Лилиана Тормис

Гостим. Это город не купцов и лавочников, но дельцов, строгий и деловой. И если кому-нибудь удастся здесь обнаружить магазин с обшарпанными стенами, пробитой крышей и окнами, с табуретом вместо полок и пылью вместо товара, то даже там найдется лицензия на продажу. Чего? Да всего, на что хватит денег покупателя. На улицах самый разнообразный ассортимент товаров и услуг, а если учесть количество магов считающих столицу своим домом, то ограничений на запросы клиентов практически не существует. Опять же вопрос только в цене.

Гостим радушно принимает новых людей, вернее сбережения которые приходят вместе с гостями и многие действительно задерживаются ненадолго. Центр торгового государства диктует жесткие правила выживания и незнакомому человеку, без связей и репутации очень трудно основательно вжиться здесь. В мире, где наличие денег само собой разумеющееся, нужно еще что-то. Репутация и связи — вот две главные составляющие столицы. Они пропитали город сверху донизу, прочно засели в умах горожан. Наверное, потому так редко нарушается привычный ритм и размеренное существование гостимцев. Каждый дорожит своим отражением в глазах остальных, тем более что от этого напрямую зависит его положение в обществе и потерять уважение, значит лишиться денег, лишиться будущих дивидендов. И все старались вести себя предсказуемо, изо дня в день прогрызая путь на новую должность, звание, пост.

Таков был Гостим.

Но иногда столица преображается, будь-то праздник или важное событие для государства. Дела отодвигаются на второй план и уставший, унылый народ расцветает весельем.

Таким был и этот день. Воздух пропитался покоем и умиротворением. Никто за редким исключением не спешил на работу, в магазины и торговые представительства, а все больше прохаживались неспешно по широким тротуарам, ехали в открытых экипажах с зонтиками от Асора, наслаждались беседами на отвлеченные темы. Сверкающий город, так называли его все. Кроме дождливой зимы, остальные месяцы облаков почти не наблюдалось. Рисма — река, делящая город по центру. От одного берега к другому сотня ярдов, но глубина редко где достигает пары футов. Только в полдень отраженные лучи не падали на строения, утром озарялась западная часть города с частными домами, после обеда сверкали административные здания, гильдии и самое главное, что бросается в глаза — Скала школы магов по другой берег. Восточная часть Гостима поднималась плавно вверх, но на севере вырывался серый зуб с обителью волшебников на своей стесанной вершине. Вечером Асор ползет красной линией вверх, отмеряя время к закату, проникает лучами в расщелину с широкой лестницей, все выше и выше, пока не натыкается на белый фасад школы, мазнет в последний раз по обсерватории и оранжереи на крыше и лишь в восточной части на высоком маяке задержится еще немного. И горожане замечают такую красоту крайне редко, их заботит более важные занятие, их заботят связи и репутация.

Но сегодня все по другому. Именно школа магов явилась причиной ликования столицы. Она в очередной раз выпустила из своих недр волшебников и волшебниц, готовых, к примеру, разнести в щепы дом и построить его обратно или наоборот и это всего за пару часов. Событие знаменательное для Гостима, ведь только в Республике существует учреждение способное обучать одновременно до тысячи волшебников разной силы. А что главное для столицы? Опять же репутация и связи. Вот школа и пытается напомнить о своем существовании, и чем громче, тем лучше. Стоит сказать, греметь у нее получается отменно…

Об этом не понаслышке знает девушка в темно-синей выпускной мантии боевого мага, стоящая на мосту, одном из дюжины таких же, тонкой нитью натянутые поверх Рисмы и соединяющих два берега.

В ушах до сих пор звенело после дуэли, а Лилиана уже находилась на мосту и наблюдала за разноцветными камнями под водой, склонившись над разогретыми за день мраморными перилами. Полуденный Асор поливал камни в глубине своими лучами и те искрились всеми цветами радуги. Их грани пока не стерла река, ведь силы течении вряд ли хватало на то, чтобы перекатить даже самую мелкую гальку.

Складывалось такое впечатление, будто там находятся настоящие самоцветы: рубины, изумруды, сапфиры, алмазы. На лицо склонившейся девушки ребристая поверхность воды отбрасывала десятки светлых бликов.

— Это просто невыносимо. — Разочарованно протянула она.

Как ни пыталась рассмотреть хоть что-то отдаленно похожее на связное изображение, все попытки увенчивались крахом. Как же ее злило, когда невдалеке, так же перекинувшись через край какой-нибудь мальчишка или девочка, пришедшие со своими родителями, вскликивали с волнением: «Вот она!», «Я вижу ее!», «И еще одна!».

— Я так глаза себе сломаю. — Говорила она часто, но зелёные глаза не переставали напряженно вглядываться в поиске хотя бы намека на нечто большее, чем обыкновенное дно.

Уже пятнадцать минут Лилиана пыталась разглядеть то, что ей не удавалось целых два года, разглядеть картины. Самое неподходящее место для такого рода вещей и все же они здесь присутствовали. Уже много десятилетий с них не смывается масляные краски, не тускнеет цвет и уж точно течение не может унести их из столицы. Это должны быть обычные с виду полотна, по крайней мере, если судить по доходящей к девушке информации. Только существуют они не в силу плотности лака, защищающего от воды или состава красок, а в силу силы, а если точнее — энергии. Это заклинание иллюзии, такое же скрывает опоры мостов над рекой. По слухам картины создал сам ректор в свои молодые годы., Возможно он так же стоял сто, двести, а может и целых триста лет назад и обдумывал, чтобы ему такого учудить, затем украдкой создал заклинание и дно тут же укрылось десятками полотен самых знаменитых художников. Конечно, картины принадлежат разным художникам, но немногие ходят в галереи для их просмотра, все чаще всех заботят сделки и договора. А так можно идти на работу, учебу или службу и хотя бы мельком, но полюбоваться на шедевры забытых мастеров. Если бы только ей удалось заметить хоть одну картину, вполне возможно было бы установить давность автора и период его жизни, а впоследствии и дату создания плетения подводных картин. Если конечно новые полотна никто не добавлял впоследствии. Вот лишь увидеть их нужно еще постараться. Какие они вообще, она не представляла и не хотела никого расспрашивать.

На целую четверть часа она смогла угомонить свою жизненную энергию, бьющую ключом и требующую постоянного выхода. Может быть не сгорай девушка в нетерпении и позволь реке успокоить себя, внести покой в мысли, тогда…

Подумать только, даже Румис их разглядел, а ее будто прокляли!

Сзади послышался ехидный голос:

— Все ищут тебя по городским тавернам и у дяди Торма, а выпускница отмечает свое второе место в дуэлях на перилах Галереи.

Несмотря на ниспадающие каштановые волосы, которые скрывали облик, её всё равно узнали. Она обернулась, гневно откинула ладоней локоны.

— Если это галерея, то где тогда картины?!

Харо Нитрис, друг Лилианы, стоял, скрестив руки на груди возле полукруглых ступеней лестницы, ведущей на выше расположённый тротуар при набережной. Он уже успел снять свой темно-зеленый наряд и щеголял в строгом костюме, которые многие носили в будние дни. После недовольных слов уже бывшей сокурсницы он, не переставая усмехаться, подошел к поручням и, повторив заученные жесты руками, уставился в протекающую внизу реку.

— Все никак не получается, верно? — Он смотрел в глубину, переводил взгляд с одной точки на другую. — А меж тем картины никуда не делись. Вот и всадник с…

— Харо! — Строго предупредила волшебница. — Ты когда-нибудь попадал в ураган?

— Всё, рот на замке. Но ты завтра уезжаешь… Не хочешь всё таки воспользоваться заклинанием? Когда ещё выпадет возможность, и ты вот так же безмятежно будешь прогуливаться по столице?

Это было сказано с упреком. Ему не нравилась задумка Лилианы отправиться по гильдийной практике на западную границу, на патрулирование смежных с Фостром территорий. Её отговорки насчёт увлекательного путешествия он небезосновательно считал детской блажью.

— Нет. Это слишком просто. И увижу я тогда лишь плетения, которые можно понять, но никак не саму задумку автора.

— Это не так.

— Нет, Харо, спасибо.

Всё же Лили думала об этом, и не раз. Её останавливало понимание факта — люди без дара способны видеть иллюзию без всяких ухищрений, а она ведь не хуже остальных, верно?

— Как хочешь. Кстати, тебя на самом деле ищут, я не шутил. Ты же не хочешь, чтобы этот выскочка наслаждался победой один, ты его почти «убила»!

— О-о-о! Этого я себе позволить не могу! — Волшебница почувствовала себя увереннее, оседлав своего любимого конька. Подшучивать над надутым павлином в лице сына какого-то барончика с севера страны было её лучшим развлечением. — Где все?!

— У дяди Торма, где же ещё! Это я их туда отправил, а сам сюда. Знал — ты тут околачиваться будешь. — И пока девушка не начала движение в названное заведение, переспросил. — Ты точно не хочешь посмотреть на эти прекрасные мазки неизвестного мастера?

— Харо, я ведь тоже не шутила!

— Всё, всё, верю! — Поднял он шутливо руки в защитную позицию.

— Пойдём, сейчас будет представление! — От предвкушения в голосе чародейки Харо еще шире растянул улыбку.

— Нет, Лили, сегодня у меня дела.

— Ты издеваешься?! Какие могут быть дела в такой день?! В конце-концов, мы на долгое время расстаемся.

Он помрачнел, и с оттенком грусти спросил:

— Ты действительно решила на западную границу?

— Харо, не начинай.

— Извини. — Харо подошел к ней и обнял. — Береги себя, сестренка. До встречи.

Он направился бодрым шагом в сторону своего района и уже с прежней жизнерадостностью добавил, как прощальное напутствие:

— Удачи тебе, а также быстрых ног тем, кто попадет под твою раздачу, чародейка. Если ты до обучения разворотила старику целый этаж, то теперь берегись мир.

— Иди, уже, жестокий, злопамятный человек. — Беззлобно ответила она.

Два года прошло, а Харо никак не перестанет напоминать ей об обстоятельствах их знакомства. Оно ознаменовалось разгромом трактира дяди Торма. Одной начинающей волшебнице перебравшей лишнего с непривычки не понравились шутки Харо. Закончилось все неконтролируемыми выбросами сырой энергии. Больше всего пострадала мебель, стоимость которой девушка отрабатывала месяц, прислуживая в том же трактире, но ни разу об этом так и не пожалела.

— Завтра приду к площадкам проводить. — Крикнул Харо и скрылся за домами.

Лилиана снова посмотрела на каменистое дно реки, стараясь запомнить, как оно выглядит. Чистая, абсолютно прозрачная вода, редкость для больших городов, но такова была Рисма. Внизу меж камней зеленели медные мены, их бросают сюда, чтобы возвратиться. Девушка относилась к любым ритуалам с большой долей скептичности, но в этот конкретный очень хотелось верить. Где-то там должна находиться и ее совсем чистая монета, кинутая совсем недавно, двадцать минут назад.

* * *

Харо цокал каблуками по направления своего дома. Поскольку его отцом был судья то и сам волшебник жил в правительственном районе. Чем ближе к родному кварталу он приближался, тем чаще его узнавали, кивали не только в приветствии, но еще поздравляя. Многих Харо едва помнил, некоторые вообще казались незнакомцами. И это было неудивительно, ведь он многим помог, всех и не упомнишь.

Его действительно ждали неотложные дела — уже выстроилась целая очередь тех, кто пожелал воспользоваться услугами Харо легально, только и дожидались выпускных испытаний. В них участвуют лишь боевые маги и все же ученики должны получать награды и лицензии на торжественном вручении одновременно, такова традиция. Для него это являлось простой формальностью, ведь полученными за короткую учебу знаниями он овладел еще будучи ребенком. Главное — получить официальное разрешение практиковать магию как вид услуги.

Вот кому два года в школе помогли больше всего, так это Лилиане. Она практически ничего не знала о волшебстве, магия как тайна за семью печатями. За два года девушка стала ему как родная, несмотря на частые размолвки по пустякам. Харо всегда уберегал её от разного рода неприятностей, приходилось один раз даже привлекать отца, хотя для себя лично он бы не посмел просить помощи. Наверное, подруга уже давно бы вылетела из школы несмотря на потрясающие успехи в овладении искусством волшебства. Зная намного меньше остальных, она умудрилась стать лучшей ко второму курсу обучения. По теоретическому экзамену она едва дотянулась до норматива, а вот практику уступила лишь Нирсу, а ведь курс очень сильный.

У Харо были еще свежи воспоминания финальной «схватки» во внутреннем дворе школы. Участники стояли параллельно друг другу, перед ними в полусотне ярдов находились два макета, задача каждого уничтожить макет противника. Харо знал заклинания девушки а потому благоразумно запасся затычками в уши.

Три минуты для наложения защитных заклинаний на макеты и гонг к началу. Лилиана специально приберегала самое главное плетение для финального сражения за первое место, неудивительно что трибуны с выпускниками и их приглашенными повыскакивали от неожиданности из своих мест. Никто кроме Харо и еще нескольких друзей девушки не ожидал грома в ясный день. Яркая молния высекла разноцветные искры из макета, а около судейской комиссии на черной доске тут же пропало три из четырех изображений рядом с именем Нирса, что означало уничтожение соответствующего числа наложенных охранных плетений. У Лилианы же заклинание было единственным, но оно выдержало первый удар противника, который ничем не был заметен простым зрителям.

Нирс тут же ушел в глухую оборону, поняв насколько силен его оппонент, но девушке не удалось развить успех. Оставшееся заклинание была откорректировано, и самое сильное плетение Лилианы беспомощно билось о неодолимую преграду, перешла на заклинание ветра, которыми расправилась с предыдущими противниками. Ее ошибкой было уничтожение самого щита, ее главной целью была магия, а не макет и Нирс этим воспользовался. Он перекрыл поток энергии идущий на его защиту и направил все силы в атакующее заклинание. Их макеты оказались беззащитными одновременно, вот только плетение Лилианы развеялось как только выполнило свое предназначение и времени на создание нового ей не хватило. Нирс уничтожил разом ее охранное заклинание и сам макет.

Проигрыш можно списать на неопытность, но никак не на отсутствие умений или упорства. О, да! Настойчивости, иногда переходящей в упрямство ей уж точно не занимать. Если вобьет что-либо себе в голову, переубедить невозможно.

На Харо нахлынули воспоминания. Да она и преподавателей порой до белого каления доводила. Вроде ничего особенного и не говорит, уважительно и спокойно, а учитель сложносоставных плетений всегда по окончанию лекций становится весь издёрганный и нервный. Все эти мучения ему были карой за ехидное замечание, которое он допустил в адрес молоденькой первокурсницы. Как итог: все уже забыли о сути замечания, а последствия неосмотрительного поступка аукались целых два года. Он же в свою очередь отыгрывался на ее оценках. Лили была умна, но не умела скрывать свою неприязнь. Потому и приходилось решать её проблемы. Причем, не ставя в известность о своей добродетельности, может и обидеться, да что там может, обидится точно.

Дипломированный целитель подошел к двери, которая тут же распахнулась, почуяв амулет-ключ на шее мага. Ну, слава богам, теперь не придется скрываться, опасаясь штрафов и санкций гильдии волшебников. Теперь его никто не попрекнет в переманивании клиентов и занижении цены, с помощью надежно спрятанной на втором этаже бумаги он волен хоть бесплатно обслуживать всех желающих.

* * *

У входа уже толпилось много народу, девушка незаметной серой мышкой проскользнула мимо. Сегодня кроме как по заранее оговоренном заказе попасть внутрь нельзя. Таверна очень популярна у школьной братии и попасть в нее всем сразу не получится как ни теснись.

Лилиана вошла в приёмную дядюшки Торма. «Таверна дядюшки Торма» заведение названное по имени владельца привлекала уютом и порядком. И если кто-нибудь спросит, где студенты провели больше времени: в школе магии, познавая трудности чародейства, или в этом заведении, распивая напитки разной крепости и травя правдивые байки вперемешку с выдуманными фактами, однозначно ответить никто не сможет.

Первое, что узнала Лилиана о климате Республики это его холодность. Страна находится между жаркой пустыней и не менее теплым Роддоном, но выходить без теплой одежды в период с ноября по май значит замерзнуть. А потому помещение начиналось как и театр — с вешалки, около нее стояла улыбчивая Ансина, жена Торма. Светловолосая и зеленоглазая, скромная худышка разительно отличалась от собственного мужа. Торм был слегка полноватым весельчаком. Постоянно обращался к посетителям по имени, даже если видел всего второй раз. Скорее всего, у него есть связи в школе, так что достать список учеников с портретами не являлось трудной задачей. Однако запомнить всех… Это оказывало на учеников отрезвляющее воздействие, ведь в месте где тебя знают и смогут в последствии опознать, как-то не с руки вести себя неприлично.

— Добрый вечер, Анси.

— Добрый, Лили.

— Как настроение у дяди?

— Как у человека с Асором в кошельке!

И не удивительно — дуэльное десятидневье, как-никак. Все сюда прут. Победители праздновать, иногда раскошеливаются на второй этаж, где обычно проводят своё время преподаватели и ученики-аристократы. Те, кто потерпел поражение приходят тоже сюда. Заказывают побольше и сразу. Садятся в дальнем углу и ждут, когда к ним присоединятся такие же слабые маги. Нет, их жизненный путь на этом не заканчивается, но в определение будущей оплаты услуг любого мага учитываются, в том числе, и выпускные испытания. И чем выше студент продвинется по турнирному рейтингу, тем больше золотых упадёт в его карман. Все подробности чётко прописаны в межгильдийном договоре.

А вот и сам Торм. Разговаривает с кем-то около полукруглой стойки с множеством чистых листов. Позади него зеркала отражали множество синих и зелёных отблесков, освещающих помещение приёмной. Всё-таки благодарные студенты никогда не забывают хорошее к себе отношение в этом заведении и при любом случае стремятся отблагодарить дядюшку Торма. Кто словом, кто делом, так внутренние помещения и наполнились всякого рода заклинаниями упрощающими быт и охраняющими его.

По центру стояли два овальных стола с четырьмя мягкими диванчиками. Присев, посетитель мог обдумать будущий заказ, форму подачи или просто подождать знакомых, потом все переходят в центральный зал. Один столик ожидания был уже занят, там примостилась пятёрка друзей Лилианы. Тихо переговариваясь, они постоянно косили в сторону входной двери. Девушка была убеждена в том, что хозяин заведения не один уже раз прикрикивал на шумящую компанию, притворно злясь и насупливая брови. Всё-таки Торм добрейшей души человек. Однако это не мешает ему и прикрикнуть иной раз на разбушевавшегося клиента, злиться долго он так и не научился. Единственное чего он простить не мог, так это хамского поведения. Он знал всех и попадающие в его черный список люди уже никогда не могли войти внутрь.

— Н-ну наконец-то! Мы тут все заждались! — Сидевший лицом к входу Риз первым заметил вошедшую Лилиану.

— О! А я уже думала, мне одной придётся получать похвалы. — Сойви сидела в обнимку с Линаром и, обернувшись, выглядывала из-за его плеча.

Сойви занималась подготовкой к дуэлям вместе с Лили и заняла восьмое место. Весьма почётное учитывая количество противников на курсе — восемьдесят три. Подруги были вообще неразлейвода. У них даже дипломные заклинания в чём-то похожи.

— Сая, ты так говоришь, будто это не доставляет тебе никакого удовольствия!

Лилиана мотыльком перепрыгнула две пары ног и уселась рядом с подружкой, оттеснив тем самым Линара.

— Ну как всегда! — Пожаловался тот друзьям. — Хулл, за что ты насылаешь на нас этот бедственный ураган?!

— А ты не сопротивляйся, и он станет попутным ветерком, Лин! — Не осталась в долгу «Ураган». — И вообще, больше уважения к призёру!

— Кстати… — Сказал Румис, тёзка еще одного малолетнего знакомого, и выжидательно посмотрел на Лилиану.

Торм в этот момент, закончив разговор, тоже навострил уши и направил задорно горящий глаз на девушку.

— Сдаюсь! — Она с улыбкой на неожиданно взволнованном лице достала из бокового кармашка кулон из червонного золота и хрусталем внутри.

Такие вещицы достались только двум дуэлянтам, последней паре, сражающейся за первые места. Выполненные в форме концентрических кругов с прозрачными прослойками хрусталя они символизировали дорогу к познанию. Не умения или силу, а именно знания. В самом центре маг обладает самыми незначительными сведениями об окружающем его мире и ограниченным кругозором. Переходя на новый уровень, волшебник не только понимает и усваивает полученную информацию, но и осознаёт, как много ему ещё следует изучить — достигнуть следующего круга. Школа обучила их и Лилиана с гордостью считала, что прошла уже первый круг, и её не волновало то обстоятельство, что это всего лишь образ, никем не воспринимаемый всерьёз.

— Это и есть «Глаз боевика»?! — Спросил Риз, пристально разглядывая предмет. — И что он может?

«Глазом боевика» эту награду прозвали в силу сложности её достижения. До последних пар доходили ученики, которые большое внимание уделяли заклинаниям обороны и нападения. Очень много студентов пришли в школу магов получать основы целебного и бытового волшебства, и они не могли составить конкуренцию магам, рассчитывающих использовать поражающую магию после получения диплома.

— Пока не имею понятия. — Лилиана крутила артефакт в руках. Она давно научилась понимать заложенные плетения, однако работы мастера ей не осилить. — Ректор дал описание… Позже почитаю… Заклинание крепости точно есть. В любом случае плетение сработает без моего участия — оно ведь защитное.

— Лилиана, может, поведаешь нам о Великом сражении, в котором ты по вине СЛУЧАЙНОСТИ и подлости противника потерпела поражение перед Нирсом?! — Подтрунивающее спросил Линар.

— Между прочим, так и было… — Девушка спрятала кулон и сложила руки на столе, готовясь к долгому и обстоятельному рассказу. — Он применял заклинания, не изучаемые в школе!

— Какой он негодяй! — Вырвалось шутливое замечание у Солфа. Парень заметил, как Лилиана строго на него смотрит. — Ну, это же не запрещено!

— Так, кто будет отбивную из Солфа?! — Реплику Линара встретили дружным смешком, улыбнулась и сама Лили.

— Всё! Молчу-молчу!

— Итак, он применял заклинания…

— Вам сюда заказ нести?! — Послышалось ироничное замечание дяди Торма, и Лилиана устремила укоризненный взор уже на человека у стойки. — Поди-ка сюда, Лили!

Она встала, а на её место тут же подвинулся Линар с наглой ухмылкой на лице. Подошла к прилавку и оперлась локтями на гладкую и чистую поверхность отполированного дуба.

— Да, дядя Торм.

— Лили, я так понимаю, сегодня ты последний раз радуешь меня своим присутствием? — Между четой Солморов и Лилианой сложились хорошие отношения за два года, несмотря на недоразумения в самом начале их знакомства.

— Нет! Ну что Вы! Я ещё когда-нибудь загляну к вам. — И добавила веско. — Обещаю.

Торм грустно улыбнулся и поманил девушку пальцем для приватной беседы «на ушко».

— Лили, третий столик справа. Второй этаж. Это тебе подарок.

— Дядя Торм! — Пискнула девушка и, прикрыв ладошкой рот, шёпотом добавила. — Вы самый добрый, самый хороший человек на свете!

Юная чародейка перегнулась над стойкой ещё больше и обняла Торма за шею. Тот густо покраснел, хотя раньше за ним такого не наблюдалось, обычно успевал отделываться ответным комплиментом, и смущённо проговорил:

— Иди уже! Задушишь. Иди, а то Ансина увидит, что меня тут красавицы тискают, при всех побьет, а я ведь сопротивляться не стану. Сраму не оберешься…

— Как такого милого мужчину можно ударить?! — Это Лилиана добавила уже из вредности, чем сильнее вогнала в краску добряка Торма.

Девушка вдруг поняла причину непривычного поведения дяди Торма. Он знает всех новоприбывших учеников поимённо. За два курса обучения успевает привыкнуть к некоторым, подружиться, но наступает такой момент, когда студенты получают дипломы и в Гостиме их уже ничто не держит. Из года в год одно и то же. Сложно спокойно принимать уход близких людей, возможно уход навсегда. А Лилиана стала близким человеком для его семьи, нередко приходя гостем в их дом на праздники и по обычным дням.

Чародейка обернулась к друзьям, но настроение уже было омрачено будущим расставанием. Она утешала себя, что в любом случае, вся жизнь состоит из разлук и новых встреч, зачем расстраиваться, ведь тебя ждут новые люди и новые события.

— Эй, коллеги! А что вы скажете на то, чтобы взлететь на второй этаж, забросить ноги на стол и по-хозяйски отметить выпускные дуэли?

Гомонящая компания умолкла, осмысливая услышанное.

— Я — за. — Риз даже руку поднял — привычка, приобретенная в школе магии на лекциях.

— Почему бы и нет! — Линар передернул плечами. — Просто интересно узнать, кто из нас получил наследство…

Речь прервалась тычком под рёбра со стороны подруги, бодро кивающей в знак согласия.

— Я не против. — Ответил Солф.

— Я в деле! — Румис. — Только у меня всего лишь сорок сормов, хватит на второй этаж?

Лилиана подмигнула владельцу заведении на что тот ответил сдерживаемым смехом.

Все дружно встали и, прихватив с собой меню, двинулись к проходу в залу, где всегда проводили время в таверне.

— Так ты серьезно говорила?! — Риз, как и остальные, непонимающе следили за Лилианой, уже успевшей опустить туфельку на первую ступеньку лестницы.

— Наверняка решила устроить взбучку Нирсу. — Линар был в своём репертуаре. — Дай парню насладиться победой!

— Ах Нирс уже там?! Это и к лучшему.

После слов волшебницы улыбка дяди Торма немного помрачнела, а взгляд стал настороженным.

— Сегодня мы будем отмечать получение дипломов на высоте птичьего полёта!

Лилиана пригласила всех следовать за собой.

Она говорила правду. Как только друзья скромной группкой вошли в помещение второго этажа, то сразу же их внимание целиком поглотил пол зачарованный новым заклинанием. Вместо истёртой посетителями поверхности там открывался вид на город сверху. Не просто статичная иллюзия, но заклинание, показывающее столицу такой, какой она выглядит в данный момент. Было видно, как копошатся люди на серой площади перед школой магии, как мигает жёлтым у противоположной стены единственный наземный маяк — самое высокое здание в Гостиме, а потому сейчас самое различимое.

Вошедшие замерли, не смея ступить на произведение магического искусства. Первым нарушил молчание Солф:

— На нас уже смотрят…

Лилиана посмотрела на местную публику и сразу распознала своего бывшего однокурсника. Нирс сидел в своём кругу таких же богатых, пускай и не столь родовитых друзей и посмеивался над нерешительностью ее друзей. Все они прекратили разговоры и пристально смотрели на Лилиану, очевидно предоставляя ей первый ход. Ну что ж, удивим его.

— Я так понимаю, столик у дальней стены справа наш.

Две магические лампы освещали его. Это означало, столик кем-то уже заранее заказан.

Молодая чародейка старалась сохранять независимый вид, но её так и подмывало осмотреться вокруг, заметить даже самые незначительные иллюзии в напичканном ими доверху помещении. Впервые она сюда пришла в роли клиента, а не прислужницы.

Она, стараясь не смотреть вниз и не сильно топать. Прошла по тучкам, то и дело появляющимися под ногами вместо привычной тени.

Лампы поднялись вверх и теперь не светили прямо в глаза, а равномерно распределяли свет. Она начала старательно изучать меню с блюдами.

* * *

Да, Нирс был удивлён, его проигнорировали. В кои-то веки он не был прокомментирован со стороны Лилианы. Вечная насмешка, к которой он вроде бы уже привык сегодня сменилась безразличием. С самого начала празднований готовился к словесным баталиям, как к неминуемому исходу дуэли. В какой-то момент даже убедил себя в готовности к предстоящему разговору, а на деле его просто оставили без внимания.

Впрочем, школьные будни остались позади, может старые обиды канули в небытие вместе с легкомыслием Лилианы. В конце концов, люди взрослеют и приходит понимание того, что иметь в друзьях влиятельных особ лучше, чем тех же особ только во врагах?

Это же утверждение касалось и Нирса. Если всего полгода назад ему и в голову не пришло бы завязывать отношения с безродной, но высокомерной девушкой, то теперь после выпускных дуэлей он проникся к ней уважением. Достичь таких высот в овладении магией за столько короткое время способен не каждый и спесь Лилианы была теперь для него в некой степени оправдана. И все таки, победа принадлежит ему по праву. Он контролировал весь ход испытаний от начало и до поражения цели противницы. И если в красноречии Нирс уступал девушке и нередко оставался неловком положении на публике, то на деле сумел доказать свою состоятельность. А в качестве награды лишь равнодушие с ее стороны.

В любой другой день он был бы только рад такому обстоятельству, но не сегодня же! День, когда ему удалось возвыситься над другими учениками и доказать свою силу как чародея не может так безрадостно закончиться. Что это за победа, если ею нельзя вдоволь насладиться, если нельзя увидеть своё первенство не только в виде отметки в дипломе, но и в глазах окружающих.

А может, она решила помириться, но гордость не позволяет ей первой сделать шаг навстречу?.. Нирс на самом деле не представлял, чем так невзлюбился Лилиане. Всё началось с обычной словесной пикировки, мимолётной, не стоящей внимания и служащей лишь для обозначения отношений возникающих между людьми разных сословий, вернее отсутствие возможности возникновения оных. Однако девушка постоянно отпускала едкие реплики и шуточки в независимости от того, хотел он с ней побеседовать или нет.

Поначалу он воспринял это как попытку выделиться на «общем фоне» и привлечь его внимание. Скорее всего, это и было его роковой ошибкой — завести с Лилианой разговор в подобном ключе. Ещё до начала занятий Нирс отозвал Лилиану от вечно окружающей её толпы прилипал и постарался объяснить, почему им не стоит быть вместе. Причины были весьма обоснованы и существенны, однако их приватный диалог стал достоянием широкой публики после издевательского смеха девушки. Нирс в тот момент понял, что чувства, которые она пытается показать отнюдь не те, которые действительно ей овладевают. Он задел Лилиану за живое, но не обидел, а рассердил. Всё также скрываясь за усмешкой и издевательски вежливым тоном, она описала Нирсу те его качества, которые не позволяют ЕЙ быть с ним. Доходчиво надо сказать объяснила, по крайней мере, остальные поняли. Оскорбить прилюдно сына герцога при наследном титуле! Он не собирался прощать это. Если бы не её покровители…

Именно из-за них Нирс и готов умерить свой гнев на Лилиану и предложить для начала дружбу. И надо обставить примирение как его добрую волю, мол, всё прощаю и если сам в чём-то виноват, то прошу прощения. Да, пожалуй, так и нужно сказать! Теперь осталось придумать, как поговорить без вездесущих прихлебателей девушки.

Он сплёл заклинание иллюзии и поместил в него воспоминание о вальсе, прозвучавшем на одном из многочисленных балов, на который его приглашают лизоблюды отца. Нирс не помнил всей композиции, однако главная полезность иллюзий состоит в том, что вспоминать всё в деталях и не нужно — подсознание дорисует недостающие части. К такому методу часто прибегают, если забыли давно увиденное или услышанное, сложность состоит в том, чтобы правильно провести ассоциации, относящиеся к конкретному событию. На этот раз задуманное получилось — в помещении заиграла неторопливая мелодия сразу оживившая атмосферу. Посетители завертели головами в поисках источника звуков и многие уже заметили парящее над Нирсом плетение, постепенно расходующее вложенную энергию. Недовольства на их лицах заметно не было.

Лилиана даже не взглянула в его сторону и предпочла помочь прислуге, снимая с подноса тарелки с заказанной пищей. Какая низость! А всё ради того, чтобы показать Нирсу его низкое положение в своих глазах — если я помогаю прислуге, а на тебя и внимания не обращаю… Ладно, он терпел и более явные оскорбления.

— Лилиана, можно Вас пригласить на танец в честь получения Вами второго места в дуэлях! — Всё-таки без намёка на свою победу он обойтись не смог.

— Спасибо, Вия. Больше ничего не нужно. — Лилиана была сама любезность. — Вы что-то сказали?

— Я сказал: Лилиана, можно Вас пригласить…

— Ах да…

— Да?

— Нет, Нирс, нельзя.

— Могу я узнать… — Начал немного раздражённо новоявленный кавалер, однако его речь снова прервалась непринуждённым и весёлым голоском девушки.

— … почему? Думаю, Вы и сами могли догадаться… — Тут она сделала выжидательную паузу и когда Нирс уже вознамерился уйти, закончила. — …что здесь не танцевальный паркет! Вам не позволят здесь ещё и выплясывать.

— Ах, это! Не волнуйтесь, мне разрешат. Тем более это благородный танец, а не какие-нибудь судорожные движения с первого этажа! — Он посмотрел себе под ноги, но его мысленному взору предстало явно не здание сената, примерно над которым располагался столик девушки.

Когда Нирс перевёл взгляд на Лилиану, то заметил улыбку, посчитав её заслугой собственной шутки.

— Каков же ответ на моё предложение? — Он протягивал ей руку, не ожидая нового отказа.

— Нет. Сейчас не время и не место.

Уточнять, почему не место, а тем более не время, Нирс не стал. Вместо этого он решил просто попросить Лилиану отойти в сторонку поговорить. Этому поспособствовало абсолютно уважительное отношение, демонстрируемое сейчас со стороны однокурсницы… бывшей однокурсницы.

— Может, поговорим уединенно, Лилиана? Я бы хотел кое что обсудить с Вами с глазу на глаз.

— Зачем?! Содержание нашей беседы я всё равно доведу до сведения друзей, какой тогда смысл совершать лишние действия?

Нирс был слегка ошарашен. Посмотрел на этих самых «друзей» — все они старательно делали вид, что никакого отношения к происходящему не имеют: поправляют расположение салфеток, ножей и вилок, изучают пол. Сладкая парочка, Нирс не помнил их имена, затеяли неизвестную ему игру с указательными пальцами. Компания ненормальных. Все парни вообще оказались в середине списка по рейтингу дуэлей. Общение с ними уже унижает достоинство лучшей на курсе волшебницы. Скажи мне, кто твои друзья и я скажу, кто ты.

— Хорошо. Кхм… Я хотел сказать, что прощаю тебя за всё и… если я в чём-то виноват, то… прошу прощения. — Последние слова прямо таки выдавливал из себя.

Теперь он добился того, что все бросили свои занятия и еще четыре пар глаз неотрывно следили за ним и изучали. Это было неприятное ощущение.

— Нирс тебе не в чем извиняться… — Ну наконец-то, наконец-то она признает свои ошибки! Неужели это произойдёт?! Однако лучше поздно, чем никогда.

Он рано радовался.

* * *

Лилиана заметила уголки губ Нирса поползшие вверх.

— Зачем тебе извиняться за то, что ты такой, а не другой? Ты не виновен в своём воспитании. — Лилиана порой так и думала, когда ей становилось жалко этого человека, когда старалась дать объяснение его высокомерному и пренебрежительному отношению к чувствам других людей. — Но и тебе незачем меня прощать. В чем я виновата?! В том, что рассказала тебе какой ты на самом деле, каким тебя воспринимают?! Увы, но больше никто не посмел это донести до тебя, возможно из-за страха, скудоумия. Хотя быть может твои спутники слишком умны, чтобы говорить такие вещи.

Нирс стиснул зубы, были хорошо видны его скулы, а лицо медленно наливалось краской.

— Я понимаю, это тяжело осознать, но люди, утверждающие обратное, тебе врут, стараясь втереться в доверие. У ВАС вообще главное кто кому больше и изощрённее наврёт. Не надо винить меня в нежелании принадлежать или каким-либо образом прикасаться к подобному образу жизни. Я привыкла говорить правду, некоторым она по душе, другие… — Лилиана выразительно посмотрела на Нирса. — Предпочитают её не замечать. Опять же не моя вина.

— Ни крапли неизменилась…

— Я что должна меняться под чьим-то желанием?! Проще говоря — прогибаться?

— Ты…

— Я! Я, Нирс. Не стоит выставлять себя ещё большим хамом, чем позволяло тебе невежество и привитое неуважение к «низшему» классу. А теперь извини, мы пришли сюда отпраздновать свои победы. Да и твои «полезные знакомства» уже заждались…

— Конечно. — Зло бросил он и зашагал к своему столику.

— Нирс, а музыку можешь оставить!

Дипломированный маг усилием воли развеял собственное творение и звуки музыки стихли.

— Всё также предсказуем…

Нирс резко обернулся и, сдерживая свой гнев, процедил:

— Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

И продолжил свой путь. Походка его из плавной и размеренной превратилась в стремительную с рваными движениями.

Лилиана лишь передёрнула бровями. С самого начала она хотела, как и всегда подшутить над ним, но вдруг осознала, что это может быть их последняя встреча. И не испытала никаких эмоций. Ни сожаления, ни печали, ни тем более раскаяния. Для девушки Нирс был никем. Всё что ей хотелось, это поскорее закончить препирательства и продолжить общение со своими друзьями, которому по-настоящему рада.

Вечер выдался весёлым. Они постарались забыть о скором расставании и насладиться видом городского заката, школьными историями и последними часами вместе. Первыми ушли из таверны Нирс и его последователи, его друзьми их назвать не поворачивался язык. Остальные посетители отправились по своим домам чуть позже. Уже часа в три ночи к их тихо переговаривающейся компании присоединился дядя Торн с женой. Атмосфера вновь ожила от его описаний комичных и не очень событий, произошедших в таверне. Вот кто был настоящим рассказчиком! До самого утра не стихал второй этаж. Лилиана и Ансина подносили чай и сладости, а к концу уснул Солф, разрыдалась от воспоминаний Сойви и Линар начал ее успокаивать. Всё вполне себе обычно…

Вайрим Хонд

Могучая фигура наёмника с удивительным проворством сбежала с лестницы, ведущей на первый этаж наёмной конторы. Широкий с горбинкой нос учащённо раздувался, а чуть впалые щёки разрумянились от бега. На квадратном лице было большими чёткими буквами написано предвкушение. Его голубые глаза рыскали в поиске нужного человека. Он уже успел проверить личные покои и столовую. Осталось только одно место, где может быть Змей — тренировочная площадка. Наверняка решил устроить новичкам очередную пробежку или бой.

Вайрим хихикнул. Рекруты скоро загнуться с таким режимом обучения, но вряд ли сломаются — Змей меру знает.

Со стороны внутреннего двора доносились звуки ударов дерева о дерево, но миг прошёл и всё прекратилось. Ну точно парит новобранцев в скорлупе полного доспеха.

— Зэрк, ты о совещании слышал? — Просил его шедший в навстречу капрал Розим.

— Слышал. Сейчас сержанта позову и придём!

Капрал явно смутился. От молчаливого Вайрима он не привык слышать столько слов сразу и ему пока было не понятно такое внезапное возбуждение. Наверное, рассчитывал на обычный кивок вместо ответа. Конечно, он ещё не знал о формировании нового дальнего патруля под командованием Ронина. И скорее всего капралом в свою группу Змей возьмет Вайрима. Прощайте серые стены конторы! Прощай местное ворьё и отбросы общества, на поимку которых наёмники и получали заказы. Эта монотонность его просто убивала, медленно и целеустремлённо.

Как он и предпологал, Ронин занимался с новичками, желающими попасть в доблестные ряды наёмников. Доносилось всё отчетливей негромкое поучение сержанта.

— … не отпускай щит далеко. Главный инструмент нападения в твоих руках это меч.

Длинные чёрные волосы заправлены в хвост, усы соединялись с коротко подстриженной бородой. Взявши руки за спиной, сержант вперил взгляд в новобранца, а тот смотрел куда угодно, только не на своего наставника.

— Не пытайся достать противника щитом.

— Но у меня вышло же! Я его ударил в шлем и… — Иногда новички, путая терпение сержанта с мягкотелостью, пытались доказать свою правоту.

Вайрим знал, что Ронин заметил его и не стал окликать. Тренировка близится к концу, если уже идёт «разбор полётов».

— И погиб. — Закончил за него Змей. — Удар щитом вышел небыстрым и предсказуемым, а вот у тренированного врага этого времени хватит, чтобы проткнуть тебе обнажённый бок. Даже получив сотрясение, он выживет, ты — нет. Эта ситуация носит название «последняя кровь», когда противник забывает или сознательно отказывается от защиты для последнего удара, решающей атаки. Этот прием для бойца оказавшегося в безнадежной ситуации, а не для воина, на протяжении всего сражения обладающего преимуществом. — И уже обращаясь ко всему строю, закончил. — Не позволяйте безрассудству взять над вами верх. Запомните раз и навсегда: постоянство — признак мастерства. Всего одна ошибка, допущенная даже самым лучшим из бойцов, может оказаться фатальной в битве против более слабого противника.

Змей отошел на пару шагов назад.

— Выйти из построения. — Скомандовал сержант.

— Слушаюсь, господин сержант!

Рекрут, лязгая полным пешим доспехом, ступил два шага вперёд.

Ронин снял с пояса щит со вставленным в него мечом и надел закрытый шлем.

— Помнишь ситуацию?

Рекрут кивнул.

— Атака снизу, парирование.

Сержант с неприсущей ему медлительностью попытался ударить рекрута по ногам деревянным клинком. Меч рекрута не дал ему такой возможности. Щит устремился к голове, но Змей не только поразил рекрута в подмышку, но и сохранил своё лицо от синяка, уйдя вправо и пропуская чужую защиту над своим плечом. При этом он придерживался заданных пределов скорости.

Несмотря на полукруглое «острие» тренировочного оружия без всякого подобия на лезвие, попадание вызывало приличное болевое ощущение, и новобранец теперь ёрзал рукой и морщился.

— Вопрос ко всем, как я смог ещё и увернуться?

— Вы знали об атаке, господин сержант! — Послышалось из центра шеренги, и весь строй засмеялся.

— Нет. Вы не поняли сути последнего на сегодня вопроса. Последнего если ответите на него конечно.

Пошатывающиеся бронированные туши замерли в ожидании и надежде освободиться от дальнейших тренировок. Да-а, братцы, сражения в доспехах дело не из лёгких!

— Как я смог ТОЧНО поразить его и уйти от удара одновременно?

— Потому что знали об ударе? — Послышался общий гул, обозначающий смех рекрутов под стальными шлемами.

— И это ваш ответ? А подумать лень!?

А в ответ тишина…

— Тренировки, отточка движений, наработка рефлексов, опыт, в конце концов. В общем, всё то, чем вы будете заниматься в ближайший час. Пять кругов, и держать оружие при себе! Затем на пары и стены. Бегом, бегом, бегом! Нор, на тебе исполнение, как понял?

— На мне исполнение. Слушаюсь, господин сержант!

Строй переформировался в неорганизованную толпу и двинулся к протоптанной, исковерканной тропе, огибающей редкую поросль двора с двумя площадками для официальных турниров и турниками с брусьями.

— Что, Вайрим? — Поинтересовался Змей, подойдя поближе.

— Совещание.

Ронин свистнул. Когда новобранцы обернулись на призыв он изобразил правой рукой жесты, значащие я-смотрю и указал на окно второго этажа. Теперь рекруты будут добросовестнее выполнять приказ.

Капралу не терпелось рассказать новость, но Змей не интересовался поводом вызова лейтенанта.

Вайрим пожалел что смолчал, когда Ронин направился сразу к Маришу, не переодеваясь. Событие вроде бы и доброе, как-никак государственный заказ и оплата соответствующая, а командир припрется в защите. Как он вообще выдерживает на такой жаре в железной банке столько времени. А рекруты так те и вовсе должны были как раки вариться. Не лето, а Хамани.

В кабинете уже все заняли свои места: три капрала, сержант Смир и сам лейтенант Мариш, сидевший около открытого окна во главе т-образного стола. Ронин и Вайрим прошли к своим стульям. Сержанты разместились ближе к начальнику, их подчинённые капралы сразу за ними.

— Наконец-то все в сборе! Вы думаете: «Какого демона меня отвлекли от важных дел?!» — Взгляд в сторону Ронина, которому, судя по виду, вообще было наплевать на всё происходящее и не только сейчас. — Если вас это так интересует, отвечу. Формируется дальний патруль.

— И где брать людей? Не предлагаешь же ты набирать новичков?! — Влез Смир, очевидно заранее прознав о заказе и приготовив вопрос.

— Вот ты сначала дослушай, а потом комментируй, хорошо? Бери пример с Ронина — сидит, тихо внемлет. Кстати, Змей, ты не уснул, а то уж очень тихо внимаешь. Неважно! Формируется дальний патруль и нашей конторе выпала честь возглавить и укомплектовать её. Командиром группы назначаю сержанта.

Смир закатил глаза, а капралы лишь тихо вздохнули — мелкие шуточки лейтенанта уже давно смешили только самого лейтенанта, однако этот факт Мариша абсолютно не волновал.

— Какого именно сержанта? — Не выдержал затянувшейся паузы сержант обеспечения.

— Какого-какого! Ронина, конечно! Тебе однажды доверил группу… Далеко ушёл?!

— Если бы…

— Да, да! Если бы да кабы. Плохому танцору… Змей, что скажешь?

— Хорошо.

— Хорошо?! А где радость?

— Я рад. — Сказал Ронин ничего не выражающим голосом.

— Не слышу радости!

— Я очень рад. — Тон не изменился.

— Вот так-то лучше. Теперь серьёзно.

Лейтенанту понадобилось пару секунд чтобы собраться с мыслями и принять серьезный вид.

— Отряд сводный, потому взять сможешь одного помощника вместо двух. Вторым капралом будет сержант с севера. Понятие не имею, почему его записали в капралы… В любом случае назначение временное. Как с ним будешь выстраивать отношения, твоё дело. Однако у него богатое прошлое, советы у него будут дельные.

Мариш достал из ящика в столе стопку сшитых бумаг и протянул Ронину.

— Знакомься — твой отряд. Меченосцы в «гостевой», стрелки должны прибыть со дня на день, маг… должна была прибыть вчера.

Это уточнение расшевелило Змея, заставив рыться в личных делах членов группы. Потом передал их Вайриму. Похоже, вопрос с выбором капрала уже решён.

Вайрим быстро пролистал листки. Ну и подсунули же им свинью! Все, кроме сержанта, только окончили обучение. Два лучника с деревни, меченосцы поголовно сыны ремесленников. Если они хоть в одном городском рейде участвовали это уже чудо!

— Согласен — не подарок. — Понял лейтенант переживания капрала. — Но и задача будет заключаться исключительно в патрулировании ближних к границе территорий.

— А то что патруль дальний? — Поинтересовался Ронин.

— Не обращай внимания, никто вас дальше середины горной гряды и не пустит! Там работают уже настоящие «профессионалы».

— «Профессионалы»… Были бы на самом деле такими, не пришлось бы страховать их тылы.

Отношение наёмников и государственных служак были всегда натянуты, хотя в этом весь Смир, чтобы кого-нибудь не подверг критике, не прошло и дня. Хотя в конкретном случае Вайрим был полностью с ним согласен.

— Всё. Совещание окончено. Я, так сказать, с вами посовещался. — Мариш издал смешок. — Ах да! Змей, останься!

Дирт Фартен

Дирт лежал на койке в комнате, куда размещают недавно прибывших рекрутов. Помещении, уместившем в себе десять кроватей, половина из них уже была занята, и столько же тумбочек для личных вещей.

Только он прилег как моментально вспотел, матрац пропитался влагой и уснуть было невозможно, несмотря на ночную скачку. Ему не было жарко, нет, высокая температура стала частью его жизни, а вот с повышенной влажностью приходится сталкиваться очень редко.

Светло-русые волосы с проседью растрепались по краю матраца, а их обладатель, подперев свою голову валиком и скрещенными в пальцах руками, изучал потолок. Уже появившиеся на крупном лице морщины отнюдь не старили его, но придавали суровости. Красная загорелая кора поблескивала от свела, лучащегося из приоткрытой для лучшего проветривания двери.

Его отличительной чертой было левое веко, которое с наружной стороны не открывалось полностью — работа мастера посоха из Хамани. Темно-серые глаза всегда смотрели цепко. Густые брови и борода, которая скрывала ещё одну старую рану через весь подбородок.

Дирт уже познакомился со своими сослуживцами и теперь маялся от безделья, потому как все остальные уснули с дороги.

Если сон не приходит, то здесь сидеть нет смысла.

Мечник тихонько встал, обулся и вышел, также бесшумно приоткрыв шире двери.

— Куда разогнался?! — Подали голос от стойки оформления контрактов.

— Проветриться. Уж больно душные у вас коморки!

— Ко мне обращаться господин сержант или сержант Смир. — Смир окинул гостя изучающим взором, потом усмехнулся и задумчиво произнес. — Это ты с севера, да? За что разжаловали?!

— Я здесь осмотрюсь? — Дирт не ответил на вопрос и вообще потерял всякий интерес к старшему по званию наёмнику.

— Командира своего хочешь найти? Да он во дворе.

Только член дальнего патруля направился ко входу в указанное место, Смир, будто ни к кому не обращаясь, произнёс:

— Сочувствую.

— Что?!

— Сочувствую, говорю. По горам да с таким человеком, как этот Ронин…

— А что этот Ронин? — Про своего будущего командира нужно выведать побольше.

— Я бы остерегался выполнять его приказы. Он выдаёт себя неким героем, но на самом деле не стоит и ломаной мены. Слышал, что у него есть звание мечника, а как доходит до боя: пять из пяти поединков за мной. Уже не раз проводили состязания… У него вообще всё фальшивое!

— Кем он раньше был?

— Откуда я знаю! Пришёл года два назад, с улицы, скорее всего.

— И уже сержант?!

Такое звание за просто так не дадут в такой короткий срок. Это в мирные времена сержанты могут иметь в подчинении десяток, по сути являясь капралами, а при военном положении, будь оно региональное или по стране, должны иметь в своём подчинении полусотню с магами-видящими о десятках и одним магом-проводником на всю полусотню. Маленькая армия.

— Он лейтенанту втёрся в доверие. Я восемь лет получал звание, прошёл от и до, а этот всего четыре рейда настоящих провел… Я же говорю, у него всё фальшивое!

— Понятно.

Двор у всех наёмных контор был одинаков. Тренировочные площадки, беговая, перекладины разных форм для разных упражнений, в углу длинная стена огородила место для стрельбища.

Пришёл он под самый конец тренировок. Рекруты брели к проходу справа под нависающим вторым этажом, поддерживаемым каменными колоннами. Они как были в броне с ног до головы, так и ввалились в казарму. От общего потока отделился также закованный в доспех человек. Только одно его отличало от остальных — два скрещенных меча изображённых на кирасе напротив сердца.

— Вы Ронин Кенрид?

Проходящий мимо меченосец поначалу не обращал внимания на стоящего почти на его пути Дирта, но при упоминании своего имени остановился и снял шлем.

— Верно.

Голос был глубоким, спокойным.

— Я…

— Дирт Фартен. Я знаю. Ты что-то хотел?

— Представиться. Нам работать вместе и будет лучше, если мы найдем общий язык, согласен?

— Согласен. — Ронин зашагал во внутренние помещения.

— Я слышал ты мечник?

— Интересно, от кого?

Капрал ясно увидел, как в этот момент Ронин взглянул на сержанта за столом.

— От другого сержанта, Смира. — На всякий случай пояснил Дирт. — Он ошибается?

— Какая разница? От командира требуется в первую очередь грамотное управление вверенными солдатами, а потом уже умение владеть клинком. — Говорил как по писанному.

— Согласен, но…

— Дирт Фартен, мне нужно знать, почему ты, сам мечник, бывший сержант, входишь в мой отряд в звании капрала?

Не сложился у них разговор.

— Нет. — Дирт дошёл до стойки приёма доспехов для чистки и вытянулся по стойке смирно, стерев с лица всю доброжелательность.

— Приказ о формировании ещё не вступил в действие из-за отсутствия трёх членов дальнего патруля, так что ты и приписан пока не к нашей конторе.

— Ну что Вы, господин сержант! — Дирт старался не выказывать иронию так уж явно. — Это только формальности. Я уже подчинён Вам.

Его статичную фигуру окинули безразличным взглядом. Дирт же не моргая глядел на переносицу сержанта.

Ронин неспеша расстегнул пояски, крепящие защиту рук, и одним движение правой сдёрнул всю верхнюю броню. Поставил её на стойку. Столько же времени заняло снятие наколенников и поножей со щитом. Только после этого он, ещё раз осмотрев воина, скомандовал:

— Вольно. Разойтись.

Вероятно, Смир недалеко ушёл от истины, описывая Ронина. Дорвался, что называется, до власти. Дирт знал такой тип людей: любящих, когда от них кто-то зависит, получающие удовольствие от чужих унижений и страданий, людей недальновидных и жестоких. Остаётся надеяться, что с таким командиром не придётся сражаться бок о бок.

Лилиана Тормис

Лилиана сидела на одной из множества скамеечек вокруг парка с прудом. За спиной тарахтели повозки по мостовой, негромко переговаривались прохожие, а спереди открывался вид на дубраву с овальным озером в центре. По водной глади плавали разные пернатые, абсолютно не обращая внимания на шум и гам за границами берега. Неужели они сами сюда прилетели? И ведь не боятся людей, значит, тут обитают давно и привыкли к подкармливающим их детворе и старикам.

В руке девушка держала недоеденный пирожок. Она забыла о нём, наблюдая за купанием уток, куропаток и лебедей. Нечто чарующее присутствовало в их беззаботности. Жаль ей нельзя такой быть — практика зовёт.

Лилиана выбросила в воду крошки от скромного обеда и неторопливо, несмотря на задержку, а прогулочным шагом направилась к месту, с которым ее судьбу свяжут еще на один год. Оглядывалась по сторонам на фасады домов, огромным даже по меркам Гостима. Приходилось сдерживать себя и не перенять манеру горожан быстро перемещаться по улицам. Такое было и в столице, однако люди здесь словное спешили не к чему-то конкретному, а просто имели такую манеру… жизни что ли? Именно жизнь у них била ключом. Наверное, у каждого города есть своя душа и будь Шорут человеком, то по характеру подвижный, веселый, немного плутоват. По крайней мере, такое было первое впечатление у волшебницы.

Контора. Это строение располагалось на главной улице, резко отличаясь от соседствующих торговых домов, которые в попытке перещеголить друг друга переходили все мыслимые пределы стиля. По мнению девушки, серое, по-военному строгое здание выгодно отличалось среди нагромождений безвкусия.

Двери были распахнуты настежь. За столом сидел коротко стриженый блондин и, уткнувшись носом в журнал на столе, водил кончиком пера по строкам. Однако одет был явно не для бумажной работы — в практичную кожаную куртку с множеством заклёпок.

— Можно Вас отвлечь?! Здравствуйте. Я прибыла на формирование дальнего патруля от гильдии магов по практике.

Когда человек поднял голову, на его лице уже играла улыбка.

— Здравствуйте-здравствуйте! Я Смир. Просто Смир.

— А я Лилиана Тормис. К Вам приходило уведомление?

— Приходило… Ты проходи! — Смир только хотел подняться со стула, но его остановил вопрос, донёсшийся от двери слева.

— Лилиана Тормис, почему не прибыла в установленный срок?

Вербовщик, не оборачиваясь к задавшему вопрос, сразу пояснил:

— Знакомься, Лилиана, твой командир. Ронин Кенрид — весельчак и душа любой компании. Верно, Змей?

Девушка окинула взглядом невзрачную фигуру, что-то не сильно ее сержант подходил под такое описание.

Ронин стоял на лестнице, одной рукой держась за крепкие на вид перила. Поза словно выражала вопрос: сойти вниз или вернуться на второй этаж? Одет командир в серый поддоспешник, что для такой погоды вообще полный абсурд, хотя в здании конторы выстроенной из камня и было прохладней. Темные волосы могли доставать до плеч, но их убрали в хвост. Присутствовали густые усы и борода, а потому самой выразительной частью его лица являлись глаза. В полумраке они поблескивали как два угля в догорающем костре.

— Но ведь отправление двадцать восьмого июля…

Ронин приблизился к новоприбывшей наемнице, и Лилиане бросилось в глаза разительное его отличие ото всех, кого она встретила с момента прибытия в Шорут. Будто вернулась обратно в Гостим к этим кислым лицам, которые бредут через парящие мосты к своей рутинной, годами не меняющейся работе в правительственный район. Безучастность ко всему и такой же тон.

— Это последний срок. Ваша комната на втором этаже западного крыла. — Сержант указал пальцем в потолок. — Восьмая справа. В шесть построение отряда во дворе, а затем оснащение на оружейном складе. Не опаздывать.

— Не обращайте внимания, Лилиана! Это его обычная манера общения.

Ронин вышел в дверь напротив входа и рабочего стола Смира, последний последовал за ее новым командиром.

Девушка не удержалась и заглянула в журнал на столе. Лишь цифры и буквы между ними, много столбцов, строк, объединенных выделениями по непонятной ей схеме — ничего интересного.

Личные покои нашлись быстро и подобно всей конторе не отличались богатством меблировки. Не казарма и то хорошо.

Лилиана всё оставшееся время до означенного часа провела у окна. Вид за ним был немного разнообразней чем унылая картина самой комнаты. Хоть волшебнице и было жалко рвущих жилы наёмников, но она втайне радовалась той комедии которая разыгралась при подтягивании одного бойца. Вернее при его попытках подтянуться. В конечном итоге помощник Ронина приказал другому бойцу помочь своему товарищу. Сам же сержант следил за происходящим со стороны, лишь иногда что-то подсказывая «капралу Расту».

Вскоре ее заметили и тренировка обрела второе дыхание, и все же к окончанию они едва могли волочить ноги.

Наконец-то пришло понимание того, что школа закончилась и впереди ждут настоящие испытания. Никто не гонял магов на плацу все два года обучения, сейчас тоже не станут, только атмосфера серьезности окружала наемную контору, несмотря на внешний налет беззаботности.

Скорее всего, наблюдение за обучением обычных солдат навеяло на нее такие мысли, что их готовят не просто магии, искусству, а вполне конкретному делу — убивать. Раньше она как-то не осознавала свое стремление стать боевым волшебником, некогда было думать о таких с виду понятных вещах. Ну не быть же ей целителем, в конце концов. Нет, помогать людям Лилиана любила, но помогать и лечить немного разные понятия и посвящать этому жизнь не хотелось. Она желала лишь уметь себя защищать…

* * *

Утром их построили во внутреннем дворе, где вчера до самого вечера и занимались рекруты. Девять мужчин и одна девушка пускай в строгом рубиновом походном, но все же платье. Удобные туфельки без подбора резко выделялись на фоне грубых башмаков остальных членов команды.

Сержант стоял в тени и неброское обмундирование словно было частью внутреннего пейзажа конторы — по военному практичное и невзрачное. Из-за крыши конторы вот-вот высветит Асор и для Лилианы командир вообще сольется с фоном.

— Я сержант Ронин Кенрид. В нашу задачу входит патрулирование восточной части Фостского хребта от Сирмы к Морфиту. Это примерно сто миль горной и лесистой территории. Две недели горных переходов. Дирт, Вайрим, ко мне.

Раздалось слитное: «Слушаюсь, господин сержант» и указанные наёмники подошли к командиру.

— Капралы Дирт Фартен и Вайрим Хонд. Капрал Вайрим руководит бойцами ближнего боя. Дирт — на тебе стрелки и артефактор.

— Я уже практически проводник.

— Что? — Ронин уставился на Лилиану.

— Я маг уровня проводник. Ну, почти… Вот практику закончу и получу официальный статус.

— Ясно… По поводу обмундирования: кольчуга у всех, щит с о…

— Как это у всех?! И у меня? — Опять перебила девушка.

— А что ты? — Спокойно спросил сержант.

— Что я? Я маг.

Сержант обдумывал что-то секунды две.

— Восл, ну-ка снаряди лук.

— Слушаюсь, господин сержант.

Лилиана наклонилась вперёд и в конце шеренги увидела, как стрелок с поразительной скоростью достал с налуча сам лук, размотал тетиву и натянул её.

— Лили, видишь центральную мишень? — Он указал на сбитые доски с разноцветными кругами за ее спиной. — Ты должна помешать стреле вонзиться в неё.

— Хорошо.

— Восл, центральная мишень, — и почти без паузы. — Пли.

— Подождите! — Лилиана не успевала закончить плетение. Её пальцы порхали, творя защитное заклинание, способное противостоять даже ударам другого мага не то что простой деревяшки, заостренной с одной стороны.

Она прекратила свои старания, когда услышала тугой звук попадания снаряда в красный центр.

— Неплохо.

Лилиана обернулась. Обращались не к ней, а к стрелку.

— Но это… это слишком неожиданно! Вы вдруг…

— Дозор не всегда сможет обнаружить засаду, а вражеские стрелки в первую очередь метят мага. Там времени вообще не будет, и ты погибнешь. Итак, у всех кольчуги…

— И вовсе я не Лили, а Лилиана! — Пробурчала девушка себе под нос, рассердившись из-за нечестных условий задания, но сержант услышал.

— Я назвал тебя так, потому что в условиях боя времени на произношение длинных имен не будет.

Она за рекордное для себя время сотворила заклинание безветрия. Теперь звук не мог ни покинуть плетение, ни проникнуть за невидимый щит снаружи. Из-за опущенной головы никто наверняка и не поймёт, что волшебница вообще говорит.

— Боя. Как же! Не хватит времени на создание заклинания… Ха! Имя не нравится…

— Ты чего удумала? — Спросил командир.

— Ой! — Пискнула Лилиана, а в голове пронеслась мысль: «Не мой сегодня день». — Ничего, а что?

Стоящий рядом с Ронином капрал Вайрим тяжело вздохнул, Дирт неподвижным взглядом смотрел на нее, как и весь строй впрочем, повернув в ее сторону головы.

«И почему заклинание не сработало?» — Чародейка перестала подпитывать плетение и… каштановые волосы, которые всё это время, оказывается, стояли дыбом, опали, заслонив собой весь обзор. Скромный бантик из чёрного шелка до этого связывающий её прямые волосы в аккуратный пучок куда-то затерялся и скорее всего, безвозвратно. «Как я должно быть ужасно выгляжу» — Лилиана почувствовала, как наливаются краской щёки.

— Ладно, со снаряжением разберёмся на складе. Вайрим, бумаги у Мариша, гони на конюшни.

— Слушаюсь, господин сержант.

— Дирт, проводи всех до оружейного склада. Из конторы сразу направо.

— Слушаюсь, господин сержант.

«Носить кольчугу…» — Мысленно простонала Лилиана. — «Только бы в школе не узнали!»

А узнаю, точно засмеют. Она же волшебница, а что железо против магии — ничто. Ну и пусть она не успела создать защиту, но ведь на себя ее можно заблаговременно поставить. На тот же приз за дуэли можно записать и энергии там целое море…

Тут она осознала смысл сказанного сержантом — придется ехать верхом. При платье это получится выполнить только если сидеть боком. Она представила себе эту картину и тихо вздохнула, худшие кошмары воплощаются сегодня. Девушка ни разу не скакала НА коне, и даже не будь запрета простолюдинам так ездить на родине, ей бы все равно и в голову не пришло научиться.

* * *

Сборы заняли немного времени. Через каких-то полчаса Лилиану уже заталкивали на коня, можно сказать даже забрасывали. Первый опыт давался особенно тяжело и унизительно. Был соблазн воспользоваться заклинанием, но сегодня и проверенные плетения подводят ее, что уж говорить о наскоро созданных.

Вещи были уже разложены в седельные сумки. Все надели стальную чешую, а свою Лилиана запрятала подальше и теперь металлические кольца укоризненно позвякивали на крупе гнедой лошадки. Возможно, сержант и позабудет о своём требовании.

— Ты бы сразу надевала кольчугу, быстрее привыкнешь! — Раздалось по левую сторону.

— С завтра и начну, господин капрал.

— Можешь называть меня просто Дирт. Мне так привычнее.

— Хорошо, Дирт. Дирт, а почему мы выехали в ночь? Неужели успеем до ближайшего города?!

— Не успеем. Наверное, остановимся на постоялом дворе, что на окраине. По утрам многолюдно и толочься в толпе верхом…

— Понятно.

— А ты от школы практику проходишь или от гильдии?

Девушка постоянно отвлекалась на слежение за головой коня, чтобы успеть вовремя отпустить вожжи и в нужную сторону. По сути, лошадь управляла Лилианой, а не наоборот.

— От гильдии.

— Как дуэли?

Наконец-то ей есть чем похвалиться.

— Второе место.

— Ясно. Молодец. — Как ни странно, однако никакого восхищения в голосе не слышалось. Приняли к сведению, не больше ни меньше.

Дирт пришпорил скакуна. Через пять метров он сравнялся с лучниками, притормозил и заговорил с ними. Однако волшебница недолго ехала в одиночестве.

— Привет, я Ирмис.

Высокий голос принадлежал худому наезднику с приветливым лицом при короткой стрижке. Он не выглядел ни озабоченным, ни тоскливым и не в предвкушении будущего путешествия, как Лилиана. Карие глаза до этого разглядывали окрестности, словно что-то выискивая, но с таким беззаботным видом, что сразу и не поймешь, хочет ли он найти искомое. В седле он держался как влитой и поводья вообще не натягивал, а конь его шел ровно и не вилял из стороны в сторону.

— Здрасьте! — Поприветствовала девушка его.

— Значит, ты будешь у нас… — Он на миг запнулся. — Магом?

— Ну да! Только вчера со школы… — Уже с большей скромностью сообщила она.

Если у Лилианы и была уверенность в том, что все будут буквально счастливы получить волшебницу из школы столицы Республики, то она совсем недавно развеялась, как пыль из под копыт лошадей.

— Я тоже недавно из обучения наемной конторы. Правда, не отсюда, а с востока.

— С побережья?

— Если бы! Я жил севернее, рядом с лесами Васернас.

— А как выглядят эльфы?! — Глаза девушки, до этой фразы слушающей с интересом, но с будничным видом, вспыхнули как два изумруда в утреннем.

Тот же тихо рассмеялся.

— Вот ты мне и расскажешь, когда их увидишь!

— Как?.. — Разочарованно спросила она. — Ты их ни разу не видел?!

— А ты на западе жила? — Мягко улыбаясь, спросил наёмник.

— Да.

— Много гномов видела?

— Просто я думала, эльфы не такие. Они такие, такие…

Лилиана не нашла слов и склонила голову о чём-то задумавшись, позабыв даже о слежении за лошадью.

Ирмис, видя состояние собеседницы, поспешно добавил:

— Но их видели мои друзья! У нас ребёнок в деревне пропадал года четыре назад. Отправлялись на поиски всем селением, вот они и зашли в леса эльфов.

Лилиана подпрыгивала на седле, по-прежнему уперев взгляд в луку седла, но её внимание рассказ уже поглотил.

— Таких небылиц наплели по возвращению…

— Как-ких небылиц? — Вопрос Лилиана закончила по инерции — чародейку в этот момент заинтересовал более насущный факт. Кавалькада уверенно проезжала… мимо постоялого двора. А впереди виднелись многие мили дороги.

Подгонять жеребца девушка не решилась и просто позвала:

— Дирт!

Второй капрал натянул поводья и, предугадав причину обеспокоенности, неестественно равнодушно ответил:

— Сержант решил заночевать в полевых условиях.

— Дальше по тракту есть ещё один постоялый двор? — Предположила Лилиана.

— Нет.

Дирт отстал, очевидно, для донесения этой информации до всех остальных.

— Мы будем спать под открытым небом?! — Волшебница не была к этому готова. Даже не думала об этом, но идея неожиданно для нее самой понравилась.

— А по мне так это отлично! Всё равно придётся в патруле пользоваться палатками… — Ирмис, похоже, имел аналогичное мнение.

— Палатками? А она у меня есть?

— Посмотри назад! — Сам он ладоней похлопал по седельной сумке у себя за спиной.

Такой манёвр верхом на животине, чьих мыслей ход Лилиана не могла предугадать, совершить не решилась и поверила на слово.

— Так какие небылицы, Ирмис?

— А! Ну слушай. Эльфы не то чтобы скрытные, скорее их можно назвать тихими соседями, которые свято хранят свой покой. Мы не вторгаемся на их территорию, они не приходят к нам в села. Всех это устраивает, никто никому не мешает и не помогает, их вроде как и нет для нас. И нет никакой разницы, что запад, что север, все равно их лес является преградой, которую невозможно преодолеть, но так как мы видим ИХ лес каждый день и понимаем, кто там может прогуливаться, то и легенд из уст в уста намного больше передается, нежели обитателю запада. По большей части это страшилки, призванные отвадить молодежь от глупых поступков, сказки проще говоря. Попадаются веселые, грустные, редко, но и о смелых путниках, отчаянных парнях, рискнувших отправиться к лесным жителям в руки.

Пропавший мальчишка мог наслушаться таких рассказов и отправиться туда в поисках приключений. Их было трое, моих друзей, не то чтобы близких, но мы все друг друга хорошо знали. Дело подходило к вечеру, а входить в Васернас нет и днём охотников. Конечно, теперь понятно, один мальчик не решился бы туда идти. Но мои поисковики этого ведь не знали! Им пришлось идти туда, где по народной молве обитают разные чудища, добрые и не очень, невиданные животные и птицы. Хм! Кстати сказать, авторами большинства слухов в нашей деревне об обитателях соседствующих лесов и была эта троица. И вот место, которым они пугали детишек, нагнало такой страх на них, что поисковый отряд не мог поначалу пройти и редкий подлесок.

Лилиана периферийным зрением увидела, как парочка других наёмников подъехала поближе и, прекратив свой диалог, начала внимать истории.

Голос рассказчика резко изменился на таинственный, обволакивающий своей плавностью. Девушка понимала — не так говорят о подлинном факте, но пытаются нагнать жути, вовлечь в собственную выдумку больше эмоциональностью, чем подлинностью событий. Понимала, но попалась на удочку, которую и сама не редкость забрасывала для однокурсников, выдумывая разные несуразицы. Воображение уже рисовало и темный лиственный свод, и растерянных возмутителей векового спокойствия, приминающими ступнями траву, которую еще никогда не касалась нога человека.

— В нерешительности простояв с полчаса, всё-таки ступили под сень дубовых крон. Увереннее и стремительнее шли по опавшим листьям, от деревьев отражались их призывы к мальчику. Нигде не было и следов потерянного ребёнка, а искатели, сами того не понимая, заплутали в лесу и в пору уже их спасать. Первым почуял беду самый опытный из них — охотник, чей отец и дед с прадедом добывали дичь, искали звериные тропы с той лишь разницей, что происходило это в обычных лесах. И даже он не смог определить, где север, где юг, ни по Асору, ни по растительности — стволы деревьев были абсолютно одинаковы, с какой стороны ни посмотри. Подняв голову, охотник с ужасом понял, что нельзя разглядеть, где садится Асор, но не вечер настал так быстро. Весь небосвод закрывали ветви гигантского дерева, больше похожего на гору, каким-то чудом парящую в сотне метров над ними. Сквозь его листву не просвечивалось и краешка привычной синевы. Как такого не было заметно с деревни?! Как такое вообще возможно?! Несомненно, корни этого исполина впивались в землю на десятки миль. Каким же огромным должно быть его основание?! Возможно, некоторые города меньше в обхвате! И тут их обуяла паника. Им хотелось как можно скорее покинуть Васернас, позабыть увиденное, поскольку это выглядело так невероятно, что они отказывались поверить в происходящее. Видели собственными глазами и боялись правды, боялись познать неизведанное, боялись там остаться хоть на минуту дольше. Бежали… Позабыв о том, зачем туда пожаловали, бежали со всех ног. И слава богам, не растеряли друг друга в бесконечной и бессмысленной погоне за волей, за открытым пространством без вековых дубов, которые словно с укором и угрозой взирали на пробегающих непрошенных гостей. Жалких людишек так бесцеремонно нарушивших покой леса. В конце концов, они потеряли последние остатки сил и рухнули в сухую листву. Тяжело дыша, смотрели испуганно вверх.

Вот тогда наступил вечер. У них не хватило смелости развести костёр, это означало привлечь внимание, а они даже собственной тени боялись не то что местной фауны. Полезли на дерево и, привязав себя, чтобы не свалиться с высоты, попытались уснуть. Именно попытались. Сон прогоняло бешено стучащие сердца и мурашки, пробегающие по коже каждый раз, когда внизу раздавалось шуршание или далёкое эхо приносило возгласы ночных хищников. Прижавшись, они лежали неподвижно, но иногда каждый из них ощущал вздрагивание соседа и вздрагивал сам. Им казалось, любой шум с их стороны привлечёт невидимых врагов. Воображение обрисовывало неизвестность в леденящие душу формы.

Так они просидели до самого утра. Верхушки уже должны были озариться Асором, однако их накрывала тень от ствола дерева… колонны… лесной горы. И тогда…

Ирмис сделал паузу. Толи переводя дух, толи вспоминая.

— И что тогда? — Тихо спросил слушатель, скачущий в кильватере.

— И тогда они услышали совсем рядом с собой переливающийся, как неспешный весенний ручей голос… «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Он ускорил свою речь. — Друзья бы подпрыгнули от неожиданности, но их спеленали откуда-то взявшиеся растения. Они поняли, двигаться им мешают не путы, а полное бесчувствие тела. Думали раньше, оно просто занемело. Нет! Их обездвижили эльфы своей магией, подойдя вплотную не потревожив и листочка, так щедро которыми там было всё устлано. Даже после того, как хозяева леса обнаружили себя, никто из троих обездвиженных товарищей не мог различить силуэта их пленителя. «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Повторил эльф. Сознание вторгшихся на чужие владения людей поглотила мутная пелена.

Дальше Ирмис продолжил совсем обычным тоном, даже скучным, словно основную мысль он уже донес:

— Мальчик же сам пришёл домой к ужину предыдущего дня — решил прогуляться в соседнюю деревню, никого не предупредив.

На рассвете обнаружилась пропажа моих друзей. Их нашли тем же утром. Спящих. На границе леса в высокой траве.

Никто не хотел нарушать тишину и Ирмис продолжил отвлечённо:

— Я не знаю, верить им или нет. Однако рассказывали они складно и… кто отыскал их в зелени говорили, что до того как проснуться друзья были седыми. Полностью. А через неделю они позабыли всё происходившее с ними в Васернасе, хотя до этого помнили всё в мельчайших деталях. Наши пересказы потом называли выдумками и розыгрышами.

Лилиана вздрогнула, будто очнулась ото сна. Вроде бы ничего особенного: вошли в лес, вышли из леса… вернее их вынесли. Но ничего плохого не сделали эльфы, даже помогли. И если мужики так перепугались, то забыть ту ночь им на пользу.

Волшебница посмотрела на Ирмиса. Тот скрывал улыбку в уголках губ.

— Да ты наврал! — Притворно возмутилась Лилиана. — Ирмис!

— Что?! — Он ничуть не смутился. — Я почти повторил слова друзей. Немного приукрасил, конечно. НО! Это правда… большей частью… Ха-ха!

— Привал! — Донёсся голос Вайрима спереди.

Спустилась с коня Лилиана уже сама. Стала рыться в поклаже.

Асор ещё не коснулся бесконечной ленты пути хотя вот-вот начнется закат.

— И почему бы не остановиться на постоялом дворе?! Всё равно отъехали ненамного, а теперь возись с расстановкой лагеря. — Сказал рядом, вроде ни к кому не обращаясь, парень лет двадцати пяти.

— А ты пойди и спроси у сержанта. — Проворчал проходящий рядом Дирт, он внимательно наблюдал за успехами подчиненных и давал советы, как лучше развертывать палатку, засовывать раскладные опоры или кучу всяких мелочей от которых у Лилианы голова кругом пошла.

Юноша протянул руку и представился:

— Молф. А ты Лилиана.

Чародейка приняла рукопожатие.

— Очень приятно. А ты тоже не из этих мест?

— Недалеко от столицы живу.

— А где именно?

— Город Астин, слыхала?!

— А-а, нет. — Разочарованно протянула она. — Моя знакомая живёт в Воргтене…

— Нет. Воргтен всё-таки намного ближе к Гостиму. Ты оттуда родом?

— Я… Я там некоторое время проживала. Ладно, Молф… не будем простаивать, когда остальные занимаются делом! — Ей просто не хотелось говорить о своём прошлом. Для неё это было сугубо личное.

Только Лилиана приступила к распаковке, как тут же недовольно уставилась на сержанта, который стоял в центре и наблюдал за всеми.

— А он что, так и будет столбом стоять?! — Спросила волшебница Молфа.

Тот передёрнул плечами.

— Граф осматривает свои земли и крестьян…

Девушка секунду раздумывала и решилась, однако голос был неуверенным:

— Я таки поговорю с ним.

— Думаешь, что-то измениться? Как бы хуже не было.

Она пошла в сторону одиноко стоящего… Как же его звали?

— Молф! — Чародейка шёпотом подозвала к себе нового знакомого и ещё тише спросила. — А как к нему обращаться?!

— Ронин, вроде бы. Господин сержант.

— Господин сержант!

Ронин посмотрел на неё, и Лилиана стушевалась под пронзительным взглядом. Все заготовленные слова вылетели из головы. Похожие ощущения она испытывала при первой встрече с ректором, но они с тех пор часто общались, и волшебница привыкла. А тут…

— Я-я… Просто… А что Вы здесь… стоите? — Последнее слово она беспомощно выдохнула и вышло оно ничуть не грозным как предполагалось, а совсем уж жалким.

«Что за бред я несу?!»

Сержант заинтересованно сощурился.

— Что ты говоришь, Лили?

— Нет. Ничего. — Такое обращение немного её рассердило, придав тем самым сил нормально ответить. — Я вернусь к распаковке.

«Не мой сегодня день»

Лилиана доставала вещи из сумок и невольно бросала взгляды на Ронина.

«Ему что, нравиться, когда все работают, а он отдыхает?!»

— Десяток, в шеренгу. — Сказал спокойно сержант, а все на него обернулись.

— Это он с собой разговаривает или приказ поступил? — Молф замер с котелком в руках.

— Вы не слышали приказа? В шеренгу, десяток.

Девять человек потянулись выстраиваться. Первый капрал Вайрим, за ним меченосцы, второй капрал Дирт, следом два лучника и Лилиана.

— Ирмис, Форст, установка палаток. Арист, Вайрим… — Он замолчал и вопросительно переводил взгляд на первых названных. — Поступил приказ, исполнение без промедления!

Лилиана выглянула перед стоя. Стоящие рядом с первым капралом переглянулись.

— Слушаюсь, господин сержант. — Прозвучали почти слитно голоса, два человека бросились выполнять поручение.

— Арист, Вайрим, на вас вода. Река в километре на юг.

— Слушаюсь, господин сержант.

На этот раз задержки не было.

— Восл, Молф, готовка пищи.

Ещё двое сорвались с места.

— Дирт, Барт, Ирмис, проверить окрестности.

— Ты шутишь?! — Вырвалось у Дирта.

— Нет.

— Слушаюсь, господин сержант. — Тот же излишне равнодушный тон.

Ронин смерил покачивающуюся и с любопытством следящую за всем происходящим Лилиану.

— Вольно.

— А мне что делать?!

— Ставить сеть.

— Что?

— Ты же говорила, что официальный статус мага-проводника для тебя чистая формальность. Вот и докажи это. Ты должна знать, появится ли кто-нибудь кроме членов нашей группы, конечно, в радиусе ста метров.

— Мне никто не сказал, что нужно творить это заклинание!

— А ты всегда делаешь, что тебе скажут? — Вроде бы вопрос насмешливый и риторичный, а сказан таким тоном, словно сержанта действительно волновал ответ.

— Как я…

Он кинул Лилиане предмет. Волшебница с трудом поймала его так как Асор слепил ее. Ладони немного пощипывало. Она прикрыла веки, и её внутреннему зрению предстало плетение, источающее блёклое белое свечение. Чтобы понять его требовалось уже стандартное заклинание «Видение».

— Скопируй. Это не приказ, ты не обязана это делать. Не сумеешь — просто активируй артефакт.

«Ага! Второго раза поиздеваться надо мной я тебе не дам! В лепешку расшибусь, но сделаю все верно».

— Я в школе отлично создавала плетения! И сейчас смогу!

— Посмотрим…

Плоский металлический кругляшек с каким-то камнем посередине Лилиана отдавать не стала.

— Использую как основу для плетения.

Но сержант уже и не смотрел в её направлении, наблюдая за выполнением его распоряжений остальными наёмниками.

«Наёмниками» — Лилиана хмыкнула. — «Пора привыкать, я ведь уже одна из них».

Она выставила руки вперед ладошками к себе. Представила, как в них сплетается единственная нить в паутину заклинания. Это было похоже именно на паутину паука и чем плотнее размещались нити, тем чётче будут выглядеть потом магические потоки чужих плетений, и тем сложнее будет поддерживать его структуру после наполнения энергией.

Волшебница посчитала заклинание законченным и, расставив пальцы, как бы надела плетение себе на глаза. Это заклинание самое простое, а потому является стандартным в школе магии, но жесты по его сотворению различаются у магов. Кому как удобнее. Со временем, для простых заклинаний ей не нужно будет проделывать вообще никаких движений. Всё приходит с опытом.

Лилиана вспомнила свою первую попытку сплести «Видение». Её однокурсники уже давно знали и умели использовать это плетение, а она на первом году обучения являлась сущим ребёнком в освоении магии. Если бы не Харо и Сойви, она бы и сейчас, наверное, выводила весь узор вручную, а может и вовсе наполняла артефакты энергией без надежды на будущее великого мага.

Чародейка осмотрелась вокруг. Мир остался прежним и в то же время приобрёл необъяснимую глубину. Она видела нечто большее, нежели замечала пару секунд назад, но уловить те изменения не хватало сноровки. Это как вспоминать до боли знакомое слово, вертящееся на языке, мельтешащее на краю сознания и не дающее себя поймать.

Лилиана посмотрела на артефакт. Нити, до сих пор теряющиеся в тумане, стали чёткими.

«Посмотрим на тебя в деле». Послав чуточку силы, получаемой из Астрала, волшебница заставила плетение действовать. «А это и вправду похоже на сеть…» Маленький, вмещающийся в стальной диск, клубок раскинулся на дорогу и близлежащий лес. Теперь от девушки к кристаллу внутри тянулись две нити: одна питала сеть, другая сигнализировала о перемещении троих человек в лесу вдоль тракта.

«Ничего сложного!» — Воспряла духом Лилиана и взялась за более детальное изучение и создание своего заклинания, более сложного и полезного. По задумке оно должно будет уведомить её, зверь перемещается или человек. Нужно всего лишь ячейки сделать более мелкими.

Чародейка сотворила плетение и наполнила его энергией. Заклинание просуществовало не больше секунды…

Кто был в лагере сразу же обернулись к ней, почему-то они точно знали, кто виновен в их беспокойстве.

— Это ты экспериментируешь? — Спросил Молф.

Остальные возвратились к своим занятиям.

— Ага.

«Спасибо тебе Сарес, что сержант куда-то ушел…»

А вот и он. Лилиана удивлённо взирала на своего командира, и не она одна. Ронин выходил из-за дерева с обнажённым мечом и весь в прелой листве.

— В следующий раз предупреждай о подобном! — Спокойствие сержанта уступило тревожному тону.

«А ты никак струсил, господин сержант?!» — В слух же магичка ответила протяжно:

— Обя-язательно! Или предупрежу, или «поэкспериментирую» когда Вы будете поближе к укрытию, господин сержант.

Раздались быстро смолкшие смешки.

— А ты, гляжу, научилась правильно обращаться к старшему по званию. На фоне твоих успехов с заклинанием это заметный прогресс.

Смешки повторились, а Лилиана густо покраснела, с новым рвением взявшись за плетение.

Уже в сумерках принесли воду, и вернулся Дирт.

Второй капрал сразу же спросил:

— Караул?

— Сегодня первым Ирмис, потом Барт и ты.

— Господин сержант, я ведь уже поставила «сеть». — Вмешалась Лилиана.

— Я знаю. Этого недостаточно.

Чародейка уловила кривую ухмылку Дирта.

— Приказ ясен? — Обратился сержант к сегодняшним стражам.

— Ясен, господин сержант. — Ответил за всех капрал.

Ей было обидно из-за того, что её плетению не доверяли. Заклинанию лучшему, чем в артефакте.

— Чего скисла, Лилиана?! — Дирт навис над ней как скала.

— Ничего я не скисла! Просто… я заклинание полчаса правильно плела, оно работает, а он…

— Понял. — Второй капрал склонился ниже и доверительно заговорил. — Это я виноват, Лилиана. Людям, похожим на нашего сержанта, нельзя перечить или советовать, обязательно сделают по-своему для своего самоутверждения. Здесь вообще не опасно. Эти предосторожности блажь нашего «бравого» командира. Так что не принимай на свой счёт.

— Бравого! Хм. Он от моего неудачного плетения в кусты спрятался.

— Вот видишь! Неужели тебе важно мнение такого человека?!

— Нет, конечно. Просто из-за его одного страдаешь ты и Ирмис, и… Барт?

— Поверь, я в своей жизни побывал в подчинении у разных чинов и уяснил очень важную вещь — с начальством спорить себе дороже. Так что не забивай себе голову по этому поводу, потому как изменить что-либо не получится. Не грусти.

Капрал подмигнул девушке и его морщины словно вторили улыбке.

— Хорошо, но…

— Никаких «но», Лилиана. Потом ещё побеседуем, а пока ждем ужина.

Дирт Фартен

Города сменились селами, села — деревнями, а последние заменили придорожные домишки, обнесенные частоколом. Дирт давно уже привык к однообразным пейзажам севера, которые сводились только к двум постоянным: пески и казарма. Сейчас им овладел некий романтизм, отголосок юности еще не растоптанный годами суровой службы. Когда ночуешь под открытым небом и не ожидаешь опасности каждую секунду и мысли нечем занять, то поневоле начинаешь рассуждать о вечном или мимолетном.

Как ни трудно признавать, а капрал был искренне благодарен Ронину за его решение проводить ночи вне постоялых домов. Видеть вверху звездное небо для него намного привычнее и родней. В новинку было круглосуточное пение птиц и первые две ночлежки оно изрядно попортили ему нервы. Человек ко всему привыкает, привык и он. Более того, дорога начала ему нравиться. Каждый день незнакомые места, лица встречных караванщиков и обычных путников. Как же это все отличалось от всего виденного Диртом ранее.

Три дня пути не принесли ничего нового в быт дальнего патруля. Также ставили лагерь и караул. Складывалось впечатление, будто у сержанта мания преследования и он старается обезопасить себя всеми доступными способами. Сегодня была очередь Дирта караулить ночью. Вечером он хотел обговорить с сержантом его поведение, а точнее отношение к отряду. Будет ли тот слушать или же просто отмахнётся от доводов, капрала уже не интересовало. Главное он попытается вразумить командира.

Сразу после отбоя Дирт обратился к Ронину:

— Господин сержант, нужно обсудить важную деталь предстоящего патрулирования.

Сержант, готовый откинуть полог одноместной палатки, чтобы войти внутрь остановился.

— Слушаю.

— Наедине. — Этим он тут же приковал на себе внимание Лилианы, увлечённо размахивающей руками до этого.

Они вдвоём отошли дальше по дороге и от лагеря их услышать не могли.

— Ронин, можно я сейчас тебя так буду называть, всё-таки я старше тебя по годам?

— Я так понимаю, разговор пойдёт не о службе? Можно.

— Как раз о ней. Я хотел поговорить насчёт… для начала о карауле. Ты вздумал помимо «Сети» Лилианы использовать караул. Ладно. Твоё право. Но если уж решил строго следовать уставу, почему ты не был в карауле вчерашней ночью. В дальнем патруле это входит в обязанности командира. Ребятам вдвоём пришлось разделить вахту.

Ронин смотрел в темноту дороги и молчал. Дирт приободрился — молчит, значит думает. Уже хороший признак.

— В замкнутых коллективах очень остро чувствуется несправедливость. Пойми, однажды не уберегут боги, и придётся вступить в бой. От подчинённых солдат будет зависеть твоя жизнь. А от твоего к ним отношения будет зависеть, пойдут ли они за тобой и в огонь и в воду. Как ты с ними поступаешь сейчас, вернётся сторицей через время.

— А ты готов и в огонь и в воду, Дирт?

— Я готов выполнить приказ.

— Большего мне и не нужно.

— Парень, реальная жизнь это не устав с нерушимыми истинами. Всё зависит от людей. Некоторым достаточно одного тихого слова, другие могут орать приказы, а толку чуть.

— На тех, кто не умеет выполнять приказы, я попросту не буду рассчитывать…

— Да ты меня вообще слышишь, ты СЕБЯ слышишь?! Приказы нужно уметь в первую очередь отдавать!

— Если я посчитаю целесообразным, то воспользуюсь твоим советом, Дирт. Это все?

— Конечно. — Серьёзно ответил капрал.

Сержант развернулся и зашагал к лагерю.

— И ещё, Дирт, я всегда в рейдах нахожусь в карауле.

— Конечно, господин сержант.

Второму капралу на ум приходило только одно сравнение — «пустышка».

Когда Дирт присел у костра, Лилиана спросила, всем своим тоном и видом показывая, что это вопрос вежливости и ответ её ни капли не интересует, хотя все было в точности до наоборот:

— О чём толковали?

— О птичках, Лилиана, о пернатых с распушенными хвостами.

Девушка разочарованно вздохнула и юркнула в свою палатку.