Город спрятался за очередным холмом, только белый дым указывал на его точное местоположение. Дорога то вздымала вверх, то падала с зеленого взгорка, то петляла между ними, словно змея в траве. Все забилось пылью: глаза, нос, ее можно было считать еще одним слоем одежды, она противно скрипела на зубах у солдат, просачиваясь сквозь плотные, мешающие дышать повязки. Лица у всех были одинаково серого цвета, вообще различить кого-нибудь конкретного в этой единой массе казалось невозможным.

Ронин хотел пить, но флягу не доставал, опасаясь попадания и туда вездесущей пыли.

Он вышел на возвышение и Фортос вновь показал путникам, что уже осталось рукой подать и новое сражение начнется. Здесь слабый ветер сносил в сторону дорожную хмарь, и были отчетливо видны пожары в пригороде, в центре чернел какой-то прямоугольник, а над ним иногда вспыхивали красные, светло-голубые или белые точки, однако тут же гасли.

Мечник оглянулся. Сзади по тракту тянулся шлейф из бойцов подкрепления, всего три сводных полка — треть вышедшей с поля стальных колосьев Восточной армии. Поле стальных колосьев — так была названа равнина, на которой Республика потерпела поражение в генеральной битве. Так ее решил упомянуть в своей песни неизвестный бард. Строчки почему-то врезались в память, хотя стих нельзя было назвать образцом совершенства. Наверное, потому что эти слова относилось и к нему тоже.

Ронин вспомнил сержантов, с которыми познакомился накануне выхода из Шорута: Крутис и Стен. Он даже не знал их фамилий. Они остались на равнине как и многие из его учеников…

Он не мог представить, что же ожидает жителей Урста — их отправили на захоронение погибших. Вряд ли равнина останется ровной, как и раньше, теперь она покроется курганами, ведь в Республике не сжигали умерших, а закапывали.

У новоявленного лейтенанта было много времени обдумать и осознать реальные масштабы трагедии: на поле стальных колосьев вышло восемнадцать тысяч человек, а вернулось в Урст всего шесть.

Какими же удивленными взглядами горожане провожали его отряд, вернее отряд Сарвина. Разгром армии был настолько ошеломительным, что наличие плененных фострцев выглядело неким чудом или случайностью.

А сам город гудел растревоженным ульем, все готовились к обороне перед новым сражением. Однако наступления все не было. До самого вечера стягивались разбросанные по всему лесному массиву армейцы. Ночью пришел центр первой линии наемников — тысячи полторы бойцов. Под самое утро появился армейский дивизион, ведущий под конвоем с сотню фострцев. Какими путями они блуждали целую ночь, Ронину не было известно, но, судя по их потрепанному виду, армейцам пришлось не сладко.

Три дня прошли в бездействии, не считая переформирования на первых порах. Поскольку офицерский состав наемников сильно поредел, Ронин получил внеочередное звание даже без рассмотрения личного дела. Теперь в его распоряжении находилась целая рота.

Мечник услышал свое имя и поднял руку.

— Лейтенант, тебе поручена охрана трех крайних орудий с севера. Как понял?

— Три с северного края. Уяснил.

Связной поскакал дальше на лошади, выкрикивая имя следующего адресата сообщения.

С границы Хамани стягивались войска, и колонна как раз шла на усиление частей Северной армии, которые организовали осаду.

Ронин до недавнего времени не понимал, как возможно удержать город без стен и укреплений. Теперь же все стало на свои места. Черный прямоугольник, который так выделялся на фоне пылающих крыш, был не чем иным, как замком, вернее крепостью с донжоном внутри.

По всей видимости, укрепление построили фострцы, и это в такие сроки — неделя! На старых картах Фортоса такой громадины и в помине нет.

Когда они вошли в ложбину, мечник спросил:

— Эй, Фар! Что на горизонте?

Лейтенант давно уже заметил, как болезненно всматривается маг в сторону города, и сам захотел разузнать о положении дел.

— Видел бы ты, Рон, что там твориться! — С повязки на рту волшебника ссыпался слой отсыревшей из-за дыхания пыли.

Чародей подошел к командиру, шедшему в стороне от толпы.

— Я удивляюсь, почему там до сих пор земля не разверзлась и не поглотила все к демонам. Крепкий орешек…

— Как помощники? — Резко переменил тему лейтенант.

У Фаруция с недавнего времени находилось в подчинении четыре мага-проводника, хотя он имел прежний ранг капрала. В верхах случились какие-то грамотные перестановки, и обновленное руководство ставку сделало на гильдийных волшебников, которые крайне неохотно шли на передовую. Деньгами ли, привилегиями, но теперь и эта сильная организация принимает посильное участие в столкновениях.

— Грех жаловаться.

Воины были облачены в легкое снаряжение: чешуя, открытые шлемы и круглые диаметром в локоть щиты. Все рассчитано на бой в тесных проулках и домах. Однако им не доведется повоевать таким образом. Вся армия Фостра, недавно выигравшая сражение, растворилась, подобно утреннему туману. В крепость она не могла поместиться вся, а на открытой местности ее не обнаружили. Неужто тени с пехотой покинули город, даже не попытавшись оказать сопротивление? Что-то тут нечисто. Допрос пленников проходили в его присутствии и все как один они твердили о Фортосе, как о главной точке обороны своих позиций на западе Республики. А теперь выясняется, что укреплена эта точка только чародеями, засевшими в глухой крепости, без врат и окон. Максимум там сможет разместиться полк, и их позволили окружить? Глухой обороной войну не выиграть…

— Ну, что, Рон, с корабля на бал? — Спросил Фаруций.

— Ага.

* * *

Последний требюшет разорвался в мелкие щепки, а маги его охранявшие повалились ничком, не выдержав вражеской атаки. Скорее всего, они просто потеряли сознание, но толку от них в предстоящем захвате не будет уже никакого. Снаряд улетел вертикально вверх и упал всего в нескольких ярдах от бывшего осадного орудия. Глиняный сосуд даже не треснул, и ни одна капля не попала на людей, это магия не позволила материалу повредиться в опасной близости от места запуска.

Рота лейтенанта так и не замарала свои клинки — сражения здесь были на порядок выше умений обычного вояки, о чем свидетельствовала непрестанный грохот у стен фострцев и порядков Республики от действия магии.

Над крепостью образовывались ослепительно яркие молнии, круги и облака, которые издавали устрашающий скрежет. В глазах надолго оставались темные бельма от вспышек. Все нутро мечника буквально вопило: «Беги! Беги, дурак, пока тебя одним мановением руки не стерли с лица Лиминаса». Его немного успокаивало присутствие Фаруция, но то, что демонстрировал маг до сих пор, ни в какое сравнение не шло с безумием, творящимся сейчас над городом.

С восточного склона над домами расцвел оранжевый конус, который объял пламенем целый квартал. Значит, как минимум одно орудие осталось невредимым. Это ядро разорвалось над крышами.

Было нечто чарующее в этом виде, возможно, это потому, что никогда еще ему не приходилось видеть подобного, но как же был красив своей особой красотой город в огне. Асор уже склонился к закату, а Фортос был размещен на холме, так что одна его часть уже оказалась во власти теней. Именно эту, пологую, сторону и обстреливали целый день машины всех мастей. Над горой с очагами пожаров возвышался жерлом вулкана непобедимый бастион, величественный в своей непокорности и мощи.

— Куда теперь, командир? — Спросил Ронина первый сержант.

— Ждем приказа, Нор. Пока артиллерия бомбит город с места ни шагу.

— А штурм сегодня будет?

Лейтенант неопределенно пожал плечами.

— Вероятно завтра, когда пожары стухнут.

— Магам сил не хватит перекрывать пространство целую ночь, — отозвался Фаруций. — Так что к утру смогут переместиться свежие силы, а этого допустить никак нельзя.

— Фар, — мечник вспомнил давно волнующую мысль. — А ты можешь глянуть, нет ли в крепости пехоты фострцев?

— Меня сразу же обнаружат и вероятнее всего попытаются прихлопнуть, чтоб неповадно было. Такая перспектива меня не устраивает. — Улыбнулся маг.

Наступило молчание, а если ориентироваться только на участок расположения роты мечника, то полная тишина. Все свое внимание солдаты обратили на доживающий последние дни Фортос. Эта картина была достойна кисти художника… Будь здесь Ирмис, он обязательно бы запечатлел момент.

Связного Ронин заметил издалека. Он мог ехать только к нему, так как больше никого на отшиб не отправляли, не считая оставшегося без дела расчета орудия, который маги смогли все-таки уберечь.

— Лейтенант!

— Я здесь. — Отозвался мечник.

Конь был весь взмыленный, бока ходили ходуном, а уздечка покрылась пеной.

— Когда тень от города достигнет того дерева, — верховой указал рукой на одинокое деревце у дороги, по которой недавно пришли войска. — Настанет время для общего наступления.

Человек пришпорил бедное животное и, не оборачиваясь, прокричал:

— Пускай улицы сначала твои маги обследуют, лейтенант, не стоит спешить!

— Понятно… — Пробормотал Ронин. — Фар, работаем, как и в лесу. Щиты на дозор.

— Так и сделаем. — Отозвался тот. — Слушай, а может, ближе к основным силам сместимся?

— Если бы речь шла о классическом бое, я бы так и поступил, а в нашем случае чародеи сосредоточат свои усилия на том направлении. И смысл нам лезть в общую свалку? Как там, кстати, маги, прикрывавшие баллисты?

— Двое уже пришли в себя, трое без сознания, а один погиб. Молодой совсем, заякорил защиту на…

— Ясно. — Перебил мечник и скомандовал. — В колонну по пять, на город. Нор, выдели десяток для охраны расчета.

Все-таки Фаруция невозможно исправить. Нет бы, говорить четко и по делу, так нет же, все в дебри словоблудия пуститься хочет.

— Слушаюсь, господин лейтенант.

Отряд организованно потопал к цели. Все же не зря Ронин тренировал бойцов перед самым отходом, даже армейцы не роптали, особенно после того, как узнали, из какой передряги выбрались наемники и служаки арбалетчики. Он еще хотел провести тренировку в черте города, но местный мэр по совместительству комендант почему-то запретил это мероприятие. Впрочем, большинство его людей составляло именно те наемники, которые выбрались с Поля под его командованием. Стоит отметить, что основная масса выживших благополучно получила свои золотые за пленных и умотала восвояси, не желая больше подвергать свою жизнь такому риску. Ронин не винил их, не считал меркантильными. Несмотря на слова песни: «Зеленая поросль ведь только всходила, Ведь зерна свои еще не дала», у многих были уже сыновья и дочери. Их долг сейчас защитить семью и каждый выбирает свой способ: бить врага или уводить родных в Роддон, Астор или же на восток Республики.

Мечник все ближе подходил к окраине. Уже вся рота скрылась от Асора, и теперь ее больше освещал огонь, с жадностью пожирающий одну постройку за другой.

По пути колонна миновала старую хибару, построенную в отдалении от города. Только покрытые известью стены, крыша из заботливо уложенного камыша и яблоня с налившимися краснотой плодами. Рядом стоял стол, который обступила целая свора бродячих псов. Собаки в ужасе визжали, но с места не двигались. Ронин заметил сгорбленную фигуру на скамейке, к ней и жались перепуганные дворняги.

— Ты! — Сказал лейтенант и из общего строя отделился боец. — Узнай, какого лешего здесь делает этот человек и спровадь его в тыл.

— Слушаюсь.

Через пять минут солдат догнал Ронина и отрапортовал:

— Старик не хочет уходить и грозится псов спустить.

— Псов спустить… Да они первыми деру дадут. Он один там?

— Я дом проверил, больше никого.

— Ладно, боец, в строй.

Не хочет дед покидать насиженное место и не надо. Как это ни цинично звучит, но он уже свое пожил. Вполне возможно старику повезет, и никакое заклинание не обрушится ему на голову.

— Стоять! — По колонне эхом разнесся приказ, повторяемый сержантами, а кое-где и капралами. — Нор, десяток в дозор. Пускай идут широким фронтом по всей улице. Фар, накрой их.

Сначала были целые здания, в основном с рядом расположенными садами винограда, слив, яблонь, вдали виднелись посадки с желтыми плодами. В этой части города размещалась собственность администрации, ей было суждено уцелеть в сегодняшнем действе — снаряды ложились чуть глубже, но той пары сотен ярдов хватило для сохранения виноделен в целости и сохранности.

Кожу на лице начало ощутимо припекать. Бушующие пожары и не думали утихать. По крайней мере, дым уносило потоками раскаленного воздуха к небесам, а в вышине течения ветров подхватывали его и тянули параллельно земле. Не задыхаешься и глаза не слезятся, уже неплохо.

Темный камень на дороге отражал ревущее пламя. Ронину казалось все таким нереальным, ведь никто не старался затушить пожар, маги проходили мимо, людей с ведрами нигде не было. В Шоруте за два года произошло три больших пожара, и на каждом поднималась такая суматоха, что не возникало и мысли о другом поведении людей. Разве можно подумать, что кого-то бушующая стихия оставит равнодушным. Но здесь некому спасать свой кров, скот или вещи, которые невозможно было утащить при эвакуации.

Дозор растягивался на всю ширину улицы лишь в уцелевших от попадания зажигательных снарядов промежутках. В других местах горели дома и температура не подпускала к ним ближе пяти ярдов. Мечник смотрел в пустые провалы окон и представлял себе, во что бы превратилось их продвижение к крепости, если бы там засели фострцы. В стычках за каждое укрепленное строение можно потерять даже больше людей, чем при штурме города обнесенного стеной. У армейцев вряд ли был опыт ведения осад — в Хамани все города ближе к центру пустыни, а Республика ни разу не забиралась настолько далеко, даже разведка туда редко доходит. Однако служаки, уничтожая подступы к главной цели, все сделали верно.

Вскоре идти стало практически невозможно, огонь был настолько близко, что еще чуть-чуть и открытые брови и ресницы попросту сгорят. Ронин провел ладоней по кольцам кольчуги и едва не обжегся. Стеганный поддоспешник пока выдерживал накал, но долго так продолжаться не может. Лейтенант взглянул на бойцов и успел заметить, как парочка обливает водой из фляг свою чешую, из-за чего та шипит и испаряет влагу, которая мгновенно растворяется в воздухе.

— Прекратить! Беречь воду!

Навстречу приблизился дозор. Все с красными лицами, постоянно держаться за рукояти оружия.

— Что случилось? — Спросил мечник, только во время вопроса додумался, что таким образом бойцы сохраняют ручки мечей от чрезмерного нагревания.

— Господин лейтенант, там весь проход загородила какая-то рухнувшая постройка.

— Ирригационная башня. — Поправил его товарищ.

Ронин завертел головой и, не увидев Фаруция, обратился к ближайшему магу, опознав того по связке амулетов напоказ свисающих с шеи.

— Нужен маг. — Когда человек подбежал, мечник продолжил, вспомнив имя. — Рум, вы сможете убрать преграду с пути?

— Лейтенант, мы и так снижаем жар вблизи солдат, а тратить силы дополнительно…

Ронину ничего не оставалось делать, кроме как еще дальше отдалиться от основной наступательной группы — вправо, куда орудия не метали снаряды и куда пожары еще не добрались.

— Дозор!

— Капрал Вист, господин лейтенант, — Представился главный дозора. Ронин помнил его характеристику — хороший боец. Ничего в его биографии не обнаружилось героического, простой солдат, добросовестно выполнявший свой долг уже больше десяти лет.

— Вист, найди дорогу, выводящую на незанятые огнем участки. — Он неопределенно махнул на запад, однако капрал все понял.

Строй, если вереницу жмущихся к центру дороги воинов можно так назвать, остановил свое шествие и ждал приказов, уже приближался Норит для их получения. Лейтенант не стал ждать возврата дозора с докладом, а направил колонну в ту сторону, куда он и свернул.

Пламя все усиливалось, но это было хорошим признаком — значит, оно недавно начало сжигать горючие материалы и рота выходит к краю его распространения. Это вскоре подтвердилось: треск и рев пожара резко утихал, дома только начинали разгораться, а невдалеке виднелась темнота.

Солдаты высыпали на площадь и как только заметили неработающий фонтан с наполненным доверху бассейном, сразу же гурьбой заспешили к нему.

— Нор, если они замочат поддоспешник, я заставлю их надеть чешую на голое тело, — спокойно сообщил лейтенант.

— Все от фонтана! — Приказал первый сержант, и бойцы сразу отступили на несколько шагов. Недавний рекрут быстро выработал командирский голос и теперь пользовался им как будто с малых лет водил полки на врага. И ведь слушались же, ни одного вопроса, ни одного возражения. — Наполнить фляги и отойти — дать возможность другим.

— Рум, что в округе?

— Никого.

Ронин присмотрелся к стенам крепости, они были пусты. От донжона виднелся только зубчатый парапет, на котором впрочем, тоже никого не наблюдалось. И все же это не было залогом безопасного приближения для его отряда. Существует много различных способов наблюдения, и на то, что их не обнаружат и пропустят внутрь, мечник не надеялся. Но передышка им перед боем все-таки гарантирована, хотя как вообще попасть в крепость? Он вспомнил волшебный купол, которым церковники накрывали крепость и Цитадель в Соти, даже птицы там проскочить не могли — сгорали яркими всполохами вместе с мухами и разными тропическими насекомыми. Защита, так сказать, комар носа не подточит. Сейчас фострцы защитились подобным образом и не позволили еще ни одному вражескому заклинанию проникнуть за периметр крепости.

— Вист, вон ту улицу! — Указал Ронин.

С площади выходило пять дорог, две из них вверх по холму, на котором и отстроили город, однако не прямо к вражескому укреплению. Одна влево — в сторону пожаров, другая еще дальше вправо.

«Ох, и влипнем же мы, если основные силы отступят, а мы об этом не узнаем» — подумал Ронин, ведь выбрал он именно последнюю дорогу.

Когда обнаружился прямой путь, рота обошла крепость настолько, что им показался Асор, вернее его краешек, через пять минут светило полностью зашло за горизонт.

Мечник двигался в начале колонны. Вокруг царило безмолвие. Чем ближе громада крепости, тем больше стены подавляли своей высотой, тем больше нервничали солдаты. Ронин испытывал восхищение способностями фострских магов, которые не только построили достойное укрепление, но и продолжают упорно огрызаться на любые атаки. Зря возникали тревоги относительно незнания об отступлении, такой грохот стоял с противоположной части города, что о его прекращении тут же станет известно не только одинокому отряду на северо-западе от крепости, но и любому человеку на расстоянии миль в десять.

Ронин шел мягким шагом, ступая не на пятку, а на носок. Звенья в кольчуге тогда звенели намного тише. Такое передвижение не имело смысла при таком количестве людей, бряцающими своим обмундированием. Он, чувствуя неясную угрозу, инстинктивно старался издавать меньше шума. Подметил он эту деталь своего поведения лишь войдя в транс.

В состоянии боевой медитации ему были недоступны звуки, с этой проблемой так и не удалось справиться. Однако остальные чувства приобретали поразительную остроту. Вот и сейчас Ронин первым ощутил все возрастающую дрожь под ногами. Он присмотрелся к дозору. Тот встал на месте, но в следующее мгновение рванул обратно. То, от чего они убегали, нагнало дозор быстро — подбросило в воздух и скрыло их падение за темной волной.

«Рота, уйти с дороги!» — у мечника было намерение выкрикнуть фразу, но с точностью он не мог потом сказать, сделал ли он это на самом деле. Во всяком случае, бойцы метнулись к домам на обочинах с невероятной прытью и согласованностью. Остался стоять только один Рим с распростертыми руками и выражением крайнего изумление на лице.

Камни неприятными толчками отдавали в позвоночник с такой интенсивностью, что амортизировать их напряженные мышцы попросту не успевали. Лейтенант вышел из транса, мускулы лишились жесткого контроля, стало много лучше.

Ронин бросился к застывшему волшебнику.

— Уходим!

— Поздно. — Как-то спокойно ответил чародей и свел руки воедино.

Мир вокруг закружился, серое небо перемежалось с серыми постройками и черной дорогой, повсюду вспыхивали мертвенно белые искры, но боль не наступала. Она вступила в свои права, когда Ронин упал на разбитую брусчатку, с секунду задержавшись в метре над поверхностью. Несмотря на ушибы, ранений не было. Рим успел вовремя создать щит и уберечь командира и себя от увечий.

— Господин лейтенант, это работа не магов, а жрецов.

Ронин понял, что волшебник сделал такие выводы из-за того, что не видел плетений — уже обычное дело в этой войне. Однако здесь, скорее всего, замешаны изделия гномов. Неприятности, связанные с горняками, не перестают появляться в самый непредсказуемый момент…

Стены зданий покрылись сетью трещин. Развалилась только таверна на углу, материалом для постройки которой служили бревна, а не кирпич или камень.

— Снести раненых и построиться!

Из всех щелей потянулись солдаты, покрытые каким-то белым налетом. Мукой их припорошило что-ли? Известь! Она клубилась над крышами и в проулках, но на перепаханную каменной волной дорогу не оседала.

Словно привидения, бойцы молча, иногда покашливая, ступали по разбитой брусчатке, камни которой на дороге остались лишь отчасти: некоторые закинуло на кровлю, другие и вовсе перелетели двухэтажки.

— Доложить о потерях.

— Там пару человек придавило немного. — Сообщил воин, стоящий около здания, прислонившегося к соседнему крышей. Черепица его местами съехала набок, обнажив полосы балок и поперечных досок, к которым и крепилась кровля.

Лейтенант кивнул Риму, чтобы тот разобрался.

Фаруций подошел вместе с Норитом и еще одним смутно знакомым бойцом.

— Фар, где целитель? Нужно проверить дозор.

— От броска я их защитил, — виновато проговорил маг, идя вместе со своим подчиненным к месту, где скрылась из виду команда Виста. — А потом нить связи оборвалась, и досталось им от падения по полной.

Бойцы роты приводили себя в порядок, пока не поступили дальнейшие приказы, а Ронин не спешил их отдавать. Отчасти из-за отсутствия дозора, отчасти из-за понимания того, что вызвавшие земляную волну силы могут во второй раз провернуть этот трюк.

Из всех членов дозора уцелело лишь трое — сам командир и двое бойцов, которым повезло вылететь ближе к домам, они отделались ушибами. Остальные свернули шеи при ударе об искореженную дорогу или забились насмерть посыпавшейся сверху мостовой.

Вист был засыпан камнями. Когда Фаруций освободил его, то стало ясно — дальше продолжать движение он не сможет. Нога вывернута под неестественным углом, судя по хриплому дыханию, ребро могло пробить легкое. Однако, несмотря на многочисленные ранения, солдат находился при сознании.

— Где Сирин? — Был его первый вопрос.

Мечник не успел спросить, о ком идет речь — ответил человек из его группы:

— Мертв, командир.

Вист пару секунд неподвижно глядел в пустоту, но затем, словно ничего не произошло, обратился к Ронину:

— Господин лейтенант, позвольте укомплектовать отряд из второго первой полусотни.

Лейтенант смотрел на то, как капрал, морщась, поднимается на трясущихся руках. Даже в таком положении этот человек не выглядел жалким.

Ронин кивнул целителю и тот приступил к своим обязанностям. Повинуясь командам лекаря, нога встала на положенное место, ребра с противным хрустом тоже вернули первоначальное положение.

Командиру дозора вполне возможно придется в будущем поплатиться за свое упрямство, когда ему будут заново ломать кости для правильного их сращения. Однако своего тот добился и строй ему покидать не придется.

Через пять минут отряд был готов к отправке. Все это время в вышине не прекращались фейерверки, они начали освещать улицы не хуже полной луны со своей дочерью. Впрочем, яркими вспышками бойцов больше слепило, нежели помогало в поиске удобного прохода по сплошным завалам.

Никто не говорил ни слова, все были слишком напряжены, а тех, кто много болтал, скрывая за неуместными сейчас разговорами от себя и других подступающую панику, давно заставили умолкнуть.

Дозор уже ушел вперед, и рота приготовилась к выдвижению, когда над домом со стороны окраины раздался голос. Мечник находился в непосредственной близости и одним из немногих расслышал слова:

— Лучше бы вам изменить маршрут.

Голос был спокойный — голос хозяина положения.

Тело Ронина среагировало молниеносно. Он в два прыжка достиг дома, оттолкнулся от стены соседнего и кубарем влетел на крышу, одновременно прикрываясь мечом от возможной атаки.

Белая и темно-синяя стрела разрезала пространство уже не над крепостью, а рядом. Это его маги вступили в действие.

Мечник увидел, как заклинания растекаются по бокам фигуры в черном, осыпаясь искрами, разламывающими собой покрытие под ногами у незнакомца.

До противника оставалось всего три метра, однако лейтенант не успел. В наступившей на мгновенье тьме тот бесследно исчез.

— Разведка Республики, — теперь его было слышно на дистанции в два здания. — Прекратить атаку. Не хватало еще и своих перебить…

Охватывало стойкое впечатление, что в качестве жертвы в таком конфликте человек себя явно не считает.

— О дополнительных силах на этом направлении не поступало сведений, — Ронин мысленно поблагодарил Норита за проявленную инициативу. Ему не пришлось себя обнаруживать. Свои они или нет, а мечник все же сменил свое местоположение на более скрытное и удобное для контратаки.

— Если так, почему же вы здесь? — Ехидно спросил голос и добавил уже более жестко. — У меня нет времени на препирательства. Или вы уходите добровольно, или нам придется выделить конвой.

Первый сержант не ответил. Видимо он ждал решения от своего командира.

— Покажись и мы поговорим, — предложил мечник и быстро перепрыгнул на соседний дом, благо расстояния небольшие, пересек его по направлению к говорившему «разведчику». В эту легенду он не верил ни на грамм. Разведке нет места во время штурма, в ней просто отпадает надобность.

В небе полыхнуло от очередного соударения магии, и Ронин разглядел с десяток людей, облаченных в облегающую экипировку темного цвета. Находились они буквально в двух шагах, а цель направления их движения была весьма определенная — он сам. Что странное оружия в руках они не имели, очевидно, хотели пленить. Такого удовольствия он им не доставит.

Он сражался вслепую, выясняя изменившееся местоположение врага по вспышкам. С удивлением отмечал отсутствие раненых или поверженных. Крутился волчком, полосуя отнюдь не воздух, но плотный круг противников не редел.

— Довольно!

В следующий момент Ронин оказался в полупрозрачном щите, который отрезал его от внешнего мира. Кончик его меча светился красным и источал жар — разогрелся от чужой магической защиты. «Теперь понятно, почему я никому не нанес вреда…» — мечник жалел, что не воспользовался саблями, однако раньше времени свой козырь он выказывать не хотел.

— Я еще раз повторяю — мы не враги.

На дороге Фаруций и его помощник едва сдерживали непрерывно действующее на них заклинание.

— Мы могли вас уничтожить еще на площади святого Равса, но не сделали этого. И сейчас вы тоже полностью окружены и под нашим контролем. Твое звание, солдат?

— Отпустите моих людей.

На дороге магическая схватка прекратилась, и Фаруций поспешно создал видимый, отсвечивающий льдистой зеленью щит.

— Видишь, мы не хотим причинять вам вред. — Сказал незнакомец, будто лекарь умалишенному: понимающе и с соучастием.

— Почему вы здесь, кто вы? — С него магический купол все-таки не сняли.

— Послушай, мне некогда все тебе объяснять. Твой отряд мешает нашему продвижению — это раз, привлекает к себе внимание — это два. Можете идти за хвостом на расстоянии. Подкрепление не помешает. Можешь вообще уйти мне все равно. Однако здесь вам проход закрыт. Я ясно выражаюсь?

Строго говоря выбора как такового не существовало, ведь поверни Ронин свой отряд после получения приказа о штурме и потом его осудят за дезертирство.

— Мы последуем за вами.

— Хорошо. И еще, такие бойцы как ты нам пригодятся… Насчет отряда не беспокойся, я дам им своих людей и они проводят их куда нужно.

— Старшим будет мой первый сержант Норит.

— Все-таки ВЫ командир. — Утвердительно произнес незнакомец.

— Со мной идет ротный маг, он вам тоже «пригодится».

— Раздавай приказы и за мной, лейтенант. Минута.

«Ага, как же! — думал мечник, спускаясь и выходя из-за дома на дорогу в сопровождении двух человек. — Нужна ему помощь как для баллисты болты арбалетные». Он понимал, что незнакомец просто не желает иметь у себя в тылу подразделение с неизвестным им командиром — в любом случае угроза.

— Нор, командование на тебе. Это, — лейтенант обернулся к спутникам. — Советники. Они выведут отряд в новое месторасположение.

— Но, господин лейтенант! — Тихо начал первый сержант.

— Это свои, Нор. — Бойцы в темном стояли очень близко, и Ронин поостерегся передавать еще какие-либо указания, но Норит и сам должен сообразить, что доверять полностью в данной ситуации никому нельзя. Иначе легко можно стать пешкой, разменной картой в игре по захвату крепости.

— Фар, ты со мной.

Мечник трусцой побежал по краю изрытой брусчатки, чародей при полной волшебной защите семенил позади.

— Свои… Я так и понял, когда они меня едва не убили. — Бубнил он вздрагивающим в такт шагам голосом.

— Но не убили же… — Донеслось из проулка.

— А чтоб тебя!!! — Купол над чародеем засиял раза в два ярче.

— За мной, и тихо. Маг, останови действие всех заклинаний. Ты как маяк для фострцев.

— Разбежался…

Вспышки стали реже появляться и яркости их не хватало, чтобы разглядеть человека в черном.

— Фар, нет времени.

— Очень разумное замечание. — Подтвердил незнакомец.

Когда Фаруций вздохнул и выполнил условие, человек в черном, войдя в привычный ритм, быстро отдал приказ:

— За мной. Дистанция два ярда. В случае непредвиденных ситуаций повторять действия за моими людьми.

Только когда они двинулись по разрушенной дороге, мечник понял, что помимо командира в связке присутствует еще как минимум четыре человека, бегущие по сторонам и сзади. «Держат в кольце» — отметил Ронин.

Следить за передвижением незнакомца можно было по незначительному шуму, издаваемым его обувью. Мечник же с волшебником спотыкались на каждом шагу. То, что раньше было мостовой, превратилось в кашу из камня и глины. Но складывалось впечатление, будто это обстоятельство доставляет неудобства лишь им двоим.

Однако долго терпеть такое положение дел не пришлось. Уже на следующей развилке оказалась пригодная для пешей прогулки дорога, но их маленький отряд остановился.

— Докладывай. — Чей-то голос прозвучал всего в четырех футах от Ронина, ответил ему командир связки.

— Рота Республики.

Наступила тишина секунд на десять, после чего все также молча направились по краю улицы. Не было слышно звука шагов, но глаз Ронина выхватывал множество теней на сером фоне домов, да и похожи они были не на людей, а на невесомых существ, которые парят над землей.

Мечник старался следить за спиной впереди идущего, но резкую остановку не заметил и налетел в затылок подбородком. Впрочем, никакой реакции на этот инцидент не последовало.

— Маг, для помощи сейчас самое время. Иди за мной и начинай вместе со всеми.

На этот раз Фаруций перечить не стал.

Оказалось, они вышли практически вплотную к крепостной стене, и вспышек было не видно из-за укрывающей их громады камня.

Волшебник зазвенел кольцами кольчуги и зашел за строение. Минуты три, а может и больше, ничего не происходило. Лейтенант решил выглянуть, в надежде хоть что-нибудь разглядеть. Стоило ему показать за угол голову, как он тут же понял — худшего момента для удовлетворения любопытства ему бы не удалось придумать. Глаза ослепили ярко-голубой всполох, а в лицо ударил такой сильный и горячий поток воздуха, что казалось, будто на него выплеснули кипяток.

Чья-то сильная рука дернула его обратно за прикрытие. И как раз вовремя — угол дома, где всего секунду назад находился Ронин разнесло в клочья, а обломки покрупнее унесло вниз по улице, расшвыривая доски и щебень в глине по мостовой.

Под ногами поверхность дрожала как при землетрясении.

— Жить надоело, солдат?! — Проорал кто-то в ухо. — Сиди и не рыпайся пока работают маги!

Мечника, словно куклу передавали из одних невидимых рук в другие, пока не оттеснили в самый конец вереницы людей, которые были рядом со строением.

Слегка ошеломленный стремительным развитием событий он попытался понять, что все-таки произошло. Перед взором стояло бельмо от вспышки света, что-то закрывало обзор. Зрение постепенно прояснилось. Рассмотреть воцарившуюся вакханалию мешали волосы. Шлема как не бывало…

Кровлю срывало с крыш, черепица на лету мгновенно раскалялась и превращалась в удаляющиеся искорки на слепящих лучах, исходящих со стороны вражеского укрепления. Свет будто обрел плотность, срывая с места даже столбы для факелов.

По дороге катились разных размеров валуны, выдалбливая острыми углами брусчатку, из их боков вырывались золотистые протуберанцы, врезались в ближайшие здания, но вреда не приносили. Тряска буквально выбивала почву под ступнями, стена угрожающе накренилась над бойцами, однако это их ничуть не смущало.

Стало светло как днем, все небо отражало зарево непрерывной битвы и звезды исчезали, уступая свечению магии. Западная сторона города за прошедшую минуту пострадала больше восточной, которую сутки долбила артиллерия …

— За мной!

Ронин вместе со всеми ринулся в творящийся на дороге ад. Он окунулся в сплошной поток света, казалось, кольчуга вот-вот польется металлом, а кожа потрескается как у мумии и превратится в пергамент. Однако его накрыло заклинание защиты, сразу потемнело, а лейтенант удостоверился, что выбрал правильный курс и следует за звеном, к которому его приставили.

По бокам двигалось еще четыре змейки черных фигур. Становилось все труднее дышать, Ронин обливался потом с чувством, будто его поместили в печь.

Вокруг и правда разверзнулся ад. Расплавленный камень тек ручьями, заваливая и заливая то, что осталось от построек. За колонной оставался шлейф более темного цвета — это магия охлаждала камни, чтобы бойцы смогли пройти к цели, однако недостаточно быстро, так как подошвы у Ронина уже начали тлеть.

Они минули магов, расступившихся полукругом перед стеной, в которой зиял овальный провал с раскаленной добела внутренней кромкой.

Туда и ворвался отряд с лейтенантом. Пробитый волшебниками туннель в крепостной стене был длинной в пять ярдов. Это расстояние мечник подобно другим пробежал так быстро, насколько смог, ведь жар там достигал немыслимых температур, не спасало даже заклинание.

Их встретило пустое пространство и темнота, словно и нет обороняющихся: ни гарнизона, ни чародеев.

— Рассредоточиться!

Во внутренний периметр за минуту вошли все и продвижение возобновилось, теперь уже к донжону, к которому оставалось не больше ста шагов. В отличие от крепости монолит этого укрепления нарушал проход у самого основания, который был приветливо открыт. В следующее мгновенье все строение пошло рябью и… исчезло. На его месте оказалось укрепление копия предыдущего, но раза в два меньше, проход остался на месте, однако вел он уже не в донжон, а в примыкающий к меньшему донжону двор.

Оказалось, что хозяева находятся дома и скрывались до поры до времени за иллюзией. Настоящее центральное укрепление было в подпалинах, кое-где каменная кладка осыпалась, кое-где источала волны марева. Но демон побери, укрепление выдерживало натиск. Причиной тому маги, собравшиеся наверху и атакующие ворвавшийся отряд. Заклинания разрушались, не долетая до Ронина считанные метры.

Внезапно ноги потеряли опору и провалились куда-то внутрь, мгновением позже земная твердь снова начала оправдывать свое название, но она теперь сковала мечника по самые колена, соседние воины оказались в таком же положении.

Из донжона выходили солдаты Форста, вернее сказать появлялись из сплошной стены.

Мечник вытащил сабли и аккуратными движениями лезвий начал разрыхлять грунт. Вскоре ему удалось высвободить левую ногу, с правой едва не сполз сапог, но и ее Ронин откопал секундой позже. И вовремя — закованные в черный доспех солдаты уже выстроились в линию и начали уверенную поступь по направлению к его отряду. Это были спешенные фострские Тени.

К ним устремился шар, громко треща и переливаясь всеми оттенками алого. Заклинание на подлете превратилось в тонкую ленту, которая проникла внутрь строя, проскользнула меж солдат и бесследно растворилась. Та же судьба постигла еще пару попыток магов пробить защиту Теней.

Мечник на мгновенье растерялся. Что ему делать? Не выступать же в одиночку против единого строя доспешников?

Рядом с ним поравнялся солдат и смерив оружие Ронина критическим взором, произнес:

— Нужно задержать их, пока остальных не освободят. За мной!

Мечник вошел в транс и смог заметить как человек, бегущий впереди него на строй Теней, вытянул свободной рукой с кармана на груди что-то продолговатое и метнул во вражеского бойца. Вопреки ожиданиям мечника снаряд пробил броню в области сердца как лист бумаги, тень сделал еще два шага и свалился замертво.

Ронин с разбегу врезался в щит, отбив при этом чужой меч, метящий ему в бедро. С таким же результатом он мог таранить скалу… Лейтенант упал на спину и ушел от удара перекатом влево, поближе к союзнику.

Первой его жертвой стал боец, отвлекшийся на человека из «разведки» от которого он закрылся щитом, выбрав его очевидно как наиболее опасного. Сабля вонзилась в открытый бок, точнее закрытый лишь кирасой. Для полных энергии клинков доспех не стал непреодолимой преградой.

Ронину пришлось отступить, его попытался достать меченосец со второй линии.

Он опасался, что фланги могут на время сомкнуться и окружить его и других нападающих. Однако Ронин заметил подкрепление, обрушившееся на строй теней. В тылу происходили непонятные маневры, участником которых уже была и его рота.

Мечник снова ринулся в атаку, на этот раз он низко пригибался к поверхности, метя в ноги фострцам, что принесло кровавые плоды очень быстро. Упавший доспешник практически лишается подвижности, и добить его не составляло особого труда.

Когда лейтенант в очередной раз приблизился к врагу, его ноги подкосились. Сначала со всего маху распластался на земле, а потом стремительно вылетел за черту непосредственных боевых столкновений.

Сознание возвратилось рывком, сразу послышалось шипение освобождаемых на волю заклинаний, взрывы и выкрики команд.

— Живой…

— Эй! Солдат! Хватит дрыхнуть.

Первое что увидел мечник, было синее пламя около донжона. Гореть там было просто нечему, «Кто-то из волшебников не дает погаснуть» — подумал Ронин. Казалось, эта деталь больше всего важна ему в данный момент.

Он постарался пошевелиться, нога чуть повыше колена разразилась болью, еще было отчетливо ощутимы руки эту ногу сдерживающие.

— Отпусти клинок, вояка, выдернуть нужно.

Голос звучал прямо над головой. Затылок упирался во что-то мягкое, а на зубах скрипела земля. Всего его ощущения на данный момент, кроме боли во всем теле и ноге особенно конечно.

Наконец-то мечник заметил в своем организме самое главное изменение — его же правая сабля проткнула ему бедро. Острие от соприкосновения с грунтом поддерживал человек в черном, прижимая пальцами лезвие, однако не в доспехе, а облегающем обмундировании — не тень.

Ронин сам медленно, чтобы не пораниться еще больше извлек оружие. Сталь прошла плоть с такой легкостью, что не ощущалось никакой боли от трения, лишь холодная полоса внутри.

— Где Тени?

— Правильная реакция, солдат. — Похвалили его. — Укрылись в донжоне. Идти сможешь?

Ронин усилием воли прекратил кровотечение. Клинок вошел под углом, который меньше всего повредил мускулы. Ему вообще сильно повезло, что без ноги не остался.

— Смогу. Где моя рота?

— Цела твоя рота, хоть и потрепана. За периметром. Здесь ей делать больше нечего.

Мечник поднялся и осмотрел место боя. Вокруг все изрыто, в некоторых воронках еще не остыл превратившийся в стекло песок. От дальней стены донесся приглушенный грохот.

— Скоро прорубятся республиканцы и могут сгоряча тебя прихлопнуть, так что ковыляй, солдат, к своим.

— А вы на штурм? Я с вами.

— Я так… — человек прервал себя и неподвижно застыл в полуприсиде, склонил голову, будто прислушиваясь к далекому собеседнику. — За мной. Солдат, отстанешь — пеняй на себя.

К синему огню потянулись колоны отрядов. Пламя погасло, как только первый воин достиг его. Несмотря на одновременный вход нескольких отрядов в узком проеме не возникло толпы. Все организованно входили внутрь. Не последовали примеру только две последние группы, растекшись вдоль здания. В том числе был и мечник.

Ранение не доставляло много неудобств, по крайней мере, бежать можно было довольно быстро. Однако кровотечение возобновилось, а Ронин не рисковал входить в транс, в противном случае он не расслышал бы новый приказ.

Впрочем, команд никаких не последовало, бойцы наверняка заранее отрабатывали похожие сценарии и знали, что и в какой момент нужно делать. Точно не разведка, их не учат штурмам.

Мечник последним в группе проник в донжон, который встретил его едким дымом, глаза защипало, а вдохи сопровождались першением в горле.

— Сержант, накрыть площадки. — Послышалось спереди.

— Слушаюсь. — Ответил командир звена Ронина.

Они попали в длинный коридор с проемами, ведущими в комнаты по бокам. В каждую входило по два человека, и оставались там. До мечника очередь не дошла. Он вместе с командиром достиг широких ступеней, ведущих на второй этаж.

Лестничный пролет вывел в такой же коридор, только помещений было всего два. Одно рядом, его первым и осмотрел сержант.

— Остаешься тут, пока не сменят или здание не начнет рушиться. Там площадок выхода нет, но держи ухо востро. — Он помедлил мгновенье. — Сумеешь быстро убраться из донжона?

Ронин вспомнил медальон, который был маяком.

— Да, если маги не накроют.

— Отлично.

Комната была полностью заставлена разнообразными шкафами, на столе со свечкой расстелены карты. Лейтенант подошел ближе. Из обозначений следовало, что к Фортосу уже подтянулось подкрепление с запада и северо-запада, или должны были подтянуться… Во всяком случае множество стрелок указывало именно на этот город.

Ронин обернулся и остолбенел — перед ним стояла колонна, в самом центре помещения, которую просто невозможно было не заметить. Колонной она была отчасти, поскольку посередине размещалась пустота, где горел огонь, переливаясь всеми цветами радуги. За разноцветными языками проглядывались очертания некоего постамента. Лейтенант обошел кругом деталь интерьера и снова убедился, что с другой стороны колонна просвечивает, заметить от входа практически невозможно.

Он вплотную приблизил пальцы к огню и только потом почувствовал исходящее тепло. Как и следовало ожидать, это была магия.

Левая рука мечника полыхнула не тусклее порождения волшебства. Несмотря на неспешное покачивание огня над рукой, температуру он довел до очень высокой, и Ронин держал конечность как можно дальше, чтобы не обжечь другие части тела, грудь и плечо.

Мечник осторожно просунул руку в пустоту за стеной пламени и отдернул ее, резкая судорога сковала его до самой шеи. Все прекратилось так же внезапно, как и возникло. Никаких ожогов.

Он ощупал подвески, одна похолодела. Ронин достал их и разочарованно вздохнул — серебренная крышечка медальона треснула. Не было больше ни маяка, ни защиты… Однако на этот раз действовал другой артефакт — диамант.

«Так вот для чего ты» — догадался лейтенант. До сих пор он не имел понятия о предназначении драгоценного камня. Теперь все встало на свои места, ведь эта вещь нашлась на горе дракона и его защита от огня вполне логична. Бывший хозяин вещицы ведь и не погиб от дыхания дракона — его накрыла лавина еще на подступах…

Ронин совершил вторую попытку, но теперь руку не отнимал, хотя у него возникло впечатление, словно погрузилась она в улей со злющими осами. Причем жили они там вместе с муравьями, которые резво сновали под кожей и жалили почем зря. Пальцы натолкнулись на сундучок, однако сдвинуть с места на первый взгляд легкую шкатулку никак не получалось, как ни старался мечник. Он судорожно шарил в поиске любой зацепки, для открытия крышки. От боли не получалось отрешиться и чем больше лейтенант держал руку за границей волшебной преграды, тем сложнее было ею ощущать вообще что-либо, кроме действия раскаленных игл магии, вонзающихся все глубже.

Наконец верхняя часть подалась и опрокинулась, Ронин сграбастал содержимое и отскочил назад, зажав руку около живота. Кожа была белой и холодной, все указывало на то, что он опустил руку в прорубь, сугроб или ледник, а не в чародейскую печь.

Волоски выгорели под корень вместе с краешком ногтей, черной обугленной массой обрамляющей пальцы. Мечник растер их в пепел.

На трофей в виде маленькой книжицы с переплетом в переплетении множества серебряных нитей и инкрустированными полудрагоценными камушками он обратил внимание в последнюю очередь. Мозаичное изображение на обложке напоминало ящера, свирепо уставившегося на читателя ртутно-стальными глазами неизвестного Ронину камня.

В коридоре послышался топот. Мечник как ужаленный метнулся к колонне и молниеносным движением закрыл ларец. Огонь еще клубился изумрудным в месте, которое потревожил грабитель, а сам Ронин уже стоял около стола и делал вид, будто внимательнейшим образом изучает схемы передвижений врага на карте. Стоит ли говорить, что вел он себя так ради сохранения у себя предмета больше похожего на блокнот, о назначении которого он не имел ни малейшего представления. Если жизнь его чему и научила за прошедшие два года вне безопасного убежища, так это использованию любой возможности для усиления собственной защиты, это оплачивалось сторицей при городских облавах и рейдах. Стоит отметить, что мечник себя чувствовал крайне уязвимым в данный момент, так как сломался верный артефакт, не единожды уберегший его от смерти, хотя от легких ранений он не спасал.

Четверо бойцов сноровисто начали упаковывать все содержимое комнаты, кроме мебели естественно. Один из них, абсолютно не обращая внимания на мечника, встал напротив колонны, сложил ладони и постепенно разводил их в «лодочку». В огненной ограде появилась маленькая щель, постепенно расширилась, и в образовавшуюся брешь проник другой боец, который без видимых усилий извлек шкатулку.

Груды бумаг, стенд со схематическим изображением города и красными точками на нем, документы из шкафов соприкасались с бойцами и бесследно пропадали.

Ронин во всей этой суете был лишним.

— Следуй за мной, лейтенант! — Голос принадлежал человеку, с которым мечник вел переговоры на крыше дома.

Он следовал за воинами с клинками наголо. Не то чтобы Ронин опасался появления фострцев в зачищенных помещениях, его больше беспокоили новоявленные союзники, в чьих руках ему пришлось оказаться.

Лестница на третий этаж больше напоминала сходни к какому-нибудь храму, такая же широкая, однако особым изяществом грубо обтесанный камень похвастаться не мог.

Лейтенант ожидал увидеть новый коридор, а вместо этого его взору предстал зал с теряющимся в дыме потолком. У противоположной стены стояла арка в высоту трех или немногим больше человеческих ростов, шириной и того больше. На всей протяженности арки тянулась линия, если судить по металлическому блеску — железа. По краям были вкрапления разноцветных камней. В свете волшебных фонарей, созданных магами «разведки», они сверкали идеально отполированными гранями. Это был стационарный портал.

Ронин отметил, что никто кроме него не смотрит на творение фострцев. Все были обращены непроницаемо черными масками в сторону сплошной обычной стены из серого, недавно обработанного камня. В ожидании чего-то установилась полная тишина, и редкий звон кольчуги мечника наталкивал на мысль, будто сейчас на звук все присутствующие обернутся, и недовольно уставятся на человека его издавшего. Две сотни солдат дисциплинированно подчинились неслышным уху Ронина приказам, одновременно устремившись туда, куда были обращены, откуда внезапно послышался вой ветра. Даже шуршание одежд не вторило их шагам.

— Лейтенант, твое подразделение у пролома, но переместить тебя я могу не ближе окраины города.

Ронин ничего не успел ответить. Перед тем как мир рассыпался темно-красными полосами, в сознании возникло удивление: «А где же раненые роддонцы?». Всполохи при перемещении были тусклыми, но казались самым ярким, что когда-либо доводилось увидеть мечнику ранее.

Короткий миг и твердая поверхность вновь появилась внизу, а луна Мавира высветила рядом две человеческие фигуры.

— Удачи, лейтенант, ты хорошо сражался. Благодарим вас обоих.

— Ага, — пробурчал устало и немного раздраженно Фаруций. — За каплю в море.

— И все же вы нам оказали помощь и за нее получили вознаграждение, верно, лейтенант?

Ронин рефлексивно сжал кулаки и с удовлетворением отметил наличие шероховатой поверхности рукоятей сабель.

— Можешь не беспокоиться, лейтенант, нам была важно сама форма, а не содержание.

Боец вел себя раскованно и непринужденно, словно совместное сражение способно было стереть все различия между ними и недоразумения.

И тут словно молния сознание Ронина прошибла догадка. Вспомнилось упоминание слова «хвост» бойцом, в голове выстраивалась последовательность действий «разведки», а ведь она была действительно разведкой, только не страны, а отдельного подразделения, название которого кобра.

Нормет Стром. Имя всплыло в памяти подобно айсбергу на пути раздумий, где подводной частью были сведения о нем. Помощник командующего Восточным флотом, осуществляющий руководство оперативными группами. В Утане этот человек подходил с какой-то просьбой к нему, но Натан интересовался вещами более захватывающими дух и воображение, что еще нужно мальчишке пятнадцати лет… Что собой представляли небольшие отряды пехотинцев по сравнению с эскадрой кораблей.

Оказывается империя приняла неявное участие в войне или он ошибается и все это только домыслы?

— Как твое имя? Возможно, нам еще предстоит встреча.

— Надеюсь, что нет, лейтенант. В другой раз мы можем оказаться по разные стороны Гарса.

Теперь Ронин наверняка знал, кто перед ним. Отойдя от горячки боя он начал вспоминать все в подробностях, где видел форму, где слышал подобные выражения. Хотя ни разу ему еще не приходилось видеть вживую члена особой группы «Кобра». Он желал бы никогда и не увидеть, тем более в своих врагах. Это было элитное подразделение Роддона… В его королевстве было всего две сухопутные группы бойцов такого уровня, одна из которых прекратила свое существование в день переворота.

Секунду спустя роддонец не прощаясь бесшумно растворился в серебренных лучах Мавиры.

— Что он имел в виду? — Казалось, Фаруций вот-вот взорвется возмущением непонятно откуда возникшем.

Ронин в этот момент размышлял над причиной сказанного, ведь смысл он понял, как и любой выходец из империи. Неужели боец кобры так расслабился, что ненароком выдал себя? Вряд ли… Тогда зачем же?

Гарса. На границах Роддона стоят города-форпосты, населенные исключительно военными. Еще их называют башнями. В официальных документах они значатся как Первая, Вторая, Третья и четвертая южные и три аналогичных, но менее населенные северные. Обычные солдаты между собой называют их по-другому. Гарса — так прозвали Третью Южную по ранее существующему на том месте селению, уничтоженному в ходе боев. Ронин не помнил, произошло это до Восточной кампании или уже после…

— Эй, Ронин, разведка совсем рехнулась?!

— Какая… Нет.

— Что вообще творится, я в толк не возьму?! Сначала пробили брешь в крепости, которую несколько полков взять не могут, вытравили фострцев, а затем все до единого покинули город. Я молчу об их магах, которым я и в подметки не гожусь. Я конечно не питал иллюзий по поводу своей силы, но ведь там были волшебники слабее меня, но на несколько порядков искусней.

Лейтенант не мешал Фаруцию высказываться, сейчас тому не нужен собеседник.

— И как они перемещаются! Да им площадки не нужны, они как-то могут очищать выходное пространство. Я заметил, когда ты появился. Кстати, о каком вознаграждении говорил разведчик?

— Может это то, что я увидел стационарный портал. Не знаю, Фар.

Несмотря на сказанное лейтенант прекрасно понимал, что роддонец говорил о книжке, которую он стащил у них из-под носа.

— Вот почему разведка так быстро покинула донжон — фострцы сбежали.

Их закинули на западную сторону города. По пути к павшей твердыне стояли целые дома, сюда смогут вернуться беженцы, сбить доски с окон, дверей и наладить новую жизнь в старом жилище. Несмотря на видимую безопасность, Ронин сверялся по памяти с картой с красными отметками, увиденную в донжоне и унесенную роддонцами, чтобы не дай Сарес не войти в одну из них. Волшебник, похоже, не замечал, но Ронин вел его за собой не по прямой к крепости, а часто сворачивал в переулки, переходя на параллельные улицы.

— Фар, ты можешь точно определить местоположение роты?

— Да вроде запрета на переговоры еще никто не снимал…

— Сам же сказал — фострцы ушли.

Маг замедлил шаг. Сияния ночного светила хватало ровно настолько, чтобы различить беззвучное шевеление его губ.

— У бреши, которую пробила разведка. Там сейчас такие выбросы энергий, что… Рум, идиот…

— Что?

— Гильдиец… — Слово было наполнено глубинным смыслом, понять истоки которого неволшебнику сложно. В любом случае голос был полон презрения.

— А что плохого в гильдии? — Не то чтобы мечнику было интересна эта тема, но ему хотелось подумать, а лекции волшебника ни к чему не обязывали и не требовали диалога.

— А что хорошего? У меня учитель был из гильдии, причем не самым последним волшебником. Я от него такого наслушался… И о Рассельном поле, и о Серой Пустоши, и об участии во всем этом его организации.

— Никогда не слышал. — Ответил Ронин одну из давно заготовленных фраз составленных специально для таких моментов.

— О Серой Пустоши?! Да ты что! Это селение в Хамани. Не думал ли ты, что кочевники окраины это и есть настоящие хранители пустыни? Это изверги из центра Хамани, их прогнали собственные семьи и назад им путь заказан. Вот они и промышляют, чем могут. Нет, настоящая цивилизация глубоко в песках, с большими городами-государствами. Где-то полтора века назад гильдия снарядила экспедицию вглубь пустыни в составе едва ли не всего верховного собрания. Что-то им понадобилось в самом ее центре. Нил говорил, это мой учитель, они добрались до нужного места, но местные не стали терпеть на своей территории чужаков. В итоге гильдийцы уничтожили целый город со всеми жителями, стерли с лица Лиминаса в прямом смысле слова. После этого уже сам центр Хамани вступил с нами в войну, после этого ее флот топит все суда под нашим флагом.

— Надо же!

— Да! Но вернулась в Республику от силы половина вышедших магов. Многие калеками, многие лишились сил, и еще неизвестно, что хуже. Однако единицы стали сильнее и достигли огромного могущества, несмотря на свою посредственность до похода. В том числе Глава Верховного собрания и ректор Школы магии. Только эти двое остались живы и не пропали без вести до сегодняшнего дня, а…

— Виллис Тром?! — Слушая Фаруция лишь вполуха, лейтенант даже остановился, осознав, наконец, о ком идет речь.

— Ты знаком с ним?

— Не напрямую. — Соврал Ронин.

— Через волшебницу из твоего дальнего патруля?

Вопрос показался Фаруцию бестактным только тогда, когда слова уже повисли в воздухе.

— Да.

Никто не заполнил наступившую неловкую паузу и до расположения роты они шли в молчании.

О приближении к цели можно было судить по нарастающей температуре. Это уже не жерло вулкана, но и приятным нахождение на источающих волны марева камнях не назовешь. Однако как только послышались первые звуки большого скопления людей температура начала резко спадать, наверняка маги постарались улучшить комфорт отдыхающего отряда.

— Командир?! — Первым их заметил солдат с шестом в руках, на конце которого повисла обгоревшая тряпица. — Лейтенант жив!

Вряд ли его услышало большинство. Казалось, каждый боец роты в этот момент говорит или смеется, обсуждает сражение или уже в слух и во всеуслышание планирует, куда потратит деньги, полученные за взятие крепости.

В разных частях образовавшейся площади светились волшебные фонари, к ним к все и теснились.

— Неплохая битва, лейтенант!

Солдаты расступались, пропуская хромающего мечника.

— Фострцы еще долго к нам не сунуться! Верно говорю?

Неизвестного поддержали дружными криками и смехом. Напряжение и страх покидало бойцов, оставляя после себя чувство, которое не испытать в обычной жизни. Сейчас все неважно, ведь бой позади, а ты по-прежнему дышишь.

Сквозь плотные ряды встречающих командира протиснулся Норит вместе с другим сержантом.

— Господин сержант! — Облегчение чувствовалось не только в голосе первого сержанта, оно крупными буквами было написано на его лице. — То есть лейтенант. Рад вас видеть в добром здравии. — Норит скосил взгляд на раненую ногу лейтенанта и взял себя в руки. — Расступиться! Дорогу к Штабу!

Толпа сразу разомкнулась, образовав коридор.

— Штабу? — Переспросил Ронин. — Когда это мы успели развернуть здесь штаб?

— Э-э… Тут шатер для командования.

— Норит, а меня значит, ты не рад видеть?

— Рад, конечно, господин Фаруций.

— Рад он… — Маг внимательно наблюдал за Ронином, мечник не видел этого, а остальные не придавали значения. — За командиром хоть в лед хоть в полымя, а на бедного скромного волшебника даже внимания не обращает.

— Да хоть в нижние миры! — Подхватили в толпе, и солдатский строй потонул во взрыве хохота.

Норит что-то шепнул помощнику и ближе наклонился к лейтенанту.

— Лейтенант, в шатре полковник Марет. Его назначили временным командующим нашей ротой.

— Не много ли чести для нас?

— Его назначили расследовать «фланговый прорыв».

— Давай по порядку. Сначала потери роты.

— Три убитыми, восемнадцать ранены. — Начал первый сержант громче. — Ими занимаются целители.

— Где? — Спросил Фаруций.

— У стены. Некоторых нельзя переносить — они остались внутри крепости.

Волшебник с решительным видом направился в нужную сторону.

— Лейтенант, — Норит снова разговаривал шепотом. — Полковник говорит, на этом направлении не предусматривалось никакой разведки. Вас в первые минуты дезертиром посчитал, пока не расспросил солдат о боях внутри периметра, где вас видели.

В руку Ронина уткнулась рукоять — Норит тайком подал ему меч. Лейтенант тут же вспомнил, что свой он выбросил и использовал сабли, которые теперь были надежно спрятаны от любопытных глаз. Быстро поменял свой пояс с пустыми ножнами на новый. Командир без оружия, так и вправду за беглеца примут, бросившего свой клинок на поле боя…

Ронин откинул полог шатра и по глазам резанул яркий магический свет, не идущий откуда-то конкретно, сиял сам воздух. По сути это был один только шатер, никакой мебели и в помине нет, да и не удивительно… Внутри находилось три человека, двое — волшебники.

— Лейтенант Ронин Кенрид, господин полковник. Был перемещен с донжона разведчиком за черту города вместе с магом-проводником Фаруцием.

Марет стоял спиной ко входу и даже после доклада лейтенанта не пошевелился.

— Почему отклонился от основного направления штурма, лейтенант? — Глубокий голос звучал спокойно и неспешно, отражаясь от стен шатра, словно те сделаны из каменных плит.

— Моя рота была с самого края — охрана северных осадных орудий. На соединение с основными силами не хватало времени — приказ поступил перед самим их выдвижением. Защитить отряд от пожаров троим магам-проводникам не удавалось. Был вынужден убрать роту западней, где и соединился с разведотрядом, подходящим к крепости с северо-запада.

— Разведотряд… Ты запомнил кого-нибудь из разведки?

— Они не называли имен, если Вы это имеете в виду, господин полковник.

Полковник Марет медленно обернулся и не скрывая своего пристального взгляда осмотрел Ронина с головы до ног. В нем сразу чувствовалась военная выправка, человек, который не привык тратить попусту ни время, ни слова, ни движения.

На секунду глаза полковника наполнились грустью, но он быстро вернул себе твердость.

— Ты был в донжоне? Что видел?

— Порталы, как обычные площадки, так и…

— Ты ничего не видел! — Жестко прервал Марет, он словно хотел взглядом просверлить дыру в задней стенке черепа лейтенанта.

Ронин растерялся от такой резкой перемены и ответил после короткой паузы:

— Так точно, я ничего не видел.

— Молодец, сынок! Твоя рота при поддержке разведотряда сломала внешнюю оборону, а разведка уничтожила всех фострцев внутри донжона. Так ведь было, лейтенант?

— Все верно, господин лейтенант.

— Кто может думать иначе?

— Никто.

— Нет, ни никто. Маг-проводник…

— Я предупрежу.

Полковник кивнул своим мыслям и направился к выходу. Проходя мимо Ронина, он сказал:

— Везучий ты, Кенрид.

— Не понял, господин полковник…

— А что тут понимать?! Сколько у тебя погибло людей?

— Три в крепости и четверо из дозора на подходе.

— Семь. Из роты. — Он делал длинные паузы между предложениями. — А у меня половина полка. И ты еще не понял?

— И так у всех?! — Мечник просто не мог поверить в такие потери.

Вопрос Марет оставил без ответа.

— Господин полковник, вам нужны бойцы для поиска раненых или сноса тел?

Полковник невесело усмехнулся.

— А некого искать, сынок. И сносить некого…

От этих слов стало жутко.

Как только полковник покинул навес, забежал Фаруций, за ним с пришибленным видом семенил Рум.

— Нужно отсюда уводить всех, дальше от поврежденной стены. Плетения в ней могут не выдержать, и энергия выплеснется на солдат. Думаю, не стоит говорить о последствиях. Это должен знать любой ребенок. — Последнее предложение было сказано укоризненным тоном.

— Сворачиваемся.

— Когда мы шли вдвоем, я приметил как раз подходящее место.

— Выходим из города и встаем лагерем, Фар. Здесь нам делать нечего.

Ронин предупредил мага о новой версии взятия донжона и пошел раздавать приказы. Выйти из города оказалось намного легче — от самой дыры в крепостной стене и к подножию холма, на котором стоял город, все постройки смело. Внизу образовались огромные завалы. Только отдельные дома из разного вида кирпича уцелели в буйстве огненной стихии, лишившись крыш, они оплыли и представляли собой монолитные сплавы стекла и камня.