Вернувшись в Палладиум, Ник пробежал по этажам, стараясь не попасться на глаза никому из отряда. Сейчас он хотел только забрать пачку документов из комнаты и отправиться к женщине, про которую рассказал Леон. К вискам подкрадывалась боль, солнечные ожоги болели сильнее. Ник дождался, когда солнце спустится поближе к горизонту и, минуя холл, вышел на улицу.

     Дорога до дома отшельницы заняла около сорока минут, и Нику порядком надоело бродить среди развалин, которые когда-то были самой отдалённой частью города — многоэтажек в этом районе не было, только дома с одним или двумя этажами. Их расположение похоже на те дома, где он искал место, чтобы подлечить Хизер после взрыва, но сам находился район в другом направлении. В эту часть почти никто не заглядывал — большинство домов давно разобрали на доски, лужайки перед ними заросли колючими кустарниками и сорняками. Все, кто когда-то здесь жил, перебрались поближе к центру города — к людям. Свернув с улицы и побродив в переулках, он увидел красноватый отсвет на стене одного из домов. Ник повернул голову, заметив небольшой костёр у покосившегося дома, облицовка которого давно отвалилась, а крыша темнела провалами в нескольких местах.

     У костра сидела женщина с длинными, тёмными волосами, собранным в высокий хвост. Одежда на ней износилась, рукава серой куртки были оборваны чуть ниже локтя, под курткой виднелся тёмный свитер грязно-зелёного цвета. Коричневые штаны с множеством карманов ей были велики — женщина была худощавой и явно невысокой. Ник в очередной раз убедился, что замедленное старение проявляется на всех Выживших — на вид женщине было лет сорок, а может и меньше. Она жарила над костром какую-то мелкую зверушку и грела небольшой котелок. Оружия при ней не было, во всяком случае, она не держала его на виду. Ник вышел из-за угла с поднятыми руками, и не спеша направился к костру.

     — Ты ещё кто такой?! — женщина привстала и подняла с земли винтовку.

     «А вот и оружие», — подумал Ник.

     — Я не пират, я трейсер из Риверкоста, мне рассказал о тебе Леон — Выживший, — Ник медленно двигался в сторону костра, внимательно следя за действиями отшельницы.

     Она не сводила взгляда с тёмной фигуры Ника, пока его лицо не стало отчётливо видно в свете костра. «Это он, что-ли, прийти должен был?» — она нахмурилась, вспоминая недавнего гостя, предупредившего о визите некого человека. Стоящий с поднятыми руками парень действительно не очень-то похож на мародёра.

     — ­­­­­­­И за каким хреном ты сюда приперся? — спросила женщина, наблюдая за движениями Ника.

     — Узнать кое-что. Я не сделаю тебе ничего плохого, хочешь, оружие выброшу? — Ник подошел уже совсем близко и между ними оставалось около полутора метров. — У меня только револьвер и пара ножей на поясе.

     — С чего бы мне верить тебе? — Она хмуро смотрела на него исподлобья, явно изучая, какое ещё оружие может быть у Ника с собой. ­— И не говори со мной, будто с умственно отсталой или сумасшедшей.

     — Чего?! — его лицо вытянулось в удивлении. — Я не... В прочем, неважно. У меня нет причин тебя убивать. Снимай с меня оружие и поговорим. Меня Ник зовут.

     Отшельница несколько долгих секунд смотрела на него, а затем молча опустила винтовку и снова присела к костру. Она устало выдохнула, совсем перестав следить за Ником.

     — Хрен с тобой. Садись, — она указала рукой на бревно у костра и чуть слышно добавила: должок всё равно оплачивать.

     — Что? — Ник её не расслышал.

     — Я говорю, меня зовут Кэти, — она налила в кружку воды и протянула ему кусок мяса. — Будешь?

     — Не откажусь, — Ник забрал еду и кружку. — Я хотел узнать, сможешь ли ты прочитать, что тут написано, ­— свободной рукой он залез во внутренний карман куртки, и протянул ей пачку документов.

     Кэти удивилась — впервые к ней пришёл кто-то, у кого помимо вопросов были какие-либо материалы. Она взяла документы, медленно перелистывая страницы. В тот момент, когда она разглядела красную печать на последнем листе, дыхание перехватило. «Значит, этот парень не просто с набором вопросов пришёл?» — мысль промелькнула в голове и быстро угасла.

     — Ты сможешь это прочитать? — Ник жевал предложенное мясо и наблюдал, как Кэти хмуро пробегает взглядом по строчкам документов.

     — Мне понадобится некоторое время, чтобы всё прочитать и понять, я давно уже не практиковалась, — она грустно улыбнулась, делая вид, будто понятия не имеет, о чём документ. — Можешь остаться здесь, пока я разбираюсь.

     — Кто ты? — Ник наклонил голову, пытаясь разглядеть лицо собеседницы получше.

     Кэти замялась. Почему-то никто из приходивших сюда до Ника такого вопроса ей не задавал, только спрашивали о Надзирателях, и кто за ними стоит. От вопроса ей стало не по себе. Указаний, рассказывать ли о себе, ей никогда не поступало. На несколько секунд ей показалось, что Ник вовсе не тот, о ком говорил информатор. «Проверка, может? Тогда... Что ему сказать? Вот чёрт...» — мысль закрутилась в голове, и Кэти судорожно соображала, как проверить нового знакомого.

     — Я... Нууу... — протянула Кэти, — Что-то я немного замёрзла.

     Краем глаза наблюдая за Ником и не поворачиваясь к нему спиной, она подтянула к себе большой потрёпанный рюкзак и вытащила из него чёрную куртку из плотной ткани, с пластиковыми вставками на груди, плечах и локтях. Когда она накинула её на плечи и вновь искоса посмотрела на Ника, ей показалось, что время остановилось, а звуки потрескивающего костра кто-то приглушил. Ник молчал, внимательно рассматривая куртку, пока его взгляд не остановился на нашивке с красным узором.

     — Что это значит? — голос Ника прозвучал хрипло.

     Не смотря ему в глаза, она услышала, как щёлкает взведённый курок пистолета. Она медленно перевела взгляд на напряжённое лицо Ника и попыталась улыбнуться.

     — Ты чё лыбишься, мразь? — Ник поднялся, делая шаг в сторону отшельницы, и мгновенно оказался рядом, направив револьвер ей в грудь.

     — Убьёшь? ­­— Кэти хотелось, чтобы голос казался ровным, но сердце ускоряло ритм. Не для того она столько лет скрывалась и выполнял все требования информатора, чтобы сейчас вот так просто расстаться с жизнью. Но дёргаться не хотелось.

     — Нет, — Ник качнул головой. — Это не смертельная категория. Отвечай — кто ты, блядь, такая.

     — Убери пистолет, — Кэти нервно выдохнула, поддерживая куртку руками. — Я только хотела проверить кое-что... Я не Надзиратель. Уже.

     Ник прищурился, всё ещё не решаясь опустить револьвер. Время тянулось, но Кэти теперь молча переводила взгляд с костра на Ника и обратно, кажется, стрелять он всё-таки не собирался.

     — Я расскажу тебе, только сядь и убери пистолет, — она указала рукой на соседнее бревно у костра. ­— Я думала, меня проверяют...

     — Ни хрена не понял, — Ник опустил револьвер и вернулся на место, оставив пистолет в руках.

     — И так, — Кэти нервно побарабанила подошвами по земле. — К тем Надзирателям, которые сейчас шарят по Риверкосту и другим резервациям, я не имею отношения. Наверное, среди них мало тех, мог бы меня знать лично, но... Неважно. До Столкновения Надзирателями нас никто не называл. Мы были частной военной организацией ­— наёмниками, проще говоря. Хорошо подготовленные бойцы, способные выполнять самые сложные задачи. Я тогда была очень молодой.

     Она задумалась, наблюдая за взмывающими в небо искрами костра. Она никогда ещё не рассказывала кому-либо об этом, да никто и не спрашивал. Обычно, приходящих сюда интересовала лишь пара вопросов, а о её прошлом не спрашивал вообще никто. За такое долгое время можно было и забыть, но как бы она не старалась — не получалось.

     — И что дальше? — Ник прервал её. Он упёрся локтями в колени, слегка покачивая револьвером в руке.

     — Я была даже слишком молода. Сколько же мне было? Кажется, чуть больше восемнадцати лет. Мои родители были военными, мой старший брат тоже. Они всю жизнь были для меня примером, я знала армию почти изнутри. Много времени проводила за тренировками, потом подалась на юношеские военные сборы. Грезила армией. При этом, я вовсе не хотела отсиживаться по кабинетам. Но меня взяли, сказав, что места для такой молоденькой как я даже в канцелярии не найдётся. А может, папа так решил и воспользовался своими связями.

     — Тогда как ты попала к Надзирателям? — Револьвер из руки Ника исчез.

     — Ну, за годы, проведённые разными с людьми, я обросла знакомыми. Они мне рассказали о частной военной организации, дали контакты человека, с кем нужно было связаться. Я прошла тесты, подготовку, а потом подписала контракт. Только знаешь, — она усмехнулась, — читать надо было внимательней.

     — Почему это? — Ник уже сполз с бревна на траву и слушал с интересом.

     — Скоро поймёшь. Всего через два года нас наняла организация «Прайм», я так думаю, что документ, который ты принёс — О них. Поначалу ничего особенного не было — охраняли секретные базы, какие-то лаборатории, сопровождали шишек из правительства, которые посещали «Прайм». Мы не задавались вопросами, чем они занимаются. А мне хотелось большего, и вскоре я уже была среди тех, кто охранял и сопровождал верхушку организации. И тогда я начала понимать, что мы, по сути, к армии вообще не имеем никакого отношения...

     — Так значит, все Надзиратели — просто наёмники? — в голове Ника вопросы рождались один за другим.

     — Не знаю, как сейчас, и что они из себя представляют, — Кэти сделала вид, будто задумалась, — но тогда мы были просто наёмниками и до поры я не знала, чем вообще «Прайм» занимается. Когда узнала малую часть, поняла, что нужно выбирать, а оказалось выбор у меня был только один — умереть или продолжать работать на них.

     — Почему же так? — Ник снова прервал её, обратив на внимание странную, по его мнению, деталь.

     — Потому, что нужно было внимательно изучать контракт, — она почти рассмеялась. ­— Я была неопытной и моя мечта об армии настолько затуманила разум, что когда мне дали контракт, объявив, что я им подхожу, я подписала его почти не глядя. А потом я выяснила, для тех, кто попадает к верхушкам «Прайма» или других подобных организаций — либо служба, либо смерть. Выход на пенсию за выслугу лет там не предполагался, контактировать с родными нам позволяли раз в год под жёстким контролем. Но я не задумывалась. Мне казалось, что так будет только сначала. Я ничего не знала, поэтому, мне становилось страшно.

     — Ты уже несколько раз сказала про «Прайм» — это название я слышал, когда нашёл документы. Расскажи о них. Я так понимаю, что они всё ещё существуют.

     — Я устала, — Кэти немного поёжилась. — Для меня это сложно, рассказывать всё и сразу. Может, ты тоже расскажешь о себе? А о «Прайме» я расскажу, когда изучу документы.

     — С чего мне рассказывать о себе? — Ник поднял голову, отвлекаясь от костра.

     — Моя история, вся, взамен на твою. Расскажи мне о своих шрамах, о каждом из них, — она улыбнулась, подливая в кружку горячую воду. — Мне кажется, я заслуживаю немножко твоей истории.

     — Ну спасибо, теперь мне это всё вспоминать, — буркнул Ник, покосившись на расслабившуюся Кэт. — Об этом мало кто знает, — он задумался на секунду, — Можно сказать, вообще никто.

     — Я тебе чужая, значит, будет не так сложно, ­— она качнула головой, широко улыбаясь.

     Ник глубоко вздохнул и рассказал Кэт о обожжённом ещё в юности кислотой левом глазе, об ожоге, что тянулся по всему телу и о том, как пробирался по горящему, высушенному на солнце дому, вспыхнувшему от упавшего факела. Показал каждый шрам на руках, пытаясь вспомнить, где и когда он был получен. Кэти внимательно рассматривала его, слушала, иногда покачивая головой, но всё же, улыбалась, потому что уже так давно не говорила ни с кем просто так — из-за интереса, а не по приказу. Ночь подходила к концу и рассвет занимался светлеющей полоской у горизонта. Воздух стал теплее, а забытый костёр тлел, тонкими струйками серого дыма поднимаясь к небу.

     — Спасибо, — тихо сказала она, когда Ник закончил рассказ и вопросительно посмотрел на неё. — Мне давно никто и ничего не рассказывал.

     — Ну, — не зная, как реагировать, Ник на секунду запнулся, но вспомнив кое-что, полез в один из карманов куртки. ­— Куришь? Это меня Выжившие научили сигареты делать и Леон чем-то вроде табака снабжает, — Ник протянул ей самокрутку и прикурил от костра.

     — Общение с Леоном не прошло даром, — Кэти кивнула и как-то тепло улыбнулась, глядя на мятую сигарету, а затем всмотрелась в рассвет. — Оставайся в доме, у меня на первом этаже есть, где поспать.

     — Договорились. Завтра расскажи, что в этих документах, — Ник зевнул, поднялся с травы, и протянул Кэти руку, помогая подняться.

     Перед тем, как подняться на второй этаж, Кэти вручила Нику пару протёртых одеял и указала на матрац рядом с лестницей.

     — Гости бывают? ­— Ник оглянулся на поднимающуюся по ступенькам Кэти.

     — Иногда нет сил подниматься наверх, — она тоскливо улыбнулась, и, махнув рукой исчезла в темноте второго этажа.

     Ник, проснувшись не застал Кэти в доме, а когда вышел на улицу, понял, что стемнело уже давно. Центр Риверкоста горел тёплым светом. Над этой частью города тёмное небо переливалось бесчисленным количеством звёзд, а тишину нарушали только поскрипывающие на ветру деревья и сухие кусты. Ник обошёл вокруг дома, но отшельницу так и не обнаружил. Документы она оставила в доме, а костёр и вовсе не разжигала. «Сбежала, что-ли? Ладно, подожду её» — Ник неторопливо собрал сухие ветки и развёл костёр. К тому моменту, когда на узкой дорожке показалась Кэти с несколькими тушками, перекинутых через плечо зайцев, он уже успел несколько раз подкинуть дров в костёр.

     — О, хранитель очага верно ждёт свою добытчицу и поддерживает огонь! Как это мило! — она улыбалась, растягивая слова, и явно была в хорошем настроении.

     — Я думал, что ты решила сбежать, — Ник ухмыльнулся её шутке и пожал плечами.

     — Зачем сбегать? — Кэти присела рядом, качая тушками перед лицом Ника. — Зайцы сами себя не освежуют. Приступай.

     — Ты обещала мне рассказать, ­— он хотел начать прерванный вчера разговор. — Ты смогла прочитать документы?

     — Да, но для начала, давай поедим. Не знаю, как у вас там, а мне хочется кушать регулярно, ­— Кэти на секунду помрачнела, но постаралась улыбнуться.

     — Понял, понял, — Ник вытащил нож поострее, и взял в руки первого зайца.

     Кэти наблюдала, как вьётся дымок самокрутки, и смотрела куда-то сквозь костёр. С одной стороны — она была сыта, тревога и страх ослабли, а с другой — снова пересказывать заученную наизусть историю не хотелось. Не хотелось рассказывать именно Нику. Она коротко выдохнула, и перевела взгляд на Ника, запрокинувшего голову и устремившего взгляд на звёздное небо.

     — Я прочитала документы ещё днём. Мне не спалось, ­— теперь отступать точно было некуда, и она продолжила, поймав на себе внимательный взгляд. — Я не учёный и не врач, очень многих терминов я не поняла, но в общих чертах...

     — Так что же там написано? ­— Ник смахнул с лица волосы, приготовившись слушать.

     — Сначала расскажу то, что помню из прошлого, потом о документе, — она глотнула воды из фляги, — иначе не поймёшь. Когда я стала частью подразделения, которое охраняло глав «Прайма», узнала многое, но, конечно, полностью структура их работы и конечные цели мне были неизвестны. «Прайм» были многопрофильной организацией, они занимались разработками лекарств, химического оружия... Да-да... — она остановилась, уловив на лице Ника удивление, — те самые категории, которыми все сейчас пользуются изобрели тоже они. В «Прайме» состояло множество учёных — химиков, физиков, биологов, да и чёрт знает, кто там был ещё. Для военных они тоже вели разработки, сотрудничали с правительствами разных стран.

     — То есть, люди в «Прайме» вообще не были военными? ­— Ник снова сполз с бревна, внимательно слушая рассказ.

     — Совсем немногие, скорее, только те, кто пришёл из армии. Нас — наёмников им вполне хватало. Они проводили долгие собрания, показывали разработки, я думаю, что продажа разработок была основной их целью, хотя... Сейчас я стала сомневаться. В общем, однажды на базу приехали несколько представителей разных стран, что-то долго обсуждали... Потом устроили скандал. Я была среди постовых, крики из зала, где они сидели, были слышны на весь коридор. Я думаю, что уже тогда всё пошло наперекосяк.

     — И что-же случилось между «Праймом» и теми, людьми из правительств?

     — Как бы тебе объяснить, — Кэти задумалась и закусила ноготь на большом пальце, хмурясь и качая головой. — Случилось столкновение интересов, и потом всё изменилось...

     — Столкновение интересов, — Ник покачал головой, — это вы — Выжившие назвали то, что произошло тогда Столкновением, да?

     — Мы просто не знали, как это ещё называть, ­— она пожала плечами, грустно улыбнувшись. — Это не было спланированной войной, захватом власти или случайной катастрофой. Я расскажу тебе, как это выглядело в моих глазах, потому что правды, считай, не знаю.

     — Хорошо, — Ник вздохнул, хотелось уже закончить этот разговор, узнав, насколько возможно, больше.

     — Как я уже сказала, я не знаю всей правды. Из всего происходящего я поняла, что интересы людей из правительств не совпали с тем, что предложили в «Прайме». Нас распределили по разным базам, и я оказалась в одной из лабораторий, там, где проводили испытания того химического оружия, которым мы сейчас и пользуемся. Нам было приказано не покидать базу и ждать дальнейших распоряжений. Лаборатории были огромными, комнаты, где проводили испытания — с огромными панорамными окнами от пола до потолка. Я видела всё. Действие их опытных образцов, эксперименты с оружием массового поражения, мне рассказали о бактериях и вирусах, над которыми работали в «Прайме». Как же мне было страшно...

     — Это они потом напали на всё Побережье? — Ник подвинулся немного ближе и жестом попросил у Кэти воды.

     — Не совсем. Мы не знали, что творится за пределами лаборатории, но однажды нам сообщили о всеобщей мобилизации, о подготовке всей техники, что была у «Прайма». Вскоре мы поняли, что конфликт с государствами так и не разрешён, и к нашим базам подвели военных. Конечно, не всю армию, ведь никто не рассчитывал, что у «Прайма» найдутся силы отбиваться. Наверное, они просто забыли, что разрабатывалось для них в стенах этих баз, ­— она грустно усмехнулась.

     — Так ты участвовала в этой войне или нет? — Ник почувствовал, что устал. Голова раскалывалась от количества информации, которое вывалила на него Кэт.

     — Это не было войной. Лишь отчасти. Организация сначала только отбивалась, но вскоре в ход пошли все самолёты, что были у них... У нас на вооружении. Пришлось применить оружие, которое даже не успели протестировать, закончить разработку. Они думали, что смогут отпугнуть военных, но тем уже было всё равно — они привели войска, пытались бомбить базы, а «Прайм» распыляли свои химикаты над городами, уже не разбираясь, кого это может коснуться и как... Нас отправили в города, когда всё утихло. Куда делить военные — я не знаю. Из баз «Прайма» точно уцелела одна, она находится относительно недалеко отсюда. Перед тем, как мы выехали на разведку, нам вкололи препарат, чтобы защитить от всего того, что было в воздухе, приказали сделать такие же уколы тем, кто остался в живых... — она устало потянулась и посмотрела Нику в глаза. — Видишь, я не очень-то много знаю.

     — Ты сказала, что вычитала в документах что-то, — Ник постарался сделать понимающее выражение лица.

     — Да, — Кэти кивнула. — Теперь даже мне стало понятно кое-что. Судя по документам, разработки они ведут до сих пор, для чего ­— конечно, я не знаю, но, в документах что-то сказано о препаратах, влияющих на ДНК, — она встретила непонимающий взгляд Ника и поправила себя, — в общем, на структуру клеток организма, если совсем просто говорить. Одной из их разработок была вакцина, способная продлить жизнь и молодость человека на два-три десятка лет, а может и больше. Возможно, на Выживших эта вакцина подействовала.

     — А мы? ­— Ник не стал объяснять вопрос, увидев, что Кэти его поняла.

     — Не знаю, ­но люди им по-прежнему нужны, это факт. Что ты будешь делать с этой информацией?

     — Пока не знаю, — он покачал головой, чувствуя, как в висках стучит кровь.

     — Я думаю, у них есть гораздо больше ресурсов, чем они дают вам, обладая их техникой и оборудованием, вы могли бы жить лучше, избавиться от контроля, — Кэти неосознанно повторила Нику заученную фразу, сказанную уже не раз, и не ему одному. — Они не заслуживают своего положения, вот если бы кто-то смог пойти против них... — она замолчала, понимая, что страх снова заставил сказать то, что от неё требовал информатор.

     ­— Как ты сбежала? — Ник сделал вид, что проигнорировал её слова, хотя сказанное невесомо царапнуло где-то внутри, тяжело оседая в мозгу.

     — Я очень устала, ­— она покачала головой, — и больше не хочу разговаривать, я, кажется рассказала тебе всё, что знала, рассказала о документах...

     — Почему ты прячешься столько лет, а не обратилась за помощью к военным? — Ник не отставал, многолетнее бегство не укладывалось у него в голове.

     — Да потому, что мне пришлось выбирать! — Кэти повысила голос. — Выбирать между спасением собственной шкуры и жизней других людей! Ты думаешь, что мне было просто? Я боялась и тех, и других! Военные могли обвинить меня в преступлении, запереть на всю жизнь или казнить, «Прайм», поймай они меня, не ограничились бы просто казнью, они бы пытали меня! Я видела, как они умеют это делать... ­— Кэти прервалась, пытаясь успокоиться. — Это невозможный выбор, понимаешь? Я струсила, сбежала, и страдаю до сих пор, я до сих пор... — осознав, что чуть было не сказав лишнего, она замолчала, уставившись в догорающий костёр.

     — Я думаю, выбирать легко. Если тебе в любом случае грозила смерть, нужно было поступить правильно, остановить то, что могла ещё остановить, ­ — Ник пожал плечами.

     — Да что ты, — Кэти посмотрела на него с отчаянием и злобой, ­— что ты можешь знать? Хорошо, если в твоей жизни так будет всегда. Не желаю тебе встать перед выбором, который ты не в силах будешь сделать... — почти прошипела она. — Если всё так легко, тогда, собирай всех, кто может держать оружие и штурмуй «Прайм», ты ведь хочешь жить лучше? — она замолчала, понимая, что перегнула — её не просили провоцировать напрямую.

     — Я, — Ник задумался, — больше не задам тебе вопросов.

     Первые лучи солнца уже рисовали длинные тени в переулках пригородного района, окрашивая руины домов в жёлтые и оранжевые цвета. Всё ещё свежий и прохладный ветер гладил примятую траву. По небу медленно проплывали густые облака с моря.

     — Я уйду сегодня вечером, — Ник поднялся с травы. — Надо поспать.

     ***

     Джейсон уже второй час сидел в кабинете под пристальными, но безликими взглядами масок с затемнёнными стёклами. Их было трое, они так и не ответили ни на один его вопрос. Наконец, дверь в кабинет открылась, и в душную комнату вошёл высокий, поседевший мужчина без маски. Он медленно обошёл кабинет, пристально вглядываясь в усталое и раздражённое лицо Джейсона почти бесцветными глазами.

     — Где этот парень? ­— Мужчина явно не собирался разъяснять свой вопрос.

     — Ты явился сюда собственной персоной, — Джейсон оглядел безмолвных Надзирателей, — и почти без охраны, чтобы спросить меня об этом?

     — Нет. Ты прекрасно знаешь, каков был план. А сейчас я приезжаю, но не могу найти одного сопляка, который мне нужен — это раздражает. Где он?

     — Я ему не мамаша, чтобы следить за каждым шагом. Понятия не имею, где он, — Джейсон меланхолично пожал плечами.

     — Ты же понимаешь, когда наши предписания не выполняются, это может очень плачевно закончиться, причём, даже не для тебя, — мужчина вопросительно изогнул бровь, от чего морщины на его лице с впалыми щеками, исказились. Он говорил медленно, почти безразлично.

     — Ты не посмеешь, — прошипел Джейсон, пытаясь привстать с кресла, но стоящий рядом Надзиратель надавил ему на плечо, заставляя сесть.

     — О, я не посмею, посмеют те, кто услышит от меня, что ты не выполнил одно простое поручение. А может, ты его предупредил? Поверь, я узнаю, — голос расхаживающего по кабинету человека был спокойным и холодным. Он держал руки за спиной, и слегка кивал в такт своей речи.

     — Я и так многое отдал... — он не успел продолжить, когда ледяной взгляд посетителя прервал на полуслове.

     — Смешно. Твои жертвы ­не имеют ценности. Твоя жизнь скоро тоже перестанет быть хоть сколько-нибудь важна. Подумай над этим и скажи, где сопляк?

     — Я уже ответил — не знаю, — Джейсон сцепил пальцы в замок и последние слова прорычал в них.

     — У тебя есть сутки, чтобы найти его. Дальше мы будем действовать по-своему, и совсем не обязательно аккуратно. И совсем не обязательно, что продолжим выполнять свою часть сделки. Ты понял?

     Джейсон напряжённо молчал. Он взял трубку, пытаясь прикурить утрамбованный табак полупустой горелкой, но рука тряслась и огонёк норовил погаснуть, так и не добравшись до чаши.

     — Ещё раз, — мужчина остановился, буравя взглядом Джейсона, — ты меня понял?

     — Да, — сухо ответил Джейсон. Его голос позвучал хрипло и глухо.

     — Я на это очень надеюсь, — мужчина жестом указал Надзирателям на выход и направился за ними, прикрывая за собой тяжёлую дверь в кабинет.

     Джейсон поднял взгляд. Он молча смотрел в одну точку, сжимая пальцами трубку и чувствовал, как скрипят его зубы, как подступает к горлу тошнота, а в висках отчётливым эхом раздаётся сердечный ритм.

     — Сука! ­— Джейсон швырнул трубку в закрытую дверь, наблюдая, будто в замедленном действии, как отламывается тонкий мундштук, а чаша разлетается на несколько частей. — Сука...