Внезапное появление Яны Ружевич в отеле «Снежная Королева» ошеломило Коваля, и пока он раздумывал, что же делать, Яна успела пройти в здание вместе со всей своей свитой.

Когда Коваль перехватил ее в вестибюле, Яна бросила ему резко и зло:

— Одно слово — ты безработный.

Коваль счел за благо никаких слов не говорить и отойти в сторону. Вместо того, чтобы убеждать Яну в нецелесообразности ее появления здесь, Олег позвонил Данилову, который со своим сотовым телефоном находился где-то наверху.

— Костя, дело осложняется, — сказал Коваль. — Яна все-таки приперлась сюда и категорически отказывается мне подчиняться. Может, все-таки отменим операцию? Пустим утку, что в здании бомба.

— Не хотелось бы. Но делать нечего. Львы не торгуют своей шкурой. И я не хочу тебя подводить.

— Тогда надо действовать быстро. Праздник уже начинается.

Как раз в эту минуту все здание отеля огласил бой часов, и после двенадцатого удара трубы торжественно пропели позывные.

До этого момента все праздничное действо происходило на улице. Но перед первым ударом часов Греков перерезал ленточку, а с последним ударом его жена разбила о стену бутылку шампанского, и теперь приглашенные гости и обладатели билетов повалили внутрь здания.

Праздничное действо в эту минуту началось сразу в нескольких залах отеля, но самые почетные гости направились в зеркальный зал, где сияла разноцветными огнями огромная елка.

Коваль в этот момент раздумывал, прорываться ли самому на пульт внутренней связи, чтобы объявить о бомбе, или искать Добродеева, чтобы он взял все необходимые действия на себя.

В конце концов он выбрал второе, исходя из того прагматического соображения, что без разрешения Добродеева никто его к пульту внутренней связи все равно не допустит.

Между тем на поиски Добродеева ушло минут пять. А потом еще некоторое время пришлось затратить на то, чтобы выйти из круга веселящихся людей и найти место для спокойного разговора.

— Ко мне только что поступили сведения, что в здании находится мощное взрывное устройство, — сказал Коваль. — Думаю, придется прервать праздник и организовать эвакуацию людей.

— Откуда сведения?

— Анонимный звонок, — солгал Коваль.

— То есть на девяносто девять процентов липа. И почему вам, а не мне? Нет, это не основание, чтобы прервать праздник. Я, конечно, доложу Сергею Федоровичу. Посмотрим, что скажет он.

— Я вынужден настаивать. Здесь слишком много важных персон, чтобы пренебрегать даже одним процентом опасности. Если вы немедленно не организуете эвакуацию, то мне придется обратиться к генералу Голубеву.

Начальник ГУВД тоже был здесь и как раз сейчас с бокалом шампанского в руке беседовал с Ткачом на тему: «Не пойман — не вор». Эту точку зрения отстаивал, естественно, Ткач, тогда как генерал придерживался иной позиции: «Вор должен сидеть в тюрьме».

Коваль отвлек генерала от этой светской беседы, отвел его в сторону и изложил ему свои соображения насчет мифической бомбы в здании.

Генерал понял Олега с полуслова, но тоже не стал торопиться объявлять всеобщую эвакуацию. Вместо этого он быстрым шагом направился к губернатору области и что-то шепнул ему на ухо.

Губернатор слегка изменился в лице, подозвал к себе жену и дочь и в сопровождении генерала покинул зеркальный зал.

По пути губернатор отдал несколько распоряжений своим сопровождающим лицам, а генерал позвонил по сотовому телефону. Вместе они спустились в подземный гараж, но здесь их ждал сюрприз.

Какие-то люди в черной одежде с пистолетами и автоматами в руках окружили губернатора и его свиту, и губернатор в полушоковом состоянии зациклился на одном обстоятельстве — у всех вооруженных злоумышленников были какие-то неживые глаза. И только у одного взгляд был ясен и пронзителен, и именно ему все остальные беспрекословно подчинялись.

— Что же это вы, господин губернатор? — тихо сказал человек с пронзительным взглядом. — Нехорошо покидать праздник в самом начале. Другие гости могут неправильно понять. Давайте вернемся в зал.