Начальник городского угрозыска Кирсанов, дежуривший в эту ночь по городу, сгонял к отелю «Снежная Королева» всех, кого только мог — включая гаишников, пэпээсов, и даже участковых. Высшая школа милиции, само собой, тоже была поднята по тревоге и выехала к месту событий. А вот своих собственных подчиненных во время этого аврала Кирсанов почему-то обходил стороной.

Когда старшему оперуполномоченному угрозыска Кондратьеву позвонил Короленко, первый еще ничего не знал о событиях в отеле. Он в это время завершал обыск калгановского дома, который не дал никаких положительных результатов. Теперь Кондратьев собирался выехать на поиски места сборища Детей Солнца, дабы выявить в толпе беснующихся сектантов разыскиваемого Данилова.

Однако звонок Короленко не дал этим благим намерениям осуществиться. Полковник звонил по своему сотовому телефону, который он в соответствии с недавно изданной инструкцией всегда носил с собой на случай срочных сообщений и критических ситуаций. А вызвал Короленко служебную машину Кондратьева, где, по счастью, дремал шофер. Телефон прервал его чуткий сон, и через минуту по зову коллеги к машине подбежал Кондратьев.

— Слушай и не перебивай, — сказал ему Короленко. — Я звоню из отеля. Тут неприятности. Похоже на вооруженный захват. Слушай задание. Немедленно найди ту бабу, которая жила с Даниловым, и выбей из нее все, что ей известно про акцию в отеле.

— А ей точно что-нибудь известно? — неуверенно спросил Кондратьев.

— Черт ее знает! Но ты все равно выбей. И сообщи мне по сотовому. А я пока разберусь в ситуации.

Озадаченный во всех смыслах Кондратьев еще с минуту держал трубку около уха, хотя собеседник уже отключился. Потом старший оперуполномоченный приступил к выполнению приказа, для чего вывел из дома своих людей и распорядился, чтобы они оставались на калгановской вилле, пока туда не явится ее хозяин и иже с ним, а когда явятся — задержать их для допроса по подозрению в укрывательстве преступника или преступников.

После этого Кондратьев сел в машину и спешно отбыл, ничего не сказав Туманову и тем самым сильно его удивив. Однако следователь не стал выяснять причину столь поспешного отъезда розыскника и решил тоже дождаться Калганова, который, может, и не укрывал никого, но тем не менее имел кое-какую полезную для милиции информацию, и уже по этой причине заслуживал серьезного допроса с пристрастием.

Кондратьев, между тем, не считаясь с ночным временем и интересами мирных граждан, заявился в ту самую квартиру с тараканами, которую снимал разыскиваемый (и почти уже разысканный) Данилов. За квартиру было уплачено вперед аж до первого февраля, ее хозяина в этот момент не было в городе, и Лена Зверева вовсю пользовалась создавшимся положением — то есть решила жить в этой квартире, пока не выгонят.

Однако когда среди ночи раздались звонки в дверь, а затем громкий стук руками и ногами и наконец крики: «Откройте! Милиция!», Лена подумала, а не будет ли лучше притворится, что она здесь вовсе не живет. И притворялась довольно успешно до тех пор, пока в замочную скважину не закричали:

— Мы знаем, что ты здесь! Открой, или я выбью дверь.

Меньше всего Лене хотелось отвечать перед Костей Даниловым за выбитую дверь. Кроме того, если дверь действительно сломают, то Лене более не удастся убедительно изображать собственное отсутствие, а раз так, то притворяться дальше бессмысленно.

И она открыла дверь.