В этот день осужденный к смертной казни Алексей Рокотов должен был встречаться со священником. Но в канцелярии тюрьмы отцу Роману вежливо сказали:

— Простите, но сегодня ничего не получится. Приказ начальника тюрьмы.

Отец Роман настойчиво пытался добиться ответа на вопрос, с чем связан такой приказ, но тюремные служащие темнили. Сам священник с раннего утра был очень занят и не знал подробностей о захвате «Снежной Королевы».

Дел у него в тюрьме было немало и помимо утешения смертников. Отец Роман вообще слыл весьма деятельным священнослужителем. Помимо тюрьмы он регулярно посещал еще и несколько воинских частей, больницу и детский дом — и все это сверх основной работы в Кретовоздвиженской церкви. За такое бескорыстное служение отца Романа очень уважали, но это не мешало тюремному начальству время от времени заявлять, что «здесь тюрьма, а не монастырь».

Накануне отец Роман в самых высоких инстанциях отстоял право некоего арестанта обвенчаться в тюремных стенах с любимой девушкой. На этот счет у священника было разрешение за подписью генерала Голубева, и поэтому его не выпроводили из тюрьмы, хотя ее начальник намекал подчиненным, что чем меньше посторонних будет в этот день в тюремном корпусе, тем лучше для всей задуманной операции.

Все-таки, отпуская двух смертников и двух двадцатипятилетников без разрешения Москвы, начальник тюрьмы поступал не совсем законно или даже совсем незаконно.

Впрочем, ему-то что! Из «Снежной Королевы» доставили письменный приказ, подписанный губернатором, двумя милицейскими генералами и прокурором области. При таких солидных тылах отыграться на стрелочнике будет трудновато.

Группа, которая вела Рокотова к машине, наткнулась на отца Романа совершенно неожиданно для себя и для него. Что-то там не состыковалось, и два маршрута пересеклись, хотя ни в коем случае не должны были этого делать.

— Куда меня?! — крикнул Рокотов, бросаясь к священнику. Руки его были скованы за спиной, а сам он казался крайне встревоженным. Тюремщики темнили, и Рокотов боялся, что его ведут на расстрел. Тем более, что при этом присутствовал прокурор города Кропоткин, который почему-то не пошел на праздник к Грекову, хотя и был приглашен.

К нему и обратился священник, требуя ответа, куда ведут заключенного.

— Я имею право знать. Если приговор будет приведен в исполнение, то я должен подготовить его к смерти, и вы не вправе мне в этом препятствовать. Если что-то другое, то вы обязаны сказать об этом пусть не мне, но ему непременно. Это бесчеловечно, держать его в неведении.

— Никакой казни, — ответил прокурор. — Рокотова переводят на новое место. Куда — я пока не скажу ни вам, ни ему. Поступили сведения, что его попытаются освободить, и мы должны принять меры предосторожности. Прошу вас, отец Роман, не вмешивайтесь в дела тюремной администрации. Богу Богово, а кесарю кесарево. Так, кажется, в Библии.

Отец Роман, как мог, разубедил Рокотова, но долго разговаривать им не дали, и тревога у Алексея не прошла, да и у священника тоже.

Очевидно, такие же мысли одолевали и Кружилина, которого выводили через несколько минут. Во всяком случае, он на всю тюрьму орал: «Я требую адвоката!» и «Долой самодержавие ментов и прокуроров!» Отец Роман хотел подойти и к нему, несмотря на то, что несколько месяцев назад Кружилин не пустил священника в свою камеру, а после этого регулярно будил ночами соседей по коридору, громким голосом призывая сатану, обещая продать ему душу и читая «Отче наш» задом наперед пословно и побуквенно. Адвокат на этом основании требовал новой психиатрической экспертизы, однако суд не принял его доводов. Отец Роман Кружилина тоже не посещал, ибо если кто не хочет слушать слово Божие, тот его и не услышит. Но утешения в тревоге достойны все, и теперь священник хотел подойти к Кружилину, но его не допустили, а вскоре все-таки выпроводили из тюрьмы совсем, предложив завершить требы завтра.

В свою церковь отец Роман вернулся лишь к вечеру, съездив до этого в детский дом. И только перед вечерней службой настоятель Крестовоздвиженского храма протоиерей Петр рассказал ему о том, что со вчерашней ночи творится в отеле «Снежная Королева» и вокруг него. И странная сцена в тюрьме тотчас же сделалась вполне понятной, хотя и допускающей Двоякое толкование — то ли смертников действительно собрались освобождать, то ли просто решили сплавить их подальше.