— Холод боится только тех, кто не боится его…

Лене казалось, что она слышит голос Кости в звенящий тишине замерзшего леса. А может, это голос его таинственного учителя, который так любил говорить: «Ты хочешь добиться слишком многого, приложив к этому слишком мало усилий».

— Холод можно побороть и в открытом бою.

Можно биться на заснеженном поле с врагом, можно бороться с другом, можно играть с собственной тенью. Все равно пламя боя отгонит холод.

— Холод можно развеять в танце.

Так нагие дочери Солнца танцуют зимними ночами у священных костров. И не столько пламя костра, сколько огонь танца прогоняют холод от их разгоряченных тел.

— От холода можно убежать. Для боя нужен соперник, для танца нужно веселье — а для бега не нужно ничего.

— Если не думать, хватит ли сил, то их обязательно хватит. Организм хранит резервные источники Сергии в самом себе. Есть жир, который можно сжечь без всякого вреда. Есть мышцы, которыми можно пожертвовать ради спасения жизни. Организм сам знает, откуда взять силы. Беги и ни о чем не думай…

Лена сорвалась с места и помчалась навстречу луне. Именно оттуда раздались хлопок автомобиль ной дверцы и звук мотора. Значит, там дорога.

Лена бежала по девственно чистому снегу в стороне от дорожки собственных следов. Сначала ей стало еще холоднее — морозный воздух словно устремило г навстречу девушке, пробирая до костей ее голое, без защитное тело. Этот воздух обжигал гортань и легкие, и Лена чувствовала, что задыхается, что силы на исходе, что каждый следующий шаг может стать последним.

Но зато где-то внутри работающих мышц зароди лось тепло, похожее на тлеющий огонек — один, другой, третий. Эти огоньки потянулись друг к другу, побежали по жилам и нервам, словно язычки пламени. Когда Лена остановилась передохнуть, ей было уже так тепло, словно на лес внезапно обрушилось лето. Но лес был все такой же: белый и холодный. А с девушки градом лил пот, ей было жарко и хотелось всем телом окунуться в снег.

Она побежала снова и ощутила, как силы, вроде бы уже растраченные и потерянные навсегда, возвращаются к ней. Дорога сама летела под ноги, и снег казался горячим. Лена то бежала, то шла, то кружилась в танце и играла сама с собой в снежки. Ее охватила буйная радость, и в морозном воздухе далеко разносился ее хохот.

Теперь Лена уже не думала, удастся ли ей добраться до ближайшего населенного пункта. Она знала, что удастся. Смущало Лену лишь то, что придется выйти к людям без всякой одежды, но тут же она начинала хохотать над своим ощущением. В конце концов, не так уж мало людей видели ее голой, и смущаться тут нечего.

Когда она бежала уже по другой, более широкой и наезженной дороге, распевая во весь голос: «Нам де страшен серый волк» и «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…», вдали показались огни. Когда они приблизились, Лена поняла, что это мотоциклетные фары. А потом узнала и мотоциклистов.

И тогда она закричала так, что было слышно, наверное, на много миль вокруг:

— Банзай!

Нашедшие ее негидалец, Жозе, Коля Демин и Пеночка Луговая, глядя на голую хохочущую девушку, подумали грешным делом, не сошла ли она, чего доброго, с ума от пережитых потрясений.

А Лена просто радовалась и не стеснялась демонстрировать свою бурную радость всем на свете.

Она победила холод.