Арарад Седьмой, Царь Гурканский и Беримурский, князь Тавера и Конта и владетель города Турмалина, был человеком набожным и с юных лет пристрастился к чтению. А поскольку его первой книгой было Преосвященное Писание, каковое Арарад Седьмой с тех пор читал и перечитывал ежедневно в течение всей своей долгой жизни, многие истории из этой святой книги царь знал почти наизусть и любил излагать своими словами во время обеда.

В их числе была и история о том, как царь Арарад Первый, тот самый, у которого была 1000 жен и 7000 наложниц, однажды на пиру в Турмалине подсыпал Богу Табунов в вино сонное зелье, и пока вспыльчивый бог мирно спал, а потом развлекался на ложе с невольницей, находчивый царь обратился к Триумвирату Верховных Богов и сумел вымолить у них прощение и благословение.

Правда, тогда Бог Табунов был один и его не сопровождала Богиня Гнева Зуйа, чей визит гораздо более страшен и непредсказуем. Да и Триумвират тогда был в полном сборе, то есть включал в себя Бога Воинств, сидящего всегда по левую руку от Бога Солнца.

А теперь Бог Воинств обретался неизвестно где, и не у кого было узнать, вернулся он уже к себе на небо или пока нет.

И все же Арарад Седьмой решил рискнуть, тем более, что у него просто не было другого выхода.

Когда опасные гости воссели за пиршественный стол и пригубили первый бокал вина, царь выскользнул из тронного зала и увлек за собой первосвященника.

Евгений и Зоя этого не заметили. Их внимание было приковано к акробатам, которые показывали чудеса гибкости и ловкости, до такой степени удивительные, что трудно было поверить собственным глазам.

Впрочем, после всего, что с ними случилось, Евгений и Зоя могли поверить чему угодно.

А пока они наслаждались зрелищем, царь в коридоре беседовал с первосвященником о сонном зелье для богов.

— Все, что написано в Преосвященном Писании — истинная правда, — густым басом говорил первосвященник, — и это значит, что богов усыпить можно. Но никто не пробовал этого делать со времен Арарада Первого и состав сонного зелья давно забыт.

— Но может быть, его знают черные маги? — предположил царь.

— Грех это — обращаться к черным магам за советам, как содеять зло богам.

— Но ведь ты простишь мне этот грех? — не унимался царь, который привык, что грехи отпускают священники, а боги тут как бы и ни при чем.

— Я-то, может, и прощу, а вот они… — произнес первосвященник сбившись на шепот и большим пальцем указав через плечо на дверь тронного зала, где остались Бог Табунов и Богиня Гнева.

Царь тоже покосился на дверь с опаской, но тут же призвал на помощь всю свою решимость и приказал позвать своего личного астролога и гадателя, которого уберегал от суда и казни вот уже тринадцать лет.

Вопрос государя не застал астролога врасплох. Его вообще никогда нельзя было застать врасплох, потому что придворный гадатель царя Гурканского знал ответы на все вопросы.

— В древних книгах сохранился рецепт этого зелья, — сказал астролог, закатывая глаза для пущей таинственности. — Но чтобы его приготовить, требуется четыре алмаза и девять рубинов, не считая тех ингредиентов, которые у меня есть.

В доказательство гадатель ткнул царю под нос рукописную книгу карманного формата, испещренную таинственными письменами, но Арарад Седьмой в нее даже не взглянул. Он решил, что четыре алмаза и девять рубинов — мелочь по сравнению с гневом божьим, и немедленно выдал требуемые камни. После чего возвратился в тронный зал, получив клятвенное обещание астролога, что зелье будет изготовлено раньше, чем закончится текущий час.

Вернувшись в свою каморку под лестницей, придворный гадатель первым делом спрятал камни в тайник, расположенный в ножке кровати, и только после этого достал из стенного шкафчика два пузырька с самыми безотказными из всех известных снотворных Роксалена.

Для верности он смешал порошок из одного пузырька с жидкостью из другого, добавил ароматической эссенции и залил все это приторно-сладким темно-красным густым ликером.

Час действительно еще не истек, когда две невольницы вошли в тронный зал, неся в руках золотые чаши, до краев наполненные вином.

Они приблизились к богам, восседавшим на подушках перед царским троном, и, опустившись на колени, протянули чаши Евгению и Зое со словами:

— Государь просит вас испить чашу нектара, которому нет равных на земле. У себя в небесах вы, конечно, пили вино много лучше этого, но государь молит вас не отказать в милости и пригубить эту чашу.

Приняв тяжелый сосуд, Евгений пробормотал:

— Я столько не выпью.

— Не будем обижать гостеприимных хозяев, — возразила Зоя и сделала глоток первой.