Барабину, который умел трезво оценивать обстановку в любой ситуации, сразу бросилось в глаза, что верховых аргеманов гораздо меньше, чем было на косе даже после гибели части пловцов.

От отряда, который Ингер из Ферна привел в Таугас, осталась едва ли четверть.

К тому же состояние лошадей, да и людей тоже, свидетельствовало о безумной скачке. Но если бы аргеманы мчались так прямиком от косы, то они должны были оказаться на причалах уже давно и успели бы хорошо отдохнуть, пока «Торванга» плелась морем и отбивалась от двух драккаров.

Но они появились только сейчас, и оставалось предположить, что, как и обещал барон Бекар, их пытались задержать в районе замка.

Но аргеманы прорвались.

В ярости из-за угона «Торванги» Ингер из Ферна был готов снести любую преграду. И это ему удалось.

А раз так, то по всем раскладам ловить Барабину и его команде было больше нечего.

Хотя один аргеманский драккар догорал на рейде, на другом уже почти погасили борт, и «Торванга» оказалась в ловушке между двух огней.

Последние стрелы были истрачены на поджог второго драккара. А результаты рукопашной нетрудно было предугадать.

Даже сильно поредевший отряд Ингера из Ферна численно превосходил боеспособную часть команды Барабина.

Но вариантов не было все равно. Единственный шанс — идти на прорыв и разбегаться врассыпную в надежде затеряться в переулках Альдебекара.

Город был хоть и невелик, но и не так чтобы очень мал. Так что какие-то мизерные шансы оставались по-прежнему — если только поразительное везение не откажет в самый неподходящий момент.

А Барабин привык ловить на любые шансы — и наверное, только поэтому до сих пор был жив.

Когда «Торванга» подходила к причалам, стрелы сыпались на нее с двух сторон, и все на борту лежали внизу ничком, за исключением некоторых, которые лежали, наоборот, навзничь, и пытались грести лежа.

Об управлении, конечно, не было речи вообще, и «Торванга» въехала в деревянный причал носом, а дикий рев с берега явственно возвестил, что Ингер из Ферна отнюдь не одобряет подобного отношения к своему славному судну.

Еще не смолк треск ломающихся досок, а аргеманы уже прыгали на судно, вопя, как оглашенные, и Ингер из Ферна был среди них, выделяясь ростом и запредельной яростью.

Ярость его и подвела.

Барабина он узнал с первого взгляда — во-первых, потому что видел его в замке Ночного Вора, а во-вторых, потому что мальчишка, который принес королю Таодара весть об угоне «Торванги», наверняка подробно описал внешность главаря угонщиков.

Это было нетрудно. Чужеземец из страны, лежащей где-то между Гиантреем и Фадзероалем, внешне очень существенно отличался от окружающих его баргаутов.

Так что опознать его было нетрудно, и несмотря на инцидент, свидетелем которого Ингер из Ферна был в замке Ночного Вора, ему отчего-то показалось, что Истребителя Народов будет совсем нетрудно убить.

Впрочем, вряд ли в таком состоянии Ингер из Ферна мог хоть что-то соображать. Он наконец догнал ту сволочь, которая увела у него из-под носа любимый корабль, и это был достаточный повод разорвать врага на куски.

Он только не учел, что Роман Барабин исключительно хорошо обучен ведению рукопашного боя против соперника, нападающего в лоб с боевым топором наперевес.

Барабин стремительно отступил к борту, а потом одним легким движением уклонился от массивной туши короля Таодара.

Теоретически можно было красиво довершить этот этюд ударом меча, но практически это не вышло. За спиной у Ингера были другие аргеманы. Так что впилившемуся в борт королю Таодара пришлось придать дополнительное ускорение локтем, одновременно отражая мечом атаку следующего пирата.

Барабин не видел, как Ингер из Ферна полетел в воду — но всплеск, сравнимый со взрывом глубинной бомбы, не оставил никаких сомнений. А мгновение спустя раздался гортанный крик кого-то из аргеманов, и все пираты разом ломанулись к борту.

Ингер из Ферна тонул. Можно быть сколь угодно хорошим пловцом — но тяжелая кольчуга все равно утянет на дно.

Те аргеманы, которые по какой-то причине были без кольчуг, попрыгали в воду сразу. Другим пришлось сначала снимать доспехи и радоваться, что баргауты не обращают на это внимания.

Баргауты в этот момент валили валом на причал, навязывая аргеманам встречный бой.

Меч оруженосца майордома Груса Барабин потерял в этой суматохе, но Эрефор держал в руке крепко и, по традиции отбиваясь сразу от четырех соперников, в боевом экстазе кричал стихами по-русски, потому что в голове его в отчаянном ритме звона мечей стучала песня Олега Медведева:

Вслух он выкрикивал отдельные бессвязные слова и обрывки строк, но на фоне боя это выглядело внушительно, и все вокруг решили, что колдун произносит страшное магическое заклинание.

И как ни странно, заклинание подействовало.

Неожиданно для самого себя Барабин обнаружил, что баргаутских рыцарей вокруг стало явно больше, чем их сошло на берег с «Торванги». И что самое удивительное, многие были верхом.

Барабин обратил на это внимание, когда в непосредственной близости от него не осталось врагов. Это заставило его оглянуться вокруг себя, но размышлять о том, откуда взялись полные сил конные рыцари, было некогда все равно.

Первое, что заметил Барабин, обернувшись в сторону моря — это то, что уцелевшие аргеманы пытаются отвести от берега «Торвангу».

Ингер из Ферна руководил их действиями из воды. Забраться обратно на борт ему не давали баргаутские рыцари, среди которых Барабин заметил барона Бекара.

Старый барон не хотел отдавать прежнему владельцу свой боевой трофей. И Роман Барабин поспешил ему на помощь, оглашая окрестности возгласом:

— Банзай!

Рыцарей на причале, у причала и во всем порту было уже столько, что некоторые аргеманы просто не смогли пробиться к «Торванге». Путь им преградила глухая железная стена.

Пираты, верные своему обычаю, с животным ревом бросались на копья, но несколько молодых аргеманов попытались прорваться по берегу, и периферийным зрением Барабин заметил, как их рубит наотмашь длинным очень искусно сработанным мечом рыцарь на вороном коне и в черных доспехах.

Его шлем, который одевался на голову, как перевернутое ведро, венчала корона, похожая на зубцы крепости. И Роман без подсказок понял, кто это такой.

На помощь вассалам, попавшим в безвыходное положение, примчался вместе со своей верной дружиной сам король Гедеон.