Первая битва крестового похода императора Льва не несла в себе никаких следов тактики и стратегии. Просто фанатики ворвались в Истринское княжество, а дружинники ударили в било, созывая ополчение.

И закипело на берегу большого озера побоище. Поначалу фанатики брали верх, но потом селяне разозлились и стали теснить противника, колотя крестоносцев чем попало по головам.

В самой гуще врагов рубились дружинники, вооруженные лучше крестоносцев. Им удалось сосватать в Орлеане несколько учеников мастера Бермана, умеющих плести кольчуги и ковать латы. А у князя Мечислава были латы работы самого мастера.

Князь рубил фанатиков, словно сено косил. И очень удивлялся, почему некоторые из них полезли в драку вообще без оружия.

В этом, однако, не было ничего странного. Крестоносцев было не так много, как хотелось бы императору Льву, но все-таки больше, чем настоящего оружия для ближнего боя.

Мастера, способные выковать меч или хотя бы переделать в холодное оружие автомобильную рессору, были наперечет, зато у них не было отбоя от клиентов. Фанатики же в ослеплении своем тащили мастеров на костер наравне со всеми и добились, что все они ушли из города.

В результате крестоносцам пришлось вооружаться подручными предметами и в этом они мало чем отличались от тех же дачников. Но были среди них и совсем безумные фанатики, уверенные, что Бог дарует им победу и вовсе без всякого оружия.

Этих, понятно, уложили первыми. А поглядев на их растерзанные тела, дрогнули приблудные крестоносцы, которые были в большинстве. И когда они отступили, уже ничто не могло спасти вооруженных фанатиков от безжалостного избиения.

Фанатизм, конечно, сам по себе сильное оружие, и у дачников порой сдавали нервы, когда эти одержимые кидались на вилы и колья, выпучив оловянные глаза, оскалив зубы и выкрикивая нечеловеческим голосом:

– С нами Бог!!!

Но как видно, в этот день Он был на другой стороне.

И дачники уже готовились праздновать победу, когда выяснилось одно неприятное обстоятельство.

Часть крестоносного войска, сохранившая какое-то подобие дисциплины, под командованием императора Льва обошла поле битвы стороной и, не вступая в стычки с местными жителями, направилась по дороге в сторону Орлеана.

Этому немало способствовал гонец от Торквемады, который известил императора, что инквизитор жив и ждет его со своим отрядом неподалеку от цели.

– Мне поручено вас проводить, – сказал гонец, и дальше дело пошло быстрее.

Беда в том, что крестоносцы не потрудились разведать местность и смутно представляли, где тот Орлеан вообще находится. И до появления гонца все шло к тому, что белые воины Армагеддона, завидев любую встречную деревню, будут в восторге реветь: «Орлеан!» – как когда-то древние крестоносцы при виде каждого города вопили: «Иерусалим!»

Но Торквемада был умнее. Он все разведал и приготовил пути. И даже заверил императора через гонца, что в Орлеане их пока не ждут.

И перед императором забрезжила надежда, что вся эта безумная затея еще может выгореть.