«Просьба не курить и пристегнуть ремни». — Мы ничего не забыли? — спросил Виктор Альтман бывалого моряка Славу.

— Насчет тебя не знаю, а я все мое ношу с собой, — ответил Слава, распахивая легкую куртку и демонстрируя тельняшку.

— Я тоже, — сказал Виктор и похлопал ладонью по своему ноутбуку.

— Утюг выключил?

— Спрашиваешь!

— А в подвале генеральную уборку сделал?

— Обижаешь! Лучше сам скажи, ты Лехины сертификаты куда дел?

— Рано тебе такие вещи знать. Это я ему в письме напишу.

— Ну, как хочешь. Баба с возу — кобыле легче.

— Это кто тут баба, а кто кобыла!

— Тихо ты! Взлетаем.

Аэропорт Шереметьево-2 остался далеко внизу. Виктор и Славик специально решили лететь из Москвы, чтобы запутать врагов. Из Питера тоже были прямые рейсы в нужную точку земного шара — но мало ли, напорешься в Пулкове на знакомых и выпутывайся потом. А в Шереметьеве встреча со знакомыми маловероятна. Ее и не случилось.

В самолете тоже никаких знакомых не было, хотя набит он был одними русскими, новыми и не очень, — поскольку теперь и простые работяги, если они трудятся на нормальном предприятии, вполне могут наскрести денег для поездки на Кипр.

— Как думаешь, Отрепьев нас встретит? — поинтересовался Виктор через некоторое время после взлета.

— А какая разница. Деньги наши при нас, бумаги мы и сами найдем. Главное, чтобы хвоста не было, а Гриша — это дело второстепенное.

— Ну, как знаешь.

Виктор открыл крышку ноутбука и занялся игрой в шахматы. Каспарова он уделал за пятнадцать минут — правда, с поправкой на то, что Каспаров, сидящий в блокнотном компьютере, пусть он даже «Пентиум Про» — это совсем не то, что живой чемпион мира.

Когда ему надоело обыгрывать компьютер, Виктор предложил партию Славе. Тот согласился, но с условием, что вместо двух пешек у него будут лишние ферзи. И все равно проиграл.

— А все потому, что я гений, а ты — обыкновенный бандит с большой дороги, — объяснил этот факт Виктор.

— Молчи, эмигрантская морда, — ответил бывалый моряк.

— От изменника Родины слышу, — парировал Виктор.

Потом принесли обед.

Потом они приземлились в Лимасоле, что на острове Кипр.

Оттуда Слава позвонил в Питер Максу. Революционер был в панике.

— К Алексею приходили менты. Все пропало! — вопил он в трубку.

— Без тебя знаю! Короче, операция отменяется. Сиди тише воды, ниже травы. Лучше всего уйди в подполье и пережди, пока все не утрясется. По моим данным, наш деньговоз хочет бомбануть мафия. Если они это устроят, то все остальное тоже спишут на них. Главное, в последний момент ничего не испортить.

Перепуганный Макс ушел в подполье буквально на следующий день. На Грушинском фестивале авторской песни под Самарой, в палаточном городке на полмиллиона человек, может затеряться не только один революционер, но и целая подпольная партия. Тем более что после фестиваля Макс не вернулся в Питер, а отправился в поездку по стране. Естественно, с агитационными целями.

А Виктора и Славу в кипрском городе Ларнаке, в ресторане Аганбегяна, ждали новые документы и записка от Гриши Монахова по прозвищу Лжедмитрий Отрепьев.

Она гласила: «Над всей Бразилией безоблачное небо. И все поголовно — в белых штанах».