Марина Волколакова — порноактриса и эротическая фотомодель — оказалась умнее видеопирата Толика Гусева. Она не стала назначать встречу на темном страшном пустыре, да и шантажировать, в сущности, никого не собиралась. Толик просто допустил роковую ошибку, когда убедил себя в том, что версия, будто похищение Яны Ружевич — это всего лишь хитрый рекламный трюк, правдоподобнее, чем все остальные. А когда люди из «Львиного сердца», которым он позвонил, очень легко приняли его условия, Толик еще больше утвердился в этой мысли. Еще бы — в тот момент он был недостаточно трезв для трезвых рассуждений. Ночная беготня по нефтебазе и ее окрестностям избавила Толика от иллюзий, но было уже поздно.

Толик сам не понимал, как ему повезло, что первым достал его Коваль. Потому что фаны, введенные в заблуждение туманным объявлением с гусевским портретом, вообразили, будто он — один из похитителей. Так что попадись он в руки фанам, ему бы так просто не вырваться.

Ребята из «Львиного сердца» — особенно те двое, которые упустили Толика в ночь «русаковской битвы» — тоже охотно применили бы к нему допрос третьей степени с особым пристрастием. Так что неудачливый шантажист должен был благодарить судьбу за то, что попался в руки доброго парня Олега Коваля, который даже пистолет с предохранителя не снял, ни разу не сделал Толику больно, а после допроса даже дал денег на дорогу.

Впрочем, последнее Коваль сделал исключительно из своекорыстных побуждений — ему не хотелось утрачивать приоритет. В потере Яны Ружевич он винил прежде всего себя и хотел исправить свою ошибку самолично.

Но речь-то сейчас не о нем, а о порнозвезде местного масштаба Марине Волколаковой. Она, в отличие от Толика, насчет истинного положения дел нисколько не заблуждалась — впрочем, после «русаковской битвы» на этот счет в городе не заблуждался уже никто. Это только в Москве некоторые еще цеплялись за версию о рекламном трюке, наложившемся на шоу-бизнесменские разборки — но и то лишь потому, что не хотели признавать очевидной истины: шоу-мир оставил своего человека в беде и все это время валял дурака, ссылаясь на шутки хитрого Горыныча. А на самом деле похищение было настоящим, и смерти вокруг этого дела — тоже настоящие, и их с каждым днем становится все больше.

Но московский шоу-бизнес далеко, а городская порнозвезда — прямо в гуще событий. У нее появилась ценная информация, и она решила ее продать — просто и без всяких выкрутасов, как и положено в царстве рыночной экономики.

Марина Волколакова выяснила адрес Артема Седова, пришла к нему домой и сказала без обиняков:

— Я знаю, где прячут Яну Ружевич.

— Где? — задал совершенно естественный вопрос Артем.

— Тысяча долларов, — сказала порнозвезда, изобразив голливудскую улыбку.

— Что — тысяча долларов? — не понял (или сделал вид, что не понял) журналист.

— Цена моего ответа, — пояснила Марина.

— Даже не смешно, — сообщил Седов.

— Ни капельки не смешно, — согласилась Марина, — Но вы ведь уже поняли, что денег на выкуп вам не собрать. А у меня есть точная информация. Тысяча баксов против трех миллионов.

— Тысяча баксов за красивую сказку? Не первую, между прочим.

Марина выудила из своего ридикюля красную книжицу и через стол эффектным щелчком послала ее журналисту.

— Мой паспорт, — пояснила она. — Если Яна там вы мне его возвращаете. Если нет — я возвращаю деньги.

— А вы не боитесь мести бандитов? — спросил Артем, листая паспорт.

— Ужасно боюсь. Это меня страшно возбуждает. Наверное, я мазохистка.

— Наверное, — не стал спорить Артем. Он поднял трубку телефона и набрал номер. Безбородов оказался дома.

— Седов говорит, — сказал Артем. — Тут ко мне пришел человек, который утверждает, что у него есть информация о месте, где держат Яну. Просит тысячу долларов. Я могу расплатиться вашими деньгами.

— Правдоподобно?

— Пока не знаю. Информатор предлагает в залог паспорт. А в нем — адрес. В случае чего мы сможем вернуть деньги.

— Хорошо. Плати.

— Будет просьба. Пришли своего человека к моему дому. Мне придется оставить тут даму, и я нe хочу осложнений.

— Дама и есть информатор?

— Разумеется.

Артем повесил трубку и сказал Марине:

— Плачу рублями па сегодняшнему курсу. Устраивает?

— Кому звонил?

— Деловому партнеру. Мне нужно отлучиться за деньгами. Будешь ждать меня здесь.

— Надеюсь, ты не пойдешь сдавать меня бандитам? Я пошутила насчет мазохизма.

— Я мог бы сдать тебя в милицию, но не уверен что это хорошая идея.

— Совершенно правильно. Я бы рассказала им, что видела вещий сон про то, как Яна Ружевич испытывает нестерпимые муки в черном замке Люцифера и жалобно стонет под тяжестью оков.

— Только не рассказывай этого мне, когда я вернусь с деньгами…

Когда Артем вернулся с деньгами (наличными скидывались в основном фанаты, и они же были хранителями этих денег — именно поэтому Седов спрашивал разрешение на их использование у Безбородова), Марина вышла ему навстречу из душа. Одеться она не потрудилась.

— Я вижу, ты чувствуешь себя, как дома, — заметил Артем.

— Ты мне понравился, — сказала она, целуя его в губы. — Но это не освобождает тебя от платы за информацию.

Журналист выложил на стол пачки денег и потребовал:

— Говори.

Марина покрутила деньги в руках, попыталась пересчитать, но быстро бросила это занятие, сказав:

— Ладно, поверю. Ее держат на порностудии Марка Киллинга. Это здесь, в городе, или за городом недалеко. Точнее не знаю. Нас возили туда с завязанными глазами.

— Это не стоит таких денег.

— Знаю. Есть люди, которые знают адрес. Двое как минимум. Один — таксист, зовут Эдик. Фамилию не знаю, но знаю номер машины, — она покопалась в сумке и протянула Артему листочек.

— Ты всегда записываешь номера машин? — поинтересовался журналист.

— Бывает полезно, — ответила Марина.

— А почему два номера?

— Две разные машины. У них там какая-то хитрая система, подробностей не знаю.

— Так, а второй?

— Второго зовут Михаил. Он у Марика оператор и правая рука. Сейчас в городе, я видела его три дня назад. Вот телефон.

Она протянула Седову еще один заранее заготовленный листок и спросила:

— Ты удовлетворен?

— Частично.

— Тогда давай трахаться. Будешь удовлетворен полностью.

— Не выйдет, — ответил Артем, берясь за телефон, — Я трахаюсь только с девственницами и женщинами безупречного поведения.

— Я оскорблена, — заявила Марина. — Мне одеться?

— На твое усмотрение. Мне нравятся обнаженные женщины.

Сказав это, Артем стал звонить по телефону. Безбородов ответил сразу же — очевидно, он ждал у аппарата.

— Принимай информацию, — сказал Седов. — Порностудия некоего Марка Киллинга. Очевидно, псевдоним. Адрес можно выяснить у некоего Михаила по телефону 36-31-12 или у таксиста Эдика, который ездит на машине с номером «а 531 ОС» или «а 547 ОС». До твоего подтверждения информатор побудет у меня.

— Ты так уверен? — спросила Марина.

— Совершенно уверен, — сказал Артем, вешая трубку. — Мой человек на улице предупрежден. И от него тебе никуда не деться.

— А если я сейчас закричу: «Насилуют!»?

— Тогда он будет свидетелем и подтвердит, что это ты пыталась меня соблазнить и вообще вела себя аморально.

— А ты всегда ведешь себя морально, да?

— Я всегда веду себя осторожно.

— Ну, и продолжай в том же духе, — сказала Марина и вышла в голом виде на балкон.

— А я разве разрешал тебе компрометировать меня перед соседями? — крикнул Артем ей вдогонку.

Но уездная порнозвезда уже беседовала с кем-то на улице — может быть, с безбородовским наблюдателем, а может, просто с прохожим, и не с одним.

Напевая: «Они любят стриптиз — они получат стриптиз», Артем улегся на диван так, чтобы видеть балкон (хотя вряд ли Марина рискнула бы прыгнуть с четвертого этажа), и стал ждать звонка Безбородова.