«Мама с ума сойдет», — подумала Вероника.

Вокруг нее в салоне БМВ царило веселье. Мальчики поили девочек вином прямо из бутылки, девочки хохотали и лезли целоваться, парень за рулем декламировал «Песню о буревестнике» Максима Горького, только почему-то в стиле рэп и с существенными отступлениями от подлинного текста.

А Вике происходящее нравилось все меньше.

Сначала она хотела именно чего-то подобного. Девочке надоело ждать большой и чистой любви, и она решила удариться в загул. Глядя на раскованных и искушенных в жизни и любви одноклассниц, Вика испытывала комплекс неполноценности — ей казалось постыдным оставаться девственницей в семнадцать лет.

Для храбрости она немного выпила по пути на танцы и совсем не думала о маме, когда строила планы взрослых развлечений с мальчиками. Вернее, думала, но лишь в том духе, что маме давно пора понять: Вика уже не маленькая девочка и сама способна решить, с кем ей дружить, в каких компаниях развлекаться и в котором часу возвращаться домой.

Но теперь хмель выветрился из ее головы, и ситуация стала представляться Веронике в ином свете. Теперь ей было стыдно, что, звоня из «Каравеллы» домой по телефону, она поругалась с матерью и перед тем, как бросить трубку на рычаг, объявила ей пьяным голосом в ответ на категорическое требование немедленно явиться домой:

— Когда захочу, тогда и приду! Это вообще не твое дело.

И вот теперь навороченная иномарка несет ее неизвестно куда, а между тем, Вика на это своего согласия не давала. Она предполагала, что все будет происходить в городе, где в любую минуту можно уйти и без проблем добраться до метро или просто пешком дойти до дома — какие проблемы при такой замечательной погоде?

Но машина несется, и не выпрыгнешь на ходу, а устроить скандал Вика стесняется — ведь она сама виновата, что дала себя увезти, не уточнив, куда они едут, прежде чем сесть в машину.

А дома мать сходит с ума, потому что никогда раньше такого не было, чтобы Вика кричала на родителей по телефону, а потом пропадала где-то до утра.