Услышав треск мотоцикла, Борис Савинков осторожно выглянул из своего убежища — лёжку он оборудовал себе на берегу реки под старой лодкой. Инстинкт подпольщика подсказывал не спешить объявляться — не факт, что власть в Неме колчаковская, хотя тут и там и свисают триколоры. Во всём мерещилась бутафория, люди разговаривали и вели себя неправильно — не говоря уже про изобилие повсюду странной и пугающей техники. Порой Борису казалось, что он умер и угодил на тот свет. Где тогда заявленные черти со сковородками? Рай напоминало ещё меньше — да и к чему в раю полицейский сыск?

А в том, что проводится хорошо спланированная полицейская операция по захвату рыжей мотоциклистки, сомнений не было. Отход к лесу с вечера заблокирован дорожным катком, мостки, с которых она могла перемахнуть речной омут, ночью подпилены. Загонщики притаились за углом в зловещем чёрном «Мерседесе», очертаниями напоминающем катафалк. Тормознув у крыльца, Лили Марлен вошла в продуктовую лавку и, пробыв там недолго, вышла, волоча по земле набитый консервами рюкзак. Борису хотелось её предупредить, но он себя пересилил — девчонку всё равно не спасти, только сам запалишься. К тому же непонятно вообще — кто здесь на чьей стороне?

Согнувшись под тяжестью рюкзака, мотоциклистка оседлала «Хонду» и только было стартанула по дороге на Рябиновку, как из-за угла ей наперерез выкатился полицейский «Гелендваген», перегородив путь. Майор Тамбов открыл дверцу, широко улыбнулся и выстрелил. Он целился поверх головы, и это сработало — рыжая, заложив крутой вираж, вывернула на 180 и помчалась по тропе к мосткам.

Речушка в этом месте была неширока — метров пять, но прямо под берегом дно обрывалось бездонным омутом с водоворотами. В дурном этом омуте, согласно народным поверьям, обитали сомы и русалки, а на дне ржавел утопленный по пьяни ещё при Андропове трактор «Беларусь».

Здесь воды поглотили начальника милиции Свинтидзе, тело которого так и не было найдено никогда. Словом, нехорошее место.

Слившись с машиной в одно целое, Лили Марлен взяла разгон для прыжка. Но в последний момент, вместо того, чтобы, оттолкнувшись, птицей взмыть в воздух, «Хонда» нелепо кувырнулась с подломившегося трамплина и, вскипев пузырями, скрылась под водой. Увлекаемая тяжёлым рюкзаком, следом за мотоциклом камнем пошла ко дну девочка. Подбежавшие менты нелепо засуетились на берегу — лезть за ней в гиблый омут никому не улыбалось. Поняв, что героизма не дождёшься, майор Тамбов принялся, матерясь, стаскивать с себя камуфляж. К месту происшествия моментально подтянулись обыватели с дельными советами, кто-то стал суетливо обвязывать майора подмышками бельевой верёвкой. Вдруг из-под старой перевёрнутой лодки метнулась тень — и ласточкой ушла под воду. Народ отшатнулся и замер.

Раскрыв глаза в зеленоватой воде, Борис устремился ко дну. Он краем глаза разглядел заросший водорослями ржавый остов среди чёрных коряг, на остатке дыхания достиг дна — и увидал лежащий там мотоцикл. Девочки не было, он разглядел её не сразу — и от увиденного пробкой выскочил на поверхность. Видимо, померещилось… Отдышавшись, Савинков нырнул снова — и на сей раз совершенно чётко разглядел сквозь толщу воды беглянку, сидящую как ни в чём не бывало с рюкзаком за спиной на тракторной кабине, болтая ногами в полосатых гольфах. Глаза её были открыты, волосы шевелило течением, и Борис мог бы поклясться, что она ему подмигнула. Чувствуя, что дыхание кончается, он на автомате ухватил странную утопленницу за рыжую чёлку и, не обращая внимания на её злобные пинки, погрёб к поверхности. Вместо благодарности утопающая впилась ему в ляжку зубами — но Борис держал крепко. С берега их зацепили рыбацким саком и общими усилиями выволокли на траву. На воздухе Лили Марлен моментально потеряла сознание. Её лёгкие были полны воды, и врачу потребовалось немало усилий, чтобы вернуть пленницу к жизни. Спасителя также попросили остаться до выяснения — и вежливо упаковали в собачник. Только тут Савинков понял, что сморозил глупость. Скидывать браунинг было поздно — и он сунул его сзади за ремень, внутренне приготовившись к худшему.

— Эту сучку откачать — и в камеру. Глаз с неё не спускайте! — приказал довольный Тамбов. На вялые возражения врача он отрезал:

— Плохо вы знаете эту тварь, док. Я за ней три недели охочусь — хитрая, как лиса. Спасибо вот гражданину — если б не он, ушла бы. Кстати, никто не в курсе — что за человек? Он ведь не здешний, верно?

Из-за спин раздалось скрипучее карканье Чарушихи:

— С области музейщик — Левин его фамилие. Командировочный от органов — навроде секретного агента. Я его рожу мигом спознала!

Тамбов искоса окинул взглядом мокрого Савинкова в собачнике. «Та-ак. Вот и конкурирующая фирма!»

— Прошу на выход, коллега, — радушно распахнул он перед Борисом дверку. — Если не ошибаюсь, вы из ФСБ?

— Союз защиты Родины и свободы. Моя фамилия…

— Не трудитесь, нам известна ваша фамилия, Левин. Хорошо ныряете — не иначе, разрядник?

Савинков только пожал плечами — пускай будет Левин, фамилия не хуже прочих. В Лондоне раз пришлось быть сэром Джоном Пупкином — и ничего, выжил… В это время врач, склонившийся над спасённой девочкой, заметил лёгкий румянец на её щеках, потом ресницы дрогнули — и на доктора уставилась пара настороженных жёлто-зелёных глаз. Что-то в них было не так — он достал из кармана платок, чтобы протереть запотевшие очки. «Мне показалось — или у неё и вправду вертикальный зрачок?» Выяснить это он не успел — Лили Марлен, сжавшись, как пружина, внезапно перекинулась назад через голову, и доктор, от изумления отпрянув, приземлился на задницу.

Девочки на прежнем месте больше не было — а между ног у полицейских молнией метнулась в камыши некрупная рыжая лисица. Тамбов, когда ему доложили про докторский глюк, чуть не лопнул от злости. Кончилось всё тем, что он затащил Савинкова в станционный буфет, где они жестоко нажрались водки производства местной фабрики «Белка», и Борис Викторович с отвычки облевался пельменями. Майор с горя скупо приласкал на мешках безутешную буфетчицу Анютку…

* * *

— И жратву и мотоцикл утопила! — через час жаловалась растрёпанная от бега Лили Марлен Кате. — А всё твой Левин, между прочим! Выволок меня из омута за волосы, скотина!

— Левин здесь? — глаза у Кати загорелись. — Дед, ну и чего дурочка ругается — ведь он её спас!

— Таких спасителей — за жопу и в окно! — запальчиво крикнула Лилька. — Джизас херов!

«Это уже слишком, — решила Катя, — пора накатить рыжей бесстыднице». Уйдя сознанием в тонкое тело, она отвесила лисоньке с четырёх метров такого ядрёного поджопника, что та кубарем покатилась в угол. Тут же, не дожидаясь ответной плюхи, создала на прежнем месте фантом и, скользя, отшагнула в сторону. Астральный пинок Лильки, не задев её, увяз у деда в бороде. Старик захохотал:

— Хорош, девки — брейк! А ты, Катюха, я гляжу, не даром у нас время проводишь? Фантом строить Дерендяй обучил?

— Он…

— Узнаю школу. Однажды полк Колчака от Немы отогнал, такую харю им скорчил в огненном столпе, что мама не горюй! За это в его честь, между прочим, в вашем городе целую улицу назвали — народ должен знать своих героев… А Левин твой, если это только был он, не обижайся — херню сморозил. Не надо было Лильку из омута вытаскивать. Теперь пропали консервы…

— То есть… — до Кати начало доходить, — значит, это правда, что ведьмы в воде не тонут?

— Ну, это ты у неё самой лучше спроси.

— Лили Марлен, прости — я была неправа…

— Проехали.

— А ты в воде тонешь? Ну, если руки-ноги связать?

— Я что — похожа на говно, чтоб не тонуть? Как и ты — камушком.

— И что потом?

— Отдышусь и вылезу, когда все уйдут. В воде кислорода навалом — рыбы же дышат.

— Почему тогда все остальные люди тонут? Не ври, в воде нельзя дышать!

— Потому и тонут, что лохи. Верят во всякую хреноту. Почему самоубийцы падают с высоты — и помирают, не долетев? А парашютисты в затяжном не помирают?

— От страха?

— Ну, типа. А точнее, от веры. Если веришь в кирдык — будет тебе кирдык. Если веришь в страшный суд — к бабке не ходи, засудят по-страшному. Каждому — по вере. А пьяный падает с крыши — и нормалёк.

— Хочешь сказать, если тебя выпихнуть из самолёта без парашюта, ты не разобъёшься?

— Хотелось бы посмотреть на того орла, что попытается меня выпихнуть, — подбоченилась лиса. — Сам первый вылетит на ать-два!

— Это ладно — но есть законы физики!

— Не знаю, мы в академиях не кончали. Короче, имеется тут ещё одна фишка — пошли на болото, покажу. Деду только не сдавай — заругает… А накатывать у тебя уже лихо выходит, подруга! — за этим разговором они, взявшись за руки, добрались до круглого лесного болотца, заросшего по периметру жёлтыми и белыми кувшинками.

— Первый пошёл! — задорно крикнула Лили Марлен, прыгая солдатиком с коряги в чёрную глубину. Катя бесстрашно нырнула следом — торфяная вода была темна, но прозрачна. Вскоре она уже ощупывала рукой серебристую обшивку покоящегося на дне круглого аппарата. Зрелище вынесло мозг — она даже не сразу заметила, что уже несколько минут, как почти без усилия дышит водой…