Полковник Галицын безнадёжно глянул за окно. Вылет откладывался. В темноте по бронестеклу кабинета главврача продолжал скрестись косой дождь. Мистика какая-то — по всей остальной среднерусской равнине карта «Gismeteo» показывала «ясно». Андрей Григорьевич заварил в казённом стакане два пакетика зелёного чая, достал из кейса потрёпанную клеёнчатую папку со старорежимными тесёмками и в сотый раз углубился в чтение:

«На имя Верховного Главнокомандующего адмирала А.В.Колчака от подполковника Свинтидзе…». 

В руки легендарного Адмирала докладная записка так и не попала — уехала в багаже тяжелораненного под Немой прадеда, князя Григория, с обозом барона Унгерна в Манчжурию. После смерти штабс-капитана взрывоопасный документ трижды передавался старшему в княжеском роду, пока не пришла пора дать делу ход. Нелёгкая миссия эта выпала на долю нынешнего князя Андрея, полковника ФСБ и магистра тайного офицерского Ордена «Белая рука». Цель — хирургическим внедрением в прошлое раз и навсегда вымарать позорные страницы большевистского самозванства из истории Отечества! Но род Галицыных от судьбы не бегал — уже тысячу лет служил престолу православному честно и грозно…

Наконец, спустя месяц кропотливой работы, удача улыбнулась — главный злодей в его руках. Осталось доставить Джугашвили в питерскую штаб-квартиру и после допроса с пристрастием — ликвидировать. Чесались, конечно, руки вывести подлеца на задний двор психбольницы и грохнуть тут же, без покаяния… Но здравое рассуждение подсказывало, что корень зла не в нём одном. Сталин — лишь самый жирный гад из змеиного клубка. Не будет его, тут же повыползают наверх Троцкие, Дзержинские, Свердловы… Имя этой поганой нечисти — легион. Выскребать нарыв нужно до дна, начало и конец всему — Ульянов-Ленин, мальфар, погрузивший страну в пучину красного морока. Чтобы Октябрьского переворота никогда не было в истории Государства Российского, необходимо запустить скальпель в прошлое как можно глубже, туда, где демон ещё не набрал силы…

Тут и мог пригодиться Коба — кроме него никаких зацепок за временной Портал у Галицына не было. Действовать приходилось вслепую, на свой страх и риск, к тому же в обстановке глубочайшей секретности. Доверять нельзя никому — измена мерзавца Шаньгу наглядно это показала. Бог его покарал, превратив в обезьяну, да что толку… Тут ещё сегодняшняя девица с тараканами никак не шла из головы — вспомнив про насекомых, полковник гадливо передёрнулся. Внутренний голос подсказывал, что с ней не всё чисто… Как минимум, в гипнотических способностях красотке не откажешь. А что если… Чёрт, нужно было сразу её дактилоскопировать и пробить на связь с Немой! Галицын потянулся было за телефоном, но безнадёжно махнул рукой: кого в этой дыре теперь добудишься… Дождь неумолимо продолжал барабанить в стекло кабинета.

* * *

Ноги как будто залипали в полу бесконечного коридора — каждый шаг давался с неимоверным трудом.

«Ничего, это от укола», — сказала себе Катя и ужаснулась — язык во рту словно распух, вместо слов выходило лишь гугнивое мычание. Что скажет Сталин, увидев её такую? Явилась спасительница! Она из последних сил доволоклась до металлической двери с глазком и надписью «Сектор А» и налегла на неё. Заперто. А чего, спрашивается, можно было ожидать? В глазке за дверью виднелась громоздкая фигура спящего санитара с электрошоковой дубинкой на ремне. Приехали. Миссия невыполнима…

— Оттолкнись и прыгай! — скомандовал в голове голос деда Коли.

— Куда — там же дверь! — обозлилась Катя.

— Кверху прыгай.

Она машинально послушалась — и тут же, выскочив из этого тягучего кошмара сквозь макушку, ночной бабочкой взвилась к потолку. Ощущение полёта так опьянило её, что Катя, сделав круг по коридору, с налёту проскочила оказавшуюся иллюзорной преграду. Резвясь, отвесила оплеуху охраннику босой пяткой, и он замычал, ворочаясь в своей медвежьей спячке. Но она была уже далеко.

— Запоминаешь путь? — спросил мазык.

— Нашла! — весело откликнулась бабочка-разведчица. — Спит отец народов в третьем боксе от угла.

— Сталин не спит. Сталин работает, — мягко поправил её Коба, открывая жёлтые всевидящие глаза.

— Ой, извините! — она слегка смутилась. — Я не знала, что вы меня видите.

Мазык, казалось, тоже был удивлён.

— Партия, душенька, всё видит, — усмехнулся молодой вождь в усы.

— Я пришла вас спасти, товарищ Сталин. Меня Катя зовут, — она почувствовала, как краснеет, поняв, что он, вероятно, видит её голой и растрёпанной от полёта сквозь стены.

— Мою дэду так же звать… — грустно улыбнулся Иосиф Виссарионович. — Что делать будем, говори. Можно позвать этого вертухая и сломать ему шею…

— Не стоит! — она окинула скептическим взглядом щуплую фигурку Кобы. — Кругом сигнализация. Ждите меня, я сейчас вместе с ним вернусь. Если всё получится, он сам нас отсюда выведет.

— Смена растёт! — поцокал языком вождь. — Слушаюсь и повинуюсь.

— Теперь цурюк! — скомандовал дед, и Катя, вскрикнув, очнулась на своей пружинной койке в общей палате. Вокруг косматыми тенями беспокойно заворошились в свете ночника психбольные.

«Дурацкий сон какой… Или не сон?» — она не сразу припомнила, откуда и зачем она вообще здесь.

— А что не сон? — раздался в голове резонный вопрос старого скомороха. — Просто в некоторых снах надо действовать. И поживее — Дерендяй устал тучи держать…

Катя, бесшумно ступая босыми ногами, вышла в общий коридор женского отделения. Дебелая санитарка дремала у выхода. Мастер-ключ от всех дверей лежал на столе, прикрытый её мясистой ладонью. Всё вроде просто, если бы не дрожь в коленках. Слившись дыханием со спящей, она создала образ комара и принялась тоненько жужжать перед её лицом. Толстуха, не открывая глаз, захлопала перед собой в ладоши. Схватив со стола ключ, Катя выбежала на лестницу. Весь маршрут запечатлелся в её подкорке, как в навигаторе. Взлетев на третий этаж, она беспрепятственно добралась до железной двери в сектор «А». Первый успех придал ей уверенности — ощущение полёта вернулось. «Согласна на любой исход, но лучше пусть всё будет по-моему», — произнесла она магическую формулу удачи и нажала на кнопку звонка. Охранник заполошно вскочил и прильнул к глазку.

— Минуточку, товарищ полковник! — он отключил сигнализацию и завозился с замком. — Вот же не спится приезжему тараканщику! (Конфуз с Галицыным и насекомыми успел стать притчей во языцех всего персонала).

— Объект из бокса три готовьте на выход! — полковник ткнул ему в нос пропуск и быстро проследовал в спецсектор.

— Передумали? Увозите от нас вождя? — ухмыльнулся гигант, нащупывая на связке нужный ключ.

— Разговорчики! — отрезал полковник в несвойственной ему прежде солдафонской манере. Это показалось странным — ещё час назад угощал сигаретами и мило шутил… Ключ в двери бокса со скрежетом повернулся.

— Катюша! А я уж и не ждал, что придёшь! — обрадовался пленник, вскакивая с койки и улыбаясь куда-то за плечо санитару.

«Прокол», — дёрнулась в страхе Катя. Этого хватило, чтобы морок рассеялся — и вместо полковника ФСБ охранник увидал вдруг испуганную девчонку в ночнушке до пят, сжимавшую в кулачке испещрённый закорючками тетрадный лист…

— Вали его вусруб! — скомандовал спокойный голос деда Коли, и Катя, разом собравшись, вложила весь свой страх в удар. Кобе показалось со стороны, что девушка лишь слегка ткнула охранника ладонью в грудь. Отброшенный незримой силой назад, гигант отлетел через всю камеру и, впечатавшись затылком в стену, кучей замер на полу. Если бы товарищ Сталин видел китайские боевики, он бы, вероятно, был удивлён чуть меньше — но товарищ Сталин их не видел…

Подхваченный Катей под руку, он послушно ринулся в коридор. Путь преградила железная дверь — выход из сектора был, согласно инструкции, заблокирован. Пришлось вернуться — Коба с воровской смекалкой тут же определил на связке нужный ключ. Беглецы выкатились на лестницу — и тут в спину им ударил нарастающий рёв сирены…

Катя, вспомнив детство, животом по перилам съехала вниз. Следом за ней, прыгая через четыре ступеньки, мчался вождь мирового пролетариата. Полковник Галицын, так и не ложившийся в эту ночь, первым преградил ему путь, набычившись в боксёрской стойке. Неизвестно, чем бы закончился поединок смертельных врагов, если бы Катя не обернулась от дверей на шум борьбы… Накат! Внезапно потеряв связь с миром твёрдых предметов, полковник поплыл, хватаясь пальцами за воздух. Коба, по-бандитски боднув его головой в живот, следом за спасительницей устремился на волю. Сквозь секущие струи дождя им дважды мигнул из-за деревьев свет фар.

— Авто свободен! — дед Коля радушно распахнул перед беглецами дверку двадцать первой «Волги».

— Откуда эта рухлядь? — от переполнявших эмоций Катя кинулась ему на грудь и чмокнула в мокрую лысину.

— Для разнообразия, — буркнул, пряча улыбку в бороду, мазык и лихо тронул с места. — «Испано-сюиза», вроде как, уже была…

Через несколько минут ливень разом стих, и в разрывах облаков засияли свежевымытые звёзды.