— Два короля, — улыбаясь своим почти беззубым ртом, в котором было лишь три зуба, матрос Шульд положил свои карты на круглый стол, за которым мы вшестером играли в покер, и бросил взгляд на меня. — Чем ответите, господин?
— Три дамы, — усмехнувшись, я бросил карты на стол, и мои напарники по игре недовольно вздохнули. Забрав себе весь банк, я взглянул на Саню, который тихо ворчал, перемешивая колоду.
— Господин, а не мухлюете ли вы? — спросил еще один матрос, имя которого я забыл. Он был гномом, но довольно ловким, но сейчас был вечер, и его, и остальных сменили другие матросы. Мы находились на второй палубе, на которой были расположены каюты экипажа, камбуз и комната отдыха, где мы сейчас и находились. На первой палубе находился трюм, где были припасы и стояла наша Избушка, на третьей палубе находилось несколько кают для слуг и для господ, каюта судового лекаря Фиснеса, небольшая библиотека, а на четвертой, верхней палубе… ну, там был расположен штурвал, мачты, и каюта капитана Дрэйка. Я ничего не понимал в кораблях, и потому был рад, что всем этим занимался капитан и его команда.
— Мухлюю? Смеешь обвинять меня в такой низости? — я положил руки на стол, как бы показывая, что рукава моей алой рубашки, что сшили для меня Лиф и Силари, закатаны выше локтей. Саня раздал еще по две карты, и когда я взял их, я едва сдержался, так как у меня уже было два туза — черви и пики. Да, в этом мире тоже использовалась для основы, названия и обозначения французской колоды, что меня сильно радовало.
— Извините, господин, не заметил ваши рукава, — хмыкнул Шульд, бросив взгляд на свои карты, и положив их на стол. Он никогда не держал свои карты в руках, боясь, что мне может подсказывать каким-то образом Джейн, сидевшая на диване, у стены. Вся мебель, что была на корабле, была прибита к полу, и потому передвинуть что-либо было невозможно.
— Нужно быть внимательнее, а то так можно проиграть все.
— Господин, а не хотите ли поднять ставки?
— И на что же ты собираешься играть? Кажется, я у тебя уже все медяки повыигрывал или я ошибаюсь?
— Я говоря о чем-то более… интересном. — Шульд наклонился к столу. — Я хочу поставить свой меч, который достался мне еще от отца. Вы его видели, двуручник.
— Допустим… а что ты от меня хочешь?
— Совсем немногое, господин… пару часов с той миленькой нэко. Ники, кажется?
Мы с Саней недовольно переглянулись. Я подвинул все монеты, что выиграл, на середину стола, и поднялся со стула, мрачно глядя на Шульда.
— Я больше никогда не сяду с тобой за стол, матрос, — я расправил рукава. — Забирай свои деньги, и радуйся, что я тут же не приказал бросить тебя за борт, мерзавец! Ники — не рабыня, чтобы я продавал ее всем подряд! Она моя свояченица, сестра моей жены!
— Простите, господин, я не знал! — Шульд поднялся из-за стола, и поклонился. — Я думал, что она простая служанка…
— Да будь она даже простой служанкой, ты думаешь я настолько низко пал, что готов продать невинную девочку кому ни попадя?!
Развернувшись на каблуках сапог, я быстрым шагом вышел из комнаты отдыха, и немного пошатываясь, так как корабль качался на волнах, поднялся на верхнюю палубу, и подошел к перилам. Джейн шла за мной, почти не отходя от меня ни на шаг, с тех пор, как мы поднялись на корабль. Прошло уже шесть дней с момента отплытия из города, и за эти дни, ничего не происходило. Корабль держал курс на юго-восток, стараясь идти на парусах. Торопиться было некуда, припасов было много, так что мы решили полностью насладиться этим путешествием.
— Что он такое сказал? — спросила Джейн, обняв меня сзади.
— Хотел сыграть на Ники… Слушай, ты не сделаешь мне одолжение? Вызови каких-нибудь крыс или мышей, и пускай они не сводят глаз ни с кого из наших, особенно с Ники!
— Ты думаешь, что они могут отважиться что-то сделать? — Джейн взмахнула рукавами платья, из которых высыпалось несколько белых мышей, которые тут же разбежались по всему кораблю.
— Лучше перестраховаться. Ты же знаешь, что я всех вас люблю, — я улыбнулся, и развернувшись, поцеловал Джейн. — Кстати… уже подумывала, как назвать малыша?
— Малыша? А что если будет малышка?
— Думаешь, буду любить меньше, если будет девочка? Вообще, я думал о том, чтобы дать ребенку имя из нашего мира. Русское какое-нибудь или английское…
— Алиса? Или Рон?
— Не-не-не! Алиса — банально. Рон у меня ассоциируется с рыжими, это уже скорее к Лиф. Может, Борис? А если девочка — Вероника…
— Ну, мне не очень нравится, но время еще есть, верно?
— Ага. Хотя мне всегда нравилось имя Вероника, эх… Но в любом случае, последнее слово будет за тобой, я это уже точно решил!
— Знаешь, Федор, с каждым днем ты становишься все меньше похож на мальчика, становишься мужчиной, — хихикнула Джейн. — Хотя лицо у тебя все еще детское, и даже щетина не помогает!
— А вот это обидно! Наказать что ли тебя, плохая девочка?
— Что еще можно ожидать от Владыки тьмы, кроме как нападение на несчастных девушек? — улыбнулась Джейн. — Веди меня в свою спальню, монстр!
Усмехнувшись, я взял Джейн за талию, и повел ее в нашу спальню, которую делил и с остальными женами, кроме Силари, которая спала в каюте вместе с Ники. В этом плане, она была даже стеснительнее, чем Лифхель…
Корабль медленно скользил по волнам. Юго-восточный ветер бил в лицо, растрепывая наши с Лифхель волосы. Мы с эльфийкой стояли на носу корабля, и я держал ее за талию, так как она стояла на перилах, перепуганная, но довольная. Если смотреть со стороны, то можно было подумать, что мы с ней косплеим «Титаник»… Собственно, так оно и было! Остальные жены и Ники отказались от этого, лишь Лифхель, которая большими глазами смотрела на меня. Эх, моя Лифхель!
— Когда-нибудь Лиф, когда-нибудь — весь этот мир будет лежать у наших ног! — я вытянул правую руку, сжав пальцы в кулак, а левой взмахнул плащом. Лифхель стояла рядом, повторяя за мной эти жесты, только плаща у нее не было, зато она взмахнула подолом платья. — Мы добудем зуб Феофела, и я стану Владыкой тьмы!
— Хозяин! — пропищала Лифхель. Улыбаясь своей «обворожительной улыбкой», я повернулся к эльфийке, и взял ее за плечи. — Хозяин!
— Знаешь, Лифхель, если бы мы были главными героями одного аниме про пиратов, то я бы хотел, чтобы ты была персонажем Нами! У нее конечно, сиськи больше, но… — я взял Лифхель за руки и нежно сжал их. — Я люблю тебя не за это! Мне нравятся и твои, честно!
— Хозяин! — у нее на глазах выступили слезы, и она крепко обняла меня в то время, как Саня стоявший у перил чуть в стороне левее, начала показывать ртом жесты, словно его тошнит. Юн и Ивлена стоявшие неподалеку, непонимающе переглянулись, и вдруг покатились со смеху, глядя на нас с Лифхель.
— Чего вы ржете, блин? Что думаете, Владыка должен быть жестоким и злым каждую минуту? Должен только и делать, что стоять как дебил и громко хохотать крича о захвате мира? — фыркнул я, за руку утаскивая Лифхель с этой палубы. Эльфийка недовольно кивала головой, вторя моим словам, чем заставляла моего оруженосца и жену, смеяться еще сильнее. Саня вообще уже полчаса стоял с трудом дыша, не убирая руку с лица.
Покинув верхнюю палубу, мы с Лифхель зашли в нашу спальную, в которой стояла огромная кровать, на которой могли поместить все мы, и занимавшая большую часть комнаты, и усевшись с Лифхель на нее, стали недовольно фыркать.
— Скажи Лифхель, я настолько смешон? Разве желать приключение без опасностей не нормально?
— Нет, хозяин! Я считаю, что наше путешествие довольно романтично, вот если бы еще команда была более… веселой, без таких, как Шульд, все было бы еще лучше!
— Ага. Но такая уж нам досталась команда, и тут ничего не сделаешь. По крайней мере, большая часть нормальная, как и капитан Дрэйк.
— Возможно… но с ним бывает приятно посидеть на ужине, этого я отрицать не буду, хозяин! — Лифхель легла на кровать, положив голову мне на колени. Я вздохнул, и от нечего делать, начал перебирать пальцами по ее голове, отчего эльфийка прикрыла глаза.
— Эх, Лифхель, как бы мне хотелось чтобы ты назвала меня по имени… Почему твою печать нельзя снять?! Может все-таки существует какая-нибудь магия, для снятия печатей?
— Нет, хозяин, от этого может избавить лишь смерть хозяина. Знаете… а ведь когда-нибудь, эта печать может спасти кого-то из нас. Меня, например!
— Да, я в курсе насчет телепатической связи, но мне так хочется, что ты произнесла мое имя, Лиф. Ты единственная, кому так не повезло, из всех моих жен!
— А что насчет Силари? Она вас постоянно зовет «господином»!
— Это просто игра. По крайней мере не «выкает», как ты…
— Ммм… хозяин, скажите честно, а в вашем мире нэко существуют?
— Нет. Лишь в аниме, манге, ранобэ или китайских ММО играх… и вообще, у нас это считается каким-то извращением, когда тебе нравятся такие персонажи, или аниме в принципе. Даже у меня, одно время была склонность к девочкам с ушками… но тогда мне было лет пятнадцать… кто же мог знать, что у меня в женах будут эльфийка и нэко, мечта анимешников, блин!
— А как думаете, хозяин, где у Силари самые… чувствительные зоны? Если вы понимаете, о чем я?
— Интересный вопрос, — я задумался. — Возможно, их ушки и кончик хвоста… Знаешь, а ведь она моя жена, так что что нам стоит узнать это?
— Ох, как она покраснеет от этих вопросов, хи-хи!
Вредно хихикая, мы с Лиф вышли из комнаты, решив все же узнать, где у нэко самые чувствительные места, но столкнулись с проблемой. Силари нигде не было. Ее не было в ее комнате, где находилась лишь Ники, лежащая на кровати, и смешно размахивающая ногами и хвостом, почти не отрываясь от своего рисования. Она, кажется, даже не заметила нас, хотя мы сотни раз говорили ей, чтобы она была бдительной, и запирала чертовы двери!
Не было Силари и в библиотеке, не было в комнате отдыха, не было на верхней палубе. Ее не было нигде. Мы уже начали волноваться, куда могла пропасть старшая кошкодевочка, но нас успокоила Джейн, подойдя к нам, держа на руках одну из своих мышей-шпионов, и сказав, что ее питомцы видели Силари в трюме. Мы уже бросились вниз по лестнице, но Джейн окликнула эльфийка, и попросила ее помочь ей в вышивке. Да, Джейн тоже решила научиться этому, хоть у нее плохо и получалось это… Лифхель с досадой посмотрела на меня, но она очень любила все, что связано с вышивкой и шитьем, так что я махнул рукой, пообещал, что она все равно это узнает, и медленно побрел в трюм, тогда как мои жены пошли в нашу комнату.
Искать Силари в трюме мне пришлось недолго. Почему-то мне сразу пришло в голову, что она может находиться лишь в одном месте, а именно в Избушке, которая стояла в отсеке с деревом и парусиной, на случай шторма или повреждений. Из щелей между дверью и косяком, пробивался тонкий лучик света, и потому я, забыв свой ключ в сумочке в спальне, постучался.
— Г-господин, что ты тут делаешь? — приоткрыв дверь, спросила Силари, и ее щеки сразу покраснели.
— Если я правильно помню, это мой корабль, так что… почему бы мне тут и не быть, — усмехнулся я. — Скорее, это мне интересно, что ты тут делаешь?
— Читаю, — пропищала Силари, еще больше залившись краской. Она еще больше приоткрыла дверь, и я вошел в хижину. На столе стояла одинокая горящая свеча, и рядом лежала раскрытая книга. Пока Силари зачем-то запирала дверь, я подошел к столу, и посмотрел на обложку книги. Ну, теперь понятно, почему она закрывается здесь — она читает книги Лифхель, к которым при нас стесняется даже притрагиваться.
— Интересно хоть?
— Ну… мне скорее интересно там читать только об одном, — Силари взяла в руки свой хвост и начала перебирать шерстку на нем пальцами. Она подошла ко мне, и закрыла книгу, положив закладку. — Я… я пытаюсь настроить себя…
— Можешь ничего не говорить, — нахмурился я. — Я понимаю, ты стесняешься и все такое… Блин, а я как раз пришел спросить тебя кое о чем не совсем приличном… Думаю, что зря я это затеял, так что пойду отсюда… Откроешь мне дверь?
— Господин… Федор… я… — Силари закрыла лицо руками, и вдруг истерично захихикала. — Мне страшно! Очень страшно! Я наверно, самая глупая нэко в мире, которая боится сблизится со своим мужем!
— Не переживай! — отмахнулся я. — Тебе решать, когда будешь готова, я ведь тебе уже сказал! К тому же, если честно, мы с Лиф сами первый раз боялись этого… Боялись, что вдруг будем делать что-то неправильно, хотя я не понимаю, что там можно делать неправильно…
— Я думала, что если буду сама действовать, мне будет не так страшно, но… я уже столько книг Лифхель прочитала, самые пикантные сцены перечитывала по нескольку раз… И все равно, я стесняюсь!
— А я говорил, что не надо было влюбляться в меня, а уж предлагать стать четвертой женой тем более! — я подошел к двери, и облокотился о косяк. — Ты просто напридумывала себе свои чувства ко мне…
— Нет! Чувства нельзя выдумать! Я точно знаю, что люблю тебя! Ты идиот, Федор! Как ты вообще можешь говорить такое?! Ты… ты просто…
— Кошечка разозлилась! — прошептал я, глядя на то, как она надула свои щеки, и едва сдерживая смех. Да уж, ее милое невинное личико, словно у девчонок из аниме, стало таким красным, что если поднести спелый помидор, то разницы почти не увидишь… — Ладно, открой давай, и сиди читай дальше.
— А что вы хотели узнать?
— Хех, постой спокойно, — я медленно подошел к Силари, которая испуганно затряслась, и опять закрыла лицо руками, и взяв в руки ее хвост, нежно надавил на его кончик. Силари издала неприличный вздох, от которого даже мне стало не по себе. Резко отпустив ее хвостик, я мысленно проклял свое упрямство, и тихонько ругаясь, и при этом едва сдерживаясь от смеха, резко укусил Силари за кончик левого ушка. Укусил аккуратно, чтобы не причинить вреда, однако тот вскрик, который она издала, заставил меня отпрыгнуть.
— Господин… это было… очень приятно! — произнесла трясясь Силари. — Давайте еще раз!
— Ну, если ты хочешь, — пожал я плечами, и хотел уже укусить за второе ушко, как вдруг услышал писк, доносившийся из-за двери. Вытащив из кармана платья Силари ключ, я отпер замок, и впустил в Избушку белую мышь, которая залезла мне на сапог, попрыгала, и выбежала за дверь, пища.
— Что это с ней? — удивленно спросила Силари, когда я отдал ей ключ.
— Что-то случилось. Запрись здесь, и вооружись чем-нибудь, — я вышел из Избушки. — Никому, кроме девчонок не открывай, поняла? Даже если мой голос услышишь!
— П-поняла!
Силари заперла дверь, а я пошел за мышью. На лестницах, я брал ее в руку, чтобы быстрее забираться вверх, и вот на третьей палубе, она побежала в сторону корабельной библиотеки. Дверь в нее, что было странно, была заперта, но я не долго думая, выбил дверь с ноги, благо что мои сапоги были очень крепкие.
И вот, перед моими глазами предстала нехорошая картина: Ники, зажатая у шкафа, которую Шульд держал за волосы, и еще один матрос, который пытался стянуть с малышки платье.
— Вы совсем оборзели?! — как бы спросил я, но на самом деле, эти слова были трехэтажным матом, который я просто решил заменить. — Быстро отпустили девочку!
— А то что, а? Господин, херов! Ты тут один! — хмыкнул Шульд, отпуская зареванную Ники, у которой во рту торчала какая-то тряпка, из-за чего она и не могла позвать на помощь. — Владыка, епт твою мать! Говна кусок, который ни черта не может! Не пойму, что бабы нашли в тебе?!
Я не ответил. Отстегнув плащ, я бросил его в сторону, и поднял кулаки. Да, вот теперь шансов победить у меня не так много, ведь в руках у Шульда был кинжал, да и он был сильнее и ловчее Джока. Но я что не мужик? Ладно, если и сдохну, то хоть за геройский подвиг, а значит, мне будет можно отправиться в рай…
— Что не зассал, господин?
Я не ответил и вместо этого бросился с кулаками на Шульда. Тупо, без плана, но в тот момент я просто отключил мозг, ведь была лишь одна мысль «спасти Ники!». О себе я не думал, за что и поплатился. Умудрившись ударить Шульда в грудь, я не сумел увернуться, и получил кинжал под ребра справа. Надеюсь, печень не была задета… Шульд, довольно улыбаясь своими тремя зубами, попытался пырнуть меня снова, и в этот раз я смог с трудом увернуться, и упал на пол, истекая кровью. Прости, Ники…
— Сдохни! — прошипел Шульд, надеясь, что сейчас прирежет меня, но он не заметил, что я упал рядом с плащом, который и бросил в матроса, а сам повернулся на бок, уклонившись от лезвия. Пока Шульд пытался освободиться, начав резать мой плащ, я держась за бок поднялся, и умудрившись поймать его за правую руку, так загнул ее, что сумел сломать ее. Кинжал выпал, Шульд заорал от боли, а я схватив кинжал, и с трудом зажимая рану, и держа кинжал, повернулся ко второму матросу. Недолго думая, я бросился к нему, и в последний момент, упав на пол специально, воткнул кинжал ему в колено. Этим самым я навредил ему, и спас себя, так как он тоже взмахнул своим кинжалом, вытащенным из ножен. Он заорал от боли, а я нанес ему еще несколько ударов в ноги, и когда свалился, Ники вырвалась из его хватки, и отбежала в угол, вытащив кляп, и громко заплакав. Развернувшись с живота на спину, я зажал рану, которая кажется, стала еще больше, из-за моих движений, и закрыл глаза, ожидая момента, когда появлюсь в белой комнате. Но мне не дала помереть кошкодевочка, которая подползла ко мне, и схватив кинжал, начала трясти меня за руку.
— Не умирай, Федор! Пожалуйста! — рыдала Ники. — Помогите! Помогите! Саша, Ивлена! Прошу!
— Господи! Какого х… — судя по всему на крики Ники прибежали матросы и Саня, и через несколько секунд, я почувствовал приятное тепло, особенно сильное в том месте, где у меня была рана. Кажется, не суждено мне попасть в рай… ну и ладно, зато я останусь со своими женами…
Через несколько часов, когда я пришел в себя, благодаря магии лечения, я первым делом попросил, чтобы Шульда и матроса привели на верхнюю палубу. И вот, я стоял перед ними, без своего плаща, злой, и с жаждой убийства. Мне хотелось произнести какую-нибудь речь, но если так подумать… то зачем?
Оглянувшись на всех, кто стоял на палубе, а я приказал собраться тут всем, я подошел к Шульду, связанному магическими веревками по рукам и ногам, лежащим на полу, и без лишних слов, ногами столкнул его с корабля, прямо в воду. Второго матроса постигла та же участь. Немного постояв, глядя в воду, где они пытались барахтаться, я развернулся.
— Мое доверие вы потеряли, — прошипел я, обращаясь к команде корабля. Большая часть мужиков и парней стояли опустив голову, лишь капитан Дрэйк стоял подняв голову, и куря свою трубку. Когда мы встретились с ним взглядом, он тихонько кивнул. — Если попробуете бунтовать, вас ждет такая же участь, как и у них, а может и похуже. Больше мне сказать нечего, так что за работу!
С того случая с Ники, и я, и мои жены, и мой оруженосец, и Саня — вся моя команда ходила с оружием. Я даже в своей каюте, не снимал кобуру, а на ночь складывал ее под подушку, что очень не нравилось женам, но поделать они ничего не могли. К тому же, Ники после этого случая вообще целыми днями проводила в нашей каюте, вместе с Силари, боясь в одиночку даже в туалет ходить, так что о интимной жизни мы с Лифхель, Ивленой вообще забыли. Джейн было все равно, она говорила, что у нее слабость в ногах какая-то, и потому в любом случае ничего не хотела.
Прошла неделя с того случая, мы с Ники и Силари, сидели в каюте, пока Джейн и Ивлена обедали с капитаном, Саня вместе с Юном пытались рыбачить, с верхней палубы, а Лифхель… Лифхель можно сказать тоже была в каюте с нами, но полностью укрытая одеялом, и тихо сопела. Лишь несколько рыжих локонов торчали из-под одеяла, а сама она еще и часто вертясь, что-то пищала, давая о себе знать.
Чем мы занимались? Ну я лежал вместе с Ники на полу, и смотрел ее альбом. Силари читала книгу, сидя на кровати рядом с Лифхель, и время от времени, когда эльфийка высовывала свою ногу, щекотала ее.
— Твои рисунки все лучше и лучше, мелкая, — листая страницы альбома, произнес я. Перевернув последнюю страницу, на которой — внезапно! — был нарисован я, с револьвером в руках, я потрепал Ники по волосам, и передвинул альбом ей. — Знаешь, нужно будет тебе мольберт сделать, чтобы ты рисовала еще лучше!
— Сделать?
— Ага. Нафиг покупать, и тратить деньги, верно? У меня хоть руки нифига не золотые, но я все же попробую сам сделать! Все равно, тут очень скучно, так что будет хоть какое-то занятие!
— Это будет… здорово!
— Сначала посмотрим, как я это сделаю, а потом… я думаю, ржать будем долго.
— Все так плохо?
— Угу. Хоть у меня была пятерка по труду, я трудовика ненавидел, как и вся наша школа. Мудак был тот еще, к тому же, поговаривали, что он любит мал… Ладно, тебе это знать не нужно.
— Что он любит?
— Молоко. Он любит гребанное молоко! — с каменным лицом произнес я. — Эх, как же скучно? Сходить что-ли, пообедать с капитаном?
— Нет, лучше пошли сходим за другой книгой! — громко произнесла Силари. — Эту я уже прочла!
— Я с вами! — подскочила Ники, но Силари одарила ее таким взглядом, что бедняга съёжилась, и снова легла на пол, поджав губы, и взяв карандаш, уткнулась в альбом.
— Ну, ладно… пошли! Ники, если что, буди Лифхель пинком, а если поймет, что меня тут нету, скажи что я приказал следить за тобой, ясно?
— Поняла. Удачи, сестра! — улыбнулась Ники, отчего Силари закашлялась и сильно покраснела.
Выйдя из каюты, мы с Силари спустились в трюм, вошли в Избушку, и когда Силари заперла дверь, она с лицом, как помидор, подошла ко мне, и будучи ростом мне по шею, встала на цыпочки, и я поцеловал ее. Не буду описывать, что происходило дальше, ведь это и так понятно. Силари по-прежнему сильно смущалась, даже когда сняла свое платье, и прикрыла грудь хвостиком, но это ее не остановило. Я не торопил свою жену, давай ей время настроиться морально, ведь мне-то было все равно, я был всегда готов… кхм! И скажу, что мое ожидание полностью оправдало себя…
Когда мы вернулись в нашу каюту, не забыв захватить очередную книгу для Силари, то увидели, что Лифхель уже не спит, а сидит и нервно дергает ногой. Ники удивленно смотрела на сестру.
Сев рядом с Лифхель, тогда как Силари разместилась за столом, и уткнулась в книгу, я наклонился к эльфийке, и тихо прошептал:
— Ушки — самые чувствительные!
День плавания — двадцать третий. Ранее утро. Я лежал на кровати в нашей каюте, и уже давно не спал, будучи придавленным со всех сторон. Лифхель лежала на правой руке, Джейн на левой, и дышала прямо в ухо, Ивлена отчасти лежала на Лифхель, отчасти на моей груди, Силари лежала в ногах, свернувшись в клубок словно кошка, а ее хвост был откинут, и постоянно лез мне в рот. По крайней мере, все мы были одеты, так как весь прошлый день шел дождь, и мы замерзли. Несколько матросов начали чихать, и капитан отправил их к лекарю, который сам весь день ходил и ворчал на проклятый холод… Да уж, в море было гораздо холоднее, чем на суше, так что я понимал его…
Что можно еще сказать про этот день? То, что сегодня годовщина, как я попал в этот мир, и годовщина моей смерти. И сейчас, лежа с четырьмя женами на большой кровати, на своем корабле и со своей командой, которая после случая с Шульдом стала уважать меня, да и я их тоже, так как прецедентов больше не было, и мои жены даже стали разговаривать с мужиками, я не мог поверить, что это и правда происходит со мной. Казалось, еще недавно, я, обиженный на весь мир, вспоминающий слова врача, что поставил мне диагноз «злокачественная опухоль лимфомы», вспоминающий, как мой отец сказал, что я должен сам решать, что мне делать, с каменным лицом, стоял на мосту, глядя в воду… Как же изменилась… а можно ли назвать все это жизнью, если я помер? Наверно, да, ведь я как никогда, чувствовал себя живым!
— Почему это произошло именно со мной, а? — вслух прошептал я, выплюнув изо рта хвостик Силари. — Ведь я был никем, обычным парнем, которого друзья бросили после школы, без девушки, не самым умным, работал в макдаке… Спасибо, Боже, за эту новую, прекрасную жизнь! Пусть у всех хороших людей, она будет такая же! Хотя бы после смерти!
— Что с тобой? — зевая, спросила Джейн. — Опять депрессируешь?
— Блин, как это звучит… зачем мне депрессировать, если у меня есть четыре милых жены? — усмехнулся я. — И нет, я просто рад, что так сложилась моя смерть!
— А, понятно! — Джейн спустила ноги на пол, и взяв с прикроватной тумбы, тоже прибитой к полу, расческу, начала приводить свои волосы в порядок. Она всегда, проснувшись, занималась этим, говоря, что даже в том мире, ее волосы были ее гордостью, ведь они, как ни странно, не пострадали при взрыве.
— Джейн… может ты освободишь меня от них, а? Я уже рук не чувствую!
— Терпи, Федя, терпи! — улыбнулась она. — Не будь я беременна, я бы сейчас сама легла на тебя сверху, и опять уснула!
— Как ты можешь такое говорить?! Ты ранишь меня прямо в сердце!
Мне пришлось еще некоторое время лежать вдавленным в кровать, и от нечего делать, я следил за Джейн, которая причесавшись, и собрав волосы в хвост, стала одеваться. И словно издеваясь надо мной, она специально вставала в сексуальные позы, и тихо смеялась, зная, какая у меня будет реакция. Черт, почему эти четверо так любят издеваться надо мной?! Ну и ладно…
— Хозяин, а что… Ой! — Лифхель проснулась, и так как ее правая рука лежала у меня ниже пояса (так получилось, блин) она гнусно захихикала, и освободив левую руку, с громким хлопком ударила по заднице Ивлену, которая подскочив, взвизгнула. Силари от ее крика почти совсем по-кошачьи потянулась, и пропищав, что уже пора вставать, сползла на пол. Мое очередное утро началось… И так ведь было почти всегда!
— Эльфийка, чтоб тебя! — ворчливо произнесла Ивлена, глядя на Лифхель, которая еще сильнее прижалась ко мне. — Перестань будить меня так!
— Это страшная месть, за то время, когда ты будила нас с хозяином таким образом! — Лиф невозмутимо прижалась своим лбом к моим ребрам. Ее правая нога легла на мои ноги, но по крайне мере, у меня была свободна правая рука.
— Ах, так! Ну-ну, эльфийка… я покажу тебе, что такое месть!
С этими словами, Ивлена взяла за ноги почему-то меня, и начала стягивать с кровати. Я уже настолько привык, что даже не сопротивлялся, решив довериться Лиф, которая правой рукой схватилась за спинку кровати, а левой она схватилась за мою левую руку. Силари, за все то время, что мы жили в Избушке, успела привыкнуть к такому утру, но хоть уже и спала вместе с нами, участие в безумстве не принимала. Джейн же даже не обращала внимания, сев за стол, и достав из мешочка какие-то семечки, стала кормить ими Кэла с ладони.
— Силари, пощекочи Ивлену! — произнес я. Нэко кивнула, и подойдя к Ивлене, дотронулась до ее талии, но та ловко извернувшись, схватила беднягу нэку, и бросила ее к нам на кровать.
— Ты должна помогать мне, а не им, кошка! Я займусь эльфийкой, а ты займись Федором! Правил нету, есть лишь цель — скинуть их с кровати!
Но все пошло не по плану Ивлены. Из-за своей неуклюжести, Силари, попытавшись слезть с кровати, чуть не свалилась на пол, и для того, чтобы удержаться, она схватила меня за трусы, и стянула их с меня. Да, бедняга нэко упала бы, но все же, из-за моих трусов, которые дали секундную задержку, Ивлена успела схватить ее, и удержать. Мы все замерли, а когда Силари засмеялась, у меня от сердца отлегло.
— Фух… — выдохнула Ивлена, посмотрев на нас с Лиф, сидящих на кровати. — В этот раз пронесло! Силари, будь осторожнее, прошу тебя!
— Я все испортила, — шмыгнула носом нэко, и медленно опустилась на кровать.
— Ничего ты не испортила! — сказал я, сев рядом с ней. — С кем не бывает, верно, девчат? Ты не расстраивайся, пошли давай лучше в камбуз сходим. Есть у меня для вас сюрприз один…
— Ммм… Федор, я ничего не хочу сказать, но может наденешь свое белье? — хихикнула Джейн. Я вздохнул, и встав с кровати, начал одеваться. Напялив свой алый костюм, надев черные сапоги, и застегнув плащ, я взмахнул им, стоя перед дверями.
— Будущий Владыка тьмы…
— Федор! — завопила Ивлена, поняв, что я надел не свой плащ, а ее, который для нее недавно сшила Лифхель. У него было лишь одно отличие от моего — серебряная застежка. Улыбнувшись своей женушке, я выскочил за дверь, и едва не столкнулся с Юном, вышедшим из каюты, которую делил с Саней.
— Мой юный оруженосец, сейчас мы встретимся с нашим противником — самой дочерью Владыки тьмы! Мы должны храбро выступить против нее… — я не договорил, когда из каюты вышла Ивлена, с моим плащом в руках, и злобно ухмыляясь. — Вот и она, Юн!
— Господин, кажется, она не одна… — прошептал Юн. И правда, из каюты, уже почти полностью одетые, вышли остальные мои жены, и встав позади Ивлены, гордо подняли голову, со злобными улыбками. — Что будем делать?
— Сбегают лишь трусы, но…
Я хотел крикнуть «бежим!», но когда я развернулся, то увидел, как с верхней палубы спускается Ники, которая увидев нас, удивленно остановилась. Она захлопала глазами, явно не понимая, что тут происходит. Мы с Юном одновременно вздохнули, будучи окружены и при этом безоружны.
— Не думал, что нам придется встретиться с ними — четырьмя из Семи Смертных Грехов! — прошептал я. — Грех похоти — Силари, Грех гнева — Лифхель, Грех гордыни — Джейн и Грех зависти — Ники!
— Мы обречены, господин!
— Нет, мой юный оруженосец! Попробуй прорваться через Ники, и беги на верхнюю палубу, а я… я выиграю тебе время!
— Хорошо, господин! Я стану сильнее, и отомщу за вас!
С криком я бросился на своих жен, тогда как Юн напал на Ники, но мы с ним оба были повержены в одну секунду, стоило Лифхель произнести несколько слов. Мы с Юном оказались связанными магическими веревками, и упав на пол, стали ожидать нашей бесславной смерти, однако…
— Корабль по правому борту! — громкий голос дозорного разнесся по всему кораблю. Щелкнув пальцами, Лифхель освободила меня, и мы все вместе бросились на верхнюю палубу, где уже собралась большая часть матросов, и все как один смотрели направо, туда, где по волнам в нашу сторону, медленно плыл корабль. Меньшего размера чем наш, но кое-что все же пугало мою команду.
«Веселый Роджер» на флаге приближающегося корабля… Пираты!
— Ой, дураки! — усмехнулась Ивлена. — Они что, не видят чей это корабль?
— Может, еще одумаются? Хотя… Эй, парни! — я взбежал к штурвалу, и поднял правую руку, привлекая к себе внимание, пускай это и было лишним, ведь все и так смотрели на меня. — На всякий случай, вооружитесь! Кто знает, что взбредет в башку пиратам?!
— Вы слышали господина! — громко сказал Дрэйк, вытащив трубку изо рта. Он встал рядом со мной, высокий и с густой бородой, и нахмурился. Члены команды начали быстро спускаться в трюм, где вооружались луками, арбалетами, кинжалами, мечами и другим оружием, и снова поднимались на главную палубу, готовясь к бою. Тем временем пиратский корабль все больше приближался к нам, и мы могли уже различать очертания людей, и слышали довольные крики.
Пока они приближались, я успел сказать Джейн, Юну и Ники, чтобы они спрятались в Избушке, ведь как Юн не упирался, он был еще слаб, хотя я и сдержал обещание, и день отплытия, с самого утра пошел с ним в Гильдию, и договорился, чтобы ему дали класс. «Рыцарь», как он и хотел… пускай он и был первого уровня, он умел драться на мечах, все же его, как сына лорда, обучали этому, но я все равно пока не хотел рисковать его здоровьем. Пускай лучше сначала прокачается, а уж потом…
— Лифхель, окружи барьером корабль! — отдал я приказ эльфийке, глядя, как пираты разворачиваются, и нацеливают на нас пушки. Вот в чем суть «высшего архимага» — только они могут создавать силовые поля, или «защитный барьер», как называется магический навык. А Лифхель была уже хорошо прокачана, пускай ее настоящий уровень я и не знал!
После того, как вокруг «Черного демона» появился полупрозрачный барьер, я дал приказ эльфийке поднять в воздух столько матросов, сколько она сможет. Я не хотел топить пиратский корабль, пока не ограбил его… Интересно же, какие сокровища могут быть на борту! И потому, план был прост — с помощью левитации отправить на их корабль, и поубивать их команду!
В очередной раз доказав, что с ней никто не сравнится, Лифхель подняла в воздух двадцать матросов, меня, Ивлену и саму себя, и отправила нас в полет. Это было незабываемое чувство, когда ты смотришь вниз, в морскую воду, но при этом не падаешь, а летишь дальше. И нужно было только видеть рожи пиратов, когда я, выхватив револьвер, начал стрелять в них. Матросы с луками и арбалетами не отставали от меня, и начали стрелять болтами и стрелами, не долетая до корабля, и спасибо Лиф, которая управляла нами в воздухе, не позволяя вражеским снарядам попасть в нас.
Когда мы опустились на пиратский корабль, на его главной палубе уже было несколько трупов.
— За Владыку! — кричали члены моей команды, нападая на пиратов. Мы с Лиф и Ивленой не стояли в стороне. Первая тут же начала колдовать, а вторая опять показывала свою грацию, прыгая от одного пирата к другому, перерезая их горла. Я же, с кинжалом в левой руке, и револьвером в правой, сразу же отправился на нижнюю палубу. Да, на этом корабле было всего две палубы, и пиратов было не так много, как я думал. Я убил, кажется всего пятерых, причем двое полегли от кинжала, когда я вместе с еще тремя матросами, обошел всю нижнюю палубу. Ничего интересного мы не нашли, так что наше нападение было лишним, подумал я, разочарованно, однако, поднявшись на главную палубу, и встав перед тремя пленниками, среди которых был капитан, одноглазый и с большим шрамом на бритом подбородке, один из матросов протянул мне лист бумаги, сложенный вчетверо. И когда я раскрыл его, мои глаза точно стали больше обычного…
— Нашли в кармане их капитана! — усмехнулся матрос.
— Парни, сегодня наш счастливый день! Это же сраная карта сокровищ! — прошептал я. Ивлена и Лифхель подошли ко мне, и дочь Владыки выхватила карту у меня из руки.
— Похоже на то! Нужно показать Дрэйку, может он знает, где остров такого типа находится… — Ивлена отдала карту мне, а я тем временем, потратив последние три патрона на убийство пленников, повернулся к Лиф, и приказал вернуть нас на корабль.
Через десяток минут, мы смотрели, как пустой пиратский корабль, с которого мы забрали всю еду и выпивку, так как ничего более ценного не нашлось, погружался в морскую пучину.
— Я знаю, что это за остров, — произнес Дрэйк, когда я показал ему карту. — Он находится к западу отсюда, в паре дней пути. Судя по тому, как плыли пираты, они шли от него…
— Есть ли шанс, что там будет что-то ценное? — спросила Ивлена.
— Большая. Остров Касатка считается пристанищем пиратов Одноглазого, которого вы, господин, и убили. Там их убежище, а значит, сокровищ там — тьма! Если я помню, на их счету больше десятка ограблений!
— Тогда, дорогой друг, прикажите разворачивать «Демона»! — улыбнулся я. — Время у нас есть, а лишнее богатство никогда не помешает! И да… парни, сегодня разрешаю нажраться! Только моих жен не трогайте, а то… убью на месте!
Тем же вечером, когда корабль, развернувшись на запад, медленно плыл к острову Касатка, который назван так, потому что по своей форме напоминал водного млекопитающего, я вместе с женами и Саней с Ники и Юном стоял на верхней палубе, и смотрел на закат, пока корабельная команда на нижних палубах, получив от меня разрешение, пьянствовала. Капитан Дрэйк стоял за штурвалом, отпустив рулевого отпраздновать победу, и кроме нас, тут наверху, больше никого не было.
И вот когда, я развернулся к своей группе, и хотел сказать и что-нибудь приятное, мою голову резко обнесло, и почувствовав сильную слабость в ногах, я начал падать на пол, теряя ни с того ни с сего, сознание. И прежде чем вырубиться, я услышал странный голос, раздавшийся в моей голове:
— Скоро… совсем скоро…