РОЛЬ ПУТИНА И МЕДВЕДЕВА В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ РОССИИ

Всем нам, гражданам России (кроме, может быть, агентов влияния иностранных государств или неисправимых пофигистов), хотелось бы, чтобы наша страна стала великой, могущественной, с достойным уровнем жизни народа. Поэтому российские СМИ, в том числе и представляющиеся государственническими и патриотическими, полны материалов, авторы которых критикуют верховную власть страны и делятся своими соображениями, «как нам обустроить Россию». Это естественно. Плохо то, что этих критиков и реформаторов не интересует, может ли власть осуществить серьезные преобразования. А она не в состоянии этого сделать, потому что руки у нее связаны сразу двумя узлами. Первый – это корыстные интересы правящего класса, который превратился (скажу мягче: во многих случаях) в сборище воров, бандитов, так называемых олигархов (федерального или местного уровня) и коррумпированных чиновников. Второй – это условия капитуляции перед Западом, которые приняла Россия, как страна, проигравшая войну, и которые она не имеет права нарушить. Но при сохранении этих двух ограничений ни о какой модернизации России не может быть и речи.

О том, как связал руки верховной власти правящий класс, надо говорить отдельно. А сейчас речь пойдет об условиях капитуляции РФ перед Западом.

Часто говорят, что Советский Союз проиграл «холодную войну», и условия его капитуляции приняла РФ. Но это ложь.

Да, СССР вследствие предательства его правящей верхушки был к концу своего существования до предела ослаблен. Но он остался сверхдержавой с межконтинентальными баллистическими ракетами, которые внушали ужас странам Запада. Против них были бессильны любые (в том числе и будущие) системы ПРО. И СССР оставался страной, не проигравшей «холодную войну».

А капитуляция России произошла при Ельцине. Первым ее условием стало уничтожение большей (и самой грозной) части советского ракетно-ядерного оружия, о чем уже говорилось выше. О других условиях речь пойдет в соответствующем месте. Очевидно, Ельцин, передавая власть Путину, об условиях «мира» с Западом должен был ему рассказать.

Мне трудно судить, понимал ли Путин до конца ситуацию, пока был президентом РФ, и понимает ли ее Медведев, сменивший его на высшем государственном посту. Но объективно они призваны решать в целом ту же задачу, какую непосредственно в период 1930-х годов решал Сталин. В результате вредительской «перестройки» и ельцинско-гайдаровских реформ Россия снова отстала от наиболее развитых стран Запада на 50-100 лет. Либо мы преодолеем это отставание за несколько лет, либо нас сомнут, причем для этого даже не понадобится развязывать против нас военные действия. А нам нужно не только обеспечить свою безопасность и свой суверенитет, но и превратить Россию в субъекта мировой политики, войти в клуб наций, которые в XXI веке творят историю.

Справляются ли наши «тандемократы» с этой своей задачей? И да, и нет. Почему же они не скажут о ней народу прямо, почему не примут решительных мер для пресечения коррупции и предательского поведения многих деятелей из правящей верхушки? Почему, в частности, держат за границей, в США наш Стабилизационный фонд (хотя сейчас он разделен на два с другими названиями), заставляя российские деньги работать не на свою, а на американскую экономику?

На последний вопрос хорошо ответил Николай Стариков в своей книге «Шерше ля нефть». А потому отдаем свои деньги за границу, говорит он, что признали себя страной, проигравшей «холодную войну», и платим дань стране-победительнице. Русские князья платили дань хану Золотой Орды, пока были слабы, преждевременный отказ от выплаты дани мог повлечь нашествие возмездия, которое уничтожило бы русский народ. Постепенно сбор дани для Орды перешел в руки московского князя, который отщипывал от собранных денег кое-что для себя, что позволяло и накапливать вооружение, и собирать русские княжества вокруг Москвы. Продолжалось это не одно столетие. Но со временем Московское княжество крепло, а Орда слабела и распадалась. И вот настал момент, когда Иван III разорвал ханскую грамоту, и Русь освободилась от ордынского ига.

В наше время ход исторических событий многократно ускорился. Однако Россия еще слаба по сравнению с блоком западных стран-победительниц. И внутри России еще очень сильна «пятая колонна» вредителей и «агентов влияния» Запада. Поэтому открыто бросать вызов внешним противникам нельзя. Путин давал отпор (вспомним мюнхенскую его речь) Западу, когда тот чересчур зарывается, но стремился максимально оттянуть острую стадию «холодной войны», поскольку Россия еще слаба, и форсировал меры по преодолению этой слабости. Запад мирился с такими резкими шагами Путина, понимая, что зашел со своими претензиями слишком далеко. Защиту законных национальных интересов страны там считают нормой. Но открыто нарушить условия капитуляции России не позволят.

Медведев пошел на большой риск, когда отдал приказ Вооруженным силам дать отпор грузинским войскам, напавшим на российских миротворцев и на мирных жителей Южной Осетии. Не ограничившись этим, он объявил о признании Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, установил с ними дипломатические отношения и заключил военно-политические союзы. Во введении уже указывалось, что он в курсе намерений тех внешних сил, которые стремятся расчленить Россию. В то же время он выражает желание России сохранять добрососедские отношения с США, ЕС и другими странами, порой демонстрируя готовность идти на далеко идущие уступки нашим внешнеполитическим партнерам.

Тут уместно продолжить аналогию нынешнего состояния России с СССР времен Сталина. Сталин не стремился к власти, но боролся против тех (и ультралевых, и ультраправых), кто пытался навязать СССР гибельный курс, и это выдвигало его на роль вождя. Сталин стал вождем, потому что этого требовала передовая часть народа.

Путин тоже не стремился к власти. Он говорил об этом и в 2000 году, и в конце 2007 года (беседа в Николаем Злобиным) Он лишь встал на пути тех, кто разваливал Россию. Медведев тем более вряд ли мечтал стать президентом России.

Но Сталин свернул нэп в 1929 году, в «год великого перелома», и для проведения индустриализации страны имел чуть больше десяти лет. Полновластным вождем он стал только после «съезда победителей» и чисток 1937–1939 годов. Путин укреплял обороноспособность страны в обстановке, когда ельцинский нэп еще царил в России, ведущие отрасли экономики лишь начинали переходить из рук частников под контроль (довольно слабый) государства. Страна только выходила из разрухи, Вооруженные силы едва оживали после долгих лет преднамеренного их разрушения. Медведев на третьем году своего пребывания на посту президента повел курс на укрепление Вооруженных сил, осадив слишком увлекшихся их «оптимизацией» (преимущественно – сокращением) чиновников в правительстве и генералов. Могут ли Путин и Медведев бросить дело своей жизни на произвол судьбы, отдав руководство страной в чуждые руки? Если они не предприняли пока решительных шагов по пути к полному восстановлению независимости России, то, вероятно, для этого не созрели объективные факторы. Они могут делать лишь то, что им позволяют и туземное «политбюро», и «вашингтонский обком» (и стоящие за ним гораздо более могущественные силы), и состояние нашего народа, который только начал осознавать, в какой яме оказалась наша страна, и делает лишь первые шаги для преодоления унизительного ее колониального положения. Хотя и роль субъективного фактора преуменьшать не следует, и либеральные высказывания Медведева вряд ли можно всегда относить к политической игре.

Когда Путин только еще стал и.о. президента РФ, государства как такового в России, можно сказать (да и сам он это признавал), не существовало, его растащили по своим закромам олигархи, губернаторы и прочие «приобретатели». Полноценного государства в России нет и сейчас. У нас еще процветают рейдерские захваты собственности. Продажные судьи обелят преступника и засадят в тюрьму невиновного. Милиционеры подчас творили такие зверства, будто они обучались на специальных курсах садизма, и уже губернаторы требуют от министра внутренних дел, чтобы он унял своих «оборотней в погонах». (Будем надеяться, что преобразование милиции в полицию поможет навести порядок в этой сфере.) Но государство возникает, и потому главной задачей остается укрепление власти, восстановление управляемости страны. Хотя государство и стоит, как пишет историк Андрей Фурсов, перед непростым выбором: быть ли ему корпорацией-государством (не путать с корпоративным государством) или же национальным государством. Корпорация-государство (КГ) – «это такое устройство, цели и функционирование которого носят прежде всего экономический характер, то есть направлены на снижение издержек. Следовательно, они требуют минимизации политических и социальных издержек по содержанию территории прописки – от сведения к минимуму социальных обязательств, характерных для государства, до избавления от экономически лишнего, нерентабельного с экономической (корпоративно-государственной) точки зрения населения (от отсечения от «общественного пирога» до фактического исключения из реальной жизни)… Если задачей нации-государства, адекватного индустриальной эпохе массовых обществ, было включение в политико-экономический процесс на своей территории практически всего населения, то задача КГ – включение только экономически прибыльной части населения…». Зачем такому государству пенсионеры, дети и т. п.? Средства на их содержание расходуются, а «навара» от них нет. Преодоление такого КГ, «создание нации-государства как щита и меча русского мира возможно только на основе русского национального возрождения, завершения формирования русской нации – процесса, которому власть (прежде всего в интересах самосохранения) должна всемерно содействовать. Время не ждет».

Суждения Фурсова во многом справедливы, но недостаточны. Речь должна идти не только о целях движения, но и о методах их достижения. Залогом возрождения России должно стать официальное признание большевизма. Власть толкует о внедрении в России двухпартийной или многопартийной системы, а нужен большевизм. Если коммунисты не оправдали возлагавшихся на них надежд – не беда. Коммунисты приходят и уходят, а большевизм остается. Главное – большевистский стиль выражения, политическая воля, беззаветность служения, ответственность. (О сути большевизма далее будет сказано более подробно.)

Надо иметь в виду еще одно отличие в положении Путина и Медведева от положения Сталина. В 30-е годы СССР пришлось в значительной мере ориентироваться на режим автаркии, самодостаточности, изоляции от внешнего мира, хотя индустриализация страны проводилась с широким использованием техники и специалистов Запада (тут нам помог мировой экономический кризис, когда западные фирмы, ради выживания, готовы были выполнять любые заказы, в том числе и идеологического противника). В наше время изоляция от внешнего мира, во-первых, невозможна (учитывая общедоступность Интернета и поездки миллионов россиян за рубеж), а во-вторых, стала бы залогом нашего проигрыша. А как найти ту тонкую грань, на которой идеологическое противостояние с Западом, неизбежное в самом скором времени, будет сочетаться с открытостью России миру, с поиском ею союзников и с развитием взаимовыгодных отношений со многими государствами планеты? Эту задачу тоже придется решать нашим лидерам.

Как правильно оценить современную ситуацию в России? Здесь нужно учитывать два момента. Первый: в стране установилось двоевластие. Формально политическая власть – в руках президента и правительства, а экономическая – у частных собственников, в том числе олигархов, тесно связанных с мировым капиталом (хотя и здесь дело обстоит не так просто). Второй: одна из особенностей России заключается в том, что ее история развивается «по синусоиде», периоды взлета сменяются фазами падения и наоборот. В начале 1990-х годов никакой Путин ничего не смог бы сделать, в народе преобладали настроения разрушения. Сейчас настрой народа сменился, большинство (пока еще хрупкое и не вполне оформленное) ощущает гордость за свою страну, возвращающую себе подобающее место в мире. Даже успешное выступление российских футболистов или хоккеистов на международных соревнованиях воспринимается в стране миллионами наших сограждан как торжество России. Идет, хотя и не так быстро, как хотелось бы, самовозрождение страны. Правительство иногда в этом помогает, оппозиция чаще мешает.

Русские вообще колеблются между двумя идеалами. С одной стороны, это центр мира, Русская Америка, где могут осуществляться самые безумные проекты. С другой – это провинция, замкнутое националистическое государство, застой. Но сегодня новый советский человек, человек служения выковывается, и борьба за советизацию послереволюционной России начинается. Либералы стоят за реформы, а мы – за реформы и социализм, за воссоздание контревропейской цивилизации в России. Взлет народной инициативы будет тогда, когда народ почувствует: взошла его звезда.

Наибольший интерес как в России, так и за рубежом вызывают отношения между членами правящего «тандема». Различия в позициях Путина и Медведева по многим вопросам бросаются в глаза. Отчасти это естественно. Хотя оба они – питерцы, но их жизненные пути очень разные.

Путин – сын питерского пролетария, фронтовика-инвалида, коммуниста, секретаря парторганизации на заводе. Он сам ощущал себя «шпаной», но с детства мечтал стать разведчиком – и стал им, хотя действительная реальность этой службы, вероятно, оказалась далека от романтического идеала. Все же он принадлежал к поколению, которое застало последние годы величия Советской державы, хотя уже и клонившегося к закату, но тогда еще можно было им гордиться. Служба Путина за границей проходила в ГДР, которая оставалась самой социалистической из всех стран социалистического лагеря. После перехода его в петербургскую мэрию он нередко фактически руководил жизнью города (насколько это вообще было возможно в начале 90-х годов), потому что мэр Собчак выбрал для себя самую приятную часть своих обязанностей и больше ездил по заграницам, чем вникал в нужды северной столицы. В администрации Ельцина Путин занимался самыми разными делами, в том числе короткое время был руководителем ФСБ, а значит, по долгу службы знакомился с документами, показывающими теневую сторону деятельности многих знаковых фигур в среде российской элиты.

Медведев на 12 лет моложе Путина, то есть принадлежит уже к поколению, которое в активную жизнь вошло в годы горбачевской «перестройки», когда все стороны советского образа жизни становились в среде интеллигенции предметом насмешек. Он – сын профессора, и его карьера строилась по схеме: «студент – аспирант – доцент» и, вероятно, проходила в среде либеральной питерской интеллигенции. Медведев – юрист, законник до мозга костей. В мэрии он занимался правовым обеспечением решений руководства, карьера в бизнесе заключалась в членстве в советах директоров известных компаний. Медведев – свой человек в Интернет-среде, в которую Путин так и не вжился, и владеет английским, являющимся языком международного общения. Путин блестяще владеет немецким, у которого ареал применения гораздо более узкий. Но и при Путине Медведев не был посторонним наблюдателем происходящего, а занимал посты руководителя администрации президента и первого вице-премьера, так что, критикуя итоги деятельности своего предшественника, он должен чувствовать и свою причастность к ним.

То есть, Путин и Медведев – во многом разные человеческие типы, и это делает естественным различный их подход к разным проблемам жизни общества и государства. Особенно это касается отношения к советскому периоду нашей истории.

Путин положительно оценивает многие достижения того периода, но в целом относится к нему сдержанно. Медведев по большей части оценивает советский опыт отрицательно, а Сталина считает тираном, уничтожавшим собственный народ. И чем больше времени проходит со времени избрания его президентом РФ, тем больше явно проявляются эти различия. Но что за этим стоит? Идет ли речь о распределении ролей или, как говорят, «игре в злого и доброго следователя», когда Путин занимает более жесткую позицию по отношению к Западу и к либеральным силам внутри страны, а Медведев – более мягкую, но это все для видимости? Или же налицо серьезные разногласия, противоречия между государственническими и либеральными кругами, могущие перейти в антагонистические?

На этот счет существует множество версий, из которых больше всех в ходу две противоположные.

Первая: Путин подобрал себе в преемники самого близкого по духу деятеля в среде правящей элиты. (Или хотя бы такого, который причинит наименьший вред выстроенной Путиным за 8 лет президентства системе «вертикали власти».) Поэтому все действия президента и премьера скоординированы. Путин – старший в «тандеме», Медведев это признает, а как они построят президентскую кампанию 2012 года – это будет зависеть от обстановки в стране и в мире.

Вторая: Медведев тяготился ролью младшего партнера, а по мере того, как вникал в положение дел в стране, все более критически оценивал итоги деятельности своего предшественника. Ему понравилось быть президентом, слово которого – окончательное решение, которое остается только вырезать на камне. Его и на Западе считают гораздо более приемлемым руководителем России, чем Путина. И он намерен вновь занять этот пост.

Либеральные воззрения Медведева ярко проявились в его выступлении на конференции по случаю 150-летия отмены крепостного права в России. Президент заявил себя продолжателя курса царя-освободителя.

Я не склонен отрицать великого значения отмены крепостного права, но надо же оценивать это событие объективно.

Ведь Александр II не просто освободил крестьян. Он руководствовался двумя соображениями. Во-первых, не доводить крестьян до восстания, а освободить их «сверху». Во-вторых, не допустить и восстания помещиков, которые и могли существовать только как владельцы земли, и крестьяне либо работали на них на барщине, либо платили оброк. Поэтому реформа предусматривала, что величина крестьянского надела уменьшалась в среднем на треть. И крестьянин, чтобы не умереть с голоду, вынужден был в страду, когда день год кормит, по-прежнему, оставляя свое поле без ухода, трудиться на поле барина. На крестьян же были возложены выкупные платежи, которые стали самой тяжелой формой прямых налогов. В целом материальное положение крестьян ухудшилось. Недовольство крестьян их «освобождением» в ряде случаев вылилось в бунты, жестоко подавленные.

Усилилось социальное расслоение среди крестьянства. В деревне главной силой становился кулак, живший не столько производством, сколько ростовщичеством.

Миллионы крестьян подались в города, где их никто не ждал, не приготовил для них ни рабочих мест, ни жилья. Многие из них пополнили ряды криминала. Стали быстро расти преступность, пьянство, проституция, количество абортов и подкидышей и т. п. Появилось множество мошенников в сфере предпринимательства и финансовых афер (вспомним картину художника Константина Маковского «Крах банка»).

Другие реформы царя-освободителя не были однозначно восприняты в обществе. Пресловутая «гласность» вовсе не означала свободу слова. Пресса в большинстве своем скоро оказалась в руках разрушительных антигосударственных сил. Создание земств помогло сдвинуть с места до того практически отсутствовавшие (особенно в крестьянской среде) народное образование и здравоохранение, но оно же способствовало консолидации прозападной либеральной интеллигенции в уездах и губерниях, а затем и во всероссийском масштабе.

Промышленное развитие и железнодорожное строительство получили размах, однако первую скрипку здесь играл иностранный капитал, которому вскоре стали принадлежать почти все крупные предприятия и банки России. Именно с этого времени стал быстро набирать силу процесс превращения России в криптоколонию Запада.

Некрасов писал, что разрушившаяся цепь «ударила одним концом по барину, другим по мужику». О том, как это выглядело на практике, хорошо рассказал Александр Энгельгардт в своих знаменитых письмах «Из деревни». В частности, новый суд крестьянина, совершившего проступок, за который прежде, в общине, его наказали бы пятнадцатью розгами и заставили поставить «миру» ведро водки, теперь карал несколькими годами тюрьмы (в юмористическом ключе подобную ситуацию описал Чехов в своем рассказе «Злоумышленник»). И так – во всех сферах народной жизни.

В целом именно реформы Александра II привели к нарастанию социальных противоречий, разрешить которые смогла только Октябрьская революция 1917 года.

После 1985 года мы уже дважды сталкивались с рецидивами курса Александра II. Горбачев с его «гласностью» и пр. довел СССР до распада. В 1990-е годы либералы, ратовавшие за освобождение народа от коммунистического рабства (А. Чубайс даже похвалялся тем, что забил последний гвоздь в крышку гроба коммунизма), также воспевали деяния царя-освободителя, предлагали поставить ему памятник, а день 19 февраля объявить праздником. Успехов они добились немалых. Десятки миллионов работников предприятий были освобождены от обязанности трудиться и регулярно получать заработную плату, миллионы крестьян – от земли, почти все население страны – от сбережений. Эти и другие их достижения вряд ли будут когда-нибудь забыты.

И вот теперь нам предлагается третья попытка продолжить курс Александра II. Если учитывать не либеральные толкования реформ царя-освободителя, а их реальные результаты, то возникает вопрос: а не закончится ли нынешняя их реанимация крахом нашего государства?

Можно ли такие декларации президента отнести тоже к сфере политической игры, согласованных действий «тандема»? А многочисленные письма либеральных деятелей и устраиваемые с разрешения властей митинги с требование «Путина – в отставку!» – тоже игра? Если это игра, то, видимо, такая, видя которую, Станиславский сказал бы: «Не верю!»

Но, как бы глубоки ни были разноглася между Путиным и Медведевым (если они и действительно существуют), это решающего влияния на процесс развития России не окажет. Ведь дело не в том, чего хочет Путин или Медведев, а в том, что нужно России. И сегодня можно сказать, что общий ход развития страны, видимо, будет таков:

Как бы ни распределялись реальные полномочия между Медведевым и Путиным (возможные конвульсивные движения реакционных сил я здесь не рассматриваю), в России должен будет идти процесс формирования партийно-хозяйственного актива, который станет править страной. Государственная дума и Совет Федерации превратятся в подобие палат Верховного Совета советского времени, в них будет происходить предварительное согласование интересов регионов и различных слоев населения, а реальное управление страной станет осуществлять коллективный орган во главе с руководителем государства или правящей партии. Что это будет за орган и как его формировать, какие преобразования требуются, чтобы он мог эффективно работать, – тут возможны варианты, некоторые из них будут рассмотрены ниже.

Думается, следует в будущем вообще упразднить пост президента («диктатора перестройки»), который Горбачев ввел именно как инструмент для разрушения Великой Страны. Радикальным решением было бы образование Государственного Совета Обороны заблаговременно, а не так, как в 1941 году создавали ГКО, чтобы поправить дело после уже свершившейся катастрофы. Но такой акт, видимо, был бы расценен на Западе как объявление войны и мог бы спровоцировать преждевременное усиление напряженности на международной арене.

А как быть с «пятой колонной» – агентами влияния Запада внутри страны? С долларовыми миллиардерами и миллионерами и прочими «приобретателями»? Как преодолеть недопустимо высокий разрыв в уровне благосостояния между богатыми и бедными, который служит источником напряженности внутри государства, особенно опасной в чрезвычайной ситуации? Как быть с засильем преступников в разных сферах жизни страны?

Особенно недопустимо сращивание власти с криминалом. Учитывая, что страна тотально поражена коррупцией, формирование партхозактива, очевидно, будет проходить путем чисток правящей элиты и замещения проштрафившихся функционеров свежими силами из «низов». Вот тут-то и пригодятся материалы, накопленные правоохранительными органами и финансовой разведкой.

Но когда же начнется реальное очищение страны и власти от паразитов всех мастей? Один исследователь и в этом вопросе провел аналогию между нынешними лидерами России и Сталиным:

«Сталин начал посадки и чистки после Съезда партии. Но никак не ДО. Сталин же был умный мужик. В отличие от многих его нынешних поклонников. Которые не понимают того, что отлично понимал Иосиф Виссарионович. Если накануне выборов начать борьбу с верхушкой элиты – то до победы «над коррупцией» можно же и не дожить…

Был такой съезд в нашей истории – Съезд победителей. Он же – Съезд расстрелянных. Состоялся XVII съезд ВКП(б) в 1934 году. Большинство делегатов ушло после него в небытие. ПОСЛЕ! Следующий XVIII съезд был уже в 1939 году. Когда все закончилось.

Что у нас сегодня? У нас новые выборы президента и парламента. Ждем 2012 года. Чистку начнет СЛЕДУЮЩИЙ президент. Ждать осталось недолго».

Чтобы представить, что и в какой обстановке придется делать власти в ближайшее время (если она действительно будет действовать в направлении восстановления могущества страны), рассмотрим поподробнее одну важную сторону общей ситуации в стране.

НАРОД И КРОВОСОСЫ

Большинство граждан России живет плохо и испытывает нужду самого разного характера. У них низкие доходы, никак не отвечающие требованиям современного уровня жизни в цивилизованных странах, неблагоустроенное и недостаточное жилье, некачественное питание и оставляющее желать лучшего здоровье. Но когда люди требуют улучшения жизни, они от власти неизменно слышат один ответ: «Потерпите, сегодня в стране нет денег, чтобы всем обеспечить достойную жизнь!»

А вот это неправда. Не только в нашей стране, но и во всем мире производительные силы развиты настолько, что обеспечить достаток каждому жителю планеты было бы вполне возможно, если бы… не чей-то корыстный интерес.

Согласитесь, что запустить космический аппарат к самой дальней планете Солнечной системы, который будет лететь несколько лет, причем получая ускорение от каждой попутной планеты, – это задача фантастической сложности, и, наверное, обеспечить каждому ребенку на земле ежедневно кусок хлеба и кружку молока гораздо проще и дешевле. Но громадные деньги на разработку и создание такого хитроумного аппарата нашлись, а на то, чтобы на Земле хотя бы не голодал ни один ребенок, средств у властей нет. Ведь те, кто у власти, не только пьют молоко в любом количестве, но и могут позволить себе любые иные жизненные блага. Есть ли молоко у детей в обездоленных семьях, это их не занимает, а вот что делается в дальних углах Вселенной, – это им интересно. Значит, наличие любой человеческой нужды – это вопрос не денег, а приоритетов в их использовании.

Итак, если в стране чего-то не хватает, люди испытывают нужду, а государство отвечает, что у него нет денег, чтобы помочь им, не верьте. Это просто означает, что средство решения любой жизненной проблемы есть, но его не используют в силу корыстного интереса олигархов, конкурентов, мафии, чиновников.

Примеров, подтверждающих этот вывод, – тысячи и тысячи. Приведу лишь один, показывающий, как мафии угнетают целый класс нынешнего российского общества – крестьянство.

КАК ОСВОБОДИТЬ КРЕСТЬЯНСТВО ОТ КАБАЛЫ

В российских СМИ довольно часто попадаются материалы о том, как вольготно устраиваются на нашей земле земледельцы из стран Запада и Востока. Много писали о фермере Андрее Даниленко, который приехал из Америки и создал в Подмосковье современную молочную ферму с необходимой кормовой базой, а теперь хозяйствует в Белгородской области (и при этом не сходит с экрана российского телевидения). Обосновались в России фермеры из Англии, Голландии, ФРГ, США и других стран, где получить землю очень непросто. К сельскохозяйственным рабочим из Китая у нас уже привыкли – их можно встретить повсюду – от Дальнего Востока до Поволжья. Порой дело доходит до курьезов: швед-фермер на новгородской земле с выгодой выращивает… американских бизонов.

За фермерами пришел в Россию и крупный иностранный капитал. В Пензенской области, например, отделение крупной французской транснациональной корпорации «Сюгден» арендует у бывших колхозов и крестьянских товариществ почти 30 тысяч гектаров отличного чернозема. На нем выращивают сахарную свеклу, ячмень для пивоваров (а почти все наши крупные пивоваренные заводы принадлежат иностранному капиталу), пшеницу, подсолнечник. Французы выкупили мукомольный завод. Работающие на нем русские крестьяне получают зарплату до 10 тысяч рублей в месяц – невиданные в деревне деньги. И местные чиновники, хотя и признают, что плохо, когда наши крестьяне пашут на иностранцев, и прибыли от эксплуатации нашего чернозема уходят во Францию, но считают: все же это лучшее решение, чем дать земле зарасти бурьяном. Вот и сенатор Коробейников еще несколько лет назад предлагал сдавать землю вместе с деревнями в аренду иностранцам.

А почему самим-то не обрабатывать эту землю? Ответ: не умеем. У иностранцев есть сбыт. Они только посеяли ячмень – и у них уже есть контракт на поставку его пивоваренным заводам, и цена в нем – раза в четыре выше, чем на ячмень наших хозяйств.

Верно: иностранцы – прагматики, хозяйствуют на основе трезвого расчета, механизм для этого у них отлажен. Только насчет нашего неумения работать в условиях современной рыночной экономики говорится зря. По-прежнему добивается выдающихся успехов белгородский колхоз имени Фрунзе, которым руководит Герой Социалистического Труда Василий Горин, и таких хозяйств немало (хотя разрушенных до основания – неизмеримо больше). Опытные руководители сельскохозяйственных предприятий даже говорят: «Зря в Государственной думе спорят о том, сколько денег надо выделить на помощь селу. Не надо нам денег – дайте хорошую цену на нашу продукцию и обеспечьте рынок ее сбыта, все остальное мы сделаем сами». Так считают и опытные хозяева в Новосибирской области.

Сельское хозяйство области разрушено проведенными в 90-е годы либеральными «реформами». Даже при высоких урожаях крестьяне остаются нищими. Ведь посеять, вырастить и убрать урожай хозяйства могут, только воспользовавшись банковскими кредитами. А банки требуют возврата кредитов 31 октября – через две недели после окончания уборки. Но сельхозпредприятия не в состоянии за две недели продать весь урожай. К тому же именно в это время цена на их продукцию самая низкая (в то время, о котором пойдет речь ниже, она порой опускалась до 800-1000 рублей за тонну). Продавать зерно по такой цене нельзя – она не покрывает издержек производства. (Ситуация совершенно такая же, какую описал почти полтораста лет назад А. Н. Энгельгардт в своих знаменитых письмах «Из деревни».) Но и не продать нельзя: по иску банка приедут судебные приставы, отберут средства производства. Грабеж села продолжается на глазах у всех, так сказать, на законных основаниях.

И вот члены Новосибирского отделения Петровской академии наук и искусств (ПАНИ) выступили с обращением к властям, в котором содержалась программа помощи селу. Ее главный пункт – продление срока возврата кредитов до года. Это сразу же приведет к повышению цены на зерно минимум в 2–3 раза, а значит, обеспечит рентабельность производства и даст хозяйствам средства на развитие. Но как сделать, чтобы повышение цены на зерно не привело к росту цен на хлеб?

Три энтузиаста – профессор Ю. С. Завьялов (ныне уже покойный), кандидат экономических наук Л. Н. Швец (до последних выборов – депутат Государственной думы и член ЦК КПРФ) и инженер С. В. Бураев еще в 1997 году разработали социально-экономический проект «Интегрия». Он нацелен на выход из кризиса всей российской экономики в условиях сосуществования трех независимых и самодостаточных секторов: государственного, кооперативного и частного в масштабах всей страны и во всех отраслях производства.

На первом этапе проект предполагалось реализовать в масштабе области и только в сфере сельского хозяйства.

Итак, в 2006 году был образован «Союз сельскохозяйственных производителей Новосибирской области» с участием трех сторон: хозяйств-производителей продукции, научных организаций и общественных организаций и объединений города Новосибирска (назовем их: село, наука и город). Проект был ориентирован на рынок льготников разного рода (пенсионеров, детских домов, школ, больниц и пр.). Им хлеб (а также молоко, овощи и другие продукты) отпускается по цене, на 15–20 процентов ниже ныне существующей. Город составляет списки льготников и обеспечивает предоставление хозяйствам площадок для устройства торговых точек, а также их охрану (силами организации ветеранов войны в Афганистане). Село организует производство продукции, ее первичную переработку (в частности, помол зерна), для чего создает на кооперативных началах мельницы и т. п., и доставку продуктов в город.

А секрет выгодности такой системы для всех участников заключается в устранении паразитических структур, обирающих ныне село. Из 10 рублей, отпускаемых из бюджета сельскому хозяйству, реально до хозяйств доходит 1 рубль. Остальное забирают переработчики продукции, поставщики горючего, перекупщики, банки и пр. Вот и продавали хозяйства зерно по 1000 рублей за тонну. (Сейчас цены иные, но суть дела не изменилась, поэтому здесь приводятся расчеты авторов проекта.) Если же установить цену на зерно в размере 6 тысяч рублей за тонну, то стоимость тонны хлеба составит 8 тысяч рублей. Стоимость 1 литра молока (при пакетировании на сельском молочном заводе) —13 рублей. И все отчисления на нужды организационно-управленческого характера (на начальные расходы по оборудованию и регистрации торговых точек, на привлечение новых участников соглашения и пр.) составляют всего 30 копеек с килограмма проданного хлеба и 40 копеек с литра молока.

Все три стороны сочли такую систему взаимоотношений весьма выгодной. Однако из нескольких сотен хозяйств рискнул подписать договор только один председатель колхоза. Остальные воздержались, и на то были серьезные причины.

Банки пригрозили, что не дадут кредиты хозяйствам, подписавшим соглашение. Соответствующие демарши последовали и со стороны «естественных» монополистов и переработчиков продукции.

Казалось бы, вот повод для областной администрации поддержать столь полезную инициативу авторов «Интегрии», создающую основу для подлинного развития села. Но чиновничество заняло по отношению к «Интегрии» враждебную позицию. Более того, к борьбе с авторами проекта была привлечена милиция. Семен Бураев рассказывает, что его, собравшего подписи под договором руководителей нескольких хозяйств, милиционеры задержали и доставили в отделение, где у него изъяли эти документы.

Секрет такого отношения местных властей прост. Как пишет местная печать, до половины средств, присваиваемых банкирами и перекупщиками, шло в качестве «откатов» чиновникам. Такой масштаб коррупции не должен удивлять. По свидетельству бывшего председателя Совета Федерации Сергея Миронова, «сегодня до 40 процентов себестоимости квадратного метра жилья в крупных городах – это взятки за всевозможные разрешения и согласования». А чем агропромышленный комплекс, как сфера неправедных заработков, хуже сферы строительства жилья?

В пользу такого предположения говорит следующий факт. У Петровской академии есть два полигона для проверки жизненности идей «Интегрии» – Кемеровская и Новосибирская области. Кемеровский губернатор Аман Тулеев поддержал проект. Но он использовал и опыт Франклина Рузвельта. Когда некоторые переработчики попытались саботировать это начинание, губернатор переговорил с организациями шахтеров, и те объявили бойкот продукции саботажников. Через некоторое время последние сами пришли и согласились участвовать в проекте.

А в Новосибирской области «Интегрии» хода не дают. И в обоснование такой позиции ведут кампанию по популяризации опыта «крепкого хозяйственника». Этому «справному мужику», как сказал бы Владимир Ильич, в начале «реформ» (отчасти и с советских времен) досталась крепкая материальная база. Его хозяйство производит молочную продукцию 13 наименований и мясную —35 наименований, 15 видов хлебобулочных изделий. Это позволяет ему перерабатывать не только (полностью) собственную продукцию, но и (с большой выгодой для себя) продукцию десятка других хозяйств, у которых такой технической базы нет. (О том, как «переработчики» обирают производителей продукции, писалось много раз.) «Крепкое хозяйство», таким образом, богатеет, отбирая возможность подняться на ноги у тех хозяйств, которые вынуждены поставлять ему свою продукцию на переработку. И, следовательно, призывы областной администрации к отстающим хозяйствам – равняться на передовика и следовать его примеру – это лицемерие, обман, а заодно и способ отмахнуться от реальных путей подъема сельского хозяйства, открываемого инициативами вроде «Интегрии».

Ну, а то, что Администрация области творила с местным агропромышленным комплексом в 2006–2007 годах, по мнению ученых, иначе как войной на уничтожение назвать нельзя.

В 2006 году Администрация и областной Совет решили: «Восстановление сел может начаться через добровольное банкротство 140 слабых сельскохозяйственных АО и подбора для их управления Администрацией внешних управляющих компаний (УК) из компетентных специалистов».

Сказано – сделано. И вот результат: не поднялось ни одно (из 140) хозяйство. План провалился. Все УК оказались не теми, что были нужны, – думали только о своей личной выгоде. (Такой итог и предсказывали ученые ПАНИ.)

Пришедшие УК начали распродавать технику сельскохозяйственных АО. Бывали эксцессы и похуже.

Ужасную расправу учинили над сильным сельскохозяйственным АО «Боровое». Это хозяйство, чтобы вырваться из кабалы, закупило молочный цех и стало получать с каждого литра молока по 4,2 рубля прибыли. Перекупщики перекрыли поставки молока на рынок и заставили сдавать его им по цене 7 рублей за литр (при себестоимости литра в 9 рублей). Хозяйству пришлось законсервировать молочный цех, расчет по кредитам прекратился. Хозяйство было признано банкротом. Приехавшие приставы забрали оборудование молочного цеха и семенное зерно, вырезали все стадо (более 500 голов!) и оставили хозяйство совершенно разоренным, без единого рабочего места. А ведь это настоящая диверсия, акт вредительства!

Власть заверяла: в селе «все хорошо». Но директор сельскохозяйственного АО «Пашинское» В. А. Шадура сказал: «Я был в этом селе. И если бы мы, участники этого совещания, сейчас туда поехали, то нас бы там убили».

В общем, в 2006-м все осталось по-старому, и хозяйства снова были ограблены.

В 2007 году положение еще более ухудшилось. Слабые села (которых в области не менее 80 процентов) не смогли поправить свое положение за счет «путинского кредита», который Администрация, стремясь успокоить селян, пообещала им выдать из бюджета области. Этой суммы хватит только на сев. Банки денег хозяйствам не дали, так как им нечего отдать в залог. Вот местная власть и озаботилась тем, чтобы хозяйства могли дать в качестве залога под кредиты землю. Чиновники и депутаты не скрывают: их мечта – чтобы земля пошла в оборот. Как только крестьяне оформят все документы, они смогут идти в банк и брать кредит. Но если они его не вернут, банк просто землю заберет – и все. То есть, с землей получится то же, что вышло с УК. И через год-два крестьяне останутся без земли.

К счастью, Путин не пропускал в Думу закон о залоге земли.

А с кредитом Администрации, о котором так много говорили, сложилась печальная картина. Было сказано: «Хозяйствам с хроническими долгами… ничего не дадим. Они обязаны будут реформироваться» (Читай: банкротиться до подворий).

Губернатор В. Толоконский заявил: «Слабых сел у нас больше не будет!». Что он имел в виду, стало ясно, когда кредиты взяли многие подворья. Тогда губернатор воскликнул (похоже, с восторгом): «Ну, все! Теперь не будет большинства и других сельскохозяйственных АО, которые еще держались: подворья, взявшие кредит, уйдут в свою личную работу, а в АО уже работать будет некому. Они уже не удержатся».

Вот такой замах по области: все АО свести к подворьям! Но ведь разрушать созданный агрокомплекс ради перехода на неэффективные мелкие хозяйства или на неэффективный наемный труд – преступление! Неважно, главное – до конца выкорчевать остатки советского аграрного строя!

А как реагируют на эти планы сами крестьяне? Вот суждение жителя села Кайгородка Красноозерского района:

«Полная чушь! Только красивые слова: «Берите кредиты, развивайтесь!» Мясо (свинина) в тот момент стоило 80–90 рублей за килограмм. А сейчас цена на него упала в два раза – до 40 рублей. Уже ясно, что рассчитаться за кредит не удастся! Чувство такое: закрывайся и помирай!»

И это не все. Дальше пойдут банкротства подворий: будут отбирать у крестьян их паи.

И, похоже, процесс уже пошел. Московское радио в июне 2007 года объявило, что в села Новосибирской области приглашают рабочих, даже сразу предоставляют жилье!

Но рабочих могут приглашать только хозяева латифундий, которые отберут землю у крестьян и заживут помещиками.

То, что происходит в селах Новосибирской области, – еще одно подтверждение тезиса: если в нашей богатейшей стране где-то кому-то чего-то не хватает, то только потому, что кому-то невыгодно, чтобы всем всего хватало. Как говорил Аркадий Райкин, если есть дефицит чего-то, то те, кто распоряжается этим дефицитом, – «уважаемые люди». Коррупция – вот главная причина того, что полезные обществу инициативы глушатся, а поддерживаются те устаревшие порядки, которые позволяют паразитам разного рода присваивать себе львиную долю плодов народного труда. И паразиты крепко за эти порядки держатся, наказывая тех, кто пытается изменить дело к лучшему.

В 2010 году Бураев скончался. Швец – на пенсии, живет в Москве. Почин авторов «Интегрии» больше никем не был подхвачен. Союз кровососов и чиновников одолел сторонников нового «освобождения крестьян».

Можно провести аналогию с ситуацией, сложившейся для нашей страны на мировой арене. За годы ельцинского правления Запад навязал России множество несправедливых, колониальных договоров. Так, по условиям пресловутой Энергетической хартии Россия должна была позволить странам Западной Европы пользоваться на самых льготных условиях нашими месторождениями нефти и газа и нашей системой трубопроводов. Напомню еще раз, что соглашения о разделе продукции, принятые Госдумой по предложению партии «Яблоко», отдавали наши месторождения полезных ископаемых (нефти и газа на Сахалине) иностранцам навечно и, по сути, бесплатно (как говорил Владимир Путин, чиновников, которые готовили эти соглашения, следовало бы посадить в тюрьму). Теперь, когда Россия пытается пересмотреть эти колониальные соглашения, паразиты на Западе, присосавшиеся к нашим ресурсам, громко кричат о недопустимости такого «нарушения норм демократии», оказывают всяческое давление на нашу страну и ее руководство, требуют многомиллиардных компенсаций.

Вот и внутренние паразиты России не смирятся с покушением на их привычные способы обогащения, подчас жестоко расправляются с теми, кто ищет пути освободиться от кабалы. Были случаи поджога таких хозяйств и разных иных способов расправы с непослушными. В СМИ очень часты сообщения о жестоких нападениях рэкетиров на фермеров, отказывавшихся платить дань этому жулью, о грабеже урожая, об угоне скота и пр. И местные власти, и правоохранительные органы, как правило, оказываются на стороне хищников.

В октябре 2007 года, когда повсеместный рост цен на хлеб вызвал недовольство широких слоев народа, президент Путин озаботился этой острой социальной проблемой, Государственная дума потребовала от правительства принять меры по обузданию спекулянтов. Начались вызовы чиновников разного ранга на ковер, создавались комиссии, писались объяснения и пр. А созданный в Новосибирске механизм, позволяющий устранить паразитические структуры и открыть путь к реальному подъему села, причем без дополнительных затрат из государственного бюджета, так и остается в пренебрежении. И чиновники по-прежнему могут оправдывать свое бездействие (можно сказать – преступное бездействие) тем, что мы не умеем работать, производить и реализовать продукцию. А значит, должны сдавать землю в аренду иностранцам (как это практикуется в Воронежской области, где иностранцам отдают землю за копейки, а свои крестьяне не могут ее получить). Хотя такие утверждения являются клеветой на русских людей, на нашу страну. На деле местная власть потакает хищникам и препятствует внедрению системы, которая могла бы положить конец хищничеству. Значит, власть оказывается в положении пособницы хищников.

Президент Республики Калмыкия Кирсан Илюмжинов рассказывает: у них на степном приволье выращивают бычков, дающих «мраморное мясо», самую ценную в мире говядину. Бычок уже через полгода весит 500 килограммов, а в дальнейшем вырастает до тонны. Но поставить мясо в торговую сеть Калмыкия не может: только за доступ в сеть супермаркетов нужно дать взятку в 100 тысяч долларов.

Хуже, когда хищники при молчаливом согласии или даже при участии власти не только грабят село, но и умышленно разваливают сельское хозяйство. Директор муниципального сельскохозяйственного предприятии «Николаевское» Валерий Паршин писал в «Правду»:

«Я директор последнего совхоза на севере Хабаровского края. За постсоветские годы сельхозпредприятий у нас в крае заметно поубавилось. Совхозы уже ликвидировали в пяти северных районах – Охотском, Аяно-Майском, Тугуро-Чумиканском, Ульчском и имени Полины Осипенко.

Очередь дошла и до Николаевского района.

Но в моем случае речь идет исключительно об амбициях нового главы районной администрации В. Долматова, который из-за личных неприязненных отношений принял все меры к тому, чтобы уничтожить хозяйство, которое я создал и руководил им с мая 2002 года.

Сначала провели ревизию и «уличили» меня в хищениях. Следствие доказало мою невиновность. Тогда уволили с должности, но суд восстановил на работе.

Пытались дисквалифицировать за задержку выплаты заработной платы. После проверки госинспектора по труду дело прекратили.

Сейчас начали процедуру банкротства, искусственно создав для этого все условия. Под давлением главы администрации депутаты Собрания приняли решение о продаже имущества, в том числе коров, телят, лошадей. И куда бы я ни обращался – все безрезультатно.

Что такое крестьянский труд, хорошо известно. Уничтожить хозяйство, разогнать коллектив – дело несложное. А вот возродить заново очень непросто».

Ну, а уж об искусственных банкротствах хозяйств можно писать хоть романы, хоть обвинительные приговоры. Когда встал в Госдуме вопрос о причинах роста цен на продукты питания в столице, выяснилось, что сельское хозяйство в области полностью разрушено. Как оно разрушалось? Искусственно банкротили колхозы и совхозы, и земельные паи крестьян за бесценок скупали спекулянты, которые потом перепродавали землю под строительство вилл для богачей. Те, кто отказывался продавать свои паи, вдруг становились погорельцами. И органы власти всех уровней словно не замечали, что там, где еще недавно колосились поля и пасся скот, вырастали поселки элитных коттеджей. И прокуратура не находила состава преступления в этих актах грабежа, раскрестьянивания, обезземеливания, почти такого же, как знаменитое «огораживание» в Англии в пору, когда там начиналось развитие суконной промышленности, понадобилось поля превращать в пастбища, и «овцы поедали людей». Но там это хотя бы вызывалось производственной необходимостью, потребностью развития производства и увеличения богатства страны, превращавшейся в «мастерскую мира». А у нас этот грабеж шел исключительно во имя паразитического потребления. (Не потому ли и власть, и правоохранители оказались тогда такими слепыми, что и им в этой вакханалии грабежа кое-что перепадало?)

А органы власти составляют планы и программы подъема производства и улучшения жизни населения, руководители отрасли делают прямо-таки фантастические заявления. Так, Алексей Гордеев в бытность его министром сельского хозяйства РФ сначала заверил читателей: «Через пять лет Россия станет крупным экспортером продовольствия». Потом, видимо, решил, что этим народ не удивишь: ведь жила царская Россия, руководствуясь лозунгом: «Недоедим – а вывезем!», и кормила Европу, когда русский мужик даже в урожайные годы подчас ел хлеб с мякиной, а в голодные и с древесной корой. И Гордеев усилил «патриотическую нотку»: «Уже через пять лет Россия будет кормить всю Европу… Уже произошел перелом в производстве мяса… Также произошел перелом в производстве молока…». И ведь знал министр, что рост производства молока – в пределах одного процента. Зато утешал нас: хлеб и мясо стоят в России в 4–5 раз дешевле, чем в Европе. (Он только забыл добавить, во сколько раз зарплата в Западной Европе выше, чем в России.) Так что резервы для повышения цен есть? А в 2009 году министр выступил против слишком быстрого роста производства курятины, который мог бы вызвать обвал цен на нее. Но потребитель был бы только рад такой «катастрофе». Чьи же интересы отстаивает этот «слуга народа»? Сменившая Гордеева на посту министра Елена Скрынник (к которой у прокуратуры было немало вопросов в связи с ее прежней работой) радует президента сообщением о том, что даже в кризисный год агропромышленный комплекс не снизил, а увеличил объем производства на… один процент!

Итак, можно ли освободить крестьянство от кабалы и обеспечить стремительный рост сельского хозяйства России? Да, можно, все условия для этого есть, и соответствующие механизмы проработаны. Но этого не хотят и не допускают хищники и паразиты, в контакте с которыми работают коррумпированные государственные чиновники. И без ликвидации этой паразитической прослойки никакие планы и программы подъема села не могут быть осуществлены.

ВЛАСТЬ КРИМИНАЛА

Но то, что происходит в сельском хозяйстве, – это не самый тяжелый случай, бывали ситуации и похуже. Когда генерал пограничной службы Гамов попытался навести порядок в рыболовстве на Дальнем Востоке, бандиты его убили (как и губернатора Магаданской области Цветкова, который был застрелен средь бела дня в центре Москвы). Инспектору рыбоохраны или лесного хозяйства, повседневно сталкивающемуся с бандой вооруженных хищников, чаще всего разумнее бывает не замечать нарушений законодательства, а «пойти на компромисс» с ними. Убили мэра Нефтеюганска Петухова, который попытался положить конец беспределу, творившемуся руководством компании ЮКОС (с ведома главных ее хозяев Ходорковского и Невзлина). А сколько перестреляли киллеры за эти лихие годы предпринимателей, не пожелавших делиться собственностью и доходами, теперь уже и не счесть. При этом важно отметить, что после некоторого затишья на этом фронте в последнее время снова поднялась волна заказных убийств. Убивают и бескомпромиссных высокопоставленных чиновников, таких, как заместитель главы Центробанка Козлова. Во многих регионах и в различных сферах экономики окончательно разрешает хозяйственные споры не суд, а киллер. На всю страну прогремела история с убийством в кубанской станице Кущевской сразу нескольких человек бандой, глава которой был и депутатом местного законодательного органа, и крепким хозяйственником. Банда этого Цапка много лет держала в страхе всю станицу, причем власть и правоохранительные органы закрывали глаза на его преступные деяния. Фактически власть там – криминал. А власть номинальная, государственная, этой реальности как бы вовсе не и замечает. Можно ли дальше мириться с таким положением?

Всемогущество мафий – это сегодня угроза уже не просто национальной безопасности, а самому существованию государства. «Россия или мафия: кто – кого?» – вот как стоит вопрос. Что же делать государству для собственного спасения?

МОЖНО ЛИ УБЕДИТЬ ВОРА ИЛИ КАЗНОКРАДА НЕ КРАСТЬ?

Всем известно, чего добился Повар из известной басни Крылова, журивший кота Ваську, который стащил курицу и поедал ее. Не подействовало на Кота даже то, что «теперя все соседи скажут: Кот-Васька плут, Кот-Васька вор!» Он все-таки все жаркое съел. Данные современной психологии позволяют утверждать: столь же мало надежды на то, что казнокрад и взяточник устыдятся и перестанут воровать.

Ведь он ворует не для того, чтобы не умереть с голоду. Он хочет разбогатеть. А богатый чувствует себя таковым (а, следовательно, избранным, лучшим) не тогда, когда станет обладателем определенной суммы, а когда он много богаче окружающих.

Журналист Вадим Речкалов считает зависть к богатым постоянной чертой русской жизни и в связи с этим рисует особый российский путь к капитализму, по крайней мере, в бытовом отношении:

«Пакостники-пешеходы регулярно уродуют автомобили, сбивают им зеркала, царапают гвоздями, а в Нахабине повадились жечь… Нормальный народный гнев…

В России нет уважения к частной собственности. Это ни хорошо, ни плохо. Это факт. Причем уважения к чужому добру нет ни у олигархов, которые не гнушаются богатеть на общей нефти и газе, ни у правителей, которые могут в любой момент прищучить каждого из олигархов. И далее вниз по общественной вертикали.

Самые успешные политики в новой России, начиная от Владимира Ульянова, эксплуатировали ненависть к богатству и успеху. Богатых ненавидят все: нашисты, фашисты, антифашисты, несогласные, согласные и гласные. Всех, независимо от уровня личных доходов, объединяет и возбуждает навальный грех зависти. А потому любые преобразования в обществе, даже самые революционные и изначально благородные, кончаются банальным переделом собственности. Никто не хочет творить забесплатно, без денег в России поют только курские соловьи. И с этим не надо бороться, это нужно принять как погоду, как снег и дождь, как постоянный российский форс-мажор. И человек, купивший в кредит “Опель Астру”, должен понимать, что как только он вставил ключ в замок зажигания, он автоматически, с первым поворотом стартера начал вызывать всеобщую зависть и ненависть…

Все это не значит, что у России нет капиталистического будущего. Просто будущее это разное у всех. Более-менее состоятельные люди постепенно переедут в пригороды, в охраняемые таунхаусы, где будут жить среди себе подобных, покупать продукты в “Алых парусах” и въезжать к себе домой через шлагбаум. А весь остальной народ будет дежурить у этих шлагбаумов с гвоздями и поджидать зазевавшегося буржуя, чтобы нацарапать на кузове его “Опеля” свой незамысловатый протест. В конце концов следы вандализма на твоей иномарке станут модными, и никто не будет спешить их закрашивать. Так как надпись “Дура” по всему кузову будет самым надежным свидетельством твоего жизненного успеха. Если тебя ненавидит народ, значит, чего-то ты в этой жизни добилась».

Вот-вот, богатство – это признак ума или таланта, символ успеха!

В принципе зависть – чувство, знакомое почти каждому человеку. Однако надо различать зависть и оскорбленное чувство гражданина, видящего несправедливость распределения жизненных благ.

Недавно появился в печати фельетон о страданиях российских мультимиллиардеров. Бедный сверхбогач, как ему становится тяжело, когда он узнает, что его яхта уже перестала быть самой длиной и самой богатой в мире, потому что его конкурент построил яхту еще длиннее и роскошнее. Российские богатства попали в распоряжение людям с самым примитивным мышлением, неразвитым вкусом и полным отсутствием духовных ценностей. Ну, и чему тут завидовать? А негодовать по поводу того, что львиную долю общественного богатства захватили такие примитивы, вовсе не зазорно.

И если такого примитива-богача лишить возможности возвышаться над другими, он станет вредить окружающим: раз нельзя возвыситься самому, то можно «опустить» других. Короче, если лишить его возможности воровать, он станет вредителем. Капитаны браконьерских судов иной раз предпочитают пустить свое судно на дно, чем попадаться пограничникам с вещественными доказательствами незаконного лова морепродуктов.

Россия сейчас находится именно на том этапе, когда меры, принимаемые властью для искоренения коррупции, вызовут ответ в виде массовых актов диверсии и вредительства. Строго говоря, такие повседневные явления нашей жизни, как умышленное банкротство предприятий с целью их последующего захвата или распродажи активов, разорение сельскохозяйственных предприятий ради овладения их землей, которой находится более выгодное применение, – это уже фактически диверсии. Рэкетиры, поджигающие усадьбы фермеров, отказывающихся платить им дань, бандиты, поджигающие дома жителей, не желающие освободить участки, на которые «положили глаз» земельные спекулянты, – это вредители. Остается совсем немного, чтобы была перейдена грань между этими «узаконенными диверсиями» и диверсиями в чистом виде. Обществу надо быть готовым к такому повороту событий.

А теперь несколько слов о другой грани обсуждаемой темы.

НОВОЙ РОССИИ – НОВЫЕ КАДРЫ

Наша общественность, по сути, прошла мимо выступления Владимира Путина на Совете законодателей 9 октября 2007 года, – и зря. Оно ознаменовало событие действительно исторической важности, которое скажется на судьбах едва ли не каждого из нас.

Россия вступает в совершенно новую эпоху своего развития, переходит от виртуальной экономики к реальной. Кончился период рыночного помешательства, лопнул гигантский мыльный пузырь лжеэкономики, в которой почти никто ничего не производил, зато все чем-то торговали. Начинаются реальные дела, по которым истосковалась душа народа, требующие труда, подвижничества и героизма. И эта смена парадигмы развития страны потребовала изменений в кадровой политике.

Виртуальной экономике требовались брокеры и дилеры, менеджеры и специалисты по консалтингу, а также в громадном количестве – экономисты и юристы (по образцу США, где адвокатов насчитывается, кажется, миллиона два, потому что без их участия не заключаются никакие контракты, в том числе и брачные). Считалось престижным для управленца иметь диплом западного университета или колледжа по части финансов или информатики.

Реальной экономике вновь понадобятся инженеры (настоящие – не по снабжению и не по технике безопасности) и специалисты по нанотехнологиям, ученые с фундаментальной теоретической подготовкой и конструкторы космических кораблей, и, конечно же, рабочие такой высокой квалификации, что они по производственным вопросам могут на равных разговаривать с инженерами. Уже одно это выльется в настоящую социальную революцию, которая для многих может обернуться трагедией. Начну с небольшого частного примера.

Дама лет тридцати, провинциалка во всех смыслах, пожила несколько лет в США и вернулась в Россию с дипломом какого-то американского университета по гуманитарному профилю. И ее, даже без московской прописки, приняли на работу в солидный банк с окладом 2500 долларов (для отечественного специалиста такая карьера немыслима). Зачем она, вряд ли способная отличить дебет от кредита, нужна банку? Видимо, сыграли роль соображения престижа, знание языка, перспективы экспансии на западные рынки финансовых услуг. Какие перспективы у таких «специалистов» в условиях реальной экономики?

У нас часто говорят о «потерянном поколении», подразумевая под этим беспризорников и детей, не посещающих школу и т. п. Теперь «потерянное поколение» обретет новое лицо. Появятся миллионы «лишних людей» (отнюдь не в том смысле, в каком мы проходили их в курсе литературы), причем именно тех профессий, которые часто еще по сей день числятся весьма престижными. Миллионы ставших никому не нужными брокеров и риэлторов, специалистов по ценным бумагам и по рекламе, выпускников западных школ бизнеса и управления составят массу озлобленных неудачников. О том, как предотвратить или предельно смягчить эту трагедию, надо думать уже сейчас.

В Москве (если говорить о столичных властях) эту новую ситуацию уже почувствовали, об этом свидетельствуют телевизионные программы «Реальная экономика», «Прорыв», «Столичные профессии». А остальная Россия еще спит.

Что же касается федеральных органов власти, имеющих отношение к данной проблеме, то они занимают откровенно реакционную позицию и продолжают линию на развал отечественной системы образования. Расширяется сфера применения ЕГЭ, намечается переход на 12-летнее обучение в средней школе, наконец, Государственная дума приняла закон о двухуровневой системе высшего образования, что якобы призвано облегчить нашим гражданам продолжить обучение за рубежом. В действительности все эти новшества направлены на то, чтобы форсировать «утечку мозгов» на Запад, чтобы Россия продавала не только энергоносители и сырье, но и интеллектуальный потенциал.

«Что такое Силиконовая долина в США?» — спрашивает академик Николай Шмелев. И отвечает: «Это 200 тысяч выпускников российских вузов». И министр А. Фурсенко, очевидно, рассчитывает на продолжение этого процесса. (Не случайно историк Юрий Жуков сказал, что Фурсенко, по меркам 1930-х годов, это враг народа.)

Но времена изменились, и такой подход отдает явной архаикой. Россия встает на ноги, и самые умные наши специалисты, уехавшие в свое время на Запад, уже возвращаются домой, обрекая себя на жизнь с нищенской, по западным меркам, зарплатой. Почему? Потому что, как объяснил один из них, здесь делается великое.

Запад осознал, что его умы не способны на создание новых культурных ценностей, ему без интеллектуальной подпитки из России уже не обойтись. В России зреет подлинная революция в науке, и сегодня надо думать не о том, чтобы российские дипломы признавались на Западе, а о том, чтобы к нам с Запада не попадали «специалисты» с липовыми дипломами (вроде упомянутой выше дамы).

Скоро западные специалисты будут стремиться попасть на работу в российские научные центры. В феврале 2011 года принято постановление о привлечении в Россию западных специалистов, которые должны будут занять должности гендиректоров и председателей правлений АО и пр, Нам придется открывать для них подготовительные курсы (надеюсь, платные). И дело здесь не в каких-то личных или национальных амбициях, а в том, что перед человечеством встают новые задачи, для решения которых требуется именно русский менталитет (эту мысль можно бы и более пояснить, но, полагаю, читатели знакомы с «Закатом Европы» Шпенглера).

В новых условиях перед людьми труда открываются такие блестящие перспективы, о которых ныне приходится лишь мечтать. Да и страна в целом, перейдя к реальной экономике, получает шанс стать мировым лидером на фоне Запада, все глубже погружающегося в стихию виртуальных отношений и финансовых афер и стремящегося затянуть туда и все остальное человечество.

Новой России понадобятся не только новые производственные кадры. Ей нужна будет вообще новая, более высокая, культура. Людям, занятым реальным трудом, станут отвратными бандитские сериалы и фильмы «с клубничкой», книги ни о чем, – весь тот духовный яд, которым потчуют нас ныне. Но это – тема особого разговора. А сейчас представим себе, с какой взрывоопасной ситуацией придется столкнуться стране, когда жулье, отрываемое от кормушек, соединится с массой озлобленных «лишних людей», еще вчера мнивших себя «хозяевами жизни» или их приближенными! Тем более в современной кризисной ситуации, когда и миллионы работников реального сектора экономики оказываются без работы.

СОЛНЦЕ ВСХОДИТ И ЗАХОДИТ, или КАК НАМ ОБУСТРОИТЬ ТЮРЬМЫ

Сначала – о преодолении бытовой преступности, о заключенных. И особенно – о сидельцах следственных изоляторов.

Что такое современные российские СИЗО – объяснять не надо: 40 человек на 10 спальных мест – почти норма. Это… ну, словом, как сельди в бочке. Только бочка эта еще поставлена в парную баню. Вот и парятся в чудовищной тесноте и антисанитарии тысячи бедолаг. И ладно бы, если такое изощренное наказание ждало отпетых бандитов; нет, часто бывает, что в таких условиях месяцами, а то и годами (!) томятся люди только для того, чтобы, попав наконец-то в судебную клетку, услышать: «Невиновен!»

Кстати, о клетках, появившихся в самое свободное и демократическое время. Ничего сейчас нельзя органам правопорядка: ни допросить подозреваемого без адвоката, ни осудить без присяжных – все это унижает достоинство гражданина свободной страны. Вот только держать подсудимого в клетке, как зверька, которого публика пришла подразнить, не зазорно для правового государства. И опять же часто для того, чтобы в приговоре его признать невинным и из этой клетки торжественно освободить! Стоит отметить, что в советские времена кого только ни судили: серийных убийц, военных преступников, врагов народа – но никогда никого в клетки не сажали.

Нельзя сказать, будто власть ничего не видит и не предпринимает. Постепенно руки дошли и до вопросов содержания узников – и вот уже сами руководители Министерства юстиции выступают с предложениями насчет возможной либерализации применяемых мер пресечения (конфискация или подписка о невыезде вместо взятия под стражу). А в феврале 2009 года Дмитрий Медведев (после посещения колонии для несовершеннолетних осужденных) заявил на президиуме Госсовета, что заключенных в России слишком много и что напрасно суды стремятся всех преступивших закон непременно отправить за решетку или за колючую проволоку. Во многих случаях можно было бы назначать наказания, не связанные с лишением свободы. Впоследствии начались работы по созданию тюрем, которые по прежним меркам сочли бы санаториями.

Так вот, всячески уважая инициативы руководителей нашей юстиции в области пенитенциарных (т. е. связанных с местами лишения свободы) реформ, хотелось бы все-таки подумать о самой сути наказания за преступление – тогда, возможно, и необходимые меры пресечения вырисуются более легко.

Прежде всего, о «наказании». Смысл этого слова достаточно расплывчат; обычно в нем слышится что-то от «возмездия», «воздаяния». И в то же время здравый смысл говорит, что преступнику обычно невозможно бывает воздать по заслугам: настолько несопоставимы возможности преступника и современного правосудия (да в полной мере это не было возможно никогда). Когда наказывают, к примеру, ребенка за какой-то проступок, то тем самым (постановкой в угол, лишением просмотра кино) стремятся вызвать у него и закрепить условный рефлекс на некоторые действия. Вот подобный же рефлекс у общества призвана воспитывать и система наказаний.

Итак, какие цели преследует судебное наказание преступников? Поскольку говорить о «воздаянии» не приходится, остаются следующие: исправление, изоляция и устрашение. Разберу их по отдельности.

Исправление. Тут есть одна загвоздка: чтобы исправиться, надо преступнику самому этого хотеть. А если он этого не хочет? Ведь машины для принудительного исправления в природе нет. Юрий Лужков написал рассказ о своем разговоре с вором в законе, который руководствовался своеобразной философией. Этот вор, проведший большую часть в тюрьмах и лагерях, был уверен, что по-настоящему свободен, а остальные, находящиеся по другую сторону колючей проволоки, и есть рабы. Можно ли такого «философа» перевоспитать? Впрочем, трагедия как раз в том, что руководители тюрем и лагерей полагают, будто такая машина есть, это – их ведомство; даже свои объекты они называют «исправительно-трудовыми учреждениями». В результате действия такой машины по большей части не по назначению начинается обратный процесс: перековка случайных правонарушителей в законченных преступников.

Корни этого явления лежат в мифологии первых революционных лет, когда уголовные преступники считались «жертвами среды», а следовательно – перспективными объектами перевоспитания. (Впрочем, большевистское умиление перед оступившимися – это лишь гипертрофированная общегуманистическая линия. Лучше всех эту идеологию выразил Базаров в «Отцах и детях»: «Исправьте общество, и болезней не будет».) И вот понастроили лагерей для «оступившихся» и стали ждать, когда же они исправятся, а преступность – искоренится. Ждем до сих пор.

Есть такая комедия, первый фильм Р. Быкова – «Семь нянек», о трудном подростке, принятом на перевоспитание в молодежный трудовой коллектив. Фильм замечательный тем, что там впервые в нашем искусстве была заявлена тема злой воли. Ну не хотел Афанасий Полосухин перевоспитываться – и все тут, а при каждом удобном случае стремился с большой изобретательностью что-то сделать противозаконное: соврать, продать чужую вещь, украсть часы с часового завода… И намек на счастливый финал остался всего лишь намеком, требуемым по законам жанра.

Еще А. Н. Энгельгардт писал о ворах-художниках, для которых красиво украсть было жизненной потребностью. Можно ли было перевоспитать Остапа Бендера, этого мошенника-артиста? Он, даже переквалифицировавшись в управдомы, вряд ли отказался бы от привычек комбинатора.

Мы много слышали о «замечательных» западных тюрьмах с телевизорами и спортзалами. Но попробуйте вспомнить хоть одни американский фильм, где был бы выведен положительный тюремный работник; все они как один – тупые мерзавцы, костоломы и нравственные уроды. Видать, при всех телевизорах и пр. американцы тоже встали в тупик перед наплывом преступности и задачей перевоспитания преступников. Вряд ли кто назовет и советский фильм, где бы офицер на зоне помог осужденному встать на путь исправления; киношные милиционеры и следователи в этом замечены, пенитенциарные работники – нет. При всем уважении к их труду, осмелюсь предположить, что возложенное на них бремя перевоспитания непосильно, а у искусства не хватало духа показать людям откровенную фальшивку о массовых исправлениях на советских зонах.

Впрочем, были у нас и противоположные перегибы. За разоблачениями политических репрессий как-то потерялся из виду тот факт, что легендарный нарком Ежов пытался бороться самыми драконовскими методами и с уголовщиной. Дескать, до светлого будущего рукой подать, а тут какие-то «неподдающиеся»… Ясно, что профессиональная преступность подзатаилась на время, но не более того, а вот мелкие воришки и хулиганы по случаю пострадали, о чем говорилось выше.

Кого следует исправлять? Трудных подростков, лиц, попавших в плохую компанию и осознавших это. Надо показать им другую жизнь, поэзию честного труда… Но надо ли перевоспитывать трудом взяточника или карманника?

И контингент поддающихся перевоспитанию, увы, не выглядит многочисленным. Закоренелые урки не хотят перевоспитываться, им это, как они говорят, западло. А считается, что перевоспитывать надо. Вот и превращается место лишения свободы в место, где пытаются сломать волю и уничтожить личность, пусть и уродливо развившуюся. И наращивая обороты, эта машина втягивает в себя и случайных людей, калеча их судьбы.

Теперь об изоляции. Во-первых, почему за карманную кражу надо изолировать преступника, скажем, на три года, а за аварию с тяжелыми последствиями – на десять лет? А если карманник – рецидивист, а виновник аварии – честный работник?

И, во-вторых – зачем изолировать всех осужденных подряд? Убивших по неосторожности, взяточников, убивших из мести, финансовых махинаторов? Их ведь не от общества надо изолировать, а от той сферы, где они могут проявить свои наклонности. Проблема должна решаться радикально – согласно здравому смыслу, никто из лиц, даже осужденных за самые тяжелые преступления (вплоть до измены Родине или преступной халатности, повлекшей массовую гибель людей), если их преступление не требует их изоляции от общества, не должен браться под стражу! Ведь были же в свое время такие меры пресечения, как ссылка, заключение в «шарашку» и т. д. – вот их и надо применять к таким осужденным.

И, наконец, об устрашении. Надо признать, что суды всегда, как подчас трибуналы во время войны, выполняют «функцию устрашения», то есть на примере неудачно попавшегося дают урок тем, кто раздумывает, не пойти ли по его пути. Именно так и поддерживается порядок в обществе, так что функция устрашения – важнейшая функция юстиции, именно она и прививает гражданам условный рефлекс на законопослушность.

Лучше всего в художественной литературе, по-моему, такая печальная необходимость нашей жизни, как показательное устрашение, отражена у Шукшина в рассказе «Материнское сердце». Там герой, Витька, под воздействием чувств ранил милиционера. Его будут судить, дадут срок. Мать идет его выручать.

«Милиционер шагал широко. Молчал.

Мать семенила рядом и все хотела разговорить длинного, заглядывала ему в лицо.

– Ты уж разъясни мне, сынок, не молчи уж… Мать-то и у тебя небось есть, жалко ведь вас, так жалко, што вот говорю – а кажное слово в сердце отдает. Много ли дадут-то?

Милиционер Мельников ответил туманно:

– Вот когда украшают могилы – оградки ставят, столбики, венки кладут… Это что – мертвым надо? Это живым надо. Мертвым уже все равно.

Мать охватил такой ужас, что она остановилась.

– Ты к чему это?

– Пошли. Это я к тому, что – будут, конечно, судить. Могли бы, конечно, простить – пьяный, деньги украли, обидели человека. Но судить все равно будут – чтоб другие знали. Важно на этом примере других научить».

Итак, вот краткая формула уголовного преследования: надо изломать конкретному человеку жизнь так, чтобы другим неповадно было. Хорошо, признаем эту печальную необходимость. Но разве обязательно ломать человеку жизнь зоной? Разве нет массы других способов повесить на человека вину – волчий билет, ссылка, принудительные непрестижные работы, алименты, просто клеймо осужденного – то, что раньше называлось «гражданской казнью»? Пусть юристы поработают над спектром возможных наказаний, пусть поупражняют фантазию вместо привычных тупых «от двух до пяти… с зачетом… с отбыванием в колонии строго режима…»

И последняя тема. Есть такая чудовищная фраза: «Незнание законов не освобождает от ответственности» (остряки добавляют: «…а вот знание – иногда да»). Не является ли этот общепринятый принцип показателем бесчеловечности современной юстиции? А вот представляется, что незнание гражданином законов не освобождает общество от ответственности за него. Наказание, конечно, имеет какое-то нравственное оправдание, если только закон нарушен осознанно. Но кто мешает развернуть работу по всеобщему юридическому образованию? Скажем, молодые люди не получат паспорта, пока не подтвердят знание статей УК, по которым их смогут привлечь к ответственности. И в случае изменений в законодательстве паспорта граждан становятся недействительными, пока там не будет отметки о том, что с изменениями ознакомлен. Под расписку. Такую же расписку имеет смысл брать и с въезжающих в страну.

Трудно? Ну не труднее, чем всероссийские выборы, когда берется на учет каждый представитель электората, и его заваливают какими-то никому не нужными бумажками. Вместо этого лучше рассылать по адресам брошюрки со статьями УК и указанием пунктов, где сделают отметку об ознакомлении. Вот тогда государство получит полное моральное право требовать законопослушания с граждан по всей строгости!

Надеюсь, читатель понял: здесь речь идет не об абстрактной гуманизации законодательства, а за то, чтобы наши ИТУ как можно скорее перестали быть фабриками по производству преступников. И, конечно, за то, чтобы разгрузить наши места не столь отдаленные от балласта и наконец-то освободить место для тех, кому полагается обосноваться там всерьез и надолго (чем собирался заняться во время своего недолгого премьерства Евгений Примаков). А мест для этого, можно надеяться, понадобится скоро немало.

ВРАГИ НАРОДА ПОНЕСУТ ЗАСЛУЖЕННУЮ КАРУ

Недавно один «демократ» возмущался, почему сегодня так редко напоминают о Нюрнбергском процессе: ведь столько русских националистов безнаказанно ведут свою разрушительную работу! Этот «демократ» не понял, в какое время живет. Потому его коллеги и не вспоминают Нюрнберг, что чувствуют: скоро им придется держать ответ за свои преступления, и кара им будет суровой. Думается, они понимают: тут уже речь пойдет не об исправлении, изоляции или устрашении. И вспоминают, что был ведь издан в 1943 году Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым была установлена недостаточность обычных мер наказания, не соответствующих тяжести совершенных преступлений, для особо опасных врагов народа и государства, и введены смертная казнь через повешение и каторжные работы на срок до 25 лет.

В самом деле, разве можно приравнять к обычному карманнику или даже убийце тех зверолюдей, которые:

• уничтожили Великую Страну;

• разграбили или отдали иностранному жулью общенародное достояние;

• фактически обрекли Россию на иностранную оккупацию, от которой она с трудом освобождается до сих пор;

• обобрали большинство народа, лишив его сбережений и опустив жизненный уровень до низшего предела, едва обеспечивающего физическое выживание;

• много лет проводили геноцид русского народа;

• систематически развращали народ, насаждая культ денег, насилия и порнографии, всячески его унижали;

• и творили еще множество тяжких преступлений против человечества?

Вот уже много лет раздается в России всенародное требование: «пересмотреть итоги приватизации!» Скоро уклониться от выполнения этого требования станет уже невозможно. Ну, а за этим последует признание краха проводившегося тогда политического курса и, естественно, возникнет вопрос: «Кто же во всем этом виноват?»

Пусть читатель сам поразмыслит, что ждет разрушителей СССР и России. И случайно ли тогдашний председатель Совета Федерации Сергей Миронов назвал свою «Справедливую Россию» «партией мстителей»? А молодежное движение «Наши» поставило своей целью сменить у власти «поколение пораженцев»?

СТРАШЕН ЛИ РОССИИ ВНЕШНИЙ ВРАГ?

В патриотической печати часто появляются материалы, в которых предсказываются страшные последствия вражеского нападения на Россию и показывается слабость наших «недовооруженных сил». Порой даже подсчитывается срок, к которому наш ракетно-ядерный потенциал ослабнет настолько, что враг превентивным ударом уничтожит подавляющее большинство наших ракет, а оставшиеся немногочисленные ракеты будут уничтожены на взлете вражескими противоракетами. И тогда, дескать, враги могут взять Россию голыми руками.

Что сказать по этому поводу? Внешняя угроза для России, безусловно, существует, и необходимо внимательно следить за намерениями противника, своевременно принимать меры для обеспечения нашей безопасности. Так, Россия своевременно приостановила свое участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе, который страны НАТО не ратифицировали и не соблюдали. Она также заявила, какие ответные меры примет в случае размещения элементов американской ПРО в Польше и Чехии. Однако и в панику впадать не стоит, тем более не следует втягиваться в гонку вооружений, которая может истощить страну.

Специалисты все больше приходят к убеждению, что в современных условиях полномасштабной ядерной войны можно не опасаться, если будет сохраняться ситуация, при которой потенциальный противник знает, что в случае нападения на нашу страну ему будет нанесен «неприемлемый ущерб». Поэтому России следует, не ввязываясь в гонку вооружений, принимать меры, обеспечивающие достаточный уровень нашей безопасности. И тут с точки зрения техники могут оказаться достаточными такие меры, как постановка на вооружение ракет средней дальности («Пионер» и др.), перед которыми трепетала Европа, создание «вакуумной бомбы», превосходящей американскую (ее испытание повергло мир в шок), и т. п. Эксперты разных стран Запада после ответа Путина на вопрос во время его прямой линии с населением 18 октября 2007 года пришли к выводу, что «новый и дорогостоящий ракетный щит США в Польше и Чехии абсолютно бесполезен перед лицом последних российских технологий». Гораздо важнее осуществить перестройку Вооруженных сил в направлении, о котором шла речь в предыдущей главе, а также правильно определить главного врага.

Недавно в Интернете появилось интервью американского ученого Линдона Ларуша, приезжавшего в Москву по приглашению РАН, в котором он еще раз напомнил, что главный и непримиримый враг России – не США, как у нас считает большинство, а Англия (точнее, объединенная Европа во главе с Англией).

И все-таки ныне главные опасности для России связаны не с внешней угрозой, а с попыткой либерального реванша, которая вызревает внутри страны, в том числе, кажется, и в ближайшем окружении президента РФ, и находит мощнейшую поддержку за ее пределами.

Русские люди, будьте бдительны!

Бдительность нужна не потому, что либералы могут победить, – их шансы на успех минимальны, а потому, что их мятеж, провокации и диверсии могут причинить излишние разрушения и жертвы. Предстоящие решающие битвы либералами уже заранее проиграны, соответствующие сценарии (которые могут быть очень разными) не стоит даже и рассматривать. Скоро последних представителей либералов отстранят от власти, и с «демократическим» помрачением умов в России будет покончено. А значит, пора переходить к рассмотрению того, как изменится жизнь в России после разгрома либералов.