Напряжённость первых рабочих дней после долгих новогодних каникул поглотила воспоминания об отдыхе на чудесном острове и необычном столкновении с океанской хищницей. Лёве было не до воспоминаний. Немецкие партнёры неожиданно начали показывать характер и настаивать на снижении цен на большую часть поставляемых изделий из древесины. Лёва не уступал, и тут произошло то, чего он не ожидал. Немцы объявили, что отказываются от сотрудничества с фирмой «Провекта» и новый договор подписывать не намерены. Старый договор закончится через месяц… И после этого неизвестность. Для поиска нового партнёра времени почти не оставалось. Остановить производство сложно. Куча проблем! Иногда Лёва вспоминал о разговоре на Новогоднем балу, но время шло, а ничего не происходило. Постепенно начал забываться и сам разговор. Самое правильное в создавшейся ситуации было подключить Владислава и попытаться решить вопрос с конкурентами, перехватившими контракт с немцами, но… Никто не знал имени конкурентов. А проблем прибавлялось с каждым днём всё больше.

Второй ошибкой было то, что «Беретта» осталась лежать в ящике письменного стола в его кабинете. Лёва поправил ярко красный мохеровый шарф и вышел на улицу. В последние дни января погода улучшилась. Солнце начало прогревать крыши и с них потекли ручейки, превращаясь в сосульки. Одна из них упала прямо под ноги Лёве, как только он вышел из своего офиса. «Ещё шаг, и в моей голове была бы дырка:», – он представил себя лежащим на тротуаре с сосулькой, торчащей из его затылка. Охранник где-то замешкался и Лёва решил прогуляться до автостоянки в одиночку. Опять ошибка! После того как Лёва рассказал начальнику охраны о случайной встрече с призраком Женькой, тот категорически запретил ему появляться на улице в одиночку.

«Лев Наумович – это не тот адреналин! Он плохого качества, потому что неприятности могут возникнуть мгновенно и настолько неожиданно, что Вы даже не поймёте, что Вы уже попались. Это в лучшем случае. А в худшем, что Вас уже нет».

Лёва никогда не ссылался на гороскоп и не советовался с астрологами. А напрасно. Именно сегодняшний день по его гороскопу Овна был самым опасным и непредсказуемым в году. Если бы по дороге в офис он купил газету и ознакомился с тем, о чём предупреждали астрологи, то он, как существо разумное, немедленно вернулся бы домой и запер двери на все замки. Он этого не сделал. Это была его первая сегодняшняя ошибка, совершённая ещё утром. В общей сложности в этот день он сделал их целых три, достигнув критического количества. Придерживаясь правой стороны улицы, чтобы не мешать встречному потоку пешеходов, он шёл по направлению к стоянке. Неожиданно прямо перед ним затормозила Скорая помощь и оттуда вывалились три медбрата в белых халатах. Глядя как бы за спину Лёвушки, но не на него, они сделали несколько шагов ему навстречу, поравнялись с ним и синхронно навалились на него массой своих тел с трёх сторон. «Спасите меня!» – только и успел вскрикнуть Лёва. В следующий момент он получил по голове и свет в ней померк. «Граждане, расступитесь. Человеку плохо!» – расталкивая прохожих локтями, громким голосом повторял раз за разом один из медбратьев – по виду очень похожий на чеченского боевика. Двое других, быстро уложив Лёву на носилки, понесли его к машине. Скорая сорвалась с места и, включив проблесковый маячок, скрылась за поворотом.

Он очнулся поздно ночью. Голова гудела. «Где я? – было первой мыслью больной головы. – Что со мной произошло? – Лёва попытался восстановить события вчерашнего дня. – Прав был начальник охраны – я в заднице, и никакого адреналина в ней не наблюдается. – Было темно, но глаза постепенно начали к темноте привыкать. Часы показывали два ночи. – Значит, я был без сознания почти восемь часов. Хорошо они меня приложили. А здесь холодно… – он поёжился. Место, в котором Лёва находился, изнутри напоминало заброшенное складское помещение. – Даже ящика никакого, чтобы посидеть. Окон нет. Хотя нет – окна есть, но они заложены кирпичами. Все заложены. – Прикидывая ситуацию, пленник встал с холодного цементного пола и немного размялся. Понемногу приходило понимание того, что он по настоящему влип. – Если бы это была разборка с банком и страховой компанией, то я сидел бы в другом месте. И по голове бы вряд ли били. А рядом сидел бы Владислав и «перетирал» бы с их главным. Нет, здесь другое… Из-за трёх непроплаченных вагонов с доской? – ну это вообще смешно! Если за каждый вагон меня будут бить по голове, похищать и держать взаперти, то кто тогда будет делать бизнес в этой стране? – а потом пришла догадка. – Смирный, сука! Он… Больше некому. Сбежал, падла! – он даже зажмурился и застонал от какой-то внутренней боли и досады на самого себя – насколько догадка его расстроила и озадачила. – Так тебе и надо, Лёва. Будешь знать, как нюни распускать. Это же закон джунглей. Если не ты, то тогда тебя! – Внезапно он вспомнил акулу и ассоциации, которые она у него вызвала. «Акула не знает пощады!». – Ты пожалел его, но он тебя не пожалеет. Не надейся, Лёва, – какая-то безысходность начала обволакивать его, как паутиной, лишая возможности думать и действовать. – Так нельзя, Лёва. Соберись! Соберись или ты погибнешь! Так… Чего он хочет? Если я пойму это, то тогда я пойму, как мне себя вести. Первый разговор он всегда самый важный. Думай, Лёва, думай… Месть? А за что ему мне мстить? За то, что не лишил жизни? Он меня благодарить должен, а не мстить. Зависть? Ну да, зависть в нём всегда присутствовала. Из-за зависти он и предателем стал. Хотя нет, какая зависть. Он за неё уже и так сполна получил. Нет, здесь что-то другое… и, похоже, я догадываюсь что это… Они пришли за деньгами! Ты, Смирный, свою свободу рассчитываешь оплатить моими деньгами? Тогда мне действительно не поздоровится. Они приведут меня к компьютеру и заставят перевести деньги на их счета в той же Швейцарии. А потом меня грохнут. И нет больше Лёвы Бейлина. И тебя, Женя, не будет. Потому что тебя тоже грохнут. Зря ты это затеял. Так, что же всё-таки делать? – в размышлениях прошло время до рассвета. А когда взошло солнце, он увидел свет! Он пробивался сквозь небольшое отверстие под потолком. Лёва прикинул высоту. – Метров восемь-девять, а стена гладкая, как задница Анжелы. Правда, вон трещина… Ещё одна. Всё равно другого выхода нет и времени нет. Ещё час-два и они за мной придут. Давай, Лёва. Это твой единственный шанс». – Он сбросил куртку, снял ботинки и растёр немного озябшие руки. Потом подошёл к углу помещения и начал своё, наверное, самое главное в жизни восхождение. Пальцы, расцарапанные в кровь, искали и находили щель. Не такие сильные, как раньше, они делали свою работу. С каждым новым движением вверх они возвращали себе уверенность в том, что невозможное возможно. Лёва пауком прилип к стене, ошибиться было нельзя… ещё немного, ещё одно движение… передышка. До спасительного отверстия осталось что-то около метра, но трещин в стене больше не было…

«А теперь, Лёва, похоже, и в правду пи-дец! – с горечью подумал он. – Прости меня, Господи! Не хотел я говорить плохого слова. Оно само с языка сорвалось… Ну вот и спасителя вспомнил, – сам себя укорил Лёва. – Почему я вспоминаю о нём только тогда, когда проваливаюсь в очередную жопу? – Неожиданно перед ним всплыла картина его крещения в церкви на Староохтинском. Вслед за этим прозвучали слова отца Василия: «Только тому, кто верует, Господь открывает свои объятия»… А разве я не верую? Разве мало денег я на строительство новой церкви дал? Разве этого мало? – последние слова Лёва выкрикнул громко вслух и вопрошающе поднял голову вверх. В его глазах была мольба и вопрос одновременно.

– Мало! – то ли эхо, то ли и в самом деле он услышал ответ Всевышнего.

– Тогда спаси меня и я дам больше, – громким голосом, в котором помимо мольбы теперь слышалась надежда, попросил Лёва. – Ну спаси меня, ты же можешь это сдел… – он не закончил предложение, потому что отчётливо увидел своё спасение. Луч света к этому времени немного сместился и осветил тонкую – тонкую трещинку, которую он до этого не заметил или… – Спасибо, Господи. Я твой должник, – Лёва подтянулся и вцепился в трещину всей силой пальцев правой руки. Следующим движением он подтащил себя к отверстию. Оставалось только вынуть несколько кирпичей, и в этот момент он отчётливо услышал звук поворачиваемого в дверном замке ключа…

«Всё, время кончилось. Теперь или пан, или…», – Лёва протолкнул наружу сразу два кирпича и протиснулся в образовавшийся проём. Внизу под ним было не менее десяти метров гладкой стены. Над ним крыша на расстоянии вытянутой руки… Время на размышления нет! Выбор в пользу крыши. Рывок… и он уже там… Краем уха слышен крик: «Ушёл!»… «Ещё не ушёл, но уйду обязательно. Ловите…» – Лёва побежал по крыше наугад в сторону пожарной лестницы, перила которой высовывались с торца здания. Не успел он ступить на перекладину лестницы, как внизу появился один из преследователей. Лёва отпрянул от края и побежал в противоположную сторону. Там на расстоянии трёх метров от стены дома росла липа. На неё с разбегу он и прыгнул. Ещё мгновение и Лёва уже на земле. К нему бегут, но разве теперь его поймаешь… Вдоль Обводного канала он босиком добежал до моста и там в первый раз обернулся. Преследователи отстали. Лёва поднял руку и остановил такси. «Ушёл!». Уже в такси он ощутил мощную волну адреналина.

В этот день Лёва не появился в офисе. Он остался дома. Первое, что он сделал, когда босиком и с окровавленными руками предстал перед женой, был звонок Владиславу. Коротко рассказав о происшедшем и о чём-то договорившись на завтра, он сделал второй звонок. На этот раз начальнику своей охраны. На оба звонка ушло пять минут, а ещё через полчаса в дверь Лёвиной квартиры позвонили. Звонил начальник охраны. Он пришёл не один. С ним пришли два вооружённых человека, которые должны будут теперь дежурить у дверей Лёвиной квартиры поочерёдно с другой парой вооружённых людей. Помимо этого с сегодняшнего дня круглосуточное дежурство было установлено и в фойе, там же, где находилось рабочее место консьержа. Врач, появившийся чуть позже, обработал раны на ногах и руках Лёвы. Констатировал сотрясение мозга средней степени и предложил ему лечь в стационар на несколько дней. Лёва отказался, но пообещал, что будет соблюдать режим и вовремя принимать лекарства. После этого обессиленный Лёвушка уснул и проснулся только на следующий день. В общей сложности он проспал больше двадцати часов не просыпаясь.

В офисе ждали две новости. Далее банально… Немцы подтвердили прекращение всяких деловых отношений окончательно и бесповоротно. Их юрист околачивался в приёмной уже вторые сутки. Надо было подписать какие – то бумаги. Отказ от претензий, ля-ля-ля…, ещё что-то… Если бы не вторая новость, то было бы от чего впасть в отчаяние. А так… – На столе в кабинете хозяина фирмы Льва Наумовича Бейлина лежало письмо из Мэрии и второе из Министерства лесной промышленности. Лёва вскрыл первый конверт и углубился в чтение важного для него документа:

«Уважаемый Лев Наумович! Вам предлагается в ближайшее время посетить Мэрию, отдел лицензирования, для получения соответствующих разрешений на производства работ по профилю деятельности Вашей фирмы. С уважением… число… подпись. Лёва усмехнулся и устроился поудобнее в кресле. Письмо было подписано заместителем мэра по внешнеэкономическим связям. Лёва встречался с ним однажды несколько лет назад и пару раз уже после вступления последнего в должность. «Хорошо хоть Львом Наумовичем назвали, а не Буратиной, – он сжал кулаки и тут же их разжал. Острая боль в суставах пальцев напомнила о событиях двухдневной давности. – Не подвели, пальчики мои, не подвели», – Лёва посмотрел на свои ладони с чувством благодарности за свою спасённую жизнь. Потом повернулся к окну. За окном светило солнце, а капель сооружала новые сосульки. «Где-то там вокруг офиса ходят голодные волки и ждут, когда я сделаю следующую ошибку. Не дождётесь!», – зло бросил Лёва, мысленно обращаясь ко вчерашним похитителям. Вслед за этим вектор настроения пошёл наверх, и он, усмехнувшись во второй раз, вскрыл следующее письмо. Письмо, как и ожидалось, информировало фирму «Провекта» в лице её Владельца о том, что в результате проведённого тендера ей передаются в пользование лесные массивы Северо-Западного региона, включающие в себя… и т. д. Для согласования деталей руководству фирмы предлагалось прибыть в Москву как можно скорее. Зазвонил телефон. Секретарша соединила Лёву с Владиславом. Обменявшись приветами они сразу перешли к делу.

– Это не конкуренты и не банк, – сказал Владислав, – они не при чём. Они теперь сидят и боятся, что мы на них стрелки переведём за этот беспредел. Точно не они. Я уверен.

– Я так и думал, – ответил Лёва, – ни тем, ни другим не выгодно от меня избавляться. Кто им тогда кредиты вернёт и правильный путь подскажет? Я им нужен живой для тонуса. Чтобы не расслаблялись…

– Тебе имя Шамиль что-нибудь говорит? – перебил Владислав. – Молва людская донесла, что этот шакал недавно появился в наших краях.

– Имя Шамиль мне ничего не говорит, кроме того, что во время кавказской войны в девятнадцатом веке он… – Лёва захотел пуститься в исторический экскурс, но Владислав ему этого не позволил.

– Лёва, будь серьёзней. Тебя чуть не грохнули вчера, а ты всё со своими шуточками. Давай, сосредоточься! Так как? Нигде ничего не «звенит»? – Владислав отнёсся к происшедшему с Лёвой намного серьёзнее, чем сам Лёва. В бытность своего становления, как непререкаемого криминального авторитета, он неоднократно участвовал в «постановках» типа той, в которую угодил его «партнёр». Он знал, чем эти «постановки» для главных действующих лиц обычно заканчиваются. Ему очень не хотелось, чтобы что-то подобное произошло и с Лёвой. Ещё тогда, когда он впервые увидел этого начинающего охотника за золотым тельцом, он понял, что в этом пареньке что-то есть особенное. Он уловил в нём много тех качеств, которыми был наделён сам. Жёсткость, пренебрежение опасностью, умение принимать решения. Это заставило Владислава отнестись к нему серьёзно. Ни разу с тех пор, как он взялся за непростое дело – оберегать Лёвин бизнес и защищать его от таких же, как он сам, Владислав об этом не пожалел. Сейчас он был очень обеспокоен случившимся. Его опыт подсказывал, что в подобных случаях после первой неудачной попытки обязательно последует вторая. «Только чеченов не хватало. С ними тяжело договариваться. А чего им надо от Лёвы? Что это вообще за наезд среди бела дня. Я не замечал, чтобы Лёва играл в карты или другие игры. С чеченами его ничего не связывает. Тогда что? Лёва говорит, что ему почудился его бывший директор. Подонок! Если это так и он пришёл за Лёвой, чтобы его жизнью оплатить свою… Тогда я ему не завидую. Я его просто грохну». Разговор партнёров продолжался.

– У меня такое чувство, что если это Смирнов, то второй попытки не будет. Он знает, что я ещё раз не подставлюсь. Я действительно теперь ни шагу без охраны не сделаю. Если это он привёл людей по мою душу, то у него сейчас большие проблемы. Он им не сказал, что я по стенам как паук ползаю, и сейчас они его спрашивают почему не сказал. Замочат они его, и дело с концом. На всякий случай ещё несколько дней я буду особенно осторожным. Завтра я в Москву полечу. Я никому не говорил, поэтому беспокоиться не надо. Из дома в машину, из машины прямо к трапу самолёта. Владислав, у тебя скоро появится много работы. Мы, похоже, забираем под себя весь Северо-западный лес. У тех, кто сейчас там работает, и так разборка на разборке, а теперь будет ещё круче. Сказать по правде, я даже немного боюсь. Нет! Наверное, не боюсь, а сомневаюсь! Это такие объёмы, что и не представить. А ты себе это представить можешь?.. Вот-вот, и я пока не могу. Вернусь, я тебе покажу выкладки… да-да, конечно… Буду, не волнуйся ты так… справлюсь. Да, до связи.