Учение Хуана Матуса было подробно описано американцем Карлосом Кастанедой — нашим современником из Лос-Анжелеса. Известные нам его книги выходили в период между 1966 и 1987 гг. [43,76,83]. Еще существует книга Д. Ноэла «Обозрение Кастанеды», где собраны интервью с ним [85].

Сразу следует отметить, что в своих книгах Кастанеда описывает период общения с доном Хуаном Матусом, длившийся примерно три десятка лет. За это время развивался не только Кастанеда, но и сам дон Хуан. То есть, по книгам Кастанеды можно видеть и ранний, и поздний личный духовный поиск дона Хуана, включавший и ошибки. Поэтому духовную концепцию школы следует видеть не в том, что говорил и делал дон Хуан на протяжении этих десятков лет, а в том, к чему он пришел к концу своей земной жизни.

Итак, будущий автор бестселлеров о школе Хуана Матуса Карлос Кастанеда заканчивал университет в США по специальности этнография. Ему нужно было собрать диссертационный материал, и он с этой целью поехал в Мексику, чтобы изучить опыт применения местными индейцами лекарственных и психотропных растений. Прибыв на своей машине в Мексику, он стал искать компетентных в этом вопросе людей. Его познакомили с индейцем по имени Хуан Матус, который взялся бесплатно обеспечить Кастанеду интересующими его сведениями.

Так они познакомились, и началась их совместная работа. Со временем Кастанеда обнаружил, что дон Хуан владеет знаниями не только о свойствах растений, но и о древнем искусстве магии индейцев-толтеков. Более того, дон Хуан и сам оказался магом-чудотворцем. Кастанеда вдруг впервые в жизни столкнулся с тем, что совершенно выходило за рамки его привычных мирских и религиозных представлений. Например, оказалось, что ящерицы могут говорить человеческим голосом, что люди могут летать в своих телах, извлекать «из воздуха» разные предметы и т. п. Кастанеда оказывается зачарованным всем этим, а также испытывает все возрастающий интерес ученого к этой новой для него области знаний.

Однажды дон Хуан пригласил Кастанеду на встречу, где товарищи дона Хуана принимали самодельные психоделики. Попробовал и Кастанеда. И тогда произошло событие, которое заставило дона Хуана впервые обратить на Кастанеду внимание как на потенциально серьезного ученика.

Дон Хуан был мистиком, и весь мир он воспринимал мистически. В частности, он придавал большое значение так называемым «знакам», поступающим к нему из «иной реальности».

А случилось то, что Кастанеда, приняв несколько пилюль из кактуса, стал играть в странную игру с собакой. Он и кобель стали писать друг на друга… Важным здесь было именно необычное поведение пса, совершенно несвойственное собакам. Это и было воспринято доном Хуаном, как указание Бога (которого в этой школе называли словом Сила) на особую значимость для школы не-индейца Кастанеды. С этого момента Кастанеда и стал полноправным членом партии (т. е. группы) учеников дона Хуана. И дон Хуан постепенно стал посвящать его в тайные знания своей школы.

В чем состояла мировоззренческая концепция школы?

Вселенная состоит из двух параллельных миров, которые называются «тональ» (т. е. мир материальных предметов) и «нагваль» (мир нематериальный).

Мы общаемся с миром материи через так называемое «первое внимание», т. е. то внимание, которое обеспечивается органами чувств физического тела.

Для того, чтобы познать нагваль, требуется развить «второе внимание», т. е. ясновидение.

Есть еще и «третье внимание», при помощи которого постигается Творец-Сила и Его проявление, о котором дон Хуан говорил, как об «Огне».

Согласно мифологии, которую разделяли предшественники дона Хуана, миром правит вселенский божественный Орел. Это было их представлением о Боге. Причем, хоть оно и столь сказочно, но, вместе с тем, монотеистично.

Этот Орел питается душами людей, покинувшими свои физические тела. Но Орел также дарует некоторым людям возможность «проскочить» после смерти тела мимо своего клюва и обрести бессмертие, если они обрели при жизни в теле необходимые для этого навыки, развили в должной мере себя как сознания, достигли соответствующей силы.

В этой концепции существовал элемент устрашения, принуждающего к усилиям по совершенствованию себя. Но дон Хуан, подобно Иисусу, восстал против отношения к Богу, основанному на страхе. Он сказал, что навстречу Богу надо идти «тропой сердца» — т. е. тропой Любви. Интересно, что дон Хуан пришел к этому пониманию независимо от влияния других духовных традиций. Он не знал ни учения Кришны, ни учения Иисуса Христа, не читал ни суфийских, ни даосских книг. Новый Завет он явно не читал, иначе бы наверняка его цитировал.

Человек, решивший претендовать на бессмертие, должен сначала стать «охотником». Но не тем охотником, который убивает дичь, а охотником за знаниями, идущим «тропой сердца» — т. е. бережливым, любящим и Землю, и твари, населяющие ее.

Пройдя стадию «охотника», он мог затем стать «воином» — т. е. тем, кто «выслеживает» Силу (Бога), стремясь «прокрасться» к Ней и познать Ее.

Дон Хуан учил Кастанеду и других своих учеников, в основном, водя их по пустыне и горам — в натуральных условиях прямого общения с многообразным окружающим миром.

Например, однажды они поймали дикого кролика. Дон Хуан знал, что этому кролику по его судьбе уже больше не положено жить на Земле. И он предложил Кастанеде убить этого кролика руками. Кастанеда сказал: я не могу! Дон Хуан возразил: но ведь ты убивал раньше животных! Кастанеда отвечал: но ведь я тогда убивал из ружья, на расстоянии, не видя того, как они умирают…

Кастанеда отказался совершать убийство, впервые задумавшись об этическом праве на это, о страданиях убиваемого существа.

Но кролик все же на глазах у Кастанеды тут же умер сам. Потому что время его пребывания на Земле действительно закончилось.

Или однажды дон Хуан и Кастанеда шли по улице городка и увидели переползавшую дорогу улитку. И тут же дон Хуан на этом примере стал объяснять философию участия одного человека в судьбах других тварей.

Так Кастанеда, вначале гордившийся своей ученостью и цивилизованностью, все больше убеждался в том, что истинная мудрость принадлежит не ему, а старику-индейцу, великому Подвижнику и Учителю, прожившему жизнь охотника и воина в гармонии с окружающим его естественным миром.

После освоения учениками основ этики и мудрости дон Хуан приступал к обучению их психоэнергетическим методикам.

Здесь необходимо отметить, что в школу дона Хуана набиралось лишь очень ограниченное число учеников — единицы. А критерием отбора служило наличие у них уже развитых энергоструктур организма — чакр. Разумеется, таких слов, как чакра или дань-тян индейцы не знали. Но они говорили о сегментах в энергетическом «коконе» человека. И только ученики с развитыми чакрами считались перспективными для того, чтобы выстоять на пути охотника и воина.

Так что набиравшиеся в школу ученики уже обладали большим «заделом» в психоэнергетической работе, приобретенным в том числе еще в прошлых жизнях на Земле. То есть они были готовы к серьезной работе психогенетически.

Это позволяло начинать психоэнергетическую тренировку не с прочистки и развития меридианов и чакр, а прямо с работы над главной силовой структурой организма — хара (нижний дань-тян).

После проведения работы с хара следовал этап деления «кокона» на две части: верхний и нижний «пузыри восприятия». Почему «пузыри»? — Потому что эти части «кокона» видны ясновидящим наподобие плавательных пузырей некоторых рыб. Почему «восприятия»? — Потому что из них можно воспринимать соответственно тональ и нагваль.

Деление «кокона» на два «пузыря восприятия» рассматривалось как важный переходный рубеж перед дальнейшими этапами психоэнергетического совершенствования. Причем надо было освоить концентрацию сознания в обоих «полюсах» разделенного «кокона».

Дальнейшая работа ведется по развитию нижнего «пузыря». Но это лишь после должного утончения сознания или, как это называлось в школе Хуана Матуса, после очищения светимости «кокона».

То есть, приемы утончения сознания, как и во всех других развитых духовных школах, в школе Хуана Матуса предшествовали масштабной «кристаллизации» сознания. Однако, методы «очищения светимости» Кастанедой не описываются, за исключением одного, который можно расценить скорее как шутку, а именно — вдыхание дыма костра.

Благодаря утончению сознания и работе с нижним «пузырем восприятия» ученики приходили в состояние Нирваны (хотя этот термин им был незнаком). Вначале они осваивали статический вариант Нирваны в Брахмане, затем динамический.

Дон Хуан однажды хлопнул Кастанеду ладонью по спине. (Этот прием он использовал часто, чтобы сдвигать «точку сборки», т. е. зону распределения сознания у учеников) — и Кастанеда, подготовленный к этому предшествующими упражнениями, вошел в статический вариант Нирваны. В этот момент он впервые ощутил состояние глубокой упокоенности, впервые ощутил Бога, познал, что Бог действительно есть Любовь. Но вдруг он слышит голос дона Хуана, который говорит ему, что это состояние, хоть и прекрасно, но не то, к которому надо сейчас стремиться. Дальше надо идти! Не думай, что это — предел твоих возможностей… Этими словами дон Хуан призывал Кастанеду, познавшего в Нирване высокое блаженство, не «привязываться» к нему, а идти дальше… Кастанеда сначала обиделся, разозлился на дона Хуана. Но тот был непреклонен: надо дальше идти!..

А дальше — что? Дальше — динамический аспект Нирваны, когда «кристаллизованное» сознание активно действует в пределах мерности Брахмана. И в этом состоянии можно коснуться сознанием любого существа в пределах Земли и вокруг нее, нужно лишь иметь информацию об этом существе.

Затем в школе Хуана Матуса учениками осваивалось состояние Ниродхи, известное во всех развитых школах буддхи-йоги. Это состояние дон Хуан обрисовывал опять же в специфичных для его школы эндемических терминах. Речь здесь шла о «накате». То есть ученикам объяснялось, что существуют постоянно накатывающиеся на все живые существа энергетические волны, от которых мы защищены своими «коконами». И есть возможность использовать силу этих волн, чтобы переноситься с их помощью в неведомые миры. Эти неведомые миры — суть иные пространственные мерности. Чтобы это произошло, надо было позволить волнам «наката» затопить «кокон». Тогда человек превращался в «ничто», наступала смерть его «я».

И только после достижения состояния исчезновения в Брахмане оказывалось возможным познать Ишвару — и исчезнуть в Нем навсегда, победив свою смерть. То есть, как понял дон Хуан, следовало не «проскочить мимо клюва Орла», а наоборот, влиться во вселенского Бога-Силу.

Обратим внимание, что с помощью Огня можно достичь и дематериализацию физического тела. Это и сделал Хуан Матус со своими спутниками.

Итак, мы сейчас рассмотрели принципиальные этапы работы в школе буддхи-йоги Хуана Матуса. Они оказываются общими для всех школ буддхи-йоги, независимо от того, на какой точке поверхности Земли эти школы находятся, связаны они или не связаны между собой, а также независимо от того, на каких языках говорят в этих школах и какими терминами пользуются. Это происходит так, потому что Бог по одним законам ведет всех тех людей, которые посвятили свои жизни Ему и преуспели в этом.

А теперь рассмотрим более подробно конкретные методы работы школы Хуана Матуса — те, которые подробно описаны Кастанедой и которые мы можем приложить к себе.

Их можно разбить на две группы: подготовительные и основные.

Первым из подготовительных методов является «перепросмотр». Это суть то же самое покаяние, которое присутствует и в основных религиях. Ученикам надо было — преимущественно в условиях «затвора» на протяжении нескольких дней — вспомнить все ошибки в своей жизни и пережить те ситуации заново, но уже правильно. Для того, чтобы у учеников было больше «личной заинтересованности» в этой очень трудной работе, им объяснялось, что при «перепросмотре» они возвращают себе затраченную в неверных эмоциональных реакциях и поступках энергию. Результат покаянной работы от такой хитрости не страдал, ибо главная ее задача — освоить этически правильные формы реагирования, научиться не грешить — при должном усердии достигалась.

Еще нужно было уничтожить «ощущение собственной важности», «ощущение жалости к самому себе» — как те качества, которые приводят к наибольшим потерям человеком энергии. Ведь если он ощущает себя этаким важным, а кто-то посягает на эту важность неуважительным отношением, то такой человек реагирует эмоциональными выбросами обиды, гнева и т. д. При этом-то и растрачивается интенсивно и напрасно энергия организма.

Интересный и поучительный факт биографии Кастанеды: когда его ученичество в школе дона Хуана закончилось, он и его ближайшая спутница Горда — несмотря на то, что Кастанеда после издания своих книг стал миллионером и они могли бы вести беззаботную в материальном отношении жизнь, — несмотря на это они нанялись под чужими именами прислугой в богатый дом и терпели там унижения от грубости и коварства других слуг. Они пошли на это, чтобы уничтожить в себе полностью «ощущение собственной важности», чтобы стереть в своей памяти свою «личную историю» — ради обретения смиренномудрия. Ибо все, что происходит с воином на физическом плане, как сформулировал Кастанеда, — не имеет значения, важно лишь состояние его сознания.

Это ведь действительно не имеет большого значения перед лицом Высшей Цели. А что имеет принципиальное значение — так это умение быть ничем, умение не защищаться, когда кто-то несправедлив ко мне, но быть защищенным, — так учил дон Хуан. А состояние защищенности возникает тогда, когда «меня нет», а есть только Бог.

Еще одним из важнейших подготовительных элементов работы в школе Хуана Матуса была «расчистка тоналя», что в этике индуистской йоги называется исполнением апариграхи.

Мы уже говорили о мудрой способности дона Хуана доходчиво объяснять сложнейшие философские принципы на натуральных жизненных примерах. Так он поступил и в этот раз, объясняя данный принцип своим ученикам.

Однажды он собрал учеников, взял мешок, в него свалил радиоприемник, магнитофон и всякие прочие предметы, которые набрал в доме одного из них, взвалил этот мешок ему на спину, на спину другого ученика взвалил стол и повел всех в горы. Посреди долины он велел поставить стол, высыпал на него содержимое мешка. Затем он отвел учеников в сторону и предложил ответить: что они видят?

Они начали говорить, что они видят радиоприемник… и так далее, и так далее…

Тогда дон Хуан подошел к столу и смахнул с него все предметы. Посмотрите еще раз и скажите, что вы теперь видите? — сказал он. Тогда-то они только и поняли дона Хуана: он хотел, чтобы они увидели не только предметы на столе, но и сам стол, а еще более того — пространство вокруг стола и под ним. А предметы на столе, привлекая к себе внимание, мешали сделать это.

Так он показал ученикам, что ради познания нагваля, а затем и Бога, надо очистить тональ вокруг себя.

Тут, может быть, уместно вспомнить пример исполнения того же принципа в истории христианства: некоторые монахи оставляли в своих кельях, кроме икон и нескольких книг, только гроб, в котором и спали, чтобы заодно еще постоянно помнить о смерти, которая подгоняет памятью о себе, заставляет тех, кто о ней помнит, торопиться в своих духовных усилиях.

Еще дон Хуан учил разрушать шаблоны материальной жизни, например, склонность к неукоснительному соблюдению режима дня. Для чего? — Для обретения свободы. Разрушение неразумных шаблонов поведения, мышления, реагирования, привитых воспитанием и традициями морали, должно в итоге привести к «потере человеческой формы», т. е. к состоянию, когда человек научается действовать не рефлекторно или потому, что так принято действовать, а в соответствии с объективной целесообразностью. «Потеря человеческой формы» — не кратковременный механический акт, как фантазировали некоторые ученики дона Хуана, а длительный процесс, сопровождающий постепенное сближение человека с Богом. Завершение этого процесса происходит тогда, когда подвижник научается смотреть глазами Творца на все те ситуации, в которых оказывается его тело.

Но достижение «потери человеческой формы» вовсе не означает, что человек начинает вести себя в обществе «не так, как все». Ведь, во-первых, неизбежные конфликты с другими людьми помешали бы ему делать его главное дело. Во-вторых, поведение, принимающее «вызывающие» формы, во многих случаях являлось бы нарушением главного закона объективной этики — непричинения вреда другим существам. Поэтому ученикам школы предписывалось исполнять общепринятые нормы поведения, иногда втайне посмеиваясь над ними и играя в так называемую «контролируемую глупость».

Иллюстрируя это, дон Хуан однажды потряс Кастанеду тем, что снял обычную индейскую одежду и обрядился для поездки в город в безупречный европейский костюм.

И еще в связи с этим дон Хуан учил говорить с другими людьми на том языке, который те люди понимают. Так, однажды он и Кастанеда сидели на скамейке возле католического храма и увидели, как две еще не пожилые дамы, выйдя из храма, слишком уж нерешительно намеревались спуститься по нескольким ступенькам. Тогда дон Хуан элегантно подскочил к ним, помог сойти и напутствовал, что, если им когда-нибудь, не дай Бог, случится упасть, то чтобы они ни в коем случае, упав, не двигались, пока не прибудет врач. Дамы были искренне признательны ему за этот совет.

Следующий важнейший методический прием — это память о собственной смерти.

Большинство людей нашего времени приучено отгонять от себя мысли о своей смерти. И даже тогда, когда мы сталкиваемся с фактами ухода из земной жизни других людей, мы отнюдь не стремимся представить и себя на их месте. Мы убеждаем себя, что если со мной такое и случится, то лишь очень нескоро.

И если вот каждый из нас сейчас спросит себя: «Когда я умру?», — то получатся весьма отдаленные даты. Хотя теоретически ведь каждый знает, что люди умирают во всех возрастах.

А дон Хуан предлагал представить себе, что персонифицированная смерть каждого из нас — всегда с нами. И если быстро оглянуться через левое плечо, то можно заметить ее как мелькнувшую тень. Смерть и сейчас сидит на одной циновке с тобой и ждет твоей ошибки, говорил он Кастанеде. И никто не знает, когда он умрет, в какой момент. Поэтому у нас не должно оставаться незаконченных дел.

Процитирую по переводу В. Максимова эти замечательные слова дона Хуана о смерти, ибо это — одна из лучших его теоретических разработок:

«Как может чувствовать себя кто-то столь важным, когда мы знаем, что смерть преследует нас?

Когда ты неспокоен, то следует спросить совета у своей смерти. Необъятное количество мелочей свалится с тебя, если твоя смерть сделает тебе знак и если ты заметишь отблеск ее или если просто у тебя появится ощущение, что твой компаньон здесь и ждет тебя. Смерть — это… мудрый советчик, которого мы имеем… Надо спросить совета у смерти и бросить проклятую мелочность, которая свойственна людям, проживающим жизнь так, как если бы смерть никогда не тронет их.

Если ты не помнишь о своей смерти, то вся твоя жизнь будет только личным хаосом.

(Воин) знает, что смерть подгоняет его и не дает ему времени прилипнуть к чему-либо… И, таким образом, с осознанием своей смерти… и с силой своих решений воин размечает свою жизнь стратегически;… и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее; и поэтому он выполняет все со вкусом и страстной эффективностью.

Жизнь для воина — это упражнение в стратегии.

Без осознания смерти — все обычно, тривиально. Только потому, что смерть подкарауливает нас, мир является неизмеримой загадкой.

У тебя осталось мало времени и совсем не осталось для ерунды. Отличное состояние! Я бы сказал, что лучшее, на что мы способны, проявляется тогда, когда мы прижаты к стене, когда мы ощущаем меч, занесенный над головой. Лично я не хотел бы, чтобы было иначе».

Еще один важнейший пункт работы с учениками — это овладение «ментальной паузой» или, как еще говорят, остановкой «внутреннего диалога» (первый термин лучше, ибо ведь кроме «внутренних диалогов» бывают еще и «внутренние монологи»).

Это — совершенно необходимое условие для овладения нагвалем. Потому что нагваль осваивается путем медитации, а медитация, как хорошо сформулировал Раджниш, есть состояние «не-ума». Т. е. для того, чтобы погружаться в нагваль, надо научиться останавливать, выключать на время ум.

С целью освоения «ментальной паузы» дон Хуан применял следующие приемы:

1. Психоделики. Но сразу же отметим, что, во-первых, дон Хуан применял этот метод лишь в самом начале их совместной работы, а потом сам от него отказался. Во-вторых, Кастанеда впоследствии жаловался, что хоть он и глубочайше благодарен дону Хуану за все, сделанное им, но, тем не менее, его (Кастанеды) печень и поныне в рубцах. Так что подражать в использовании психоделиков категорически не следует, тем более, что в нашем распоряжении есть иные, гораздо более эффективные и безвредные способы освоения «ментальной паузы».

2. «Пристальное созерцание». Нужно было долго и пристально смотреть глазами на какой-то объект, как то: ущелье в горах, бегущая вода и т. д. В результате «первое внимание» переутомлялось и выключалось, оставляя место «второму вниманию».

3. Длительное подвешивание тела на сооружениях типа качелей.

В результате перечисленных тренировок человек достигал состояния, называемого в китайской йоге «у-вэй» — «недеяние» т. е. «недеяние» на физическом плане, когда останавливается ум (на санскрите, манас) и появляется возможность для направленной медитации, для активности сознания (на санскрите, буддхи). Ведь манас и буддхи находятся в реципрокных отношениях: одновременно они действовать не могут, работает или то, или другое. (Это не значит, что человек без тела или человек в состоянии медитации теряют разумность. Нет. Развитое «кристаллизованное» сознание мыслит. Но оно мыслит иначе: не по-земному).

И еще один уникальный прием, который был разработан в данной школе предшественниками дона Хуана, — это преднамеренное взаимодействие с людьми-тиранами. Прием использовался, чтобы отработать «безупречность воина», т. е. способность соблюдать этические принципы и выдерживать стратегию объективно обоснованного поведения в экстремальных ситуациях. Когда-то и сам дон Хуан был послан его учителем на обучение к свирепому надсмотрщику-тирану. В Мексике такие были редкостью, и найти такого считалось среди воинов большой удачей. (В отличие от мексиканцев-индейцев нам в этом отношении в эпоху господства КПСС было намного проще).

Теперь перечислим методы психоэнергетической работы, применявшиеся в школе дона Хуана:

1. Очищение внутренней светимости (т. е. утончение сознания).

2. Использование «мест силы» — энергетически значимых для человека зон, в частности, благоприятных для освоения тех или иных медитаций.

3. «Сновидение», которому в работе школы уделялось очень большое внимание. Что это такое? Многие, прочитав книги Кастанеды, безуспешно пытаются приспособить для таких тренировок ночной сон. Нет, этого делать не надо. «Сновидение» — это аналог слова «медитация». Просто из-за незнания общепринятых в других странах терминов индейцам приходилось подбирать свои слова для обозначения некоторых ключевых приемов, явлений и объектов духовной практики. Так родился и термин «сновидение», поскольку медитативные образы действительно могут иметь иногда сходство с образами сновидений.

Специальные тренировки в «сновидении» позволяли ученикам, в том числе, отделившись от тела, бегать по стенам, лазать по энергетическим лучам («линиям мира») и т. д.

4. Обучение действию в экстремальных магических ситуациях, умышленно создаваемых руководителем. Для этого использовались этические пороки учеников. Например, если в ком-то еще была готовность к корыстному нападению на других людей, то ему предлагалась заведомо для руководителя проигрышная магическая схватка, которая оказывалась полезной для всех ее участников.

5. Еще применялся прием смещения «точки сборки» за счет энерговоздействия руководителя (это называлось «удар нагваля»; слово «нагваль» имело и второе значение: человек-лидер, овладевший нагвалем и способный активно действовать в нем и из него).

6. Практика медитативного выравнивания энергетических «эманаций» внутри «кокона» по внешним «эманациям» высших пространственных мерностей.

7. Работа с хара, развивающая именно силовой аспект.

8. Использование «олли» (т. е. духов). Это делалось в двух вариантах.

Первый — это «приручение» духов, которые должны были, по замыслу, становиться помощниками и защитниками мага. Такие «олли» были у дона Хуана и его друга дона Хенаро в начале их духовного поиска.

Но следует предостеречь, что это — ошибочная и чрезвычайно опасная установка, которой ни в коем случае не следует пытаться подражать. Кстати, и сами Хуан и Хенаро со временем оставили это занятие.

Второй вариант работы с «олли» — это охота за ними. Не будем особо удивляться тому, что такая тенденция появилась среди индейцев, живущих в постоянном общении с дикой природой.

Итак, ученикам объяснялось, что в какой-то момент им обязательно придется встретиться с неким «олли» в человеческом мужском облике, который вызовет на поединок. В этом поединке можно проиграть, поддавшись страху, но можно и победить. В последнем случае человек приобретает силу этого духа.

И ученики готовились к такой схватке, которая могла состояться в любой момент, воспитывая в себе алертность (т. е. собранность) и другие необходимые каждому бойцовские качества.

На основе этой учебной игры ученики, в частности, проводили работу по развитию нижнего «пузыря восприятия».

Подводя итоги сказанному, рассмотрим основные разделы этого исключительно богатого ценнейшими теоретическими и практическими разработками Учения. Дон Хуан выделял три раздела: а) искусство сталкинга (или, по-английски, стокинга), б) искусство намерения и в) искусство сознания.

В истории рассматриваемой индейской духовной традиции искусство сталкинга первоначально заключалось в том, чтобы пройти, прокрасться незамеченными между непонимающими тебя людьми (т. е. людьми, находящимися на более ранних этапах психогенеза) — и прийти к своей Цели.

Но в дальнейшем, благодаря, в частности, личному вкладу дона Хуана, это направление было значительно расширено и приобрело характер прежде всего выслеживания собственных пороков. Об этом мы уже достаточно много говорили. Повторю сейчас лишь одну блестящую формулу, данную доном Хуаном: Бог (на его языке — Сила) дает нам по мере нашей безупречности. Т. е. Бог дает нам возможность приближаться к Себе, все больше и больше погружаться в счастье соединенности с Собой — по мере того, как мы совершенствуемся этически.

Второй раздел — искусство намерения. «Намерение» — это то же самое, что «устремленность» к Высшей Цели. Истинный воин, в дон-Хуановском смысле слова, — это и есть человек с верно развитым «намерением».

Образ жизни воина приводил его к «полноте» самого себя, т. е. к тому состоянию, которое в индийской йоге называется «адвайтой» «нераздвоенностью» на главное и второстепенное, «целостностью» в посвящении себя только Высшей Цели.

Третий раздел — искусство сознания — это и есть буддхи-йога.

Итак, мы еще раз убедились, что Бог ведет всех людей, достигших в психогенезе определенного уровня зрелости, независимо от того, в какой стране и в какой религиозной культуре они живут, по единой методологической схеме. Эти принципы и законы имеет смысл изучать и прилагать к себе и к тем людям, которые идут за нами.

* * *

А теперь познакомимся с избранными цитатами из произведений Карлоса Кастанеды.