К воротам замка скакал всадник, с цветами МакГейри, это был один из людей Лохлана, но по одному взгляду на лицо воина, можно было догадаться, что новости были не самые лучшие.

– Я приехал так быстро, как только смог, – сообщил он, – мы продолжаем давать отпор Броукинам, но у нас есть еще проблемы, – им помогают англичане. У них много людей и оружия, не понимаю, как так случилось, ведь по приказу их короля, дворянам запрещено иметь собственные армии, а это именно армия. И я не знаю, что случилось с вашим лэрдом и Нейлом, они бились с этими английскими свиньями, но их людей разбили, а о них самих нет больше вестей.

Сердце Натали упало, она-то прекрасно знала, что это за английская свинья с целой армией. Еще когда был жив отец, дядюшка Генри хвастался, что несмотря на распоряжение Генриха, он сумел сохранить большую часть своего войска, надежно его скрывая. Без сомнения, это его работа. Только он мог вероломно поддерживать противника их клана, и конечно, это он захватил ее мужа, чтобы через него воздействовать на девушку. Если бы Натали хоть на минуту верила в то, что для освобождения ее мужа и жениха Давины этому ненасытному человеку нужны только ее земли и деньги, все уже было бы в его руках. Но это только начало их проблем, неуемные аппетиты дяди Генри включали в себя не только богатство. После разговора с мужем, девушка убедилась и в других желаниях своего родственника. Все эти мысли отразились на ее лице так ясно, что Давина, присутствующая, при этом разговоре ужаснулась. Натали впала в ступор, глаза были дикие и расширенные, она слегка покачивалась вперед и назад. Рэф уже собрался приводить ее в чувство, когда на его плече легла рука Мод.

– Не надо, – прошептала она.

– Она опять впала в беспамятство, а сейчас нам истерики не нужны, только не при остальных, – шепотом убеждал ее воин.

– О, поверь мне, это не беспамятство, сейчас она в уме как никогда, Генри заставляет ее собраться и очень серьезно подумать, – ответила женщина.

– Какой Генри, лорд Чатворт?

– Именно он, – подтвердила Мод.

– А он-то каким боком во всем этом бедламе?

– Не знаю, как ему стало известно о войне, и даже не удивлюсь, что он сам ее начал, но знаю точно, что это он захватил Йена и Нейла. Возможно, он просто пока не знает, какому шотландцу сохранять жизнь. В их первую и последнюю встречу, Йен не успел заявить открыто о том, что он муж Натали. Если помнишь, наша девочка специально перебила мужа, это был не только смелый, но и обдуманный поступок. Она понимала, что не должна давать подобные козыри в руки своего родственника.

Видимо последние слова Мод достигли слуха Натали, ибо краска оставила ее лицо, а глаза поднялись на кормилицу.

– Спасибо тебе, за эти вести, – сказала Натали, обращаясь к гонцу, но не отводя взгляда от старой женщины.

– Пройди на кухню, тебя там накормят и напоят, отдохни с дороги и возвращайся к своему лэрду и передай ему, что всей душой и сердцем мы с ним и его людьми. А я удалюсь к себе для молитвы о здоровье моего мужа и скорейшем вызволении его из плена.

С этими словами Натали поднялась и направилась к лестнице, осанка ее была величественна, а голос тверд. Она высоко подняла голову, и со стороны могло показаться, что вести с гонцом пришли хорошие, она больше ничем не выдала своих чувств. Но Мод знала ее с самого рождения и стала не на шутку волноваться. Она знала, что, когда ноша бывает слишком тяжела и от того, выдержишь ли ты зависят чужие жизни, ее воспитанница поступает именно так. А еще она знала, что Натали что– то задумала и в сложившихся обстоятельствах кормилице это вряд ли может понравиться.

– Я пойду с ней, – сказала Мод и поспешила за девушкой.

Рэф на все это смотрел с явным недоверием, он не ожидал такой реакции от жены лэрда, и еще больше не понимал, почему так занервничала Мод. Ведь девушка взяла себя в руки, справилась с собой и своим горем, можно ей немного побыть одной и дать волю слезам, или как еще она будет горевать, ведь ее муж в плену, его пленили англичане. Но почему старуха так распереживалась? Почему побежала за госпожой? Это было очень необычно, а в такой ситуации все, что необычно заслуживает повышенного внимания и он решил проследить, что там происходит. Он тихонько направился наверх и невзначай остановился у комнаты лэрда, из которой доносились крики. Всего пара фраз потребовалась ему, чтобы понять, о чем спорят женщины, а когда смысл сказанного уложился у него во голове, он с грохотом распахнул дверь. От такого шума обе женщины подпрыгнули, дверь отскочила от стены и начала движение в обратном направлении, но мужчина, стоявший в дверном проеме, остановил ее. Глаза его горели так, что они не сразу его узнали. Рэф был в таком бешенстве, что обе женщины поежились, ненависть, волнами исходила от воина и разлеталась по комнате, они казались осязаемыми и каждая грозила захлестнуть с головой. Колючие, холодные они заставляли сжаться, а сам воин казался намного больше своих размеров. Теперь было понятно, какой страх он внушал врагам, как ужасен был на поле боя, но чего женщины не понимали, так это чем вызвали в нем столь сильные чувства. Натали первой пришла в себя и попыталась отразить явную атаку.

– Что случилось? – спросила она и постаралась изо всех сил, чтобы голос ее не дрожал.

– И ты еще меня об этом спрашиваешь? – прогремел он.

– Да, я положительно не понимаю, почему ты врываешься в мою комнату с таким видом.

– Потому, что я уже потерял своего лэрда, и не потеряю его жену, – прогремел он, и не смотря на все старания обе женщины вздрогнули. Очень трудно сохранять невозмутимое лицо и твердость, когда ты вздрагиваешь под окриком.

– Я и не хочу, чтобы ты меня потерял, я еще надеюсь жить и подарить твоему лэрду сына, – сказала она и положила руки на едва заметный животик. Но видит Бог, я не останусь вдовой, мой муж пообещал мне вернуться с этой войны, и он сдержит слово.

Последние слова она произнесла чуть тише и с абсолютно каменным лицом, а в глазах стояла непоколебимая решимость и уверенность в том, что Натали добьется своего, чего бы ей это ни стоило. Такого лица у девушки никто из шотландцев еще не видел.

– Мне плевать, что ты там себе надумала, но я не отпущу тебя к Броукинам. Ты, наверное, ума лишилась, если считаешь, что можешь уладить это дело просто, поговорив с ним. Это не разногласия влюбленных, это война! – Рэф бушевал, лицо его покраснело, на лбу начала пульсировать жилка и глаз слегка подергивался, так что Натали начала волноваться о его здоровье, но отступать была не намерена.

– Я и не считаю, что это ссора влюбленных, в противном случае, все было бы намного хуже, – сказала она, явно пытаясь снять напряжение. Но я действительно считаю, что смогу, представ перед Морем Броукином выяснить, в чем кроется причина его нападения на наш клан и урегулировать ее, не прибегая больше к боевым действиям. Это называется дипломатия. Но горячим шотландцам она незнакома. Натали набрала в грудь побольше воздуху, чтобы продолжить спорить с Рэфом, уже начинавшим ее перебивать. Вдруг их внимание привлек другой голос и оба они посмотрели на того, кто стоял за спиной воина и чье присутствие совершенно не заметили в пылу спора.

– Я еду с тобой, – сказала Давина.

– Нет, не едешь, – продолжал греметь Рэф, крича уже на двух женщин, но неожиданно понял, что в унисон с ним эту же фразу сказала и Натали. От неожиданности он так и остался стоять с раскрытым ртом, только впустую выпустив воздух.

– Это очень опасное предприятие, моя милая, – продолжала говорить Натали, – и я не могу подвергать тебя подобной опасности.

– Я буду подвергаться меньшей опасности, ведь я не беременна. – Парировала Давина.

– И все же, Йен не сможет убить меня дважды, а за то, что я собираюсь сделать, он несомненно убьет меня.

– Ну хоть ты понимаешь, насколько это опасно и какие будут последствия, – произнесла Мод.

– Да, я все понимаю, отдаю себе отчет в том, что я собираюсь сделать и еще раз повторяю для всех присутствующих – я не буду сидеть здесь сложа руки! Пока мой муж в плену вы все либо поможете мне собраться, либо отойдете и не будете мешать, – рявкнула она так, что даже Рэфу стало неуютно. Эта маленькая женщина с копной желтых волос, наспех перехваченных лентой, представлялась ему больше не слабой французской аристократкой, а настоящей амазонкой, решительной и непоколебимой. Ему даже пришлось помотать головой, чтобы отогнать этот образ, что никак не помогало выиграть в споре против нее. Давина тоже не собиралась сдавать позиции, это еще больше накаляло обстановку.

– Ты забываешь, что у меня в плен взяли не только жениха, но и брата.

– Я это помню, – устало произнесла Натали, этот спор начал ее изрядно утомлять.

– Я иду с тобой, и это даже не предмет для спора, я сумею лучше тебя выдержать все тяготы путешествия. Я хорошо стреляю и обращаюсь с оружием ничуть не хуже многих воинов нашего клана, – сказав это, девушка посмотрела на Рэфа, которому против желания пришлось согласно кивнуть.

– Женщины, ни одна из вас никуда не поедет, вам не надо стрелять и упражняться во владении мечом, вам надо сидеть дома и ждать освобождения своих мужчин!

Все взгляды обратились на него, и только одна из них вздохнула с облегчением, однако, это была далеко не победа.

– В конце концов, кто я такая, чтобы отговаривать тебя, – сказала Натали, – если хочешь поехать, у нас очень много дел и почти нет времени.

– Не бойся, сестра, я не буду задерживать тебя, и мы немедленно начнем приготовления, – сказав это Давина вышла из комнаты под удивленным взглядом Рэфа. Другая девушка, как будто тоже перестав обращать на него внимание, начала укладывать вещи – запасное платье, плед и шкуры, чтобы подстелить на ночь. Остановить это сумасшествие не представлялось возможным, и тогда преданный воин сделал единственное, что было в его силах.

– Видит Бог, я беру грех на душу в том, что не могу уговорить вас обеих остаться дома. Если запру вас в комнатах, боюсь, вы свернете себе шеи при попытке бегства, так что я еду с вами и подбор охраны оставляю на свое усмотрение, – заявил он решительно.

– Хорошо, только охраны самый минимум, мы не должны привлекать внимание, – попросила девушка. После ухода Рэфа, она очень боялась даже смотреть на Мод.

– Предвосхищая твои вопросы скажу, – ты с нами не поедешь, мне нужно чтобы ты осталась здесь. – Сказала она, найдя в себе силы повернуться к няне. – Я не верю Генри и считаю, что он будет добиваться своего любой ценой, даже захватом нашего замка. Натали подняла руку, показывая, чтобы ее не перебивали, – это одна из причин, по которой я хочу его покинуть, мне кажется, на земле Броукинов мы будем в большей безопасности. Я напишу письмо Лаэгу с просьбой увеличить защиту, так как я считаю, что нападать из-за спины, когда все ушли воевать, это как раз в его духе.

– Боюсь, что ты права, моя девочка, – с грустью прошептала та, – но я все равно очень за тебя боюсь. – Глаза няни наполнились слезами, а руки сами собой потянулись к девушке, которую та считала своей дочерью.

– Я знаю и тоже тебя люблю, но сейчас я должна так поступить, к каким бы последствиям это не привело.

Натали сжала ее руки, а потом крепко обняла. Девушка сама не была до конца уверена в том, что собиралась сделать, и ей было безумно страшно. Страшно покидать надежный и безопасный замок, страшно бросаться в самую гущу межклановой войны, страшно подумать, что сейчас делает дядюшка Генри с любимым мужем, страшно оставаться без поддержки и брать решения на себя. Натали почти панически боялась всего этого, но в данный момент, здесь и сейчас все страхи должны были уйти, девушка приняла решение и никогда в жизни не простила бы себя за трусость. Крепче обняв Мод, она повернулась к открытой двери, в проеме которой стояла Давина, а над ней словно грозовая туча над утесом, возвышался Рэф. Весь вид благородного воина показывал, как ему не нравится эта затея, но он уже ничего не мог поделать, дав слово, назад пути уже не было. Шотландец поклялся защищать этих ненормальных женщин и, если единственный шанс сдержать слово, это отправиться с ними, что ж, он это сделает. Возможно могло быть и хуже.

Не сказав никому ни слова, они взяли с собой Тевиша с Роем и под покровом темноты, как преступники, покинули замок. Натали только обернулась посмотреть на стены, которые за столь короткое время уже стали ей родными. Она пообещала себе вернуться. Пусть ей придется перевернуть мир, сравнять землю с небом, но она освободит мужа и вернется домой. От решимости этой маленькой женщины зависело будущее всего клана, их жизни. Она посмотрела на Давину, лицо которой выражало те чувства, которые испытывала Натали, видимо у них похожими были не только тревоги, но и чаяния.

Уже через несколько часов они пересекли границу земель МакАраков и Рэф объявил остановку. Маленькому отряду храбрецов необходим был сон, а это было последнее относительно безопасное место, дальше начинались земли МакГейри, а потом Броукинов и никто не знал, что готовит им это путешествие. Устраиваясь спать, Натали молилась как никогда, но она никогда раньше и не пыталась прекращать войну и освобождать пленников. Да, такого раньше не было, и все же девушка надеялась, как только любящая женщина может надеяться, и страстно желала увидеть своего мужа живым и здоровым. Засыпая она думала, как же хороша была их последняя ночь, как хороша была каждая их ночь, не важно, были ли эти ночи полны страсти и огня или они просто засыпали в объятиях друг друга, главным было то, что они вместе. Как долго они шли к осознанию этого, а может быть просто ни один из них не хотел в этом признаваться, опасаясь безответности чувств? Как глупо и мелочно это было, теперь она это поняла. С этой мыслью Натали и уснула, жаль было только, что уже через несколько часов ее разбудили, и толком не позавтракав, она взгромоздилась на Пегаса, и отправилась в путь. Рэф был категорически против, как он выразился, этого дьявола с копытами, но ее мальчик вел себя идеально. Он как будто чувствовал всю напряженность ситуации и в отличие от других лошадей никак не выражал своего волнения, казалось, он, как и его хозяйка, ничего не видит перед собой, кроме конечной цели и все свои силы потратит только на ее достижение. Поэтому, когда он пронзительно заржал и остановился, все сразу обернулись к нему, заметив, что Натали пытается совладать с собой.

– Кажется, я задремала, – она ласково похлопала коня по загривку, – спасибо, что разбудил.

– Только не надо говорить, что эта бестия ржала, с целью сохранить тебя от падения из седла, – съязвил Рэф.

– Как знать, может у него просто свои планы на этот поход, – ответила девушка.

Рэф не понял, что она хотела этим сказать, но не стал выяснять и они просто продолжили путешествие. Продвигались они медленно, пользовались только небольшими тропами вместо людных дорог, боясь встретить как союзников, так и противников. Когда солнце уже высоко взошло, они снова сделали привал и Натали действительно почти свалилась с седла. Рой снял ее с Пегаса и усадил на шкуру, специально разложенную для нее.

– Спасибо Рой, я действительно обуза, – сказала она, глядя как Давина спрыгивает с лошади и как ни в чем не бывало достает припасы.

– Не пытайтесь угнаться за ней, она росла на лошади. Не каталась, а именно росла. Если она хотела играть вместе с братьями, ей нужно было успевать за ними, – усмехнулся он.

– Тебе нужно покушать, – сказала та и протянула Натали большой ломоть хлеба с толстым куском сыра сверху, – я не хочу, чтобы мой племянник остался голодным.

– С такой тетей, ему это не грозит, – улыбнулась девушка.

– Думаю, мы останемся здесь немного дольше, чем планировали, – сказал Рэф, – место тут тихое, а дальше двинемся, когда спустятся сумерки, так что лучше поспите, ночь будет трудная и длинная.

Натали не нужно было просить дважды, единственное, о чем она мечтала – это сон, но ко сну было бы неплохо добавить еще и немного тепла, а Рэф запретил разводить костер, так что согреться было нечем. Будто прочтя ее мысли, рядом села Давина.

– Ты никогда не спала так, – утвердительно сказала она, – я научу тебя, встань, а то замерзнешь. – Давина перестелила шкуру, положила на нее плед, и сделала из других шкур подобие шалаша, потом почти запихнула туда девушку, залезла сама и укрыла их пледом, а сверху опять положила шкуру.

– Так будет теплее, мы будем греть друг друга. Радуйся, что я не предложила тебе спать с твоим конем, он тоже теплый. – Усмехнулась она.

– Я готова на все, чтобы спасти их, и Пегас не такая плохая компания для сна, – Натали зевнула во весь рот и уснула, теперь ей было тепло и уютно.

Проснувшись чуть раньше сумерек, они поели, собрали вещи и оседлали коней. Все были предельно внимательны, и это спасло им жизнь, нападение не произошло внезапно. Небольшую полянку в чаще леса, которую путники выбрали для отдыха, приметил для спасения и небольшой олень, явно преследуемый охотниками. Скрываться было поздно и оставалось только одно – мужчины обнажили мечи, а женщины стали молиться. Все они надеялись, что на поляну выйдут люди МакГейри, которые просто пытаются найти пропитание себе и остальным воинам, но вскоре эта надежда оставила их. На полянку въехала небольшая группа воинов, численностью в шесть человек, с цветами клана Броукинов, увидев обнаживших мечи МакАроков, они сперва удивились, а потом бросились в бой.

– Скачи и приведи подмогу, скажи, что тут девки клана МакАрок, надо схватить их, это обрадует лэрда, – велел старший отряда. Но прежде чем воин успел развернуть лошадь и двинуться в путь, он был сражен стрелой. Проследив, откуда она была выпушена, командир увидел стройную девушку с развевающимися ярко рыжими волосами и горящими глазами, грудь девушки вздымалась и к ней прижималась тетива, готовая в любой момент послать еще одну смертоносную стрелу. Мужчина был явно поражен увиденной картиной, более прекрасной женщины он еще не видел в своей жизни и сразу догадался, что перед ним сестра лэрда МакАрок, о мужестве и умениях которой ходили легенды по всем горным кланам. Говорили, что эта женщина не уступает мужчинам ни в умении обращаться с луком, ни в мастерстве фехтования, а еще она была прекрасным лекарем и от нежной ее руки заживали любые раны и отступали даже самые сильные хвори. Единственное, о чем умолчали эти языки, так это о ее невероятной красоте, один ее взгляд был способен сразить мужчину вернее меча. Ему непременно захотелось обладать этой женщиной, пленить и сделать своей – это все, о чем он теперь мог мечтать и даже смерть от ее стрелы не страшила его. Прикрывшись схваткой, он начал продвижение к женщинам, стоявшим поодаль. Рэф, вовремя расправившись со своим противником, переключился на командира. Действовать надо было быстро, на шум схватки могли прибежать и другие, а это значило неминуемую смерть.

– Бегите, если Господь дарует нам жизнь, мы догоним вас, – только и сумел он прокричать и подставил свой топор, отражая удар.

Давину не нужно было просить дважды, она схватила Натали за руку и бросилась к уже оседланным лошадям, с которых они спешились в самом начале сражения. Подсадив сестру, она сама легко вскочила в седло, Пегас понесся быстрее молнии, оставляя за собой лишь снежный вихрь. Мысли Натали путались, она понимала всю опасность ситуации, но только в теории, сейчас же они остались вдвоем, посреди леса, войны и вражеской земли. Но отступать было поздно, сильное животное несло ее в логово врага и даже если сейчас она лишится жизни, то до последнего вздоха будет пытаться спасти своего мужа. Девушка почти почувствовала его теплую руку на своей щеке, как он ласкал ее в моменты их уединения, его горячее дыхание, когда, лежа в его объятиях, она слушала рассказ о жизни клана, их традициях и обычаях.

Натали посмотрела на скачущую чуть позади девушку, но Давина дала ей знак не сбрасывать скорости, ночью такая скачка была крайне опасной, но пока на небе еще не погасли последние отсветы вечерней зари и было хоть немного видно дорогу, они не должны сбавлять темпа.

Тем временем на маленькой лесной полянке увидев, что его ясноглазая красавица сбежала, Бойд оставил попытки убить старого шотландца, который кроме него сражался с еще одним воином. Все, что теперь его волновало, так это не упустить девушек. Он не знал эти края, а эта рыжая красавица знала – это были земли клана МакГейри, где она наверняка множество раз бывала, но уже очень скоро они кончатся и начнутся их земли, которые он знает, как самого себя. Кроме того, темнота должна их основательно задержать, а это значит, что у него есть еще одно преимущество. Не теряя времени даром, Бойд вскочил в седло и помчался в погоню, он не мог сильно отстать от них, да к тому же они ведь женщины, они не могли далеко уйти. Азарт погони заставил его кровь закипеть в жилах, сердце стучало в груди и казалось готово вырваться наружу. Еще немного – и он будет обладать этой амазонкой, ничто его не остановит!

Однако, девушки, гонимые страхом, продвигались очень быстро. Давина действительно прекрасно знала эти леса и безошибочно выбирала тропки, по которым их лошади легко проходили, но на снегу оставались четкие следы копыт, с чем ни она, ни Натали ничего не могли поделать. Но скоро им и в этом повезло, тропа пошла вверх и чаще встречались камни, а снег все реже, земля была сухая и лошади ступали уверенно.

– Скоро граница земель Броукинов, – сказала Давина.

– Может нам стоит подождать Рэфа и остальных? – робко спросила Натали.

Давина колебалась, она не знала, остался ли кто-то из их воинов в живых и ожидала погони, ей очень не хотелось останавливаться. Они и так сильно замедлились из-за того, что тропа была крутой и узкой, девушки не могли позволить себе потерять лошадь, если та оступится и подвернет ногу. Возможно, им действительно стоило дать отдых лошадям, удостовериться, что за ними не гонятся враги и подождать своих воинов. Да и Натали, как бы храбро ни вела себя, выглядела крайне утомленной.

– Хорошо, мы передохнем, но огонь разводить не будем и лошадей спрячем получше.

Так они и поступили, отойдя от дороги на безопасное, как надеялась Давина, расстояние. Она давно заметила, что за ними кто – то скачет, но надеялась, что это Рэф с их воинами, но эта ночь обещала стать трудной и очередное затруднение очень быстро нагоняло их. Воин был одет в цвета Броукинов и девушка, спрятав сестру, притаилась чуть выше по склону, чтобы хорошо видеть приближающегося всадника. Однако тот постоянно петлял среди деревьев, не давая ей прицелиться. Это был безусловно опытный воин, он как будто играл с ней, позволяя себя увидеть, но не давя убить. Сознание этого пронзило сердце девушки как кинжал, он знал, что она ждет его и эта встреча могла стать смертельной. Мужчина был не таким высоким как ее братья или Нейл, но все же высок и широк в плечах, что свидетельствовало о его силе. Давина постаралась увести его от стоянки, которую они разбили с Натали, если схватки с ним не миновать, она постарается хотя бы защитить жену своего брата. Надежда, что кто-нибудь из их сопровождения выжил и сможет отправиться на их поиски еще была сильна, они найдут ее и отведут к Морею, надо только заманить его подальше в лес. Давина бросилась бежать вверх по склону, но всадник неминуемо нагонял ее. В тот момент, когда он уже был готов поймать ее и закинуть на хребет лошади, девушка резко обернулась и со всего размаху ударила луком по морде лошади, от неожиданности конь встал на дыбы, чуть не сбросив при этом всадника, воспользовавшись этим, Давина быстро пустила стрелу в грудь животного. Конь с диким ржанием завалился на бок и придавил бы собой седока, но тот вовремя успел выскочить из седла и теперь с удивлением смотрел на эту картину. Девушка поняла, что просчиталась, последние стрелы она потратила на коня, пытаясь достать и его и всадника, но по превратности судьбы он остался невредим. Мужчина явно разгадал причину ее волнений.

– У тебя кончились стрелы, – произнес он.

– Ничего, я и без них справлюсь, – гордо ответила девушка.

– Ты прекрасна, я даже не могу описать тебе, как хочу тебя, – произнес мужчина.

Эти слова заставили девушку вздрогнуть, а внутри нее все похолодело, она готова была отдать жизнь, но не честь.

– Могу поспорить, что вам достанется только мой бездыханный труп, но я никогда.

Он рассмеялся, вся эта ситуация еще больше распаляла его желание.

– Шутки в сторону, я всегда получаю то, чего хочу, и не вижу смысла с тобой делать исключение, а если ты будешь сопротивляться, это только еще больше порадует меня, – произнеся эти слова, он начал наступать на нее, слегка присев и расставив руки, как будто ждал, когда она побежит.

Но девушка и не думала двигаться с места, она только стояла и смотрела на мужчину, опустив руки в притворном смирении, их разделяло не больше пары десятков метров, а посередине – убитая лошадь. Давина прекрасно понимала, что ее шансы на победу бесконечно малы, но невзирая на это была полна решимости драться, для нее лучше умереть в борьбе. Видя полное отсутствие сопротивления со стороны девушки, Бойд тоже опустил руки и пошел чуть быстрее, до конца, не веря в покорность девицы.

– Ты решила проявить благоразумие и перестать сопротивляться?

– Если мои попытки сохранить свою невинность только больше понравятся тебе, я не доставлю такого удовольствия, – произнесла она.

Мужчина громко рассмеялся, эта женщина начинала ему нравиться все больше, у него даже появилась мысль забрать ее из этого леса и привезти в клан, чтобы покорить окончательно, такая строптивость достойна укрощения.

– Скажи, зачем ты здесь, это же не твои земли? Как я понял, ты сестра Йена МакАрок, – проговорил он продолжая медленно приближаться.

– Да, я еду к Морею Броукину на встречу.

Это заявление немного озадачило воина, и он решил выяснить более подробно о цели ее поездки.

– Зачем тебе ехать к нашему лэрду, мы ведем войну с вашим кланом и кланом МакГейри.

– Знаю, я посол миротворец, – гордо заявила девушка, чем вызвала еще одну вспышку хохота.

– Тогда можешь творить мир со мной, Морей даже на порог тебя не пустит и разговаривать не будет. Видно у МакАрок совсем дела плохи, раз они мало того, что посылают бабу, так еще и просят пощады.

Это взбесило Давину, она уже была готова броситься на него с кулаками, но понимала, что как только сделает это – проиграет. Сейчас на ее стороне была неожиданность, усыпить его бдительность и внезапно напасть – только так она могла сохранить честь и жизнь. Хотя затея с разговорами и начала казаться ей пустой, Давина верила в Натали, а та верила в успех их переговоров. Что именно подруга собиралась сказать лэрду, девушка не знала, но это было единственной надеждой, надеждой сохранить если не жизнь брата и жениха, то жизни всех людей клана, которых непременно убьют, если Натали не вмешается.

Бойд все еще смеялся, когда подошел к Давине почти вплотную, страх окатил ее волной, но она изо всех сил старалась этого не показать, дыхание ее было ровным и глубоким, до того момента, пока он не схватил ее за руки и не впился жадным поцелуем. Девушка надеялась, что у нее будет возможность использовать заранее подготовленный кинжал, но вместо этого острое лезвие все сильнее вжималось в ее собственную руку и, судя по горячей струе, рассекло нежную кожу предплечья. Губы ее продолжали сминаться в поцелуе, но он был не нежным, как с Нейлом, а грубый, подавляющий. Девушка в тщетной попытке старалась отстраниться от ненавистного ей рта. Давине казалось, что он в буквальном смысле пожирает ее и скоро сожрет совсем. Она вырывалась, пыталась кричать, но все было бесполезно, мужчина двинулся вместе с ней вперед, как, будто не замечая ее протестов и той боли, которую причиняет. Через несколько шагов спина ее болезненно вжалась в ствол дерева, руки были разведены в стороны так, как будто он хотел вывернуть их из суставов, губы его двинулись ей на шею, и просунув колено между ее ног, он стал раздвигать их шире. Девушка продолжала вопить, пыталась укусить мужчину, но не могла дотянуться, и тут случилось страшное. Он поднял свое лицо на уровень ее глаз, усмехнулся и поднял оби ее руки над головой, зажав их одной своей. Губы его изогнулись в мерзкой ухмылке, а в глазах горело предвкушение, освободившейся рукой он провел по ее горлу, чуть сдавив его, так чтобы девушка больше не смогла кричать, а издавала только хриплые стоны. Когда его рука переместилась девушке на грудь, Давина жадно ловила ртом воздух, голова ее кружилась, а держаться на ногах было очень тяжело, но боль от того, как он сдавил грудь вернула сознание в полной мере. Она вскрикнула, а ее мучитель опять рассмеялся.

– Ты так приятно кричишь для меня, – промурлыкал он ей на ухо, – но подожди, то ли еще будет.

И рука его двинулась вниз, задирая подол юбки, так что вскоре заскользила по голой ноге. Давина в отчаянии рвалась и кричала, пока эта рука шарила между ее ног. Неожиданно рука безвольно опустилась, хватка на ее запястьях ослабла, а сам ее мучитель начал оседать на землю, почти сползая по девушке. Не разбираясь, что случилось, она воспользовалась моментом, выхватила кинжал, уже полностью залитый ее кровью и всадила его мучителю в горло. Казалось он не ожидал такого, глаза его выражали удивление и еще несколько секунд смотрели почти осмысленно, а потом с последним выдохом жизнь ушла из мужчины, и они остекленели.

Только после этого Давина подняла глаза и увидела свою сестру, стоящую над бездыханным телом с оглоблей в руках, ее глаза были такими же удивленными, как и у поверженного ею мужчины.

– Как думаешь, ему не больно? – Спросила Натали.

– Думаю, что нет, по крайней мере, он на тебя не в обиде.

– Почему ты в этом уверена, – все так же удивленно продолжала девушка.

– Потому, что это я его убила, – ответила Давина, перешагнула через бездыханное тело и взяла сестру за руку, – я обязана тебе сохранением моей чести и жизни, я хочу, чтобы ты сейчас посмотрела на меня, и я говорю тебе спасибо. Ты спасла меня, если бы ты не подоспела, возможно я уже не молила бы о жизни, но малодушно мечтала о смерти, ты слышишь меня?

– Да, но мне тяжело все это осознать, очень много всего случилось. Когда я услышала твои крики, я так за тебя испугалась! А когда увидела, что это животное намерено сделать с тобой, я была в ужасе, так что не раздумывая схватила ветку. Наверное, мне не надо думать сейчас об этом.

– Давай подумаем об этом потом, когда вернемся домой, тогда для этого будет время, а сейчас нам надо идти к лошадям. Я даже не знаю, надо ли нам отдыхать, или лучше продолжить путь, чтобы быстрее достичь замка Броукинов.

– Если можно, я бы отдохнула и нам надо поесть, – с этими словами Натали погладила свой, едва заметно, округлившийся живот, – а тебе надо перевязать руку. Ты же взяла что-нибудь из зелий Мораг?

Так они подошли к месту их стоянки. Мысли Натали путались, она точно знала, что не хочет даже разбираться в том, что сейчас произошло, ни в грехе, который взяла на душу ее сестра, ни в возможных злодеяниях этого мужчины. Одно было хорошо, они живы, почти невредимы и пока их никто не преследует. Впрочем, в последнем она очень ошибалась. Как только они дошли до места стоянки, тяжелые руки закрыли им рты.

На глаза Натали навернулись слезы, так они никогда не доберутся до желанной цели, не освободят свою семью. Нет, они не могут опять оказаться в плену негодяев и развратников, только не сейчас, им и одного вполне хватило. Девушкой завладел гнев и не сдерживая порыва, она со всей силы ударила пяткой по ноге державшего ее человека, тот тихо взвыл и голос его был хриплым от боли.

– Боги, за что мне в наказание эти женщины! Когда мы пытаемся сберечь их дома, они лезут в неприятности, а когда их пытаются спасти – царапаются, как дикие кошки, по крайней мере одна, у второй хоть есть мозги не калечить своих же людей.

Рука отпустила рот Натали, и она обернулась. За ней стоял Рэф, он был крайне недоволен ее боевыми навыками и к его имеющимся шрамам, несомненно, добавятся новые. На левой руке у него был большой, но неглубокий порез, а вот нога выглядела значительно хуже. Но девушка была безумно счастлива и не нашла лучшего выхода своей радости, как броситься на шею своему другу, а поскольку воин был очень велик, она уткнулась ему в грудь и разразилась слезами, попеременно извиняясь и ругая свою беременность за излишнюю слезливость. Немного придя в себя, она обернулась к Давине, та стояла рядом с Роем, лица их не выражали радости.

– А что с Тевишем?

– Он жив, – сразу успокоил их Рэф, – но ему досталось сильнее, так что мы нашли ему ночлег и заботливые руки, которые поклялись ухаживать за его ранами, а мы заберем его на обратном пути, если конечно, поедем обратно, – пробурчал старый шотландец.

– Конечно, поедем! – Воскликнула Натали. – А почему ты зажал мне рот, я перепугалась до полусмерти.

– Боялся, что вы начнете шуметь, пока я не буду уверен, что мы одни и в безопасности, – пояснил он.

– Ах, это, – с нервным смешком проговорила девушка, – наша небезопасность лежит чуть поодаль на дороге, но теперь вполне безобидная. – С этими словами она пошла доставать еду, и не видела знака, который Рэф подал Рою. Давина так и не проронила ни слова, подошла к девушке и уселась рядом, пожирая глазами кусок вяленой оленины и не менее привлекательный кусок булки.

– Прости меня, – всполошилась Натали, – я совсем позабыла о тебе, плохая из меня сестра получилась. – С этими словами она извлекла из сумки все необходимое и невзирая на запреты и осторожность нагрела воды на чахлом огоньке и сделала перевязку Давине и Рэфу. Скоро вернулся и Рой, подложил пару тонких веточек в маленький костерок и отвел Рэфа в сторону. Когда же они вернулись, глаза старика выдавали тщетные попытки успокоиться.

– Ну, рассказывайте, что натворили, пока меня не было рядом?

– Ничего, – устало произнесла Натали.

– А тот замечательный покойничек, клана Броукинов, которого вы бросили прямо на тропе, совершенно другого мнения.

– Он сам напросился, – буркнула Натали, – мы его не заставляли.

Они с Давиной переглянулись, и каждая вернулась к своему занятию, они не удостоили Рэфа ни взгляда, ни дальнейших объяснений, ни разговора вообще. Старый воин не настаивал, он все понял по лицам девушек, догадался о том, что было и самое главное, понял то, чего в этот вечер не случилось и с сердца его упал тяжелый камень. Он любил Давину как родную дочь, проводил с ней очень много времени, учил наравне с ее братьями, это была их забава, если смогла девчонка, значит, смогут и мальчишки. Однако у этой девчонки была сумасшедшая воля к победе и спуску своим братьям она не давала, особенно от нее доставалось младшим, но в какой-то момент она стала больше помогать Мораг и заниматься хозяйством замка и клана. Шотландец был рад таким изменениям, так как хорошо понимал, что наступит день, когда она должна будет покориться мужу и будет совсем неправильно, если она станет искуснее него в стрельбе из лука или сражении на мечах. Это все не женские штучки, но и братья не торопились отдавать сестру замуж, пока она не говорила о замужестве они тоже молчали, главным их желанием, было сделать ее счастливой. Так они и жили, пока эта маленькая французская профурсетка не начала кокетничать с Нейлом, и кто бы мог подумать – он оказывается давно влюблен в Давину и хочет на ней жениться, а их малышка отвечает ему взаимностью. Натали нравилась Рэфу, но тогда он впервые обратил внимание, насколько эта женщина мечтает сделать всех счастливыми! В попытках забыть о предательстве своего родственника, она соединила две пары, которые обещали стать очень счастливы и видя довольные лица, начинала светиться и сама. А вот сейчас, молча перевязывая руку своей золовки, она оказывала той самую сильную поддержку, на которую только была способна и которую другая девушка была в состоянии принять. Не будь он старым, много повидавшим воином, он бы прослезился как старая дуэнья Натали, которая в его обществе позволяла себе иной раз увлажнить глаза от умиления. Сейчас Рэф понял, что если им повезет и они смогут вызволить Йена и Нейла, а также закончить эту проклятую войну, то будущее клана в надежных, а главное любящих руках. Если кто и сможет прекратить раздоры и добиться мира между кланами, то это несомненно она, маленькая женщина с огромным сердцем. Меж тем, к земным делам его вернул второй воин.

– Я убрал тело с дороги, думаю, что его не скоро найдут, так что пока проблем не ожидается. И еще я проверил – в округе никого нет, за нами никто не следит.

– Хорошо, наши женщины устали и видимо не только физически, так что давай дадим им передохнуть, а заодно и свои раны промой, меня Натали подлатала, нам с тобой нельзя сейчас умирать. Нас убьет сам лэрд, не нужно лишать его такого удовольствия, – улыбнулся Рэф.

– Может, мы дождемся от него благодарности, если вся эта авантюра увенчается успехом?

– И не мечтай, девушкам может все и сойдет с рук, но не нам с тобой, – уже в голос засмеялся он, – но мы все равно должны вернуть их домой живыми, а то гнев лэрда будет ничто по сравнению с тем, как ты сам будешь себя ненавидеть.

Они немного передохнули, девушки даже выкроили несколько часов беспокойного сна, и снова тронулись в путь, ночь была лунная, так что дорогу было хорошо видно, и путники не знали радоваться этому или печалиться. Каждую минуту они ждали нападения, прислушивались к каждому шороху, каждому вздоху леса. Спустя несколько часов, они достигли границы с землями клана Броукинов, понять это было несложно, даже не выходя на открытое место можно было увидеть всполохи костров, которые еще жизнь назад были домами, амбарами и деревнями. Приграничная полоса встретила их разрухой и горем, этот запах бил в нос и в сердце, несчастье было столь очевидным, что путникам пришлось буквально продираться сквозь него. Девушки не могли отвести взгляд от просвечивающего через деревья алого пламени, и к их собственным страхам добавился еще и страх за этих невинных людей, чьим проступком было только то, что они жили в непосредственной близости от земель другого клана. Но они не могли поехать туда и оказать помощь нуждающимся, не могли показаться людям на глаза, от этого зависел успех их и без того авантюрного похода. Это подвергло большому испытанию их решимость. Они слышали крики раненых и возможно умирающих людей, но не имели возможности облегчить их муки, все, что они могли сделать – это отвести глаза и смотреть только вперед, туда, где расположен замок лэрда, туда, где будет конечная точка их путешествия.

Так они ехали всю ночь и только когда на небе показались первые признаки рассвета, углубились в лесную чащу и подыскали место, где можно было напоить лошадей и немного передохнуть. Маленькая поляна располагалась на берегу быстрого ручья, вода в нем была холодна и у берега слегка подернута льдом, но это не очень беспокоило путников, над ручьем нависло дерево, практически купая свои ветви в спешных водах. Картина представлялась очень живописной, и Натали захотелось увидеть ее летом, когда трава будет сочна, деревья зелены, а песнь ручья радостной и задорной. Уставшие, они дали возможность передохнуть себе и своим верным животным. Мужчины распределили время для охраны их стоянки и Рэф заступил первым, давая Рою время передохнуть. В пути они почти не разговаривали, и сейчас старый воин собирался это исправить.

– Если нам повезет, то следующим утром мы достигнем замка.

– Это хорошо, – устало пробормотала Натали. Они с Давиной опять свернулись рядышком и уже были готовы отдаться объятиям морфея.

– Могу я узнать дальнейший план? – Не унимался Рэф.

– Конечно, – сонно прошептала девушка, – как только я его составлю, непременно поделюсь с тобой.

– Господи всемогущий, ты даже не знаешь, что будешь делать, когда мы достигнем замка! – Воскликнул он.

– Конечно знаю, – ответила та зевая.

– И могу я узнать, что именно?

– Я буду говорить с Морейем.

– А если он не захочет с тобой разговаривать?

Натали больше всего боялась даже не этого вопроса, хотя после него сон оставил ее, она боялась, что так и будет. Что она – слабая женщина может сказать или сделать такого, чтобы заставить лэрда клана выслушать ее? И не только выслушать, но и сделать так, как она просит. А хочет она не мало, ей нужен мир, причем не на неделю или месяц, она хочет примирить кланы. А еще она хочет расторжения союза между Броукинами и ее дядей и ей нужны люди, чтобы вернуть мужа. Да, хороший был список, жаль только, что почти невыполнимый. Что же она может такого сказать, чтобы привлечь его внимание, чтобы заставить поверить ей? Единственное, что у них с Давиной было – это правда, за которую они цеплялись обеими руками, правда, с которой они шли покорять врага. Нет, не мечами и копьями, а словом и праведными деяниями. Больше у них ничего не было, но разве этого мало?

– Скажи мне, что больше всего шотландцы ценят в жизни?

Этот вопрос явно озадачил старого воина.

– Думаю, хорошую драку, а после хорошую пирушку, – улыбнулся он.

– А я думала, что шотландцы больше всего ценят свою честь, – проговорила она.

Рэф сконфузился, посмотрел девушке в глаза и понял, что первый раунд он точно проиграл и победа во всей войне уже под угрозой.

– Да, все что есть у воина – это его честь.

– Я так и думала. Это равнинные трусы чуть что, бегут к Якову на поклон, но настоящие шотландцы, здесь в горах, ценят превыше всего свою честь и свое слово, ведь так?

Очень это сложный был вопрос, да и вопрос ли это был вообще? Рэф понял, что его загоняют в ловушку, ему это не нравилось, но поделать он ничего не мог. Как бы ни хотелось ему соглашаться с девушкой, а она все сказала верно.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – постарался он уйти от ответа.

– Я хочу, чтобы не ты отвечал на эти вопросы, но, чтобы я могла задать их лэрду Броукину и показать, сколь вероломен мой родственник. Хочу рассказать, как предал он меня и светлую память моих родителей. Надеюсь, что после этого он хотя бы задумается над тем, о чем я буду его просить, а просить я буду многого.

После этих слов Рэф надолго задумался, а Давина, слышавшая этот разговор, но не участвующая в нем, прикрыла глаза, и в первый раз за все их путешествие перед ней забрезжил огонек надежды. Он был маленький и призрачный, но все же видимый во тьме. Она уснула с молитвой о том, чтобы им дозволили встретиться с лэрдом. Тогда Натали использует все свое красноречие и возможно убедит его встать на их сторону. Сама Натали долго не могла уснуть после этого разговора, она размышляла над тем, что сказать и когда? Как преподнести эту информацию? Она была прирожденным дипломатом, но боялась, что ее таланты не найдут благодатной почвы в здешних краях. Рэф тоже думал над ее словами. Непосредственно у клана МакАрок не было проблем с Броукинами, они ничего не делили и напрямую не воевали, они только поддерживали МакГейри, которые с ними враждовали с начала времен. Никто уже не помнил причину этой вражды. Одни говорили, что это из-за земель, другие – что из-за женщин. Но смысл был в одном – как только они собирались помириться, всегда вспыхивала война, всегда находился для этого предлог, так что Рэф изначально не надеялся на успешное перемирие и брак между двумя кланами. По этой причине эти два враждующих семейства и собрались на нейтральной территории и тут случилось худшее из всего, что могло случиться, еще и их клан ввязался в эту войну. Это было как злой рок или насмешка судьбы. Как достигнуть мира, воин не знал, он только и мог, что надеяться на светлую головку девушки, которую любил и уважал, вверяя свою жизнь в эти хрупкие ручки.

Все утро они проспали, а когда достаточно отдохнули, начали собираться в дальнейший путь. День предстоял быть долгим, а дорога трудной, но их маленький отряд бесстрашно продолжил свое путешествие. К вечеру им пришлось выйти из леса. Перед ними было большое плато, на котором вольготно раскинулись пастбища и вспаханные, но уже изрядно заметенные снегом земли. Стоя у кромки спасительного леса, они раздумывали, как поступить лучше? Пробираться еще несколько дней вдоль этого плато, под прикрытием деревьев или рискнуть и отправиться напрямик к замку и уже следующим утром достичь его стен. Вступали в свои права ранние зимние сумерки и путники надеялись, что смогут преодолеть это расстояние без помех. Они сняли все предметы, свидетельствующие об их принадлежности к клану МакАрок и не спеша стали пересекать пастбище, ведя лошадей в поводу. Они старались сойти за обычных путников, направляющихся к своему лэрду.

– Нам нужно выглядеть как можно менее приметно, – сказал Рэф, – спрячьте волосы под плед и накиньте его на голову, а мы попробуем сойти за пастухов той отары, которую гнали выше в горы.

Так они и сделали, успешно преодолев большую часть пути. На них не обращали внимания, люди занимались своим делом, кидая только беглый взгляд и кивая в знак приветствия. Но когда они уже видели перед собой спасительную чащу леса, чтобы укрыться в ней, их окликнул всадник. То ли он решил, что это знакомые крестьяне, то ли просто проверял путников – это уже не важно, но когда он увидел лицо Рэфа, то сразу обнажил меч. Мужчины выхватили свои мечи в ответ и завязалась драка, на звук которой быстро прибыло подкрепление. Спустя несколько минут они были окружены. Давина достала лук и была готова помочь, но у некоторых вновь прибывших воинов тоже были луки и стрелять было бесполезно. Натали первая поняла критичность данной ситуации, подошла к золовке и положила свою руку на ее, вынуждая этим молчаливым жестом опустить лук. Так же она подошла к мужчинам, уже не сражающимся, но держащим мечи наготове и встала перед ними.

– Скажите, доблестные воины, вы принадлежите клану Броукинов?

Они явно не ожидали подобного приветствия, главный в их группе вышел вперед и ответил.

– Да, мы воины лэрда Морейя, что вам надо на нашей земле?

– Мы хотим поговорить с вашим лэрдом, думаю то, что я собираюсь ему сообщить, в корне изменит сложившуюся ситуацию по расстановке сил в альянсе.

Эти слова заставили их напрячь головы, мало того, что сказаны они были на английском, которым воины владели весьма скудно, они еще и изобиловали неизвестными терминами, однако внушили уважение к женщине, умеющей так изъясняться. Было понятно, что она не принадлежит к их клану, а отсутствие отличительных цветов не позволяло понять, откуда она вообще взялась на их земле, чего нельзя было сказать о ее спутниках. Эти известны были всем и каждому, воин с обезображенным лицом был не кто иной как Рэф, правая рука лэрда МакАрок, которого, по слухам не было на поле сражения. Также с ними был еще один воин, скорее всего тоже принадлежащий этому клану и прекрасная девушка, как объясняли те же языки, это могла быть сестра лэрда Йена, Давина.

– Что же такое ты можешь сказать нашему лэрду, чтобы он захотел тебя выслушать? – насмешливо произнес предводитель, не спешившись с лошади. Натали пришлось отступить на пару шагов, чтобы не так сильно запрокидывать голову при разговоре с ним.

– О, милорд, – с притворным ужасом, проговорила она, – я же только что изложила вам цель своего путешествия. Могу лишь добавить, что сообщение мое безотлагательно, ибо от того, насколько быстро достигнет оно ушей лэрда зависит, удастся ли нам предотвратить катастрофу, связанную с лживыми заверениями его союзника. Скажите, можем ли мы рассчитывать на вас, господа?

Так ничего и не поняв из витиеватого объяснения чужеземки, он все же сумел догадаться, что она прибыла из Англии и хочет что-то рассказать о новом союзнике Морейя. Но прежде чем отвести ее в замок, следовало прояснить еще некоторые вопросы.

– Хорошо, это понятно. А кто эти люди?

– Это моя охрана, милорд, они сопровождают меня к сэру Броукину, дабы я могла осуществить свою миссию. Они вооружены лишь для моей охраны, по дороге сюда на нас совершили нападение какие-то неизвестные, боюсь даже предположить, что это были воины, оставившие поле сражения, – доверительно сообщила Натали.

Это вызвало веселые улыбки на лицах ее оппонентов.

– Без всякого сомнения, это трусливые собаки МакГейри спасают свою шкуру, – захохотал главный, а остальные к нему присоединились.

Натали нашла руку Роя, она боялась, что молодой воин может своей горячностью все испортить. Рука эта была напряжена, и девушка осознала, как близки они будут к смерти, если не сдержать его.

– Безусловно вам это лучше знать, – сказала девушка, – но милорды, я вынуждена еще раз просить вашей милости и проводить нас к вашему господину. Моя охрана конечно сдаст свое оружие.

– Вы добровольно предлагаете сдать оружие? – не поверил он.

– Разумеется! Я не думаю, что нам может что– то угрожать когда мы находимся на землях клана Броукинов, под защитой его армии, – сказала она и поклонилась.

Лесть ее слов и поступков достигла желаемого результата. У них забрали то оружие, которое они отдали сами и предложили воспользоваться главной дорогой до замка, вместо лесных троп, заверяя в полной их безопасности.

– Скажите, я могу понять зачем вам мужчины, но зачем вы взяли с собой женщину, и почему именно из клана МакАрок?

– Полагаю, что могу раскрыть вам часть своих планов до того, как о них узнает ваш господин, – покорно сказала она. – Как вы уже поняли, это Давина, сестра лэрда Йена, и моя дальняя родственница. В связи с этим, узнав о вероломности некоего английского дворянина, я сочла своим долгом предупредить лэрда Броукина. Но дело в том, что я крайне плохо знаю гаэльский и не хочу утруждать лэрда слушать меня на английском, которым тоже владею не в совершенстве. – Сказав это, Натали потупилась. – Для этих целей я взяла с собой человека, достойного происхождения, чтобы предстать перед столь высокой персоной, и способного перевести мои слова для удобства вашего господина.

Слова Натали источали мед и, хотя девушка знала, что допускает кучу неточностей, (она опиралась на обращения и звания, принятые в Англии и Франции, которые в основном презирают гордые шотландцы), в этот раз ее никто не перебил и не поправил. Чужестранка кокетничала, как могла и это определенно давало свои плоды. Мужчина улыбался ей и готов был и дальше принимать ее комплименты в свой адрес и в адрес своего лэрда. Таким образом, дорога до замка заметно сократилась и вместо утра они прибыли в замок поздним вечером, однако не настолько поздним, чтобы все его обитатели отправились спать.

Въезжая в ворота замка под внимательные взгляды охраны, с Натали поравнялся Рэф.

– Надеюсь, что ты все же придумала хороший план, или так и будешь всем зубы заговаривать?

– Посмотрим, – ответила она, – пока я довольна и этим.

Спешившись, Натали снова прикрыла голову пледом и знаком показала остальным сделать то же самое, что не осталось незамеченным со стороны ее провожатых.

– Миледи, вы в полной безопасности здесь, это замок нашего лэрда, встречи с которым вы так добивались.

– Конечно вы правы, но я боюсь не добрых жителей замка, а Английских приспешников, которые могут доложить о моем участии в этом походе и тогда под удар попадет моя семья, а мне бы этого очень не хотелось. Скажите, можем ли мы устроить встречу с лэрдом при участии только его воинов, чтобы соблюсти мое инкогнито.

И снова доблестный воин понял не всю пламенную речь девушки, однако глядя в эти глаза, полные мольбы, решил поговорить о такой возможности с Морейем, а пока выполнить просьбу девушки. Он проводил небольшую группу в помещение за конюшней, в котором не было удобств, но где их вряд ли кто-то обнаружит.