Глава 1

Георгий Романович Плотников был невысоким мужчиной, примерно метр семьдесят, со слегка оплывшей фигурой и уставшим лицом. Он сидел на борту белоснежной яхты, взирая на лазурную морскую гладь, и умиротворенно вздыхал. На самом деле Георгий Романович ловил рыбу. Он пренебрег всеми рекомендациями инструктора, решив, что двадцатилетний опыт значит больше, чем двадцатилетний инструктор, и облокотил свой бывалый спиннинг на борт.

— Гоша, — позвал его женский голос, выводя из задумчивости. — Мы хотим на берег. — Мужчина только вздохнул и посмотрел в сторону приближающейся к нему женщины. Она была красива. Тридцать лет совместной жизни смахнули с ее лица смазливость, но проявили красоту, оставив нетронутыми возрастом ни большие серые глаза, в обрамлении густых ресниц, ни копну каштановых волос, ни высокие скулы и мягкие губы. Легкая сеточка морщин поселилась в уголках прекрасных глаз и около губ, которые она так любила растягивать в улыбке. Фигура осталась такой же совершенной как в двадцать лет, просто равномерно увеличилась на пару размеров, сохранив при этом узкую талию и пышные бедра, от взгляда на которые у мужчин до сих пор загорались глаза.

— Что такое, любимая, разве тебе тут не нравится? Ты же сама хотела в отпуск! Мы в Греции, на борту шикарной яхты. Что не так?

— Да, попытка хорошая, но это первый совместный отдых за шесть лет и мы на борту яхты, где я отдыхаю с нашей дочерью, а ты с удочкой. Мне кажется, или ситуация неравнозначна?

— Но мы же ходили по магазинам, — возмутился мужчина. Эта была чистейшая правда, он выдержал целый день шопинга, пока любимые женщины, нагрузив его всевозможными пакетами, радовались жизни и опустошали его золотую кредитку. Но, чего не сделаешь ради семьи?

— Да, и это было прекрасно, но ты уже три дня провел с этой штуковиной, и я могу начать ревновать.

— Зачем? Ты же знаешь, что тебя я люблю больше, а она — это мимолетное увлечение.

— На сей раз красивые речи тебе не помогут, — сказала Инна и против воли улыбнулась. — Мы ждем еще полтора часа, и отправляемся на берег. А то скоро заработаем себе рак кожи.

Георгий Романович посмотрел на жену с мольбой в глазах, и увидел, как черты лица ее разглаживаются, надо было дожимать.

— Ты даже не представляешь, как мне повезло жениться на такой женщине как ты. До сих пор не понимаю, как ты меня еще терпишь? А Соня? Она просто твоя копия, такая же красивая, добрая, ласковая…

Жена тяжело вздохнула.

— Два часа и ни секунды сверх того. А твоя лесть на меня больше не действует, — грозно произнесла она, но все же обняла мужа и поцеловала в лысину. Ладно, он тоже заслужил отпуск, и если это рыбалка, то девочкам придется потерпеть. Через три часа Инна снова подошла к мужу.

— Какой ресторан ты предпочитаешь?

— Приятное изменение, я‑то думала, что в качестве легкого аперитива, мне придется выдержать очередное сражение. А ты готов капитулировать?

— Только ради тебя!

— Прекрасно! Тогда, мой капитан, мы с Соней хотим отправиться в ту таверну на Милосе, где подают невероятно вкусную рыбу.

— Дорогу покажешь? — Спросил муж, передразнивая Московских таксистов.

Она весело рассмеялась, отсутствие у мужчины чувства юмора, еще не означает, что он плохой муж.

Спустя еще час, в небольшой ресторан, с живописным видом на закат в Эгейском море, вошел мужчина лет пятидесяти с хвостиком, в сопровождении двух прекрасных дам, жены и дочери, мужчина этот, как впрочем, и вся семья, был счастлив. Не знал он только одного, — что этой волшебной сказке суждено было скоро закончиться, навсегда изменив жизни многих людей, которых Георгий Романович не то, что никогда в глаза не видел, даже не знал об их существовании.

 

Глава 2

Виктор преследовал свою жертву по темным улицам города. Этот район на окраине Москвы как нельзя лучше подходил для убийства. Здесь не было неоновых вывесок магазинов и ресторанов, были только редкие фонари и лес. Именно туда и направлялся мужчина. Если бы еще полгода назад Виктору сказали, что дадут задание на ликвидацию Николая, он бы не поверил. Теперь, продвигаясь вглубь леса и избегая компаний подвыпившей молодежи, доедающей свой шашлык, он преследовал человека, которому был обязан жизнью. Николай Иванович практически заменил отца и был наставником Виктора, он являлся единственным человеком, ради которого мужчина мог ослушаться прямого приказа. Просто не поверить в информацию, найденную им в файле. Николай Иванович Лагузин — стал предателем?! Невероятно! Он служил своей родине верой и правдой всю жизнь, а теперь был обвинен в связях с врагом, в передаче секретных разведданных, в которых содержался список сотрудников, работавших в других странах под прикрытием. Разглашение подобной информации могло обернуться для России огромным международным скандалом, а для ребят — смертью. Именно для того, чтобы предотвратить подобные события Виктор и оказался сейчас в Битцевском лесопарке. До последнего он не хотел верить собранной информации, но Николай Иванович сам подтвердил опасения оперативника. Все весенние месяцы Лагузин был замкнут, встревожен, как будто решался на что‑то, чего делать ни в коем случае не хотел, а когда мужчины виделись в последний раз, прямо заявил, что очень скоро, существующий порядок в их организации изменится, и возможно не в лучшую сторону. Вот и думай, что все это значит? Но, так или иначе, Николая надо было остановить, даже намек на раскрытие подобной информации считался государственной изменой.

Виктор ждал, прислушиваясь к звукам леса. Работать на родине ему доводилось редко, чаще мужчину посылали в какие‑нибудь тропические страны, хотя и в Европе заданий хватало. Мимо него пробежала белка, привыкшая к людям, вот воробей перескочил с ветки на ветку. Жизнь шла своим чередом и он, как опытный охотник знал, главное ее не тревожить. Самая частая ошибка — охотник выдает себя, потеряв терпение. Но это для новичков, а он уже много лет является лучшим, так что посидеть несколько часов прислонившись к дереву, это небольшая плата, за чисто выполненное задание. Жди, и жертва сама войдет в расставленный тобой капкан, сама запутается в силках, если только у тебя хватит терпения подождать.

Шорох, тень, мгновение — и Виктор уже стоял на пути у своего наставника, держа пистолет.

— Делай, что должен, мальчик, я уже не жилец. Только знай, тебя подставили.

Слушать это было невозможно, Виктор спустил курок. Хлопок — и Николай Лагузин упал на мягкую траву, а во лбу у него была маленькая, аккуратная дырочка. Убедившись, что мужчина мертв, Виктор направился прочь из этого леса, назад в цивилизацию, а если повезет, то и домой. Грудь горела так, как будто это ему в сердце выпустили пулю, ребра сдавило кольцом, чистый ночной воздух внезапно стал похож на деготь. Вязкий и тягучий, он заполнял легкие, не давая облегчения, и только принося с собой новую боль. Боль утраты, боль физическую и душевную, так хотелось агенту вырвать свое черное сердце. Давно этот орган отвечал только за перекачивание крови по венам. Без чувств, без страхов, без любви, только необходимый набор функций, заложенный эволюцией. Выживание, выполнение работы — и все. Теперь он чувствовал его, четырехкамерный мышечный мешочек продолжал биться, но вместе с тем умирал. Сердце было разбито, и болело так, будто каждый удар — последний.

Была и еще одна причина, почему на устранение старого агента послали именно его. Николай Иванович был необычайно осторожен, и заподозрив, что на него началась охота, просто исчез. Он растворился в воздухе, как будто такого человека и не существовало. Ни адреса, ни телефона, ничего. Друзей, кроме Виктора, у него не было, родных тоже. Чистый лист. Была когда‑то семья, с которой он не общался более десяти лет, но они жили в другом городе, а Лагузин Москву не покидал, это было доподлинно известно. Трупы агентов, посланных уничтожить цель, находили с завидным постоянством. До тех пор, пока это дело не поручили ему. Виктор превзошел своего учителя, вопрос только в том, рад ли этому он сам, или теперь случившиеся будет тяготить его всю оставшуюся жизнь. А что значили эти слова? Что за чертовщина с ним случилась? Ладно, об этом еще будет время подумать, а пока интуиция подсказывала Виктору, била тревогу, вопила в полный голос, — что‑то было не так.

Выйдя на улицу, достаточно далеко от того места, где было совершено убийство, мужчина начал оглядываться. Снова тень, сработал рефлекс, выработанный годами, — пригнуться, найти укрытие. Хлопок, и фонтан щепок взметнулся из соседнего дерева. Отлично, в него стреляли. Ковалев перестал терзать себя угрызениями совести и отдался на волю инстинктов, доведенных до автоматизма за последние пятнадцать лет. Укрывшись за деревьями, он смог сосчитать нападавших. Пятеро стрелков, и ниже по улице фургон, Фольксваген Мультивен, работающий на холостых оборотах. Высунувшись из укрытия, Виктор сделал три выстрела, затем перекатился, припал на колено, и еще два. Самое сложное — водитель фургона. Услышав выстрелы он упростил задачу, открыл дверь, и не успев поднять пистолет, уже получил пулю в висок. Чисто. Но все равно надо проверить. Шесть человек, все мертвы. Не новички, но и до профессионального уровня им уже не дотянуть никогда. Обидно, за Николаем Ивановичем послали Виктора, а за ним самим, зеленую шпану, обидно.

Но эта недальновидность его оппонентов, говорила еще и о том, что в этой истории было рано ставить точку. Последние слова наставника снова всплыли в памяти, во что же Николай влез, и во что втянули Виктора? Хорошие вопросы, где бы найти на них ответы.

 

Глава 3

Саша вышла из парадной дома номер сорок семь по Большой Морской улице, и направилась к припаркованной рядом малолитражке. У Виктора была фотография единственной дочери Лагузина, Александры Николаевны. Старая карточка, со школьного выпускного, но вышедшую на улицу девушку он узнал мгновенно. Еще ночью, добравшись до машины, он по своим каналам все узнал о семье убитого. Жена умерла несколько месяцев назад, дочь — благодаря ему осталась сиротой. Девушка, направившаяся к маленькому синему гольфу, была в брючном костюме, темной рубашке и туфлях на низком, но изящном каблуке. При виде ее у мужчины появилась только она фраза, которой можно было охарактеризовать элегантную хозяйку маленькой машинки: Александра была «застегнута на все пуговицы». На вид ей было чуть меньше тридцати, но Саша распространяла вокруг себя ареол серьезности, как шлейф дорогих духов. А мужчины еще смеются над блондинками, светлую головку, украшал пучок, а на носу сидели узкие очки, оправа была двухцветной, черно — белой. Да, сегодня пятница, а она нарядилась как на обед с английской королевой. Для верности надо будет пару дней последить за объектом, а потом вернуться к своим делам и постараться не вспоминать больше о смерти Николая Ивановича.

Максим Станиславович Поплавский был следователем. Он совсем недавно получил звание капитана и в это прекрасное, солнечное июньское утро его вызвали на осмотр места преступления в Битцевский лес.

— Пятница началась хорошо, саркастически подумал мужчина.

Недалеко от места преступления располагались детские площадки, на которых уже начали собираться мамочки со своими чадами, владельцы собак, прогуливались рядом с убитым. Собственно, они — то его и обнаружили, а остальные честные горожане отправлялись по своим делам, чтобы вечером заслуженно отметить окончание очередной рабочей недели. Для Максима выходные перешли из категории возможных в категорию «не видать как своих ушей». Но делать было нечего, преступление само себя не раскроет.

— Что у нас здесь? — Спросил он у Жени, — оперуполномоченного, приехавшего на вызов первым.

— Судя по всему, бродяга. Одиночный выстрел в голову, дырочка аккуратная, приятно работать. — Максим укоризненно посмотрел на коллегу. — А что я такого сказал? Они же обычно ножом орудуют, грязь разводят, а тут сразу видно, культурный человек, одну пулю получил и лежит себе спокойненько отдыхает — прелесть.

— Ну и юмор у тебя, Жень. Ладно, с этим бороться мы уже не можем. Скажи лучше, кто его нашел?

— Вон, собачник гуляет. Сначала решил, что клиент в отключке после ночной попойки, сейчас местные любят полуночничать, костры пожечь, а когда подошел, увидел кровь.

— Да, у него утро началось еще лучше нашего.

— Это точно, — хохотнул Евгений Леонидович Щербаков.

— Жень, посмотри сюда, — позвал Максим и отогнул полу куртки, во внутреннем кармане которой виднелась рукоятка пистолета. Он осторожно извлек на свет божий модернизированный Пистолет Макарова, 9х18 мм, с двенадцатизарядным магазином. Щербаков присвистнул.

— Какие бездомные нынче пошли прогрессивные, нет чтобы как в старые добрые времена, с «финкой» ходить, они теперь пистолеты носят.

— Да, ты прав, меня это тоже очень удивляет. — Ответил ему Поплавский. — Откуда у бомжа ПМ? Так, давай его в морг, ты с Валей на поиски свидетелей, а я с этими в отдел поеду, надо работать начинать.

— Что, тоже выходных хочется? — Съязвил приятель.

— И не начинай. — Женя улыбнулся и отправился искать других свидетелей, а поскольку дом был панельной шестнадцати подъездной девятиэтажкой, работы предстояло много.

К середине дня, закончив со свидетельскими показаниями, капитан отправился в морг. Поездка предстояла «приятная», и молодой человек решил захватить по дороге кофе, а пообедать можно будет и на обратном пути.

— Добрый день, Савелий Вениаминович. — Поприветствовал следователь врача.

— Здравствуйте, Максим Станиславович, рад Вас видеть. Я так понимаю, интересуетесь за утренний огнестрел? — У пожилого врача отчетливо слышался одесский говор, и молодой сотрудник МВД не мог понять, как того угораздило оказаться в таком месте, но спросить не решался.

— Да, по поводу него родимого, есть что‑нибудь интересное?

— Ну, с этим покойничком вообще все интересно! Вы мне подкинули такую шикарную загадку, от которой мне таки самому стало интересно.

— И что же не так с моим покойником?

— Попрошу Вас сюда, молодой человек. Вы, наверное, подумали, что он без определенного места жительства, бомжик, так сказать. Да?

— Да, — зачем отрицать очевидное.

— А вот я так не думаю, — прищурился старый доктор.

— Как это?

— А вот посмотрите сами. Курточка, я вам скажу, старая и грязная, но целая. А рубашечка под ней чистая, недавно стиранная, брюки и ботинки испачканы, а носки таки свежие. И как это понимать?

— Да, озадачили вы меня. Выходит убитый притворялся бродягой, а на самом деле имел свой угол?

— Так вот это не мне судить, я могу только рассказать, что вижу. А вижу я вот что: мужчина, за пятьдесят, рост сто девяносто два сантиметра, волосы русые, с сединой. Это раз. А вот вам два — телосложение у мужчины было крепкое, можно сказать атлетическое, за пятьдесят ему перевалило, а жирка лишнего нет, труп подтянутый, мышцы кругом. А теперь ответьте мне, Максим Станиславович, Вы любите сладкое? Да, нет?

— Да, а причем здесь это?

А вот причем, шрамов на нем много. Я насчитал три штуки старых огнестрельных, несколько ножевых, а остальные тяжело представить от чего появились. Это Вам на сладенькое.

— То есть получается, что если он не был манекеном для испытания оружия, значит, имел отношение к военным, возможно — бывший солдат?

— Опять же, за делать выводы — это не ко мне, так что дальше Вы сами, дорогой товарищ следователь.

Замечательно, распрощавшись с патологоанатомом, Максим рванул к себе, составлять запрос на предоставление данных в вооруженные силы любимой родины. А пока он ждал от них ответа, поинтересовался баллистикой по делу. И оно стало еще интереснее.

— О, Жень, вы уже закончили?

— Не напоминай, у меня кроме жалоб на соседей, ничего нет, единственные свидетели — собачники.

— А у меня есть кое‑что интересное, — сказал Максим загадочно.

— Появилась ниточка для раскрытия дела?

— Почти. Труп‑то наш, скорее всего военный, так что я к ним запрос отправил, но это еще не все. Баллистика показала, что из того же оружия, которым застрелили нашего друга, были убиты еще шесть человек в Чертаново.

— Напряженная ночка была у этого одинокого стрелка, везде успел, и тут и там. Так говоришь, наш труп был военным? Да… поворот. А что с теми шестью орлами убиенными?

— Темные личности, документов нет. Сами они не привлекались, запрос ребятам пошлю, может, все наши трупы служили вместе?

— Не надейся, нам так не повезет.

Максим и сам не верил в чудо, но чем черт не шутит, вдруг дело выгорит. А пока можно было отправляться домой, и как следует выспаться. Вояки расторопностью не отличались, а ждать ответа на свой запрос быстро, тем более в пятницу вечером, вообще смешно.

Проводив Александру до офиса, Виктор узнал, что она заканчивает работу без пятнадцати пять и отправился домой, поспать до вечера и привести себя в порядок, вряд ли ей будет что‑то угрожать в обеденный перерыв. Через полчаса он уже открывал дверь своей квартиры. Как же хорошо оказаться дома! Он мог спать где угодно и как угодно, жизнь приучила. В самолете до Питера удалось поспать часок, но полноценный шестичасовой сон, это совсем другое дело, он может сотворить чудо. Хотя, для начала надо узнать, почему на него напали. Никто не должен был знать об операции, она была совершенно секретной, а тут шпана какая‑то зеленая. Нестыковочка. Виктор набрал номер Георгия Романовича, трубку сняла его помощница Мария.

— Алло, — раздался ее низкий голос.

— Машенька, ангел мой, Георгий Романович у себя?

— Ковалев, ты один не в курсе, что он в отпуске. Я понимаю, это событие экстраординарное, но можно было бы и запомнить.

— Прости, пожалуйста, я не знал, теперь больше не забуду, обещаю. А когда он вернется?

— Только через неделю, и ни днем раньше, связи с ним нет, он с семьей в Греции, так что даже не думай дергать человека по пустякам.

Мария Сергеевна Белова, была дамой старой закалки, она проработала в министерстве много лет, а потом, уйдя на заслуженный отдых, не смогла смириться с отсутствием работы и пришла в их организацию. Самого Виктора она никогда в глаза не видела, точнее сказать видела, но не знала, что голос из телефонной трубки и те мужчины, которые приходили к ее начальнику, это один и тот же человек.

— И в мыслях не имел отвлекать его такой ерундой, как работа, так что перезвоню через неделю, спасибо, ты просто сокровище.

— Не подлизывайся, ты все равно меня не достоин. — Виктор рассмеялся, возраст девушки уже перевалил на шестой десяток, но она ценила юмор и была не прочь пококетничать, — Тогда вынужден откланяться, хоть ты и разбиваешь мне сердце.

— И тебе всего хорошего.

Так, в отпуске значит. Стоит ли звонить начальнику по такому поводу, Виктор не знал, но все‑таки решил поставить вышестоящее руководство в известность.

— Глеб Анатольевич, говорит Ковалев.

— Слушаю тебя.

— Вчера при выполнении задания на меня было совершено нападение, сопутствующий ущерб шесть человек.

— Какого задания? — Удивился начальник.

— По устранению Лагузина.

— А кто санкционировал?

— Плотников. — Эта игра в двадцать вопросов начала его изрядно напрягать, руководству стоило бы знать, насколько это будет для него тяжело.

— Подожди, Лагузин был твоим наставником, как… — Глеб осекся, потом прочистил горло. — Я был не в курсе подобной санкции, но сейчас разберусь, не понимаю только, почему дело поручили тебе.

— Георгий Романович сказал, что остальные сотрудники потерпели неудачу.

— Какие сотрудники?

— Которых послали на устранение Лагузина.

— На устранение Лагузина не посылалось никаких сотрудников.

— Тогда что за чертовщина у вас там твориться?

— Вот и мне это очень интересно, давай рассказывай еще раз все с самого начала.

Виктор быстро изложил все произошедшие события, заканчивая ночной перестрелкой.

— А теперь смотри, как я вижу ситуацию. Тебя послали устранить Лагузина, приказ отдал Плотников, а после того, как ты выполнил задание, кто‑то пытался убрать и тебя. Но санкций на операцию я не давал, а скажи мне, как давно ты вышел на его след?

— Три дня назад, о чем своевременно доложил.

— Кому?

— Давыдову, а он в свою очередь должен был составить отчет и пустить его дальше, стандартная ситуация.

— Стандартная то она стандартная, но только никакого отчета я в системе не вижу, и задания твоего тоже, а вижу пометку, рассказывающую о трагической гибели сотрудника, Семена Аркадьевича Давыдова. Разбился наш Сеня, три дня назад, на мотоцикле, виновник с места ДТП скрылся. Вот такая некрасивая история получается.

— А Плотников в отпуске. — Добавил Ковалев.

— И боюсь, что он тоже домой не вернется.

— Всех причастных к этой истории убирают. — Виктор закончил за начальником мысль.

— Именно. Поэтому ты принесешь мне голову того упыря, который заварил в моем котелке, свою похлебку. Получается, нашу контору использовали как тупого киллера.

Виктор понял, насколько это оскорбило начальника. Их организация занималась решением таких вопросов, где уже потерпели неудачу все остальные ведомства, и дипломатия оказалась бессильна. Решала успешно, тем или иным методом. А тут в тонкую, хорошо организованную сеть вторгается какой‑то неизвестный, с грацией слона в посудной лавке.

— Я узнаю, кто за этим стоит.

— Хорошо, только сам никуда не лезь, докладывай сразу мне или Мише, я заберу его к себе, пока этот балаган не закончится.

— Не с кем играть в шахматы?

— Не с кем, только после нашего разговора, эти шахматы подросли немного, а я начал задумываться, не снять ли пару пешек с доски еще до начала партии.

— Боюсь, она уже началась.

— Ну, тогда надо ходить, других вариантов нам не оставили. И смотри, чтобы дочь Николая не стала очередной снятой фигурой, следи за ней очень внимательно.

— Слушаюсь. — Трубка замолчала, а через мгновение в ней раздались гудки.

Начальство было недовольно, а когда недоволен такой человек, как Глеб Анатольевич, много голов может полететь, в том числе и очень высокопоставленных.

Все это было интересно, но Виктор хотел в душ и спать, часов шесть он еще может себе выкроить, а потом узнать, какие планы на вечер пятницы у его подопечной. Встав под благословенные струи воды, смывая с себя дорожную пыль, он не мог перестать прокручивать в голове события последних трех дней. Влезть внутрь и составить ложное задание в столь секретной организации, просто невозможно. Глеб Анатольевич подчиняется лично президенту, и больше никому. Так кто же смог сфальсифицировать задание, доказательства вины Лагузина и санкцию на убийство? Виктор тоже не вчера родился, он ознакомился с делом, проверил документы, и они были в полном порядке, по крайней мере, двенадцать часов назад он все еще так думал. Но самое интересное, Коля знал, что за ним придут, знал с самого начала, и поэтому исчез. Вот теперь выяснить имя предателя стало для мужчины первоочередной задачей, да еще сохранить жизнь одной ледяной блондинки. Ладно, время на раздумье истекло, пора ложиться спать, иначе он рискует упустить такую прекрасную возможность.

В шестнадцать тридцать мужчина был около офиса Александры. После полноценного сна, еды и душа он чувствовал себя другим человеком. Припарковавшись напротив входа, Виктор надел темные очки и откинулся на сидение, наблюдая за передвижениями офисного планктона.

Интересующая его особа попрощалась с коллегами, прыгнула за руль, и резко вырулив с парковки, лихо влилась в городской поток. Ехала она быстро, но аккуратно, стиль вождения, на взгляд мужчины был резковат, но для других участников опасности не представлял. Путешествие их закончилось неожиданно быстро, у входа в фитнес центр. Так, значит, она поддерживает форму. Новая информация не заинтересовала его, но добавила лишнее очко в ее пользу. Вынув из багажника спортивную сумку, девушка отправилась на занятие, оставив мужчину размышлять, сколько еще времени он потеряет за этим бесполезным занятием.

Через полтора часа Саша показалась в компании перекачанного блондина. Скорее всего, он работал тренером, майка с короткими рукавами облегала выпирающие мышцы груди и торса, как вторая кожа. Бицепсы и трицепсы распирали рукава, а шея казалась шире головы. Неужели ей нравятся мужчины подобного типа? Но это было не самое удивительное, за прошедшее время с Лагузиной произошла поразительная метаморфоза. Стоящая на ступеньках девушка была лет девятнадцати, не старше. Светлые кроссовки отлично сочетались с белыми обтягивающими бриджами и яркой розовой майкой без рукавов, под которой виднелся спортивный лифчик. Светлые волосы собраны в высокий конский хвост, весело подпрыгивающий при каждом шаге. Ее можно было узнать, только по неизменным очкам, хотя теперь они казались светлее.

Молодые люди увлеченно разговаривали, и девушка явно пыталась от чего‑то отказаться, однако собеседник выиграл спор, и подойдя к машине она бережно положила на заднее сидение чехол с вещами, а спортивную сумку заперла в багажник. Парочка двинулась вниз по улице, непринужденно беседуя. Виктору стало интересно, что происходит и он, оставив свой пост, отправился за ними в небольшой итальянский ресторан. Прекрасно, видимо она пыталась отказаться от его посещения, ссылаясь на слишком неофициальный вид, но Перекачанному удалось ее уговорить. Чтобы лучше слышать разговор, мужчина расположился за соседним столиком, спиной к молодым людям, и в ожидании официанта оглядел зал. Ресторан был стилизован под дворик, с видом на средиземноморскую деревушку, небольшие круглые кованые столики накрыты белыми скатертями с голубой каймой. Просто и уютно.

— Вот сегодня ты точно должна пойти с нами в клуб. Музыку послушаем, выпьем по паре коктейлей, кому от этого будет плохо?

— Вань, я искренне благодарна тебе за заботу, но у меня сегодня нет настроения, давай в следующий раз.

— Ты этой отговоркой уже месяц пользуешься, Саш. Меня Милана послала уговорить тебя по‑хорошему, если это не получится, то будешь иметь дело с ней! — Закончил он, и повел бровями, как заправский злодеи из старого советского фильма.

— Нет, правда, я сегодня не в настроении.

— Так дальше не может продолжаться. Хочешь ты этого или нет, но мы твои друзья и будем с тобой, что бы ни случилось. Ну, вот кому и что ты хочешь доказать? Мы просто хотим вернуть тебя к нормальной жизни.

— У меня нормальная жизнь, — сразу ощетинилась девушка.

— Нет, она у тебя ненормальная, можешь мне поверить, я тебя не первый год знаю. Твой целибат длится уже сколько? Месяцев шесть, семь?

— Восемь с половиной, но это ничего не значит, просто мне сейчас не до романов.

— Ты не можешь поставить на жизни крест из‑за одного подонка, он того не стоит.

— Дело не только в нем, и тебе это известно.

— Да, я все знаю. Вспомни, чью жилетку ты напрочь испортила солью от слез? — Попытался пошутить он.

— Попытка засчитана, но ты потерпел неудачу.

— Малыш, это переходит все мыслимые и немыслимые границы. Мы долго терпели, ждали и надеялись, но нам надоело. Даже если тебе понадобится шоковая терапия для внеочередного возвращения из затянувшейся депрессии, мы ее устроим. Для начала, ты сегодня идешь с нами в клуб, а то я позвоню Милане, и она быстро договорится в больнице, чтобы тебе сделали лоботомию. — И Ваня улыбнулся.

— Хорошо, я пойду с вами, но это все равно будет насилием над личностью.

— Нет, я не буду тебя есть, если у нас заказ примут, — и он осмотрелся в поисках официантки, радуясь, что удалось сменить тему. Состояние лучшей подруги его невесты просто убивало молодого человека, как и всех остальных друзей Александры.

— Готовы сделать заказ?

— Да, мне Цезарь с креветками, Миланский стейк, фоккачча и капучино. — Заказала Саша.

— А мне, Греческий, Филе Дижон и апельсиновый сок. Не знаю, зачем ты берешь этот кусок невинно убиенной коровы после тренировки, взяла бы как я куриную грудку. — Они поблагодарили принявшую у них заказ девушку, и вернулись к беседе.

— Ты просто ничего не понимаешь во вкусной еде, — отмахнулась от него Саша.

Спустя пару минут Виктор тоже сделал заказ, если они едут в клуб, то стоит подкрепиться, пока есть возможность.

— И куда мы поедем вечером? — Решила разведать обстановку Александра.

— В одно приличное место, где можно будет послушать музыку, а ты сможешь просидеть весь вечер, надувшись, ни с кем кроме нас не разговаривая, и делая вид, что все это тебе крайне отвратительно.

— Я в этом не виновата! — Почти вскрикнула она. Друзья все время припоминали их последний поход в бар, когда к ней подошел улыбающийся молодой человек. Ровно через полминуты улыбка сползла с его лица, мужчина развернулся и покинул заведение. Самого разговора Иван с Миланой не слышали, а Саша отказывалась раскрывать его содержание.

Им принесли заказанные блюда, и разговор на время прервался, а за кофе и соком возобновился снова.

— Во сколько мне быть готовой?

— Мы заедем за тобой в десять.

— Я же не успею собраться, — постаралась она отказаться.

— Нет, Милана все просчитала, я тебя сейчас кормлю, душ ты уже приняла в зале, так что остается только одеться.

— Ну ладно, ты мужчина, но почему моя лучшая подруга не могла заложить еще хотя бы тридцать минут на макияж и прическу?

— Да ладно, она считает, что ты и так красива, а поскольку все равно будешь отпугивать всех кавалеров, рискнувших приблизиться, то и тратить время на наведение шика‑блеска не обязательно.

— Вань, я не виновата, что они подходят знакомиться с одними и теме же фразами, как будто школьники со шпаргалкой.

— Будь милосердна, красавица — увещевал девушку друг.

В это время Виктор рассчитался за обед и направился к машине. Самое главное он узнал, и ему не хотелось лишний раз светиться на улице.

Заняв свой наблюдательный пункт, он оглядел одетый перед выходом темно‑синий костюм, сшитый известным Итальянским домом моды, рубашку сливочно‑розового цвета, и туфли от Ферагамо. Если это не окажется дискотекой для подростков, он не будет сильно выделяться из толпы. Тем временем, молодые люди покинули ресторан и отправились за машинами, Саша чмокнула этот кусок стероидов в щеку и прыгнула за руль. Не отдавая себе отчета, Виктор сильнее сжал руки на руле и скрежетнул зубами, а потом вдавил педаль акселератора сильнее, чем того требовалось, будто старался подтолкнуть девушку быстрее уехать.

Ровно в десять к парадной дома номер сорок восемь подъехала черная Киа Спортедж, а через пару минут в дверях появилась и Александра. Волосы ее лежали на плечах золотым водопадом, а морковного цвета платье только еще больше подчеркивало их яркость. Это самое платье, имело весьма консервативный вырез лодочку, обнажавший изящность ключиц, обтягивающий лиф, и пышную юбку, заканчивающуюся чуть выше колена. Неизвестно почему, но Виктору больше понравилось, если бы у платья была другая длинна, может быть прикрывающая щиколотки? На неправдоподобно длинных ногах были такие же морковные босоножки на шпильке, а в руках микроскопических размеров сумочка, кажется, она называлась клатч. Но это платье‑мечта девушки конца девятнадцатого века, в двадцать первом потеряло не только длину юбки, но еще и спину. Когда Саша устраивалась на заднем сидении кроссовера, мужчина заметил, что вырез на этом несчастном платье продолжается аж до самой талии. Он сдвинул брови, и не мог понять, почему ему так не нравится наряд. Но решил оставить психоанализ Фрейду, а сам последовал за молодыми людьми. Достаточно быстро они добрались до фешенебельного ночного клуба, где играли живую музыку и в основном отдыхали за разговором и напитком, но имелось и небольшое место для желающих потанцевать. У клуба была очень хорошая репутация и это добавило лишнее очко Милане за выбор заведения. Компания предпочла столик не очень близко к сцене, а Виктор решил расположиться за стойкой, здесь о подслушивании чужих секретов можно было даже не мечтать. Девушки пили коктейли, а гора мышц — сок. Они разговаривали, много смеялись, и наблюдающий мужчина был вынужден признать, что у Саши приятная улыбка, добрая и открытая, а вот Милана очень хотела потанцевать со своим перекачанным кавалером, но мужественно оставалась на месте, видимо не желая, бросать подругу одну, что добавило ей еще пару очков. После второго разноцветного напитка с зонтиком и кучей фруктов по краю высокого бокала, Александра вышла из‑за стола и направилась к дальней стене зала.

Повинуясь своим сумасшедшим желаниям, а не голосу разума, Виктор отправился за ней, и на обратном пути к столику успел перехватить неожиданным вопросом.

— Вы не танцуете?

— Нет, — сухо ответила она, даже не удостоив мужчину взглядом и пошла к друзьям.

— А вашим друзьям, кажется, хотелось бы. — После этой фразы девушка остановилась и взглянула на незнакомца с интересом.

— А вам какое дело?

— Мне будет приятно потанцевать с вами, а Вы в свою очередь сделаете приятное им.

— Не уверена, что это будет приятно мне.

— Хотите пари?

— Что? — Не удержавшись, Саша улыбнулась.

— Пари. Если танец не понравится, я больше вас не потревожу, а если же сумею заинтересовать, то выпьете со мной коктейль.

Он ее уже заинтересовал, и это было волнующе. Первый мужчина, которому удалось увлечь ее за долгое время, но ему не обязательно было знать об этом.

— Договорились, но это не моя музыка.

— Я подойду на той, которая вам понравится, — уверил он девушку и удалился. Саша чуть не раскрыла рот от удивления, но все же взяла себя в руки и вернулась к столику, в ожидании загадочного незнакомца.

Отойдя от девушки, Виктор не мог понять, зачем вообще заговорил с ней, зачем заставил потанцевать с собой, а потом еще и выпить вместе. Такое поведение ему было не свойственно. А когда через пару песен, выступающий солист присел на высокий барный стул, стоявший за его спиной, а музыканты заиграли лирическую мелодию, Ковалев нашел глаза девушки и направился к ней.

Александра увидела, как незнакомец пробирается через минное поле столов и расхаживающих людей, никого при этом не задев. Движения его были плавными и грациозными, взгляд прямой и целеустремленный. Она почувствовала себя кроликом перед тигром, зачарованная красотой дикого хищника. Было в этом мужчине что‑то, безусловно, опасное, такое брутальное, пугающее, и он был красив. Черные волосы коротко подстрижены в дорогом салоне. Лицо правильной формы, с высоким лбом, лепными скулами. Нос имел чуть заметную горбинку. Внимание женщины привлекли пухлые губы и волевой подбородок, с маленькой ямочкой. Но самым интересным на его лице были глаза, прищуренные, они светились голубым огнем, как неоновая вывеска. Когда незнакомец подошел к их столу, он молча протянул Саше руку, не отводя своих сверкающих глаз, а она так же молча приняла приглашение и направилась с ним к площадке для танцев.

Оглянувшись украдкой, она заметила полные изумления взгляды Миланы и Ивана. Тем временем, мужчина приобнял ее за талию, и его горячая рука оказалась как раз на обнаженной спине, от чего девушка вздрогнула. Он, казалось, этого даже не заметил, просто заключил ее правую руку в свою большую ладонь и девушке ничего не оставалось, как положить левую на огромное плечо. Саша не считала себя низкорослой, ее рост был почти метр семьдесят, а каблуки добавляли еще добрых семь сантиметров, но даже так, она едва дотягивала ему до плеча. Итак, красивый, загорелый, голубоглазый, высокий, с широкими плечами и в дорогом костюме. Что‑то здесь было не так. Но инстинкт, всегда предупреждающий ее об опасности, сейчас впал в кому, а она ему так доверяла. Лишь однажды не послушавшись его, Саша потратила почти два года жизни, на человека разбившего ей сердце. А сейчас ничего — тишина, и только жгучее любопытство, которое он уже успел в ней разжечь.

— Вы умеете танцевать? — Осведомился незнакомец.

— Только так, как мы сейчас, всегда хотела научиться, но эта мечта осталась несбыточной.

После этих слов Виктору сразу захотелось обучить ее танцам, но и его мечта должна остаться неосуществленной, он жестокий убийца, ему не место рядом с этой девушкой.

— А вы? — Спросила она, не дождавшись продолжения разговора.

— Немного. Не профессионально, но на протяжении нескольких лет обучался сему искусству. — И снова он ее заинтересовал.

— Тогда скорее вам не должен понравится наш танец.

— Это еще почему?

— Потому, что я‑то танцевать не умею.

— Хотите проверить себя на смелость? — Саша широко распахнула глаза, и кивнула.

— Если после этой песни будет что‑нибудь более ритмичное, мы можем попробовать.

— О, боюсь, это будет бесполезно, не говорю, что я совершенно безнадежна, но за вами не успею повторить и пару движений.

— А я не об этом, — и мужчина загадочно улыбнулся, чуть приподняв уголок рта. Кривая полу улыбка притягивала взгляд к его губам, заставляя задуматься, какие они на ощупь. Саша отогнала от себя подобные мысли. Им не повезло, после окончания композиции группы менялись, и на некоторое время оставляли сцену пустой.

— Так как, смогу я получить мой коктейль?

— Кажется, он должен быть моим, вы же предлагали выпить после танца, или я что‑то путаю?

— Но вы согласны?

— Да, признаю, вы меня заинтриговали.

— Я рад, — сказал он совершенно спокойно, и они направились к стойке.

— Что вы будете?

— Маргариту.

— Маргариту и апельсиновый сок. — Передал заказ бармену незнакомец.

— Сок?

— Я за рулем.

— Тогда одобряю выбор напитка.

— А вы не за рулем. — Произнес он утвердительно.

— Нет, я приехала с друзьями.

— А я вас бессовестно украл. — И снова утверждение. Вот как говорить с человеком, который отвечает за тебя?

— А чем вы занимаетесь? — Спросила она, чтобы поддержать разговор.

— Корпоративным консалтингом.

— Совершенно непонятно, но звучит солидно. — Он улыбнулся.

— Я бы спросил, чем вы занимаетесь, но возможно для начала мы просто познакомимся? — Саша смутилась, как она могла забыть, что даже не знает имени человека, с которым уже обсуждает работу.

— Меня зовут Анна, а вас? — Настоящего имени она не назвала, считая это излишним.

— Виктор, и предлагаю перейти на ты.

— Согласна, и я страховщик, работаю андеррайтером.

— Не понятно, но звучит очень солидно, — передразнил он ее.

— Просто работаю в страховой компании.

— Интересно, а какую музыку предпочитают страховщики нынче?

— Разную, главное — хорошую.

— Только девушка может ответить на вопрос так, чтобы ничего не объяснить и еще больше заинтересовать.

— Просто я не знаю, как ответить на подобный вопрос, наверное, в какой‑то мере люблю все стили, если композиция нравится.

В этот момент заиграла новая группа, и Виктор пригласил ее на танец.

— Боюсь, я такое не осилю, — смутилась она.

— Я помогу, если расстанешься со своими каблуками.

— Предлагаешь танцевать со мной как с ребенком?

— А почему нет?

— Я тебе все ноги оттопчу, — засмеялась девушка.

— Меня это не остановит. — И он снова потянул Сашу за собой.

— Ну ладно, ты сам напросился, — ответила девушка, и, оставив босоножки под стулом, на мысочках направилась за ним. Расположив ее ступни на своих ботинках, Виктор начал двигаться под музыку, получалось у него легко и непринужденно, но Саша постоянно соскакивала, и ему приходилось периодически ловить ее, и возвращать в исходное положение. От этого девушка смеялась, и, промучившись так целую песню, они с чувством выполненного долга вернулись назад к напиткам и забытой обуви.

— Боже мой, я давно так не смеялась! — Воскликнула она.

— Признаться, я тоже. — И это было правдой. Легкий и заразительный смех партнерши, не мог оставить его равнодушным, — звонкий и чистый, он просто требовал к нему присоединиться.

— Как думаешь, нас не выгонят за подобные фокусы?

— Давай сами уйдем? Предлагаю прогулку по ночному Питеру. — После этих слов девушка напряглась, и закрылась, лицо ее изменилось, и стало напоминать то, которое он видел утром.

— Думаю, что мне надо вернуться к своим друзьям.

— Ты меня не правильно поняла, я не предлагаю ничего кроме прогулки, и продолжения у нее тоже не будет. Не нужно искать в моих словах подвох. Но ты права, уходить из клуба с первым встречным, это не разумно. — После этих слов, он достал из внутреннего кармана пиджака паспорт, и протянул его девушке.

— Что это? — Удивилась она.

— Ты знаешь, отдать его твоему другу не могу, но так он будет знать с кем ты, мои данные и даже адрес.

Открыв паспорт, она увидела прекрасную фотографию. Вот почему это женщины на документах выходят из рук вон плохо, а мужчины просто замечательно. Когда Саша фотографировалась на паспорт, то сделала укладку и макияж, но за двадцать метров до паспортного стола вдруг начался дождь, внезапный и сильный. Приложив все усилия чтобы не промокнуть, она все же испортила прическу, хотя и спасла макияж. Не нужно объяснять, что фотография на новом документе не дотягивает даже до удовлетворительной. Однако имя в документе совпадало, а дальше ее интересовало его семейное положение, больше она не допустит такого промаха. Но на интересующих страницах не было информации ни о жене, ни о детях, семьи у мужчины не было.

— И куда мы пойдем?

— Поедем, — уточнил он.

— Тогда надо показывать не паспорт а документы на машину, — сказала они и вернула красную книжечку. Виктор ухмыльнулся, и достал портмоне, а из него словно фокусник — свидетельство о регистрации. В нем собственником значился ее новый знакомый, а вот информация о машине оказалась приятным сюрпризом. Быстро записав данные в телефон, она вернула мужчине заламинированную карточку. Он вопросительно поднял бровь.

— Можем ехать?

— Да, — согласилась Саша.

— Я думал, проверка будет более серьезной.

— Это первый этап, — улыбнулась она.

Расплатившись, молодые люди покинули заведение. Она помахала своим друзьям, которые все так же были сильно удивлены, но не вмешивались, предоставляя ей полную свободу действий. Выйдя на улицу, девушка первым делом проверила номера на машине с тем, что было записано в телефоне, и отправила сообщение.

— Второй этап? — Осведомился мужчина.

— Да, надеюсь, ты не против?

— Отнюдь, я знаю, что верну тебя домой в целости и сохранности. — Сказано это было очень странным тоном, как будто за ней гнались бандиты, а он давал клятву ее спасти. Открыв дверь машины, Виктор помог Саше забраться в его BMW Х6М. Устроившись в мягкой бежевой коже, девушка пристегнула ремень безопасности, пока новый знакомый заводил мощный мотор.

— Хорошо урчит.

— Нравится?

— Конечно, в нем же пятьсот пятьдесят пять лошадей, такая машина не может, не нравится, если только налога не боишься. — Улыбнулась она.

— А такое тебе понравится? — Он включил стерео, и пространство салона наполнилось рваными аккордами джаза.

— Да, — почти прошептала она, услышав знакомый хриплый голос Луи Армстронга.

— Тогда я знаю, куда мы едем, — резюмировал Виктор и рванул машину с места.

Буквально через десять минут, они припарковались рядом с джаз клубом на улице Маяковского. Виктор выпрыгнул из машины и быстро направился к ее двери, Саша сидела и следила за его движениями, как завороженная, пока мужчина не подал ей крепкую руку и не помог выбраться из салона.

— Думаешь, здесь есть места?

— Сейчас лето, надеюсь, что найдем, где присесть.

Они вошли в клуб, и прошли в зал для некурящих, в котором были свободные места, а саксофон и труба устроили настоящее соревнование.

— Мне здесь уже нравится, — сказала она, склонившись к мужчине, и неожиданно ощутив его аромат. Нельзя было точно определись, где кончаются духи, и начинается его собственный. Но Саша была готова поклясться, что в этом темном и терпком букете с мускусной ноткой туалетная вода играла не главную роль. Вздрогнув, она отстранилась, и смущенно улыбнулась, а по ее спине пробежали мурашки.

— Что будете пить?

— Мне вишневый сок, — быстро сказала девушка.

— Чай, обычный, черный. — Молодой человек быстро кивнул, и удалился.

— Не хочешь еще коктейль?

— Нет, я быстро пьянею, а потом бывает очень некрасиво, — честно призналась она.

— И что же бывает?

— Я заканчиваю веселье, заказываю такси и еду домой, а на утро моя голова просто раскалывается.

— И это все? — Удивился он.

— Нет, головная боль адская.

Мужчина решил не развивать эту тему, хотя надеялся на другое объяснение.

— Откуда ты знаешь, сколько лошадей в М‑ке?

— Они идут только с одним мотором, четыре и четыре литра, так что это не сложно, — она снова улыбнулась.

— Любишь машины?

— Я работаю с ними уже восемь лет. И у меня друг — авто журналист, постоянно привозит на тест драйв новые модели.

— Интересно живешь, — улыбнулся он.

— Вовсе нет, в основном моя жизнь, это работа. — Сказала она грустно. Виктору сразу захотелось убрать грусть из ее голоса и глаз, сделать что‑то глупое и неразумное, от чего он снова себе удивился. Раньше у него никогда не возникало подобных порывов. Эта девушка его интриговала, он не знал, что ожидать от нее, и более того, не знал чего ожидать от себя, рядом с ней.

— А какое у тебя хобби?

— Я люблю горные лыжи, но кататься удается не так часто, как хотелось бы, вообще люблю зиму. — Он чуть чаем не подавился.

— Ты первая девушка из всех, что я встречал в жизни, которая любит зиму. Все любят лето.

— Лето это хорошо, но не у нас, — рассмеялась она, — для того, что бы любить лето, нужно море.

— Значит, ты любишь машины, джаз и зиму? Что еще?

— Кофе, — улыбнулась она, и взяла стакан с соком.

— Сейчас для него уже слишком поздно?

— Никогда не поздно для кофе, я после него бессонницей не мучаюсь. А кататься мы куда поедем?

— А ты хочешь? — Казалось, он не может поверить в подобную перспективу, но Саша утвердительно кивнула. — Тогда пусть это будет сюрприз.

Они болтали и слушали музыку, шутили и смеялись, а уже под утро Виктор напомнил о поездке.

— Готова прокатиться?

— Ага, — улыбнулась она.

Ехали они недолго, по пустым дорогам в предрассветный час мощный внедорожник быстро довез их до одной из кофеин северной столицы. Саша заказала большую порцию карамельного латте, а улыбающийся бариста поинтересовался ее именем, на что она не задумываясь, ответила.

— Александра. — А затем смущенно посмотрела на стоящего рядом мужчину, но он ничем не выдал своего удивления, хотя одна из бровей слегка приподнялась, и взгляд стал чуть более заинтересованным. Сделав большой глоток горячего, ароматного напитка, девушка от удовольствия прикрыла глаза.

— Обожаю кофе.

— Заметно. В путь? — Саша кивнула, и уже привычным движением устроилась в машине. Было очень странно, но с этим совершенно незнакомым мужчиной она чувствовала себя свободно и почти привычно, как будто это давний друг, с которым они уже миллион лет встречались. Виктор припарковался у одного из мостов города на Неве.

— Развод моста мы пропустили, но предлагаю встретить рассвет и посмотреть, как его сводят обратно.

— Со школьных времен не видела развода мостов, — честно призналась она, выбираясь из машины.

— А когда в последний раз видела, как его сводят?

— Никогда! Я всю жизнь живу в этом городе и тысячу раз возвращалась домой поздно, но ни разу не видела, как опускается мост.

Они зашли на пешеходную часть, и девушка не удержалась от небольшого хулиганства, вообще подобных вещей она не позволяла себе даже в школе. Ей всегда хотелось, но внутренние моральные принципы останавливали, сейчас же они предлагали, бросится в омут с головой. Остановившись, она поставила кофе на парапет, а потом ловко запрыгнула на него и уселась, болтая ногами. Быстро сняв туфли, Саша подхватила их за ремешки, а в другую руку взяла стакана с напитком. Затем встала на широкий парапет и улыбнулась находящемуся внизу мужчине.

— Давай я возьму босоножки, а ты для страховки меня за руку. — Предложил он, и девушка согласилась.

— Всегда мечтала так сделать, — призналась она.

— Я ходил так с друзьями в детстве.

— Теперь я тоже, — улыбнулась Саша. Спутник довел ее до удобного места, с которого открывался изумительный вид на мост, и даже видно было встающее над шпилями города желто‑оранжевый солнечный диск. Усадив девушку на гранит, он присел на корточки и быстро обул ее ноги. Саша почувствовала себя Золушкой, и неожиданно покраснела. Поставив ее рядом с собой, мужчина заметил пробежавшую по голым рукам дрожь.

— Ты замерзла?

— Немного, — незачем было ему говорить, что дрожь оказалась реакцией на его прикосновение.

Мужчина снял пиджак и накинул девушке на плечи, а потом оба обратили внимание на монументальное сооружение, начавшее свое неспешное движение. Саша почувствовала сильные руки, облокотившиеся на камень с обеих сторон от нее. Девушка чуть повернула голову и встретилась взглядом с новым знакомым. В этом взгляде было темное желание, и будто магнитное притяжение, настолько сильное, что она не смогла сопротивляться и, обернувшись, позволила его рукам сомкнуться у себя на спине. Дыхание ее сбилось, а во рту пересохло, девушка знала, что должно было сейчас случиться, но волновалась, будто это был первый поцелуй в ее жизни. Его губы были теплыми и мягкими, нежными и чувственными, руки сжались чуть сильнее, и создалось впечатление, будто она тонула в мужчине, тонула в поцелуе, который утратил былую нежность, и стал страстным, требовательным. Это было подобно разговору, и вопреки голосу разума, девушка соглашалась на все его предложения, он уводил ее от реальности, заставлял потерять голову, а она безропотно следовала за ним. Виктор отстранился и посмотрел в ее слепые глаза, девушка еще не видела стоящего перед собой мужчину. Как будто почувствовав это, он нежно чмокнул ее в кончик носа.

— Мы пропустили все самое интересное, а ты так и не увидела, как сводят мосты.

— Буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, — безразлично проговорила она, и улыбнулась. Руки мужчины лежали на ее обнаженной спине, а дорогой пиджак был перекинут через гранит, и рисковал соскользнуть с парапета.

— У меня там все документы, — так же безразлично произнес он, не размыкая объятий.

— Тогда стоит его поднять, тебе вряд ли захочется прыгать за ним в воду.

— Совершенно точно, — улыбнулся Виктор.

Он легко подхватил пиджак и приобняв Сашу за плечи повел к машине, а она то и дело бросала на него косые взгляды поверх стаканчика с кофе.

— Куда тебя отвезти?

— На Большую Морскую.

— Это уже будет настоящая экскурсия, мы проедем мимо Исаакиевского собора, и я выполню обещание — доставлю тебя домой.

— Да, тебе повезло, я живу в правильном месте, — засмеялась она.

Под басовитое урчание мощного мотора, девушка почти уснула, несмотря на присутствие в организме дозы кофеина, глаза ее слипались, и с каждой минутой поднимать веки становилось все тяжелее.

— Мы приехали, — раздался около ее уха низкий, чувственный голос. Александра распахнула глаза цвета морской глубины, и легкая улыбка украсила лицо девушки.

— Спасибо тебе за этот вечер, все было прекрасно.

— Ты украла мою реплику, но было действительно хорошо. Вот моя визитка, я буду ждать звонка. — Сказал мужчина и поцеловал руку девушки, отчего у нее по спине пробежал ток. Затем галантно помог выбраться из внедорожника, как и обещал, не рассчитывая на продолжение вечера, проводил до парадной, и дождался, пока она не скроется за дверью с кодовым замком. Уже из окна квартиры, Саша заметила, как темно‑синий БМВ отъехал от поребрика. На автоответчике мигала лампочка. Проявляя чудеса эквилибристики, девушка выбиралась из своего платья, и в тысячный раз, отругав дизайнеров за невероятные застежки, проворчала, что в комплект с таким платьем должен прилагаться мужчина, который будет его снимать. А задумавшись над собственными мыслями, чуть не покраснела.

— Ладно, автоответчик, о мужчинах можно будет подумать и позже. — Нажав на кнопку, она услышала радостный голос подруги.

— Позвони мне, я должна знать ВСЕ! Просто не усну сегодня, пока не услышу полный отчет о твоем приключении, и не рассчитывай повесить мне лапшу на уши, что этот шикарный мужчина сейчас с тобой. Ты не водишь мужиков домой после первого свидания, и у них не остаешься, так что позвони мне!

Тяжело вздохнув, она набрала номер лучшей подруги, и приготовилась к допросу с пристрастием. Для того Господь и создал лучших подруг, что бы заботиться о тебе и попутно усложнять жизнь.

Покидая уже такую знакомую улицу, Виктор заметил, что Саша забыла свой стаканчик с кофе, и почему‑то улыбнулся. Это было самое безумное свидание в его жизни. Александра Лагузина оказалась совершенно непредсказуемой. Живая и чистая, как горный родник, она ворвалась в его жизнь, и смягчила ее своей улыбкой. Мужчине уже хотелось вернуться на свой пост у ее дома, проверить, все ли с ней хорошо? Но он знал, что сейчас ей ничто не угрожает, по крайней мере, пока. Сначала люди, подставившие его, будут заниматься делами Николая Ивановича. Что же им от него было нужно? Этот вопрос преследовал мужчину. Зачем убили его наставника, кому это было выгодно? Все это напоминало бег по кругу, одни и те же вопросы, и ни одного ответа. Ложась спать, он плотно задвинул шторы, чтобы создать иллюзию ночи в комнате, в которой рассчитывал несколько часов поспать и отправиться на поиски истинных убийц отца Саши. Девушка, скорее всего не проявит особой активности до воскресенья, их тихий вечер под приятную музыку сильно затянулся. Улыбнувшись, мужчина повернул голову, на тумбочке стоял стаканчик с кофе. Он выкинет его завтра, а сегодня уснет с мыслями о ней. Помечтает, о том, что прекрасная девушка, может согреть своей улыбкой сердце жестокого убийцы, что ей было с ним так же хорошо, как и ему. Глупые мысли, но сегодня он позволит им заронить в его душу семя надежды, и возможно даже даст ему прорости.

 

Глава 4

Саша вернулась домой с работы, а Виктор, как верный страж, наблюдал за ней из своего неприметного Шевроле. Он увидел, как зажегся свет в ее квартире, уловил даже силуэт за легкими шторами. Девушка оказалась домоседкой, и выходные провела в одиночестве, пару раз только выходя в магазин за продуктами и в воскресенье на тренировку. Размышляя о том, как удержать себя и не поддаться искушению увидеть ее, мужчина не заметил течения времени. Внутренняя борьба съедала его, совесть требовала оставить Александру в покое, дать жить так, как ей хочется. Но сердце молило еще хоть раз увидеть ее улыбку, блеск глаз, ощутить вкус ее поцелуев. Такая простая вещь, как первая влюбленность захватила его с головой, мозг отправился в отпуск, а гормоны надели веселенькие рубашечки и устроили вечеринку. Сумасшествие, но ему это нравилось. Поняв, что он упустил в жизни, Виктор решил постараться наверстать хоть часть из того. Свет в квартире погас, а через пару минут в дверях парадной появилась она. Саша катила за собой небольшой красный чемоданчик. Раскрыв зонт, девушка поймала такси. Предчувствие подсказывало Виктору, что она едет в столицу. Скорее всего, установили личность Лагузина, и теперь пригласили ближайшую родственницу для опознания. Процедура очень неприятная, но в подобном деле обязательная. Пристроившись за такси, они быстро добрались до Московского вокзала.

Виктор бросил машину на стоянке, и поспешил взять билет. За время поездки, ему предстояло подготовиться к новому свиданию с Первопрестольной, и мужчине очень хотелось быть готовым ко всем возможным неожиданностям.

— Кристина? — Осведомился он, занимая свое место в вагоне.

— Ты приезжаешь или уезжаешь? — Равнодушно спросила девушка.

— Приезжаю. Мне нужны одни из колес твоего супруга.

— Когда тебя встречать?

— Только тронулись, я на «Красной стреле».

— Тогда увидимся утром.

Собеседница посчитала, что на этом разговор можно закончить, и повесила трубку. Она вообще была не очень разговорчива, но в сравнении со своим супругом, у нее рот не закрывался. Муж Кристины — Дмитрий общался со своей женой и близкими друзьями взглядами, а с незнакомыми людьми предпочитал вообще не разговаривать. Более чем за десять лет дружбы, они вряд ли сказали друг другу больше десятка фраз. На самом деле, это тоже не совсем точно, Виктор говорил большинство этих фраз, голос друга он услышал впервые где‑то на третьем году знакомства. После того, как мужчина уже несколько раз спасал ему жизнь. Странная они были парочка, но больших профи стоило еще поискать.

Саша устроилась в мягком сидении фирменного поезда, не замечая ни приветливой проводницы, ни соседа, ни что‑либо вообще. Она была полностью поглощена своими мыслями, после похорон мамы, девушка считала, что больше ей не придется пройти подобное испытание. Да, мужчина, которого она едет опознавать был практически чужим человеком, но самой процедуры, она очень хотела избежать. Разумеется, Саша не будет устраивать для него пышные проводы, да что там, она не знает ни одного его друга, а мамины друзья и родные его на дух не переносили из‑за их «расставания». Так что церемония будет быстрой, по крайней мере, так она уговаривала себя.

Когда поезд начал останавливаться около платформы в конечном пункте назначения, на телефон Виктора пришло сообщение: БМВ. Мужчина улыбнулся, из всех машин своего мужа, Кристина больше всего любила именно эту. Так же она придерживалась строгого правила, что если ты дорожишь человеком, относись к нему так, как хотелось, что бы он относился к тебе. Это правило не распространялось на те горы трупов, которые она оставила за собой за долгие годы работы. Нет. Подобное было только для друзей, то есть для двух — максимум трех человек на свете. Не слишком большой список, и Виктор заслужил находиться в нем.

— Доброе утро, красавица, — поздоровался он. Ответом был быстрый воздушный поцелуй.

— Тебя таксисты еще не осаждают? — Девушка подняла одну бровь и бросила на мужчину красноречивый взгляд, говоривший о невероятности данного предположения.

— Без багажа?

— Я не знал, что уезжаю из города. Вот за тем такси, пожалуйста. — Кристина снова посмотрела на него и, не говоря ни слова, пристроилась за желтой машиной.

Как и предполагал Виктор, Саша отправилась сразу на встречу со следователем, а значит, у него в запасе было еще много времени.

— Куда тебя отвезти? — Спросил он Кристину.

— Если есть время — закинь домой, заодно перекусишь, — одним из несомненных достоинств девушки, кроме меткого глаза и владения боевыми искусствами было ее хобби — кулинария. Она регулярно баловала своего супруга изысками этнической кухни, старинными блюдами из почти утерянных рецептов и просто вкусной едой. А так же любила привозить домой с заданий пару‑тройку блюд национальной кухни. В этом доме всегда витали ароматы заставляющие выделяться желудочный сок в ускоренном режиме. Но, насколько она обожала готовить, настолько же легкомысленно относилась к уборке, и в их квартире частенько царил полный хаос, пока Дима не брался за пылесос и тряпку. Виктор не знал, кто занимается остальными домашними обязанностями, но по крайней мере одежда у них всегда была в полном порядке. Хотя представить девушку с утюгом можно было только в разрезе средства добычи информации из несговорчивых оппонентов.

Прекрасно подкрепившись, Виктор вернулся на свою вахту, следить и защищать, не подозревая, как скоро понадобится девушке его помощь.

 

Глава 5

— Доброе утро. — Поздоровался Максим, заходя в комнату и направляясь к своему рабочему месту.

— И тебе доброго, — поддразнил его Женя.

Нажав кнопку на системном блоке, Максим приготовился к запуску системы, но она не откликнулась.

— Черт! Почему каждое утро, после уборки, у меня вылетает сетевой кабель?

— Ты у меня интересуешься? Позвони в тех поддержку ребятам, пускай пережмут клемму, и все наладится. — Наставлял друга вошедший Валентин.

— Пока они дойдут, у нас уже три висяка на руках будет, — ответил Максим, и полез под стол, выполнять утренний ритуал, по возвращению сетевого кабеля на родину.

В этот момент, дверь распахнулась и в кабинет, стуча высокими каблуками, вошла девушка.

— Где я могу найти следователя Поплавского? — Осведомился мягкий приятный голос.

Видимо ей указали на стол Максима, потому, что каблуки остановились перед его глазами. Черные классические лодочки, на высоком каблуке заключали в себе пару стройных ног. Узкие щиколотки, подтянутые икры. Подняв глаза выше, капитан милиции больно стукнулся головой о крышку стола, и вылез из‑под него, потирая ушибленное место.

— Чем могу помочь?

— Я Александра Лагузина, мы с вами вчера разговаривали, по поводу… По‑поводу, — Саша прочистила горло, — смерти моего… отца. — Все‑таки закончила она фразу.

— Да, конечно, присаживайтесь, — мужчина предложил ей стул и заметил, что за собой девушка катит маленький чемодан.

Девушка была одета в строгий костюм. Черный, с тонкой серой полоской, он сидел на ней безупречно. Короткий пиджак не скрывал тонкой талии своей хозяйки, а жабо на блузке цвета слоновой кости слегка увеличивало грудь. Хотя, Макс мог побиться об заклад, что ей это увеличение совершенно ни к чему. Подняв глаза выше неоспоримых достоинств девушки, он обратил внимание на солнечно — золотые локоны, собранные в пучок. Но вся строгость ее вида, а также узкие, в черной оправе очки, не делали девушку отталкивающей. Скорее она казалась ожившей фантазией старшеклассника о красивой учительнице. Максиму захотелось, чтобы она распустила волосы и, тряхнув золотыми волнами, назвала его плохим мальчиком. Капитан Поплавский быстро выкинул эти фривольные картинки из головы, но переведя взгляд на своих коллег, увидел, что оба мужчины сидят с раскрытыми ртами.

— Может быть, хоте чай или кофе? — Проявил он галантность, особенно если учесть, через что ей предстояло пройти по его милости.

— Кофе если можно. — Ответила она, улыбнувшись, и в комнате стало чуть светлее, а от звука ее голоса захотелось опереть подбородок о ладонь и попросить, чтобы она продолжала говорить, и просто наслаждаться этим мягким и нежным голосом.

Валя с Женей выскочили из‑за своих столов и наперегонки бросились готовить прекрасной посетительнице заказанный напиток.

— Вы еще не заезжали в гостиницу?

— Нет. Если честно, я даже не знаю куда поехать. В поезде я выбрала несколько недорогих, теперь нужно определиться с районом.

— Думаю, что смогу в этом помочь. — Заверил ее молодой человек.

После еще нескольких дружеских вопросов он приступил к делу и Саша рассказала все, что знала об отце. Информации оказалось не так много и даже учитывая многочисленные вопросы заданные следователем, вся процедура заняла не более пары часов. После этого Максим предложил ей проехать на опознание. Девушке очень хотелось отказаться, но она прекрасно понимала, что приглашение это весьма формально, и ехать все равно придется, даже если очень не хочется.

Выйдя на улицу, они подошли к Хонде Аккорд, и Максим гордо пискнул сигнализацией. Они упаковали ее чемодан в багажник, а затем Саша устроилась на переднем сидении.

— Долго нам ехать?

— Не думаю, может минут сорок, самое большее — час.

— Хорошо, — произнесла девушка, — можно я позвоню?

— Да, конечно.

Саша набрала номер Миланы.

— Я в Москве, сейчас еду на опознание. — Тяжело проговорила девушка. Из трубки были слышны восклицания, но смысл слов разобрать было нельзя. Под конец разговора Саша заверила подругу, что обязательно позвонит ей сразу после столь неприятной процедуры и, если будет необходимо, попросит подругу приехать.

Повесив трубку, девушка тяжело выдохнула.

— Подруга? — Осведомился следователь.

— Да, она со своим мужем решили меня удочерить, и бывает, проявляют излишнюю заботу. — Однако сказала эти слова девушка не со злостью, а нежностью и теплом.

— Хорошо, когда есть такие друзья.

Саша кивнула и ушла в свои мысли, вплоть до того момента, пока машина не въехала на территорию больницы.

— Что сейчас будет? — Спросила она, и голос предательски дрогнул.

— Я понимаю, как тяжело смотреть на такое, но, к сожалению, у нас нет иного выхода. Савелий Вениаминович — очень деликатен и все пройдет предельно быстро, он нас ждет, и мучить тебя не собирается. Уже по внешнему сходству можно заключить, что ты состоишь в родственных отношениях с тем, кого надо опознать, так что одного беглого взгляда будет вполне достаточно.

Саша кивнула, и плечи ее напряглись. Максим помог выбраться из машины, и повел в сторону небольшого, отдельно стоящего здания. Как легко он перешел с ней на «ты», обычно людям для этого требовалось больше времени, а с Максимом было легко общаться, хотя, наверное, это стресс. Адреналин от предстоящей процедуры опознания не давал толком вздохнуть, как будто заблокировав трахею куском ваты. Сквозь него проходило только то количество кислорода, которое было необходимо для поддержания жизни и сознания.

— А это седьмой Аккорд или восьмой? — Неожиданно спросила она.

— Седьмой. — Удивленно ответил он.

Был у нее такой недостаток, когда Саша нервничала, то начинала болтать, и почти не могла остановиться.

— Рестайлинг? — Снова начала допытываться она.

— Нет. Но уже почти, он две тысячи шестого года выпуска.

Девушка кивнула, и хотела было открыть рот, для очередного технического вопроса, но мужчина ее опередил.

— Где ты работаешь?

— В страховой компании.

— Про комплектацию тоже будешь узнавать?

— Нет. Наверное, нет. Только если совсем испугаюсь, — честно призналась она.

— Могу рассказать о ней все, что захочешь, если это поможет тебе отвлечься.

— Я постараюсь взять себя в руки. — Заверила его Саша. К этому моменту они уже прошли по длинному и гулкому коридору, и зашли в небольшую, ярко освещенную комнату.

— Я рад вас видеть, Максим. И вашу спутницу тоже. — Приветствовал его патологоанатом.

— Это Александра Лагузина, — представил девушку следователь, — а это Савелий Вениаминович, я тебе про него рассказывал.

Последние краски сбежали с лица девушки, и казалось, еще чуть и она упадет в обморок. Обескровленными губами, она попыталась прошептать что‑то, но получилось только несколько раз запнуться.

— О, молодой человек! Вы так запугали бедную девочку, что сейчас она упадет прямо на пол! Дорогая, давайте я провожу вас к стульчику, пока этот негодяй сбегает в соседний кабинет и попросит нам нашатырчику. — Заворковал старый одессит. От беспокойства его говор стал еще заметнее, и гротескное «что» немного сняло напряжение.

— Буду вам очень благодарна, если дадите мне стакан воды.

— Нет, милая, вот воды пока не надо. Лучше понюхаете противную ватку, быстро посмотрите под простыночку, вот тогда, старый дядя Веня напоит Вас горячим и сладким чаем, и даже даст вкусную конфетку.

— А разве вы не Савва? — Удивился вошедший с пузырьком нашатыря Максим.

— Меня многие зовут по отчеству, привык уже. — Недовольно бросил он через плечо. Но поднялся, и смочил тампон в прозрачной жидкости. Только он поднес руку с этой гадостью к лицу девушки, как она дернулась и громко чихнула, смутившись своей реакции.

— Ну вот, уже лучше, по крайней мере, Ваш приятный зеленый оттенок лица начал сменяться более естественным. Хотя, кому, что больше нравится. Многие мои клиенты после грима выглядят лучше, чем при жизни, это уж я вам точно говорю.

От подобной новости, Саша опять позеленела, и почувствовала первые признаки нахлынувшей тошноты.

— Деточка, давайте все‑таки посмотрим, что там у нас, а потом уже будите болеть желудком, и падать в обморок. А то этому рыцарю уже не нравится, что я с вами так фамильярен.

— Хорошо, — пискнула девушка.

Оба мужчины быстро подхватили ее под руки и проводили в смежную комнату, там «дядя Веня» быстро приподнял одну из простыней, от чего Саша ощутила слабость в коленях, и чуть не упала. Максим поддержал ее, а врач вернул простыню на место, пока девушка, как китайский болванчик кивала головой.

— Вот и все, — уговаривал он мертвецки бледную Александру, — сейчас пойдем, сядем на стульчик, немножко посидим, а потом выйдем на воздух.

— А можно сразу на воздух? — Спросила она, на этот раз неестественно хриплым голосом.

— Можно и сразу, а знаете, я сейчас все подготовлю и вынесу вам к машине.

Саша благодарно посмотрела на старичка, и перестала слушать, что еще ей говорили. Хотелось только убраться из этого заведения, глотнуть свежего воздуху, не смешанного с формалином и не пропитанного смертью. Она висела здесь как туман, почти ощутимая, почти такая же реальная, как руки мужчины, поддерживающие ее. Наконец дверь открылась и девушка выпала в теплый летний день, почти как в другую реальность. Сделав глубокий вздох, она прочистила горло.

— Спасибо, не думаю, что смогла бы дойти сама.

— Не стоит благодарности. — Ответил Максим и как‑то странно посмотрел на нее.

Дверца машины открылась как по волшебству, и девушка устроилась в прохладном салоне, а через некоторое время Максим занял свое место, и они тронулись.

— Я взял на себя смелость договориться о похоронах, они состоятся, завтра в пять, надеюсь — не слишком поздно?

— Нет, в самый раз, — согласилась она. — Кремация?

— Да.

— Хорошо. Мне нужно подписать какие‑нибудь документы?

— Да. Завтра, это может подождать до завтра.

Саша кивнула, и ее неожиданно охватило чувство одиночества, полного и всепоглощающего. Обняв себя, за вдруг озябшие плечи, девушка подумала о своих потерях. Вначале ушла мама, а теперь, ее вызвали в другой город посмотреть на мужчину, которого она даже не знала. Последние несколько лет, может пятнадцать, может чуть больше, Саша этого человека ненавидела. Он бросил семью, просто ушел. Нет, не так. Он уехал, и отсутствовал больше года, потом вернулся. Вел себя, будто ничего не случилось, будто его не было пару часов. Пробыл дома месяц и снова исчез на три года. После этого отец провел с семьей еще пару месяцев, а затем все повторилось. Когда Саше исполнилось двенадцать, Николай появился в последний раз. Потом она догадалась, что он наведывался домой периодически, когда ее не было. После его визитов мать была счастлива, как будто молодела. Но проходила пара — другая недель, и улыбка оставляла ее лицо, а по ночам женщина заливала слезами подушку. Мать думала, что дочь не в курсе, как тяжело той приходится, но Саша знала все. Это она в двенадцать лет поставила условие, или он остается насовсем, или перестает мучат маму. После этого безапелляционного заявления, женщина начала скрывать от дочери свои встречи с мужем. И вот теперь кошмар детства ее догнал, все те бессонные ночи, когда она слушала рыдания матери, все встало в памяти, будто случилось только вчера.

Горячие слезы полились из ее глаз. Молчаливые влажные потоки прокладывали дорожки по щекам. Девушка не всхлипывала, не тряслась в рыданиях, нет, только слезы. В отличие от мамы, она научилась плакать бесшумно, чтобы не расстраивать единственного родного человека. А за последний год, практики в этом занятии ей хватило с лихвой, даже после смерти Ольги, она не могла разрыдаться в голос, в квартире, которая видела слишком много слез, и еще хранила на себе отпечаток мамы. Максим продолжал что‑то говорить, но она его не слышала. В очередной раз повернувшись к девушке он заметил темные ручейки ее лице.

Саша ощутила, как кто‑то гладит ее по руке, затем притягивает к себе. Голова ее легла на крепкую мужскую грудь, это и стало последней каплей переполнившей чашу ее терпения. По телу прошла судорога, и душераздирающие рыдания вырвались из ее горла. Она плакала до тех пор, пока слезы не иссякли, все в жизни подходит к концу, и они тоже кончились. Опустошенная, Саша тихо всхлипывала, прижимаясь к мокрой рубашке мужчины. Внезапно, настолько, что она даже дернулась, Саша поняла, что хочет заливать горячей влагой не следователя, а мужчину, перевернувшего ее жизнь за один вечер, она хочет, чтобы рядом был Виктор.

Молодой человек, не подозревая о подобном желании, продолжал обнимать нежное девичье тело, поглаживая по спине, по голове. Набравшись храбрости, он даже попробовал распустить прическу, но потерпел полное фиаско. Но сдаваться было не в его характере, и заметив, что девушка начинает приходить в себя и отстраняться, выпустил ее из объятий, только для того, что бы суметь вытереть ее лицо влажными салфетками. После окончания процедуры, довольный своей работой Максим предложил определиться с ночлегом и едой.

— Давай отвезем вещи в гостиницу, а потом я покормлю тебя.

— Спасибо, я так тебе благодарна. — Проговорила она, пытаясь побороть икоту.

— Держи, попей воды.

Девушка послушно приняла бутылку, заботливо принесенную Савелием Вениаминовичем, и после нескольких глотком справилась и с этой неприятностью. А потом обратила на мужчину огромные, покрасневшие, но полные молчаливого доверия глаза. В этот момент, капитан милиции понял, что эти глаза могу запасть ему в душу. Попытавшись отогнать подобные мысли, он ввинтился в плотный дорожный поток. Спустя полтора часа, они остановились у небольшого сетевого ресторанчика, в котором подавали японскую и русскую кухню.

— Думаю тебе нужно покушать, — заявил Максим.

— А можно мне перед этим умыться?

Мужчина догадался о допущенной им ошибке. Конечно, ей хотелось освежиться, возможно, поправить макияж, а уж только потом показываться на публике. Развернувшись, он выехал на Кировоградскую улицу и направился к одному из недорогих отелей. Этот район Максим выбрал, руководствуясь исключительно личными мотивами. Почему‑то ему было важно поселить Сашу в непосредственной близости от своей квартиры. Решение это было спонтанным и необдуманным, так пускай таким и останется, решил он, и заехал на парковку отеля.

Сняв одноместный номер, Саша не пригласила Максима зайти, он просто остался в номере, когда поместил туда девушку и ее багаж. Складывалось ощущение, что если он сейчас уберет руку, она просто упадет. В связи с этим возникали некоторые затруднения, в том числе и при регистрации. Услужливый сотрудник поинтересовался, на какой срок будет арендован номер, и Максим ответил, что на три ночи. Далее последовала череда наводящих вопросов, в том числе и о совместном проживании. Это скоро надоело ему и показав служебное удостоверение, мужчина заверил, что никаких «сложностей» с новой постоялицей у них не возникнет. Молодой человек благодарно кивнул, и с легким сердцем зарегистрировал девушку.

— Могу я чем‑нибудь помочь? — Осведомился он у следователя, намекая на стоящую в ступоре Александру.

— Наверное, просто не нужно ее беспокоить.

— У нее случилось несчастье?

— Если девушка решит, что хочет посвятить вас в свою жизнь, то сама об этом и расскажет. — Довольно жестко поставил он на место нахала.

— Конечно, прошу меня простить. Ресторан закрывается в час, а открывается в восемь утра.

Максим кивнул, сообщая, что услышал сведения, но не более того.

Номер оказался почти уютным, сильно отдавало «совком», но чистым и выглаженным. Небольшая, квадратная комната с одной кроватью посередине, тумбочкой рядом и письменным столом с одним стулом напротив. В саму комнату можно было попасть из микроскопической прихожей, где волшебным образом сумели втиснуть двустворчатый шкаф и вешалку, также там располагались две двери в туалет и ванную комнату, за второй Саша немедленно скрылась.

Показалась она спустя минут десять, и направилась к чемодану, который мужчина положил на покрывало, а сам занял единственный в комнате стул.

— Спасибо огромное, не думала, что так расклеюсь, — пролепетала девушка.

— Не извиняйся, лучше согласись пообедать со мной.

— Если дашь мне еще пару минут, я переоденусь.

— Конечно, — мужчина поднялся, чтобы выйти, — подожду тебя внизу.

Девушка благодарно кивнула и стала расстегивать молнию. Через пятнадцать минут, она облачилась в темно‑серую юбку, и свободную шелковую блузу навыпуск. Сменила офисные туфли на босоножки, тоже на довольно приличном каблуке, распустила волосы и слегка тронула тушью ресницы. Нанесение косметики было не ради красоты, но как сдерживающий фактор, оказаться в роли енота в ресторане, на глазах других людей, ей совершенно не хотелось.

В выбранной юбке ее ноги казались еще длиннее, как будто оптический эффект добавлял пару сантиметров. Максим даже встал со своего места, чтобы быстрее добраться до этого прелестного создания, а Саша тем временем попыталась выдавить улыбку.

— Куда мы отправимся?

— Тут недалеко есть ресторанчик, у которого мы останавливались, там можно заказать и японские и русские блюда. Ты какую кухню предпочитаешь?

— Любая подойдет, — ответила она и снова улыбнулась, благодаря тренировке, эта получилась меньше похожей на оскал.

— Тогда в путь, — и он распахнул дверь. Когда она проходила мимо, мужчина еле удержался, чтобы не коснуться роскошной гривы волос, цвета зрелой пшеницы, казавшейся такой мягкой и послушной. Ему хотелось пропустить их сквозь пальцы, зарыться лицом. Что же с ним такое твориться? Девушка была определенно красива, но он вел себя как неопытный юнец, узнавший о существовании женского пола. От Саши шел нежный аромат, и не цветочный, и не сладкий, и одновременно все это вместе, с примесью чего‑то цитрусового или свежего, непонятно. Но аромат очаровывал и манил за собой и тогда следователь понял, что он будет как мышь из американского мультика, плывущая за ароматом сыра, следовать за прошедшей мимо девушкой. Усадив ее в машину, он попытался несколько раз вздохнуть, и избавиться от наваждения. Получилось не очень, но отступать было поздно, его ждала дама.

После ужина Максим привез ее обратно в отель. Саша поднялась в номер, на автомате пожелав ему спокойной ночи и поблагодарив за обед. Просидев там в забытье пару часов, девушка осознала только одно — она не может больше смотреть на эти светлосалатовые стены и чтобы не задохнуться должна выбраться на улицу. Ей было все равно зачем, только бы не сидеть больше одной в четырех стенах. Загнав боль поглубже, она нацепила на лицо приветливую улыбочку и спустилась в фойе. Там жизнь кипела, бурлила и словно морская пена выплескивалась к ее ногам. Шум и вечная толчея никогда не спящего города. Возможно, в этом была своя привлекательность, но точно не в районе Чертаново. Увидев через дорогу автобусную остановку с палаткой, набитой всякой всячиной, Саша поспешила туда. Кофе и шоколадку должны признать лучшим оружием от депрессии! Да, купить сейчас сладкое счастье и отправиться в бар отеля за горячим кофе. Это был уже план, уже что‑то, с чем можно начинать смотреть дальше на жизнь. Покрепче подхватив сумочку, она смело ступила на проезжую часть.

 

Глава 6

Отходя от окошка палатки, Саша сжимала в руках свое сокровище, три шоколадки, одна белая, вторая молочная и третья молочная с миндалем. Да, жизнь определенно налаживалась. Но, то ли она плохо посмотрела на дорогу, то ли просто не заметила, что на нее летит машина, а когда заметила, было уже поздно. Девушка увидела ослепительную вспышку света, и инстинктивно сгруппировавшись, в последнюю секунду, оттолкнулась и прыгнула спиной на тротуар. Получилось плохо. В теории должно было выйти красивое сальто назад, как показывают на соревнованиях. Но у нее не оказалось под рукой шеста, и прыгать пришлось не через перекладину на маты, а на жесткий асфальт. В последний момент, эта машина все же успела больно ударить ее по ноге и окончательно испортить и без того неудачный прыжок. От близкого знакомства с бампером чужого транспортного средства девушку закрутило, и удар пришелся на левую руку, а инерция протащила до самой палатки, заставив больно удариться головой о железный угол. Взвыв от боли, Саша смогла только подогнуть правую ногу повыше к груди, левая от ушиба онемела, и функционировать отказывалась.

Скоро она услышала крики, но они доносились издалека, или как будто через толщу воды, и пока к самому лицу не склонился мужчина средних лет, девушка не поняла, что все это внимание досталось ей родимой. Слух потихоньку возвращался, но голова еще была как в тумане.

— Мы вызвали скорую, не переживайте, она скоро приедет.

— Сумочка… — Прохрипела Саша, но голос ее не слушался, а мысли разбегались в голове, словно тараканы от включенного света. Возможно неудачное сравнение, но очень четко показывающее, как ей сейчас было плохо.

— Там телефон, — почти одними губами прошептала она, — Максим…

Хвала Создателю, мужчина ее понял и набрав нужный номер, объяснил следователю произошедшую ситуацию.

— Он живет рядом, и скоро приедет. — Утешал сердобольный незнакомец.

Скорая приехала первой. К этому времени, голова почти прояснилась, но заболела так, будто эта гадская машина проехалась прямо по ней. Саше надоело лежать на грязном асфальте, а если представить, сколько там этой грязи было и ее происхождение, то Александра с трудом удержала себя, от того, чтобы вскочить с воплем. Вскочить не получилось, а вот кряхтя и постанывая вцепиться в руку Владимира, так звали нового знакомого Саши, и попросить ее посадить, почти удалось.

— Нельзя. — Безапелляционно заявил он. — Могут быть внутренние повреждения, надо зафиксировать шею, этому даже в ГАИ учат, при сдаче на права.

Он был прав, но валяться на дороге тоже не хотелось. Тогда появилась следующая мысль — юбка. Новая проблема и тревога для ее и так сильно взволнованного организма. И тут все случилось как в бессмертном романе Булгакова. Почувствовав себя на минуту Степой Лиходеевым, она провела рукой по бедру, чтобы определить есть ли на ней юбка, и не определила. Посмотрев испуганными глазами на Владимира, девушка продолжила поиск пропажи. Смутившись, мужчина положил ее руку на плотную ткань, прикрывающую все, что было нужно, но бессовестно обнажавшую большую часть бедра.

Гнусаво взвыли сирены, и около обочины остановилась белая с красным карета скорой помощи. Из нее выскочили двое молодых людей с уставшими глазами, водитель остался сидеть внутри и взирал на лежащую девушку почти без интереса.

— Что тут у нас? — Осведомился первый, пока второй копался в чемоданчике, извлекая из него тонометр, и еще какие‑то, безусловно, важные вещи.

— На нее наехала машина, — пояснил Владимир, — девушка постаралась увернуться, но та все равно задела ее ногу.

— Ногу посмотрим, — согласился первый.

— И она ударилась головой, там кровь. — Произнес очевидец, понизив голос, видимо, чтобы она не услышала, и не испугалась. Поздно. Она услышала и испугалась. Из головы обычно вытекало больше всего крови, и это пугало основательно.

— Голову подлечим, — так же невозмутимо произнес врач, направляя ей в глаза фонарик.

— Вроде даже сотрясения нет, а если и есть, то совсем легкое. А тут у нас что? — Он осторожно осмотрел голову, пока второй померил давление и надел ей на шею бандаж.

— Жить будете, — глубокомысленно изрек он, впервые посмотрев Саше в лицо как личности, а не как обследуемому пострадавшему.

— Очень на это рассчитывала, — съязвила девушка.

— Ну вот, раз появился сарказм, значит уже лучше, — улыбнулся молодой человек.

Саше очень хотелось продолжить их остроумную беседу, но к ним присоединился всполошенный Максим.

— Что случилось, я капитан милиции Поплавский, — представился он.

— ДТП у нас случилось, а милая девушка пострадала, но раз чувство юмора ей не изменяет, то и здоровье не подведет. Тупая травма головы, к нашему приезду кровотечение почти прекратилось, так что ничего серьезного, возможно легкое сотрясение и ушиб ноги.

— Руку забыли. — Подала голос пострадавшая.

— А с рукой что?

— Я вначале на нее упала, а потом уже в палатку врезалась.

— Руку посмотрим, — снова согласился он, но даже от легкого прикосновения, девушка взвыла.

— Ага, значит, где болит, можно не спрашивать.

После этого несмешного и неостроумного, по Сашиному мнению замечания, улыбка слетела с лица молодого фельдшера, и на месте мальчика оказался профессионал. Быстро расстегнув блузу и спустив рукав, при этом совершенно нескромно выставив ее грудь на всеобщее обозрение, доктор занялся рукой. Нерациональная мысль мелькнула в ушибленном мозгу: хорошо, что лифчик, надетый утром, был более чем скромным, простой бежевый с тонким белым рисунком по ткани, почти без кружева и непрозрачный, в отличии от остальных в ее гардеробе. Чисто по‑женски, Александра попыталась прикрыться. Обнажаться, даже для осмотра медперсоналом на улице при толпе незнакомых людей, не входило в список ее увлечений.

— Сильный ушиб, возможно, разорваны связки, перелома не видно, но в любом случае в больнице сделаем рентген. Грузим, — крикнул он и появился второй с носилками. Быстрым и выверенным движением они подняли ее на носилки и засунули в скорую.

— Я поеду за вами. — Бросил Максим, садясь в машину.

На мгновение, пока двери «скорой» не закрылись, Саше показалось, что в толпе зевак она поймала взгляд пронзительных «неоновых» глаз. Нет, убедила она сама себя, это невозможно, ее новый знакомый остался в Питере и не может оказаться в столице на месте ее позорного столкновения с Московским трафиком.

Зеленая восьмерка не имела никаких шансов уйти от мощной пятерки BMW. Хотя, надо отдать лихачу должное, он старался, неосторожно лавируя в автомобильном потоке загруженной улицы, выезжая на тротуар и трамвайные пути, невзирая на ограждение. Преследовать чудо отечественного автопрома в подобных условиях было тяжело, но Виктор не сдавался, он, словно бультерьер вцепился в преследуемую машину, будто от этого зависела его жизнь. Летя по загруженным машинами улицам, Виктору удалось пару раз поровняться с жигулями, но окна были наглухо затонированы и водитель сохранил инкогнито. Попытавшись прижать его к обочине, баварский седан потерпел неудачу, и чуть не угодил под стоящий около магазина ЗИЛ. Быстро сориентировавшись, мужчина вернулся в игру, сейчас это было даже интересно, первый раз он встретил достойного противника. Тот знал, как управлять машиной, знал он и дворы города, в котором петербуржец бывал недостаточно часто. В одном из многоподъездных колодцев он и потерял жигуленка, уткнувшись в ЦТП.

Многословно и витиевато выругавшись, Ковалеву ничего не оставалось, кроме как покинуть машину и оглядеться, исследуя дворы, в которых «ушла» восьмерка. Отщелкнув предохранитель на своем Глоке, он выскользнул из машины в густую тень. Пистолет, прижатый к черным брюкам, был матовый и не отражал случайные блики фонарей или свет фар проезжающих мимо машин. Сам Виктор напоминал тень, бесшумную и невидимую, до последнего момента, но тогда, для его жертв, бывало уже слишком поздно. Через четверть часа его поиски увенчались успехом, и в одном из близлежащих закоулков он нашел брошенную машину, двигатель молчал, двери закрыты, но мужчина готов был поклясться, что владеет транспортным средством какой‑нибудь безобидный старичок.

Достав телефон, Виктор набрал номер по памяти. — Мне нужно пробить машину. — Через три минуты мужчина узнал, что Жигули 21083 принадлежат жителю Московской области, зарегистрированному в Долгопрудном, как он и предполагал, тридцать седьмого года рождения. Надо отдать должное угонщику, автомобиль он даже не поцарапал, припарковал аккуратно, и недалеко от метро, скорее всего в котором и скрылся, смешавшись с многомиллионным потоком горожан. Блеск! Впервые в своей практике он упустил кого‑то, даже в переулках Каира, сумасшедшему арабу не удалось уйти от него, ни на колесах, ни пешком. Ладно, хватит лить слезы над разлитым молоком, мужчина вернулся к BMW.

Подъехав к месту происшествия, Виктор увидел, как девушку увозят на «скорой» и на мгновение ему показалась, что она посмотрела прямо на него. Конечно, даже если Саша заметила его в толпе, то списала это на разыгравшееся воображение. Прокатившись по округе, мужчина заскочил к друзьям, переоделся, и направился к больнице, теперь он будет внимательнее, и глаз с нее не спустит, единственная загвоздка — не в меру ретивый следователь полиции, но при необходимости и эту проблему можно будет «устранить». Прошло достаточно много времени, чтобы при благоприятном стечении обстоятельств, Сашу уже выписали из больницы, если, конечно, не случилось ничего серьезного. Но глядя на ее эффектный прыжок, Виктор думал, что основные травмы девушка могла получить как раз при приземлении, что было все равно лучше, чем бампер ВАЗа. Подъехав к больнице, он остановился через дорогу от знакомого, но такого ненавистного Аккорда молодого следователя. Значит, она была еще на обследовании и Виктор принял решение остаться на посту, если капитан уедет, у него будет шанс пройти в палату. А пока можно совершить доброе дело и сообщить любимым правоохранительным органам о машине, пускай отработают деньги налогоплательщиков и исследуют автомобиль. Хотя, Ковалев сильно сомневался, что там остались хоть какие‑то следы пребывания угонщика, попытаться можно. Миша всегда сможет влезть в их базу данных и узнать результаты. Представившись свидетелем преступления, он назвал марку, модель и регистрационный знак транспортного средства совершившего наезд.

Сашу обследовали вдоль и поперек, осмотрели все повреждения, сделали рентген, зачем то взяли кровь на анализ и промыли рану на голове. Она оказалась самой серьезной из всех полученных повреждений. Врач думал ее зашить, но девушка отказалась брить голову, ради пары швов, как он сам выразился. За невозможностью сделать больше, Александре велели купить бандаж для руки, там оказалось растяжение, мазь от ушибов и обезболивающее. Голову же обильно вымазали всем, чем могли, и она не только воняла антисептиком, но и блистала огромным колтуном, а мочить ее сегодня садист запретил. Но хоть из больницы выпустили, и на том спасибо.

Максим упаковал девушку в машину, как хрустальную вазу, и поехал очень медленно.

— Как себя чувствуешь? — Спросил он.

— Нормально, шоколадки жалко.

— Какие шоколадки?

Тяжело вздохнув, ей пришлось объяснить.

— Я купила три шоколадки, перед тем как на меня наехала машина, и потеряла их в суматохе.

— Хочешь, я куплю тебе новые?

— Не надо, момент свидания с хорошим настроением безвозвратно испорчен, так что буду грустить и жалеть себя.

Ничего не поняв, он решил все же не задавать больше вопросов, девушка заработала легкое сотрясение, и бессвязная речь была его последствием. Либо так, либо он все равно никогда не поймет женщин.

— Спасибо, что подвез, — поблагодарила Саша, берясь за ручку дверцы.

— Куда ты собралась? — Удивленно спросил он.

— В номер.

— Я тебе помогу и не спорь, а то служащий полицию вызовет.

— Все так плохо?

— Не очень, но если не брать в расчет всклокоченные волосы и разорванную блузку, у тебя на скуле расцветает шикарный синяк, завтра будет любо — дорого взглянуть.

— И юбку тоже порвала, — пожаловалась девушка.

— Да, так что давай провожу тебя в номер.

Она только кивнула и дождалась, пока Максим поможет выйти из машины, с ее многочисленными ушибами, эта задача оказалась почти непосильной.

Вестибюль девушка миновала с гордо поднятой головой, расправленными плечами и почти не шатаясь, за что мысленно похвалила себя. Рядом с ней так же гордо, с легкой полуулыбкой шел Максим, то ли из‑за сотрясения, то ли еще по какой причине, Саша впервые взглянула на него, как на мужчину, и к своему удивлению обнаружила его вполне симпатичным.

Не таким, как Виктор, конечно. Одернув себя, она решила больше не думать о таинственном незнакомце, а вернуться к более земному спутнику. На высоком лбу собрались морщинки, Максим о чем‑то сосредоточенно думал и подведя ее к лифту, еще раз осмотрел помещение. Парочка посетительниц обратила, но него пристальное внимание, но мужчину занимала только безопасность подопечной. Глупые мысли в очередной раз вернулись на набережную, к поцелую с Виктором. В последние дни ее мозги вскипали при одном воспоминании о брутальном, слегка грубоватом лице загадочного незнакомца. Иииии, выкинув мысли о нем из головы, она сосредоточила свое внимание на словах Максима.

— Ты помнишь, что завтра похороны?

— Да.

— Я заеду за тобой в три, покормлю, и поедем в морг, будь готова к этому времени.

— Хорошо, буду. А сейчас пойду отмою голову от всего того, чем меня намазали.

— Сегодня нельзя, ты слышала указания врача?

— Я валялась на асфальте, мне жизненно необходим горячий душ и мыло.

— Душ — пожалуйста, но голову не мыть.

— Я осторожно… — Почти проскулили она.

— Нет, а то верну в больницу. — Этот раунд был за правоохранительными органами, крыть подобное заявление было нечем, оставалось только смириться.

— Ладно, голову трогать не буду. — Насупилась она.

— Вот и молодец, — похвалил он девушку, как маленького ребенка, — ступай, мойся, я пока подежурю тут.

Сердце его сжималось от подобной перспективы, но в данной ситуации, душ мог быть очень опасен. Легкое сотрясение или нет — не имело значения, оно было и могло сказаться, а пар от горячей воды отличный катализатор, так что он будет сидеть здесь, слушать шум воды, и надеяться, не услышать, звук падающего тела.

— И не запирайся, — продолжил Максим наставления. Саша только выше подняла бровь. Тяжело вздохнув, он все же объяснил.

— Если тебе вдруг станет плохо, не хочу ломать дверь.

О подобной возможности девушка не подумала, и теперь смущаясь, кивнула, и тут же пожалела об этом.

— Да, пожалуй, запираться не буду.

Вопрос был в другом, что одеть на себя после душа, когда в комнате ждет мужчина, а на тебе почти нет живого места от синяков? Выудив из недр чемодана велюровый спортивный костюм, Саша смущаясь под пристальным взглядом мало знакомого мужчины направилась в душ. Хорошо, что он помощь не предложил, это бы совершенно сконфузило девушку, а так все же походило на помощь побывавшей в ДТП. Глянув на себя в зеркало, она даже присвистнула, первоклассное вышло пугало. На голове возвышался грязно‑коричневый чуб, из бывших когда‑то светлых волос. По щекам пролегали две тонкие коричневые струйки от туши, хорошо еще помады не было, зато были бешено блестящие глаза и лиловый синяк на скуле. Шея, блуза и руки вымазаны в крови, ее действительно много вытекло, даже с учетом своевременной остановки. Рукав оказался слегка оторван, и через дыру на мир взирало ободранное плечо. Юбка только чуть разошлась по шву, так что оказалась самой крепкой. И поверх всего этого великолепия в хаотичном порядке, словно пятна у гепарда, следы грязи. Класс! В таком виде, ей себя еще не доводилось видеть. Был в жизни малоприятный эпизод: как то летом Саша каталась на трехколесном велосипеде, и не смогла грамотно форсировать большую и застарелую лужу, растянувшись четко на середине оной. Но возраст ее тогда не превышал шести лет, а грязь легко отмылась, сейчас же картина впечатляла. Не придумав ничего лучше, она достала мобильный телефон и сфотографировала себя.

— Надеюсь, что хуже этого выглядеть никогда не буду.

Кое‑как отмывшись, и все же попытавшись привести в порядок волосы, она вышла к Максу.

— Как себя чувствуешь?

— Спать хочу, — честно призналась она.

— Тогда отдыхай.

Мягко улыбнувшись, мужчина оставил девушку одну. Как только за ним закрылась дверь, Александра выдохнула, почему‑то в его присутствии чувствовалось некоторое напряжение. Уединившись, она разделась, намазала мазью все свое многострадальное тело и, укутавшись в огромную футболку с изображением пингвина и надписью: «я тоже белый и пушистый», легла спать.

Ночью ее опять посетил волнующий мужчина с голубыми глазами. Он стоял на расстоянии, за безликой толпой, и прожигал взглядом. Лицо его оставалось в густой тени, но как бывает только во сне, Саша точно знала, что это Виктор. Она потянула к нему руки, и в этот момент, закрылись двери машины, а она все равно видела его, звала, перекрикивая рев двигателя старой Газели. Мужчина остался на месте, а она с рвущимся на части сердцем, уезжала от него в непроглядную темноту. Проснувшись утром, она по привычке потянулась, и обнаружила, что у нее болят все косточки в теле, даже те, о которых она понятия не имела.

— Черт, — хрипло почти пискнула Александра, — что ж так больно‑то!

Поохав и поахав, Саша добрела до ванной, сегодня можно было отмыть голову. Делать это следовало осторожно, чтобы не размочить корочку на заживающей ране, и не устроить себе кровотечение в душе отеля. Однако все обошлось. Голова, впрочем, как и рука, подживала хорошо и стойко вынесла второй душ за одиннадцать часов. Разобрав колтун и возблагодарив косметологические компании за создание кондиционера для волос, она смогла расчесаться и не орать от боли. Глядя на себя в зеркало девушка размышляла, как же можно замаскировать подобное богатство, дабы не слишком шокировать людей?

Первым пунктом в плане выживания в столице стал заказ завтрака в номер, выходить из него без Максима не хотелось. Проглотив омлет и наконец‑то выпив горячего и даже вкусного кофе она осознала, что настроение ее все же улучшилось.

Темно‑синие обтягивающие джинсы скрыли гематому на ноге, а водолазка с длинными рукавами замаскировала ссадину на плече. Единственный ее недостаток, это насыщенный цвет спелой вишни, но хоть не светлая, уже хорошо. Дальше по плану шло лицо и тут было богатство вариантов. Попотев над укладкой, Саша заставила волосы обрамлять лицо так, чтобы закрывать кровоподтек на виске, а тональный крем и легкое злоупотребление косметикой, на ее взгляд, почти скрывали красиво налившийся багряно‑фиолетовый синяк на скуле. Общий вид завершали темные очки, которые окончательно прятали за собой глаза и добрую половину лица. Оставшись не вполне довольной своим видом, по большей части из‑за слишком обтягивающей одежды, она посмотрела на часы. Без пяти три, прекрасно, точно в срок. Нужно сбрызнуть себя духами и накинуть темный платок — шаль. Что бы ни случалось в жизни, а о хороших манерах и духах забывать нельзя.

Когда через пару минут она открыла дверь, то увидела ошеломленного следователя полиции.

— Что‑то не так? — Изумилась девушка и уже потянулась рукой к волосам, возможно, она забыла в них расческу?

— Нет, — он прокашлялся, — то есть, я хотел сказать, что все прекрасно. — Путаясь в словах, продолжил Максим.

— Тогда я готова.

— Хорошо, сейчас по плану еда, надеюсь, ты проголодалась?

— Очень. Чем мне становится лучше, тем больше просыпается аппетит.

— Мне приятно это слышать, тут рядом с метро есть небольшой итальянский ресторанчик.

— Замечательно, немного Италии сейчас будет как нельзя кстати.

После вкусной трапезы, ей пришлось выдержать более чем неприятную процедуру кремации. Саша была подавлена, но больше не рыдала, видимо все слезы, которые были рассчитаны на отца, она уже пролила. Грубо так думать, но отрицать правду глупо. Это был почти чужой ей человек, которого она знала только по рассказам матери и своим скудным воспоминаниям. А когда поняла, почему мать ночами рыдает в подушку, растворились последние крупицы уважения. Но отдать последнюю дань было необходимо и девушка, сжав зубы, мужественно вынесла всю тяжесть этого события.

Обратная дорога до отеля, растворилась в шуме движения, огнях реклам и мыслях о том, как жить дальше. Сейчас, как никогда раньше, ей хотелось влюбиться, почувствовать себя снова живой, а не законсервированной, выйти из того душевного оцепенения, в которое она так старательно себя загоняла. Слишком много было грустных событий, способных разбить девичье сердце. Тогда надо было спасать свою жизнь и Саша поместила сердце в крио камеру, заперла ее на ключ и убрала с глаз долой. Но потеряв все и оставшись в абсолютной, звенящей пустоте, ей захотелось иметь рядом кого‑то родного, кому она не будет безразлична. Того, кто станет беспокоиться о ней, того, кто заметит ее исчезновение. Последнее было явным перебором, Милана и Иван обязательно заметили бы, но это не то, это друзья, а ей хотелось любви. Ах, как хотелось потерять голову! Ей не с чем расставаться, вся жизнь осталась там, позади. В настоящем была только работа и тренажерный зал, чтение книг вечерами и любимая музыка, которая одна только и спасала от перманентно накатывающей депрессии.

Неожиданно для себя самой Саша повернулась и посмотрела на мужчину, расположившегося рядом. Высокий блондин, с чуть завивающимися на концах волосами и серо‑голубыми глазами. Симпатичный, с четкими, правильными чертами лица, такими, как ей нравились. Легкий загар, скорее, последствие жаркого Московского лета, а не отдыха в южных странах. Глаза у него были добрые, располагающие к себе, и почти всегда смеялись. В уголках разбегались маленькие морщинки, такие же как и около губ, что говорило о частых улыбках. А главное, он был к ней неравнодушен и показывал это при каждом удобном случае.

— Вот мы и приехали. — Заявил Максим, выводя Сашу из задумчивости.

— Да, прости, не заметила.

— Витала в облаках?

— Возможно, — улыбнулась она. В конце концов, от легкого кокетства еще никто не умирал, а следовательно — стоило хотя бы попытаться.

— Не против выпить по чашечке кофе?

— Ты знаешь, кофе я могу пить всегда. — Заявила она, выходя из машины.

Изменяя сложившимся привычкам, Саша заказала кофе по‑турецки, густой и очень крепкий.

— Думаешь, тебе уже можно пить такой крепкий кофе после вчерашнего потрясения?

— Вчера у меня было не потрясение, а сотрясение и если ты сегодня не собираешься следить за тем, как я принимаю душ, то возможно, даже не буду сильно смущаться.

— Про душ я понял, — многозначительно сказал молодой человек, а Саша уже пожалела о неумелой попытке флиртовать, ребенок сделал бы это лучше.

— Голова не болит, чувствую себя отлично и если ты заметил, сама могу о себе позаботиться. — Теперь получилось грубо, и девушка прикусила нижнюю губу, а глаза уже выражали раскаяние.

— Прости, не хотела тебя обидеть, — пролепетала она.

— Ты и не обидела, наверное, это я перегнул палку, так что после принесения обоюдных извинений, считаю конфликт исчерпанным.

— Согласна, — облегченно вздохнула девушка.

— Давай я провожу тебя до номера и не буду переживать, что на лестнице у тебя закружится голова.

Александра посмотрела на него с напускной укоризной, а потом, улыбнувшись искренней заботе молодого человека, кивнула в знак согласия. Галантный кавалер церемонно предложил ей руку.

— Думаю, я неподобающе одета, — засмеялась она, но приняла предложение.

— Ты прекрасно одета. После вчерашних событий, я ожидал увидеть тебя в худшей форме, поэтому так удивился, когда открылась дверь.

— Оказалась недостаточно страшной? — Пошутила она.

— Ты просто прекрасна, — произнес он тихим, почти интимным голосом, пристально глядя ей в глаза. Саша сглотнула ком в горле и сильно смутилась. Они были уже рядом с дверью ее номера и намерения молодого человека были весьма прозрачны. Вдруг на девушку накатила волна страха.

Максим погладил рукой ее порозовевшую щеку и чуть приподнял за подбородок к себе навстречу. Из груди вырвался легкий вздох, и она прикрыла глаза, отдавшись на волю чувств и ощущений. У него были мягкие и теплые губы, нежные и чувственные, но перед глазами встало лицо другого мужчины. Снова Саша обнимала и целовала Виктора, снова он завладел не только ее губами, но и мыслями, мечтами, надеждами. Что же это происходит, сколько она еще будет вспоминать тот злосчастный поцелуй, тот вечер? Наверное, это было лучшее романтическое переживание в ее жизни, особенно, учитывая события последнего года. Тогда ее замороженное сердце сделало первый удар, пошло и снова остановилось, а сейчас жило только воспоминаниями о том мгновении. Когда мужчина отстранился от ее губ, Саша была все так же далеко, за многие километры, в городе на Неве. И снова, как набат прозвучали для нее слова Максима.

— Прости, не следовало этого делать, мы сегодня похоронили твоего отца, а я пристаю с поцелуями. Прости, пожалуйста, больше это не повториться.

Ей стало совсем тошно, и не из‑за похорон, а из‑за голубых глаз другого мужчины. Казалось, эти глаза прожигали ее насквозь, и даже сейчас мерещились ей в каждом мимолетном взгляде.

— Все хорошо, — уверила его Саша, и даже встав на цыпочки, легонько чмокнула в губы, а потом смущенно улыбнулась.

— Надеюсь, я испортила не все?

— Ты не можешь ничего испортить, — успокоил ее мужчина.

— Тогда увидимся завтра, — больше вопросительно, чем утвердительно произнесла она.

— Конечно, мне ведь нужно отдать тебе документы.

Саша заулыбалась и снова кивнула.

— Я не могу уехать без них, — прошептала она, и медленно попятилась к двери.

— Спокойной ночи, — так же прошептал он.

— И тебе, — девушка оперлась спиной на дверь и смотрела, как следователь направился к лестнице. Красивый мужчина, а она вспоминает случайную встречу, как будто та значила что‑то большее, чем один прекрасный вечер. В этом вся проблема, она слишком серьезно воспринимала поступки окружающих. Надо было наслаждаться моментом, тогда с Виктором, а сейчас с Максимом, а не страдать ерундой. Отругав себя на чем свет стоит и, пообещав попробовать еще раз, и завтра же поцеловать доступного ей мужчину, девушка вставила ключ в замок.

 

Глава 7

Замок слегка заел, и пришлось приложить больше усилий, чем хотелось бы, но все же он поддался. Саша выдернула ключ, открыла дверь и шагнула внутрь. Свет зажегся внезапно, девушка выронила ключ на пол, и быстро нагнулась его подобрать. Именно в этот момент раздался хлопок, а над головой взметнулся фонтан щепок. Вскрикнув, она инстинктивно метнулась в сторону от источника опасности, в лицо снова полетели щепки. Завопив уже в полное горло, Саша нырнула в коридор, через небольшую щель незакрытой двери, и на четвереньках, крича во все горло: пожар, стала стучаться в двери соседних номеров. Даже через свой крик, она услышала еще пару хлопков, и бок обожгло как будто, она по неосторожности решила прилечь на зажженную конфорку. Тут прогремел выстрел, она никогда не слышала выстрела «в живую», но почему‑то решила, что это был именно он. Слегка оглохнув, беглянка не сразу догадалась, что ее зовут по имени, и пытаются остановить. Максим стоял прямо перед ней, а Саша пыталась его обползти. Как только мужчина проверил, что наподдавший уже не доставит им неприятностей, то направился к девушке, продолжавшей ползти по ковровому покрытию коридора. Нежно взяв ее за плечи, следователь постарался привести в чувства несчастную.

— Все хорошо, все кончилось. — Говорил он. — С тобой все в порядке?

Вопросы до Саши доносились как будто издалека, но с течением времени, слух возвращался.

— Тот человек, — прокричала она.

— Да, он больше не причинит тебе вреда. Ты не ранена?

Она только закивала головой, шевелиться было страшно, бок все еще сильно болел.

— Бок жжет.

— Вызовите скорую и милицию, — скомандовал Максим первому осмелевшему постояльцу, вышедшему в коридор, тот быстро кивнул и скрылся за дверью номера. Однако скоро раздались завывания сирен, видимо один из бдительных горожан уже выполнил свой гражданский долг.

С пистолетами в боевой готовности, из‑за угла высунулись двое полицейских.

— Капитан полиции Поплавский, не стрелять.

Люди в форме не сильно обрадовались приказу, но стрелять не стали, а обошли сидящую на полу парочку и направились к лежащему мужчине.

Держа Сашу, как ребенка у себя на коленях, Максим хорошо видел куда попала пуля. Водолазка на правом боку была разорвана, и рана слегка кровоточила. Если это всего лишь поверхностное ранение, то Александра Николаевна Лагузина родилась не в рубашке, а в бронежилете! Но судя по всему, именно так оно и было. Сотрудники проверили пульс у убийцы и вернулись к ним.

— Лейтенант Наимов, — представился один, — что здесь случилось?

— Сам точно не знаю, — ответил Максим, — я был на лестнице, когда услышал крики потерпевшей. Поднявшись на этаж, увидел уползающую на четвереньках девушку и мужчину с пистолетом, он сделал выстрел, и я тоже.

— Ваш‑то оказался точнее, — задумчиво произнес второй.

— Кондрашов, ты наших вызвал?

— Так точно, и скорую.

— Молодец, а теперь начинай опрос свидетелей.

Молодой человек недовольно покосился на старшего товарища, но все‑таки отправился выполнять поручение.

— Стажер, — сказал Нимов так, будто это все объясняло, возможно, так оно и было, только Саша ничего не поняла.

— Твой выстрел действительно оказался точнее? — Спросила она.

— Да, а теперь помолчи, врачи скоро приедут.

Саша хотела еще что‑то спросить или сказать, и даже уже рот открыла, и воздух в грудь набрала, но от этого стало так больно, что девушка только жалобно пискнула и замолчала.

— Молодец, так и лежи, главное не шевелись, — раскомандовался он, полностью уверовав в безнаказанность своего поведения и как доказательство легонько чмокнул девушку в кончик носа. Очень нежно, почти по‑отечески, и только небольшой блеск в его глазах, выдавал истинные желания. От этого она смутилась и покраснела бы, но перепуганная и подстреленная, оказалась на это не способна.

— Вы знакомы с потерпевшей? — Начал допрос Наимов.

— Да, — ответил Максим со вздохом, и приготовился по меньшей мере раз десять рассказать одну и ту же историю.

Когда приехала скорая, Саша уже тихо постанывала от боли, а мужчина, осознавая свою полную беспомощность, клокотал от злости. Понял это и Наимов, заблаговременно отошел с линии огня, не дослушал рассказ. Бросив зверский взгляд на совершенно невозмутимого фельдшера скорой, Максим передал молодому человеку свое сокровище.

— А вчера, по этому же адресу нас вызывали на ДТП, девушку сбили, сегодня огнестрел, веселая гостиница, — хохотнул он.

— Это не гостиница, а город у вас такой, что ни дорогу перейти невозможно, ни в номер войти. — Огрызнулась Саша, а врач только удивленно моргнул.

— К Вам вызывали? — Уточнил он, и девушка утвердительно кивнула.

— Тогда примите мои соболезнования, а откуда приехали? Где это на Руси нынче так тихо?

— В криминальной столице, — ответила она, с таким количеством сарказма в голосе, что его можно было ложкой зачерпывать.

— Из Питера что ли?

— Его родимого, — подтвердила девушка.

— И как столица? — Осведомился он с воодушевлением в голосе, будто только что провел многочасовую экскурсию и теперь уточнял, понравилась ли она.

— Пока не очень.

— Это вы наверное ничего еще не видели. — Мечтательно заговорил врач, бесцеремонно разрезая ее водолазку по боковому шву, аж до самого лифчика. — Город у нас красивый и древний, а вам нужен хороший гид.

— Подрабатываете?

— Я — нет, — удивился молодой человек, а потом, поняв шутку, рассмеялся. — Но прокатить могу с ветерком, — и он подмигнул ей.

— Я тоже могу, — умерил пыл ретивого поклонника, подошедший капитан полиции. — Как ее состояние?

— Жить будет, рана — царапина, зашивать не надо, так что сейчас быстренько пластырем залепим, и будет как новенькая, — он снова подмигнул приунывшей девушке, — а потом в больницу, посмотрим, нет ли других повреждений.

— А если я честно скажу, что других нет, вы не повезете меня туда?

Мужчина так удивился, что даже не сразу нашел, что ответить.

— Повезу, даже если мамой поклянетесь.

Тяжело вздохнув, Саша смирилась с неизбежностью.

— Не отчаивайся, с тобой поеду я и еще один следователь, по дороге он сможет задать все вопросы, так что это съэкономит нам время.

— Я уже поняла, что спорить бессмысленно, так что готова смириться со своей скорбной долей.

— Тебе обезболивающее вкололи? — Осведомился Максим, и девушка довольно кивнула.

— Ты полегче с этим делом, она еще после вчерашнего не отошла.

— Не переживайте, я легенькие, она же вам в сознании нужна.

Сашу уже начинало злить, что о ней говорят в третьем лице так, будто она не лежит между ними, истекая кровью.

Тут подоспел еще один молодой человек и девушку водрузили на носилки, а с обеих сторон от нее шли следователи полиции, впечатляющее должно быть зрелище.

Допрос начался, как и обещали, в машине скорой помощи. На этот раз оба следователя пытались связать вчерашний неудавшийся наезд с сегодняшними выстрелами. Они раза три заставили Сашу повторить историю о том, как ей удалось избежать первой пули и вылезти в коридор. Наконец, забыв о девушке, мужчины тихо принялись обсуждать случившееся, выдвигать теории и выстраивать ход расследования. Когда несчастную, побитую, а теперь еще и подстреленную девушку осмотрел врач, он тщательно промыл рану и заклеил ее новым пластырем.

— Скажите, а вы надолго в столицу?

— Не знаю, еще на пару дней, — неуверенно ответила она.

— Постарайтесь больше не попадать к нам в гости, — попросил врач и, потрепав ее по руке, вышел в коридор поговорить с Максимом.

— Это вы вчера сопровождали девушку? — Начал он с места в карьер.

— Да.

— Я вот чего боюсь, если так продолжится и дальше, то завтра можете сопровождать ее в морг. Приглядите что ли за девчонкой, а то молоденькая еще, жалко же.

— Не сомневайтесь, теперь мы с нее глаз не спустим, — пообещал следователь.

Доктор кивнул и отправился дальше по коридору к следующему пациенту, пока Сашу в инвалидном кресле вывезли из палаты.

— Мне что‑то в скорой вкололи, и ноги отнялись, — глупо улыбнулась она, — доктор сказал, что через пару часов отойдет, но пока я ног не чувствую.

— Эка тебя накачали, понимаешь, что вообще происходит?

— Да, ты тот следователь, который застрелил нападавшего.

— Хорошо, — он обошел кресло и сменил санитара, — дальше мы сами.

— А как же мы поедем, если вы оба ехали со мной в скорой?

— Ради такого случая, я заставил Наумова прокатиться следом, так что без колес не остались, не переживай.

Этот мужчина обращался с ней так, будто они уже тысячу лет были знакомы, возможно, конечно, он так общается со всеми жертвами вооруженных нападений, но Саше подобное панибратство не нравилось. Насупившись, девушка глянула на молчаливого Максима, внимательно изучавшего ее лицо.

— Готова вернуться в гостиницу?

— Да, только не в тот же номер, если можно.

— Не переживай, я уже отдал распоряжение перенести твои вещи в другой номер и на другом этаже. В соседнем будут наши сотрудники, так на всякий пожарный.

Это очень обрадовало ее. Раньше Саша даже не понимала, насколько боялась возвращаться обратно в гостиницу.

— Есть у раненой особые пожелания? — Спросил сотрудник полиции, шедший рядом с ее креслом. Девушка даже не знала как его зовут, а сам мужчина не счел нужным представиться.

— Кофе, — мечтательно произнесла она, — Старбакс.

— Первое слово я разобрал, а вот со вторым проблемы будут, — заключил он.

— Это сеть кофеин, и кажется, я знаю одну недалеко отсюда, — пришел на выручку Максим.

— Карамельный мокка может сотворить чудо, — уверенно сообщила раненая.

— Залечивает любые раны?

— С физическими не экспериментировала, но душевные врачует лучше психоаналитика.

— Даже так? — Удивился Поплавский.

— А знаете ли вы, что однажды Йеменский пастух увидел, как его коза, съев плодов неизвестного растения начала танцевать. Узрев столь удивительные вещи, пастух тоже вкусил ягод этого куста, так по легенде появилось кофе.

— Я, конечно, не Йеменская коза, но от кофе тоже не откажусь, — ухмыльнулся следователь.

— Абиссинская, — поправила его девушка.

— Что? — переспросили хором оба мужчины.

— Коза была не Йеменская, а абиссинская. Порода такая, из их шерсти получаются изумительные ковры.

— А я смотрю, тебе наркоту какую‑то вкололи, — задумчиво произнес Максим, — раньше она ликбезов по кофе и козам не устраивала.

— Ничего страшного, через пару часов отойдет.

Саша снова хотела обидеться на столь пренебрежительное обращение, но потом решила, что если они напоят ее вкусным кофе, то можно пожертвовать парой колкостей ради любимого напитка. Так оно и получилось, Максим осторожно устроил ее на заднем сидении, рядом с собой и для верности зафиксировал ремнем безопасности. Но тут случилось непредвиденное, ремень предохраняет от резких движений, а девушка медленно заваливалась вбок, а против этого средство пассивной безопасности оказалось бессильно. Наконец мужчине надоело наблюдать падение Пизанской башни в Сашином исполнении, и он обняв девушку, устроил ее у себя на плече. Та благодарно вздохнула, и оперлась о предложенную руку в прямом и в переносном смысле. Спустя полчаса они подъехали к торговому центру. Максим, приняв заказы от коллег, выскочил из машины.

— Вы действительно так любите кофе?

— А что в этом такого удивительного? — В свою очередь вопросом на вопрос ответила девушка.

— Барышни обычно пьют чай, зеленый какой‑нибудь.

— Ненавижу зеленый чай, — честно призналась она.

— А вы мне нравитесь! Может еще скажите, что салаты не едите?

— Отчего же, ем, но только в придачу к сочному стейку и никак иначе, — мечтательно произнесла она.

Мужчина присвистнул и обернувшись внимательно оглядел ее.

— Футбол любите?

— Имею майку, как лучшая болельщица, — с таким же серьезным видом ответила Саша.

— Машины? — Это очень сильно стало смахивать на психологический тест, когда надо отвечать первое, что придет в голову.

— Работаю с ними последние восемь лет.

— Где?

— Страхование автотранспорта.

— Женюсь. — Произнес все еще неизвестный следователь, когда Максим уже открывал дверцу машины.

— Не понял, — с суровым видом он устраивался на сидении.

— Еще пять минут, и мы бы в ЗАГС поехали, — с совершенно серьезным лицом выдал мужчина, и только озорные искорки в глазах, обращенных на Сашу, говорили, что это шутка.

— Я еще ни на что не согласилась, — с таким же лицом сказала девушка.

— И не согласишься. — Сурово констатировал Максим. — А теперь поехал, воровство свидетельниц у нас запрещено законом.

Безымянный тяжело вздохнул.

— Ради такой девушки, можно было и попытаться.

После этого он выдал лучезарную улыбку и Саша ответила такой же.

— Видел бы ты свое лицо, — чуть не в голос смеясь обратился Наумов к Максу.

— Камеди клаб на вас нет, — ответил он и, тоже слегка улыбнувшись, раздал всем по стакану с бодрящим напитком.

Около отеля девушку начала бить нервная дрожь и это заметили все окружающие.

— Хочешь, я перевезу тебя в другую гостиницу сегодня же?

— Это будет сильно проблематично?

— Не очень, — уклончиво ответил Максим.

— Тебе нужно написать кучу отчетов?

— И не только, — улыбнулся он.

— Тогда давай отложим это до завтра, одну ночь я побуду смелой.

— Ты всегда смелая, — и мужчина снова поцеловал ее в кончик носика. — Горжусь тобой.

— Я собой тоже горжусь, но завтра все равно перееду, — улыбнулась она.

— Главное помни, что через стенку от тебя будут находиться два сотрудника, если что, они прибегут в ту же секунду, достаточно громко вздохнуть, и подкрепление тут как тут.

— Я выдержу, — повторила она, сама не зная, кого пытается убедить — следователя или себя.

К этому моменту ноги Саши уже начинали потихоньку обретать чувствительность и с помощью Максима она доковыляла до лифта в фойе, в сопровождении все того же следователя.

Он пошел по лестнице на этаж, где было совершено преступление. Как выяснилось, тело только недавно забрали в морг, но еще не все сотрудники разъехались. Сашу это все совершенно не интересовало, она хотела устроиться под одеялом и проспать всю ночь, желательно без сновидений. Войдя в номер девушка убедилась, что он совершенно не похож на ее предыдущий, это было главным критерием в выборе.

— О, мои вещи уже здесь? — Удивилась она.

— Да, я попросил одну из сотрудниц, осторожно перенести все сюда, думаю, тебе было бы неприятно узнать, что их собирал чужой мужчина.

— Если честно, то да. — На самом деле Сашу чуть не передергивало от подобной перспективы. Она не любила если ее вещи берут другие люди без разрешения, не говоря уже о том, чтобы незнакомцы копались в ее одежде и других интимных принадлежностях. Однако, даже найдя все там, где она оставила в прошлом номере, у нее появилось непреодолимое желание перестирать одежду, прежде чем одеть ее снова. Но благословение небес, почти вся она была в еще не разобранном чемодане, а на полках в шкафу лежали вещи уже раз одетые, или пострадавшие в ДТП. Саша зашла в ванную комнату и увидела аккуратно расставленные принадлежности. Надо будет поблагодарить эту неизвестную, но очень заботливую женщину, подумала она.

— А ты знаешь, кто моя благодетельница?

— Да, одна стажерка, а что, хочешь поблагодарить?

— На самом деле, да. Она очень постаралась, что бы все стояло на своих местах.

— У нее были фотографии, ничего трудного.

— Фотографии? — Изумилась Саша.

— Места преступления, — пояснил Максим.

— Так моя личная жизнь перестала быть личной и даже сохранилась на электронном носителе, в легкой доступности для всех сотрудников милиции?

— Нет, просто нам нужно было знать, не пропало ли чего. Для этого в номере воссоздали обстановку оставленного тобой вплоть до мельчайших деталей.

— Нет, ничего не пропало, — устало ответила она, опускаясь на кровать.

— Мы так и думали, в вещах не копались, следы обыска — отсутствуют, но надо было убедиться.

— Да понимаю я все, просто это как‑то дико для меня, вся жизнь встала с ног на голову.

Максим попытался обнять Сашу, но она, как от холода поежилась от его прикосновения и мужчина убрал руку. Девушка обняла себя за плечи и тихонько покачивалась взад и вперед, взгляд был пустой, ни на чем не сфокусированный.

— Хочешь побыть одна?

— Да.

— Я заеду завтра утром, часиков в девять, нужно будет подписать кучу бумаг.

— Да, конечно. — Так же отрешенно ответила она.

— Закрой за мной дверь, и не открывай никому.

— Не открою.

Максим покачал головой, но сейчас он ничего сделать не мог, Саша не хотела его присутствия, не хотела его утешений, а значит ей нужно пройти через это самой. Еще раз глубоко вздохнув, он направился в выходу и в дверях еще раз окликнул девушку.

— Не забудь закрыться.

Она кивнула и как во сне подошла и повернула замок, пока мужчина с обратной стороны двери ждал щелчка. На самом деле, у него был второй комплект ключей, сотрудники милиции изъяли все комплекты из соображений безопасности. Но огорошивать ее подобными новостями Максим не хотел, он приедет утром, тогда и поговорит с девушкой. Ну что может случиться за один вечер?

 

Глава 7

Саша бездумно бродила по номеру, не понимая что она делает, а потом просто начала собирать вещи. Сия участь постигла даже зубную щетку и девушка не успокоилась, пока не перепроверила каждую вещь по три раза. Так же маниакально исследовав содержимое сумочки и убедившись, что все необходимое под рукой, она уселась на край кровати, а потом откинулась на подушку. Разрезанная водолазка разошлась, обнажая повязку на пострадавшем боку.

Снова открыв чемодан, она достала последние целые джинсы и шелковую блузу. Джинсы назывались «масло» и были привезены из Италии, как следовало из этикетки, ткань почти «намазывалась» на тело, полностью облегая его. Светло песочного цвета, они хорошо сочетались с кофточкой цвета сусального золота. Единственным недочетом этой блузы было то, что она постоянно норовила сползти на одно плечо, и под нее было рассчитано специальное белье, без бретелей. Покопавшись в чемодане, нашлось и такое. О водных процедурах не могло быть и речи, так что пришлось довольствоваться умыванием и обтиранием влажным полотенцем. Смазав все свои синяки мазью, Александра облачилась в приготовленный наряд. Наверное, глупо было одевать верхнюю одежду хотя бы потому, что единственное доступное ей сейчас занятие — это сон, а спать в джинсах по меньшей мере не удобно. Руководствуясь какой‑то одной ей понятной логикой, Саша устроилась на кровати с пультом от телевизора и стала щелкать им, переключая каналы. Дома на телевизор не было ни желания ни времени, а здесь все с точностью до наоборот. Масса свободного времени и нет сил взять в руки книгу. Из ступора ее вывел телефонный звонок, резкая трель мобильного заставила девушку вскрикнуть. Посмотрев на экран, Саша выдохнула — Мила.

— Алло. — Устало произнесла она, и сама удивилась, как замучено звучал голос.

— Что там у тебя стряслось?

С чего бы начать? Ну вчера, после похорон отца, меня чуть не переехала машина, а сегодня пытались застрелить в собственном номере, сотрудники скорой завтра будут узнавать в лицо, а доктор боится, что следующее наше свидание пройдет в морге. Как тебе история?

— Просто устала, — соврала она, не желая втягивать лучшую подругу в такие опасные неприятности. Сейчас от нее стоит держаться подальше, как можно дальше, чтобы шальной пулей не зацепило. Да, Максим в этом плане идеальный кандидат на отношения, если, конечно, она останется в живых. Если нападения не прекратятся, то скоро она будет искать себе кавалеров на кладбище, в соседних могилках. Ох, какие гадкие мысли… Снова лицо Виктора, снова его губы… Саше захотелось потрясти головой, но она вовремя удержалась, только мигрень заработает. В свете последних событий, об этом мужчине ей лучше было забыть, она не хотела подвергать его жизнь опасности.

— Ты врешь мне? Своей лучшей подруге? Что сделал с тобой этот город, ты там еще двух дней не пробыла, а уже начала меня обманывать.

Тяжело вздохнув, Саша рассказала весьма рафинированную версию случившихся событий. Как то: ее пыталась сбить машина, но все обошлось, и какой‑то ненормальный, видимо перепутавший номер, напал на нее в гостинице, но все разрешилось благополучно. Милана надолго замолчала.

— Все так плохо?

— Нет, звучит хуже, чем есть на самом деле.

— Ты не умеешь врать, и сейчас не договариваешь мне чего‑то.

— Все хорошо, правда. Просто я так устала от всего и не знаю что делать. Кроме вас с Ваней у меня никого больше не осталось, даже мифического родителя больше нет.

— Не расстраивайся и не забывай, что еще у тебя есть Катя, скоро она вернется с гастролей, и мы все вместе пойдем в бар. Посидим, выпьем, а потом, ты позвонишь своему новому знакомому, и наделаешь глупостей!

— Думаешь, стоит? — чуть улыбнулась Саша.

— Я точно знаю, что стоит! Ты уже слишком большая девочка, чтобы их не делать, тем более с таким мужчиной.

Ей понравилось, куда ушел их разговор и со спокойной совестью рассказала про Максима, того безымянного следователя, что встретился сегодня, и к концу повествования, жизнь уже не была такой мрачной. Спустя час простой болтовни в гостинице включилась пожарная сигнализация.

— Что ж, хуже может быть всегда. — Произнесла она сама себе, и попрощавшись с подругой, пообещала позвонить, как только узнает, что происходит. Поднявшись с постели, она сунула ноги в босоножки и уже подхватила сумку и чемодан, когда распахнулась дверь в номер, которую она точно запирала. Саша была в паре метров от двери, когда на пороге возник мужчина с пистолетом в одной руке и удостоверением в другой. Он быстро оглядывал комнату.

— Мы не знаем, почему сработала сигнализация, но нам это не нравится, так что для вашей безопасности, вывезем вас из гостиницы.

Долго ее уговаривать не пришлось, да и ждать тоже. В конце концов, этого она и хотела — убраться от злосчастного отеля как можно дальше.

— А вы точно из милиции?

Тут в дверях появился Кондрашов, которого она уже видела раньше.

— Да, мы из милиции, а вам красавица, надо выбираться отсюда.

Так они и поступили, в сопровождении двух мужчин и толпы перепуганных постояльцев Саша спустилась по лестнице.

— Это не вы включили сирену? — С подозрением спросил Кондрашов.

— Нет, а почему вы так думаете?

— Вещи собраны, — он кивнул на чемодан.

— Просто надо было чем‑то заняться, вот и перекладывала вещи, пока не выучила наизусть все содержимое.

Он просто кивнул, и подхватив девушку за локоть потащил ее дальше. Эта была ушибленная рука, и Саша взвизгнула от боли, доблестный служитель закона даже не заметил ее вопль, но хватку слегка ослабил. Сейчас главное, чтобы их не затоптали, а о синяках можно будет подумать и на досуге.

До первого этажа оставался один лестничный пролет, и участок холла с красным ковровым покрытием уже был виден, но добраться до него оказалось невозможно. Толпа людей начала подниматься вверх по лестнице, спасаясь от клубов едкого дыма, и девушка осталась между двух волн. Одна волна пыталась найти спасение в выходе на улицу, а другая, обезумев от страха, и гонимая первобытным инстинктом бежала от огня наверх. Крики становились громче, а толчки локтями ощутимее. Паника. Самая страшная смерть, быть раздавленной или затоптанной толпой, обезумевшей и неуправляемой.

Вдруг, Саша почувствовала, как ее резко дернули за больную руку, снова вскрикнув, она обернулась и увидела, что с помощью грубой физической силы молодой сотрудник расчищает им дорогу к перилам. Быстро перемахнув через них, он как кот, легко приземлился на ноги, и замахал руками. Девушка не сразу поняла, что второй милиционер подхватил ее, и осторожно перевесив за лестничное ограждение, заставил соскользнуть точно в раскрытые объятия Кондрашова. Тот не теряя времени даром, быстро поставил на ноги и не дожидаясь напарника потащил девушку к выходу. Путь им преграждала стена густого дыма и молодой человек вошел в нее на свой страх и риск, спрятав лицо в локтевом сгибе. Саша повторила это движение, и набрала в легкие как можно больше воздуха. Но стена дыма оказалась неожиданно тонкой, уже через несколько шагов беглецы очутились в пустом вестибюле. Двери были открыты, и снаружи толпились успевшие спастись. Люди шарахнулись в сторону от выбежавшей троицы, увидев у мужчин в руках пистолеты.

— Я с девушкой, а ты за машиной, — сказал напарник Кондрашова, а уже через мгновение второй сотрудник поймал брелок с ключами и скрылся из виду.

— Что происходит? — Спросила взволнованно Саша.

— Дымовые гранаты.

— Я не об этом, зачем кому‑то устраивать такое?

Мужчина бросил на нее долгий, пронзительный взгляд и все же ответил.

— А зачем кому‑то давить вас машиной или стрелять из пистолета?

— Вы думаете, что они пытались убить меня паникой?

— В давке всякое случается, — пожал он плечами, — верхний этаж горел, я точно видел, а в холле первого бросили дымовые шашки, вот толпа и поперла сама на себя, а ты четко посередине. — Он смачно сплюнул.

— Боже мой, когда же все это кончится, — взмолилась она.

Тут державшая ее рука разжалась, и мужчина повалился на асфальт. Саша смотрела на безжизненное тело, и могла только молча хлопать глазами. Однако это недолго продолжалось, ее как тряпичную куклу дернули в сторону парковки, а когда девушка попыталась сопротивляться, к боку под блузкой прижалось что‑то холодное. Ойкнув, Александра опустила глаза, а уже через секунду жалела о содеянном. Пистолет. Интересно, насколько этот вечер может стать еще хуже? Что такого должно случиться, чего не было за последние два дня? Похищение? Убийство? Нет, если убьют, то ей будет уже все равно.

— Молчи и не дергайся. — Произнес низкий мужской голос, с чуть заметной хрипотцой.

— Вы же не хотите убивать меня прямо здесь? — Удивилась она.

— Нет, я вообще не хочу тебя убивать.

Так, это интересный поворот сюжета, и точно лучше, чем она успела себе нарисовать.

— Тогда зачем пистолет? — Шепотом спросила девушка.

— Что бы ты тихо дошла до машины.

— Я не хочу идти с вами в машину, вы можете отвезти меня куда‑нибудь и там убить. — Резонно предположила она.

— Я уже говорил, что убивать тебя в мои планы не входит.

— Тогда зачем в машину?

Ее резко развернули, и Саша увидела лежащего между припаркованными машинами мужчину.

— Вот он хотел тебя убить, и я не знаю, один он был или с компанией. Теперь понятно, зачем в машину?

— Понятно, — пискнула она, — но там сотрудники милиции, они должны охранять меня.

— Хороша охрана, — буркнул он, и только сильнее прижал девушку к себе.

Саша начала было сопротивляться, чтобы оставить между ними приличное расстояние, но его рука надавила на свежую огнестрельную рану, причинив существенную боль, и она прекратила сопротивляться. И даже слегка оперлась о держащую ее руку. Мужчина был очень высок, она на каблуках едва доставала ему до плеча. А еще от него как то странно пахло. Одеколон смешивался с собственным запахом тела. Нотки сандала и мускуса, и едва уловимая пряность. Она уже встречала этого мужчину! Голос и аромат ей были точно знакомы, и неосознанно, Саша стала двигаться ближе к нему, почти уткнувшись носом в шею. Первые две пуговицы рубашки были расстегнуты, и девушка смогла увидеть загорелую кожу. Осознание пронзило ее как молния, точно, во всем мире она встречала только одного такого мужчину. Инстинкт, к которому она обратилась, казалось, с облегченным вздохом заснул, как будто только и ждал появления этого мужчины. Но откуда он взялся? Саша подняла глаза на лицо похитителя и не узнала в нем тех черт, которые вспоминала каждый вечер перед сном. Незнакомцу было за пятьдесят, некогда темные волосы стали теперь цвета соли с перцем, а карие глаза скрывались за массивными очками в роговой оправе. Но как же так? Она же ощутила запах, и не только его, что‑то тянуло ее к незнакомцу, будто невидимая нить. Ощущения были в точности как в их первою встречу, и получив второй шанс побыть вместе с Виктором, Саша не собиралась сдаваться. Только не сейчас. Стоя по горло в крокодилах, ей было нечего терять. Пока девушка занималась аутотренингом на тему: я не влюбилась в своего похитителя, и у меня нет стокгольмского синдрома, они подошли к машине. Ну, конечно, можно было бы догадаться. БМВ пятой серии сверкал отполированными боками. Ее похититель щелкнул брелком сигнализации и открыл багажник. Саша разволновалась, не засунет ли он ее туда. Но все обошлось, на велюровый коврик отправился ее чемодан и сумочка, из которой он предварительно достали мобильный телефон, и отключил его. Не закрывая крышку багажника, похититель вынул из кармана пиджака наручники, и развернул Сашу спиной к себе.

— О нет, только не это, — простонала она, но на неизвестного ее слова не произвели ровном счетом никакого эффекта.

Он распахнул перед ней заднюю дверцу и помог устроиться «поудобнее», насколько это вообще возможно со скованными за спиной руками. А потом снял с нее босоножки, чем удивил ее больше, чем всеми остальными действиями, вместе взятыми.

— А они‑то вам зачем? У нас размер не совпадает! — Выкрикнула она уже в закрытую дверь.

Положив их в багажник, мужчина захлопнул крышку и устроился за рулем.

— Мощный мотор, — решила она похвалить выбор машины, — нравится скорость?

— Это не моя машина.

— Угнали? — Удивилась девушка, а незнакомец слегка улыбнулся.

— Нет, друзья одолжили.

— Без возврата?

— Почему же, с возвратом, когда бываю в Москве, друг всегда одалживает мне ее.

Пришло время для ключевого вопроса.

— А куда мы едем?

— Домой, — сказал он со вздохом.

— В Питер? — Все же решила уточнить Саша.

— Да, в Питер.

— А почему вы похитили меня и везете в родной город?

— Потому что не смог помешать им убить твоего отца, но поклялся, что сохраню жизнь тебе, чего бы мне это не стоило.

— Вау! Это самая длинная речь, которую я от вас слышала.

— Я отвечаю на все твои вопросы. — Парировал он.

— Да, но мне бы хотелось знать, зачем вы убили сотрудника милиции?

— Только оглушил. Я думаю, когда помощник подойдет, он уже очухается. Мне нужно было забрать тебя, у последнего убийцы был нож, он собирался работать с близкого расстояния, мог смешаться с толпой и пустить его в ход так, что никто бы не заметил.

— А милиционер сказал, эти люди хотели, чтобы меня раздавила толпа. — Произнесла девушка бесцветным голосом.

— Думаю, что это был основной план.

— Господи, зачем я им сдалась, я ведь ничего не сделала!

— Ты ничего не сделала, — подтвердил он.

— Тогда почему? — С мольбой в голосе спросила Саша.

Виктор тяжело вздохнул, и начал рассказ.

— Твой отец работал на правительство, но недавно прошла информация, что у него остался список агентов работающих под прикрытием в других странах, и он хочет его обнародовать.

— И этот список очень опасен?

— Очень, но не так как ты думаешь. После обнародования подобной информации, некоторые крупные игроки, будут практически вынуждены начать войну с Россией. Это не просто шпионы, это очень высокопоставленные деятели — депутаты, конгрессмены, военные чины. За подобные вмешательства в дела суверенных государств, они развяжут третью мировую.

Слушая все это, девушка просто не могла поверить собственным ушам, ей было известно, что отец служил, но не больше.

— И что случилось потом? — Задала она вопрос.

— Пришел приказ на его ликвидацию. — В его голосе отчетливо прозвучала боль.

— И?…

— И твоего отца убили.

— А потом?

— А потом объявили охоту на его убийцу. — И снова боль, как будто у него медленно вырезали сердце из груди, нет, как будто он сам его вырезал. Возможно так же говорил бы самурай, пока делал себе харакири.

— За что?

— За то, что никакого списка не было, твоего отца подставили, кто‑то очень могущественный хотел его убить, а теперь хочет убить тебя.

— Поэтому ты меня защищаешь?

— Да.

— Но если они охотятся за тобой, не будет ли нам безопаснее по отдельности? — Задала она резонный вопрос.

— С чего ты взяла, что они охотятся за мной? — Насторожился мужчина.

— Но ведь это же ты убил отца, я права?

Последовала долгая пауза.

— Да, ты права. — Признался он.

— Значит, они придумали для тебя сказочку про список, а после того, как ты сделал то, что им было нужно, решили убить тебя?

— Да.

— А кто они? Кто отдал такой приказ, и почему именно тебе?

— Кто они я не знаю. — Сказал он очень жестко. — Пока не знаю. Те люди, от которых я получил информацию, оба мертвы. Несчастные случаи. У одного остановилось сердце, когда он с женой и дочерью ужинал в ресторане, а второго сбила машина.

После этой информации Сашу передернуло.

— Мой начальник, когда узнал о случившемся, поручил мне охранять тебя.

— Но почему именно тебя? — Этот вопрос девушка задавала не из праздного любопытства. Было заметно, как сильно мужчина переживает кончину ее отца, и как умирает каждый раз, говоря об этом.

— Потому, что я знал его лучше всех. Они послали многих убить его, но никто не смог и близко подойти к Николаю. Все кого они послали, больше не вернулись. Тогда мне скормили эту басню и заставили его устранить.

— Но, если ты хорошо знал его, мог бы просто поговорить, и выяснить, что никакого списка нет, — не выдержала девушка.

— Все дело в том, что последние полгода, до своего отъезда из города, Николай был замкнутым и нелюдимым еще больше, чем обычно. Он все время твердил о каком‑то деле, и об информации, которую стоит обнародовать, о том, что она перевернет мир.

Саша похолодела.

— Так что он хотел обнародовать?

— Этого я не знаю. Пока.

— Ты хорошо его знал?

— Он меня вырастил, заменил отца.

Это было последней каплей, которая переполнила терпение девушки, слез и страха больше не было, они просто кончились, в ней проснулась злость.

— Они это знали? Знали, кем отец был для тебя?

— Да, поэтому меня и выбрали.

Девушка не выдержала и разразилась длинной тирадой, очень красноречиво, и не вполне цензурно описывая всех этих нехороших людей, и вспоминая их родственников, вплоть до седьмого колена.

— Зачем ты мне руки связал? — Потребовала она ответ.

— Не ожидал, что ты разозлишься на них, думал, направишь весь свой гнев на меня, а мы едем на хорошей скорости, и если бы ты стала драться или лягаться, вполне могли бы разбиться.

— Это единственная причина?

— Да, сейчас я остановлюсь, и сниму их, если ты действительно не набросишься на меня с кулаками.

— Девушки обычно царапаются, — сказала она назидательным тоном, сложив руки за подголовником его сидения.

— Как?

— У меня запястья слишком узкие, и рука маленькая, так что мне наручники велики.

Мужчина посмотрен на нее в зеркало заднего вида, вопросительно приподняв бровь.

— Просто не спрашивай, откуда я это знаю. — Попросила она.

— А еще я ненавижу ездить сзади, — сообщила она, перебираясь на переднее сидение.

— Ох, как это неудобно делать с пулевым ранением!

— Тебя ранили? Я думал, просто на обследование отвезли.

— Нет, в меня стреляли, и даже один раз попали.

— Я слышал, но из‑за этого следователя ничего сделать не мог.

Саша прикусила губу, интересно, что еще он видел? Их поцелуй? Слышал ли их разговор? Ой, не нравилось ей все это. Надо было срочно менять тему разговора, и одна была у нее на примете.

— Ты тогда подошел ко мне потому, что обещал начальнику, что будешь охранять?

Мужчина не сразу понял, о чем она говорит, а потом лицо его окаменело, он бросил на сидящую рядом девушку долгий взгляд, прежде чем ответить.

— Как ты меня узнала?

— Я первая задала вопрос.

— Нет, наоборот, мне нельзя было к тебе подходить, но увидев тебя в том платье, не смог ничего с собой поделать.

Подобный ответ польстил ее самолюбию и успокоил сердце, уже готовое выпрыгнуть из груди.

— Я тоже задал вопрос.

— Голос, — тихо ответила она.

— И все?

— И еще твой одеколон, — произнесла она так, будто это было что‑то неприличное.

— Да, только женщина может узнать мужчину по запаху, — рассмеялся он.

— Можешь это и так назвать. Так что мы будем делать дальше?

— Помимо того, что пытаться остаться в живых?

— Да, помимо этого.

— Я хочу узнать, что такого важного хотел рассказать твой отец, и кто именно стоит за его убийством.

— И как мы это сделаем?

— Николай был очень прагматичным человеком, он никогда не дал бы себя убить, не будучи уверенным, что хранимая им тайна будет раскрыта. Я уверен, что где‑то есть подсказка, просто я искал не там.

— А где ты искал?

— В его Питерской квартире ничего нет, не нашел я никаких следов и в Москве, остается только одно место, где он мог спрятать столь важные документы.

Виктор внимательно наблюдал за реакцией девушки.

— И где же?

— У тебя дома.

— Нет, исключено! Я не видела этого человека уже добрых шестнадцать лет, и сейчас ты говоришь мне, что он спрятал что‑то у меня в квартире?

— Возможно не сами бумаги, а намек на то, где их искать.

— Если честно, вся эта история меня изрядно достала. Я не авантюристка по натуре, у меня есть дом, работа, друзья, а ты говоришь о том, что за мной охотятся наемные убийцы, потому что мой отец был кем‑то вроде Рембо.

— Ну не Рембо, но очень близко.

— Тебе смешно? Моя жизнь катится под откос, у меня на теле сейчас больше травм, чем было за все годы до этого, а тебе смешно?

— Прости, это моя вина, надо было забрать тебя после первого же нападения.

— Ты был там? — Удивилась Саша.

— Да, погнался за этим идиотом, но он бросил машину, и я его потерял.

— Ты ни в чем не виноват, — устало произнесла девушка, — это они виноваты.

Машина летела по ночной трассе, рассекая мглу желтоватыми лучами фар. Что будет дальше, как теперь жить? И еще миллион вопросов, словно рой надоедливых насекомых гудел в ее голове. Но как говорила бессмертная Скарлет О Хара, — я подумаю об этом завтра. Завтра. Может быть завтра будет лучше, возможно случится чудо и все это окажется страшным сном? Она проснется дома, мама будет печь оладушки, и самый страшный кошмар в жизни — это проспать на работу. Как хочется обнять маму, прижаться к ней и забыть, что на свете бывает горе и несправедливость. Чтобы как в детстве не думать ни о чем плохом. А любая боль лечилась маминым поцелуем, как разбитая при падении коленка. Все так просто, тихо и мирно. Но мамы нет, а на нее саму объявлена охота, и эти маленькие Московские каникулы обернулись гонкой на выживание.

 

Глава 8

— Где она?! — проревел Максим, и двое сотрудников захотели выползти из собственной кожи. Следователь пятнадцать минут как приехал на место происшествия и не найдя Лагузиной, словно тигр в клетке метался по парковке перед полусгоревшем отелем. На данный момент три расчета пожарных заливали верхние этажи здания, медленно, но верно побеждая стихию. Капитан думал, что в царившей повсюду панике он просто не может найти девушку, возможно, ее отвезли в местное отделение полиции, мало ли. Найдя приставленных к ней сотрудников, Максим потерял надежду. Сашу похитили. Обойдя стоянку, они наткнулись на еще один неприятный сюрприз — свежий покойничек, с ножом в горле, неаккуратно истек кровью под колеса нового, блестящего внедорожника, став в прямом смысле «грязью». Страшная находка озадачила мужчину, неужели нападавшие передрались, кому достанется девушка? Заказ приняли сразу несколько исполнителей и сейчас у них конфликт, или ей чудом удалось спастись? Очень интересные вопросы, где бы разжиться сайтом ответов. Запустив трясущиеся руки в свои светлые волнистые волосы, он в последний раз оглядел стоянку.

— Везите «внимательного» в больницу, не хочу отвечать, если у него травма головы, а потом все в отдел, будете писать отчеты, пока я не решу, что картина преступления составлена достаточно четко.

С этими словами следователь отправился на работу, заскочив по пути за кофе. Если девушке удалось сбежать, куда она направится? Домой. Все перепуганные девочки бегут домой, а кто у нее дома? Мать — умерла, отца — убили. Друзья? Надо проверить, сейчас это проще простого, только зайти на страничку в соц. сетях. Пароль тоже без надобности, фотографии ему не нужны, женщины оставляют друг другу послания на «стенах», так что только ленивый сможет не узнать с кем общается интересующий его человек. У Саши больше всего сообщений было от некой Миланы, а к утру, Поплавский знал про девушку практически все, включая сведения о молодом человеке. В восемь утра он больше не смог ждать и набрал номер девушки.

— Постарайся поспать, — нарушил тишину Виктор.

— Не хочу, слишком много всего случилось, и я слишком напугана.

— Ты не напугана, просто пытаешься осмыслить, как жить дальше.

— Да, наверное, ты прав.

И снова в мягком полумраке салона воцарилась тишина, нарушаемая только ровным гулом двигателя.

— Долго нам еще ехать? — спросила Саша, увидев первые лучи зари над горизонтом. Вот и тот самый новый день, который должен был стереть все плохое, что случилось перед этим. Но солнце снова встает, жизнь идет своим чередом, а прошлое осталось с ней.

— Нет, буквально пару часов, приедем сразу после рассвета.

— А мы можем заехать куда‑нибудь поесть?

— Ты проголодалась? — Мужчина не смог скрыть удивление.

— Да, мы с Максимом кушали еще до того, как в меня начали стрелять.

— Тогда могу предложить тебе вот это замечательное место. — И Виктор, включив сигнал поворота, остановился «У Семы». Как гласила яркая неоновая вывеска, расположенная на фасаде избы, у них имелись номера для уставших путников и горячая домашняя еда в любое время суток. Что ж, одно это заявление уже заслуживало внимания. Двухэтажное здание было сложено из толстых, потемневших бревен, заботливо покрытых лаком до золотого блеска. На парковке около Семы стояло множество машин, легковых, внедорожников, а чуть подальше и фур. Солнце еще только собиралось заявить свои права, но огни кабачка освещали местность как днем.

— Домашняя еда? Многообещающе.

— Сейчас и проверим, принести тебе туфли?

— Если можно, не хотелось бы ковылять босиком, стопы у меня пока единственное не израненное место. — Саша попыталась пошутить, но вышло грустно и почти злобно.

Она винила Виктора во всех своих несчастьях? Нет. Да. Девушка не знала, ей хотелось, что бы все было просто. А с каждым часом ее жизнь только усложнялась. Оказывается все это время она мечтала, чтобы явился рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах. Так и вышло. Все как заказывали, одно уточнение, — машина была черной а рыцарь убил ее отца. Или скорее своего? Все это было безумно запутано, может ли она доверять ему после всего, что узнала? Может ли она не врать себе и признаться, что счастлива сейчас с наемным убийцей, лишившим жизни самого близкого ему человека?

Как ей хотелось снова применить совет Скарлет и подумать об этом завтра, но надо было смотреть правде в глаза. Завтра все будет так же как сегодня, проблема никуда не денется, только немного постареет.

— Ты обуешься сама или тебе помочь? — Спросил мужчина и присел на корточки около открытой дверцы машины. Низкий, глубокий голос вывел ее из задумчивости и заставил мурашки пробежать по спине. Не дожидаясь ответа, он взял ее правую ногу и осторожно обул в туфельку.

— Чувствую себя Золушкой, — пробормотала Саша. От волнения голос ее подвел, прозвучал низко и с придыханием.

— Мне показалось, что тебе будет сложно сделать это самостоятельно.

— Какая‑то жалкая из меня выходит Золушка, подстреленная и побитая, — грустно пошутила она.

— Не переживай, главное, ты жива, и мы будем стараться, чтобы эти повреждения были последними, которые тебе нанесут негодяи.

Карие глаза, смотрели на нее с подкупающим доверием и все, чего ей хотелось в данный момент, — чтобы он обнял ее и сказал, а может даже соврал, о том, что все будет хорошо и ей нечего бояться. Виктору она бы поверила, даже если бы он сказал, что земля плоская и солнце вращается вокруг нее. Саша хотела ему верить, не могла злиться, не могла ненавидеть, просто не могла и все! И это не изменится ни через час, ни завтра, ни через месяц, ей было так страшно от осознания неизбежного, — она влюбилась в убийцу отца.

— Почему ты смотришь на меня так, будто у меня вторая голова выросла?

— Скорее она выросла у меня, и они между собой не дружат.

— Тогда пойдем и накормим обеих, может, после этого они договорятся?

В кабачке было шумно и слегка накурено, мощные сплит системы не справлялись с обилием табачного дыма выпускаемого в атмосферу уставшими гостями заведения. Виктор заметил пустой столик на двоих в самом углу и подтолкнул к нему девушку. Усевшись спиной к стене, он мог видеть все небольшое помещение, от барной стойки, находящейся по правой стене, до левой стены, плотно заставленной столами. Молодая и заметно уставшая официантка принесла им меню, а после того, как бросила беглый взгляд на Виктора, приосанилась, выставила грудь вперед, а в глазах вспыхнул огонек.

— Я буду мясо на гриле с салатом цезарь, — заказала Саша, — и капучино.

— С меня будет довольно котлеты по‑киевски с картошкой, и стакана вишневого сока.

Девушка деловито записывала, быстро кивая.

— Напитки принести сразу?

— Да, — тут же выпалила Саша, и слегка смутилась того, как ей хотелось внести в жизнь, что‑то привычное и знакомое, хотя бы кофе.

— Какая доза кофеина уже присутствует в твоем организме?

— Недостаточная, — съязвила она, и тут же пожалела о сказанном, а девушка — официантка начала выставлять свой небольшой бюст, в сторону ее кавалера. Саша была вынуждена признать, что именно по этой причине и сорвалась на вполне невинный вопрос. Это была старая как мир, берущая свое начало в истоках мироздания, обычная и едкая ревность. Виктор уставился на нее, напрочь игнорируя все больше нагибающуюся девушку.

— Что‑то не так?

— Прости, ты знаешь, какой трудный выдался день, и как я люблю кофе. — Это она произнесла с улыбкой, взяла Виктора за руку, лежащую на столе, и погладила большим пальцем тыльную сторону ладони. Жест вышел, очень собственнический, но приставучую нимфетку это не остановило.

— Это пока все, — резюмировала Саша, посмотрев на девушку и улыбнувшись, давая той понять, что неплохо было бы освободить пространство у их столика. Та так и поступила, бросив еще один красноречивый взгляд на мужчину. Виктор, казалось, ничего этого не замечал. На самом же деле, он наслаждался всем происходящим. Где‑то в темном и далеком уголке души, он ликовал от осознания, что Саша может его ревновать. Это было лучшим событием в жизни. Она, зная кто он такой и что совершил, все равно испытывала к нему некие собственнические чувства.

— Может быть, ты хочешь выпить что‑то покрепче кофе? — С сомнением посмотрел он на девушку.

— Нет, боюсь, что еще не весь коктейль болеутоляющих вышел из организма и от одного запаха алкоголя могу выпасть из жизни на несколько дней.

Виктор понимал, что это действительно так и обезболивающие с алкоголем лучше не смешивать, но он очень боялся, что как только Саша закроет глаза, на нее навалятся призраки прошлых дней. Тот ужас, который ей пришлось пережить за такое короткое время не может не оставить следа. Но сейчас она была права, и пока глаза ее открыты, опасность не грозит.

Заказ им принесли в рекордно короткие сроки и Саша заказав еще газировки, приступила к стейку.

— Мммм, — протянула девушка, зажмурив глаза от удовольствия.

— Вкусно?

— Да, а если учесть мой жуткий голод, то просто божественно!

— Видимо, ты проголодалась сильнее, чем я думал, — улыбнулся Виктор и тоже попробовал свою котлету.

— У меня еда тоже вкусная.

— Удивлен?

— Да, ожидал съедобную, но похоже вывеска не обманывала, и у них хороший повар.

Дальнейший прием пищи продолжался в тишине, пока Саша не откинулась на спинку стула, и принялась потягивать колу.

— Хочешь еще кофе?

— Думаю, да. И глюкозу!

В этот момент к ним подошла официантка, и забрав опустевшие тарелки приняла заказ на очередной кофейный напиток и яблочный штрудель. Тут к Семе ввалилась компания молодых людей, было видно, что они только что вылезли из машин. Ребята весело потирали затекшие места, а девушки посмеивались в притворном смущении. Официантка сменила предмет своих притязаний, и вилась как пчела у цветка вокруг вновь прибывших, вызывая недовольные взгляды девушек. Один отделился от компании и направился в сторону столика, за которым Саша смаковала очередной кофе и запеченные кусочки яблок в нежном тесте.

— Очень вкусно, — поделилась она своей радостью, — люблю вкусный штрудель.

— А здесь неплохо кормят? — Осведомился незнакомец.

— Да, вполне вкусно, — подтвердила она и посмотрела на незнакомца. Его глаза расширились, взгляд метнулся в сторону Виктора, и нахмуренный вернулся обратно.

— У вас что‑то случилось? Это он с вами сделал?

Хорошее настроение как рукой сняло, так же с лица девушки сбежала улыбка, а глаза похолодели.

— Нет, это проезжающая мимо машина сделала. Но спасибо, что спросили, а теперь если не возражаете, продолжите движение в выбранном вами изначально направлении.

После этих слов, она вернулась к уже не доставляющей такого удовольствия еде, не обращая более никакого внимания на стоящего рядом мужчину.

— Какая машина, вы, о чем вообще?

— Кажется, вам дали понять, что девушка не желает развивать эту тему.

— А я не с тобой разговариваю, — огрызнулся парень. Саша поняла, что дело принимает угрожающий оборот, на них уже стали оборачиваться. Если случится потасовка, она нистолько не сомневалась в победе Виктора, но затевать драку в баре в ее планы сегодня не входило.

— Молодой человек, — ее спокойный голос удивил забияку. — Я пострадала в дорожно‑транспортном происшествии, о чем, искренне убеждена, вам знать не полагалось. Но раз уж так случилось, и вы столь бесцеремонно вторглись в мою личную жизнь и узнали ее интимные подробности, то потрудитесь вытащить из нее свой длинный нос и продолжить заниматься своими делами. Договорились?

Она снова отвернулась, на этот раз улыбнувшись Виктору. Все это время Саша привыкала к его «новому» лицу, пожилого и респектабельного мужчины, скорее отца, нежели друга.

— Может, попросим счет, пап?

— Конечно, доченька, — последнее слово он выделил голосом, и в глазах заискрился смех.

Грубиян, почесав в затылке направился по своим делам, остальные посетители вернулись к еде и прерванным беседам, а официантка, вспомнив про свои обязанности, рассчитала клиентов.

Выходя от Семы, Саша продела свою руку под руку мужчины и оперлась на его предплечье.

— Это было забавно, — улыбнулась она.

— Что именно?

— Он поверил, что ты мой отец!

Конкретно в этом Виктор не видел ничего забавного, но сейчас, для ее удовольствия готов был согласиться на все, что угодно.

— Прошу, — пригласил он, открывая дверь машины перед девушкой.

Она с радостью приняла приглашение, и устроилась в уютном тепле салона, ночью становилось прохладнее и свежее, а на ней была только легкая блузка.

Странно, она встала на защиту совершенно незнакомого ей человека, и при возможной чрезвычайной ситуации готова была доверить ему свою жизнь. Не ожидая от себя такого, Саша совсем растерялась. Что же твориться с ней? И главное, внутренний голос, на который она так привыкла полагаться, не подавал признаков жизни.

Машина успокаивающе шелестела шинами по асфальту, и гул мускулистого двигателя тоже настраивал на размышление. Копаться в себе и необъяснимых желаниях своего организма девушка не стала, решив лучше подумать, как ей жить дальше. За этими размышлениями прошел остаток пути, Саша молчала и не заметила, как посветлело небо.

— Мы подъезжаем, — вывел ее из задумчивости тихий голос.

— Уже? Я потеряла счет времени.

— Мы быстро доехали.

— Это точно. А дальше что?

— Я устрою тебя в надежном месте, о нем никому не известно.

— Надолго? — Обреченно вздохнула девушка.

— Пока твоей жизни не перестанет угрожать опасность.

Буквально через пятнадцать минут они подъехали к новому зданию и завернули на подземную парковку.

— Мы на Каменном острове? — Саша даже не пыталась скрыть сквозившего в голосе удивления.

— Да.

Как всегда Виктор был лаконичен. Он помог выбраться из автомобильного плена, а затем, легко подхватив чемодан и сумочку, направился к лифту.

— Лифт в квартиру?

— Нет, всего лишь на этаж.

Природная женская любознательность прожигала ее насквозь. А в семь утра можно было бы придумать более интересные занятия, чем вытягивание раскаленными клещами информации из мужчины, который пообещал спасать ее жизнь.

— А какой этаж? — Все же не выдержала она.

— Третий. Ты всегда столь любознательна?

— Нет, только в тех случаях, когда меня привозит неизвестно куда человек, о котором я ничего не знаю.

Эти слова задели Виктора больше, чем ему бы хотелось.

— Ты знаешь, кто я. — Осторожно начал он.

— Не уверена, действительно ли тебя зовут Виктор?

Еще никогда его удачная маскировка не была ему столь ненавистна. Обычно это было частью работы, той творческой частью, которой мужчина гордился. Теперь же она мешала ему завоевать доверие.

— Меня действительно зовут Виктор, а это мой дом, где ты, несомненно, сможешь многое обо мне узнать.

Глаза Саши широко распахнулись, адреналин ударил в кровь, прогоняя усталость и сон.

— Ты здесь живешь?

— Добро пожаловать, — ответил мужчина, распахивая входную дверь, и нащупывая в темноте выключатель.

— Здорово.

Было действительно здорово. Прихожая, если ее можно было так назвать, имела форму круга, от которого лучами расходились двери в разные стороны квартиры. На шикарном дубовом паркете красным деревом была выложена роза ветров, как путеводный символ. На потолке она поддерживалась сложной, многоуровневой композицией, имитацией окна, от которого лучами расходились маленькие светодиодные лампочки. Все помещение, включая двери, было выполнено в светлых, песочных тонах. Стены имели легкий желтоватый оттенок, и полностью белый потолок. Однако помещение не казалось безжизненным или холодным, напротив, его оживлял небольшой столик‑бюро и ретро стул с низкой спинкой. Оба эти предмета имели насыщенный вишневый цвет. Только приглядевшись, Саша так же заметила пару огромных шкафов купе, за одним из которых скрывалась массивная панель, с кучей кнопок и небольшим монитором.

— Что это? — Спросила она.

— Это умный замок.

— У тебя тут все умное?

— Надеюсь, — и Виктор слегка улыбнулся. — Хочешь кофе, или показать тебе комнату?

— Если можно, то лучше вначале комнату, — пролепетала она. Внезапно, огромная прихожая сжалась вокруг нее, и появилось осознание, что в этом замкнутом пространстве она находится наедине с мужчиной. Более того, с мужчиной, о котором тайком мечтала. Страх, преследовавший ее последние три дня, отступил, и освободил место смущению и чему‑то странно знакомому, но давно не испытываемому. Сами собой ее глаза опустились к полу, а на щеках выступил неясный лихорадочный румянец. Виктор молча подхватил чемодан и прошел через прихожую к большим распашным дверям, напротив входа в квартиру. Саша как на веревочке последовала за ним. За светлыми дверями, украшенными причудливым пастельным витражом начиналась жилая часть квартиры. Налево, прямо и направо уходили небольшие коридоры. Стены были чуть темнее, и освещение более приглушенное. Они свернули налево, там тоже располагалась несколько дверей.

— Вот твоя комната, — сообщил Виктор, занося ее чемодан в спальню, оформленную в светло лиловых тонах, и с огромным зимним садом.

— Красивые цветы.

— Мне кажется, что они делают квартиру жилой, я здесь бываю набегами, так что создаю хотя бы ощущение дома.

— А кто же их поливает? — Быстро спросила она. Мысль, что в этой квартире живет другая женщина, или хотя бы достаточно часто появляется в ней и жизни ее владельца, снова чувствительно кольнула в сердце. На что она рассчитывала? Он красивый мужчина и один поцелуй не дает ей никаких особых привилегий. Но раньше, чем она успела завести мысли слишком далеко и почувствовать себя полной идиоткой, мужчина продолжил.

— Ко мне приходит убираться женщина, она следит, чтобы цветы не закончили свою жизнь гербарием. Смотри, как выйдешь из комнаты, слева будет дверь в мою комнату, а справа ванна. Я подожду тебя на кухне, это из прихожей направо, увидишь, дверь будет открыта.

— Хорошо, спасибо, я быстро.

Виктор только кивнул и вышел из комнаты, предоставив ей уединение. Саша оглядела это лилово‑фиолетовое великолепие, и шумно выдохнув, плюхнулась на кровать. Только после соприкосновения пятой точки с матрасом, она вспомнила, зачем надо быть осторожнее. Тихонько охнув, она медленно потянулась к чемодану. Надо было что‑то надеть, не может же она выйти на кухню к кофе в джинсах, в которых вылезала из горящей гостиницы. Для начала их не мешало бы постирать, вместе с блузкой, а для раннего утра подойдут спортивные шорты и такая же спортивная майка. Зайдя в ванну, жертва трех покушений плеснула себе водой в лицо и намазала все синяки, до которых смогла дотянуться.

Кухня нашлась там, где и обещал Виктор. Большая и белая, нет, огромная и белая, с небольшими бирюзовыми акцентами.

— Ух, ты!

— Нравится?

— А ты умеешь обращаться со всей этой техникой? — Ответила она вопросом на вопрос.

— Я умею заказывать еду по телефону. — Гордо сообщил мужчина.

— А зачем тогда столько наворотов?

— Дизайнер так решила, эта кухня еще лет десять останется ультрасовременной.

— Видимо да, а где в этом великолепии кофеварка?

— Вот здесь. — И Виктор подвел ее к колонне встроенной техники. — Тебе с пенкой?

— Да, будьте добры, — распорядилась она, будто находилась в кофейне, и улыбнулась.

— Присядьте пока, ваш кофе будет готов ровно через одну минуту. — Передразнил ее мужчина, засыпая зерна, которые по необъяснимой причине купил после их первой встречи.

Воспользовавшись моментом, она смогла рассмотреть это роскошное помещение. Огромная комната была объединенной кухней — столовой. В дальнем углу у эркерного окна располагался небольшой круглый стол, его словно достопримечательность обрамляли несколько полочек, развешенных по соседним стенам с разными сувенирами. Скатерть на столе была двойная, нижний длинный слой был бирюзовым, а верхний, чуть короче — кипенно белым. Так же контрастный цвет был поддержан в обивке белых стульев. Стены цвета розового шампанского, а пол беленого дуба. В части кухни, все было значительно интереснее. Белая глянцевая мебель, белые с бирюзовым жалюзи на окне, белая каменная столешница и белый кухонный остров, расположенный напротив. Устроившись на одном из высоких стульев за ним, Саша выглянула в окно. Из него открывался чудесный вид на реку. Не успев еще в полной мере насладиться утренним спокойствием Петровского города, ее внимание привлекла бирюзовая чашка кофе.

— Спасибо, аромат просто изумительный.

— Теперь ты знаешь, что я умею готовить кофе, новая информация о новом знакомом.

Сейчас, когда Виктор снял с лица маскировку, то выглядел в точности как тот мужчина, заинтриговавший ее в клубе. Неожиданно, он повернулся к холодильнику, и извлек на свет божий кусочек мягкого, соленого сыра.

— Не хочешь? Домашний, соленый и очень вкусный. Могу сделать тебе бутерброд.

Не хотелось признаваться, но ей нужно было что‑нибудь пожевать, а если это окажется любимой брынзой, то Саша готова поверить в счастье. Кивнув, она жадно глазела, пока мужчина достал и разложил необходимые принадлежности. Остров был двух уровневый, плита и рабочая поверхность чуть ниже, небольшой столик — выше. Через пару минут девушка смогла возрадоваться свежему сыру с не менее свежим хлебом.

— Обожаю такой сыр.

— Я тоже, попросил купить его, когда понял, что возвращаюсь домой.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны. А ты кофе не хочешь?

— Нет, я хочу накормить и напоить тебя, проследить, чтобы в полной безопасности добралась до кровати, и легла спать.

Фраза имела легкий двойной подтекст и щеки девушки снова начали румяниться. Проигнорировав это, она быстро расправилась с едой и мягко соскочив со стула, босыми ногами прошлепала по теплому дереву.

— Твое желание будет исполнено, я отправляюсь спать, большое спасибо за все. И спокойного утра, ночь мы пропустили. — Улыбнулась она, покидая кухню, которая начала наполняться приветливым солнечным светом. Добравшись до комнаты, Саша убедилась, что постель застелена, и нацепив майку, в которой любила спать, устроилась под одеялом, мгновенно заснув.

Виктор еще некоторое время находился на кухне, глупо уставившись на закрытую дверь. Глубоко вздохнув и вцепившись в край столешницы, он досчитал до десяти, чтобы не побежать за девушкой, под любым предлогом. Даже представляя собой анатомическое пособие для студентов медиков, на экзамене по повреждениям при ДТП, она была прекрасна. С расплывшимся на пол лица бурым синяком, чудом не задевшим глаз, он видел только ее нежные черты, гладкую кожу, глаза цвета моря. Откуда в нем это поэтичность? Саша не только тронула его за душу, она забрала с собой его сердце, а он как влюбленный дурак еще и ловил от этого кайф. Первая любовь. Не школьная, а настоящая, осмысленная. Виктор думал, что не способен на подобные чувства, они полностью не сочетались с его работой, но вот в жизнь вошла дочь Николая и поставила ее привычный уклад с ног на голову. Странно и очень приятно. Но, время не ждало и сделав необходимый звонок, мужчина тоже отправился спать.

 

Глава 9

— Алло, — раздался в трубке женский раздраженный голос.

— Доброе утро, я…

— Кому доброе, а кто только спать лег! — Бесцеремонно перебили его. — Если никто не умирает, советую вам помолиться.

В трубке воцарилась тишина. — А если умирает? — Осведомился мужчина.

— То сегодня не моя смена спасать чужие жизни. — Девушка уже почти отняла трубку от уха.

— Александра Лагузина, ваша подруга?

— Да, — голос мгновенно превратился из злобного, в злобно‑встревоженный. — Что с ней?

— Я хотел бы узнать, не связывалась ли с вами в последние двенадцать часов Александра Лагузина?

— Так, последний раз мы разговаривали вечером, не помню во сколько, в гостинице сработала сигнализация и Саша сказала, что перезвонит, больше я с ней не разговаривала.

— Хорошо, если нам понадобится помощь, мы свяжемся с вами. — Максим уже клал трубку, когда из нее вырвались слова.

— С кем я разговариваю? — Запоздалый вопрос, отметил про себя следователь.

— Меня зовут Максим Станиславович Поплавский, я следователь прокуратуры, расследую убийство Виктора Лагузина.

— Понятно, что случилось с Сашей?

— Я не в праве разглашать информацию по делу…

— Или ты мне сейчас все расскажешь, или я приеду и меня обвинят в нападении на сотрудника, или как это там у вас называется!

Что‑то в голосе девушки заставило его поверить произнесенной угрозе. Тяжело вздохнув, он снова потер глаза, так ни разу не сомкнутые за ночь.

— После пожара, на охранявшего ее сотрудника было совершено нападение, а Александра пропала.

— Я скоро приеду, — выпалила Милана, но Максим ее остановил.

— Ни в коем случае! Мне нужно, чтобы вы оставались на месте и были всегда на связи, если ваша подруга сбежала, то постарается связаться с близкими, попросит о помощи.

В его словах был определенный смысл, хотя ей и не хотелось этого признавать.

— Уговорили, я останусь в Питере, но при условии.

— Каком? — Уставшим голосом, спросил мужчина.

— Вы мне сейчас рассказываете, что на самом деле случилось с моей подругой за последние два дня и держите в курсе расследования.

Ничего себе условие, это практически незаконно, да за такие фокусы его уволить могут.

— А ваша подруга не рассказывала, что произошло?

— Навешала кучу лапши, что чуть не попала под машину, а потом ее номером ошибся мужчина и устроил скандал.

— Сильно сглаженная версия, но враньем, я ее тоже назвать не могу. Ее действительно, чуть не сбила машина, одно дополнение, пока Александра уворачивалась от транспортного средства, то сильно ударилась рукой, ногой и головой, получила поверхностные повреждения мягких тканей. Злоумышленник с места происшествия скрылся, а после анонимного звонка мы нашли брошенную машину, принадлежащую пенсионеру, угнанную этим же вечером. На следующий день, после кремации Николая Ивановича, она подверглась нападению, вследствие которого получила огнестрельное ранение, а нападавший был убит. Ранение оказалось поверхностным, и не представляющим угрозы для жизни, царапина, если честно. Ну и вечером того же дня, к ней были приставлены два сотрудника полиции. Когда сработала пожарная сигнализация, они вывели ее на улицу, один из сотрудников отправился за машиной, чтобы доставить Александру в отделение, в это время второй сотрудник получил тупую травму головы, а Лагузина — пропала.

— Я хочу приехать. — Твердо сказала Милана.

— Зачем?

— Буду ее искать.

Тяжело вздохнув, Максим ответил. — Ее ищут сотрудники полиции, специально обученные для этого, вы имеете подобные навыки?

— Нет, — пришлось выдавить девушке.

— Вы знаете Москву?

— Плохо. — И снова очко не в ее пользу.

— Тогда чем вы сможете нам помочь, кроме как будете мешаться под ногами? — У него уже не оставалось сил на культурную беседу.

— Не знаю, — честно ответила девушка.

— Давайте мы будем делать свою работу, а вы останетесь в городе. Если Саша сбежала, то ей понадобится помощь, и в первую очередь психологическая, так что приготовьтесь подставить плечо.

— Вы говорите: сбежала, почему так думаете?

— На стоянке около гостиницы мы нашли убитого мужчину и это точно не был случайный свидетель. Мы связали его с поджогом здания и еще с десятком нераскрытых убийств. Если он мертв, у вашей подруги есть неплохие шансы выжить. По крайней мере, задача была убить, а не похитить.

— Вы в этом так уверены?

— Украсть ее они могли в первый же вечер, когда пытались устроить смерть под колесами, так что, да. Уверен.

Проснулся Виктор раньше, чем рассчитывал и быстро натянув джинсы, лежавшие около кровати, побежал на испуганный женский крик. В соседней комнате вопила Саша, по ее щекам текли слезы, задыхаясь от рыданий, она продолжала кричать. Мужчина, практически прыгнул на кровать, прижимая испуганную девушку к себе, но она, ничего не видя сквозь пелену слез, начала неистово брыкаться и отбиваться.

— Тихо, тихо, — пытался уговорить он, — это я, Виктор, все хорошо, я рядом.

Очень многих подобная фраза довела бы до истерики, а на нее, похоже, действовала, как и планировал мужчина. Девушка перестала лягаться и колотить его маленькими кулачками в грудь и устроившись на его плече тихо сотрясалась от рыданий. Но все проходит, в том числе, уходят и слезы, спустя какое‑то время они иссякли и она смогла забыться беспокойным сном. Мужчина лег на кровать и Саша опустилась вместе с ним, никак не желая разжимать объятий. Как ребенок, который узнал, что под кроватью действительно есть чудовище, но пока мама рядом, оно не сможет напугать. Тихонько всхлипывая во сне, девушка свернулась калачиком и уткнулась носом ему в ключицу. Несмотря на неудобную позу и невозможность двигаться, впервые в жизни, он был совершенно счастлив. Можно забыть обо всем мире, в нем все равно не было ничего важнее девушки, лежащей в его объятиях. Легонько поглаживая ее шелковые волосы, он продолжал тихим шепотом уговаривать ее. — Все хорошо, все будет хорошо. Обещаю.

Утро наступило внезапно. Еще секунду назад она была в объятиях Морфея, а в следующее мгновение испуганно моргала, глядя в пространство. Потолок был белый, а плотные шторы, из‑за которых лился мягкий свет — темно‑лиловыми, стены — оттенка цветов сирени. Около окна расположилась целая оранжерея и только благодаря этому Саша вспомнила, где находится. Более того, рядом с ней, по ощущениям находился еще один человек, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться кто он. Девушка лежала в его объятиях, вдыхала чистый мужской запах, отчего у нее закружилась голова, а в животе затрепетали бабочки. Глупое и романтическое ощущение на мгновение заняло все мысли, но справившись с ним, Александра решила продолжить осмотр комнаты, стараясь не разбудить спящего рядом мужчину. Кусочек ковра, который она могла видеть не поворачивая головы, был насыщенно фиолетовым, с каким‑то геометрическим узором. Напротив кровати стоял комод цвета светлого ясеня, а над ним пристроился огромный жидкокристаллический телевизор. Чтобы продолжить изучение комнаты, ей необходимо было повернуть голову. В тот момент, когда она изо всех сил пыталась не потревожив лежащего рядом мужчину, слегка развернуться, заметила, что ярко‑голубые глаза с улыбкой смотрят на нее.

— Доброе утро, — сказал он хриплым ото сна голосом. Саша в смущении оторвала голову от его плеча и села, тут же скривилась от боли во всем теле после резкого движения, и вернулась обратно.

— Доброе, но не уверена, что утро.

— Больше тебе скажу, я уверен, что давно не утро. В лучшем случае мы проснулись к вечеру.

— Тогда почему утро?

— У русского человека, когда проснулся, тогда и утро, вспомни первое января.

— Точно, — улыбнулась она, — а ты давно не спишь?

— Нет, не очень, — уклончиво ответил он, — боялся тебя разбудить.

Ситуация в целом была несколько неординарна. Девушка практически лежала на мужчине, одетым в одни джинсы и те не застегнутые должным образом, а на ней была лишь безразмерная футболка с пингвином, доходившая до середины бедра, но в данный момент выставляющая на всеобщее обозрение ее кружевное белье. Казалось, она не заметила этого и продолжила изучать обстановку в комнате. Возле комода в небольшой нише стояло старомодное кресло‑качалка и низкий журнальный столик, а на перпендикулярной к нему стене, пристроились дверь и еще один монстроподобный шкаф со светлыми резными дверцами. Около кровати нашла свое пристанище высокая тумбочка, а над ней висел изогнутый рожок ночника. Но самое интересное в комнате находилось над кроватью, надо заметить очень большой и застеленной постельным бельем розово‑лилового оттенка. Над изогнутым изголовьем висела картина Владимира Куша: Алые паруса. Ей нравилось творчество Куша, и голубое небо с розовыми цветами как нельзя лучше вписывались в интерьер.

— Кто выбирал картину?

— Я.

Саша изогнула бровь.

— Декоратор оформила всю комнату под эту картину. На мой вкус она получилась чересчур фиолетовой, но очень даже милой.

— Она очень милая, и не фиолетовая, она лиловая, и невозможно было представить себе лучшего обрамления для этой картины.

— Тебе нравится Куш? — Удивился мужчина.

— Да, — коротко ответила она.

— Мне тоже. Готова завтракать?

— Скорее ужинать, но готова.

Виктор не пошевелился, и тогда вспомнив, на чем лежит, Саша оперлась рукой о его грудь, чтобы приподняться и сесть на кровати. Но как только ее рука уперлась в широкую мускулистую грудь, девушка почувствовала учащенное биение сердца, будто оно хотело вырваться и начать отдельную жизнь. Дыхание ее перехватило, и все же смутившись, она одернула майку, и накрыв ноги одеялом устроилась на максимальном расстоянии от все еще лежащего рядом мужчины.

— Миленькая маечка, — прокомментировал он ее пингвина в очках, изображенного с саркастической ухмылкой. — Я в душ, но через пару минут его освобожу.

Саша только смущенно кивнула, и плотнее завернулась в одеяло, ухватившись за него, словно за спасательный плот.

Оставшись в одиночестве, она осторожно встала, проинспектировав свое тело. Новых ссадин не было, а старые заживали. Если так пойдет и дальше, то она не только сможет остаться в живых, но и залечить полученные в неравной борьбе ранения. Неторопливо подойдя к окну, девушка отодвинула штору. Часов в комнате не было, да ей и не хотелось знать точное время. На улице еще было достаточно светло, солнце высоко сияло на небосклоне, заставляя искриться воду в реке и зажигая изумрудным огнем листья на деревьях. Постояв так пару минут и вдоволь насладившись пейзажем, она направилась к чемодану, выудить вчерашние шорты и майку и, прихватив с собой несессер, отправилась в ванну.

Проскользнув в полуоткрытую дверь, она включила свет и снова удивилась. Интересно, чего еще она не заметила прошедшим утром? Ванна, как и все в квартире, была большая и светлая, оформленная в светлотерракотовых и золотых тонах, больше походила на средиземноморскую, чем на балтийскую. Одну из стен этой комнаты занимало большое зеркало, под которым на широкой мраморной столешнице пристроились две раковины — купели, а под ними, на кованом стеллаже, были разложены полотенца всех мастей и размеров. Вмонтированные в зеркало светильники, подчеркивали все кровоподтеки, гематомы и ссадины. С обеих сторон от зеркала были шкафчики с резными створками с патиной для ванных принадлежностей. Вдоль второй стены выстроились в ряд унитаз и биде, на противоположной разместились душевая кабинка и шкаф, а вот стена напротив зеркала была отдана на откуп огромной ванне. Возвышаясь над темным деревянным полом на изогнутых бронзовых ножках, она напоминала произведение искусства. Но времени разглядывать это неправдоподобное великолепие больше не было. Александра умылась. Пора было выходить не только из ванной, но и навстречу своим страхам. Убрав вещи в чемодан, одернув шорты и майку, она храбро двинулась на кухню, влекомая ароматом жаренного бекона, яичницы и кофе.

— Как вкусно пахнет. — Похвалила девушка. Шеф — повар обернулся и весело подмигнул ей. Он снова был только в джинсах, на этот раз застегнутых, и босиком. Час от часу не легче, подумала она и насупилась, разглядывая, как перекатываются его мускулы под загорелой кожей. Саша даже не заметила, как перестала хмуриться и начала беззастенчиво пялиться на полуобнаженного полубога.

— Откуда у тебя столько шрамов?

— Такая у меня работа.

— Получать шрамы или быть манекеном на краш тестах?

Он низко рассмеялся.

— Ни то, ни другое. Просто моя работа связана с выполнением сложных заданий, и некоторым профессиональным риском для жизни.

— То есть все эти шрамы получены при попытке сохранить свою жизнь? — Она задала этот вопрос не испуганно, а скорее заинтересованно.

— Да. — Последовал лаконичный ответ. Девушка снова заняла высокий стул у острова, и скоро перед ней появилась тарелка с глазуньей и чашка капучино.

— Смотри, я могу привыкнуть, — поддразнила она.

— К яичнице и кофе?

— Это моя любимая еда, — сообщила Саша и набросилась на завтрак так, будто сто лет не ела.

— Тебе очень повезло, я больше ничего не умею готовить.

Они бы так и болтали, но внезапно с тихим, но требовательным мяу в кухню вошел здоровенный вислоухий британский кот. Окинув собравшихся невозмутимым взглядом, хозяин повторил «мяу» и Виктор поманил кота к себе.

— О тебе я тоже не забыл, твой завтрак на прежнем месте.

Кот прошествовал к острову, где с торца находилась пара мисочек, и принялся за еду.

— Боже мой, у тебя кот?

— Только не говори, что любишь животных.

— Нет, я люблю кошек. — Отмахнулась она, и тихонько сползла на пол, устроившись рядом с меховым клубком. Клубок был плотным и выглядел совершенно довольным жизнью.

— Как его зовут?

— Моисей.

— Что? Ты назвал кота Моисей? В честь иудейского пророка?

— Нет, я назвал кота Моисей просто потому, что это имя ему подходит.

Кот поднял голову, и уставился на девушку. Выражение его глаз не оставляло места для сомнений, он отлично понимает, все что они говорят. Так же в этом взгляде, да и во всей позе животного читалась некоторая снисходительность, и легкая усталость от бренности бытия.

— Да, как ни тяжело мне признать подобное, но наверное, ты прав и ему это имя подходит.

Когда кот закончил трапезу, он подошел к девушке и разрешил себя погладить. Ему это понравилось настолько, что животное взгромоздилось ей на руки и умиротворенно замурчало. С теплым грузом, Саша неуклюже устроилась за столом, и вернулась к забытой чашке.

— Так что мы будем делать дальше?

— Я все гадал, когда ты ринешься в бой. — Усмехнулся он.

— Я не рвусь в бой, просто не хочу быть мышью в мышеловке.

— О, тебе это не грозит. Сегодня мы отправимся к тебе домой.

— Это прекрасно, у меня как раз заканчивается целая одежда. — Посетовала девушка.

— Одежду мы купим новую, и перед поездкой, так, на всякий случай, тебе лучше переодеться мальчиком.

— На случай если за домом следят? — Обреченно задала вопрос Саша.

— Да, но не пугайся, я смогу тебя защитить.

— Не сомневаюсь, — ответила она, посмотрев в глаза мужчине и пространство снова сжалось, вызвав приступ клаустрофобии и сильного желания прижаться к сидящему рядом человеку. Единственной преградой и отрезвляющим фактором было урчащее, как малолитражный двигатель животное, растекшееся мохнатой лужицей у нее на руках.

— Если ты готова, скидывай эту наглую морду на пол и собирайся, до темноты нам нужно успеть в магазин.

Скидывать кота она конечно не стала, а заботливо опустила на пол. Моисей воспринял подобное перемещение в пространстве крайне отрицательно, о чем объявил громким и возмущенным мяуканьем. Извинившись перед разгневанным хозяином, она пообещала уделить милому созданию больше времени, когда вернется.

— Я же вернусь? — Переспросила Саша, прикусив губу.

— Это самое безопасное место, и здесь мне удобнее тебя охранять, — пожал он плечами.

Расценив подобный ответ как утвердительный, девушка поспешила к чемодану.

Саша попыталась замазать фиолетовый кровоподтек на лице, но не сильно в этом преуспев, расчесала волосы и надела солнечные очки. Скоро вечер, но если они поторопятся, то еще какое‑то время не будут привлекать избыточного внимания. Магазин на поверку оказался торговым центром, с множеством маленьких бутиков и ресторанов. Выбрав магазин спортивной одежды, Виктор взял для нее мужскую майку, безразмерный балахон, готовый скрыть любую грудь, и широкие джинсы с уродскими кедами.

— Это все? — Поинтересовалась Саша.

— Пожалуй, еще это, — он подхватил со стенда бейсболку и ремень. — У тебя есть резинка для волос?

— В чемодане.

— Хорошо, тогда купим еще одну, надо завязать твои волосы, чтобы их не было видно.

Ей оставалось только кивнуть, и раствориться за шторкой в примерочной.

— А можешь принести носки? — Попросила она.

С ними дело пошло значительно лучше. И очень скоро из‑за шторки вылез подросток, с лицом ангела.

— Надень бейсболку, пожалуйста.

Саша надвинула ее глубже на глаза, сверху накинула капюшон, и убрала руки в карманы толстовки, оттопыривая ее на животе.

— Так?

— Да, а если еще ссутулишься, то даже мать родная не узнает.

Дредастый парень на кассе не удивился такому выбору одежды и у девушки сложилось впечатление, будто его вообще мало что удивляет. Но метаморфоза была поразительной, а прихватив резинку в магазинчике неподалеку, Саша закрутила волосы в низкий пучок.

— Вот теперь ты похожа на моего сына подростка. — Виктор снова был в роли мужчины среднего возраста, а она действительно смахивала на тинейджера, и очень собой гордилась.

— Мой синяк видно.

— Мальчишки. — произнес он как объяснение. — А теперь запоминай. Мы подъедем к Большой Морской со стороны Исаакиевского собора и я высажу тебя за несколько домов, дальше ты пойдешь пешком. Сам припаркуюсь через несколько домов после твоего и двинусь навстречу. Около входной двери мы встретимся, и ты придержишь ее для меня.

— Зачем?

— Если в парадной засада, я не хочу, чтобы ты шаталась там одна. Это все неплохая маскировка, но будь я на их месте, непременно проверил бы «паренька».

Импозантный мужчина средних лет и подросток пубертатного периода столкнулись около входной двери, и у второго хватило воспитания проявить уважение и придержать эту самую дверь.

В темноте парадной, пожилой человек осторожно, но уверенно вжал мальчика в стену, знаками показав соблюдать тишину. Сам он в это время вытащил пистолет, бесшумно огляделся и проверил лестницу, лифт и площадку за ним. Вернувшись к Саше, Виктор дал понять, что никого не увидел, и девушка подошла к почтовым ящикам. Забрав почту, заговорщики двинулись к лифту, и поднявшись на этаж Виктор снова с пистолетом в руках проверил все закоулки. Быстро открыв дверь квартиры, они скользнули внутрь и опять девушка осталась одна в темноте и тишине. На этот раз ждать пришлось долго, а когда мужчина вернулся, Саша шумно выдохнула, хотя сама не знала, что задерживает дыхание.

— Мы можем пройти?

— Да, свет не зажигать, к окнам не подходить.

— Поняла, можно мне взять с собой пару вещей?

— Только если у тебя есть рюкзак.

— Был где‑то, попробую найти его.

— Подожди, ты почту уже разбирала?

— Нет, я стояла и боялась, как‑то недосуг было письма рассматривать.

— Так пойдем и посмотрим, — предложил он.

— Такое ощущение, что ты чего‑то ждешь. — Насупилась она.

Вместо ответа, Виктор проводил ее на кухню так, чтобы не выходить на освещенные участки, создаваемые уличным фонарем. Писем оказалось много, большинство пришли от коммунальных компаний и содержали в себе вежливые вымогательства. Некоторые были рекламными, и одно привлекло внимание девушки. Взяв конверт в дрожащие руки, она чуть не заплакала. Мужчина молча ждал, когда она придет в себя. Адресатом письма значилась некая Лазарева, без имени и отчества, только адрес и фамилия.

— Кто это?

Саша молча распечатала конверт и развернула письмо так, чтобы он тоже смог прочесть.

«Здравствуй. Я должен был отправить это кому‑нибудь надежному и понял, что не могу доверять никому кроме тебя. Скоро эти вещи понадобятся и моим друзьям и тем, кто меня убил. В этом я не сомневаюсь, так что прощаюсь с тобой. Никому ничего не говори, я положил их под твою тумбочку. Съезди туда, где мы в первый раз были счастливы, в той комнате, где стали семьей. И еще одно, возможно, в твою жизнь скоро войдет Виктор, запомни одно, что бы ни случилось, ты можешь ему полностью доверять, два раза одну и ту же ошибку совершить невозможно.»

— Что все это значит? — Девушка подняла на него огромные, ничего не понимающие глаза.

— Думаю, что в этом письме два послания, одно для твоей матери, второе для меня.

— И как нам их понять?

— Свое я понял, осталось узнать, что же это за секретное место такое?

— Тут все просто, — Саша хотела открыть рот и объяснить, когда Виктор резко закрыл его ладонью и покачал головой. Письмо они читали молча и если квартиру прослушивают, незачем давать противной стороне возможность их опередить.

— Пойдем, надо собрать твои вещи.

Через пятнадцать минут на улицу вышел паренек с рюкзаком и пошел дальше по улице, а еще минут через десять показался и пожилой мужчина, который свернул в арку и двинулся в сторону набережной, где его уже ждала машина Когда Виктор появился в условленном месте, Саша сидела на пассажирском сидении и подпрыгивала от волнения. Вопреки ее ожиданиям мужчина не рванул машину с места, а очень осторожно и аккуратно влился в поток, с почти не свойственной ему медлительностью.

— Мы не будем стараться уехать как можно быстрее?

— Нет, я не хочу привлекать внимание, мы поедем со скоростью потока, а заодно посмотрим, не следит ли кто за машиной.

Через полчаса бесцельного скитания по улицам северной столицы, они убедились в отсутствии слежки.

— Кушать хочешь? Можем поэкспериментировать с выбором блюд.

Саша рассмеялась, хотя не верила в подобную возможность, после всего случившегося.

— Если честно, убить готова за хороший стейк.

— И кофе?

— И кофе.

Виктор бросил на девушку быстрый взгляд. Она сняла капюшон, бейсболку, распустила волосы и даже в этом ужасном мешковатом балахоне была прекрасна.

Входя в дорогой ресторан на Невском проспекте, где подавали рибай стейки из мраморной говядины любой степени прожарки, странная парочка привлекла множество озадаченных взглядов.

— Как думаешь, за кого меня сейчас примут? — Спросила Саша, когда они сели за столик.

— Моя неразумная дочь, переходный период даже у девочек бывает тяжелым.

— А у тебя был тяжелый переходный период?

— Нет, меня сия чаша миновала, после смерти родителей я занялся военной подготовкой и ни на что другое просто не было времени.

Она уже пожалела, что задала подобный вопрос, но Виктор улыбнулся и на душе у девушки посветлело. Странно и ненормально он на нее действовал. Этот мужчина дарил ей надежду на то, что даже в ее запутанной и совершенно слетевшей с оси жизни возможен счастливый финал.

Учтивая девушка приняла у них заказ и удалилась.

— Здесь мы можем обсудить содержание письма?

— Пожалуй, можем. После нас в ресторан больше никто не заходил и я сильно сомневаюсь, что засада была устроена еще до нашего появления.

— Тогда скажи, когда мы поедем за тем, что спрятал отец?

— А ты знаешь, где это что‑то спрятано? — Виктор смотрел на девушку с сомнением.

Саша только кивнула, и пригубила кофе, принесенный официанткой. От удовольствия она даже зажмурилась, и стала похожа на довольную кошку.

— И где же это место? — Не выдержал он.

— Большая Ивановка, там у папы был домик, точнее, как мама всегда говорила — хибарка. Там они жили одно время, еще до свадьбы, были счастливы, там же он сделал ей предложение, когда узнал, что мама беременна. Там они стали семьей… — последние слова Саша выговорила через силу, опустив глаза.

Виктору очень хотелось успокоить ее, утешить. Когда девушка посмотрела на него, в глазах еще стояло горе. Не грусть, не тоска, не обида, именно горе, такой взгляд — большая редкость, и мужчина не понимал, каких сил ей стоил последний год жизни, и как необходима была поддержка. Не в состоянии подавить свой порыв, он подался вперед и погладил ее по здоровой щеке, смахнув большим пальцем слезинку.

— Все хорошо, — прошептала она, — просто я надеюсь встретить такую же любовь, какая была у мамы. И в то же время боюсь этого больше всего на свете.

Он не стал расспрашивать, а только сжал ее руку, молчаливо давая понять, что он рядом и на него можно положиться. Сашины глаза начали теплеть, и в них впервые показалась надежда.

— Так, когда мы поедем за этой тайной?

— Я поеду, а тебя спрячу. — Произнес он, полностью уйдя в свои мысли.

— Ты оставишь меня одну? — И снова паника засквозила в ее голосе. Официантка принесла их заказ, а Саша даже не могла смотреть на еду.

— Нет, что ты, нет. Я поручу твою защиту человеку, которому доверяю свою жизнь, меня не будет пару часов максимум, в это время он с тебя глаз не спустит.

Несколько успокоившись, она принялась за еду, оказавшуюся не просто вкусной, а почти божественной.

— И кто же этот таинственный незнакомец?

— Завтра увидишь.

Дальнейшие расспросы были бесполезны, и ужин прошел в тишине.

— Тебе понравилось?

— Да, было очень вкусно!

— Я рад. Ты готова ехать домой?

— Готова, но знаешь, я никак не могу привыкнуть к твоим новым лицам. Это так странно слышать твой голос и видеть другого человека.

— Пугает? — Спросил он затаив дыхание.

— Нет. Я бы сказала, сбивает с толку.

Они вышли на улицу и Виктор незаметно огляделся, проверив окрестности, пока захлопывал за девушкой дверцу машины.

— А можно мне посмотреть, как ты будешь снимать грим?

Вопрос поразил мужчину.

— Тебе действительно это интересно?

Саша только кивнула и закусила губу. Он уже подметил эту особенность, она всегда так делала, когда волновалась, а предвкушение всегда сопровождается чувством легкой тревоги.

— Если хочешь.

Улыбка озарила лицо и тонкая рука скользнула к мультимедийной системе. Салон заполнили звуки саксофона и, откинувшись на спинку кожаного сидения, она блаженно закрыла глаза.

— Вкусный ужин, хорошая компания, любимая музыка, я уже и забыла, что такое бывает.

Максим как загнанный зверь мерил шагами кабинет и только огрызался на входивших, пытающихся вразумить его коллег. Когда дверь в очередной раз открылась, он собрался сорвать хотя бы часть злобы на несчастном, посмевшем вторгнуться в зону разрушения, но увидев на пороге начальника промолчал и остановившись выпрямился.

— Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь найти пропавшую девушку.

— Ты запугал пол отдела, это дело становится слишком личным для тебя и я вынужден передать его другому следователю.

— Вы отстраняете меня? — Не поверил он своим ушам.

— Что ты узнал за прошедший день?

— Почти ничего, после пожара много машин приезжало и уезжало со стоянки, так что невозможно вычислить в какой была девушка, и это при условии, что она не сбежала пешком. Машину убитого тоже не нашли, документов при нем не было. Так что у нас голяк.

— А сколько ты не спал? — Вопрос заставил Максима задуматься.

— Наверное со вчерашнего дня.

— Тогда отправляйся домой. Ты один из моих лучших следователей и я не хочу, чтобы ты превратился в зомби. Выспись и приходи завтра утром, дело это я передам другому, но убийство Николая Лагузина оставлю тебе. Думаю они связаны, так что найдешь убийцу, отыщется и пропажа.

Максиму ничего не оставалось делать, как согласиться и отправиться домой, злить руководство в подобной ситуации было просто глупо. Из дома он сможет еще раз позвонить Милане, хотя он и не сомневался, что Саша с ней не связывалась, в противном случае, девушка давно бы уже дала ему знать об этом.

 

Глава 10

— Привет, ты дома? — Удивилась Катерина, когда подруга ответила на звонок и подсела к экрану ноутбука.

— Да. — Лаконично ответила Мила.

— Отдыхаешь, завидую.

— Нечему завидовать, Сашка пропала. — Огрызнулась она, и мгновенно пожалела о сказанном, Катя такой же член семьи, как и они с Ваней, и ей будет так же тяжело услышать подобную новость.

— Как пропала, в полицию сообщила?

— Полиция меня об это и известила. — Милана рассказала обо всем, что случилось за последние три дня, и о своем утреннем разговоре со следователем.

— Нам надо ехать в Москву, на ее поиски.

— Я об этом уже думала, но следователь прав, мы не знаем города, ничего не знаем, где ты собираешься ее искать? Будем только у полиции под ногами мешаться.

Подумав об этом, Катя замолчала, и только нервно теребила кольцо на левой руке.

— Да, наверное это действительно так, — согласилась подруга, — но что же нам делать? Просто сидеть на месте?

— Ты вообще в Ирландии! Собралась она, выручалка фигова.

— Через пару дней я возвращаюсь домой, собственно, поэтому и позвонила.

— Хорошо. Следователь сказал, чтобы мы сидели на попе ровно и ждали, вдруг Сашка позвонит, если ей удалось сбежать.

— Ты же знаешь, терпение не является основным моим достоинством.

— Да и моим тоже, да еще и при таких условиях.

— Ты встретишь меня в аэропорту, или лучше взять такси?

— Встречу, Ваньку дома оставлю, пускай дежурит.

— Может она на работу к тебе заявится или к Ване в зал?

— Если думать об этом, у меня вообще мозги сварятся, так что не грузи.

— Ладно, когда узнаю, какой рейс, позвоню.

На этом соединение оборвалось, а Милана так и осталась сидеть перед вмиг замолчавшим ноутбуком, не зная, что делать дальше.

В темноте коридора раздалось раздраженное «мяу».

— Мы еще даже свет не включили, а ты уже прибежал. — Посетовал Виктор.

— Ой, он нас встречает! — Не разделила его брюзжания девушка, радостно подхватив на руки уже урчащее животное.

— Ты кажется хотела посмотреть, как я снимаю грим? — Произнес мужчина с легкой ноткой ревности в голосе. Ему не хотелось делить девушку ни с кем, даже с собственным котом, как бы глупо это ни было.

— А можно я буду с другом, он никому не расскажет, честно. — На голубом глазу заверила его Саша. Мужчина только ухмыльнулся и покачал головой.

— Вижу, вы спелись. Хорошо, милости прошу вас обоих.

Все общество прошло к нему в спальню.

— Ух ты! — Снова вырвалось у нее.

— Не нравится?

— Нет, что ты! Мне очень нравится, просто не знала, чего ожидать после белой кухни, фиолетовой комнаты и терракотовой ванны.

— Ты еще не видела цветовую палитру других комнат, могу устроить экскурсию. По счастливому стечению обстоятельств, я знаком с хозяином. — Заговорщецки подмигнул он.

— Ха, ха. Очень смешно, в тебе умер юморист.

— Сарказм не твой конек. — Парировал мужчина.

— Мой, просто сейчас я под впечатлением от твоей комнаты, и хочу как можно лучше все рассмотреть.

Посмотреть было на что. Огромная комната не была спальней в прямом смысле этого слова, она была убежищем, пристанищем, чем угодно, но не спальней. Первое, что бросалось в глаза — открытые двери гардероба. Это были не дверцы шкафа, нет, казалась там внутри, была еще одна дополнительная комната, в которую ее и пригласили. По двум стенам шли сложные конструкции полок, штанг для вешалок, каких‑то сетчатых корзин, и много еще всего такого, названия чего девушка просто не знала. Третья стена — зияла большими распашными дверями и были еще две конструкции с полками, а вот четвертая, была наиболее интересна. Увиденное напоминало гримерку актера. Большое зеркало с рядами лампочек вокруг него, стол с невероятным количеством разнообразного грима, парики, накладные бороды, усы, бакенбарды и брови.

— С ума сойти можно. — Комната напоминала пещеру Бетмена, если бы он вместо костюма хранил там свои личины.

Виктор сел на стул перед всем этим великолепием, смочил ватку жидкостью для снятия макияжа и принялся протирать лицо. Стерев большую часть старившей его маскировки, он снял с подбородка и скул лишнюю «кожу», и спустя некоторое время, его лицо снова стало привычным. Только глаза сохранили карий цвет, но отрыв пару баночек для линз, он опустил в раствор оттеночные контактные линзы.

— Ну как?

— Намного лучше.

— Сейчас уже поздно, но если ты еще не успела устать, предлагаю поесть мороженного.

— С удовольствием.

Они покинули эту странную комнату и Саша вновь очутилась в уютном минимализме его спальни. Стены здесь были чуть светлее, чем в коридоре, на полу лежал ковер с восточным рисунком в пастельных тонах. Во центре стояла кровать под золотым покрывалом, невероятного размера. Белье на нее подбирать должно быть сущее наказание. У окна с тяжелыми гардинами цвета червонного золота стоял маленький секретер с телефоном, ноутбуком и принтером. Остальное пространство занимала пара книжных шкафов, по обеим сторонам от каминного портала с висящим над ним телевизором. А над кроватью неизменная картина, заслужившая пристальное внимание. «Костюм для безумного Тристана» Дали. Саша даже не заметила, как подошла ближе, и почти залезла на кровать, стараясь получше рассмотреть ее.

— Мы уже выяснили, что оба любим Куша, теперь я вижу Дали, ты поклонник сюрреализма?

— Да, мне очень нравится эта картина, так же как и многие другие, но далеко не все, — улыбнулся мужчина. Ну что, мороженного?

— Если в ближайшее время не вернусь к тренировкам, то мне понадобится новая одежда.

— На этой неделе тебя три раза чуть не убили, думаю, диета может подождать.

— Тогда пойдем есть мороженое. — Легко согласилась она.

Саша попыталась залезть на высокий стул с котом на руках, но не смогла этого сделать и тогда уселась с ним и пиалой «сладкого счастья» на пол, сложив ноги по‑турецки. Виктор только покачал головой и включил подогрев, а потом взял телефон.

— Привет, Миш.

— Да, мне нужна твоя помощь, — сказал он обреченно. На другом конце трубки раздались какие‑то вопли, и Виктор совсем сник.

— Да, приезжай завтра, часам к семи, а я пока позвоню Глебу.

Следующий телефонный звонок, как догадалась девушка, был начальнику. Виктор коротко и лаконично изложил суть дела, и не прощаясь отключился.

Усевшись рядом с ней на пол, мужчина запустил свою ложку в уже подтаявшее лакомство. Так они и сидели до глубокой ночи, гладили кота, ели мороженое и болтали ни о чем и обо всем на свете. На душе у нее стало тепло и приятно, а отправляясь спать, Саша уже жалела об окончании этого дня и с нетерпением ждала следующего.

Ночной кошмар заставил ее проснуться от собственного крика. Ужас, продираясь выходил бессвязным воем. Крепкие руки снова обнимали ее, гладили по спине, тихий голос молил успокоиться. Когда легкие начало жечь от слишком глубоких вдохов, а голова закружилась от гипервентиляции, рядом появился стакан с водой и только с первыми каплями попавшими в пересохший рот, она рефлекторно замолчала и сделала глоток, чтобы не захлебнуться. После первого, последовал еще один, затем еще, и так пока Саша вздрагивая от всхлипов не осушила весь стакан. Потом, все так же вздрагивая, она устроила голову на широкой мужской груди и заснула, на этот раз без сновидений.

— Доброе утро, — произнес низкий, чуть хрипловатый голос, прямо у нее над ухом. Девушка не стала ничего говорить, только улыбнулась и сладко потянулась.

— Доброе, — наконец открыв глаза, поприветствовала она новый день.

— У меня такое чувство, что у тебя хорошее настроение.

— Ты прав, оно действительно хорошее, и я выспалась.

— Рад это слышать, — он медленно водил рукой по ее спине.

— Хочешь яичницу?

— Очень.

— Тогда как? Наперегонки в ванну?

Он радостно рассмеялся.

— Это будет забавно, но если хочешь соревнование, тебе лучше поспешить.

В этот момент между ними как разряд тока пробежал, она отшатнулась от лежащего рядом мужчины, еще мгновение назад такого спокойного, а Виктор встал и застегнул наспех надетые джинсы.

— Ты иди, я подойду через минуту.

— Тогда встретимся там, — попытавшись разрядить обстановку, он весело подмигнул.

Как только за Виктором закрылась дверь, Саша подошла к чемодану и выудила из него недлинный шелковый халатик. Взяла несессер со всем необходимым для душа, и решила, что как только приготовит завтрак, всласть полежит в ванне. Заняв соседнюю с мужчиной раковину, она краем глаза поглядывала, как он бреется, пока в нее водопадом не полетели брызги холодной воды.

— Эй, осторожней!

Виктор уже хотел извиниться, когда на него опрокинулась пригоршня ледяной воды.

— Что ты делаешь? — Он был совершенно сбит с толку. Ответом послужил задорный женский смех.

— Ах так, ты хочешь войны? — На этих словах он произвел достойный ответный маневр, и тонкий халатик изрядно намок. С радостным визгом, Саша плеснула еще воды, в тщетной попытке спрятаться хоть за что‑нибудь. Уже через минуту они оба были мокрые с головы до ног, его грудь покрывали блестящие капли, будто он только вышел из душа. Ее халатик пострадал еще сильнее, шелк предательски облепил все соблазнительные изгибы женского тела, совершенно недвусмысленно выставляя их на обозрение. В глазах мужчины полыхнуло желание, отчего ее дыхание стало глубже, а грудь начала вздыматься чаще. Сделав маленький шаг, она провела рукой по мускулистой груди, собирая блестящие капли. Этого оказалось больше, чем он мог выдержать. Перестав бороться с собой, Виктор подхватил ее за талию и усадил на каменную столешницу между раковинами, и приник к пухлым губам девушки, протискиваясь между ее бедер. Этот поцелуй был страстным и обвиняющим, почти жестоким. Саша обняла его за плечи, и с тихим стоном наслаждения, как в омут упала в этот поцелуй. Поверив, что она не оттолкнет его и не убежит, поцелуй его стал нежнее, мягче, чувственней, руки скользнули под халатик, высвобождая пышную грудь. Он процеловал дорожку по ее скуле и шее, пока не дошел до груди, и со стоном, будто умирающий от жажды прильнул к губам. Лаская ее губами и языком, его грешные пальцы проникли между разведенных девичьих ног. Вздрогнув от первого прикосновения, она только сильнее их раздвинула. Незаметно, ее трусики оказались на полу, а халатик шелковой лужицей растекся по столешнице. Секунда потребовалась мужчине, чтобы освободиться от джинсов, еще секунда, пододвинуть девушку поближе к краю, и не отнимая своих губ от ее рта, медленно, но уверенно слиться в одно целое. Слегка вскрикнув, Саша обвила его ногами, прижимая к себе, заставляя двигаться увереннее, быстрее, глубже. Очень скоро их прерывистые дыхания перешли в невнятные полустоны, а когда девушка начала приближаться к вершине наслаждения, ее ногти впились в плечи мужчины, заставляя его быть неистовее. Саша приближалась к апофеозу, голова ее запрокинулась, тело пронзила дрожь, а изо рта вырвался крик страсти и наслаждения. Не выдержав больше, Виктор достиг своего освобождения. В последний момент, он прижал ее к своей груди, это был не просто физический экстаз, он нашел то, о чем давно мечтал, и думал, что никогда не получит. Девушка в его объятиях, чье сердце билось в унисон с его, грозя вырваться из груди, чьи руки обвивали его, и прижимали столь же сильно, как и его собственные была и счастьем и наградой. Сейчас, в эту секунду, он был совершенно счастлив, тот маленький мальчик, сирота, которого взял на воспитание наемный убийца. Он наконец нашел свой дом, нашел свой покой, свое место в жизни. Он уже не сомневался, что до конца своих дней будет предан только ей одной, и никогда больше не полюбит, даже расставшись с девушкой навсегда. Он выгнал траурные мысли из головы, зарылся лицом ей в макушку и глубоко вздохнул свежий женский запах.

— А я думала в душ сходить, — произнесла она задумчиво, блуждая пальцами по его мускулистой груди. Виктор рассмеялся, и чуть отстранившись, приподнял ее лицо за подборок.

— Так давай сходим.

— Что, вот прямо так? — Удивленно спросила она, все еще плотно обвивая его нагоми.

— Именно, — мужчина подхватил ее под ягодицы, и почти не напрягаясь под весом девушки, направился в душевую кабину.

— Теперь держись, — велел он, прижимая ее спиной к стене, и убирая руки. Включив душ, он подставил их сплетенные тела под струи воды. Саша обратила лицо к теплым каплям, а Виктор взял с полочки шампунь и выдавив немного на руки намылил ей волосы. Тщательно вымыв их, он нанес бальзам, и взялся за губку, предварительно выдавив на нее немного ароматного геля. Сильные руки скользили по нежной коже, и Саша ощутила, как его плоть снова начинает твердеть.

— Ты сводишь меня с ума, — почти гневно произнес он, когда девушка в ответ на реакцию мужского организма отобрала губку и отбросив ее плотнее прижалась к его бедрам, заскользив налившимися грудями по его торсу.

— Хорошо, потому, что это взаимно.

После этих слов, он сильнее прижал ее к стене, и страстно впился в губы. Вода стала холодить их разгоряченные тела, заглушая стоны и крики. В этом господстве страсти над разумом, он любил ее так, будто это был последний день их жизни. Возможно, только возможно, так оно и было, неизвестно, что будет завтра, но если бы их убили сейчас, они бы покинули эту землю счастливыми. Когда Виктор опустил Сашу на нетвердые ноги, все еще поддерживая ее, они смогли закончить прерванную процедуру и довольные вышли из душа.

— Ты намочил мой халат, — удивленно констатировала девушка, нисколько не стесняясь своей наготы.

— Да, моим джинсам тоже несладко пришлось. — Он бросил оценивающий взгляд на Сашу, и взяв за руку потащил в сторону своей комнаты. Подведя ее к бесконечному шкафу, он выдал ей одну из своих рубашек, цвета слоновой кости. Набросив сорочку на плечи, девушка отметила, что вещица была практически одной длинны с ее халатом. Виктор бережно застегнул пуговицы и закатал рукава.

— Мне нравится, — резюмировал он.

— Мужская рубашка на девушке, это как поднятый флаг над завоеванной крепостью.

— Статус «в контакте»?

— Нет, слова моего хорошего друга, — она пожала плечами, — правда жизни.

— Пойдем, моя правда жизни, нам нужно высушить вещи.

— Ага, и я проголодалась, — она бросила на Виктора смущенный взгляд.

— У меня есть идея.

— Мне уже страшно, — Саша изобразила притворный ужас.

— Это правильно, потому, что я отменяю наш завтрак.

— Как это, — встрепенулась девушка.

— Завтрак будет, но советую тебе одеться, боюсь, в таком виде, нас не пустят.

— У меня волосы мокрые, — озадаченно сообщила она.

— Думаю, минут за пятнадцать мы решим эту проблему, я могу помочь.

Против этого устоять было невозможно. Все отошло на второй план, они беспечно забыли про киллеров, пытающихся их убить, про тайны отца Александры, про начальника Виктора, желающего устроить свою личную Вендетту предателю, сейчас мир сместился и вращался он вокруг них.

Ради выхода на улицу, Саше пришлось расстаться с рубашкой Виктора, и надеть собственную блузку, джинсы и босоножки. Волосы были высушены и уложены подобающим образом, чтобы не шокировать общественность желто‑фиолетовым цветом лица. На улице было пасмурно, солнечным дням пришел конец и в воздухе висела липкая, влажная дымка. Виктор тоже надел джинсы, тонкий кашемировый свитер и сверху набросил кожаную куртку со стоячим воротником.

— А где твоя куртка?

— В Москву я ее с собой не брала, ограничилась пиджаком от костюма, — улыбнулась она. — А вчера дома я про куртку забыла, тепло ведь было.

Не выходить на улицу в ожидании хорошей погоды было бы глупо, поэтому они все равно поехали завтракать в шикарную кофейню с невероятно вкусными сырниками, а после посетили пару магазинов, где несмотря на протесты девушки, Виктор купил ей и куртку, и несколько тонких свитеров, а потом, на всякий случай, еще джинсов, брюк, юбок и водолазок. Поднимались в квартиру они увешанные пакетами, словно пара новогодних елок.

— Все равно не понимаю, зачем нужно было покупать столько одежды, да и обувь у меня есть своя.

— Босоножки, туфли и кеды? Этого мало. — Виктор не говорил, но ему нравилось покупать ей одежду. Так он проявлял ту заботу, которой хотел окружить девушку. Если бы оказалось возможным, он бы зубами порвал всех тех, из‑за кого она пострадала. Но все что было сейчас в его распоряжении, это банальная трата денег, так почему бы не сделать ей приятное, это всего лишь вещи.

— А теперь в самый раз? — Вывела она его из раздумий.

— Скажи, сколько женщине нужно пар обуви?

Саша смутилась от подобного вопроса, так как знала на него ответ.

— Я жду. — Потребовал он.

— На одну пару больше, чем есть.

— Из этого я могу сделать вывод, что как только представится возможность, ты все равно пойдешь в магазин и обзаведешься еще одной.

— Возможно, — задорная улыбка снова вернулась на ее лицо.

— Давай закажем обед домой, скоро приедет Миша, и мне нужно ввести его в курс дела.

— Хорошо, заказывай, я пока отнесу пакеты в комнату.

Так они и поступили, и пока Саша в спокойной обстановке наслаждалась новой одеждой, Виктор делал заказ в одном из сетевых ресторанов японской кухни.

Вместе с курьером приехал и долгожданный гость.

— Привет, как дела? Хотя можешь не отвечать! Дела у тебя плохо, раз ты позвонил младшему брату, с просьбой прикрыть тебе спинку, долго же я ждал этого момента.

— Не угадал. — Спокойно ответил Виктор.

— А зачем тогда?

— Мне нужны услуги телохранителя, и ты подходишь как нельзя лучше.

— И чье же тело нужно будет хранить? — Весело поинтересовался молодой человек.

— Мое, — раздался приятный женский голос у него за спиной.

Михаил обернулся и увидел девушку — предел эротических фантазий любого здорового мужчины.

— Вот это да, мы еще не знакомы. Я— Михаил, готов охранять вас и днем и ночью. — Представился он, делая акцент на последнем слове.

— Не сильно старайся, — предостерег его Виктор, пока младший брат целовал Александре руку, чем немало ее смутил.

— Если бы ты сказал, что охранять нужно такую красавицу, я приехал бы еще вчера.

Саша смутилась еще больше, и вытащив свою руку из крепкой хватки, пошла накрывать на стол.

— Слюни подбери, пол забрызгаешь.

— Ничего не могу с собой поделать! — Воскликнул Миша.

— Познакомьтесь, это Александра Николаевна Лагузина, — показал он на девушку, застывшую с тарелками около большого круглого стола. — А это Михаил, мой младший брат.

Неизвестно, смог бы горящий бикфордов шнур привлечь сейчас к себе внимание молодого человека, даже будь тот вставлен в связку динамита.

— Ты хочешь сказать, что она его дочь? — Переспросил Миша, с совершенно ошеломленным лицом уставившись на брата.

— Да.

— И она ходит у тебя по дому в топике и коротких шортиках?

— Твои глаза все еще служат верой и правдой.

— Вот черт, — с чувством выругался он.

— Я что‑то пропустила? — Саша решила привлечь к себе внимание, как будто они оба могли думать еще о ком‑то.

— Нет, все хорошо, давай накроем на стол. Мишаня обычно всегда голоден, а за обедом обсудим сложившееся положение.

Обед прошел напряженно, Миша никак не мог отвести глаз от девушки, отчего она чувствовала себя как под микроскопом. Виктор, все время инструктировавший молодых людей, в сотый раз проверил, правильно ли они его поняли, и убедившись в этом, вышел из‑за стола.

— Я быстро, — шепнул он и привлек к себе Сашу, запечатлев медленный и страстный поцелуй.

— Эй, Ромео, всех врагов убьют без тебя. — Поторапливал его брат.

— Готов поделиться, — он смотрел в волшебные глаза возлюбленной, сине‑зеленые, они не могли определиться, и склонялись к одному из двух цветов в зависимости от настроения, освящения или одежды. Сейчас в них плескался зеленый, изумрудный огонь. Виктор уже выучил, что в этом случае она напугана или взволнована, или и то и другое вместе. Как ему хотелось оградить ее от всех неприятностей, заслонить собой, вобрать в себя, чтобы ничто не смогло причинить ей вред. Сейчас эти мысли ему никак не помогали, нужно было приободрить и без того измученную девушку. — Все что мне нужно, я уже нашел.

Саша зарделась, а Миша, закатив глаза, вернулся на кухню.

— Береги себя.

— Ты запретил даже к окнам подходить. Конечно, сидение на полу в самой защищенной квартире будет просто хождением по острию ножа!

— Я серьезно.

Тяжело вздохнув, она взяла в руки его лицо. — Возвращайся быстрее и сам сможешь проверить мою безопасность.

Бросив на Сашу внимательный взгляд, он вышел за дверь.

— Неужели, мой братец все‑таки нас оставил! Чем займемся?

Еще раз, тяжело вздохнув, девушка направилась на кухню. — Я — уборкой, а ты, если хочешь, можешь мне помочь.

— Заниматься этим по доброй воле? Девушка, ты ударилась головой сильнее, чем думаешь, но я могу вылечить тебя бездельем у телевизора.

Как было объяснить, что когда она нервничала, то всегда наводила чистоту и готовила. После смерти матери со второй привычкой пришлось попрощаться, просто некого было кормить тем многообразием кулинарных шедевров, которые выходили из ее рук. Но теперь есть двое мужчин и огромная квартира, простора для творчества более чем достаточно, а ночь еще далеко. Виктор сказал, что когда доберется до места, будет ждать полной темноты, и только тогда пойдет обыскивать домик. А это значит, весь вечер и почти всю ночь делать ей будет нечего. Лучезарно улыбнувшись желающему полодырничать молодому человеку, она отправилась на поиски тряпочки для пыли.

Миша потащился за ней. — Я серьезно, здесь постоянно убирается Фрекен Бок, так что если ты нарушишь ее порядок, у тебя будут серьезные неприятности.

Это заставило девушку остановиться.

— Кто‑то сюда приходит?

— Приходит, но по ее поводу можешь не переживать, она тридцать лет хранила государственную тайну, а теперь присматривает за некоторыми бывшими коллегами, чтобы нас не победила собственная грязь.

— Значит уборкой заниматься нельзя, — глубокомысленно произнесла она, девушке не хотелось нарушать устоявшийся порядок в этом доме.

— Нельзя.

— Тогда я займусь стиркой.

— Она и стирает тоже, — спокойно пояснил Миша, — и гладит и вообще все делает, чтобы мы неразумные не умерли от отсутствия женской руки.

— Но, мои вещи я могу постирать сама?

— Ты такая упрямая!

— Спасибо, но сейчас не об этом, если я испеку торт, ты будешь?

Это был вопрос с подвохом, и оба это знали.

— Хорошо, я могу посмотреть телевизор и на кухне. — Согласился Миша. — А какой торт?

Не то чтобы это положило начало их дружбе, но взаимопонимание между ними было установлено. По какой‑то необъяснимой причине, Саша воспринимала его как ребенка, хотя по возрасту они скорее всего были ровесниками.

— Пока я буду готовить, может смогу выудить из тебя пару историй о вас с Виктором?

— Сильно сомневаюсь, но попытка была хорошая. А может быть, я смогу выудить историю о том, чем вы занимались прошлой ночью?

Заметно покраснев, она опустила глаза.

— Понятно, — радостно констатировал он.

— Нет, это не то, о чем ты подумал, и не ночью… А, черт!

— Я все понял, — весело заверил он. — Больше не буду тебя смущать.

— Очень благодарна.

— Как давно вы с моим братом спите вместе?

Саша покраснела до корней волос, и постаралась всеми силами сделать вид, будто не расслышала вопроса.

— Что‑то подсказывает мне, это будет интересный вечер.

— И очень длинный, — пробурчала она.

 

Глава 11

Виктор подъехал к деревеньке уже затемно. Но недостаточно поздно для того, чтобы вломиться в чужой, хоть и заброшенный дом. Свою Лачетти он бросил у дороги, рядом со скоплением других бюджетных иномарок. В доме по соседству была вечеринка, надрывалось какое‑то старое стерео, и на всю округу раздавались радостные крики молодых людей.

Участок Николая сильно зарос высоким бурьяном, борщевиком и еще бог знает какой растительностью. Мужчина решил дождаться, пока полностью стемнеет и тогда, под прикрытием травы пробраться к дому. Где‑то около часу ночи на луну, до этого освещавшую всю округу не хуже прожектора, наползла массивная туча, а более мелкие облачка многообещающе затянули остальной небосклон. Восприняв это как сигнал к действию, Виктор осторожно пробрался к домику. Потрудившись пару секунд над входной дверью, он миновал ее и притворил за собой. В старенькой хибарке царил полный мрак. Не решаясь включать фонарик, чтобы его не увидел случайный или не случайный прохожий, мужчина прислонился к стене и несколько секунд потратил на то, чтобы глаза привыкли к темноте. Отлично, теперь нужно найти документы. Пробравшись в спальню, преодолевая разбросанную и разбитую мебель, он опустился на корточки около уцелевшей тумбочки. Отодвинув предмет декора в сторону, он осторожно простучал пол. Почти у самой стены оказалось несколько плохо закрепленных досок. Приподняв их, Ковалев обнаружил искомый тайник, в котором лежала старая советская папка с тесемками «Дело». Отлично, теперь нужно как можно быстрее убираться отсюда, что‑то подсказывало ему, что неприятности, которых он надеялся избежать, уже на подходе. Засунув документы за ремень джинсов, он вытащил пистолет. За многие годы своей работы, мужчина привык безоговорочно доверять интуиции, а она подсказывала, что очень скоро здесь запахнет жареным.

Саша замешивала тесто, стараясь не обращать внимания на непрекращающуюся болтовню Миши.

— Я должен знать, — твердил он в сотый раз, — он мой брат.

— Хорошо! Что ты хочешь знать? — не выдержала девушка.

— С твоей стороны это серьезно?

— Он похитил меня, увез из Москвы, до этого у нас было только одно свидание, а теперь мы тупо живем под одной крышей. Ты это хотел узнать?

— Нет, — совершенно серьезно заговорил он. — Ты первая девушка и, думаю, единственная, которую он привел в эту квартиру.

— Что ты хочешь этим сказать? — Тоже посерьезнев, задала вопрос Саша.

— У него с женщинами вообще‑то не очень складывается, в смысле они есть, но вряд ли несколько часов проведенных с ними, можно назвать отношениями. Ты — это самое серьезное, что я видел за свою жизнь.

Вот тебе и на, — подумала Александра, — и как все это понимать? А вслух спросила. — Что значит, несколько часов?

— Ты и сама не маленькая, прекрасно меня понимаешь.

Понять‑то, поняла, но как‑то это все не укладывалось в голове. За таким мужчиной как Виктор, женщины табунами должны бегать.

— У меня не было ни с кем отношений почти год. Но к чему приведет то, что происходит сейчас, я не знаю.

— Откровенно.

— Я напугана, вырвана из привычной жизни, я не гожусь на роль девушки Бонда, это все чертовски сложно для меня. Но в твоем брате есть что‑то такое, что заставляло постоянно вспоминать о нем, пока я была в Москве. А когда началась вся эта чехарда, первой мыслью было — позвонить ему, хотя мы были едва знакомы на тот момент. Теперь думай сам, что у нас происходит.

Вот это было действительно откровенно, даже более откровенно, чем она была готова сказать сначала. Вернувшись к своему тесту, Саша решила сосредоточиться на том, что умела делать очень хорошо.

— И тебя не смущает, что он убил твоего отца? — Не унимался Миша.

— Еще как смущает. Но еще больше меня смущает, что он знал моего отца лучше, чем я. Он был ему сыном, а эти твари, — Саша чуть не поперхнулась подобным словом, — заставили его убить собственного отца, знали, что только Виктор сможет к нему подобраться. Скажи, ты бы убил отца, чтобы не допустить войны?

— Это сложно, и он никогда не простит себя. — Согласился Миша.

— Не простит. — Повторила она. — А скажи мне, Миш, не поэтому ли он со мной? Может быть только чувство вины толкает его ко мне?

От нелепости подобного предположения Миша аж прыснул.

— Брат до конца своих дней будет винить себя за то, что пришлось сделать, но никакое на свете чувство вины не заставило бы его глаза так гореть, когда он смотрит на тебя. Поверь мне.

— Может он хотел просто успокоить меня?

— Успокоить? Мы с тобой об одном человеке говорим? Милая, он никого не успокаивает, мой брат гранит ест на завтрак, этот человек не знает, что такое жалость.

Вспомнив все, что ей уже было известно о Викторе, Саша отрицательно покачала головой.

— Нет, определенно о разных. — Улыбнулась она. — Мой добрый, нежный и заботливый.

— Боже мой, да кто ты вообще такая и что сделала с моим братом? — веселился Миша.

— Я с таким и познакомилась, — тихо сияя и молотя по тесту, ответила Саша — Ну не знаю! Но даже если тебе досталась эта ухудшенная и ослабленная версия, то поверь, он все равно не полез бы к тебе ради утешения, ни своего, ни твоего. Нет, тут что‑то более серьезное и если в этом новом Викторе хоть что‑то осталось от моего брата, то мы скоро узнаем, что.

Виктор решил не пользоваться дверью, а выскользнуть в окно. Подойдя к одному, в задней части дома, он осторожно вынул большой осколок и выпрыгнул во двор. Как только мужчина приземлился, со стороны леса блеснула вспышка, а над его головой ударила пуля. Вечер перестает быть томным, вот и гости пожаловали. Ну что ж, — вам хочется песен, их есть у меня, — как говорит наш патологоанатом. Уже не стараясь скрываться, он начал отстреливаться от нападавших. У обеих сторон пистолеты были с глушителями, какие порядочные бандиты нынче пошли, никто шум поднимать не хочет. Всем хотелось тихо сделать дело и раствориться в темноте. Но если они решили, что возьмут его голыми руками, ребята сильно ошиблись. Трава, может быть не только прикрытием, но еще и радаром, на котором четко отображалось, где ползут нападающие. Используя это в своих целях, Виктор достал нож и подкрался к ближайшему притаившемуся мужчине. Тихо и точно он приставил холодную сталь к его горлу, секунда — и с тихим хрипом, молодчик уткнулся лицом в землю. Осталось еще четверо. Поднявшись на ноги, он огляделся над травой и раньше, чем успел об этом подумать, сделал два выстрела. Да, навык — великая вещь, сколько раз тренированное тело спасало жизнь, действуя почти самостоятельно, раньше, чем успевал подумать. Он затаился рядом с телом поверженного врага, прислушиваясь к звукам ночи. Ничто не говорило о том, что рядом находится еще один наемник, но Виктор это чувствовал, как всегда чувствовал опасность.

Лежа на спине, он смотрел на темное небо, и думал о том, что просто обязан выжить. Он обязан вернуться к девушке, которая так быстро заняла все его мысли и надежно обосновалась в сердце. Да, бесполезно было это отрицать, ему хотелось заботиться о ней, а покупка одежды была лишь крупицей в удовлетворении этого желания. Он любил наблюдать за ней, как она хмурится, а чаще, как улыбается. Как ее фантастические глаза цвета Карибского моря загорались в его присутствии. Как она рассказывала ему истории из своей жизни, как гладила кота, меховой кучкой растекшегося у нее на коленях. Вот она морщит нос или удивляется совершенно обыденным вещам, найдя их изумительными. Он перебирал свои воспоминания, как скупец перебирает свои сокровища.

Раньше он заботился только о брате, старался заменить ему родителей, любил его, но это было совершенно другое. Разные чувства, хотя и очень похожие. Саша наполняла его грудь теплом там, где до нее царил только могильный холод. Она дарила ему надежду на то, что у него тоже может быть нормальная, человеческая жизнь. Что его держало на этой земле до нее? Привычка? Возможно. Он не умер только из‑за своего тщеславия, желание всегда быть первым и лучшим, заставляло побеждать врагов. Но по сути, чего он добился за тридцать пять лет своей жизни? Ничего. У него были деньги, которые некогда было тратить, была квартира, в которой некогда было жить, были машины, на которых некогда было ездить. Десять, а то и одиннадцать месяцев в году он носился по разным странам, затерянным на карте, и выполнял задания для конторы.

Теперь он хотел получить что‑то для себя, хотел жить с Сашей, хотел дарить ей что‑нибудь приятное. Хотел вернуться к ней. С этой мысли его сбил тихий шорох в полутора метрах справа. Не думая, он вытянул руку и выстрелил. Послышался сдавленный крик и ответные выстрелы, но Виктора уже не было на том месте, он словно черная тень навис над нападавшим, и одним точным выстрелом прекратил его страдания.

Тут волосы у него на затылке встали по стойке смирно, и этого хватило, чтобы снова нырнуть в кусты. Хлопок с той стороны, где он уложил двоих. Видимо кто‑то остался в живых, но возможно это и к лучшему. Ползком преодолев разделявшее их расстояние, Виктор увидел наведенный на него пистолет.

В его распоряжении было все время мира, чтобы едва заметив это, броситься в сторону, и выбить оружие из обессиленной руки нападавшего. Тот попытался что‑то сказать, но изо рта вырывались только бессвязные хрипы, и тонкая алая струйка, а на груди из маленькой, аккуратной дырочки, пузырясь, точно крохотный гейзер выплескивалась густая кровь. Было пробито легкое и судя по общему состоянию, ему не долго осталось. Задавать вопросы было уже не кому. Виктор проверил еще одно тело, мужчина лежал на спине, раскинув руки в стороны, будто пытался опереться на воздух и смягчить падение. На лице наемника застыло удивленное выражение. Позаботившись, чтобы новые недолгие знакомые никуда не ушли, мужчина пробрался к своей машине. Только отъехав на несколько километров и убедившись в отсутствии слежки, Виктор достал мобильный и набрал номер по памяти.

— Документы у меня, но неожиданно появилась компания. Они на участке, надо бы их убрать, чтобы вопросов не возникло.

— Об этом не беспокойся, — ответил Глеб, — лучше скажи, ты узнал что за компромат был у Лагузина?

— Пока нет, не хочу смотреть без Саши. Предлагаю узнать это завтра утром всем вместе.

— Хорошо, я приеду. Не отпускай Мишу, он может понадобиться.

После этого собеседник отключился.

Бюджетный универсал от Американского автогиганта летел по ночной дороге. Виктор выжимал из машины практически все, что мог, будто за ним гнались демоны. Чувство тревоги сменилось жаждой. Увидеть Сашу, обнять, прижать к груди и вдохнуть свежий, чистый аромат ее кожи. За столь короткое время, все в нем перевернулось и сейчас домом для него была она. Боже, как было хорошо проснуться утром и увидеть ее рядом! След от головы на подушке, запах на простынях, ее ответное желание. Новые ощущения кружили и затягивали, словно водоворот. Наверное, любовь и должна быть такой, — захватывающей, всепоглощающей, сметающей все запреты и законы. Припарковавшись на открытой стоянке, мужчина сменил «машину для слежки» на свой верный Х6 и мощный мотор отозвался обещанием скорого свидания с любимой женщиной, которая так беззастенчиво изменила его жизнь, внесла в нее полнейший хаос, счастье и надежду.

Виктор вошел в прихожую и вдохнул волшебный аромат чего‑то вкусного, домашнего. Это был аромат дома, его дома!

Саша услышала щелчок входной двери и выпорхнула из кухни. Не сдержав порыва, девушка бросилась к нему навстречу, и прижалась щекой к груди. Ее сердце стучало, дыхание сбилось, а огромные глаза были широко распахнуты.

— Я так волновалась за тебя, — прошептала она.

Виктор погладил ее по голове, стянул резинку с волос и запустил в них руки. Нежный шелк окутал его пальцы, он медленно пропускал их как воду, а потом, намотав одну прядь на палец, поднес к лицу. Она пахла чем‑то сладким, видимо волосы впитали аромат, пока девушка готовила, это возбуждало еще сильнее. Ждала его и готовила. Он сжимал в огромных ладонях ее мягкое, теплое тело и счастливо улыбался.

— Видишь, со мной все в порядке, — чуть хрипло выдохнул он.

— Мне нужно было тебя увидеть, чтобы поверить в это. Есть хочешь?

— Умираю от голода.

На кухне Миша с удовольствием ел что‑то очень ароматное.

— Вить, если ты решишь, что не готов оставить свою холостую жизнь, позвони мне.

— Зачем?

— Я женюсь на этой женщине, она потрясающе готовит!

Виктор приподнял одну бровь.

— Мне нечем было заняться, — как бы оправдываясь, начала Саша.

— Знаешь, я не очень хочу есть то, что ты приготовила.

— Вот как? — Расстроилась она.

— Да, у меня есть другие планы на эту ночь.

Не дожидаясь пока она его поймет, Виктор подхватил Сашу на руки и понес в комнату. Внезапно его голод изменился и еда стала второстепенной. Он хотел ее так, как пустынный странник — глотка воды, как умирающий — еще одной минуты жизни, исступленно и неистово.

Вдруг все стало неважным и ненужным, — условности, одежда, слова, вся суть и важность целого мира сошлась в этой точке, в этой комнате, в этой женщине. Как будто в образовавшуюся воронку втягивало всю его прошлую жизнь, а потом сильнейшим вихрем все сметалось, неслось, плавилось, преображалось. Да, правы древние восточные мудрецы! Мир возник из хаоса! Вот и его мир здесь и сейчас создавался из хаоса, преображаясь, стремительно меняясь и даря необыкновенное счастье слияния с теплой, трепетной и такой желанной женщиной. Ему хотелось дарить ей все больше и больше наслаждения, и она отвечала ему тем же. В этой бешеной схватке не было победителя и побежденного, миром правила гармония счастья и освобождения от всего никчемного, неглавного. Две великие силы — мужчина и женщина взлетали сплетаясь телами и душами на волнах наслаждения и бросались в самую пучину страсти, не боясь утонуть. Реальность перестала существовать, мир дробился и разлетался на куски, взрывался калейдоскопом, даря великое освобождение полного и окончательного соединения двух тел, двух душ, двух миров в этой извечной, старой как мир и вечно юной схватке под названием любовь.

Никто из них не мог произнести ни слова, они просто лежали, обнявшись и тяжело дыша, пока Саша не поняла, что ее веки наливаются свинцом, и больше она не в состоянии их поднять. Перед тем как заснуть, Виктор поцеловал ее в макушку и прошептал:

— Спи, моя девочка, а я буду охранять твой покой.

 

Глава 12

Утро наступило внезапно, взорвав тишину телефонным звонком. Буркнув что‑то нечленораздельное, Саша постаралась откатиться от вредной штуковины.

Виктор нащупал телефон и не посмотрев на экран, прижал его к уху.

— Да.

— Я выезжаю, буду у тебя минут через двадцать — двадцать пять.

— Жду.

Снова не было никаких прощаний или объяснений, все четко, а значит, пора будить Сашу. Он бы с удовольствием дал ей поспать, ведь они не так давно заснули, но выбирать не приходилось, он не хотел без нее раскрывать найденную папку. Повернувшись на бок, мужчина легонько поцеловал мочку ее уха, и еле успел увернуться. Да, она была не в восторге от раннего подъема, но подобная реакция только позабавила его.

— Вставай, соня, день уже настал.

После этих слов, девушка перевернулась на спину, в тщетной попытке открыть хотя бы один глаз, а потом, осознав, что битва все равно проиграна, снова уснула. Виктор с нежностью смотрел на обнаженное тело, грудь, которую ласкал всего несколько часов назад. Это казалось так правильно, так логично, что он очертил пальцем ее округлость и принялся целовать нежную кожу. От прикосновения она зашевелилась и удивленно открыла глаза.

— Доброе утро, — почти промурлыкал он.

— Ты хочешь сделать его еще добрее? — с придыханием спросила Александра.

— У нас нет времени, через двадцать минут приедет мой начальник, он хочет увидеть, что прятал твой отец.

— Жаль, — выдохнула она, томно прикрыв глаза длинными ресницами.

— Милая, если ты не хочешь встречать бывшего начальника собственного отца в костюме Евы и со следами мужского внимания на себе, то советую немедленно бежать умываться.

Представив, на кого она похожа после их прошлой ночи, Саша попыталась выползти из‑под него. Почти уснув прошлой ночью, она вдруг снова почувствовала его желание. Это продолжалось несколько часов, пока оба не оказались совершенно без сил, а за окнами небо начало окрашиваться в утренние тона.

— Вот и хорошо, — прошептал Виктор и все же нежно чмокнул в губы. Но внезапно Саша остановилась, посмотрела сначала на него, а потом на себя, в ее глазах отразилась озабоченность.

— Что такое?

— Мы вчера, — она запнулась, — я не принимаю таблетки, — в глазах ее была мольба.

Виктор похлопал глазами, осознавая, что их сумасшедшая ночь может иметь последствия, а потом его вдруг пронзило чувство гордости. Всего несколько часов назад он думал, что нет ничего и никого, да и самой жизни нет, а теперь Саша готова подарить ему самое дорогое, что может дать женщина мужчине — семью. Он провел рукой по ее щеке.

— А ты бы хотела иметь ребенка?

Вопрос не был риторическим. Сейчас определенно было не время обсуждать это, но забыв обо всем, она только слегка кивнула. Ребенок? От него? Наверное, она сошла с ума, но Саша так хотела быть с ним рядом. Мужчина притянул ее к себе и нежно поцеловал.

— Я тоже, — прошептал он, — я тоже.

Момент душевного единения пришлось закончить, почти на пороге был человек, от которого зависели их жизни, а принимать гостя в подобном виде было не очень удобно. Быстро забежав в душ, и одновременно продолжая чистить зубы, Саша была готова в рекордные десять минут. На одиннадцатой она уже готовила блинчики, и ставила кофе. От такой кипучей деятельности у еще не проснувшегося Миши зарябило в глазах.

— Доброе утро, что это ты такая бодрая?

— Витя сказал, что его начальник скоро приедет, стараюсь все успеть.

— Это он вторгается в наше жилище в восемь утра, а не мы в его, так что можешь сбавить обороты.

— Хочешь блинчиков с джемом?

— Черт, если результатом твоего мельтешения будет очередная вкусняшка, то я готов зарыть глаза и посидеть так пока ты все не приготовишь.

Саша радостно рассмеялась. — Всегда рад услужить?

— А то!

— Что тут происходит? — Сурово спросил Виктор, но под напускной серьезностью скользило любопытство. — Вы вчера друг друга не поубивали?

— Принесли в жертву ритуальную курицу, — ответила она.

— Я убрал ее останки в холодильник, — подал голос Миша.

— Это та вкуснятина, из‑за которой ты хотел на ней жениться? — Уточнил Виктор.

— Не только, там еще торт и эклеры. Это брат, была просто фантастика!

— Почему была?

— Сегодня они уже вчерашние, а накануне были свежие, только из духовки.

Пока Миша хвалился брату своим дегустационным счастьем, Саша взяла тайм аут, чтобы разобраться со своими мыслями и хорошенько все обдумать. Ей казалось, что события разворачивались слишком стремительно. Не успела она опомниться, как оказалась в его квартире, еще мгновение, — и он попал в ее постель, а дальше? Из их недолгого разговора она поняла, что Виктор хочет детей и не гипотетических, а весьма возможных, после прошлой ночи. А она? Готова ли довериться почти незнакомому мужчине, поставить свою жизнь на кон? Наверное это слишком сложный вопрос для столь раннего часа. И все же, закрыв глаза, на мгновение она прислушалась к своему внутреннему голосу, который просто кричал, чтобы она по собственной глупости не потеряла этого мужчину. Возможно ли такое? На этот вопрос у нее не было заготовлено хорошего ответа, да и время истекло, раздался звонок в дверь и ей пришлось вернуться к готовке. Единственное она знала точно, — как бы ни повернулась жизнь, она не может потерять Виктора, уже не может.

Когда Глеб вошел в квартиру, его встретил аромат свежесваренного кофе и блинчиков.

— Доброе утро, а я смотрю, вы тут неплохо устроились.

Глеб был высоким мужчиной слегка за шестьдесят, с копной почти белых волос, военной выправкой и живыми карими глазами.

— Да вот, взяли в плен осведомителя, а оказалось, — она еще и готовит вкусно.

Виктор бросил на брата красноречивый взгляд, но тот даже глазом не моргнул.

— Присаживайтесь, — предложила девушка, ставя перед ним кружку черного кофе.

Мужчины сразу приступили к делу, и как только они открыли папку, выяснилось, что за завтраком они это сделали зря. В папке были документы и фотографии, свидетельские показания и признание Сашиного отца.

Много лет назад Виктор Лагузин служил в спецназе в Чечне, еще в первую компанию. Тогда многие были против этой войны. Люди понимали, что идет мощная пропаганда, и старались сопротивляться, не допуская смерть в свои дома. Одним из сторонников мирного решения конфликта был Шамиль Ибрагимов, уважаемый член общины, его голос имел вес, к его мнению прислушивались. Он был мудрым мужчиной, мыслил свободнее многих своих соотечественников, пока однажды летней ночью не убили его дочь. Лейла была блестящей студенткой, отец отправил ее учиться в университет и рассчитывал, что дочь станет не только женой достойного мужчины, но и сама чего‑то добьется в жизни. У девушки был талант, она мечтала заниматься журналистикой, и вернувшись домой на каникулы показала отцу одну из своих статей, отмеченную студенческой премией. Но в одночасье все изменилось. В тот июльский день ее отец выступил за прекращение любых военных действий и подписание мирного договора, его слова были услышаны. Этой же ночью Лейлу нашли обесчещенную и убитую, ее бросили на пороге родного дома. Сын Шамиля Хасид чуть не сошел с ума от горя, впрочем, как и отец. В прошлом блестящий спортсмен, он спился и впоследствии покончил жизнь самоубийством. Потеряв двоих детей, Ибрагимов замкнулся в своем горе, а община начала искать виновного в подобном зверстве. Никого конкретно не найдя, они все же сумели узнать, что последним, с кем видели девушку, был русский солдат. Ни о каком мире больше не могло быть и речи.

Как выяснил отец Александры, человек, который надругался над бедной девушкой, был на тот момент командиром Лагузина. Он узнал о желании Ибрагимова подписать мирный договор, но допустить этого никак не мог, слишком многого хотел получить от сделок по продаже оружия, слишком хорошо уже наладил бизнес и привык к деньгам, а через пару месяцев должен был вернуться в Москву и руководить этим процессом уже из теплого кабинета. Нет, потерять эту золотую жилу он просто не мог. Поэтому вечером, как только ему сообщили о принятии решения, он выкрал Лейлу и привел свой план в исполнение. Одного он не учел, Виктор был готов лишиться головы, но никогда бы не тронул девочку. Помешать им он тоже не мог, вот и сделал несколько снимков, доказывающих бесчинство командира, а потом раздобыл и признания тех, кто был замешан в этом деле. Полковник решил, что имея на руках компромат на своих подельников, сможет получить рычаги давления на них, поэтому заставил написать признательные показания. Виктор всю оставшуюся жизнь искал возможность заполучить эти документы, а когда возможность представилась — выкрал. Полковник ничего не знал, поднимался по карьерной лестнице, оставил службу, стал работать в правительстве, но не так давно в прессе случайно всплыл отголосок этой истории. Другая молодая и ретивая журналистка стала копать, и нашла какой‑то отчет, отписку по поводу расследования относительно случившегося, и уцепилась за Полковника, как доберман за кость. На одном из отчетов стояло его имя, и имена подельников. Девушка начала выспрашивать их и поднимать шум относительно того расследования. Тихо и мирно исчезла тогда молодая журналистка, а затем, так же случайно начали пропадать и все участники старого, давно забытого дела, пока очередь не дошла до Лагузина. Вот тогда‑то он и достал свой компромат, чем нарисовал большую мишень на своей спине, а потом и на спине своей дочери.

Все эти сведения, они узнали из записки, приложенной к официальным показаниям.

— И что нам со всем этим делать? — Испуганно спросила девушка.

— Уезжать, — ответил Глеб. — Сейчас он не Полковник, как пишет твой отец, теперь это очень могущественный человек и действовать нужно крайне осторожно. Я давно за ним присматриваю, руководство им не довольно, эта маленькая гадина начала копать под «Главного», а это запрещено. Трогать его нам было не за что, поэтому мы и следили. Теперь с этими материалами дело пахнет изменой Родине. Но обнародуй мы эти документы — и получим гражданскую войну, а нашей стране она сейчас нужна меньше всего. И спустить на тормозах будет еще большей ошибкой, Полковника нужно ликвидировать. Думаю, что нам не разрешат заняться им здесь, а вот несчастный случай где‑нибудь за границей, что‑то вроде недавно случившегося с нашими коллегами, будет вполне вероятен.

Виктор только кивнул, а Миша нахмурился.

— Я поговорю и дам вам знать. Вы прорабатываете детали операции, нужно выманить его из страны и ликвидировать.

— И как нам это сделать? — Задал вопрос Виктор, откинувшись на спинку стула.

— Ребята, вы два лучших аналитика конторы. Витя, ты самый лучший оперативник, не надо сейчас портить мне настроение разговорами, что вам это не по силам.

В голосе начальника начал закипать гнев.

— Мне нужна санкция, мои условия, и поддержка на месте.

— Вот это уже разговор. Санкция будет, поддержка тоже, но в зависимости от места, так что разрабатывайте план. Я позвоню когда можно будет начинать.

Он поднялся, и зашагал в направлении прихожей.

— Витя, я хочу переброситься с тобой парой слов перед уходом.

Мужчины зашли в гостиную, и сели к круглому столу.

— Я смотрю, у тебя серьезные отношения с дочерью Николая.

Это был даже не вопрос, но на всякий случай Виктор утвердительно кивнул.

— И что ты намерен делать дальше?

— Если честно, хотел уйти с оперативной работы, когда все это закончится.

— Я ожидал такого ответа. И это буде правильно, не только ради девочки, ради тебя самого. В последнее время работа стала вытягивать из тебя душу, так что я с радостью переведу тебя в офис.

— В офис? Я думал, вы дадите мне отставку.

— Разбрасываться такими кадрами? Я что похож на ненормального? Нет, насчет тебя у меня давно есть решение, только ждал, когда ты сам созреешь уйти с «поля». Я уже не молод и мне нужна замена. Хочу поговорить насчет тебя с Главным, как только вы разберетесь с текущей проблемой. И буду ждать твоего согласия.

Мужчины поднялись, и Виктор пожал наставнику руку, а затем проводил до двери.

— Я позвоню позже, к этому моменту у вас уже должен быть готов хороший план.

Развернувшись на каблуках, Глеб покинул квартиру.

Когда Виктор появился на кухне, Саша убирала со стола, а Миша подключился к серверу в их офисе.

— Есть что‑нибудь?

— Я только начал, но будь у меня пара часов, несомненно, накопал бы что‑то.

— Хорошо, но времени у тебя в обрез.

— Может быть, ты закончишь говорить очевидные вещи, и перестанешь мешать мне?

Поплавский взялся за дело Лагузина с небывалым рвением. Перечитав и перепроверив все свидетельские показания, он еще раз встретился в патологоанатомом, на предмет ранений Николая Ивановича. А потом связался с военными и запросил личное дело мужчины. Сделано было очень много, но в результате — только пшик. Тогда, связавшись с коллегой, расследовавшим убийство в Чертоново, Максим навел справки о том, что стало известно по тем шести трупам.

Информации оказалось неожиданно много. Это были наемники, свои, отечественные, когда‑то отслужившие в спецвойсках а потом прошедшие по контракту. Потом — никакой информации, они просто пропали, испарились как будто. Родственники и друзья не знали, где те работают, а судя по тому, при каких обстоятельствах их нашли, работали ребята киллерами. Вооруженные до зубов, документы имелись только на машину и водителя. Подставные. Убитых ничто не связывало, кроме службы. Но никто из ребят непосредственно на службе не пересекался, командиры, батальоны, все было разное. Если их и завербовали в какую‑то провоенную организацию, то уже после демобилизации. Однако раскопать, что это за контора и чем занимается, не удалось. Не было никаких записей о приеме на работу, зарплатных карточек или отчисления в пенсионный фонд, ничего. Жены, родители и близкие родственники считали, что убитые работали в ЧОПе охранниками, домой приходили в черной форме, но нашивок или знаков отличия ни у кого не было. У одного, правда, жена была не в меру ревнивая, и он говорил ей, что подписал очень жесткий контракт, по которому было запрещено любое разглашение, но дома договора не нашлось.

— Короче, пустота, — подытожил Женя, услышав рассказ начальника.

— С одной стороны — да, а с другой, — вроде как и нет. Вот погляди, какая вырисовывается картина. Эти молодцы были достаточно подготовлены, чтобы их завербовали работать в какое‑то серьезное предприятие, а киллер, убивший Лагузина, между прочем, тоже бывшего спеца, разделался с ними, как с детьми.

— Ты на что намекаешь?

— Ни на что конкретное, и на все сразу. Чую, что подставили его. Вот представь: ты убрал человека, выходишь из леса, а в тебя из засады пуля прилетает. Думаю, киллер сам чудом жив остался.

— Но остался. А если за Лагузиным послали именно его, а не тех ребят, значит, после успешно выполненного дела они зачищались.

— Наверное, но зачем, и кому это выгодно?

— Вопросов прибавилось, а с ответами пусто. — Грустно констатировал Евгений.

— Да, а если представить, что убийцу подставили и после ликвидации объекта решили убрать и его, а заодно и дочку Лагузина. Я могу предположить, что киллер «А», добрался до нее и увез, чтобы она не досталась киллерам «Б».

— Слишком сложно и неправдоподобно, ты цепляешься за соломинку. Но это даже не соломинка, это просто невероятная теория, в сериале или детективе может прокатить, но в жизни — нет. Смирись, скорее всего, твою красавицу, тихонько замочили и сейчас она где‑нибудь в Москва реке, а по нашим отчетам так и будет проходить как пропавшая без вести.

— Я не хочу в это верить.

— Макс, признайся, тебе просто понравилась девчонка. Да, она симпатичная, но не теряй голову, мало ли таких. — Женя не закончил свою мысль, Максим метнулся в его сторону, но в последнюю секунду был перехвачен стоявшим в дверях Валентином.

— Сядь! — Рявкнул, он на начальника. — А ты заткнись, видишь же, он не в себе, что на рожон прешь? Ты Жень, мужик хороший, но язык твой тебя погубит.

— Да, понял я уже, не кипятитесь вы оба.

Максим бросил последний хмурый взгляд на коллегу, и выбежал из кабинета, что бы там ни было, сейчас ему лучше на воздухе, это он еще понимал.

 

Глава 13

Спустя три часа зазвонил телефон. Виктор снял трубку, долго молчал, потом сказал «да», еще немного помолчал и, не прощаясь, отключился. Его тяжелый взгляд лег на брата.

— Нам дали добро, но только не на территории нашего государства.

— Тогда могу тебя порадовать, — пробурчал Миша, отрываясь от монитора. — У нашего друга, имеется два гектара земли на Мальорке. Это не совсем земля, там еще стоит особняк, укрепленный как Форт Нокс, и маленькая армия.

— Да, новости, несомненно, хорошие. Что ж, едем в Испанию.

— А как мы заставим его прилететь туда? — Задала мучавший ее вопрос девушка.

— Очень просто. — Мужчины уставились на нее, будто услышав глупость.

— Что?

— Ты полетишь туда.

— И?…

— Ты полетишь туда под своей настоящей фамилией, и это будет отличная возможность разделаться с тобой тихо и без свидетелей.

— А что помешает ему отправить за мной своих наемников, а самому отсидеться здесь?

— Он знает, что компромат теперь у тебя. Ему нужно вернуть бумаги, во что бы то ни стало, а единственный путь к этому — ты. Соответственно сейчас тебя надо взять тихо и узнать, где спрятана папка.

— А почему он думает, что бумаги у меня, а не у тебя?

— Ты одна знала, где их искать, и даже если они окажутся у меня, единственный путь к ним — ты.

— Ой, что‑то мне это все сильно не нравится.

— Мне тоже, но это единственный шанс. Он узнает о том, что ты улетела уже постфактум и сможет только преследовать, а у нас будет временное преимущество. Не переживай, я ни на секунду не оставлю тебя без охраны.

Неожиданно для самой себя, Саша подошла к Виктору и уткнулась головой ему в плечо, крепко обнимая себя руками. Мужчина сильнее прижал ее к себе. Как же ему хотелось обернуть ее собой, оградить от всех опасностей, избавить от необходимости быть наживкой для маньяка‑убийцы. Она тихонько задрожала в его объятиях.

— Тише, все будет хорошо, — большие ладони скользили по спине девушки, а низкий голос с хрипотцой заверял в том, что он скорее спустится в ад, чем позволит причинить ей боль.

Неизвестно почему, но она поверила в эти иррациональные заверения, и даже немного расслабившись, смогла обнять мужчину за талию.

— Ты будешь рядом со мной?

— Каждую секунду, — сказал он серьезно, глядя ей прямо в глаза.

— Эй, голубки, у нас еще уйма дел, давайте пошевелим крылышками.

— И что ты предлагаешь? — Виктор так и не выпустил ее из кольца сильных рук.

— Нам нужна аппаратура. Если мы будем ее охранять, это сразу заметят и Полковник не купится. Я полечу одним рейсом с Сашей, а ты следующим с пересадками. Встретимся на месте, помнишь тот ресторанчик в Пальме, ты рассказывал, что встречался в нем с Мануэлем.

— Да, неплохое место, так и поступим.

— Почему у меня такое чувство, будто я только что сдал экзамен?

— Возможно, так оно и есть, — улыбнулся Виктор.

— Я уже вырос, давно работаю на контору и мне не нужно одобрение старшего брата.

— Если бы оно не было тебе нужно, у тебя не было бы чувства, что сдаешь тест.

— Ладно, я поехал за техникой и больше не хочу ничего слышать, сам все знаю. Да, Мануэль добудет нам все необходимое уже на острове. — Отрапортовал Миша и направился в комнату одеваться.

— Кто такой Мануэль?

— Он был моим связным несколько лет назад, когда наши интересы пересекались с Испанцами. По большей части он свободный художник, официально служит в Испанской разведке но иногда оказывает помощь нам и МИ‑6. Надежный человек, но со своим кодексом справедливости.

— Что это значит?

— Он не всегда согласен с решениями руководства, плохо подчиняется приказам и работает только на хороших ребят.

— Подожди, если он плохо подчиняется приказам, почему его держат там? И как он решает, какие ребята хорошие, а какие нет?

— Вот это как раз самое интересное. Хороших и плохих он фильтрует сам, по личному кодексу чести. В данной ситуации мы на стороне хороших парней и имеем шанс получить от него всю помощь, на которую он вообще способен. А держат его на службе потому, что он гений в тактике и стратегии, он человек невидимка, его привлекают только в самых трудных случаях и он всегда оказывается на высоте.

— У вас что, кружок Бондов по интересам?

— Что‑то в этом роде, — рассмеялся Виктор.

— Замечательно, с каждым днем все лучше и лучше.

— Мне нужно позаботиться о документах, чтобы сегодня вечером ты смогла пересечь границу Евросоюза.

— Дам тебе мой паспорт, — ответила Саша и направилась в комнату.

— Мне нужно будет уехать, и ты останешься в квартире одна. — По голосу девушка слышала, что Виктор борется с собой, он боится оставлять ее но должен, если хочет успеть оформить документы сегодня же.

— Я большая девочка и вполне смогу посидеть одна в квартире пару часов без няньки. — Заверила она. — Обещаю, что не сбегу, не подожгу и не затоплю твою чудесную собственность. Закрою замок и посижу тихо‑тихо, никто даже не догадается о моем присутствии.

Скрепя сердце, он все таки оделся и поцеловав девушку на прощание, присоединился к ожидавшему его брату.

Мужчины уехали, а Саша начала собирать вещи в дорогу. На ее удачу в шкафу у Виктора оказалась целая коллекция чемоданов. Выбрав средний размер, она стала перебирать новую одежду, расставшись наконец с разорванной и разрезанной. Решив, что свитера и куртки ей вряд ли понадобятся, она ограничилась легкими нарядами и босоножками, но уступив голосу практичности, прихватила теплый палантин на случай вечерней прогулки у воды. После того, как небольшой гардероб обрел свое пристанище в небольшом сундуке на колесиках, путешественница принялась за сбор несессера. Но выходя из ванной комнаты, она чуть не уронила его на пол. Глаза девушки сильно расширились, руки затряслись, краска сбежала с лица, оставив там только смертельную бледность. Прямо на нее смотрела суровая женщина с замашками ефрейтора и глазами питбуля.

— Что ты здесь делаешь? — грозно спросила она.

Несмотря на командный тон, Саша выдохнула с облегчением и чуть попятившись, облокотилась на дверной косяк, почувствовав внезапную слабость в ногах. Она на минуту закрыла глаза, борясь с бешеным сердцебиением. Если незнакомка хочет поговорить, вместо того, чтобы лишить ее жизни, что ж, это неплохой вариант. Судя по всему, женщину подобная реакция удивила, и уже менее грозно она повторила свой вопрос.

— Я Саша, то есть Александра, гостья в этом доме.

— Ты мне зубы не заговаривай, — потребовала ефрейтор, — я здесь работаю уже не первый год, и ни одной гостьи не видела!

— Работаете? О, вы должно быть Фрекен Бок? — Обрадовалась девушка, но сделала это весьма поспешно. И без того грозное лицо незнакомки стало еще жестче, глаза сузились, и Саша была готова поклясться, у нее клацнули зубы.

— Только один человек называет меня так, и с этим уже ничего не попишешь, но больше подобного обращения я ни от кого не потерплю!

— Простите, я думала, вас действительно так зовут, — пролепетала девушка.

— Теперь хотя бы понятно, чья вы гостья, — сказав это, женщина прошлась по Саше очень нелюбезным и оценивающим взглядом, будто та стояла голая в церкви.

— Нет, на самом деле я гощу у Виктора, просто его брат тоже приехал, и обмолвился о вас.

— Не сомневаюсь в этом, но у Виктора не бывает гостей. — Отрезала она.

— Ну, раз я здесь, значит бывает. — Начала злиться девушка.

— Хм. Может быть и так. Ладно, меня зовут Лукьянова Маргарита Аристарховна, можно просто Маргарита.

— Лагузина Александра Николаевна, — в ответ представилась она.

— Лагузина? — Казалось, женщина потеряла дар речи.

— Вы тоже знали моего отца?

— Значит все‑таки ты дочь Николая Лагузина? И видимо не просто гостишь в этом доме?

— Не просто, — подтвердила она, опустив голову.

— Так, пойдем на кухню, я заварю нам чаю, а ты мне все расскажешь, и расстанься уже с этой сумочкой, а то вцепилась как в родную.

Маргарита взяла Сашу за руку и повела на кухню, но войдя, остановилась в изумлении.

— Деточка, когда я вошла в квартиру, то подумала, что кто‑то заказал еду из ресторана, но теперь понимаю, что это ресторан приехал к ним.

Смутившись, девушка подошла к чайнику, и налив воды включила агрегат.

— Просто приготовила покушать.

— Судя по холодильнику, — инспекцию которого я только что произвела, — не просто, но я очень рада, что эти оболдуи начнут питаться нормально.

Однако разговору не суждено было продлиться долго, спустя полчаса воспоминаний, и забавных историй о братьях, которых было в изобилии у домоправительницы, входная дверь открылась. Саша с неспокойным сердцем выглянула в коридор, а увидев Виктора, бросилась в его объятия.

— Ты скучала по мне?

— Да, и у нас гости.

— Я бы не назвала себя гостьей, впрочем, как и тебя, дорогая, — от этого замечания щеки девушки залил нежный румянец.

— Вижу, вы познакомились, прошу прощения, что не предупредил вас обеих, в свете последних событий, я забыл о твоем приходе.

— Ты про него и не помнил. За десять лет так и не смог выучить, по каким дням твой дом приобретает вид жилого помещения. Хотя, — задумчиво произнесла она, — к тебе это почти не относится, в отличии от братца. Вот уж кого Бог спутал с поросенком.

— Я тоже тебя люблю! — Раздался восторженный голос.

— Ох, кого не ждали, — проворчала она. — Ладно, думаю, что сегодня вы не зарастете в грязи и не умрете голодной смертью.

— Нет, Саша вчера сделала почти всю твою работу, — встрял Миша.

— Маргарита, — проигнорировал брата Виктор, — мы сегодня вечером улетаем, так что если не тяжело, загляните к нам завтра или послезавтра.

— Хорошо, хорошо, не переживай! Твою квартиру еще можно спасти и я не оставлю ее в беде. — Пообещала женщина, стрельнув глазами в Мишину сторону. Тот только лучезарно улыбнулся.

После ее ухода пошел разбор выполненных дел и подведение итогов.

— Так, я привез аппаратуру слежения. У тебя, — он ткнул пальцем в девушку, — будет маячок, чтобы мы всегда знали где ты находишься.

— Зачем, если мы летим одним рейсом?

— В такси мы поедем отдельно друг от друга и в аэропорту пересекаться не будем. А я хочу постоянно следить за тобой, но близко подходить не могу.

— Я заказал билеты и сделал тебе визу. — Продолжил Виктор.

— Как это ты ее сделал? — Брови девушки взметнулись наверх.

— Не забывай, где мы работаем, просто держи документы. Вот деньги, через полтора часа приедет такси.

— Полтора часа? — Сашу начала охватывать паника.

— Ничего не бойся, Миша все время будет рядом, даже когда ты сядешь в такси, он поедет следом.

— А ты?

— Мне нужно будет еще кое‑что здесь закончить и я полечу следом за тобой.

Девушка кивнула, явно не убежденная, но пытающаяся не показать своего панического страха.

— Пойдем, нужно собрать вещи, а потом можешь что‑нибудь приготовить.

— Я бы лучше поела.

— Хорошо, тогда поешь. — Он уговаривал ее, словно маленького ребенка, или самоубийцу, готового спрыгнуть с крыши небоскреба.

Тем временем Миша перевоплотился в горячего испанца, загорелого, с черными как смоль волосами и несколько другими чертами лица. Его высокие скулы стали чуть больше, щеки округлились, подбородок приобрел более квадратную форму, а нос заметно набрал в размерах. Голубые глаза, но не такие яркие, как у брата, спрятались за контактными линзами орехового цвета. Но вот когда этот гибрид Хавьера Бордема и Энрике Иглесиаса улыбнулся, у Саши просто упала челюсть.

— Я бы тебя никогда в жизни не узнала! Боюсь что незамеченным ты не останешься, вся женская половина аэропорта будет глазеть на тебя.

— Это как раз то, что мне нужно. — Спокойно ответил он. — Где проще всего спрятать что‑то? На самом виду.

— А как будешь выглядеть ты? — Она повернулась к Виктору.

— Как и раньше выглядел в Москве, не хочу пугать тебя новой маскировкой.

— Хорошо. По крайней мере, я тебя узнаю.

Получив все необходимые инструкции, Саша взяла чемодан за ручку и покатила его к лифту.

— Я все запомнила, — в сотый раз повторила она, казалось Виктор волновался чуть ли не больше ее самой.

— Миша уже в машине внизу, так что тебе не о чем беспокоиться. На тебе маячок и ни одна живая душа не в курсе, где ты и куда направляешься.

— Я это знаю.

Страстно поцеловав девушку, он все же смог отпустить ее, а по тупой боли в сердце понял, что это последний раз, когда они расстаются. Он любил ее, это было совершенно новое и непонятное для него чувство, неизведанное и пугающее, но совершенно точно захватившее все его существо раз и навсегда. А Саша? Возможно для нее это только легкое увлечение или просто секс без обязательств. Они ничего друг другу не обещали, их мимолетный разговор о ребенке еще не обсуждение совместного будущего. На дворе двадцать первый век и то, что он сумел залезть к ней в постель, еще не делает претендентом на руку и сердце. Как бы ему хотелось знать наверняка что девушка, в которую он так опрометчиво влюбился, ответит взаимностью. Но знать это заранее невозможно, так что их предстоящая поездка покажет, кто сильнее в игре на выживание и прояснит, будет ли он до конца своих дней любить девушку, не отвечающую ему взаимностью. А в том, что у него это навсегда, он больше не сомневался.

Усевшись в такси, Саша нервно теребила цепочку на шее, маленький золотой кулон, приобретенный в Греции несколько лет назад. Сообщив водителю название аэропорта, она откинулась на сидении и постаралась не оглядываться и не искать глазами Мишу. Уверяя себя в том, что молодой человек рядом, в едущей следом машине, Александра понимала, еще чуть‑чуть и ее нервозность грозит перерасти в приступ панической атаки.

— А куда летите? — Подал голос разбитной мужичок, лет пятидесяти пяти — шестидесяти, стараясь завязать разговор. Еще больше занервничав, она решила, что говорить реальную страну нельзя, и из соображений безопасности соврала.

— В Америку, в Лос‑Анжелес.

— Ух ты, отдыхать?

— Нет, на самом деле нет, я лечу туда по работе. — С тем, как самозабвенно она сочиняла, уходило и чувство тревоги, и с чистой совестью она продолжила в выбранном направлении.

— Так что ж, у нас работы нет? — Искренне удивился мужичок, обнаруживая легкий украинский говорок.

— Есть, а туда мы летим записывать альбом.

— Вы певица? — Он даже развернулся на сидении, чтобы лучше разглядеть девушку, сидящую сзади, благо толчея у светофора позволяла.

— Можно и так сказать.

— Вот это да! Певиц в моей машине еще не было, в основном все бизнесмены, — после этого мужчина хохотнул, будто не верил, что все люди, представившиеся так, имели законное право носить столь высокий статус.

— Я еще только начинаю свою карьеру, — замялась Саша, но решила, что раз уж ушла в мир сказок и фантазии, то останется там до конца.

— А можете спеть что‑нибудь? Ну так, что бы дорога была короче.

Ага, — подумала девушка, — кому как, тебе может быть и короче, а мне от необходимости рот открыть может и длиннее.

Закрыв глаза, она вспомнила одну из любимых песен Синатры, и услышав внутри себя музыку отдалась ей, поплыла на ее теплых, успокаивающих волнах. Звуки сами собой полились из ее горла, не надо было ничего делать, просто довериться тому чувству, что жило в груди и дать возможность выйти наружу. Закончив, она открыла глаза, и увидела ошарашенное лицо таксиста.

— Я не понял, что вы пели, но было очень красиво. — Глаза мужчины горели, голос охрип, а на лице были все признаки восхищения. Сильно смутившись, она начала теребить замок молнии на сумочке.

— А можете что‑нибудь на русском?

— Смотря что, — тихо отозвалась она.

Мужчина попросил ее спеть несколько русских песен известных всем и каждому, а потом перешел на украинские. Когда девушка с радостью запела всем известные слова, старой разбитной песенки, мужчина даже заерзал на сидении, пытаясь подтанцовывать.

К когда они преодолели московские пробки и подъехали к аэропорту, ему уже не хотелось расставаться с Сашей.

— Ты только возвращайся, — в сотый раз попросил он, — что там эти буржуи тебе дадут, я же чувствую, что душой ты здесь, тут твое место. Так что не дури девка, — он перешел на более резкий тон, — запиши свой этот альбом и домой, а я тебе честно говорю, здесь его быстро раскупят. У тебя душа поет, мало кто так умеет.

Еще раз поблагодарив сердобольного водителя, она даже позволила расцеловать себя напоследок и перекрестить.

— У тебя все получится, а как будет что покупать, тут на визитке телефон мой, позвони и скажи, как диск называется. И это была лучшая моя поездка. — Радостно ухмыльнулся он, отъезжая от тротуара.

Получив заряд позитива и глубоко вздохнув, Саша подхватила чемодан и покатила его в здание аэропорта. Эта поездка неожиданно взбодрила девушку. Вот никогда она не верила, что у нее есть хоть какие‑то музыкальные таланты. А таксисту понравилось! Она могла считать, что прожила день не зря.

В очереди на регистрацию, Александра заметила молодого испанца, вокруг которого вилась стайка девушек, желая всеми силами привлечь его внимание. Они прошли паспортный контроль и Саша направилась к одному из многочисленных кафе, времени до самолета оставалось еще достаточно, а изводить себя лишними тревогами девушка больше не могла. Заказав фруктовый десерт и чашку кофе, она попыталась подумать о чем‑нибудь еще, кроме страха перед неизвестностью. Черноволосый красавец присел за соседний с ней столик, естественно в окружении барышень, и подмигнул. Со стороны это выглядело как невинный флирт, но девушка знала, чем это было на самом деле. Убрав с лица страдальческое выражение, она попыталась улыбнуться, но это плохо получалось. Черт! Александра собралась и нацепив на лицо улыбку, принялась перечислять в уме свои любимые рецепты. Через пять минут настроение действительно поднялось и девушка даже заказала себе салат, далеко не такой вкусный, как хотелось бы, но вполне съедобный.

Продержавшись на «вкусных мыслях» до самой посадки в самолет, Саша прошла в салон. Жгучий иностранец сел через два места от нее и девушке пришлось всю дорогу слушать притворный акцент и щебетание. После долгого и утомительного перелета, в аэропорту города Пальма Александра потеряла из виду молодого красавца и как было условлено, взяла такси. Она назвала адрес дома, расположенного напротив того кафе, в котором должна была состояться их встреча.

Саша зашла в маленький ресторанчик, везя чемодан за собой, как изящный аксессуар. Погода была прекрасной! Ярко и жарко светило солнце и в блузке с длинными рукавами и джинсах девушка сразу почувствовала себя глупо и неуместно. Она подумала было переодеться в туалете но решила, что это будет еще более глупым поступком, вместо этого уселась за столик рядом с кондиционером и заказала ледяной Махито. Она в Испании, на Мальорке, в баре, так почему же не воспользоваться благами жизни? От одного коктейля потеря сознания и сознательности ей не грозит, а вот немного успокоиться вполне возможно. Спустя полчаса, несколько отшитых мужчин и два алкогольных коктейля, в дверях бара появился молодой человек. Веселая цветастая рубашка с короткими рукавами была расстегнута на груди, практически до самой талии обнажая рельефный торс. На бедрах, изрядно ниже этой самой пресловутой талии, находились удлиненные шорты, подчеркивающие накачанные ноги, обутые в легкие шлепанцы. Дойдя до знакомого лица молодого человека, Саша не смогла сдержать улыбки, его темно‑русые волосы были в легком беспорядке, как будто он только недавно вылез из воды и не успел еще привести себя в порядок. Голубые глаза в обрамлении густого кружева ресниц, чуть прикрыты, словно он уже давно на отдыхе и никуда более не торопится, но было это ровно до тех пор, пока он не увидел девушку, сидящую за столиком одну. Твердой походкой он направился в ее сторону, провожаемый сочувственными взглядами других соискателей ее общества.

— Привет, тут не занято? — Осведомился он по‑русски.

— То, что вы мой соотечественник, еще не делает вас хорошей компанией.

Сказав это, она сконцентрировала свое внимание на трубочке, торчащей из высокого бокала. Молодого ловеласа это нисколько не обременило, даже напротив, немного позабавило.

— Я тут уже давно, знаю все достопримечательности, могу устроить первоклассную экскурсию, в том числе и приватную.

Саша фыркнула, но разрешила ему присесть. Когда необходимость игры на публику отпала, он в полголоса продолжил.

— Ты прекрасная актриса, играла в школьном драмкружке?

— Сарказм не поможет получить мое расположение.

— Твое расположение мне до лампочки, главное, чтобы Вите нравилось, с меня довольно еды. — И он подмигнул ей.

— Иногда я не понимаю, как вы вдвоем уживаетесь.

— Кто мы?

— Тот серьезный человек, планировавший операцию и ты.

Мишаня разразился смехом, и долго не останавливался, девушка глядела на него, тоже еле сдерживая улыбку.

— Мы, доктор Джекил и мистер Хайд, замечательно чувствуем себя вместе, симбиоз великая штука. Но я не об этом, мне понравился твой концерт, удивлен только, почему ты оказалась здесь, вместо Лос‑Анджелеса?

Щеки девушки полыхнули огнем, так она еще никогда не смущалась, даже когда в восьмом классе мама застукала ее на лестничной клетке, целующейся с мальчиком из параллельного класса. Вот оно, главное унижение в ее жизни, свершилось, можно вешать неоновую вывеску и записывать дату на века.

— Нет, мне и правда понравилось. И Синатра в твоем исполнении был просто великолепен, а я редко разбрасываюсь подобными комплиментами.

— Как ты узнал?

— Дорогая, тот маячок, это ж не просто GPS следилка, это еще и микрофон.

— Забудь о том, что слышал. — Буркнула она.

— Не могу, твой талант оставил кровоточащую рану в моем сердце.

— Ничего, заживет. Лучше скажи, когда нам ждать Витю.

— Хочешь узнать, понравилось ли ему?

— Нет, ты не мог… он не мог этого слышать. — В глазах девушки сквозила паника.

— Мог, мы с ним это обсудили, ему тоже очень понравилось и мой братец считает, что тебя ждет сцена. — Пафосно закончил он.

— Так когда он прилетит? — Еще раз уточнила девушка, не будучи до конца уверенной, что хочет увидеть мужчину, в которого была несомненно влюблена.

— Думаю, минут через двадцать должен быть. Твой рыцарь в сияющих доспехах явится и спасет от невероятного чувства стыда, по какой‑то непонятной мне причине поразившего тебя.

— Я никогда не пела на публике.

— А это зря. — Авторитетно заметил Миша. Вот что ей было на это сказать? Что бывший возлюбленный как‑то заметил, что она не обладает даже зачатками слуха, а голос заставляет лопаться барабанные перепонки? Это она должна была выложить в качестве причины, по которой теперь даже в душе не пела. Единственную отдушину составляли ее подруги, которые были убеждены в обратном, и при каждом удобном и не очень случае вытаскивали ее в караоке, и заставляли петь. Да, девочкам она была очень благодарна, но те ядовитые слова бывшего парня прожгли ее насквозь. Неуверенность в себе, боязнь быть осмеянной кем‑то еще. Да, после их расставания у нее сталось множество шрамов, и большая их часть, только недавно перестала кровоточить. Отчасти в этом была заслуга Виктора, который занял собой большую часть ее жизни, и для переживаний просто не оставалось ни места, ни времени. Ах да, еще за ней охотятся наемные убийцы и если это ее последние дни на земле, то она, черт возьми, хочет умереть счастливой!

Спустя обещанное время, почти минута в минуту, в дверях бара показался Виктор. Не человеческими усилиями девушка удержала себя от того, чтобы не броситься ему на шею. Саша продолжила сидеть, почти не глядя на «незнакомца», который подойдя к их столику, поздоровался с Мишей и присоединился, представившись девушке. Теперь они были официально знакомы, и когда придут люди Полковника, то узнают, что одинокая девушка познакомилась с двумя русскими и уехала с ними в неизвестном направлении. А именно это им и требовалось. На Вите тоже была неофициальная одежда, но несколько другого уровня. Белая рубашка с закатанными рукавами была от Итальянского дизайнера, как и тонкие льняные брюки, и мокасины с яркими кричащими пряжками. Все в нем было выверено, чувствовался стиль и достаток, впрочем, об этом свидетельствовал и брелок с трехлучевой звездой, лежащей на столе, рядом с дорогими солнцезащитными очками.

Когда они расплатились и вышли на улицу, Саша чуть не присвистнула. Единственный Мерседес, припаркованный около заведения, был SL кабриолет. Чудом запихнув в него чемодан, Виктор распахнул дверцу перед ней, а Миша направился к невзрачному Фольксвагену Кади, переживавшему далеко не первую и даже не вторую молодость. Маленький фургончик было легко не заметить рядом с кричащим ярко‑алым родстером.

— Мы отвлекаем внимание? — Поинтересовалась она, распуская волосы, ехать в кабриолете с хвостиком, казалось просто оскорбительно.

— Именно. Нам не нужно светить Мишу, но я не мог представить себе, что ты просидишь одна в ресторане несколько часов, ожидая моего появления.

— Надо заметить весьма эффектного.

— Рад, что ты так считаешь. — Повернувшись на сидении, он легко коснулся ее губ. — Я скучал.

Сантименты были чужды его натуре, но рядом с этой девушкой, Виктор чувствовал себя влюбленным мальчишкой. Наверное, он переживал второй пубертатный период. В присутствии Саши, у него начинали потеть руки, сбивались мысли, появлялось одно, но очень определенное желание. Возможно, случись это с кем‑нибудь из его друзей, Виктор счел бы подобную реакцию забавной и даже посмеялся, как над хорошей шуткой. Но только не тогда, когда это случается с тобой. Голова всегда была самой сильной его стороной. Он просчитывал ходы противника далеко вперед, как шахматную партию. Да, он был силен физически и заботился, чтобы поддерживать тело в отличной форме. У него был прекрасно подвешен язык и он мог быть великолепным собеседником. А сейчас, глядя в эти сине‑зеленые глаза, он не мог связать и двух слов, а в голове было вещество, по консистенции похожее на желе, вопрос только в том: может ли желе думать? Можно не отвечать.

— Куда мы едем?

— В одно маленькое и уединенное место, скоро сама увидишь.

Машина с ревом разорвала сгущающиеся сумерки, стремясь к красному закатному солнцу, готовому упасть в нежные объятия средиземного моря. Казалось, здесь все будет иначе, другое место, и их жизнь тоже должна измениться. Не будет погони, опасности, просто двое влюбленных людей, готовых вкусить жар и страсть Испанской земли.

Через полчаса, или чуть больше, машина замедлилась и свернула на небольшую дорожку, теряющуюся в кустах роз. Пробравшись через лабиринт цветов и ароматов, они очутились на маленькой бетонной площадке, перед аккуратной виллой. Белый дом под красной черепичной крышей стоял почти на самом берегу моря, а набегающие волны ласкали искрящийся золотой песок.

— И это здесь нам предстоит прятаться?

— Да, как думаешь, справишься?

— В этом средиземноморском раю? Не знаю, тяжко будет, придется целыми днями валяться на желтом песке, и купаться в чистом как слеза море.

— Это будет тяжелый труд, — подтвердил мужчина, обнимая ее за талию и притягивая к себе для поцелуя. — Пойдем, занесем вещи и сможем окунуться, вода должна быть как парное молоко.

— А Миша когда приедет?

— Как только его хилая тарантайка вспомнит, что она машина.

Словно дожидаясь этих слов, из‑за розового куста появился предмет их разговора.

— Я взял замечательную машину, неброскую и немолодую, но достаточно резвую, чтобы сильно не отстать от вашего Мерседеса.

— Громко сказано, мы уже минут десять любуемся видом.

Не дожидаясь ответа, Виктор подхватил чемодан, и повел Сашу к дому.

Внутри он оказался очень простым и уютным, прихожая плавно перетекала в коридор, а из него в кухню‑столовую, с огромной террасой и видом на море. Послав волшебному виду улыбку сожаления, девушка двинулась дальше, с твердым намерением как можно скорее посетить этот уютный уголок. Комната, в которую привел ее Виктор, оказалась маленькой, почти все свободное место занимала огромная кровать. Она монументально расположилась в центре комнаты, покровительственно изогнув свое кованое изголовье над парой ночников и позволяя москитной сетке обвиться вокруг тяжелых металлических стоек, поддерживающих на удивление легкий балдахин. По обеим сторонам от хозяйки этой комнаты притулились пара тумбочек, кресло — качалка, обещавшая чудесные минуты около большого французского окна и гардероб. Около противоположной стены жались маленький туалетный столик и пуф. Когда Виктор распахнул высокие створки окна, легкий морской бриз ворвался в давно пустующую комнату, радостно раздул занавески и выгнул «парусами» сетку на столбах‑опорах. Боже, ей казалось, что она попала в сказку! В волнах, с тихом шелестом набегавших на берег, трепетала полная луна, дробясь и рассыпаясь на множество колдовских осколков под неутомимый стрекот цикад.

— Ты подарил мне рай, — прошептала девушка.

— Подожди, ты еще не видела всего великолепия, но если переоденешься во что‑нибудь более легкое, я готов показать и все остальное.

Не теряя больше ни минуты, Саша сбросила джинсы и блузку, надев вместо них легкий шелковый сарафан, и обула ноги в сандалии.

— Готова, — радостно провозгласила она.

Когда через минуту они вышли из дома, Саша оставила свою обувь на последней ступеньке крыльца и зарылась ногами в теплый песок. Дойдя до воды, Виктор развернул ее лицом к дому, и нежно притянув к себе, обнял за плечи. Да, этот стоило увидеть. Дом стоял на сильном уклоне, площадка, на которой они оставили машину, была на уровне второго этажа, но не это было главным. Фасад почти полностью зарос каким‑то плюющом, с бледно‑розовыми и ярко желтыми цветами. В кашпо под окнами второго этажа, цвели розово‑фиолетовые шапочки, а в круглом окошке под самой крышей — нашли свое пристанище белые колокольчики, почти сливаясь с цветом стен и нежно контрастируя с ярко‑зеленой листвой плюща.

— Это просто нереально, — выдохнула она.

— Я рад, что тебе нравится.

— Мне не нравится, я в полном восторге, — уточнила девушка, повернувшись в крепких руках и притянув мужчину для поцелуя. Ее сарафан трепал теплый ветерок, а белый диск ночного светила превращал море в жидкое серебро и делал все вокруг нереально сказочным и романтичным. Взявшись за руки, молодые люди пошли по прибойной полосе, исследуя маленькую бухту, заботливо скрытую скалами и деревьями. Маленький рай, отгороженный от всего остального мира. Только для них, и больше ни для кого.

— Эй, предлагаю холодный чай, будете?

— Я уже жалею, что мы взяли его с собой, — улыбнулась Саша.

— Он нам нужен, — Виктор поцеловал ее в кончик носа, и повел в сторону дома, — давай выпьем чаю и пойдем немного поплаваем.

Они так и сделали, а наплававшись, уже не могли оторваться друг от друга. Когда поцелуи стали обжигать, а от их сплетенных тел грозил подняться пар, мужчина легко подхватил девушку на руки и понес домой. Мокрые и соленые, их тела нуждались в душе, а они сами друг в друге. Утолив первую жажду, они решили не торопиться и повторить все сначала смакуя и наслаждаясь друг другом как истинные гурманы. Саша все еще не могла поверить, что все это происходит с ней наяву.

— Скажи, что это не сон, — хрипло прошептала она, между поцелуями.

Вместо ответа его губы продолжили порхать по ее коже, а прищуренные глаза нежно улыбались. Выгибаясь и переворачиваясь в его руках, Саша напоминала сытую довольную кошку.

Они почти не знали друг друга, но чувство, родившееся при первой встрече, боролось за жизнь в сердцах, сплетая их воедино. Сейчас они оба были благодарны судьбе за то, что свела их вместе, подарила эту ночь и, возможно, следующее утро, а дальше они не заглядывали. Но не потому, что боялись будущего, а просто от того, что им было слишком хорошо в настоящем. Обнимая друг друга, удовлетворенные и насытившиеся, они погрузились в сладкий сон.

 

Глава 14

Утро понедельника было таким же хмурым, как и настроение капитана полиции. Мужчина был похож на потревоженного во время зимней спячки медведя. За выходные он не узнал ничего нового ни об убийстве Николая Ивановича, ни об исчезновении его дочери. Сидя с хмурым видом, он проверял сводки за прошедшую ночь — ничего. С одной стороны это обнадеживало, с другой пугало, — что с ней могли сделать, если тело еще не нашли? Стараясь гнать от себя страшные мысли, он сосредоточился на работе. Заметив между делом, что впервые его коллеги относятся к следователю, как к начальнику — осторожно и с опаской. Они были друзьями, много лет проработали вместе, а сейчас весть о его несдержанности пронеслась по управлению и утром к ним в кабинет никто не зашел. Не было обычных чаепитий с коллегами, веселых разговоров и шуток, была гнетущая, звенящая тишина.

Накал в кабинете достиг своего максимума, когда в дверях появился Боря, и с веселой ухмылкой бросил на стол начальника бумаги.

— Твоя пропажа нашлась. — Радостно объявил он, Максим молча сверлил его грозным взглядом, отчего молодому сотруднику захотелось выскочить из собственной кожи. — Я к тому, что вот данные о зарегистрированных пассажирах, Александра Николаевна Лагузина вылетела вчера из аэропорта Пулково в Испанию. Смотри, тут и фотка ее приложена, летела одна, вроде бы была спокойна.

Максим вырвал у Бориса бумаги, и уставился на черно‑белое, нечеткое изображение девушки. Это была она, все так же красива, раны начали заживать и, судя по виду, новых не прибавилось. Александра была одна, по крайней мере на фотографии рядом с ней никого не было и самое главное — девушка спокойно стояла в очереди на регистрацию. Интересно куда, а главное с кем она улетела?

Через полтора часа на столе перед Максимом лежали все необходимые бумаги. Конечным пунктом ее назначения был аэропорт в городе Пальма, а судя по остальным снимкам с камер безопасности в аэропорту, летела она одна и никуда не торопилась. Были снимки где она проходит паспортный контроль, где сидит в кафе и чему‑то загадочно улыбается. История становилась все интереснее. Конечно, отправлять его в командировку на средиземноморский остров для дальнейшего расследования никто не разбежался. Выход был только один — как следует осмотреть ее квартиру в Питере.

— Алло, Милана?

— Если никто не умер, звоните ноль три, а если умер — то вам уже торопиться некуда, а я в любом случае продолжаю спать.

— Это следователь Поплавский из Москвы, у меня сведения по поводу вашей подруги, — продолжил Максим, не обращая внимания на пламенную речь девушки.

— И что с ней? — На том конце резко проснулись.

— Вчера она улетела в Испанию из аэропорта Пулково.

— Невозможно, — авторитетно сообщил Петербург.

— Факт, — настаивала столица.

— Дрянь! — отрезал город на Неве.

— С этим потом, подруга нужна?

— Да.

Мне отпуск не дадут, могу только связаться с местными властями. Но и сказать им мне нечего, она не пропала, могла просто уехать отдыхать, а то, что на ее жизнь было совершено два покушения, еще ни о чем не говорит.

— Три, — поправила его Милана.

— Пожар не квалифицирован как покушение, так что в сухом остатке два. После этого она могла спокойно отправиться в отпуск, и мне нечего на это сказать.

— Понимаю, — спокойно ответила трубка, — и чего вы хотите от меня?

— Ничего, просто как и обещал, держу вас в курсе.

— Можете назвать время и рейс?

Записав всю имеющуюся у следователя информацию, Мила попрощалась и повесила трубку. Тяжело вздохнув, девушка потянулась к ноутбуку. Что бы там не говорил Поплавский, а что‑то в этом супе было не так. Она достала ноутбук, открыла программу, позволяющую бесплатно звонить по всему миру, и стала будить подругу.

— Ты что, с ума сошла в такую рань звонить? — Очень нелюбезно поинтересовался заспанный голос.

— Сашка нашлась!

— Говори, — выдохнула Ирландия, и судя по звукам, закурила.

Изложив все, что узнала от следователя, Мила перевела дыхание.

— Это еще ни о чем не говорит, мне кажется, что следователь только волну нагоняет, все с ней хорошо. А если хочешь в этом убедиться, просто зайди к ней домой, осмотрись, вместо того, чтобы будить по утрам честных тружеников.

На этом соединение умолкло, а в окне для сообщений показалась надпись: Я СПАТЬ!!!

Мила уже хотела ударить ноутбук или написать что‑нибудь гневно‑ядовитое подруге, но подумала, что возможно они и вправду слишком волнуются и на самом деле все это не так страшно. Ну кому может быть нужна Александра Николаевна Лагузина — по специальности страховщик? Скорее всего, в Москве она просто нарвалась на отморозка, вряд ли он поедет за ней в Питер, а уж про Испанию и говорить нечего. С другой стороны, сбежать от печали и горя, побыть немного в одиночестве на средиземноморском острове было как нельзя кстати для подруги. Да, скорее всего в словах Кати есть рациональное зерно и ей лучше тоже лечь спать, а завтра зайти к Саше домой и проведать квартиру, так, на всякий пожарный.

Александру разбудило яркое солнце, светившее прямо в глаза. Не открывая их, девушка с тихим недовольным стоном повернула голову. Устроиться удобнее было тяжело, почему‑то подушка оказалась жесткой и…

— Доброе утро, — раздался знакомый, хриплый голос.

Против воли, ее губы сами собой растянулись в улыбке. Лежа на груди любимого мужчины, она слегка приоткрыла глаза, ровно настолько, чтобы осознать, что сама лежит на животе, левая рука закинута за голову, а правая обнимает его рельефный живот.

— Доброе утро, — Саша перекатилась на спину и мечтательно уставилась в потолок.

Глаза мужчины полыхнули желанием, он по‑хозяйски притянул ее к себе и они смогли выбраться из постели гораздо позже. На самом деле, выбралась одна Саша, Виктор, поднявшись на подушках, заложив руки за голову, еще какое‑то время смотрел, как девушка вытаскивает из раскрытого чемодана свежий комплект белья, шорты, больше похожие на трусы и топ, чуть длиннее лифчика. Пока она плескалась в ванной, он изучал полученный от брата отчет об их преследователях. Полковник прилетел на личном самолете в аэропорт Пальма этим утром, с ним еще десять человек. Сейчас они выясняли, какое такси взяла Саша и куда на нем отправилась. Замечательно, это как раз то, что им было нужно, «гости» должны проследить их только до кафе и все. Миша присмотрит за ними. Пока все шло по плану, связной готов был встретиться сразу после наступления темноты, он привезет все необходимое, а до вечера они предоставлены сами себе. Значит, есть время как следует насладиться солнцем, морем и этой удивительной женщиной.

Ближе к полудню, Саша все же добралась до кухни. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой, такой обожаемой.

На скромной кухне она нашла все, что было нужно.

— Откуда здесь продукты?

— Мануэль позаботился об этом.

— Очень предусмотрительно с его стороны, — произнесла она, изучая содержимое шкафчиков.

— Если ищешь кофе, то он в морозилке, как ты привыкла.

— Ого! Значит, ты дал не только список продуктов, но и сказал что и куда положить?

— Просто помню.

— Так он получается вкуснее и ароматнее.

Она с благоговением открыла пакетик с темными зернами, и сделала глубокий вдох.

— Ммм… Блаженство. Чуть пережаренный, но сейчас это именно то, что нужно!

Через считанные минуты по кухне разнесся густой аромат свежесваренного кофе.

— А кроме кофе мы будем еще что‑нибудь есть? — Поинтересовался он.

— Омлет подойдет?

— Ты меня балуешь.

Они удобно устроились на террасе, болтая ни о чем и любуясь потрясающим видом на море. Саша держала в руках кружку обжигающего кофе, а Виктор уплетал приготовленный ею завтрак.

— Тебе тоже стоит поесть, — наставлял он.

— Знаю, — тихо ответила она — Как думаешь, мы вернемся домой? — Она подняла на него огромные глаза.

— Что за глупые мысли лезут тебе в голову, конечно, вернемся. Потянувшись, он взял ее за руку.

— Просто я боюсь. Знаешь, это странно, но больше всего я боюсь потерять тебя, ты стал мне непростительно близок. — Вот она и сказала слова, которые уже давно крутились на языке.

— Я тоже боюсь тебя потерять, и всегда буду бояться.

— Я не представляю, как буду жить без тебя, — сказала она, глядя на море. Сказала она это совершенно спокойным голосом, без эмоций, отчего слова еще долго стояли в раскаленном воздухе. Виктор встал и осторожно поднял ее на руки, усадив к себе на колени, как ребенка.

— Знаешь, я тоже влюбился в тебя, как малолетний идиот, буквально с первого взгляда. И это самое ужасное, что могло случиться. Сначала я просто хотел последить за тобой, удостовериться, что все в порядке, но все пошло не так. Знаешь, в английском языке нет слова, влюбиться, есть выражение — упасть в любовь. Так вот, после первой встречи, после нашего танца я понял, что пропал. Это было действительно сродни падению, впервые в жизни земля ушла из‑под ног. Мне до сих пор страшновато, но я безумно счастлив.

После такой пламенной речи Саша чуть не расплакалась. Судьба потешалась над ней — все отняла, напугала, а потом подарила счастье. Уж точно не пожалуешься на скуку и однообразие.

Ближе к вечеру приехал Миша с новостями и сидеть на одном месте было уже невмоготу.

— Вы находитесь в одном из красивейших мест на земле, чудный остров в Средиземном море, мечта русского туриста, и чем занимаетесь? Торчите в доме, и нос не высовываете. Но, скоро все изменится, — произнес он голосом рекламного зазывалы, — я нашел потрясающее место, и враги нас там не найдут.

— Что бы это ни было, мы согласны, — ответил Виктор, осматривая очередной короткий сарафан. Ярко красного цвета, с короткой юбочкой, он сидел на девушке как перчатка. Но она смотрелась не вульгарно, а скорее эфемерно, словно фантазия, воплотившаяся в реальность.

— Я готова, — провозгласила она и Миша рассказал, как найти его потрясающее место.

Маленький бар расположился в конце дороги, почти на самом берегу моря. Под соломенной крышей висела гирлянда лампочек, стояли деревянные столики.

Они поднялись по ступенькам на небольшую веранду. Заведение оказалось круглогодичным, и основными посетителями были местные жители. Место было не слишком проходное, красивое, не на «туристической тропе». Войдя внутрь, Саша не смогла сдержать радостного возгласа. Обилие разноцветных фонариков над каждым столом создавало маленькую радугу, деревянные столы и плетеные стулья будто просили присесть, обещая удобство и уют. На противоположной от входа стене располагалась барная стойка, которая заворачиваясь на угол скрывала за собой вход в подсобное помещение. Правее от нее нашли свое пристанище пять табуретов и маленькая эстрада, а дальше король интерьера — древний музыкальный автомат. Такие часто показывали в старых американских фильмах, но видимо были они и в Европе. Чудо техники середины прошлого столетия горело желтыми и голубыми огнями, но за неимением большого числа посетителей танцпол перед ним оставался свободным.

— А еще говорят, здесь просто потрясающе готовят морепродукты! — Воскликнул Мишаня, просачиваясь мимо озирающейся пары. — Вы идете или так и будете стоять, разинув рты?

Они дружно направились к столику, расположенному в углу, рядом с запасным выходом. Виктор сел в самый угол, Миша рядом, а Саше пришлось занять место лицом к ним и спиной ко всем присутствующим.

— Мы ждем нападения? — Осведомилась девушка.

Оба мужчины переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Тогда вы просто параноики.

— Это часть нашей работы, привычка — пожал плечами Витя.

— И какая же это ее часть? — Продолжала она допытываться.

— Та, что позволяет остаться в живых, — спокойным нейтральным голосом констатировал он.

Тяжело вздохнув, она погладила его руку.

— Ты уже не изменишься, даже если отойдешь от дел?

— Боюсь, что так, — он тепло посмотрел на нее. — Старую собаку не научишь новым фокусам.

— Я рискну, — улыбнулась Саша.

Вот за это он ее и полюбил.

— Ладно, пока вы не начали устраивать на людях сцены достойные девяти с половиной недель, я хочу заказать ужин. А то еще чуть‑чуть, и я не смогу есть, усмехнулся Миша.

— Похудеешь, — равнодушно резюмировала девушка.

К их столику подскочил запыхавшийся мужчина средних лет с фигурой тыквы и гордым взглядом тореадора. Что‑то быстро объясняя, он сильно жестикулировал, будто слова не могли выразить эмоций, кипящих в этом низеньком человечке, они выливались через его руки так, что даже ничего не понимающая девушка смогла понять, какое блюдо будет самым вкусным, и какой гарнир к нему обязательно надо взять. Как выяснилось, языковой барьер существовал только для нее, оба спутника прекрасно владели языком Сервантеса и Лорки. Быстрая беседа завершилась долгими благодарностями, после чего человечек испарился.

— И что это было?

— Пабло Руис, хозяин заведения.

— Я не о нем спрашивала.

Тяжело вздохнув, Виктор улыбнулся. — Ты точно не знаешь Испанский?

— Точно.

— Миша попросил у него разрешения воспользоваться сценой, пока нет большого наплыва клиентов. Сказал, что у красивой девушки воистину прекрасный голос и она, то есть ты, желает спеть.

— Зараза! — С чувством выругалась она, бросив уничтожающий взгляд на Мишу.

— Ты обещала еще раз спеть.

— Я не думала, что это случится так быстро! — Они почти кричали друг на друга, и Саша поняла, что очень нервничает.

— Милая, у тебя действительно волшебный голос, и мне очень хочется услышать его без помех передатчика, здесь и сейчас, это стало бы самым лучшим завершением нашего дня.

— Хорошо, но только сейчас, а то всю смелость растеряю, — потеплела Саша.

— В любое время.

Вместе с ней поднялся и Миша. — Эта штуковина может аккомпанировать. — Кивнул он на автомат.

— Да? И как же?

— Там есть пластинки только с музыкой, без песен. Хозяин модернизировал этот аппарат самостоятельно, эдакий прообраз караоке.

— Замечательно, вечер становится еще лучше.

Саша выбрала бессмертную композицию Этты Джеймс, At last. Медленный, печальный блюз зазвучал под соломенной крышей, заставив девушку вздрогнуть и закрыть глаза. С первого же звука, сорвавшегося с ее уст, вздрогнули и молодые люди. Эта песня была для нее очень личной и пела она ее душой, которая рыдая и радуясь, теряя и обретая надежду, переживала эту историю, находя наконец свою любовь. Александра легко брала высокие ноты и без труда подражала низкому, хриплому голосу певицы. С последней нотой Саша открыла глаза, в них блестели непролитые слезы. Она посмотрела на Виктора, она пела только для него, ему говорила, что наконец‑то нашла мужчину, с которым ее душа ликует и рыдает.

На непослушных ногах он подошел к маленькой сцене и легко снял с нее возлюбленную. В этот момент весь мир для них пропал, провалился, исчез.

Но идиллии не длятся вечно, сильно извиняясь, к ним, в нарушение всех законов физики и гравитации, подскочил Пабло.

— Чего он хочет? — Смогла спросить Саша, шмыгая носом и вытирая предательские слезы.

— Говорит, что так поют только ангелы и просит спеть что‑нибудь еще, но не такое грустное, а то его сердце было готово разорваться.

Против желания Саша улыбнулась и заверила хозяина, что исправит положение. С помощью Виктора она нашла другую песню великой певицы, на этот раз веселую и заводную, — «Что‑то овладело ей» и сегодня, это точно была любовь. К середине песни из комнатки за барной стойкой вышли музыканты и, сияя жемчужными улыбками на смуглых лицах, начали рассаживаться на высоких табуретах. Когда песня закончилась, шквал аплодисментов раздался под соломенной крышей. Публика радостно ждала продолжения. Путем долгих уговоров, Пабло сумел получить ее согласие еще на пару песен с «его ребятами». На радость девушки, «ребята» большинству из которых недавно перевалило за пятьдесят, знали ее любимые песни и следующими она исполнила бессмертные хиты Синатры. Через четыре песни кабачок был полон под завязку, а предприимчивый хозяин расставил столики на веранде и раскрыл все окна и двери, чтобы исполнительницу было лучше слышно. Попрощавшись с музыкантами, Александра триумфально прошествовала к своему столику, сопровождаемая улыбками и возгласами благодарности.

— Не отходи от меня ни на шаг, пожалуйста, — прорычал Виктор, обнимая ее. Очень собственнический жест получился, но от осознания этого, Саша совсем растаяла в его руках.

— Я и не отхожу, все равно мне непонятно, что они говорят.

— Они говорят, что ты очень красива, как и твой голос, а еще предлагают остаться и петь для них, говорят, что будут приходить каждый вечер, если петь будешь ты.

— Правда? — Лицо девушки выглядело пораженным.

— Ну, не совсем, была и пара не очень пристойных предложений, но с авторами я разберусь сам и позже.

— Ты меня ревнуешь?

— Ты только что это поняла?

— О, это так мило.

— Это совсем не мило, а твое платье слишком короткое.

— Возможно, но я одевала его для тебя, — она погладила мужчину по щеке, а он повернулся и поцеловал ее ладонь.

— А еще они хотят, чтобы ты продолжила петь.

— Как думаешь, им правда понравилось?

— Понравилось? Да они в восторге, названивают сейчас всем своим друзьям, а хозяин деньги гребет лопатой.

— А для нас это не опасно?

— Нет, сомневаюсь, что русские силовики у них на быстром наборе, а даже если кто из них и забредет, не посмеет устраивать перестрелку в набитом до отказа баре. Но меня больше заботит другое, почему тебя удивляет, что им понравился твой голос?

— Мне говорили, что он ужасен. — Саша не могла ответить честно, рассказать, о том, как близкий человек, которого она столь болезненно любила, просил ее замолчать, утверждая полное отсутствие у нее природных данных для исполнения любой песни, включая детские. Прошло много времени, большинство душевных шрамов затянулись сами собой, но этот остался и зиял в душе кровавой раной. Она очень любила петь, никогда не занималась вокалом, но учитывая, что обе лучшие подруги у нее певицы, Саша отчаянно хотела быть рядом с ними. Не избрать своей профессией, нет, но в качестве любимого хобби, — почему нет? На удивление, подруги периодически просили ее спеть и утверждали, что будь она больше влюблена в музыку, составила бы им значительную конкуренцию. Но она не очень верила этим словам. В такси Саша просто не сдержалась и получила свою минуту славы. Успех импровизированного концерта в прибрежном баре окрылил девушку. Сегодня она блистала! Не было убийц гоняющихся за ней, не было проблем и компромата на высокопоставленного политика, был только маленький бар, благодарная публика, любимые песни, и она была счастлива.

Виктор помрачнел, кто мог наговорить ей такой ерунды? Плохой голос? У этого ангела? Бред! Кто‑то из зависти или эгоизма поселил эти мрачные мысли в ее голове. Выступая для простых людей, зашедших после трудового дня в бар, она будто стала на голову выше, да что там, она вся светилась от счастья.

— Вот видишь, страшно только вначале, — поддел ее Миша, и подмигнул. От подобной двусмысленности девушка покраснела, и уставилась в свою тарелку. На ней лежали свежайшие устрицы с каким‑то фантастическим соусом, от одного аромата слюнки текли.

— Это действительно так вкусно?

— Даже лучше! — С этими словами, мужчина осторожно взял одну раковину и поднес к губам девушки. В этот момент вокруг не существовало никого, мир принадлежал им.

— Слушайте, я же тоже ем! — Воскликнул Миша.

— Такой момент испортил…

— У меня получилось? — Ехидно заметил он.

— Скажи мне братец, тебе дороги все твои зубы?

— И не только образно, некоторые влетели в копеечку.

— Тогда придержи комментарии при себе, хорошо?

— Нет, ты так забавно бесишься, а она краснеет! До последнего времени, я думал, что у тебя вообще нет эмоций, а когда убедился в обратном, должен же я наверстать упущенное.

— Не остроумно.

— Зато мне весело, пока наши преследователи нас найдут, мы успеем положить половину из них, так что эта операция обещает стать просто летней прогулкой.

— Будем надеяться, — подала голос, заметно побледневшая Саша.

— Ты надейся и верь в нас, а еще лучше иди и спой что‑нибудь, это доставит нам удовольствие. — Выпалил Миша, пока Виктор только рот открывал.

— На этот раз полностью присоединяюсь к моему младшему брату.

— Я есть хочу, — смутилась она, чем вызвала взрыв смеха.

Вечер продолжался, Саша пела, Пабло сиял и лично следил, чтобы у странной русской троицы не заканчивался сок в бокалах. Благодаря чудесному голосу девушки, заведение закрылось не в двенадцать, как обычно по будням, а проработало до двух часов ночи. Бесконечно довольный владелец не взял с них денег за еду, а напоследок вложил в руку девушки несколько бумажек. Она пыталась отказаться, но мужчина был настойчив, а Александра уже с ног валилась от усталости. В результате распрощавшись и пообещав еще хотя бы раз посетить его снова, они уехали.

— Знаешь, я безумно хочу спать и удивляюсь, как тебе удается выглядеть бодрым и отдохнувшим? — спросила Саша.

— Привычка! Да и спал я сегодня дольше обычного.

— А сколько ты спишь обычно?

— Часов шесть, это хороший сон.

— Боже мой, если бы я спала по шесть часов постоянно, свалилась бы как загнанная лошадь.

— Это правильно, мне очень нравится смотреть, как ты спишь.

Саша смутилась от мысли, что пока она спит, ее кто‑то разглядывает. Хотя, нет, не так, не кто‑то, а именно он. Ее защитник, ее мужчина, в которого она так стремительно, окончательно и бесповоротно влюбилась. Подъехав к дому, Виктор сказал пару слов брату и тот уехал, а сам повел девушку в спальню, которую наполнял аромат южной ночи. В легком бризе слились воедино тонкие цветочные нотки и морская свежесть. Она подошла к кровати, зацепившись подолом платья начала поднимать его вверх, изогнувшись красивой дугой, и медленно освободилась от одежды. Не теряя времени, Виктор расправился со своей рубашкой и брюками, а спустя минуту, его сильные руки уже обнимали желанное податливое тело.

 

Глава 15

Утро встретило Сашу золотыми лучами солнца и нежным поцелуем любимого мужчины.

— Доброе утро. — Его хриплый голос ласкал слух.

— Доброе. — Прикусив губу, Александра повернулась на живот. — Знаешь, я безумно хочу кофе и яичницу с беконом.

— Если хочешь, помогу тебе в этом.

— Давай для начала примем душ, а потом посмотрим, — луковая улыбка, сказала больше, чем любые слова. Они оба излучали счастье, светясь, как две лампочки, пока в животе у девушки не заурчало.

— Предлагаю быстро умыться и принять душ по отдельности, а после завтрака пойдем поплаваем за скалу.

— Звучит заманчиво, — лениво поднявшись, она не озаботилась одеждой, а нагишом скользнула за прозрачную стенку душевой. Организм Виктора молниеносно отреагировал на вопиющую провокацию, но будучи зрелым мужчиной, а не зеленым юнцом, он сдержал порыв, немедленно броситься за эту прозрачную перегородку и оказаться там, где ему давно хотелось. Убедив себя, что он может мыслить здраво, мужчина, для верности надел шорты и отправился в ванную. Саша показалась в клубах пара с забранными наверх волосами и полотенцем, обернутым вокруг тела. Ничего более эротичного он в своей жизни просто не видел. Такая теплая и реальная, она как магнит притягивала его, не успев осознать толком, что делает, Виктор притянул ее к себе.

Добравшись до кухни, они быстро приготовили завтрак, на аромат которого выполз заспанный Миша.

— Хоть одно хорошо, вы готовите завтрак, — недовольно резюмировал он.

— Не выспался?

— Выспишься тут, как же, до утра следил за ищейками Полковника, они чуть было не напали на наш след, пришлось уменьшить его личную армию на троих солдат.

Лицо Саши побелело, а чашка в руках предательски затряслась. В этом раю, с любимым мужчиной, она почти забыла, что ее хотят убить, правда жизни вторглась внезапно, нарушив идиллическую картину вернула реальность.

— Не бойся, — Виктор обнял ее и поставил чашку на стол, — все идет по плану, так что волноваться не о чем. Как погибли солдаты?

— Авария, занесло на крутом повороте, ночью там темно и ничего не видно…

Виктор кивнул. — Несчастный случай.

— Комар носу не подточит.

На этих словах, она перестала слушать их разговор, взяв чашку и тарелку, девушка вышла на террасу, поставив еду на стол, устроилась в плетеном кресле.

— Прости, мне нужно было все выяснить, но я больше не буду делать этого при тебе.

— Нет, делай так, как нужно, я не буду мешать.

— Ты и не мешаешь, — он нежно улыбнулся. — Знаешь, в день отлета, я заехал в магазин и приобрел вот это, — хотел подарить вчера, но тебя не отпускала публика, и романтическая обстановка была потеряна. — Он усмехнулся. — Так что у нас будет романтический завтрак.

Виктор присел рядом с ней, и достал из кармана брюк коробочку.

Саша приняла ее с неким недоверием и опаской, а открыв, потеряла дар речи. У нее в прямом смысле слова отвисла челюсть. В лучших традициях американской мелодрамы, на красном бархате лежало колечко, платиновое с большим бриллиантом по центру. Кольцо было не кричащим, а скромным и очень стильным, хотя цена за такую сдержанность, должно быть превышала все мыслимые размеры.

— Ты даришь мне кольцо?

— Да, — подтвердил он. — И даже больше, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Если уж ты попала в фильм о Бонде, то пусть он развивается по всем правилам жанра. Ну как, ты согласна?

Не доверяя себе, она кивнула. Это было так трогательно, так волшебно.

— Не знаю, в курсе ли ты, но на Руси дарили обручальное кольцо, а в церкви обменивались венчальными, так что я пошел по старой традиции.

— Я люблю тебя, — тихо произнесла она, и голос дрогнул.

— Я тоже. — Он понимал, что недостоин такой девушки, как она, но все же решил попытать счастья и фортуна улыбнулась ему. Мужчина хотел сделать это событие незабываемым. Когда он догадался о чувствах девушки, их дальнейшая совместная жизнь стала лишь вопросом времени. Нет, пока он дышит, она останется рядом с ним. Да, это было немного нечестно и несправедливо, он был не тем человеком, с которым ей следовало связать свою жизнь. Виктор неоднократно говорил себе об этом, но она дарила ему такое счастье и душевный покой, что очень скоро он просто не сможет без нее обходиться, она нужна ему чтобы жить, спать и дышать. Именно она, а не гравитация удерживает его на этой планете. Так что, как бы ни был он плох, а если эта девушка по какой‑то необъяснимой причине полюбила его, он ни на шаг больше не отойдет от нее, никогда.

Нетвердой рукой, он надел кольцо на ее безымянный палец.

— Что тут происходит? У вас подозрительно тихо, — Миша запнулся, — Саша, ты что плачешь, что случилось? — Неизвестно откуда, у него в руке появился пистолет, а глаза стали цепко и быстро оглядывать округу на предмет нежданных гостей.

— Это от счастья, — еле выдавила она.

— От какого такого счастья, черт вас побери!

— Виктор сделал мне предложение.

— Что он сделал? — Переспросил брат, не веря своим ушам, опуская не понадобившийся пистолет.

— Вот, — Саша осторожно вытащила руку с кольцом из ладони жениха, и тут же сунула туда другую, показывая кольцо будущему родственнику.

Миша громко свистнул. — Да, я бы на твоем месте подумал, прежде чем соглашаться. Я‑то давно с ним живу, и скажу тебе, характер у братца тот еще!

Девушка все же смогла оторвать взгляд от лица жениха и удивленно воззрилась на будущего деверя, а потом громко рассмеялась.

— Мой долг тебя предупредить, — назидательно продолжил он.

— Думаю, я смогу смириться даже с его плохим характером, — улыбнулась девушка, а Виктор поцеловал невесту.

День прошел в счастливом тумане, Миша уехал «приглядывать» за людьми Полковника, влюбленные не могли оторваться друг от друга. Они съездили в небольшой деревенский ресторанчик, поели свежевыловленной рыбы, и выпили по бокалу вина. А к вечеру, вернувшись домой, они решили не терять времени зря до возвращения Миши. Проблема была только в одном, он так и не вернулся.

Через полчаса после назначенного срока, Виктор начал уже не на шутку волноваться. Время было еще не позднее, солнце только собиралось опуститься за горизонт, но мобильный брата не отвечал, предлагая оставить ему сообщение. Не в силах больше бездействовать, он направился к ноутбуку и попытался найти местонахождение телефона по GPS. Как оказалось, аппарат находился на одной из горных дорог, ведущих к вилле Полковника.

— Я должен уехать, надо узнать что случилось. — Уверенно произнес Виктор, хотя его раздирали противоречивые чувства. Он ни в коем случае не хотела оставлять Сашу одну, но и бросить брата в беде тоже не мог. Попробовав дозвониться Мануэлю, он потерпел очередную неудачу, а время просачивалось как песок сквозь пальцы.

— Со мной все будет хорошо, я забьюсь куда‑нибудь под стол или кровать, и буду ждать тебя.

— Я знаю, что тебе страшно… — Начал он.

— Поезжай, тебе нужно найти брата. Привези его целым и невредимым, а я смогу позаботиться о себе, — твердо произнесла она, хотя не была уверена в своих словах ни на йоту.

Поцеловав ее, Виктор в очередной раз повторил инструкции и, пообещав звонить каждые двадцать минут, вышел в сумерки.

Сев в машину, он завел мощный двигатель и на душе стало совсем неспокойно. Интуиция, которой он привык доверять, твердила не оставлять любимую одну без охраны. Но и бросить брата на произвол судьбы он не мог. Вырулив на дорогу, Виктор оставил позади их домик. У него было предчувствие, что скоро жизнь сделает крутой поворот, подобно изгибам горного серпантина.

Да, полковник запустил рулетку судьбы, что теперь будет, — одному Богу известно. Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего на горизонте не маячит. Все хорошее с ним уже случилось, — дома его ждет Саша… Сам этот факт уже выворачивал привычный мир наизнанку, — дома его ждет женщина! Наверное, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Виктор тряхнул головой, — надо собраться! Враг не знает об их укрытии, даже если бы они схватили Мишу, он бы никогда, и под пыткой не раскрыл его, в брате Виктор был уверен, как в самом себе.

Когда по показаниям навигатора до местонахождения телефона оставалась пара поворотов по извилистой горной дороге, мужчина съехал с асфальта под тень деревьев и как смог замаскировал машину. Он отправил Саше сообщение, и получив в ответ: все хорошо, — отправился на поиски брата. Он снял с предохранителя черный матовый Зиг Зауер. Спасибо Мэни, братья были хорошо вооружены, а Александра избежала знакомства со связным, будучи слишком занятой на сцене. Еще один повод для волнения, она как нежный цветок, маленькая певчая птичка, дарила миру красоту и гармонию, он же эту красоту разрушал. Его работой было отбирать жизни, топтать цветы, изгоняя певчих птиц с их насиженных мест. До встречи с девушкой, душа Виктор была мертва, а теперь сердцу становилось тесно в груди, оно будто увеличилось в размерах.

Лес обеспечивал хорошую защиту, а с учетом того, что он припарковался за полтора километра от места, нежеланные свидетели вряд ли догадаются о его появлении. По лесу это расстояние было значительно меньше, и уже метров через шестьсот, Виктор увидел машину брата между деревьями. Замечательно, капот всмятку, двери открыты. Может быть кто‑то еще наблюдает за этой живописной картиной? Дав хороший круг, он обшарил окрестности, — никого. Уже хорошо, значит это не засада. Но оставался вопрос, а точнее много вопросов, с которыми ему еще предстоит разобраться. Первым на повестки дня был такой: где, черт возьми, Миша? Приблизившись к Фольксвагену, Виктор заглянул под машину, там тоже не обнаружилось ничего экстраординарного, ковер из сосновых иголок и опавшая от жары листва. Открыв пошире скрипучую пассажирскую дверцу он принялся осматривать салон. Оружия не было. Его мог забрать как сам хозяин, так и «добрые самаритяне» устроившие апгрейд капоту. Но под пассажирским сидением обнаружилось то, ради чего собственно он и приехал, — мобильный брата. На ожившем экране осталось неотправленное сообщение: «жив, ушел». Шумно выдохнув, мужчина только сейчас понял, что задерживал дыхание. Очень хорошо, на один вопрос он нашел ответ, правда, сразу появился второй: куда подался этот несчастный? Судя по количеству крови в салоне, брат был ранен, и неизвестно, насколько серьезно. Далее на повестке дня выяснить, где люди, стрелявшие в него и их машина? Размышляя логически, Виктор пришел к выводу, что наемники отправились на прогулку по острову в багажнике собственного авто, а за рулем находился Миша. Это, конечно, если они не похитили его, или не убили на месте и не забрали тело с собой. Последние предположения он отмел, поскольку тогда не было бы телефона и сообщения, которое было оставлено, когда заварушка уже кончилась. Таким образом, остается только определить, — куда направился брат, и как его найти?

Виктор двинулся назад к машине не убирая пистолет, но все же поставив его на предохранитель. Судя по шуму леса, людей здесь уже давно не было, а белок он не боялся. Добравшись до Мерседеса, он на всякий случай так же обошел округу, убедившись, что никого нет поблизости, а потом заглянул и под днище, мало ли какой милый презент может быть там прикреплен. Удостоверившись что все чисто, он устроился за рулем и, не включая фары, выехал на дорогу. На самом деле даже хорошо, что поблизости никого не было, все его манипуляции со стороны должны смотреться очень глупо. Хотя, если вспомнить старую поговорку, гласившую: если у вас паранойя, то это еще не значит, что за вами не следят, его действия приобретали смысл. Лучше быть глупым и живым, чем недальновидным и мертвым. Это правило также неоднократно спасало ему жизнь, поскольку Виктору уже приходилось находить под днищем своей машины всякие интересные девайсы не предусмотренные базовой комплектацией модели. В длинном списке были и зажигательные неожиданности, и в тротиловом эквиваленте.

Достав телефон, он набрал номер Саши. Убедившись в относительной безопасности брата, ему было необходимо удостовериться, что с девушкой тоже все хорошо. Длинные гудки бесили и настораживали, а когда они оборвались и безликий механический голос предложил оставить сообщение, у мужчины было ощущение, что его сердце остановилось. Нет! Это просто невозможно! Он набрал номер снова, но не услышал ничего кроме гудков. Вдавив педаль акселератора в пол, мужчина в считанные минуты подлетел к дому. Свет не горел, и комнаты были пусты, все, кроме спальни, там тоже никого не было, однако царивший беспорядок лучше любой записки рассказывал о случившемся.

— Я у нее дома, — сообщила Милана подруге, — и прикинь, ее здесь нет!

— Ну, мы с тобой об этом догадывались, иначе она не улетела бы в Испанию.

— Да, но тут что‑то странное, — запнулась девушка.

— Что именно? Труп?

— Тьфу на тебя, не дай Бог! Нет, на ее столе письма, они свежие.

— Шерлок, это же очевидно, перед тем как кануть в Лету в маленьком островном раю, она заезжала домой! На этом странности заканчиваются? — Поинтересовалась Катя.

— Не совсем, а скорее даже начинаются…

— Удиви меня.

— В холодильнике нет еды, нет и упаковок из ресторанов, а в помойке я нашла стаканчик йогурта, который отдыхает здесь не первый день, а скорее неделю.

— Так, следовательно, перед отъездом в Москву она мусор не выбросила, а позавчера соизволила совершить обряд очищения жилища.

— Какая ты зануда! Это тоже еще не все, самое главное, она не взяла с собой вещи! Что ты на это скажешь?

— Какие вещи? — Не уловила смысла подруга.

— Ну, хотя бы купальник, юбки, топы, сарафаны, все на своих местах, отсутствует только тот красный чемодан, с которым она скорее всего поехала в столицу и ее фотография с мамой.

— Да, это странно…

— Вот мы и пришли к единому мнению, аллилуйя!

— Не ерничай, твой сарказм в данной ситуации неуместен. — Отповедь была произнесена спокойным и задумчивым тоном, которым только Катя умела говорить. Черт! Спустя двадцать лет дружбы и тонны сарказма, высказанного подругой, только она умела быстро становиться серьезно‑задумчивой и одергивать остальных, пеняя им на то, чем еще секунду назад занималась лично. Как и в детстве, Милу затрясло от этого, а когда она была уже готова взорваться, подруга заговорила.

— Знаешь, меня больше всего тревожит исчезновение фотографии.

— Да, и с чего же? — Ядовито осведомилась она, но Катя, казалось, этого не заметила.

— Возможно, ее забрала и не Саня, может это сделал человек, который на нее охотится?

— Прекрати строить из себя миссис Марпл и Нэнси Дрю в одном лице. — Попросила Мила.

— Знаешь, думаю, нам надо лететь в Испанию.

— Да что ты говоришь! Я это уже предлагала, но как мы ее там найдем?

— Знаешь, кто всегда все знает?

— Я похожа на кофейную гущу?

— Таксисты.

— Будем приставать к ним на парковке?

— Наша девочка достаточно заметна, думаю, они вспомнят ее по фотографии.

— А если она заказала трансфер в отель?

— Не думаю, она улетела в спешке, вещи не взяла, вряд ли даже об отеле позаботилась заранее.

— Может быть ты и права, — обреченно сказала Милана.

— Я прилечу завтра утром, покупай билеты — мы летим в Испанию!

Катя права, им надо лететь на Мальорку, а с чего начинается любое путешествие? С билетов на самолет, именно этим и занялась Милана. Прямых рейсов из Питера туда нет, так что пришлось бронировать с пересадкой в Дюссельдорфе, а это целая история, но делать было нечего, как говориться — бери, что дают. Хорошо, что у нее была действующая Шенгенская виза, как и у Кати. Но Мила точно знала, что у Саши такой нет и как, позвольте узнать, она успела сделать ее за выходные? Что‑то здесь было нечисто, и подруга права, надо лететь самим и разбираться — в какую еще историю угодила их девочка.

 

Глава 16

Дозвонившись до Мэни, Виктор почти прокричал в трубку: — Он ее украл.

Не нужно было объяснять, кого он имеет ввиду, под «он» и «ее», Мануэль никогда не слыл глупым парнем.

— Что ты хочешь?

— Прихвати все свои игрушки и встретимся на старой дороге в паре километров от виллы Полковника, через сорок минут.

— Я буду там, — отозвался Испанец и отключился.

Виктор с силой сжал телефон, пока тот не издал жалобный писк, мужчина ослабил хватку, и от греха подальше положил мобильный в карман. Его женщину похитили, брат, неизвестно где и в каком состоянии. Что он сделал не так, где прокололся? Может ему действительно пора в отставку? Отогнав от себя подобные мысли, он направился к машине, взревел двигатель и мощный родстер разорвал опустившуюся на остров ночь.

Сашу привели в большую затемненную комнату и жестко посадили на стул. Руки были связаны за спиной, а ноги в лодыжках, от чего передвижение доставляло много хлопот. Но больше всего злил кляп, которым ей заткнули рот. Кричать эта штука не давала и девушка была способна только вызывающе мычать, а еще повязка мешала глотать, скоро по нижней губе поползла влажная дорожка. Вот где было самое большое унижение в ее жизни. Скоро дверь открылась, и в комнате загорелся яркий свет, на несколько секунд ослепив пленницу. Когда зрение вернулось в норму, Саша увидела невысокую стройную женщину, больше похожую на фарфоровую статуэтку, чем на живого человека. Та стала описывать вокруг нее круги, рассматривая со всех сторон.

— Я слышала про него, — начала незнакомка, — говорят, он силен.

Саша гордо подняла голову, как бы давая положительный ответ.

— И он придет за тобой?

Положение головы не изменилось, хотя девушка и не была уверена в этом полностью.

— Значит, он все‑таки нашел себе пару, — грустно закончила она. Глаза пленницы удивленно округлились. — Да, когда‑то я мечтала оказаться на твоем месте, но меня он не захотел. Но раз взял тебя, то это очень серьезно. Сейчас Виктор будет похож на разъяренного быка, но очень умного и хорошо натренированного, а следовательно, нет противника опаснее. Что ж, благодарю тебя за разъяснения, думаю, мне стоит уносить ноги, и как можно быстрее.

Александра не могла понять, о чем говорить эта женщина, неужели, о ее Викторе? Нащупав кольцо на безымянном пальце, девушка неуверенно покрутила его. Она догадывалась, что мужчина его возраста не был девственником до встречи с ней, но встретиться лицом к лицу с женщиной, прямо заявляющей о наличии планов на ее возлюбленного, было неприятно. Какой там неприятно, страх, пожиравший внутренности отступил, на его месте появился гнев. Словно алый цветок, раскрылся внутри, захватив девушку. Теперь незнакомка не казалась ей красавицей, — только не после сказанного, — единственным желанием Саши стало стереть эту самодовольную ухмылку с кукольного личика. Откуда в ней эта кровожадность? Ответ был прост: ревность. Вот сейчас она готова была понять Отелло, теперь действия Виктора в том переполненном мужчинами баре не казались странными. Здравый смысл уступил место жгучей, всепоглощающей ревности. На секунду задумавшись об этом, Саша стала культивировать в себе это чувство. Во‑первых, ревновать значительно лучше, чем сидеть и трястись от страха, рискуя потерять сознание. Во‑вторых, пока она злилась, у нее очень храбрый вид, возможно глупый, но храбрый, достойный мужчины, который обязательно придет за ней. Дальше развить эту мысль у нее не хватило времени.

Дверь опять открылась и на пороге появился грузный мужчина невысокого роста с лысиной во всю голову, огромным пивным животом и бокалом в руке. Маленькие сальные глазки прошлись по полуприкрытому телу пленницы.

— Так, так! Вот значит и знаменитая дочка Лагузина, а моя разведка не обманула, ты очень даже ничего, на разок сгодишься. — После этих слов, он зашелся высоким, лающим смехом, а по спине девушки пробежал холодок.

— Давай, я налью тебе новую порцию, — прощебетала женщина, забирая пустой стакан, и вышла из комнаты.

— Знаешь, этот твой одинокий мститель, отправил на небеса уже семерых моих ребят. Однако думается мне, что ты стоишь подобной жертвы. Убийство Николая было необходимостью, а твое станет последним гвоздем в крышку его гроба. Дурак, он влюбился в тебя. Наверняка начиналось все просто как работа, охрана и ничего больше. А что случилось потом? Что в тебе такого? Как ты смогла вывернуть его наизнанку за какую‑то пару недель? Он был лучшим, настоящий терминатор, непобедимый, а оказалось, что все просто, надо было только найти ему бабу и все встало на свои места. — Снова этот смех, липкий и грязный. Саша попыталась сохранить спокойствие, но все старания пропали даром, когда это чудовище приблизило к ней свои поросячьи глазки.

— А сегодня он умрет. — Ее мысли были написаны на лице, от чего мучитель выпрямился и бросил быстрый взгляд на дверь. — Нет, я не буду останавливать его сердце, оно продолжит биться, я возьму твою жизнь, и таким образом убью двух зайцев.

Вот теперь она по‑настоящему испугалась.

На заброшенной дороге стаял старенький Рено, на багажник которого облокотился Мэни. Виктор молча вылез из машины и подошел к приятелю, который также не говоря ни слова открыл заднюю дверь, демонстрируя содержимое салона. Когда гость начал подбирать себе оружие, хозяин отвел его руку и вложил в нее тонкий кивларовый жилет.

— Для начала одень вот это.

Не тратя времени на споры, Ковалев подчинился. Молча снял с себя рубашку и на майку надел броню.

— Доволен?

— Почти. Я приготовил для тебя кобуру, ее будет почти не видно под рубашкой, а еще наручные ножны и на ногу. Мы же войдем с помпой, обыскивать будет некому? — Утвердительно спросил Испанец.

— Очень на это надеюсь.

— Тогда примерь, это для пистолетов, это для ножей, а еще я захватил пару УЗИ, так что будет чем их удивить.

— Хорошо, одеваемся и выходим. — Через пять минут, они оба были экипированы, у каждого по два пистолета, три ножа, патроны и автомат.

— Как мы туда проникнем, через главные ворота?

— Нет, пошуметь мы всегда успеем, предлагаю заходить с берега. Там менее людно и можно тише снять охрану, не хочу пока привлекать внимание.

— Договорились, тогда машины стоит оставить здесь.

Вилла полковника показалась через полтора километра, величественное белое здание под красной черепичной крышей с балконами и колоннами производило впечатление. Но только не на двух мужчин, собравшихся перебить уйму народу, чтобы освободить заложницу. Заходя с пляжа, они методично устраняли всех встречающихся охранников, устилая землю свежими трупами. Войдя в дом, две бесшумные тени осмотрелись и знаками договорились, кто в каком направлении пойдет. Но их планам не суждено было сбыться, с обеих сторон длинного белого коридора вышли группы вооруженных людей. Эффект неожиданности был на стороне гостей, и они отлично его реализовали. Найдя укрытия, Виктор с Мануэлем как по команде достали автоматы и щедро «полили» коридор огнем.

— Иди, — крикнул испанец, — я прикрою тебя.

Просить дважды его было не нужно, Виктор нырнул в открытую дверь, перекатился и спрятался за диваном. В комнате, освещенной лишь лунным светом, проникающим через огромную стеклянную стену, стояли двое и нож мужчины был приставлен к горлу женщины.

— Полковник! — Поприветствовал его Виктор.

— Сынок, что‑то ты долго, теряешь сноровку?

— Не думаю, но советую убрать нож от шеи этой девушки, иначе нашего разговора не будет.

— Ты всегда был самонадеян, пойми, сейчас я диктую условия.

— Нет, если не хочешь, чтобы все грязное белье, собранное на тебя Лагузиным, полетело на вентилятор, у меня есть пара журналисток на быстром наборе.

Саша почувствовала, как рука мужчины дрогнула.

— Ты нашел материалы? — Осторожно осведомился он.

— Да, целую папку, фотографии, отчеты, признания, там много интересного.

— И ты отдашь ее мне?

— В обмен на жизнь девушки — да.

— Очень интересно, гены — великая вещь, смотришь на детей, а видишь родителей.

Виктор прищурился, не понимая, к чему ведется этот разговор. — Ты имеешь ввиду Николая?

— И его тоже. Знаешь, ты очень похож на своего отца, вам ребятки, на роду было написано встретиться.

— Это еще почему?

— Как думаешь, зачем Николай влез в это дело, стал узнавать про убийство девочки?

— Потому, что стал свидетелем, и не смог молчать.

— Да нет. Не он был свидетелем, а твой отец. Это он не смог молчать, даже ради сохранения жизни твоей матери, а Коля просто был в курсе. Он забрал тебя после смерти родителей и начал собирать на меня компромат, имея на руках предсмертное признание твоего отца.

— Это ты подстроил аварию? — Голос Виктора был спокойным и холодным, скорее даже мертвым и ледяным.

— Не лично. Но их надо было заткнуть. А знаешь, что самое забавное в этой ситуации?

— Просвети меня.

— Ты не убьешь меня. А если попытаешься, я заберу ее с собой. Она слишком дорога тебе, так что сейчас я дам инструкции, а ты уйдешь и будешь беспрекословно им следовать.

В груди Виктора одновременно пылал пожар, нет, там извергался вулкан, и в то же время дул ледяной ветер. Как хотелось убить тварь, лишившую его родителей и человека, который заботился и обучал всему, что знал сам. Если в мире есть хоть капля справедливости, то Полковник должен умереть и не через много лет, а как можно скорее. Он заглянул в перепуганные глаза Саши, по ее щекам текли слезы, впитываясь в повязку, держащую кляп. В этих глазах, он увидел все горе мира, она тоже потеряла отца из‑за него. Девушка не могла даже всхлипнуть, нож, приставленный к ее длинной шее, которую он так недавно покрывал поцелуями, уже надрезал тонкую кожу. Она была одета только в пляжный сарафан, больше похожий на ночную сорочку, и в его вырезе, терялась тонкая струйка красной крови, спускаясь по полуобнаженной груди. Голова была запрокинута под очень неудобным углом, этот кусок дерьма, намотал на руку ее прекрасные золотые волосы, используя их как рычаг. Ничего ужаснее в своей жизни он еще не видел. Сейчас на первый план вышла только одна потребность — защитить! Месть и связанное с ней чувство упоения, отошли на задний план, мужчина хотел безопасности для своей женщины, им двигал древний как мир инстинкт.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Как я понимаю, на данный момент я не могу убить ни ее, ни тебя. Так что эта замечательная игрушка останется в моих заботливых руках, по крайней мере до окончания нашей сделки.

От этих слов, грудь мужчины сковало льдом. Никакой мести, сейчас только Саша, но если ублюдок тронет ее хоть пальцем, Виктор с огромным удовольствием оторвет их все, по одному, а затем и руки с ногами в придачу.

— Ты не можешь ее ни убить, ни тронуть вообще, иначе сделка отменяется.

— О, не думаю, ты слишком хочешь вернуть ее, так что у меня есть универсальный козырь.

— В эту игру можно играть и вдвоем, — улыбка, сложившаяся на губах мужчины была настолько злой и страшной, что Саша вздрогнула. — Если с ее головы упадет, хоть один волос, — он пожал плечами, — какая‑нибудь фотография может потеряться, или случайно оказаться в интернете.

— Ах, ты сукин сын! — Взревел Полковник, понимая, что теряет контроль над ситуацией.

— Я тебя предупредил, это наши игры, не надо втягивать в них девушку.

— Ну, для этого уже слишком поздно, но если ты хочешь получить ее обратно, просто передай мне папку, и все. Я теперь бизнесмен, и готов совершить выгодный обмен.

— Документы в Питере.

— Хорошо, тогда мы дружно вернемся домой, просто девушка полетит со мной, вместо тебя.

Виктору этот вариант категорически не нравился, но стрелять в Полковника он тоже не мог, слишком было темно в помещении, и слишком близко от мишени находилась голова девушки. Хотя, чем больше Полковник говорил, тем сильнее Ковалев хотелось спустить курок. Один чистый выстрел, всего один, и он положит пулю точно между маленьких поросячьих глазок. Неожиданно, его внимание привлекла тень, скользнувшая мимо окна. Боковым зрением Виктор заметил, что тень движется медленно и неверно, используя окно как опору. Это точно не один из боевиков Полковника, и не Мэни, который продолжал изредка отстреливаться. Нужно было тянуть время, пока хромая тень доберется до удобной позиции.

— Можно я спрошу?

— Тебе не ясны мои указания?

— Нет, здесь все предельно понятно. Но ты можешь объяснить, зачем зверски надругался над девочкой и убил ее?

— А я считал тебя умным мужчиной, — Полковник рассмеялся, — сам‑то не догадываешься?

— Есть пара мыслей.

— Впечатли меня.

— Война. Ты на ней наживался, а отец девочки был готов пойти на мировую.

— Браво, в яблочко!

Пока еще нет, подумал Виктор, но все идет к этому.

— Я только не знал, что мой отец тоже был там.

— Твой отец был очень интересным человеком, — сказал Полковник со вздохом сожаления, — великим человеком, если бы не моральные принципы, так помешавшие ему жить долго и счастливо. Он был мозги и мускулы, сочетание настолько редкое, что считается мифом! Все это ты унаследовал от него, как и его недальновидность. Мы могли бы вершить судьбы мира, человек с твоими навыками очень ценное приобретение, а ты все спускаешь из‑за бабы.

Полковник зло встряхнул Сашу за волосы, как бы показывая, что она не стоит таких стараний. Нож на сантиметр отошел от горла девушки, а голова похитителя полностью скрылась за ней. В тот же момент, из затемненного угла комнаты грянул выстрел. Именно этого движения ждал Миша. Полковник не знал, что сбоку от него уже занял позицию второй стрелок и закрывая линию огня для одного, он преподносит себя на блюдечке другому.

Словно по команде, заложница дернулась влево, уходя от ножа и падающего на пол тела. Отпрыгнуть она не смогла, из‑за слишком туго связанных ног, но упав на мрамор, больно ударившись об него плечом и бедром, попыталась отползти в сторону. Ничего не видя, от слез стоящих в глазах, она извивалась на полу, отталкиваясь от любых предметов, как могла, стараясь найти безопасное место.

Виктор бросился к лежащему на полу мужчине, только для того, чтобы удостовериться в его смерти. В правом виске была маленькая, круглая дырочка, в отличие от левого, где не хватало чуть ли не половины черепа. Замечательно, с подобными травмами воскрешение ему не грозит.

Только после этого он двинулся к извивающейся девушке. Увидев рядом с собой чьи‑то руки, она начала оползать и от них. Виктор нагнулся, стараясь осторожно развязать повязку на голове, но понял, что в узел попало большое количество волос. Подняв ее за плечи, и слегка встряхнув, он заговорил.

— Послушай меня, Саша, это я! Смотри мне в глаза, девочка, мне надо чтобы ты меня послушала, это ясно?

Нехотя, она кивнула, а расширенные от ужаса глаза, сфокусировались на лице мужчины.

— В узел попали волосы, я не смогу ее стянуть, и развязать боюсь тоже, так что просто срежу. Но мне нужно, чтобы ты не двигалась и даже не дышала, поняла?

Снова нервный кивок. Виктор достал нож, и подсунул его под повязку, от соприкосновения холодного лезвия с нежной кожей, у нее округлились глаза.

— Потерпи немного, почти все, — легким движением, стараясь не задеть щеку, он перерезал повязку. — Вот и все, — приговаривал мужчина, вынимая кляп из затекшего рта.

Нервно сглотнув слюну, Саша вытерла рот о плечо.

— У меня челюсть свело, — еле выговорила она.

— Ничего, ничего, — продолжал убеждать Виктор, освобождая руки и ноги девушки, — скоро все пройдет. Где‑нибудь болит?

— Нет, со мной обращались почти бережно, — она чуть выдавила жалкое подобие улыбки.

— Хорошо, посиди пока здесь, я посмотрю как там Миша и Мэни.

— Я в порядке, если тебя это интересует.

— Ты можешь хоть пять минут не язвить?

— Зачем, тогда пропадет все мое очарование!

— Ты ранен, я знаю, видел, как хромаешь.

— Нога. Это после аварии, но я перевязал ее и оказал себе первую помощь. Тем троим повезло куда меньше.

— В курсе, Полковник упоминал.

В этот момент в комнату заглянул Испанец.

— Все живы?

— У нас да, а у тебя?

— Все хорошо, ни одного выжившего, — даже в темноте было видно, как сверкнула его белозубая улыбка.

— Это хорошие новости, — резюмировал Миша, — что будем делать дальше? Насколько я помню, задача была организовать несчастный случай, а не бойню.

— Нет проблем, — отозвался Мануэль, — если ваша девушка пришла в себя достаточно для того, чтобы взять в руки швабру, я смогу раздобыть шпаклевку и краску. Приведем место в порядок, а «вечеринку» перенесем на яхту вашего главаря.

Витя поймал взгляд брата и Саши, оба кивнули, хотя у девушки скорее получилось конвульсивное подрагивание, нежели привычный жест согласия.

— Договорились. А вы пока приходите в себя, ночь только начинается.

Что правда, то правда. Когда двое мужчин смогли перенести тела убитых охранников на яхту Полковника, включая тех, кого Миша заботливо привез в багажнике позаимствованного авто, наступила очередь генеральной уборки.

— Что будем делать с их машиной, там целые лужи крови?

— А ничего, после «несчастного случая» эта красавица затонет вместе с телами и доказать что‑либо будет уже невозможно. Но на всякий случай зальем багажник отбеливателем. — Пробубнил себе под нос Мэни.

Очистив машину от отпечатков пальцев, братья принялись за дом. Здесь работы был непочатый край. Из садового шланга они смыли кровь с мраморных полов, а потом Саша завершила процесс отбеливателем. Мануэль трудился не покладая рук, и к утру малочисленная, но очень продуктивная бригада маляров и штукатуров заканчивала наводить лоск, то есть замазывать и закрашивать дырки от пуль. Потом Испанец отдирал машину Миши от дерева, и улаживал разногласия с бюро проката, а младший брат устраивал «несчастный случай на воде». Вопреки общественному мнению, потушить пожар на яхте своими силами очень сложно, практически невозможно. Так что выражение «концы в воду» очень подойдет к этой ситуации.

У Виктора зазвонил телефон, и удивленный мужчина взял трубку.

— Да, ты уже соскучился?

— О, после сегодняшнего свидания я тоже долго не захочу с тобой видеться.

Дальше он замолчал, только кивал с серьезным видом и посматривал на Сашу, от чего та начала нервничать. Как раз перед окончанием разговора в дом вернулся Миша на самодельных костылях, он очень неплохо держался.

— Что я пропустил? У вас обоих похоронные лица.

— Звонил Мэни, один из его информаторов сообщил, что минут пятнадцать назад двое неизвестных интересовались русской девушкой, блондинкой, Александрой.

После этих слов, банка краски выскользнула из ослабевших пальцев девушки, и если бы не подстреленный будущий родственник, у них прибавилось бы работы с полом.

— Ты осторожнее с новостями, она и так еле держится. — Укорил Виктора брат.

— А еще Мэни сказал, — Виктор не обратил внимания на предупреждение, — что эти двое, несмотря на ангельскую внешность, выражались как сапожники на русском и, что удивительно, на ирландском языках.

Последнее дополнение заставило Сашу собраться, а еле скрываемая улыбка любимого мужчины окончательно развеяла ее тревоги.

— Они здесь? Я хотела спросить, они прилетели?

— Судя по всему, да.

— О ком вы говорите? — Подключился к разговору ничего не понимающий Миша.

— Милана и Катя, они прилетели разыскивать меня.

— Они что, ненормальные? — Искренне удивился мужчина.

— Да, думаю, да.

Она давно так не смеялась. От души, забыв про все волнения, в доме человека, чуть не убившего ее и мужчину, в котором Александра Лагузина обрела смысл жизни. Но сейчас вся эта темная история была совершенно не важна, теперь ее семья в сборе и скоро две ее половинки познакомятся. Зная своих подруг, Саша подозревала, что если не кровопролитие, то уж первоклассное шоу им обеспечено точно. Закончив приводить виллу в порядок, троица села в машину и выехала из владений Полковника. Остановившись на одном из изгибов дороги, с которого открывался прекрасный вид на гавань, Миша нажал кнопку брелка, похожего на пульт от сигнализации. Прошла секунда, другая, яхта не взорвалась, нет, ничего подобного.

— А чего мы ждем? — Не выдержала девушка, после нескольких минут тишины.

— Вот этого, — Виктор рукой указал на тонкую струйку дыма.

— Взрыв, это для дилетантов, много шума и мало толку. Профи работают тихо. Видишь ли, пьяные русские забыли потушить сигарету и с этого начался пожар. Несчастный случай, прискорбный, но непредсказуемый.

— А поскольку мы произвели косметический ремонт и устранили следы своего пребывания, то полиция должна принять это за несчастный случай.

— Именно этого хотел ваш начальник?

— Да, он очень не любит шумиху, а с заказным убийством ее было бы слишком много.

— Понятно. Так что мы будем делать дальше?

— Встретимся с твоими подругами, Мэни повез их в тот ресторанчик, на берегу.

— Ой… — Только и смогла вымолвить девушка.

— Ты обещала хозяину, что до отъезда еще раз к нему зайдешь.

— Да знаю я, что обещала, но это было до похищения, перестрелки и еще бог знает чего.

— Не отчаивайся, — Виктор обнял ее за плечи, — я рядом и смогу защитить тебя от безумного испанца.

Девушка снова звонко рассмеялась и поцеловав любимого, обернулась к машине.

— А нам не нужно отвезти Мишу в больницу?

— Нет, первую помощь я ему оказал, так что не пропадет, у него самолет через три часа, а на родине уже ждут заболевшего пассажира.

— Ну, они сильно удивятся.

— Почему?

— Вместо гриппа, получат пулевое ранение, — пояснила Саша.

— Они там ко всему готовы. А ты?

— Есть время заехать и переодеться?

— Думаю, да. Учитывая, брызги краски в твоих волосах. — Он нежно провел рукой по волосам, убрал их за ушко, и за подбородок приподнял ее голову для поцелуя.

— Ну, хватит уже! — Раздался возглас из машины. — Если продолжите в том же духе, домой отправлять будет некого.

— Остынь, братец, у тебя царапина, так что расслабься.

Однако Виктор сел за руль и завел двигатель. Мерседес прекрасная машина, единственный ее недостаток — отсутствие заднего сидения.

— Если бы не нога, я бы задушил тебя своими руками, — проскрежетал Виктор, глядя, как брат и его невеста пытаются устроиться на одном сидении, и не тревожить простреленную ногу Миши.

— Если бы не моя нога, я бы вообще не сел в эту машину. — Парировал тот и демонстративно приобнял Сашу, удобнее устраивая ее рядом.

Тихо зарычав, Виктор вжал педаль в пол, желая как можно скорее доставить брата к связному, который и отвезет «маленького засранца» в аэропорт.

 

Глава 17

Паркуясь на площадке перед ресторанчиком с соломенной крышей, Саша уже заметно нервничала. Никогда она так не волновалась перед встречей с подругами, словно перед эшафотом.

— Они тебя не съедят, — подбадривал ее возлюбленный.

— Откуда у тебя такая уверенность?

Открыв дверь в бар, Виктор понял, что заблуждался. Лица девушек были взволнованным, казалось, они находились на грани истерики, пока не увидели его. Удивительная смена эмоций промелькнула за пару секунд. Радость, что с их подругой все в порядке, замешательство по поводу мужчины, ведущего ее под руку и, наконец, удивление, переходящее в злость.

— Ну, рассказывай, где тебя черти носят?

Вместо приветствия процедила блондинка, резанув Сашу глазами, едва они подошли к столику.

— Я тоже рада вас видеть, девочки.

— Ты нам зубы не заговаривай! Почему о месте твоего пребывания мы должны узнавать от следователя из Москвы? Мы волнуемся, навыдумывали себе бог знает что, а она нежится на белом песочке и плещется в лазурной водичке, под жарким солнышком, с мужиком, от которого даже Менс Хелс раскалился бы.

Мила попыталась умерить пыл своей подруги, но было поздно, Катя закусила удила и пока не выговорится, остановить ее сможет лишь бронепоезд, да и то лобовым столкновением.

Виктор с легкой улыбкой наблюдал за происходящим, пока не увидел на лице любимой гримасу боли. Какие бы хорошие подруги они не были, а он не может позволить никому причинить ей страдание. Обняв девушку за плечи, мужчина легко наклонил ее к себе и поцеловал. Не задумываясь и не обращая внимания на весь остальной мир, Саша ответила ему. Оторвавшись от любимых губ, он посмотрел на двух девушек, сидящих напротив с раскрытыми от удивления ртами.

— Простите, вы что‑то сказали? — Его вопрос вернул их к жизни.

— Ну, мы много чего говорили, но я думаю, что вы не слушали. — Рыженькая первая вернулась к жизни и сарказму.

— Девочки, все не так, как вам показалось… — Начала оправдываться Саша, подняв глаза на Виктора в молчаливой мольбе о помощи.

Его лицо приняло серьезное выражение, отчего грозный дуэт как по команде отстранился от столика, откинувшись на спинки стульев.

— Это действительно не так просто, как вам могло показаться и значительно серьезнее, чем можете себе представить.

— Мы можем, — тихо проговорила Мила, — следователь рассказал нам о покушениях.

— Больше их не будет, — прорычал Виктор, сильнее прижимая девушку к себе и еще больше пугая подружек.

— Все закончилось хорошо, и это главное, — с наигранной радостью сказала Саша. В этот момент из‑за стойки колобком выкатился владелец заведения, крича и жестикулируя, он бросился к их столику.

— Скажи, если я спрячусь под стол, он поверит, что меня здесь нет?

— Фи, какое малодушие, — поддразнил любимую Виктор, — ты же обещала еще раз его посетить, вот — наслаждайся!

— Мы чего‑то не знаем? — Катя приподняла бровь.

— В прошлый раз Александра давала концерт в этом заведении и готов поспорить, хозяин неплохо заработал на этом. Видимо хочет еще один вечер пения.

— Что ты с ней сделал, где наша подруга? У нас в караоке — то не всегда удается заставить ее рот открыть, а тут петь на публике, акапела. Я бы на это посмотрела.

В этот момент Испанец подлетел к ним и спотыкаясь начал целовать девушкам руки, от души радуясь таким красивым посетительницам и приговаривая, что сама Венера не смогла бы выбрать себе более достойных сестер.

Колобок соловьем заливался, выражая свою радость и надеясь быть полезным таким дорогим гостям. Виктор пытался вставлять слово или два в пламенную речь Колобка, пока тот переводил дух.

Они договорились, что все три красавицы останутся на вечер и попробуют омара, которого хозяин лично сам для них приготовит.

— Знаешь, я думаю, он за ним и нырнет лично сам, — не выдержал Виктор.

— Не смейся над ним, — одернула мужчину Саша, — он от всей души.

— Да я и не думаю, — фыркнул он, — пройдоха прекрасно знает, что три красавицы споют вечером и можно будет положить в карман недельную выручку.

— Да кто сюда пойдет? — Не поверила она.

— Не знаю, но он уже вовсю названивает и хвастается, что сегодня будет величайшее представление. А пока девочки, раз уж для вас в этом баре действует гибкая система оплаты, не хотите ли по коктейлю?

Подруги переглянулись и Саша с надеждой посмотрела на каждую. Мила сдалась первой.

— Хорошо, но потом ты обязательно расскажешь нам все, что с тобой случилось.

— Начиная с того дня, как ты приехала в столицу.

— Нет, на два дня раньше, с того момента как ты уехала из клуба с этим красавчиком, — поправила Катю Мила.

Настал черед Виктора поднимать бровь. — Знаете, у меня завтра будет много дел, так что если вы, девочки, захватили купальники, сможете поплавать. А я организую перелет домой.

— Договорились, — смерила его взглядом Катерина.

Виктор заказал им по Махито и дальше подружки со столь тяжелой работой справлялись самостоятельно. Как оказалось, Катя действительно прекрасно пела, но любила фолк и народные Иралндские песни, чем просвещала местное население, когда кабачок наполнился до предела. Втроем подруги исполнили множество нестареющих хитов и заработали море оваций.

Далеко за полночь вся компания радостно загрузилась в такси и отправилась в домик на побережье. В темноте, изрядно снявшие стресс девушки не оценили его красоту, просто сразу отправились спать, в выделенные им комнаты.

— Спасибо тебе за это. — Прошептала Виктору Саша, поворачиваясь спиной к открытому окну. Лунный свет мягко очерчивал ее фигуру, а легкий бриз трепал шелковые волосы. — Ты им понравился.

— Я же вижу, что для тебя это важно, а мне приятно делать тебя счастливой.

— Ты действительно должен завтра уехать? — грустно спросила девушка, укладываясь в кровать.

— Да, вам надо поговорить, а у меня на самом деле есть неотложные дела, в том числе и с Мэни.

— Я буду скучать.

Витя завладел ее губами. — Как я могу скрасить нашу разлуку?

— Пока не знаю, но начало мне уже нравится.

Утром Саша проснулась в пустой постели, на соседней подушке лежала маленькая розочка и записка: «Развлекайтесь, скоро вернусь. P.S. Я люблю тебя».

Прижав записку к груди, девушка подумала, что ведет себя глупо, но разве не все влюбленные глупы? В любом случае, она счастлива и не будет обращать внимания на подобные мелочи. Войдя на кухню и не обнаружив там подруг, Александра решила поискать их в комнатах. Обе спали как убитые. Пожав плечами, Саша вернулась на кухню и занялась завтраком. Банановые оладьи с кофе, способны творить чудеса. Через минуту, в дверь просунулась первая, слегка растрепанная голова.

— Банановые?

— Да.

— Ты ангел.

За Милой подтянулась и Катя.

— Кто придумал вставать в такую рань!

— Видимо это не вопрос, но я все равно отвечу. Сейчас одиннадцать часов дня.

— У меня смена часовых поясов.

— И в каком же ты сейчас?

— Дублин, стандартный часовой пояс Гринвича.

— Могу тебя расстроить, там всего на час раньше, так что прекрати бубнить и садись завтракать.

Подхватив тарелки и кружки, они вышли на террасу.

— Мать честная, красота какая! — Мила была в восторге от открывшегося вида.

— Да, но в последний раз, когда я вот так смотрела на море, меня похитили.

— Так, садимся и ты рассказываешь все, что случилось, пока твой рыцарь не вернулся.

Повествование заняло больше времени, чем они предполагали, так что после завтрака пришлось прерваться, сходить за шляпами и приготовить сок. Виктор приехал, когда полуденный зной начал спадать и подруги, наговорившись, решили немного поплавать. После долгого обсуждения случившегося, и еще более долгого разглядывания кольца на безымянном пальце девушки, они вынесли вердикт: если бы Виктора не было в жизни Саши, его следовало бы придумать, причем незамедлительно. Мужчина покорил девушек и в первую очередь не столько красотой, сколько заботой об их подруге, которую они любили еще с начальной школы.

А Виктор действительно не терял времени даром. Пока девочки смаковали любовную и криминальную истории своей подруги, он сменил свое шикарное купе, на не менее шикарное, но уже четырехдверное авто. Выбор пал на Мазератти Кватрапорте и как ни странно, Саша выбор одобрила.

— Ты меня балуешь, — прошептала она в губы мужчине, нежно поглаживая рукой капот, будто лаская кота, оставленного в Питерской квартире.

— И я буду продолжать это делать. Девочки, если вы еще не наплавались, советую быстрее устранить это досадное недоразумение, я заказал столик в ресторане, у которого две звезды Мишлен.

— Боюсь, для подобного заведения мы слишком просто одеты.

— Ничего страшного, мы не на показ мод едем. — Заговорщицки подмигнул им мужчина.

Саша была абсолютно счастлива, погони и перестрелки остались позади, а впереди сверкала лишь долгая жизнь с любимым мужчиной. Наверное, она может позволить себе расслабиться и положиться на него. По необъяснимой причине девушка верила, что Виктор не предаст ее, и полюбив однажды, он пронесет это чувство с собой через года. С ним она очень легко могла представить себя в старости, рядом с детьми, идущей по жизни с улыбкой. Вместе, что бы ни случилось. Но в этом «жили долго и счастливо» было только одно темное пятно и как ни хотелось сунуть голову в песок, а с ним нужно было разобраться. Невольно она дала надежду другому мужчине, а потом сбежала. Конечно, ее украли, но Максим этого не знал и по словам девочек очень волновался, возможно, даже похоронил ее, что в какой‑то момент было совсем недалеко от истины. И все же им надо было объясниться и телефонный звонок даже не рассматривался, только личная встреча, к которой Виктор относился невероятно настороженно и никакие заверения в чисто платонических отношениях, картины не меняли.

Родной город встретил путешественников хмурым, предгрозовым небом и лучезарной улыбкой Вани, мужчина переминался с ноги на ногу и никак не мог дождаться, когда же Мила подойдет к нему. Заключив любимую в крепкие объятия, он практически вынес ее из здания аэропорта.

— Как он вообще отпустил ее? — Шепнула Саша на ухо Катерине.

— Сломался под давлением, ты же знаешь, он на самом деле подкаблучник.

Притворно вздохнув, Саша не удержалась и захлопала ресницами. — И, похоже, ему там нравится, — она передразнила голос Миланы, которой они неоднократно намекали на угнетенное положение мужчины.

Обе подружки весело рассмеялись, щеголяя свежим средиземноморским загаром.

Следующая пара дней ушла на уговоры Виктора и в итоге мужской бастион пал под натиском грустных глаз и вкусной еды. Он конечно поставил несколько условий, на которые Саша поспешила согласиться. Первым пунктом являлось обязательное присутствие Виктора рядом с девушкой двадцать четыре часа в сутки, куда бы она ни отправилась. Далее был пункт о беспрекословном подчинении приказам и много еще такого, от чего у нее волосы на голове встали дыбом. Но, чтобы любимый мужчина не заработал инсульт от волнений, она мужественно выслушала весь этот полубезумный бред, погладила его по руке и заверила в беспрекословном подчинении. Пускай надеется.

Москва, в отличие от Питера, побаловала их отличной погодой, слегка душной, но в районе Чертаново, где обитал следователь, дышать было проще. Воскресное утро почти насильно заставляло радоваться жизни и навязывало хорошее настроение. Из окна их отеля был виден парк, а изумрудные листья шелестели за окном, искрясь в золотых лучах. Девушка потянулась и перевернувшись на бок, закинула на лежащего рядом мужчину руку и ногу.

— Знаешь, мне даже его немного жаль. — Проговорил Виктор, в задумчивости поглаживая нежную кожу ее бедра.

— Почему?

— Он еще не знает, что ты согласилась стать моей женой. — После этих слов, Виктор опрокинул девушку на спину и прижался к ней в горячем поцелуе. Всю прошлую ночь он не давал ей спать, будто боялся, что это их последняя ночь вместе. Вот и сейчас, он занимался с ней любовью по‑хозяйски не спеша, целовал, как будто ставил клеймо на каждом миллиметре ее кожи.

К вечеру влюбленные все‑таки вышли из своего номера и отправились в сетевой ресторанчик около метро, в который неделей раньше ее водил Максим.

— Все так странно. — Сказала Саша, оглядываясь вокруг. — Прошло две недели, даже чуть меньше, а у меня ощущение, что все случилось в прошлой жизни.

— Так бывает, теперь ты в безопасности и мы можем спокойно поесть, а завтра утром навестим твоего следователя.

Виктор настоял, что встреча должна происходить на работе, наверняка Саше придется подписать некоторые бумаги, в том числе те, которые были подготовлены в ее первый визит в столицу. А видеться с Максимом два дня подряд, мужчина наотрез отказался.

— И не забывай, это просто визит вежливости, мы могли бы и не приезжать.

— Да, я помню, ты это уже говорил, — Саша улыбнулась, ей до сих пор не верилось, что такой мужчина как Виктор может ее ревновать.

 

Глава 18

Максим припарковался в переулке, ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями до того момента, когда он переступит порог кабинета. На самом деле, он мог бы припарковаться хоть на луне и пешком двинуть на службу, времени на размышление все равно не хватило бы. Неделя прошла с того дня, как он увидел фотографию Саши в аэропорту Пулково, а результатов ноль. Ничего не случилось, ничего не произошло, за исключением несчастного случая с гражданами России, произошедшего на том же острове. Как выразилась полиция: курение их погубило. Несчастный случай, удивительно, что он был один. Пьяные мужики собрались порыбачить на яхте, она успела сгореть и затонуть до того, как местные жители заметили это и вызвали полицию. Глупо, но факт, — устрой они себе отдых на берегу, у засранцев было бы больше шансов спастись.

Следователь вышел на оживленную утренним движением улицу и заметил странную пару, — девушку и мужчину. Красавица с золотыми развевающимися волосами и легким загаром, была стройна и высока. Ее белое платье пытался трепать горячий московский ветер, периодически выставляя на обозрение часть бедра, из чего можно было составить представление об идеальных ножках. Тонкую талию перехватывал декоративный ремешок, а вырез лодочка только скромно намекал на пышную грудь. Лица нимфы было почти не видно, большую его часть загораживали темные очки, а практически сразу под ними начиналась лучезарная улыбка.

Спутник ее был столь же колоритен, как и блондинка. Высокий и широкоплечий, его мускулы были заметны, даже под сшитым на заказ летним костюмом. И насколько блондинка была жизнерадостна, ровно настолько же лицо ее спутника выражало угрозу. Возможно, мужчина был привлекателен, но аура опасности, исходящая от него, мешала оценке внешности и пронизывала все вокруг.

Безусловно, странная парочка направлялась прямиком к Поплавскому и капитан напрягся от неожиданной встречи с телохранителем девушки.

— Привет, — прощебетала она. Максим уставился на незнакомку, ничего не понимая до тех пор, пока она не сдвинула очки, подхватив ими шикарные золотые локоны. Это была Александра Лагузина собственной персоной, от потрясения следователь не мог вымолвить ни слова, а только таращился на воплощение своих грез.

— Что‑то не так? — Испугалась она и двинулась к молодому человеку, но мужчина, державший ее за руку, осторожно пресек движение, перехватив за талию и чуть развернув к себе, совершенно недвусмысленно показывая, кому она принадлежит. Неужели он ее ревнует? Ха! А кто бы не ревновал? Да любой здравомыслящий мужчина, получи он такое сокровище, переживал бы по поводу каждого столба.

— Все хорошо, просто не ожидал увидеть тебя. — Честно признался Максим.

— Хотела лично сообщить, что со мной все в порядке, я жива и здорова. Прости, что пропала так внезапно, но для этого были свои причины.

— Ты же понимаешь, что мне эти причины нужно будет записать.

— Собственно для этого мы и пришли к тебе на работу. Знакомься, это Виктор, друг моего отца и мой жених. — Взгляд, который Саша бросила на злобного здоровяка, говорил больше сотни слов, она любила этого мужчину. И как ни странно, при взгляде на спутницу, в его глазах отразилось то же чувство. Вдруг Максим подумал, а при каких обстоятельствах они встретились, как познакомились? Если он был другом ее отца, который служил в спецвойсках, а потом работал неизвестно на кого, то в какие неприятности влез тот, кто сейчас стоит рядом с девушкой? Такой же бывший военный, как и сам Лагузин? Вопросы, одни вопросы, как они надоели следователю за последние пару недель. Интересно, можно ради разнообразия получить хоть несколько ответов? Судя по лицу «друга отца» — нет. Но попытка не пытка, а за спрос денег не берут.

— Вы служили вместе с Николаем Ивановичем? — Зашел он издалека.

— Нет, наши родители дружили, я узнал о его кончине и решил найти Александру, чтобы поддержать в трудную минуту.

На личном радаре вранья у Максима начало зашкаливать. Конечно, так он и поверил в их сказочки, ну да ладно, с самого начала было понятно, что на вопросы этот тип не ответит.

— А что с теми нападавшими?

— Думаю, теперь все будет хорошо, за последнюю неделю никто на жизнь и здоровье Александры не покушался.

Снова вранье, но насчет того, что в будущем все уладится, следователь поверил. Такой человек как Виктор ни за что не подверг бы невесту опасности, привозя в город, где началась эта заварушка. Видимо, он разобрался с проблемой по‑своему. Что ж, приятно знать, что Саше больше не грозит опасность. Обидно только, что его оставили за бортом и даже не расскажут, как выпутались из неприятностей и почему они начались.

— Пойдемте в мой кабинет, надо снять с вас показания и отдать документы по делу Лагузина.

Девушка кивнула и направилась за следователем в прохладу кондиционированного помещения. После нашумевших событий капитану был выделен отдельный кабинет, в соответствии с занимаемой должностью, а не оттого, что сотрудники взмолились. Кабинет был чуть больше платяного шкафа, а если брать к сравнению гардеробную Виктора, то вообще размером с тумбочку, но в нем уместился стол, пара стульев, вешалка, несгораемый шкаф с делами и даже имелось окно. На подоконнике изнывал от жары фикус и девушке стало жалко бедное растение, подойдя поближе, она смахнула пыль с листьев и полила водой из стоявшей рядом банки потрескавшуюся землю. Грустно покачав головой, Саша поняла, что цветок ей не спасти и вернулась к мужчинам, успевшим расположиться по обе стороны стола, как баррикады.

Запись показаний заняла три часа. Большую часть времени они уходили от ответов и врали, либо пытались не врать слишком сильно, рассказывая о своей поездке и ее причинах. На середине их сложного словесного марафона в кабинет вошел мужчина.

— О, здравствуйте, прости Макс, не знал, что у тебя люди.

— Ничего, Жень, ты что‑то хотел?

— Фикус полить.

— Я уже полила. — Улыбнулась Саша. — Не удержалась, пожалела цветок.

— Хорошо, тогда я пойду, раз вы уже сделали за меня всю работу. — Мужчина ухмыльнулся и вышел.

Когда показания были самым тщательным образом выверены и записаны, Саша и Виктор подписали каждый свои.

— Хорошо, если здесь есть хоть слово правды. — Посетовал Максим, а Саша покраснела.

— Здесь именно та правда, при которой жизни Александры больше не будет грозить опасность, на мой взгляд это главное.

— Если бы я считал иначе, то давно бы устроил вам настоящий допрос. — Огрызнулся Максим.

Саша попыталась сгладить ситуацию. — Спасибо тебе за все, ты спас мне жизнь и мы в долгу перед тобой. Но в этой истории лучше не копаться, — она вздрогнула, — неизвестно, что еще оттуда вылезет. — В глазах девушки отразился страх, всего лишь часть пережитого ужаса и следователь решил больше эту тему не развивать.

— Ладно, воля ваша, главное, чтобы с тобой все было хорошо.

— Так и будет, — заверила его девушка.

Они попрощались и вышли из здания, прямо в летнюю духоту. На последний ступеньке у Виктора зазвонил телефон и он вынужден был ответить.

— Слушаю. — по тону Саша догадалась, что звонил его начальник, только с ним у мужчины становилось такое каменное лицо.

Дожидаясь пока Виктор поговорит, она отошла чуть в сторону, разглядывая витрины магазинчиков, пока ее не окликнул коллега Максима, который заходил полить фикус.

— Александра?

— Да, это я.

— Как хорошо, что я вас догнал, Максим забыл попросить вас подписать еще один протокол, а без этого у него будут неприятности, могу я попросить вас вернуться?

— Конечно, пойдемте. — Саша направилась к Виктору, но незнакомец потянул ее в другую сторону.

— Со стороны двора будет быстрее, зайдем через черный ход, им пользуются наши сотрудники, когда покурить выходят. — Говоря все это, он уверенно утащил девушку в арку так, что та даже сообразить не успела.

— Это займет всего пару минут, не больше, а вашему другу я показал, что отведу вас к следователю. Не переживайте, он наверняка скоро к нам присоединится.

Вскоре Саша начала волноваться, они шли лабиринтом дворов и как ей казалось, достаточно отдалились от того дома, где располагалось управление.

— Я не могу понять, где мы находимся. — Сказала ему девушка, озираясь по сторонам.

— Я же говорю, зайдем с черного хода, здесь целый лабиринт, только на первый взгляд кажется непонятно, а мы уже привыкли, ориентируемся хорошо.

Но странный двор, в который они попали, наводил на очень нехорошие мысли. Это был квадратный колодец внутри которого стояли машины и мусорные баки. Окна, выходившие туда, были закрыты и закрашены черной краской или забраны темными шторами. Стены ощетинились блоками кондиционеров, и даже одна гофрированная труба вентиляции, кажется небольшого ресторанчика, извивалась серебристой змеей.

— Странное место, — не удержавшись, констатировала девушка.

— Да, но очень тихое. — Ответил мужчина и толкнул ее за мусорный бак.

— Что вы делаете? — Возмутилась она, но в голосе было больше страха, нежели других эмоций.

— Зачем ты вернулась?

— Объясниться с Максимом. — Пролепетала Саша.

— Не ври мне! — Закричал мужчина. — Ты хочешь уничтожить меня, я все понял!

— Вас? — Она ничего не могла понять, о чем говорил этот странный человек.

— Да, меня, ты же приехала копаться в смерти отца.

— Нет, что вы нет, с этим уже покончено.

— Ты опять врешь! Ты знаешь, что сделал твой отец и почему его убили?

Саша похолодела, даже несмотря на полуденную жару, краска сползла с ее лица.

— Ты все знаешь. И про Полковника тоже?

Не доверяя своему голосу, она смогла только кивнуть.

— А про меня когда узнала?

— Только что, — хрипло выдохнула она.

— Действительно? Хм. А я был уверен, что ты приехала сдать меня руководству.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Видишь, какая незадача, не надо было тебе приезжать. Я так надеялся, что тебя убьют те многочисленные киллеры, нанятые Полковником, а ты взяла и выжила. Слава богу хватило ума убраться из Москвы, а потом свалить в Испанию. Я надеялся, что больше тебя не увижу, вздохнул спокойно и представь себе мое потрясение, когда зайдя в кабинет начальника, вижу тебя там. Разумеется, я решил, что ты докопалась до правды и хочешь сдать меня.

— Вы были в Чечне?

— Да, мы служили там вместе с твоим отцом, но пересекались мало, он был слишком честный, а я входил в группу Полковника. Мы стали элитой, у нас было все самое лучшее, несмотря на начинающуюся войну, мы там были почти боги.

— Это вы изнасиловали и убили девочку?

— Эту то? Да она сама нарывалась, приехала, стала задавать вопросы о тех событиях в Чечне, что мне оставалось?

— Кто задавал вопросы?

— Журналистка, молоденькая такая. Стала копать ту давнюю историю, нарыла рапорты, сопоставлять взялась, ну я ее и успокоил, пока больших людей трогать не начала.

Саше стало дурно, сколько же невинной крови на руках у этого человека?

— А девочку в Чечне?

— А, там мы поддержали Полковника, ее папаша хотел нам весь бизнес обломать, на войне ведь многие наживались, так почему бы и нам немного бабла не срубить?

Она не хотела в такое верить, не хотела слышать, что говорит этот ужасный человек, это была неправда. Это не могло быть правдой, мир не может быть таким безумным и ужасным. Саша продолжала себя уговаривать, пока не вспомнила еще одну деталь.

— Подождите, я думала, всех соучастников Полковника убили, после истории с журналисткой.

— Но не меня, я же с ней и разобрался. Это была плата за собственную жизнь, при чистке убрали всех, кроме меня. Полезных людей не убивают.

Эти безумные, циничные слова резали ее больнее ножа.

— Тогда, мне нужно доказать свою полезность. — Еле выговорила она.

— Ты конечно симпатичная, но не интересуешь меня настолько, чтобы оставлять в живых.

— Я не об этом, — все еще запинаясь, говорила девушка, пытаясь напустить отсутствующую уверенность в себе. — Если ты убьешь меня, то никогда не узнаешь, где компромат на Полковника, соответственно и на тебя тоже.

Мужчина задумался, но через пару секунд поднял на девушку недоверчивые глаза.

— Хорошая попытка, но засчитать не могу. Как только ты выйдешь из этого двора, побежишь к своему кавалеру и у меня не будет шансов. Нет, единственный выход это убить тебя сейчас, а потом попытаться достать его.

Вся напускная уверенность, которую только смогла изобразить Александра, разлетелась в пух и прах, как только до девушки дошел смысл сказанного следователем. Он рассчитывает убить Виктора, пока тот будет скорбеть о ней! Вот это уже совсем нечестно. Мысль была глупая и ребяческая, но Саша ничего не могла с этим поделать, злодею не полагается выигрывать за счет гибели положительных героев.

Видимо из‑за стресса, ей было проще считать все происходящее фильмом или книгой, чем‑то нереальным, даже сюрреалистичным. Мозг отказывался мириться с действительностью. Отказывался он и воспринимать то оружие, с помощью которого сотрудник правоохранительных органов хотел оборвать ее жизнь. Из кармана джинсов мужчина вынул шприц, и на глазах изумленной девушки, начал вскрывать упаковку.

Закончив разговор, Виктор оглядел улицу и направился обратно в кабинет капитана Поплавского, забрать Сашу, чтобы пообедать в каком‑нибудь тихом и уютном ресторанчике. Находясь в предвкушении свидания, мужчина даже не заметил как начал улыбаться. Открыв дверь в крохотную комнату, он лишился улыбки. Внутри находился только следователь, убиравший бумаги в несгораемый шкаф.

— Где Александра? — С места в карьер начал он.

— Ушла с вами несколько минут назад.

— Она должна была вернуться. — Возразил Виктор, и холодок пополз у него по спине.

— Что, она и от тебя сбежала?

— Нет, от меня бы она не сбежала, в противном случае, сделала бы это до того, как согласилась стать моей женой.

— Возможно передумала, — безразлично пожал плечами Максим, явно издеваясь над Виктором.

— Если она сбежала, зачем тогда твой сотрудник сказал, что пойдет к тебе, пока я говорил по телефону?

— Это еще кто?

— Заходил фикус полить, пока мы показания давали.

— Женя? Зачем ему это?

— Хороший вопрос, мне тоже интересно.

Максим посерьезнел, и вместе с Виктором отправился в кабинет, который еще недавно делил со своей командой.

— Где Щербаков? — Спросил Поплавский.

— Вышел на обед минут десять назад, а что случилось?

— Ничего, все хорошо.

Закрыв дверь, следователь обернулся к Виктору.

— Его нет на месте, но это еще ни о чем не говорит.

— Сколько ему лет?

— Где — то сорок, а что?

— Пока ничего, — сухо ответил Виктор, — куда он мог ее повести?

— Здесь рядом есть глухой двор, совершенно безлюдный, но выстрел все равно будет слышно.

— Нож не слышишь, но от него тоже умираешь.

Максим напрягся, ход разговора ему совершенно не нравился. С чего этот неизвестный решил, что его сотрудник будет убивать совершенно незнакомую девушку? Как бы там ни было, а ему необходимо узнать, что за чертовщина творится.

— Я хочу знать, что происходит. — Твердо заявил он.

— Давай для начала вытащим Сашу из этого переплета, где ты говоришь переулок?

— Нет, ты мне здесь и сейчас дашь слово все рассказать, мы вытащим ее, но мне нужно знать, что происходит. Мне надоело слушать от тебя вранье, и ловить косые взгляды честной девушки, которая боится рот раскрыть без твоего одобрения. Я заслуживаю знать, что происходит.

Виктор видел в глазах следователя решительность, а тон не оставлял места для возражений.

— Хорошо, как только Александра окажется в безопасности, я тебе все расскажу, даю слово.

Максим бросил на мужчину долгий, тяжелый взгляд и повернувшись на каблуках почти побежал по лабиринту из переулков.

— Не отставай, — бросил он на ходу.

— Не надейся, — парировал Виктор.

Добравшись до нужного переулка, мужчины услышали приглушенные голоса, один из которых точно принадлежал девушке.

— Нам нужен план, если ты просто выскочишь, он может навредить Саше.

— Понимаю, — прорычал Виктор, чувствуя себя зверем в ловушке.

— Если ты выиграешь мне время, я смогу его достать. Но мне нужно быть там, во дворе, так что отвлечь нужно качественно.

— Постараюсь, — сказал Виктор и сделал то, чего в своей жизни еще не совершал, отдал все имеющееся у него оружие в руки первого встречного. — И поосторожнее, я за ним еще вернусь. — Предупредил мужчина кивая на арсенал.

— Как ты с таким по городу ходить умудряешься?

Этот вопрос следователя остался без ответа, потому, что Виктор нырнул в арку, и с поднятыми руками направился к Щербакову и своей невесте.

— Отпусти ее, — крикнул мужчина.

— Ты здесь как оказался? — Удивился тот.

— Искал вас.

— Вот и нашел, на колени, руки сцепи за головой, так, чтобы я их постоянно видел.

— Я один и без оружия, прошу только, отпусти девушку.

— Не могу, она моя гарантия сохранности, я думал встретиться с тобой в нескором будущем.

— Ты же понимаешь, что если сейчас ее убьешь, то целью моей жизни будет твое полное и медленное уничтожение, а с моей квалификацией, долго бегать тебе не удастся. Я готов обменять себя на нее, ты получишь меня и документы, твое признание в изнасиловании и убийстве.

— Полегче, я сам никого и пальцем не тронул!

— Кроме журналистки, — пискнула Саша.

— Ладно, та тоже нос не в свое дело совала. — Согласился Евгений.

— Это меня не касается, просто скажи, чего ты хочешь?

— Я хочу спокойно жить! Хочу работать и жить, чтобы меня все оставили в покое! — Почти кричал мужчина.

— Я дам тебе этот шанс, возьми меня, отпусти девушку, ты получишь компромат, которого так боялся Полковник, и разом решишь все проблемы.

— А она?

— Она тоже хочет жить, если ты ее отпустишь, она убежит так далеко, как только сможет. И больше никогда не услышит о тебе, или ты о ней, доказательства я отдам здесь, а что значит слово сотрудника полиции, против домыслов ненормальной, которой казалось, будто ее пытаются убить — ты знаешь сам.

— Слишком хорошо у тебя это все получается, — задумчиво произнес убийца.

— Решать тебе, но мы не сможем так стоять вечно.

— Да, ты наверное прав. Думаю, я приму твое щедрое предложение, ответь мне только, где Максим?

— В последний раз я видел его в кабинете, он не в курсе того, что Саша пропала. — Если Женя надеялся, что откровенным враньем Виктор выдаст себя, то сильно ошибся, он умел врать так, что верил даже детектор лжи.

— Хорошо, а где документы?

— Рядом, очень близко и ты их получишь, как только отпустишь девушку.

— Покажи. — Потребовал Щербаков.

Виктор немного приоткрыл полу пиджака, показывая, что во внутреннем кармане лежат какие‑то бумаги.

— Да, близко. — Усмехнулся он, доставая пистолет, и отпуская девушку. Шприц отправился в мусорный бак, как будто и не существовал вовсе.

— Беги, и не попадайся мне больше, иначе я снова начну нервничать.

Саша, с округлившимися от паники глазами, заметалась между свободой и стоящим на коленях мужчиной.

— Иди. — Скомандовал Виктор и Александра, заглянув в его глаза, увидела там не самопожертвование, а сосредоточенность. Он ждал, пока она уйдет, скроется в безопасном месте. Бросившись со всех ног в сторону арки, она еле смогла остановиться за углом дома. Зажимая себе руками рот, Саша беззвучно рыдала. Уйти от Виктора совсем девушка не могла, но и остановиться так близко к этому ненормальному с пистолетом, тоже. Что же делать? Она прижалась к холодному кирпичу и постаралась справиться с дрожью, хотя, справедливости ради, надо признать, что это была не совсем дрожь. Девушку сильно трясло, руки не слушались, ноги одеревенели, а мышцы сокращались в хаотичных судорогах. Попытавшись взять себя в руки, Саша сосредоточилась на дыхании, от нее в подобном состоянии толку не будет вообще, а надо было что‑то придумывать и судя по ситуации, — срочно. Не успев как следует взять себя в руки, она услышала выстрел. В этот раз вскрикнув, она до боли прикусила руку, не стоило напоминать о своем присутствии чудовищу, возможно убившему ее жениха.

Осторожно, она слегка выглянула из‑за угла здания и первое, что бросилось в глаза — это тело полицейского, с растекающейся под ним алой лужицей. Кровь оказалась совсем не такая, как в кино показывают, она была настоящей, даже с такого расстояния, густой и красной, а еще она была жизнью, медленно оставляющей лежащие ничком тело.

Оторвав взгляд от ужасной картины, Саша увидела возлюбленного, склонившегося над телом.

— Виктор! — Крикнула она почти истерично, и бросилась к нему через двор. — Ты в порядке? — Спрашивала она в промежутках между поцелуями. — Он в тебя не попал?

Мужчина сжал ее лицо в ладонях и поймал полубезумный взгляд. — Скажи лучше, как ты? С тобой все в порядке?

Девушка энергично закивала, все еще находясь в его руках, слезы заструились по щекам, переплетаясь как тонкие нити с пальцами мужчины.

— Со мной все в порядке, просто очень сильно испугалась за тебя.

Не выдержав этого, Виктор прижал хрупкое и податливое тело к своей широкой груди, ее начали сотрясать беззвучные рыдания, пока мужчина перебирал руками золотистые волосы и гладил по спине.

— Все кончилось, все позади.

— Тт‑ты это в п‑прошлый раз ужже говорил. — Выдавила она сквозь рыдания.

— На этот раз я проверю. И так проверю, что если надо будет, весь их гадюшник расковыряю!

Тихо кивнув, Саша продолжала плакать.

— Что будем делать с трупом, место хоть и тихое, но полицию наверняка уже вызвали. — поинтересовался Максим.

— Сейчас все уладим. — Отозвался Виктор и не выпуская девушку из объятий, достал телефон. Нужный номер находился у него на быстром наборе, а для введения начальника в курс дела потребовалось не более пары минут. Получив такой же лаконичный ответ, мужчина не прощаясь убрал телефон обратно.

— Скоро придут люди, и решат вопрос, единственное, нам нельзя поднимать шумиху, так что меня здесь не было, а вас введут в курс дела.

— А когда я получу свои ответы, и без купюр?

— Как только закончится допрос. — На этих словах во двор влетели сотрудники Поплавского, и удивленно уставились на тело коллеги.

— Что здесь случилось? — Не выдержал Валентин.

— Он напал на Александру Лагузину. Вызывайте труповозку, — велел Максим, — скоро у нас будут гости, пускай они разбираются в этом кошмаре.

— А вы не в курсе? — С сомнением допытывался сотрудник, поглядывая на рыдающую девушку.

Не успели еще забрать тело, как приехали сотрудники ФСБ, чем вконец озадачили следователей. Когда всех присутствующих разделили на группы: тех, кто видел преступление и тех, кто прибежал уже после совершения оного, Виктор каким‑то образом не попал ни в одну из них.

— Буду ждать вас в машине, — шепнул он Саше и кивнул Максиму, теперь ее безопасность стала его обязанностью. Капитан кивнул в ответ, и глаза его обещали скорую встречу и гору вопросов.

Когда через рекордные три часа все были свободны, в ходе следствия выяснилось, что Щербаков Евгений Леонидович во время службы совершил преступление, изнасиловал и убил местную девушку. О чем признался отцу Александры, а потом, из‑за этого его и убил, так же как и журналистку, ведущую расследование, и пытался убить дочь Лагузина, подозревая, что девушка владеет разоблачающими его доказательствами. Об участии в этих событиях некоего Виктора Ковалева не было сказано ни слова, казалось, он вообще не существовал.

 

Эпилог

Максим помог Саше забраться на передние сидение Х6, а сам разместился сзади.

— Спасибо, — сказал Виктор поймав взгляд мужчины в зеркале заднего вида, а после влился в дорожный поток.

— Домой? — С надеждой в голосе спросила девушка.

— Пока нет, мы едем в гостиницу, помнишь такую?

— Угу, — ответила она, и свернулась калачиком на сидении.

— Тебе не удобнее будет сзади? — Уточнил Виктор.

— Все равно, — мужчины еще раз переглянулись, но решили не трогать ее, пускай сидит как хочет.

— Надеюсь, ты проголодалась. — Улыбнулся он.

— Есть немного. А что, ты заказал еду?

— Я добыл еду! — Гордо провозгласил Ковалев, отвлекая девушку от мрачных мыслей.

— И какую же еду ты добыл? — Через силу поддержала она, стараясь сосредоточиться на том, что ей говорят.

— Китайскую, надеюсь, ты не против подобной кухни? — Поинтересовался он у сидящего сзади следователя.

— Переживу.

Припарковав немецкий внедорожник поближе к входу в гостиницу, Виктор помог Саше выйти из машины, обнял за плечи и повел к багажнику.

— Сможешь взять еду? — бросил он Максиму, кивая на кучу белых непрозрачных пакетов с ручками.

— Ты что, ограбил ресторан? — Притворно удивился тот.

— Совершил небольшой набег.

— Что же бывает, когда ты совершаешь большой?

Виктор только загадочно улыбнулся, Александра не выдержала и доверительно пояснила. — У него брат очень любит поесть.

— Уже стало страшно.

Мужчины как могли старались шутить и Ковалев понял, что неприязнь к столичному сотруднику следственного комитета потихоньку тает. Он уже сумел оценить его действия в чрезвычайной ситуации и признать, что все те покушения, которые были совершены на Сашу не его вина. У него самого смогли увести девушку прямо из‑под носа. Как бы ни было стыдно в этом признаться. Сейчас капитан не давил на него, не приставал с расспросами, а просто старался снять напряжение, чтобы Саша смогла расслабиться.

При входе в фойе с Александрой произошла метаморфоза, она выпрямилась, перестала загнанно жаться к мужчине, взяла его под руку и даже улыбнулась. Войдя в лифт Максим не удержался от вопроса.

— Это как у тебя такое получилось, полное преображение?

— Знаешь, как стыдно проходить мимо стойки администратора побитой, в изорванной одежде заляпанной кровью, с пулевым ранением или задыхаясь от дыма и спасаясь от давки в горящей гостинице. А тут‑то подумаешь, — иголка, девушка претенциозно фыркнула, — всего‑то!

— Пойдем, мой храбрый котенок, я запру тебя в домике, где тебя никто не увидит, ты сможешь расслабиться и не держать лицо.

— Спасибо, — ответила девушка.

Зайдя в номер, она действительно спала с лица, и задрожала.

— Принести тебе плед?

— Да, пожалуйста.

— Максим, ты не против немного похозяйничать и накрыть на стол?

— Иди, все будет хорошо, — заверил его следователь.

Виктор направился к большим распашным дверям, ведущим в спальню, и за ним хвостом поплелась и девушка.

— Сиди, я принесу плед и укутаю тебя.

— Нет, когда мы выезжали из Питера, ты велел ни на шаг от тебя не отходить, я только выполняю свое обещание.

— В стенах этого номера тебе ничто не угрожает, — парировал он, продолжая двигаться вглубь спальни. — Тем более, я оставляю тебя с надежным человеком, он сотрудник органов и у него есть пистолет, — закончил мужчина зловещим шепотом.

— Ты обращаешься со мной, как с ребенком. — Возмутилась она.

— Просто пытаюсь напомнить, что здесь тебе ничто не угрожает.

— Я не за себя боюсь, мне было страшно потерять тебя. — Сказала она потупившись.

Виктор нежно приподнял ее голову за подбородок и прильнул к губам, в почти целомудренном поцелуе.

— Никуда я от тебя не денусь, даже не мечтай.

— Я мечтаю, чтобы ты всегда был рядом, но твоя работа будет постоянно заставлять меня нервничать.

— Не будет, еще перед отъездом в Испанию у нас с Глебом состоялся серьезный разговор. Я попросил отставки, а он предложил повышение, больше не будет никаких командировок с правительственными заданиями, никакой опасности, работа только в офисе, скукотища.

— Ты делаешь это ради меня?

— Нет, я делаю это, потому, что у меня нет на свете ничего важнее тебя, ты смысл моей жизни и я хочу всегда быть рядом с тобой.

Глаза девушки предательски увлажнились.

— Если я сейчас расплачусь, не знаю, смогу ли остановиться. — Честно призналась она.

— Не надо плакать, тогда ты не сможешь есть.

Против воли ее губы изогнулись в подобии улыбки. — Пойдем, пока Максим все не съел. Да, а кто будет вместо тебя на оперативной работе?

— Не переживай, Миша туда не пойдет, ему слишком дороги все его адюльтеры и даже ради безопасности страны он их не бросит. Я хотел бы предложить работу нашему следователю. Как ни прискорбно, а специалист он хороший.

Саша еще больше побледнела, слезы высохли, но вместо них показался страх, граничащий с ужасом.

— Не нужно, пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы его убили.

— Конечно, ты можешь не верить мне, но смертность в нашей организации чрезвычайно мала, а подготовка очень хороша. Позволь ему решать самому, чего он хочет в жизни. Максим большой мальчик и если не захочет, сможет отказаться от моего предложения. В конце концов, он уже видел последствия этой работы.

Саша несколько смягчилась. — Да, ты прав, просто он так много сделал для меня и если я выхожу за тебя замуж, это еще не значит, что я не могу беспокоиться о других людях, поддержавших меня в трудную минуту.

— Ты просто ангел, — Виктор привлек девушку к себе и впился поцелуем. Страстным, требовательным, собственническим. Девушка растаяла в его руках, растворилась в поцелуе. Она надеялась, что теперь‑то уж точно все кончилось. Бесконечные часы икс прошли, враги оставили эту землю, или упокоились в ней, как кому больше нравится, а она жива и обнимает любимого мужчину. Если есть в жизни счастье, то оно наступило сейчас. Обвив руками его шею, Саша прижалась так тесно, как только могла, как будто хотела стать с ним одним целым. Закончив поцелуй, оба тяжело дышали.

— Я знаю, что хочу надеть, чтобы не мерзнуть, — улыбнулась она и достала из шкафа рубашку Виктора. Та все еще хранила его запах и укутавшись в ткань и аромат, девушка почувствовала себя как дома, в безопасности.

— Я на всякий случай захвачу и плед тоже, — улыбнулся мужчина, чувствуя себя так, будто взошел на пьедестал. Нет, это она его туда возвела, ее любовь. Как в старом анекдоте: когда у врат ада очередь из мускулистых красавцев, а около врат рая стоит только один задрипаный мужичок. Один из красавцев спросил: — Дедуль, ты как тут оказался? — Тот ответил: — Не знаю милок, это жена привела меня сюда и оставила.

Они вернулись в гостиную держась за руки, Саша подкатала слишком длинные рукава рубашки и застегнула несколько пуговиц, получилось нечто среднее между гномом и эротической мужской фантазией.

Максим ничего не сказал по этому поводу, чем заработал еще несколько очков в глазах Виктора.

— Пока ждал, я забежал в магазин и купил бутылочку вина, — проговорил мужчина, усаживая девушку за стол и показывая покупку.

— Мое любимое, — явно смутилась она.

— Я чего‑то не понимаю? — Встрял в разговор следователь.

— Александра любит сладкое вино, но считает, что это создает о ней плохое мнение.

— А я люблю пиво, — ответил мужчина, — и думаю, что на сегодня мы заслужили выпить то, что любит каждый, не думая о чужом мнении.

Девушка одарила его лучезарной улыбкой, а Виктор достал из пакета бутылку темного и светлого пива, предлагая гостю выбрать.

— Ты уверен, что мы все это съедим? — С сомнением спросила Саша, оглядывая разнообразие блюд китайской кухни. На столе красовалась утка по Пекински, свинина в разных соусах и вариациях, рыба, говядина, овощи и грибы.

— Турецкий шведский стол умер от зависти, — констатировал Максим.

Виктор просто пожал плечами: — Мы же не ограничены во времени.

После сытной еды, Саша устроилась в глубоком кресле с бокалом вина, в пол уха слушая разговоры мужчин, а потом и вовсе уснула.

— Как ко всему этому отнеслась она? — Спросил Максим кивая на девушку, когда Виктор рассказал всю их историю, без утайки и закончил ее предложением работы.

— Нормально, но сразу стала волноваться за тебя.

Следователь улыбнулся. — Тебе с ней сильно повезло.

— Знаю.

— А если я приму предложение, ты станешь моим начальником?

— Вот уж поверь, сам от этого не в восторге.

Оба рассмеялись, от чего девушка зашевелилась в кресле.

— Смотрю, вы поладили. — Пробурчала она.

На следующий день влюбленные отправились домой, а еще через сорок восемь часов узнали, что Саша не беременна, от чего Виктор даже немного приуныл. Он все равно настаивал на скорой свадьбе, и у невесты было ощущение, что жених нервничает, и боится, как бы она не передумала. Заверив его в том, что не откажется от задуманного даже под дулом пистолета, вовремя спохватилась и напомнила, что это с ними уже случалось. Виктор был непреклонен и свадьбу планировали на осень, а пока им надо было понять, как жить теперь в этой новой реальности. Саша должна вернуться на работу, которая казалась теперь чем‑то из другой жизни. А Виктору предстояло вступить в новые должности, как на службе, так и дома. Пока все у них получалось хорошо. Оба очень старались!