За окном кружил снегопад, тихий и неспешный, словно усталый странник, без цели бредущий по свету…

Марина Замятина уронила руки на колени.

– Да, надо продолжать, – горько выдохнула она и посмотрела на Волгину.

– Вы поможете мне? – вырвалось у Замятиной.

– Рассказывайте, Марина Ивановна, – мягко попросила Мирослава.

– Мы стали встречаться с Сергеем, – Замятина разгладила юбку на коленях. – В доме моего мужа. У Ленки. И в квартире моей матери, когда она была на дежурстве.

– Вроде бы все прекрасно устроилось, но мое сердце не знало покоя. И Сергей…

– Что Сергей?

– Он тоже был весь дерганый, – Марина Ивановна усмехнулась, – но роль жениха Ленки он играл прекрасно.

– Вы ревновали?

– Жутко! Хотя и понимала, что это для моего же блага…

– Мы хотели быть вместе, но я была такой идиоткой! Я боялась покинуть дом мужа, где купалась в роскоши. И Ленка все время говорила мне, что нужно подождать.

– И вы ждали?

– Да, тем более, что муж ни о чем не догадывался.

– А вам никогда не приходило в голову, что забота подруги о вас выглядела чрезмерной?

– Нет, – Замятина горько рассмеялась, – я почему-то была уверена в Ленке на все сто. Правда… – Марина умолкла.

– Что?

– Понимаете, Сергей… Он несколько раз говорил мне, что у Ленки в этом деле свой интерес. Но я отмахивалась от его предупреждений и смеялась в ответ.

Прошло два месяца. И однажды я поняла, что беременна. Я не сомневалась, что ребенок от Сергея. И обо всем ему рассказала.

– Он был рад?

– Да. Очень! И сразу же стал настаивать на разводе с мужем. Он говорил, что сама природа указала нам правильный путь.

Я обещала подумать. И в тот же день все рассказала Ленке. И она всполошилась. Стала убеждать меня дать ребенку фамилию мужа и таким образом обеспечить его будущее. Не знаю, каким образом, но она склонила меня к своей точке зрения. Сергей, узнав о моем решении, пришел в ярость. Он сказал, что больше не позволит делать из себя шута. Я в свою очередь стала обвинять его в эгоизме и отсутствии любви ко мне и будущему ребенку. Скандал получился дикий. Сергей хлопнул дверью и ушел.

Я была в отчаянии. Сама не знаю, как добралась до дома. Поднялась на крыльцо и вдруг почувствовала, что мне плохо. Все поплыло перед глазами, а потом потемнело. Очнулась в больнице. Муж сидел рядом и держал мою руку в своей. Несмотря на то, что перед глазами еще плыли круги, я заметила, что в его волосах прибавилось седины.

Он сказал мне, что мы потеряли нашего ребенка. Я дико вскрикнула и вновь потеряла сознание. Моя болезнь длилась около месяца. Но и выписавшись из больницы, я плохо спала и вообще чувствовала себя ужасно. Даже то, что Сергей снова стал навещать меня, мало улучшило мое самочувствие. Депрессия, как трясина, затягивала мою душу. Я стала злоупотреблять снотворными и успокаивающими таблетками. Пристрастилась к пиву. Сергей пытался образумить меня. Просил, умолял, угрожал. Но все без толку.

В один из самых мрачных дней ко мне явилась сияющая Ленка и объявила, что они с Владимиром полюбили друг друга и решили пожениться. Я не понимала ни слова из сказанного ей. Сидела, вытаращив на нее глаза, и молчала.

– Неужели ты не рада за меня? – обиделась Ленка.

– Ты серьезно? – спросила я.

Она ответила, что серьезнее и быть не может. И скоро свадьба. Но для начала было решено объявить о помолвке.

Она с хохотом рассказывала мне, как Сергей, страшно обрадовавшись, изображал ярость отвергнутого жениха, дошедшего до последней точки отчаяния.

Я поздравила подругу, но, не услышав в моем голосе энтузиазма, Ленка обвинила меня в неблагодарности. Вот, мол, она для меня шла на любые жертвы, а я…

Под конец она заявила, что мне нужно серьезно лечиться.

Прошло еще несколько дней. Я пребывала все в том же состоянии беспросветной тоски. Муж решил, что нам нужно поехать отдохнуть за границу. Там он покажет меня лучшим врачам и, как заверял Лев Наумович, я снова стану жизнерадостной и здоровой. В ответ я машинально кивала головой.

Была объявлена дата помолвки Лены и Владимира.

Лев Наумович решил, что за границу мы поедем после их свадьбы.

Было раннее утро, но я не спала, лежала, уставившись в потолок, и тщетно пыталась отыскать в нем хоть одну трещину или пятнышко.

Тихо открылась дверь, я подняла голову и увидела Ленку.

– Ты чего такую рань? – спросила я.

– Поговорить надо, – ответила она. Прошла и села на край постели.

Ленка долго рассматривала свои ногти, а потом, виновато моргнув ресницами, заговорила.

– Знаешь, Марина, я думаю, что тебе лучше развестись со Львом Наумовичем.

– Почему? – удивленно спросила я, не понимая, к чему она клонит.

– В этом, конечно, есть и моя вина, – продолжала Ленка, – не удостоив меня ответом.

– В чем? – вырвалось у меня.

– Ну, в том, что ты заболела, – Ленку явно раздражало мое непонимание.

– Ты же видишь, – сердито проговорила она, – что наш план не удался. Ты заболела. Сергей страдает. Ваш ребенок умер, – безжалостно добавила она.

– Не смей! – вырвалось у меня.

– Не кричи. Твой муж того и гляди обо всем догадается.

– Ну и пусть, – ответила я.

– Ты что же, хочешь, чтобы тебя отсюда поганой метлой выгнали?! – неожиданно разозлилась Ленка.

От удивления я подпрыгнула на постели и уставилась на нее во все глаза.

– О себе, что ли, беспокоюсь, – проворчала Ленка, взяв себя в руки.

В моей голове что-то щелкнуло.

– А о ком?! – взвилась я, – забыв о слабости и депрессии.

– О тебе, дуреха! – фыркнула подруга. – Ты только подумай, какой может быть скандал!

– Но ты тоже будешь в нем не последним действующим лицом! – закричала я.

– О, ты ошибаешься, дорогая, – усмехнулась она.

– Это еще почему?! Ведь план разработала ты! – меня охватила такая ярость, что я готова была убить Ленку.

– Ничего подобного, – улыбнулась она.

– Как это? – растерялась я.

– Вы со своим любовником использовали меня вслепую.

От подобной наглости я на несколько минут лишилась дара речи.

Ленка не скрывала торжествующей усмешки.

– Стерва! – вырвалось у меня! Ничего у тебя не выйдет!

– Это еще почему? – продолжала издеваться Ленка.

И тут неожиданно для себя я выпалила:

– Потому, что все наши разговоры я записала на диктофон.

Пришел Ленкин черед лишиться дара речи.

– Ты врешь! – взвизгнула она, опомнившись.

– Ничуть. Хочешь, прямо сейчас позову мужа и Владимира и включу диктофон?

– Нет! – глаза Ленки сверкали от ярости.

Она вскочила с постели, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.

– У вас, действительно, есть запись? – поинтересовалась Мирослава.

– Нет, – Замятина покачала головой. – Я блефовала. Но Ленка поверила.

Минут десять Ленка стояла ко мне спиной, а потом повернулась. И я увидела перед собой прежнюю приветливую и заботливую подругу.

– Ладно, – сказала она, – давай обо всем забудем. Ты уже взрослая девочка и тебе самой решать, как жить. Сережку только жалко, – вздохнула она.

Я молча наблюдала за ней. И она ничуть не тяготилась моим пристальным взглядом.

– Мы с Володей поженимся, ты со Львом Наумовичем поедешь за границу. А что будет с Сергеем? Ты больше его не любишь?

– Не твое дело.

– Конечно, не мое, – охотно согласилась Ленка, – только по-человечески жалко его, беднягу. Столько сил приложил и все впустую.

– Замолчи!

– Ладно. Мир. Не сердись, Мариночка. Нам ведь теперь жить под одной крышей.

С моих губ были готовы сорваться потоки брани, но я промолчала.

Ленка вышла из комнаты и плотно притворила за собой дверь.

Я вскочила с кровати и стала бегать по комнате, все круша на своем пути.

Не помню, сколько длилось мое безумие, но оно отрезвило меня и излечило от всех депрессий вместе взятых. Я твердо решила, что с мужем разойдусь, но прежде все расскажу ему и Володе о себе и о Ленке. Пусть новоявленный жених узнает правду о своей невесте! Только теперь я поняла, зачем Ленка задумала весь этот план. Ей нужно было проникнуть в дом Замятиных. Заморочить же голову Владимиру ей не составило особого труда.

Итак, я преисполнилась решимости. И злость моя была настолько велика, что я задумала выложить правду не только в присутствии мужа и пасынка, но и в присутствии гостей.

Марина вздохнула:

– Сама не знаю, как я додумалась до этого. Ведь если бы я осуществила задуманное, то больше всех пострадал бы мой ни в чем не повинный супруг. Репутация Льва Наумовича была бы испорчена. А для делового человека это смерти подобно. Но тогда, охваченная яростью, я не думала ни о чем, кроме своей мести Ленке. На следующей день я выглядела полностью здоровой, оживленной и полной энергии. От таблеток я отказалась раз и навсегда.

Муж, пасынок и Сергей просто не верили своим глазам.

Муж постоянно восклицал, не сводя с меня радостных глаз:

– Марина, как я рад! Какое чудо!

Он завалил меня цветами и подарками.

Владимир тоже не скрывал облегчения.

– Ну, слава Богу! – сказал он, – хотя бы на моей свадьбе ты будешь выглядеть не как умирающий лебедь.

И добавил шепотом, отведя меня в сторону, – Марина, ты извини за брата. Так уж получилось, – он виновато улыбнулся, – мы с Леной созданы друг для друга.

Я ничего не ответила и только улыбнулась ему в ответ. Если б знал мой пасынок в ту минуту, какой подарок я приготовила к его свадьбе… Но он ничего не знал и принял мою улыбку с благодарностью.

Ленка не показывала виду, что ее что-то беспокоит. Она просто сияла от счастья. Только попросила помолвку устроить в семейном кругу.

Лев Наумович сначала запротестовал, но потом смирился, тем более, что сын поддержал желание невесты.

Праздник удался. Казалось, что все искренне веселились.

Возможно, это так и было. Хотя подозреваю, что Ленка не могла не испытывать беспокойства. Впрочем, может быть, она надеялась, что я остыну и между нами будет восстановлен мир. Вероятно, у нее зрели какие-то свои планы относительно меня.

По Сергею было заметно, что он радовался искренне, чем озадачивал отца и сына Замятиных. Ведь, по их мнению, ему все еще было положено горевать об утрате невесты. Но избавление от этой змеи явно радовало Сергея.

Я ничего не говорила ему о том, что решила разойтись с мужем, но мы были так близки, что Сергей не мог не догадываться о моем решении.

– Ну вот… – глаза Марины потемнели. – Можно мне воды? – подняла она голову.

– Да, конечно, – Мирослава открыла бутылку «Волжанки» и, налив ее в стакан тонкого стекла, протянула клиентке.

Замятина жадно осушила его.

– На следующий день, – вспомнила она, – мы продолжили семейное торжество.

После завтрака катались на лыжах. Ведь парк и Волга рядом. Потом вернулись домой, все разбрелись по своим комнатам, решив немного отдохнуть.

Я уже укладывалась в постель, намереваясь не спать, а часок-другой почитать.

Замятина улыбнулась:

– Моя бедная мама так и не смогла отучить меня от привычки читать в постели.

Неожиданно влетела Ленка, веселая и разрумянившаяся. Она предложила за мир, за дружбу выпить пива.

Я не хотела, чтобы она заранее догадалась о сюрпризе, который я приготовила ей на свадьбу, и согласилась.

Лена поставила поднос с пивом на круглый столик. Она уже стала садиться, как у нее сломался каблук, но Лену это мало огорчило, она наклонилась и стащила туфли с ног. Подруга заявила, что туфли – подарок жениха; выглядят шикарно, но в них отекают ноги, так как они ей слегка маловаты.

Только мы собрались выпить, как в комнату ввалились мой муж, Владимир и Сергей с шампанским. Все шумели, перебивали друг друга. Чокаясь, мы выпили всю бутылку, а потом Лена деликатно выпроводила мужчин, заявив, что у подруг – свои секреты и, к тому же, всем нужно отдохнуть.

Марина сцепила руки и тут же уронила их на колени. Она растерянно посмотрела на детектива.

– Я понимаю, что глупо пить пиво после шампанского, но Лена настаивала, и мы выпили. Потом она ушла вместе с подносом, бросив на меня, как мне теперь кажется, прощальный взгляд.

– Почему вам так кажется? – спросила Мирослава.

– Я не могу этого объяснить. Может быть, потому, что ее… – Марина замолчала и испуганно посмотрела на Волгину. – Понимаете, ее больше нет! – выкрикнула она.

– Рассказывайте подробно с того места, как за вашей подругой закрылась дверь, – спокойно сказала Мирослава.

– Не знаю, что рассказывать, – тяжело вздохнула Замятина.

Обе женщины молчали. Было слышно, как тикают часы.

Наконец Марина заговорила.

– Я читала в постели несколько часов. Потом привела себя в порядок. Примерно в восемь все собрались в гостиной. Теперь рано темнеет. Поэтому портьеры были опущены. В камине горел огонь.

– Вы сказали, что в восемь вечера все собрались в гостиной? – уточнила Волгина.

– Да, кроме Лены. Мы сидели, болтали и ждали ее. Думали, что вот-вот спустится.

Но время шло, а она не появлялась. Тогда я решила подняться и поторопить ее.

– Ах, и соня же моя будущая невестка, – весело пошутил Лев Наумович.

Мне не очень хотелось идти к Ленке, но я была единственной женщиной среди присутствующих и мне пришлось…

Марина Ивановна закрыла лицо руками и заплакала.

Чуть больше минуты Мирослава не реагировала на плач клиентки. Потом подошла к ней, обняла за плечи и стала тихонько покачивать из стороны в сторону, как маленькую девочку.

– Меня мама так успокаивает, – всхлипнула Марина.

– Знаю, – тихо отозвалась Мирослава.

– Откуда? – искренне удивилась клиентка.

– Вы сами мне об этом рассказали.

– Я? – мокрые Маринины ресницы забились, как крылья птицы, попавшей в силки.

– Неважно…

– Ах, да. У меня все в голове перепуталось. И мне страшно! Очень страшно! – Марина снова схватила руку детектива и прижалась к ней лицом.

– Помогите мне, пожалуйста, всхлипывая, бормотала она.

Волгина осторожно освободила свою руку.

– Марина Ивановна, – сказала она.

– Марина! Просто Марина! Пожалуйста!

– Хорошо, – согласилась Волгина, – Марина! Я смогу помочь вам только в том случае, если вы перестанете плакать и подробно расскажите мне все-все!

– Да-да, я понимаю, я сейчас.

Волгина налила клиентке воды.

– Выпейте.

Замятина безропотно повиновалась.

– Спасибо, – ее губы дрогнули в слабой улыбке, когда она возвращала детективу стакан.

– Итак, – сказала Мирослава, усаживаясь на свое место, – вы поднялись в комнату подруги…

– Да, поднялась, – клиентка снова замолчала.

– И что вы там увидели?

– Ничего… – тихо прошелестел голос Марины.

– Вы увидели свою подругу?

– Да, увидела. Она спала.

– Спала?

– Да, то есть нет! Но сначала, когда увидела ее лежащей в постели, я решила, что она спит.

– Вам ничто не показалось странным?

– Странным? – переспросила Замятина.

– Неестественным, – уточнила Волгина.

– Даже не знаю… – задумалась женщина, – разве только то, что Ленка лежала в брючном костюме.

– Обычно она так не делала?

– Мне кажется, нет. Я еще тогда подумала, что она прилегла на минутку и…

– И?

– И уснула. Может быть, у нее голова закружилась. Понимаете, мы пили шампанское, пиво, перед этим еще. Все могло перемешаться. Я и сама не очень хорошо себя из-за этого чувствовала. Были мгновенья, когда все плыло перед глазами.

– Зачем же так напиваться?! – хотелось спросить Мирославе, но она сдержалась.

– Значит, вы застали свою подругу на постели в брючном костюме и вам показалось, что она спит? Так?

– Так, – кивнула клиентка.

– Что вы стали делать дальше?

– Я? Я… стала тормошить ее. Говорила, что все уже собрались в гостиной, – губы Марины задрожали, – но она не просыпалась! Мне стало страшно! Я закричала и побежала вниз.

– Вы подумали, что?..

– Я подумала, что ей плохо! Что она потеряла сознание.

– Вы тогда не думали, что Лена мертва?

– Нет! Конечно, нет! – взвизгнула Замятина, – мне это даже в голову не пришло! Ленка – молодая, здоровая! Да я не помню, чтобы она хоть когда-нибудь болела!

– Как прореагировали мужчины, когда вы сообщили, что не можете разбудить подругу?

– Все поднялись наверх. И тоже стали ее будить.

– О, Боже! – вырвалось у Марины, – это был кошмар! Сущий кошмар! Все толклись возле постели, тормошили Ленку, кричали, перебивали друг друга. Потом… Лев Наумович приказал всем замолчать. Он взял зеркало и поднес к Ленкиным губам.

Марина сглотнула слюну и быстро заговорила, – зеркало затуманилось. А это значит, что она была жива! – закричала Замятина.

– Жива… – медленно повторила Волгина.

– Да, да, она дышала, слабо, но дышала. Владимир сразу побежал вызывать «скорую».

– Куда побежал?

– В другую комнату. В этой телефона не было.

– А мобильный?

– Ой, не знаю, – Марина облизала губы, – минут через пять Владимир вернулся и сообщил, что «скорая» вот-вот прибудет.

– Но, – Марина откинулась на спинку кресла и обессиленно опустила руки, – «скорая» приехала через сорок минут. Ленка… В общем, она уже не нуждалась в их помощи.

– Почему вы не вызвали платную «скорую»? Она приехала бы намного быстрее.

– Не знаю. Наверное, в этой суматохе никто не вспомнил о ней.

– Что было дальше?

– Со мной случилась истерика. Врачи переключились на меня. Кололи какие-то уколы, дали таблетки. Когда медики сообщили, что Лена, ну, в общем, после их сообщения, Лев Наумович унес меня в свою комнату, и я оттуда не выходила. Знаю, что Владимир вызвал полицию. Они приехали быстрее «скорой» и стали, – Марина махнула рукой, стали вынюхивать, что, как и почему.

– Это их работа, – сухо заметила Мирослава.

– Да, я понимаю. Но я боюсь!

– Если вы не убивали свою подругу, то бояться вам нечего.

– Как это нечего? Разве вы не понимаете?! Все! Все выйдет наружу!

– Но, насколько я понимаю из вашего рассказа, вы сами собирались рассказать обо всем мужу?

– Одно дело сама! И совсем другое теперь, когда Ленки нет!

– Возможно… – подумала Мирослава, но в слух спросила:

– Как была убита ваша подруга?

– Отравилась снотворным, – побледнев, прошептала клиентка.

– А что, если это самоубийство? – небрежно обронила Волгина.

– Вы шутите?! – искренне воскликнула Замятина.

– Может быть, муки совести, – продолжала Мирослава.

– Ничего подобного! У Ленки муки совести?! Накануне свадьбы?! Чушь!!! Да и не было у нее никогда никакой совести!

– Значит, вы считаете, что ее убили?

– Абсолютно уверена! – горячо воскликнула Марина, и тут же поникла.

– Но причина желать ей смерти была только у меня, – она готова была вновь расплакаться.

– Стоп! – резко бросила Мирослава, – прекратите истерику!

Замятина испуганно сжалась в кресле, но глаза ее остались сухими.

– Вы уверены, что никто из присутствующих не мог желать избавиться от вашей подруги?

– Уверена, – обреченно произнесла клиентка.

– А ваш возлюбленный?

– Сергей? – искренне изумилась Марина, – ему-то зачем?

– Возможно, играя свою роль, он чересчур увлекся?

– Нет! – выкрикнула клиентка.

– Но почему?

– Это просто невозможно! И не смейте трогать Сергея! Я запрещаю вам впутывать его в эту историю.

– Об этом нужно было думать раньше, – резко заметила Мирослава, – вам не приходило в голову, что именно его, а не вас в первую очередь будет подозревать полиция?

– Но почему? – удивилась Марина

– Потому, что в глазах всех он отвергнутый жених. А о ваших раздорах с подругой, насколько я поняла, никому не известно! Так что именно Сергей – подозреваемый номер один.

– Но это не так! Вы же знаете! – воскликнула Замятина.

– Марина, я ничего не знаю…

– Значит, я напрасно к вам пришла?! Вы!.. Вы!..

– Успокойтесь. Я берусь за ваше дело.

– Спасибо! – воскликнула Замятина, – я заплачу столько, сколько вы захотите!

– У нас есть расценки, – сухо заметила Волгина, – сядьте, я еще не закончила.

Марина опустилась в кресло и, затаив дыхание, не сводила глаз с детектива.

– Я берусь найти убийцу, – сказала Мирослава, но не берусь спасать его от правосудия. Кто бы он не был, я передам его в руки правоохранительных органов.

Замятина согласно кивнула.

– Вы уверены, Марина, что желаете этого?

– Да! Уверена! Только этого я и желаю!

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что если убийцей окажитесь вы или ваш возлюбленный…

Замятина вскочила с кресла.

– Сядьте!

– Да, хорошо! Будь по-вашему! Если вам угодно подозревать всех! Копайте! Себе на здоровье! Только найдите правду! Больше мне ничего не нужно.

– Вы понимаете, что скандала с мужем вам, скорее всего, не избежать?

– Понимаю.

– Будет лучше, если вы сами ему обо всем расскажете.

– Хорошо. А как же Сергей?

– Думаю, если вы расскажете, что Сергей играл роль по вашей просьбе, его положение улучшится. Но…

– Что но?

– Усложнится ваше.

– Да, я понимаю.

– Так что, решайтесь.

– Я расскажу мужу все! И скажу, что обратилась в ваше агентство.

– Как вы думаете, Марина, не могла ли ваша подруга шантажировать и Владимира?

– Владимира? – глаза клиентки округлились, – но зачем? Ведь он хотел на ней жениться.

– Может быть, и не хотел, но был вынужден?

– Нет! – отмахнулась Замятина. – Он просто сиял от счастья! Я никогда не видела его таким с момента нашего знакомства. Он был влюблен!

– Сергей тоже был влюблен в Лену?

– Сергей – нет! – воскликнула Замятина так, что сорвала голос.

– Но ведь ему удалось провести всех своей игрой, что, если и Владимиру тоже?

– Да говорю же вам: нет! Вы не знали Ленку! Она хоть и была… Ну, в общем, не ангелом, но мужчины от нее теряли голову. Она умела добиваться своего.

– Почему же она не вышла замуж раньше?

– Не попадался нужный кандидат в мужья.

– Да?..

– Видите ли, Ленка придерживалась старой пословицы: если переспать, то с королем, а украсть – так миллион. Приспособила поговорку под себя и следовала ей.

– Владимир Замятин – король? – усмехнулась Мирослава. Почему-то в ее мыслях в это время промелькнул Морис, закованный в рыцарские латы и с короной на голове…

– В определенном смысле – да, – тем временем ответила Замятина. –  Денег у них не меряно. Он – единственный наследник.

– А если бы у вас родился ребенок?

– Ну, тогда…

– Лев Наумович поделил бы свое состояние пополам? Или даже на три части?

– Возможно. Но Владимир уже и сам уверенно стоит на ногах. Он еще сделает свои миллионы и без отца, хотя связи Льва Наумовича ему помогут.

– Так, так…

– К тому же, Ленка ведь надеялась, что я разведусь с мужем. И тогда все было бы в ее руках.

– Лев Наумович мог снова жениться.

– Навряд ли.

– И все же такой вариант исключать нельзя.

– Если бы Лев Наумович вздумал жениться, Ленка нашла бы способ избавиться от его невесты.

– Даже так?!

– Я имею в виду не физическое устранение. Она бы довела ее, и та сама бы сбежала.

– Кстати, как фамилия и отчество вашей подруги?

– Марева Елена Константиновна.

– Меня смущает один факт, – сказала Мирослава.

– Какой?

– Почему ваша подруга, узнав о том, что вы беременны от Сергея, продолжала вас уговаривать держаться за брак со Львом Наумовичем? Разве не разумно было бы с ее стороны подтолкнуть вас к разводу? Момент был очень благоприятным.

– Да, – кивнула Марина, – но я думаю, что тогда Ленка еще не вполне очаровала Владимира. И если бы я разошлась с Замятиным, у нее не было бы повода появляться в доме. Ведь она бывала там на правах невесты моего брата.

– Возможно…

– О, я уверена! Чувства Владимира стали проявляться позже. Вероятно, Ленка именно тогда развила свою бурную деятельность, когда я впала в депрессию, а до этого у нее был подготовительный период. Она не любила спешить, чтобы не допустить ошибку. Видимо, мое состояние заставило ее поторопиться…

– Допустим, – Мирослава задумалась.

… За окном по-прежнему шел снег. Крупные звезды, покачиваясь, плыли в воздухе и неспешно опускались на пышные копны себе подобных.

Белые крылья деревьев не шевелил ветер. Зыбкие тени возле стволов погрузились в дремоту. Небо слегка посветлело, и оттого снежное царство казалось ослепительным.

Мирославе безумно захотелось распахнуть окно и впустить свежий морозный воздух в комнату, где скопилось слишком много негативной энергии.

Но она осталась сидеть на месте.

Марина не сводила с нее умоляющего взгляда. И была похожа на незаслуженно обиженного ребенка. Однако Мирослава считала, что ее клиентка уже достаточно взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки.

Одно дело доказать виновность или невиновность клиента и совсем другое – быть чьей-то нянькой. Вторым Мирослава никогда не занималась.

– Марина! Следователь с вами беседовал? – спросила она так внезапно, что Замятина вздрогнула.

– Да, – пробормотала она испуганно.

– Вы не помните, как его фамилия?

– Я… не знаю. Дайте подумать. В голове все спуталось, – Замятина потерла лоб. –  Какая-то нерусская фамилия. Вертится на языке. Да! Вспомнила! Он француз!

Мирослава усмехнулась. Трудно было представить француза, который, находясь в здравом уме и твердой памяти, переселился бы на жительство в нынешнюю Россию, да еще и отправился бы служить в российскую полицию. Хотя Депардье вот…

Ее размышление прервала клиентка, воскликнув:

– Да, точно! Бонапарт!

– Может быть, Наполеонов? – мягко поправила Мирослава.

– Да, да! – обрадовано подхватила Марина, – Наполеонов Александр…

– Романович, – подсказала Волгина.

– Итак, значит, Шура, – подумала Мирослава про себя.

– Следователь разговаривал с вами со всеми вместе? – спросила Волгина, хотя и знала ответ.

– Нет, по отдельности.

– Что вы ему сказали?

– Только то, что нашла Лену. Я была сама не своя, и он оставил меня в покое.

– Вам еще ни раз придется с ним встретиться.

– Вы думаете? – испуганно спросила Марина.

– Уверена.

– Что же делать?!

– Рассказать правду.

– Но тогда он запрет меня в камеру! – закричала Замятина.

– Предполагаю, что нет. Пока не найдет весомых доказательств.

– Но он их не найдет!

– Тогда вам нечего опасаться.

– Я очень боюсь, – в который раз повторила Марина.

– Вы не знаете, что сказали ему другие свидетели?

– Какие свидетели? – удивилась Замятина.

– Ваш муж, возлюбленный, пасынок, – терпеливо перечислила Мирослава.

– Нет, не знаю, – покачала головой клиентка, – мы на эту тему не разговаривали. Она вздохнула: – Можно сказать, что мы вообще ни о чем не разговаривали. Все подавлены, каждый сам в себе.

– Думаю, что на сегодня все, – сказала Мирослава, – сейчас вам лучше поехать домой и отдохнуть.

– Можно, я лучше поеду к маме? – жалобно спросила Марина.

– Это ваше право. Только позвоните мужу. Не давайте ему повод для лишнего беспокойства.

– Да, я позвоню. Он уже, наверное, сходит с ума. Я не предупредила его, просто уехала и все.

На лице Мирославы не дрогнул ни один мускул, и клиентка не догадалась, что думает о ее поведении детектив.

Замятина полезла в сумочку и вытащила пачку долларов.

– Морис, – тихо произнесла Мирослава.

Клиентка вздрогнула и уронила сумочку.

В тот же миг в кабинет вошел Миндаугас.

– Возьми, пожалуйста, у клиентки аванс и выдай расписку.

Морис кивнул, наклонился, поднял сумочку Замятиной и пачки долларов.

– Пойдемте, – сказал он.

– Куда? – растерянно спросила Марина.

– В приемную, – любезно ответил голубоглазый гигант.

– Ах, да – она заворожено посмотрела ему в глаза и безропотно последовала следом, забыв попрощаться с детективом.

Мирослава, наконец, встала, подошла к окну и распахнула его. Морозный воздух ударил ей в лицо. Снежинки, щекоча, падали на кожу, скользя и тая. Мирослава облизала губы. Глубоко вздохнула и закрыла окно, оставив открытой форточку.

Морис не одобрял ее привычку распахивать окна, когда на улице мороз за –30 °C. Он уже успел помочь клиентке преодолеть заснеженную дорогу от дома до ворот и, посадив ее в машину, вернулся в дом.

– Ну что? – спросила Мирослава.

– Запутанная история. Надо подумать.

– Хорошо, поговорим потом.

– Пойду, расчищу дорожки, – сказал Морис.

– Но снег еще идет…

– Все равно.

– Как хочешь, – повела плечами Мирослава.

Морис уже собирался выйти, когда она бросила ему вдогонку, – пожалуй, я присоединюсь к тебе!

Он понимающе кивнул и вышел.

… За полчаса они расчистили главную дорогу и все свои любимые дорожки. Повалялись в сугробах и вернулись в дом.

В прихожей сердито мяукал Дон. Кончик его хвоста нервно вздрагивал.

– По-моему, Дон считает, что нам пора обедать.

– Я тоже так считаю, – отозвался Морис, подмигнул коту и скрылся на кухне.

Дон со всех лап помчался следом за Миндаугасом.

Когда Мирослава вошла на кухню, стол уже был накрыт.

А Дон приник к своей миске и лакомился печенкой.

– Как вкусно пахнет, – сказала Мирослава и потянулась за яблоком.

Морис разложил еду по тарелкам. Они сели друг против друга и молча стали есть. И лишь после чашки крепкого зеленого чаю подняли глаза друг на друга.

– Поговорим?

– Поговорим.

Дон дочиста вылизал миску, вспрыгнул на подоконник и принялся усердно наводить красоту, восстанавливая чистоту своей роскошной шубки.