Те же декорации. Барбара и Изабелла неподвижно стоят перед открытой дверью в столовую. Появляется хозяйка дома с тазом и бинтами.

Хозяйка. Сейчас кончат. Врач говорит, что рана не опасна. (Выходит.)

Барбара. Как, по-вашему, ему очень больно?

Изабелла. Думаю, не очень.

Барбара. Мне не хотелось бы, чтобы ему было больно.

Изабелла. Боль, наверно, не такая уж сильная.

Барбара. Вы так спокойно говорите… У вас хватает мужества? Впрочем, даже он проявил мужество; хотя вообще-то страшно изнежен. (Пауза. Смотрит на Изабеллу и вдруг спрашивает.) Вы его любите по крайней мере?

Изабелла. Почему вас это интересует?

Барбара. Вы так невозмутимы… Он-то вас любит, вы это знаете, а тогда он вам солгал. Он всегда искал вас.

Изабелла (пожимая плечами). Откуда вы это знаете?

Барбара (тихо, с грустной улыбкой). Уж я-то знаю.

Изабелла (помолчав). Вы были его любовницей? Да?

Барбара. На вашем месте я бы не стала спрашивать об этом. Вы знаете, что он вас любит, так не все ли вам равно, что было между нами?

Изабелла. Вы правы, меня это не касается.

Барбара. Вам не пришлась бы по сердцу та жизнь, какую он вел. Но он никогда больше не будет так жить, если завтра сможет уехать с вами.

Изабелла. Значит, вы не уверены, что он уедет со мной?

Барбара. Пока нет. У меня еще есть один шанс. Вернее, ничтожный, крошечный шансик, о котором я не могу вам сказать.

Изабелла. Вы думаете, я боюсь этого шансика?

Барбара. О, я вовсе не собираюсь вас пугать.

Изабелла. Я знаю, вы хотите попытаться удержать его и попробуете поговорить с ним сейчас.

Барбара. Нет, я не стану пытаться.

Изабелла. Было бы довольно странно, если бы вы отпустили его.

Барбара. Остальные, может быть, и попытаются, но я не стану. Мне нечего ему сказать.

Изабелла. Кажется, вам доставляет удовольствие делать вид, будто вы мне его уступаете?

Барбара. О нет! Я вовсе не святая. И к тому же я не могла бы уступить вам моего Жоржа. Да вы и не захотели бы такого.

Изабелла. Вы думаете?

Барбара. Убеждена в этом. Мой Жорж отнюдь не тот милый молодой человек, которого вы знаете. Он бы вам совсем не понравился. Он грустен, он никогда ни в чем не уверен, несправедлив, груб.

Изабелла. Вы лжете!

Барбара. Да. Он тоже. Он лжец. Назначает свидания, а потом забывает прийти. Он никогда не исполняет обещаний. Он легкомыслен, зол, постоянно устраивает сцены… Как видите, он не очень-то привлекателен, мой Жорж.

Изабелла. Для чего вы говорите о нем так плохо?

Барбара (улыбаясь). Вовсе не плохо. Я его и таким люблю.

Пауза. Они меряют друг друга взглядами.

Изабелла (внезапно). Вы, вероятно, меня ненавидите?

Барбара. Нет. Как ни странно, я ненавидела вас всей душой только сначала, когда еще до знакомства с вами он искал вас повсюду. На это, по-видимому, я истратила всю ненависть, и теперь, когда он вас нашел, чтобы вместе идти навстречу счастью, я уже не могу вас ненавидеть.

Изабелла. Но я, я вас ненавижу!

Входит врач.

Барбара (подходит к нему). Ну как, доктор, все в порядке?

Врач. Да, мадемуазель. Просто царапина. Смотрите только, чтобы он не волновался, а то его начнет лихорадить. (Прощается.) Не будете ли вы столь любезны показать мне, где выход?

Они колеблются.

Изабелла (вдруг решается). Я вас провожу, доктор.

Изабелла и врач выходят. Входит Жорж. Жорж и Барбара смотрят друг на друга.

Жорж (приблизясь к Барабаре, спрашивает с беспокойством). Где она?

Барбара (слегка улыбаясь). Она не уехала, сейчас придет. Полежи немного, Жорж! Доктор сказал, что тебе нужен покой.

Жорж (подойдя к дивану). Как все это глупо, а? Если бы я упал в обморок немного позже, Когда мы сели в машину, вы не оставили бы меня здесь.

Барбара. Тебе лучше? Уже не так больно?

Жорж. Не так. Зачем она вышла?

Барбара. Проводить доктора. (Пауза. Вдруг спрашивает.) Что ты собираешься делать, Жорж!

Жорж. Не знаю. (Тихо.) Быть может, уже не я буду решать, что мне делать. (Пауза.) Давно уехал Робер?

Барбара. Почти час назад.

Жорж. Он мог бы уже позвонить.

Барбара. Здешний телефон не работает. Мне пришлось звонить в соседний дом, тридцать четыре. Робер, вероятно, не догадается это сделать.

Барбара молча смотрит не него, что-то вспоминает, на глазах у нее навертываются слезы. Жорж замечает это, она отворачивается, он тоже, потом ложится на диван.

Жорж. Я не хотел бы, чтобы ты плакала, Барбара.

Барбара. Я плачу? Не воображай, пожалуйста. Вовсе я не плачу, просто у меня глаз зачесался.

Жорж. Не лги. О чем ты сейчас думаешь?

Барбара (не смеет взглянуть не него). Я вспомнила, как мы играли в бандитов, когда первые дни ходили гулять вместе… Помнишь? Мы делали вид, будто вынуждены скрываться от преследователей… Брали такси, с величайшими предосторожностями заходили в кафе… Ну, а теперь ты играешь в эту игру без меня. (Жорж не отвечает. Она опускает голову и продолжает еще тише, униженно.) Надеюсь, Жорж, ты не попадешь в тюрьму… Я заслужила право на эту надежду. А если ты угодишь в тюрьму, то я буду ждать, когда ты выйдешь оттуда… (Поднимает голову.) Наверное, я тебе противна?..

Жорж не отвечает. Пауза.

Ты даже не хочешь мне ответить?

Входит Изабелла. Подойдя к дивану, на котором с закрытыми глазами лежит Жорж, она склоняется над ним.

Изабелла (Барбаре). Он заснул. Вероятно, сказались волнение и усталость. К тому же он потерял довольно много крови, пока был без сознания.

Барбара (загадочно улыбаясь). Нет, он всегда старается заснуть, когда чувствует себя несчастным.

Изабелла. Зачем?

Барбара. Чтобы больше не быть несчастным. Это его трюк.

Изабелла. Трюк?

Барбара. Да. Скажите, он в вашем присутствии некогда не написался до потери чувств?

Изабелла. Никогда.

Барбара. И никогда не начинал хохотать ни с того ни с сего или распевать во все горло солдатские песенки, делать вид, будто ему страшно весело?

Изабелла. Никогда.

Барбара. Вот видите, мы с вами говорим о разных людях.

На пороге появляется Робер.

(Устремляется к нему.) Ну, что?

Робер. Где он?

Барбара. Здесь. Он спит.

Робер (оборачивается и видит заснувшего Жоржа). Прямо замечательно! Мы мчимся сломя голову по темным дорогам, тревожимся, строим всякие планы, придумываем для него на всякий случай алиби, а мсье в это время дрыхнет! Он, видите ли, устал!

Барбара. Да говори же! Что там случилось?

Робер (не слушая ее). Видишь ли, я предпочел бы, чтобы он сам задал мне этот вопрос и ждал ответа с широко открытыми глазами. Я бы помедлили, перевел дыхание и торжественно, как вестник в классической трагедии, произнес: «Мой бедный друг…»

Барбара (трясет его). Да скажешь ли ты наконец? Идиот?

Робер (другим тоном, садясь подальше). Представь себе, она отделалась шишкой. И влюблена в него еще больше, чем раньше. Теперь эта несчастная воображает, что он тоже будет любить ее, ведь из-за нее он чуть не пошел на преступление! Это ей внушил папаша Эдгар. Надо признать, что старый артист не лишен фантазии.

Барбара. Где ты их оставил?

Робер. У изголовья постели Анриэтты. Они собираются несколько преждевременно заклать жирного тельца.

Изабелла. Действительно, несколько преждевременно, так как Жорж только что решил уехать со мной в Пиренеи.

Робер. Чтобы заниматься там пчеловодством?

Изабелла. Да.

Робер. В качестве кого? Начинающего пчеловода?

Изабелла. Нет, в качестве моего возлюбленного и, надеюсь, мужа, как только развод будет оформлен.

Робер. Узнаю неженку! Мсье почувствовал потребность укрепить здоровье на лоне природы; грациозно послав нас ко всем чертям, он завтра утром сядет в поезд… (Поворачивается к Барбаре и продолжает, паясничая.) Разве мы будем возражать против того, чтобы мсье отправился лечиться, дорогая?

Барбара (полушутя, полусерьезно). Нет. Не будем.

Робер. Что же нам отсеется делать, дорогая?

Барбара. Уйти.

Робер. По-благородному?

Барбара. По-благородному.

Робер. Откланяться с чисто французского вежливостью, с чисто французской улыбкой, приложив руку к сердцу, отставив ногу… (Берет Барбару под руку, становится в картинную позу, вынимает платок.) И помахать на прощанье платочком: «Прощайте и будьте счастливы, вы вполне это заслужили! Никогда больше вы не услышите о нас». (Вдруг перестает паясничать, подходит к Изабелле.) Нет, серьезно! Вы в самом деле вообразили, что так будет, дорогая мадемуазель? Вообразили, что все решено? Что завтра вы отправитесь на встречу счастью с этим очаровательным молодым человеком? Ха-ха-ха! Мне смешно, слышите? Мне смешно. Я остаюсь.

Изабелла. Что это значит?

Робер (удобно усаживаясь, с подчеркнуто независимым видом). Подожду, пока он проснется. Вы мне симпатичны, поэтому я дам вам совет. Знаете, что я сделал бы на вашем месте? Уехал бы до того, как он откроет глаза.

Изабелла. В самом деле? А почему?

Робер. Мсье, разумеется, влюблен. Он пылок, нежен, сгорает от страсти. Но все-таки он себе на уме. Мсье в конце концов всегда возвращается, когда надо вернуться. Во всяком случае, до сих пор он всегда возвращался к семейному очагу после подобных приключений. Почему бы ему не вернуться и на этот раз? По-моему, ничто ему не помешает.

Изабелла. Думаю, что на этот раз вы ошибаетесь. Жорж с вами не поедет.

Робер. Мадемуазель, если бы вы были умней, вы бы мне поверили. Как говорят, я достаточно пожил и разбираюсь в людях. Я хорошо знаю мсье. Он уже не раз выкидывал такие фортели.

Изабелла. Замолчите! Я не хочу больше вас слушать!

Робер. И напрасно. Я не могу допустить, чтобы вы сделали большую глупость. Мадемуазель, вы глубоко заблуждаетесь. Эта спящая красавица в брюках на самом деле — урод. Этот невинный отрок — чудовище. Он совершенно вам не подходит. Перед вами прямой и светлый путь. Садитесь завтра в поезд на вокзале Орсэ и возвращайтесь одна к своим пчелам, своим собакам, своим добрым бабушкам. (Умоляет, паясничая.) Во имя ваших добрых бабушек, мадемуазель!

Изабелла (отходит от него, пожав плечами). Вы мне надоели.

Робер (следуя за ней). А мне самому не надоело, по-вашему? Я истощил все силы, убеждая вас, но не отступлюсь, ибо чувствую, что это мой долг. Конечно, я понимаю, что вы считаете меня ничтожеством. Но неужели вас не трогает, что этот жалкий, ничтожный человек, движимый каким-то неясным побуждением, из кожи лезет, стараясь воспрепятствовать тому, чтобы совершенно незнакомая ему девушка испортила себе жизнь?

Изабелла. Нисколько не трогает.

Робер. Вы жестоки. На вашем месте я был бы потрясен. Нет, в самом деле, мадемуазель, неужели, по-вашему, мсье любит вас так горячо, что может сбросить свою старую шкуру и превратиться в ягненка?

Изабелла. Да, я верю в это всей душой. Верю, что принесу ему счастье.

Робер. Как будто счастье и в самом деле можно принести… По силам ли вам такая ноша, мадемуазель? Ах, как это трогательно! (Барбаре.) А тебе это не трогает? Я растроган до глубины души.

Изабелла. Замолчите! Вы говорите так лишь потому, что ненавидите его.

Робер (устало). Представьте себе, что нет. Я больше не уверен в том, что ненавижу его. Я часто говорил о своей ненависти, но это были только слова, и она выдохлась. А сейчас, мадемуазель, я скажу вам что-то смешное. Едва начав этот разговор, я понял, что мне не удастся переубедить вас, что Жорж уедет с вами, но я продолжал, чтобы он проснулся и выгнал меня. Ибо, когда я начну говорить и меня понесет, то остановиться уже не могу, пока мне не закроют рот и не выгонят за дверь. Нужно оказать мне эту услуга, иначе я буду говорить без конца, до полного изнеможения, и тогда будет плохо не только мне самому…

Пауза.

Барбара (подойдя к нему). Ну, пойдем, старина! Не стоит ждать, пока он проснется.

Робер. Ты думаешь? (Встает. Деловым тоном.) В таком случае, мадемуазель, я буду краток. В этом месяце нам придется весьма туго. Не можете ли вы одолжить мне пять тысяч франков?

Изабелла. По-вашему, я тоже богачка? Нет, я скорее бедна.

Робер (скромно). Ну, тысячи две?

Изабелла (не может удержаться от улыбки). Две тысячи, может быть, в моей сумочке найдется. (Берет сумочку.)

Барбара (вырывает сумочку из рук Изабеллы). Извини, дорогой Робер, но я не позволю.

Робер. Как? Что с тобой? Ты спятила?

Барбара (кладя деньги Изабеллы обратно в сумочку). Вовсе нет.

Робер. Ага, ты хочешь сделать благородный жест, моя милая? Поверь, я не премину рассказать о нем хозяину той дешевой столовки, где придется обедать начиная с завтрашнего дня. Не сомневаюсь, что в ответ нам предложат по порции антрекота. Ну что ж, тебе приспичило сделать благородный жест, ты его сделала, а теперь оставь нас в покое! (Отстраняет ее.) Не слушайте ее детский лепет, мадемуазель. Она поступает необдуманно.

Барбара (снова вмешиваясь). Нет, Робер.

Робер. Да пойми, наконец, что мадемуазель просто желает помочь нам в трудную минуту.

Барбара. А я не хочу, чтобы она нам помогла.

Робер (крайне расстроенный, снова садится). Если все мы будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Конечно, нужно быть благородным, но в меру.

Барбара (помолчав, внезапно). Ты прав, старина, я идиотка. Если мы все будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Особенно Жорж. Давайте деньги, мадемуазель. Это, в конце концов, и для него самый простой выход.

Робер. Браво! Ловите ее на слове, мадемуазель, и кончим на этом. (Замечает, что Жорж пошевелился.) Внимание, он проснулся! (Быстро прячет деньги.)

Жорж (приподнимается и смотрит на них). Где папа и мама?

Робер. У Анриэтты. Она отлично себя чувствует. Отделалась шишкой, старина, и хоть завтра можно начинать все сначала.

Жорж (облегченно вздыхает. Чувствуется, что охвачен радостным порывом). Я не хочу туда возвращаться! Не хочу иметь с ними ничего общего! Я даже сменю рубашку и костюм, прежде чем сесть в поезд!

Робер. Знаю.

Жорж (грубо). Зачем же ты в таком случае вернулся?

Робер. Проститься с тобой. Нужно быть вежливым независимо от того, любим мы друг друга или нет.

Жорж (пожимая плечами). Скажи папе и маме, что через некоторое время я приеду в Париж оформить развод, что я буду работать и по возможности помогать им. (Пауза.) Папе тоже не мешает взяться за дело.

Робер. Не беспокойся, он будет искать место. Вот уже лет тридцать он занимается этим. Но в наши дни так трудно найти работу!

Жорж. Я буду посылать им все, что у меня останется. Они, вероятно, переедут на первое время в гостиницу. Мама, безусловно, как всегда, захочет поселиться в самой дорогой, чтобы не уронить себя в глазах приятельниц. А папа последует за ней, приняв суточную стоимость комнаты за недельную, да еще с подачей кофе и вина…

Робер. Да, старый артист отстал от нас на целое поколение.

Жорж. Постарайся объяснить им, что они в таком возрасте, когда пора уже взяться за ум; что на деньги, которыми они располагают, придется жить по крайней мере два месяца… (Изабелле, улыбаясь.) Извините за эти подробности.

Изабелла. Это я должна извиниться. Я выйду, Жорж.

Жорж (провожая ее до двери). Спасибо, Изабелла. Я быстро закончу этот разговор.

Она выходит. Неловкое молчание.

Ну, вот…

Робер (откликаясь, как эхо). Ну вот…

Жорж. Что вы собираетесь делать?

Робер. Отвечу тебе словами старого артиста: поживем — увидим, мой милый.

Жорж. Неужели Барбаре придется работать?

Барбара. Это тебя не касается!

Жорж. Я выясню потом, сколько у меня осталось, и постараюсь тебе помочь.

Робер. Спасибо. Кстати, хоть и неудобно говорить об этом в такой волнующий момент, но я хотел сказать тебе, если бы ты вернулся домой, что получен счет от портного. Знаешь, за…

Жорж. Хорошо, я вышлю тебе эти деньги.

Робер (тихо). Тысячу пятьсот франков.

Жорж. Вот как? Ты, помнится, говорил о трех тысячах.

Робер (опустив голову). Да, но на самом деле счет на полторы.

Жорж (усмехаясь). Ты честен на свой манер.

Робер. Всякий честен на свой манер. Беда только в том, что закон признает четность определенного вида.

Пауза. Неловкое молчание.

Ну вот…

Жорж. Ну вот…

Робер (внезапно). Мне все-таки хотелось бы знать: зачем ты сказал ей, что я тебя спас, когда мы катались на лодке?

Жорж. Разве ты забыл, как однажды в Бретани на море была крупная зыбь, и я боялся, что мы не доберемся обратно… Ты позеленел от страха, но лодку на воду все-таки спустил… (Помолчав.) Нам было двенадцать лет…

Робер. Как время бежит… (Пауза. Другим тоном.) Ну, была не была… Послушай, если тебе неудобно проститься с Барбарой в моем присутствии, я могу выйти.

Барбара (вскрикивает, ухватив его руку). Нет, не уходи! (Продолжая держать Робера за рукав, оборачивается к Жоржу.) Эта девушка, Жорж, должно быть, изнывает от нетерпения. По-моему, тебе пора ее позвать.

Жорж (смотрит на нее). Да… но сначала попрощаемся.

Барбара. Мы прощаемся уже целых пять минут.

Жорж. Мы не можем так расстаться!

Барбара. Можем. Именно так мы должны расстаться, уверяю тебя! (Почти кричит.) На что мы тебе нужны? Что тебе за дело теперь до наших забот? Мы тебе надоели, я давно знаю это, знаю лучше тебя! Не тяни же, выгони нас!.. Не могу… мне больно…

Жорж (тихо). Мне тоже.

Барбара (так же тихо, после паузы). Надеюсь, это правда, Жорж.

Жорж. Мне больно, но все-таки надо расстаться с вами. Расстаться с тобой, Барбара. Навсегда.

Барбара (со вздохом). Да, навсегда.

Жорж. Расставаясь с любовницей, обычно, что чтобы смягчить разлуку, обещают поддерживать дружеские отношения. Но я не могу обещать тебе свою дружбу… (Тише; ему трудно это сказать, но все же он говорит почти нежно.) Я обещаю тебе свою ненависть, Барбара, свое отвращение.

Барбара. Отвращение…

Жорж. В доме Анриэтты все вели себя недостойно. Но мы с тобой особенно. Остальные думали только о деньгах, мы же не просто совершали сделку с совестью, а еще и притворялись, будто любим друг друга…

Барбара (шепотом). Притворялись…

Жорж (вдруг). Прости меня, Барбара.

Барбара (помолчав, поднимает глаза). За что?

Жорж (глухо). За то, что я заставлял тебя вести такую гнусную жизнь.

Барбара (внезапно вздрогнув, ласково улыбается). О, не надо. Я скорее должна благодарить тебя за эту гнусную жизнь!

Долгая, томительная пауза.

(Направляется к двери.) Я пойду за ней.

Жорж (догоняет ее, хватает за руку). Барбара!

Барбара (оборачивается к нему). Ну, чего тебе? Ты бы хотел услышать другое? Хотел услышать, что только потому, что я тебя любила, эта грязь была для меня чем-то самим собою разумеющимся, как светлое счастье для этой молодой девушки? Думаешь, от этого станет легче? (Высвободившись, бежит к двери. Он не удерживает ее. Она зовет.) Мадемуазель! Мадемуазель!

Жорж не двигается. Барбара возвращается с Изабеллой.

Барбара (Изабелле). Мы с мужем помирились и теперь уезжаем. Спасибо за деньги!

Жорж (отшатнувшись). Какие деньги?

Робер (пытаясь вмешаться). Так, пустяки! Глупости! Она шутит… что-то путает.

Барбара (смотрит в глаза Жоржу). Эти деньги мы выпросили у нее как компенсацию за сумму, которую дала бы нам Анриэтта. Не воображаешь бы ты, что от нас можно отделаться так просто? За кого ты нас принимаешь?

Жорж. Я запрещаю вам брать у нее деньги! Я отдам вам все, что у меня есть.

Робер (пожимая плечами). О, на это не уйдет много времени, ведь ты без гроша…

Барбара (деланно смеется, потом вдруг перестает и спрашивает с лихорадочной торопливостью). Скажи, Робер…

Робер. Что, дорогая!

Барбара. Нельзя ли поскорее уехать? Нам больше нечего тут делать.

Робер. Это верно. Но прежде всего надо быть тактичными, моя милая. (Картинно раскланивается.) Мадемуазель!

В это время актеры и метрдотель приоткрывают дверь и выглядывают.

(Замечает их.) Входите, господа! Не стесняйтесь, входите же! Не бойтесь, ведь вы у себя дома! (Заставляет их войти. Они поражены.) Входите, входите же! В этом благородном доме царит счастье, здесь не бывает недозволенных радостей. (Барбаре, взяв ее под руку.) Взгляни, дорогая, как это прекрасно! Вот настоящая семья! Сколько в ней благородства! Взгляни, как они любят друг друга или по крайне мере притворяются, будто любят… а в семейном кругу это самое важное.

Филемон. Позвольте, мсье, чего вы от нас хотите? Не представляю, что вам понадобилось? Смешно…

Робер (серьезно). Вы ошибаетесь, мсье, это совсем не смешно! Вы, кажется, актер, мсье?

Филемон. Да, мсье.

Робер. Тогда вы сможете дать мне совет. Мы сказали все, что нам полагалось по роли; как теперь удалиться со сцены?

Филемон. Удалиться? Это не так-то просто, мсье. Это зависит от ситуации, от персонажа. Кого вы играете?

Робер. Негодяя.

Филемон. А-а! Негодяй удаляется со сцены весьма эффектно. Альбер Ламбер уходил, уходил, задрапировавшись в плащ…

Робер (медленно отходит к двери, держа Барбару за руку). Но я в пиджаке, в него не задрапируешься.

Филемон. Покойный Сильвен в «Арнульфе» покидал сцену почти бегом, ни на кого не глядя…

Робер (продолжая отступать). Это не подходит. Мы хотим видеть все лица до конца пьесы.

Мадам Монталамбрёз. Сара Бернар совсем не уходила со сцены. Она смело оставалась на ней вплоть до момента, когда стихнут аплодисменты.

Робер (отходя еще дальше). Нас публика вызывать не будет. К тому же нам нельзя больше оставаться на сцене.

Филемон. Мунэ-Сюлли, великий Мунэ, перед уходом со сцены сначала приближался к рампе…

Робер (теперь он в самой глубине сцены, у двери). Это очень опасно. Впрочем, не стоит перечислять дальше. Мы прошли три метра, отделявшие нас от двери… На эти последние три метра порою уходит несколько лет, причем иногда раз десять все начинаешь сначала. Никто не шевельнулся? Никто не промолвил не слова, не издал восклицания? Раз, два, три…

Барбара (тихо, не сводя глаз с Жоржа). Никто.

Робер. В таком случае — готово! Мы ушли!

Они скрываются, словно провалившись в люк.

Филемон. Очень плохо! Кто же так ходит со сцены!

Изабелла (радостно). Они ушли, Жорж!

Жорж. Да, Изабелла.

Изабелла. Теперь вы сможете жить иначе.

Жорж. Да, Изабелла, я смогу жить иначе.

С улицы доносится глухой звук.

(Вздрагивает.) Что это?

Изабелла (с жестоким спокойствием счастливых людей). Ничего особенного. Это захлопнулась дверца машины.

Они не двигаются, слушают.

Мотор не заводится… Вот заработал… Они тронулись… Доехали до конца улицы… Проехали мимо последнего светофора… Скрылись во мраке… Их больше нет.

Жорж (смотрит на нее, бормочет, испуганно улыбаясь). Вы меня пугаете, Изабелла!

Изабелла. Я — это счастье. А счастье всегда немного пугает.

Метрдотель (подойдя к ним). Прошу извинения у мсье и мадемуазель, но можно ли наконец подавать ужин?

Изабелла. Да, теперь можно.

Метрдотель. Слава богу! (Докладывает как ни в чем не бывало.) Кушать подано.

Филемон предлагает руку мадам Монталамбрёз.

Мадам Монталамбрёз. За стол, дети мои! Уже без пяти двенадцать… Воображаю, что за ужин нам подадут!

Метрдотель. Ошибаетесь, мадам, ошибаетесь! (Декламирует.)

(Сконфуженно замолкает.) Виноват, я не то хотел сказать…

Филемон (дружески хлопает его по плечу, направляется в столовую под руку с мадам Монталамбрёз). Пустяки, это ничего! Ужин в кругу семьи…

Жорж и Изабелла проходят вслед за ними в столовую. Метрдотель тоже выходит и закрывает за собой дверь.

Занавес