2.1. Содержание понятия «функциональное состояние»

Проблема функциональных состояний человека в труде, физиологии, психофизиологии, психологии, педагогике, различных областях медицины занимает в настоящее время, как и многие десятилетия тому назад, центральное место. Практические задачи военно-профессиональной, трудовой, спортивной и других видов деятельности, связанных с освоением космического пространства, глубин морей и океанов, управлением и контролем сложнейших технологических процессов, достижением рекордных спортивных результатов, т. е. все то, что относится к сферам человеческой деятельности в особых или экстремальных условиях, настоятельно требует поиска конструктивных решений проблем оценки, анализа и управления функциональными состояниями человека. О функциональных состояниях говорят, начиная с рассмотрения и анализа деятельности отдельной живой клетки и внутриклеточных структур и кончая сложными формами эмоциональных переживаний и даже характеристикой поведения на уровне коллектива, социума. И все же, несмотря на большой интерес к проблеме функциональных состояний со стороны исследователей, она до сих пор остается недостаточно разработанной. Не существует общепринятых определений основных понятий, которыми оперируют специалисты в области функциональных состояний (Данилова Н. Н., 1985). Неоднозначность трактовок, отсутствие общепринятых определений, понятий побуждают всесторонне рассмотреть их. Этого требует и постановка рассматриваемого аспекта, исходящая главным образом из тех позиций, что основополагающие закономерности в научном и практическом изучении стресса и средств его профилактики базируются на таком фундаментальном физиологическом понятии, как функциональное состояние человека.

Понятие «функциональное состояние» первоначально возникло и получило развитие в физиологии и использовалось преимущественно для характеристики деятельности отдельных органов, физиологических систем или организма в целом. Основным содержанием физиологических исследований в области функциональных состояний был анализ мобилизационных возможностей и энергетических затрат работающего организма. Затем физиологи начали использовать слово «состояние» для характеристики определенным образом организованных относительно устойчивых на том или ином отрезке времени взаимоотношений элементов (или компонентов) систем любой степени сложности (от нейрона до организма) и динамического взаимодействия этих систем со средой (Илюхина В. А., 1986). Однако необходимость изучения состояний работающего человека расширила рамки традиционного содержания этого понятия и сделала его также предметом психологического и психофизиологического анализа. В связи с этим задачи изучения взаимообусловленности функциональных состояний и эффективности выполнения деятельности, с позиций физиологии, психологии и психофизиологии, определения наиболее адекватных способов диагностики и понимания механизмов их регуляции, продиктованы нуждами самой практики.

Какое же конкретное содержание вкладывается современными исследователями в понятие «функциональное состояние»? Прежде чем ответить на этот вопрос, следует указать на то, что любое состояние, по существу, есть продукт включения субъекта в некоторую деятельность, в ходе которой оно формируется и активно преобразуется, оказывая при этом обратное влияние на успешность реализации последней. Недостаточное внимание к этому обстоятельству приводит к ненужному расширению трактовки понятия состояния, что затрудняет использование его в качестве приемлемого методологического инструмента. Так, С. А. Косилов и В. А. Душков (1971) пишут, что состояние — это сложное и многообразное, достаточно стойкое, но меняющееся психологическое явление, повышающее или понижающее жизнедеятельность в сложившейся ситуации. Такая формулировка, по нашему мнению, не отражает специфики анализируемого явления. Более адекватное определение может быть выработано на основе представления о системном характере сдвигов, развивающихся у человека в процессе целесообразной деятельности.

Состояние человека, с этой точки зрения, понимается как качественно своеобразный ответ функциональных систем разных уровней на внешние и внутренние воздействия, возникающие при выполнении значимой для человека деятельности. С позиций работы функциональных систем функциональное состояние рассматривает Е. П. Ильин (1930). Он пишет: «Состояние в самом широком смысле — это реакция функциональных систем и в целом организма на внешние и внутренние воздействия, направленная на сохранение целостности организма и обеспечение его жизнедеятельности в конкретных условиях обитания».

Иногда функциональное состояние рассматривают как формируемые реакции. Важным моментом при этом является наличие комплекса причин, определяющих специфичность состояния в конкретной ситуации. Наиболее удачным и приемлемым, с нашей точки зрения, является определение функционального состояния, данное В. П. Загрядским и З. К. Сулимо-Самуйлло, а также в Словаре физиологических терминов. Первые под функциональным состоянием организма понимают совокупность характеристик физиологических функций и психических качеств, которая обеспечивает эффективность выполнения человеком рабочих операций. Последний трактует функциональное состояние как интегральный комплекс наличных характеристик тех качеств и свойств организма, которые прямо или косвенно определяют деятельность человека. Примерно такое же определение функционального состояния дают В. И. Медведев и Л. Б. Леонова. Кроме того, в Словаре указывается, что функциональное состояние есть системный ответ организма, обеспечивающий его адекватность требованиям деятельности, поэтому главным содержанием функционального состояния является характер интеграции функций и, особенно, регулирующих механизмов. К этому следует добавить, что ключевым моментом, определяющим весь рисунок функционального состояния человека, его динамику и количественные характеристики, является структура деятельности, психологические процессы.

Положение о функциональной системе как системной реакции развивается в ряде работ Е. П. Ильина, В. П. Зинченко и др. При этом подчеркивается формирующий характер данной реакции в процессе деятельности. Таким образом, основу отношений функционального состояния и деятельности составляет двустороннее взаимное влияние. Кроме того, описывая функциональное состояние как системную реакцию, выделяют в качестве основных элементарных структур или звеньев системы функции и процессы разного уровня: биофизического, биохимического, физиологического, психологического и поведенческого. Выделение звеньев системы требует обязательного выявления совокупности отношений, которые и определяют появление тех новых свойств, которыми обладает система.

Во многих случаях функциональное состояние рассматривается как фон, на котором идут психические процессы, например процессы приема и переработки информации, принятия решения и формирования управляющих воздействий, т. е. реализуется та или иная конкретная деятельность. Однако, если рассматривать состояние как фон, обнаруживается, что его можно зарегистрировать или идентифицировать лишь как изменение, происходящее либо в свойствах, либо в структуре процессов, протекающих в психике, поведении и деятельности. Попытки идентификации функционального состояния с помощью так называемых объективных данных показывают, что используемые индикаторы не всегда адекватны целям исследования функционального состояния. Наблюдаемые реальные изменения в структуре и характере деятельности человека можно связать с изменением функционального состояния человека. Таким образом, функциональное состояние перестает быть просто фоном и становится существенной особенностью динамики реально наблюдаемых характеристик поведения и деятельности (Забродин Ю. М., 1983).

Согласно современным представлениям, ключевым звеном в структуре общего функционального состояния организма является функциональное состояние ЦНС, преимущественно головного мозга. Последнее рассматривается как результат взаимодействия неспецифической генерализованной активации, связанной с ретикулярной формацией, и нескольких локальных источников специфической активации (Данилова Н. Н., 1985). Среди последних выделяют «каналы» (Ильин Е. П., 1980), определяющие уровень произвольного внимания и восприятия (затылочные отделы правого полушария), понятийного мышления (лобно-височные отделы левого полушария), моторной активности (прецентральная зона коры), мотиваций и эмоций (гипоталамо-лимбико-ретикулярный комплекс).

Следовательно, среди наиболее широко используемых в физиологии определений понятия функционального состояния можно выделить два из них:

функциональное состояние человека и животных;

функциональное состояние систем, в том числе центральной нервной системы.

При рассмотрении содержания этих понятий видим, что в преимущественном большинстве случаев оно раскрывается через деятельность и поведение. Этот аспект проблемы соотношения состояния и деятельности является, по существу, узловым и до настоящего времени не решенным не столько в методическом плане, сколько в методологическом.

 

2.2. Регуляторы и уровни функционального состояния

Особое место при изучении функциональных состояний занимает проблема факторов, определяющих уровень и особенности функционального состояния. Н. Н. Данилова (1985) выделяет 5 групп явлений, регулирующих функциональные состояния.

1. Мотивация — то, ради чего выполняется конкретная деятельность. Чем интенсивнее, значимее мотивы, тем выше уровень функционального состояния.

2. Содержание самого труда, характер задания, степень его сложности. Это, по-видимому, наиболее важный регулятор функционального состояния. Сложность задания является главной детерминантой уровня активации нервной системы, на фоне которой осуществляется данная деятельность. При возрастании мотивации и заинтересованности наблюдается рост активации, что сказывается на выполнении легкого задания и совсем не влияет на эффективность служебной задачи.

3. Величина сенсорной нагрузки, которая может меняться от сенсорного перенасыщения, перегрузки до сенсорной депривации с крайним недостатком сенсорных воздействий.

4. Исходный фоновый уровень, сохраняющий след от предшествующей деятельности субъекта.

5. Индивидуальные особенности субъекта.

Кроме того, указывает автор, по-видимому, можно выделить группу регуляторов функционального состояния, которые не относятся к естественным: это фармакологические, электрические и другие воздействия на организм. Среди других, с нашей точки зрения, следует выделить группу регуляторов рефлексотерапевтического (игло-, электротерапия, точечный массаж) воздействия, гипноз, аутогенную тренировку, специально подобранный комплекс физических упражнений, оксигенобаротерапию, магнитотерапию.

Часто уровень функционального состояния отождествляется с понятием «уровень бодрствования». Трудность выделения функционального состояния как самостоятельного явления обусловлена тем, что о нем обычно судят косвенно, по поведенческим проявлениям, которым соответствуют разные уровни бодрствования: сон, дремота, спокойное бодрствование, активное бодрствование, напряжение.

В. Блок (1970) был первым, кто предложил отличать понятие «уровень активности» нервных центров или функциональное состояние от понятия «уровень бодрствования», которое рассматривается им как поведенческое проявление различных уровней функционального состояния. Рассматривая теоретически взаимоотношения между уровнем активности нервных центров и уровнем бодрствования, он допустил, что между сном и крайним возбуждением непрерывно происходят изменения уровня бодрствования, с которыми монотонно связаны изменения в уровне активности нервных центров. Максимальная эффективность деятельности соответствует оптимальному уровню бодрствования. Эмоциональные состояния в этом случае занимают крайнее по интенсивности место в шкале уровней бодрствования.

Определенное место соприкосновений этих уровней можно найти в вышеупомянутой идее В. Блока о том, что уровень активации нервных центров обусловливает уровень бодрствования. Б. В. Овчинников убежден, что функциональное состояние как психофизиологический феномен, организуемый и развивающийся в соответствии с внутренними механизмами, должно классифицироваться с учетом эндогенных, психофизиологических критериев. Среди показателей, отображающих «внутренний план» жизнедеятельности организма и психической жизни, важнейшими он считает общий уровень физиологической активности (напряженности) и доминирующую направленность («окраску») переживаний, принимая их за основу представления совокупности состояний в виде «пространственно-временного континуума», своеобразного «пространства состояний».

С учетом этих показателей Б. В. Овчинников строит двумерный классификатор функциональных состояний человека. Первым по порядку при переходе от сна к бодрствованию стоит состояние релаксации (пассивного отдыха, спокойной праздности). Для него характерны сниженная физиологическая активность и позитивная окраска переживаний. Релаксационное состояние обладает большой устойчивостью и является энергетическим антиподом стресса. Для удовлетворения насущных потребностей через промежуточное состояние готовности и врабатывания («раскачки») человек переходит к оптимальному рабочему состоянию функционального комфорта. Оно по своей сущности противоречиво. С одной стороны, оно способствует самоактуализации, дает возможность прочувствовать радость творчества, вкус борьбы и победы. С другой стороны, это состояние при дальнейшем своем развитии закономерно переходит в стресс.

Состояние стресса является очередным основным состоянием бодрствования. К главным его признакам относятся психологический дискомфорт, повышенная психическая и физиологическая активность. Закономерным исходом стресса является утомление. Переход к нему осуществляется через депрессивную фазу со снижением физиологической активности. Только на фоне утомления наблюдается истинное снижение работоспособности, обусловленное уменьшением резервов. Ограничение всех видов активности способствует их восстановлению. В связи с этим психологический дискомфорт уменьшается, и создаются предпосылки закономерного перехода к исходному состоянию бодрствования — релаксационному. Таким образом, цикл замыкается и после периода сна возобновляется снова. Впрочем возможно «проигрывание» цикла без фазы сна — до полного истощения резервов организма. Предложенная выше схема Б. В. Овчинникова удовлетворительно соотносится с основными фазами суточного ритма.

По нашему мнению, ритмическая деятельность функциональных состояний является закономерной и генетически запрограммированной. По выражению Ю. М. Забродина, одно из естественных движений функциональной системы во множестве состояний — это ритмы, собственные ритмы или «навязанные» извне, которые показывают, как часто и каким образом система возвращается в то или иное состояние.

Важно отметить, продолжает автор, что практически все параметры работы физиологических систем, психической активности и показатели эффективности деятельности обладают более или менее выраженной колебательной, ритмической характеристикой (собственно, именно благодаря этому можно выделять инвариантные связи и отношения в изучаемых явлениях). Это означает, что все они, меняясь во времени, многократно принимают (т. е. «проходят через») одни и те же значения параметров, иначе — повторяются. Цикличность лежит в основе функционирования живой материи, проявляясь на всех ее уровнях. Она может выступать в качестве одного из связующих звеньев многокомпонентной, неоднородной и зачастую противоречивой «архитектоники» функционального состояния. Главным содержанием функционального состояния, как указывалось ранее, является характер интеграции функций и особенно регулирующих механизмов. Поэтому следующим источником целостности состояний, помимо цикличности, является структурная целостность нервной системы и других систем организма.

И, наконец, последним связующим звеном целостности состояний является их доминантная природа, разработанная в учении А. А. Ухтомского о доминанте, где впервые были аргументированы представления о том, что нормальное отправление органа (например, нервного центра) в организме есть не предопределенное, раз и навсегда неизменное, качество данного органа, а функция от его состояния.

Функциональное состояние можно считать сложной системой, в которой осуществляется динамическое равновесие между двумя тенденциями. Первая представляет программу вегетативного обеспечения мотивационного поведения, вторая направлена на сохранение и восстановление нарушенного гомеостаза. В указанной двойственности отражается противоречивость адаптационных стратегий, связанная с самой сущностью живой материи, сохраняемой за счет непрерывного изменения и обновления. Возможны, конечно, и иные суждения относительно происхождения и механизмов регуляции функциональных состояний. Одним из них может быть личностный принцип регуляции состояний и деятельности. Согласно ему, формирование состояний обусловлено отношением человека к самому себе, окружающей действительности и собственной деятельности. Таким образом, конечные причины возникновения функциональных состояний необходимо искать внутри личности, в ее структуре и динамике.

Прогрессивные идеи о личностных механизмах саморегуляции состояний нашли отражение в учении А. А. Ухтомского о доминанте. Однако оно полностью не отражает всех аспектов личностных механизмов саморегуляции, их индивидуальное разнообразие и не учитывает иерархических структур личности. Ярким примером этого являются различные формы или виды предстартовых состояний у спортсменов в одних и тех же условиях соревновательной деятельности. Вторым суждением относительно механизмов регуляции функциональных состояний (особенно снижающих работоспособность) является возможность предупреждения их возникновения.

Анализ существующих подходов к этой проблеме позволяет дифференцировать следующие уровни изучения функциональных состояний человека и животных (цит. по Илюхиной В. А., 1986):

исследование состояний организма по комплексу поведенческих, психофизиологических и биохимических показателей его системных функций;

исследование состояний мозга, соотносимых с уровнями бодрствования организма, организацией целенаправленного поведения, обеспечением и поддержанием нормальных и патологических реакций организма;

исследование состояний структур мозга и межструктурных взаимоотношений как основы для формирования определенных интракортикальных, внутриподкорковых и корково-подкорковых связей, координирующих состояния целого мозга;

исследование состояний зон мозговых структур и их физиологической активности как звеньев мозговых систем обеспечения конкретных видов психической и двигательной деятельности;

определение состояний клеточных элементов нейронов и глиальных клеток.

 

2.3. Психофизиологический подход к изучению функциональных состояний

Психофизиологический подход к изучению функциональных состояний, как известно, предусматривает изучение функциональных состояний человека по параметрам деятельности, в том числе работоспособности, с учетом ее эффективности (по показателям точности выполнения задания, стабильности, помехоустойчивости, выносливости и т. д.). С точки зрения психофизиологической оценки функциональных состояний, это причинно обусловленное явление, реакция не отдельной системы или органа, а личности в целом. При этом, если рассматривать человека как сложную систему, обладающую способностью экстремальной самоорганизации, динамически и адекватно приспосабливающуюся к изменению внешней и внутренней сред, то и состояние человека следует понимать как системную реакцию.

Для исследования состояний организма человека психофизиология использует широкий спектр методик изучения сердечно-сосудистых, дыхательных, кожно-гальванических реакций и других вегетативных проявлений. Как показывают многочисленные исследования, проста и надежна оценка функционального состояния организма и ЦНС по времени простой сенсомоторной реакции.

В рамках психофизиологического подхода решаются общие и частные задачи изучения функциональных состояний человека преимущественно на поведенческом уровне. Так, на основе изучения поведенческих реакций были дифференцированы уровни бодрствования в виде непрерывного ряда: от комы до сверхвозбуждения. При этом уровни бодрствования рассматривались в качестве функций нервной системы (Илюхина В. А., 1986). Однако уровни бодрствовавания, с нашей точки зрения, нельзя сводить только к функциям нервной системы. Надо учитывать весь комплекс наличных характеристик функций и систем организма, прямо или косвенно обусловливающих эту деятельность. Другими словами, каждый уровень бодрствования, как и функциональное состояние на данный момент, следует рассматривать в виде совокупности показателей физиологических функций и психофизиологических качеств, обеспечивающих эффективное выполнение этой деятельности с обязательным учетом внешней среды, т. е. условий, в которых протекает эта деятельность. Подобная детализация должна учитывать качественную неоднородность возникающих состояний. Упорядочить эти состояния можно путем построения развернутой иерархии функциональных состояний. Многоуровневость функционального состояния как системной реакции позволит разработать диагностические, профилактические и регулирующие средства.

Функциональное состояние зависит от вида деятельности и определяет ее. В целом функциональное состояние организма проявляется через вегетативную (энергетический, или обеспечивающий, уровень функционирования), соматическую или мышечную (исполнительский уровень функционирования) и психофизиологическую (управляющий уровень функционирования) сферы деятельности (Баландин В. И. с соавт., 1986). При этом уровень вегетативной активации, т. е. энергетической сферы деятельности, отражает так называемую физиологическую цену деятельности, степень расходования функциональных резервов.

Интересен, с нашей точки зрения, вопрос взаимосвязи (функциональных состояний с работе — и боеспособностью. Последнее имеет очень важное значение для военнослужащих. Особенно в плане так называемых запрещенных функциональных состояний, сопровождающихся динамическим рассогласованием функций, имеющим место в экстремальных условиях деятельности. В этом плане боеспособность и работоспособность должны рассматриваться не только как личностный потенциал, но и как потенциал функционального состояния (Загрядский В. П., 1972). Уровень последнего может считаться критерием работоспособности, но критерием подвижным. Так, одно и то же функциональное состояние может обеспечить успешность одной деятельности и оказаться неадекватным для другой.

Предметом дискуссии является также вопрос о возможности или невозможности выделения общих показателей функционального состояния ЦНС или показателей центрального тонуса, или только показателей состояния отдельных нервных образований. Классическая физиология рассматривает в качестве наиболее общих параметров функционального состояния показатели основных свойств нервной системы — возбудимость, реактивность, лабильность или неустойчивость и их соотношения. Каждый из перечисленных показателей может быть, в свою очередь, представлен совокупностью более частных показателей, изучение которых осуществляется в условиях сочетания методов раздражения с регистрацией поведенческих, условно-рефлекторных и, в последнее десятилетие, электрографических реакций.

 

2.4. Диагностика и прогнозирование функциональных состояний

Учитывая вышесказанное, следует остановиться на методических вопросах диагностики и прогнозирования функциональных состояний человека. Большинство авторов, соотнося полученные результаты между собой, для оценки функциональных состояний используют три типа методов: физиологические, поведенческие и субъективные. К этим методам обычно добавляются показатели работоспособности, получаемые путем прямых профессиографических измерений, либо с помощью экспертных оценок. Физиологические методы рассматриваются многими исследователями в качестве базовых. Они в большинстве случаев позволяют раздвинуть рамки условно-рефлекторных и поведенческих подходов в изучении функциональных состояний, а также подойти к исследованию количественных показателей состояний различных функциональных систем (Илюхина В. А., 1986).

Среди огромного количества физиологических методик оценки функционального состояния человека все чаще используется электроэнцефалография (ЭЭГ). По пространственно-временной организации биоэлектрической активности в диапазоне ЭЭГ определяют изменения состояния мозга в соотношении с протеканием того или иного вида приспособительной деятельности. Однако, как показывает накопленный опыт, ЭЭГ адекватна анализу изменений функционального состояния головного мозга в течение секунд и десятков секунд. Анализ больших массивов данных ЭЭГ (регистрация их в течение часов, дней, месяцев) с учетом ее пространственной организации в условиях многоканальной регистрации, как правило, осуществляется путем усреднения результатов и сопряжен с большими трудностями даже при использовании ЭВМ. Кроме того, как справедливо замечает В. А. Илюхина (1986), нельзя не отметить ограничения информативной значимости ЭЭГ в оценке функционального состояния ЦНС. В исследованиях на человеке до настоящего времени не обнаружено сходства динамики биопотенциалов головного мозга (в диапазоне ЭЭГ) в существенно различающихся ситуациях. Это прежде всего относится к широко распространенному (особенно в неврологической клинике) типу ЭЭГ, т. е. низковольтной, дезорганизованной, полиморфной электроэнцефалограмме, которая с одинаковой вероятностью может регистрироваться и при повышении, и при снижении уровня активации головного мозга. Аналогичные результаты получены и нами при регистрации низковольтной ЭЭГ у одних и тех же испытуемых как в состоянии относительного покоя, так и в предстартовом состоянии. По нашему мнению, это может указывать на неспецифичность динамики биопотенциалов как показателя функционального состояния головного мозга.

Более тонким индикатором функциональных состояний ЦНС являются вызванные потенциалы, импульсная активность нейронов и сверхмедленные физиологические процессы. В целом очевидно, что динамика биоэлектрической активности в диапазоне ЭЭГ, вызванные потенциалы, импульсная активность нейронов и сверхмедленные процессы имеют взаимодополняющее значение для характеристики функциональных состояний головного мозга, его образований и отдельных элементов (Бехтерева Н. П., 1980).

Учитывая важную роль симпатоадреналовой и гипофиз-адреналовой систем в механизмах стрессорных реакций при оценке функциональных состояний, наряду с физиологическими, применяются и биохимические методы. В качестве типичных корреляторов повышенной напряженности и стресса обычно является увеличение содержания в крови и моче работающего человека 17-оксикортикостероидов, «гормонов стресса» — адреналина и норадреналина.

Поведенческие методики исследования функциональных состояний предусматривают использование коротких тестовых испытаний, характеризующих эффективность различных психических процессов, В этом случае проблема оценки функционального состояния выступает как типичная психометрическая задача: описать и количественно оценить происшедшие под влиянием определенных причин сдвиги исследуемых психических процессов. Основными показателями выполнения психометрических тестов являются успешность и скорость выполнения заданий.

Результативность оценки функциональных состояний значительно возрастает при использовании, наряду с поведенческими методиками, методик субъективной оценки. Перспективность применения субъективных методик в диагностических целях объясняется многообразием проявлений симптоматики различных состояний во внутренней жизни индивида — от хорошо знакомого каждому комплекса ощущений усталости до специфических изменений самоафферентации, возникающих в необычных условиях деятельности. Подтверждая истину этих положений, С. Г. Геллерштейн писал, что субъективные проявления есть не что иное, как отражение состояния объективных процессов в сознании или ощущениях самого человека.

Субъективные методики объединены в два основных методических направления: метод опроса (опросник) и метод шкалирования субъективных переживаний.

Среди поведенческих и субъективных методик оценки функциональных состояний наиболее часто применяют методики самооценки состояний по В. А. Доскину, Спилбергеру-Ханину и др. С помощью простейших методик исследования памяти, внимания и мышления оценивается «интеллектуальный компонент функционального состояния». В исследованиях по определению функционального состояния довольно часто учитывается и сенсомоторный компонент. Приведенный выше краткий анализ использования физиологических, биохимических, поведенческих и субъективных методик для оценки функционального состояния показывает, что использование одной из них в отдельности не дает полной и всесторонней информации. Преодолеть этот недостаток можно только путем использования комплексных методов диагностики. При этом для оценки функциональных состояний рекомендуют использование интегральных оценок, коэффициентов или критериев работоспособности, которые учитывают изменение как психофизиологических параметров, так и прямых показателей эффективности деятельности.

Проблема оценки функциональных состояний тесно связана с проблемой их прогнозирования, а правильный прогноз, очевидно, является необходимым условием эффективности упреждающих воздействий. Такое положение, на наш взгляд, можно в полной мере отнести к рассматриваемой в данной работе проблеме, т. е. к психофизиологическому обеспечению стрессустойчивости в экстремальных условиях.

«Знать, чтобы предвидеть. Предвидеть, чтобы действовать», — так сформулировал тесную связь планирования и прогнозирования французский философ XIX столетия Огюст Конт.

Перефразируя О. Конта, можно сказать так: «Хорошо знать исходное функциональное состояние, чтобы лучше предвидеть. Лучше предвидеть для того, чтобы правильно действовать», — ибо возможность оперативного предсказания последующего состояния обусловлена его закономерной связью с предшествующим состоянием. При этом медицинский или медико-биологический прогноз не является окончательной рекомендацией или выбором, это только одна из многовариантных, научно обоснованных оценок. В настоящее время возможности прогнозирования в медицине и физиологии существенно возросли в связи с использованием современной вычислительной техники и математических методов.

Однако для получения объективных результатов прогнозирования необходимо выбрать методики, наиболее соответствующие объекту прогноза. Прогнозирование функционального состояния, надежности и эффективности профессиональной деятельности, как и оценка функционального состояния, о которой говорилось выше, не может быть достигнуто применением одной какой-либо методики. Использование нескольких методик прогнозирования существенно повышает достоверность прогнозов. Только комплексные методы могут решить проблемы прогнозирования в медицине и физиологии. Кроме того, достоверность прогнозов значительно возрастает при исследовании взаимосвязи отдельных компонентов функционального состояния с уровнем работоспособности или эффективности деятельности. Так, показана важная роль исходного уровня самооценки для правильного понимания закономерностей реагирования человека в стрессовых ситуациях (Пейсахов Н. М., 1984); высокая степень связи уровня реактивной тревожности оператора перед работой с эффективностью его деятельности в режиме экстремальной информационной нагрузки (Попов С. Е., 1983), а также у летного состава корабельной авиации с условиями их профессиональной деятельности (Михайленко А. А. с соавт., 1990), прогностичность показателей интеллектуальной сферы, в частности, кратковременной памяти, внимания, мышления, скорости переработки информации, показателей сенсомоторики, типа ВНД в эффективности военно-профессиональной и спортивной деятельности (Егоров А. С., Загрядский В. П., 1973). Все это позволяет сделать вывод о том, что для достоверного прогнозирования любой профессиональной деятельности по исходному функциональному состоянию необходима комплексная его оценка с учетом всех без исключения компонентов.

Таким образом, индивидуальное и групповое прогнозирование эффективности деятельности по исходному функциональному состоянию является комплексной психофизиологической и медико-биологической проблемой. Наглядным примером индивидуального и группового прогнозирования по исходному функциональному состоянию является прогнозирование спортивных результатов в зависимости от форм предстартового состояния спортсмена или спортивной команды. Так, повышению спортивных результатов способствует состояние готовности — умеренное эмоциональное возбуждение. Состояние стартовой лихорадки — резко выраженное возбуждение способствует как повышению, так и понижению спортивных результатов, а стартовая апатия — угнетение и депрессия — ведет к снижению спортивных результатов.

Анализ рассмотренных выше положений показывает, что существует реальная возможность прогнозирования последующей деятельности по исходному функциональному состоянию. Вместе с тем при решении практических задач диагностики и прогноза функциональных состояний нельзя забывать о нелинейной природе связей между различными функциями и свойствами системы психики (Забродин Ю. М., 1983).

Функциональное состояние как объект диагностики и прогнозирования должно рассматриваться в качестве иерархической системы. К высшему уровню относится субъективный компонент, отражающий личностное отношение человека к самому себе и окружающему. На втором и третьем местах находятся соответственно интеллектуальный и сенсомоторный компоненты, характеризующие наличный уровень способностей индивида к деятельности. Наконец, четвертое место в иерархии занимает физиологический компонент, информирующий о функциональных резервах и «цене» предстоящей деятельности.

Таким образом, вероятность прогнозов, приближающихся к достоверным, может быть при комплексной оценке исходного функционального состояния и правильном соотношении его со структурой предстоящей деятельности. В связи с вышеизложенным о возможности прогнозирования функциональных (стрессовых) состояний, нами высказана гипотеза о том, что интимные механизмы психофизиологического обеспечения стрессустойчивости и прогностические признаки его зависят от исходного функционального состояния организма и заложены в нем.