Всё время по дороге домой Логан морально готовился к серьезному разговору со своим стариком, но даже когда он стоял в кабинете отца, то думал только о Бекки. Этот поцелуй… Боже, он просто потерял голову. Это всё она — молодая, красивая, такая живая и настоящая, что спасала его от окружающего одиночества. Такая милая и доверчивая, он не хотел больше ничего, кроме как подарить ей удовольствие и почувствовать себя настоящим мужчиной. Цельным, порядочным мужчиной, который достоин того, чтобы он прикасался к ней, а не ходячей тикающей бомбой, которая боролась и сдерживала своих демонов на привязи.

Когда он дотрагивался до Бекки, целовал и чувствовал её тело своим, постоянно бурлящее в нём внутреннее беспокойство ослабевало. Пока он не увидел её ранимое выражение лица, и она не сбежала от него.

— Черт возьми, ты слушаешь?

Логан отвернулся от окна и посмотрел на своего отца, который сидел за массивным столом из красного дерева в своём кабинете. Годы упорной работы, проблемы с алкоголем и просто трудный характер плохо сказались на Брайане Найте. В сорок девять на его суровом лице были заметны глубокие линии морщин и седые волосы.

— А ты говоришь что — то новое?

Хорошо, может быть, идиотское поведение было генетическим. Брайан поднялся и стукнул костяшками пальцев по столешнице.

— В доме, которым ты сейчас пользуешься, ошивается какая — то женщина.

Ах, всё это время на ранчо работали шпионы. Будто он не догадывался.

— Это мой дом.

Он своими руками построил его на земле, которую получит тем или иным способом.

— Когда ты уже повзрослеешь и примешь на себя ответственность. Тебе почти тридцать, а ты всё равно ведёшь себя как… она.

— Это не удивительно. Она моя мать.

Нет ничего лучше, чем воткнуть этот нож в спину старика. Брайан ненавидел, когда ему напоминали, что он влюбился в неправильную девушку, результатом чего стал Логан. Первые восемь лет своей жизни Логан даже не знал, как выглядел собственный отец. Но мальчика это, на самом деле, и не волновало. До того дня, пока не арестовали его маму. Он подавил гнев, который вырывался наружу.

— Убери эту женщину с моей земли. И это всё ещё моя земля, пока ты не выполнил договор. Ты не найдёшь достойную женщину для брака, пока будешь держать в доме какую — то девицу.

Логан подошёл к столу и стукнул по нему руками. Он смотрел в лицо Брайану и говорил тихим, угрожающим голосом:

— Её зовут Бекки. Она работает на Люси и снимает у меня комнату. — Ведь заниматься хозяйством все равно, что платить аренду. — Я не собираюсь выслушивать твоё осуждение.

Он давно понял, что не стоит поддаваться отцу.

— А я не собираюсь терпеть твой неблагодарный тон. Ты мой сын.

«…не её» — эти слова повисли между ними недосказанными. Не важно, как сильно он пытался, Брайан не смог разрушить влияние матери на сына. В молодости отец Логана путешествовал по Соединённым Штатам, в одном из баров он и познакомился с певицей Индиго. Затем он всё разрушил, получил опеку над сыном и заставил жить в своём доме, где мальчик чувствовал себя подавленно и страдал от клаустрофобии.

Но Логан нашёл своё тайное место, где он мог побыть наедине с собой — на земле у пруда. Этот красивый кусочек дикой природы и тихая рыбалка стали для маленького Логана утешением. Когда он, ребёнком, оказался в семье, где ему нигде не было места, эта земля стала для него успокоением, способом побыть самим собой. Земля у пруда — единственное, что принадлежало ему — об этом позаботилась его мама. И много лет спустя, каждый раз, когда он видел кошмары и вокруг него сгущались воспоминания о том, как он заставляет себя шагнуть в тот крошечный грязный дом и находит кровавое месиво из мёртвых детей, Логан обнаружил, что его тайное место у пруда до сих пор успокаивало его. А идея построить «Лагерь восстановления бойцов» стало его целью и мотивацией жить.

— Я хочу, чтобы эта женщина ушла.

Логан смотрел на своего отца, сидящего за столом напротив него.

— Хочешь? Отпиши мою землю, и она уйдёт сегодня же.

Его отец не сделал бы этого, но если бы и сделал, он нашёл бы для Бекки безопасное место.

Проблема состояла в том, что ему нравилось видеть её в своём доме. Он неожиданно поймал себя на этой мысли и нахмурился. Не самое подходящее время, чтобы он думал о своей сексуальной соседке.

— Ты подписал договор. Либо ты женишься и будешь жить на этой земле, либо она вернётся обратно ко мне в твой день рождения. — Брайан отодвинулся назад от стола и скрестил руки на груди. — Я старался изо всех сил, чтобы не дать тебе превратиться в проклятого длинноволосого хиппи, как она того должно быть хотела.

Логан прищурился.

— Это сработало. Если ты не забыл, я десять лет был морским пехотинцем.

— Ты выполнял приказы. Так может любой дурак. Мужчины семьи Найт сами отдают приказы. И вот как будет дальше. Для начала ты женишься на приличной девушке и начнёшь производить наследников. Ты бросишь эту работу, и я научу тебя управлять ранчо. — Брайан подошёл к серванту и налил себе виски. — Настоящим, приносящим доход, лошадиным ранчо, а не каким — то идиотским сборищем для отбросов, которые не могут справиться со своей жизнью. Мужчины занимаются своими делами без жалоб, касается ли это их страны или семейного бизнеса. Они не бегают в поисках жалости и милостыни, потому что жизнь над ними жестоко поиздевалась. Настоящие мужчины справляются с этим.

И, по мнению отца, его сын с этим не справлялся. То, что он помогал людям с ПТСР, вряд ли делало его мужчиной в глазах Брайана.

— Разговор закончен. — Логан развернулся с военной чёткостью, выпрямив спину и глубоко дыша, чтобы сдерживать свою ярость.

— Сбегаешь, как она?

Эта насмешка заставила его развернуться. Брайан поднял подбородок, словно почувствовал победу.

— Тебе нужно только жениться, чтобы ты получил землю, которая тебе так нужна.

О, он женится, если уговорит Бекки принять его предложение.

— Я женюсь и получу свою землю.

* * *

После полуночи, борясь с отчаянием и усталостью, Бекки оставила своего спящего ребёнка в спальне и взяла с собой на кухню пугающий конверт. Сегодня днём на работе, она получила повестку в суд, которая обязывала её привести Софи для ДНК — теста, чтобы установить является ли Дилан её биологическим отцом. Он действительно собирался забрать у неё дочь. В её голове засело множество переживаний, но одно было очевидно — она должна была найти деньги на гонорар адвокату. Она подняла вверх свою правую руку и посмотрела на свадебные кольца (прим. пер.: обручальные кольца родителей) своей мамы. Это всё, что у неё осталось в память о родителях, но она должна была их продать.

В её голове мелькали картинки. Родители смеялись на кухне. Её отец читал ей книги. Тайлер учил делать бумажные самолётики. Воспоминания Бекки перескочили на тот последний роковой день: мама кричала, а полиция удерживала её, пока пожарники боролись с пламенем…

Стоп. Прошлое не поможет удержать Софи вдалеке от рук Дилана. Ей нужен был план; продать кольца и посмотреть, хватит ли это на начало работы адвоката, пока нет залога за трейлер.

Прямо сейчас ей захотелось что — нибудь перекусить. Она открыла холодильник и почувствовала приятный поток прохладного воздуха. Бекки заметила мороженое с шоколадной крошкой, всё ещё запечатанное в пластик. Это охладило бы огонь в её желудке.

Бекки взяла пачку, закрыла дверь и чуть не закричала.

— Логан!

— Полуночный перекус?

У неё пересохло во рту, в то время как в ушах стучал пульс. Одетый только в чёрные пижамные штаны, оттеняющие бронзовую кожу, он занимал собой почти все пространство кухни. Его взъерошенные чёрные волосы и щетина на челюсти кричали о сексуальной опасности.

Он приблизился и забрал у неё из рук пачку с мороженым.

— Проголодалась? — его брови опустились, а рот скривился от беспокойства. — Ты ужинала перед тем, как пойти на работу?

Весь стыд и чувство унижения вернулись обратно, когда она вспомнила, как чуть не запрыгнула на него во время их страстного поцелуя.

— Не было времени. Я просто… не так уж и голодна. Пойду, не буду тебе мешать.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, она развернулась и начала обходить его.

— Бекки, подожди. Пожалуйста, сядь со мной и поешь мороженое. Я не буду тебя трогать, я просто хочу поговорить.

Его голос, Боже, он был похож на тающий шоколад, скользящий по её коже. Она не могла прятаться от этого мужчины в его собственном доме. Пора было разобраться с этим.

— Хорошо.

Они вместе разложили мороженое, затем сели за барную стойку. Бекки вцепилась в еду, позволяя холодному, сладкому десерту смыть прочь вкус страха и беспокойства. Они с Логаном ели вместе несколько раз, и знакомое ощущение успокаивало её. Она взглянула на него.

— Я тебя разбудила?

— Я не спал. Думал о тебе.

— Обо мне? — когда она сидела с ним в мягком свете лампы, комната казалась маленькой, а обстановка интимной. — Хорошие или плохие мысли?

— И то, и другое. Тот поцелуй был хорош, пока я не подтолкнул тебя к большему, и ты не сбежала, будто должна была спастись от меня. — Он положил свою ложку. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна бежать от меня.

— Я не бежала от тебя. — Она изучала свою миску, вылавливая кусочек с большим количеством шоколадной крошки. Было так легко говорить с ним.

— Я стыдилась себя.

Логан переключил всё своё внимание на неё.

— Почему?

Она сделала вдох.

— Я никогда раньше такой не была. Ещё минута или две, и я бы сорвалась и получила…

Чёрт, ей нужно было установить фильтр между своими мыслями и ртом. Он наклонился вперёд, опираясь на локти.

— Это слово — оргазм. И здесь сидим только ты и я, никто нас не осуждает. Ты можешь поговорить со мной.

С её губ сорвалась правда.

— В прошлом я путала секс и любовь. Для меня это будто шаблон.

Много лет она мечтала об идеальной семье и о доме. Ей не нужны были уроки психологии в колледже, чтобы сказать, что она подсознательно пыталась восполнить то, что потеряла, будучи маленькой девочкой. Из — за того, что Логан заставил её почувствовать так сильно, так быстро… да… слишком легко было спутать опытного любовника с по — настоящему заботливым мужчиной. Мужчина вдохнул.

— Ты мне нравишься, но я не собираюсь в тебя влюбляться.

— Нет! — О, Боже. — Я это знаю. Конечно. Я не думала, что тебя это волнует, я просто смутилась и разозлилась из — за того, что потеряла контроль, думая гормонами, а не мозгами. — Она прервала свои слова. Ей было сложно говорить из — за нахлынувших чувств. — Мы можем поговорить о чём — нибудь другом?

— Нет, пока ты не посмотришь на меня.

Бекки заставила себя взглянуть на него. Его взгляд встретился с её, и он наклонился вперёд. Логан не касался её, но был так близко, что создавалось ощущение, что прямо сейчас в мире есть только они двое.

— Ты красивая женщина с нормальными, здоровыми желаниями. Ты разрешишь мне доставить тебе удовольствие? Если мы оба нормально к этому относимся, то в этом нет ничего неправильного.

Её гипнотизировал не только его голос, но и то, как он окружал её, даже не прикасаясь. Его ноги были расставлены по бокам от её коленей, а лицо было достаточно близко, чтобы она видела его слегка расширенные зрачки и чувствовала чистый запах его мыла и более богатый мужской запах. Это всё обволакивало её и расслабляло.

— Звучит так просто.

— Так и есть. В мире достаточно сложного дерьма во всех его проявлениях и видах. Не позволяй никому отбирать у тебя секс. Иногда это всё, что у нас остаётся.

Бекки никогда не слышала ничего печальнее, чем это. Она могла увидеть в его глазах бездонную пустоту и холод одиночества. Не в силах устоять, она накрыла его руки своими.

— Ты видел много плохого.

И пострадал за это. Если он собирался построить лагерь для помощи ветеранам с ПТСР, то, скорее всего, и сам прошел через это. Он посуровел.

— Десять лет в морской пехоте. Я видел и делал многое и не хочу, чтобы это видела ты или любой мирный житель. — Он отвёл взгляд, его глаза потеряли фокус. — Мои друзья погибли, чёрт побери, чтобы удостовериться, что, такие как ты, будут жить в безопасности.

Не думая, она дотронулась до его татуировки. Эта татуировка — лошадь, которая стояла на коленях перед белым крестом, увешанным армейскими жетонами — разбивала ей сердце.

— Это для них? Для твоих друзей, которые погибли?

— Да.

— Непросто заставить лошадь, чтобы она вот так встала на колено. — Она провела пальцами по чернилам, будто успокаивала эту лошадь и израненную душу Логана. — Она отдаёт эту честь добровольно тому, кто умер за свою страну. Я не смогла бы придумать более подходящую дань памяти от тебя. — Бекки заставила себя перестать трогать кожу мужчины с трагическими метками на ней. — Мне жаль.

Он кивнул.

— Я решил пойти в морскую пехоту и сделаю это снова, полностью осознавая, с чем мне предстоит столкнуться. Я бы сделал что — то большее, если бы был шанс.

Его храбрость и преданность тронули её так глубоко, что хотелось обнимать его. Вместо этого она сжала его руки.

Логан полностью сосредоточился на её пальцах. Легонько провёл большим пальцам по кольцам на её правой руке.

— Свадебные кольца? — он поднял взгляд на неё.

— Моей мамы. Мне нужно продать их. — Даже слова казались предательством.

— Люси сказала, что твоя мама только недавно погибла.

— Чуть больше месяца назад. Я не хочу их продавать. — Она прикусила губу от новой волны печали.

— Тогда почему продаёшь?

Она наклонилась и взяла конверт.

— Я получила это сегодня. Это распоряжение суда, которое потребовало тест ДНК, чтобы доказать, что Дилан отец Софи.

— Он собирается бороться за опеку.

— Я не могу позволить ему победить. Мой залог ещё не пришёл, а мне нужно заплатить предварительный гонорар адвокату. За кольца я должна выручить достаточно.

Она сглотнула комок. Слёзы не помогут; она должна быть сильной. Он слегка отстранился от неё.

— Твой бывший — Дилан Риджмонт, его семья владеет «Риджмонт Комьюникейшенс». Они богатые и влиятельные.

Перемена в нём сбила её с толку.

— Да. — Подождите… — Разве я говорила тебе его фамилию?

— Нет. Я просмотрел данные о тебе в агентстве «Бывший морской пехотинец», когда Люси наняла тебя.

Она замерла и с тревогой посмотрела на него.

— Люсинда дала их тебе? Я думала, это конфиденциально.

— Я работаю на агентство «Бывший морской пехотинец». И ещё владею частью бизнеса Люси, так что имел право их смотреть.

Что здесь происходило? Он не выглядел больше сочувствующим и расстроенным.

— Есть проблема?

Он незначительно расслабился.

— Ты достаточно умна, чтобы понимать, что твоя проблема в том, что ты пошла против Риджмонтов.

Она вздохнула.

— Я должна бороться. Дилан не хотел, чтобы Софи родилась. Он сказал мне избавиться от неё. — Она закрыла глаза, когда в её голове возникли эти ужасные слова в грузовике. Но это в прошлом и больше не касалось её. — Я буду бороться. Она моя дочь, и я не отдам её. Малышка не заслуживает того, чтобы расплачиваться за мою ошибку, которую я допустила, когда связалась с Диланом.

— Ты получила судебный запрет?

Бекки теребила пальцами кольца.

— Нет. Я заполнила документы, но переживаю, что только спровоцирую его, если отправлю ему документы.

Мужчина отпустил её руки на несколько секунд.

— Я поднимал информацию о тебе, чтобы узнать больше, прежде чем предлагать кое — какую сделку.

Она не понимала, о чем он говорит.

— Какую сделку?

— Способ нам помочь друг другу, и тебе не придётся продавать мамины кольца.

— Как это? — Бекки понятия не имела, что задумал Логан, ведь она знала его не достаточно хорошо.

— Мне нужна временная жена. Выходи за меня замуж на несколько месяцев, и я помогу тебе сохранить опеку над дочерью.

* * *

Должно быть, Бекки неправильно его поняла. Не может быть.

— Выйти за тебя?

— Да. Мне нужно найти жену до своего тридцатилетия, которое наступит меньше, чем через три месяца.

— Я… зачем?

Логан прислонился спиной к тумбочке и вытянул перед собой длинные ноги.

— Я подписал договор со своим отцом. Если я не женюсь до своего тридцатилетия, то потеряю землю.

Она обвела взглядом кухню, столовую и гостиную.

— Эту землю, на которой ты строишь свой лагерь?

— Да.

Её одолевали противоречивые эмоции.

— Ты не особо делишься информацией, хотя мои данные ты видел.

Он закинул ногу на стул.

— Вот, с чего мы начнём. Я не в одной категории с Риджмонтами, но достаточно богат и без денег своей семьи, чтобы заплатить твоим адвокатам, а так же оплатить ваши с Софи расходы. Ты можешь уйти с работы, чтобы сосредоточиться на материнстве и борьбе за свою девочку.

— Должно быть, морским пехотинцам платят замечательно.

Его губы изогнулись.

— Ни капли правды, сладкая, но фамилия Найт открывала многие двери, и я хорошо вложил свои сбережения в землю. Если ты выйдешь за меня замуж, суду будет сложнее забрать у тебя ребенка. Мы бы выглядели и вели себя как обычная семья.

— Выглядели и вели себя?

— Не только для Софи, но и для моей семьи. Для меня это не шутка. Я хочу свою землю и не позволю отцу выиграть.

По её спине пробежал холодок. Впервые она увидела в нём крутого парня. Мужчину, который смог бы убить и без сомнения убивал.

— Ты ненавидишь своего отца?

— Сложный вопрос.

Она приподняла бровь.

— Говори медленно и используй короткие слова. Если я очень сосредоточусь, то, может быть, смогу понять.

— Ты забавная. И остроумная.

— А ты скрытный и увиливаешь от темы.

— Военная подготовка.

— Сценическая подготовка. Мы можем продолжать это всю ночь. Но если ты хочешь, чтобы я подумала об этой твоей дикой схеме, мне нужно немного о тебе узнать.

Логан одарил её ухмылкой.

— Жёсткая девушка в симпатичной упаковке, да?

— То же самое касается и тебя.

Он закатил глаза.

— Сейчас ты просто злая. И я не симпатичный.

— Смирись с этим и начинай говорить.

Он сделал вдох, выпятил плечи и грудь.

— Вот как. До восьми лет я знал об отце только его имя и то, что он владел ранчо в Техасе.

— Он знал о тебе?

— Да. Но я был той частью его жизни, о которой он отчаянно хотел забыть. Так что я провёл эти годы в дороге со своей мамой. Её зовут Индиго Уайт. Мой отец познакомился с ней, когда она пела в клубе. Они влюбились и поженились. Очень быстро мама выяснила, что ненавидела домашние заботы и не мыслила сидеть взаперти на ранчо. Она сбежала, когда была беременна на маленьком сроке, и даже не оглянулась.

Его бесстрастный тон контрастировал с напряженной челюстью. Логану явно не нравилось рассказывать эту историю.

— Так что изменилось, когда тебе исполнилось восемь?

— У моей мачехи Присциллы были какие — то женские проблемы, которые навсегда отобрали у неё возможность иметь ещё детей. У меня две сводные сёстры, но других мальчиков нет. Мой отец нуждался во мне. Ему нужен был наследник. Но моя мама не собиралась отдавать меня добровольно, так что он сделал так, чтобы её арестовали за хранение наркотиков.

— Наркотиков?

— Полиция нашла марихуану в тур — автобусе.

— Она принадлежала твоей маме?

— Она отрицает это. Мне было восемь, я не знаю. Но мой отец боролся за опеку и выиграл. Восьмилетний мальчик, который жил в едва целом автобусе и спал на диванах в углу клубов, пока Индиго выступала, не впечатлил суд. Она потеряла все права, кроме контролируемых посещений.

— Ты был прав, это сложно. Зачем твоему отцу понадобился сын?

— Чтобы передать по наследству ранчо. Найт всегда передаёт ранчо по наследству.

— Но у тебя две сестры. Они не Найт?

— Пока не выйдут замуж. Как известно, девушки в этом плане нестабильны.

— Вау. Это невероятно архаично, он настоящий шовинист. — А ведь она завидовала ему, владельцу большого ранчо, не нуждающимся в деньгах, а оказывается, все было не так. Но всё равно… — Ты не можешь поговорить с ним? Ты его сын. Конечно, его не было рядом с тобой в детстве, но сейчас он, должно быть, любит тебя.

— Я не знаю, что чувствует старик. Но я знаю вот что… где — то посреди этой огромной битвы за опеку, моя мама перестала бороться. Она заключила сделку с отцом, чтобы он отдал мне небольшое количество земли на моё восемнадцатилетние, чтобы у меня всегда был собственный дом.

Сердце Бекки упало вниз.

— Она отказалась от тебя? — как она могла, ведь она вырастила его.

— Она бы проиграла. Индиго знала это и пыталась выиграть хоть что — то для меня и моего будущего, а не для себя. — Логан поднял взгляд к потолку. — Думаю, это был её способ убедиться, чтобы я знал о её заботе, даже когда её заставили отдать меня. — Логан развернулся, его взгляд был напряженным.

— Этот ублюдок — манипулятор согласился на условия, отдал мне землю, но только когда я подписал договор о соглашении на его дополнительные условия.

— Чего он хотел?

— Чтобы я женился, завёл сыновей и возглавил ранчо. Если я не женюсь и не буду жить на ранчо к тридцати годам, земля вернется к нему. — Логан повернул голову, его глаза потемнели. — Я не позволю ему выиграть. Я одолею отца в его же игре.

— А ты разве никогда не хотел жениться? Завести семью?

— Я не могу. Только не детей.

Она сжала его напряженный кулак, который был похож на кусок гранита. Он покачал головой.

— Не получится, Бекки. Не спрашивай. Этот брак будет временным, бизнес — сделкой. Мои адвокаты составят договор. Мы будем жить здесь вместе, пока я не закреплю за собой свою землю. Во время этого я буду заботиться обо всех твоих расходах, включая адвоката для борьбы за Софи. Что бы ни понадобилось твоему ребёнку, я это оплачу. — Его взгляд стал тяжелым. — Но заботиться о ней будешь ты. Я не могу.

Она не сказала вслух, что другие могут посчитать это странным. Если он женится на Бекки, разве не должен он заботиться и об её дочери? Не в этом ли ей нужно было убедить суд, чтобы сохранить своего ребёнка?

— Как только мы оба получим то, чего хотим, мы разведёмся. И я заплачу тебе деньги, которыми ты сможешь распоряжаться в своё удовольствие. Купить дом, открыть бизнес.

Её мысли хаотично метались от открывающихся перспектив. Если это сработает, она сохранила бы своего ребёнка и закончила бы учёбу на медсестру. Создала бы настоящее будущее для себя и Софи. Трепет надежды зародился в её душе. Час назад она была в отчаянии, но теперь Логан предлагал ей выход, который звучал слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— В чём подвох?

— Нет никакого подвоха. Нам просто нужно сделать так, чтобы всё казалось настоящим. Мой отец не должен ничего подозревать, иначе он докопается до правды. Она смотрела на свои руки и размышляла. Могла ли она сделать это? Мог ли Логан? Следовало ли им?

— План кажется коварным. Мы будем лгать твоей семье и всем вокруг.

— Подумай о выгоде. Как моя жена, если мы создадим полноценную семью с Софи, с фамилией моей семьи и деньгами, ты получишь опеку над малышкой. Разве не это твоя главная цель?

Между её моралью и приоритетами происходили серьёзные столкновения.

— Я подумаю над этим.

Но если она хотела сохранить свою дочь, какой у неё был выбор?