Тебе в обрюзгшем мире стало душно Пастушка Эйфелева башня о послушай Стада мостов мычат послушно
Тебе постыл и древний Рим и древняя Эллада Здесь и автомобиль старей чем Илиада
И лишь религия не устарела до сих пор Прямолинейна как аэропорт
В Европе только христианство современно Моложе Папа Пий любого супермена [1]
А ты сгораешь от стыда под строгим взглядом окон И в церковь не войдешь под их бессонным оком
Читаешь натощак каталоги проспекты горластые афиши и буклеты Вот вся поэзия с утра для тех кто любит прозу есть газеты
Журнальчики за 25 сантимов и выпуски дешевых детективов И похожденья звезд и прочее чтиво
Я видел утром улочку не помню точно где На ней играло солнце как на новенькой трубе
Там с понедельника до вечера субботы Идут трудяги на работу и с работы
Директора рабочие конторские красотки Спешат туда-сюда четыре раза в сутки
Три раза стонет по утрам гудок со сна И злобно рявкает ревун в двенадцать дня
Пестрят на стенах объявленья и призывы Как попугаи ярки и крикливы
Мне дорог этот заводской тупик затерянный в Париже У Авеню де Терн к Омон-Тьевиль поближе
Вот крошка-улица и ты еще подросток За ручку с мамой ходишь в курточке матросской
Ты очень набожен с Рене Дализом [2] в пылкой дружбе Вы оба влюблены в обряд церковной службы
Тайком поднявшись в девять в спальне газ чуть брезжит Вы молитесь всю ночь в часовенке коллежа
Покуда в сумрак аметистового неба Плывет сияние Христова нимба
Живая лилия людской премудрости Неугасимый факел рыжекудрый
Тщедушный сын страдалицы Мадонны Людских молений куст вечнозеленый
Бессмертия и жертвы воплощение Шестиконечная звезда священная Бог снятый в пятницу с креста воскресший в воскресенье
Взмывает в небо Иисус Христос на зависть всем пилотам И побивает мировой рекорд по скоростным полетам
Зеница века зрак Христов Взгляд двадцати веков воздетый вверх И птицей как Христос взмывает в небо век
Глазеют черти рот раскрыв из преисподней Они еще волхвов из Иудеи помнят [3]
Кричат не летчик он налетчик он и баста И вьются ангелы вокруг воздушного гимнаста
Какой на небесах переполох Икар Илья — Пророк Енох [4] В почетном карауле сбились с ног
Но расступаются с почтеньем надлежащим Пред иереем со святым причастьем
Сел самолет и по земле бежит раскинув крылья И сотни ласточек как тучи небо скрыли
Орлы и ястребы стрелой несутся мимо Из Африки летят за марабу фламинго
А птица Рок [5] любимица пиитов Играет черепом Адама и парит с ним
Мчат из Америки гурьбой колибри-крошки И камнем падает с ужасным криком коршун
Изящные пи-и [6] из дальнего Китая Обнявшись кружат парами летая
И Голубь Дух Святой скользит в струе эфира А рядом радужный павлин и птица-лира
Бессмертный Феникс возродясь из пекла Все осыпает раскаленным пеплом
И три сирены реют с дивным пеньем Покинув остров в смертоносной пене
И хором Феникс и пи-и чья родина в Китае Приветствуют железного собрата в стае
Теперь в Париже ты бредешь в толпе один сам-друг Стада автобусов мычат и мчат вокруг
Тоска тебя кольцом сжимает ледяным Как будто никогда не будешь ты любим
Ты б в прошлом веке мог в монастыре укрыться Теперь неловко нам и совестно молиться
Смеешься над собой и смех твой адский пламень И жизнь твоя в огне как в золоченой раме
Висит картина в сумрачном музее И ты стоишь и на нее глазеешь
Ты вновь в Париже не забыть заката кровь на женских лицах Агонию любви и красоты я видел сам на площадях столицы
Взгляд Богоматери меня испепелил в соборе Шартра [7] Кровь Сердца Иисусова меня ожгла лиясь с холма Монмартра [8]
Я болен парой слов обмолвкой в нежном вздоре Страдаю от любви как от постыдной хвори
В бреду и бдении твой лик отводит гибель Как боль с тобой он неразлучен где б ты ни был
Вот ты на Средиземноморском побережье В тени цветущего лимона нежишься
Тебя катают в лодке парни с юга Приятель из Ментоны друг из Ниццы и из Ла Турби два друга
Ты на гигантских спрутов смотришь с дрожью На крабов на иконописных рыб и прочих тварей божьих
Ты на террасе кабачка в предместье Праги Ты счастлив роза пред тобой и лист бумаги
И ты следишь забыв продолжить строчку прозы Как дремлет пьяный шмель пробравшись в сердце розы
Ты умер от тоски но ожил вновь в камнях Святого Витта [9] Как Лазарь [10] ты ослеп от солнечного света
И стрелки на часах еврейского квартала Вспять поползли и прошлое настало
В свое былое ты забрел нечаянно Под вечер поднимаясь на Градчаны
В корчме поют по-чешски под сурдинку В Марселе средь арбузов ты идешь по рынку
Ты в Кобленце в Отеле дю Жеан известном во всем мире Ты под японской мушмулой сидишь в тенечке в Риме
Ты в Амстердаме от девицы без ума хотя она страшна как черт Какой-то лейденский студент с ней обручен
За комнату почасовая такса Я так провел три дня и в Гауда смотался
В Париже ты под следствием один Сидишь в тюрьме как жалкий вор картин
Ты ездил видел свет успех и горе знал Но лжи не замечал и годы не считал
Как в двадцать в тридцать лет ты от любви страдал Я как безумец жил и время промотал
С испугом взгляд от рук отводишь ты незряче Над этим страхом над тобой любимая я плачу
Ты на несчастных эмигрантов смотришь с грустью Мужчины молятся а матери младенцев кормят грудью
Во все углы вокзала Сен-Лазар впитался кислый дух Но как волхвы вслед за своей звездой они идут
Мечтая в Аргентине отыскать златые горы И наскоро разбогатев домой вернуться гордо
Над красным тюфяком хлопочет все семейство Вы так не бережете ваше сердце
Не расстаются с бурою периной Как со своей мечтой наивной
Иные так и проживут свой век короткий Ютясь на Рю Декуф Рю де Розье в каморках
Бродя по вечерам я их частенько вижу Стоящих на углах как пешки неподвижно
В убогих лавочках за приоткрытой дверью Сидят безмолвно в париках еврейки
Ты в грязном баре перед стойкою немытой Пьешь кофе за два су с каким-то горемыкой
Ты в шумном ресторане поздней ночью Здесь женщины не злы их всех заботы точат
И каждая подзаработать хочет а та что всех страшней любовника морочит
Ее отец сержант на островочке Джерси А руки в цыпках длинные как жерди
Живот бедняжки искорежен шрамом грубым Я содрогаюсь и ее целую в губы
Ты вновь один уже светло на площади На улицах гремят бидонами молочницы
Ночь удаляется гулящей негритянкой Фердиной шалой Леа оторванкой
Ты водку пьешь и жгуч как годы алкоголь Жизнь залпом пьешь как спирт и жжет тебя огонь
В Отей шатаясь ты бредешь по городу Упасть уснуть среди своих божков топорных
Ты собирал их долго год за годом божков Гвинеи или Океании Богов чужих надежд и чаяний
Прощай Прощайте Солнцу перерезали горло

Перевод Н. Стрижевской