Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися. Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц. Тотчас же шумной толпой убежали друзья за паяцем… Грустно на камне один песню окончил Орфей.

Во тьме исчезнувших веков, В борьбе с безжалостной природой Ты родилась под звук оков И в мир повеяла свободой. Ты людям счастье в дар несла, Забвенье рабства и печали,– Богини светлого чела В тебе безумцы не признали. Ты им внушала только страх, Твои советы их томили; Тебя сжигали на кострах, Тебя на плаху волочили,– Но голос твой звучал как медь Из мрака тюрьм, из груды пепла… Ты не хотела умереть, Ты в истязаниях окрепла! Прошли века… Устав в борьбе, Тебя кляня и ненавидя, Враги воздвигли храм тебе, Твое могущество увидя! Страдал ли человек с тех пор, Иль кровь лилася по-пустому, Тебе всё ставили в укор, Хоть ты учила их другому! Ты дожила до наших дней… Но так ли надо жить богине? В когтях невежд и палачей Ты изнываешь и доныне. Твои неверные жрецы Тебя бесчестят всенародно, Со злом бессильные бойцы Друг с другом борются бесплодно. Останови же их! Пора Им протянуть друг другу руки Во имя чести и добра, Во имя света и науки… Но всё напрасно! Голос твой Уже не слышен в общем гаме, И гул от брани площадной Один звучит в пустынном храме, И так же тупо, как и встарь, Отжившим вторя поколеньям, На твой поруганный алтарь Глядит толпа с недоуменьем.

К ней в пустую гостиную голубь влетел   Темно-сизый, махая крылами. Уже близилась осень, и лес пожелтел   За пустыми, нагими полями. И казалось, что в день этот, темный, сырой,   Гость нежданный явился с приветом, Что пахнуло опять позабытой весной   И горячим исчезнувшим летом. Шумно жить без любви ей досталось в удел.   Сердце пусто, дом полон гостями… Но в заснувшую душу к ней голубь влетел   Темно-сизый, махая крылами. Озарится ль в душе то, что было темно,   От нежданного яркого света, Или вылетит голубь, тоскуя, в окно,   На призыв не дождавшись ответа?

Ты говоришь: моя душа – загадка, Моей тоски причина не ясна; Ко мне нежданно, словно лихорадка, По временам является она. Загадки нет. И счастье, и страданье, И ночь, и день – всё, всё тобой полно, И без тебя мое существованье Мне кажется бесцветно и смешно. Когда тебе грозит болезнь иль горе, Когда укор безжалостный и злой Читаю я в твоем холодном взоре, Я падаю смущенною душой. Но скажешь ты мне ласковое слово – И горе всё куда-то унесло… Ты – грозный бич, карающий сурово, Ты – светлый луч, ласкающий тепло.

Когда, в объятиях продажных замирая, Потушишь ты огонь, пылающий в крови,– Как устыдишься ты невольных слов любви,   Что ночь тебе подсказывала злая! И целый день потом ты бродишь сам не свой,   Тебя гнетет воспоминанье это,   И жизнь, как день осенний без просвета, Такою кажется бесцветной и пустой! Но верь мне: близок час! Неслышными шагами, Не званная, любовь войдет в твой тихий дом, Наполнит дни твои блаженством и слезами И сделает тебя героем и… рабом. Тебя не устрашат ни гнет судьбы суровой, Ни цепи тяжкие, ни пошлый суд людей… И ты отдашь всю жизнь за ласковое слово, За милый, добрый взгляд задумчивых очей!

Проходят часы за часами Несносной, враждебной толпой… На помощь с тоской и слезами Зову я твой образ родной! Я всё, что в душе накипело, Забуду, – но только взгляни Доверчиво, ясно и смело, Как прежде, в счастливые дни! Твой образ глядит из тумана; Увы! заслонен он другим – Тем демоном лжи и обмана, Мучителем старым моим! Проходят часы за часами… Тускнеет и гаснет твой взор, Шипит и растет между нами Обидный, безумный раздор… Вот утра лучи шевельнулись… Я в том же тупом забытьи… Совсем от меня отвернулись Потухшие очи твои.