В саду Гефсиманском стоял Он один,

Предсмертною мукой томимый. Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой

Молился страдающий Сын.

"Когда то возможно, Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,

Однако да сбудется воля Твоя…" И шел Он к апостолам с думой тревожной,

Но, скованы тяжкой дремой, Апостолы спали под тенью оливы,

И тихо сказал Он им: "Как не могли вы Единого часа побдети со Мной?

Молитесь! Плоть немощна ваша!.."

И шел Он молиться опять: "Но если не может Меня миновать -

Не пить чтоб ее - эта чаша, Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!" И вновь

Объял Его ужас смертельный, И пот Его падал на землю как кровь,

И ждал Он в тоске беспредельной. И снова к апостолам Он подходил,

Но спали апостолы сном непробудным, И те же слова Он Отцу говорил,

И пал на лицо, и скорбел, и тужил,

Смущаясь в борении трудном!..

О, если б я мог В саду Гефсиманском явиться с мольбами,

И видеть следы от Божественных ног,

И жгучими плакать слезами!

О, если б я мог

Упасть на холодный песок

И землю лобзать ту святую, Где так одиноко страдала любовь,

Где пот от лица Его падал как кровь,

Где чашу Он ждал роковую!

О, если б в ту ночь кто-нибудь,

В ту страшную ночь искупленья, Страдальцу в изнывшую грудь

Влил слово одно утешенья! Но было все тихо во мраке ночном,

Но спали апостолы тягостным сном,

Забыв, что грозит им невзгода; И в сад Гефсиманский с дрекольем, с мечом,

Влекомы Иудой, входили тайком

Несметные сонмы народа!

1868