Тревога, ночь,- вот что письмо мне диктовало…

Теперь, при свете дня, оно

Мне только кажется смешно, Но изорвать его мне как-то жалко стало!

Пусть к Вам оно летит от берегов Невы, Хотя бы для того… чтоб рассердились Вы.

Какое дело Вам, что там Вас любят где-то? Лишь та, что возле Вас, волнует Вашу кровь.

И знайте: я не жду ответа

Ни на письмо, ни на любовь. Вам чувство каждое всегда казалось рабством,

А отвечать на письма… Боже мой! На Вашем языке, столь вежливом порой,

Вы это называли "бабством". Ноябрь 1882

*****

О, Боже, как хорош прохладный вечер лета,

Какая тишина! Всю ночь я просидеть готов бы до рассвета

У этого окна. Какой-то темный лик мелькает по аллее,

И воздух недвижим, И кажется, что там еще, еще темнее

За садом молодым. Уж поздно… Все сильней цветов благоуханье,

Сейчас взойдет луна… На небесах покой, и на земле молчанье,

И всюду тишина. Давно ли в этот сад в чудесный вечер мая

Входили мы вдвоем? О, сколько, сколько раз его мы, не смолкая,

Бывало, обойдем! И вот я здесь один, с измученной, усталой,

Разбитою душой. Мне хочется рыдать, припавши, как бывало,

К груди твоей родной… Я жду… но не слыхать знакомого привета,

Душа болит одна… О, Боже, как хорош прохладный вечер лета,

Какая тишина! 14 июня 1859