Блещут огнями палаты просторные, Музыки грохот не молкнет в ушах.

Нового года ждут взгляды притворные, Новое счастье у всех на устах.

Душу мне давит тоска нестерпимая, Хочется дальше от этих людей…

Мной не забытая, вечно любимая, Что-то теперь на могиле твоей?

Спят ли спокойно в глубоком молчании, Прежнюю радость и горе тая,

Словно застывшие в лунном сиянии, Желтая церковь и насыпь твоя?

Или туман неприветливый стелется, Или, гонима незримым врагом,

С дикими воплями злая метелица Плачет, и скачет, и воет кругом,

И покрывает сугробами снежными Все, что от нас невозвратно ушло:

Очи, со взглядами кроткими, нежными. Сердце, что прежде так билось тепло!

1860-е годы

*****

Пусть не любишь стихов ты; пусть будет чужда

Тебе муза моя, безотрадно плакучая,

Но в тебе отразилась, как в море звезда,

Вся поэзия жизни кипучая.

И какие бы образы, краски, черты

Мог художник похитить в огне вдохновенья,

Пред которыми образ твоей красоты

Побледнел бы хотя на мгновенье?

И какая же мысль упоительней той,

Чтоб любить тебя нежно и свято,

Чтоб отдать тебе счастье, и труд, и покой,

Чтобы, все позабывши, лишь только тобой

Было верное сердце объято?

И какие же рифмы звучней

Твоего поцелуя прощального,

Что и ныне, в безмолвьи ночей, Не отходит от ложа, от ложа печального,

И мелодией будит своей Все мечты невозвратно утраченных дней,

Все блаженство минувшего, дальнего?..

1870-е годы