– Перьевая ручка? Серьёзно? – Рысь усмехнулась, глядя на Безграничного.

– Тебя это удивляет? – он усмехнулся в ответ, а затем добавил: – Знаешь, Рысь, мы ведь не виделись с тобой очень давно. Ты вспомнишь, обязательно вспомнишь…

– Уже начинаю, чувствую запах чернил, он знаком мне, очень знаком… Когда же я ощутила его впервые? Дай угадаю… Подсказки, примеры, образцы, поговорки… Ты в этом преуспел. Да, подсказки. Надпись в планетном ядре… Нет-нет, её не могло там быть. Король Тьмы не допустил бы того, чтоб мне открылось больше, чем он хотел показать. Она была в моей голове… Подсказка, пропитанная запахом чёрных чернил, незаметных во Тьме. Я права? В тот день, когда ты решил сделать меня главным персонажем этого мира и помог получить величайшую силу во вселенной, были те же чернила?

– Нет, Рысь, ощутить их запах впервые тебе довелось задолго до этого.

– Да, возможно… Однако твоя подсказка изменила судьбу моего мира, а поговорка на стене привела к тому, что целая вселенная превратилась в альбом для рисования нашей плюшевой рыси. И всё это сделано одним лишь росчерком пера. Что же дальше? Рыся Плюша последует твоему примеру? Изменит мир ловкими движеньями когтей и хвоста? Примеры, подсказки, образцы… Образцы, подсказки, примеры… Нет, Плюша ошиблась в выводах. Этот мир не её тренировочная площадка – всё это очередной пример, подсказка… Для меня, – глаза Рыси сверкнули зелёным светом, словно подтверждая её уверенность в сделанном выводе.

– Ты сама говорила о том, что всё меняется, – беззаботно ответил Безграничный, потянувшись в кресле. – Было так, потом иначе… То, что происходит в этих мирах, – это развитие. Ты скоро вспомнишь… Вспомнишь, каким всё было в самом начале, а потом мы узнаем, каких пределов способна достичь Та Самая Рысь и есть ли они вообще. Для этого тебе предстоит кое– что осуществить. Что-то несложное, совсем простое. Хм, простое и невероятное.

– Конечно. И надпись, сделанная тобой, не являлась бы достаточным основанием для моих действий. Другое дело Рыся Плюша – моё воплощение. Что может она – могу и я.

– Отчасти. Тем не менее Мышка-Мартышка Девятая не такая, как Первая, Рысь Младшая совсем не такая, какой была Старшая, а Плюша не такая, как Рысь. Четыре мира также не похожи друг на друга, и не так важно, было ли их действительно четыре с самого начала. Реальность иллюзорна и многоизменчива, она имеет сотни тысяч форм, ракурсов, точек зрения, но так или иначе все они связаны в просторах Безграничности. Иногда дорога к ней может казаться недоступной, словно тонны вселенского мусора преграждают к ней путь. Наш пушистый художник поможет его разгрести, вытащив на поверхность всё, что до сей поры являлось границами между мирами.

– Думаю, у неё всё получится, – вмешался в разговор Жрысь. – Смотрите! Такого я никогда ещё не видел!

Хищный зритель был прав: за пределами пещеры обезьяномышей происходило нечто невероятное. Когти пушистых лапок, простираясь до неба сквозь липкий туман, покрывали виртуозной росписью «потолок» этого мира. Пушистый художник был весел и сосредоточен, и в этот момент ничто не могло оторвать его от процесса создания шедевра вселенских масштабов. Даже восторженные возгласы обезьяномышей, вывалившихся из пещеры шумной гурьбой, не были замечены Рысей Плюшей. Она растворялась в своей работе, чувствуя, как легко ей даются в этот раз самые сложные линии и формы. И это не требовало каких-либо небывалых усилий и стараний, равных по масштабам тому замыслу, что она незамедлительно претворяла в жизнь. Всё, что нужно было Рысе, так это позволить вырваться наружу тому небывалому творческому порыву, что искал проявлений уже более миллиарда лет. Позволить и просто смотреть. Смотреть и узнавать о себе всё, придавая формы тому, что было у неё внутри.

Глаза статуи одной из кошек (той, что выглядела наиболее свирепо) первыми загорелись, освещая зал сияюще-красным светом. Это и дало понять Старче Корче, что в данный момент происходит нечто особенное, возможно, то, чего ждали жители этих мест с самого начала времён, то, ради чего он сам когда-то оказался здесь миллиарды лет тому назад. Кряхтя и спотыкаясь, Старче устремился к выходу, если, конечно, слово «устремиться» вообще можно было употреблять по отношению к его шагу. В любом случае он шёл так быстро, как только мог, и даже чуть-чуть быстрее, чувствуя, как свет глаз двух других статуй, сливаясь переливающимся свечением с ярко-красным лучом первой, озаряет весь нижний зал пещеры-замка, прорываясь наружу через дверные щели и замочные скважины, окутав его своим теплом. Старче ощутил, как вибрирующий поток охватил каждую молекулу его тела, после чего он почувствовал небывалую лёгкость и незаметно для себя преодолел расстояние до выхода из пещеры за несколько минут.

К этому времени возле входа собрались абсолютно все обезьяномыши и обезьянки Сплюши. Они наблюдали за работой избранной кошки, результат которой всё также продолжал скрывать от их глаз непроглядно-густой и липкий туман. Плюша остановила движение пушистых лапок и спрятала когти. Она оценивающе посмотрела на небо, так, как будто могла что-либо разглядеть сквозь всю эту мутную завесу. По обыкновению сдувая пушистые щёчки, Рыся что-то прикинула у себя в голове, после чего внезапно взмахнула хвостом. Хвост, мгновенно увеличившись в размерах, прорвался сквозь туман, и в тот же момент всё небо засветилось так ярко, что поначалу ослепило глаза всем собравшимся наблюдателям. Только хорошенько проморгавшись, они сумели поднять головы кверху и понять, что же всё-таки произошло. А произошло следующее: пушистый художник решил придать своей картине красок и, воспользовавшись хвостом словно кистью, залил небо яркими цветами, свет которых, прорвавшись сквозь, казалось бы, вечно непроницаемую липкую завесу, явил всем вокруг шедевральное творение избранной кошки. Теперь результат был налицо – всё небо светилось разноцветными весёлыми мордашками, поражая воображение каждого из жителей здешних земель. Даже Павиян-Бубуин вылез из своей пещеры и, не оставшись к увиденному равнодушным, принялся бурно аплодировать работе плюшевой рыси. «Этот мордашкорельеф выполнил мой личный дизайнер», – сказал он одной из своих синих горилл, не желая упустить возможность лишний раз польстить своему самолюбию, но его уже никто не слышал – все смотрели на небо, потеряв дар речи и слуха. По другую сторону слюноречки бобрики веселились, уплетая сласти за обе щеки, а несколько десятков Слюнивцев свалилось с веток от вспышки непривычно-яркого света.

– А теперь продолжим! – воскликнула Рыся Плюша и вновь выпустила свои коготки. Она по очереди открыла десять порталов – по одному для каждого пальца.

«Я не могу перемещаться по этой вселенной, что, впрочем, не мешает проходить через порталы моим коготкам», – думала она, устремляя когти в каждый из открывшихся разломов пространства. Преодолевая тонны мусора, её когти двигались всё дальше и дальше, и вскоре Плюша почувствовала, что продвигаться им стало гораздо легче, а спустя несколько минут когти уже просто скользили внутри порталов. Рыся поняла, что она вышла за пределы этой планеты и пространственного мусора, что окружал её снаружи и внутри. Движение продолжалось, и плюшевая рысь чувствовала неизведанную вселенную, щупая её пространство изнутри, углубляясь всё дальше и дальше. Ей нужно было время, чтобы изучить бескрайние просторы нового мира, и, охватив их своими коготками, она остановилась, чтобы прислушаться. «Нельзя сразу открывать портал для выхода когтей в материальное пространство вселенной, нужно хорошенько убедиться, что я ничего там не разрушу, – размышляла Плюша, сканируя своими чуткими коготками все крупные и малые астрономические объекты, безошибочно определяя их расположение. – Так, тут понятно… Здесь тоже… Вот, почти… Ещё немного… Всё». В это мгновение для избранной кошки прояснилась картина нового мира, словно она увидела её на карте, и в тот же момент в разных точках вселенной стали появляться множественные порталы, высвобождая на поверхность когти плюшевой рыси. Так пушистый художник покрыл своими объёмными рисунками всё космическое пространство, свободное от звёзд и планет. Абсолютно всё.

Закончив работу, Рыся Плюша снова спрятала когти в пушистые лапки, оставив порталы открытыми. К каждому из них она подходила по очереди, просовывая туда лишь кисточки своих ушей, после чего начинала трясти головой, отправляя к своим картинам бесконечные потоки радужных красок. Так вскоре свет, излучаемый её разукрашенными работами, буквально лился сквозь порталы, демонстрируя успешное завершение росписи вселенских просторов.

Шедевр был закончен, и Плюша, выложившаяся на полную катушку и полностью удовлетворённая результатом, с громким выдохом плюхнулась на траву. Теперь у неё уже не возникало обычного желания что-то дополнить или попробовать ещё какой-нибудь вариант. Она знала, что сделала всё, на что была способна в данный момент, и проделанная работа вызывала у неё ощущение завершённости и небывалого спокойствия.

Все вокруг замерли в ожидании, наслаждаясь небывалым преображением некогда серого и мутного мира, который теперь было просто не узнать. Воцарилась тишина, та, которая обычно предваряет какое-либо грандиозное событие. Впрочем, событие так и не произошло, даже спустя несколько десятков минут.

– Вот вам и мордашки в небе! – прервал тишину голос Мышки-Мартышки Девятой. – Да… мордашки… мордашки… Стоп! Ничего не понимаю. Мордашки ведь должны были призвать Верховного Мордача вселенной, но… его по-прежнему нет.

– Вы ждали этого всю свою жизнь, – ответил Старче Корче. – Может быть, нужно подождать ещё немного. Такие события не случаются в одно мгновенье.

Прошёл ещё час, потом другой, третий…

– Видимо, я что-то упустила… Упустила… – растерянно повторяла себе под нос Рыся Плюша. – А может, не так поняла? Но что же?..

Не дождавшись появления Мордача, большинство собравшихся начало расходиться, и вскоре пушистая кошка осталась совсем одна. Она сидела на траве, опустив голову вниз, то и дело оттягивая и сдувая пушистые щёчки.

– Мусор так никуда и не делся, – заключила Рысь, откинувшись на спинку своего кресла.

– Терпение, дай ей время, – спокойно ответил Безграничный.

– Ей или тебе? – усмехнулась императрица вселенной.

– Событиям.

– Событиям… А ведь я и Жрысь можем помочь, – сказала Рысь, наблюдая поникшее плюшевое существо на экране стены. Она сказала это с ноткой провокации в голосе и, кинув в сторону Безграничного хитрый пронзительный взгляд, продолжила: – Да-да, мы можем решить эту проблему, и нам не составит это большого труда. Только представь, стоит мне произнести своё излюбленное «Гррррр!», и экран стены превратится в проход между мирами. Ты знаешь, мне это по силам. Жрысь же, используя одну из проекций своей пасти, поглотит весь этот туман, а затем откроет портал в портале и точно также растворит в себе весь тот мусор, что наполняет нематериальное пространство того забавного мира. Вычистит всё, так сказать, изнутри. Безусловно, это очень тонкая работа, но я уверена, он справится. Что скажешь, хорошая идея?

– Я скажу, что ты, вне всякого сомнения, можешь всё это провернуть. В способностях Жрыси я также нисколько не сомневаюсь, – спокойно ответил Безграничный. – А ещё я скажу, что ты этого не сделаешь. Рысь, как отличный стратег, ты прекрасно понимаешь – нет смысла распыляться по мелочам. Я жду от тебя большего, несоизмеримо большего. Ты это можешь и знаешь об этом.

Рыся Плюша всё также сидела на траве у входа в пещеру, когда Мышка-Мартышка предложила ей временно забыть о миссии избранной кошки и присоединиться к всеобщему пиру, поводом для которого стало красочное преображение окружающего мира. «Как бы там ни было, – сказала она, – сегодня произошло нечто за гранью понимания. Кто бы мог подумать, что это мутное небо будет таким, как сейчас! Мордач к нам так и не вернулся, но избранная кошка подарила этим землям сотни сияющих мордашек, которые будут радовать нас так же, как мог бы радовать сам милейший Мордач. Это ли не повод повеселиться, набив щёки килограммами сластей? О Рыся, о Плюша, я не могу допустить, чтобы ты это пропустила!» Несмотря на все её уговоры, пушистая кошка не сдвинулась с места, лишь пообещав, что присоединится к ним позже, и Мышке-Мартышке ничего не оставалось, как вернуться обратно в пещеру.

«Как же так? – думала Плюша. – Мне казалось… Казалось, будто я всё поняла. Нет, я уверена, что всё поняла. Да, уверена… Я не могла ошибиться. Дело в другом – нужно что-то ещё. Думай, думай, плюшевый комочек меха! Эх… Раньше мне всё казалось таким простым. Рысь, вот бы мне хоть на минуту стать такой же, как ты, мудрой, решительной, целеустремлённой! Ты же знаешь, о чём я думаю, слышишь мои мысли, ведь правда? Как? Как тебе всегда удавалось извлекать пользу из любой ситуации, даже тогда, когда ты не обладала никакими особыми силами, кроме одной – умения видеть во всём самую суть. Стоп, суть. И в чём же она? Вот, допустим, есть я – пушистая кошка. И есть Мордач, которого мне нужно призвать. Почему это должна сделать именно я? Потому что на это способна лишь кошка. Что же кошка может сделать такого, чего не может никто другой? По деревьям карабкаться, прыгать, мяукать… Всё просто… Да, очень и очень просто… Просто… Да! Просто! Ха! Как я сразу не поняла! Эх, плюшева моя головушка, хи-хи! Всё это время я вспоминала наставления Рыси – знания и умения, что непременно должны были пригодиться воплощению императрицы вселенной. Они вполне могли заполнить пробелы частичной потери моих сил в этом мире, но… Дело вовсе не в силах, не всегда в них… Да, я воплощение императрицы вселенной, хи-хи, плюшевое воплощение. Иногда достаточно просто быть кошкой, мягкой-премягкой, пушистой-препушистой! Ха-ха! Просто кошкой… Просто собой… А как же ещё кошка может призвать Мордача, кроме как позвать его так, чтобы он понял, что его зовёт именно кошка, а не какой– нибудь там Языкат? Конечно, нужно просто сказать «мяу». В этом и есть сила избранной кошки. Пожалуй, рифмованное заклинание будет в духе того, кто всё это затеял». Рыся, преисполнившись своего привычного задора, смеясь, вспрыгнула на ноги и громко произнесла:

– Мяу-кот, мяу-кись, наш Мордач, скорей явись! Мяу-Рысь, мяу-Жрысь, о Мордач, ты оглянись! «Мяу» Рыся говорит – Мордачу здесь путь открыт! Мяу-Рысь, мяу-кись, наш Мордачик, появись!

– А вот это ты правильно сделала, – послышался голос за спиной. Плюша обернулась и увидела маленькую чёрно-белую кошку. Вполне обычную домашнюю кошку, из тех, что люди на Земле считают своими домашними питомцами. Кошка подошла к Плюше поближе и плюхнулась на траву. Она казалась немного размытой, словно была видна лишь наполовину, не ясно видной, не чёткой, слегка забытой, но вполне знакомой.

– Пуша, Пуша, ты наша Рыся Плюша, ты наша Рыся Плюша – Пу-у-ша… – невольно вырвалось из уст плюшевой рыси. – Я тебя помню, мы виделись там, на поляне… Ха, кажется, тогда тебя никто не заметил, хи-хи! Как ты здесь оказалась?

– Меня здесь нет, я там, в Безграничности, – ответила кошка.

– Почему же я тебя вижу? – удивилась Рыся. – А ведь и правда, тебя вижу только я.

– Всё дело в этом забавном стишке, который вполне себе сойдёт и за припев какой-нибудь песни, – пояснила кошка. – Именно он установил между нами связь. Я – кошка Пуша.

– Снова стишок? Кажется, я знаю, кто его сочинил. Узнаю, так сказать, почерк, хи-хи, – улыбнулась Рыся.

– Да, он часто напевает его у себя дома, в Безграничности. Так я о тебе и узнала. Честно говоря, я столько о тебе слышала, что просто не могла упустить возможность с тобой повидаться, – призналась Пуша.

– Возможность?

– Да, их много, возможностей… Вот, к примеру, зеркала… Люди смотрят в них, чтобы увидеть себя… странные они, люди…

– А ты? Что ты в них видишь?

– Много чего, тебя, например. У каждого из нас так много отражений… Ну а я… Я – Пуша и в чём-то Рыся Плюша… Иногда… Так о чём это я? Ах да, конечно, я говорю, ты правильно сделала, что сказала «мяу». Мордач любит кошек, очень любит кошек. А чтобы он услышал, нужно мяукать, долго и громко мяукать, понимаешь?

– Откуда ты всё это знаешь?

– Я уже это делала, однажды… Так Мордач меня и нашёл.

– Постой, постой, Мордач был в Безграничности?

– Он и сейчас там, в смысле она… то есть ты.

– Я?

– Ну, как бы тебе получше объяснить… Верховный Мордач этой вселенной и Рыся Плюша из Безграничности – одно и то же лицо. Я же говорю, у каждого из нас есть много отражений, сотни, тысячи… Иногда они просто меняются ролями, но каждая кошка может найти Мордача, а Мордач очень хочет согреть своей улыбкой каждую кошку.

– Только что я поступила как самая настоящая кошка – произнесла поговорку, содержащую слово «мяу». Стихи здесь имеют большое значение, ведь правда? Что же мне ещё остаётся? – спросила Рыся Плюша немного растерянно, но тут же снова улыбнулась и сама ответила на свой же вопрос: – Точно! Написать! Мой приятель из Безграничности всегда так делал. Чем хуже избранная кошка? Да ничем! – воскликнула Рыся и написала свой рифмованный призыв на той самой скале, внутри которой находилась пещера обезьяномышей.

– Эй, Плюша, – окликнула её чёрно-белая кошка, – тут главное – интонация. Посмотри на меня, меня здесь нет, я просто отражение, одно из многих, я – память отражения, одного из твоих… Вспомни то, чего ты никогда не слышала, это просто, очень, очень просто… Как быть кошкой…

Плюша смотрела на неё, но больше не видела, она лишь слышала: «Мяяяяу! Муур-мя-а-у! Мя-а-а-у! Мууррррр-мя-уу!» Это был её голос, голос Плюши, всё это время. Надпись на скале озарил тонкий луч ярко-оранжевого света, знакомого, своего. Рыся знала – миссия избранной кошки подходит к концу.

– Что это было? Разговор Плюши с… Не знаю, с кем… – Рысь сосредоточилась. Она попыталась распространить свой разум гораздо дальше, чем обычно, и, похоже, у неё это получилось. – Хотя нет, знаю…

– И Плюша знала, – заметил Безграничный. – Просто не замечала. Иногда так сложно обнаружить то, что находится совсем рядом. Впрочем, не так сложно, как обычно бывает с тобой, – все эти расчёты, манипуляции… Вспомни пикник на Земле.

– Да, «Пуша, Пуша – ты наша Рыся Плюша…» – Рысь усмехнулась и спросила: – Так кто же тогда это сказал?

– Они обе… И были правы.

– Значит, в Безграничности тоже есть Рыся Плюша?

– Ещё какая! Правда, в некоторых из миров она известна как Мордач, – он показал рукой на экран стены. – Ты ведь сама говорила о том, что в каждом мире разные качества могут иметь различные проявления. Что уж говорить о Безграничности.

– Хм, разве такое возможно? Я была уверена в том, что за пределами миров живёт лишь один обитатель. Да ты и сам так говорил, разве нет?

– Ты видишь только одного. Пока…

– Значит, миры, как и события, в них происходящие, способны влиять друг на друга?

– Объединяясь в безграничности, они расширяются, изменяются…

– С твоим произошло нечто похожее? Однажды ты сказал, что Рыся Плюша изменила твой мир.

– Знаешь, Рысь, она ведь изменила и твой.

– И как же?

– Напомнила о кошках, о тебе, о нашей первой встрече. Ты помнишь её, Рысь? Помнишь, где это случилось? Когда? Возможно, это произошло на разлинееных страницах старого толстого блокнота с красной обложкой. Или нет, раньше, цветные рисунки… маленький детский альбом… Нет-нет, тогда это было лишь формированием идей. Всё случилось немного позже, на огромных страницах книги собственного изготовления, написанной чёрными чернилами той самой перьевой ручки. Теперь ты помнишь? Узнаёшь запах этих чернил? Тогда я впервые тебя увидел, всех вас, и ручка придала вам законченный вид. И вот мы встретились вновь, ты очень изменилась с момента нашей последней встречи. Мог ли я тогда предположить, что твоё развитие достигнет тех небывалых высот, которые я наблюдаю теперь? Могло ли это произойти, если бы не Рыся Плюша?

У Верховного Мордача вселенной дел всегда невпроворот. Ещё бы – планет так много, а Мордач всего один. Как тут за всем углядишь? Работа у Мордача ответственная – показывать забавные мордашки, разные для каждой планеты. Их много у Мордача, мордашек этих, хотя с виду это всё тот же Мордач. С любой планеты видно одну из них, иногда несколько. Все они, мордашки эти, соответствуют настроению обитателей планет, самого Мордача и всему, что происходит вокруг. Всю вселенную освещает Мордач, и мордашки видны с каждой из его сторон. Или почти всю… Есть в ней такие уголки, куда не особо хочется заглядывать, особенно если там ничего интересного не происходит. Пыльные такие, унылые немного, тягомотные, липкие… Вот иногда думаешь: «Надо бы туда заглянуть, разобраться, что там да к чему», а потом замечаешь, что то ли руки не доходят, то ли вспоминаешь о каких-либо неотложных делах. Другое дело кошки. Мордач любит кошек, да и кошки любят Мордача. Чуткий Мордач всегда слышит, когда мяукает кошка. Вот прям как сейчас. Липкий туман тому не помеха, голоса у кошек такие звонкие, протяжные…

Рыся Плюша ощутила прикосновение тёплых лучей, похожих на мягкие лапки, совсем как у неё самой. Она улыбнулась и посмотрела на небо. Оно было ясным как никогда. Плюша видела, как что-то тёплое, круглое и рыжее постепенно вырастает в размерах, растворяя последние остатки тумана, за которыми скрывалась бескрайняя космическая даль. Воздух тоже становился прозрачным, свежим и чистым, а липкие разводы на земле становились водой. Рыжий светящийся шар улыбнулся пушистой кошке, осветив её звёздами своих глаз. «Какая чудесная милая мордашка, – подумала Плюша и улыбнулась в ответ. – Нет, это не Солнце, Солнце – это звезда. В моём мире много звёзд. Это определённо мордашка, Мордач, и ничто иное».

Мордач протянул лучики-лапки к пушистой кошке и поднёс её к себе. Так Рыся оказалась в центре вселенной этого мира, откуда ей открылся незабываемый вид, пробуждающий исследовательские порывы невероятно любознательной кошки. Мордач обнял её и радостно воскликнул: «Какая кошка хорррррошая-хорррошая!» Рыся узнала этот голос, это был её голос… Она прижалась к Мордачу ещё сильнее и в какой-то момент заметила, что видит вселенную одновременно с разных сторон глазами Мордача, своими глазами… Пространство этого мира открылось Плюше во всей красе, и она полетела навстречу другим планетам, открывая порталы один за другим.

Сколько же интересного увидела Рыся Плюша, перемещаясь от планеты к планете! Новые грани этого мира разворачивались перед ней переливающимся калейдоскопом событий, происходящих с обитателями неизведанных уголков космических глубин. Плюша решила узнать получше жителей представших перед её взором планет и остановилась на одной из них. Там жили Утконосы и Уткороты, целью которых было установить критерии уткоротости и утконосости, а также определить их различия. Плюша пожелала им в этом удачи и полетела дальше. Увидев надпись на большой полосатой планете, Рыся подлетела поближе, чтобы её рассмотреть. «Здесь живёт Тигр А Мурский», – гласила табличка, крепившаяся к поверхности планеты гигантскими кнопками. Познакомившись с огромным полосатым котом, она узнала, что когда-то он был обычным амурским тигром, но кто-то повесил на его планету табличку, на которой имелись небольшие опечатки, и с тех пор его стали звать Тигра Мурский, что, в принципе, тоже неплохо.

Да, в этом мире были и другие кошки. А как же иначе, Мордач ведь любит кошек. Вот, к примеру, весьма довольная кошка Рыка-Мурыка трётся о свою планету, греясь в лучах улыбки милейшего Мордача. Плюша ей подмигнула, улыбнулась и полетела дальше.

Планета Котовасия находилась напротив Пёсорексии, с которой доносился лай её президента Рекса Акбаровича Костлявина в адрес левишны– царевишны Мурлявы Помурлевишны, которая лишь лениво зевнула ему в ответ, не проявляя ни малейшего признака беспокойства. Мордач продемонстрировал не унимающемуся псу перекошенную мордашку с высунутым языком, чем немало рассмешил Рысю Плюшу, которая вскоре переместилась на очередную планету.

Хорь-Хорёчек попивал чай-чаёчек, когда пушистая кошка буквально вывалилась из портала к нему на стол. Чайник и чашки тут же взлетели над его головой, но были ловко пойманы Рысиными когтями.

– Узнаю я эти коготки, – переведя дух, произнёс Хорь-Хорёчек. – Не так давно они проносились стремительным вихрем над этой планетой, оставляя в небе многочисленные линии различных цветов.

– Ну… Я не хотела никому причинять беспокойство, – виновато ответила Рыся Плюша.

– Беспокойство? Да нет же, это было прекрасно! – воскликнул хозяин планеты, показав пальцем на небо. – Эти рисунки просто нечто! Смотрите, любезная кошка, они всё ещё там. Я непременно должен Вас отблагодарить. Каждый день я сижу здесь, попивая лучший чай-чаёчек в мире, а потом наблюдаю за другими планетами со своей смотровой площадки. Много чего я успел повидать, но такое! То чаепитие под красочным салютом чудеснейших из картин стало лучшим за всю мою жизнь. Для меня стало бы честью видеть за своим столом автора этих шедевров.

– Я с радостью, ха-ха! Только вот для хорошего чаепития нам потребуется весёлая компания! – задорно воскликнула пушистая кошка. – Компания и много, много сластей. Я мигом! – с этими словами она нырнула в портал, а спустя несколько минут вернулась, переместив сюда Мышку– Мартышку, Старче-Корче, всех обезьяномышей, бобриков и обезьянок Сплюш. Каждый из них держал по мешку свежайших сластей, которые бобрики приготовили в честь грандиозного события – возвращения Мордача. Чай со сластями – вот чего не хватало Хорёчку для полного счастья.

В процессе чаепития Хорь-Хорёчек сообщил Рысе Плюше, что та, благодаря своим картинам, уже успела стать знаменитостью вселенских масштабов и многие ценители отдали бы всё на свете за её автограф на своей планете. Также Рыся узнала, что за время её путешествия по планетам свет Верховного Мордача успел превратить слюноречку в чистейший водоём, а Мышка-Мартышка собирается стать капитаном плавающего острова – бывшего логова Клюва-Ротоплюва и уже взяла к себе в команду гребцов могучих синих горилл Павияна-Бубуина, которые вспомнили о заслугах рода Мышек-Мартышек и признали обезьяномышь царём всех обезьян, оставив прежнего господина в компании его бесценных питоНцев. Несмотря на возвращение Мордача, Слюнивцы и Языкаты так никуда и не делись, просто они стали куда более дружелюбными, совсем как домашние животные. Вот Павиян-Бубуин и подумывает теперь об открытии Слюнивцеязыкатовой фермы. «А что, неплохая мысль, – заключила Мышка-Мартышка. – В каждый дом по Языкату, и полы будут просто сверкать чистотой!»

Чаепитие продолжалось, и Хорь-Хорёчек, весьма впечатлённый вкусом сластей, предложил лидеру обезьяномышей заключить договор о долгосрочных поставках этого диковинного товара на его планету, обещав помочь высокотехнологичным оборудованием для обеспечения доставки сластей в наикратчайшие сроки. А как же без этого? Сласти всегда должны быть свежими, даже если это сласти с другой планеты. Мышка-Мартышка, недолго думая, согласилась, указав в договоре бобриков как производителя, себя как поставщика, а Хорёчка, соответственно, как получателя.

Рыся Плюша смеялась во весь голос, подумав о том, что именно она стала причиной возможности межгалактических торговых отношений. «Ну вот, – размышляла она, видя как сливаются границы миров, становясь всё шире и шире. – Теперь и обезьяномыши узнали, что их земли – лишь одни из многих в бескрайних просторах необъятной вселенной Верховного Мордача. Конечно, я могла бы сделать для них что-то ещё – помочь, к примеру, освоить различные виды наук, магии, научить строить космические корабли самых последних моделей, да много чего… Моих знаний вполне бы хватило, даже несмотря на то, что я постоянно сбегала с уроков, что давала мне Та Самая Рысь. Да, Рысь… Возможно, она так бы и поступила… Что ж, оставим всю эту мудрость императрице вселенной, а я… Я просто пушистая кошка, которая принесла сюда лишь радость и веселье, а это, надо сказать, не так уж и мало!».