§ 1. Общая характеристика убийств в сфере семейно-бытовых отношений

По материалам Республики Армения, в настоящее время на почве семейных и бытовых конфликтов совершается значительное число насильственных преступлений и, в частности, убийств. Общественно опасные негативные последствия этих деяний далеко выходят за рамки сферы семейно-бытовых отношений, оказывая при этом отрицательное воздействие и на отношения, формирующиеся в других сферах социальной жизни.

Уяснение сущности семейно-бытовых убийств предполагает раскрытие понятия бытовых насильственных преступлений вообще. Единой точки зрения на данное понятие среди ученых-криминологов нет. При определении последнего за основу берутся различные признаки рассматриваемых общественно опасных деяний. Так, одни криминологи считают, что бытовое преступление всегда совершается по бытовым мотивам и рассматривают последние как главный признак преступлений, совершаемых в бытовой сфере (Г.А. Романов). Другие в качестве обязательного признака бытового насильственного преступления рассматривают места выполнения бытовых функций, внепроизводственные условия и т.д. (Н. Ф. Кузнецова, Ю.М. Лившиц); третьи — бытовой конфликт (С.Б. Алимов, Г.В. Антонов-Романовский, Г.Н. Резник).

Исходя из необходимости формулирования понятия убийства в сфере семейно-бытовых отношений, нужно определить, в чем же состоит его сущность. Суть формулирования какого-либо понятия, как известно, состоит в том, чтобы создать целостный мысленный образ предмета или явления. Для достижения данной цели в первую очередь необходимо определить совокупность общественных отношений, которые включает в себя семейно-бытовая сфера.

Семья издавна являлась объектом исследования многих наук и вполне возможно, что когда-нибудь возникнет “фамилистика”, как воплощение междисциплинарного, системного подхода к семье. В соответствии со статьей 32 Конституции Республики Армения “Семья является естественной и основной ячейкой общества. Семья, материнство и детство находятся под опекой и защитой общества и государства”. Кроме того, семья является важнейшим социальным институтом воспроизводства и социализации новых поколений. Именно в ней ребенок, а затем подросток приобретает первые и наиболее стойкие представления об окружающем мире и своем месте в нем, первый жизненный опыт. В семье же формируются основы социальной позиции.

Семья, как подсистема общества и социальный институт, не есть простой исполнитель таких функций, как рождение, содержание и социализация новых поколений. Она активный элемент и агент социальных изменений. Семейная жизнедеятельность вплетена в социальную реальность — арену столкновения многообразных социальных сил, участвующих в процессах социальной дифференциации и специализации.

Чрезвычайно важное значение имеет роль семьи как посредника в согласовании интересов личности, общества и государства. Степень же согласованности или рассогласованности упомянутых интересов определяет разнообразные последствия для личности, семьи, общества и государства.

Особенностью семейных отношений является не только то, что они основаны на родственных связях. В семье формируются, создаются и поддерживаются материальные и духовные потребности человека, определенные традиции, происходит становление личности. Однако при этом нередко возникают и различные противоречия, наиболее острые из которых при определенном стечении обстоятельств переходят в конфликты, а последние, порой, перерастают в посягательства на уголовно-охраняемые объекты и, в частности, на жизнь человека.

Несомненно, семья, раздираемая существующими конфликтами, не в состоянии играть роль центра психологической защиты личности, места, в котором она находит успокоение и отдых, не может выполнять функции воспитания и социального контроля. Насилие в семье наносит сокрушительный эмоциональный удар детям, раны от которого не заживают никогда и в свою очередь могут породить их жестокие действия, и, в целом, причиняет невосполнимый нравственный урон обществу.

Быт в философской и социологической литературе понимается как непроизводственная сфера жизни, непосредственно связанная с потреблением материальных и духовных ценностей, формами и способами этого потребления. Это непроизводственная сфера человеческого бытия, неотделимая от других сфер жизнедеятельности личности; повседневный уклад жизни, основанный на привычном распорядке, традициях, установившихся отношениях между людьми. Таким образом, быт является одной из основных форм общественной жизни, где формируется и получает воспитание человек, удовлетворяются его жизненно важные потребности, раскрываются многообразные обыденные отношения. Отсюда можно сделать вывод, что быт представляет собой совокупность непроизводственных отношений семейно-бытового, коммунально-бытового, досугово-бытового и производственно-бытового характера, возникающих по поводу удовлетворения материальных и духовных потребностей человека.

С криминологической точки зрения важное значение имеет определение понятия и структурных элементов, характеризующих "быт". По данному вопросу мы разделяем мнение Г. А. Панфилова о содержании понятия бытового преступления и считаем, что необходимо выделить две основные направленности бытовой сферы: 1) личностно-бытовую (семья, родство, дружба, соседство); 2) общественно-бытовую (производственный и общественный быт, бытовые услуги, общение в общественных местах).

Основной же формой общности в быту является семья. А в качестве главного элемента внутрисемейного общения следует выделить брачно-семейные отношения, которые имеют правовое регулирование. Наряду с семьей для быта характерны также более широкие формы личностного общения: родство, дружба, соседство, знакомство. Важной составной частью быта являются и так называемые неформальные малые социальные группы, в которых людей объединяет общность взглядов, интересов и стремлений, чувства любви, симпатии, приязни и т.д. Примерами таких групп являются, скажем, группы сверстников-подростков, товарищей по работе и пр.

Следовательно, определяя совокупность тех общественных отношений, которые включает в себя семейно-бытовая сфера, можно сделать вывод, что таковыми являются личностные обыденные отношения между членами семьи, родственниками, товарищами, соседями, знакомыми, связанные с потреблением непроизводственных материальных и духовных ценностей и основанные на привычном распорядке, традициях и отношениях, установившихся между людьми.

Учитывая сказанное, предлагается следующее определение исследуемых преступлений: убийство в сфере семейно-бытовых отношений — это общественно опасное, умышленное деяние, совершаемое на почве межличностных семейно-бытовых отношений преступника и потерпевшего и посягающее на жизнь последнего, а также “третьих”, в той или иной мере связанных с возникшим конфликтом, лиц.

В общей структуре преступности в Армении удельный вес убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере, сравнительно невысок. Однако общественная опасность последних определяется не столько распространенностью, сколько тяжестью причиняемых ими последствий. Общеизвестно, что при совершении убийства наступившие последствия не поддаются возмещению, так как причиненный вред в данном случае не имеет равнозначного эквивалента — утрата жизни необратима и невосполнима. Причины же роста убийств нуждаются во всестороннем и глубоком изучении, что предполагает необходимость проведения специальных комплексных криминологических исследований.

Относительно квалификации указанных преступлений по определенным статьям действующего УК РА можно сказать, что в большинстве своем убийства в семейно-бытовой сфере в Армении совершаются без отягчающих и без смягчающих обстоятельств (43%). Однако особую настороженность вызывает то обстоятельство, что сравнительно большой является доля убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений при отягчающих обстоятельствах (25%). Причем, в 12% случаев исследуемые убийства совершаются с особой жестокостью или способом, опасным для жизни многих лиц; в 7% — из хулиганских побуждений; в 4% — в отношении женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности и в 2% случаев — двух или нескольких лиц.

Убийства в сфере семейно-бытовых отношений в Армении совершаются также: в состоянии сильного душевного волнения (19%) и при превышении пределов необходимой обороны (13%).

Исследуемые общественно опасные деяния являются наиболее тяжкими среди преступлении, посягающих на личность в сфере семейно-бытовых отношении. В соответствии с присущим им объектом и предметом посягательства их можно причислить к более общей криминологической группе — группе насильственных преступлений, совершаемых в семейно-бытовой сфере. Последняя, в свою очередь, является одной из составных частей насильственной преступности — статистической подсистемы в системе преступности в целом.

В рассматриваемом аспекте представляется необходимость исследования статистических, вероятностных и иных закономерностей, комплексных, качественных характеристик и тенденций развития убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений, а также взаимосвязи последних с другими структурными частями преступности.

Насильственная преступность — непреходящее явление, которое не появилось на определенном этапе развития человечества и никогда не исчезнет. В последние же годы насилие стало характерной приметой нашего времени. Происходит рост количества насильственных преступлений, в том числе, совершаемых в семейно-бытовой сфере. Чаще стали прибегать к насилию женщины и несовершеннолетние, что само по себе является устрашающим явлением. Причем такая же картина наблюдается во многих других странах.

Насильственные преступления охватывают общественно наиболее опасные посягательства против жизни, здоровья, телесной и половой неприкосновенности личности. К ним относятся деяния, посягающие на разные объекты, но связанные единой мотивацией (насильственной или агрессивно-насильственной), ядро которых составляют уголовно наказуемые деяния, направленные против личности. Среди них наиболее устойчивую и значительную часть составляют убийства, умышленные телесные повреждения, изнасилования, истязания. Много общих черт обнаруживается между насильственными преступлениями и хулиганством (особенно, если речь идет о его квалифицированных разновидностях). Рассмотрение последнего в группе насильственных преступлений связано с общностью и (или) близостью их причин, способов совершения, конкретных ситуаций, а также личностных качеств лиц их совершающих. В данной связи необходимо отметить также и то обстоятельство, что многие насильственные преступления совершаются из хулиганских побуждений и в то же время подавляющее большинство актов уголовно наказуемого хулиганства сопряжено с применением насилия. Кроме того, во многих случаях лица, совершающие тяжкие насильственные преступления против человека, уже имеют опыт хулиганского поведения.

В плане криминологической характеристики наиболее близки между собой убийства, умышленные телесные повреждения, побои и истязания, а также сопряженное с насилием хулиганство. Основным же признаком, объединяющим исследуемые преступления в данную группу, является применение насилия (физического либо психического) над личностью, как способ достижения криминальных целей и как сама цель либо одна из целей противоправного поведения.

Как справедливо отмечают В.Н. Кудрявцев и А.В. Наумов, конституирующим признаком преступлений данного вида является насилие над потерпевшим (жертвой), понимаемое как противоправное применение силы, принудительное, т.е. совершаемое против воли другого лица, воздействие на последнего.

Несмотря на невысокий удельный вес насильственной преступности в общей совокупности всех уголовно наказуемых деяний, ее предупреждение всегда было и продолжает оставаться одной из наиболее актуальных и значимых задач криминологической науки и правоохранительной деятельности. По степени общественной опасности и тяжести причиняемых последствий насильственные преступления и хулиганство превосходят многие другие криминальные проявления. Лица, совершающие такие преступления, распространяют стереотип агрессивно-насильственного поведения в бытовой и досуговой сферах общественных отношений. Не случайно в связи с этим, что эскалация криминального насилия вызывает у законопослушных граждан обоснованную тревогу, подрывает их веру в реальную защищенность личности от преступных посягательств.

Тенденции насильственной преступности в Армении уже давно неблагоприятны. Ее динамике присущи следующие черты:

- в течение 70-х годов прошлого столетия уровень насильственной преступности последовательно возрастал;

- в дальнейшем отмечалась определенная стабилизация;

- затем наблюдалось снижение ее уровня вплоть до 1988-го года (наибольшее снижение приходилось на 1985-1986 года), чему способствовало сразу несколько факторов, в особенности — усиление борьбы с менее тяжкими насильственными преступлениями и хулиганством;

- начиная с 1988-го года вновь наблюдалось возрастание уровня тяжкой насильственной преступности. Наиболее существенный рост отмечался в 1991-1992 годах. В частности, в данный период по сравнению с прежними годами общее количество убийств возросло на 45,9%, а семейно-бытовых — на 56,2% (примерно такая же картина наблюдается применительно к другим насильственным преступлениям). В последующие годы, с середины 1990-х и вплоть до 2008 г., число зарегистрированных убийств (с покушениями), тяжких телесных повреждений и изнасилований с небольшими колебаниями стало постепенно снижаться. Вполне возможно, что упомянутое обстоятельство в большей мере обусловлено активизацией борьбы с преступлениями, которые считаются своего рода питательной пищей для тяжких и особо тяжких посягательств на жизнь, здоровье и половую неприкосновенность людей (истязания, побои, уголовно наказуемые угрозы, хулиганство и пр.).

Однако не следует делать из этого далеко идущие выводы оптимистического характера. Решающее значение для анализа ситуации имеют не краткосрочные колебания числа регистрируемых убийств, а закономерности, выводимые из среднесрочных и долгосрочных тенденций. Кроме того, ряд имеющихся данных указывает на то, что в настоящее время в Республике Армения убийства на самом деле регистрируются значительно реже, чем фактически совершаются. К этому приводят, в частности, значительные сбои в работе государственных, и прежде всего, правоохранительных органов. О последнем свидетельствует большое число без вести пропавших и разыскиваемых людей, рост случаев обнаружения неопознанных трупов, так называемая лукавость официальной статистики (например, одновременное убийство двух и более человек учитывается как одно преступление) и т.п.

Материалы настоящего исследования позволяют проанализировать соотношение некоторых наиболее распространенных видов убийства (см. таб. 1).

Таблица 1.

Распределение убийств по видам за период 1992-2008 гг. (в % к итогу)

Приведенные в таблице данные подтверждают уже сделанный рядом авторов вывод о том, что большинство совершаемых убийств носит бытовой характер. Причины последних в большинстве случаев лежат в сфере семейно-бытовых отношений. Так, исследуемые преступления зачастую являются следствием бытовых конфликтов между людьми. В качестве основных мотивов при совершении убийств в семейно-бытовой сфере в Армении выступают месть, ревность, злоба, зависть и прочие побуждения лично-бытовой неприязни. Основными же поводами к совершению указанных преступлений являются ссоры, скандалы, драки, неприязненные взаимоотношения на почве семейных неурядиц и жилищно-бытовых конфликтов. Следовательно, не случайно, что в упомянутом массиве преступлений доля убийств, совершенных в сфере семейно-бытовых отношений, составила 30,6%, т.е. приблизительно каждое третье убийство в Армении совершается в исследуемой нами сфере межличностных отношений. Несмотря на то, что удельный вес исследуемых преступлений обнаруживает тенденцию к уменьшению, данная проблема, тем не менее, продолжает оставаться одной из актуальных задач, стоящих перед нашим обществом.

Результаты же изучения статистических данных и судебно-следственной практики лишний раз подтверждают необходимость сосредоточения усилий правоохранительных органов и общественных организаций на решение проблем, связанных с борьбой с убийствами вообще и семейно-бытовыми в частности.

Вообще убийства, совершаемые в сфере семейно-бытовых отношений, являются одними из наиболее загадочных и патологических преступлений, направленных против жизни человека. Это объясняется тем, что виновными и потерпевшими в названных общественно опасных деяниях являются те, кого судьба и природа, казалось бы, должны были навеки связать любовью, взаимной преданностью и поддержкой. Исследуемым общественно опасным посягательствам, как правило, предшествует конфликт, который нередко существует довольно длительное время. Если даже он протекает навиду у многих, то все равно, несмотря даже на всю очевидность и внешнюю простоту, его очень часто невозможно разрешить мирным путем, в результате чего все и заканчивается кровавой драмой. Третьи лица (соседи, родственники, знакомые, работники правоохранительных органов и т.д.) далеко не всегда вмешиваются в эти отношения, поскольку в абсолютном большинстве случаев речь здесь идет о сугубо интимных, личных взаимоотношениях, разобраться в которых совсем не просто. Отсюда получается, что конфликт зреет давно, тянется долго, о его существовании знают очень многие, а оказать реальную помощь не может никто. А в некоторых случаях вообще не следует ожидать помощи третьих лиц, в частности, если семейно-бытовой конфликт носит скрытый характер.

Г.Г. Мошак, изучая убийства, совершенные в сфере семейно-бытовых отношений (на материалах Молдавии), также приходит к выводу, что между виновным и потерпевшим существовали длительные неприязненные отношения: 4-6 лет — в 29%, 710 лет — в 14% и свыше 10 лет — в 21% случаев. А остальная часть приходится на более короткие периоды (до 4 лет).

Сказанное позволяет не согласиться с мнением Г.И. Кочарова, что семейно-бытовые убийства, как правило, совершаются в условиях внезапно возникшей конфликтной ситуации (выделено нами — С. А.), при скоротечном развитии событий, когда лица, виновные в совершении данного преступления, не располагают достаточным временем для всестороннего осмысления происходящего.

В то же время, исходя из вышеупомянутых обстоятельств, нельзя не согласиться с мнением Л.М. Вайсберга, что большинство семейно-бытовых убийств совершается в условиях очевидности и некоторые из них проявляются в неожиданных, алогичных, непредсказуемых формах, которым свойственны явная неадекватность предшествующему поведению потерпевшего, чрезмерная жестокость и прочие проявления. По полученным нами статистическим данным об убийствах в сфере семейно-бытовых отношений в Республике Армения, в 63% случаев предшествовавшая совершению преступления ситуация была объективно конфликтной. В остальных же случаях повод к убийству либо вообще отсутствовал, либо явно не соответствовал действиям потерпевшего.

Важно отметить также, что одним из существенных показателей, характеризующих исследуемые нами убийства, является степень завершенности упомянутых общественно опасных деяний. В этом плане считаем необходимым выделить тот факт, что при совершении убийств в сфере семейно-бытовых отношений доля покушений сравнительно низка. Последнее в известной степени объясняется вообще высокой латентностью преступлений в сфере семейного быта, которая в свою очередь отражается и на регистрации фактов покушения на убийство.

Степень общественной опасности исследуемых преступлений в известной мере определяется также характером способов их совершения, под которыми понимается определенный порядок, метод, последовательность применяемых преступником действий, операций и приемов по его подготовке и осуществлению. Естественно, понятие способа совершения преступления включает также использование и применение соответствующих орудий и средств, с помощью и благодаря которым наступает преступный результат.

Данные нашего исследования свидетельствуют о том, что сейчас, несмотря на довольно разнообразные формы посягательств на жизнь в сфере семейно-бытовых отношении, усложненные, ухищренные, замаскированные способы совершения убийств в упомянутой сфере встречаются очень редко. Так, говоря о подготовленности действий семейно-бытового убийцы, можно наблюдать следующую картину:

- без заранее продуманной программы поведения — 63%;

- планировались заранее — 26%;

- нет сведений — 11%.

Причем необходимо отметить, что если в абсолютном большинстве случаев программа поведения лица, совершившего семейно-бытовое убийство, заранее не продумывалась, то конфликт, тем не менее, существовал и очень часто — довольно длительное время. Кроме того, изучение уголовных дел показало, что на месте преступления преступником не были оставлены следы лишь в 19% случаев. В свою очередь данное обстоятельство подтверждает тот факт, что меры по сокрытию содеянного применялись преступником лишь в 15% случаев.

Способы и средства совершения убийств в семейно-бытовой сфере в основном характеризуются данными о примененных при этом орудиях (см. табл. 2). Так, по имеющимся у нас данным, абсолютному большинству исследуемых преступлений свойственно использование виновными в качестве орудий убийства различных предметов случайного характера, таких как палка, камень, металлический прут, молоток, лом. При совершении семейно-бытовых убийств довольно часто применяются также предметы с так называемой нейтральной функцией, такие как столовый или перочинный нож, топор, отвертка, шило и т.п. В ряде случаев используется превосходство в физической силе, выражающееся в нанесении ударов руками и ногами, удушении, утоплении, сбрасывании с высоты и т.д.

Кроме того следует отметить, что в 50% случаев совершения убийства в сфере семейно-бытовых отношений использовались предметы домашнего обихода; в 18% — физическое воздействие; в 14% — охотничье ружье; в 7% — самодельное оружие; примерно в стольких же случаях — холодное оружие; и лишь в 4% — иное. Что же касается происхождения оружия, то в 58% случаев оно было законно хранящимся, в 24% — незаконно хранящимся, а в 18% — было взято у третьих лиц.

Таблица 2.

Распределение убийств в зависимости от способов и средств их совершения (в % к итогу)

Относительно иных способов совершения убийств в семейно-бытовой сфере можно сказать, что в большинстве случаев применялось нанесение телесных повреждений (78%) и намного реже — удушение (15%) и утопление (7%). При этом, нападали на жертву силой в 73% и вовлекали обманом — в 7% случаев. Важно отметить также, что при упомянутых обстоятельствах жертве причинялись как множественные (58%), так и единичные (42%) повреждения. Необходимо также выделить то обстоятельство, что иногда для умышленного лишения потерпевшего жизни преступниками применяются одновременно несколько способов или орудий.

Наличие у некоторой части населения огнестрельного (в подавляющем большинстве случаев — гладкоствольного охотничьего) и холодного оружия является одним из существенных условий, способствующих совершению убийств. Результаты нашего исследования позволяют сделать вывод, что значительная часть рассматриваемых преступлений могла бы не совершиться, если бы у виновных под рукой не оказалось оружия.

Важное значение для криминологической характеристики убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений, имеет также уточнение вопроса об их совершении теми или иными лицами в одиночку либо группой. Соответствующие сведения на данный счет приводятся в таблице 3. Приведенные там данные свидетельствуют о том, что подавляющее большинство убийств совершается в одиночку (в частности, семейно-бытовые убийства совершаются в одиночку в 97,9% случаев). В исследуемом массиве преступлений групповой характер носит приблизительно лишь каждое двадцать пятое убийство. Причем последние наиболее часто совершаются совместными усилиями минимального числа соучастников — двух человек. Отметим также, что большинство групповых убийств в сфере семейно-бытовых отношений в Армении совершается взрослыми людьми.

Таблица 3.

Распределение убийств в зависимости от их совершения в одиночку или группой (в % к итогу)

Для криминологической характеристики семейно-бытовых убийств важное значение имеют также элементы конкретной жизненной ситуации, в которой находился преступник перед совершением преступления. Под конкретной жизненной ситуацией понимается совокупность объективных обстоятельств жизни данного лица, непосредственно влияющих на его поведение как перед совершением преступления, так и в процессе его осуществления. По своей объективной роли в пределах конкретной жизненной ситуации кроме обстоятельств, способствующих преступному посягательству, могут находиться также обстоятельства, препятствующие преступлению или носящие нейтральный характер. В исследуемом нами массиве преступлений содержится определенная информация, позволяющая проанализировать некоторые элементы конкретной ситуации совершения убийства в сфере семейно-бытовых отношений в Армении. К их числу относятся, в частности, характеристики местности, конкретного места и времени совершения преступления.

Таблица 4.

Распределение убийств в зависимости от вида местности их совершения (в % к итогу)

Имеющиеся у нас данные (см. табл. 4) свидетельствуют о том, что в целом по стране применительно к убийствам условия городской жизни являются более криминогенными. Это обстоятельство в основном объясняется тем, что по сравнению с сельской местностью, в городских условиях существенно ослаблен социальный контроль со стороны ближайшего бытового окружения, в общем объеме контактов между людьми здесь выше удельный вес неформальных связей, значительнее влияние антиобщественных элементов.

Вообще на фоне существующих псевдогородских стереотипов и систем ценностей, определенной контрастности в условиях городской жизни здесь острее переживаются жизненные неудачи, несоответствие уровня притязаний действительному положению индивида. Указанные обстоятельства в своей совокупности обусловливают гораздо большее по сравнению с селом криминогенное воздействие городских условий на личность. Однако необходимо отметить, что условия жизни в сельской местности также имеют свои специфические криминологически значимые стороны, о чем предостерегают приведенные выше цифры. В этом плане в специфике социально-психологического климата на селе, по сравнению с городом, в первую очередь отмечаются такие факторы, как большая однородность населения, более устойчивые и гармоничные социальные статусы сельских жителей, их меньшая социальная дифференциация, слабая формализация социальных ролей и контактов, преобладание персонифицированных отношений между людьми (межличностных, родственных, соседских), большая эффективность внутригруппового социального контроля, существенная роль традиций, обычаев, местных авторитетов, значительно меньшая анонимность личной жизни, локальная замкнутость, ограничивающая контакты между людьми, большая простота форм общения, более медленный ритм жизни, меньшая социальная и территориальная мобильность, малая плотность населения, отсутствие толпы, скученности, меньшая психологическая нагрузка на личность и пр. Однако в настоящее время в результате аграрно-промышленной интеграции многие села превращаются в поселения смешанного, переходного типа. Некоторые сельские населенные пункты становятся спутниками расположенных поблизости крупных городов и городов-новостроек.

Кроме того, в ряде мест процессы урбанизации оказываются настолько существенными, что практически превращают сельскую местность в формальное понятие. Следовательно в данной связи точнее уже будет говорить об урбанизованной или неурбанизованной местности.

Существенное значение имеют также миграционные процессы. Многочисленные исследования криминологов и социологов позволили выявить наиболее значимые в криминологическом отношении негативные последствия этих процессов, к числу которых прежде всего следует отнести определенные сложности в трудовом и бытовом устройстве мигрантов по прибытии их к новому месту жительства, значительное ослабление социального контроля за их поведением, сложность адаптации в новой социальной среде, которые в некоторых случаях приводят к нарушению уголовно-правовых запретов и, в частности, к совершению семейно-бытовых убийств.

Криминологические исследования показывают также, что в относительно урбанизованной сельской местности наблюдается и относительно высокая интенсивность преступных проявлений, а в районах с традиционным сельским укладом жизни интенсивность преступности ниже.

Необходимо также отметить, что при исследовании причин совершения семейно-бытовых убийств в зависимости от вида местности их совершения, ни в коем случае нельзя игнорировать соответствующие криминогенные факторы, существующие в поселениях с традиционным, устойчивым сельским укладом жизни, которые в большинстве своем влияют на совершение убийств. К их числу, в частности, относятся:

- более низкий по сравнению с урбанизованной местностью уровень квалификации, образования и культуры населения (в особенности, культуры во взаимоотношениях с окружающими);

- устойчивость социально вредных стереотипов поведения, навыков, обычаев, традиций;

- укоренившиеся привычки разрешать споры и конфликты преимущественно с помощью насилия;

- несерьезность поводов для совершения посягательств на личность;

- распространенность пьянства, имеющих криминогенное значение пережитков прошлого;

- повышенная латентность некоторых правонарушений на селе, в частности, хулиганства, нанесения телесных повреждений и пр.

Все вышеупомянутые факторы в определенной степени объясняют довольно высокий удельный вес убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений в сельских районах Армении.

Одним из важных элементов ситуации совершения убийств в семейно-бытовой сфере является также конкретное место совершения данного преступления. Результаты нашего исследования показали, в частности, что в общей массе конкретных мест совершения убийств в сфере семейно-бытовых отношений наиболее распространенными являются: отдельная квартира (32%); собственный дом (25%); места массового отдыха (10%); улица (10%); место работы потерпевшего(7%); сад, сквер, парк (7%); коммунальная квартира (3%); лес, поле (3%) и пр.

Из приведенных данных видно, что в Армении доля удельного веса семейно-бытовых убийств, совершаемых в отдельных квартирах, собственных домах, местах массового отдыха и на улицах достаточно велика. Кроме того, в последнее время намечаются тенденции роста исследуемых убийств в перечисленных конкретных местах. Увеличение же удельного веса убийств в квартирах и собственных домах, совершенных в основном на почве внутрисемейных неурядиц и конфликтов с соседями, соответствует росту “бытовых” и сокращению хулиганских мотивов указанных преступлений.

На этой основе для организации целенаправленной деятельности правоохранительных органов Республики Армения становится необходимым совершенствование форм и методов профилактики в сфере семейно-бытовых отношений, соответствующая организация индивидуальной предупредительной работы с лицами, систематически нарушающими правила общежития в собственных домах и отдельных квартирах, пьяницами, наркоманами и семейными дебоширами.

Относительно “календаря” (распределения преступлений по временам года и отдельным месяцам) убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений в Армении, можно сказать, что последние наиболее часто совершаются в летние месяцы (28,6%), чуть меньше — в зимние (22,5%); промежуточное положение занимают весенние и осенние месяцы (соответственно — 24,2% и 24,7%). И, как видно из приведенных данных, резких сезонных колебаний в регистрации исследуемых нами преступлений нет, и они распределяются примерно одинаково.

Весьма существенное значение имеет также изучение вопроса о времени совершения убийства в сфере семейно-бытовых отношений. О распределении исследуемых нами преступлений по времени суток определенные данные представлены в таблице 5. Как видно из приведенных там данных, около 2/3 всех убийств совершаются вечером и ночью, а удельный вес убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений, составляет примерно 3/4.

Таблица 5.

Распределение убийств в зависимости от времени суток их совершения (в % к итогу)

Причем, как показывают результаты нашего исследования, значительная часть убийств в семейно-бытовой сфере совершается в предвыходные, выходные и праздничные дни, а также дни, имеющие особое значение для убийцы, потерпевшего, либо лиц из числа их ближайшего окружения (день рождения, свадьба, другая годовщина, получение зарплаты и т.д.). В то же время, значительное число убийств в семейно бытовой сфере, совершенных в такие дни, связано с укоренившимися обычаями неумеренного употребления в эти дни спиртных напитков и увеличением возможностей возникновения конфликтных ситуаций.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что данные о времени совершения убийств в сфере семейно-бытовых отношений свидетельствуют о необходимости проявления особой бдительности правоохранительными органами Республики Армения при проведении профилактической работы в вечернее и ночное время, а также в предвыходные, выходные, праздничные и иные необычные дни.

Детерминация убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений, отличается значительным разнообразием. Для выявления соответствующих причин и условий приходится, в частности, констатировать некоторые устойчивые для страны традиции, особенности армянского менталитета, черты национального характера, создающие как фон, так и благоприятную почву для применения криминального насилия и совершения убийств в сферах семьи и быта в том числе. Отметим, что в этом плане суть состоит не в загадочной специфике армянской души, которой издавна присущи повышенная брутальность, вспыльчивость, временами болезненная ревнивость, честолюбие, воинственность и пр. Решающее значение здесь имеют, прежде всего, социальные условия и особенности последнего этапа исторического развития страны. В этом отношении, к сожалению, пока намного больше красивых слов декларативного плана, нежели реальных дел. В настоящее время почти все без исключения политические деятели твердят о правах человека, о примате общечеловеческих ценностей, об уважении к личности, в законодательстве закрепляются гуманные принципы и нормы международного права, но по прежнему насилие (в сфере семейно-бытовых отношений в том числе) продолжает разъедать основы армянского общества. Положение усугубляется тем, что государство, власти оказались неспособными исключить незаконное насилие даже из собственной деятельности, о чем свидетельствуют как ставшие почти обыденными безобразные драки в армянском парламенте, сопровождающаяся психическим насилием бесконечная война компроматов, так и масштабные кровопролитные акции (события 25 сентября 1996 г., 27 октября 1999 г., 12 апреля 2004 г., 1-2 марта 2008 г.) и пр.

В обществе переходного периода, каковым сейчас является армянское, отмечается резкое увеличение конфликтности. Наряду с прежними появляются новые конфликты, в частности, межнациональные. Особенно обостряются, усугубляются некоторые традиционные конфликты — социальное, имущественное неравенство людей достигает степени беспрецедентного диспаритета. Существенно сказывается также общее ожесточение нравов, маргинализация и люмпенизация значительных слоев населения, увеличение числа стрессовых ситуаций, ослабление традиционных форм социального контроля.

Учитывая вышеперечисленные обстоятельства, в целом можно говорить о значительном увеличении в жизни армянского общества поводов для применения насилия вообще и совершения убийств в семейно-бытовой сфере в частности. В нынешних условиях для многих стало привычным делом разрешать межличностные конфликты кратчайшим путем — применением насилия, без обращения к соответствующим государственным органам (в частности, правоохранительным) и предусмотренным законом процедурам.

Отметим также, что наряду с убийцами, совершающими преступления из любви, мести, ревности, ненависти к другому человеку, под давлением соучастников или иных сложных обстоятельств своей жизни и т.д., существуют люди, которые все проблемы склонны решать только путем насилия и разрушения, которым доставляет удовольствие мучить, причинять страдания, убивать. Ю.М. Антонян к их числу в первую очередь относит тех, "кто не видит никакого иного выхода из своей жизненной ситуации, кроме убийства и разрушения, кто постоянно прибегает к ним, даже невзирая на то, что уже наказывался за это, и называет их "некрофильскими убийцами". Последними, по мнению автора, считаются те, кто убивает детей или совершенно незнакомых людей, с которыми не сводят личных счетов и к которым не могут испытывать ненависти или вражды — наемные убийцы, которым все равно кого убивать, лишь бы за это платили; наемники-авантюристы в войнах и межнациональных конфликтах; политические и религиозные террористы, среди которых много фанатиков; сексуальные убийцы и другие.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что убийства могут иметь как личностную (к которым относятся и семейно-бытовые), так и неличностную ("убийства ради убийства") направленность. Личностная направленность убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере указывает также на значительность роли, которую играет поведение потерпевшего от указанных общественно опасных деяний. Данные нашего исследования свидетельствуют, что в 27% случаев поведение потерпевшего оценивалось судом как аморальное, в 10% — провокационное, в 7% — противоправное и лишь в 7% — как общественно-полезное.

В деле борьбы с убийствами, совершаемыми в сфере семейно-бытовых отношений, существенное значение имеет также изучение личности лиц, совершающих эти преступления. Без глубокого и всестороннего изучения личности семейно-бытовых убийц невозможно установить и нейтрализовать факторы, детерминирующие исследуемые общественно опасные деяния, найти эффективные средства воздействия на лиц, их совершающих, а также определить основные направления деятельности правоохранительных органов и общественности по их предупреждению.

 

§ 2. Личность убийцы

Под личностью преступника понимается совокупность ее социально значимых свойств, в сочетании с внешними условиями (ситуацией) влияющих на преступное поведение. Выделение же преступников из всей массы людей производится прежде всего на основе юридического критерия, а именно — факта совершения лицом преступления, в данном случае — убийства в сфере семейно-бытовых отношений. Вышеупомянутый критерий при необходимости дополняется социальным, что дает основание рассматривать любое преступление как "рассогласование поведения личности с социальной (социально позитивной, а не антиобщественной, преступной) средой".

Отметим также, что понять особенности и причины поведения вообще и преступного в частности невозможно, если обойти проблемы, связанные с личностью того, кто совершил те или иные деяния (убийство в сфере семейно-бытовых отношений в том числе). Дело в том, что, если представить себе преступное поведение и порождающие его обстоятельства в виде цепочки, то ее первое и необходимое звено составляет именно личность, которая является единственным носителем причин преступных действий, их источником и именно она решает быть им или нет. А все внешние обстоятельства, способствующие совершению преступления — не более чем условия.

Человек всегда, даже совершая преступление, действует в качестве общественного существа и к нему нужно подходить как к носителю различных форм общественной психологии, нравственных, правовых, этических и иных взглядов и ценностей, индивидуально-психологических особенностей, составляющих источник преступного поведения. В связи с этим предполагается необходимость изучения всей совокупности социологических, психологических, правовых, медицинских (в первую очередь психиатрических) и других аспектов личности преступника. Поскольку же мы ведем речь о личности преступников, совершивших убийства в сфере семейно-бытовых отношений, то для того, чтобы во всей полноте представить себе исследуемые преступления, а также эффективно вести работу по их предупреждению, необходимо прежде всего выявить особенности криминологической характеристики личности преступников названной категории.

В настоящем монографическом исследовании в основном будут рассмотрены следующие группы личностных признаков армянских семейно-бытовых убийц:

- социально-демографические (пол, возраст, образование, социальное и семейное положение, профессиональная принадлежность, уровень материальной обеспеченности и др.);

- уголовно-правовые (данные о степени тяжести совершенного убийства, форме вины, единоличном или групповом характере преступной активности, уголовном прошлом и т.д.);

- нравственные свойства и психологические особенности (потребности, влечения, интересы, мотивы, взгляды, убеждения, ценностные ориентации и пр.);

- биофизиологические (состояние здоровья, заболевания (в том числе наследственные), особенности физической конституции и т.п.).

Итак, социально-демографические особенности личности армянского семейно-бытового убийцы. По существу — это анкетные данные, аналогичные характеристикам всего населения республики в целом. Но взятые в статистическом выражении применительно к лицам, совершившим убийства в сфере семейно-бытовых отношений, они свидетельствуют о наличии определенных "сдвигов", отклонений от норм и в этой, казалось бы, криминологически нейтральной характеристике. Так, например, при приблизительно равном соотношении числа мужчин и женщин в структуре всего населения Армении, среди лиц, совершивших семейно-бытовые убийства, преобладают мужчины, удельный вес которых составляет 81%. Сказанное подтверждает тот факт, что при совершении убийств в сфере семейно-бытовых отношений в армянском обществе криминальная активность мужчин почти в 4,5 раза выше женщин. Но несмотря на то, что подавляющее большинство убийц составляют мужчины, убийства являются той сферой, в которой всегда более или менее проявляли свою активность и женщины. Отметим, что в исследуемой сфере межличностных отношений в Армении женщины убивают в 19% случаев. Данные нашего исследования дают некоторое представление также относительно возраста лиц, совершивших убийства в сфере семейно-бытовых отношений в Армении (см. табл. 6).

Таблица 6.

Распределение убийств в зависимости от возраста лиц, их совершивших (в % к итогу)

Как видно из приведенной таблицы, подавляющее большинство убийств (93,7%) в Армении совершают взрослые люди. Удельный вес убийств, совершенных несовершеннолетними, приблизительно в 15 раз ниже соответствующего показателя, приходящегося на долю лиц, уже достигших восемнадцатилетия. Доля несовершеннолетних убийц более снижается при совершении убийств на почве семейно-бытовых конфликтов (4,7%), которые характерны для лиц более старшего возраста (95,3%).

Исследования материалов первичного статистического учета в отношении лиц, совершивших убийства за период 1988-2008 гг., показали, в частности, что наиболее высокая криминальная активность в этом плане характерна для представителей возрастной группы 30-40 лет (37%). По степени криминальной активности их представителей последующие места занимают возрастные группы 25-29 лет (19%), до 20 лет (12%), 21-24 лет (12%), 41-50 лет (12%) и 51-60 лет (8%). При объяснении повышенной криминальной активности представителей возрастных групп 25-29 и 30-40 лет следует отметить, что "именно в этих возрастах, как правило, решаются наиболее жизненно важные вопросы, на эти возрастные периоды падает наибольшее количество сложных жизненных ситуаций (в частности, семейных неурядиц и бытовых конфликтов), среди представителей этих возрастных групп встречается больше всего лиц, систематически злоупотребляющих алкоголем". Кроме того, имея в виду возраст, есть все основания предполагать, что при совершении убийств вообще и в сфере семейно-бытовых отношений в частности немалую роль играет то, что период высокой социальной активности связан со временем наибольшего накопления конфликтов личности как внутри ее самой, так и со средой, когда могут обостряться конфликты индивидуально-психологического и социально-психологического характера. С началом взрослости могут окончательно или в большей степени развеяться иллюзии по поводу себя или (и) других людей, по отношению к жизни в целом, желаемые роли в которой можно отвоевать разными способами (с помощью совершения убийства в том числе).

Относительно криминальной активности представителей более молодых возрастов нужно отметить следующие обстоятельства, имеющие криминогенное значение:

- по сравнению с лицами старших возрастов, подростки и молодые взрослые, как правило, обладают менее развитыми волевыми качествами, повышенной восприимчивостью, внушаемостью, большим конформизмом в поведении; им присущи такие свойства, как болезненное самолюбие, легкая ранимость, избыточная эмоциональность, неустойчивость оценок, юношеский максимализм;

- у них еще отсутствуют собственные устоявшиеся воззрения, они легче поддаются вредному влиянию;

- на поведении последних более резко сказываются неуравновешенность характера и темперамента; и наконец, у них много горячности и возбудимости, мало сдерживающих начал и привычек, создаваемых жизненным опытом.

Характеристика возрастного признака социально-демографических факторов личности армянского семейно-бытового убийцы имеет важное криминологическое значение. Возраст в значительной мере определяет физическое состояние и возможности лица, круг его потребностей и интересов, жизненных установок и ценностных ориентаций, стремлений и желаний. С изменением возраста, как известно, меняется и личность, ее социальные позиции, роли и функции, опыт, навыки, привычки, мотивационная сфера, реакция на различные ситуации (и конфликтные в том числе). Все эти изменения, в свою очередь, оказывают существенное влияние и на поведение человека, в частности, и на противоправное. Кроме того, исследования возрастных особенностей лиц, совершающих убийства в сфере семейно-бытовых отношений, позволяют определить некоторые направления профилактической и предупредительной деятельности соответствующих государственных органов и общественных организаций по борьбе с этими преступлениями.

Что касается образования армянских семейно-бытовых убийц, то абсолютное большинство последних имеет среднее или среднее специальное образование (38%). Далее в порядке убывания идут лица, у которых: неполное среднее (27%), неполное высшее (15%), высшее (12%) образование. Вспомогательную школу посещали 8% исследуемых преступников. Образование лиц, совершающих преступления (убийства в сфере семейно-бытовых отношений в том числе), существенно отличается от образования и уровня культуры жизни законопослушных граждан. Это прежде всего объясняется следующими обстоятельствами:

- многие из тех, кто находится в местах лишения свободы, получают образование именно в этих местах, а уровень образования в данных учреждениях, мягко говоря, оставляет желать лучшего;

- если их преступное поведение и связанный с ним антиобщественный образ жизни продолжаются более или менее длительное время, то последние, как правило, утрачивают полученные знания.

Использование грубой силы есть в основном удел примитивных и нецивилизованных натур. Данный факт неудивителен и потому, что среди убийц очень много лиц, имеющих различные психические аномалии в рамках вменяемости. Подобные же расстройства, как известно, отнюдь не способствуют получению и повышению образования, а также приобщению к культуре. По нашим данным, среди лиц, совершающих убийства в сфере семейно-бытовых отношений, больше всего (62%) тех, кто в основном занят непрестижным, тяжелым ручным трудом средней и низкой квалификации, которым обычно не дорожат и бросают при первой возможности. Умственным трудом среди исследуемой категории лиц занимались приблизительно 15%, а не работали и находились на иждивении отдельных лиц примерно 23% (около 8% из них не работали в связи с инвалидностью).

Примечателен и тот факт, что в последние годы в контингенте лиц, совершающих преступления (и убийства в семейно-бытовой сфере в том числе), значительно увеличилось число не имеющих постоянных доходов. В частности, за последнее десятилетие прирост безработных в армянском обществе составил приблизительно 82%. Кроме того, в связи с современными экономическими тенденциями, можно предположить, что количество безработных и в ближайшие годы будет возрастать. Особенно неблагоприятным может оказаться положение лиц, освобожденных из мест лишения свободы, в смысле огромного количества трудностей приобщения последних к труду и нормальному образу жизни, их социальной адаптации. А это, в свою очередь, позволяет нам прогнозировать, что в ближайшем будущем нужно ожидать увеличения числа правонарушителей, не имеющих определенного места жительства и занятий, а также причин рецидивного преступного поведения отдельных лиц.

Что касается продолжительности времени, в течение которого лица, совершившие убийства в сфере семейно-бытовых отношений, не работали, то в большинстве случаев об этом не имеется каких-либо сведений (49%). Из имеющихся у нас данных следует, что они не работали свыше 3 лет в 17%, до 1 года — в 10%, до 4 месяцев — в 10% и до 2 месяцев — в 14% случаев.

Среди исследуемых лиц с места работы положительные характеристики имели только 27%. Отметим также, что из числа мужчин, которые совершили убийства в сфере семейно-бытовых отношений, в рядах вооруженных сил Республики Армения служили 57%, не служили — 31% и не призывались или демобилизовались по состоянию здоровья — 12%.

При характеристике личности “семейного” преступника внимание привлекает также все то, что связанно с семейным положением последнего, его отношением к семье. Так, абсолютное большинство армянских семейно-бытовых убийц ко времени совершения преступления состояло в браке (65%), из них в повторном — 8%. Не состояли в браке — 27% и разведены — 8% преступников.

По имеющимся у нас данным, криминогенность сожителей примерно в 5-6 раз превышает криминогенность лиц, находящихся в зарегистрированном браке. Что касается поведения разведенных супругов (в основном мужей), то за последнее двадцатилетие доля убийств, совершенных последними, увеличилась приблизительно в два с половиной раза. Кроме того, в общей массе семейно-бытовых убийств, совершенных лицами, не состоявшими в браке, достаточно большой удельный вес имеют те, которые совершены незамужними женщинами, лишившими жизни своего новорожденного ребенка (26%). Все они, как правило, являлись одинокими молодыми людьми с невысоким уровнем квалификации и образования. Абсолютное большинство из них имели родителей, но боязнь негативной реакции со стороны как родителей, так и общества во многих случаях способствовала совершению упомянутого преступления, в значительном числе случаев связанного с первым сексуальным опытом.

Из исследуемого нами массива лиц, совершивших убийства в семейно-бытовой сфере, в первый брак вступали в 18-20 лет — 37%, в 21-25 лет — 22%, в 25-30 лет — 11%, до 18 лет — 4%. Из них не имеет детей 39%, одного ребенка — 27%, двух детей — 19%, трех и более детей — 15%.

Общепризнанно, что именно семья является одним из наиболее эффективных факторов, способных удержать человека от противоправного поступка, и это верно. Значительно реже, к сожалению, задумываются о том, что семья же может иногда толкать человека на совершение преступления вообще и убийства в сфере семейно-бытовых отношений в частности.

Относительно уровня материальной обеспеченности армянских семейно-бытовых убийц можно отметить, что статистически он не фиксируется. В данном случае можно лишь предполагать, что среди них, как и в обществе в целом, в настоящее время происходит резкое имущественное расслоение: если часть из них (по нашему мнению, большая) является малообеспеченной и даже находится на грани нищеты, то другая — имеет доходы (в основном средние) и владеет состояниями (а иногда большими и даже огромными). Однако отметим, что не только, а иногда и не столько, плохие материальные условия толкают человека на совершение преступления и семейно-бытового убийства в том числе. Следовательно, необходимо искать и другие, не менее важные причины преступного поведения.

В отличие от социально-демографических, уголовно-правовые признаки присущи только преступникам, в данном случае — лицам, совершившим убийства в сфере семейно-бытовых отношений. Обращаясь к уголовно правовой характеристике армянских семейно-бытовых убийц, можно отметить следующие основные моменты.

В первую очередь, внимание привлекает вопрос о так называемом фактическом (криминологическом) рецидиве, под которым понимается любая фактическая неоднократность преступлений, независимо от наличия или отсутствия судимости, ее снятия или погашения и истечения сроков давности.

Исходя из имеющихся у нас данных, приблизительно каждое четвертое из всех убийств совершается лицами, ранее уже нарушавшими уголовно-правовой запрет (см. табл. 7).

Таблица 7.

Удельный вес впервые и повторно совершенных преступлений в общем числе убийств (в % к итогу)

Вообще, среди убийц высок удельный вес ранее судимых лиц, причем тех, кто отбывал наказание в местах лишения свободы. Кроме того, если кражи, грабежи, разбои и хулиганство часто совершаются в течение года после освобождения из исправительного учреждения, то убийства, как правило, имеют место по прохождении более продолжительного промежутка времени. Следовательно, для совершения убийства необходимо больше времени для накопления и обострения внутренних конфликтов, вызывающих сильные психотравмирующие переживания.

Совершенно иную картину можно наблюдать относительно лиц, совершивших убийства в сфере семейно-бытовых отношений. Последние в абсолютном большинстве случаев совершаются впервые (78,7%).

Говоря о количестве судимостей (криминальном прошлом) армянских семейно-бытовых убийц, можно выделить следующие обстоятельства: ранее привлекались к уголовной ответственности лишь 29% и среди них большую часть составляют те, которые в прошлом наказывались не за убийства, а за другие преступления, в частности: за кражу (11%); за умышленное нанесение телесных повреждений (7%); за хулиганство (7%) и за изнасилование (4%). Из имеющих судимость лиц судимы 1 раз — 13%, судимы 2 раза и более — 16%. Кроме того, в 13% случаев время, прошедшее с момента освобождения из исправительного учреждения до совершения последнего убийства, составило свыше 1 года; в 10% — 6-12 месяцев; в 7% — до 3 месяцев. В остальных же случаях лица, совершившие убийства в сфере семейно-бытовых отношений, как уже отмечалось, ранее не привлекались к уголовной ответственности.

Как показали выборочные исследования, в жизни лиц, совершивших убийства в сфере семейно-бытовых отношений, это тягчайшее преступление, как правило, оказывается первым и последним нарушением уголовно-правовых запретов. Среди них велика доля тех, кто имел семью, работал и ранее не был замечен в совершении аморальных поступков и мелких правонарушений.

Исследование нравственных свойств и психологических особенностей армянских семейно-бытовых убийц, проведенное нами, показало, в частности, что последние не имеют таких качеств, которые могли бы существенно осложнить профилактику совершаемых ими преступлений, а также процесс их исправления. Упомянутые свойства и особенности охватывают множество самых разнообразных проявлений субъективного мира, внутреннего "Я" преступников. Нравственные свойства и психологические особенности, как элемент структуры личности преступника, подразделяются на подвиды. В частности, выделяются потребностно-мотивационная сфера (потребности, влечения, интересы, мотивы), ценностно-нормативные характеристики сознания (взгляды, убеждения, ценностные ориентации). Кроме того, психологические особенности анализируются применительно к интеллектуальной, эмоциональной и волевой сферам.

Мотивационная сфера является стержнем нравственно-психологической структуры, интегрирующим ее потребности, интересы, ведущие отношения и активность. Мотивация более широкое понятие, чем мотив. Как видно из литературы, некоторые криминологи считают, что понятие мотивации преступного поведения имеет три значения:

- во-первых, под ним понимается сам метод самоуправляемости личности через систему устойчивых побуждений (через мотивы);

- во-вторых, это процесс формирования мотива преступления, его развития, а затем и реализации в фактических преступных действиях;

- в-третьих, данное понятие употребляется для характеристики совокупности мотивов, свойственных тому или иному лицу (той или иной форме поведения).

Следует отметить также, что иногда в литературе встречается еще одно значение термина “мотивация”, под которым нужно понимать скорее “мотивировку”, т.е. сознательное, а иногда и искусственное приписывание своим действиям тех или иных мотивов, с целью скрыть или облагородить подлинные побуждения.

В качестве основы мотивации преступного поведения (убийств в сфере семейно-бытовых отношений в том числе) можно выделить несколько групп психических явлений, играющих мотивирующую роль в осуществлении общественно опасных деяний. Это, прежде всего, потребности, влечения, интересы, мотивы, взгляды, убеждения и, наконец, ценностные ориентации. Причем, как справедливо отмечает В.Н. Кудрявцев, потребности человека отражают его зависимость от внешнего мира, нужду в чем-либо. В конечном счете именно потребности служат внутренними причинами большинства актов поведения (и преступных в том числе). Нас прежде всего интересуют те потребности, которые не удовлетворены и являются действительными побуждениями к уголовно наказуемым действиям (в данном случае, к убийствам в сфере семейно-бытовых отношений).

В потребностях, составляющих побудительный мотив насильственных преступлений, можно различать как социально и нравственно приемлемые (например, потребности в признании и безопасности, которые были ущемлены другим субъектом и др.), так и те, которые противоречат общественным нормам (стремление к насилию над другими людьми, к самоутверждению любыми способами, к превосходству над окружающими и т.п.).

Подводя итог сказанному, отметим, что для того, чтобы породить мотив поведения, потребность должна актуализироваться, из скрытой, пассивной формы превратиться в явную, активную. Стремление же удовлетворить эту потребность возникает, как правило, под воздействием каких-либо внешних обстоятельств. Заметим также, что актуализация потребности происходит в результате взаимодействия личности с ситуацией, в которой оказался субъект и в которой ему предстоит действовать.

С потребностями тесно связаны влечения, т.е. трудно регулируемые, эмоционально окрашенные стремления в основном биологического характера. Психологи насчитывают более ста видов человеческих чувств, из которых многие могут явиться активными элементами в мотивации преступных действий (например, негодование, честолюбие, тщеславие, трусость, месть, ревность и т.д.).

По данным судебно-следственной практики за период 1988-2008 гг. различные чувства побудили к совершению убийств в семейно-бытовой сфере в Армении более чем в 40% случаев. Причем многие из них совершались под воздействием острых душевных волнений и сильных эмоциональных переживаний.

Предпочтение социально порицаемого и преступного поведения социально одобряемому и правомерному зависит от ряда причин, к которым прежде всего относятся нравственная и правовая позиция личности, система ее ценностных ориентаций. Речь здесь идет о лице, совершившем убийство в сфере семейно-бытовых отношений, его взглядах на жизнь, на свое место в обществе, на происходящие события в срезе осмысления им системы ценностей и выбора конкретной линии поведения. Так, насильственная ориентация личности характеризуется такими стереотипами поведения, которые включают насилие как привычное средство достижения цели, допускают агрессивные реакции на поведение другого лица. Этой ориентации свойственны безразличие к человеческой жизни, жестокость, пренебрежение к нормам поведения.

Рост конфликтов в семейно-бытовой сфере, ожесточение нравов ведут к тому, что “криминальное насилие превращается в обыденный, привычный способ разрешения межличностных конфликтов для значительных слоев и групп населения".

Учитывая все вышесказанное и применяя последнее к сфере семейно-бытовых отношений в Армении, в целом можно отметить, что основной массе армянских семейно-бытовых убийц не присущи асоциальные установки, у них отсутствуют устойчивые преступные убеждения; у последних хотя и нарушена социально-психологическая адаптация, но серьезных дефектов, тем не менее, нет, чего нельзя сказать, конечно, о рецидивистах, давно утративших социально полезные контакты и представляющих собой дезадаптированные личности.

Вообще убийцы — это чаще всего люди с высокой тревожностью и эмоциональной возбудимостью, для которых прежде всего важны собственные интересы и переживания, у которых не сформирована установка относительно ценности жизни другого человека. Они, как правило, неустойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны к конфликтам с окружающими. Высокая тревожность последних порождает такие качества, как подозрительность, мнительность, мстительность, которые часто сочетаются с беспокойством, раздражительностью, напряженностью. У них затруднена правильная оценка ситуации, и она (оценка) легко может меняться под влиянием аффекта.

Среди типичных черт армянских семейно-бытовых убийц отмечаются повышенная конфликтность, болезненная ревнивость, мстительность, эмоциональная неустойчивость, слабоволие, подверженность негативным влияниям, импульсивность поведения, недостаточность внутреннего торможения, чрезмерная внушаемость, неадекватное реагирование на внешние раздражители, часто неоправданная агрессивность, стремление доминировать, подчинять себе других и т.д. У них более высокая активность и возбудимость, которые в сочетании с импульсивностью и определяют специфику агрессивного противоправного поведения последних. Причем, вне связи с совершенным убийством, агрессивный характер поведения армянских семейно-бытовых убийц проявляется: в отношении родственников (28%); коллег, сверстников, случайных лиц (16%); всех (7%); животных (4%).

Примечателен тот факт, что проявления агрессивности (вне связи с данным преступлением) отсутствовали в 32%, а на этот счет не имеется каких-либо сведений в 13% случаев. Кроме того, упомянутая агрессивность проявлялась: в стремлении к доминированию (27%); побоях, телесных повреждениях, истязаниях (19%); убийстве животных (8%).

Среди личностных особенностей армянских семейно-бытовых убийц, сопряженных с агрессивностью, выделяются: раздражительность, вспыльчивость, эмоциональная неустойчивость (28%); склонность к вытеснению и защите (15%); обидчивость (13%); импульсивность (11%); склонность к внешнеобвиняющим формам реагирования (10%); асоциальная направленность личности (7%); наличие проекции агрессивной тематики (7%); сочетание различных особенностей (6%); психическая незрелость (3%).

Наблюдая особенности контактов исследуемой категории лиц в быту, можно выделить следующие обстоятельства: частые конфликты с окружающими (28%); широкие контакты с окружающими (24%); замкнутый, уединенный образ жизни (16%); особенности не отмечены (32%). Причем относительное большинство из них не имеет каких-либо увлечений (24%); увлекаются видами спорта, связанными с агрессией — 20%; коллекционированием — 16%; художественным творчеством, музыкой, литературой — 10%; охотой — 8%. Примерно 11% указанных лиц имеют иные увлечения.

Очень своеобразно также отношение армянских семейно-бытовых убийц к закону, его нормам, требованиям и предписаниям. Так, признавая одни нормы, они отвергают другие, считая их не соответствующими своим личным интересам. Среди исследуемой категории лиц широко распространено мнение, что определенными уголовно-правовыми запретами можно пренебрегать, исходя из конкретной жизненной ситуации.

Довольно внушительная часть армянских семейно-бытовых убийц (30-33%) страдает психическими аномалиями в рамках вменяемости (психопатии, остаточные явления черепно-мозговых травм, олигофрении в степени легкой дебильности, наркомания, алкоголизм и т. д.) и имеет разного рода невротические нарушения. Распространены среди них также тревожно-депрессивные состояния, когда будущее рисуется в слишком мрачных тонах.

Под психическими аномалиями следует понимать все расстройства психической деятельности, не достигшие психотического уровня и не исключающие вменяемость, но влекущие личностные изменения, которые могут привести к отклоняющемуся поведению. Такие аномалии затрудняют социальную адаптацию индивида и снижают его способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

По имеющимся у нас данным, среди армянских семейно-бытовых убийц самой распространенной психической аномалией является алкоголизм, криминогенное значение которого общеизвестно. Далее, по мере убывания аномалии распределяются следующим образом: психопатия, остаточные явления черепно-мозговых травм, органические заболевания центральной нервной системы, олигофрения в степени легкой дебильности, наркомания, шизофрения и эпилепсия.

Результаты нашего исследования еще раз подтверждают ранее имевшиеся сведения о высоком уровне лиц с аномальной психикой среди осужденных за убийства вообще (72%) и в сфере семейно-бытовых отношений (33%) в частности. Как мы уже отмечали, среди них больше всего алкоголиков, психопатов и лиц с остаточными явлениями черепно-мозговых травм. Наркоманов, шизофреников и эпилептиков среди исследуемой категории лиц очень мало.

Сопоставление возраста армянских семейно-бытовых убийц с видом психической аномалии в момент совершения преступления показало, что с возрастом число психически здоровых лиц исследуемой категории уменьшается. Это происходит, в основном, за счет роста удельного веса лиц, страдающих алкоголизмом. Что касается психопатов, шизофреников, эпилептиков и наркоманов, то отметим, что их доля среди исследуемой категории преступников с возрастом тоже уменьшается. В целом среди изученных нами преступников с психическими аномалиями в возрасте до 24 лет ведущей патологией является психопатия, а в возрасте 25 лет и выше — хронический алкоголизм.

Все вышеупомянутое подтверждает сделанный рядом авторов вывод о том, что расстройства психики в сочетании с иными негативными особенностями личности и внешними воздействиями играют криминогенную роль, а поэтому требуют повышенного внимания.

Говоря о расстройствах влечений исследуемой категории лиц, можно наблюдать следующую картину: алкоголизация 52%; сексуальные девиации 8%; употребление наркотиков 6%. Расстройств влечений не было лишь в 34% случаев.

Общеизвестна высокая криминогенная роль пьянства в этиологии тяжких насильственных преступлений (в том числе, убийств в сфере семейно-бытовых отношений). Тот факт, что большинство убийств совершается в состоянии алкогольного опьянения, не раз доказывался. Но несмотря на то, что данная проблема всегда привлекает к себе повышенное внимание, очень редки попытки объяснения ее действительного значения в механизме преступного поведения. Оно состоит в том, что опьянение снимает внутренние запреты, сформированный всей предыдущей жизнью самоконтроль. Кроме того, опьянение способствует забыванию содеянного, вытеснению в бессознательное психотравмирующих воспоминаний и переживаний о совершенном убийстве. Преступники часто утверждают, что о случившемся ничего не помнят из-за опьянения. В данном обстоятельстве нас убеждают не только стойкие утверждения последних о забывании содеянного, но и то, что они не отрицают своей вины, признаются в совершении убийства, однако не могут вспомнить очень многие важные эпизоды и детали происшествия.

Обо всем вышесказанном свидетельствуют также результаты нашего исследования (см. табл. 8).

Таблица 8.

Удельный вес преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, в общем числе убийств (в % к итогу)

Как видно из приведенных в таблице данных, наиболее высокий удельный вес преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, характерен для убийств из хулиганских побуждений, сопряженных с изнасилованием и так называемых бытовых убийств. В частности, на почве бытовых причин в абсолютном большинстве случаев (69,3%) убийства совершаются в состоянии алкогольного опьянения — в результате искаженных переживаний, повышенной раздражительности и возбудимости, расторможенности низменных чувств и стремлений.

Алкоголь, как известно, разрушающе действует на организм человека, прежде всего отражаясь на нормальной деятельности центральной нервной системы и на течении определенных психических процессов. В условиях алкогольного опьянения человек утрачивает привычную реакцию на внешние раздражители, у него усиливается возбудимость и, в то же время, ослабляются, а иногда и вовсе парализуются тормозные процессы. Человек становится развязным, невыдержанным, вспыльчивым, грубым, теряет способность к самоконтролю. У него проявляются подавляемые в нормальном состоянии аморальные, антиобщественные побуждения. В значительной части исследуемых преступлений в нетрезвом состоянии находились как преступники, так и их жертвы. Мерзкое сквернословие, побои, скандалы в сфере семейно-бытовых отношений четко представлены особенно в тех случаях, когда "бутылка водки" является признанной единицей измерения материального и духовного благосостояния. Однако поведение человека, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, почти всегда обусловлено не только непосредственным влиянием алкоголя, но и другими, не менее важными факторами, связанными с воспитанием, привычным поведением, психическим состоянием, психологией и моральным обликом каждого конкретного лица. Именно с этим связано то обстоятельство, что не все лица, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения, нарушают уголовно-правовые запреты (и убивают в том числе).

Отметим также, что убийцам свойственны эмоциональные нарушения, психологическая, а иногда и социальная отчужденность, трудности, связанные с усвоением моральных и правовых норм. Они часто переносят на других то, что свойственно им самим, а именно — агрессивность, враждебность, мстительность. Для потенциальных убийц понятно, что от людей с “дурными” намерениями нужно защищаться, лучше всего нападая на них. Следовательно, убийц (армянских семейно-бытовых убийц в том числе) отличает не только высокая восприимчивость в межличностных отношениях, но и искаженная оценка этих отношений.

Истоки формирования криминогенных особенностей личности убийцы следует искать в начале его жизненного пути. Это, прежде всего, относится к его семье и первому микросоциальному окружению. Результаты криминологических исследований последних лет показывают, что психологическое отчуждение обычно берет начало в родительской семье на первых этапах развития личности. Оно выражается в том, что родители не устанавливают должного эмоционального контакта с ребенком, не включают его в свои эмоциональные отношения, отвергают его, что весьма затрудняет усвоение человеком позитивных ценностей общества, порождает дезадаптацию индивида как личностную позицию или (и) как социальный статус в среде.

Что касается социально значимых биофизиологических признаков личности армянских семейно-бытовых убийц, то отметим, что они прежде всего интересуют нас как факторы, затрудняющие процесс социализации личности. Врожденные физические дефекты, тяжелые хронические заболевания, как известно, ограничивают возможности человека в плане образования, профессиональной подготовки и трудоустройства, организации досуга и других нормотипических проявлений жизненной активности. Обладая определенным психотравмирующим потенциалом, последние могут осложнять межличностные контакты, взаимоотношения данного лица с окружающими. По имеющимся у нас данным, проявления патологии раннего периода развития и невротические расстройства в детстве наблюдались у 27% исследуемых лиц. Из них ночные страхи — у 16%, логоневроз — у 7% и гипердинамические расстройства — у 4%.

Среди лиц упомянутой категории психически практически здоровы лишь 65%. В остальных же случаях они страдали разного рода расстройствами психической деятельности (хронический алкоголизм — 15%, шизофрения — 11%, хроническая наркомания — 6%, эпилепсия — 3%). Из них, по результатам соответствующих экспертных решений, вменяемыми были признаны 89%, а невменяемыми — лишь 11%. Среди последних на диспансерном учете к моменту обследования состояли лишь 24% (алкоголизм — 12%, шизофрения — 8%, эпилепсия — 4%), а психиатрическое лечение в прошлом получали 20% (ПНД — 10%, стационар ПБ — 7%, принудительное лечение — 3%).

В плане отягощенности наследственности лиц, совершивших убийства в сфере семейно-бытовых отношений, психическими заболеваниями наблюдается следующая картина: не отягощена — 66%, алкоголизмом — 17%, шизофренией — 7%, эпилепсией — 4%.

В конце отметим, что для более глубокого познания причин совершения исследуемых преступлений, а также для более точного описания отдельных разновидностей лиц, их совершающих, необходимо обратиться к вопросу о типологии армянских семейно-бытовых убийц.

Типологию личности убийц можно, конечно, осуществить и по их поведению, но поведение и личность — не одно и то же, в поведении, естественно, выражается личность, но далеко не вся, причем и в самом акте убийства. Поэтому мы разделяем мнение Ю.М. Антоняна, который полагает, что “наиболее значима типология, дающая объемное представление о человеке, его наиболее значимых чертах, позволяющая приблизиться к пониманию субъективных причин убийств”. Более того, в каждом конкретном случае необходимо глубокое психологическое исследование личности преступника, его жизненного пути и, особенно, условий воспитания последнего в родительской семье.

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что для более полного уяснения особенностей преступного поведения, необходимо учитывать типологию личности преступника, а также связывать виды преступного поведения с типами преступников, которые могут быть выделены по самым разным признакам.

Типология преступников, и в частности убийц, привлекает к себе внимание с давних пор. Так, еще в XIX веке свою классификацию преступников предложил Э. Ферри. Он выделил следующие типы преступников: 1) помешанный, 2) прирожденный, 3) привычный (хронический) и 4) случайный.

Исходя же из существующих в настоящее время типологических схем личности преступника, применительно к армянским семейно-бытовым убийцам, на наш взгляд, можно выделить следующие типы:

1) по характеру антисоциальной направленности и ценностным ориентациям: а) с негативно-пренебрежительным отношением к личности и ее важнейшим благам; б) с индивидуалистическим, антисоциальным отношением к различным нормативным установлениям и правовым обязанностям;

2) по глубине и стойкости антисоциальной направленности: а) случайный (впервые совершивший преступление, противоречащее общей социально-положительной направленности, характеризуемой предшествующим поведением); б) неустойчивый (совершивший преступление впервые, но ранее допускавший различные правонарушения и аморальные поступки); в) ситуационный (совершивший преступление под воздействием стечения неблагоприятных личностных и внеличностных обстоятельств); г) злостный (совершивший преступление впервые, но не привлекавшийся ранее к уголовной ответственности либо подвергавшийся наказаниям, не связанным с лишением свободы); д) особо злостный (совершивший преступления неоднократно и осуждавшийся ранее к наказанию, связанному с лишением свободы).

Практическое значение типологизации личности преступника состоит в возможности дифференцировать профилактическое и карательно-воспитательное воздействие, решать некоторые следственные задачи, выявлять и анализировать отдельные типы преступного поведения, а также объяснять это поведение особенностями определенного типа личности.

В целом можно констатировать тот факт, что криминологическая типология личности армянского семейно-бытового убийцы помогает выявить причины преступного поведения, а значит, с большей эффективностью предупреждать убийства в сфере семейно-бытовых отношений. Следовательно, в конечном счете, она должна подчиняться общим задачам борьбы с преступностью.

 

§ 3. Личность потерпевшего

В науке проблема жертвы преступления получила свое выражение в появлении ответвления криминологии, именуемого виктимологией. Человечество и наука были заинтересованы жертвами преступлении с древних времен. Сочувствием к жертвам преступлении проникнуты научные труды многих ученых и произведения писателей, заинтересованных проблемами преступности. За последнее время виктимология (учение о потерпевшем) получила заметное развитие во многих странах мира. В данной связи особенно можно выделить США, Герма нию, Францию, Израиль, Бельгию, Японию и др.

Причем, если криминология занимается поиском криминогенных факторов, способствующих развитию преступности, и их места в структуре личности преступника, то виктимология, как одна из ее составных частей, делает то же самое в отношении виктимогенных факторов, вызывающих преступность, в личности потерпевшего. Виктимология изучает преступное поведение под углом зрения обусловленности их личностными и ролевыми качествами потерпевшего, его взаимоотношений с преступником до и в момент совершения преступления, а также тех ситуаций, которые предшествовали или сопровождали момент причинения ущерба. Более же конкретно виктимология изучает:

- морально-психологические и социальные характеристики жертв преступлений с тем, чтобы понять, почему, в силу каких моральных, волевых или эмоциональных качеств, какой социальной направленности человек оказался потерпевшим от преступления;

- отношения, связывающие преступника с потерпевшим, с тем, чтобы понять, в какой мере эти отношения значимы для создания предпосылок совершения преступления, как они мотивируют действия преступника;

- ситуации, которые предшествуют и сопровождают преступление, с тем, чтобы понять, каковы мотивы виктимного поведения, насколько криминально значимо поведение жертвы в данной ситуации.

Преступных насильственных деяний без жертв не бывает. При совершении агрессивного преступления так или иначе кто-то или что-то всегда оказывается либо под угрозой, либо поврежденным, либо уничтоженным. Очевидно, что если есть преступность как явление, есть преступление как часть целого, преступник как лицо, реально совершившее преступление, то есть и лицо, пострадавшее от этого преступления, есть потерпевший (жертва) от общественно опасного деяния.

Жертвы преступлений и, в частности, убийств давно привлекали к себе внимание. Их поведение колеблется от явно провоцирующего и даже преступного до абсолютно правомерного и нравственного. Часты те случаи, когда лишь удача или случайность решают, кто будет жертвой, а кто — убийцей. Отсюда далеко неоднозначное отношение к потерпевшим от преступлений, которое менялось в разные эпохи. Так, в прошлые века убитые считались нечистыми, на которых лежало некое пятно, резко отличавшее их от умерших естественной смертью. По мнению епископа Мендского Гийома Дюрана (III в.) священное место, каковой является церковь, может быть осквернено жидкими субстанциями человеческого тела — кровью и спермой. Последний на этом основании считал, что “тех, кто был убит, в церковь не приносят”.

В настоящее время, в Армении правоохранительные органы в основном сориентированы на работу вокруг преступления и преступника без проявления должного внимания к жертвам общественно опасных деянии. Как следствие, наблюдается отсутствие полного учета потерпевших, а следовательно, статистически не фиксируются социально-демографические, ролевые признаки последних, их личностные особенности и вообще — фигура потерпевшего чаще рассматривается лишь как источник информации о лице, совершившем преступление, лишь как участник уголовно-процессуальных отношении. Между тем, опыт борьбы с преступностью свидетельствует, что в механизме совершения преступления не менее значимы также личностные, ролевые и другие качества людей, которые впоследствии становятся жертвами преступления — в том числе, убийства в сфере семейно-бытовых отношений.

Активная роль потерпевших при совершении семейно-бытовых убийств может быть прослежена в следующих аспектах:

- характеру связи с преступником (супружество, родство, соседство, знакомство и т.д.);

- поведенческим характеристикам (каким было поведение жертвы в конфликте: положительным, безнравственным, нейтральным и даже преступным);

- степени доступности преступнику (совместное проживание, частые встречи и т.п.);

- характеру и степени материальной и (или) психологической зависимости от преступника (в том числе в силу возраста, болезни, чрезмерной внушаемости и пр.).

Отметим, что в плане осуществления общей криминологической характеристики убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере, изучение личности потерпевшего имеет важное как научное так и практическое значение. Оно позволяет выяснить ряд существенных криминогенных факторов, детерминирующих исследуемые преступления, а также принять соответствующие меры к их нейтрализации либо устранению.

В деле виктимологического изучения убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере межличностных отношений в Республике Армения, нас, прежде всего, естественно, интересуют сведения о личности потерпевшего, характер взаимоотношений между убийцей и его жертвой как до, так и к моменту совершения убийства.

Результаты нашего исследования, в частности, показывают, что в абсолютном большинстве случаев потерпевшими от убийств являются лица, хорошо знакомые с преступником, связанные с ним более или менее длительными, а не редко и прочными взаимоотношениями (обычно — супруги и другие члены существующей или распавшейся семьи, сожители, родственники, приятели, соседи и др.). И лишь примерно в 1/5 случаев совершения убийств преступник посягает на незнакомое ему лицо. Именно в отношении последних же чаще всего совершаются убийства из хулиганских побуждений.

Характерно, что незнакомые лица чаще оказываются среди потерпевших при совершении убийств в крупных городах или, наоборот, вне городских или сельских населенных пунктов. Среди них особенно часто оказываются лица мужского пола старших возрастов (старше 18 лет). Кроме того, в последние годы намечается увеличение удельного веса и несовершеннолетних потерпевших.

Несмотря на указанные обстоятельства, в общей совокупности исследуемой категории лиц продолжают доминировать потерпевшие, связанные с преступником семейно-бытовыми отношениями. Причем, в абсолютном большинстве случаев совершения убийств в сфере семейно-бытовых отношений в Армении (75%), потерпевшим оказывается один человек.

По имеющимся у нас данным, среди потерпевших по делам об убийствах, совершаемых в исследуемой нами сфере, около 35% состояли с убийцей в юридических или фактических брачных отношениях (супруги, сожители или сожительницы); 25% являлись его родственниками (отец — 9%; мать — 7%; один из детей — 6%; дед, бабка — 3%) и около 40% — соседями, знакомыми.

Полученные нами данные свидетельствуют, что более, чем каждый третий среди потерпевших от семейно-бытового убийства в Армении находился с преступником в зарегистрированном (супруги) или незарегистрированном (сожители) браке. Отметим, что в данном случае точнее будет говорить о женах и сожительницах, поскольку именно они и становятся в основном потерпевшими. Так, если в среднем доля женщин-жертв из числа всех потерпевших от убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере, составляет 52% (мужчины-жертвы — 48%), то, если говорить об убийствах в рамках супружеской семьи или семьи сожителей, эта доля будет больше примерно в два с половиной раза.

По имеющимся у нас данным, чаще всего жертвами семейно-бытовых убийств в Армении являются соседи (знакомые) — 40% и супруги (сожители) — 35%; реже — родители (16%); еще реже — дети (6%); а братья и сестра — лишь изредка (3%). Объясняется это тем, что последние обычно живут отдельно и контакты с ними ослаблены.

В абсолютном большинстве случаев потерпевшими от убийств, совершенных в сфере семейно-бытовых отношений в Армении, становятся лица в возрасте 25-39 лет (56%). Далее по мере убывания идут следующие возрастные группы: 40-49 лет (14%); до 14 лет (12%); 50 лет и старше (10%); 19-24 года (8%).

В этом плане особое внимание на себя обращают те потерпевшие, которые в силу своего возраста или состояния здоровья не способны оказать должного сопротивления преступнику. Это, в первую очередь, самые невинные потерпевшие — дети, которые в основном погибают от рук родителей, т.е. тех, которые должны являться их главными защитниками. Отметим, что такое чаще всего происходит в результате острых конфликтов в сфере семейного быта или желания матери (а иногда и обоих родителей) избавиться от новорожденного. Пожилые люди в целом гибнут в результате действий тех, которые не желают больше заботиться о них, а также иных бытовых столкновений.

Среди потерпевших от исследуемых общественно опасных деяний обращают на себя внимание те, кто своими неосторожными, провоцирующими или аморальными действиями способствовали насилию против себя. Так, результаты настоящего монографического исследования показывают, что среди действий, предпринимавшихся потерпевшим в отношении преступника до совершения убийства, оскорбления составляют 37%; нанесение телесных повреждений — 14%; провокации общего плана — 11%; побои, истязания — 10%; угрозы — 8%. Поведение же потерпевшего до совершения преступления характеризуется следующим образом: положительно лишь в 37%; вел паразитический образ жизни — в 28%; состоял на учете как семейный дебошир — в 17%; привлекался за мелкое хулиганство — в 10% и находился на лечении в ЛТП — в 8% случаев.

На основе анализа причин и обстоятельств семейно-бытового конфликта, предшествующего совершению убийства, а также мотивов совершения указанного преступления, личности потерпевшего, оценки его поведения и влияния этого поведения на межличностные отношения в исследуемой нами сфере, мы пришли к выводу, что в деле виктимологического предупреждения семейно-бытовых убийств важное значение должно придаваться определению степени вины (не в уголовно-правовом плане) потерпевших от названных преступлений. Исходя же из степени виновности, последних, по нашему мнению, можно классифицировать на:

а) полностью невиновных жертв;

б) виновных менее, чем убийца;

в) виновных в равной степени с преступником;

г) тех, кто виновнее, чем убийца.

Для криминологической характеристики личности потерпевшего важное значение имеет также вопрос о наличии или отсутствии у последнего судимости. В данной связи отметим, что в подавляющем большинстве случаев потерпевшие не привлекались к уголовной ответственности (84%). Тем не менее, в 12% случаев потерпевшие были судимы один раз и в 4% случаев — два раза и более.

Относительно характеристики потерпевших по месту жительства примечателен тот факт, что в относительном большинстве случаев последние характеризовались отрицательно (38%), а положительно — лишь 31% (об остальных не имеется сведении). Примерно такая же картина наблюдается при исследовании данных, характеризующих потерпевшего по месту работы: отрицательно — 36%; положительно — 20%; нет сведении — 44%.

Важное криминологическое значение имеет также вопрос о состоянии потерпевшего в момент совершения преступления против него. Наше исследование показало, что примерно в 40% случаев потерпевший находился в состоянии опьянения (как правило алкогольного). Кроме того, на развитие ситуации и ее перерастание в преступную накладывают отпечаток также психопатологические особенности потерпевших, особенно при совершении тяжких насильственных преступлений. Неумение найти правомерный выход из конфликтной ситуации, повышенная агрессивность потерпевшего по незначительному поводу, сутяжничество, оскорбления и клевета, стремление компенсировать на конфликтной основе свои патохарактерологические особенности, самоутвердиться — вот далеко не полный перечень действий, характерных для многих жертв убийств, в отношении которых имеются веские основания предполагать наличие психической аномалии.

Рассмотрим также вопрос о реакции потерпевшего на конфликтную ситуацию. Так, по имеющимся у нас данным, реагируя на сложившиеся отношения, потерпевшие лишь изредка обращались по месту работы конфликтующего (4%); информировали работников полиции (7%); обращались в прокуратуру, суд (11%). Примечателен тот факт, что в 26% случаев будущие жертвы убийств пытались помириться с конфликтующим, однако в силу тех или иных обстоятельств не достигали примирения. В остальных же случаях (52%) реакция на конфликтную ситуацию была иной: потерпевшие сами втягивались в конфронтацию, прибегали к насилию, сквернословию, скандалили, оскорбляли будущего убийцу и т.д.

В данной связи важное криминологическое значение имеет также уяснение характера отношений между потерпевшим и преступником. Так, в 21% случаев их отношения характеризовались совместными выпивками, праздным времяпрепровождением, азартными играми; в 30% — имели место иные интересы; в остальных же случаях их уже ничего не связывало. Причем результаты настоящего монографического исследования показали, что до совершения убийства взаимоотношения потерпевшего и преступника были неприязненными в 44%; нейтральными — в 24%; товарищескими — в 16%; враждебными — в 12% и взаимоотношений вообще не было лишь в 4% случаев. Как видно из приведенных данных, взаимоотношения между жертвой убийства и будущим преступником в абсолютном большинстве случаев носили отрицательный характер. Этот факт заставляет серьезно призадуматься при осуществлении соответствующих мер предупреждения и профилактики убийств, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений в Армении.

Таким образом, к задачам виктимологического изучения семейно-бытовых убийств в Армении можно отнести:

- установление причин и условий названных преступлений, учитывая фактор жертвы;

- выявление причин, по которым потерпевшие не сообщают о преступлениях, предшествующих совершению убийства;

- исследование процесса превращения лица в жертву и возможное его прогнозирование путем изучения личностных особенностей указанных потерпевших;

- раскрытие жизненных ситуаций и поведения лиц, в отношении которых ранее применялось насилие, которые ранее подвергались запугиваниям и издевательствам со стороны своих родителей, родственников, сверстников и др.;

- поиск средств предупреждения исследуемых преступлений путем воздействия на жертву.

 

§ 4. Содержание и механизм развития семейно-бытового конфликта

Криминологами признано, что к акту преступного поведения ведут две линии взаимодействующих причинных связей: особенности личности преступника и конкретная жизненная ситуация, в которой он находился. В соответствие с указанным обстоятельством следует обозначить также две крупные проблемы, относящиеся к сфере семейно-бытовых отношений:

- неблагоприятное нравственное формирование личности в сферах семьи и быта (семейно-бытовая десоциализация);

- криминогенное значение конфликтной семейно-бытовой ситуации.

В настоящее время существует множество определений термина “конфликт”. Наиболее общий подход к определению конфликта состоит в том, что последний рассматривается как проявление объективных или (и) субъективных противоречий, выражающееся в противоборстве сторон. Причем речь здесь идет не об абстрактных силах, не о космических или иных природных явлениях и воображаемых феноменах (судьба, дьявол и т.п.), а о социальных субъектах (в данном случае, о конкретных людях). Пол социальным же конфликтом имеется в виду процесс, в котором два или более индивида или группы активно ищут возможность помешать друг другу достичь определенной цели, предотвратить удовлетворение интересов соперника или изменить его взгляды и социальные позиции.

По мнению Ю.Г. Запрудского, по поводу которого мы, в общем-то, не имеем возражений, “социальный конфликт — это явное или скрытое состояние противоборства объективно расходящихся интересов, целей и тенденций развития социальных субъектов, прямое или косвенное столкновение социальных сил на почве противодействия существующему общественному порядку, особая форма исторического движения к новому социальному единству”. Однако данное определение, по нашему мнению, является слишком масштабным. Здесь, в частности, фактически проигнорированы бытовые, семейные, трудовые и прочие такого ранга конфликты. Соответственно, мы считаем, что понятие социального конфликта более конкретно отображено в определении, данном Т.В. Новиковой, где прежде всего подчеркнут личностный, психологический аспект. По словам последней, социальный конфликт — это “ситуация, когда стороны (субъекты) взаимодействия преследуют какие-то свои цели, которые противоречат или взаимно исключают друг друга”.

Отметим также, что для более точного уяснения природы конфликта и его разграничения от смежных явлений, необходимо определение его границ, т.е. внешних пределов в пространстве и во времени; а также объективной и субъективной сторон, объекта и предмета последнего. Так, пространственные границы конфликта определяются территорией, на которой он происходит (начиная от отдельной квартиры, отдельного дома или двора и кончая всем земным шаром). Временные границы — это продолжительность конфликта, его начало и конец, где под началом понимаются внешние акты поведения, направленные против другой конфликтующей стороны, при условии, что последняя осознает направленность этих актов против нее самой и противодействует им. Под окончанием же конфликта нужно понимать прекращение действий противодействующих сторон, независимо от причин, по которым это имеет место.

В данной связи важное значение имеет также определение понятий предмета и объекта конфликта. Так, под предметом конфликта следует понимать объективно существующую или мыслимую (воображаемую) проблему, служащую причиной раздора между сторонами, в разрешении которой в свою пользу заинтересована каждая из сторон. Иными словами, предмет конфликта — это и есть то основное противоречие, из-за которого и ради разрешения которого субъекты вступают в противоборство.

В качестве же объекта конфликта, по сути дела, может выступать любой элемент материального мира и социальной реальности, способный служить предметом личных, групповых, общественных, государственных интересов. Причем, чтобы стать объектом конфликта, этот элемент должен находиться на пересечении интересов различных социальных субъектов, которые стремятся к единоличному контролю над ним. Кроме того, наряду с “объективными” конфликтами специалисты выделяют также категорию “безобъектных”, не базирующихся на взаимных стремлениях к контролю над чем-то. Ярчайшим примером “безобъектности” конфликта является ситуация, в которой отношения субъектов семейно-бытовых отношений пропитаны взаимной ненавистью и стремлением уничтожить друг друга.

Из сказанного можно заключить, что конфликт как бы служит способом выявления и разрешения противоречий. Общество же, как правило, всегда оценивает конфликт как явление нежелательное. Но несмотря на это, имеется и другая точка зрения, согласно которой конфликт не только неизбежное социальное явление, но к тому же еще и полезное. Однако, по нашему глубокому убеждению, полезность конфликта может заключаться лишь в том, что он, в конечном счете, так или иначе, но разрешает противоречие. Но какова цена такого разрешения? Разве можно представить себе полезность существования семейно-бытового конфликта, когда в его результате уничтожается (лишается жизни) одна из сторон. В данном случае, несомненно, лучше не доводить существующие противоречия до противоборства сторон и, поэтому, следует избегать чрезмерно бурного развития событий.

Конфликт между членами семьи или родственниками, соседями, друзьями, знакомыми, способный привести к совершению убийства, как правило, возникает тогда, когда сталкиваются противоположные интересы, морали, ожидания, разные видения мира, жизненные опыты и ценностные ориентации и пр. В данном же случае жестокость тем вероятнее и тем беспощаднее, чем острее был конфликт и непримиримее были позиции сторон, а также чем более глубокие эмоциональные раны наносились друг другу.

Источником абсолютного большинства убийств, совершаемых в семейно-бытовой сфере, как справедливо отмечает Ю.Н. Крупка, является именно конфликт, возникший из повседневных межличностных отношений, когда сталкиваются несовместимые и существенно значимые для личностей интересы и взгляды. Вследствие же отрицательных личностных свойств преступника или (и) потерпевшего существующие конфликтные отношения могут обусловить возникновение криминогенной ситуации. Таким образом, центральный аспект проблемы криминогенной ситуации в сферах семьи и быта, наиболее значимый на сегодняшний день в Армении, по нашему мнению, представляют семейно-бытовые конфликты, обусловливающие совершение убийств в данной сфере межличностных отношений. В свою очередь результаты нашего исследования показывают также, что сфера семейно-бытовых отношений, безусловно, является самой распространенной применительно к совершению убийств.

Итак, перейдем собственно к раскрытию содержания и механизма развития семейно-бытового конфликта, приводящего к совершению убийства. Как не раз уже было отмечено, большей части исследуемых преступлений предшествуют острые разногласия, скандалы, ссоры, драки, сопровождаемые мерзким сквернословием, нанесением опасных телесных повреждений. Причем, как правило, в указанных случаях преступник бывает в состоянии алкогольного опьянения. Однако, нередки и те случаи, когда будущая жертва тоже ведет себя нелучшим образом: пьянствует, наносит оскорбления, избивает того, кто впоследствии станет ее убийцей.

Вообще человек, как известно, существо далеко несовершенное. В нем одновременно могут уживаться добро и зло, достоинства и недостатки, смелость и осторожность, мягкость и строгость, честность и бесчестие и т.д. Поведение, настроение, эмоции человека непостоянны, изменчивы и зависят от его физического и психического состояния, а также влияния окружающей микросреды.

Повседневно вступая во множество контактов, человек нередко испытывает психические, эмоциональные и физические перегрузки, которые сказываются на его настроении, поведении и выливаются в состояние депрессии. В таком состоянии человек испытывает неудовлетворенность, разлад с самим собой, внутреннее противоречие между разумом и чувствами. Иными словами, он переживает внутренний конфликт, выход из которого зависит как от его усилий и способностей, так и от влияния ближайшего социального окружения.

Эмоции и чувства составляют тот фундамент, на котором существуют семейные и бытовые отношения между людьми. Взаимоотношения последних дополняются определенными правами и обязанностями, вытекающими из установленных правовых и моральных норм. Однако отметим, что никакая норма права не может обязать человека быть выдержанным, спокойным, уступчивым, внимательным. Это прежде всего зависит от самого человека, его умения управлять собой, уступать и идти на компромисс. На указанные способности влияют генетические факторы, но не меньшее значение имеет упорная работа человека над самим собой и, конечно, его должное воспитание. К семейно-бытовому конфликту часто может приводить несогласие с доводами другого. В супружеской жизни, например, нередки случаи, когда невозможность самостоятельно решить спор приводит к тому, что одна из сторон (или обе) прибегают к помощи или посредничеству третьей стороны (соответствующего государственного органа, родителей, родственников, друзей и т.д.). Однако отметим, что в данном случае постороннее вмешательство, по нашему мнению, на дальнейшее развитие событий может повлиять трояко, а именно: положительно, отрицательно, а также без какого-либо эффекта. Причем существование семейно-бытовой сферы связано не только с личными взаимоотношениями супругов, родителей и детей, родственников, соседей, знакомых и пр., но и с имущественными отношениями. Более того, и те, и другие могут стать источниками конфликтов, нередко перерастающих в совершение насильственных преступлений и убийств в том числе.

Учитывая все сказанное, постараемся определить, что же из себя представляет конфликт, возникший в сфере семейно-бытовых отношений. В частности, исследуемый конфликт можно определить как противоречивое поведение лиц, связанных брачно-семейными, родственными, соседскими, дружескими или интимными отношениями, как осознаваемое последними столкновение личных интересов, стремлений, взглядов, а также своих амбиций с целью установления собственного приоритета в решении жизненно важных вопросов.

Семейно-бытовые конфликты, имеющие место в Армении, можно классифицировать по следующим признакам:

- по субъектам конфликтных ситуаций (между супругами, супругами и их детьми, супругами и родителями каждого из них, родственниками, соседями, знакомыми и пр.);

- по содержанию самого конфликта (несовпадение взглядов, чувств, потребностей, личных стремлений; постороннее вмешательство в личную жизнь, неадекватная реакция на поведение другой стороны и т.д.);

- по сфере проявления конфликтов (конфликт в семейных отношениях, между родственниками, соседями, знакомыми и т.д.);

- по стадиям происхождения конфликта (начальная стадия, формирование конфликтных отношений, кульминация и заключительная стадия).

Однако предложенная классификация не является всеобъемлющей и исчерпывающей и любые новые критерии, предлагаемые другими исследователями, несомненно, будут очень полезны в деле раскрытия понятия семейно-бытового конфликта.

Кроме того, для более полного уяснения сути семейно-бытового конфликта необходимо также разобраться в подлинных причинах последнего, тщательно проанализировать всю цепочку между событиями и людьми. Центральным же аспектом названной проблемы является столкновение интересов и потребностей исследуемой категории лиц. В частности, анализ самых разнообразных конфликтов свидетельствует о том, что какие бы конкретные причины ни лежали в основе поведения противоборствующих сторон, в конечном счете они упираются в их интересы, которые, в свою очередь, оказываются несовместимыми или противоположными. Так, например, супруги ссорятся по поводу того, что каждый из них стремится самостоятельно (по-своему правильно) использовать имеющиеся семейные средства и считает, что прав только он, отстаивая именно свои интересы. Интересам в свою очередь предшествуют потребности, которые трактуются как состояние нехватки чего-либо, что личность стремится восполнить. В научной литературе существует мнение, что интерес представляет собой осознанную потребность, а подчас и осознанный путь ее удовлетворения.

Столкновению же интересов и потребностей конфликтующих сторон часто могут способствовать те или иные объективные причины, когда в результате появления противоречий, закономерно вытекающих из объективно сложившейся ситуации, сталкиваются реальные интересы и потребности каждой из сторон. В качестве примера здесь можно привести случай, когда конфликт возникает между двумя братьями, товарищами, знакомыми и т.п., которые любят одну и ту же женщину. Однако, применительно к сфере семейно-бытовых отношений в Армении, нужно отметить, что более часто встречаются конфликты, причины которых коренятся в характерах людей, их настроениях, вкусах, подходах к решению тех или иных вопросов, ценностных ориентациях, разного рода капризах и иных субъективных факторах. Конфликт, например, может вызвать манера другого человека (как правило, жены, сестры, дочери) одеваться, способ приема пищи, ведение определенного образа жизни, манера общения и т.п.

Как справедливо по данному поводу отмечает Н. Пезешкян, “мелкие душевные раны, постоянно наносимые по самым “чувствительным” или “слабым” местам, становятся конфликтогенными”. Причем указанные обстоятельства нередко оказываются настолько непреодолимыми препятствиями для нормальных взаимоотношений, что люди решаются прибегать к применению насилия, в том числе, к совершению убийств лиц, связанных с ними семейно-бытовыми узами.

Наконец, причинами исследуемого нами конфликта могут послужить просто чья-то раздражительность, дурное расположение духа, неурегулированность и запутанность отношений, психологическое непонимание друг друга (психологическое разноязычие) и т.п.

Кроме того, возникновению конфликтных отношений особенно может способствовать вовлечение в противоборство душевнобольных или лиц, страдающих разного рода психическими аномалиями. По данному вопросу мы разделяем мнение Ю.М. Антоняна и С.В. Бородина, согласно которому указанное обстоятельство прежде всего обусловлено пониженной способностью лиц с дефектами психики прогнозировать последствия своих поступков и низкой степенью переносимости последними длительных психотравмирующих воздействий. Соответственно, период провоцирования потерпевшими насильственных действий “на себя” оказывается намного короче для преступников с психическими аномалиями.

С целью полного уяснения сути конфликтов, имеющих место в сфере семейно-бытовых отношений в армянском обществе, считаем необходимым обратиться также к специфике последних. Говоря о специфических чертах исследуемых конфликтов, прежде всего, считаем нужным отметить, что они всегда затрагивают область чувств, эмоций и интимных отношений. В таких случаях обращение за помощью к третьим лицам не всегда дает положительный результат. Кроме того, ссоры, нанесенные обиды и оскорбления, а также размолвки оставляют глубокий след в душе конфликтующих, постепенно увеличивают трещины, возникшие во взаимоотношениях между людьми, которые накапливаясь, в свою очередь, становятся взрывоопасными.

В плане механизма развития семейно-бытового конфликта, приведшего к совершению убийства, важное значение придается событиям, предшествующим конфликту, т.е. структуре противоречий, пока еще не переросших в противоборство. Очевидно, что здесь можно выделить три основные группы явлений: а) объективная жизненная ситуация, в которой находятся противоборствующие стороны (конфликтная ситуация); б) сами эти стороны — люди, определенные интересы и потребности которых противопоставляются или не совмещаются; в) субъективная оценка и восприятие происходящих событий в данной ситуации.

В этой связи следует согласиться с мнением Ю.М. Антоняна, понимающего под конфликтной такую ситуацию, в которой происходит столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, возникают серьезные разногласия сторон, влекущие за собой сложные формы борьбы. Иными словами, под конфликтной ситуацией в семейно-бытовой сфере следует понимать такое совмещение человеческих интересов, которое объективно создает почву для реального противоборства между субъектами исследуемой сферы межличностных отношений. Кроме того, как справедливо отмечает С.В. Кудрявцев, конфликты могут возникать как на основе объективной конфликтной ситуации, представляющей собой ту или иную разновидность противоречия между мотивами взаимодействующих субъектов, так и при отсутствии какой-либо объективной основы, в следствие ложного восприятия ситуации как конфликтной по крайней мере одним из субъектов.

Таким образом, субъективное отражение конфликтной ситуации не обязательно соответствует действительному положению дел, и осознание конфликта всегда несет в себе элементы субъективизма и, поэтому, восприятие объективной конфликтной ситуации в определенной степени, как правило, является искаженным.

Искажения же в восприятии объективной ситуации иногда могут достигать весьма значительных масштабов. Специалисты в данной связи выделяют следующие категории конфликтов, которые применительны и к сфере семейно-бытовых отношений: «неадекватно воспринятый» и «ложный».

К “неадекватно воспринятым” относятся те конфликты, когда существует конфликтная ситуация, и стороны воспринимают ее как таковую, но с существенными отклонениями от действительности. В данном случае можно говорить о неполном или частичном отражении конфликтной ситуации.

В случаях “ложного” конфликта объективная конфликтная ситуация полностью отсутствует, в отношениях между субъектами отсутствуют реальные противоречия, однако, несмотря на это, стороны ощущают конфликтность взаимоотношении и вступают в противоборство. Последнее часто бывает связано с восприятием чьих-то непреднамеренных действий как умышленных, что, в свою очередь, способствует разрастанию и углублению конфликта. Такого рода конфликты в дальнейшем могут развиваться так, будто имеют реальный предмет и, уже в ходе развития событий, возникает действительная конфликтная ситуация. Такое положение дел нередко является характерным признаком семейно-бытовых конфликтов, ставших причиной совершения убийств в исследуемой сфере межличностных отношений. А.М. Яковлев указанные обстоятельства объясняет ограниченностью кругозора, стрессовым состоянием, неумением предвидения последствий, состоянием алкогольного опьянения и другими личностными факторами субъектов конфликта.

Исходя из сказанного можно сделать вывод, что в межличностном конфликте (в семейно-бытовом, в том числе) важное значение имеет характер восприятия сторонами конфликтной ситуации. А то обстоятельство, что в одной и той же ситуации разными людьми совершаются разные (а иногда даже совершенно противоположные) поступки объясняется тем, что, реагируя на сложившуюся ситуацию, человек всегда действует в соответствии с особенностями, присущими только ему (черты характера, интересы, взгляды и т.п.). Отсюда следует, что именно при взаимодействии конкретной ситуации и свойств личности и возникает конфликт. Изучение же судебно-следственной практики и необходимой научной литературы показало, что недоступность разрешения сложившейся ситуации и в то же время нежелание субъекта вступать в конфликт, как правило, приводят к так называемому психологическому замещению. Под последним понимается замена недостигнутой цели иной, которая приводит лишь к видимому удовлетворению интересов и потребностей лица. Такого рода замещение чаще всего выражается в пьянстве, хулиганских выходках и других видах насилия.

Практически таким же образом обстоит дело и в случаях замещения неудовлетворенной потребности в самоутверждении. Подобные случаи можно наблюдать, например, когда конфликт разгорелся в совершенно иной ситуации (на работе, в кругу друзей и т.д.), а выход агрессии произошел дома, в семье. В такого рода случаях субъект, не имея возможности доказать свои преимущества, приоритетность своих взглядов и т. п. и одновременно избегая конфликта, затевает ссору, скандал (конфликт) дома, в семье, что дает ему определенную “разрядку” и удовлетворяет его самолюбие.

В механизме развития семейно-бытового конфликта важное значение имеет также социально-психологическая атмосфера (обычно сопутствующая конфликту), которая именуется социально-психологической напряженностью. Последняя, в свою очередь, возникает, когда назревшая конфликтная ситуация своевременно не выявляется и никак не разрешается. Иными словами, наиболее общие предпосылки такой напряженности — это устойчивая и длительное время неразрешаемая ситуация рассогласования между потребностями, интересами, социальными ожиданиями и мерой их фактического удовлетворения, которая, в свою очередь, приводит к накоплению недовольства, усилению агрессивности, нарастанию психической усталости и раздражительности. Последние же, как показывает практика, являются одними из наиболее конфликтогенных факторов в сфере семейно-бытовых отношений. Глубинные же причины данного явления представляют собой совокупность таких экономических, политических, социальных и иных процессов, ход и направленность течения которых приводит к возникновению нестабильной, конфликтной ситуации и формирует некий “фон” для развертывания конкретных конфликтов.

Применительно к сфере семейно-бытовых отношений в Армении наблюдаемую социально-психологическую напряженность можно охарактеризовать следующими моментами. Во-первых, нарастает неудовлетворенность существующей ситуацией; во-вторых, появляется ощущение опасности, пессимизма, возникает атмосфера психического беспокойства, эмоционального возбуждения; в-третьих, обостряется напряженность во взаимоотношениях и уже формируется развернутая конфликтная ситуация. Следовательно, можно сказать, что социальная напряженность возникает с началом конфликтной ситуации, в ходе которой происходит нарастание недовольства и исчезает лишь при полном разрешении конфликта.

В механизме развития конфликта вообще и семейно-бытового в частности важное значение придается вопросу о психологии его участников. С этой целью конфликт можно условно разделить на две составные части: внешнюю (объективную) и внутреннюю (субъективную или психологическую). Последняя всегда бывает представлена множеством психологических элементов, принимающих участие в человеческой деятельности. Вообще, вступая в конфликт, люди очень редко остаются хладнокровными, и ими в подобных случаях, как правило, руководят такие негативные эмоции, как гнев, ярость и т.п., иногда даже доходящие до состояния аффекта. В результате этого происходят серьезные искажения в восприятии происходящего, и в такой ситуации зачастую реализуются стереотипные, бессознательные реакции участников противоборства. Кроме того, в семейно-бытовых конфликтах одна из сторон (нередко и обе) не бывает в состоянии трезво оценить сложившуюся ситуацию или выбрать должные альтернативы поведения. Причем, даже в противном случае, не все альтернативы могут осознаваться субъектом, а круг выбора может заметно сузиться, что, в свою очередь, несомненно, приведет к еще большему ухудшению ситуации и нарастанию конфликта.

Поведение участников семейно-бытового конфликта в самом общем плане, как уже было сказано, можно определить следующими двумя комплексами факторов: внешними обстоятельствами, сопровождающими противоборство, и особенностями субъекта, его характерологическими чертами, предубеждениями. Так, например, наши исследования показали, что даже в самых критических ситуациях некоторые люди не могут ударить другого человека. Но, в то же время, для других переход к физическим действиям в конфликте является чем-то обыкновенным, а иногда даже одобряемым явлением. В судебной практике имеются также случаи, когда внутренние нормы, определяющие характер допустимых действий в конфликте, предписывают применение насилия как наиболее эффективного средства для достижения желаемого во всех ситуациях. Такое особенно часто можно наблюдать у многих преступников, совершивших насильственные преступления, в том числе, убийства в сфере семейно-бытовых отношений.

Таким образом, в обобщенном виде можно говорить о трех основных типах субъектов семейно-бытового конфликта: 1) деструктивном, который прежде всего заботится о собственных интересах и об их утверждении. Данный тип склонен к развязыванию конфликта и его усилению, вплоть до физического уничтожения или полного подавления противника; 2) конформном, который склонен скорее уступить, подчиниться, чем продолжать назревшее противоборство; 3) конструктивном, который в отличие от деструктивного, стремится погасить конфликт, найти оптимальное решение, которое будет приемлемо для обеих противоборствующих сторон.

Что же касается вышеупомянутых внутренних регуляторов поведения, то, по нашему мнению, они часто влияют и на оценку чужих поступков. Каждому человеку, несомненно, присущи определенные стереотипы, под воздействием которых происходит оценка слов и действий других людей. В армянском обществе, например, существуют определенные градации оскорблений, унижений, иного морального ущерба, которые в большинстве своем являются серьезными конфликтогенными факторами (применительно, например, к сфере семейно-бытовых отношений). Так, очень часто причинами возникновения ссор и скандалов могут быть нецензурная брань или нелестные слова в адрес родителей конфликтующих, неповиновение старшим, несогласованные с мужем поступки жены и т.п. Кроме того, указанные внутренние нормы пересекаются еще и с такими индивидуально-характерологическими особенностями, как чувствительность, восприимчивость, ранимость с одной стороны, и напористость, агрессивность, неуступчивость — с другой. Именно такое пересечение в абсолютном большинстве случаев становится причиной неизбежного возникновения конфликтной ситуации, иногда даже перерастающей в совершение убийства.

Далее, считаем необходимым обратиться к вопросу о развитии семейно-бытового конфликта, разрешаемого умышленным причинением смерти одной из конфликтующих сторон. В данной связи отметим, что исследуемому конфликту, как таковому, часто может предшествовать скрытая (латентная) стадия, при наличии которой отсутствуют лишь внешние действия противоборствующих сторон. В эту стадию условно можно включить пять последовательных этапов развития конфликта: 1) возникновение объективной конфликтной ситуации (о которой подробно выше уже говорилось); 2) осознание одной из сторон своих интересов и потребностей, которые не совместимы или противоречат интересам и потребностям другой стороны; 3) осознание препятствий для удовлетворения своих интересов и потребностей; 4) осознание своих интересов, потребностей и соответствующих препятствий другой стороной (эта стадия может предшествовать предыдущей или совпадать с ней по времени); 5) конкретные действия, предпринятые одной из сторон для отстаивания своих интересов. Однако даже последняя из указанных стадий еще не открывает конфликта, поскольку для этого необходимо, чтобы начались практические действия конфликтующих сторон друг против друга. А при таком раскладе обстоятельств противоборство уже перерастает в открытую стадию. Отметим также, что перечисленные нами выше стадии не обязательно должны чередоваться в указанной последовательности. Нами приведена лишь логическая схема, облегчающая и способствующая осуществлению научного исследования интересующей нас проблемы.

Таким образом, для того, чтобы семейно-бытовой конфликт считался уже открытым, необходимо наличие внешних действий обеих противоборствующих сторон. Конфликтное поведение, как известно, объективно состоит из противоположно направленных действий участников противоборства. Указанными действиями в основном реализуются скрытые от наблюдения процессы в мыслительной, эмоциональной и волевой сферах конфликтующих лиц. А чередование взаимных реакций, направленных на утверждение интересов и потребностей каждой из сторон и ограничения интересов противника, в свою очередь, составляет сущность конфликта как социального явления.

Внешние же действия конфликтующих сторон условно можно разделить на две группы: оборонительные (когда одна из сторон пытается сохранить имеющееся соотношение позиций, защитить свои интересы, которые до сих пор беспрепятственно реализовывались) и наступательные (когда одна из сторон стремится поменять соотношение позиций, имеющихся на данный момент, а также утвердить свои нереализованные интересы). Применительно к убийствам, совершенным в сфере семейно-бытовых отношений, нас прежде всего интересуют такие внешние действия противоборствующих сторон, которые направлены на применение насилия, на нанесение прямого физического ущерба жизни одной из этих сторон. В данной связи мы присоединяемся к мнению С.В. Кудрявцева, который различает три разновидности насилия в межличностном конфликте:

1) карательное, вызванное стремлением компенсировать ущерб, нанесенный собственному “Я”, путем нанесения ущерба “Я” противника;

2) защитное, вызванное стремлением защитить собственное “Я” от деструкции;

3) утилитарное, применяемое для обеспечения реализации той или иной конкретной деятельности.

Кроме того, готовность личности к применению насилия зависит как от силы фрустрации, так и от длительности воздействия всякого рода провоцирующих факторов. В частности, криминологи обращают особое внимание на роль фрустрирующих факторов в биографии насильственных преступников, отмечая, что люди, ставшие жертвами насилия в детстве, во взрослом возрасте с большей вероятностью могут совершить насильственные преступления, в том числе, убийства. В данной связи важное значение придается также стереотипам и определенным нормам насильственного поведения, имеющимся в общественных отношениях. В этом плане по своему влиянию особенно опасны несправедливые, аморальные, а иногда даже противоправные действия старших по возрасту лиц. Это, прежде всего, связано с тем, что авторитет и наглядный пример в данном случае расширяют представления людей о допустимости применения насилия. Причем особую настороженность вызывает то обстоятельство, что в армянском обществе достаточно распространена точка зрения, согласно которой применение насилия может решить любую проблему, возникшую в сфере семейно-бытовых отношений, более быстро и эффективно, чем все остальные средства.

В механизме развития семейно-бытового конфликта важное значение должно придаваться такому средству воздействия на противника, как применение угроз. Отметим, что угрозы в определенном смысле являются своего рода апелляцией к рассудку, чувствам и здравому смыслу противника, а также примером жесткости занимаемой позиции и бескомпромиссности. Высказываемые в угрозе условия в основном касаются предмета конфликта или его промежуточной части: “если ты не перестанешь пьянствовать...”, “если ты будешь продолжать так одеваться...”, “если не вернешь деньги.” и т.д. В отличие от непосредственной схватки, когда одна из сторон нападает, а другая обороняется, угроза, как правило, концентрируется на более частных моментах самой борьбы: “если не уберешь руку...”, “если еще раз меня ударишь...”, “если будешь ко мне приближаться...” и т.п.

Угрозы могут применяться как в непосредственной борьбе, так и в процессе переговоров, выделяясь нередко в самостоятельную стадию в конфликте. Анализ же конкретных случаев показывает, что невозможность найти общий язык в ходе переговоров, в силу нежелания обеих сторон поступиться своими интересами, способствует обострению конфликта. В подобных случаях неподчинение оппонента требованиям или его невнимание к просьбам противника фактически сужает набор возможных альтернатив поведения субъекта и, тем самым, увеличивает вероятность осуществления последним утилитарных действий (насилия, угроз, отстраняющих действий и т.д.). Причем несогласие в подобных случаях часто высказывается грубым, неуважительным, агрессивным тоном, сопровождается фамильярным обращением, высказывается в форме угроз, что в свою очередь способствует обострению и углублению конфликта.

Кроме того, угроза является как бы переходным этапом к более острой форме борьбы. Связано это прежде всего с тем, что угроза включает в себя как условие, выполнение которого требуется от противника, так и предполагаемую возможность причинения противнику более существенного ущерба. Так, исследование судебно-следственной практики за последнее десятилетие показало, что в Армении в сфере семейно-бытовых отношении совершению убийств во многих случаях предшествовали угрозы типа: "я тебе сейчас покажу...”, “еще увидим кто кого.”, “сейчас ты у меня получишь.”, “попробуй только.” и т.п.

Что касается динамики борьбы в механизме развития семейно-бытового конфликта, то ее более или менее коротко можно охарактеризовать следующим образом:

- во время разгорания конфликта стороны не идут на уступки или кто-то из них не пытается уклониться от столкновения и начинается противоборство;

- конфликт, как правило, приобретает затяжной характер, и быстрое завершение конкретной стычки еще не означает ликвидации сложившейся ситуации, и в дальнейшем конфликт разгорается с еще большей силой;

- в ходе конфликта чередуются острые и относительно спокойные фазы, активное противоборство и период своеобразного “затишья”;

- часто повторяющиеся одинаковые эпизоды, семейно-бытовые ссоры и скандалы как бы осуществляются по одному сценарию, и, угасая на время, они не ликвидируют истинной (часто скрытой) причины разногласий;

- борьба усиливается и обостряется, конфликт углубляется и разрастается, наблюдается так называемая эскалация конфликта, перерастающая в совершение убийства.

Под эскалацией конфликта понимается такое прогрессирующее во времени изменение, при котором последующие разрушительные действия сторон, направленные на интересы друг друга, по интенсивности выше, чем предыдущие. Причем в семейно-бытовых конфликтах эскалация обычно настолько запутывает ситуацию, что в дальнейшем найти виновных в разгорании противоборства практически становится невозможным.

Справедливости ради считаем необходимым также отметить, что очень часто в армянском обществе семейно-бытовые конфликты могут развиваться и в достаточно позитивном направлении, завершаясь полным или хотя бы временным разрешением существующего противоречия. Такого рода конфликты, по нашему мнению, являются вечными и бессменными спутниками семейно-бытовых отношений между людьми. Ведь вряд ли можно найти семью или описать более или менее длительные межличностные отношения в быту, где бы вообще не существовало противоречий и разногласий, а следовательно и конфликтов. Однако заметим, что нас в данном случае интересуют именно конфликтные отношения в семейно-бытовой сфере, завершающиеся не просто негативным исходом, а совершением тягчайшего преступления против человека — убийства. Конфликт, возникший в сфере семейно-бытовых отношений и завершившийся совершением убийства, сразу порождает четко сформировавшиеся уголовно-правовые отношения (своего рода конфликт) между преступником и государством и его правоохранительными органами. Кроме того, если конфликт между преступником и потерпевшим исчерпывается уже в момент совершения убийства, то возникший на этой почве новый конфликт между преступником и государством только начинает зарождаться и протекает уже в рамках процессуальных действий сторон. И, по нашему мнению, последний может разрешиться лишь одновременно с констатацией факта исправления лица, совершившего преступление, и его становления полноправным членом общества.

В заключение отметим, что разрешение семейно-бытового конфликта лежит прежде всего в плоскости психологии отношений и его устранение, в первую очередь, должно начинаться с выявления и осознания причин и возможных последствий столкновения. Следовательно, для полного разрешения конфликта вообще и семейно-бытового в частности прежде всего необходимо создание и поддержание нормальной, морально здоровой и устойчивой атмосферы взаимоотношений в семье и бытовом окружении. С этой целью, по нашему глубокому убеждению, субъекты семейно-бытовых отношений должны проявлять уважение друг к другу, терпимость к позициям и точкам зрения оппонента. В конце-то концов, именно от человека зависит способность понять другого, войти в его положение и посмотреть на столкновение его глазами, а также способствовать нормализации межличностных отношений и т.п.