Утро было красивое. Небо радовало разнообразием форм облаков, причудливые контуры которых дарили моему воображению фантастические города и замки. Так, витая в облаках и созерцая, как отважный пассажирский самолёт постепенно превратился в точку, отправившись покорять таинственные белоснежные замки формирующегося циклона, я доехал до работы.

Ничего удивительного. На улице середина октября, и эти облака – первые предшественники проливных дождей, которых так ждут в Израиле.

День прошёл быстро, как обычно бывает, когда увлечён интересной и любимой работой. И только когда мне позвонили и сказали, что нужно быть в условленном месте в 17.50, я понял, что день закончился и надо собираться. Наушники, рюкзак, ноут… Всем сказал «до свидания» и пошёл домой.

В наушниках Ника Ньютон. В душе что-то похожее на эйфорию юношества и почти маниакальная приподнятость. Шёл по улице и радовался тому, что день кончился и меня ждут дома.

Мой путь лежал через виллы – высоких домов нет, выше домов только деревья. И вот между деревьев я заметил в небе сполохи зарницы. Сперва подумал, что мне показалось. Но грандиозные вспышки ещё и ещё озаряли облака над морем. Я поздоровался с небом и циклоном, как со старым приятелем, и, дождавшись машины, поехал домой.

Сейчас мой путь лежит вдоль моря, поскольку 4-я трасса параллельна берегу, и я почти всё время всматриваюсь в темноту ночного горизонта, зная, что там море, и время от времени жадно ловлю сполохи далёкой зарницы. Вот она, причина моего приподнятого настроения. Я с детства люблю грозы, и теперь мне так же хорошо, как когда-то в детстве, когда я бегал босиком, радуясь грозе и тёплым ливням Ферганской долины.

Скоро буду дома, но душа просится на море. Уложу дочь и поеду, чтобы побыть с небом и морем, песком и ветром, облаками и молниями…

В наушниках песня «Уже одиннадцать ноль одна…». И я сам готов улететь, как птица, в ночное небо, только не над городом и не над площадью, а над морем, над тёплым Средиземным морем…

Уеду к морю, а в наушниках будет звучать Ника. Буду морю и небу петь свою песню про белых лошадей и чёрных воронов. Наверное, где-то там и мой Волк бродит со своей подружкой-бессонницей по берегу холодной и неприветливой Балтики.

Пусть будет так. Пусть умытые дождливой хмурью питерские улицы встречают моих питерцев, а мой старенький отец в окошко старенького дома видит первый снег… А у меня есть небо, море, песок, ветер, облака, зарница, далёкие огни грузовых кораблей и музыка… и добрый молчаливый спутник, который везёт меня домой. Храни Бог его и его семейство.

P. S. Вот я и дома. Сказал жене, что собираюсь на море. Она ответила: «Опять ты меня бросаешь с этими двумя крокодильчиками» (имея в виду детей). Я возразил, что, поскольку она главная крокодительница, то ей и быть с детворой – крокодильчиками. А она сказала, что крокодил – это я, поскольку у меня майка зелёная и фирмы Lаcostе. Я ответил, что я не крокодил, а Лакостя, и всё равно удеру от них всех к морю.