Стоит человеку пару раз выйти на промысел, как он начинает понимать, что надо завести на берегу подружку. Моряк должен либо быть женатым, либо иметь тайную зазнобу, которую он скрывает от всех, говоря о ней лишь обиняками.

Из команды «Слейпнира» одного только Конни не поддевали насчет девушек — этого добродушного, сочиняющего стихи парня матросы оставили в покое. Штурмана Ауси постоянно дразнили Лёйвей из Бренны. Лёйвей была подругой Лоиной матери и частенько забегала к ним выпить кофе. Этим летом она подрядилась вести хозяйство для работающих на разделке сельди в Рёйвархёбне, на восточном побережье, и собиралась пробыть там до осени.

Гюнни, хотя он и отпирался, приписывали связь с какой-то женщиной на Гримсее, которая солила там сельдь. А подружка Лейфи была продавщицей обувного магазина в Акюрейри.

Чем больше Лои размышлял по этому поводу, тем больше он убеждался, что у настоящего моряка обязательно должна быть подружка. Он только не мог решить, кто лучше других годится для этой роли.

Впустую перебрав всех девочек в своем классе, он стал вспоминать, кто учится классом младше. Там он вскоре остановился на рыженькой девочке по имени Хальдоура. Она не только умела проворно укладывать в ящики наживленный ярус, но была сильнее многих ровесников-мальчишек. Как и Лои, Хальдоура любила проводить свободное время на пристани. Главное, не нужно было искать повода с ней встретиться: она работала на засоле рядом с Лоиной мамой. Оставалось надеяться, что по их возвращении на берег засолочные работы будут идти полным ходом.

Треску, которая попалась в последней тоне, разделали и засолили в большом чане, стоявшем на палубе позади рулевой рубки. На «Слейпнире» было несколько катушек лесы, и стоило выдаться свободной минутке, матросы закидывали снасти и тут же солили свой улов.

Когда судно пришвартовалось Лои заглянул в рулевую рубку, к Паульми.

— В следующий раз надо перед выливкой проверять иллюминатор, — сказал Лои. — А то вон что может случиться…

— Будем надеяться, что больше такого не произойдет.

— Знаешь, Паульми…

— Не топайте там по сельди! — закричал Паульми в окно.

В рубке наступила тишина, и Лои не скоро решился ее нарушить.

— Знаешь, Паульми… Мне хочется снова пойти с вами. Можно?

— Я-то не против, только разрешит ли твоя мама? — сказал Паульми, выглядывая из рубки.

Лои чуть не запрыгал от радости!

Как легко все уладилось! Паульми согласился, даже не раздумывая. Вот бы и маме привыкнуть видеть в нем настоящего моряка, тогда не нужно было бы отпрашиваться в каждый рейс. Впрочем, она вряд ли будет противиться, раз Паульми готов его взять.

На пристани Лои узнал, что к берегу идет и «Морская волна» с пятьюстами бочками сельди; по всей вероятности, она еще застанет их в Дальвике.

— Они, бедняги, небось и этому рады, — сказал Лои, сплевывая. — В зимнюю путину у них не ахти какой улов был!

Эти слова Лои слышал от Гюнни.

Бежать к «Оладье» и вычерпывать воду ему было некогда — сперва надо поговорить с мамой, это важнее. На разделочных площадках вовсю солили сельдь, так что маму он застанет там, не придется даже идти домой.

Перед тем как сойти на берег, команда переобулась в рыбацкие сапоги, бахилы, и Лои вдруг подумал, что даже у самого захудалого рыбака есть высокие сапоги. Бахилы — отличительный признак рыбака. Надо будет и ему завести такие сапоги, без них нельзя.

— Я рада, что ты вернулся, — сказала мама, отложив на минутку нож, чтобы поцеловать Лои, а потом снова принимаясь разделывать сельдей.

— Мы взяли неплохой улов.

Лои скосил глаза на Хальдоуру, которая вместе со своей мамой работала в соседнем закуте.

— А вообще сельдь никак к себе не подпускала, — нарочито громко сказал он. — Мы шесть раз вытаскивали пустыря, только на седьмой кое-что попалось… Такая пугливая, просто беда.

Хальдоура, взглянув в его сторону, чуть заметно улыбнулась. Раскрасневшаяся, с обветренным лицом, она казалась сейчас гораздо старше, чем зимой, и глаза у нее стали какие-то другие.

— Мама, мне нужно купить бахилы. Я ведь опять собираюсь в море, Паульми меня берет.

Хальдоура не могла не слышать его.

Для мамы в этих словах, видимо, не было ничего неожиданного. Она даже не подняла глаз от сельди, только покачала головой и со вздохом произнесла:

— Бахилы!..

— Да, без них штаны очень пачкаются.

— С каких это пор ты стал так заботиться о своих штанах? — спросила Оулёв. — Ты знаешь, сколько стоят бахилы?

— Не лезь не в свое дело, — отрезал он.

Вечно эта Оулёв встревает, если он просит вещь, которая не может пригодиться ей. Он не забыл случая с подаренной ему моделью «Снайфедля». От зависти Оулёв пророчила, что рано или поздно, когда Лои будет пускать корабль в реке, он затонет. Так и получилось. Однажды бечева оборвалась, корабль понесло вниз по течению и перевернуло вверх килем. Только Лои его и видел…

Лои не сомневался, что в кораблекрушении виновата Оулёв, и с тех пор считал ее колдуньей.

Мама все-таки разрешила ему сходить в кооперативную лавку и посмотреть, есть ли там подходящие бахилы. Потом он должен был прийти и сказать ей, сколько они стоят.

— Можно, я забегу домой и нарву ревеня для кока? — спросил он.

— Да, конечно, — устало проговорила мама.

Перед уходом он взглянул на Хальдоуру. Их глаза встретились — оба улыбнулись.

Неужели она догадалась?..

Продавщица в лавке тоже улыбнулась, когда Лои сказал, что ему нужны бахилы.

— К сожалению, малыш, бахил на твою ногу у нас нет. Придется тебе подождать несколько годков, пока дорастешь до тех, что есть.

Вот бестолочь! Думает, это так легко — подождать. Лои поклялся больше ни за что на свете не переступать порога этой лавки.

По дороге домой ему повстречался Роуси, сын моториста Магнуса. Они с Лои были ровесниками и в прошлом году сидели в школе за одной партой. Лои позвал его с собой рвать ревень для кока.

— Пусть сварит нам завтра кашу с ревенем, — сказал Лои.

— Ты опять идешь в море? — восхищенно спросил Роуси.

— Ясное дело.

И он стал описывать Роуси, какие бывают косяки сельди: огромные, величиной с Хрисей, так что суда не решаются заводить невод, боятся его порвать. А какие бывают гигантские валы! Они захлестывают корабль, и в рубке наступает кромешная тьма…

— С морем, скажу я тебе, шутки плохи. Хорошо, что можно включить локатор и вести судно по компасу.

Роуси слушал разинув рот.

Когда они закончили рвать ревень, Лои принялся объяснять приятелю, как заметывают кошельковый невод. Вместо судна он приспособил лодку, которую когда-то сам вырезал из дерева, а косяк сельди у него изображал лист ревеня.

— Вот здесь выбрасывают буй, и если сельдь пугливая, к ней нужно подкрасться потихоньку, не торопясь. — Он осторожно обвел лодку вокруг листа. — Когда круг замкнулся, конец троса закрепляют на лебедке. Тут уже можно и кошельковать… Невод внизу стягивают, и рыба оказывается в ловушке.

Роуси был сражен такими познаниями.

— Пожалуй, я тоже попрошусь с отцом в море, — проговорил он.

— И не думай, — сказал Лои, похлопав приятеля по плечу. — Сельдь тебя так испугается, что сбежит к самому Ян-Майену!

Лои был на пристани, когда пришвартовалась «Морская волна».

— Ну как улов? — спросил он брата Херманна.

— Бочек четыреста будет.

— У нас больше… за шестьсот.

— А как тебе понравилось на промысле?

— Очень, я пойду еще раз.

— Еще раз? Нечего тебе там делать. Небось только путаешься под ногами, мешаешь людям работать.

— А мне уже разрешили, — с легким сердцем отвечал Лои: что ему теперь Херманн, если и Паульми и мама уже дали свое согласие. — Как ты думаешь, Херманн, где мне достать бахилы на мою ногу?

— Не нужны тебе никакие бахилы.

— А вот и нужны!

— Обойдешься. В твоем возрасте все обходятся.

К спорящим подошли Паульми и Бьёрг.

— Очень у тебя любознательный брат, всем интересуется, — сказала Бьёрг.

— Да, любознательности ему не занимать… Он вам там не мешает?

— Что ты, — ответил Паульми. — Нисколько, а на этот раз он прямо-таки отличился.

И капитан рассказал Херманну, как Лои бросился к иллюминатору.

— Вы ему, если что, вправьте мозги, — посоветовал Херманн.

Лои про себя поблагодарил Паульми за рассказ. Может, теперь брат признает, что без бахил ему не обойтись?

Бьёрг взяла Лои за руку и отвела его в сторонку.

— Вот тебе пятьдесят крон. Сбегай в лавку и купи себе в рейс чего-нибудь вкусного.

Лои вытаращил глаза на зеленую банкноту. Он еще никогда в жизни не держал в руках столько денег.

— Это все мне?

— Тебе, глупенький, — засмеялась Бьёрг и поцеловала его в щеку.

Не успела она отойти, как он уже несся в сторону, противоположную морю.

Накупив гору сладостей, Лои с важным видом вышел из лавки и направился к засолочному складу. Он таки нарушил свой зарок больше ногой не ступать в лавку: слишком велик был соблазн пойти за сладостями.

В каждой руке Лои нес по бумажному пакету, размахивая ими в такт песне, которую напевал себе под нос.

Придя на площадку, где солили мама и сестра, он протянул один пакет Оулёв и сказал:

— Это вам с мамой за хорошую работу.

Мимоходом он бросил взгляд на Хальдоуру и удостоверился, что она прислушивается.

Его благородный жест не ускользнул от внимания и других работниц.

— Ну удивил так удивил, — сказала мать Хальдоуры. — Вот каким ты у нас заделался господином!

От этих слов Лои расщедрился еще больше. Он вынул из кармана пакет леденцов и подал его матери Хальдоуры.

— Нате, это вам, — пробормотал он, упершись взглядом в заплату на ее переднике.

— Боже милостивый! — воскликнула женщина, от изумления даже перестав разделывать рыбу. — Неужели ты и нас хочешь угостить?

— Да, у меня еще много, — ответил Лои, указывая на пакет, который держал в руке.

— Лои, голубчик, я не могу принять такого подарка.

— Пожалуйста, не отказывайтесь. Очень хорошо, если ему самому достанется меньше, — сказала мать Лои. — Только откуда ты взял столько денег?

— Мне Бьёрг дала пятьдесят крон.

— И ты на все накупил сладостей?

— Да… она так велела…

Видя, что матери Хальдоуры трудно справиться с пакетом, Лои предложил помочь ей. Он не только открыл пакет, но собственноручно достал леденец и положил ей в рот. Другой леденец он сунул в рот Хальдоуре.

— Спрячь куда-нибудь пакет, Доура, — сказала ее мать и снова занялась разделкой сельди.

Хальдоура приподняла передник и с улыбкой посмотрела на Лои.

— Запихни-ка его мне за голенище, — сказала она и сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Трудное это испытание — первый раз в жизни запихивать пакет с леденцами в сапог своей подружки. У Лои голова пошла кругом, он плохо соображал, что делает. Когда он наконец выпрямился, лицо его пылало. Он торопливо буркнул «до свидания», только бы поскорее остаться наедине со своими мыслями.

— Что с тобой, сынок? Ты разве не поцелуешь меня перед отъездом? — окликнула его мама.

Он обернулся и быстро чмокнул ее в щеку, чтобы она не успела испачкать его губной помадой.

— До свидания! — крикнула Хальдоура, махая на прощание безголовой селедкой.

Он помахал в ответ своим пакетом и с легким сердцем побежал к «Слейпниру». Одной своей цели он добился.