На мой мобильный телефон поступил звонок. Он неожиданно и решительно вывел меня из зыбкой пучины сна.

— Ты мне звонил? — спросил мой приятель, едва сдерживая зевоту. — Ты как себя чувствуешь? Что случилось?

— Извини, совершенно случайно набрал твой номер, — торопливо ответил я. — Ошибся, нажал не на ту кнопку.

— А, а, а… Понял. Бывает. Ну, что же, я на связи. Пока…

— Постой, постой! Слушай, кстати, а давай сходим в баню! Сегодня же пятница! Святой день! Баня, о, баня! Ваше Величество Баня! Вечное разговение душ и тел! — вдруг вспомнил я об этом традиционном действе, которому мы периодически предавались уже много и много лет подряд.

— Полностью поддерживаю твою блестящую идею! — с огромным энтузиазмом откликнулся приятель. — Заедем за вениками, за водкой, за пивом и за раками, ну, и само собой за бабами, и в бой! Покой нам будет только сниться, и пусть летят неудержимые степные кобылицы и мнут… Ты понял, что эти кобылицы будут у нас мять?

— Какая водка? Какой бой? Какие бабы? Какие кобылицы? — осторожно поинтересовался я. — Мы вообще-то поедем, как всегда, в нашу любимую общественную баню. В мужское отделение. Только холодное пиво и пара-тройка вяленых рыб, и никаких проституток! Суровая мужская посиделка! Это всё, на что мы сегодня можем рассчитывать! С финансами у меня, однако, определённые проблемы.

— Слушай, ну зачем нам эта жалкая общественная баня? — возмутился приятель. — Давай сходим в приличную сауну! Я плачу! Заработал недавно немного денег. Чуть, чуть… Но нам с тобой их хватит вполне. Не напрягайся, расслабься, мой друг!

— Ну, — это же совершенно другое дело! — рассмеялся и оживился я. — Что же, тогда давай поднимем тему потаскух!

— Конечно же, конечно! Но слово «потаскухи» мне категорически не нравится. Категорически! Грубо звучит. Истязает слух, рождает нехорошие ассоциации, — огорчился мой друг.

— Ну, хорошо. И как же мне величать этих твоих проституток? — живо поинтересовался я.

— Они не проститутки! Отнюдь!

— А, вот так?

— Да, именно так! Есть у меня на примете две юные гейши, гетеры. Девчонки, я тебе скажу, — первый сорт! Какие сиськи, какие попки! А самое главное, — не совсем дуры.

— Интересно, интересно! Очень, однако, интересно… А, как это, — не совсем дуры? — задумчиво произнёс я.

— Ну, они не совсем конченые дуры, понимаешь? — также задумчиво произнёс приятель. — Ещё есть надежда на просветление их разума, на обретение возможности осознания многих истин и, возможно, постижения сути бытия. Теплится определённая надежда. Пусть она и крайне слаба, но всё-таки теплится, не затухает.

— Ну, ну…

— А вдруг? А если? В конце концов, пожар, пожирающий всё вокруг себя и внутри нас, может произойти из одной искры!

— Не совсем понял, но сказано красиво и образно, — проворчал я. — Ну, а насчёт сути бытия…

— Всякое возможно… Зачастую эту суть находит тот, который, собственно, её совершенно и не ищет. А, вообще-то, понять её невозможно, по моему скромному мнению.

— Так, так… Совсем недавно один индивидуум на эту тему вёл со мной долгую философскую беседу, — задумчиво произнёс я. — Глупой она была. О, как глупо всё вокруг нас! Что же вы все так хотите дойти до смысла и сути бытия?! Зачем вы так сильно вцепились в данную проблему, которая, увы, не разрешима? Не понимаю! Возмущён и разочарован!

— И кто же это такой с тобой дискутировал?

— Да, один крайне странный тип. Философ и поэт… А, вообще, заметь, — очень интересные темы поднимаем мы перед баней. Вроде бы не о том говорим. Начали с проституток, а закончили чёрт знает чем!

— Согласен. Совершенно… И так! Как насчёт гетер, безумно жаждущих простого женского счастья в виде ласок со стороны настоящих мужчин с трепещущими членами!?

— Зови!

Порезвились мы вволю! Собственно, в парилку забрели лишь однажды, совершенно случайно, и испытали при этом массу очень негативных эмоций, и покинули её в некотором недоумении. Жарко очень, однако… Душно и тесно. Так и помереть можно.

Ну, а то, что было вокруг неё… Это не передаётся описанию! Мы имели наших прелестных дам на диванах и на полу, на бильярдном столе и под ним, а затем в бассейне и в душе. Мы пили водку и коньяк так жадно, что казалось, будто это действо происходит в самый последний раз, и завтра настанет конец света, и стремительно угасающее Солнце рухнет на Землю, безнадёжно разбрызгивая вокруг себя тощие сполохи, а, может быть, Земля рухнет на Солнце, и будет поглощена им и, в связи с предстоящим грандиозным событием мы видим перед собой самую последнюю бутылку в нашей жизни!?

Мы с товарищем периодически меняли партнёрш, а потом все вместе сплетались в таком жутком, стонущем клубке, переполняющемся оргазмами, что было непонятно, кто есть кто, и кто кого трахает!

Страсть лилась сначала полноводной рекой, но потом, увы, она, — эта бешенная и мощная река, постепенно обмелела. Ну, что же, — всё имеет своё начало и свой конец… Но не беда! Сауна явно удалась!

— Слушай, мы торчим в этом благословенном месте уже третьи сутки, — лениво обратился я к приятелю, отхлёбывая из запотевшей кружки холодное и довольно недурственное пиво. — А как там твоя жена? Мне-то, как одинокому мужику, всё равно. Да ещё и на халяву…

— Жена, жена… — задумчиво ответил приятель и посмотрел на юных гейш, которые спали глубоким и беспробудным сном на полу, который был тяжело покрыт роскошным ковром с густым и длинным ворсом.

Девчонки были очень юны, почти целомудренны, обнажены и очень хороши собою. Жаль, что жизненные силы и желание покинули нас. Жаль… Ах, как жаль!

— Ну, и…

— Что, ну, и!? — приятель сделал большой глоток водки прямо из литровой бутылки, которая была уже наполовину опустошена и безнадёжно махнул рукой. — Разлюбил я жену! Увы, увы… Надоело всё. Достала меня эта сука! Собственно, честно говоря, я не жену имею в виду!

— А кого?

— Я имею в виду жизнь! Подлая и коварная сука жизнь! Поглотила и проглотила меня сиюминутная и паршивая суета, которая затопила всё вокруг! Не чувствую радости, понимаешь? Перестал я ощущать вкус жизни. Смака нет, чувств никаких нет абсолютно. Двигаюсь, говорю, смеюсь, радуюсь, огорчаюсь, пью, ем, трахаюсь, но всё это делаю чисто автоматически, по инерции. Живу, как робот. Как кибернетический организм какой-то. Несчастный, самый неприкаянный на этом свете…

— Подожди, подожди… У тебя, вроде бы, крепкая семья, трое детей, неплохое благосостояние!?

— Отсутствие радости решает всё! Без этого чувства, — никуда! Понимаешь, вот просыпаюсь я утром, а радости и счастья нет! Абсолютно! А ведь раньше они же были, чёрт возьми! Куда же они исчезли, куда, сволочи, подевались!? Ведь я же ранее просыпался со светлой улыбкой на устах! Я же смотрел в зеркало и радовался жизни! Я же легко шествовал по земле и одновременно невесомо летал в небесах, и не собирался их покидать никогда! Я бегал по вечерам три километра и проплывал по километру в день в этом долбанном бассейне, а потом качался в тренажёрном зале! Я хотел быть совершенным и идеальным. Я не пил и не курил! И ради кого я всё это делал?

— Ради кого? — тупо спросил я.

— О, как же я безумно любил свою жену! Я всё делал только ради неё, о Боже, ради единственной и неповторимой моей ласточки! Я приносил ей ландыши и розы в постель. Я пел под её балконом чувственные романсы. Я готов был взобраться на Эверест, или опуститься на самое глубокое дно океана, или достичь Северного Полюса! Я жил только ради моей, самой ненаглядной! О, как же я любил эту ЖЕНЩИНУ! Где же эти сказочные полёты в небесах!? Почему я так неожиданно и совершенно негаданно упал на грешную землю и остался на ней навеки!? — Приятель всплакнул.

— Ну, в небесах, вообще-то, понятно, кто летает…

— Хватит ёрничать! Эх…

— Прости…

— Прощаю, потому что прощать тебя не за что.

— Вот какие у тебя дела, оказывается? — грустно и задумчиво произнёс я и усмехнулся. — Не ты один такой на этом свете, — потерянный и несчастный человек, однако. Сонм нам число…

— Эх, знаю и прекрасно осознаю, что рядом со мной ходит легион несчастных и потерянных идиотов, подобных мне, но меня этот факт совершенно не утешает. Я-то сам по себе. Я — один такой! — зло ответил приятель, а потом мечтательно и томно посмотрел на юных гейш. — Понимаешь, когда ты прикасаешься к женщине, то должен возникать трепет! Следует испытывать желание, волнение, восторг или хотя бы какое-то томление духа. А в моём случае их больше нет. Они куда-то и почему-то бесследно исчезли из моей жизни! Безвозвратно! Навеки! Увы, увы… Я, надеюсь, ты понимаешь, мой друг, о каком трепете и томлении идёт речь!?

— Да, понимаю, — задумчиво ответил я. — Трепет души и её томление не сравнимы ни с чем!

— То-то и оно, то-то и оно… — приятель снова горько и безнадёжно приложился к бутылке. — Не знаю, что делать и как быть. И куда дальше плыть. Без любви жизнь лишается смысла! Этого самого трепета не ощущаю абсолютно и бесповоротно! Куда он делся!? Чёрт его знает! Был, и вдруг исчез! Представляешь!? Вот только что я трепетал, и вдруг — бац, и его нету, этого сладостного ощущения! Живу скучно, серо, размеренно, неинтересно, привычно и абсолютно спокойно. Дни пробегают мимо, как собаки породы борзых. Куда бегут, зачем? Ну, в общем-то понятно. Бегут они за волками или за зайцами, или за кем-то ещё… Но смысл? Ну, поймали вы добычу, ну, испытали кратковременную радость. Но ведь до следующей охоты пройдёт столько времени! Понимаешь мои мысли?

— Да, понимаю, — вздохнул я.

— Дни бессмысленны и совершенно лишены жизни! — воскликнул в отчаянии друг. — Смотрю на жену, как на предмет интерьера в квартире, как на шкаф, стиральную машину, кресло, унитаз, кофеварку, принтер, печку или пылесос. Все эти вещи нам конечно нужны, и жить без них трудно. Но это всего лишь вещи! Ужас какой-то!

— Ну, заведи любовницу. Ведь слово «любовница» происходит от слова «любовь».

— Наивный ты человек. Этих любовниц у меня хоть пруд пруди, а вот любимой женщины нет! Оргазм — это одно! Любимая женщина — это совершенно другое!!!

— Да, тяжёлый случай…

— А то! — приятель отхлебнул из бутылки.

— Дай мне! — я протянул руку в сторону бутылки.

— Ради Бога!

Я заглотнул водку, как эликсир, который дарует успокоение в минуты или часы душевной смуты, а потом сказал:

— А вот я влюбился… Безумно и навеки!

— О, как?! Не может быть! — изумился приятель.

— Может, может, ещё как может! На этом свете всё возможно, — усмехнулся я. — Не знаю, как там на ином… Собственно, влюблён-то я именно на том свете, где бродят то ли моя душа, то ли моё тело. Я в этом вопросе пока ещё не разобрался до конца.

— Не понял!?

— Я тоже…

— И кто же она такая, твоя несчастная избранница!? — хмыкнул приятель и снова решительно приложился к бутылке.

— Почему это несчастная!? Очень даже счастливая! Крайне счастливая! — я возмутился и расстроился. — Несчастная! Надо же такое сказать!

— Да потому она априори несчастна, что не найдётся в этом мире женщины, которая будет с тобой счастлива! — скептически ухмыльнулся мой товарищ и снова отхлебнул из бутылки. — А если она вдруг почувствует себя счастливой, то ненадолго! Это состояние её души будет очень кратковременным и иллюзорным. Дай Бог ей отмыться от тебя, как отмываются от скопившегося пота в долгожданном и прохладном оазисе после тяжёлого и длинного перехода через раскалённую пустыню.

— Ну, спасибо, мой друг! Огромное и преогромное спасибо тебе за оценку моей личности! — опечалился и всерьёз расстроился я.

— Пожалуйста! — приятель снова сделал очередной глоток из бутылки. — Да не обижайся ты! Мы же с тобой друзья, — два циника, маразматика и идиота! Я, в принципе, не лучше тебя. Моя жена — самая святая женщина в мире, а я — полный придурок, неблагодарный мерзавец, который её абсолютно недостоин! Абсолютно не достоин! На веки!

— Однако! Весьма и весьма неожиданный переход из одной темы в другую и ещё более неожиданный вывод, — усмехнулся я.

— А как ты хотел?! Жизнь соткана из переходов и выводов! — задумчиво произнёс мой друг.

— Да, полностью с тобой согласен. После каждого перехода мы делаем соответствующие выводы и руководствуемся ими при дальнейших переходах, — горько усмехнулся я. — Но очень многое зависит от времени и протяжённости перехода и нашей способности делать выводы. Вот, например, у меня эта способность довольно слабо развита. Сколько лишнего совершил я в своей жизни, ты не представляешь! Сколько глупостей натворил! Ужас! Мне так стыдно!

— Я тоже не ангел… — очень печально вздохнул друг. — Что же. Вернёмся к основной теме!

— К какой?

— К той самой! — раздражённо произнёс приятель. — И всё-таки, кто же она такая, — эта счастливейшая из избранниц? Гурия твоей души!? Сияющая звезда твоего счастья!?

— Ну, хватит же иронизировать! Нет, — хватит издеваться! — возмутился я. — Хочешь получить по морде?!

— О как!

— Да, так!

— Всё, молчу, молчу! С тобой, увы, я не справлюсь. Признаю этот прискорбный факт. Совершенно разные весовые категории.

— Она из другого мира, — простонал я. — Тот мир закрыт для тебя и всех остальных людей, кроме меня! Бедные вы, бедные! Немощные и убогие разумом! Не понимаете картины бытия во всём его разнообразии, многообразии и полноте! Не осознаёте громадности Вселенной! Не дано вам понять сокровенные тайны пространства и времени!

— Ну, куда уж нам, простым смертным! — усмехнулся друг и снова сделал глубокий глоток из почти пустой бутылки.

— В том, другом мире, живёт моя любимая женщина! Она ослепительно красива и любит меня. О, какие у неё ноги! Самые стройные и длинные из всех, виданных мною. А, какая грудь! Самая упругая и совершенная во Вселенной! А волшебная попка, которую я готов целовать бесконечно! О, Леди Ли!!! Ненасытная и страстная львица моей души, дурманящая и всецело поглощающая меня! Ах, как жаль, что она живёт в другом загадочном измерении. Увы, я недостоин её любви!

— Почему это? — вяло поинтересовался приятель и снова лениво приложился к бутылке.

— А потому, что я пока ещё только Полковник и беден, и не могу подарить ей хотя бы маленький остров или крупный бриллиант, — горестно вздохнул я. — Ничего, ничего! Скоро я стану Генералом! А дальше посмотрим! А, вообще, суть не в чинах и званиях. Суть в любви! Понимаешь? Вся суть в любви! А где ты её испытываешь, — на том или на этом свете, абсолютно неважно! О Леди Ли! Звезда моя негасимая! Мечтаю поцеловать твоё маленькое розовое ушко и уснуть рядом с тобою навеки! Королевна моя!

Я героически попытался сделать глоток из уже пустой бутылки и чуть не упал с лавки.

— Что за чушь ты несёшь!? — изумлённо воскликнул приятель.

— То самое!

— Да, мы явно задержались в этой сауне. А вообще, я думаю, что тебе самое время идти к психотерапевту или психоаналитику. Собственно, — это вроде бы одно и то же. Нет, нет! Лучше направляй свои стопы прямо к психиатру! У меня есть один великий специалист. Он тебя быстро поставит на ноги! Очистит мозги так, что будешь, як младенец! Да, мы явно засиделись в этом прекрасном заведении!

— Разве можно излечить странную болезнь под названием ЛЮБОВЬ? — мрачно и тяжко произнёс я.

— Конечно же, нет, если любовь настоящая, — задумчиво ответил Приятель после затянувшейся паузы.

— Значит, твоя любовь к жене была ненастоящей?

— Значит так. Увы… — печально произнёс друг.

Потом он, покачиваясь прошёл к холодильнику, достал из его слегка гудящего чрева бутылку водки, покрытую изморозью и вернулся к столу.

— О как, у нас, оказывается, есть сокровенный резерв Ставки? — удивился и обрадовался я.

— А как же иначе?! Резерв всегда должен быть, — улыбнулся приятель и открыл бутылку. — Ну что? На посошок!

— Согласен! Но всё-таки как жаль, что любовь подчас оказывается полной иллюзией… — тоскливо произнёс я.

— Да, жаль! Очень и очень жаль. Обидно! А ты знаешь, я тебе страшно завидую! Любовь, любовь… О, как давно я не испытывал этого трепетного, сладко-тревожного, невероятного и очень непонятного и крайне уникального чувства. Увы, увы…

Я с тоской посмотрел на юных, обнажённых, глубоко спящих, но пьянящих и манящих к себе, гейш, а потом опустил взгляд на свой абсолютно вялый и обессиленный член и грустно произнёс:

— Не стоит завидовать, мой друг!

— Да?

— Никому и никогда не следует завидовать! Ни в коем случае! Это одна из самых главных аксиом в этом мире!

Да, завидовать любящим и влюблённым — это то же самое, что завидовать солнцу в связи с тем и потому, что оно способно так ярко светить.