Леди Ли, — голубка моя, простоволосая и босая, одетая в какое-то лёгкое платье, будучи без всяческих изысков и макияжа, выскочила мне навстречу из двери парадного входа во Дворец, безумно, страстно и стремительно пробежала по аллее свежего, весеннего и изумрудного парка, который источал необыкновенный и волшебный аромат, и стала обнимать меня так жарко, горячо, страстно и крепко, что я забеспокоился о своём теле, так как оно подверглось очень серьёзной опасности, и его целостность и сохранность могли были быть очень серьёзно нарушены.
— Любовь моя! Радость моя! Ты вернулся! Слава Богу! Ах, как же я скучала по тебе! Как же я тебя ждала! — заголосила женщина, а потом счастливо расплакалась. — Милый, любимый мой! Ты вернулся наконец-то!!! Я так тебя ждала, так ждала!!!! Я так рада, я так счастлива! Любовь моя навеки! Мой Герой! Свет моих очей!
— Счастье моё! Ну, как же я мог не вернуться к такой прелестной и обворожительной даме! — судорожно всхлипнул я, глубоко и нежно обнимая Леди Ли. — С таким-то бронежилетом!
— Что!?
— Извини. Я это сказал явно не ко времени.
— Ну что за гадость такая! Каким ты был, таким и остался! Ненавижу! Я о любви, о вечном, а ты о чём!?
— Я тоже о любви, моя радость! — я вытер слёзы. — Но какая любовь без надёжного бронежилета!? Она без него абсолютно нереальна! Ну, если говорить о любви, стоя на кладбище перед могилой любимого и глубоко обожаемого мужчины, то…
— Боже, ну что за монстр! — перебила меня женщина и в свою очередь вытерла ладонью слёзы со своих прекрасных глаз.
— Прости. Натуру не изменишь, — я счастливо рассмеялся и поцеловал свою Королеву в её изящную и стройную шейку. — Я очень сильно скучал по тебе, моя девочка. Ты не представляешь, как я скучал по тебе! Я думал о тебе ежесекундно, даже тогда, когда шёл в последнюю, решительную и безумную атаку на врага, в результате которой мы победили на этом долбанном Западном фронте.
— Я тоже скучала по тебе! О, как скучала, мой Герой! — ласково улыбнулась Леди Ли, а потом её голос слегка похолодел. — А почему ты уведомил меня о своём возвращении так поздно? За какие-то двадцать минут?! Я не успела привести себя в порядок! Это безобразие!
— Если женщина ослепительно красива, то она всегда и везде пребывает в полном порядке, — весело и мудро усмехнулся я. — Зачем тебе макияж, милая моя, любимая моя. Ты — само совершенство! Я не видел на этом свете женщин, которые были бы такими же прекрасными, как ты! Я тебя обожаю в любом виде и состоянии! Ах, свет моих очей! Королевна моей трепещущей души! Безумно люблю тебя и нахожусь в полном томлении и смятении чувств! Боже, ну зачем ты послал мне это существо!? Оно в радость или в наказание!? Я не достоин ни того, ни другого! Боже! Я сейчас умру от счастья и желания, которое пылает во мне неугасимым огнём!
— Гад, клоун, негодяй, придурок! Я всегда удивлялась твоей тонкой и магической способности грамотно и умно подбираться к дамам! — сквозь слёзы счастливо рассмеялась Леди Ли и поцеловала меня. — Собственно, какая она там тонкая, эта твоя способность… Была бы рядом баба-дура, а там всё сложится! А баб-дур вокруг пруд пруди, черпай их вёдрами и бочками.
— Да, уж… — крайне неопределённо отозвался я, а потом всё-таки не выдержал и небрежно добавил. — В моём уме, в исключительной интуиции, в чувстве юмора и в изящной простоте восприятия бытия мне не откажешь! Что есть, то есть. Здесь уж не поспоришь!
— Клоун! Мой любимый клоун!
А потом мы, тесно, страстно и истово обнявшись, некоторое время постояли молча.
— Господин Полковник, прошу к праздничному столу! Его я подготовить всё-таки успела, — весело и облегчённо произнесла женщина, слегка отстраняясь от меня. — Честно говоря, подогрела то, что было в холодильнике.
— Ошибка в субъекте! — сурово сказал я.
— В смысле!? Не поняла…
— Со вчерашнего дня я уже Генерал! А кроме этого я награждён «Орденом Героя Отечества Первой Степени!».
— Вот как!?
— Да, именно так! Трепещи же, о, женщина, и благоговей, и восхищайся и до бесконечности оргазмируй! — я гордо и браво выпятил грудь, на которой красовался упомянутый мною Орден.
— Ну, ну… Чуть подожди. Сейчас начну осуществлять всё это одновременно. Возможно даже я и кончу тут же на этом месте от священного и страшного восторга! И это сакральное действо будет длиться бесконечно! Боже, ну как же я от тебя устала, клоун, придурок! — печально произнесла Леди Ли и пригорюнилась.
— Придурок, говоришь… Но, всё-таки, почему же я не принимаю поздравлений с твоей стороны, почему я не слышу восторженного крика и не ощущаю благоговейного трепета!? — удивился и возмутился я. — Почему ты не целуешь лампасы на моём галифе и не обмываешь Шампанским звёзды на моём парадном мундире? А лифчик?!
— Что!?
— Ну, женщины в таких торжественных случаях должны обязательно бросать в воздух лифчики. И чепчики. И шляпки. И чулочки кружевные. А, возможно, даже и трусики… — усмехнулся я.
— Ну что ты такое несёшь!? Боже мой, какой идиот!
— Где твой лифчик!?
— Успокойся. Лифчиков, как ты знаешь, я почти не ношу, потому что дай Бог каждой бабе иметь такую грудь!
— Да, грудь у тебя уникальная, согласен.
— Извини, но не нравится мне всё это…. Генерал, Герой Отечества! Конечно, хорошо, замечательно… Двигаешься ты к намеченной цели ускоренным темпом, но почему-то кошки на душе у меня начинают потихоньку скрестись, — задумчиво произнесла Леди Ли и погладила мою щеку своей тонкой, нежной и чувственной рукой. — Ветер перемен уже ощущаю я, мой милый. Тревожно очень мне. Ветер этот грядёт неотвратимо. Пока ещё почти не слышно его, пронизывающего души, но он с каждым днём крепчает и набирает силу. Увы, увы… Это вечное «увы»!
— Не чувствую, не ощущаю я его!
— Зря и жаль! Сей ветер скоро всё изменит, — снова задумчиво произнесла Леди Ли и пристально, и ласково и страстно посмотрела мне в глаза. — И не понятны его последствия. И всё странно мне… Кто ты, вообще-то такой, любимый мой!? Откуда ты явился в мою жизнь, из каких неведомых краёв и далей?! Я ранее жила очень комфортно и счастливо. Не было этих неожиданных и бесконечных метаний, непонятных страданий и переживаний. Ты решил разрушить мою вполне налаженную жизнь? Разрушай! Ну, вперёд! Смелее! Собственно, ты её уже вполне успешно разрушил. Ну, зачем ты ворвался в мою судьбу!? Не понимаю и не осознаю!
— Судьба, судьба… Сложное и довольно спорное понятие, — горько, мрачно и устало усмехнулся я. — А, вообще-то, милая, жизни разрушается обоюдно с двух сторон, и нечего пенять на одну из них. Ты сама добровольно выбрала свой путь. Кто тебя неволил? Кто тебя к чему-то принуждал!? Тебя что, кто-то пытал калёным железом? Тебя кто-то вознамерился сжечь на костре и содрать с тебя живьём кожу!? Тебе кто-то предъявлял какие-то невыносимые и жёсткие условия, требования?
— Да нет…
— Не намерен я приносить тебе несчастья, потому что люблю тебя! Счастье всегда рядом с нами! А ветер перемен силён и свеж! Он несёт с собой только добрые перемены! — я истово поцеловал Леди Ли сначала в её прекрасные пухлые губки, а потом обнял и поцеловал её идеальную и самую стройную в мире шейку.
— Кто знает, что он принесёт нам этот ветер перемен… Что он готовит миру? Я волнуюсь за тебя. Не лучше ли было спокойно сидеть в каком-нибудь штабе и не высовываться? И заниматься со мной любовью где-нибудь в чудесном и тихом месте в горах, или в лугах, или на райском пляже рядом с океаном, и не ведать никаких проблем? Мой милый, опомнись, пока не поздно! Предчувствия меня никогда не обманывают! Испытания ждут нас! Не лучше ли спокойно и легко плыть по томному течению судьбы, и не менять его направления и поддаваться ему покорно и страстно?
— Не лучше! И плевать мне на все испытания! — жёстко произнёс я и заиграл желваками. — Глупая женщина! Неужели ты не понимаешь, что предстоящие испытания и есть это самое течение судьбы, которое мне уготовано и которого избежать никак нельзя!?
— Ну, ну… Успокойся. Ну, успокойся же, любимый! Бог с тобой, мой милый. Иди своим путём, — печально произнесла Леди Ли. — Возможно, так и следует поступать. Чему быть, того не миновать…
— Прости меня за всё, что было и будет, любовь моя! — я вдруг навзрыд заплакал и уткнулся лицом в роскошные волосы моей возлюбленной, которые были сотканы из самой тяжёлой в мире тьмы.
— Ладно, ладно… — судорожно всхлипнула Леди Ли. — Успокойся, милый. Ну же… Ну-ка, поведай мне, — и каким таким образом ты стал Генералом и Героем Отечества? Ну, расскажи мне об этом, не волнуйся! Я тебя внимательно слушаю.
— Самым простым, — хмуро и мрачно ответил я, тяжело созерцая ясное весеннее небо. — Дрался, сражался самоотверженно и храбро. И заметь! Чин Генерала я получил вполне заслуженно, истребив тьму врагов на кровавом поле брани! Ну, а тему бронежилета, конечно же, никто не снимает с повестки дня!
— Да, что же тебе дался этот несчастный бронежилет!? — гневно воскликнула Леди Ли. — Может быть, хватит!?
— Нет, не хватит! Бронежилет, — мой верный друг и преданный боевой товарищ, отнюдь не несчастлив! Он и я, — мы оба счастливы!
— У тебя что, крыша поехала!? — взвилась Леди Ли.
— Да не волнуйся ты так! — я рассмеялся. — Шучу, хохмлю, разряжаю обстановку, так сказать…
— Слава Богу, — улыбнулась женщина.
— Завершая разговор, хочу задать тебе один очень простой вопрос, — сурово произнёс я.
— Задавай, моя радость! Я вся во внимании!
— Сколько всё-таки стоит мой бронежилет и откуда он такой, уникальный, взялся!?
— Боже мой! На что же он тебе так сдался!? Как долго можно говорить об этой чёртовой штуковине?! Надоело! Всё! Хватит!
— Эта штуковина отнюдь не чёртова! Отнюдь! Она сто или двести раз спасала мне жизнь и сделала Генералом! Она от Бога, — сухо и строго произнёс я. — А кто такой есть Бог? Тот, который не является к нам всуе, а действует через кого-то, дабы подарить благодать, спасти и принести заслуженное возмездие. Значит ты, подарившая мне этот бронежилет, являешься посланницей Господа нашего, милосердного и всемогущего!
— Боже мой! — застонала Леди Ли. — Ну что же ты такое несёшь!? Ты же ярый атеист!
— Ну, вот ты себя и выдала! — воскликнул я в ответ. — Ты упомянула имя Господа нашего! Я так и знал! Он и только он направил через тебя персты свои в мою сторону!
— Слушай, хватит придуриваться! Ну, сколько можно!? — возмутилась моя красотка.
— Всё, я стал серьёзен! А вообще, честно говоря, я очень сильно стремился завоевать уважение солдат и боевых офицеров, а бронежилет успешно помог мне справиться с указанной задачей, — усмехнулся я. — Ну, какой зажравшийся и трусливый Полковник или тем более Генерал будут бесстрашно ходить в атаку впереди наступающих войск?! Кому-то я, конечно, кажусь полным сумасшедшим и даже юродивым, но все эти идиоты не понимают глубинного и потаённого смысла моих поступков. Ничего, ничего, скоро поймут! Только дайте немного времени! Сволочи! Я вас всех выволоку из ваших долбанных и тайных бункеров на свежий воздух! Я вам всем раздам по автомату и по гранате! Всего лишь по одной гранате, чтобы вы всячески берегли её для подрыва самих себя при приближении кровожадного и безжалостного врага! А затем настанет мир! Уж я-то постараюсь его обеспечить после того, как вы все сдохнете!
— Ты всё никак не можешь отказаться от своих безумных и грандиозных пацифистских планов? — усмехнулась Леди Ли. — Ну, ну… Всяческих успехов тебе на этом благородном, глупом и абсолютно неблагодарном поприще, мой Герой!
— Зря, зря… Ах, как зря ты так скептически к моим планам относишься. Они вполне реальны, — сурово насупился я.
— Ты что, не понимаешь, какие могущественные силы стоят за нашими генералами и адмиралами-милитаристами!? Они, — эти ура патриоты, всего лишь куклы, марионетки в их руках! Милый, любимый мой! Ты не представляешь, каким силам, способностям, средствам и ресурсам противопоставляешь ты себя!
— Всё я прекрасно понимаю! Но войну рано или поздно прекращу! А иначе мы скоро дождёмся наступления атомной зимы.
— Ну, ну…
— Хватит нукать! — разозлился я. — Скажи мне прямо и чётко, откуда ты взяла деньги на покупку мне такого бронежилета, вернее, броне плаща!? Он — единственный на планете, уникален и явно сделан по неизвестной современной науке технологии!
— Солнце моё! Ну, продала я Южное Поместье, ну и Бог с ним! — досадливо усмехнулась Леди Ли. — А технология когда-нибудь станет известна всем. Есть у меня один знакомый учёный… Мой давний и преданный поклонник, друг. Гений в области нано технологий. Его считают безумным. Собственно, так оно и есть. Все гении безумны. Это старая, как мир, истина.
— Чёрт с ним, с этим учёным-поклонником! Но как ты могла продать Южное Поместье!? — возмутился я. — Ты что, сошла с ума!? Южное Поместье… Как это стало возможным!? Боже мой, невероятно! Но, благодарю, спасибо. Большое спасибо!
— Не за что…
— Жаль, очень и очень жаль… Стоп, стоп, стоп! Так Южное Поместье принадлежало тебе, а не мужу?
— Да, мне.
— Вот как?
— Да, именно так!
— Жаль. Очень и очень жаль… — огорчённо и печально произнёс я. — Мы с тобой нехило там развлекались. Никого рядом… Только мы вдвоём. Только я и ты, только мы с тобой… А какой был сеновал, где мы с тобой кувыркались, а какая природа, а какая конюшня, а баня, а прозрачный пруд с этими роскошными рыбами и прекрасными лебедями! Жаль. Очень жаль! Сочувствую и сожалею. Поражён и потрясён… Постараюсь со временем восполнить данную утрату, хотя она, честно говоря, невосполнима. Абсолютно невосполнима! Ужас какой-то, прямо беда!
— Ничего, милый, ну не волнуйся ты так! У меня этих поместий ещё семь штук. Помимо двух яхт, трёх самолётов, четырёх вертолётов и пяти прекрасных Островов в океане.
— Вот как?!
— Я не хочу упоминать об урановых, серебренных и алмазных рудниках, о металлургическом заводе, нескольких нефтяных скважин и о двух спутниках на орбите!
— Ничего себе! А я думал, что твоё благосостояние обеспечивает и определяет твой муж! — изумился и огорчился я. — Вот это да! Чёрт возьми, чёрт возьми! Надо же! Ничего себе! Я чувствую себя полным засранцем и придурком, а кроме этого и несчастным простофилей, а так же конченным идиотом! Дайте мне, пожалуйста, самую убогую и нищую суму! Но первый взнос всё-таки внесите в неё! Без первого взноса никуда! И поношенные сандалии мне, и рванные штаны, и самого тощего, голодного и старого пса в придачу, который мелко трясётся и постоянно скулит и непроизвольно писает и беспрерывно срёт! Но, главное, — первый взнос!
— Клоун! — улыбнулась Леди Ли и ласково погладила меня по щеке. — Ты — мой самый главный взнос!
— Я тебя люблю!
— Я тоже!
— Я тебя безумно! Но вернёмся к теме твоего мужа!
— Ха, ха, ха! — слегка истерично засмеялась Леди Ли. — Ты думаешь, с чьей помощью этот конченный придурок стал Маршалом? До того, как мы поженились, он являлся полным оборванцем. Ну, не совсем, конечно, но по сравнению со мной был таковым.
— Ты его любила?
— Нет. Люблю только тебя, — осторожно ответила Леди Ли.
— А тогда какого рожна ты, дура, вышла за него замуж? — мрачно удивился и кране расстроился я.
— Дура и есть дура… Мой папа настоял. Какие-то политические игры и интриги, корпоративные и клановые интересы. Но, в принципе, мой будущий муж мне нравился. До поры до времени был неплохим мужиком. В самом начале… Ну, а затем что-то непонятное произошло, что-то случилось, — Леди Ли на мгновение задумалась, потом тряхнула головой, рассыпав по плечам чудесные и роскошные волосы цвета глубокой тьмы. — Давай оставим эту неприятную тему в покое.
— Давай… Ради Бога! Слушай, за что же ты меня терпишь? Не пойму, хоть убей! — задумчиво произнёс я и пристально посмотрел кошечке моей обожаемой в глаза. — Чувствую какой-то подвох! Он всегда имеет место быть в ситуации, когда мужчина и женщина имеют разное общественно-социальное и материальное положения, но находятся вместе.
— Я тебя не терплю, дурачок! Я тебя просто очень сильно люблю! Безумно люблю! Нет никакого подвоха! Так называемое терпение не является таковым, пока оно касается любимого человека. Когда любовь уходит, то только тогда проявляется и обнажается терпение, как скелет в теле умершего, мясо которого сгнило, понимаешь? Раз и навсегда!
— Боже мой! Ну что ты такое несёшь?!
— А, вообще… Трахаешь ты меня изумительно и блестяще! Я не знала и не знаю мужчин, подобных тебе, мой Герой и нереальный и невероятный любовник! — улыбнулась Леди Ли.
— Понятно, понятно… Вот в чём весь секрет, как всё, оказывается, просто, — печально произнёс я. — Но ты же неоднократно называла меня конченным импотентом!?
— Я лгала и злословила. Была неискренней дурой! Очень сильно каюсь! Виновата. Прости… — снова улыбнулась моя Королевна.
— Значит, трахаю я тебя блестяще. Оказывается, секрет очень прост. Так, так, так… Как всё просто в этом мире! — огорчился я.
— Да нет ни в чём никакого секрета! Да! Всё очень просто, предельно просто и ясно! — возмутилась Леди Ли. — Ну почему женщина не может любить мужчину, помимо его определённых положительных духовных и нравственных качеств, и за то, что он превосходный любовник!? Что в этом такого? Объясни! Обещаю, что когда ты станешь настоящим импотентом, то я буду по-прежнему тебя любить!
— А вот буду ли я любить тебя, девяностолетнюю старуху и дуру? — желчно усмехнулся я.
— Ах, ты мерзавец! — возмутилась Леди Ли и кинула в меня изящную вазу, тихо и спокойно стоявшую на каминной полке.
Я непринуждённо и легко поймал её, поставил на тумбочку из красного дерева и грустно произнёс:
— А вот Южное Поместье… Его жаль…
— Ну, далось же тебе это Поместье!
— Далось, и ещё как! Всё-таки его действительно жаль! Очень жаль! Какое было поместье! Ах, как мы любили там друг друга! Когда всё только начинается, тогда и только тогда испытываешь самый настоящий кайф. В ощущении начала, — вот в чём весь смысл и смак! Ах, как мы с тобой занимались там любовью, как бродили под лунным и бездонным ночным небом, как купались, обнажённые, в тёплом и ласковом океане! Как было изумительно хорошо! Жаль, очень жаль! Я в полном отчаянии! Кстати, ты в нём, в этом чудесном поместье, вроде бы, когда-то потеряла девственность? — желчно усмехнулся я.
— Идиот! Девственность я потеряла за тысячу лет до Южного Поместья и за три тысячи лет до встречи с тобой!
— Вот как?! — я в бешенстве заметался по залу.
— Ну, прости, милый. Да бог с ней, с этой несчастной девственностью! Что ты к ней прицепился!? Успокойся же, наконец! И вообще… Любить друг друга можно где угодно, если любовь настоящая. Любить можно не только в каминном зале Южного Поместья, но и на сеновале, и в сортире, и в океане, и в горах, и в степях, и на воздушном шаре, и в глухом бомбоубежище, и в подводной лодке! Успокойся же! Хватит истерик! Ты же вроде бы являешься бравым боевым Генералом!? Ты забыл!?
— Да, что есть, то есть… Ну, как же возможно успокоение в такой чрезвычайно экстремальной ситуации!? — раздражённо буркнул я и сел в глубокое кресло. — Потеря Южного Поместья невосполнима! Это, — словно потерять тебя!
— Успокойся же, наконец!
— Ну, ну… Я спокоен. Я — глыба льда. Я — айсберг! Я — снег, извлечённый из тысячи холодильников!
— Милый мой, пойдём же к праздничному столу! Я своими руками приготовила твои самые любимые блюда.
— Но ты же разогрела их в микроволновке? — поморщился я. — Не люблю я этого! Люблю всё с пылу-жару, прямо из духовки, из печки, желательно настоящей, а не из электронной!
— Само собой… Я тебя понимаю… Ну, разогрела! Но до этого, всё-таки, я их приготовила собственноручно, — улыбнулась моя хозяюшка ненаглядная. — А, вообще-то, воспитанные люди о своём визите сообщают заранее. Я что, за десять минут должна была изготовить фаршированных яблоками и апельсинами утку или гуся? Или карпа, начинённого икрой и капустой!? Или сделать салат с креветками, крабами, осьминогами и сельдереем, сдобренным лимонным соком!?
— Ты права, радость моя, я виноват. Не обращай внимания на мои брюзжания. Ну и что же за блюда эти такие, разогретые тобою в страшно обожаемой мною микроволновке?
— Пока это мой потаённый и маленький секрет. Пойдём же, мой милый, любимый! — улыбнулась Леди Ли.
— А что будет у нас на десерт?
— Десерт не обманет твоих ожиданий. Не волнуйся. Он будет подаваться до утра в виде женщины, жаждущей любви. Как же я скучала! Как я мечтала о всепожирающей страсти, которая вечна и бесконечна, мой Герой! О, как я тебя ждала!
— Так, может быть, мы начнём именно с вожделённого десерта? — оживился и воодушевился я.
— Нет, нет! Ни в коем случае!
— Почему же?
— В эту ночь тебе понадобится столько сил, что обильный и сытный ужин нам обоим не помешает!
— Ты уверена?
— Абсолютно!
— Но…
— Никаких «но»!
— А если мы после него просто уснём? Я, знаешь ли, приехал прямо с фронта, устал, как гепард после забега на длинную дистанцию. Вымотался до невозможности, — буркнул я.
— Ах, как образно ты выразился, мой Герой!
— А то…
— Ничего, ничего… После сна силы удваиваются и утраиваются. В нашем распоряжении — вечность! О существовании этого поместья никто не знает. Так что готовься к невиданным испытаниям плоти и духа, мой Генерал, и трепещи до бесконечности!
— Как скажете, моя ненаглядная Королева! Я готов быть с вами до скончания времён, о, женщина моих пламенных и затаённых грёз! — я приложил ладонь к голубому десантному берету с генеральской кокардой, свято и торжественно покоившемуся на моей голове.
А потом я щёлкнул каблуками высоких шнурованных ботинок, чувственно и сильно ударил себя по груди и мой удар означал только одно. Да здравствует его величество ЭКСТАЗ, особенно тогда, когда его нам только предстоит испытать! Энергия удара проникла в самые глубинные пласты моего трепещущего сердца! Будем жить, мечтать, стремиться и вечно любить! Чёрт со всем остальным!
Да, экстаз, рождённый любовью, — вот что самое главное в нашей жизни! А всё остальное не так важно и будет когда-нибудь потом! А может быть и не будет вовсе. Кто его знает!?