Поле битвы было кровавым и ужасным. Свистели пули и снаряды. Вспучивалась и горела земля. Во всю мощь работали системы залпового огня. Рявкали орудия самых разных калибров. Шла в атаку пехота под прикрытием танков и бронетранспортёров. В небе метались истребители и парили тяжело и невесомо над землёй штурмовики, испепеляя всё живое и неживое пушками, ракетами и напалмом. Взрывы поднимали вверх тучи песка, глины и пыли. Невдалеке яростно, возмущённо и мощно гудел океан, на поверхности которого также шло сражение.
Огромный авианосец изрыгал из себя десятки самолётов, которые хищно пронзали воздух, пропитанный солью, смешанный с запахом гари, отчаяния и смерти. Корабли сопровождения вели бой с какой-то странной шарообразной махиной зловеще-серого цвета. Она крутилась на поверхности воды, разбрасывая вокруг себя огненные искры. Штуковина, будучи совершенно неуязвимой, успешно уничтожала всё на своём пути, подбираясь всё ближе и ближе к авианосцу.
Вдруг перед нею возник точно такой же шар, который выпустил в её сторону длинную молнию голубовато-красного цвета. Штуковина подскочила над гладью океана, стала не серой, а раскалено-белой и оглушительно взорвалась, родив чудовищную водяную воронку, а вслед за нею огромную волну, которая захлестнула и поглотила всё вокруг: и авианосец, и чудом оставшиеся в живых корабли сопровождения, и береговые укрепления, и танки, и бронетранспортёры, и орудия, и пехоту и даже низко летящие боевые вертолёты и самолёты!
В тёмном и тяжёлом небе вдруг возникло Нечто. Оно представляло собою конструкцию, похожую на огромный тонкий блин. Из его чрева посыпались какие-то свистящие и крутящиеся чёрные шары, которые стремительно полетели в сторону новой волны наступающих пехотинцев и танков. Всё поле брани озарилось вспышками чудовищных взрывов, а потом покрылось сплошным багровым пламенем.
Через несколько секунд над первым блином возник второй блин, который по размерам его превосходил. Из второго блина вынырнул огромный жёлтый шар. Он молниеносно врезался в первый блин, после чего последовала яркая вспышка, раздался оглушительный взрыв и корабль противника разлетелся вдребезги, накрыв всё поле боя миллионами раскалённых осколков. Взрывная воздушная волна уничтожила то последнее, что не сумела уничтожить приливная океаническая волна.
Вот это да! Такого я никак не ожидал увидеть! Грандиозно! Вдруг наступило скорбное затишье. Но было понятно, что оно продлится не долго, так как где-то вдалеке был слышен гул приближающейся техники, а над океаном стало формироваться очередное чёрное и мрачное Нечто, которое обещало принести этому миру новые страдания и несчастья. А рядом с первым Нечто возникло вдруг второе Нечто, а над ними небо приобрело какой-то тускло-оловянный цвет, и породило странное и зловещее свечение, похожее на северное сияние, и это мрачное явление было тревожным и ужасным, и не сулило никому ничего хорошего в скором будущем.
— Да, как, однако, у вас здесь всё запущено, странно переплетено, необычно, тоскливо, сложно и крайне непонятно! — возмутился я, стоя на краю полуразрушенной водонапорной башни.
— Высочайший Господин! — панически всхлипнула Альба. — Сделайте же что-нибудь!
— Сейчас, сейчас! Только не плачьте!
— Время уходит, Мир рушится! Как же мне не плакать!?
— Так, а где же находится наш главный злодей? Ах, я его уже почувствовал. Он обитает вон в тех развалинах на холме! Понятно, понятно…
— Ну, же, Господин!
— Вы как ко мне относитесь?
— Что!?
— Ну, в определённый момент я вдруг испытал некоторый напор чувств со стороны вас и был воодушевлён.
— О чём Вы?! Мир исчезает!
— Миры ничего не стоят без любви.
— Я безумно люблю Вас, Величайший Господин! Готова отдаться прямо здесь на этих обломках! Ну, сделайте же, наконец, что-то!
— Не надо мне отдаваться здесь и сейчас. Не люблю быстрый секс. Так, так… Ничего, ничего! Всё организуем по полной программе! — несколько неуверенно воскликнул я. — Знаете, мне ещё не хватает определённых навыков и достаточного опыта в решении таких сложных проблем. Не знаю, с чего начать…
— Так приобретайте их! С чего-то начинайте! Только смелость, сила духа, вера в себя и решительность приводят к победе! — заголосила Альба.
— Скажите, а могу я рассчитывать на свидание с вами после того, как одержу великую и решающую победу? — трепеща, спросил я.
— Боже мой! Ну, о чём Вы думаете в сей роковой момент?! — истерически разрыдалась Альба. — Вы можете рассчитывать на миллион самых интимных свиданий со мною!
— Превосходно! — воодушевился я. — Вы придали мне новые, сверхмощные силы и способности!
— А как же Милли? — вдруг криво усмехнулась Альба и слёзы внезапно высохли на её прелестных глазках.
— Ох, уж эти женщины! — возмутился и огорчился я. — Как вы умеете всё испортить и испоганить!
— Величайший Господин! — снова панически закричала Альба. — Вы меня не так поняли! Чёрт с нею, с это стервой и шлюхой! Я целиком, безраздельно и полностью Ваша!
— Не люблю я любви из-под палки!
— Давайте поговорим о наших отношениях чуть попозже! А пока, ну, сделайте же хоть что-то!
— Хорошо, хорошо… — я насупился, напрягся, зачем-то закрыл глаза, а когда открыл их, то с удивлением увидел над головою чистое, голубое, безмятежное и ясное небо, в котором отсутствовали какие-либо посторонние предметы, или странные и чужеродные явления и объекты.
— Браво! — Альба бросилась мне на шею и страстно поцеловала своими влажными и горячими губами мои сухие и холодные губы. — Так держать, мой милый!
Воодушевлённый неожиданной и лёгкой победой над злыми силами, и не менее неожиданным поцелуем женщины, я решительно произнёс:
— Ну, что же, пора встретиться с главным злодеем.
— Пора, пора! Давно пора!
Я сжал в правой руке меч, взял в свою левую руку тонкую, но сильную ручку Альбы, напрягся, как всегда закрыл глаза и переместился в развалины дома, в которых находился злодей по имени Ард.
— Привет!
— Привет!
Ард представлял собою огромного длинноволосого мужчину с бородой, одетого в какую-то хламиду серого цвета. Он сидел, скрестив ноги, на полу на небольшом коврике такого же серого цвета, сотканном из грубых и толстых, очевидно, растительных волокон. Его мощные, волосатые и крепкие руки сжимали рукоять длинного, прямого и узкого меча, который был не лёгок и не тяжёл.
Я посмотрел на бетонный пол, поморщился и собрался тоже на него присесть, но Альба опередила меня, торопливо сняла с себя лёгкую куртку и аккуратно постелила её на пол.
— Прошу, Величайший Господин!
— Величайший Господин?! Надо же! Так вот Вы, значит, какой?! — криво усмехнулся Ард.
— Да, вот такой. Какой есть… — так же криво улыбнулся я. — Как жизнь? Как дела?
— Эх!
— А всё-таки?
— Не вижу ни в чём никакого смысла. Дни стремительно и безвозвратно улетают, а вернее, утекают сквозь пальцы. Какая жизнь, какие дела? Всё вокруг мрачно и серо. И тяжело! И крайне безысходно…
— Ну, зря вы так.
— «Жизнь — это только тень! Комедиант, паясничавший пол часа на сцене и тут же позабытый, — это повесть, которую пересказал дурак. В ней много слов и страсти, нет лишь смысла…».
— О чём он? — жалобно спросила Альба.
— «Макбет». Шекспир, — задумчиво произнёс я, внимательно изучая будущего соперника.
— Все женщины дуры, — усмехнулся Ард. — В той или менее степени. А если они думают, что являются умными существами, то это только иллюзия, рождённая их воспалённым и возмущённым от осознания своей глупости разумом.
— В принципе, я полностью согласен.
— Нельзя быть согласным полностью, упоминая о принципе.
— Согласен полностью и без принципа, — засмеялся я.
— Ну, это же совершенно другое дело!
— Скажите, а как так случилось, что вы потеряли Четвёртый Энергетический Сгусток? — сочувственно спросил я. — Куда он делся? Почему это так неожиданно произошло?
— А какое Вам дело до него?
— Ну, с недавних пор мне до всего есть дело!
— «Душа согрешающая, та умрёт». Иезекииля 18:4.
— Вы считаете, что Энергетические Сгустки, породившие нас, являются и нашими душами? Слышал я данную точку зрения совсем недавно, но не придерживаюсь её.
— Почему?
— Моя душа не зависит от каких-то непонятных Сгустков! Она уникальна, рождена Творцом и Бессмертна!
— Возможно, возможно… — усмехнулся Ард. — Но, всё-таки, Сгустки, — это совокупность наших душ.
— Как я заметил ранее, душа, всё-таки, бессмертна, — нервно задумался я. — Стоп! Так значит, ваш Сгусток где-то поблизости бродит, ибо вы и ваша душа пока ещё живы?
— Да, это так. Но душа отнюдь не бессмертна. Соломон писал: «Мёртвые ничего не знают». Слово «душа» в Ветхом Завете обозначает не часть человека, а всего человека, как живое существо. Подобным же образом в Новом Завете оно означает человеческую жизнь. В Библии не говорится о том, что какая-то бестелесная душа переживает смерть тела. Идея о бессмертии души и вера в воскресение мёртвых, — два совершенно несовместимых взгляда.
— Я не знаток Библии, но, вообще-то, насколько я знаю, и христиане и приверженцы других религий верят в бессмертие души. Вы, очевидно, представляете по своему мировоззрению какое-то ответвление иудаизма или христианства?
— А кто Вы по вероисповеданию?
— Я — Буддист.
— Величайший Господин! — нервный голос Альбы прервал наш теологический диспут.
— Помолчи, женщина! — гаркнул я.
— Но война идёт! Гибнут люди! Планета на грани гибели! Какие могут быть споры в такой ситуации?!
— Помолчи пару минут.
— Хорошо.
— Так Вы верите в карму, в бессмертие души и в способность её переселяться в другие тела? — усмехнулся Ард.
— Да.
— «Человеческие страдания связаны с тем, что мы заключены в карму. Ведь мы все с самого рождения несём тяжкий груз прошлой кармы». Я правильно процитировал одного известного философа?
— Да, правильно. Дайсец Сузуки. Дзен-буддист.
— Одна буддистка когда-то рассказала: «Я считала, что бессмысленно страдать за то, с чем я родилась и о чём ничего не знала. Нужно было принимать это, как судьбу». Такое объяснение причины страданий её не удовлетворило. И меня тоже. Хотя там, где Вы живёте, идея о переселении душ, может быть, и не популярна, в основе этой идеи лежит учение, распространённое как в христианстве, так и в других религиях.
— И каково же оно?
— Как будто Вы не знаете…
— Конечно, знаю, — усмехнулся я. — Почти всё я знаю. Но проясните подробнее. Вдруг я постигну какую-то, доселе скрытую от меня, страшную и таинственную истину?
— Я об учении о том, что у людей есть душа, которая остаётся жить после смерти тела. Как говорят, именно с этой «душой» и связаны страдания, будь они сейчас или после смерти тела, — мрачно произнёс Ард. — Бред, полный бред.
— Так вы всё-таки не признаёте постулата о наличии в нас души и о её бессмертии? — задумчиво сказал я.
— Да, не признаю. Нет. Выразился я неточно. Душу признаю. Но она, увы, отнюдь не бессмертна.
Над нашими головами прошелестел тяжёлый снаряд, а может быть, даже и не менее тяжёлая ракета. Раздался громкий взрыв. Здание тряхануло, посыпались кирпичи, откуда-то из-под самого низа вырвался фонтан пыли и на несколько мгновений затмил голубое и ясное небо.
— Величайший Господин! — истерически закричала Альба.
— Ладно. Пришла пора, — печально произнёс я, вставая. — Жаль, что мы не можем более продолжать нашу интересную беседу. Бабы, как всегда, всему вредят и мешают.
— Да, очень жаль.
— Ну, что, разойдёмся с миром? — устало спросил я. — Вы же прекрасно знаете, что я могу уничтожить и вас и всю вашу команду вот здесь и сейчас, и немедленно?
— Знаю. Но мне деваться некуда. Смерть и небытие грядут и в этом и в любых иных местах во всех четырёх Мирах. Увы… Мне всё равно. На всё наплевать!
— Вы мне, вообще-то, симпатичны, — задумчиво произнёс я. — Дискуссию мы, однако, не закончили. Возможно, мы её продолжим чуть позже. Но войну следует прекратить. Нехорошо нарушать Равновесие.
— Да, я понимаю, — досадливо усмехнулся Ард. — Вы мне тоже нравитесь. Вот только существует одно «но».
— И каково оно?
— Честь превыше смерти, которая, увы, неминуема! Мне, как смертнику, прикованному к пулемёту, терять нечего! — Первый Господин Четвёртого Внешнего Мира резко вскочил и принял боевую стойку, выставив перед собою неизвестно откуда появившийся меч. — Надеюсь, Вы не откажитесь от поединка?
— Величайший Господин! — в отчаянии завопила Альба. — Какой поединок, что за бред!?
— Заткнись, сука! Я думаю!
— Да что же такое происходит?! Уничтожьте же, наконец, этого отморозка, это чудовище! И не называйте меня сукой!
— А кто ты такая?! Кобель, что ли?! Заткнись, я тебе говорю! Я не могу сосредоточиться!
— Не заткнусь! Люди гибнут, Мир рушится! Какой может быть поединок?! Зачем!? К чему!?
— Ну, что за женщина! — возмутился я и переместил Альбу на какие-то скорбные обломки неподалёку.
— Какая очаровательная, неповторимая и необыкновенная дама! — восхитился мой противник и опустил меч. — Какие глаза! Вот это да!
— А то!
— Мерзавец! Как я устала! Сделай же что-нибудь! — запричитала Альба, через минуту вернувшаяся обратно.
— Дорогая! Вообще-то всё это время я тщательно и неимоверно напряжённо сканирую космическое пространство, прилагаю максимум усилий, стараюсь, как могу, а ты мне только мешаешь своими воплями и совершенно дурацкими визгами! Дура, ты, наконец, заткнёшься?!!
— Что?! Я не дура!
— Всё, Ард, убей эту суку. Отруби ей голову, чтобы я более не слышал её воплей! Я разрешаю. Моё терпение бесповоротно закончилось!
— Ну, может быть, не стоит так горячиться?
— А зачем Вы сканируете пространство? — удивлённо произнесла Альба после непродолжительной паузы.
— Да, зачем Вы это делаете? — спросил Ард, опуская меч на землю.
— Затем, что я, сконцентрировав все свои силы, энергию и волю, понимая и прощая всех вас, ищу этот чёртовый пропавший Энергетический Сгусток Четвёртого Мира! — нервно поморщился я.
— Как!?
— А вот так!
— Зачем? — спросила Альба.
— Затем, что есть на свете одна вечная истина! Убить, уничтожить, рассеять, распылить или растворить кого-либо легче всего. А вот намного труднее понять, подумать, проанализировать, посочувствовать и простить. Прощённый, да простит! Не прощённый, да не простит!
— Библия? — благоговейно спросила Альба.
— Коран? — не менее благоговейно произнёс Ард.
— Моё… — скромно ответил я. — Почти…
Над нашей временной обителью пролетело ещё несколько снарядов или ракет с шелестящими и свистящими звуками.
— Величайший Господин, — жалобно пробормотала Альба. — Сделайте же что-нибудь. О, как я устала…
— Всё, Господа, наконец-то я достиг финиша! Ура! — облегчённо воскликнул я, извлёк из воздуха бутылку шампанского, открыл её и отпил жидкость прямо из горлышка. — Присоединяйтесь!
— !?
— ?!
— Энергетический сгусток Четвёртого Мира пойман и водворён на полагающееся ему место! Ура!
— Не может быть!
— Невероятно!
— Господин Ард, немедленно возвращайте свою армию обратно!
— Есть!
— Госпожа Альба, вы помните своё обещание?
— Какое?
— О, женщины! Ну, я о свидании…
— Оно непременно состоится, Величайший Господин, — мягко и облегчённо улыбнулась Альба.
— Ну и прекрасно.
— Разрешите мне удалиться? Столько проблем и всяких дел, однако, накопилось, — осторожно спросила Альба. — Придётся открывать новые кладбища и увеличить пропускную способность крематориев.
— И у меня теперь много забот, — радостно произнёс Ард. — Но самую посильную и незамедлительную помощь в открытии новых кладбищ я окажу! Не сомневайтесь, уважаемая и прекрасная Госпожа Альба! До свидания!
— Да нет! А вас, дружище, попрошу остаться, — буркнул я.
— Зачем?
— Поединка никто не отменял.
— Что?! — изумились Альба и Ард одновременно.
— А вот то! Я хочу сразиться с вами, Первый Великий Господин Четвёртого Мира!
— Вы уверены? — усмехнулся Ард и покрутил меч, как пёрышку, в своей толстой, крепкой и сильной волосатой руке. — Я Вас предупреждаю об опасности сего действа. Это не ментальный, не энергетический уровень. Это вполне реально, натурально и серьёзно.
— Абсолютно уверен я в себе, и через несколько минут будете вы немощным, опозоренным и убогим рядом с моим мечом. Приступим, уважаемый Господин Ард? — ухмыльнулся я и подчёркнуто медленно достал из ножен свой меч. — Начнём?
— Господин, может быть, не стоит? — робко спросила Альба.
— Этот бой я посвящаю тебе, моя волнующая прелесть!
— Как-то очень быстро я стала Вашей прелестью, Господин, — порозовела женщина.
— А зачем затягивать сладостно-приятный процесс? Затягивать следует процессы неприятные и не сулящие позитивных перспектив. О, моя милая, великолепная и неподражаемая девочка!
— О, мой повелитель! Ваши слова тревожат и волнуют мою душу!
— Давай перейдём на «ты». Собственно, я это уже сделал.
— Давай!
— Я уже чувствую нежную и шелковистую кожу твоей попки под своими пальцами.
— О, я изнемогаю от предчувствия нашей встречи!
— Я трепещу, моя милая! Я ощущаю жар твоих губ!
— А я — твоих!
— Господа, я вам не мешаю? — встрял в нашу страстную беседу Ард. — Всё-таки у меня масса проблем и дел. Так, состоится поединок или нет?
— Конечно, состоится! — я небрежно положил меч на плечо и поцеловал невесомую ручку Альбы. — До свидания, моя радость.
— Да нет! Я останусь здесь! А вдруг что случиться?!
— Ну, успокойся! Ну, что со мною может случиться?
— С моим мужем кое-что случилось! Я никуда не уйду! А кроме этого, не забывай, что поединок посвящён мне, — усмехнулась женщина. — Я должна воочию его созерцать.
— Ну, хорошо. Начнём, Великий Господин?
— Начнём.
Я принял боевую стойку, Ард последовал моему примеру, а потом решительно бросился на меня. Мечи скрестились, сталь встретилась со сталью. Мой противник фехтовал очень искусно и мастерски. Его клинок порхал, как бабочка, пытаясь поразить меня по всем направлениям. Я маневрировал, уклонялся, ускользал и, в свою очередь, периодически нападал, ища брешь в защите Арда, но она пока была безукоризненна и безупречна.
Но, наконец, мой соперник стал уставать. Он тяжело дышал и двигался уже не так легко, как в начале поединка. Всё-таки сказывалась разница в возрасте и в весе. Если в борьбе сумо, например, он играет подчас очень большое значение, то в фехтовании лишний вес только вредит.
Я терпеливо ждал, пока Ард устанет до такой степени, когда силы стремительно станут покидать его. А пока я, контролируя дыхание, легко крутился, вертелся, подныривал, уходя от ударов, наносил ответные, но они не достигали цели. Да, такого умелого и мощного соперника я ещё не встречал. Ничего, ничего! Сейчас его дожму!
Я сделал несколько отвлекающих движений, а потом совершил свой коронный трюк: выбросил левую руку вверх перед лицом противника, отвлекая его внимание, кувыркнулся вправо, оказался позади Арда и мгновенно зафиксировал свой меч между его ног, перед этим распластав хламиду врага на две части. Великий Господин поражённо замер.
— Сдаётесь?
— Да! — последовал хриплый ответ. — Однако, Вы Мастер! Ещё никто и никогда не побеждал меня!
— Может быть… Может быть я и мастер, но есть единый закон на все времена и пространства.
— И каков же он?
— На каждого мастера всегда найдётся более искусный мастер!
— Согласен…
Я положил меч на пол, вытер пот со лба, подошёл к Альбе, застывшей в немом восторге, обнял её и поцеловал в пухлые губки, раздвинул их языком и проник им в горячий рот женщины. Она затрепетала, прижалась ко мне всем телом и застонала.
— Кхе, кхе, кхе… — кашлянул Ард.
— Всё, Господа! Пора нам отдохнуть и привести дела в порядок, — весело произнёс я, с трудом отрываясь от Альбы. — Дорогая, надеюсь, мы скоро встретимся. Господин Ард. Не теряйте больше свой Сгусток. Подумайте о причинах его исчезновения, поразмышляйте о жизни и о судьбе, попытайтесь понять, что сделали не так. Попросите прощения у тех, кого обидели. Поставьте, наконец, свечку в храме. Помолитесь. Возможно, Бог и есть. Кто его знает. Ну, и ещё…
— И что ещё?
— Обязательно дополнительно позанимайтесь фехтованием.
— Спасибо, Величайший Господин! Последую Вашим мудрым и своевременным советам, — светло и чисто улыбнулся Ард, и низко поклонился мне.
— Ну, что же… Пора и честь знать. Пока, пока! — поклонился я в ответ, потом усмехнулся, напрягся и через пару-тройку секунд очутился в своей квартире, которая была пуста и стерильно чиста.