Я лежал, счастливый, удовлетворённый и спокойный, рядом со Стеллой и с упоением вдыхал запах её волшебных, лёгких, весенних духов, в аромате которых неуловимо, но настойчиво превалировала мимоза. Женщина спала крепко, дыхание её было размеренным и ровным.

Я вдруг возбудился, осторожно поцеловал сначала её плечи, потом медленно стал спускаться под одеяло, надеясь вскоре окунуться в самое заветное место, расположенное между её ног, но в голове моей раздался щелчок.

— «Ах, ну какая же ты всё-таки сволочь! Что ты творишь?!».

— «Я не хочу слушать твои стенания и сопереживать твоим страданиям!», — возмутился я. — «Да, я не евнух, не педераст и даже не импотент! Надоело! Почему ты не хочешь позвонить мне, да, да, именно позвонить, и сказать: «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и очень сильно замёрзла, но жажду тебя!». Что, это так невыносимо трудно?!

— «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и жажду тебя, и очень сильно замёрзла!».

— «Что?! Не может быть!», — подскочил я.

— «Выгляни в окно».

Я бросился к окну и увидел Милли, которая стояла у подъезда и слегка подпрыгивала, и хлопала руками, видимо для того, чтобы согреться. Боже мой! Ну и ситуация!

— Солнышко! Просыпайся! — я стал целовать Стеллу горячо и страстно, как в последний раз.

— Что такое, что случилось!?

— Возникли чрезвычайные обстоятельства! Тебе следует немедленно покинуть мой дом. Увы, увы… Потом я тебе всё объясню. Извини. Вот тебе деньги на такси, ну, и на ещё что-нибудь. Прости, дорогая!

— Хорошо, хорошо, милый! Я сейчас, только в туалет сбегаю.

— Быстро, быстро!

Через десять минут полусонная и взлохмаченная Стелла выбежала из квартиры. А после этого я облегчённо и обречённо наблюдал, как Милли, возникшая из воздуха, скидывает с себя короткую песцовую шубку, под которой ничего не было! О, что за совершенное создание! Кто сотворил эту женщину?! Бог или Дьявол?! Скорее всего, они поработали над нею дружно, с энтузиазмом, сплочённо и одновременно.

Вот он, момент истины! Наконец-то я познаю эту волшебную, прекрасную, неподражаемую и удивительную женщину! Я, обнажённый, подошёл к Милли и стал страстно целовать её лицо, шею, великолепную грудь, а потом упругий животик, и узенькую, но аппетитную и влажную щелку между ног. Милли задрожала и повалила меня на ковёр, впилась губами в мои губы, а потом быстро скользнула к моему члену и стала целовать его так яростно и истово, что я готов был вот-вот взорваться! И именно в это время раздался долгий звонок в дверь!

— Я так понимаю, что надо мною систематически и с особым цинизмом издеваются! — завопил я. — Кто-то проводит надо мною какой-то зловещий и странный эксперимент! А, ну, покажись, сволочь!

Я выхватил меч из ножен и в ярости бросился к двери, гневно распахнул её и увидел … Великую Госпожу Альбу!

— О, Боже! — заорал я. — Это явный перебор!

— О, каков, однако, наш зверёк! — изумилась Альба и сделала движение по направлению к моему эрогированному члену. — Не зверёк, а самый настоящий зверюга! Интересно, он поместится в мой рот? Такой боец-молодец! Ну-ка, ну-ка! А меч для чего? Ну, ты и шалун!

— Всё, хватит! С меня достаточно испытаний, нервотрёпки, издевательств и насмешек. С меня хватит этих сук! Разбирайтесь тут друг с другом без меня! — я сконцентрировался, напрягся и оказался на песчаном пляже где-то рядом с морем или океаном.

Было тихо, жарко, покойно и пасторально. Вода почти не трогала пустынный пляж. Так, слегка, лениво и неслышно накатывалась на него, слизывала тонкую и горячую плёнку песка и спокойно откатывалась назад. Небо поражало своей синевой и прозрачностью.

Да, есть ещё рай в этом мире! Стоп! А в каком Мире я нахожусь? Ну-ка, ну-ка… Я напрягся, по привычке зажмурился. Ага… Непонятный и странный Второй Мир. Ясно. Вернее, ничего не ясно.

— Эх, чувствую я, что только здесь смогу остаться в относительном покое. Или в абсолютном? — беззаботно произнёс я вслух.

— Абсолютный покой бывает только в морге или на кладбище, — услышал я чуть-чуть хрипловатый женский голос.

— Ну, или в крематории, — осторожно сказал я, по-прежнему глядя в голубое и чистое небо.

— Да, вы правы.

Я сел, ощущая всё нарастающий жар песка, скосил глаза вправо, откуда шёл звук голоса. Женщина… Лет тридцати пяти-сорока. Чуть-чуть полноватая, вернее, плотноватая, как Рита, но лёгкая полнота ей к лицу. Знаю я этих пожилых кошёлок с дряблыми щеками и шеями, с опавшими сиськами и страшным целлюлитом! Лучше уж умеренная полнота, которая придаёт телу стареющей дамы определённую упругость и скрывает до поры до времени её морщины.

— Так хочется действительного и настоящего покоя, — горестно вздохнула женщина, элегантно куря тонкую и длинную сигарету, покоящуюся в мундштуке.

— Курение вредит вашему здоровью.

— Знаю и сочувствую сама себе.

— Вон у вас какой голос хриплый.

— Не преувеличивайте. Все говорят о том, что лёгкая и сексуальная хрипотца мне идёт.

— Вы знаете, что поражает меня больше всего в моём бытие?! — поднялся я с песка.

— Что же?

— Его непредсказуемость! Как мне всё надоело! — я топнул по песку ногой и породил его лёгкий шелест.

— Ну, успокойтесь.

— А как же мне успокоиться?! Если вы обладаете способностями гипнотизёра, то ради Бога, успокойте меня! Ну-ка, воздействуйте на меня посредством плавных пассов руками, завываний и гаданий на картах или на кофейной гуще! Я весь ваш!

— Успокойтесь. Вы ничей. Мы сейчас одни на этом пустынном и уже скоро предзакатном пляже. Расслабьтесь же, наконец. Здесь вас никто не найдёт. Мы затеряны во времени и в пространстве.

— Превосходно!

— Я так поняла, что вы прибыли сюда издалека?

— Да.

— А почему вы голый?

— Потому что я нудист и натуралист!

— Вы русский?

— Почему вы так решили? — задал я совершенно глупый вопрос.

— Ну, вообще-то, разговариваем мы с вами на русском языке.

— Да, действительно.

— Так откуда вы явились?

— Из ниоткуда.

— Понятно…

— Как вам может быть понятно то, что непонятно мне?

— Со стороны всё видится ясней.

— «Большое видится на расстоянье? Лицом к лицу, лица не увидать?».

— Примерно так.

— Хотите, прочитаю вам ещё что-нибудь из Есенина? — спросил я, любуясь лазоревыми глазками моей собеседницы. — Кстати, вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?

— Говорили и говорят все, — усмехнулась женщина.

— А когда вы слегка щуритесь, то это — полный улёт!

— Я, увы, близорука, потому и щурюсь, — виновато улыбнулась незнакомка.

— Ну, а в чём проблема? — удивился я. — Немедленно исправим сей недостаток! Профессор я, или не профессор?

— Как же можно немедленно ликвидировать близорукость без операции? — удивилась женщина.

— Я могу это сделать с помощью новейшей методики, разработанной мной лично и запатентованной.

— Ничего себе! Но это же прорыв в медицине!

— Скоро мир узнает об этом прорыве. Вы одна из первых счастливчиков, которые удостоены чести быть моими пациентами.

— Я рада. А сколько это будет мне стоить? С деньгами, знаете ли, у меня не очень.

— Какие деньги?! О чём вы говорите!? — возмутился я. — Всё бесплатно! Ах, нет. За вами лёгкий и непринуждённый ужин при свечах.

— Согласна, — засмеялась женщина.

— Итак, приступим?

— Что, прямо здесь и сейчас?

— Да, прямо здесь и сейчас, и немедленно я исправлю маленькую и досадную ошибку природы!

— Возьмите пожалуйста мой коврик и обвернитесь в него. Всё-таки определённые приличия следует соблюдать. А кроме этого, честно говоря, я несколько возбудилась.

— Ах, да… Благодарю. Ну, а насчёт возбуждения. Готов удовлетворить вас в любой момент на этом самом месте!

— Боже, ну это уж слишком! Успокойтесь, не будем форсировать события! — рассмеялась женщина. — В любом деле необходима преамбула.

— А возможно их скорое наступление, этих событий?

— Посмотрим.

— Ладно, приступим к операции, — якобы сосредоточился и глубоко задышал я, подошёл к женщине. — Закройте глаза.

Она последовала моему указанию. Я приложил ладони рук к её глазам и стал делать лёгкие массирующие движения, что-то бормоча себе под нос. При этом я не забывал любоваться весьма аппетитной грудью дамы и её довольно стройными ножками.

— Всё, готово.

— Не может быть! О, Вы просто волшебник! Как всё чисто и ясно я вижу! Спасибо! — ахнула и счастливо рассмеялась женщина.

— Не за что… Эх, мне бы ваши проблемы! — сморщился я.

— А знаете, что я Вам предложу?!

— Не знаю. Что?

— Побудьте немного у меня дома, отдохните, расслабьтесь, отвлекитесь от дел и всего остального. Я, кстати, окончила недавно курсы массажа. Хорошо готовлю. Я полностью к Вашим услугам.

— А борщ?

— Само собой! Я же ведь простая русская баба.

— Ничего себе! — изумился я. — Вот это сюрприз! А как это вы оказались на данном экзотическом пляже?

— А что здесь такого особенного? Почему я не могу уехать из Вологды во Вьетнам, если мне это позволяют деньги и есть желание осуществить такой шаг?

— Конечно, конечно… И где же я нахожусь сейчас?

— Не поняла?

— Ну, я несколько заплутал. Накануне перепил, катаясь с друзьями на яхте. Ну и всё остальное… — весьма неубедительно пояснил я.

— Вы находитесь во Вьетнаме на курорте под названием Нечанг. Ну, может быть, я не совсем верно произношу это название.

— Понятно…

— А как вас величать?

— Александр.

— Красивое и древнее имя. Завоеватель или победитель, кажется?

— Да, что-то вроде этого. А вас как зовут?

— Анастасия.

— Ох, уж эти греки!

— Что?

— Ничего… — облегчённо усмехнулся я. — Анастасия, одно из моих любимых женских имён.

— А какие ещё имена вам нравятся?

— Наталья, Мария, Евгения.

— Понятно…

— Скажите-ка, моя милая Настя, а много ли времени у нас уйдёт на приготовление классического борща?

— Ну, если его создавать из говядины, то немало. А если его готовить из свинины, то вдвое короче.

— Давайте остановимся на втором и последнем варианте.

— Давайте!

— Извините, но где будет осуществляться сей сакральный и мистический обряд или ритуал?

— В двухстах метрах от моря у меня имеется маленькая и скромная хижина, которая к Вашим услугам. А ещё в пятистах метрах от хижины присутствует рынок, на котором мы приобретём свинину, лук, томаты, капусту и всё остальное.

— Но, предупреждаю! Никакой картошки!

— Ну, само собой! Не терплю борщ с картошкой!

— О, как славно! А можно в него добавить фасоль и грибы?

— Само собой разумеется!

— Я весь в предчувствии пира живота и духа!

— Не сомневайтесь, всё будет по высшему разряду!

— А раки здесь водятся?

— Самые крупные морские раки к Вашим услугам! Лангусты и омары.

— Надеюсь, они не будут приторно сладкими или безвкусными, как это принято в Европе?

— Ни в коем случае, что Вы?! Они будут приготовлены в русском стиле: в меру солёные, под укропчиком и с чесночком!

— Великолепно! — я судорожно сглотнул слюну.

— А то!

— А пиво?!

— Вьетнамское пиво — самое дешёвое и вкусное пиво в мире!

— Превосходно! — счастливо засмеялся я.

— Но за Вами должок!

— Какой?

— Вы обещали почитать Есенина.

— Ничего себе память?! Мне бы такую! — восхитился я и попытался сосредоточиться. — И так… Есенин Сергей Александрович! Великий русский поэт!

— Ну?! Вы, как на утреннике в детском саду! Может быть, встанете на стульчик?

— Ничего себе, сравнение.

— Господи, ну же! Жду Есенина с замиранием сердца!

«О, возраст осени! Он мне дороже юности и лета…».

— Ещё!

«В грозы, в бури, В житейскую стынь, При тяжёлых утратах И когда тебе грустно, Казаться улыбчивым и простым Самое высшее в мире искусство!».

— Браво! Ещё!

«Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем… Грубым даётся радость. Нежным даётся печаль».

— Прекрасно! Ещё!

«В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей!».

— Ещё! О, как же я соскучилась по русскому языку!

«Жить, так жить, любить — так уж влюбляться! В лунном золоте целуйся и гуляй. Если ж хочешь мёртвым поклоняться, То живых тем сном не отравляй!».

— Ещё! Умоляю!

«Пускай ты выпита другим! Но мне осталось, мне осталось. Волос твоих хрустальный дым И глаз осенняя усталость!».

Анастасия подошла ко мне, пристально, страстно, и нежно посмотрела мне в глаза.

— Ты откуда свалился на мою голову?

— Из космоса, а может быть ещё откуда-то. Я ещё не совсем разобрался в себе самом. Прости…

— Да за что же тебя прощать, дурачок?! Ты ни в чём не виноват.

Я истово и горячо обнял женщину, поцеловал её, повалил на песок и погрузился в неё целиком и без остатка. Начихать и наплевать на всё! Только любовь творит миры и правит ими!