Я сидел в ночном клубе, не торопясь, цедил пиво и с огромным удовольствием поедал ароматные королевские креветки. Они были очень хороши: большие, в меру упругие и солёные, пропитанные ярко выраженным чесночным и укропным духом. Я не большой поклонник блюд, приготовленных из традиционных морепродуктов, то есть рыбы, но страшно и страстно обожаю креветок, мидий, осьминогов, устриц, трепангов, кальмаров и всяких других морских гадов, и нечто им подобное. Кажется, все они являются моллюсками. Но суть ни в этом! Отнюдь ни в этом! Самое главное, что пиво в клубе было, как всегда, замечательное: свежее, в меру пенистое и хорошо насыщенное газом.

Попал я в данное заведение совершенно случайно. Вообще-то, я ранее неоднократно захаживал в клуб по субботам и воскресеньям, с интересом слушал выступления каких-то музыкальных групп, широко известных в малых кругах, не торопясь выпивал две-три кружки пива, после чего, довольный и умиротворённый, подпитанный и подчас переполненный положительной энергией, полученной от молодёжной аудитории, возвращался домой, где мирно, сладко и быстро засыпал на своём любимом диване. Почему-то этот клуб давал мне только и именно положительные эмоции, несмотря на то, что собирались в нём очень разные аудитории, песни и музыка исполнялись в самых разнообразных стилях: рок, рэгги, панк, блюз, рэп и так далее.

А вот сегодня, в среду, в тихий рабочий день, шёл я мимо заведения поздним вечером, прогуливаясь на сон грядущий и обдумывая планы на оставшиеся два рабочих дня, и вдруг увидел объявление на входной двери: «А. А. Блок. Человек, потерявшийся на распутье времён. Дискуссия организована литературным обществом «Крылья». Вход строго по приглашениям». Я от неожиданности удивлённо открыл рот, растерялся, зазевался и, обо что-то сильно споткнувшись, чуть не полетел на асфальт, но, благодаря своим новым способностям и навыкам, сумел сконцентрироваться, вовремя восстановить равновесие и буквально чудом предотвратить наступление неприятных последствий.

Блок А. А. Ничего себе! Оказывается, ещё остались в этом суетном, невежественном и прагматичном мире некие чудаки и чудачки, которые интересуются творчеством Блока! Интересно, интересно! Но почему такое мероприятие проходит в ночном клубе, а, например, не в библиотеке или в музее? Собственно, чёрт его знает. Время такое странное, что от всех всего можно ожидать!

Я некоторое время нерешительно потоптался около порога заведения, раздумывая, стоит ли его пересекать, а потом всё-таки вошёл в клуб. Ко мне сразу же подошла весьма симпатичная девушка, облачённая в длинное чёрное платье, и спросила:

— Вы по приглашению?

— Да нет, я зашёл совершенно случайно. Стало интересно.

— Сожалею, но сегодня вечер, так сказать, только для своих. Извините, посторонним вход воспрещён.

— Ну, какой же я посторонний? Во-первых, я завсегдатай этого чудного заведения, а во-вторых, творчество Александра Александровича Блока всегда мне нравилось и вызывало только положительные эмоции. Не то, чтобы я являюсь его ярым поклонником, но некоторые стихи Блока я считаю гениальными!

— О, вы осведомлены о том, как поэта звали? — усмехнулась девушка. — Для нашего времени одно это уже неплохо.

— Я даже знаю, когда, почему и в каком возрасте Блок умер, представляете! — широко улыбнулся я.

— И когда же, и почему?

— В 1921 году. Болезнь сердца на фоне острого психического расстройства, последующего за долгой депрессией. Вы не поверите, но я даже читал историю его болезни.

— Вот это да! — удивилась девушка. — А кто вы по профессии?

— В основном невролог, но кроме этого психиатр и психолог.

— Ничего себе! — снова искренне удивилась девушка. — Ну, ладно, проходите, пожалуйста, только потихонечку. Садитесь в уголок, там имеется свободный столик.

— Спасибо, милая моя.

— Однако, как решительно и смело!?

— Я такой!

— Ну, ну…

Я последовал рекомендациям прекрасной дамы, оглядел зал и стал с интересом слушать выступающих. Это были люди самых разных возрастов и, очевидно, профессий и родов занятий. Преобладали дамы сорока — пятидесяти лет. Я увидел несколько довольно юных особ женского пола, трёх явно экзальтированных юношей, четырёх мужчин неопределённого возраста, а также пяток уже почти глубоких старичков и старушек. На столах у всех горели свечи, было очень уютно, довольно романтично и покойно. В данный момент шло обсуждение статьи Блока под названием — «Интеллигенция и революция» и поэмы «Двенадцать».

— Что будете заказывать? — тихо спросил меня незаметно подошедший к столику официант.

— Всё как всегда.

— Извините, я вас давненько не видел. Что с вами произошло?

— В смысле?

— Я имею в виду вашу внешность. Хотя вы и отрастили усы и бороду, но видно, что вы очень сильно помолодели. Потрясающе! Да, пластические хирурги сейчас творят чудеса! Удивительно!

— Да, что есть, то есть, — неопределённо ответил я.

Я действительно предусмотрительно отрастил усы и бороду, которые, как известно, старят любого человека. Внешность моя после того, как над моим организмом поработала Милли, кардинально изменилась в лучшую сторону, чего не заметить было невозможно. На осторожные или бесцеремонные вопросы знакомых и друзей по этому поводу я отшучивался и ссылался на молодую любовницу, здоровый образ жизни и некоего гениального пластического хирурга. Ах, Милли, Милли, где ты сейчас, любовь моя, орлица моей души, парящая в неведомых далях!?

От печальных раздумий меня отвлекло оживление, возникшее в зале, которое вернуло меня к действительности. На сцену поднялся высокий, худой юноша с взлохмаченными волосами и горящим, слегка безумным взглядом. Он был одет в чёрный фрак с красной бабочкой на шее. Дамы, особенно те, которые приближались к бальзаковскому возрасту или его уже миновали, заулыбались, страстно зашептались, раздались довольно громкие аплодисменты.

— Пусть меня простит уважаемый и, к сожалению, покойный Александр Александрович, но прочь революционную тему, которая некоторое время, увы, преобладала в его творчестве. Прочь никому не нужные и чуждые социальные мотивы! Их в наше смутное время предостаточно! Надоело! Чёрт с ними! Да здравствует его величество символизм! Позвольте почитать «Стихи о прекрасной Даме!».

— Браво, браво! Просим вас, Вольдемар!

Юноша тряхнул кудрями и довольно неплохо стал декламировать первое стихотворение.

— Ну, как вам наш вечер? — подсела ко мне девушка в чёрном платье и бросила вожделённый взгляд на креветки и пиво.

— Угощайтесь, — улыбнулся я. — Вечер великолепен. Я словно глотнул какого-то свежего, чистого и волшебного духовного бальзама. Единственно, что меня несколько смущает…

— И что же?

— Странное, однако, место выбрано для проведения такого специфического мероприятия.

— А, вы об этом? — засмеялась девушка и с удовольствием сделала глубокий глоток пива. — Дело в том, что директор клуба является внуком вон той благообразной старушки. Сегодняшний вечер — его подарок в честь её восьмидесятилетия.

— О, как?! Понятно, — улыбнулся я. — Очень трогательно. Молодец. Красавец! Умница!

Между тем юноша уже сошёл со сцены, и в зале наступила выжидающая тишина, которую внезапно громко прервала моя спутница.

— Уважаемые господа! Хочу обратить ваше внимание на нашего случайного гостя, человека со стороны, так сказать. Он является почитателем и знатоком творчества Блока! Возможно, он скажет нам пару тёплых слов по этому поводу?!

Раздались громкие аплодисменты, все взоры обратились ко мне. Чёрт возьми, много ли нужно выпить женщине спиртного, чтобы ослабить контроль за своим поведением!?

— Просим, просим!

Я поморщился, неожиданно для себя разволновался, безнадёжно махнул рукой. Что же, деваться некуда! Я, собираясь с мыслями, неторопливо прошествовал на сцену, оглядел зал, отыскал взглядом в нём старушку, виновницу торжества.

— Ну, во-первых, позвольте мне поздравить нашу прелестную хозяйку вечера с юбилеем!

Раздались дружные и громкие аплодисменты, все встали. Старушка улыбнулась, а потом расплакалась.

— А во-вторых, — весело продолжил я. — Хочу подарить ей от лица Александра Александровича, да простит он мне эту дерзость, два моих самых любимых стихотворения, вернее, два отрывка из его стихотворений. К сожалению, наизусть я помню только их, но они вполне достойны этого вечера, а может быть вечер достоин их.

Раздался дружный смех. Пламя свечей на столах на несколько секунд затрепетало, а потом успокоилось. На душе стало ясно и светло.

— И так… — откашлялся я.

— Браво! — аплодисменты почти превратились в овацию.

— И ещё…

— Браво! Спасибо!

— Как-то слишком бурно народ отреагировал на моё импровизированное выступление, — удивлённо пробормотал я, садясь за свой столик.

— Ну, вы же видите, сколько в зале дам, — усмехнулась девушка. — Среди мужчин вашего возраста редко встретишь ценителя поэзии Блока. Да, и вообще…

— Что, вообще!

— Вы прекрасно выглядите, и эта борода, усы, длинные волосы, придают вашей внешности такой шарм и романтизм, такое обаяние и мужественность. А голубые глаза! А эта улыбка! Вы похожи на древнего, могучего и бесстрашного русского воина.

— Вот как? Благодарю за комплименты.

— А сколько вам лет?

— Тысяча, а может быть и две! — рассмеялся я. — А вам? Извините, что задаю такой вопрос даме, но в вашем возрасте он допустим и неопасен.

— Мне двадцать семь лет. Увы, старость приближается неумолимо, — горестно вздохнула моя спутница, подпёрла голову маленьким кулачком и задумчиво посмотрела на пустой бокал из-под пива.

— Как я вам сочувствую! — усмехнулся я.

— Ещё пива? — возник из сумрака официант.

— Да, два бокала, пожалуйста, и пора и честь знать.

— Мне жалко с вами расставаться, — слегка заплетающимся языком произнесла моя собеседница.

— Мне тоже, милая. Ну, что, обменяемся визитками?

— С удовольствием. О, так вы доктор наук и профессор, мой витязь?!

— Ну, я пока ещё не ваш витязь.

— А чей?

— Да, вроде бы, ничей.

— Тогда в чём проблема? Смелее идите вперёд и решительно штурмуйте новые высоты, мой дорогой профессор! Как говорил Александр Александрович, «И вечный бой! Покой нам только снится!».

— Вы правы, — слегка грустно произнёс я. — Не стоит зацикливаться на каких-то иллюзиях и фантомах, иных Мирах. Следует жить самой обычной жизнью, дыша полной грудью.

— И как зовут эти иллюзии и фантомы?

— Они не имеют имён, — печально произнёс я, а потом вздрогнул, напрягся. — Да нет! Имеют. Правда, их не счесть. Им имя — «Тысяча». О, Милли! Тысячи ликов у тебя!

— Милли, Милли… — в свою очередь напряглась девушка.

— Бог с нею! — решительно заявил я. — В принципе, я готов вместе с тобой хоть сейчас окунуться в бездну страсти!

— Смелое заявление! — девушка задумчиво и оценивающе посмотрела на меня, и в глазах её появился обволакивающий, заволакивающий и пока ещё только слегка хищный блеск.

— За любовь!

— За любовь!

Мы неожиданно для самих себя скрепили наши уста долгим и страстным поцелуем. Девушка многозначительно и призывно посмотрела на меня и вдруг стала плавно сползать под стол, накрытый длинной скатертью, но тут произошло нечто, нарушившее нашу идиллию и, возможно, грядущее совокупление в извращённой форме.

Во входную дверь, очевидно, запертую, кто-то решительно и грубо постучался. Официант, в это время убирающий бокалы с нашего стола, досадливо хмыкнул:

— Кого это чёрт принёс в такое время?!

В дверь снова требовательно и настойчиво постучали.

— Иду, иду!

В клуб ввалилось несколько молодых людей, судя по всему, находящихся в состоянии сильного алкогольного опьянения. В ответ на слабые попытки официанта воспрепятствовать их действиям и что-то объяснить, молодцы стали гоготать и материться, требуя выпивки. Официант отлетел в сторону. В клубе наступила тревожная тишина. Здоровенный и видимо достаточно привыкший к таким происшествиям бармен, нахмурился и потянулся под стойку, где у него, очевидно, имелось какое-то оружие типа биты, травматического пистолета, или даже двустволка.

— «Парень один может и не справиться. Да и вообще, — зачем портить людям настроение в такой прекрасный вечер», — подумал я и встал.

— Дорогая, я на время покину тебя. Успокой наших уважаемых гостей. Не волнуйся, всё будет в порядке.

— Будь осторожен, мой витязь!

Я быстро подошёл к нежданным пришельцам, раскинул руки широко в стороны, рассмеялся и радостно произнёс:

— Привет, братаны! Как жизнь молодая, как дела?!

— Да ничего, нормально. Живём, хлеб жуём. А кто ты такой?

— Я начальник службы безопасности этого чудесного заведения. Идёт закрытая вечеринка. Извините за причинённые неудобства. Мне очень жаль. Предлагаю вам покинуть клуб. А завтра милости просим!

— Что за бред ты несёшь!? — возмутился самый здоровый из парней. — Какая может быть служба безопасности в такой конуре!?

— Ребята, я предлагаю вам вместе со мною спокойно выйти на улицу и там продолжить дискуссию, — снова широко улыбнулся я. — Не стоит мешать отдыху почтенных людей.

— Пошёл ты куда подальше, убогий! Прочь с дороги!

— Ну, зачем же так? Какой же я убогий?! Сколько можно!? — очень огорчился и всерьёз обиделся я. — Что за неуважительное отношение? Вроде бы я и ростом вышел, да и мышцы поддерживаю в тонусе, занимаюсь спортом. Можете их пощупать. Вон они у меня какие!

— Мы тебя сейчас так пощупаем, идиот, что щупать после этого уже будет нечего! Уйди от греха подальше! — зловеще произнёс самый мелкий и самый трезвый из парней.

В нём я почувствовал самую главную опасность. Мал, да удал. Плечи широкие, шея бычья, взор острый и хищный. Ну, что же, с него и начну. Я плавно придвинулся к нему, резко поднял левую руку в неопределённом жесте. Взгляд парня, конечно же, на пару секунд сконцентрировался на ней. Мне было этого достаточно. Я нанёс правой ногой молниеносный и мощный удар в промежность противника, который от чудовищного болевого шока мгновенно потерял сознание. Я не дал ему приземлиться на пол, быстро подхватил, перекинул на плечо и выскочил на улицу.

Компания после короткого и крайне удивлённого замешательства с руганью последовала за мною. Я резко крутнулся на месте, держа двумя руками тело бесчувственного коротышки параллельно земле, в результате чего его соратники, столпившиеся вокруг меня, разлетелись в разные стороны. А потом я освободился от ненужного бремени, грубо сбросив парня прямо на асфальт, и методично вырубил всех оставшихся членов компании резкими ударами рук и ног. Никто из них не смог на это среагировать вовремя и оказать мне хоть какого-то действенного и достойного сопротивления.

Вот, кажется, и всё! Я быстро перетащил тела несостоявшихся бойцов в соседний скверик, вернулся к входу в клуб, постоял, привёл дыхание в норму, пригладил волосы и вошёл в помещение. В нём по-прежнему царила нервная и напряжённая тишина.

— Господа, всё хорошо! Переговоры прошли успешно. Конфликт улажен. К сожалению, я вас должен покинуть. Время позднее, завтра рабочий день. Прощайте!

Я вышел на улицу, всей грудью вдохнул сухой морозный воздух, полюбовался звёздным небом и, не торопясь, пошёл по направления к своему дому. Эх, как там у Блока? «Погибель не страшна герою, пока безумствует мечта!». Кажется так…