мне мама купила пластилин и сказала: лепи. как много зверей и как много картин но он был один. и чтобы тебе не бывало грустно когда в небе висит луна мне хотелось слепить для тебя голубого слона. ты чувствуешь стиль и пропуски букв. ты очень далеко от сигаретного дыма. и в каждом дне всего один звук который ты когда-то возможно любила. и чтобы не хотелось достать потолок за которым наверное даже война мне хотелось слепить для тебя голубого слона. и когда тебе хочется – ты молчишь. и когда тебе весело – ты смеешься. а в городе этом так много снега и совсем немного остается солнца. и чтобы тебе хоть на минуту перестало казаться что осень ушла – мне хотелось слепить для тебя голубого слона.

я раскрашивал небо как мог. оно было белым как белый день. я лил столько краски на небеса! но не мог понять откуда там тень. это было в жаркий июльский день когда болота горят когда зажигается дом от одного взгляда. я раскрашивал небо как мог. оно было белым как белый день. я лил столько краски на небеса! но не мог понять откуда там тень. это было в жаркий июльский день когда болота горят когда зажигается город от одного взгляда. я раскрашивал небо как мог. оно было белым как белый день. я лил столько краски на небеса! но не мог понять откуда там тень. это было в жаркий июльский день когда болота горят когда зажигается мир от одного взгляда. я раскрашивал небо как мог оно было белым как белый день. я лил столько краски на небеса! но не мог понять откуда там тень. это было в жаркий июльский день когда болота горят когда зажигается все от одного взгляда.

когда придет зима когда наступит февраль и черный фонарь станет желтым как янтарь я прикажу себе молчать и не ходить в тот дом. кому-то станет интересно в чем беда? я раньше не бывал так часто дома никогда и я мечтал о телефоне а он теперь для меня ерунда. но это просто рубеж. и я к нему готов. я отрекаюсь от своих прошлых слов. я забываю обо всем. я гашу свет. нет мира кроме тех к кому я привык и с кем не надо нагружать язык а просто жить рядом и чувствовать что жив. когда ветра морские будут крепко дуть я постараюсь сразу лечь и уснуть я это так давно и навсегда решил к каждому звуку я буду готов но в том доме не предпримут ни малейших шагов обвиняя во всем сдутость шин. когда пройдет много лет и я вернусь в тот дом где холодно всегда без огня и с огнем меня встретит хозяйка и посмотрит на часы и тогда я пойму что мой дом сгорел я оставил все а сам уцелел. но зачем я опять вернулся к тебе? но это просто рубеж.

о тебе не поют в стиле реггей. к тебе не бегут просто так с разбегу. а я давно давал себе слово не петь об этом. давно давал себе слово… и вчерашнее кажется сказкой. и вчерашнее скажется завтра. а ты опять ничего не скажешь ни о завтрашнем ни о вчерашнем. наверное так и должно быть но я так не играю! не всю ведь жизнь петь об остановках! и трамвая нет в городе нашем а только грязь до остановки но без трамвая… наверное это можно сказать другими словами. наверное нужно пойти и заняться делом. но как ты не видишь что я догораю? но как ты не можешь понять что мне некуда деться? ты меченый атом. и ты идешь от одного к другому. но вряд ли есть тот с кем ты сможешь остаться. кому-то не сможешь сказать: «мне нужно идти». кому-то не сможешь просто так улыбаться. и песни мои тебя не греют. ты просто их иногда слышишь. а я с каждым разом все слабее. а я с каждым разом все сильнее хочу залезть на крышу! ведь смысл не в том чтобы остаться целым. и даже не в том чтобы объехать полмира. слышишь? ты так же будешь хотеть дальше в берлине. ты так же будешь грустить в париже. о тебе не поют в стиле реггей…

только шум на реке да кленовые листья успокоят мне душу согреют меня поплыву по реке да по стонущим письмам поплыву по воде среди белого льда и лед будет биться о мои руки и плечи и будет царапать мою шею и грудь и кто-нибудь здесь а может быть ниже будет звать меня заставляя тонуть вот и все год на исходе.

меня кормит тоска а тебя благодать. мне бы было где взять а тебе что отдать. чувств березовый сок. голос мой невысок. напоишь допьяна. занавешен стеной. не настолько глупа чтоб шептать будь со мной. разлюбить не смогу. но в бреду имя твое шептать не буду. дней маета ночей пустота. ненужность рта. ну что так устал? черных стекол броня твоя от меня половодья каприз: тебе вверх а мне вниз. осиновый кол. молодец что пришел! не смотри на часы. подскажет окно когда уходить: будет темно о чем я могу говорить? будет жизнь пролетать за собою маня. буду вечно искать наконечник копья. а ты уйдешь кого-то дразня. и лишь иногда вспоминая меня.

и опять темны дороги глаза и опять ни зги не видать и шорох шин подминает свет и так было и будет было и будет… а в комнате опять темно и свет фонарей в окно и мы с тобой за столом и так было и будет было и будет… а за окном все тот же снег а за столом все тот же свет и опять твои глаза… я схожу с ума я схожу с ума я схожу с ума я схожу с ума я сошел с ума… мы опять с тобой на кухне сидим что ты говоришь! лучше помолчи. выйди на улицу! там столько мужчин. что же ты сидишь со мной там – каждый твой. иди! что будет со мной? какой вопрос! здесь будем сидеть я и мой пес мы будем сидеть и курить и тебя ждать. продолжай говорить! а за окном все тот же снег а за столом все тот же свет и опять твои глаза… я схожу с ума я схожу с ума я схожу с ума я схожу с ума я сошел с ума…

лето на дорогах пыль лето вся земля как высохший пустырь лето бьет в глаза осени хочу осени когда выпадет белый снег и укроет пыль дорог когда выпадет белый снег не оставив на душе тревог когда выпадет белый снег и опадут листы когда выпадет белый снег и может быть вернешься ты лето ожидание ночей лето бряцанье ключей холод жарких слез осени хочу.

вечер в крыму. мыши в углах. а я исчерпала свой недельный запас тепла. в южную ночь страшно смотреть вверх мой север во мне как вдохновенье. отсутствие глаз на твоем лице. танцует на стене тень крошечной спички. мне тебя любимый не догнать уже. я рву связи и ломаю привычки. я наверное смогла бы уйти с тобой выбросив горло в пролет окна. но ворот белой рубахи параллелен полоске на распухшей шее она так черна! вечер в крыму. мыши в углах.

я выброшен из саней стаей волков. день догорает уходит обратно в царство оков. я закрываю глаза. кто-то смотрит в меня изнутри. франт строгий изящный живущий с тобой зажигает тростью своей фонари. а я хочу тебя. волшебный игрок был рожден проектировать весть. невесомый в былом артефакт на губах оставляет нелепую жесть. я закрываю глаза. пытаюсь увидеть фонари. но километры душат меня как тот кто смотрит в меня изнутри. а я хочу тебя! в безысходности темном углу я – волк попавший в капкан из дней. я к тебе доползу пряча в шкуре луну если меня не искромсают полозья саней. я закрываю глаза. я пытаюсь стать тенью твоей. но тот кто смотрит в меня изнутри заслоняет спиной свет фонарей. а я хочу тебя!

я стараюсь привыкнуть жить без тебя. я снова надеваю печали фрак. я еду. на шинах скрипит асфальт и светят фары в дорожный знак. я стараюсь привыкнуть дышать без тебя. мой зверь подо мной как и я одинок. вся жизнь теперь в повороте руля это мой последний последний рывок. тугая ночь обнимает меня за плечи. и ветер соленый и в глазах тоска. и никуда не деться ведь снова вечер. и как жаль что это не твоя рука. я стараюсь привыкнуть любить не тебя. вырывается страсть и поет мотор. мои мысли просты как изгиб руля. в этих двух колесах война и позор. я стараюсь привыкнуть видеть других чувствуя как ты гибнешь во мне. и некому крикнуть мне: «подожди!» в последнем полете при мертвой луне. тугая ночь обнимает меня за плечи. и ветер соленый и в глазах тоска. и никуда не деться ведь снова вечер. и как жаль что это не твоя рука.

блюзы гор мне пел в сентябре раскаленный и ласковый горн. вместо лиц в доме были огни. мы боги с тобой но только в земной пыли. но под ногами уже хрустел лед. и осень смотрела откуда-то издалека. мы знали: всему свой черед. но что-то шептало: мне гибель близка. где-то где-то где-то летит самолет из стали. но нет силуэта той буквы которую ждали стройные куплеты где ты? шерсть это не коленкор хранящий печальную свежесть твою. прищуренных глаз молчаливый укор. не бойся: я этот куплет не допою. но горн: что ты делаешь там? и на какие смотришь часы? я не делю любовь пополам. я никогда не поставлю тебя на весы.

в городе моем завяли цветы. в городе моем ушли поезда. в городе моем только ты. всегда. всегда. всегда. всегда. в городе моем ночь ударит в набат. она так же одинока как я. в городе моем я напишу на небе: мне незачем иметь этот город без тебя. в закрытые двери лезет мороз. огрызается воздух. ветер воет в глаза. ты больше ко мне никогда не придешь. ты идешь сапогами по моим слезам. ты ответишь на все это парою строк. измеришь постоянство тысячами лет. я не крикну тебе – давай уйдем! я силу притяжения сведу на нет. я буду скитаться по лунной стране. пить из одного колодца с ним. он будет как всегда чего-то хотеть. и именно в этом он непобедим. помучай меня прищуром глаз рельефом губ танцем рук. я раны свои залечу мечом я войду в струну и ты услышишь звук. я боюсь расстаться со своей тоской. я боюсь однажды изменить ей. но нелепо заключать себя в тиски и тонуть в железе мертвых новостей. мир полета пустил корни во мне – это тоже стены по которым путь. все пространство хочет от меня к тебе. все пространство хочет в тебе утонуть!

брошенная мною нелепая фраза тобою поднята на флаг. откуда догадаться тебе было сразу что это просто осторожный шаг? ободрать кожу можно до крови обгоревшую твердь спасая в прохладе. не нужно опасаться этой боли спустившись с неба в уютном наряде. а я шагаю по твоей земле а я шагаю по твоей земле а я шагаю по твоей земле по твоей земле я устала спасаться от жизни амбиций слушать пьяные банальные разговоры я устала видеть вчерашние лица и уклоняться от нелепых споров. то что мои руки просят твоих песен настолько очевидно что хочется уснуть. эфир глух а город тесен. я выхожу из дыма чтоб тобой вздохнуть. и мы шагаем по твоей земле и мы шагаем по твоей земле и мы шагаем по твоей земле по твоей земле

тревожный прошлого полет опять во мне а с ним и ты зовешь узнать что значит взлет и не боишься высоты. знаток бензиновых супов то быстро мчит то не спеша. привычно рвется из оков ища тепла твоя душа. и падает в небо. я помню все. держу в руках что не смогу теперь забыть. а мы с тобой наверняка могли друг друга полюбить. я узнаю в твоих шагах свои вчерашние следы. но закрываю я глаза. я не хочу беды. и отраженье моих лун в твоих глазах. они полны глубокой трепетной тоской. быть может с привкусом вины. увлечены твои глаза бывали кем-то но теперь спокойствия броня крепка но не всегда ты веришь ей когда падаешь в небо… я помню все. держу в руках что не смогу теперь забыть. а мы с тобой наверняка могли друг друга полюбить. я узнаю в твоих шагах свои вчерашние следы. но закрываю я глаза. я не хочу беды. но украшает суета наш хрупкий праздничный полет. и тем кто рядом не понять что всем приходам свой черед. и по дорогам будем мы шагать но в разных городах. и будет жить звездой во мне то что можешь ты отдать тому с кем падаешь в небо… я помню все. держу в руках что не смогу теперь забыть. а мы с тобой наверняка могли друг друга полюбить. я узнаю в твоих шагах свои вчерашние следы. но закрываю я глаза. я не хочу беды.

уставшие глаза от войны. распухшие губы от слез и песка. я тебе не спою я тебе не скажу как пахнет порох на полях любви. застрелился февраль на исходе зимы. долго с привкусом меди рыдала труба. март печально стоял у кирпичной стены. он был уверен что это судьба. надломанным тембром подаренным кем-то кто тебя послал шпионить за мной? ты не станешь моим любимым поэтом. ты не станешь зовущим и ласковым светом. ты останешься вечно ходить за моею спиной. я понимаю что скоро ты будешь одна. я никогда не отдам самых трепетных чувств. будут тебя украшать новых лиц имена к сломанным мачтам я никогда не вернусь. март немного простужен и голос молчит. ах зачем засорять эфир пустотой? я снимаю пальто и ломаю свой щит. я безоружен этой весной. надломанным тембром подаренным кем-то кто тебя послал шпионить за мной? ты не станешь моим любимым поэтом. ты не станешь зовущим и ласковым светом. ты останешься вечно ходить за моею спиной. я понимаю что скоро ты будешь одна. я никогда не отдам самых трепетных чувств. будут тебя украшать новых лиц имена к сломанным мачтам я никогда не вернусь.

жизнь на тонких ногах. день в голове застрял иглой. плечи в кандалах и смеется та что играет тобой. но ей невдомек что есть еще акварель. она смешает палитру огня и будет только ночью необходима постель. и не будут резать грани бытия и боль превратится в упругую тень. и я тебе подарю ремень из сыромятной кожи. ты улыбнешься и скажешь: «вот это броня!» и я знаю что он тебе понравиться должен. он намного прочнее и крепче он намного прочнее и крепче он намного прочнее и крепче меня. вертикальный подъем. глаза той что далеко грустят обо мне. но разрушился дом когда мы начали искать любовь в вине. и ей невдомек что есть еще акварель. она превратит палитру огня в солнечный свет ночных фонарей. и ночь тонкой тетивой звеня будет выводить телефонную трель. и я тебе подарю ремень из сыромятной кожи. ты улыбнешься и скажешь: «вот это броня!» и я знаю что он тебе понравиться должен. он намного прочнее и крепче он намного прочнее и крепче он намного прочнее и крепче меня.

когда горит свет и капли дождя поют для той которая спит. и апрельский туман нервы теребя падает головой на теплый гранит… пахнет гарью лесов и теплой травой я к тебе не иду: в твоей квартире темно. и мне трудно дышать. и мне трудно бежать я узнал мягкость губ. я не боюсь ничего. а на пропеллере сталь. а в квартире моей только пыль от вещей не знавших уют. мне уже хорошо: я увидел окно. и во вздохе ночном – твой последний салют.

я боюсь открыть лицо пред тобой. балласт становится кольцом логическим для нас. тревожные черты со мной но ты мой праздник мой судья приносишь боль пустых сомнений и ненужность бытия. и только жест последний как арест как выстрел воробья. я тобою дорожа уже давно хожу по лезвию ножа. в объятьях темноты готова умереть с тобой. но ты мой омут мой париж не для меня построил город не ко мне туда спешишь. и только рта глухая немота как звон железных крыш. мы разлучены навек теплом твоих ресниц о мой любимый человек! печальные кроты уводят в темноту меня. но ты мой ветреный пират не знаешь ты в чем для меня твой гордый профиль виноват. и только взгляд последний твой как в петлю головой.

белые флаги на башнях моего города. в городе моем пусто и холодно. в светлой комнате давно идет дождь хорошо что ты не идешь. завоюй меня! завоюй меня! красные флаги на башнях моего старения. тонкий вкус вечеров с попытками зрения. но расстояний суть такова что верность без тела мертва. завоюй меня! завоюй меня! от первых шагов до последнего дня от тепла до сгоревшего в пепле огня завоюй меня! черные флаги на башнях моей святости. дерево вечной тоски без плодов и радости. в пыльных окнах покинутый взгляд асфальт без дороги назад. а когда все флаги на башнях станут темно-синими мы с тобой улетим в небеса тревожно-бессильные. но если закончен путь без конца к чему откровенность лица? завоюй меня! завоюй меня! от первых шагов до последнего дня от тепла до сгоревшего в пепле огня завоюй меня!

кто-то тихо постучал. дверь открыл. вошел и сел. я его не приглашал. он так просто прилетел. скажи ему: «спасибо». за окном его корабль наслаждался тишиной он вернулся лишь затем чтобы взять меня с собой. скажи ему: «не надо». я давно лежу на дне. мои мысли – мутный дым. сколько лет прошло с тех пор когда я был молодым? не нужно говорить. да я знал что он придет. быть иначе не могло. но он опоздал на жизнь. нам опять не повезло. скажи ему: «бывает». за окном его корабль был у осени в плену. он давно ее искал и любил ее одну. скажи ему: «удачи». я давно лежу на дне. мои мысли – мутный дым. сколько лет прошло с тех пор когда я был молодым? не нужно говорить. и прозрачное тепло вдруг упало на ладонь. он поднялся и ушел и не взял меня с собой. спроси его: «куда?» и корабль его унес на плечах осенний плен. недосказанность любви оставляя мне взамен. скажи мне: «навсегда». я давно лежу на дне. мои мысли – мутный дым. сколько лет прошло с тех пор когда я был молодым? не нужно говорить.

я люблю того кто не придет. кто не сядет пить чай за одним столом. кто никогда никогда не приходил в мой дом. я люблю того кто спит по ночам опустив веки в ночную печаль. дрожит фитиль его огня и гаснет в свете дня. а мы с тобою уже далеко от земли. ты умеешь летать. я умею любить. ты любишь мечтать. а я люблю петь. и наши страны давно стали одной. наши войны давно превратились в парад. ты так долго этого ждал. почему ты не рад? медленный стук чужих шагов. вечер – не время для звонков и для врагов. я недостаточно сильна. давит всей тяжестью вина. но не до дна. я люблю того кто держит в руке ключ от дверей что всегда на замке. кто знает маршруты ночных поездов до дальних городов. я люблю того кто видит мой цвет кто рядом со мной когда меня нет и слезы мои – его глаза – как соль на парусах. а мы с тобою уже далеко от земли. ты умеешь летать. я умею любить. ты любишь мечтать. а я люблю петь. и наши страны давно стали одной. наши войны давно превратились в парад. ты так долго этого ждал. почему ты не рад? медленный стук чужих шагов. вечер – не время для звонков и для врагов. я недостаточно сильна. давит всей тяжестью вина. но не до дна. я люблю того кто не придет

солнце я становлюсь твоим лучом я режу кожу и оголяю нервы непритворно соли не будет мало тем кто станет первым слово утонет в голосе минутной боли больше не осталось ничего больше не осталось ничего теперь мне путь свободен ветер закружит вальс в коре тугих деревьев плечи вишневых стен сольются с белым фраком видишь в моем саду теперь играют дети игры все те же под кристально-черным флагом я прошу тебя закрой глаза я прошу тебя закрой глаза мне в эту ночь не спится запах ночных костров заведомо приятен возраст течет из рук торопится в дорогу можно теперь тебя обнять нас только двое кто-то уже успел отдать дань некрологу вот и не осталось ничего вот и не осталось ничего а лето пахнет солнцем

жить осталось чуть-чуть и уже на ладонях заметны следы прозрачного льда но на улицах города в сумерках плавятся те же огни под мостами танцует слезами умытая та же вода что растаяла не доверяя теплу на ладонях. а внезапное лето зацепилось за башенный шпиль и трепещет звеня рукавами от страха и ветра и шершавая ткань его платья летит над вечерней толпой и не важно зачем так стремительно-сладко ко мне приближается небо и не важно куда так стремительно быстро и горько уходит любовь. пахнет русским фольклором и хотя мой отец никогда не любил хлеба с солью свыше данную роль мы делили всегда пополам были сыты для нас приготовленной болью. он постиг ее суть руки раскинув по швам на полвека быстрее чем я ни о чем не моля. а по реке идут льды а по мосту иду я мы простимся с тобой у холодной воды. обогнав себя смерть стоит у руля и в глазах ее блеск последней звезды торопись скорей: там заждались меня и не важно теперь чей черед очередность не в счет. жить осталось чуть-чуть и уже на ладонях заметны следы прозрачного льда но на улицах города в сумерках плавятся те же огни под мостами танцует слезами умытая та же вода.

для чего этот звук стал наградой за смерть? для кого ты танцуешь на небе фокстрот? ничего не приносит мне дней круговерть никого не зовет твой измученный рот. твоя тень обнимает за плечи меня. высота отрывает печаль от земли. нам с тобой не хватило вчерашнего дня на снегу дым костров да кругом корабли. я не знаю что опять со мной зову я: небо! небо! где ты черно-белый мой король? но глупо ждать ответа. ночь. сырая мгла. и раскаленные угли но нет тепла. твоя тень обнимает за плечи меня высота отрывает печаль от земли. нам с тобой не хватило вчерашнего дня на снегу дым костров да кругом корабли. я молю тебя мой черно-белый король стань кольцом на моей терпеливой руке. не считай наши встречи изящной игрой. не держи свою дверь на английском замке. но одна я останусь а ты не придешь. темнота мое горло сожмет тишиной. солнца луч прикоснется к холодным губам и мольба сольется с кирпичной стеной.

асфальт уходил из-под наших ног. я не смела увидеть твои глаза. не стало того кто бы мне помог нажать на тормоза. ты даришь дороге свой силуэт. а мне оставляешь весны западню. кого я в тебе люблю? зовет меня к тебе неторопливый день. и в небе высоко поет поет труба. у наших тревог одно окно – в пустоту. у наших дорог одна награда – в конце. и мой свет в твоем лице. я больше не ревную. мы обвенчаны с небом кольцом серебра. а ночью свобода водой на щеках. не понять мне что зло – это суть добра. оно в твоих руках. и я открываю балконную дверь. крошу расстояние выдохом прочь. и в шаге моем – эта жуткая ночь. зовет меня к тебе неторопливый день. и в небе высоко поет поет труба. у наших тревог одно окно – в пустоту. у наших дорог одна награда – в конце. и мой свет в твоем лице. я больше не ревную.

по волнам твоих слез я уеду домой. путь окончится мой в километре нуля. отпусти меня! видишь: какая луна! мы с тобой навсегда останемся здесь и отсюда уйдем. двадцать лет под стеклом под крылами ночи. в ожидании: смысл а во встречах: прощай! отпусти меня! видишь мое ремесло. когда будет темно – посиди помолчи. мы отсюда ушли. малахитовых глаз не беда а мольба. я иду по степи. только где же простор? отпусти меня! видишь какая стрела высоко высоко! закрой свою дверь. мы отсюда ушли. вьется пыль а тоска притаилась в седле. уезжаю затем чтоб сказать себе «все»! отпусти меня! видишь я уже на коне. а печальная птица сломала крыло возвращаясь домой.

ограда. мокрый снег. случайное тепло чужих ключей в моей руке. распластан день на паперти тоски. о чем-то стонут языки. и привкус меди на губах у тех кто все забудет. я знаю: ты уйдешь и будет небо плыть за тобой! ты так любила жить. и может оттого что ты жила на краю. где я сейчас стою. последние шаги в системе бытия. прощальный вздох любимых рук. и мир внезапно превратился в горсть земли. кто был со мной – теперь вдали. а завтра я оставлю город данный мне в наследство. и полотно травы твоим глазам вуаль. но цвет уже не различить. о чем просить? ведь все предрешено. и вмиг дороги полотно сольется с формой шин когда меня уже не будет.

по твоей загорелой руке я читаю молитву. мы с тобой расстаемся мой друг навсегда навсегда. и дрожат мои губы. я кривлю их в улыбке. я готова. и ты подаешь мне пальто. мы выходим а на улице вечер и сырая метель и озябшие псы. ты меня провожаешь. но как светел как светел на щеке твоей луч фонаря. нами прожит еще один день самый долгий и краткий. ты шагаешь так быстро мне трудно успеть за тобой! мы уже у порога ты рассеянно-нежен. я стою у окна и смотрю тебе вслед одинокий дым по комнате вьется. сколько будет ночей без тебя без тебя! ты все дальше и дальше. но как светел как светел на щеке твоей луч фонаря.

какие ужасные ночи какие ужасные ночи какие ужасные ночи без тебя! какие ужасные ночи какие ужасные ночи какие ужасные ночи без тебя! когда-нибудь я расплету клубок и между двух зеленых холмов я увижу следы а пока я вспоминаю тебя я вспоминаю тебя мой алмазный я вспоминаю тебя я вспоминаю тебя мой алмазный британец! какие прекрасные лица какие прекрасные лица какие прекрасные лица у тебя! какие прекрасные лица какие прекрасные лица какие прекрасные лица у тебя! глаза твои по золотой дороге и скорость 200 км/мин в одном экипаже с болью я вспоминаю тебя. какие красивые руки какие красивые руки какие красивые руки у тебя! какие красивые руки какие красивые руки какие красивые руки у тебя! когда-нибудь ты окажешь мне честь и позволишь стать твоим ювелиром. я буду ждать! а пока я вспоминаю тебя…

по мостам по мостам по мостам по мостам по помостам. рядом с тобой. но так далеко от тебя солнце – в лицо. небо безоблачно. адмиралтейство в неве отражается. золотом медом игольчатым конусом в темных зрачках преломляет себя. и проносятся архи – тектурные подвиги мимо машин в одной из которых мне так сладостно-больно видеть тебя. свет одиночества. тени сомнения. горсти забвения. цвет неприкаянный. поздно раскаянье. суть вдохновения – только желание – суть поражения. и я не стою твоих вдохновлений. но горло поет неуставаемо. и я нечаянно вдруг получу в награду твой взгляд и растаю случайно. и продолжать не стоит нам более. но траектория к нам возвращается. я остаюсь собой тем не менее. в чьем-то авто несущем тебя и меня. золото плавят. руно получается. но не кончается не обнаружится зелень материи. бабочкой брови. и мы кончаемся мы образуемся. мы образумились и заключается в этом ответ на мое одиночество. ты станешь легче. для всех мы веселые мы для себя все же будем печальными. трагикомедию – к черту! феерия – лучший подарок для сердца и памяти. стоило броситься ласточкой теменем чувствуя в чьем-то авто близость тебя. ты против ветра. напротив отчаянья. я за спиной. напротив луны. ты открываешь секрет обаяния. а перспективы уже не нужны. вязь муравьиная почерка нежного нужного главного необходимого. радость познания. мера дознания. выбор идти по пути срединному. мы обручились. и мы не расстанемся. но растворяемся – время осознано. только не думай об этом заранее мне оставляя свободу. не более. мы еще съездим в далекие страны. и в близкие тоже (об этом особо)! ты сделал меня абсолютно спокойной. спасибо тебе: безупречно-жестокой. свечи при встрече. и безусловно игристые вина на трезвый рассудок. мне без тебя не-вы-но-си-мо. с тобой не дожить до следующих суток. скоро мой выход. скоро мой выход. и скорость сбавляя мотор прибавляет себя к тишине. кивок. поцелуй. ритуал безупречен. что еще нужно мне?

ты говорила и словам дрожали свечи на столе. а он звенел и обмирал всегда встревоженный немного. ты говорила о любви. ты умоляла «не спеши!» он соглашался. суету топя на дне своих вопросов. и с плеч упал ее платок. и пролежал так до утра. ты говорила. он молчал. а сердце ныло: «мне пора». а кости – детская игра. и за плечами путь обратный. и вот тогда ты поняла: его оставить невозможно. неумолимое вчера уже прощалось с другом-завтра. и провожать ты не пошла. и ты осталась у окна. ты говорила и звала. ты отвечала улыбаясь. год снова месяцы и дни забросил в новенькие соты. вокруг летали мотыли родные ей но далеко. она уже сняла кольцо. она на небо не смотрела. и небо стало далеко.

барабанщик будит Бога боем брассом сильных рук. барабанщик бреет шею нежной бритвой без труда. выгнула спину весна и сломала хребет. броский цвет больного неба – барабанщик заболел. барабан грустит без боя. пыль ложится на бока. барабанщик бредит небом беспределен для любви. выгнула спину весна и сломала хребет. утром бабочки быстрее всех узнают про него. и в большом сачке без окон барабанщик будет жить. барабан забьется в угол. захлебнется в немоте. выгнула спину весна и сломала хребет. барабанщик будит Бога боем брассом барабанщик будит Бога барабанщик будит Бо Бо Бо – га…

я несу ее нежно: мою страшную тайну. идеальную точность в оловянных запястьях. если ты вдруг заметишь мое отраженье я тебя огорчу: ты не сможешь простить мне эти бесшумные жесты – символы невозвращенья. мне ничего так не нужно. не открывай глаза не открывай глаза не открывай глаза верь мне. я несу ее нежно: мою страшную тайну пеленаю и прячу глубоко под ключицу. у тебя будет много настоящего в смерти. предстоящего в жизни. только лучшее лучших. но ничего не случится. я несу ее нежно: мою страшную тайну от звонка до звонка от порога к порогу. если нам повезет: мы не встретимся больше. не расстанемся на расстоянье в два дюйма. ты превращаешься в образ. беспрецедентный как чудо. мне ничего так не нужно. не открывай глаза не открывай глаза не открывай глаза верь мне.

ангелам в подарок мои грехи: чтобы отвернулись и улетели. в сорок лет читать свои стихи вечером кому-то шаг отважный. снайперам в подарок пальцы и курки. по твоей спине читаю адрес важный: до до до до до во – востребова – ни я ни ты никто не устоит когда устои стоят ничего когда года с привычкой спорят. и лебединой песне лет обычным слогом губы вторят. да мы проиграли ну и что? время бесполезней шелухи. в литрах пива не достать до дна. но с тобой мне было хорошо. то что помнишь ты – то помню я. то что помню я – то помнишь ты. милые наивные мечты. сказки-обещания. выход есть но он один. это выход на дорогу. я скажу тебе немного: оставайся цел и невредим. и вперед иду вперед. белой стрелкой в синем круге. четкой линией по полю. траекторией на взлет. указатель не поймет это суша или море. это радость или горе. это смерть или полет. только сузятся глаза. и метнутся отраженьем. и кошачьих фар скольженье ослепит и промелькнет.

снова снова снова сердце на круги своя. неи-неи-неизбежна песня о тебе. самолет уходит в штопор. плавятся моря. но об этом не узнаешь на своей земле. ты – моя любовь ты – любовь моя умрешь со мной. мы с тобою побратимы. это ли не рок? мы с тобою непохожи. это ли не знак? ночь в глазах твоих танцует. кровью метит горизонты. я любуюсь поцелуем на твоих губах. нет таких ночей которых мы могли бы ждать. нет такой любви которая для нас с тобой. беспросветность обнимает мертвою петлей. чуда нет не будет чуда. Богу все равно. а я хочу летать с тобой моя звезда. ложись в ладонь. снова снова снова сердце на круги своя. неи-неи-неизбежна песня о тебе. снова снова снова снова

он был печальный и серьезный: он вернулся к жене. цветы по-прежнему не пахли на немытом окне. как на войне подумал он в той стороне откуда я растут деревья. мотор свернулся эмбрионом в животе гаража. он вымыл шею две руки и сел за стол не спеша. хотелось спать смотреть кино что абсолютно все равно когда устанешь. как это весело: спешить к тебе на полном ходу! я знаю точно что к тебе сегодня снова приду а остальное за спиною. не догонит не поймает. тот кто помнит понимает понимает. наутро серые кварталы проносились стеной. он как всегда пришел последним и с больной головой. как на войне подумал он в той стороне откуда я друг другу рады. и понедельник покатился первым камнем с горы. так неохотно и печально но до первой поры: когда пройдет еще пять дней и можно будет будет к ней плевать что дальше. пришли чужие. попросили с ними выпить вина. она стояла у плиты хотя не мерзла она. кричали дети во дворе. и шахматисты как один глотали пешек. она погладила собаку по широкому лбу. и почему-то вспомнила про птичку и про бу-бу. какая странная весна а лето будет допоздна холодным летом.

имя твое под запретом телефонный голос тает я не спешу к тебе ты мегаполис рожденный летом ближе ближе к весне ближе ближе к весне на границе где воют собаки и плачут львы где послушное солнце ложится в объятья неба я тебе подарю ломкий стебель травы терпкий запах смолы и немного хлеба. на границе где есть светофоры но нет дорог где седые женщины бреют виски я тебе помогу отыскать предлог чтоб забыть без труда что мы были близки на границе хмурых мужей и безутешных подруг где празднуют годы совместной и тихой войны я тебя сберегу от старческих мук наши счеты и дни уже сочтены будет ночь в небесах. будет терем в лесах. будешь ты со мной. и доволен останется Тот кто так высоко. Он благословит нас своей рукой и станет станет опять так далеко.

у меня много дней впереди много белых и черных ночей. мне подарят много цветов. а тебя не будет со мной. я увижу милан и бордо в сан-франциско куплю пистолет. мне пришлют из пустыни змею. а тебя не будет со мной. научусь я водить самолет. я с акулами буду на ты. я освою аркан и гарпун. а тебя не будет со мной. я бабулькам всех городов отдам все что буду иметь. налегке зашагаю вперед. а тебя не будет со мной. и когда придет мой черед я сожму свою жизнь в кулаке. поцелую ее подтолкну: лети! тебя уже ждут! и оставшись один на один с пустотою больших перемен я спрошу: ты любовь моя где? но тебя со мной уже нет. но тебя со мной уже нет. но тебя со мной больше нет.

в этом городе живет небо. небу 300 лет оно устало. а под небом воздух из мороза да к тому же с привкусом металла. здесь у птиц парализует крылья. а икару не к чему стремиться новый год приходит годом старым. ничего не может измениться! в этом небе голубые звезды. в этом небе голубые реки. а под небом маршируют сосны. топорами машут дровосеки. здесь машины попадают в пробку. отутюжены с похмелья лица. пешеходы попадают в топку. ничего не может измениться! в этом небе облака стальные. в этом небе замерзают слезы. а под небом не доходят письма. а доходят так с пометой «поздно». здесь любовь всего минут на сорок. перед сном чтоб поскорей забыться. по утрам здесь пьют дешевый кофе. ничего не может измениться! в этом городе живет небо. небу 300 лет. оно устало. пулю в лоб себе пустило небо но дышать увы не перестало! а под небом было так же грязно. шли дожди зима весна и лето. ничего не может измениться. все прекрасно: даже это! вот так!

он был католическим священником – она читала верлена. он умел кормить волка с рук – она ничего не умела. он был католическим священником – она читала рембо. он выкуривал пачку в день – она любовалась собой. он был католическим священником – она читала м. пруста. он мог быть угрюмым – она не говорила по-прусски. они обвенчались. хор пел о путешествиях данте. он ей сказал: «liebe dich!» она ответила: «danke». Господи! дай ей любви! не отрекись от нее. так проходят дни до судного дня.

россия 37. в моем горле живет кит. чарли чаплин стреляет в упор сплевывает в пол и молчит. иван бунин ходит в кино. по бедрам подруги пишет рассказы. а на экране жесткое порно но детям об этом не скажут. россия 37. преддверие новой войны. олег кошевой кашляет кровью и дни его сочтены. эмиль золя строит галеры но его не читает никто и все ждут кого-то но кто этот кто этот кто? россия 37. булгаков ныряет в пруду. выстрел уложит нас рядом на красном прозрачном льду. москва никому не верит москва никому не простит. белоснежный уже ненужный китель на грязной стене висит. вдохновение: юбки веером вверх. сожаление о том что не встало. без сомнения это было и это будет. и ты опять предашь меня и хоть на секунду но все же забудешь.

она выпускает змей. она улыбается мне. я вижу ее силуэт в моем напротив окне. я двигаюсь ей навстречу. я пячусь назад. линзы не красят того у кого слезятся глаза. она выпускает птиц. она открывает окно. она приглашает меня и дрожит когда я смотрю на нее. в измученный шарф она незаметно прячет плечо. она покупает платки. она меняет зонты. в ее снах горячо она променяла меня на пару дешевых фраз. она испугалась меня: она захотела домой. она любит тонкие кольца и бледный фаянс. она вытирает пыль под песни мои… достойный альянс. она выпускает зайцев в дремучем лесу. сердечный вальсок и в дороге теряется соль. она любит все чего она лишена. мне нравится в ней перспектива уехать в сибирь. мне было 17 ей было 143 моим отражением стали причуды ее. она мне подарит краски – я нарисую ее изнутри. покажется блекло – плесну хлороформа еще! дыши и смотри.

ты знаешь сколько мне лет и я за это плачу а если нужно сказать то я скажу не смолчу: ты не изменишь меня. не прикрывайся ничем когда ты спишь не со мной и делай пасы другим но у меня за спиной: ты не обидишь меня. жалей других. для меня побереги свою злость. не можешь так уходи: искалось но не звалось. я не забуду тебя. услышу плеск в камышах увижу чьи-то следы не дотяну до воды не дотяну до воды годы реки люди годы реки люди пароходы!

кошка хочет курить: у кошки намокли уши. кошка хочет скулить: ей как и собаке хоть кто-то да нужен. над кошкой плывут облака. московские звезды щекочут лапы. хотя бы немного молока: и можно быть сильной а нужно быть слабой. кошка меняет цвета: черный уже не носит. в ядерно-солнечном прячет себя в темно-синем себя уносит. кошка не пишет стихи. а дамские штучки как фига в кармане. кошке плевать на духи: она хорошеет с годами!

доктор мой принес с собой наперевес штыком вопрос. беспечный праздный интерес допрос. доктор мой принес с собой стерильный белый порошок. заботливо сказал: лечись дружок. поцелуй меня в сердце. как никто никогда сможешь. как зверь нежно шалея насквозь. в космос. доктор мой принес с собой добела раскаленный нож. заботливо спросил: чего ты ждешь? доктор мой принес с собой банкноты кольца и права. кораблик – трапы – суета – мертва.

большой широкий город магистрали и дома гусары в окна бесполезная тюрьма. зеленым яблоком железо запоет: ты станешь слаще. а я пропала без вести в японских лагерях пропала голубем синицею в руке. я застывала в ожидании тебя неблагодарно с тобой проводит ночи 31-я весна и без сомнения ревнует ко всему и без сомнения ревнует ко всему бьет стекла. а я прощаюсь с городом просоленным куда в любое время не доходят поезда и губы часто здесь обветрены мои бывали. рассвет. в соломе крылья паутина провода я мягким тигром сторожу тебя в окне. и обалдевшая от нежности вода несовершенна. а я к тебе стремлюсь я нагибаюсь до земли я в этом марте в этом марте навсегда. и одуревшие дрейфуют корабли неблагодарно.

ты дарила мне розы. розы пахли полынью. знала все мои песни – шевелила губами. исчезала мгновенно. не сидела в засаде. никогда не дышала тихонько в трубу. мы скрывались в машинах равнодушных таксистов. по ночным автострадам нарезали круги. ты любила холодный обжигающий виски и легонько касалась горячей руки. а потом было лето. мы прощались и знали: мы с тобой одной крови. мы небесных кровей. твои драные джинсы и монгольские скулы. ты была моей тайной зазнобой моей.

это не франция. это окраина питера. адреналин разбавляет мутные сумерки. темные девочки вяжут морскими канатами вяжут морскими узлами души свои. черное солнце мне страшно мне страшно здесь видеть тебя! я чувствую горький запах: ты поджигаешь ладони. черное солнце горит горит под нами земля! останься на небе. не надо! останься на небе останься! это не швеция это по невскому вечером. пальцев капканы навстречу прохожие хмурые. темные девы целуются под циферблатами: странные пары в несчастной жестокой стране. здесь не голландия здесь безысходная балтика. будущее остывает в окрестностях питера. темные дамы порхают над вязкими топями и костенеют в болотах уже навсегда.

мой прицел оказался точнее всего: пол-локтя до виска. не пойму одного: как по краю могла столько лет столько зим? невеликий герой целый и невредим. но случилась луна. сердце кануло вниз. и бровями в снега. в синий снег животом. а по спинам ракетами жгут фонари. дробным вальсом по спинам скользят. идет охота на волчат. не прикусывай рта. не ищи покурить. к черррту просто слова. ни к чему говорить. черной меткой по лбу. по анфасу печать. лучше просто молчать. идет охота на волчат. вместе сделали вдох. выдыхать одному. удивительно что до сих пор я живу! удивительно как много крови во мне! никому не отдать кровь моя не в цене. остается сцепить зубы и замолчать. ноги выбросить в бег. идет охота на волчат.

километры пленных желаний с тобой нельзя посмотреть тебе в глаза: блокадное время. прощальные сны. боевой вертолетик как стрекоза. что наша жизнь? холмы холмы в небо. и строго назад. и пройдет мое лето дождем по щекам морозом по венам жарой по груди и после себя не оставит улик. я не знаю как будет. но мне повезло: я чувствую руку его на плече. отмываю слезами золотое руно. он прощает меня синеглазые дети подпольных цветов я радуюсь просто увидев тебя. блокадное время прощальные сны. и можно не глядя глаза в глаза. и можно просто холмы холмы в небо и строго назад

целовать тебя в шею оставаться следами безупречного цвета переспелой рябины что теперь между нами? я не сдам я не сгину мой моторчик рывками мой моторчик рывками звенит а хозяин влюбленный встречи стали опасны эти игры для взрослых первобытные танцы что теперь между нами? я не сдам я не сгину не прошу тебя сдаться помогу тебе сдаться погибнешь тишина атакует мы в секунде от неба поздно бабочкой в стекла я же вижу ты хочешь что теперь между нами? никогда не забудешь горький мед и цунами горький мед и цунами

на небе замок. и правый почти ослеп. температура 100. бисером ртуть. катаю слова как черный хлеб по руке как лодочку по реке. не утонуть мне. рулетка. немецкий декабрь. перед походом – чай. прощально к тебе наклонюсь – а в барабане две пули. я дожила до тебя. календари врут. мы вместе спустили курки – и одновременно упали. на небе не ждут. не светит смотреть кротом. температура 100 – переиграли. и сердце свое как баночку по мостовой как мальчик спешит домой к маме.

заблудились мы в зиме московской до самой до зеленой звезды в моих глазах. нам завидуют бродяги-партизаны без цели и без женщин застрявшие в лесах. заблудились мы в земле московской до самой до холодной до северной звезды. нам завидуют шпионы и пираты от невского к арбату от мертвых до живых. только падают иные. разбиваются в ладонях. я не скрою: мне приятна нежности необходимость! в проводах застыли нервы. в мониторах наши чувства эшафотами по тюрьмам горизонтами по стенам. не ищу я ненаглядную мою. да…

режутся крылья. электростанции гудят воробьями. сорта пшеницы. где моя родина? в кармане у польши в кармане у польши. за воротом франции. этой весной смерти со мной радостно. этой весной боли со мной сладостно. позволь мне покинуть тебя мне позволь не любить тебя. дышу земляникой. влажная дикая. влажная дикая. я ухожу в леса. след поцелуя чуть ниже сердца. пуля укрыта надежно и ладно. сталью по венам – веселое средство быть невеселой и громко смеяться мне.

я покидаю столицу раненой птицей выжженным небом черной травой. я случилась здесь летом шелк тополиный сладость неглинной степи тверской. без тебя уже трудно. ежеминутно беспрекословно плечи клоню. и не знаю кто первый невозвращенец сдавший единым махом люблю. и быстрей в самолеты! высоты не бояться. ритуальные трапы. стюардесса. газеты. фюзеляжи из ваты. небеса голубые. и меня уже нету. я покидаю столицу: капитулирен. раненым фрицем немею в тоске. я случилась здесь поздно: южные звезды. северу душно. лечу налегке. без тебя невозможно. невероятно. трудно быть внятной – пальцы в смоле. и не знаю кто первый невозвращенец был обесценен на вертеле. и быстрей в самолеты

радость моя! сохрани мою тень и позволь мне остаться в живых. радость моя! я спокоен. я знаю предателей в лица. радость моя! я погибну на трассе трибуны взорву тишиной. радость моя! ты расскажи мне потом что случилось со мной. путеводители предусмотрительно рву на 16: не заблужусь. клеймо водителя: ходить сомнительно. мне странно смотреть на этих некрасивых людей живи своей жизнью! солнце мое! ты разбиваешь себя в других городах. ждали весну. тикала тикала тикала тикала в такт. а после умолк. если так надо – так надо. но не подчинюсь. на небе аншлаг на небе аншлаг а я не тороплюсь.

где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои катастрофически тебя не хватает мне жгу электричество но не попадаю я воздух толчками и пульс на три счета. бьет в переносицу: я знаю все знаю но катастрофически тебя не хватает мне катастрофически тебя не хватает где-то есть корабли у священной земли и горячие губы твои мы срослись плавниками мы срослись плавниками камикадзе выползают на отмель чтобы влет задохнуться чтоб недолго по краю умираю

прощальных белых поцелуев след во мне. ты не вернешься. меня рисуют мелом на стене. ты не вернешься. и пролетают черные леса – успеть прикрыть бы спину. я рада: ты живой пока я не предам я не покину. зву-чи! как много песен порохом живет во мне. ты не вернешься. а о тебе еще никто не пел. ты не вернешься. и пролетают черные леса – успеть прикрыть бы спину. я рада: ты живой пока я не предам я не покину. зву-чи!

время года – зима. время года терять. ты уже потерял но еще не остыл ко мне. время года – зима. мы рискуем не стать. мы рискуем растаять без сопротивления. возвращаюсь домой. начинаю курить. сигаретным стволом поджигаю любовь. начинаю цедить южные коньяки. и палю по любви виноградным огнем. время года – зима. время года не сметь. я не смею поверить что старость и мой удел. время года – зима. ты меня проглядел. ты меня как нон-стоп просмотрел как кино во сне. удивляюсь судьбе – как ты там за двоих? нас запомнили все. нас запомнили все. ты верь – я тебя сохраню как последний патрон. каскадерам любви не положен дублер. ты знай – я запомню тебя. ты себя сбереги. равнодушие тем кто плюет нам в сердца. возвращаюсь домой. возвращаюсь домой. я запомню тебя. от ступней до лица. время года – зима.

во мне присутствие чуда. во мне предчувствие силы: а ты охотник на чувства. но ты себя не насилуй. не буду смеяться обидно. не произнесу ни фразы. настолько все очевидно что хочется в травы в травы а снег дурацкий не в тему. вот это шутки природы! тебя увидеть хотела. от всех защитить хотела. и следом – запах отравы. и минус очарованье. наверно – я ближе небу. от этого ты страдаешь. успокойся. не стоит придумывать тайны в отместку. платить ценой исполинской. мы были одной стеною. стена оказалась берлинской. и песни бегут по кругу: весна за весной как осень. немодно зваться поэтом – тебя и никто не просит. я выкину все кассеты из автомагнитофона. я буду слушать как шины дорогой стремятся к дому. а ты лучше спи ночами. кури поменьше но крепче. желаю тебе обломов. желаю тебе печалей. успокойся.

запомнился намертво четко мгновенно почти буквально. сердце кипит волнуется чую: влюбилась фатально я в тебя. ты странный скуластый и веришь в себя безумно. ты – волк. я – волк. закапали кровью слезами друг друга мы. о! если бы ты был настоящим стала бы тебе подругой шептала бы нежно ночами: юго! мой юго юго! а так все больше по миру шатаюсь захлебываюсь своим секретом. бросаюсь навстречу. других бросаю. и слушаю песню ветра. потом мы лежали плечо в плечо. потом мы летали рука в руке. потом засыпали наперегонки и снова летали и падали в сны. как странно что я не ревную тебя. меня изумляет что кто-то был до. лесами бежали. маялись врозь. мы звери мы звери влюбленные. о! если бы ты был настоящим!

давно не виделись: здравствуй. наш город не изменяет. наш город пахнет любовью. наш город как новобранец. ты с рюкзаком за плечами. а я играю навылет. все так же сердце танцует. небо! ты обнимаешь меня! давно не виделись – дрейфишь спросить кто знал мои руки кто украшал мои губы кто обессиливал нежно кто раздевался бесшумно. давно не виделись. между растут опасные страны и превращаются в звезды в самую крепкую дружбу красивых женщин с ножами. мне так приятно что помнишь кто я. но нам не мешает. небо. ты обнимаешь меня! небо целует небо ты обнимаешь меня!

из твоей чашки пить чай. курить и молчать в окно. весна. за окном темно. французят нос сквозняки. твоими глазами любить. по ладоням стихи тайком. не сдержавшись тебе прошептать: «еще!» и закружится в танце москва. и захлебнется невой. мы любимые тетивой стрелы в сердца. я пальцы умою свои кровью что нас роднит. и всегда разделяет нас параллельный бег. от земли до небес поют птицы. и звезды клюют. звезды знают последний маршрут: камнем с неба на землю. течь по твоим губам. и знать что река живет в любом кто с тобой плывет в унисон. подуть на ожог. болит прошлое с детским пушком. над верхней любимой тобой пустота и закружится в танце москва. и захлебнется невой. мы любимые тетивой стрелы в сердца. я пальцы умою свои кровью что нас роднит. и всегда разделяет нас параллельный бег. от земли до небес поют птицы. и звезды клюют. звезды знают последний маршрут: камнем с неба на землю.

мы лежали и курили океану в стальные глаза. и даже думать не хотелось: было просто так хорошо. наш самолет через неделю. мы убежали улетели с тобой. зима. семь дней. здесь все родное будто наша страна 20 лет назад. такая красная страна как наша 20 лет назад. такие здесь автомобили мы о таких уже забыли: грузовики и бьюики. а в моих ботинках до сих пор кубинский песок а они не знают каким вкусным может быть снег. они поют так как я бы хотела петь для тебя они танцуют так как я бы хотела танцевать с тобой. мы кубинскими звездами царапали спину и грудь. и завидовали тем кто здоровался за руку с че. мы пахли ромом мы ныряли в горячую зимнюю ночь. мы пахли ромом любили друг друга я спала у тебя на плече! мы вернулись в конкретно унылый рассвет. и даже думать не хотелось каждый по своим адресам. я знаю есть другие страны но мало мало будет равных тебе. зима. семь дней.

я я люблю самолеты люблю небо и плечи спокойны изогнуты ветром. ты ты намечен любовью намечен крылами изгибы как стрелы как стрелы как знамя. это лето дождей и пустых стадионов. sms-километры идут в телефонах это лето ночных кинотеатров где нет никого. и опять не пойму: может все-таки снится? и опять провожаю тебя за границу. привези мне оттуда только себя самого! я я зароюсь песками по самое небо: мне не слышать все это мне не слышать все это. а ты ты намечен любовью намечен крылами изгибы как стрелы как небо как знамя.

ты – город. ты – желтый прозрачный улей. хочу с тобой запахом улиц не разминуться. такая терпкая клевая осень. ты у меня не попросишь быть рядом с тобой на одном балконе. мы связаны Богом и чертом с тобою. и будут смешные шутки как порно. а ты молодец. довольно. мне хватит. не надо нас видеть другим за роскошь. а нам расстаться непросто. стоскован. мы завтра покажем как верят друг другу киты. опоясаны тайной печально.

в газетах писали что ты уезжаешь что рейс не отменят что рейс не отложат какие-то люди тебя окружают а ближе чем были уже невозможно. в красивых журналах считают пунктиры. а я до квартиры вечернее сальто. и кривятся губы. и кофе противен. и новое утро. и новое нет тебя. в газетах писали что ты идиотка. во всем виновата проклятая водка. ругаешься матом и песен не пишешь. тебя окружают не люди а мыши. в красивых журналах считают пунктиры: такое не выдумать даже нарочно! а я каждый вечер ползу до квартиры. и ближе чем были уже невозможно. я по асфальту шагаю с тем кого сберечь не смогу. до остановки трамвая звенящего на бегу.

на уровне грязных танцев альфонсов с пустыми штанами на уровне фальши в постели мы были знакомы едва ли я молча шнурую ботинки а спички мне больше по нраву глотаю мороз и рябину и выдыхаю отраву. на уровне сказок про верность на уровне посланных на хер в обнимку с испачканным небом а время – толковейший знахарь – твой фантик стирает годами начинкой плюется: «невкусно»! возможно уже пошловата а впрочем была безыскусна. ведомый кусает за горло. и вьется веревкой по шее. так страшно к тебе прикоснуться так странно: все так же жалею убогую злобу и хитрость улыбку которой не верю и хочется дать тебе денег и закричать: «не болей там!» а дальше – забудь мое имя а дальше – по разным мишеням досадно одно: наследили. досадно одно: не сумели.

жалею о том как скулы немели ладони старалась согреть быстрее до рукопожатия с тобой. жалею о том что тогда не сдержалась. на площади трех вокзалов тебя пыталась увезти домой. зачем? жалею о том что дежурила ночью и проверяла на прочность ни в чем невинный телефон. встречала от радости замирала. друзей имена забывала. чтоб только только только быть с тобой зачем? сенбернары ты знаешь недолго живут. одного в жизни любят. и только к нему. а после с ним вместе попадают в рай. и прячут слезы огромные псы. в горячие лапы тычут носы. а я не люблю маленьких собак.

из поганого рта из луженых широт вылетают не то чтобы просто слова а гадюки из букв. ветер вальсы кружит. ветер песни крошит. я меняю рубахи – а белой по-прежнему нет. из разорванных тканей из распахнутых вен мне сигналят что большая часть лет уже позади. я успела вполне но продолжаю идти по дороге которой конца я уверена нет. это лето опасное лето а дальше нельзя. мы расстались как звери как нелюди хуже врагов. не смогу никогда твое имя назвать. отпускаю тебя на просторы материков. а кто любит меня – тот меня бережет. так искрит между нами отчаянно! дружба навек. а кто предал меня тот по-прежнему лжет. и марает следами первый ноябрьский снег.

не будет других имен. я встречаю я осень встречаю не нужно с тобой. разговаривать не о чем – я ухожу налегке. закрываю лица в оба глаза догадаться нужно сразу – пусто мне. с тобой пусто мне. лучше бредить островами жить с пустыми рукавами но свободному перелетному. и вдыхать побольше соли чтобы трезво чтобы больно но свободному но свободному. спокойной ночи. пусть тебя полюбит тот кого я знаю. кто меня когда-то спас. спокойной ночи. а ты сердце мое – возвращайся ко мне. не будет таких как ты. но будут другие. и станут родными. печаль о тебе не томит. и теперь точно знаю – прощай! неизбежны перекрестки но на них иные звезды светят мне. ах как светят мне! и манят чужие страны и чужие океаны нежно трепетны. и рискуя в них сорваться я к тебе не стану рваться все рассказано. все изучено.

я редкая птица. я вышла из дома. мне было в нем плохо но что здесь такого – когда есть дороги. мосты и трамваи. а в доме не ждали и не понимали. прощай! я редкая птица. я шла и скользила. я не воевала но я победила. и крылья спокойно лежали на воле готовые к небу готовые к боли. прощай! а люди навстречу работать спешили. они свои крылья давно заложили. и в землю вросли кто по пояс кто выше. и солнце уже загоралось на крышах и я оглянулась – вокруг было пусто. и я улыбнулась хотя было грустно. и тень промелькнула над детской кроваткой. и я полетела спокойно и сладко. прощай!

отвези ты меня на море в январе. он случится завтра. чтобы море было не черным без панам и обугленных спин туристов. отвези. ты же знаешь тропы где особенный шторм. а волны цвета глаз моих темно-зеленых а в мороз абсолютно светлых. я пишу в новом блокноте на субботах своим жутким почерком. а декабрь не сдает позиции – високосит как ему хочется. отвези ты меня на студеное на янтарное на январское на свиданье с моим одиночеством. не заметила как одна осталась я. мы встречаемся. странные люди. не меняемся. удручает. да я знаю из этой встречи хорошего не получится. только ссоры итальянские. только слезы. будем мучиться. и я предлагаю расстаться до нового года расстаться. до нового года расстаться. и каждый год будет праздник!

я буду ждать тебя в самолетах поездах в приютах горных рек в приютах гордых птиц на разных языках чужие профиль фас везде тебя найду а время года знаешь ли не важно. я буду звать тебя без шума без имен без прошлого «люблю» мне так уютно в нем в плену лесных озер на разных языках везде тебя найду а первой быть мне знаешь ли не важно. бегущая по волнам ты закрываешь глаза я поцелую тебя как тогда в кино и захлебнусь в скромной радости – ты со мной моя актриса!! я буду петь тебе необходимо вслух в мансардах голубей нечаянно всю ночь в финальных виражах в женеве и в москве я буду петь тебе! я буду жить как ты: так честно и еще не звать чужих в постель (пусть холодно и лед) я думаю что тот из нас кто не умрет подышит за двоих а первой быть мне знаешь ли не важно.

нашепчи учи как ты его любила как следы от сока оставляла на татами вместо криков выдыхала «мой бамбино!» тушью на спине якудзи расцветали. скромный парень морячок в клешах индиго он ходил в игарку в рио в нагасаки угощал портовых кошек терпким ромом кошки плавились смотрели и вздыхали. звезды тают на груди поцелуев шелк я по палубе морей за тобой пошел лови блесну! нашепчи учи как он ложился рядом и шептал тебе девчонка-недотрога как любил тебя и твой дурной характер за руку водил тебя через дорогу. ты ждала его сначала как волчица трогала себя шептала «мой бамбино» плакала под утро нервно угасая а потом сдалась и вовсе разлюбила. сакура цвела как ты в руках другого и следы от сока как и прежде на татами те же вздохи так же ласково «бамбино!» тушью на спине якудзи расцветали. и перо в него вошло как в нежный тофу где-то под игаркой то ли в нагасаки скромный парень морячок в клешах индиго по случайности погиб в портовой драке.

салют зима! где мне найти слова чтобы услышала ты? в гости зовут. чай с молоком. что пожелаешь? мне пожалуйста снег с потолка. в кафе за углом хранятся следы твоих поцелуев из ранних времен. все наши ходы не обесценены днем. салют зима! тепло одевайся. перчатки без пальцев. и греется руль. сколько можно скитаться? ты помнишь июль? и таксиста в бейсболке с российским гербом? американские горки. уютный балтийский простор… я не вернусь. мне песни писать везде хорошо. как дышать. и смотреть на тебя. не старей! мы будем с тобой красть коней! снег пошел… салют зима! разреши мне признаться: я осень люблю до волнения в горле. я пью терпкий воздух и мир переполнен любовью. но ты постой! постой со своим новогодним убранством. я елочку буду хранить до весны!! салют зима! салют зима! но я не вернусь. мне песни писать везде хорошо. как дышать. и смотреть на тебя. не старей! мы будем с тобой красть коней! снег пошел снег пошел тебе на лицо и не растаял.

прекрасных дней летят года я утоплю себя на раз мы стали плыть мы стали плыть и если скоро захлебнусь увидишь как легко тонуть и эти серые зеленые хорошие я знаю то что навсегда тебя не брошу я и если скоро захлебнусь увидишь как легко тонуть всего хорошего! и я звоню и мне звонят я не люблю свой телефон. и я звоню наперекор прекрасных дней летят года забудь скорей. прекрасных дней летят года прекрасных дней. и эти серые зеленые хорошие… я знаю то что навсегда тебя не брошу я и если скоро захлебнусь увидишь как легко тонуть всего хорошего! прекрасных дней!

стань моей птицей стань моей птицей. чтобы во мне повториться чтобы во мне повториться. стань моей кровью стань моей раной. чтоб задыхаясь на плаху чтоб на прощанье не плакать. чтоб в четыре крыла по периметру неба чтоб кричали тела горячо и нелепо чтобы высохшим ртом по периметру пульса не целуйся! стань моей крохой. стань моим сыном. чтобы во мне не остыло чтобы во мне не остыло стань моей смертью. стань моим страхом. чтоб задыхаясь на плаху чтоб на прощанье не плакать чтоб в четыре крыла по периметру неба чтоб кричали тела горячо и нелепо чтобы высохшим ртом по периметру пульса не целуйся!

любимая! не смей дрожать. не смей дарить им радость. все кончено: окружены. не вздумай при них плакать. как я люблю твои глаза… я никогда не говорил «люблю тебя» – смущался. мы жизни плавили края. нас смерть учила танцам. ты пахнешь запахом моим… если я умру быстрей тебя – ты догоняй! выстрел ртом лови не прячь лицо кричи! кричи! кричи! мы в себе уносим пули в себе уносим раны всех тех кого убили кто никогда не знал любви. любимый мой! где ты – там я. плевать что нас убили. я целовала грудь твою – ты был седой от пыли. как страшно умирать второй страшно умирать второй! если я умру быстрей тебя – ты догоняй! выстрел ртом лови не прячь лицо кричи! кричи! кричи! мы в себе уносим пули в себе уносим раны всех тех кого убили кто никогда не знал любви. страшно мне страшно страшно мне

он не дожил до ста семь бесконечных лет. он устал. в мире была зима. он не привык к тому что снега нет. грезы несут в поля. в них так легко дышать не мешать. скоро наступит ночь. скоро придет земля провожать. плакать не смей! я стал птицею в небе. под облаками нет боли и времени. плакать не думай! жалей тех кто рядом с тобой. к смерти привыкнуть мой друг невозможно. будь терпеливым. горько и сложно сердце смирить и принять что уже никогда. а им в полете так хорошо! будто бы лето. ливень прошел. будто бы жить можно заново. он не дожил до ста семь бесконечных лет. он устал. он на руках уснул сладко как в детстве спал мальчиком он не дожил до ста семь бесконечных лет. он устал. в мире была зима. он не привык к тому что снега нет. плакать не смей! я стал птицею в небе. под облаками нет боли и времени. плакать не думай! жалей тех кто рядом с тобой. к смерти привыкнуть мой друг невозможно. будь терпеливым. горько и сложно сердце смирить и принять что уже никогда. а им в полете так хорошо! будто бы лето. ливень прошел. будто бы жить можно заново.

лети моя душа лети мой тяжкий рок под облаками блакитными под облаками-зенитками в небо. лети моя душа и солнце поцелуй за всех друзей моих сгинувших за тех кого не покину я. лети моя любовь и крови не жалей брызгами струями да в полнолуния. и годы – по часам. и сердце – ястребок. я дышу радостью. нет большей сладости – жить. печаль моя будто роса. легкая птаха светла и прозрачна белой рубахой отца.

южный полюс в снегах. южный полюс закрыт. на торосах растут ледяные цветы. опоздавших не ждут – им без нас хорошо. кто из нас станет первым кто сможет сказать: «извини. я остыл»? южный бег как мишень в океане без сна. южный ветер плюет солью на паруса. южный знает кто враг. южный не предает. южный намертво впаян в твои поднебесного цвета глаза. южный полюс молчит. мерно катит слюна по гортани туда где рождается звук. никаких новостей. нас берут на испуг. нас измором берут никаких новостей бьет под дых тишина. южный полюс закрыт от зимы до зимы. безрассудочен пыл пилигримов-юнцов. не дождутся весны и рискнут на авось и вернутся домой поседев до корней в платьях для мертвецов. южный полюс уснул снами холостяка. я все ночи к тебе прижимаюсь щекой. южный нас не пустил не целован никем южный шанс упустил и ему никогда не обняться с тобой. держи меня за руку. долго пожалуйста. крепко держи меня. я не пожалуюсь. сердце в плену не способно на шалости. если не хочешь потери – молчи. я путь свой сама устелила пожарами ядом отчаяньем страхами ранами кровью без крови ожогами шалыми не отпускай мою руку держи!

дрессированные чудом мои глаза. нужно стать приманкой пули чтобы так сказать. нужно время намолоть в муку и перестать бояться нежных скул. питер пахнет никотином томным летом. исчезает мой любимый город детства за лесами. будто в язвах плечи улиц целлофаны-маскировки. вырастают сплошь безликие уроды новой жизни заготовки. и бросить не могу. уехать не могу. в бессилии молчу. от ярости хрипя. я драться остаюсь. я буду защищать тебя. очарованные небом цикады стран. нужно стать привычным к боли как шаман. и достать ресницами до дна. и увидеть что на дне живет весна. а питер пахнет никотином…

над землей спят моря. подо мной спит земля. на чужих языках видят сны 7 десятков солдат моей армии. я прикажу им крепко спать и быть готовыми к войне. я прикажу им доказать что истина в вине. я прикажу им сшить шинели и надраить сапоги. я прикажу их накормить с ладони маминой руки. я прикажу им ждать утра когда огонь зальет поля когда взорвется горизонт и защищаться станет зря когда понятно станет им какие хрупкие виски – я прикажу поцеловать я прикажу поцеловать я прикажу поцеловать того кто от любви погиб. вертикалью штыка дыбом холка волка. там где жгут корабли ждут его 7 десятков солдат моей армии. я прикажу им крепко спать и быть готовыми к войне. я прикажу им доказать что истина в вине. я прикажу им сшить шинели и надраить сапоги. я прикажу их накормить с ладони маминой руки. я прикажу им ждать утра когда огонь зальет поля когда взорвется горизонт и защищаться станет зря когда понятно станет им какие хрупкие виски – я прикажу похоронить я прикажу похоронить я прикажу похоронить того кто без любви погиб.

виноградных листьев студеные кольца я знаю что пытка скоро закончится – уже очень скоро ты поцелуешь меня. такая радость была только в детстве. твои глаза – черника и перец черника и перец – страх каждого дня. ты влюбляешься внезапно – будто ток перекрывают и втыкают в горло розу на обед шипы с ткемали. вьет круги змея по сердцу водит гладит медным жалом по окоченевшим венам нежность яда побежала. и на мускулы-деревья падает ментол мороза ты как будто засыпаешь от слоновьего наркоза и спускаясь ниже ниже сердце давит на колени ты цепляешься за воздух… и не чувствуешь боли спиной и летишь в безупречное черное грязное лето и печатая пряники по мостовой хочешь к ней и себя проклинаешь за это. там такие тела! будто доски для мачт – без намека на грудь. анемичны и плоски. и шарашит по венам животная ртуть женщины-мальчики девы-подростки мы на виллах вспоротыми животами невинность и ревность изображали. лас-вегас в цвету. и все что я помню в ту осень и лето – пароль icq кофе и сигареты и рыбок в пруду. ты влюбляешься секретно штопором по винным лужам балансируешь на грани сам себе теперь не нужен напиваешься с друзьями рвешь рубахи сталь терзаешь то счастливый то несчастный партизанишь партизанишь неприкаянный ночами весь на взводе весь на крике ты клянешься что не будешь больше никогда звонить ей подползаешь на коленях к чертовому телефону ты – посмешище и зная это ты уже все портишь. неуверенный дрожащий умоляющий влюбленный ты пытаешься казаться гордым сильным окрыленным но тебя на раз читая она скучно произносит что немного занята и ты цепляешься за воздух и не чувствуешь боли спиной и летишь в безупречное черное грязное лето и печатая пряники по мостовой хочешь к ней и себя проклинаешь за это. там такие тела! будто доски для мачт – без намека на грудь. анемичны и плоски. и шарашит по венам животная ртуть женщины-мальчики девы-подростки аха!

я не знаю что ты любишь: цветы или книги портвейн или театр боно или бритни термосы из стали или чашки в горошек псов-великанов или карликового роста молоко или брют joint на гаити – я хочу что-нибудь подарить тебе! я не знаю что ты любишь: зоопарк или джунгли дайвинг на сто метров или джомолунгму буковски или кафку помидоры или суши только говорить или только слушать ван гога или репина магний или литий может что-нибудь другое подарить тебе? байки или ролики кеды или сланцы мальчиков-чистюль девочек-засранцев трахаться в подъезде петь в церковном хоре пилюли от кашля или в вену уколы дергать стоп-кран или следовать политике я просто не представляю что подарить тебе! что скажешь если я подарю тебе город? сбежим туда порознь встретимся в полночь в портовом перченом районе ла бока под боком у смерти под оком у Бога? что скажешь? врожденным охрипшим гортанным вокалом вспорота ночь. я всему потакала. и мозг изумленно трогал на ощупь ответ на вопрос: кто из нас проще? я знаю что ты любишь: континенты и глину курить под дождем абсент и малину газеты в кафе бортовые журналы я знаю что ты любишь больше папу чем маму в саду рвать сирень плавать рядом с манати грызть косточки сливы рвать черные платья ходить по земле улыбаться открытиям я хочу все это подарить тебе!

нервы сдали. плакать как предать. против воли начинаю ждать. все слабее сила бытия. все прозрачней музыка моя. я превращаюсь в воздух и лечу. я превращаюсь в воздух. я побегу искать тебя по фотографиям и снам по черно-красным ножевым по рикошету южных стран по родинке в тылу плеча по желудям твоих измен я побегу искать тебя никто иной бы не посмел так просто дать тебе уйти в лопатки фарами слепя я побегу искать тебя. нервы сдали. врешь – не зареву. я безумно рада что живу. смерть стежок прошила на брови – робкий неумелый визави. я превращаюсь в воздух и лечу. я превращаюсь в воздух. я побегу искать тебя по фотографиям и снам по черно-красным ножевым по рикошету южных стран по родинке в тылу плеча по желудям твоих измен я побегу искать тебя никто иной бы не посмел так просто дать тебе уйти в лопатки фарами слепя я побегу искать тебя.

на бензиновых колесах времени в радужку переливаясь радугой я ломаю кости сожалениям выгрызаю перепонки падали. путь иначе невозможен. сложено все как есть. уже не будет детского вседозволенного босоногого яблочного воровства соседского. только сны меня томят истомою. все на ощупь. узнаванье нежное льнет к щекам. под сердцем спит искомое перепачканное безмятежное. и я плечи полагая крыльями распускаю и без тела тяжести поднимаюсь и смотрю на спящую на себя уснувшую вчерашнюю. не догнать самого себя. и зимой не родиться уже. но сколько живу буду перегонять плясать кувыркаться на остром ноже. отец не сердись! мама прости! я самый счастливый живущий на свете. спасибо! и сиренью цепенеют сумерки. и крадутся тайны зачарованно. и я жду нетерпеливо сильного черноглазого светлоголового. и боясь что сердце остановится напоследок обломает ребра мне я уже по-стариковски шаркаю осторожничаю от весны к весне. только чую прыть не обмануть только чую что не одурачить мне свою душу не спалить на медленном для бульонов и для постных каш огне. и мгновенно обдираю датчики чтобы пульс не стал добычей тех кто рад уложить меня в кровать дубовую и на веки мне насыпать виноград. что за шалость ползать если суждено такой шаг шагать чтоб платья рвали швы?! что за роскошь свою силу смачно красть и топить ее в снегах где все мертвы?! кто придумал после каяться стихом отбивную жарить из души? кто мне жить спокойно не дает кто плюет мне в ухо: «ты пиши! пиши!»?!! не догнать самого себя. и зимой не родиться уже. но сколько живу буду перегонять плясать кувыркаться на остром ноже. отец не сердись! мама прости! я самый счастливый живущий на свете. спасибо!

чувства пришли в ноль. лодки легли под воду. хрупкие сны тем кто может спать. ты выбрал клетку. я я как всегда свободу. быть одиночкой мне не привыкать. но ты пел про абсолюты. и мерил нас по рок-н-роллу. я верить никому не буду. достаточно боли. достаточно трепа. музыка любит тех кто предан ей без меры без женщин без понтов и без кастрюль. что пожелать тебе? реже глотай пилюли. и стереги little baby от мужиков. но ты пел про абсолюты. и мерил нас по рок-н-роллу. я верить никому не буду. достаточно боли. достаточно трепа.

я помню все. я помню все сначала. сначала театр. потом всю ночь скучала. потом знакомясь руки пожимали. и вы меня тогда поцеловали. потом июль. потом меня знобило – я полюбила вас. я полюбила вас. я полюбила вас. я помню все. я даже пепел помню. лягушку-фильтр и грязный подоконник. вы были воздух. звенела атмосфера. вы были в черном. а мне казалось в белом. потом вокзал. луна зрачок дробила – я полюбила вас. я полюбила вас. я полюбила вас. лодка. берега. велосипеды. сосны. камыши. вино победы. не спеши! пальцы на спине. великий бунин. как ты без него подумай будешь дальше жить? фотокарточки. следы. улики. в рыбе многовато базилика – влюблена. а в москве жара. рубашка сохнет. и ты знаешь точно что она там не одна! я помню все. мой самолет был в восемь. да – я из тех кто ничего не просит. и голубой платочек стюардессы. я весь полет вас забывала честно. но снилось мне под мерный гул турбины – я полюбила вас. я полюбила вас. я полюбила вас.

бежали ноги. дышали часто в тумане утра крайне опасном. сбивались с ритма. носами в землю траншеи рыли. рвались следами. петлей неровной. трубой тянулись водопроводной. бежать устали. нелепо встали. и закурили. поговори со мной ольга! о том как дети растут. скоро будет зима а ты останешься тут и на елках все те же игрушки что в прошлом году. поговори со мной ольга! моя собака по льду скользит а в америке розы цветут. а в доме твоем соловьи а в доме твоем соловьи чернозем и полынь. ногам навстречу неслась свобода без пассажиров и пешеходов. росой по рельсам желтела фарой звенела сталью. втоптали ноги окурок в почву. и побежали скользя по кочкам. с трамвайной трелью встав на колени единым стали. поговори со мной ольга! о том как ярче всех стран твои джинсы – апельсиновый башенный кран режут толпу и несутся флажком по метро. поговори со мной ольга! к кому пойдем на обед. все врут – я не верю что тебя уже нет и можем смотаться в москву за тюльпанами с клумб. поговори со мной ольга! о том как люди гниют с экранов отравой в наши души плюют а мы с тобой с ними бывали когда-то дружны. поговори со мной ольга! о судьбах нашей страны мы скоро с тобой будем ей не нужны. ты верно узнала об этом ты верно узнала об этом в то утро когда…

я догораю и снова горю. догораю но в полночь к дровам бледно скалясь бросается мозг и трещит и плетет кружева. ночь невесома и столь же важна как вплывать в сны на правом боку прижимаясь к лопаткам твоим и ресницы метут по виску. вот бы застыть навсегда нам в транскрипции звезд фигурками нецке в китовой печали из грез чтобы легко оторваться и плавно шагнуть. и не бояться когда нам удастся уснуть. я догораю и снова горю. к черту долгие лета! держись близорукий мой мозг пока жив. так под обшивкой горят корабли пряча самоубийства свои. серой пахнут ожоги земли. вот бы застыть навсегда нам в транскрипции звезд фигурками нецке в китовой печали из грез чтобы легко оторваться и плавно шагнуть и не бояться когда нам удастся уснуть. я догораю и снова горю. в амальгаме червонных цветов мозг куражится давит смолу – погибать он еще не готов но что вчера еще было живым что вчера было частью меня превращается в шелковый снег и пригоршнями тает в морях. вот бы застыть навсегда нам в транскрипции звезд фигурками нецке в китовой печали из грез чтобы легко оторваться и плавно шагнуть и не бояться когда нам придется уснуть.

птиц так много сегодня птицы так громко сегодня поют не слышат меня совсем. а я 6 дней на земле. корабль корабле – крушение сердце – биение и такая печаль! и уже невозможно уплыть от себя. остается кричать когда руки шершавые руки людей пеленают меня. слова пока не даются слова еще кажутся тайной но ты говори говори я заплачу в ответ. гадай из какой я страны сколько мне зим и какой глубины море мое которого больше нет. и такая тоска! и так больно и так неуютно и резко глазам! остается смотреть в неуклюжие лица людей и пытаться понять кто меня наказал. а ты что остался на дне запомни меня и забудь обо мне. я сердце твое сохраню про запас. я ей не скажу что ты жив в ней кроме тебя танцуют ножи. и нет у нее теперь никого кроме нас. и такая любовь! и такая отвага души заливает края! и такая любовь! я пришел я пришел наконец к тебе мама моя! птицей…

сны что мне не дожить до весны в июльский полуденный час меня потрошат не впервой. домой не петляет дорога во ржи и детские суть миражи играют отнюдь не со мной. а я этим летом впервые живу. этим летом я пахну собой. и смакую себя как могу. и все и все это – тайна двоих умноженных Богом на два. так вот почему я в ту страшную зиму осталась жива. сны что мне не дожить до весны танцуют в льняных простынях и вьются арканом у ног. смог бы спасти меня он а не ты от вязкой гнилой пустоты? не спас да и не уберег. и я этим летом впервые живу. этим летом я пахну собой. и смакую себя как могу. и все и все это – тайна двоих умноженных Богом на два. так вот почему я в ту страшную зиму осталась жива. так вот для чего я в ту страшную зиму осталась жива.

дыши дыши со мной боксеры в ринге по углам. молчи все тает в унисон твоим словам. скажи скажи еще я улыбаюсь мне смущаться хорошо как будто сын увидел ангела во сне. иди ну наконец иди ко мне иди ко мне иди ко мне иди ко мне птенцы птенцы дежурят дирижируют в гнезде. а жизнь: уснул в субботу просыпаешься в среде. горят горят дни в ряд. мои морщины сосчитать не хватит пыли на луне. скорей иди иди ко мне иди ко мне иди ко мне иди ко мне иди ко мне рискуй рискуй со мной: смотри как сужены зрачки! плывет и расцветает мир движением руки. течет тоскует паводком весна и даже некому сказать открыть открыться обнажить что мы случились друг у друга чай остыл ключи остались на столе… я жду. иди ко мне иди ко мне иди ко мне иди ко мне иди ко мне я жду…

желанье не всегда быть сильной естественное как осине листами прислоняться к дубу щеками прислоняться к зубу чернилами марать поверхность желанье не всегда быть верной естественное как в дацане пить молоко в духовном сане и Будду целовать носами. желанье не всегда быть в ногу естественное слава Богу естественная жизнь как чудо как за собою мыть посуду. автобус сморщенный гармошкой плетется сзади неотложки мы пленники работы тела душа из скорой полетела но всем нет никакого дела. желанье быть всегда с тобою единственное дорогое слепое как щенячья нега простое как ходьба по снегу. такое право отчужденье себе кажусь я привиденьем когда ловлю себя на слове: «без адресата мир условен» стою одна на минном поле. there is no good in goodbye. there is no hell in hello. мы стоим на мосту. никогда не умрем. мечты.

переживая сознание о тебе думаю рвано и ранено о тебе и убедительно в роли себя для других существую. сколько веселья вокруг а счастливых нет лидокаиновый бродит во мне рассвет лидокаиновый бродит во мне рассвет – жизнь протестует. набери мое имя в гугле прочитай километры лажи. что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут?! но пожалуйста слышишь пожалуйста согласись на последнюю встречу! я не могу не могу не могу больше. весна по щекам поцелуи хлещет. куполом золота медью горят леса. если не любишь уже – не терпи бросай. если не любишь уже – не терпи бросай. знаю как сложно. если открылся – не смей ни о чем жалеть. пусть будет небо ближе ко мне на треть. пусть будет солнце и лучше на нем сгореть чем задохнуться. набери мое имя в гугле. прочитай километры лажи. что еще в этом чертовом мире тебе про меня расскажут?! но пожалуйста слышишь пожалуйста согласись на последнюю встречу! я не могу не могу не могу больше. весна по щекам поцелуи хлещет.

sumatosumarok assa me te karni no e to no snega ahmata sema ri lisheno roki vla ja solo monte nich nishe ditjache plach hrono so serco plich sumatosumarok buda ma esh sumu sona sofi a l'na kelero to kajmu stajchi ne proshu da ja solo monte nich nishe ditjache plach hrono so serco plich я пеленаю пеленаю пеленаю поднебесного тебя. и провожаю провожаю провожаю в ласковые сны. а сердце давится слезами и немеет и стекает в молоко. я хороню твои болезни свои страхи у себя под языком.

толиутротолиночь. люблю сына люблю дочь. в нас троих стекает время. здравствуй будущее племя! а за окнами огни. мы смеемся. мы одни. жжет зрачки температура. замурована микстура в сладкий фантик от конфет. меня любят или нет? и потоки безупречных лжефонем буксуют в вечность. жуткий тормоз интернет – новостей как будто нет. виноватых будто нет. виноватых ровно два. головой дроблю асфальт. когда любишь – кровь как кайф. когда любишь пьешь сироп клюквы кляксы между ног. но финал один итог: у любви всегда есть срок… толиутротолиночь. люблю сына люблю дочь. мы играем в океаны. и невиданные страны зеленеют от тоски. чудо-юдо моряки. ждет причал своих героев. тот кто выжил – ладно скроен. я опять пишу стихи. потому дела плохи. и сжимается мембрана. 37. сгораю рано. и часы пробили два…

адреналин новой любви раскумарены сотами вот тебе сотовый – будем смеяться. поет внутри. ягоды-годы. я не меняюсь. суть закаляется в чувстве свободы. трудно нервы ты ярко-угрюмый. знаешь стоит сначала рвать струны. а после нас нет. а после нас нет. и больше нас нет плечи вербы я воскресаю! странно верить что кто-то спасает когда нет смысла думать о себе. прикажут жить. пусть бесполезно. мы неуместны. мы не влияем – всем очевидно. белыми шить нитями-швами нужно едва ли кто тебе эти люди-повидло? мама! слышишь! мама я тоже. время! время! мы только моложе. а после нас нет. а после нас нет. и больше нас нет. плечи вербы я воскресаю! странно верить что кто-то спасает когда нет смысла думать о себе.

еще горят костры. и вечер как рассвет. и спины в темноте на черном берегу. я убиваю жизнь. тюремщики – собак. я все-таки к тебе по-прежнему бегу. но возвращенья нет. нас расстреляли всласть. их искушает власть пить кровь. теперь ничья. так трудно без тебя. тоска таранит мозг. и пропасть ширит пасть как в насте полынья. еще горят костры. и вечер как рассвет. и спины в темноте на дальнем берегу. я выпускаю жизнь. тюремщики – собак. я все-таки к тебе по-прежнему бегу. и запах и часы. и тени без ветвей. романтика камней – в ручье спит пистолет. и сколько буду жить – не опущу засов. и столько буду ждать людей которых нет.

шагай по улице шагай. дроби меня дроби. мы не расскажем никому что мы с тобой враги. они боятся за тебя. (и есть ради чего) а я не верю что ты врешь. я чувствую родство. танцуй со мной танцуй со мной. мы – запад и восток. я постоянно начеку: мой мир в тебя дал течь. я будто девочка сейчас – не надо бить под дых. и эта осень как весна. все просто! тай! тай тай тай! тает лед. перестань прятать суть торжества. говори мне слова. нервы ни к черту. что происходит? влет появившись так не уходят. крыс не бывает в сердце поэта. я прошу помнить! помнить об этом. тай! тай тай тай! тает лед. перестань прятать суть торжества. говори мне слова.

здесь как в аптеке. здесь сложно закрывают машину. а рейды на рынок блошиный за куркумой и ключами. ты все решила. ты показала мне как ждут воскресенья: на завтрак – юля. в полдень – на карусели. твои любовники давно облысели. а мне так странно! я не представляю героя. я может по составу крови немного поближе к звездам. еще не поздно оставить для себя пуповину. жизнь за спиной наполовину. я не готова несерьезно. со мной непросто. со мной – прости – невыносимо. наверно выглядит красиво для тех кто ничего не знает. я не специально. я просто не умею иначе. от счастья все же реже плачут. со мной дожди идут постоянно. а мне так странно! я не представляю героя. я может по составу крови немного поближе к звездам. еще не поздно оставить для себя пуповину. жизнь за спиной наполовину. я не готова несерьезно. и пытка прошлым. утоплена в коньяк рефлексия. как мило показать мне максима. как клево познакомить с подругой. опустим ревность. останется тоска и детали кого когда и с кем побратали. в салат не надо перца и лука. какого черррта такое мне досталось наследство?!! охота – не досуг и не средство. охота нынче пуще неволи. мне не подходит 142 минуты ждать sms'а. мир без тебя теперь становится пресным. прощай оружие! здравствуй фиеста! и мне так странно! я не представляю героя. я может по составу крови немного поближе к звездам. еще не поздно оставить для себя пуповину. жизнь за спиной наполовину! жизнь за спиной наполовину! жизнь за спиной…

как по льду с вами об руку рука ниточка тонка. как по льду наши души-облака. вы меня искали. стебли вьет красота между нами. пусть мне повезет пусть мне повезет я не ревную вас – двери открытые. и вы уходите инеем скрытые. цвет неба каменный. желтым подернута вязь фотокарточки контуры стертые. мне побежать бы к вам в плечи уткнуться лбом и в землю лить слова – это и есть любовь это и есть любовь это и есть любовь дети вас любят. их не обмануть. в них заложен путь. лепестки-люди ищут край небес а для нас он здесь. стебли вьет нежность между нами пусть мне повезет пусть нам повезет

архитектор моей души строит арки и витражи перспективой небесных крыш анфиладами слез прошит оставляет пустым подвал для меня чтобы я смогла в нем укрыться и рисовать это все что осталось нам это все что досталось мне гриф по ватману будто смерть по прямой вертикально дням что успели пройти с тобой архитектор моей души разреши мне еще пожить разреши мне еще пожить разреши мне увидеть дочь с новым именем всех дождей всех туманов и нежных слов я хочу заслужить ее я могу заслужить любовь не пускай меня вглубь листа вглубь колодцев и вглубь петли масло капает. сохнет кисть. и стираются линии и бледнеют мои черты расплывается sacre-coeur я когда-то уже прошла и забвение и костер но не помню. и нет рубцов. благодать вовсе не броня. архитектор моей души я прошу продолжения!

кончилась зима лучшая из всех что случались с ним. как умел – так жил. белым зверем сна за волной волна плыли этажи. так легко пришла. так легко вросла за него решив. понял что пропал. что искал ее. до нее вообще не жил. ты ему говорила люблю любовалась только собой и он видел: на равных союз невозможен. научись ждать любви – я ему говорю. он молчит и табак в пальцах крошит. птицу не словить. ей не нужен дом и верность. кончилась зима. в путь на острова. город опустел мгновенно.

этот день для меня как агония. и тоска по тебе не сравнится с бетонной стеной. я лежу животом в луже облака и люди кружат вокруг по часовой. ты помнишь наши скитания слезы сны на полу бездомные страны. возвращайся скорее домой. у каждого свои демоны. возвращайся скорее домой и укрой себя мной чтобы вылечить раны. этот день для меня как агония и тоска по тебе не сравнится даже с тобой. я вырву все что написано и лето станет теплой южной зимой. кто они когда мир бесится? кто они – наши дети? кого им держать за колено? возвращайся скорее домой у каждого свои демоны возвращайся скорее домой и укрой себя мной чтобы сердце запело.

пора писать песню. новую формулу счастья. не страшно докажем ли. страшно тебя не заметить. какие мы дети. какие мы лето-подростки. ростками друг в друга. шипами друг в друга. по небу летят самолеты! и я цепенею от счастья. от хрупкого счастья девчонки. которая без босоножек. бежит по огромному ливню. к тому кто зелен глазами. к тому кто руками-ветвями. ее обнимает и очень смущает. и хочет чтоб долго. не смея вслух навсегда. московские вальсы. в московских квартирах. секреты гостиных. частые встречи в парадных. влюбиться отрадно. и пусть будет солнце! на санках в нескучном. резо габриадзе. и выставки-фото. от тебя не могу оторваться. и даже возможно свиданье. и кофе на старом арбате. и мы на потертом диване. и нам так приятно шептаться. касаться. алые щеки. и вспыхивать разом. и всем ясно сразу. и я хочу долго. не смея вслух навсегда. не смея вслух навсегда. московские вальсы.

мы спали с тобой одним сном. целовались под одной звездой – иноки в ночи жонглеры любви иной. не рви себя милый не рви когда танцуешь со мной – иноки в ночи жонглеры любви иной. серпом ленивой луны тебе поцарапаю грудь – не забывай но пожалуйста не звони. страшнее предательства лишь может быть пустота. лови мои волны милый волны лови. волны не могут бежать назад.

мой дом пахнет летом. я переживаю за тех кто на марсе не загорает. такая большая большая планета пахнет летом. мой друг пахнет летом. он добрый и сильный. мы с ним у вселенной любви попросили. такая большая большая планета приветствует это. но все по списку. жить значит быстро. жить значит риски. смерть значит близко. смерть в каждом шаге. мальчик на шаре. шар на приколе. смерть значит скоро. ау!! мой пес пахнет летом. он фыркает носом. он любит галеты и лаять на звезды. такая большая большая планета шлет приветы. и августом пахнет печаль океана. и мы покидаем чудесные страны. такая большая большая планета прощается с летом. но все по списку. жить значит быстро. жить значит риски. смерть значит близко. смерть в каждом шаге. мальчик на шаре. шар на приколе. смерть значит скоро. ау!!

запах смолы и мяты дети в костюмах – хочется плакать взрослым не получилось стать. без тебя все в детстве случилось. имя не суть героя. ты как и я так сложно устроен что легче бить посуду чем обнимать за плечи… странно быть частью речи хрупкой фигуркой в тире породистым ласковым догом винтиком в локомотиве побарабань мне в номер мы с тобой одной одной крови это вовсе не повод просто знание свыше… спит обмелевший город горд до последней капли нас малыш с тобой больше нет у мамы на карте детство тает слезами жесткие игры в силу засыпай мой отважный тонкий смешной и красивый детство тает слезами жесткие игры в силу засыпай настоящий потерянный и красивый засыпай мой любимый…

салют. я знаю что ты здесь. тебя легко прочесть по запаху и звуку. входи. ружье еще висит и пулей угостит. и накануне вьюга. и мы летим друг к другу. салют. я знаю что ты смерть. но мне приятно петь тебе моя подруга. садись. бурбон и сладкий чай. америка прощай! без гнева и испуга. и мы летим друг к другу. салют. так тихо и светло. и времени назло давай потянем время. стреляй. я встану в полный рост и дотянусь до звезд. остаться сорвалось. и мы летим друг к другу. сон: солнце в спину. шторм. распахнуты двери. плащ на плечи накинут. и растворяется берег. и мы летим друг к другу. со мной уснет моя тайна. кино покажут на небе. мои 27 зовут на свиданье. и мы летим друг к другу…

мне трудно дышать. это не горы. это моя голова обращенная к небу. кто знает как скоро. виться кружиться а все по спирали лентой фрагментом. спасибо что нас миновали. работают мантры. брамс в голове. не хватает гитары. клавиши суть молотки а не струны. 20-й декабрь презрительно-юный. ты еще жив. я жива. чту уроки. были знакомы. ты сдался до срока. пусть так. но без напряжения прошлое в старость скользит. салют! мне трудно дышать. горы оставим. глупо искать причину в тех кто нас предал. дай Бог им победы. я покачусь по равнинам вдоль сосен до океана до тундры до сопок до солнца. я стала младенцем. брамс в голове. не хватает гитары. клавиши суть молотки а не струны. 20-й декабрь презрительно-юный. ты еще жив. я жива. чту уроки. были знакомы. ты сдался до срока. пусть так. но без напряжения прошлое в старость скользит. салют! мне трудно дышать ровно от счастья. горы блокирует лед. французы танцуют. а русские – в нарды. мы терпеливы как лошади в стойле милости ждем от погоды как люди прощения у тех кто их бросил. вниз наклоняться не надо! опасно! брамс в голове. не хватает гитары. сердце болеть перестало. ты уже мертв. я жива. чту уроки. были знакомы. ты сдался до срока. пусть так! пусть так! пусть так! и без напряжения прошлое в старость скользит. салют!

чего хотят эти люди? спрятать солнце в ладони и не обжечься. весна начнется в субботу. туманом дышат капканы. оберегай свои нервы: весна идет на охоту. чего хотят эти люди? меня травить своей правдой. меня долбить своим текстом. какое мелкое время без серебра и героев. им спрятать солнце в ладони. и чтоб еще не обжечься. а я болеть перестала. здесь больше нечего делать. чего хотят эти люди? потока денег и власти. от денег пахнет отравой. от власти кровью и смертью. несет сиреневым газом. вполне ясна неизбежность: мы пахнем гибелью счастья. здесь больше нечего делать. здесь больше нечего делать. кардиограммы и строчки. тире абзацы и точки. на верном сказочном русском. без запятых против правил. читать как в детстве украдкой. из книги смотрит закладка. мне хорошо быть одной. мне хорошо быть одной. мне хорошо быть одной. есть крылья чтобы летать.

уедем в город мой. где живут мосты. где поет нева. я и ты. уедем в город крыш. в город из свинца. где любовь всегда до конца. где на фасадах пыль. в сумерках легко умирать. где все кто знал меня будут в небесах провожать. уедем в город мой. не хватает сил каждый раз. я я хочу домой я хочу домой путь слова звучат как приказ. где ты уйдешь ко мне. черные глаза как расстрел. где часовой – вокзал. и шаги вперед – в серебре. где нищие в цене в питере вдвойне легче петь. где есть ради чего есть ради чего умереть.

небо небо небо небо небо небо. страны страны страны страны в вену. ты упрямый. ты упрямый. небо под ее ногами. небо под ее ногами. чувства были – сон молекул. небо небо небо небо небо небо. раны раны раны раны раны. перестрелки. ярость. мимо. ты упрямый. летом – легкий. я тогда была красивой. но не знала. ты все мои слова рифмами порвал. и флорида зовет. я в ней плакала. помнишь радугу… где тебя найти? как тебя обнять?

она идет зимой на запад а весной на восток. она прекрасно знает карму. электрический ток в ней регулярно совершает путешествие стремясь за флажки. такая дерзкая снаружи с тонким пульсом внутри. она так нежно отдается и так ярко горит. и я не знаю тех кто мог остановиться даже если кровит. она решает когда можно и решает нельзя. в ее постели нет горошин. нет следов от гвоздя. и ты рискуешь не проснуться но тебе бесспорно лучше рискнуть. и шальным осколком стали в сердце входит луна. и ты уносишь на ладонях все ее имена. и умираешь от тоски узнав о том что она чья-то жена. не дари никому. только мне. все один к одному: тает снег.

мы с тобой огни. нас не разрешают жечь. больно только тем кто боится умереть. но если ты слабак – сожми себя в кулак. и не проси. а когда придут за тобой придут – ты встреть. облако взойдет в небеса и будет медь. и если суждено погибни как герой. но не проси. и я пишу свою историю. собаки лают а мне здорово. и постоянно пахнет порохом молва. на небе все давно устроено. один и в поле будет воином. и я пишу свою историю сама.

не смеши. замалюй меня черным по скулам – легче тебе? трудно жить когда копоти в душу надуло. ворошить угли надо точно генералу с угрюмым лицом. я одна захлебнулась углями. я одна захлебнулась дождем. не смеши. перспектива рисуется верно – вглубь страны гражданская дует по венам. август. крюк. перекладина. белые кони. и раздраженный сын: «оставьте марина меня в покое!!» пальцы в колечко скорей. щекочет гордиев узел. и тени от простыней. таруса – елабуга – грустно! солнце падает ниц. «прекрасное братство поэтов» – ни щеки ни плеча ни доктора ни палача ни дома ни кирпича ни стона ни закричать ни смерть чтобы замолчать ни жизнь на передовой ни крик – я живая! мир мой! кто вам запретил говорить? не смеши. я видимо не в рок-н-ролле. а может рок-н-ролл не в цене. ребята простите ребята я глохну от боли когда убивают фаната преданного вам или мне. и воздух рвется на части. и нефть алеет в напитках. и кровь течет по мечу. не смеши. не делай меня пешкой в этой войне. я даже генералом в этой войне побеждать не хочу.

закрой глаза – и появится свет. свет тот что был когда ты пришел. я знаю глаза и тело сто лет. прижмись ко мне – все хорошо. стреляют в тех чья порода видна чрез сгибы книг наклон головы. стреляют шакалы. пытаются стать. кишка тонка – шакалы не львы. мы тоже умеем работать как тир. мы тоже умеем блестеть на икре. мы знаем как цепенеет сосед и тает вода в пустой конуре. закрой глаза и появится свет. свет тот что был когда ты пришел. не бойся сынок это гибель за честь. прижмись ко мне – все хорошо.

верно ты разбудил всех подряд мертвецов. верно ты разбудил всех мертвецов подряд. включая венки муравьев мужчин с квадратным лицом и вечно похмельных с утра веселых ребят. опомнились. ринулись вверх. молотят крышкой по лбу. опомнились. ринулись вверх. лбом по крышке долбят. теперь я вижу чего боялся гоголь в гробу: сна ни в одном когда мертвые души не спят. гранитный усталый конвой чеканит периметр могил. гранитный усталый конвой печатает литеру п. zombie поесть не дают. в стакане чаек простыл. и ветер с могил унес суровое канапе. на кладбище как на sunset: интриги неоновый бум. на кладбище как на sunset: законы диктует tv. а эфире цветут стукачи. доносы строчат наобум. и варится суп новостей на свежей крови. все верно: ты разбудил всю эту гниющую шваль. все верно: ты наступил на их отмороженный пах. простите друзья! не со зла! быть мертвым – большая печаль. каждый zombie умрет у времени в дураках.

странные дни: вчера – самолет. сегодня – вокзал. снуют муравьи. прячу себя. очки прилипли к глазам. куда бежать от лиц и голосов. может опять в пустыню полюсов где ждут снега. или в горах решить как дальше жить. как дальше жить надо. и с кем идти рядом. с кем до конца стоит. в какой из двух роли. или одной? странные дни: хочется быть проще себя. забыть что есть март. проснуться зимой никого не любя. и побежать дорогой в темноте. и замолчать. в словах живет предел. воспринимать бездомность как игру. и целовать деревья на ветру. и в эту ночь решить как дальше жить надо. и с кем идти рядом. с кем до конца стоит. в какой из двух роли. или одной. странные дни: теряю себя и не чувствую дна. всегда за спиной кто-то стоит в проеме окна. куда бежать тому кто обречен быть молодым. пошел иной отсчет: без права встать едва упав с колен. без права ждать. без права заболеть. без права звать – твое к тебе придет. да будет так! пошел иной отсчет – понять и разрешить себе как жить надо. и с кем идти рядом. с кем до конца стоит. в какой из двух роли. или одной?

нет ориентиров. падают звезды. и все уже поздно. и все уже поздно. я плачу – смотри. смотри. запоминай. слезы: мама не уезжай! сынок! я ненавижу вокзалы. смешной чебурашка покорный чьей-то судьбе. к тебе к тебе к тебе я вернусь как обещала. всего два концерта начнем все сначала. к тебе к тебе мне не слабо все это бросить. и листьями будем шуршать. будет осень. я двигаюсь верно. я двигаюсь верно. и лак на ногтях не последний не первый. и джаггер танцует. и сыну малы рукава. так – черт побери – может я не права? гитару – на гвоздь и рутину жевать и ждать пока нас перемелют тоски жернова? но нет! но нет! каждый из нас для чего-то устроен. я стану мертвой без рок-н-ролла. к тебе к тебе к тебе я вернусь как обещала. всего два концерта. начнем все сначала.

прячься. времени мало. прячься пока не поздно. осень. скользкие взгляды. в лужи падают звезды. и на ботинках тает каша крупой кровавой. прячься пока не поздно. прячься. времени мало. был герой и весь вышел. был герой и не стало. постою на обрыве: жизнь держать перестала. в смерти вырастут крылья. рот заалеет румянцем. был герой и весь вышел. стал балаганным паяцем. что начало? что финиш? что такое измена? лучше в нос или в скулы? лучше в пах или в вену? отчего ты стал мертвым? ровным? вежливо-гладким? кто тебя сделал тенью? кто растворил без остатка? прячься. времени мало. прячься пока не поздно. ветер толкает в спину. грудь царапают звезды. и на ботинках тает каша крупой кровавой. прячься пока не поздно. прячься. времени мало.

это не мне. из миллиардов возможностей – волчий билет. свет отключили. под виски и слов винегрет я влюблена. мы – заложники. падает снег. это круги. цирк на арене и лошади в пене. твой рот сохнет пожаром и безукоризненно лжет. в комнату еле заметный вползает восход. это весна. градусы скачут по венам и сладостна ртуть. жизнь наконец обретает исходную суть. я без любви – сирота. и живу как-нибудь. это не мне. пусть это будет не мне а тому кто не смог. чтоб удержать меня вовсе не нужен предлог. танцует в наших глазах электрический ток. долго долго долго долго долго долго долго долго кто сказал тебе что мне просто отпускать тебя за пределы видимости двух перекрестков. шаг – направо сотня – налево. в твоем горле – сердце подростка. в моем сердце зреют каштаны. перед поцелуем скажи мне: я к тебе бежать не устану.

я иду разговаривать с зеркалом. пусть будет так. я иду разговаривать с зеркалом. души собак улетают на небо одни вспоминая прекрасные дни. и в дороге им светит звезда и мигают огни. я иду разговаривать с зеркалом. ангелы спят. я иду разговаривать с зеркалом. я буду рад в амальгаме увидеть лицо свое в детстве и маму с отцом. если хочешь повыть – не забудь убежать на крыльцо. я иду разговаривать с зеркалом. и в добрый путь. я иду разговаривать с зеркалом. лапы на грудь. мой ошейник истерт добела. а хозяйка давно умерла. прыжок! и в глаза попадают осколки стекла. собачье сердце – хрупкая дверца. ты погладить меня не забудь прежде чем заставишь уснуть. кто любит тебя – того не обмануть.

ложусь на дно. и замираю без дыханья: соль горчит. киты не могут друг без друга. помолчим. ложусь на дно. и погибаю: ты плывешь в чужой воде. твой курс – норд-ост тебя ведет к другой звезде. как пусто здесь… ложусь на дно. и в тишине ползу в апрельской невесне. и шепчет радио. и снег – всего лишь грязь. и грустно мне. не разлюблю. и кровь твоя теперь всегда во мне стучит. и мы не можем друг без друга. помолчим. не виден свет. меня здесь нет. и песен нет. не слышен звук. не видно глаз. прости нас Господи мы умерли вчера в последний раз.

ну вот и все: сегодня точно прощай. течет арбат пустой июньской толпой. и неуместный смех. и странно пить чай. и мне уже неловко с тобой. и бьет озноб. я проще выдержу град из кулаков ударов пуль и огня. прощай мой друг. сегодня точно прощай. удачи с тем кто будет после меня. я не могу когда уже просто так. мы будто па-сса-жиры в метро. привычно все включая ночь и постель. мы обросли древесной корой. ты удивлен раздавлен ты оскорблен. я ухожу. сегодня точно прощай. и смерти нет. есть просто новый отсчет. и неуместный смех и странно пить чай. а я люблю наотмашь. вот что происходит. люблю наотмашь. другое не подходит. люблю наотмашь. вот что происходит во мне. и каждый день по кругу колесо сансары. жизнь гораздо проще чем мне всегда казалось. жить наотмашь проще. пусть и в миллиард раз больней.

очень хотела прыгнуть с моста. секунды тик-так. отчаянье в такт. стала ненужной. прости красота! стала вчерашней. простой и неважной. не стоит считать до ста. камешек – в воду. от тела – круги. спины изумительно нежный прогиб. вчера целовались. сегодня погиб. и все при своих. и я рада за них. и все при своих когда топят других. очень хотела. и мост проводил. и он по мостам никогда не ходил. кто знает – узнает что ждет впереди. но выживут только влюбленные только влюбленные только влюбленные только влюбленные только влюбленные только влюбленные только влюбленные только без тебя нет ее. без тебя ее нет. море – закат. суша – рассвет. могла только так она. и верно была права. он говорил он говорил ей говорил слова.

дай послушать самых новых песен. песен. увези меня отсюда насовсем. насовсем. я утону в снегах исландии. зимние радости. смех колокольчика. в нас живут редкие мальчики. лучшие мальчики. все скоро кончится. все скоро кончится. дай запомнить твою ладонь навсегда. навсегда. увези меня отсюда в никуда. в никуда. я утону в нежности греции. координатами писем без почерка. в нас живут лучшие девочки. сложные девочки. все скоро кончится. все скоро кончится. я утону в нежности греции. винтами пропеллеров в письмах без почерка. в нас живут редкие девочки. сложные девочки. все скоро кончится. все скоро кончится.

страшные откровения. страшные переживания. сердце болит в исступлении. сердце кричит – я страдаю. снега навалило столько что флаги замело все. снега навалило столько – в моей душе метель. я не люблю когда мы врозь. не люблю когда мы порознь. не люблю когда мы врозь. не люблю когда мы расстаемся. ничего не люблю без тебя. каши наварили столько что течет ручьем за ворот. ночи напролет навылет. перепутан вкус и город. а я люблю когда ты куришь. люблю лежать на коленях. и крохи хлеба в ладонях ловить губами оленьими. люблю люблю цвет волос твоих. как ты двигаешься по комнатам. люблю твои шепот и песни ночью во весь голос. люблю ходить по церквям и целоваться в решетках восточного черного неба и кожей чувствовать шелк. и сердце мое болит от этой безумной любви. и сердце мое болит от этой безумной любви. я не люблю когда мы врозь. не люблю когда мы порознь. я не люблю когда мы расстаемся. ничего не люблю без тебя.

разбуди меня. искупай в самой чистой воде. глаза и ладони – нет лучше нигде. и качается мост между мной и тобой. разбуди меня поцелуем полыни и звезд. я парю в этом танце пленительно в рост. и взрывается мост между мной и тобой. навзничь упавшие насмерть пропавшие нет стыда у любви. запретов не может быть. парим друг над другом мы кружим самолетами. этим эфиром только и можно дышать. в этих движениях только и стоит жить. разбуди меня. не искала но все же нашла. дышу на свободе. тоска умерла. и не стоит того чтобы долго о ней. разбуди меня. завтра нас не оставит в живых. наше время уже одно на двоих. и горят фонари и свободен тоннель.

можно я побуду счастливой? сколько можно быть терпеливой? глазами в глаза. губами в ресницы. прошу перестань со мной торопиться. охота на кузнечиков в голове. лови меня в самой горячей траве. считаю на раз. считаю на три. лови меня лови меня лови меня лови. можно я побуду счастливым? течь в тебя неторопливо. ты прячешь меня в своем океане две тени в одной. нирвана в нирване