Глава 13

Пассажирам поезда «Денвер – Рио-Гранде» открылся потрясающий вид на могучую реку Арканзас, катившую свои воды далеко на дне Королевского каньона, вдоль которого пролегала дорога к единственному перевалу, соединявшему Ледвилл с остальным миром по ту сторону Скалистых гор.

Суетливый, шумный город с тридцатью пятью тысячами жителей и множеством предприятий и фирм являл собой разительный контраст с подступавшими вплотную невозмутимыми, величавыми горами, однако это был самый настоящий город, а не деревенская глушь, откуда ехало большинство пассажиров. И они вовсю глазели на непривычную картину, когда паровоз остановился у вокзала.

На краю крытого перрона стоял худощавый мужчина среднего роста. Черный сюртук, черные брюки и крахмальная белоснежная сорочка наводили на мысль, что он – профессиональный игрок. Его каштановая, тронутая сединой шевелюра была приглажена волосок к волоску, как и аккуратно подстриженные усы. Рядом стоял лохматый темноволосый верзила-старатель.

Как только пассажиры появились на подножках вагонов, оба как по команде шагнули вперед.

– Вскоре кто-то воскликнул:

– Дядя Эд! Мы здесь!

Мужчина в сюртуке широко распахнул объятия навстречу молоденькой женщине, радостно кинувшейся ему на грудь. Они то обнимались, то отстранялись немного, чтобы как следует разглядеть друг друга.

– Ты много бывала на солнце, Шенандоа, и даже загорела, – заметил Шустрый – Эд Девис.

– Зато ты по-прежнему не высовываешь носа за двери казино! – со смехом подхватила она.

– А как же! Ведь я самый известный здесь игрок!

– И я рада снова видеть тебя, дядя Эд! – продолжала Шенандоа.

– А я уже начал думать...

– Все в порядке. Арабелла с нами. Вот только...

– Том Бартон тоже с нами. Он непременно хотел тебя встречать.

– Том, спасибо, что пришел, – обернулась Шенандоа к старателю.

– Я просто не мог не прийти, мисс Шенандоа. Ваша сестра здорова?

– Пожалуйста, постарайтесь оба не обращать внимания на ее странности. Потом я все объясню, ладно?

Мужчины, похоже, удивились, но все же кивнули в знак согласия.

– Роган все сделал как надо? – поинтересовался Том, поглядывая в сторону вагона.

– Да, он сейчас поможет выйти Арабелле... Ну, я обещала ей сперва посмотреть, пришли ли вы к поезду, и подождать, пока сойдут остальные пассажиры, чтобы не толкаться в толпе.

Шустрый Эд кивнул, вынул из кармана черный шелковый платок и откашлялся, прикрывая рот.

– Сейчас выйдет Арабелла, и мы бы хотели сразу поехать... Где мы остановимся?

– Я собирался сначала снять целый дом, но не нашел ничего подходящего, – пояснил Шустрый Эд, шагая по перрону. – И снял для вас с Арабеллой две комнаты в пансионе у Кейт Колорадо. У нее спокойно и чисто. А Кейт за вами присмотрит.

– Спасибо, – откликнулась Шенандоа, гадая про себя, понравится ли там Арабелле. Однако в следующий миг ее размышления прервались появлением сестры в сопровождении Роже Рогана.

– Арабелла, – она сжала ледяную руку сестры, – ты ведь помнишь дядю Эда? А это Том Бар-1 тон. Он работает на руднике у Роже.

Арабелла смущенно взглянула на мужчин и тут же потупилась, прижимая руку к груди.

– Хелло, – еле слышно промолвила она, старательно глядя в сторону.

Шустрый Эд с сочувствием посмотрел на племянницу и обратился к Шенандоа:

– Арабелла стала очень похожа на свою мать. Мой брат был счастлив, когда женился на ней. И я тоже счастлив видеть вас обеих. Считай наш дом своим. Отныне мы – одна семья.

– Спасибо, – вежливо отвечала Арабелла, нерешительно улыбаясь.

– Роган, – воскликнул Том Бартон, хлопая Роже по спине, – рад тебя видеть! У меня целая куча новостей.

– А как дела на «Серебряной звезде»?

– Добыча идет, но есть и неприятности.

– Неприятности? – Роже мигом помрачнел. – Что такое?

– Давайте сперва позаботимся о дамах, – поспешно вмешался Шустрый Эд. – Я уже распорядился, чтобы их багаж доставили в пансион Колорадо. Кстати, спасибо за то, что привез сюда Шенандоа с Арабеллой.

– Не стоит благодарности.

– Да, на почте для тебя телеграмма. Мы можем забрать ее по дороге, – вставил Том.

Шенандоа напряженно следила за Роже. В полном соответствии с ее ожиданиями их пути расходились в разные стороны. Роже и без нее хватает забот, да и ей самой давно пора позаботиться о деле. И она снова постаралась подавить странную, щемящую боль в груди. В ее заботах нуждаются младшая сестра и дядя. И вообще пора приниматься за работу, нечего тратить время на глупые мечты о Роже.

– Добрый день, Шустрый Эд!

Шенандоа увидела высокого худого мужчину с длинными черными усами, слегка седеющей темной шевелюрой и пронзительными серыми глазами; незнакомец пристально смотрел на Арабеллу. Под влиянием внезапно возникшего тревожного чувства Шенандоа придвинулась поближе к сестре. Незнакомец был облачен в элегантный черный костюм завсегдатая игорных залов. Украшавшая жилетку массивная золотая цепь свидетельствовала о немалом достатке.

Шустрый Эд с явной неохотой повернулся к человеку, незаметно подошедшему к нему почти вплотную.

– Здравствуй, Спайк Камерон. Что это тебя занесло на вокзал?

– Получал небольшую посылку. Хотел удостовериться лично, что она не пострадает при выгрузке. А это твои друзья?

Шустрому Эду ничего не оставалось, как представить стоявших рядом женщин.

– Это мои племянницы: Шенандоа Девис и Арабелла Уайт. Леди, познакомьтесь со Спайком Камероном. Он содержит ночной клуб «Постмортем».

– Счастлив познакомиться. В Ледвилле всегда рады прелестным юным леди, – Спайк с учтивым поклоном припал губами к ручке Арабеллы, все так же пронзительно глядя ей в глаза.

Шенандоа резко повернулась к Рогану:

– Роже, а ты уже знаком с мистером Камероном?

– Мы встречались, – процедил Роже, явно не в восторге от такого знакомства.

– А ваш «Постмортем» – он большой? – неожиданно звонким и чистым голоском спросила Арабелла.

– О, он не только большой, он самый лучший клуб в Ледвилле! – отвечал Спайк Камерон.

– Самый лучший... – пробормотала Арабелла, машинально расстегивая верхние пуговицы на вороте платья под завораживающим взором Спайка.

Шенандоа сдавленно охнула, заметив на лице сестры то же выражение, с каким та смотрела прежде на Теда Брайтона. Она не верила своим глазам: неужели Арабелла успела заинтересоваться этим человеком – так скоро после бегства от Брайтонов? Нужно как можно скорее доставить ее в пансион, где в покое и безопасности у бедняжки будет возможность прийти в себя.

Но Шустрый Эд опередил свою племянницу:

– Ну, Камерон, нам пора. Девушки хотят поскорее добраться до места.

– Но они просто обязаны побывать в самых интересных местах Ледвилла, в особенности в «Постмортеме». Вас с нетерпением ждут. Выпивка за счет заведения. И я сам покажу юным леди свое казино и бальный зал.

– Правда? – Синие глаза Арабеллы восторженно распахнулись. – Я бы хотела там побывать.

– С удовольствием покажу вам «Постмортем», а также все прочие достопримечательности Ледвилла. Кстати, вы не похожи на местных. Откуда...

– Моя сестра жила на Восточном побережье. Она только что оттуда.

– Чему я безмерно рад, – подхватил Спайк Камерон, взяв Арабеллу под локоток и увлекая ее к выходу из вокзала. – Сначала вам надо непременно заглянуть в «Постмортем», тогда и прогулка по Ледвиллу покажется намного интереснее. – И он рассмеялся коротким сухим смешком.

Арабелла со Спайком поспешили к выходу. Шенандоа в растерянности оглянулась на Роже. Потом взглянула на Шустрого Эда с Томом Бартоном:

– Что нам делать?

– Следовать за ними, – отвечал Шустрый Эд, снова откашливаясь в платок. – Спайк Камерон не тот человек, с которым я бы позволил своей племяннице оставаться наедине.

Итак, свои первые впечатления Шенандоа получила, поспешно следуя за Спайком и Арабеллой. Город поразил ее. Душой Ледвилла являлись рудоперерабатывающие предприятия, которых здесь было множество. Широкие улицы заполняла нарядная толпа, и повсюду царил гулкий грохот неустанно работавших заводов и фабрик. На всех улицах имелось освещение, а толстые телефонные провода тянулись к деловой части города, связывая ее с рудниками. Однако над немощеными улицами висела ужасная пыль, поднимаемая бесчисленными фургонами, экипажами и сновавшими между ними всадниками.

Прежде чем пересечь первую улицу, Спайк внезапно подхватил Арабеллу на руки и помчался вперед, ловко лавируя между колесами экипажей, лошадьми и прохожими. Шенандоа, столь неожиданно разлученная с сестрой, в ужасе замерла, беспомощно оглядываясь на Роже. Но тот лишь бросил:

– Сейчас вернусь! – И скрылся в толпе.

– А как же Арабелла? – Шенандоа взглянула на дядю.

– Эти улицы – пыльный ад летом, потоки грязи весной и осенью и скользкий лед зимой, – покачал головой Шустрый Эд. – Здесь самое опасное место в Ледвилле. Было бы лучше, если бы и тебя перенес через улицу Роже или Том.

– Вот еще! Я сама дойду!

– И не пытайтесь, мисс Шенандоа, – возразил Том, – иначе вам вовек не отчистить пыль с ваших башмачков и платья. Мне-то оно вроде и ничего, а такую красотку, как вы, пачкать жалко.

– Ну, не знаю... – замялась она.

– Он прав, – подхватил Шустрый Эд. – Сейчас вернется Роже, и перейдем улицу все вместе.

– А куда он ушел? – недоумевала Шенандоа. Но тут же увидела Роже, на ходу читавшего телеграмму.

Внимательно прочитав послание, Роган сложил его и спрятал в жилетный карман. Помрачнев, он осмотрелся в поисках своих спутников. Подошел к ним и спросил:

– А где Арабелла?

– Спайк понес ее через улицу, – пояснила Шенандоа.

– Черт бы его побрал! Только этого не хватало! – пробурчал Роже.

Подхватив девушку на руки, он стал переходить на другую сторону. И тут же над ними взметнулось густейшее облако пыли. Шенандоа оставалось лишь порадоваться, что ее несет Роже – и не только по причине пыли. Ей так не хватало этих сильных и нежных объятий, не хватало с тех пор, как пришлось путешествовать вместе с Арабеллой, практически не имея возможности остаться наедине с Роже. Честно говоря, Шенандоа скучала не только по объятиям.

Добравшись до безопасного места, Роже горячо зашептал ей в самое ухо:

– Наконец-то появился повод тебя обнять – хоть и у всех на глазах. Шенандоа, я больше так не могу. Ты должна приехать ко мне на рудник как можно скорее!

Сердце тревожно забилось у нее в груди. Значит, он ее не забыл! И все же она сомневалась... Вряд ли удастся покинуть город: ведь нельзя оставлять Арабеллу одну!

– Слышишь? Я хочу, чтобы ты приехала поскорее. Или придется напомнить о долге?

– Нет, Роже. Просто дело в том...

– ...что теперь, когда мы приехали в город и ты повстречалась с родными, тебе неловко и ни к чему...

– Я приеду, как только смогу.

– Завтра.

– Постараюсь, если...

– Завтра!..

– Тысяча дохлых кошек! – воскликнул Том Бартон, вместе с Шустрым Эдом переходя улицу. – Ну и рад же я, что не приходится нырять в эту жуть каждый день!

– Что, под землей чище? – поддразнил его Эд, кашляя в платок.

– В каком-то смысле – да, – отвечал Том, покосившись на Роже.

Роган, хотя и был занят Шенандоа, все же успел заметить взгляд управляющего:

– Том, я надеюсь, что мы сумеем справиться со всеми трудностями.

– Потом, потом!.. – напомнил Шустрый Эд. – Лучше поспешим в «Постмортем». Чем быстрее мы доберемся туда, тем быстрее вызволим Арабеллу и тем быстрее...

– ...вы введете меня в курс дела, – закончил Роже, ускоряя шаг.

«Постмортем» располагался на Стэйт-стрит – в числе прочих салунов, казино, танцевальных залов, театров, ресторанов, борделей и ночлежек. Заведение Спайка Камерона было не менее популярно, чем роскошные «Торговый дом», «У папы Уимена», «Техасское ранчо» и ресторан «У святой Анны», благодаря богатой обстановке, отличному казино и самым красивым в городе девушкам-танцовщицам.

С высокого потолка в «Постмортеме» свисали большие хрустальные люстры, ярко освещавшие тяжелые драпировки из алого бархата, пушистый красный ковер на полу, множество круглых столов под плотным зеленым сукном и натертый до блеска паркет площадки для танцев. В дальнем углу просторного зала расположился бар с длинной резной стойкой и бесконечной чередой бутылок и бокалов на зеркальных полках. Повсюду на стенах, оклеенных красными, тисненными золотом обоями «под бархат», висели написанные маслом картины – сплошь подлинники. Витая, изящная лестница вела к отдельным кабинетам, где богатые завсегдатаи могли в спокойной обстановке отобедать, сыграть в карты или назначить свидание.

Шенандоа почти не обратила внимания на всю эту кричащую роскошь: ее взгляд был прикован к Арабелле. Сестра, сидевшая рядом со Спайком Камероном на алом бархатном диване, держала в одной руке бокал с ядовито-красной жидкостью, другой же оживленно жестикулировала. Арабелла весело смеялась, ее синие глаза сияли; казалось, она чувствует себя, как дома. Шенандоа с горечью подумала о том, что впервые видит сестру смеющейся с тех пор, как силой увезла ее из Мексики.

Она поспешила к мило щебетавшей парочке:

– Арабелла, нам, пожалуй, пора. Путешествие было утомительным, и...

– Но я же только что пришла, Шенандоа! Здесь так мило, и Спайк обещал попозже показать обстановку наверху!

– Не сомневаюсь, – пробурчал подошедший к ним Шустрый Эд.

Спайк вскочил и вежливо указал на соседний диван:

– Прошу, присаживайтесь! Гарри, налей всем по бокалу, – велел он бармену. – Из моих особых запасов!

– Шенандоа, это же чудесно! – восклицала Арабелла. – Ты ни разу не рассказывала, какие удивительные места есть на Западе! Подумать только, ты столько лет работала в таких же роскошных заведениях, как это...

– В таких, как это, мне доводилось работать не часто, – глядя по сторонам, уточнила Шенандоа.

– Ну, это не проблема, – заметил Спайк. – Я буду счастлив предоставить вам постоянный столик. Шустрый Эд, ты ведь помнишь: мои двери всегда распахнуты и для тебя тоже.

Девис молча кивнул и, нахмурившись, присел на соседний диван.

Спайк суетился, устраивая Арабеллу с одного бока от себя, а Шенандоа с другого. Роже, явно недовольный сложившейся ситуацией, поспешно сел рядом с Шенандоа, невольно нащупывая спрятанный под жилетом кольт. Однако он старался выглядеть невозмутимым, понимая, что Шенандоа не хочет силой уводить сестру из «Постмортема». Пусть пока всем распоряжается Спайк Камерон – это ненадолго. Они отдадут долг вежливости и уберутся отсюда восвояси.

– Красивым женщинам требуется красивая обстановка, – тарахтел Спайк, поглядывая то на одну сестру, то на другую. – И все женщины, что работают у меня, чрезвычайно довольны! Любую из вас я приму с радостью, стоит только пожелать.

– Для Шенандоа уже приготовлен столик в «Торговом доме», – веско проговорил Шустрый Эд.

Бармен тем временем проворно водрузил на стол бутылку виски и бокалы.

– А вы, Арабелла, тоже жрица капризной богини зеленого сукна? – поинтересовался Спайк.

Арабелла подумала и, тряхнув волосами, решительно заявила:

– Зовите меня Белла. Мне так больше нравится. Нет, я не играю в карты, однако уверена, что нашла бы подходящее занятие в таком заведении, как ваше.

– Держу пари, вы отлично танцуете, Белла.

– Не стану отрицать, – улыбнулась она, польщенная комплиментом.

– Представьте себе, старатели платят пятьдесят центов за танец с красивой дамой – тогда как кружка пива стоит всего пять. Здесь можно иметь неплохой доход. Почему бы вам не поработать у меня? Я мог бы...

– Арабелле вовсе ни к чему работать, – перебил Спайка Шустрый Эд. – Родные отлично позаботятся о ней сами. К тому же она только что приехала и даже не успела толком осмотреться.

– Ну, может быть, мой дядя в чем-то и прав, но я буду помнить о вашем предложении, – пообещала Арабелла.

– Непременно! – подхватил Спайк. – И не забывайте, что у вас здесь друзья. – Он обратился к Шенандоа: – Это в равной степени относится и к вам.

– У обеих моих племянниц и так предостаточно друзей в этом городе, – заметил Шустрый Эд. – Но мы все равно вам признательны. Спасибо.

– Ну что вы, какие пустяки. Ведь мы – соседи! – отвечал Спайк. – Он взглянул на Роже: – Слышал краем уха, что у нас на руднике неприятности.

Роган невольно вздрогнул.

– Впрочем, вас так долго не было в городе. Вы, наверное, еще не знаете...

– Рогану известно все, что нужно! – рявкнул Том.

– О, конечно!.. Я просто подумал...

– Не беспокойтесь. Руда – это по моей части, – отрезал Бартон.

– Ну, здесь, в Ледвилле, все мы немножко рудокопы. Иногда просто необходимо знать, что творится в горах за городом, – многозначительно проговорил Спайк, словно намекая, что ему известно гораздо больше, чем знают присутствующие.

– Оно, пожалуй, верно, – отвечал Шустрый Эд. – Но с какой стати вы так интересуетесь делами на руднике Роже?..

– о, ничего особенного! Так, к слову пришлось. Как говорится, по-соседски...

– Что-то у вас все сегодня по-соседски, – пробурчал Роже.

Камерон пожал плечами и улыбнулся. Однако глаза его оставались холодными и проницательными.

– Нам давно пора уходить, – поднялся Шустрый Эд. – Арабелла, у тебя еще будет время как следует осмотреть достопримечательности Ледвилла. Пойдем.

Она неохотно встала из-за стола, не спуская глаз со Спайка Камерона.

Поднялись и все остальные. Так и не притронувшись к выпивке, компания поспешила к выходу. Спайк галантно проводил Арабеллу до самых дверей. Улучив момент, шепнул:

– Так не забудь же о моем предложении, Белла. Для тебя всегда найдется место в «Постмортеме».

– Спасибо, – с чувством ответила девушка. – У тебя замечательное заведение, Спайк! Постараюсь поскорее снова заглянуть сюда, чтобы увидеть все остальное.

– Надеюсь, мне не придется ждать долго.

 

Глава 14

Пансион Кейт Колорадо находился в двух шагах от Стэйт-стрит. Двухэтажное здание в викторианском стиле было возведено из здешнего леса и обшито тесом, выкрашенным в бледно-желтый и коричневый тона.

Шустрый Эд провел их в небольшую уютную гостиную, полную солнечного света, который проникал сквозь тонкие кружевные занавески. Все расселись на диванах, обитых золотистым плюшем. По углам стояли низкие деревянные столики, украшенные резными узорами и покрытые кружевными салфетками; столики служили подставками для расписанных вручную китайских ламп. Стены украшали многочисленные цветочные миниатюры.

– Располагайтесь поудобнее, – предложил Девис, – а я пойду разыщу Кейт.

Через несколько минут в комнату ворвалась женщина неопределенного возраста. Она была гладколицей и загорелой, с глазами и волосами орехового цвета. Ее крепко сбитая фигура выглядела чрезвычайно внушительно в мужских брюках и ковбойке. Обутая в высокие кожаные сапоги, женщина шагала широко и стремительно. За нею по пятам шел Шустрый Эд.

– Рада вас видеть, ребята. Меня зовут Кейт Колорадо. Добро пожаловать ко мне в берлогу! Так это вы те две девчушки?

Пока Арабелла, пораженная контрастом – облик этой дамы совершенно не соответствовал чопорной обстановке викторианского особняка, – приходила в себя, Шенандоа успела подняться и с чувством пожать протянутую руку.

– Я Шенандоа Девис. Спасибо, что приготовили для нас комнаты. Тут хорошо.

– Нравится? – уточнила Кейт, обводя взглядом комнату. – А по мне, так здесь многовато всяких дурацких безделушек. Но ведь я выиграла все это в покер... Кстати, кое-кто утверждает, что тебе в этом деле нет равных. Непременно проверю. Ты ведь будешь работать с Шустрым Эдом в «Торговом доме»?

– Да, наверное...

– Отлично. Там неплохое местечко. Эй, а это что же, твоя сестра? Милая малышка!.. Янки?

– Из Филадельфии, – уточнила Арабелла, не поднимаясь с места.

– Моя племянница, Арабелла Уайт, – представил ее Шустрый Эд.

– Да у тебя замечательное семейство, Шустрила! Ну а кем тебе приходится этот переросток в грязных сапожках?

Поскольку и Том, и Роже были одинаково рослыми, оба в смущении уставились на свои сапоги. Оказывается, обувь Бартона все еще была покрыта грязью с рудника.

– Извините, – пробормотал он. – Я прямиком из забоя и никак не думал, что угожу...

– Не делай из мухи слона. Пусть девчушки поднимутся наверх и почистят перышки. А вас, старателей, я знаю как облупленных, и все вы на одно лицо. Только и знаете, что таскаете наверх мешки с породой, как муравьи, – пока не выгребете все до дна. И я сама этим грешила, пока не выиграла этот домишко. Боюсь, что на таких мягких подушках и разжиреть недолго. Как по-твоему?

Том Бартон неловко поднялся. Казалось, он заполнил своей нескладной фигурой всю комнату.

– Что до меня, так вы очень даже хорошенькая, мисс Кейт.

– Зови меня просто Кейт, – просияла хозяйка. – Как все остальные мои друзья.

– Кейт, это Том Бартон, – поспешно вставил Шустрый Эд. – Он управляющий на руднике у Роже Рогана.

– Рада познакомиться, Том, – откликнулась хозяйка. Она в задумчивости склонила голову: – Роган? Я его знаю?

– Теперь знаешь, – отвечал Эд, кивнув в сторону Роже.

– Стало быть, ты и есть Роган? Рада познакомиться, – сказала Кейт. Она пожала ему руку и, отступив на середину комнаты, заявила, подбоченясь: – Ну, пожалуй, у меня найдется для вас пара сандвичей и чай. Или предпочитаете пиво?

– Конечно, пиво, – ответил Том Бартон, опускаясь на диван и не сводя глаз с Кейт.

– Я тоже, – подхватил Роже и спросил, взглянув на Девиса: – Ну а ты, Шустрый Эд?

Тот утвердительно кивнул, но счел нужным напомнить:

– По моему, Арабелла и Шенандоа захотят прежде подняться на минуту к себе и слегка освежиться.

– Непременно! – подтвердила Кейт Колорадо. – Я сама их провожу. Комнаты отличные. Одна окнами на улицу, другая – во двор. Разберетесь сами...

– Я бы хотела с окнами на улицу, – поспешно заявила Арабелла.

– Вот и хорошо! – откликнулась Шенандоа. – Мне больше по душе покой и тишина.

Поднявшись наверх, Арабелла с удовлетворением осмотрела небольшую уютную спальню. Здесь стояла узкая кровать с кружевным покрывалом, легкое кресло-качалка, гардероб и умывальник с кувшином и тазиком.

– Я прикажу доставить сюда багаж, как только его привезут, – пообещала Кейт Колорадо.

– Я бы хотела прилечь, если остальные не обидятся, – сказала Арабелла.

– Конечно. Я скажу дяде Эду.

Шенандоа в сопровождении Кейт прошла по коридору в свою комнату. Хозяйка заметила:

– Мы стараемся не очень шуметь здесь в дневное время. Многие из работающих девушек отсыпаются в эти часы.

– Понятно. Я тоже привыкла спать днем.

– Картежница! – хмыкнула Кейт Колорадо. – Очень даже неплохо для тебя, девочка. Я и сама всю жизнь предпочитала заниматься мужским ремеслом. Привыкла иметь свою голову на плечах и ни от кого не зависеть. Давным-давно, в семьдесят седьмом году, я побывала в салоне у Билли Ная и своими ушами слышала речи этой суфражистки – Сюзен Б. Энтони. Кое-что намотала на ус, но и без ее слов ясно: ты должна работать, чтобы жить по-человечески.

– И иметь при этом неплохой расклад, – вставила Шенандоа.

– Настоящая речь настоящей картежницы! – ухмыльнулась Кейт Колорадо. – Но ты права. Удача никогда не повредит. Ну, как тебе этот угол?

– Прекрасная комната. Она мне нравится, – искренне отвечала Шенандоа, перешагнув порог комнаты, почти ничем не отличавшейся от комнаты Арабеллы.

– В кувшине всегда свежая вода – на случай, если захочешь умыться, – сообщила Кейт.

Шенандоа кивнула и налила воды в тазик. Она умывалась, а Кейт Колорадо продолжала болтать:

– А этот Том Бартон – малый что надо. По-моему, у него нет семьи, верно? '.

– Насколько я знаю, он одинок. Том родом из Уэльса, и он самый лучший управляющий на руднике.

– Мне нравятся такие вот честные крепкие парни. Шенандоа насухо вытерла лицо и руки и предложила:

– Хочешь, помогу тебе с пивом?

– Отлично! – заулыбалась Кейт Колорадо. – Я так и знала, что ты не из племени кисейных барышень!

Следом за Кейт Шенандоа спустилась в кухню – просторную и сияющую чистотой комнату. Она помогла хозяйке открыть пять бутылок пива и поставить их на поднос. Затем они вернулись в гостиную. Мужчины поднялись при их появлении, и Кейт подала всем по бутылке. Отставив опустевший поднос на ближний столик, хозяйка уселась рядом с Томом Бартоном. Изящный диванчик угрожающе прогнулся и заскрипел под двумя столь массивными «седоками», однако ни Том, ни Кейт не обратили на это ни малейшего внимания: в полном согласии они приподняли бутылки в знак взаимного приветствия и осушили их одним долгим, жадным глотком.

– Вот это я люблю, – отдуваясь, заметил Том, ставя на поднос пустую бутылку. – С самого утра в горле от пыли точно кошки скребли!

– Да-да, кошки! – с горячностью подхватила Кейт, поместив свою бутылку рядом с бутылкой Тома. – Они вечно крадут моих кошек!

– Это кто же? – изумился Том.

– Кабы я знала, разве б им спустила?

– И у меня в Томбстоуне вечно кошек крали, – с сочувствием кивнул Том.

– А ведь здесь без кошек никак нельзя: крысы сожрут заживо. И к тому же я их люблю.

– А я-то! Послушай-ка. Я держу кошку на руднике, и у нее скоро будут котята. Один, считай, твой.

– Парень или девчонка?

– Посмотрим, кого принесет. Если девчонок будет хотя бы две, одну подарю тебе. Ну а на кошака можешь рассчитывать твердо.

– Заметано. Отличный ты парень, Том Бартон!

– Спасибо на добром слове, – Том подумал и добавил: – А мне нравится ход твоих мыслей, Кейт.

Шустрому Эду пришлось прокашляться, чтобы эти двое вспомнили про остальной мир.

– Не хочу мешать, – сказал он, – но нам нужно многое обсудить с Роже, Том.

– Вот дьявольщина! Ох, прости меня, Кейт!

– Валяй, чертыхайся сколько влезет. Моим мулам доводилось слыхать кое-что и похуже.

– У меня как-то все из головы вылетело. Ты уж не серчай, Кейт, да только мне надо как следует потолковать с Роганом, и я...

– Можешь не продолжать. Всякий человек имеет право заниматься своими делами. Но не забывай, если что, я готова помочь, только кликни.

– Обязательно кликну. И спасибо за пиво.

– Не стоит.

Когда Кейт Колорадо покинула гостиную, Том с серьезнейшим видом взглянул на Роже и заявил:

– С этой женщиной забудешь обо всех неприятностях, Роже, а их у нас немало. Это как пить дать.

– Ну так расскажи мне о них. – И Роже поудобнее устроился в кресле.

– Кто-то пытается выкурить нас из шахты! – гневно начал Том.

– А именно?

– Ну, поначалу все шло как по маслу. Но стоило наладить добычу в нижних забоях, как начались всякие мелкие неполадки. Ну, к примеру, то трос лопнет, то крепь затрещит. Оно вроде и ерунда, а все ж время на этом теряешь. Мы продолжали копать, хотя старатели и волновались. Ну, ты сам знаешь – пошли байки про проклятые шахты и прочую дребедень.

– Они вбили себе в голову, что в забое Микадо видели призраков и слыхали всякие странные звуки, поэтому и стараются избегать этот забой всеми правдами и неправдами, – вставил Шустрый Эд.

– Это и есть ваши неприятности? – спросил Роже.

– Да, – кивнул Том. – Я боюсь, что рабочие разбегутся. Подумай сам, они ведь рискуют шкурой всякий раз, как лезут под землю. Тут хочешь не хочешь, а научишься быть осторожным, ну и суеверным тоже. Если так пойдет дальше, мы не сможем нанять ни одного мало-мальски опытного шахтера. Пока, правда, еще никто не просил расчета, но долго ждать не придется...

– И мне тоже это не нравится, – согласился Роже. – И что, все эти пакости начались разом?

– Да, – подтвердил Шустрый Эд. – Как только Том стал управляющим. Видимо, кто-то смекнул, что с его помощью рудник быстро начнет приносить доход, и немалый.

– Ну что ж, тем более нельзя позволить, чтобы нас выжили оттуда! – решительно заявил Роже.

Шустрый Эд взглянул на Шенандоа, не пропустившую из разговора ни одного слова. Потом сказал:

– Нужно выяснить, кто стоит за этим, и схватить его с поличным, Роже. И здесь можем помочь мы с Шенандоа. Карты любят все, и наверняка кое-кто располагает нужной для нас информацией.

– Я бы не хотел впутывать вас в эту историю и подвергать ненужному риску. Ведь проблема скорее моя, чем ваша, – возразил Роже, не сводя глаз с Шенандоа.

– Но ведь мы – партнеры, – напомнил Шустрый Эд. – А значит, твои проблемы касаются и меня.

– И я с радостью помогу, как сумею, – поспешно вставила Шенандоа. – Роже, вспомни «Эль-Торо-Роджио». Ты знаешь, что я могу за себя постоять.

– Здесь совсем другое дело.

– Неправда. Я...

– Я не желаю подвергать тебя опасности! – воскликнул Роган и тут же замялся, опасаясь, что присутствующие догадаются об их с Шенандоа истинных отношениях.

– Осторожность никому не повредит, – сказал Том, – однако мы должны положить этому конец, прежде чем случится что-то серьезное.

– А как у нас со временем? Сколько еще осталось до залежей самой богатой руды? – поинтересовался Роже.

– Даже если учитывать всякие непредвиденные мелочи, мы все равно вот-вот докопаемся до нее. Роже, в этом руднике прорва серебра, но чтобы добыть его, потребуется еще немало пота. И времени тоже.

– Знаю, – откликнулся Роже. Не в силах усидеть на месте, он встал и подошел к окну. – К сожалению, именно времени у меня и нет.

– Если тебя еще что-то беспокоит, можешь посоветоваться с нами, – предложил Шустрый Эд. – Четыре головы лучше, чем одна.

– Да нет, спасибо, – отмахнулся Роже и снова повернулся к окну. – Ведь это мое личное дело, в котором вы мне не помощники. В общем, ясно одно: лучшее, что мы можем сделать, – это поскорее навести порядок на «Серебряной звезде». Шустрый Эд, вы с Шенандоа будете собирать новости в казино. В городе у меня есть кое-кто из старых приятелей, – может, они что-то знают. Ну а ты, Том, больше всего пользы принесешь в шахте.

– Ты нынче заночуешь в городе? – спросил управляющий.

– Да, – покосившись на Шенандоа, ответил Роже. – Но на рудник приеду с самого утра. Шенандоа, ты не хочешь прокатиться со мной и посмотреть «Серебряную звезду»?

Она замялась, но тотчас же заметила, как помрачнел его взгляд. Поэтому сказала:

– Да, с удовольствием. Дядя Эд, как ты думаешь, можно будет оставить Арабеллу одну?

– Ей предстоит провести одной в своей комнате всю ночь, не думаю, что еще несколько часов одиночества изменят дело. К тому же я собираюсь остаться в городе, да и Кейт за ней присмотрит.

– Отлично, значит, я могу прокатиться с тобой на рудник, Роже.

Он удовлетворенно кивнул и направился к двери. Внезапно обернулся:

– Пойдем со мной, Том, у нас еще остались дела. – И добавил, многозначительно глядя на Шенандоа: – До завтра.

Когда они ушли, Шустрый Эд промочил горло пивом и сказал:

– Роже – хороший парень, Шенандоа. Мне он очень нравится. И хотя не все у него в жизни гладко, он выкарабкается.

– Надеюсь. Знаешь, если бы не он, я ни за что не спасла бы Арабеллу.

– Я рад, что он оказался рядом с тобой. В жизни трудно пробиваться одному, но подчас еще труднее делить свою жизнь с другим. Теперь я знаю, как много потерял, позволяя оставлять себя тем женщинам, которых любил. Не советую повторять мои ошибки.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Человек может оказаться одиноким, даже находясь в толпе. Просто помни: если встретишь настоящего человека, в которого можно верить, – ни за что не позволяй ему уйти.

– Ну, ЯЛ.

– Я вовсе не жду от тебя ответа. Достаточно и того, чтобы ты не забывала мои слова. В противном случае жизнь может пролететь впустую – и сама не заметишь как. И не вздумай считать, что привязана ко мне навсегда.

– Но, дядя Эд...

– Лучше послушай. Ты уже взрослая женщина. И может настать момент, когда захочется изменить свою жизнь, обзавестись семьей и домом.

– Дядя Эд, но ведь я – игрок, и не из последних!

– Верно, игрок. И мне хотелось бы верить, что ты сумеешь о себе позаботиться. После войны нам предоставили не слишком-то богатый-выбор. Кругом царили нищета и разруха. Работы не было. И, судя по всему, не предвиделась. Все деньги, что печатала Конфедерация, превратились в пустые бумажки. Словом, я веду речь к тому, Шенандоа, что ты вольна выбрать свой путь и вовсе не обязана всю жизнь просидеть за зеленым сукном.

– Я все поняла, дядя Эд, просто слишком непривычно слышать от тебя такое.

– Может, это – предчувствие смерти. Может, только сейчас я понял, что ты стала взрослой. И я хочу повторить еще раз: ты вольна сама выбирать дорогу в жизни. Слушайся своего сердца, Шенандоа, и никогда не пожалеешь.

– Постараюсь.

– Ну, довольно стариковского скрипа! Расскажи лучше про Арабеллу. Мне не нравится ее настроение. – Отставив в сторону бутылку, Девис надолго закашлялся, прикрыв рот черным шелковым платком.

– Дядя Эд, ты не болен?

Он снова прокашлялся. Наконец ответил:

– Разреженный горный воздух не пошел мне на пользу.

– Я тоже обратила внимание на то, как тяжело здесь дышится – особенно сразу после приезда.

– Ну, ты позабудешь об этом уже через неделю-другую. А мои легкие барахлят еще со времен войны, и до сих пор нет улучшения. Когда «Серебряная звезда» начнет приносить постоянный доход, я перееду отсюда на юг, куда-нибудь в Нью-Мексико, где потеплее и посуше. Скажем, в Силвер-Сити.

– Не лучше ли сделать это сейчас?

– Роже – мой партнер, и ему нужна помощь. Я уже проторчал здесь достаточно долго и не собираюсь сдаваться перед самым концом. Да и не так уж мне плохо – просто временами не хватает воздуха. Скорее всего я становлюсь стариком – только и всего.

– А вот такие речи мне совсем не нравятся. Никакой ты не старик. Просто забрался слишком высоко в горы.

– Я еще поправлюсь, – кивнул Шустрый Эд. – Лучше давай вернемся к Арабелле. Она меня очень беспокоит.

– Она действительно не совсем здорова, и я ума не приложу, как ей помочь. Мы освободили ее, а она проклинает нас за то, что привезли ее сюда и убили негодяев, которые ее похитили.

– Брайтонов?

– Ну да. У нас не было выбора. Или мы, или они – иначе нас не оставили бы в живых.

– Ты правильно поступила. Ты освободила свою сестру.

– Они похитили Арабеллу, и они насиловали ее... – Шенандоа умолкла, стараясь справиться с чувствами, разбуженными воспоминаниями о Брайтонах. – Насиловали все трое!

Шустрый Эд со стоном покачал головой:

– Какой ужас! Мерзавцы! – Он с силой ударил кулаком по ладони. – Ну, по крайней мере теперь она в безопасности.

– Да, но у нее помутился рассудок. Она считает себя шлюхой, дядя Эд. Она поставила на себе крест и думает, что не имеет права вернуться в приличное общество. Больше всего ей хотелось остаться с Брайтонами. Пришлось увезти силой, и теперь Арабелла обвиняет меня в том, что я разрушила ее жизнь.

– Дай ей время, Шенандоа. Она оправится. А от нас требуется терпение и понимание. И еще: нельзя допускать к ней таких типов, как Спайк Камерон. Она совершенно беспомощна и готова подчиниться любому, кто вздумает ее использовать. Нам остается присматривать за ней и поддерживать, насколько возможно. Хотя, боюсь, это мало поможет.

– Знаю. Как подумаю об этом Теде Брайтоне, так...

– Он давно мертв, и его братья тоже. Жизнь продолжается – и для нас, и для Арабеллы. И теперь наша очередь помочь Роже. Постарайся успокоиться, ведь вечером предстоит работа.

– Хорошо. Буду держать ушки на макушке.

– И я. Ну, а пока отправляйся спать. Как стемнеет, я зайду за тобой, чтобы проводить в «Торговый дом» и представить завсегдатаям. Это – солидное казино, и наверняка тебе там понравится.

– Конечно, понравится, если оно нравится тебе. Шустрый Эд поднялся, посмотрел на племянницу с теплой улыбкой и направился к двери. Обернувшись, сказал:

– Ну, до скорого.

Шенандоа проводила его до парадного крыльца и, быстро обняв на прощание, шепнула:

– Я ужасно рада быть снова с тобой, дядя Эд!

– Я тоже очень по тебе скучал. И счастлив, что мы снова вместе! – отвечал он, гладя племянницу ладонью по щеке.

Шенандоа, провожая его ласковым взглядом, впервые обратила внимание на то, что плечи Шустрого Эда заметно ссутулились. Вот он снова достал черный платок и принялся кашлять – надрывно, взахлеб. Дождавшись, пока его фигура скроется из виду, Шенандоа закрыла дверь. Она не на шутку встревожилась. Нельзя позволить дяде болеть, ведь, кроме него и Арабеллы, у нее никого не осталось. Если климат Ледвилла не подходит для его легких, они непременно уедут отсюда как можно скорее. И не важно, если в этом случае придется навсегда расстаться с Роже Роганом.

 

Глава 15

«Торговый дом» действительно оказался роскошным заведением. И к игрокам здесь относились с подчеркнутым пиететом. Как всегда, играющие испытывали легкое возбуждение при виде огромных сумм, менявших хозяина в мгновение ока. Однако Шенандоа почему-то не в силах была сосредоточиться на игре. Крайне недовольная собой, она закончила партию и бросила карты. В любом случае давно пора было сделать перерыв. Ее партнеры по покеру разбрелись кто куда – поискать счастья у стола для фараона или у рулетки.

Девушка шла по залу, погружаясь по щиколотку в теплый ворс роскошного ковра, щурясь на неяркий свет хрустальных люстр и любуясь великолепными туалетами танцовщиц. Да, в «Торговом доме» можно было приятно провести время.

Шенандоа остановилась у бара и попросила стакан воды. Она рассеянно посматривала на толпу, то и дело отклоняя предложения потанцевать, предложения выпить и даже более нескромные предложения от многочисленных кавалеров. Прислушиваясь к зажигательной ритмичной музыке и следя за танцовщицами, Шенандоа невольно подумала о том, что одной из них едва не стала Арабелла.

Как хорошо, что сестра может мирно почивать в пансионе Кейт Колорадо! Арабелле вовсе ни к чему спешить с поисками работы. Со временем она оправится и будет способна принимать решения сама, а пока ее нельзя подпускать к таким пройдохам, как Спайк Камерон. Шенандоа не раз приходилось сталкиваться с подобными людьми, готовыми использовать любого, кто подвернется под руку. Она и прежде испытывала неприязнь к этому беспардонному племени, а теперь и подавно – ведь один из них попытался наложить лапы на ее собственную сестру.

Еще раз окинув взглядом шумную толпу, Шенандоа с удивлением обнаружила, что в ее сторону направляется Роже Роган. У нее потеплело в груди – таким неотразимым казался Роже в своем обычном наряде, состоявшем из черной рубашки с жилетом, потрепанных джинсов и высоких кожаных сапог. Завтра утром они отправятся на рудник. Может быть, им даже удастся остаться наедине. Нет, об этом лучше и не мечтать! На рудниках вечно царит суета. И повсюду полно народу. Тем не менее они смогут побыть вместе, а ей, оказывается, этого ужасно не хватало.

Сейчас, вот сейчас он подойдет к ней!.. Но вместо этого Роже остановился и улыбнулся кому-то. Потрясенная Шенандоа увидела, как весьма соблазнительного вида незнакомка повисла на руке Рогана с фамильярностью, свидетельствовавшей об их более чем близких отношениях. Светлые волосы этой особы были завиты в мелкие колечки, а толстый слой румян, помады и пудры придавал ее выразительным чертам еще большую броскость. Золотистое атласное платье незнакомки довольно откровенно подчеркивало прелести пышной фигуры, грудь же была почти обнажена.

Впервые в жизни Шенандоа испытала муки ревности. В груди бушевало пламя, и больше всего на свете хотелось удалить от Роже эту женщину. Шенандоа словно приросла к полу; она стояла, сжав кулаки и до боли вонзив ногти в ладони, – стояла, дожидаясь, когда схлынет первая волна гнева и вернется способность рассуждать здраво.

Она все еще пребывала в растерянности, когда Роган повел свою даму в ее сторону. Что делать: кинуться на обоих с кулаками или сбежать, скрыться и выплакать горе в одиночестве? Однако ей не дали сделать ни то, ни другое.

– Шенандоа, позволь познакомить тебя с Топаз, – представил Роже незнакомку, подведя ее вплотную.

– Топаз, как мило!.. – пробормотала Шенандоа, чувствуя, как застыли мускулы ее лица. В глаза бросился невероятных размеров топаз на толстой золотой цепи – как раз такой длины, чтобы прикрыть ложбинку между грудями.

– Рада познакомиться, – отвечала Топаз, мигом смерив Шенандоа взглядом с головы до ног. – Роже рассказывал мне, что задержался по пустяковому делу в Аризоне. Вероятно, вы и были этим делом?

– Нет, Топаз, – хмыкнул Роже. – Что бы ты ни вообразила, я действительно занимался делами рудника. Шенандоа – племянница Шустрого Эда.

Топаз кивнула, не спуская с соперницы подозрительного взгляда.

– Вы здесь танцуете? – спросила она.

– Она зарабатывает на жизнь картами, – сообщил Роже. – И делает это чертовски ловко, ничуть не хуже дяди!

Подозрительность Топаз возросла втрое.

– Ну что ж, при такой внешности это совсем нетрудно. Бедняги старатели вряд ли замечают что-то, кроме...

– Я выигрываю потому, что хорошо играю, – перебила Шенандоа, сверкнув изумрудными очами. Покосившись на Роже, она добавила: – Все это очень мило, однако мне пора работать.

Роже прокричал ей вслед:

– Постой, Шенандоа! Я пришел, чтобы...

– Все, что нужно, ты можешь передать через дядю. – Окинув его ледяным взглядом, она удалилась.

– И с чего это она взбесилась? – усмехнулась Топаз. – Ладно, кончай поскорее свои дела, милый, и полетим ко мне в гнездышко.

Шенандоа прекрасно понимала, что Топаз нарочно говорит громко – так, чтобы услышала и она. Ответ Роже, поглощенный гулом зала, она не расслышала.

Ее застигли врасплох. Шенандоа никак не ожидала увидеть Роже с другой – после всего, что у них было. Конечно, уговаривала она себя, нет ничего удивительного в том, что в Ледвилле у Роже была женщина. А ведь такую опытную и искусную дамочку, как Топаз, не сразу забудешь. И все же как-то... неожиданно... после всего...

Тут чья-то решительная рука схватила ее за локоть и резко развернула на месте.

– Шенандоа, – глухо проговорил Роже, – выйдем на минуту.

– Нет! – Она попыталась вырвать свою руку, но Роган еще сильнее сжал пальцы, причиняя боль.

– Нам надо поговорить. И все расставить по местам!

– Отпусти! – сопротивлялась Шенандоа, упираясь свободной рукой в его грудь.

– По-моему, эту милую сценку мы уже сыграли один раз, когда были в Томбстоуне. Но если ты решила повторить...

– Уходи! – прошипела она, обжигая его зеленым пламенем, полыхавшим во взоре.

– Если хочешь, чтобы я скомпрометировал тебя, Шенандоа, – так это запросто. Вот сейчас схвачу в охапку и вынесу отсюда. И никто меня не остановит.

– Ты не посмеешь!

Он сделал вид, что собирается выполнить свою угрозу.

– Ладно, хорошо, – кивнула она.

Роже пошел следом за ней к выходу, в прохладу летней ночи.

Шенандоа внезапно остановилась и выпалила:

– Ты совершенно обнаглел! А теперь выкладывай поскорее, что хотел сказать. Я на работе.

– Не отступаешь ни на дюйм, верно? – Он вдруг подхватил ее на руки и понес в глубину аллеи, в самую темноту. Там поставил свою добычу на ноги, но продолжал крепко держать за плечи.

– Роже, право, я ничего не понимаю. Топаз наверняка заждалась тебя, и...

Зубы Роже сверкнули в улыбке:

– Ну, если ей хватило на это ума, то ожидание грозит затянуться.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Какой бы прекрасной тебя ни делала ревность, я...

– Я не ревную!

– Еще как ревнуешь!

– Роже, ты волен сам выбирать себе женщину, – пробормотала она, упираясь в его широкую грудь и чувствуя, как напряглись под ее ладонями могучие мышцы.

– Вот как? – вкрадчиво промолвил Роган, поглаживая обнаженные плечи Шенандоа.

– Да, именно так, – подтвердила она, затрепетав от его прикосновения.

– Почему тогда ты сбежала? '

– Я не сбежала. Я должна была... кое-что сделать. – С замиранием сердца она чувствовала, как ласково касаются сильные пальцы Роже ямочек под ее ключицами.

– Но разве может быть на свете что-то более важное, чем мы с тобой?

– Все может быть! – отшатнулась она. – Хватит издеваться!

– Я не издеваюсь, Шенандоа, – возразил он, снова привлекая ее к себе – осторожно и ласково. – Для меня очень важно быть вместе с тобой. И я надеялся, что...

– А как же твой рудник?

– При чем здесь рудник? Ведь речь идет о тебе, о нас. И это не имеет отношения к истории, которая началась много лет назад. Я просто должен довести кое-что до конца – вот и все!

– Расскажи мне об этом, Роже.

– Нет! Не вижу смысла. Тебя это никоим образом не касается.

– Потому что замешана женщина, верно? Могу поспорить, что это была Топаз!

– Нет, Шенандоа. Мы с Топаз были дружны одно время, но ни рудник, ни мое прошлое здесь ни при чем.

– А нынче вечером ты встретился с ней...

Руки Роже скользнули по плечам Шенандоа, образовав вокруг ее шеи горячее кольцо.

– Я же сказал, что собираюсь побеседовать со старыми знакомыми, чтобы кое-что выяснить. А Топаз обычно...

– В курсе всего, что творится в городе, – закончила за него Шенандоа.

– Да, именно так, – хмыкнул Роже. – Мужчины всегда готовы поболтать с Топаз о новостях. По-моему, ты успела заметить почему.

– Да, я успела заметить, почему тебе приятно ее общество, – Шенандоа поежилась в его руках.

– Я хочу быть только с тобой, До. Поверь мне. Ты совершенно напрасно ревнуешь.

– Я не ревную.

Он снова хмыкнул. Наклонившись, прикоснулся губами к ее губам.

– Ты такая свежая, ароматная, как лавандовое мыло. Шенандоа, я бешено ревную ко всякому мужчине, посмевшему лишний раз взглянуть в твою сторону. А при одной мысли о толпах мужиков, с которыми тебе приходится играть в карты, мне становится дурно.

– Но, Роже, я ведь просто играю с ними в карты – и ничего больше.

– Да, но вокруг тебя постоянно крутятся все новые и новые!..

– Я их почти не замечаю. Иначе просто невозможно сосредоточиться на игре. – Ее голос стал прерывистым: Роже снова гладил ее плечи, спину, прижимал к себе все крепче, заставляя вспомнить о том, каким желанным было его тепло холодными ночами в Мексике.

– И это хорошо, Шенандоа, потому что ни одному мужчине в мире я не уступлю тебя без боя.

Она невольно вздрогнула – такая мрачная решимость прозвучала в его словах.

– Но, Роже, я...

– Помолчи, – шепнул он и припал к ее устам н долгом страстном поцелуе.

Обида и ревность мигом позабылись – позабылось все, кроме всепоглощающего, ненасытного желания. Она снова принадлежала ему, снова хотела ощутить то блаженство, которое испытала вместе с Роже в Мексике, – и никогда в жизни ни один человек не был ей так нужен, как Роже. Когда поцелуй прервался, Шенандоа обнаружила, что едва дышит, покорно прильнув к его груди, и невольно подивилась, с какой страстью, с каким пылом отвечает на ласку ее тело.

– Ну, чем ты собираешься возмущаться теперь?

– Ох, Роже, я так соскучилась по твоим ласкам, по твоим губам! Я так хотела прижаться к тебе и позабыть обо всем на свете! И не выдержала, увидев тебя с другой женщиной...

– Знаю. – Роже поцеловал ее в лоб. – То же самое довелось испытать мне, когда я увидал тебя с Тедом Брайтоном. Я чуть не взбесился от ревности. Надеюсь от всей души, что моя пуля угодила подонку прямо в его черное сердце!

– Роже, все это позади. Больше нас не потревожит ни один из Брайтонов.

– Ты права. Просто я привык все проверять, прежде чем считать человека мертвым. Ведь бывает и так, что труп вдруг оживает и разгуливает по свету целехонький.

– Ну, мы в любом случае забрались слишком далеко от Мексики.

– И это верно. Впрочем, мне надоело без конца толковать про Брайтонов и про Топаз. Лучше поговорим о нас. Ты ведь не передумала поехать со мною завтра на «Серебряную звезду», не так ли?

Она на миг замялась. Чуть отстранившись, лукаво взглянула ему в глаза:

– Ну, это может зависеть...

– Шенандоа! – неистово встряхнул ее Роже. – Не вздумай снова играть со мной! Не забывай, я в любой момент могу стребовать с тебя долг!

– Роже, в этом нет никакой необходимости. Мне самой хочется посмотреть на рудник, и мне самой хочется побыть с тобой.

Он снова прижал ее к себе и снова принялся гладить ее плечи, но вынужден был отстраниться, почувствовав, что теряет над собой контроль.

– Больше всего на свете я хочу оказаться с тобой в постели, Шенандоа. Мы так давно не были вместе, что от одного твоего вида становится невмоготу.

– Роже... – нежно прошептала она, чувствуя, как горячая волна затопила сердце.

– Не знаю, что хуже – обниматься вот так, украдкой, или вообще держаться подальше от тебя!

Она протянула руку и погладила его по щеке своими тонкими чувствительными пальчиками. Потом поднесла его руку к губам и принялась целовать один за другим пальцы, постепенно приближаясь к натруженной ладони, которую пощекотала языком.

Роже со стоном отдернул руку – точно обжегся.

– Черт побери! Перестань, Шенандоа, не то я просто уволоку тебя на плече к себе в отель. Я ведь не каменный!

Она томно улыбнулась и обняла его за шею, привлекая к себе:

– Я хочу тебя, Роже. Я не могу без тебя.

Он не нуждался в дальнейших признаниях. Горячие губы прижались к ее устам в жадном поцелуе, могучее тело напряглось, сильные руки подхватили под ягодицы податливое, трепетное тело и прижали к бедрам что было силы. Однако поцелуя оказалось явно недостаточно для того, чтобы утолить жгучий голод, пылавший у них в сердцах.

– Роже, Роже, – зашептала она, задыхаясь, когда он немного ослабил объятия, – я сама не своя, когда ты рядом. Я ничего не могу поделать с собой. Я хочу тебя больше, чем хотела когда-то прикупить туза к четырем королям на руках!

– Неплохо, – снова хмыкнул Роже. – Стало быть, в твоей колоде я пока что туз...

– Ты самый настоящий туз, и еще ни одной женщине не приходил на руки такой козырь!

– Вот и отлично, – ответил он, обнимая ее за плечи. – А сейчас нам лучше вернуться, пока у меня на джинсах не лопнула застежка. Не хочу возвращаться к себе задами и переулками.

– Ну, завтра мы все равно будем вместе, – засмеялась она.

– Непременно. И я обязательно найду способ остаться с тобой вдвоем – пусть даже ради этого придется отослать в город всех шахтеров. Шенандоа, я больше не в силах ждать!

– Мы что-нибудь придумаем, Роже. – Она ободряюще пожала ему руку. – И завтра будет принадлежать нам.

Они уже направились обратно к казино, как вдруг Роже замер на месте.

– Ты ничего не слышала?

Шенандоа насторожилась, однако не уловила ничего, кроме обычного городского шума.

– Нет. А ты...

– Сейчас вроде бы тоже не слышу. Наверное, почудилось.

– Что почудилось?

– Прямо у меня за спиной... Как будто звякнули шпоры. Ни один старатель не носит шпор.

– Наверное, просто какой-то случайный прохожий.

– Пожалуй. Пойдем же. У нас действительно еще немало дел.

Он взял се за руку и повел по аллее обратно к «Торговому дому». Никто не обратил внимания на необычный блеск, появившийся в глазах Шенандоа, на ее припухшие губы, как никто не заметил и отчаянной решимости по взгляде Роже, следившего, как она пробирается сквозь толпу к своему столику.

– Кто-нибудь желает сыграть в покер, джентльмены? – привычно промолвила красавица.

Роган резко повернулся и вышел, стремительно шагая к цели, известной лишь ему одному. Кто-то в Ледвилле собрался помешать ему заработать деньги для возвращения в Нью-Мексико. Последняя телеграмма от Кугуара Кейна была полна тревоги. А у Блэки оказались невероятно длинные руки, раз он сумел добраться даже до Ледвилла.

Однако Роже не собирался уступать. Во что бы то ни стало он получит нужную сумму благодаря «Серебряной звезде». И он не позволит кузену и дальше расхищать серебро из своей половины рудника, доставшегося им в наследство.

 

Глава 16

Ранним утром Роже с Шенандоа ехали по пыльной дороге. Ехали в фургоне, загруженном припасами для шахтеров.

По случаю вылазки за город Шенандоа надела простенькую блузку из розового ситца и удобную, широкую юбку из плотной лиловой ткани. Роже, как всегда, облачился в джинсы и темно-синюю рубашку. Шенандоа не могла налюбоваться тем, как перекатываются под тонкой тканью мощные мускулы, когда Роже встряхивал вожжами, погоняя упряжку мулов. На бедре висела кобура с неразлучным кольтом: за городом может случиться всякое.

Их путь пролегал по безжизненной местности, которую до прихода людей покрывал густой, девственный лес. Теперь же рудниками были изрыты почти все горы вокруг Калифорнийского каньона, где когда-то зародился Ледвилл, в те годы поселок рудокопов. Роже показал своей спутнице Долгую гору, Пушечную гору, Скалистую, Железную и Угольную горы, – под всеми вершинами таились пласты минералов, которыми были так богаты окрестности Ледвилла.

Все эти горы носили следы присутствия человека, однако основная работа шла глубоко под землей. Шенандоа почти не видела здесь людей, и только фургоны, груженные извлеченной на поверхность рудой, свидетельствовали об их неустанной работе. Каменный уголь также шел в Ледвилл нескончаемым потоком, чтобы дать жар плавильным печам, в которых перерабатывалась серебряная руда или выплавлялись железо и свинец.

Роже с Шенандоа ехали все дальше на север – через Каньон Потерянной Лошади, мимо Горелой горы, на которой находились приносившие миллионные доходы рудники «Матчлесс», «Литтл Питтсбург» и «Роберт И. Ли». Расположенные рядом «Шахты горных вождей» также славились богатыми залежами серебра.

Почти все крупные рудники были перекуплены состоятельными инвесторами с Восточного побережья, однако Роже Роган твердо решил разрабатывать «Серебряную звезду» своими собственными силами. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с такими гигантами, как, например, «Роберт И. Ли». Однако при правильной постановке дела «звезда» обеспечит доход, необходимый Роже для получения капитала, с помощью которого можно было спасти доставшуюся ему половину серебряного рудника в далеком Нью-Мексико. Тот рудник был несравненно богаче ледвиллского.

Однако все это окажется пустыми мечтами, если Роже в ближайшее время не наведет порядок на «Серебряной звезде».

Он снова покосился на Шенандоа, вдыхая знакомый аромат ее кожи и лаская взглядом пышные бедра, угадывавшиеся под складками юбки. Его охватило знакомое томление, возникавшее всякий раз рядом с Шенандоа или даже при мысли о ней. Прежде он не мог и помыслить о том, чтобы какой-то женщине удалось овладеть им полностью – овладеть его душой и телом. Шенандоа словно пылала у него в сердце – пылала неугасимым пламенем. Не то чтобы Роган мечтал затушить этот огонь, но немного пригасить его хотя бы на время все же не мешало.

Он заставлял себя глядеть на широкие спины мулов и думать о деле. Как и следовало ожидать, каждый потерянный в Мексике час приносил новые неприятности в Ледвилле. Ибо в его отсутствие какой-то мерзавец осмелился саботировать работы на руднике. Правда, теперь, когда Роган вернулся, ему придется поостеречься, чтобы не быть схваченным. Тем не менее подстроенные им пакости унесли немало драгоценного времени и денег.

Взглянув на Шенандоа, Роже подумал, что поступил бы так же, если бы мог выбирать снова. Такими женщинами надо дорожить. Правда, их встреча могла бы состояться и при более благоприятных обстоятельствах – особенно если вспомнить про Арабеллу. Однако если живешь на Западе, надо уметь мириться с тем, что предлагает судьба, и стараться извлечь из этого наибольшую для себя выгоду. А уж если привалила удача – держать ее обеими руками.

Знакомство с Шенандоа Роже считал невероятной удачей. Так же, как и «Серебряную звезду». И он не позволит своему кузену увести удачу из-под носа. Он сделает то, что должен сделать. Он вернется, чтобы заявить права на наследство, и привезет с собой достаточно денег, чтобы привести это наследство в порядок – хотя бы ради Шенандоа. Ведь отныне она – неотъемлемая часть его самого. Она – огонь у него в крови.

Роже протянул руку и легонько сжал ее запястье. Она улыбнулась в ответ, сияя изумрудными очами. Да, эта женщина заслужила, чтобы за нее боролись, чтобы ее любили и поклонялись ее красоте.

– Еще далеко до «Серебряной звезды»? – спросила она.

– Нет, теперь уже скоро. Это совсем рядом с Каньоном Полумесяца.

– Каньон Полумесяца? Какое красивое название!

– И не менее красивое место. Честно говоря, это самый чудесный уголок в округе, но немногие знают туда дорогу.

– Неужели?

– Ходят слухи, что там полно золота, но никто никогда не нашел и крупинки. А еще говорят, что это настоящая глушь и там полно пум и медведей.

– И это правда?

– Место действительно глухое. Но я ни разу не встречал там ни пуму, ни медведя.

– Значит, ты уже бывал в Каньоне Полумесяца?

– Да. Меня провел туда старик старатель. Я же говорил, дорогу туда знают немногие. Это потому, что ее невозможно найти в первый раз без провожатого, а те, кому посчастливилось там побывать, предпочитают помалкивать – приберегают это место для себя.

– А золото там есть?

– Я проверял. Нет там никакого золота – и это к лучшему. Значит, есть надежда, что дивная красота каньона сохранится надолго.

– Вот бы и мне взглянуть хоть одним глазком...

– Я был бы счастлив показать тебе его, – заверил Роже, снова пожимая ее руку. – Эй, а вот и «Серебряная звезда»! – воскликнул он и встряхнул вожжами.

Шенандоа живо повернулась, глядя в указанном направлении, и с удивлением обнаружила, что смотреть-то особо не на что. Просто в склоне горы был пробит туннель, а вокруг торчало несколько деревянных построек из некрашеных, грубых досок.

– Сейчас «Серебряная звезда» выглядит неказисто, – промолвил Роже, – но она еще подрастет. Все шахты-миллионеры начинали так же, а полюбуйся на них теперь! Собственно говоря, первыми здесь трудились золотоискатели – они мыли золото на берегах рек. Однако вскоре золотой песок кончился, и в промывные лотки попадали лишь глина да черные камни. Многие плюнули и ушли в другие места: решили, что здесь больше искать нечего. И только позже стало ясно, как они ошиблись: ведь истинное богатство этого края – тот самый тяжелый черный уголь, без которого не выплавить ни серебро, ни свинец из здешней руды.

Роже направил мулов к самой большой из построек. И тут из глубины туннеля послышался гулкий грохот, а следом вырвались облака пыли. Земля содрогнулась, испуганно закричали люди, а мулы заржали и забились в постромках.

– Черт побери! Что там еще стряслось? – взревел Роган. Он властной рукой успокоил мулов, соскочил на землю и привязал вожжи к длинным ветвям какого-то куста. Потом помог спуститься Шенандоа.

Оба во весь дух помчались к входу в шахту, навстречу толпе кашлявших, покрытых пылью старателей, беспомощно щурившихся под ярким солнцем.

– Что случилось? – закричал Роже.

Однако выбегавшие из туннеля шахтеры не в силах были говорить: их душил кашель, а сзади напирали те, что бежали следом. Роган направился было к туннелю, расталкивая толпу, но его перехватила Шенандоа.

– Все успели выбраться? – подскочил Роже к ближней группе рабочих. – Или кто-то застрял под обвалом?

– Застряли двое, – ответил кто-то. – Бартон пытается им помочь.

– Я иду к ним! – решительно заявил Роже. – Кто-нибудь из вас может показать мне место?

– Меня зовут Лефти. Пожалуй, я помогу. Лучше бы нам прихватить побольше веревок и свечи. Кто знает, как там обернется.

Роже стянул с себя жилетку, снял пояс с кобурой и протянул все Шенандоа.

– Роже!.. – вырвалось у нее. Ей стало страшно за Рогана, да и за Тома тоже.

– Я должен идти, Шенандоа, – веско произнес Роже, до боли сжав ее плечи. – Это ведь мой рудник. И мы вытащим их оттуда...

– Понимаю, я все понимаю. Только, пожалуйста, будь осторожен!

Кто-то из шахтеров принес связку свечей и веревку. Роже с Лефти взяли по мотку веревки и по нескольку свечек.

– Если не вернемся скоро, лучше всего сообщить властям в городе – пусть помогут организовать помощь, – сказал Роже, прежде чем скрыться в темном провале, из которого все еще вырывались клубы пыли.

Шенандоа почувствовала ужасную слабость. Жилетка и кольт показались невероятно тяжелыми, однако она из последних сил прижимала к себе вещи, все еще хранившие тепло тела Роже и источавшие его запах. Роже непременно спасет шахтеров и вернется, ведь он так ей нужен! Он не может не вернуться.

Подобравшись как можно ближе к туннелю, она напряженно вглядывалась в мрачную темноту. Шахтеры в смущении топтались рядом – им тоже оставалось только ждать.

Прошло довольно много времени, и шахту снова потряс грохот. Из туннеля опять вырвались облака пыли.

Охваченные ужасом, Шенандоа и шахтеры невольно попятились, не спуская глаз с туннеля. Все вокруг заволокло пылью, но тут из-под земли послышался кашель. Затем хруст камней под сапогами. И вот наконец в проеме появились люди.

Шенандоа замерла, словно окаменела; она снова почувствовала слабость – на сей раз от облегчения. Потом неуверенно шагнула к туннелю, готовая прижаться к груди Роже. Но тут же остановилась. Роган вел шахтера, тяжело навалившегося ему на плечи. За ним по пятам шел Том, он вел второго. Последним показался Лефти со свечами и веревкой.

Увидев все еще нетвердо державшихся на ногах шахтеров, спасенных из-под обвала, их товарищи издали радостный вопль. А те двое растерянно озирались и блаженно улыбались, с трудом веря, что вернулись к жизни. Роже, поспешивший забрать у Шенандоа жилетку и кольт, молча пожал ей руку в знак благодарности.

– Парни, мне очень жаль, что так получилось, но я рад, что всем удалось спастись, – обратился он к рабочим. – Я также знаю, что кто-то ставит нам палки в колеса, и положу этому конец.

По толпе пронесся невнятный гул, и снова воцарилась тишина.

– Раньше здесь на ночь оставался всего один сторож, – продолжал Роган. – Теперь мы поставим троих. Ничто не будет угрожать тем, кто работает на моем руднике.

– Уж и не знаю... – подал голос Лефти. – У нас здесь случались неприятности, но такого еще не было. Того и гляди, пойдут смерти да увечья.

Толпа поддержала его нестройным гулом.

– Послушайте меня! – перекрывая их голоса, закричал Роже. – Я знаю обо всем, что здесь творилось, и положу этому конец. Я вернулся в Ледвилл и не успокоюсь, пока дела в шахте не наладятся!

– Ну, пожалуй, на этот раз я вернусь в забой. Но черта с два я снова туда сунусь, если увижу что-нибудь подозрительное! – заявил Лефти, который явно был у рабочих вожаком. – Что скажете, парни?

Шахтеры глухо заворчали в знак согласия.

– Вот и отлично! – подытожил Роже. – До конца дня все свободны. Отдых вам не повредит!

Обрадованные неожиданным выходным, рабочие затопали в сторону бараков, где мылись и переодевались перед выходом в город. Роже обратился к Тому:

– Кто-то взялся за «Серебряную звезду» всерьез.

– И ему это неплохо удается, – невесело откликнулся Том. – Черт побери, Роган, мы едва не получили парочку свежих трупов.

– Не говоря о трупе управляющего.

– Со мной-то ничего бы не стряслось. Однако без вас с Лефти я бы не вытащил тех двоих.

– А что случилось? – спросила Шенандоа.

– Кто-то постоянно шатается по руднику, – ответил Том. – Должно быть, пробирается сюда ночами. Сторож запросто мог заснуть, хотя клянется и божится, что это не так.

– Трое сторожей справятся лучше, – заметил Роже. – Тогда никто не проскользнет. Мы должны навести на руднике порядок.

– Шахтеры начинают поговаривать о том, что на нем лежит проклятие.

– Ничего удивительного, – кивнул Роже.

– По-моему, дело в том... – Взглянув на Шенандоа, Бартон умолк.

– Валяй, не стесняйся, – разрешил Роже. – Она – одна из нас.

– Что мы докопались до главной жилы. Богатая руда, тяжелый, черный карбонат. Еще вчера должны были получить результаты анализов.

– И не получили?

– Пока нет.

– Но кто-то про них успел пронюхать?

– Пожалуй, – кивнул Том. – Обвал случился аккурат у начала нового забоя. Вроде как крепь не выдержала, а ведь я покупал самые лучшие бревна. Свежий, крепкий лес – он не должен был подвести, а вот подвел и обрушился, как только рабочие спустились сегодня в ту шахту.

– Значит, наконец-то пошла главная жила! – воскликнул Роже.

– Ну, если судить по тому, что мы успели поднять из нового забоя... и по проклятому обвалу... – забормотал Том, задумчиво теребя лохматую бороду. – Да, похоже, мы докопались до самой богатой жилы, какую мне когда-либо доводилось видеть. Но кто-то следит за каждым нашим шагом. И это мне очень не нравится.

– Мне тоже.

– Роган, тебе известно, кто за этим стоит?

– Возможно, но мы поставим трех сторожей у входа, так что можно надеяться, пакости прекратятся.

– Хорошо бы.

– А теперь нам пора. Я отвезу Шенандоа в город и сам заберу результаты анализов. Тебе же, Том, лучше отдохнуть.

В следующее мгновение на них едва не налетел мчавшийся во весь опор всадник. Он кубарем скатился с лошади и выпалил, обращаясь к Роже:

– Что-то случилось?

– Да, кое-что. А что заставило тебя покинуть лабораторию, Слим?

– Проклятое ворье забралось ко мне прошлой ночью. Такой погром учинили – только закончил наводить порядок. А пропала-то одна-единственная бумажка – копия отчета с анализами вашей руды.

Роже насторожился.

– Вот почему я и поспешил сюда. Подумал, может, у вас тут неприятности?

– И еще какие... Нынче утром случился обвал.

– Сам по себе?

– Вряд ли.

– Кто-нибудь пострадал?

– Нет. Нам повезло.

– Ну что ж, вот ваш отчет. Держу пари, обвал случился из-за него.

Роже взял бумагу и развернул так, чтобы в нее могли заглянуть и Том с Шенандоа. Анализы показали чрезвычайно высокое содержание серебра в добытой недавно руде. Ожидания оправдались. Роган просиял и крепко обнял Шенандоа. Потом пожал руку Тому.

Управляющий поспешил донести добрую весть до шахтеров. Те мигом выскочили наружу, подбрасывая в воздух шапки и оглашая воздух радостными воплями – наконец-то им всем улыбнулась удача. Теперь «Серебряная звезда» станет одним из основных поставщиков богатой руды, а значит, и рабочих мест, и хорошего жалованья для шахтеров, а также источником доходов для Роже. Такое событие стоило отпраздновать.

– Поспешу-ка я в город, – улыбнулся Том. – Не терпится рассказать обо всем Кейт. Мы теперь с нею заодно!

– Я поеду с вами, – сказал Слим. И добавил: – Надеюсь, Роже, что больше у вас ничего не случится из-за слишком хороших результатов анализов.

– Вы тут ни при чем, – ответил Роган. – К тому же отныне мы утроим бдительность.

Проводив в город шахтеров, собиравшихся отметить радостное событие, Роже взял Шенандоа за руку и подвел к привязанным неподалеку двум лошадям.

– Прихватим с собой ленч, который для меня приготовили в отеле, – предложил он, – и отправимся в Каньон Полумесяца. Я тоже хочу устроить праздник и не могу подыскать для этого ни лучшего места, ни лучшего общества.

 

Глава 17

Каньон Полумесяца оказался необычайно красивым местом. По его крутым склонам шумными серебристыми каскадами сбегали ледяные горные ручьи, вливавшиеся в бурную речку, протекавшую по дну каньона. От бесчисленных водопадов поднималась тончайшая завеса из водяной пыли, придававшая окрестностям ореол волшебной тайны. Над отвесными стенами каньона вздымали свои кроны могучие деревья, а ровное дно устилали лужайки горных цветов. Воздух дрожал от громкого пения птиц и жужжания насекомых, кружившихся над цветами. И все вокруг пронизывал аромат теплой хвои.

Очарование каньона было настолько велико, что путник совершенно забывал об остальном мире, ступив на эту землю. Душа его с радостью внимала красоте и покою дикой природы. Шенандоа с Роже привязали лошадей и легко зашагали по густой траве. Роган держал в одной руке одеяло и корзинку с провизией, а другой легонько сжимал нежные пальчики своей спутницы.

На берегу ручья Шенандоа опустилась на колени и подставила руку под кристальные струи, настолько прозрачные, что было видно, как на самом дне поток завихряется вокруг обкатанных временем камней и шныряет рыбья молодь. Шенандоа благоговейно прижала к губам влажные пальцы и загадочно улыбнулась.

– Попробуй на вкус, – предложил Роже. – Ты никогда в жизни не пила такой воды.

Сложив ладони ковшиком, она послушно поднесла ко рту прозрачную влагу. Утолив жажду, не спеша вытерла руки о юбку и подняла на Роже глаза, сиявшие ярче, чем водные струи под лучами солнца.

Они пошли вдоль русла, осторожно пробираясь среди хаотического нагромождения каменных глыб, стараясь поменьше мять удивительно сочную, яркую зелень. Шенандоа охватило ощущение невероятной свободы, ей на время даже удалось выбросить из головы все тревоги внешнего мира, лежавшего за пределами каньона. Здесь и сейчас они были вдвоем. И принадлежали друг другу полностью.

Роже нашел подходящее место, расчистил его от камней и сучьев и расправил на траве одеяло. Шенандоа помогала ему.

– По-моему, здесь неплохо, – заметил он, опуская корзинку с провизией.

Шенандоа уселась на одеяло, с наслаждением вытянув ноги.

– Я все чаще ловлю себя на мысли, что хотел бы вернуться с тобой в Мексику, где можно сколько угодно оставаться вдвоем, – промолвил Роже, усаживаясь рядом.

Она взглянула на его загорелое волевое лицо. В синих глазах полыхал потаенный огонь.

– Когда вокруг суетится столько народу, – продолжал он, – почти невозможно остаться наедине. Меня это бесит.

– Меня тоже, – ласково улыбаясь, она провела ладонью по чисто выбритому подбородку своего спутника. – Мне тебя не хватало.

– А тут еще это несчастье на «Серебряной звезде» нынче утром. Получилась вовсе не та прогулка, на которую я рассчитывал. – В его голосе послышалось раздражение.

– Я чуть не умерла от страха. Боялась за тебя. И за рабочих. Что бы ни случилось впредь, умоляю, будь осторожен, Роже. Я не хочу, чтобы несчастие стряслось и с тобой.

Он с чувством поцеловал маленькую нежную ладошку. От прикосновения горячих губ по ее телу прокатилась волна возбуждения.

– Шенандоа, я буду осторожен, как никогда. Теперь я обрел цель в жизни, и мне еще многое необходимо сделать.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Нет. Такие проблемы полагается решать самому.

– Роже, я...

– Ни слова больше. Лучше дай насмотреться на тебя. Окинув страстным, восхищенным взглядом ее прекрасное лицо, ее пышные каштановые волосы, чуть растрепавшиеся в пути, он остановился на бездонных изумрудных глазах, в которых сияло ответное чувство.

Роже протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее лица; его чувственные губы и волевой подбородок зарылись в живое тепло ее густых волос. Он вытащил из них шпильки, и волосы рассыпались по плечам Шенандоа блестящей волной, источавшей аромат лаванды.

– Шенандоа, – его дыхание заметно участилось, – ты так прекрасна!.. Я не устаю восхищаться тобой...

Она ясно читала желание, сверкавшее в его глазах. Мускулы на его лице напряглись. Светлая шевелюра отливала золотом под ярким солнцем. Полные, красиво очерченные губы привораживали ее взор. Шенандоа погладила тонким пальчиком его сломанный нос.

– Ты все еще уверена, что предпочитаешь мужчин с кривыми носами?

– Я уверена в этом как никогда... коль скоро этому носу посчастливилось оказаться на твоем лице...

– Именно это я и хотел услышать.

Роже поднес к губам ее руку и поцеловал каждый палец. Поднялся к ладони, к запястью. Полюбовавшись ее рукой, сказал:

– Какие они у тебя красивые! Такие изящные, длинные кисти и пальцы. Нежные и чувствительные – как и положено картежнице.

– Ну, это еще что... – улыбнулась она. – Многие игроки нарочно обдирают кожу на подушечках чуть не до крови, чтобы увеличить чувствительность. Но я предпочитаю не иметь дела с подобной публикой. Ведь это почти наверняка говорит о том, что они используют крапленые карты: накалывают их едва заметно иголкой.

– Я уже готов пожалеть, что завел разговор про карты, – усмехнулся Роже.

– Ох, верно – я иногда увлекаюсь...

– Увлекись-ка ты лучше мною!

На губах Шенандоа расцвела улыбка. Роже привлек ее к себе. Когда их уста слились в поцелуе, его глаза вспыхнули огнем страсти.

Она замерла, затаила дыхание, дожидаясь этого заветного мгновения, и, когда оно наступило, встрепенулась всем телом. Роже крепко прижал ее к себе; его губы были нежными и в то же время горячими и жадными, зовущими поскорее утолить давно сжигавший его голод.

От быстрых, торопливых поцелуев, которыми он покрыл ее шею, по всему телу у нее побежали мурашки. Роган же принялся ласкать языком и легонько покусывать ее нежное ушко.

Она чувствовала, как от его близости наваливается знакомая страстная истома, как тело становится мягким, податливым, словно глина в его руках. В глаза бросилась курчавая светлая поросль, выглядывавшая из ворота его рубашки, и пальцы Шенандоа как бы сами по себе запутались в ней.

– До, – глухо пробормотал Роже, уткнувшись в ее волосы, – ты хочешь меня?

– Ох, Роже, разве ты все еще сомневаешься?..

Он снова со страстью припал к ее губам и снова целовал ее лицо и шею. И она таяла в его объятиях, не замечая ничего вокруг, ибо весь мир сосредоточился для нее в нем одном – в Роже Рогане.

Но вот он приподнял голову и залюбовался ее милым раскрасневшимся лицом.

– Я мог бы целовать тебя так весь день напролет, но лучше...

Догадавшись сама, Шенандоа расстегнула его рубашку.

Роже с улыбкой стал ей помогать, и вот уже гладкая кожа его торса предстала перед ее глазами. Густые курчавые волосы, покрывавшие широкую, мощную грудь, уходили мягкой дорожкой вниз, под пояс джинсов.

– Лучше ты сам раздень нас обоих. Боюсь, у меня не хватит сил.

– Ты проголодалась? – спросил он с лукавой улыбкой.

– Да, я изголодалась по тебе.

Роже кивнул, неожиданно став серьезным. Снял ремень с кобурой и отложил кольт в сторону, но так, чтобы его можно было мигом схватить. Потом протянул руки к Шенандоа.

Торопливо, но в то же время осторожно он расстегнул и снял с нее блузку. Мгновение полюбовавшись пышной грудью под прозрачной нижней сорочкой, он попросил:

– Встань на ноги. И я мигом тебя раздену.

И вот уже верхняя и нижняя юбки лежат на земле, и он одним движением освобождает ее от нижней сорочки. От легкого ветерка, налетевшего с гор, нежная кожа покрылась пупырышками, а соски затвердели.

Глядя на Шенандоа как завороженный, Роже приподнял ладонями тяжелые полусферы и легонько коснулся пальцами ярких розовых бутонов. Они обменялись страстными взглядами, для которых не требовалось слов. Шенандоа скинула с себя остатки одежды и башмаки и предстала перед ним во всей первозданной красоте, ослепительной в ярком солнечном свете.

Роже сдавленно ахнул; глядя на нее с восхищением, он прошептал:

– Ты божественна! Я не в силах оторвать взгляд.

Шенандоа не отвечала, она с нетерпением ждала, когда Роже скинет с себя одежду. Его прекрасное тело поблескивало на солнце. Гладкая загорелая кожа была кое-где покрыта легким золотистым пушком. Невозможно было найти хотя бы малейший изъян в длинных мускулистых ногах, узких бедрах и талии, мощной груди и широких плечах. Шенандоа хотела его, хотела безумно. Она хотела целовать и ласкать его, хотела ощутить его в себе. В нем сосредоточились все ее желания, все мечты.

Шенандоа потянулась к Роже, и он привлек ее к себе.

Их тела слились воедино, и они рухнули наземь, не разжимая страстных объятий.

Роже целовал ее шею, упиваясь знакомым ароматом лаванды. Затем принялся целовать ее грудь, легонько теребя прелестные соски. Она застонала в экстазе, по телу ее пробежала дрожь.

А он спускался все ниже, и сильные руки гладили нежную податливую плоть. Когда его язык задержался во впадине пупка, ее бедра судорожно напряглись от нараставшего желания. Обжигая горячим дыханием, Роже шептал:

– Шенандоа...

Его пальцы скользнули во влажные складки между бедер. Она охнула от этой новой ласки и затрепетала. Задыхаясь, прошептала:

– Роже... ох, Роже... скорее...

А он продолжал свою волшебную игру, все больше ее распаляя. Наконец улегся сверху, шепча в нежное ушко:

– Шенандоа, мы будем наслаждаться друг другом бесконечно. Ты даже не представляешь, какое блаженство нас ожидает...

И он заполнил ее лоно своим пламенем, отчего Шенандоа блаженно застонала. Приподнимая ее бедра, он обжигал Шенандоа своей страстью, распаляя в ней ответный пожар. Роже не хотел, не мог больше ждать. И она тоже. Когда он, устремившись к ней, проник в самые глубины ее естества, доводя Шенандоа до экстаза, она забилась под ним, судорожно хватаясь за его мощные плечи. На какое-то дивное, восхитительно долгое мгновение они превратились в единое целое.

Медленно, неохотно возвращались они к реальности, в тот мир, где их телам снова предстояло существовать отдельно. Не желая разнимать объятия, любовники погрузились в блаженную дрему.

Очнувшись, Шенандоа сладко зевнула, потянулась и еще крепче прижалась к Роже. Наконец открыла глаза.

Роже по-прежнему обнимал ее, лаская удивительным, волшебным светом своих синих глаз.

– Роже, – промурлыкала она, гладя его по груди, – и как я ухитрилась заагуть – сама не понимаю...

– Я тоже заснул. Утром тебе пришлось нелегко. И отдых был кстати.

– Но я вовсе не собиралась спать. Я хотела наела – диться каждым часом, каждой минутой, проведенной вместе с тобой.

– Я тоже. – Он растрепал ее каштановые волосы, и без того спутанные. – Ты не проголодалась?

Немного поиграв курчавой порослью, покрывавшей его грудь, она ответила:

– Умираю от голода.

– В таком случае ты бы придержала свои ручки, не то нам станет не до еды, – хмыкнул Роже.

– О, в таком случае...

– Сначала надо подкрепиться, – решительно заявил Роже и потянулся к корзинке.

Шенандоа приподнялась, с сожалением отдаляясь от его горячего тела. Внимательно осмотревшись, спросила:

– Как по-твоему, нам нужно одеться?

– Об этом месте почти никто не знает. А если здесь и бродит какой-нибудь старатель, он носа от земли не поднимет. Кроме того, Шенандоа, я желаю любоваться тобой обнаженной.

Она ничего не могла поделать с румянцем смущения, залившим атласную грудь и щеки. Хотя Шенандоа ни разу не приходилось завтракать голышом, ей не хотелось облачаться в тяжелую, неудобную одежду. Ей нравилось ощущать всей кожей свежее дыхание ветерка и смотреть, как темнеют глаза Роже, когда он любуется ее прелестями. Пусть же горный ветер развеет тревогу о приличиях – ведь как приятно забыть на время о том мире, что лежит за пределами каньона.

При виде разложенного на одеяле угощения она радостно улыбнулась. Тут был и жареный цыпленок, и рыба, и бисквиты, и мясной пирог, и пиво. Оказывается, она успела изрядно проголодаться.

Внезапно подумалось о том шоке, который кое-кто наверняка бы испытал, увидев их сейчас. Впрочем, Шенандоа совершенно не беспокоилась о том, что о них могут подумать. Они с Роже были счастливы вдвоем – так чего же еще желать? Увидев, с какой жадностью он набросился на еду, она невольно улыбнулась. Роже в два счета обглодал цыплячью ножку, отправил в рот целый бисквит и уже тянулся за рыбой. Заметив, что Шенандоа за ним наблюдает, он весело рассмеялся:

– Когда мы вместе, мне постоянно необходимо подкрепляться.

Она лукаво улыбнулась и потупилась.

– И это лучшее, о чем я смел мечтать, Шенандоа, – заверил он, гладя ее ладонью по щеке.

Молча кивнув, она подивилась про себя, что способна на столь вольные поступки. Впрочем, рядом с Роже невозможное становилось возможным. Он вдохнул жизнь в ту часть ее души, о существовании которой она и не подозревала.

Когда настал черед пирогов и Роже вроде бы заморил червячка, он продолжал:

– Никогда в жизни не ел с таким удовольствием.

Через несколько минут Роже увлек Шенандоа в горный ручей. Махнув рукой в сторону ближайшего водопада, он спросил:

– Чудесно, правда?

Она кивнула. Дрожа от холода, прижалась к нему.

– Мерзнешь? – улыбнулся Роган.

– Креплюсь...

– Тебе просто надо привыкнуть к воде. – Он окатил ее с головы до ног.

Шенандоа так и подскочила.

А Роже с хохотом снова обрызгал ее и помчался к водопаду.

Она поспешила следом – и вымокла окончательно. И тут сильные руки Роже обняли ее и вытащили из-под ледяных струй. Он помог ей отбросить с лица влажные волосы, и Шенандоа осмотрелась.

Оказывается, они стояли по ту сторону водопада, под нависшей над ними скалой. Вода доходила до щиколоток; холодные, скользкие камни покрывал темный мох. Казалось, они попали в пещеру, – наверное, такое впечатление создавала царившая здесь необычная тишина. Все звуки окружающего мира отсекала водяная занавесь.

– Я знаю, как тебя согреть, – сказал Роже, и его горячие ладони коснулись ее тела. – До, я хочу тебя... сейчас... прямо здесь...

Прошло немало времени, прежде чем они вышли из-под водопада. Возлюбленные шли, держась за руки, обмениваясь смущенными взглядами. Только что, в минуты экстаза, они проявили такие чувства, существование которых удивило даже их самих. Эти мгновения изменили их души, и никогда уже им не бывать прежними. Первозданная красота каньона подействовала на них как волшебство, заставила раскрыться до конца, полностью и взамен испытать наслаждение, которое запомнится на всю жизнь.

И на всю жизнь они запомнят, что главное сокровище Каньона Полумесяца не золото и не серебро – а взаимная любовь и нежность.

 

Глава 18

Шенандоа, невольно поежившись, вышла из «Торгового дома» в ночную прохладу. От голубого вечернего платья было мало тепла, и она теперь жалела, что не прихватила шаль, подаренную ей в Мексике. Впрочем, она так ни разу и не воспользовалась ею с самого возвращения. Уж слишком неприятные, а подчас и страшные воспоминания будил вид белоснежных кружев.

Появившийся из темноты бродячий музыкант, улыбаясь, принялся наигрывать на своем банджо незамысловатую мелодию – эту песенку часто распевали в поселках старателей. Шенандоа тут же подумала про Роже и про тот чудесный день, который им посчастливилось провести в Каньоне Полумесяца. Однако с тех пор прошла целая недели, и она ни разу не встречалась с Роганом, постоянно занятым на «Серебряной звезде», а у Шенандоа все свободное время уходило на попытки восстановить прежнюю близость с сестрой. Но с Арабеллой творилось что-то совершенно непонятное. Она стала значительно приветливее в последние несколько дней, и эта напускная веселость тревожила Шенандоа еще больше, чем прежняя мрачная отрешенность.

Ее мысли прервал музыкант: закончив играть, он подошел поближе и спросил:

– Слыхали про ограбление? Шенандоа кивнула.

– Неизвестный в маске сегодня снова нанес удар.

– Мне казалось, что в Ледвилле всех разбойников давно переловили?

– Все тоже так думали – пока этот одиночка не принялся грабить почтовые поезда. С каждым разом он наглеет все больше.

– Но шериф обещает его схватить? Музыкант задумался, пощипывая струны. Потом ответил:

– Видимо, одиночку поймать труднее, чем банду. И к тому же он в маске. А значит, может оказаться кем угодно.

– Да, пожалуй, – согласилась Шенандоа, улыбнувшись на прощание музыканту, который вежливо приподнял шляпу и снова исчез в ночи. Глядя ему вслед, она вдруг увидела, что в ее сторону быстро шагает дядя, слепо натыкаясь на прохожих.

Шустрый Эд непрерывно кашлял, прикрывая рот своим черным платком. Подойдя к племяннице, он остановился. Она растерялась – ведь Девис собирался отправиться на прогулку, а не метаться возле казино.

– Шенандоа!.. – выпалил запыхавшийся, раскрасневшийся Эд.

– Дядя Эд, пожалуйста, успокойся. Тебе лучше вообще...

– Милая племянница, твоя сестра работает в « Постмортеме».

– Что?!

– Именно так. Я только что оттуда.

– Она танцует за плату?

– Да. И одному Богу известно, чем она там еще занимается.

Шенандоа взяла дядю за руку и подвела к креслу, стоявшему у открытого кафе:

– Дядя Эд, сядь и отдышись.

– Не могу.

Шенандоа тяжело вздохнула. Стало быть, Спайк Камерон нашел способ добраться до Арабеллы, несмотря на всю их осторожность. Но ведь нельзя же было постоянно водить ее за ручку! Однако она не могла избавиться от опасения, что Арабеллу снова похитили.

– Мы обязаны немедленно вытащить ее оттуда! Пока над ней ничего не учинили.

– Над ней уже учинили все, что можно, в Мексике! – резко возразила Шенандоа. – И ты, похоже, до сих пор это пс уяснил. Она ухитрилась вбить себе в голову, будто ни па что не годится, кроме как быть шлюхой, и Спайк Камерон этим воспользовался. Брайтоны стали причиной ее помешательства, а Камерон приспособил сестру к делу.

– Не выйдет! – возмущался Шустрый Эд. – Ей там не место!

– Конечно, не место. Я пыталась втолковать ей это всю дорогу из Мексики, дядя Эд. И не переставала повторять до последнего дня!

– Спайк Камерон совсем сбил ее с толку. Этому надо положить конец.

– Конец?..

– Ну да, а как иначе? Это же вопрос фамильной чести. Никто не имеет права извлекать выгоду из заблуждений невинного дитя. И мы ее спасем.

Дядины глаза сверкали. Таким Шенандоа видела его впервые. Щуплая фигура Эда излучала решимость и силу. Наверное, именно эти решимость и сила обращали в бегство янки во время атаки южан. Она бы не удивилась, если бы сейчас, в ночи, прозвучал пронзительный боевой клич бравых мятежников. Да, ее дядя со своими «мятежниками-южанами» был когда-то нешуточным противником.

– Идем, Шенандоа, – Шустрый Эд решительно взял ее за руку. – Мы освободим твою сестру!

Почти уверенная, что дядю Эда ждет большое разочарование, Шенандоа предпочла промолчать и повиновалась.

Заведение Спайка Камерона сияло множеством огней. Просторный зал заполняла пестрая толпа: посетители развлекались выпивкой, танцами и картами.

Танцовщица из Филадельфии весело смеялась, сидя на коленях у какого-то старателя и чокаясь с ним полным до краев бокалом виски. Голубые глаза сияли, пышные волосы растрепались, бледные щечки разрумянились. Лихо осушив бокал одним глотком, она протянула его, требуя добавки. Тонкие пальчики нервно теребили отделку на глубоком вырезе алого атласного платья.

Вот она снова поднесла бокал к губам, и старатель поцеловал ее в шею. Красавица рассмеялась и обняла его. Получив такое поощрение, мужчина принялся поглаживать обнаженные плечи своими грубыми, натруженными руками. Она подвинулась поближе, кокетливо надув губки. И тут клиент вскочил, прижимая даму к себе, и повел танцевать.

Развеселую парочку перехватили Шенандоа с Шустрым Эдом. Удивленный и раздосадованный, шахтер затеял было шумную ссору, но Эду удалось быстро утихомирить его с помощью денег и выпивки. Пока мужчины выясняли отношения между собой, Шенандоа отвела подальше Арабеллу.

– Как тебе могло прийти в голову устроиться сюда работать?!

Арабелла небрежно повела плечами и попыталась улизнуть.

Однако Шенандоа разозлилась не на шутку. Она схватила сестру за руку.

– Разве тебе не жалко дядю Эда? Ведь он болен. Я знаю, тебе тоже пришлось несладко, но...

– Ничегошеньки ты не знаешь! Я сама захотела здесь работать. Спайк сказал, что я смогу получать неплохие деньги. И он был ко мне очень добр!

– Но у тебя нет нужды в деньгах. И нельзя доверять таким, как Спайк. Подумай только, что ты вытворяешь!

– И что же? Нашла себе работу? Но ведь работа есть и у тебя. Завела мужика? Но ведь и ты сделала то же!

– Ч-что?..

– Роже Рогана! Я не слепая! И не невинная дурочка – после уроков Брайтонов! И я не намерена до конца жизни просидеть как пришитая в каком-то вонючем пансионе. Не намерена делать то, что прикажете вы с дядей Эдом!

– Мы тебе не приказываем! Мы пытаемся тебе помочь! – Шенандоа все труднее было держать себя в руках.

– Ну вот и оставьте меня наконец в покое. Для меня остался лишь один путь в жизни, и...

– Арабелла, – дядя Эд уже отделался от шахтера и поспешил к сестрам, – давай уйдем отсюда и все спокойно обсудим.

– Я останусь здесь! – заявила Арабелла. – Спайк мне разрешил, и мне здесь нравится! А значит, и обсуждать нечего!

– Совершенно верно, – подхватил возникший неизвестно откуда Спайк Камерон; он обнимал Арабеллу за талию с демонстративной развязностью.

– Такие вопросы могут решать только ее родные. – Шустрый Эд пристально смотрел на Арабеллу.

– Ну, коли вам угодно, будем считать, что Арабелла разжилась новой родней, – ухмыльнулся Спайк. – Верно, Крошка? – Он погладил ее по плечу.

– Что это значит? – воскликнула Шенандоа, только теперь осознавая, что Спайк Камерон гораздо опаснее, чем показалось ей при первой встрече.

– Я живу со Спайком, – откровенно заявила Арабелла, вызывающе глядя на Шенандоа и Эда.

– Арабелла, мы с дядей... – пробормотала Шенандоа, чувствуя, что Шустрый Эд напрягся, как струна.

– Я люблю приятно проводить время. А здесь я могу хорошо зарабатывать и при этом развлекаться.

– Работа не главное, – добавил Спайк. – Ее присутствие приятно мне самому.

– Не сомневаюсь, – процедил Шустрый Эд. – Арабелла, что бы ни случилось с тобой в жизни, ты не можешь забыть свою семью, свои корни. А этот тип просто использует тебя!

– А может, это я использую его? – возразила Арабелла, прижимаясь к Спайку.

– Малютка леди – та еще штучка! – ухмыльнулся хозяин заведения. – И ради ее удовольствия я готов на все!

– Тебе это неплохо удается! – томно улыбнулась Арабелла.

– Ну хватит! – взорвался Эд. – Вы, сэр, оскорбили мою семью! Встретимся на рассвете. Выбор оружия за вами.

На миг все замолкли. Шум и суета переполненного людьми казино словно отдалились и доносились до споривших как бы сквозь стену. Наконец Спайк Камерон деланно рассмеялся и спросил:

– Надеюсь, это не нужно понимать как вызов на дуэль, верно?

– Нет, неверно. Я вызываю вас. Выбирайте оружие и секунданта.

– Послушайте, мистер, – снова засмеялся Спайк, обводя взглядом зал, – вы изволили припоздать всего на один век, не больше.

– Вы испугались. Вы трус! – презрительно процедил Эд.

– Давненько я не слыхал подобной чуши, – фыркнул Спайк. – Испугался? Полноте, мне нечего бояться. И я не только не собираюсь встречаться с вами на рассвете, – я намерен выставить вас отсюда, и немедленно!

– У вас нет чести?

– Ну, если уж на то пошло – нет совершенно. В наши дни это чертовски дорогое удовольствие, и от него масса неудобств. Кому, как не вам, южанам, это знать? К тому же мне известно, что вы чертовски ловко обращаетесь с револьвером, а может, и со шпагой тоже. На таких условиях я драться не собираюсь. Я люблю выигрывать, поэтому стараюсь всегда иметь фору. Честь! Да вы изволите шутить!

– Уверяю вас, сэр, мне не до шуток. Я буду ждать вас на рассвете.

– Эта милая леди желает остаться со мной, – сказал Спайк, поглаживая Арабеллу по плечу. – А мои вышибалы подтвердят, что так оно и будет. Вот так-то. – Он бросил через плечо: – Хэнк! Дэн!

– Арабелла! – взмолилась Шенандоа. – Пойдем скорей отсюда! Не доводи до этого!

– Нет! – упрямо отвечала сестра. – Я сказала тебе еще в Мексике! У меня больше нет семьи. Я буду жить со Спайком. А вы уходите, оба. И забудьте про свою дурацкую дуэль! Я уже давно взрослая!

К ним вразвалочку подошли вышибалы, и Спайк сказал:

– Мальчики, присутствие этого человека нежелательно не только в «Постмортеме», но и вообще поблизости от нас с Беллой. Вышвырните его вон!

Шенандоа ахнула: один из гигантов схватил ее дядю за шиворот и потащил к выходу. Шустрый Эд попытался вырваться, но потом все же заставил себя подчиниться. Не стоило доставлять Спайку удовольствие полюбоваться, как его вышвырнут из казино силой. Шенандоа с ненавистью взглянула на Спайка.

– А вот теперь вы совершили ужасную ошибку. Клянусь, я позабочусь о том, чтобы научить вас проигрывать.

– Тише, тише, дорогуша. Это не имеет отношения к нам с вами. Мое предложение осталось в силе. Я буду счастлив заполучить вас к себе наряду с Беллой.

С мольбой глядя в глаза сестре, Шенандоа проговорила:

– Арабелла, я знаю, как тебе тяжело, но тебе следует немедленно покинуть это место!

– Я остаюсь. Спайк отлично за мной присмотрит, и к тому же здесь так весело... А что еще может желать от жизни женщина?

– Большего, Арабелла, гораздо большего. На сей раз я ухожу, но помни: я не сдамся.

– Вот и чудесно! – воскликнул Спайк. – Заглядывайте почаще, дорогуша. Я всегда рад визитам хорошеньких леди!

Шенандоа резко повернулась и опрометью кинулась к выходу. На улице, все еще стряхивая с одежды пыль, ее поджидал Эд.

– Дядя Эд! – с тревогой окликнула его Шенандоа. Откашлявшись в платок, Девис поднял на нее глаза.

Взгляд его был мрачен. Он постарел и сгорбился. Боевой задор иссяк. У Шенандоа все внутри перевернулось от боли за него – особенно при мысли о том, что оскорбление ему нанес такой тип, как Спайк Камерон.

– Ему это с рук не сойдет! – сказала она, взяв Эда за локоть.

– Уже сошло, если я не ошибаюсь.

– Нет. Просто сейчас сила была на его стороне. Он сумел выиграть первую стычку, а не всю войну! – гневно возразила Шенандоа.

– Спайк отказался от дуэли, – покачал головой Шустрый Эд. – Куда катится этот мир?..

– Он просто трус, он укрылся за Арабеллиной юбкой! – запальчиво воскликнула племянница.

– А кое-кто наверняка назовет его ловким малым, – усмехнулся Шустрый Эд, и на душе у обоих немного полегчало. – А знаешь, ты сейчас очень напоминаешь мне брата.

– Клянусь, Спайку нас не победить! Он обязательно проиграет, а Арабелла вернется к нам!

– Ты сильна духом, милая племянница, – сказал Эд, пожимая ей руку. – А это многое значит. Люди часто ломаются от невзгод, но не те, кто наделен такой силой духа.

– Это ты наделен сильным духом, дядя Эд.

– Я уже устаю бороться, – пожаловался он и снова зашелся в кашле. – Мир меняется все быстрее, я не поспеваю за ним. Пожалуй, пришло время уступить место таким, как ты, – юным и отважным, еще незнакомым с поражениями. Но только помни: добро и честь, увы, побеждают далеко не всегда.

– Но мы-то победим, дядя Эд. Непременно победим! И ты тоже победишь.

Девис опять закашлялся – сухим, лающим кашлем, разрывавшим ей сердце. Наконец он прошептал:

– Благословляю тебя от всей души.

– Ну, а теперь нам лучше вернуться к работе, – предложила Шенандоа. – Это поможет выбросить из головы Спайка с Арабеллой.

 

Глава 19

На следующее утро Шенандоа настояла на том, что поедет вместе с дядей на «Серебряную звезду». Она твердо решила, что больше не позволит Шустрому Эду разъезжать одному. После угроз Спайка Камерона, загадочных происшествий на руднике и явного ухудшения дядиного здоровья племянница не на шутку встревожилась. Она даже приладила на прежнее место свой пистолет.

Кроме того, ей было неприятно оставаться в этот день в Ледвилле, где все напоминало о том, что Арабелла теперь живет со Спайком Камероном в его «Постмортеме». Обычно она вставала с постели довольно поздно, потом пила кофе с Арабеллой и болтала с ней о том о сем, пока не наступало время собираться на работу. Теперь, лишенная общества сестры, Шенандоа очень скучала по ней, но не хотела поддаваться настроению. Не то чтобы она решила уступить Спайку Камерону и смириться, – просто сейчас не следовало провоцировать его на жестокость по отношению к Арабелле. Оставалось только ждать. А когда придет время покинуть Ледвилл, сестра непременно уедет вместе с ними.

Подъезжая к «Серебряной звезде», Шустрый Эд с улыбкой заметил:

– А знаешь, Шенандоа, иногда я подумываю о том, что мог бы заработать на этом руднике достаточно денег, чтобы купить на Западе ранчо и разводить лошадей. «Серебряная звезда» оказалась неплохим приобретением. Может, на ранчо Арабелла наконец-то придет в себя, ведь там будет спокойно и безопасно. Да и тебе, наверное, тоже пойдет на пользу жизнь за городом, в собственном доме.

– Отличная мысль, дядя Эд! – с горячностью откликнулась Шенандоа, про себя же подумала, что у Девиса вряд ли хватит сил и энергии начать все заново. Все, что он имел и любил, было утрачено вместе с лошадьми. Его породистый табун бесславно пролил свою кровь в войсках северян. А Эд Девис так до конца и не оправился после потери своих лошадей, своей земли и семьи.

– Меня смущает только одно, – продолжал он. – Я, наверное, слишком стар и немощен. А лошади требуют так много сил и любви! – И он ласково потрепал по холке своего жеребца.

– Дядя Эд, нам бы только покинуть эти горы, а там мы вместе сделаем все, что пожелаешь.

– Да, ты, наверное, права. – Он откашлялся в платок. – Ты хорошая девочка. Вместе мы станем разводить арабских и английских рысаков, и я подумываю о возможностях использования свежей крови мустангов...

– И?..

– И знаешь, живи мы по-прежнему в Долине Шенандоа, ты выросла бы совсем другой.

– По-видимому, не слезая с лошади? – засмеялась она.

– Наверняка, – улыбнулся Девис и тотчас же опять погрустнел, вернувшись к воспоминаниям. – Ты знаешь, что твое имя означает «Дочь звезд»? Долина Шенандоа в окружении горных отрогов – в мире нет места прекраснее! Наверное, я до конца жизни ее не забуду.

– Давным-давно мама объяснила мне, что значит «Шенандоа», – ласково улыбнулась девушка. – И я рада, что названа в честь такого чудесного места.

– Ну что ж, если даже нам и не суждено разводить лошадей в Долине Шенандоа, при тебе останется мастерство профессионального игрока, – кивнул Шустрый Эд. – И твою сестру мы обучим в два счета – как только она раскусит Спайка Камерона.

– Непременно, дядя Эд. Смотри-ка, а вот и рудник! – воскликнула Шенандоа.

– Может, хоть теперь нам повезет, – вполголоса пробормотал Шустрый Эд, вытаскивая из кармана часы на толстой золотой цепочке. – Уже почти десять. Солнце совсем высоко. – Он осмотрелся, не ожидая увидеть кого-либо из шахтеров: все наверняка трудились в забое – ведь был самый разгар рабочего дня.

И все же Эду показалось, что за деревьями мелькнула чья-то тень.

– Что-то не так, дядя Эд?

– Нет. Просто почудилось, что в лесу кто-то прячется.

– Наверное, это олень.

– Пожалуй, что олень. Ну что ж, давай дадим им знать, что мы приехали.

Не успели дядя с племянницей привязать своих лошадей к коновязи главной постройки, как из шахты показались Роже и Том с тяжелыми мешками руды. Они принялись стряхивать с себя землю и пыль. Увидев, кто приехал, опустили руду на землю и поспешили навстречу Шенандоа и Шустрому Эду.

– Шенандоа! – просиял Роже белозубой улыбкой. – Добро пожаловать снова на «Серебряную звезду»!

– Означает ли это, что сегодня мне позволят заглянуть под землю?

– Конечно. Теперь можно спускаться туда без опаски. Мы расчистили завалы и восстановили крепь.

– Значит, все в порядке?

– Почти. Пришлось потерять довольно много времени, но все равно мы вышли на новый уровень.

– На новый уровень?

– Ну, в тот туннель, что тянется вдоль главной жилы, – пояснил Том. – Пошла опять тяжелая черная руда, и я бы не сказал, что это случилось слишком рано.

– Я бы тоже, – кивнул Шустрый Эд.

– Шахтеры вовсю орудуют киркой и лопатой, – сказал Роже. – Добыча идет полным ходом.

– Кстати, Том, – вспомнил Шустрый Эд, – удалось тебе отловить ту кошку с выводком?

– Понимаешь, плутовка успевает съесть все, что я для нее оставляю в укромном уголке, и даже несколько раз показалась мне па глаза. Но будь я проклят, если кто-то сумеет обнаружить ее логово! А выследить ее надо, потому что выводок вот-вот появится на свет, и лучше держать их в одном из бараков, чем бросить в лесу.

– А хитрая бестия думает иначе? – спросил Эд.

– К несчастью, она предпочитает следовать зову природы, – отвечал Роже, – и тут Том ничего не может поделать.

– Роже, я не нужен тебе сегодня в забое? – спросил Эд, осматриваясь.

– Нет. Но было бы неплохо, если бы ты проверил, надолго ли хватит припасов на складе, и прихватил с собой в город образцы руды.

– Я все сделаю, – пообещал Эд. – Но прежде чем займусь делами, попробую поискать кошку. Когда-то мне удавалось неплохо ладить с животными, особенно с упрямыми кошками, которым предстоит разродиться. Держу пари, что мигом отыщу логово вашей красавицы.

– Заметано! – улыбнулся Том. – Найди, где она скрывается, и я плачу за все пиво, какое влезет в тебя за этот вечер!

– Ловлю на слове! – кивнул Шустрый Эд. – А ты, Шенандоа, поднимешься в главное здание, когда вдоволь насмотришься на шахты и забои. При желании, можешь вместе со мной заняться припасами.

– О'кей, дядя Эд! – Повинуясь странному порыву, она чмокнула его в щеку.

Шустрый Эд с ласковой улыбкой похлопал племянницу по щечке:

– Ты славная девочка, Шенандоа. Мой брат гордился бы тобой, как гордилась мать, – это я знаю наверняка.

– Ну что ж, устроим Шенандоа экскурсию в земные недра! – воскликнул Роже.

Том, уже поджидавший их у входа, вручил им свечи и зажег фитили.

– Там отличная вентиляция, мисс Шенандоа, и можно пользоваться свечами. Старатели просто прикрепляют их к стене куском глины и так работают.

– А разве не всегда забои освещают свечами? – удивилась гостья, шагая в глубину туннеля и чувствуя, как резко меняется температура воздуха.

– Нет, – отвечал Роже. – Если поток воздуха ослабевает, им приходится переходить на лампы.

– Слышь, Роган, – сказал Том, – я собираюсь спуститься на нижний уровень и присмотреть за работами. А вы гуляйте себе сколько влезет. Увидимся позже. – И рослый валлиец мгновенно растворился в темных переходах «Серебряной звезды».

Шенандоа вдруг стало не по себе: она ощупью нашла руку Роже и схватила за запястье. Он привлек ее поближе.

– Со мной тебе ничего не грозит, – заверил он, уверенно шагая по туннелю.

Единственным источником света были колышущиеся огоньки их свечей. По блестящим от влаги стенам метались причудливые тени. Подавленная мертвящей тишиной и сознанием того, какая толща земли отделяет их от поверхности, Шенандоа едва передвигала ноги. Туннель уходил вниз все круче, и в одном месте она поскользнулась на сырой глине. Роже еле успел ее подхватить.

– Попалась! – ласково шепнул он, обдавая теплым дыханием ее лицо. Разомкнув объятия, Роган повел Шенандоа дальше.

Туннель постепенно поворачивал направо. Роже внезапно остановился и поднес свечу поближе к стене.

– Видишь темный пласт? Это и есть основная жила. Но на этом участке содержание серебра не очень высокое, так что нет смысла разрабатывать здесь руду.

Шагая следом за Роже, Шенандоа дивилась множеству толстых бревен, служивших крепью для потолка и стен туннеля. Заметив ее любопытство, Роган пояснил:

– Бревна не менее шести футов в длину и двенадцати дюймов в диаметре. По расчетам простоят двадцать лет. И будут служить нам верой и правдой. Даже на самых крупных рудниках точно такие же бревна служат опорой для множества ярусов: получается как бы огромный дом, только его этажи не поднимаются к небу, а уходят глубоко под землю.

– И они действительно надежны?

– Надежнее не бывает. То, что случилось у нас на руднике, явно выходит за рамки обычного несчастного случая. И хотя пока не было ничего серьезнее синяков и ссадин, приходится остерегаться сверх всякой меры.

Между тем они спускались все глубже в неверном, пляшущем свете свечей. Теперь Шенандоа начинала понимать, почему старатели умудряются то видеть привидения, то слышать голоса, а то и гибнуть – еще бы, в таком-то месте! Вот до ее ушей донесся какой-то неясный звук, напоминавший шум падающих капель. Интересно, как далеко под землю они успели забраться?..

Показалось разветвление туннеля. Роже указал свечой в сторону одного из коридоров и сказал:

– Вон там – новый забой. Спускаться туда с тобой я бы не хотел, но именно там мы начнем добычу самой богатой руды. Я впервые в жизни увидел такое высокое содержание металла.

– В таком случае я лучше взгляну на эту руду наверху, – Шенандоа опасливо всматривалась в непроницаемую тьму.

Они повернули обратно.

– Спасибо, что показал мне все это, – сказала Шенандоа. – Ян понятия не имела, сколько труда уходит на то, чтобы извлечь из-под земли серебро.

– Земля вообще неохотно расстается со своими сокровищами, а подчас и вовсе предпочитает не делиться ими с людьми.

Вскоре они подошли к выходу из шахты. Шустрого Эда видно не было, и парочка направилась к главному зданию, решив, что Девис ждет их там. Однако выяснилось, что на склад он не заходил: образцы руды так и валялись кучей, не подготовленные к отправке. Да и припасы никто не проверял.

– Готов поспорить, что он найдет кошку, – улыбнулся Роже. – А ты как думаешь?

– Уверена, что найдет. Лишь бы он не переусердствовал при этом. Ему и так нелегко, а после вчерашнего...

Их беседу прервал грохот ружейного выстрела. Шенандоа в испуге взглянула на Роже.

Он был уже у двери, девушка бросилась следом. На пороге он задержался и втолкнул ее обратно.

– Нет. Я пойду один!

– Но что это было? Кто-то охотился?

– Возможно, – сверкнув глазами, ответил Роже. – Роже, одна я тут не останусь!

– Ладно, пойдем, – неохотно согласился Роже. – Но смотри: от меня ни на шаг!

Роган поспешил туда, откуда прозвучал выстрел. Шенандоа следовала за ним, все еще недоумевая, отчего он так всполошился. В здешних краях одиночный выстрел из винтовки был не такой уж редкостью. Может быть, дядя увидел какую-то дичь и решил ее подстрелить? Хотя, конечно, у него не было винтовки – только пистолет. Но ведь звук выстрела могло исказить расстояние. И все же беспокойство Роже постепенно передавалось и ей.

Тем временем они добрались до опушки леса, росшего вокруг рудника, и углубились в чащу. Роже то и дело оглядывался, стараясь поточнее вспомнить, откуда именно прозвучал выстрел. Держась вместе, они двигались совершенно бесшумно, и с каждой минутой тревога Шенандоа нарастала. Что-то было не так. Сердце ее сжалось от предчувствия беды.

Внезапно Роже застыл, точно окаменел.

Чуть поодаль, на земле, угадывались очертания человеческой фигуры. Шенандоа, однако, как ни старалась, ничего не могла толком разглядеть.

– Постой здесь, – шепнул Роже.

– Нет, я с тобой! – Девушка ринулась вперед, оттолкнув Рогана с дороги. – Дядя Эд! – закричала Шенандоа. – Ох, Роже, это же дядя Эд! Он ранен! Нужно что-то делать! – Опустившись возле распростертого на земле Девиса, она приподняла его голову и положила к себе на колени. – Дядя Эд, что случилось?

Девис с трудом открыл глаза. Из раны на груди все еще сочилась кровь.

– Не надо глядеть... на мою спину. Угодил в засаду. Вряд ли нам теперь... удастся купить ранчо...

– Дядя Эд, мы обязательно его купим! Со мной Роже. Он поможет довезти тебя до Ледвилла. И ты...

– Не бросай сестру, Шенандоа. Ты... ты ей нужна. А мне... уже не поможешь.

– Нет! Дядя Эд, не надо! – Слезы так и просились наружу, но Шенандоа сдерживалась изо всех сил. Сейчас не время для истерик, дяде нужна поддержка.

– А ведь я нашел... кошку с котятами. Значит, не утратил чутье...

– Том очень обрадуется, дядя Эд, – отвечала Шенандоа сдавленным голосом. Она привлекла раненого к себе и почувствовала на руках что-то влажное и холодное. Значит, рана на спине тоже кровоточила. В отчаянной попытке остановить кровь она прижала ладонь к ране на груди. – Роже, да сделай же что-нибудь!

Он сорвал с себя рубашку и протянул Шенандоа. Она прижала ее к ране, однако перевязать Эда побоялась, ведь могло возобновиться кровотечение.

– Скажи Тому, – прошептал Шустрый Эд, покрываясь мертвенной бледностью, – пусть... заберет котят.

– Да, я скажу, дядя Эд, только...

– Я любил тебя... как родную дочь... – Его голова бессильно откинулась, а глаза широко распахнулись, созерцая уже иные миры.

Только тут до ее слуха донеслось еле слышное мяуканье. Роже осторожно закрыл Девису глаза. Мяуканье стало громче и требовательнее.

– Роже? Роже, его надо поскорее отвезти к доктору! Иначе он истечет кровью. Роже!

– Он умер, Шенандоа. Он обрел вечный покой.

– Нет, дядя просто заснул. Он не мог умереть! Не мог! Надо поскорее вынести его отсюда. Надо поскорее доставить его...

– Перестань, Шенандоа. Он мертв.

– Нет!

Мяуканье голодных котят сделалось еще громче, и вот из норы под корнями ближайшего дерева выкатился пушистый комочек. Крошечный, еще слепой котенок пополз к Шенандоа.

Его мать решилась вылезти не сразу: вопросительно мяукнув, она покосилась на Шенандоа с Роже, обнюхала тело Эда, ухватила за шкирку котенка и скрылась в норе.

– Ох, дядя Эд, – горестно шептала Шенандоа, прижимая к себе безжизненное тело, – я так хотела, чтобы ты был счастлив... – В глаза бросился черный шелковый платок, лежавший на земле. Она машинально подобрала его и сунула в карман Шустрому Эду – ведь он не обойдется без платка...

– Шенандоа, он наверняка теперь счастлив. И вновь обретет то, чего был лишен много лет назад.

– Но он еще столько хотел сделать! Вот и этим утром...

Роже попытался было поднять ее с земли, но она вцепилась в тело Девиса изо всех сил.

– Шенандоа, пойдем отсюда.

– Нет, он мой дядя. А тебе нечего вмешиваться. Я сама...

– Я отнесу его к руднику. И пришлю сюда Тома, чтобы забрал котят. Шустрый Эд так хотел.

– Рудник! – взорвалась Шенандоа, неожиданно вскочив. – Это рудник его убил! Если бы дядя не приехал сегодня на рудник, ничего бы не случилось! И он бы остался жив. И продолжал бы играть в карты где-нибудь подальше отсюда! Это ты виноват, Роже Роган! Если бы не твой рудник, он не приехал бы сюда. А эти странные происшествия в забоях?.. Все из-за тебя! И моего дядю убили из-за твоего проклятого рудника!

Лицо Роже окаменело, глаза сверкнули угрозой:

– Шенандоа, я понимаю, что ты пытаешься все взвалить на меня от горя и отчаяния. Но если его действительно убили из-за рудника – мы непременно это выясним.

– Обязательно выясним! Только не мы, а я! И кто бы это ни был, он заплатит мне сполна!

Роже зашагал обратно к опушке, неся на руках тело Шустрого Эда. Шенандоа ковыляла следом, стараясь не разрыдаться. Истерика, слезы – не этому учил ее дядя. Он учил ее быть сильной. И он не хотел бы остаться неотомщенным.

– Твой дядя был хорошим человеком, Шенандоа, – сказал Роже, выходя на опушку. – И я готов на куски разорвать того негодяя, который его убил. Клянусь, я его разыщу!

– Это все твой рудник, – твердила Шенандоа. – И ты сам не лучше! Из-за тебя нам не везло. Нечего было вообще соваться в этот Ледвилл! Из-за тебя я чуть не позабыла обо всем, чему учил меня дядя. Ну ничего, зато теперь вспомнила. У меня есть покер. У меня есть сестра. И больше мне ничего не нужно. Ты...

– Роган?.. – Им навстречу бросился Том. – В чем дело? Что стряслось с Шустрым Эдом? О черт! Тысяча дохлых кошек! – С отчаянием глядя на мертвого Эда, восклицал он. – Я в жизни не встречал такого отличного парня, каким был Девис. Кейт справит похороны как следует.

– Послушай, Том, – раздраженно заговорила Шенандоа, чувствуя, как все у нее внутри горит от ярости, – ты не отвезешь нас с дядей в Ледвилл? Можно воспользоваться одним из ваших фургонов?

– Я сам отвезу тебя, Шенандоа, – сказал Роже.

– Нет! – выпалила она. – Ни за что, потому что ты... ты убийца! И не смей совать нос в дела моей семьи! Не желаю больше с тобой связываться!

Роже побледнел.

– Шенандоа, я...

– Оставь меня в покое и не суй свои грязные лапы в мою... в мое...

Том осторожно принял у Рогана из рук тело Шустрого Эда, сокрушенно покачал головой и сказал:

– Мисс Шенандоа, я доставлю вас в Ледвилл. Ни о чем не тревожьтесь. Мы с Кейт все сделаем как надо.

– Спасибо, Том, – прошептала она, судорожно сглотнув. – Дядя Эд хотел, чтобы ты знал... знал, что он нашел выводок.

– Вот только пиво он теперь вряд ли захочет, – с тоской в голосе откликнулся Том.

– Вряд ли, – подтвердила Шенандоа. – Он хотел... хотел, чтобы ты о них позаботился. Чтобы они не погибли в лесу.

– Я обязательно за ними присмотрю, – заверил Том. – И назову в его честь: Шустрик, Эд, Шустрый Эд, Эдди.

– Ему бы понравилось, – сказала Шенандоа. – Ты заберешь их прямо сейчас? А я подожду в фургоне с дядей Эдом. Тогда он сам сможет убедиться, что с котятами все в порядке. – Ее снова душили слезы, однако она подавила их, с гневом вспомнив о неизвестном убийце и призвав на помощь хладнокровие и выдержку профессионального игрока.

Том отнес в фургон тело Шустрого Эда и отправился в лес, следуя указаниям Роже.

Роган воспользовался этим и снова подошел к Шенандоа:

– Мне очень жаль, что так все вышло, но ведь я не...

– Иди прочь! – выпалила она, забираясь в фургон. – Я буду держать его за руку, чтобы ему не было одиноко по пути в город.

– Шенандоа, будь благоразумна. Не вини во всем меня. И если его гибель как-то связана с рудником, мы непременно об этом узнаем.

– Я и так знаю, что моего дядю убил проклятый рудник. А теперь уходи!

– Хорошо, – промолвил он после долгого раздумья. – Раз ты так настаиваешь – пусть будет по-твоему. – У него вдруг пересохло в горле. – Я только запрягу мулов в фургон, а потом осмотрю все вокруг. Могут остаться следы или еще что-нибудь... Мы отыщем убийцу, Шенандоа.

– Нет, я сама его отыщу!

Роже лишь молча скривился и пошел прочь.

До нее – словно сквозь вату – доносился звон упряжи, птичий гомон над головой, – все какое-то нереальное... Шенандоа, как зачарованная, смотрела на бездыханное тело, лежавшее в фургоне, . Наконец взглянула на Роже. Все еще голый по пояс, вспотевший под жарким солнцем, он возился с мулами. Шенандоа осторожно извлекла из-под одеяла его рубашку, которой накрыла дядю. Она хотела вернуть ее Рогану, но обнаружила, что рубашка вся перемазана кровью. Засунув ее в угол фургона, сказала:

– Я куплю тебе новую.

– Да плевать я хотел на эту рубашку! – воскликнул Роже, не в силах скрыть отчаяние и боль. – Я беспокоюсь о тебе! Если ты позволишь...

– Нет. Мне помогут Кейт и Том, если понадобится. Да я и сама могу о себе позаботиться.

– Тебе сейчас нельзя оставаться и одиночестве.

– Ay меня такое ощущение... мне кажется, я все это время оставалась одна. Но поняла это только теперь, – пробормотала Шенандоа. И уже громче добавила: – Я возвращаюсь в Ледвилл, чтобы похоронить дядю и забрать сестру из заведения Спайка Камерона. А еще я намерена выяснить, кто убил моего дядю и отомстить. Кроме этого, мне в жизни ничего не остается. Да я и не хочу больше ничего!

– Черта с два тебе больше ничего не осталось. И ты отлично это знаешь! Если бы только не твое упрямство...

– Нашел, нашел! – закричал Том, выбегая из леса. – Отнесу их в главное здание, там найдется местечко потеплее! – Он забрался в фургон, чтобы показать Шенандоа котят.

– Когда опомнишься и перестанешь винить меня в смерти дяди, дай мне знать, – сказал на прощание Роже, с трудом выговаривая каждое слово.

– Том, поедем поскорее, – сказала Шенандоа, даже не взглянув в его сторону.

Фургон со скрипом тронулся с места. Девушка крепко сжала холодную руку Шустрого Эда. Она ни разу не обернулась – не желая ни видеть, ни слышать что-либо про «Серебряную звезду», не принесшую им с дядей счастья.

Скорбное путешествие до Ледвилла длилось целую вечность. Зато у Шенандоа было время подумать. Она поняла, что слишком грубо обошлась с Роже, однако не сомневалась в том, что гибель Шустрого Эда как-то связана с рудником. Да, кто-то во что бы то ни стало хотел остановить Рогана, и смерть Эда Девиса – зловещее предупреждение. Однако Роже Рогана ничто не остановит. Она была в этом уверена.

Роже Роган стал олицетворением некой стихийной силы, мигом безжалостно разрушившей ее спокойную, устоявшуюся жизнь. Это из-за него ей так трудно сосредоточиться за игрой, из-за него она едва не забыла, что является одним из самых известных на Западе профессиональных игроков. И вот теперь из-за его рудника погиб дядя Эд.

А ведь еще немного, и она вообще не смогла бы отделаться от Роже. Шенандоа с ужасом поняла, что ей остается лишь заморозить в себе все чувства к этому человеку – какими бы они ни были. Таким, как он, не место в ее жизни, ведь она – профессиональный игрок, она должна думать только об игре. А из близких людей у нее осталась только сестра, Арабелла. И вместе они не пропадут – как и хотел их дядя. Она научит ее играть в покер, и вдвоем они заработают на жизнь.

Шенандоа будет сильной – как и хотел дядя Эд. И она не бросит сестру. Она не забудет свои корни и своих предков. О, она еще выиграет, непременно выиграет! И отомстит за дядю.

 

Глава 20

Шенандоа вышла из «Торгового дома» около полуночи. Прохладный воздух был напоен ночными ароматами. Газовые фонари рассеивали мягкий свет. Из распахнутых настежь дверей и окон увеселительных заведений на Гаррисон-авеню доносился привычный шум. Все было, как и две недели назад, – только в эту ночь, как и в предыдущие четырнадцать, Шустрый Эд Девис не садился за карточный стол.

Его смерть потрясла весь город. Он был оплакан и как верный товарищ, и как непревзойденный игрок в покер – лучший на Западном побережье. И все же время не остановилось. Живые предпочитали думать о жизни, а не о смерти, и вскоре Шустрый Эд Девис стал воспоминанием, легендой из прошлого.

Но только не для Шенандоа. Дядя оставался частичкой ее души. Воспоминания о нем по-прежнему причиняли боль. А его убийца оставался безнаказанным. И ее сестра все еще оставалась у Спайка Камерона.

Каждый шаг давался Шенандоа с огромным трудом. Она непрестанно думала об Арабелле, находившейся под чарами Спайка Камерона, в развеселом ночном клубе. Про гибель дяди ничего разузнать не удалось – кроме того, что окольными путями дошло от Роже. Шенандоа наотрез отказалась встречаться с ним, когда Роган заявился в пансион Кейт Колорадо. Это Том рассказал ей, что Роже отыскал в лесу следы одного верхового и пыж от винтовки. На этом расследование застопорилось, хотя и Том, и Кейт помогали, как могли.

Однако ни отчаяние, ни одиночество, ни скорбь не сломили Шенандоа. Рано или поздно Арабелла одумается, и тогда она сможет ей помочь. Рано или поздно она узнает все подробности гибели Шустрого Эда. А что до Роже – то про него лучше вообще забыть, хотя она по-прежнему тянулась к нему всей душой.

Погруженная в свои думы, Шенандоа вышла на Стэйт-стрит и едва не налетела на Роже, шедшего под ручку с Топаз. В глазах потемнело от гнева. В душе поднялась тяжелая волна ревности. Видно, Роже не теряет времени даром – успел обзавестись другой женщиной для утех! Ее зеленые глаза полыхали яростью, когда она смотрела на эту парочку. Но тут Роже схватил ее за локоть:

– Шенандоа, нам надо поговорить.

– Не прикасайся ко мне! – Она попыталась вырваться.

– Черт побери, Шенандоа, ты ведешь себя, как упрямая дура!

– Отпусти меня!

Роже нахмурился и разжал пальцы.

– Тебе не удастся избегать меня вечно, Шенандоа. Она окинула его презрительным взглядом. Потом пристально посмотрела на его распрекрасную спутницу и гордо зашагала прочь.

До ее ушей донесся голос Топаз:

– Ты, вероятно, знаешь секрет, как превратить эту женщину в глыбу льда?

– Так было не всегда, – буркнул в ответ Роган. У Шенандоа мигом разгорелись щеки. Ведь он сказал правду. И она до сих пор его хочет.

Напротив «Постмортема» она остановилась, глядя на яркие огни и прислушиваясь к смеху посетителей. Ей необходимо было повидаться с сестрой, но заходить ужасно не хотелось. Становилось тошно при одной мысли о Спайке Камероне. Этот тип оказался серьезным противником. Впрочем, выбирать не приходилось – Арабелла ни за что не выйдет к ней на улицу.

Все еще нерешительно озираясь, она расправила складки нового платья. Шенандоа специально сшила его, чтобы немного поднять настроение, но это мало помогло. А платье получилось на редкость удачным: из бледно-зеленого шелка, приталенное и с пышным турнюром. По всему вырезу и рукавам шла отделка из темно-зеленого атласа с бледно-зелеными кружевами.

Вобрав в легкие побольше воздуха, она отважно перешагнула порог ночного клуба. В зале негде было яблоку упасть. Красотку в зеленом платье то и дело хватали за руки старатели, желавшие с ней потанцевать. А она упорно высматривала в толпе сестру.

Арабелла сидела на крышке рояля возле танцплощадки. Подол алого с черной отделкой атласного платья был задран так, что были видны черные шелковые чулки. Нежным, детским голоском она распевала непристойную песенку. В паузах между куплетами Арабелла весело щебетала и смеялась, поглядывая на толпившихся вокруг мужчин, ничуть не смущаясь тем, что ее пышная, соблазнительная грудь едва прикрыта.

По мере того, как песенка становилась все более «откровенной», старатели подступали все ближе к певице, с восторгом притопывая и хлопая в ладоши. Постепенно к ним присоединялись и те, кто танцевал на площадке. И вот уже все посетители ночного клуба дружно выкрикивали слова непристойной песни. Допев до конца, Арабелла с жадностью потянулась к выпивке. Подпевавшие ей мужчины стали расходиться кто куда в поисках новых увеселений.

Шенандоа поспешила к роялю. Поведение сестры не было для нее неожиданностью. Уже две недели она «любовалась» на это безобразие. И все же продолжала верить, что за веселой улыбкой и вызывающим взглядом прячется испуганная и невинная девушка, с которой жизнь обошлась столь безжалостно. Да, братья Брайтоны давно уже мертвы, однако их ужасное «наследство» продолжало жить в облике доступной всем Беллы, танцовщицы из ночного клуба.

Но терпению Шенандоа пришел конец. Арабелла была глуха к уговорам. Она упрямо стояла на том, что пребывает в полном восторге от своей жизни со Спайком Камероном. Но ведь Шенандоа прекрасно понимала, что это не так. И считала себя ответственной за младшую сестру.

Она подошла поближе и сказала:

– Послушай, нам надо поговорить.

– Мне надоело твое нытье, – нахмурилась Арабелла. – Почему ты не оставишь меня в покое?

– Не могу. И ты это знаешь.

– Я не обязана перед тобой отчитываться. Я взрослая.

– Арабелла, пойдем куда-нибудь в тихое место, чтобы все обсудить.

– Ох, ну ладно! – притворно застонала Арабелла. – Только учти: это в последний раз. Выкладывай все поскорее и уходи.

Они уселись в уголке. Вызывающе глядя на сестру, Арабелла то и дело отпивала из бокала виски.

– Арабелла, тебе ни к чему здесь работать. Я с удовольствием обучу тебя покеру или любой другой игре. И ты сможешь заработать на жизнь картами. Ты не будешь зависеть от Спайка, а я помогу тебе встать на ноги.

– Спасибо, но я уже давно дала тебе ответ. Нет! Пока я научусь как следует, пройдет много времени, и к тому же неизвестно, выйдет из меня картежница или нет. А здесь я уже получила неплохое место, отлично зарабатываю, да и Спайк обращается со мной очень мило. Не понимаю, отчего ты так настроена против него.

– Он думает только о своей выгоде! – вспылила Шенандоа. – В свое время я перевидала немало таких типов! Он, может, и хорош с тобой сейчас, но...

– Нет. Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое и не заняться собственными делами?

– Арабелла, а почему бы нам не жить вместе? Ты ведь знаешь, как мечтал об этом дядя Эд, да и наши родители были бы рады...

– Не трать слов понапрасну, меня не проймешь. Почему ты не в состоянии принять то, что случилось со мной в Мексике? Ведь я больше никогда не стану прежней!

– Потому что я слишком хорошо понимаю, что случилось с тобой в Мексике! – выкрикнула Шенандоа, потерявшая наконец терпение. – Иначе с какой стати мне любоваться на твои выходки? Эта жизнь – не для такой девушки, как ты. Ведь ты – та же самая Арабелла, какую я знала прежде. Я хочу помочь тебе выкарабкаться из этого ужаса и стать независимой. Но ты не желаешь слушать! – Шенандоа вскочила и с горячностью продолжала: – Выслушай меня хотя бы сейчас! Ты – моя сестра. Тебе пришлось несладко, но случившееся не смертельно, и со временем ты оправишься. Тебе нет нужды знаться со Спайком Камероном и прочими подобными типами. Перестань смаковать свое горе « займись всерьез своей жизнью!

Арабелла удивленно смотрела, как ее сестра резко повернулась и бросилась прочь. Спайк постоянно твердит, что за внешней холодностью Шенандоа кроется жгучее пламя. Оказывается, он прав.

А сейчас Спайк успел перехватить Шенандоа у выхода из «Постмортема».

– Шенандоа, вы сегодня просто обворожительны!

Она сердито отстранила его руку, не желая терпеть общество такого типа, как Спайк.

– Вы вечно твердите одно и то же, Камерон.

– Потому что это вечная истина. Почему бы вам не подняться со мной наверх? У меня в спальне висит несколько чудесных старинных полотен.

– У вас и здесь, в зале, все стены увешаны картинами. Мне этого вполне достаточно, – отрезала Шенандоа.

– Но наверху у меня нечто совершенно особенное. Вы наверняка не останетесь равнодушны.

– Вряд ли.

– А вот ваша сестра находит их чрезвычайно... информативными. – Спайк наклонился, дыша ей прямо в лицо.

– Арабелла в последнее время не может отвечать за свои поступки, она сама не своя, – возразила Шенандоа, отшатнувшись.

– Возможно, вы правы, – отвечал Спайк, задумчиво глядя на младшую из сестер, кружившуюся в танце с кем-то из старателей. – Она становится сама собой только наверху, у меня в постели. Между прочим, там достаточно места и для троих.

Шенандоа окинула его презрительным взглядом. Повернувшись, шагнула к двери.

– Не так скоро, – схватил ее за руку Спайк.

– Отпустите!

– Нет. Я и так терпел две недели. Этого достаточно, чтобы оплакать смерть вашего дяди.

– Я никогда не перестану оплакивать дядину смерть.

Спайк потащил ее в глубь зала.

Шенандоа пыталась вырваться, но Камерон был намного сильнее. Она озиралась в тщетных попытках призвать кого-то на помощь, но в этом заведении заправляли вышибалы, во всем послушные только Спайку. На них обратила внимание одна Арабелла – она лишь нахмурилась, глядя на сестру.

– Спайк Камерон, я никуда с вами не пойду!

– А знаете, Шенандоа, – внезапно заявил Спайк, останавливаясь, – ваша сестра очень даже довольна тем, как живет у меня. Впрочем, она все равно останется здесь – как бы я с ней ни обращался. Итак, я желаю, чтобы вы поднялись в спальню посмотреть картины – по собственной воле.

– Нет!

– Пока я всего лишь прошу вас пойти посмотреть картины. И если вы любите сестру и не хотите ей зла, то подниметесь со мной... сейчас же.

Шенандоа колебалась. Готов ли Камерон исполнить свою угрозу? Может ли она быть уверенной, что нет? Ее лицо словно окаменело, зеленые глаза холодно взглянули на Спайка:

– Показывайте дорогу, – кивнула она. Поднявшись наверх, Спайк отомкнул огромный замок на массивной дубовой двери с вычурной бронзовой ручкой. Взмахом руки он предложил гостье войти первой. Впервые в жизни оказавшись в таком месте, Шенандоа в замешательстве озиралась, не заметив ни того, как закрылась за ними дверь, ни того, как тихонько щелкнул язычок замка.

Почти всю комнату занимала огромная кровать на высоком постаменте. Со всех сторон ее закрывали тяжелые бархатные занавеси и тонкий кружевной полог. У дальней стены стоял массивный письменный стол, рядом с ним – кожаное кресло. Тяжелые пурпурные портьеры на окнах были плотно задернуты. Газовые светильники под расписными фарфоровыми абажурами изливали неяркий золотистый свет. Под ногами лежал пушистый ковер розовых оттенков, заглушавший шум шагов. Однако вся эта роскошь казалась ерундой по сравнению с огромными, написанными маслом полотнами, смотревшими на Шенандоа со всех четырех стен спальни.

Спайк с гордостью указал на эти произведения искусства. Он с интересом следил за выражением лица Шенандоа.

Она же с трудом сумела скрыть изумление, вызванное сюжетами полотен: на картинах совершенно голые мужчина и женщина занимались любовью в самых невероятных позах. Ничего подобного Шенандоа не могла представить себе даже в самых диких фантазиях. Подумать только – и здесь спит ее сестра, обреченная удовлетворять все извращенные прихоти Спайка Камерона!..

– Как видите, картины наделены немалой долей очарования, не так ли?

– Для такого, как вы, – пожалуй, – пробормотала Шенандоа. – Ну вот, я на них посмотрела. И хочу поскорее уйти.

– Но я мог бы показать тебе еще массу интересных вещей, дорогуша. Да и ты могла бы показать мне немало. – Холодные, как лягушка, пальцы пробежались по ее обнаженным плечам и оттянули вниз край декольте.

Шенандоа отшатнулась. Оправив платье, прошипела сквозь зубы:

– Не смей прикасаться ко мне! – Она поспешила к выходу и принялась дергать дверную ручку.

– Заперто! – злорадно ухмыльнулся Спайк.

– А ключ, конечно, у тебя?

– Конечно. Впрочем, попробуй его отыскать.

– Где?

– У меня на теле. Она фыркнула:

– Хватит валять дурака! Я хочу уйти!

– Найди ключ – и иди.

Она взглянула на него, не скрывая отвращения.

– Могу дать подсказку. Он в кармане... в одном из боковых карманов на брюках.

Шенандоа и не подумала смутиться. Она смотрела прямо негодяю в глаза.

– Отдай ключ!

Он отрицательно покачал головой, глаза его горели похотью.

– Подойди поближе, Шенандоа. Я не кусаюсь. Будешь послушной – ни о чем не пожалеешь!

– Ключ!

– Если хочешь знать, я обладаю ключом, ко всем твоим проблемам. Но пока для начала могу предложить лишь тот, что открывает вот эту дверь.

– Перестань говорить загадками. Я уйду отсюда, даже если придется выломать дверь!

– Невозможно. Она чрезвычайно прочная – как раз на такой случай. – Он сделал шаг вперед, и Шенандоа ощутила запах и тепло его тела. Она попыталась отступить, но Камерон грубо схватил ее за руку: – Ну, милая Шенандоа, давай поиграем немножко, и я не обижу твою сестричку. А не то...

– Ладно, – напряглась Шенандоа; ее зеленые глаза превратились в два острых кинжала.

Он улыбнулся, отпустил ее и замер в ожидании.

Она осторожно опустила руку в правый карман его брюк. Спайк шевельнулся – так, что ее пальцы уткнулись в налитую кровью мужскую плоть. Она отдернула руку, словно обожглась.

– Нашла ключ? – заулыбался он.

– Ты же знаешь, что нет. Ну, хватит, отдай его сам!

– Проверь второй карман.

– Нет.

– Проверь!

Шенандоа набрала побольше воздуха в грудь и быстро сунула руку в левый карман. На самом дне она нащупала что-то металлическое. Но тут Спайк обхватил ее обеими руками и с силой прижал к себе. Его напрягшаяся плоть терлась о ее пальцы.

– Отпусти! – вскричала она.

– Ты нашла ключ, – бормотал он, целуя Шенандоа в шею. – Разве ты больше ничего не хочешь? Не стесняйся, возьми моего дружка в руку. И сразу почувствуешь, как нам будет хорошо вдвоем!

Шенандоа изо всех сил ударила его коленом в пах. Спайк отпустил ее и с воем схватился за мошонку. Она успела отпереть дверь и выскочить, оставив ключ в замке. Кубарем скатившись с лестницы, Шенандоа, сама не своя, выскочила из «Постмортсма», твердо решив ни за что на свете не возвращаться туда. Спайк Камерон оказался намного опаснее, чем казался вначале, и намного отвратительнее.

Она поспешно направилась в «Торговый дом». Но тут кто-то схватил ее за руку и окликнул по имени. Шенандоа машинально вырвалась и лишь потом посмотрела, кто же ее зовет.

Перед ней стояла Топаз, вызывающе улыбаясь ярко накрашенными губами.

– А тебе что надо? – Шенандоа гневно сверкнула глазами. Ведь эта женщина увела у нее Роже, и уж она-то наверняка не стеснялась ублажать его любыми способами – в том числе и теми, что изображались на картинах Спайка Камерона. От обиды и отчаяния кровь в ее жилах забурлила.

– Хочу предупредить тебя, милая.

– Предупредить? – переспросила Шенандоа.

– Насчет Роже Рогана.

– И что же насчет него?

– Этот мужчина мой. Он стал моим еще до того, как отправился в Томбстоун и подобрал по дороге тебя, и он снова стал моим, когда вернулся. Вот я и предупреждаю: оставь его мне. Тогда останутся довольны все, и я, и он, и твоя младшенькая сестричка тоже!

Шенандоа с трудом переводила дух, чувствуя, что вот-вот сорвется.

– И при чем же тут моя сестра?

– Мы со Спайком – старинные друзья. И мне не составит труда уговорить его отправить Малышку Беллу зарабатывать денежки в Тигровой аллее! – Последние слова Топаз произнесла с нажимом – ведь так назывался в Ледвилле район, где промышляли проститутки.

– Ну, пеняй на себя! – Шенандоа в бешенстве то сжимала, то разжимала кулаки. – Только попробуй напакостить моей сестре, и ты...

– О, я не собираюсь с ней возиться – до тех пор, пока ты не будешь путаться с Роже.

В груди у Шенандоа словно что-то взорвалось. Неужели весь город вообразил, что может вытирать ноги об нее и ее близких?.. Ну так она им покажет!

Не теряя времени даром, она размахнулась и заехала кулаком прямо в нос Топаз. Сбитая с ног соперница сидела на мостовой, в растерянности ощупывая лицо. Шенандоа тоже растерялась – она не ожидала такого эффекта. Но уже в следующий миг Топаз узрела на своих пальцах кровь и, вскочив на ноги, с визгом ринулась в бой.

Они сцепились, словно дикие кошки, молотя друг друга кулаками и катаясь по пыльной мостовой. Топаз вырывала у Шенандоа клочья волос и пыталась откусить ей ухо. Шенандоа еще раз – довольно удачно – заехала ей по носу, после чего тоже вцепилась в золотистые кудряшки соперницы. Волосы с неожиданной легкостью отделились от головы, и накладной шиньон отлетел прочь.

Шенандоа дралась отчаянно, давая выход накопившимся за последнее время горю и обидам. Визжа и выкрикивая оскорбления, Топаз старалась расцарапать сопернице лицо и грудь, но не тут-то было. Шенандоа сама дивилась той ловкости, с которой отвечала на каждый удар.

И когда она уже одерживала верх, кто-то вдруг оттолкнул ее от Топаз. Шенандоа бросилась было на нового противника, но налетела на широкую, словно каменную спину.

– Какого черта вы сцепились? – рявкнул Роже.

– Ах ты, сука! – завизжала было Топаз, но, сразу сообразив, что за нею наблюдает сердечный друг, она расслабилась, покачнулась, и Роже едва успел ее подхватить.

– Что здесь творится? – спросил он у Шенандоа. Та пребольно ущипнула Топаз за руку.

Топаз взвизгнула и возвела на Рогана широко раскрытые голубые глаза:

– Спаси меня, Роже, эта сука хочет меня убить! – При этом она картинно раскинулась у него на руках – так, чтобы и без того низкое декольте сползло совсем, обнажив пышную грудь.

Роже твердой рукой поставил Топаз на ноги и смерил Шенандоа сердитым взглядом:

– Вы что, обе рехнулись?

Шенандоа, стараясь унять душивший ее гнев, безуспешно пыталась оправить свое растерзанное платье. Только теперь она осознала, какое плачевное зрелище собой являет.

– Эта женщина запрещает мне встречаться с тобой! – затараторила Топаз, с ненавистью глядя на Шенандоа. – Но ведь ты же знаешь, что я скорее умру, чем соглашусь!

– И ты решила ее избить?

– Нет! Это она хотела меня запугать!

– Шенандоа устроила из-за меня драку?! – Роже не верил своим ушам; он в изумлении уставился на Шенандоа.

– Все было совсем не так! – фыркнула та.

– Роже, милый, ты ведь проводишь меня к доктору? – простонала Топаз, прижимая руку к носу.

– К доктору?.. – машинально переспросил Роже, по-прежнему глядя на Шенандоа.

– Ну да, она же сломала мне нос!

– Шенандоа?

– Сама напросилась! – выпалила Шенандоа, с трудом сдерживая гнев.

– И ты дралась из-за меня? – Роже попытался заглянуть ей в глаза.

– Ну, просто я не привыкла, чтобы мне приказывали. И я до сих пор не замечала на тебе ошейника с надписью «Топаз».

– Роже!.. – Топаз теребила его за рукав. – Милый, я ранена! Пожалуйста, осмотри поскорее мои раны!

– По-моему, ты вполне здорова, Топаз, – наконец повернулся к ней Роже. – И сама дойдешь до доктора – его офис всего лишь в квартале отсюда.

– Что?!

– Ступай своей дорогой, Роже. – Шенандоа повернулась, собираясь уйти. – А я пойду к Кейт и приведу себя в порядок. Ничего страшного...

– Нет. – Он решительно привлек ее к себе. – Я не уверен, что ты не пострадала. Придется отнести тебя ко мне в отель. Там я смогу убедиться, что тебе не нужен доктор.

– Роже, – пробормотала она, – отпусти меня немедленно.

– Правильно, правильно!.. – подхватила Топаз. – Отпусти ее, и поскорее. Ты нужен мне, а не ей. И к тому же...

– А ты, Топаз, впредь получше слушай то, что говорит Шенандоа, – посоветовал Роже, не выпуская из рук свою добычу. – Почему-то обычно все происходит именно так, как скажет эта леди. И если уж она решила из-за меня подраться...

– Ты – не ее мужчина!

– Это она сама так сказала? Шенандоа снова попыталась вырваться.

– Ну, если уж она сказала, что я – ее мужчина, так тому и быть, – с комической важностью промолвил Роже.

– Ты выбрал не ту женщину! – заявила Топаз и бросилась прочь.

– Ну вот, ты получила меня в честном бою – и что теперь будешь со мной делать? – осведомился Роже, сияя улыбкой.

– Я не получала тебя в честном бою. И отпусти меня наконец!

– Но ты почти одержала победу. Мне пришлось оттащить тебя от Топаз, чтобы урон не стал непоправимым, – весело болтал Роже, направляясь к отелю. – Ты ведь знаешь, как важен для ее бизнеса внешний вид!

– Она получила по заслугам!

– Вот как? – Все крепче прижимая к себе Шенандоа, он заметно ускорил шаг. – Пожалуй, лучше поверить тебе на слово. Просто страшно связываться с особой, у которой такой мощный хук правой, как у тебя!

 

Глава 21

Только добравшись до узкой койки у себя в номере, Роже отпустил Шенандоа. Она тут же попыталась вскочить, но сильные руки удержали ее.

– Роже Роган, отпусти меня сейчас же! – возмутилась Шенандоа. – Я же сказала, что не желаю здесь находиться!

– А я сказал, что желаю поговорить с тобой... наедине.

– Для этого есть другие места!

– Погоди, не дергайся, дай я осмотрю тебя.

– Со мной все в порядке. Послушай, Роже...

– Черт побери! Шенандоа, мое терпение иссякает. Не выводи меня из себя!

Но она продолжала вырываться. Тогда он уложил ее на живот, коленом прижал ноги к койке и принялся расстегивать застежку платья на спине.

Шенандоа извивалась, пытаясь вырваться, но тщетно.

– Ну вот, – сказал Роже, – последняя пуговица. – Он усадил ее на кровати и внимательно осмотрел.

Шенандоа невольно проследила за его взглядом. Ее расстегнутое платье соскользнуло до пояса, под прозрачной нижней сорочкой виднелись пышные груди, соблазнительно приподнятые тугим корсетом. Она попыталась было прикрыться платьем, но Роже одним резким движением поставил ее на ноги, – зеленый шелк с шелестом спустился до бедер. Он взялся за лямки сорочки.

– Роже, – пробормотала Шенандоа, но тут же замялась. Ощутив его жар, его страсть, она не в силах была оставаться равнодушной. – Роже, ну пожалуйста... По-моему, нам не стоит...

– Ты больше не хочешь меня? – спросил он с ласковой улыбкой.

Она не в силах была вымолвить ни слова. Оставшись в одном корсете и трусиках, Шенандоа озябла: ночь казалась невероятно холодной.

– Не хочешь? – снова спросил Роже. И тут наконец заметил пистолет, который Шенандоа опять стала носить под юбкой. – Мне кажется, ты могла бы придумать для этого более подходящее место. – Он протянул руку к пистолету.

– А где еще прикажешь его прятать? – возмутилась она, отодвигаясь. – Лучше уж держать его там, чем оставаться безоружной, особенно после того, как дядя Эд попал в засаду...

– И я ужасно сожалею о гибели твоего дяди, Шенандоа. Ты не поверишь, но я бы отдал что угодно – только бы он остался жив!

– Что было – то было, Роже. – Она покачала головой. – И тут уже ничем не поможешь.

– Прекрати эти разговоры. – Он схватил ее за руки и встряхнул что было сил. – Ты ведь знаешь, что именно я могу помочь! И кое-что уже успел сделать. Мы непременно найдем убийцу!

– И что же ты успел? – спросила она.

Роже промолчал. Он прикоснулся кончиками пальцев к ее груди, чуть прикрытой корсетом.

– Постой, Роже. – Она попыталась отстранить его руку. – Скажи мне...

Он стянул трусики, соскользнувшие до щиколоток. Теперь на Шенандоа оставался только корсет, шелковые чулки на подвязках – и пистолет.

– Отдай мне оружие, Шенандоа, – тихо попросил он.

Она в растерянности отступила. У нее есть способ остановить Роже. Вот этот пистолет. Конечно, у Рогана в кобуре имелся кольт, и скорее всего он выхватит его быстрее – но стрелять-то в нее он не станет! Впрочем, и она не станет стрелять в Роже. Не сможет. Это будет все равно что застрелить часть самой себя. Ну почему он обрел над ней беспредельную власть? Ей стоило неимоверных усилий держаться подальше от Роже – почему же он не оставит ее в покое?!

Она отцепила пистолет и протянула ему.

– Нам необходимо многое обсудить, Шенандоа, – сказал Роган, отложив оружие в сторону. – Но я бы не хотел начинать с серьезных разговоров. Ты просто не представляешь, как я сходил с ума оттого, что не мог быть с тобой целых две недели. – Его горячие руки гладили ее плечи.

Шенандоа потупилась, стараясь унять сердцебиение. Она должна помнить, что главное для нее – ее собственная жизнь, ее собственные цели. Она не должна уступать, не должна забываться.

– Не отворачивайся, Шенандоа. Я не могу без тебя. И ты без меня не можешь.

– Я же говорила тебе, Роже. У меня свои собственные планы. Я должна многое сделать.

– Дело ясное и простое, но тебе угодно все усложнять, не так ли? – рассердился Роже. – Ну, ладно; – Он веско произнес после минутного раздумья: – За тобой долг, Шенандоа. И он будет оставаться за тобой, пока я тебя от него не освобожу. Именно такую сделку мы заключили когда-то в Томбстоуне, помнишь?

Внезапно холод, которым Шенандоа старательно наполняла свой взор, сковал все ее тело. Роже оказался более непредсказуем, чем она полагала. И она правильно делала, пытаясь держаться от него подальше.

– Помнишь? – настаивал он.

– Да, но...

– Никаких «но»! Мне угодно взыскать с тебя долг. Сию же минуту.

Словно в трансе, Шенандоа двинулась к нему. Она была не в силах ослушаться, не в силах отказаться от условий сделки и не в силах бороться с самой собой. Роже поспешно скинул ремень с кобурой и одежду.

– Я уверен, Шенандоа, ты не сможешь забыть меня, не сможешь избегать меня.

Он подхватил ее на руки, крепко обнял и осторожно опустил на жесткую койку. Потом не спеша стянул с ее ног шелковые чулки.

– Роже... – прошептала она.

Увидев его обнаженный торс, Шенандоа почувствовала, как по всему телу разливается пламя – его ласки были такими памятными, такими желанными...

Он поцеловал ее, лизнув губы, коснулся языком ее языка. Она со стоном отвечала на поцелуй, тая в его руках, как воск, обнимая его за плечи и привлекая к себе все ближе.

– Почему ты все усложняешь? – шептал он, легонько теребя зубами мочку розового ушка.

– Ох, Роже!.. – стонала она, не в силах более рассуждать здраво.

– Неужели для тебя это только часть сделки? Она молчала, всем телом впитывая его ласки.

– Я прав?

– Пожалуйста, Роже, просто целуй меня, и все. Я не хочу...

Он пробежался пальцами по жесткой ткани корсета. Задумчиво проговорил:

– Пожалуй, надо бы с тебя это снять, но я не в силах больше терпеть. – Роган приподнял ладонями ее груди и поцеловал затвердевшие соски, отчего у Шенандоа снова вырвался блаженный стон.

А Роже, действительно не в силах терпеть долее, принялся ласкать то место, что более всего притягивало его. Раздвинув ее ноги, он припал губами к ее лону.

– Роже... – прошептала Шенандоа. Она приподнялась и тут же рухнула обратно на кровать, содрогаясь от наслаждения, прижимая его к себе все крепче, распахиваясь навстречу немыслимому, невероятному, творимому его губами и языком.

Чувствуя, как бешено запылало в ней пламя страсти, Роже нежно, но крепко придерживал ее за бедра, не давая вырваться и подводя все ближе к моменту высшего экстаза.

– Роже... – стонала она, а его язык проникал в нее все глубже. Ее бледная кожа блестела от пота. Она обхватила его шею ногами и напряглась всем телом, до боли сжав кулаки. – Роже, пожалуйста... – повторяла она, – пожалуйста, скорее... я больше не могу...

Однако Роже не прекращал свои ласки. Он даже сделал их более настойчивыми, чтобы дать Шенандоа возможность сполна изведать сладкую муку неутоленного желания, прежде чем она перерастет в сумасшедший восторг. Он почувствовал, как ее тело напряглось в последний раз и забилось, погружаясь в волны блаженства. И не выпускал ее из объятий, впитывая каждое ее движение, упиваясь ее блаженством, словно сам только что утолил голод желания. Когда она затихла, едва дыша, он осторожно приподнялся и улегся на нее.

– Роже...

Он поцеловал ее в губы. Потом придержал за бедра и вошел в нее стремительным мощным рывком. Шенандоа ахнула от неожиданности. А Роже сразу начал двигаться; его неистовость говорила о долго сдерживаемом всепоглощающем пламени, бушевавшем в нем. Обхватив его руками за плечи, она двигалась с ним в унисон, отвечая на любовь Роже со страстью, еще более обострявшей его ощущения, побуждавшей его полностью, до конца наполнить сосуд желаний.

И Роже подчинялся этому зову, раз за разом устремляясь к ней навстречу. Наконец со стоном прижался к ее телу и затрепетал, возносясь в вихре неземного наслаждения.

Возбуждение постепенно улеглось, однако Роже еще долго лежал, тесно прижавшись к Шенандоа.

– Когда я уеду отсюда, ты последуешь за мной, – сказал он наконец. – Мы не можем снова обрекать себя на разлуку.

– Куда ты едешь? – прошептала она.

– В Нью-Мексико, в Силвер-Сити для начала.

– Силвер-Сити? О чем это ты? Ведь твой рудник здесь!

– Я его продал.

– Что? – От удивления Шенандоа мигом очнулась.

– Я ведь сказал, что предпринял кое-что в связи с гибелью Шустрого Эда.

– Но ведь ты не собираешься все спустить им с рук?

– Я никому ничего не спускаю. Но и не хочу, чтобы кто-нибудь еще погиб из-за рудника. Он того не стоит.

– В таком случае дядя Эд вообще погиб ни за что!

– Я выручил за рудник немалые деньги, Шенандоа. Найденная нами жила сделала его весьма лакомым куском. И это произошло при помощи и участии Шустрого Эда. Он очень хотел, чтобы ты была обеспечена. Ну вот, теперь это случилось. Можешь получить свою долю в любой момент.

– Но мне казалось, что ты собираешься сам разрабатывать «Серебряную звезду»? – растерялась Шенандоа.

– Мне были нужны деньги. И я собирался добыть их с помощью «Серебряной звезды». Теперь мне это удалось. А оставаться здесь я попросту не могу – нет времени. Мне пора уезжать.

– Куда?

– Я же сказал, в Силвер-Сити, в Нью-Мексико, а оттуда...

– А кто купил «Серебряную звезду»?

– Кейт с Томом, – улыбнулся Роже. – И они тоже не промахнулись. Рудник принесет им богатство.

– Я рада, что «Серебряная звезда» досталась именно им, но все равно ничего не понимаю, – качала головой Шенандоа. – При чем здесь Силвер-Сити?

– При том, что я владею частью нескольких серебряных рудников в штате Нью-Мексико. Они достались мне от отца, но сейчас туда явился мой кузен и копается там один. Если я и дальше буду мешкать, он ничего мне не оставит. Но сначала требовалось раздобыть деньги на зарплату шахтерам и на закупку оборудования. А денег у меня не было. Вот я и рассчитывал, что «Серебряная звезда»...

– Так вот почему ты так не хотел отправляться за Арабеллой?

– У меня и тогда оставалось чертовски мало времени, а теперь его нет совсем. Пора возвращаться и поставить на место кузена Блэки, которому по наследству от отца перешла лишь половина рудника. Если я не поспешу – все, ради чего трудился всю жизнь мой отец, пойдет прахом.

– Понятно, – пробормотала Шенандоа. – Это многое объясняет. Между прочим, мог бы рассказать и раньше...

– Не имело смысла. Это к тебе не имело отношения.

– А теперь имеет?

– Да – или будет иметь со временем. Я хочу взять тебя с собой.

– Я не могу уехать из Ледвилла, не могу последовать за тобой. Ведь мне пришлось бы бросить Арабеллу. К тому же карты приносят здесь неплохой доход, а мне нужны деньги.

– Я же сказал! С продажи «Серебряной звезды» ты получишь достаточно денег, чтобы надолго обеспечить и себя, и сестру!

– Я не брошу Арабеллу. Я ей нужна.

– Но ты и мне нужна!

– Зачем? Чтобы не вылезать из постели и ждать, пока ты...

– Черт побери! Да, в постели ты мне тоже нужна. Но есть еще и другие вещи. К примеру, дом, в котором нет... Ну, черт его знает, чего там нет...

– Экономки?

– Да, пожалуй, что так.

– Ты запросто можешь кого-нибудь нанять.

– Мне нет нужды кого-то нанимать, – выпалил Роже; его лицо раскраснелось, а глаза потемнели от гнева. – Я уже имею ее в своем распоряжении. – Он уставился на Шенандоа.

– Что это значит?!

– Помнишь нашу сделку? Ну так вот, мне требуются твои услуги, причем не здесь, а в Нью-Мексико.

– Я не брошу Арабеллу, – не уступала Шенандоа.

– Ну так забери ее с собой.

– Вряд ли она оставит Спайка Камерона, а снова принуждать ее мы не можем. Ох, Роже, все это свалилось на меня так неожиданно...

– Если бы ты не бегала от меня как от чумного последние две недели, мы могли бы договориться заранее.

– Я не хочу уезжать из Ледвилла.

– А я тебя и не спрашиваю.

– Роже, – продолжала настаивать Шенандоа, но уже не так решительно, – я вовсе не отказываюсь от нашей сделки, но для того, чтобы уговорить Арабеллу поехать с нами, потребуется время.

Роже вскочил с койки и заметался по комнате.

– Стало быть, ты не желаешь ехать?

– Я не желаю бросать Арабеллу, а заставить меня ты не можешь.

– Очень даже могу, но не буду. Ты все время только и делаешь, что беспокоишься о ней, и с этим ничего не поделаешь. Но я все равно хочу, чтобы ты была со мной.

– Неужели нельзя подождать хотя бы неделю-другую?

Роже посмотрел ей в глаза и сказал, подойдя вплотную:

– Шенандоа, неделя или две могут оказаться невероятно долгим сроком. Без тебя время... словно останавливается. Я убедился в этом за последние две недели.

– Но ведь Арабелла сейчас совершенно беспомощна. И к тому же я надеюсь хоть что-то разузнать об убийце дяди Эда!

– Я отлично тебя понимаю. И не меньше твоего хотел бы поймать негодяя, но не имею в данный момент такой возможности. Я собирался заняться расследованием, как только наведу порядок на своем руднике. При необходимости мы могли бы даже вернуться сюда. Ты поедешь со мной?

– Ну, если ты подождешь нас с Арабеллой, – нерешительно проговорила Шенандоа.

Роже пристально посмотрел в ее прекрасные зеленые глаза. Потом сказал:

– Одна неделя. От силы – две. После чего ты отправишься в Силвер-Сити.

– Согласна, Роже. Сделка есть сделка.

 

Глава 22

Солнце еще не поднялось на небосклоне, когда Шенандоа очнулась от удивительного сна про них с Роже. Она потянулась, улыбнулась и вдруг сообразила, что лежит одна на жесткой, узкой койке. Быстро осмотревшись, Шенандоа убедилась, что Роже в комнате нет. И его вещей тоже не было. Откинув одеяло, она уже собралась встать, но вдруг обнаружила, что с чулка исчезла подвязка. А ведь она не снимала ее ночью. Ей не удалось найти пропажу и при более тщательных поисках.

Впрочем, вся эта суета с подвязкой являлась лишь отвлекающим маневром. Ей не хотелось признавать тот факт, что Роган покинул ее крадучись, не сказав ни слова на прощание. Хотя вполне можно было счесть прощанием всю проведенную в этой комнате ночь, когда Роже раз за разом возобновлял свои атаки, заставляя ее стонать в экстазе. И теперь она чувствовала себя совершенно опустошенной и одновременно счастливой. Если только забыть об уходе Роже...

Одевшись, Шенандоа покинула отель и направилась к себе в пансион, но была остановлена тем же бродячим музыкантом, с которым болтала прошлым вечером.

– Весь город всполошился из-за грабежей, – сообщил он. – Пора бы и шерифу что-то предпринять, верно?

– Пожалуй, – неохотно отвечала Шенандоа, настолько погруженная в свои мысли, что забыла о каком-то там грабителе.

– Думали, что переловили всех, – продолжал музыкант, – пока не объявился этот одиночка.

– Ну, надеюсь, ему недолго гулять на свободе.

– Хорошо бы! Ледвиллу это вовсе ни к чему. – Проведя рукой по струнам, музыкант улыбнулся на прощание и удалился.

Шенандоа пошла своей дорогой, но вдруг остановилась. Пожалуй, прежде чем идти отсыпаться, стоит повидаться с Арабеллой. И никакому Спайку Камерону больше не удастся ни остановить ее, ни запугать. Она непременно откроет сестре глаза на то, что жизнь ночной танцовщицы не для нее, что она должна жить вместе, с Шенандоа, единственным близким человеком, оставшимся у нее на свете. Шустрому Эду не видать вечного покоя, пока Арабелла не окажется в полной безопасности, – как и самой Шенандоа.

Решительно толкнув двери «Постмортема», она переступила порог. В зале, казалось, не было ни души. По спине ее пробежали мурашки. Что за странная тишина?

– Арабелла? – окликнула она сестру, направляясь в глубину зала. – Арабелла? – Ее голос звучал все громче.

Куда все запропастились? Ночь еще не кончилась, и завсегдатаи клубов не расходятся по домам в такое время! Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы крикнуть еще громче, но тут из задней комнаты выскочил бармен.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Я ищу Арабеллу Уайт... Беллу.

– Белла уехала.

– Уехала?!. – У Шенандоа перехватило дыхание. – Куда?

– Они со Спайком перебрались в Силвер-Сити.

– Не понимаю. – Она без сил рухнула на стул.

– Вы ведь знаете – старательский обычай. Никто подолгу не засиживается в таких городах. Эй, вам плохо?

– Когда они уехали? – спросила Шенандоа, не обращая внимания на беспокойство бармена.

– Ну, пожалуй, ничего страшного не случится, если я выложу вам все. – Он посмотрел на нее испытующе. – Они сели на первый утренний поезд. С собой почти ничего не взяли. Спайк упаковал свои драгоценные картины и прочие вещи – их вышлют следом.

– Кто-то купил у него «Постмортем»?

– Еще бы! Да об этом скоро заговорит весь город. Заведение купила Топаз... Ну, вы должны знать... с Тигровой аллеи. Вот уж никогда бы не подумал, что придется работать на нее!

– Что ж, спасибо, – кивнула Шенандоа. Она поднялась со стула и направилась к выходу. У двери обернулась: – А Белла никому не оставила писем?

– Нет, – немного подумав, ответил бармен. – Насколько мне известно, не оставила.

– Благодарю.

Шенандоа поспешно покинула «Постмортем». Сердце ее бешено колотилось. Ладони стали липкими от пота. Она чувствовала себя обманутой, преданной. Как Арабелла посмела с ней так обойтись? Впрочем, ответ был ясен. Ведь сестра знала ее достаточно хорошо, чтобы предугадать: Шенандоа ляжет костьми, но не позволит ей уехать.

На углу она замедлила шаг, внезапно сообразив, что больше никто не стоит между нею и Роже. Однако прежде чем навсегда покинуть Ледвилл, следовало заглянуть еще в одно место.

Взяв напрокат лошадь, она поехала за город. У подножия ближайшей горы всадница спешилась и привязала поводья к ограде городского кладбища. Она не могла уехать, не попрощавшись с человеком, столь много значившим в ее жизни.

Преклонив колени возле свежей могилы в дальнем углу кладбища, Шенандоа скорбно прошептала:

– Я никогда не забуду тебя, дядя Эд!

Она настороженно оглянулась. Кажется, что-то послышалось?.. Нет, наверное, показалось. И она, опустив глаза, продолжала:

– Дядя Эд, не тревожься за нас. Все будет хорошо. Я присмотрю за Арабеллой. И еще какое-то время пробуду вместе с Роже. Он ждет не дождется меня в Силвер-Сити.

Она снова насторожилась. Вот. Кажется, опять тот же звук! Похоже на стон. Шенандоа вскочила, с беспокойством озираясь. Снова послышался глухой стон. Она невольно поежилась: делать нечего, придется искать того, кто стонет.

В нескольких шагах от могилы дяди Эда, за чьим-то массивным резным памятником, ничком лежал человек. Шенандоа поспешила туда и перевернула его на спину.

Не в силах сдержать отчаянный крик, она дрожащей рукой прикоснулась к мертвенно бледному лицу Роже Рогана.

– Роже?..

Он снова застонал.

Она принялась ощупывать его. И обнаружила рану в животе. Засада! Страшное слово пронзило мозг, наполняя душу ужасом. Ведь точно так же погиб ее дядя!

Шенандоа выпрямилась, осмотрелась. Она одна, совершенно одна! И нет возможности вернуться в город за помощью: каждая потерянная минута может стоить Роже жизни. Приняв решение, она оторвала оборки от нижней юбки и как можно туже перевязала рану, надеясь приостановить кровотечение. Затем бегом вернулась к ограде и привела лошадь.

Опустилась рядом с Роже и зашептала, прижав ладонь к его лбу:

– Роже, я здесь. Я отвезу тебя к доктору... Ты поправишься. Пожалуйста, не умирай!

Глаза задвигались под опущенными веками; раненый с трудом приоткрыл глаза и сфокусировал взгляд на заплаканном лице:

– До…

– Не надо, молчи. Береги силы!

– Вот пришел... попрощаться... с Шустрым Эдом...

– Да-да, понятно! А теперь надо усадить тебя на лошадь. Ты можешь двигаться?

Роже покосился на рослую кобылу, потом снова взглянул на Шенандоа:

– Тебе ни за что... не управиться.

– Неправда, я все сделаю. Только молчи!

– До, на всякий случай... я хотел сказать...

– Нет! – Не замечая, что давно обливается слезами, Шенандоа стала поднимать его с земли.

Роже оказался невероятно тяжелым, и, если бы не отчаянное стремление во что бы то ни стало отвезти раненого в Ледвилл, у нее действительно ничего бы не вышло.

Кое-как поднявшись на ноги, Роган навалился всей тяжестью ей на плечо. Оборки, когда-то белые, стали алыми: возобновилось кровотечение.

Не зная, что предпринять, Шенандоа попыталась плотнее прижать к ране повязку.

– Не поможет, – выдохнул Роже, едва стоявший на ногах.

– Роже, тебе нужно взобраться на лошадь!

Она помогала ему, как могла, однако если бы не, железная воля Роже и не желание выжить, ему ни за что не удалось бы взобраться в седло. Он едва не свалился на землю, но Шенандоа успела подобрать юбки, вскочить на круп лошади позади него и обхватить руками за плечи, удерживая в седле.

– Обопрись на меня, Роже. Мы мигом доедем до города.

Он промолчал. Потеря крови лишила его последних сил, а ведь еще надо было усидеть в седле.

Шенандоа осторожно направила лошадь к дороге. Она не смела пускать ее слишком быстро, ведь даже рысь могла оказаться смертельной для Роже. Казалось, город отдалился на самый край света...

– Кейт! – закричала Шенандоа, подъезжая к пансиону Колорадо. – Кейт, иди скорее сюда! Мне нужна помощь!

Ответом ей было молчание.

– Кейт! Ну пожалуйста, Кейт!

Парадная дверь наконец распахнулась, и на пороге показалась растрепанная Кейт. Следом за нею вышел Том.

– Тысяча дохлых кошек! – взорвался валлиец. – Что стряслось?

– Том, Роже нужен доктор, немедленно! Не теряя времени, Том побежал по улице.

– Я его отнесу, – уверенно сказала Кейт, протянув к Роже сильные руки.

Глотая слезы, Шенандоа помогла стащить с седла обмякшее тело Рогана. Колорадо тотчас же подхватила его на руки.

– Лучше всего положить его в моей комнате. А ты беги вперед и поставь подогреть воду!

Но Шенандоа не решалась расстаться с Роже ни на миг: она брела следом за Кейт. Когда раненого уложили на кровать, она принялась осторожно снимать с него рубашку.

– Ты бы лучше не лезла не в свое дело, – посоветовала Кейт. – Доктор сам сделает все, что нужно. Ладно уж, сиди тут, а я вскипячу воду.

Шенандоа пододвинула стул к кровати, опустилась на него и зашептала, грея в ладонях холодную руку Рогана:

– Роже... Роже, пожалуйста, не покидай меня! – Она наклонилась и поцеловала его в губы. – Пожалуйста, не умирай, хотя бы ради меня, Роже!

Внезапно в комнате стало очень людно: вернулся Том Бартон с доктором, а Кейт принесла чистые тряпки. Шенандоа неохотно отошла в сторонку: теперь оставалось только ждать.

Прежде всего доктор разрезал и снял с раненого повязки, после чего занялся раной. Шенандоа металась из угла в угол. Том навис над кроватью, внимательно следя за действиями врача и помогавшей ему Кейт. Казалось, прошла целая вечность, когда доктор наконец посмотрел на окружающих и проговорил:

– Думаю, он выживет. Поездка до города дорого обошлась: ему нельзя было двигаться. Но он молод, крепок и полон жизненных сил – думаю, все обойдется. За ним нужен уход.

– Я ни на шаг от него не отойду, – заверила Шенандоа; ее зеленые глаза блестели от непролитых слез.

– И я тоже, – с мрачным видом добавила Кейт.

– Мы сделаем все, что нужно, – пообещал Том.

– Пуля попала в живот, – озабоченно кивнул врач. – Но, насколько я могу судить, она прошла навылет. Это внушает надежду. Позовите меня, если ему станет хуже. Я еще загляну к вам попозже. – Доктор с улыбкой посмотрел на Шенандоа: – А он счастливчик... Еще немного – и было бы поздно. Он истек бы кровью.

Шенандоа судорожно сглотнула.

– Тот, кто стрелял, оставил его на верную смерть, – продолжал рассуждать доктор, собирая свои инструменты. Вскоре он откланялся и ушел.

– Кто посмел стрелять в Роже?! – тут же взорвалась Кейт.

– Ума не приложу, – отвечала Шенандоа. – Он собирался уехать нынче утром. И позвал меня с собой в Силвер-Сити. Я решила попрощаться с дядей Эдом. И на кладбище наткнулась на Роже. Он тоже приходил к могиле.

– Значит, кто-то очень не хочет, чтоб он вернулся в Нью-Мексико, – веско произнес Том. – И готов ради этого на все. А потому нам лучше не оставлять его одного ни на минуту.

– Здесь до него никто не доберется, – сказала Кейт.

– А я-то надеялась, что с продажей рудника нашим несчастьям придет конец! – вздохнула Шенандоа.

– Мы тоже, – подтвердила Кейт.

– Похоже, он о многом умолчал, – заключил Том.

– Ну, это его право, – сказала Кейт. – А теперь, Шенандоа, шла бы ты наверх. Переоденься и приведи себя в порядок. Ты же в крови с головы до ног!

Шенандоа оглядела себя и поняла, что Кейт права. При мысли о том, как много крови потерял Роже, ей едва не стало дурно. Впрочем, врач сказал, что он выживет, – это главное, а уж она обо всем позаботится.

– Я не хочу его оставлять.

– Том посидит здесь. Валяй отправляйся наверх, а я тем временем приготовлю что-нибудь погорячее. Нам всем нужно подкрепиться, чтобы мы могли помочь Роже.

– Спасибо! – с чувством промолвила Шенандоа, переводя взгляд с Тома на Кейт. – Если бы не вы...

– Ты бы для нас сделала то же самое, – отмахнулась Кейт. – Ладно, хватит тянуть время, иди. Не бойся, никуда твой Роже Роган отсюда не денется. По крайней мере пока.

Шенандоа приподнялась, но тотчас же снова рухнула на стул.

– Нет, Кейт, не сейчас. Сначала я хочу убедиться, что он действительно поправится. – И она опять потянулась к его холодной руке.

Кейт молча кивнула и вышла, жестом, позвав за собой Тома.

– Роже, я не оставлю тебя, – заговорила Шенандоа, оставшись с ним наедине. – Я всегда буду здесь, рядом, чтобы ты поскорее поправился. А потом мы вместе поедем в Силвер-Сити. И там тоже будем вместе. Не беспокойся ни о чем. И даже об Арабелле. Ей просто придется какое-то время самой заботиться о себе. Потому что тебе я нужнее. И я сделаю для тебя все, что нужно. Только не покидай меня, Роже, умоляю, не покидай меня!

Роже еле слышно застонал и чуть повернул голову в ее сторону.

Шенандоа улыбнулась дрожащими губами, почувствовав слабое пожатие его руки. Она вновь заговорила:

– Роже, я здесь. И если даже это часть моего долга – я отдаю ее с радостью. Потому что ни за что на свете не хочу тебя потерять... Ведь такой козырь достается женщине только раз в жизни!

Шенандоа принялась гладить его ладонь, поднимаясь все выше, к запястью, в тщетной попытке согреть безжизненную руку своим теплом и лаской. И тут она нащупала что-то у Рогана под рукавом. Шенандоа осторожно расстегнула манжет... и увидела свою подвязку, которую так и не смогла найти накануне.

– Ох, Роже... Роже! – грустно засмеялась она. – Может быть, я все-таки для тебя значу больше, чем невостребованный долг!

С трудом различая сквозь пелену слез окружающие предметы, она поудобнее расположилась на стуле, чтобы ждать... и охранять покой Роже Рогана...