Когда раздался первый выстрел, все мысли Джека были только о Еве. И не важно, что он знал о ее способности о себе позаботиться. Далтон действовал, повинуясь инстинкту, а этот инстинкт требовал, чтобы он ее защитил. Но стрельба не давала ему возможности побежать к ней. У него не было иного выбора, кроме как найти укрытие и изо всех сил надеяться, что она сделала то же самое. Он бросился за высокую груду досок и тут же выстрелил в ответ. После очень большого перерыва снова стрелять из револьвера было странно. Револьвер всегда был для него последним средством.

Рокли нигде не было видно. По-видимому, паршивец слинял. Но его люди остались и вступили в перестрелку с ним и другими членами «Немезиды». Короткое облегчение Джек испытал, только когда увидел по другую сторону строительной площадки вспышку револьвера Евы.

Устроить стрельбу среди ночи – верный способ привлечь внимание полицейских, и Джек не удивился, когда наемники Рокли перестали стрелять. Стало тихо. Джек осторожно двинулся вперед, пробираясь между ящиками и грудами металла. Громил Рокли нужно убрать. Они будут его преследовать и пытаться вернуть деньги, если он не остановит их раньше. Ему нужно выманить их на открытое пространство. Джек наклонился, поднял тяжелый кусок металла и бросил его. Железка упала с гулким звоном на открытый пятачок между несколькими ящиками. Двое из людей Рокли выскочили из укромного места, рассчитывая напасть на него, но, увидев только лежащий на земле кусок металла, остановились в растерянности.

Джек напал на них сзади. Одного он ударил локтем по голове, и тот растянулся. Джек дал ему кулаком в челюсть, и он потерял сознание. Второй поднял револьвер, чтобы выстрелить, но Джек схватил с земли кусок доски и метнул в него. Доска ударила бандита по предплечью, и он сбился с цели, выстрелив в воздух. Джек тут же сделал выпад вперед, схватил противника за руку с револьвером и выкрутил ее. После того как оружие упало на землю, он ударил врага кулаком в грудь. Тот сдавленно ахнул, Джек схватил его за волосы и ударил головой о свое колено. Прием был не из тех, которые он использовал на ринге, быстрый и не особенно зрелищный, но сейчас на кону стояло нечто намного большее, чем призовые деньги. К тому же Далтону приходилось драться только одной рукой, потому что другой он крепко держал саквояж с деньгами. Малый отключился еще до того, как упал на землю.

«Два противника обезврежены. Надо идти к Еве».

Но на его пути встал Баллард.

– Его светлость хочет вернуть свои деньги.

Джек всмотрелся в более молодую копию самого себя. Телохранитель Рокли был таким же крупным, как Джек, руки у него были толщиной со сваи пирса. В глазах Балларда читался жизненный опыт, но самого худшего в жизни он пока не видел. Для него было еще не все потеряно, казалось, он мог противостоять всему, что этот мир ему швыряет. Но когда он проведет с Рокли больше времени, все изменится.

– Я слышу у тебя акцент выходца из Севен-Дайел, – сказал Джек. – Это в духе Рокли. Он любит, когда люди слишком бедны, чтобы переживать, что их используют.

– Если бы за эту работу не взялся я, то взялся бы кто-то другой, – ответил Баллард.

– От этого она не становится правильной.

Молодой парень только пожал плечами.

– Правильность не даст мне крышу над головой и не заплатит за пиво.

– Жизнь – это больше, чем пиво и крыша над головой.

Джек сам не знал, почему он пытался поговорить с парнем вместо того, чтобы просто наброситься на него. Наверное, это влияние Евы. Он стал понимать, что порой слова могут быть так же важны, как кулаки. Что же она из него сделала, что он пытается вести с Баллардом беседу вместо того, чтобы просто отметелить парня? Джек не чувствовал себя размякшим, он был таким же суровым, как всегда, но что-то изменилось.

Баллард нахмурился.

– Эй, не пытайся задурить мне голову. Его светлость велел забрать бабки и убить тебя. Это я и собираюсь сделать.

Не сказав больше ни слова, Баллард набросился на Джека.

«Хватит быть добродетельным», – решил Далтон.

Они бросались друг на друга, обмениваясь ударами. Отбивая один из ударов Балларда, Джек не мог не признать, что парень свое дело знает. Он прошел подготовку, как и Джек когда-то, и был почти так же силен. От апперкота Джека у Балларда запрокинулась голова, но парень быстро ответил правым хуком прямо в челюсть Далтона. На мгновение у него потемнело в глазах и помутилось сознание.

Движения Джека очень ограничивал саквояж с деньгами, ему приходилось обходиться только одной рукой. Но он мог использовать оба локтя, колени и ступни. У Джека не было джентльменских правил боя. Поэтому, встряхнув головой, чтобы очухаться, он контратаковал Балларда и пинал его ногами в самые чувствительные места на теле.

Баллард схватил его за воротник и швырнул на ящик. Дерево затрещало и разлетелось на куски, колючие щепки впились в спину. Джек, морщась, не без труда поднялся на ноги и прыгнул на Балларда. Они сцепились, приваливаясь то к ящикам, то к грудам балок, то к штабелям строевого леса. И все это время молотили друг друга кулаками, пинали коленями, ударяли локтями, а Баллард пытался отобрать у Джека саквояж.

Баллард со страшной силой дал Джеку локтем в ребра, Джек подавил стон, внутри что-то хрустнуло, и его пронзила острая боль. Чертовски хороший боец этот Баллард! Даже драка с вышибалами в борделе миссис Арам была не такой трудной, а уж они не сдерживались. Джек подумал, что если ему удастся выйти из этой схватки на своих ногах, то это будет настоящим чудом. Но он должен был держаться. А главное – добраться до Евы. Далтон толкнул Балларда, пытаясь от него освободиться.

Рявкнул револьвер. Джек быстро повернулся и успел увидеть, как один из громил Рокли падает на землю, держась за окровавленное бедро. Револьвер, который он держал в руке, теперь лежал на земле. А над ним с «веблеем» в руке стояла Ева. Джек в одно мгновение увидел все: этот тип целился в него, пока он дрался с Баллардом, но Ева выстрелила раньше, чем тот успел спустить курок. Теперь она подняла с земли выпавший у него револьвер и сунула его в сумочку. Судя по лязгу металла, это был уже не первый револьвер в ее растущей коллекции.

Присутствие Евы ненадолго отвлекло Балларда, и Джек сумел ударить его кулаком прямо в нос. Хрустнула кость, из носа парня хлынула кровь. Но Баллард не сдавался. Он остался на ногах и продолжил драться.

Джек мог бы отдать саквояж Еве, но это сделало бы ее мишенью. Поэтому он не выпускал его из рук. Перед тем как обрушить очередную порцию ударов, Далтон вздохнул и принял устойчивую позу. Драка обещала быть долгой.

Никогда еще Ева не видела двух мужчин, настолько полных решимости избить друг друга до смерти. Она уже видела Джека в драках, но ни один из его предыдущих противников не был настолько равен ему по силе. Драка продолжилась, и у нее мелькнула безумная мысль, что пройдут века, Лондон разрушится от времени и превратится в развалины вокруг этих двоих, а они все еще будут драться. Она хотела было вмешаться, но поняла, что будет только обузой.

Ева услышала, как где-то позади нее зазвенела пуля, отлетев рикошетом от какой-то металлической поверхности. Рокли? Или еще один из его наемных громил? На площадке было совсем темно, и понять, кто где, представлялось затруднительным. Даже такому опытному снайперу, как Саймон, было нелегко разглядеть цели. Услышав приближение тяжелых шагов, Ева круто развернулась. У нее не было времени перезарядить револьвер или прицелиться до того, как один из наемников Рокли, убегающий от выстрелов Марко, налетел прямо на нее. Она растянулась на земле, выронив и револьвер, и сумочку.

«Проклятье!»

Мисс Уоррик едва успела подняться на ноги, когда громила замахнулся на нее. Она пригнулась и ушла от удара. Так они и танцевали, он замахивался, пытаясь ее ударить, а она увертывалась. Но он был больше и сильнее, она не могла с ним тягаться.

Позади бандита имелся небольшой участок земли, слабо освещенный фонарем. Ева уловила подходящий момент, когда ее противник в очередной раз замахнулся кулаком, и, приподняв юбки, ударила его ногой в грудь. Он качнулся от удара и попятился назад, прямо на освещенный пятачок. Раздался выстрел из винтовки. Бандит дернулся, получив пулю в руку, и завопил от боли. Он посмотрел на Еву, потом в ту сторону, откуда раздался выстрел, и, громко ругаясь, скрылся в темноте, оставив после себя только капли крови на земле.

Ева не могла выдать свое местонахождение, это было слишком рискованно, ведь Рокли мог все еще прятаться где-то здесь, на стройплощадке, но она дала себе слово, что после обязательно поблагодарит Саймона за меткость. Она схватила револьвер и готова была броситься на помощь Джеку, но увидела, что тот стоит над Баллардом, распростертым на земле. Баллард силился подняться на четвереньки, но ноги его не держали. Далтон был весь в ссадинах, порезах и синяках, пальто на нем было разорвано, из угла рта капала кровь. Но он был жив. И по-прежнему держал саквояж с деньгами.

Джек поднял взгляд и увидел Еву. Он шагнул к ней, но тут же остановился: из-за большого ящика появился Рокли с револьвером в руках, он целился прямо в голову Джеку.

– Мои деньги! – рявкнул Рокли. – Давай их сюда!

Ева подняла револьвер. Рокли, не поворачивая головы, прошипел ей:

– Брось эту штуку на землю и подтолкни ко мне, иначе я всажу ему пулю в мозги.

У Евы не было выбора, она положила револьвер на землю и мыском ботинка подтолкнула его к Рокли, Джек остался стоять перед своим главным врагом раненный и беззащитный. Он свирепо посмотрел на Рокли, его обуревала ярость. Включиться в схватку после того, как его наемные головорезы изрядно помяли Джека, было вполне в духе этого мерзавца.

– Давай сюда мои деньги.

Все тело Джека напряглось так, что стало твердым как железо. Он сознавал, что Ева смотрит на него. Он чувствовал вес саквояжа в своей руке. Далтон держал не просто десять тысяч фунтов, а возможность для мисс Джонс заново начать свою жизнь. И в некотором роде успокоение для Эдит. Но дуло револьвера, нацеленного в его голову, было довольно весомым аргументом.

Джек быстро шагнул вперед, замахнулся саквояжем и ударил им Рокли по локтю. Лорд выронил оружие. Еще до того, как его револьвер коснулся земли, Джек схватил Рокли за горло. Покрасневший, с выпученными глазами, Рокли стал хватать Джека за пальцы, пытаясь разжать его хватку. Но Джек крепко держал мерзавца за горло. Он поднял его так, что ноги лорда стали болтаться в воздухе.

– Приятное чувство! – прорычал Джек. – Всего лишь хрупкий кусочек плоти и костей. Так легко сломать.

– Далтон, пожалуйста… – Рокли едва хватало дыхания говорить. – Я дам тебе… что угодно…

– Ты можешь вернуть мне Эдит? Можешь вернуть пять лет моей жизни?

Рокли только в ужасе смотрел на него обезумевшими глазами, цепляясь за запястье Джека.

– Ты боишься, – пророкотал Джек. В нем кипела неприкрытая ненависть. – Жить хочешь. Чувствуешь себя одиноким. Ты в отчаянии. Вот что чувствовала Эдит, когда она медленно умирала. И теперь ты тоже это чувствуешь, сукин сын. Я хочу, чтобы ты это почувствовал. Я хочу, чтобы ты смотрел мне в лицо и понимал, кто тебя убивает и почему.

– Джек, – тихо сказала Ева.

Это была не просьба, не требование. Она просто произнесла его имя. Все еще крепко держа Рокли за горло, Джек поставил его на землю.

– Но я не собираюсь тебя убивать, – сказал Джек. – Это было бы слишком милосердно. Я хочу, чтобы ты жил и мучился. Каждую минуту, каждую секунду. Эдит теперь успокоилась, но ты не будешь знать покоя. Никогда.

Он разжал пальцы на шее Рокли, попятился и стал смотреть, как аристократ отплевывается и откашливается, словно трубочист. Услышав шаги Евы, Далтон обернулся.

– Пойдем, – сказала мисс Уоррик и протянула ему руку.

Но едва их пальцы успели соприкоснуться, как Джек получил мощный удар. Баллард обрушился на него всем своим немалым весом. Парень выглядел как разделанная мясная туша, но оставался непреклонным.

– Мы с тобой еще не закончили, – пробормотал Баллард, прижимая Далтона к земле.

Джек попытался пнуть его коленом, но более молодой соперник извернулся и избежал удара. Джек продолжал отчаянно бороться. Краем глаза он увидел, что Ева достает из сумочки револьвер, но оружие выпало из ее руки и со стуком упало на землю: Рокли подошел к ней сзади и приставил к ее шее длинный толстый гвоздь. Она извивалась, пытаясь освободиться, но он вонзил острый кончик гвоздя в ее кожу. Показалась капелька крови.

У Джека помутнело в глазах. Он думал, что был разъярен раньше. Но это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас.

– Чуть меньше борьбы, – со злостью бросил Рокли. – К тебе, Далтон, это тоже относится.

Джека охватила ярость, она горела в его венах, поджигала мускулы. И придавала ему сил, которых он сам от себя не ожидал. Далтон схватил Балларда за руку и вывернул ее, внутри что-то хрустнуло, и Баллард застонал. Не теряя ни минуты, Джек вскочил на ноги и что есть силы врезал противнику кулаком по лицу. Силач закатил глаза и рухнул на землю, разбрасывая вокруг себя брызги крови. И хотя его грудь вздымалась, сам он не шевелился.

Джек, тяжело дыша и кипя ненавистью, повернулся к Рокли. Ева, чувствуя острый кончик гвоздя, впивающийся в шею, старалась не шевелиться, но выглядела не менее разгневанной, чем Джек.

Рокли посмотрел на распростертого на земле Балларда.

– Далтон, не удивительно, что я тебя когда-то нанял, твои удары всегда были лучшими.

– Я приберег парочку для тебя.

– Я отклоню твое щедрое предложение. – Взгляд Рокли метнулся к саквояжу в руке Джека. – Давай-ка попытаемся снова. Передай мне деньги. И если ты сделаешь хоть малейшее лишнее движение, даже просто дернешься, я проделаю в шее этой женщины еще одно отверстие для дыхания.

Он надавил на гвоздь. На шее Евы снова выступила кровь и потекла под воротник платья, но мисс Уоррик не издала ни звука. Джек с трудом удержался, чтобы не наброситься на Рокли и не оторвать ему голову к чертовой матери. Но сказалась долгая ночь, он страшно устал, ноги стали тяжелыми, как гири. Он не смог бы действовать достаточно быстро, чтобы схватить Рокли раньше, чем этот сукин сын заколет Еву.

Двигаясь как одеревеневший, он подошел к Рокли.

– Медленно, – предупредил Рокли, когда Джек поднял руку с саквояжем.

Джек все делал так, как велел Рокли. Лорд схватил саквояж и попятился, все еще удерживая Еву.

– Теперь отпусти ее! – прорычал Далтон.

– С таким же успехом я мог бы вложить тебе в руку револьвер. – Рокли покосился на Еву. – Она пойдет со мной. Условия остаются прежними. Если ты сделаешь хоть одно движение или… – он повысил голос, – если твои друзья попытаются в меня выстрелить, я ее заколю. Я понятно выразился, джентльмены?

Повисло долгое молчание. Потом из темноты раздались голоса Марко и Саймона:

– Понятно.

В бешенстве от собственной беспомощности, Джек мог только наблюдать, как Рокли медленно отходит все дальше, уводя с собой Еву.

– Рокли! Я заставлю тебя заплатить! – произнес он сквозь зубы.

– Нет, не заставишь, – последовал ответ.

Ева в это время схватилась за гвоздь и попыталась оттолкнуть Рокли, по ее ладони потекла кровь. Джек прыгнул вперед и вцепился в руку. Как только он это сделал, мисс Уоррик резко присела и вырвалась из хватки лорда. Зная, что Ева в безопасности, Джек бросился на Рокли и прижал его к металлическим перекладинам. Лорд ругался и скалил зубы, а Джек вырвал гвоздь из его руки и вонзил ему в грудь.

Рокли уставился на торчащий между его ребер гвоздь, как будто не веря, что это произошло. Элегантная белая рубашка окрасилась в красный цвет. Он выронил саквояж и слабеющей рукой попытался вытащить гвоздь, но от крови металл стал скользким, и лорд не мог как следует ухватиться.

Джек сделал шаг назад и наблюдал, как Рокли осел на землю, его ноги разъехались в стороны, словно у куклы. Рядом с ним лежал саквояж, полный денег.

– Ты не можешь… – прохрипел Рокли.

– Я это сделал, – ответил Джек.

Рокли обратил стекленеющий взгляд на Еву.

– Прошу вас… как женщина… вы должны помочь…

– Как женщина, – сказала Ева, – я рада видеть, что ты умираешь. Ты больше не причинишь вреда ни одной девушке. Никогда.

– Еще одно, последнее. – Джек присел перед Рокли на корточки и вытащил у него из кармана конверт с документами. – Вот это все – фальшивки. Настоящие улики уже переданы в руки правительства. Завтра утром о них напишут во всех газетах. И о твоем предательстве. Мне только жаль, что ты этого уже не увидишь.

Побледневшее лицо Рокли стало еще белее. Он зашевелил губами, но не смог издать ни звука.

– Рокли, посмотри на меня, – сказал Джек. – Мое лицо – последнее, что ты увидишь в этой жизни. Забери его с собой в ад. Я отправляю тебя туда за то, что ты сделал с Эдит. В тот момент, когда ты ее убил, ты подписал себе смертный приговор.

Рокли захрипел, затрясся и затих. Его взгляд стал пустым, грудь перестала подниматься. Он был мертв.

Джек медленно поднялся на ноги и с высоты своего роста посмотрел на безжизненное тело Рокли. Аристократ растянулся на земле в луже собственной крови, его красивое лицо стало безжизненным и приобрело восковой оттенок. Джек ожидал ощущения триумфа, но оно не пришло. Он чувствовал только усталость.

– Джек! – Ева взяла его за руку и потянула прочь. – Скоро сюда приедет полиция.

Далтон посмотрел на Еву, и его усталость как рукой сняло. Несмотря на ссадины и кровь, мисс Уоррик была прекрасна. А главное – жива. Ему хотелось только одного: заключить ее в объятия и никогда не отпускать. Но тишину уже прорезали свистки полицейских. Джек схватил саквояж с деньгами, взял Еву за руку, и они вместе побежали в ночь.

Задняя комната таверны Окхэма была завалена всяким хламом. Тут были столы, которым не хватало ножек, стулья со сломанными спинками, какие-то коробки и пачки старых газет. Все члены «Немезиды» были в сборе, причем некоторые из них имели не меньше повреждений, чем сломанная мебель. Ева так устала, что не могла сидеть, и поэтому прислонилась к стене, мужчины приглушенно переговаривались. Чуть раньше мисс Джонс и ее родителям послали записку с предложением встретиться не в штаб-квартире организации, а здесь. Сейчас, когда во всех утренних газетах обсуждалась загадочная смерть Рокли, так было безопаснее. Несколько из них лежали на столе, пестря заголовками: «Предательство аристократа!», «Бесславный конец лорда Рокли, предатель получил по заслугам!».

При дневном свете, лившемся в высокое окно, Харриет накладывала повязку на спину Джека. Его раны были намного серьезнее, чем раны Евы, однако он настоял, чтобы сначала позаботились о ней. Порез на шее мисс Уоррик был неглубоким, а вот с рукой дело обстояло хуже. Проколотую ладонь пришлось забинтовать, и полноценно пользоваться этой рукой Ева могла только через несколько недель. Но это все были мелочи по сравнению с травмами Джека.

Джек сидел на стуле покрытый синяками и кровоподтеками, его обнаженную грудь крест-накрест пересекали бинты – настоящий воин. Подумав о том, что Далтон сражался за нее и был готов сделать все, чтобы обеспечить ее безопасность, Ева почувствовала, как по телу распространяется тепло.

Джек перехватил ее взгляд, но не улыбнулся. Мисс Уоррик захотелось прижаться губами к его бинтам, почувствовать биение его пульса под своей рукой. Секунды медленно, но неумолимо ползли вперед, к тому времени, когда она больше не сможет чувствовать тепло его кожи, слышать низкий рокот его голоса.

Харриет предупредила Джека:

– Раны заживут за несколько недель, если вы будете побольше отдыхать и не будете брать на себя слишком большую нагрузку.

– Не понимаю, что вы имеете в виду под словом «отдыхать», – мягко проворчал Джек.

– Теперь у вас будет время это узнать.

Харриет похлопала его по плечу, не замечая пристального взгляда Лазаруса.

В комнату вошли мисс Джонс и ее родители. Джек встал и просунул руки в рукава рубашки. Молодая женщина и ее мать, взглянув на полуодетого Джека, тут же опустили глаза. Мистер Джонс, покраснев, поинтересовался:

– Может быть, мы зайдем позже?

– Я буду готов через секунду. – Джек быстро застегнул рубашку и заправил ее в брюки. – Ну вот, теперь я презентабельный, как пастор.

– Вы читали газеты? – спросила Ева мистера Джонса.

– Да, читали, – ответил он с мрачным видом. – Очень скверное дело.

Вперед выступил Саймон.

– Учитывая улики, подтверждающие предательство лорда Рокли, обстоятельства его смерти не будут слишком усердно расследовать. Представляю, как вы были всем этим потрясены.

– Скорее, рады, – заметила мисс Джонс с неожиданной для нее горячностью. – Но судьба лорда Рокли… вы… кто-нибудь из вас?..

Она посмотрела на Джека. Не дав ему времени ответить, Ева сказала:

– «Немезида» всегда защищает своих клиентов, даже после того, как наша работа выполнена. Чем меньше вы знаете об обстоятельствах кончины лорда Рокли, тем лучше.

– Значит, все это закончилось? – спросила миссис Джонс. Она взяла дочь за плечо. – Моя девочка в безопасности?

– От будущих угроз со стороны лорда Рокли – да, – ответила Ева.

К сожалению, репутация женщины – вещь хрупкая, ее легко разрушить и трудно восстановить. Все присутствовавшие в комнате это знали.

– Возможно, вам будет легче начать все сначала в другом городе, на новом месте, – тихо предположил Марко.

– У меня есть брат, он живет в Уолверхэмптоне, – сказал мистер Джонс. – Он уже много лет предлагает мне войти в его дело. Может быть, пришло время принять его предложение.

– У нас в Глостершире много связей, – добавил Саймон. – Эти люди могут вам посодействовать, если у вас когда-нибудь возникнет такая нужда.

Миссис Джонс с чувством проговорила:

– Мне не хватает слов, чтобы поблагодарить вас всех за то, что вы для нас сделали.

– Не больше, чем вы заслуживаете, – сказал Джек. – И чем заслуживают многие женщины, с которыми обошлись несправедливо.

Ева протянула мисс Джонс саквояж.

– Тут есть кое-что, что может немного облегчить вам переход к новой жизни.

Девушка озадаченно нахмурилась, поставила саквояж на стол, открыла его – и ахнула. Ее мать тоже взглянула на содержимое саквояжа и была так поражена, что зашаталась и поспешила сесть, а муж принялся обмахивать ее своей шляпой.

– Но… здесь… – пролепетала мисс Джонс. – Это…

– Этого достаточно, чтобы начать новую жизнь, – сказал Джек.

Еву обдало холодом.

– Еще одно. – Она вручила мисс Джонс конверт. Пока девушка рассматривала документы, которые в нем находились, мисс Уоррик пояснила: – Это дарственная на загородное поместье. Теперь оно ваше. Вы можете оставить его себе или продать, если сочтете нужным.

Несколько мгновений мисс Джонс не могла произнести ни слова. Держа в руках дарственную, она в задумчивости опустила голову и принялась мерить комнату шагами. Наконец посмотрела на родителей.

– Я точно знаю, что мне с этим делать. Я не поеду в Уолверхэмптон. – Мистер и миссис Джонс издали возгласы удивления, но Ева, Джек и остальные сыщики «Немезиды» молчали и ждали. – Я собираюсь вступить во владение этим поместьем, – сказала девушка. – На деньги, которые вы мне дали, я открою приют для девушек, попавших в беду. Я могу помочь им начать новую жизнь, как вы помогли мне.

– Дорогая, ты твердо это решила? – спросила мать.

– Да, решила, – уверенно ответила девушка. – Это то, чем я всегда на самом деле хотела заниматься.

– Прекрасная мысль, – сказал Марко, и все остальные поддержали его мнение.

Ева подумала, что это и было истинной целью создания «Немезиды» – чтобы ни один человек или организация не подвергались нападкам за борьбу против несправедливости, но чтобы все трудились вместе ради справедливости. За такое стремление даже родители Евы не упрекнули бы ее.

Мисс Джонс вдруг сконфузилась и застенчиво посмотрела на Джека.

– Мистер Далтон, если вы не возражаете, я бы хотела назвать школу в честь вашей сестры. Но… извините, я не помню ее имя.

– Эдит. Эдит Далтон.

– «Пансион для девушек имени Эдит Далтон», – проговорила мисс Джонс, словно пробуя на слух, как это звучит. – Вы не против?

На лице Джека отразилось такое робкое изумление, что у Евы защемило в груди.

– Я… – Джек прочистил горло, но когда заговорил снова, его голос все равно звучал хрипло. – Это была бы большая честь. Спасибо.

– Это вам спасибо. – Мисс Джонс обвела взглядом каждого из агентов «Немезиды». На ее лице теперь читался не девичий страх, а уверенность в выбранном пути. – Всем вам.

– Как насчет оплаты? – поинтересовался мистер Джонс. – Вы же должны получить вознаграждение.

Ему ответил Саймон:

– Мы взяли свою долю из денег Рокли, – ответил Саймон. – На текущие расходы. Но от вас мы не примем никаких денег.

Семейство Джонсов принялось возражать, но члены «Немезиды» остались непоколебимы. Наконец видя, что им в этом споре не победить, мистер Джонс сказал дочери:

– Пойдем, дорогая. Нам пора делать первые шаги в нашей новой жизни.

В его голосе слышалось волнение, а мисс Джонс хоть выглядела ошеломленной, но храбрилась и пыталась улыбаться.

Перед тем как уйти, Джонсы пожали всем руки, а миссис Джонс деликатно всплакнула, прикрываясь носовым платочком, и снова и снова шептала слова благодарности. Наконец они ушли. Но не прошло и минуты, как в заднюю комнату вошел сам Окхэм, держа в руках маленький сверток, завернутый в муслин. Он протянул сверток Еве.

– Вот, просили передать вам.

Мисс Уоррик развернула муслин, внутри оказалось несколько мятых банкнот в один фунт. Судя по всему, это были деньги из кошелька мисс Джонс. К купюрам была приложена записка: «На дополнительные текущие расходы».

После короткой паузы Саймон выдал по банкноте каждому члену «Немезиды», включая Джека.

– Это еще зачем?! – воскликнул Джек.

– Все члены команды получают равную плату. – Саймон спокойно встретил его взгляд. – Включая тебя.

Джек, казалось, собирался возразить, но потом пожал плечами и сунул деньги в задний карман брюк.

– Великодушие не для таких, как я. К тому же мне тоже понадобятся деньги, когда я буду начинать все сначала.

Ева улыбнулась, но ее сердце болезненно сжалось. Отсчет времени уже начался. Приближался тот час, когда Джеку придется уехать, и тогда она узнает, что в действительности означает быть одинокой.