Глава 10
С МЧ мы встретились в назначенное время в назначенном месте.
— В семнадцать ровно у дверей. — Прокомментировал МЧ мое появление.
На нем был короткий кожаный пиджак, черные водолазка, джинсы и туфли. Сейчас он казался ближе. Может потому, что я только что от родных, а может потому, что он не в солидном костюме.
— Здравствуй! — МЧ меня обнял, ласково проведя рукой от лопаток до бедер.
— Добрый день.
Мужчина немного удивился такому приветствию, ни слова не говоря, отстранился и руку убрал.
Да, я скромная, да, зажата, а главное помню, что это игра. Но вас это не должно касаться. Мы, мой друг, работаем, совместно работаем над проектом, который называется «обмани старую подругу» и «отпугни коллег и начальников-приставал» и на этом точка.
— К этому тону, обращение на «вы» прилагается?
— Да, прилагается. Как прошла поездка?
— В целом хорошо. Но Париж создан для иных увлечений. Ты там была?
— Нет, не приходилось.
Мы шли по бульвару в сторону автостоянки, где он оставил авто.
— Полина, почему, прощаясь с тобой, я стою на шаг ближе, но видя вновь, удаляюсь на мили и встречаю арктический холод?
— Мой Титаник доверия затонул! — отшутилась я.
— Давно?
— Что, простите?
— Давно затонул?
Серьезное отношение к моей шутке стало неожиданностью. Мы говорим на одном языке или мне лишь кажется, что он меня понимает? Кажется, решила я и вновь отшутилась. — Ммм, трудно сказать. Вас какое летоисчисление интересует?
— Летоисчислений несколько, айсбергов тоже несколько?
— Жизнь загадка, все может быть.
— Ты загадка. — Поправил он.
— Что ж спасибо. Куда пойдем?
— Пойдем… — Он подумал, но не ответил. — Мне бы хотелось получить ответ.
— Вопрос разве был?
— Был.
Знакомый взгляд и настойчивая интонация. Интересно.
— А мне нет.
Он прищурился и промолчал. Ловким движением поймал мою руку и повел в нужную сторону. Мне кажется, мне всего лишь кажется его понимание. Какая жалость.
— Что ж, прогресс, вместо молчания ты начала давать отпор. Что же будет дальше?
— Теория маятника. — Предположила я.
— Я за теорию спирали. Возврат в ту же точку отношений, но на более высоком уровне.
— Прекрасно, так и запомню! — провозгласила я, и заговорщически улыбнулась. — В каких сферах жизни вы ссылаетесь на эту теорию?
— Смотря во что играем.
— Если взять настоящее, то есть сейчас, то… Я бы сказала — это пинг-понг, до этого шахматы и шашки. Однако остается странное чувство, что вы ведете игру в покер и ставки очень высоки.
— Не покер. — Ответил он.
— Русская рулетка?
— Горячо. Знаешь, тебе бы в детективы. Сыском ранее не занималась, допросами, например.
— А вас в агентуру не зазывали?
Нет, он не предложил другой темы для беседы, не попытался сбить с пути, он промолчал. Я смотрю на него, он на меня. Никаких претензий, никакого напряжения, просто контакт глазами и медленно бегущие секунды. Мне комфортно в обществе чужого по сути человека. Комфортно его молчание и этот внимательный взгляд. Конец весны, бульвар, светит солнце, люди идут, машины движутся, а мы стоим и нам все равно.
Прекрасно, то ли еще будет.
— Идемте, наверное. Маленький шопинг для тренировки и… — Хотела сказать кино или ледовый каток, если получится его туда вытащить. Давно там не была, а тут такая перспектива занимательная убить двух зайцев да еще в приятной компании.
— Пикник. — Предложил МЧ.
— Что, простите?
— Я предлагаю пикник, в честь своего приезда. Что скажешь?
— Неплохое предложение, поддерживаю. Мне нужно будет позвонить. Ну, пойдемте же! Это будет интересно.
Он остановил меня: — Я не считаю нужным приобретение чего-либо сейчас.
Не скажи мне Саня, что МЧ нельзя приравнять к зажимистым людям, для которых магазины территория беспричинных трат на спутниц, я бы сейчас так и подумала.
— Я хочу пройтись по магазинам, понимаю, что для вас это равносильно пытке. И все же, вы не могли бы согласиться и просто составить компанию.
— Для тебя, Полина, мы на «ты».
— Совершенно забыла. Ну, так пройдешься со мной?
На меня внимательно посмотрели, оценили степень моей заинтересованности в данном вопросе и выдали.
— Ты знаешь, чего не может сделать женский шарм и обольстительная улыбка?
— Нет.
— Переубедить меня.
— Откуда такая черствость?
— В виду отсутствия простых человеческих ласк.
Вот теперь с ним вдвойне интересно, флиртуем. Ок, поддержу.
Я провела пальцами по его волосам на затылке.
— Так лучше?
— Немного лучше, но все же недостаточно.
Пальчиками медленно прошлась по его шее. — А так?
— Нет. — МЧ склонился ко мне.
— Ах, вот в чем суть. — Я увернулась в сторону от его губ. — Так спешу сообщить, что данного поощрения ты еще не заслужил. — И кокетливо добавила. — Пройдешься со мной по магазинам?
— И?
— И я подумаю над поощрением.
— Мы ходим по замкнутому кругу.
Интересно, он часто ловеласа с разбитым сердцем разыгрывает или эти муки влюбленного видят избранные.
— Так уступите мне, синьор.
— Хорошо. — Он с тяжелым вздохом согласился.
— Благодарю вас, синьор, вы не пожалеете.
— Надеюсь, вы поощрений не пожалеете.
— Ну, все может быть. — Подхватила его под руку. — В крайнем случае, станете кредитором по поощрениям.
— Я скорее возьму авансом.
— А кто вам даст?
— А кто будет против выдачи?
— Ну…
— Хм. — Его бровь изогнулась.
— Ладно, разве что несчастный аванс в маленьком размере. — Притянула его к себе и томно чмокнула в гладкую щеку.
— У нас скидка при займе средств. Получите. — Он со смехом заключил меня в объятия и поцеловал. Это вышло совсем по дружески, и настолько тепло, что я оторопела, глядя в его смеющиеся глаза.
— По магазинам?
— Д-да, наверное.
Идея о совместных покупках пришла утром. Мне надоело сидеть в кафе, настроения бродить в музее или сидеть на концерте не было, и я решила совместить полезное с приятным. Пообщаться с МЧ, узнать о его вкусах и выбрать подарок своей крохе. Это было до его поцелуя, после него я не поняла, как мы оказались в Крокус Сити Молл. Мое состояние не осталось незамеченным.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Кажется, нет.
Он увел меня в сторону кафетерия и через минуту принес кофе.
— Зря я тебя целовал. В Париже эпидемия гриппа, ко мне не пристанет…
— Зараза к заразе не пристает. А если нет, отсядь вон за тот столик. — Я из детской вредности указала на крайний ряд столиков в пяти метрах от нас. Он поднялся и пошел.
— Стой, я пошутила! E!
— Хорошо. — Констатировал он, обернувшись. — Теперь я возьму две порции круассанов.
Неожиданный оборот, но и тут не растерялась. — Мне с шоколадом!
Он вернулся и сел не напротив, а рядом и поставил обе тарелки перед собой.
— С шоколадом не было. Есть с клубникой и вишней.
— Тогда с вишней.
— С вишней для меня.
Меня так даже в детстве не обижали. Мама всегда следила, чтобы у детей в семье всего было поровну, а главное по вкусу. Удивительно, почему его слова меня уже совсем взрослую задели. — А как же я?
— Как-нибудь. — Он придвинул свою тарелку ближе к себе.
Запах ванили и вид румяной выпечки не оставили мне другого шанса. Под веселым взглядом МЧ я взяла круассан, попутно обдумывая, с какой стороны укусить.
— Не отравлено. — Добавил он.
— Это бабка надвое сказала. — И надкусила. Меня провели. Круассан был прекрасным изделием с шоколадной начинкой. — Спасибо.
— Пожалуйста. Но если не нравится, можешь пойти вон…
Брошенную в него салфетку он перехватил, но и предложение не закончил. В затишье я решила вернуться к расспросам.
— Вы… ты не рассказал, чем занимался до адвокатской практики.
— Тебе интересно?
— Очень!
— Я долгие годы работал переводчиком, — здесь он внимательно посмотрел на меня. Если он хотел этим что-либо сказать, то я совсем ничего не поняла. Он продолжил.
— У одной достаточно богатой и влиятельной семьи.
— И что произошло?
— Решил заняться своим делом. — МЧ расслабился и улыбнулся.
— Это интересно, четыре иностранных языка, два родных… сложно представить, чтобы после долгих лет работы тебя отпустили.
— От семейного адвоката, знающего несколько языков, проку больше.
— Тебе говорили, что такой тип людей не вяжется с образом наемного рабочего?
— Нет.
— Значит, я буду первой. В тебе слишком много достоинства. Помнишь фильм «Jeeves and Wooster»? В тебе есть что-то от Дживса.
Вот тут мне все же удалось услышать его смех, достаточно сдержанный, но все же смех. Все еще улыбаясь, он отпил кофе, явно давая себе время обдумать следующий ответ. — Поверь, простым служащим я не был.
Сказал он это без пафоса с проблеском гордости за свое прошлое.
— Вот как? И насколько непростым ты был?
— Приближенным, достаточно приближенным помощником.
— Входил в их круг?
— Нет. В этом были свои минусы. Я не считал это нужным.
— Все интригующе и интригующе. И долго это длилось?
— Семь лет.
— И ты продолжаешь работать с ними. — Заметила я.
— Да. Являюсь своим человеком. В курсе происходящих событий, в курсе прошлых дел семьи. Поправлюсь, не всех дел. В данный момент занимаюсь исключительно юридической стороной.
О прошлом он рассказать не готов, ладно спросим о настоящем.
— Самое громкое дело, в котором ты участвовал?
— До суда у нас еще ничего не дошло. Самым сложным было составление брачного договора.
— Несомненно, они любили друг друга. — Поддела я.
— Несомненно. — Он вновь улыбнулся. И затем прибавил. — У них было обоюдное чувство.
— Любовь к состоянию?
— Близко. — Подтвердил МЧ.
— Они счастливы?
— Чисто женский вопрос.
— Если ты еще не заметил, я женского пола.
— Заметил.
— Благодарю! Так что?
— Они счастливы. Каждый по-своему.
— А дети есть?
— Совместных нет.
— Почему? Дети это замечательно, — и уже с сомнение добавила, — если люди любят друг друга.
— А если нет?
— Жаль. Но дети, в любом случае, являются нашим смыслом жизни.
— Аминь. — Завершил МЧ.
— У них были проблемы?
— Что-то было…
— Расскажи.
— Четыре года назад, перед свадьбой невеста ненадолго потеряла жениха, а спустя пару месяцев решила его проверить.
— И?
— Она ошиблась в своих догадках, но осадок остался.
— Так он был ей верен?
— Эта история покрыта мраком, я бы не хотел в нее возвращаться.
Мы шли по коридорам торгового центра, и МЧ незаметно погрузился в воспоминания. Интересно было следить за ним. За человеком, который смотрит, но не видит. В эти минуты он был замкнут, рассеян и далек.
* * *
— Макс, я не желаю ходить вокруг да около.
Элизабет — мечта его молодости, ставшая только другом, смотрела на него с упреком.
Если она о чем-то и догадывается… Нет, она ни о чем не догадывается. Он прочистил горло и спросил. — Чего ты хочешь?
— Я хочу знать, кто она!
— Не понимаю. — Он пригласил ее присесть в кресло.
— Как зовут девку, по которой он сохнет! Дрянь, с которой он общался несколько месяцев, к которой сбежал перед свадьбой. Перед нашей с ним свадьбой!
— Элиза, что на тебя нашло? Может чаю?
— Я не желаю пить или есть! Он бредит детьми, и он не смотрит на меня, он… зациклен на какой-то швали!
— Лиз, Лизи. Этого не может быть. Посмотри на себя, на него. Он вернулся из дальней поездки, проблемы, дела, явно нормально не спал три последние недели, перенапряжения, разговоры.
Макс налил воды в стакан и протянул гостье. Лизи сегодня была просто превосходна. Но ее злость портила привычный образ. Как друг он не мог позволить ей злиться на законного супруга по пустякам.
— Ты знаешь эту кухню. Ты в ней варишься. Острова для него сейчас самое главное. Острова и отели, расположенные на берегу.
— Макс. Я обманула его. — Лизи поставила стакан уверенным жестом. И решительно подняла глаза. — Он… Он погорел.
— О чем ты? — мужчина расположился напротив.
— Эти три недели… Он проверялся в Венгрии, помнишь. Помнишь, конечно же. Недавно вновь обратился, головные боли и прочее. Но, но я хотела знать кто ему дорог… и… и… и подменила результаты.
— Ты купила Шварца? Его личного доктора Шварца, тебе это удалось?
— Нет, этот неподкупаем. Ассистентку из лаборатории. И ему по ошибке выдали другие результаты.
— По ошибке…
— Да, и диагноз, и срок сразу же. — Она печально вздохнула и с новым потоком злости сцепила руки на коленях.
— Срок, сколько?
— Неделя, точнее три недели… Да. Эти последние три недели, в которые он, как ты заметил, плохо высыпался.
— Он перепроверил.
— Конечно. — Она поднялась и обошла кресло. Не поднимая глаз, она сказала в пустоту. — Но на этот раз обратился к моему специалисту.
— И ты подтвердила первоначальные показания. — Продолжил мужчина.
— Не совсем, мы намекнули, а затем затянули процесс выяснения…
— Он и в этот раз мог обратиться в другую клинику.
— Нет, диагноз был выбран тщательно. Два положительных ответа у лучших специалистов. Он поверил. Поверил. — Она обернулась и, глядя в упор, продолжила. — Он ранее боялся этого, так что поверить было несложно.
— Элиза! На что ты надеялась?
— Я… — Она вздохнула и уже уверено продолжила. — Надеялась, что буду первой, к кому он обратится. Первой, кого он поставит в известность. Первой и единственной, какой и должна быть супруга! А он молчал, молчал все эти дни… А в последнюю неделю без объяснений собрал чемоданы и съехал.
— Нормальная реакция, чтобы не тревожить тебя. — Предположил Макс.
— Меня? Меня говоришь…
— Да, чтобы взвесить, чтобы обдумать.
— В такой ситуации люди, какими бы они ни были, прощаются с любимыми, просят прощения и составляют завещание. А потом, потом они совершают все то, что еще не успели…
— Знаешь, что сделал он? — она прищурилась, гордо расправив плечи и вскинув голову.
— Нет. Меня волнует, что сделала ты… Или что сделаешь? Когда твои данные придется опровергнуть.
— Не придется, — хохотнула она, — он сжег второй конверт.
— Объясни.
— Сегодня двадцатый день из срока. И ровно пять дней как он вне досягаемости.
— То есть, он даже не может узнать, что все это ошибка. — Голос Макса дрогнул.
— Если захочет, он узнает. Но ему и не нужно, пусть помучается… Пусть поймет каково это… Каково мне было ждать его звонка, сообщения, письма, приезда, возвращения. И не получить ничего.
Она перевела дух и стерла с лица горькую улыбку. Перед ним вновь возникла проницательная и веселая Элиза.
— Ты его адвокат и первый, с кем он посчитает нужным связаться.
Он, как и подобает адвокату, набрал номер сотового Грэга и столкнулся с немой стеной. Абонент вне зоны… Отключил.
— Ты… хочешь знать связался ли он со мной? — уточнил Макс.
— Нет. Он с тобой не связывался. Ты до сих пор не правишь его завещание.
Молчание в кабинете стало тяжелым.
— Итак?
— Я хочу, чтобы ты нашел дрянь, которой он звонил. — Она протянула листок с номером. — У тебя есть знакомства в том регионе. И мне нужно знать, кому принадлежал этот номер в тот месяц перед свадьбой или куда с него звонили, или кто на него звонил. Найди ее.
— Почему не через агентов?
— Они уже на моем хвосте.
— Так он в курсе?
— Догадывается или догадается. Сегодня он сделал первый и единственный исходящий на Украину на этот номер.
— Теперь ты решила действовать через меня. Я старый друг, перед тобой в долгу. Не так ли?
— Да, именно так. И я хочу, чтобы ты нашел ее.
— С чего ты взяла, что это она?
— Слушая гудки, он слезно просил… Солнц, поговори со мной.
— Ошибся номером, но ты же знаешь, что Солнцем он зовет всех и каждую.
— На русском? — еще одна горькая усмешка исказила ее черты. — Сделай это для меня.
Она оставила его кабинет, изящно, как и подобает леди. В воздухе сохранился легкий запах Nina Ricci и жестокость глупой выходки. Мгновения он сидел в гнетущей тишине, пока в дверях примыкающей к кабинету комнаты отдыха не появился довольный виновник этой сцены.
— Теперь ты знаешь, почему я искал у тебя приюта.
— Впрочем, как и ты.
Макс с легкостью разложил по полочкам. То, что не складывалось раньше, и результат его не радовал. Он поднялся и закрыл двери кабинета. — Шварц дал отбой диагнозу?
— Да, он нашел, как со мной связаться. — Грэг прошел к бару, налил себе виски и занял опустевшее кресло. — Чем ты ей обязан?
Не собираясь скрывать, Макс ответил. — Работой на вашу семью.
— Да, ее стоит поблагодарить. У нас прекрасный адвокат, умеющий хранить тайны. Я все еще не могу поверить… Моя супруга настоящий… — он мгновение подбирал характеризующее ее слово, — тактик! Даже не верится…
— Правда, упустила из виду, что ты мне обязан большим. — Грэг сделал ударение на последнем слове.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Учитывая ее просьбу, тебе придется найти эту девушку. — Мужчина постучал по карточке. — И дать ей иные сведения, отрицательный результат.
— Зачем ее искать? Отрицательный результат можно дать сейчас. — Предложил Макс и задал свой вопрос. — Ты действительно приставил к Элизе людей?
— Возможно. Ты действительно можешь найти ее?
— Солнце? — переспросил Макс.
— Н-да. Солнце.
— Возможно. — Последовал его ответ.
— Моя жена гений. Она зла и гениальна. — Он недобро прищурился и стиснул стакан в кулаке.
— И она правильно все рассчитала, — думал Макс. — создала искусственные условия для паники, дала определенный диагноз и срок. И дело осталось за малым — ждать. А Грэг все это время был подавлен, но молчал. Да, он повел себя как она и рассчитывала. Удивила его выдержка в двадцать дней.
Обдумав свой вопрос, Макс все же его задал.
— Не услышь ты ее признания, какими были бы твои действия?
— Составить завещание и… — Он замолчал.
— И? — повторил Макс.
— Моя жена гениальна. — С этим утверждением Грэг поставил стакан, словно ставил точку в обсуждении вопроса. — Когда будут результаты?
Макс посмотрел на номер и ответил. — Вскоре.
— Хорошо. Вызови уборщицу, я съезжаю с твоих комнат.
* * *
— Ау! Ты все еще здесь? — мы уже минуту стояли на улице перед торговым центром. Я решилась вывести его из задумчивого оцепенения.
— Здесь. — Он улыбнулся и сжал мою руку. — Я благополучно справился с ролью сопровождающего?
— Да.
— И это все? А вознаграждение, то есть поощрение?
— Поощрение? В принципе, мы хорошо прошлись, я взяла подарок, ты меня покормил, заразил и…
Ловким движением он прервал меня, не дав договорить. От нежных действий его губ сердце забилось где-то в горле, перекрывая дыхание, а затем разлетелось на тысячи огоньков в моей голове.
— Ты фейерверк видел?
— Нет… — удивился МЧ.
— Держи, — Нехотя отпустил мое лицо и взял пакеты.
— И?
— Сейчас покажу.
Поднялась на цыпочки и почти поцеловала, как вспомнила подобное. Женя приручал меня так же медленно и осторожно, нехотя. Это нравилось и раздражало одновременно. Боль осознания не заставила себя ждать. Господи, я до сих пор не простила себе эту глупость!
— Полина, что-то случилось? — голос МЧ прорвался сквозь обрывки неожиданно всплывших фраз и прошлых чувств. Взрыв из прошлого растворился, перед моим взором оказалось встревоженное лицо Макса.
— Нет. Все хорошо.
— Вижу. — Заметил он мрачно. — Отвезти тебя домой?
— Парк — пикник или лес — пикник. Давай продолжим придерживаться плана.
— Ни то и ни другое. — Он увел меня в сторону машины, так и не дав спросить, куда направляемся. И я незаметно погрузилась в невеселые мысли. Остатки хорошего настроения улетучились, словно и не было.
МЧ стойко выдержал мое молчание первые десять минут и не включил радиоприемник. Спустя еще время решительным движением потянулся к нему, остановился на полпути и задал вопрос.
— Знаешь, что я заметил?
— Нет, не знаю.
— Ты не зовешь меня по имени. Я теряюсь в догадках, что же послужило такому обращению? — он чуть крепче сжал руль. — У тебя был неудачный роман, и как назло, партнера звали как меня? Учитывая, что во взрослой жизни подобных тезок не было, как ты сказала, то смею предположить, это произошло в детстве.
Он дал мне секунды две на размышление, прежде чем огорошить неожиданным вопросом.
— И что случилось? Он не дал тебе лопатку в песочнице?
Я молчу, хохотать над историей с лопаткой не уместно. Обидится. Но сдерживать смех становилось все труднее. Он продолжает.
— Или я обезличен в твоем восприятии? Полин? Ответь.
Ситуация складывалась комичная. Ну, и как я ему скажу, что временное обращение МЧ так за ним и закрепилось, что я совсем не спешила узнать, как его на самом деле зовут. А за все время общения я так и не узнала трактовки его прозвища. Любовница из меня никудышная. Вот собственно с этого у меня и начался тихий хохот. Еще минуту мы ехали пока он не нашел места для кратковременной парковки.
Остановив авто, он обернулся. — Ну? И что это значит?
— Я… ха-ха-ха, понимаешь, ха! Хи-хи-хи…
— Да-да-да?
Спустя еще время, я держала в руках бутылку с водой, принесенную им, салфетки влажные, найденные в бардачке и платок, надушенный чем-то замечательным и пленительным, так напоминающим его.
Я приходила в себя, обмахиваясь платком, и утирала слезы под внимательным взглядом МЧ.
— Да, я не заметила как-то… этого.
— Я заметил, но это не ответ.
— Я понимаю. Прекрасно понимаю…
— Но? — поддел он.
— Для начала ты должен пояснить, что значит аббревиатура МЧ?
— Мой человек.
— Почему?
— Я так определял своих людей.
— И эти люди закрепили его за тобой?
Он медленно кивнул соглашаясь.
— Нет, оно должно быть глубже. Это слишком поверхностный вариант, чтобы ты на него отзывался при друзьях.
— Раскусила, он не поверхностный. Сокращения…
— Поняла… Имени и отчества!
— Имени и фамилии. — Поправил он прищуриваясь. — Полина, я все еще жду, когда же ты начнешь меня звать по имени?
— Как только ты расшифруешь сокращения, — призналась я лукаво.
— Хорошо. Михаил Чадов. — Ответил МЧ, явно недоговаривая.
— Ах, Мишенька! — игриво начала я, но странное выражение его лица, не подтверждало правильности. Ладно, сменим тактику. — Тебе оно не идет.
— Мама решила так же. — Усмехнулся он. — И назвала Максом.
— Ах, Масик… уже лучше!
— Как-как? — прищурился он.
— Ну, Максим.
— Макс, коротко и звучно.
— Ладно. — Согласилась я. — Поехали, куда мы там ехали. А куда мы, кстати, ехали?
— Все-таки имя мое ты недолюбливаешь. — Заметил он с театральной горечью.
— Макс, поехали!
Серебристая Chevrolet мягко тронулась с места, вернув мне хорошее расположение духа. Скорее чтобы разрядить напряженную обстановку я спросила.
— И что значило твое «ни то и ни другое»?
— О чем ты?
— Куда мы едем?
— Не знаю… еще. Я в городе плохо ориентируюсь, а ты? — он следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. Когда МЧ остановил авто на перекрестке и повернулся судить, о том была ли это шутка или он действительно не ориентируется, стало сложно.
— А я перестала разбираться в людях. Ты уверен в том, что не ориентируешься?
— Как знать. — Этим ответом он убил всякое желание спрашивать дальше, да и спорить собственно тоже.
Еще через полчаса мы оказались где-то… где мне неизвестно. Маленький разваленный домик на отшибе, редкий лес в начале, а за ним более высокий и густой, недалеко блестящая водная гладь.
— У тебя какие планы? — спросила я, внимательно следя за его реакцией.
— Поесть, — он заглушил мотор и выбрался на улицу, обойдя авто, открыл багажник, продолжая отвечать на мой вопрос. — Посидеть на природе с красивой женщиной, узнать ее поближе, привыкнуть к ней.
— А еще поговорить. — С этими словами он открыл дверцу с моей стороны и помог выйти. — У меня скопилась масса вопросов.
— Хорошо… чисто из любопытства, если такси сюда вызывать, как обозначить эту местность?
— Ты за дорогой не следила.
— Нет.
— Ну, тогда для начала в милицию с заявлением — «насилуют!» Сложив руки, лежать ты не будешь, так что потом звонишь в морг — «заберите тело», а вот потом в такси — «заберите меня, адрес — лес Химки близ Старбеево».
— Старбеево?
— Только что проехали, — усмехнулся МЧ.
— Обратно домой отвезешь?
— Конечно… — Его глаза лукаво блеснули, и уголок губ потянулся верх. А не о звонке ли в милицию он сейчас вспомнил?
— Держи. — МЧ протянул мне плед и две маленькие подушки. Еще раз внимательно на меня посмотрел, затем на лес и усмехнулся.
— Что?
— Я думал ты поспешить набирать заветные цифры 02.
— В этом случае история с любовницей станет неактуальной. Придется менять сценарий под жертву. Ты с ролью негодяя справишься?
— Без вопросов. — Он закрыл машину и взял сумку, что лежала у его ног. — Легко!
— Был подобный опыт?
— В суде.
— И как это проявлялось?
— Показать? — Он так резко обернулся, что я чуть было не врезалась в него.
Под его суровым взглядом акулы, не первый день бороздящей просторы океана, вряд ли кто-то может выжить. Призналась честно. — Не знаю.
К тому времени, когда мы чуть прошли вглубь леса и нашли хорошее место для пикника, стемнело.
— Ты за машину не боишься? Угнать попытаются или стекла побить, пожечь, проткнуть колеса, поцарапать?
— У нее есть свой привратник, он проследит. — И меняя тему. — Круассаны будешь?
— Буду, а что еще есть?
— Ветчина, бутылка вина, фитнес хлеб, оливки, курица гриль холодная, салат «пальчики оближешь», колбаски по типу «охотничьих»… бутылка воды.
— Салат так и называется?
— Не знаю, но костер разводить придется. — Он оглянулся в поисках дров и пошел на их добычу. Собрал охапку быстро. Через минут пять сидел на корточках, с серьезным видом собирая шалаш из веток, предусмотрительно разместив внизу сухую траву, листья и кору.
— Ты умеешь!?
— За кого ты меня принимаешь? — насупился МЧ, доставая зажигалку из кармана брюк.
— За тебя.
— Костер будет. Как каждый городской мальчишка я знаю, как устроить пожар в квартире.
Но огонь не разгорелся, ни с первого раза, ни со второго. Мои смешки он с достоинством проигнорировал, активно раздувая искру. Но, в конечном счете, не выдержал и ушел в сторону машины. Тем самым дав ближе ознакомиться с провиантом из сумки. Реклама салата была неосмотрительной, и застал он меня уплетающей за обе щеки. Я не забыла о партнере по пикнику и протянула примирительный бутерброд с ветчиной и помидорами, которые нашла на дне сумки.
— Позже.
Он принес меленький сосуд и, вылив его содержимое с резким запахом бензина, повторил притчу о неугасающей русской смекалке. После чего отошел на два шага и, шкваркнул спичками о коробок, который выудил из кармана.
Пламя вспыхнуло мгновенно.
— И! Что я говорил?!
— Ты смутно намекнул об участии в квартирном поджоге. — Поддела я.
— Не совсем так. — Отмахнулся МЧ, плюхнувшись рядом на покрывале. — Бутерброд где? А, нашел!
— Что за смотритель?
— В том домике на окраине живут. Попросил проследить за машиной.
— Ты же говорил, что не ориентируешься. А здесь, выходит, не в первый раз.
— Я сказал, что не ориентируюсь, и это правда. Правда заключается еще и в том, что я привык заблаговременно намечать свои пути и проверять их. Попасть на природу я мечтал последние полгода, с тобой последние полмесяца.
— Благодарю.
— А как я рад. — Он потянулся за бутылкой. — Мое любимое Altura. По вкусу интенсивный, насыщенный, с изящным танином благодаря редкому балансу ежевики, сливы и французского дуба.
— Макс, я не пью.
— Совсем? — он отложил неизвестно откуда возникший штопор.
— Совсем.
— Давно?
— Достаточно.
Вместо избитых мужских наездов — Да что ты жеманничаешь? Не пропадать же добру? Много не выпьешь, я прослежу? Почему раньше не сказала? Он ответил настолько иначе, что тут же заработал пять баллов по шкале мужских добродетелей.
— Знал, в тебе нет отрицательных сторон!
— В смысле?
— В отношении спиртного ты по максимуму экономична. Обойдемся водой. — И продолжил совсем другим тоном, — дорогая, подайте бокалы.
Придерживаться игривой беседы в светском тоне XIX века не составило труда. Передавала я два пластиковых одноразовых стакана, напомнив, что маменька просила с ее хрусталем быть особенно осторожными.
Мои слова он встретил с удивлением, затем рассмеялся. В последующем он важно следил за разогревом сосисок, наливал в «бокалы» воду, вспоминал о том, как подстрелил перепела, а я в свою очередь восхищалась его знаниями и умениями, накладывала ветчину на ломтики фитнес хлеба.
В какой-то момент он оказался рядом, обдав знакомым запахом, приник к моей щеке губами и медленно спустился к подбородку.
Мечтала ли я об этом? Тлеющие угли костра, лес, ночь, рядом мужчина, который мне приятен и он совершенно невинно целует меня, без напора и агрессии. Нет, не мечтала, я давно запретила себе так мечтать. Но слыша его слова и ощущая близость губ, я чуть было не подставила ему шею для дальнейшего эксперимента…
Эксперимента, напомнила себе я. И вовремя отодвинулась, заставив себя сесть прямее. Я знаю, что будет дальше. Я знаю, как это отразится на мне. И не хочу проходить через месяцы почти физической боли от расставания. В мыслях возникли произнесенные кем-то слова: Отдавая тело, впускаем в душу. Услышав их слишком поздно, я не переставала помнить, что они для меня значат.
— Кажется, пикник окончен. — Внимательный взгляд МЧ вернул меня на землю. Мое прошлое не дает мне жить даже в игровом настоящем. Но оно научило отделять реальность от игры.
— Да, на сегодня достаточно.
Не сговариваясь, собрали все, что осталось и раскладывать по пакетам, потом закинули в сумку. Молчание прервал он.
— Полина, ты молодая привлекательная женщина, неужели тебе не хочется свободы?
— Макс, ты молодой привлекательный мужчина в расцвете лет, неужели тебе не хочется найти более сговорчивую? Не трать время. — Он застыл как от удара. Напряжение разрядила шуткой. — Между прочим, деморализующие фразы такого порядка вас совсем не красят.
Его тяжелый взгляд, направленный на меня, не остался незамеченным, однако он сдержался и поддержал в том же шутливом тоне.
— Едко. А от произнесенных шепотом ты не отказалась. Слушала.
— Проводила аналогию, удостоверяющую первое мнение. — И с еще большей важностью пояснила. — Да, этим меня уже не пронять. Методы, знаешь ли, слишком юные. Они скорее для неподготовленных ушей.
— Все впустую?!
— Не совсем, теперь я знаю и эту сторону твоей личности. Могу дать несколько дельных советов, чтобы квалификация обольщения не уступала твоему статусу.
Он закрыл сумку и принялся вытряхивать плед, я собрала подушки.
— Ты уверена, в необходимости?
— Да! Если конечно мне будет позволено.
В сумраке ночи его лицо было неразличимо, но что-то подсказывало — он улыбается. — Не стану же я без спроса лезть со своим уставом в чужой монастырь.
— Не станешь.
— Вот и я о том же.
Молчим. Молча идем к машине, молча ее открываем, ставим в багажник сумку с пледом и две подушки. Посадив меня на пассажирское место, он заметил. — Ты первая против.
— Ну что ты, я — за!
Пока он обходил авто придумала продолжение. — Деморализующие фразы из твоих уст более чем льстят. Ах, эти милые мелочи позволяют мне вернуться в наивную молодость, когда я верила каждому слову.
Сев за руль, он воззрился на меня с отрешенным немигающим взглядом.
— В смысле?
— Понимаешь ли, тогда для меня фраза: «Мужчина сказал, мужчина сделал» — была законом. А нынче, даже если он и обещал раздеть, то не всегда руководствуется физическими постулатами.
— То есть? — МЧ завел двигатель, и его улыбка поплыла вправо.
— То есть раздеть-то он раздел, — я в деталях вспомнила развод и отогнала видения в прошлое подальше от глаз, — но материально…
— И оставил неудовлетворенной? — теперь МЧ был заинтересован.
— Да. Разоренной и неудовлетворенной. — Почему-то решила пояснить я.
— Алекс мне не говорил.
Вот и как с таким разговаривать? Пытаешься шутить, а он докапывается к истинным истокам. Кажется, мои мысли этот индивид научился читать на расстоянии.
— Ты не пояснишь? — спросил он, выезжая на улицу маленького селения.
— Алекса… Саню я просила не распространяться о «разводе» во время развода. Поэтому он обе темы обходит стороной.
Он сдержанно кивнул.
Постепенно я впала в грустные размышления.
— Не молчи, иначе мне хочется сделать сеппуку.
— Это акробатический прыжок?
— Ты не знаешь что такое сеппуку?! — удивился он, больше всего сейчас напоминая мальчишку.
— Нет.
— Это ритуальное самоубийство самураев.
— Харакири другими словами.
— Нет! Они пишутся двумя одинаковыми иероглифами…
— Есть разница?
— Конечно, есть! Во-первых: иероглифы пишутся в разной последовательности. Харакири и сеппуку — это два совершенно разных вида самоубийства. Харакири стало обыденным и получило в последствие бытовой оттенок, к сеппуку…
— А может не надо? — попыталась я противостоять потоку не совсем приятной информации.
Но он был неугомонен. Глаза горят, энергия так и растекается. А самое главное нужно сделать в памяти зарубку, рассказывать о древних культурах и боевых искусствах МЧ очень любит.
— Думаю, в этом японская культура тебе понравится. — Продолжал Макс.
— Думаю, вряд ли. — Подумала я и промолчала.
— Слушай, харакири — это…
Чтобы не проецировать в сознании кровавые эпизоды с харакири и сеппуку, временно отключила свое воображение. Сидя в теплой машине, прекрасным воскресным вечером я наслаждалась его компанией без утайки и улыбалась, внимательно разглядывая МЧ.
Сейчас он предстал в ином обличье — увлеченного мальчишки. Так мне нравятся такие, как он, или нет? Всматриваясь в его черты лица, непроизвольно начала сопоставлять с прошлыми знакомыми, в ход пошли и обрывки из статей. По кусочкам собрался нецелостный психологический портрет и его соответствие внешнему облику. Он улыбнулся. И все мои домыслы стали нереальностью и такой глупостью, что я просто забыла, о чем размышляла, глядя на него. Единственной проносящейся в мозгу мыслью оказалась. — Он такой… хорошенький!
И как не странно для определения человека. — Живой!
Стоило лишь улыбнуться и этот твердый камешек с непростым прошлым, в которое нет допуска, начинает играть совсем другими красками.
— А сеппуку… — продолжил Макс.
Я не знаю, нравится ли мне японская культура с этой стороны. Но нравится то, каким он становится, рассказывая о ней. Очень нравится. Мы приехали к дому родителей, и за все время пути я не обронила почти ни слова.
В довершение МЧ помог выбраться мне и зажал в своих руках, глядя сверху вниз на притихшую меня.
— Мне понравилось. — Отрапортовал он.
— Говорить без умолку? — не удержалась я.
— И это тоже.
— Мне тоже понравилось и не только слушать. — Заметила не без лукавства.
— Я рад.
Стоим. Я решилась пошевелить руками и обнять его за талию.
* * *
Когда-то давно увидев красивую незнакомку в холодных объятиях будущего мужа, он пожалел, что не встретился с ней раньше. Они стояли, прижавшись друг к другу, так же, как он и Полина. Она улыбалась с какой-то потаенной опаской. Он безразлично смотрел поверх ее головы на людей, гуляющих по площади перед Мариинским дворцом.
Ему удалось найти Солнце Грэга.
Неделя ушла на пробивку номера, который несколько раз перепродали, и регистрацию на него в интернете каких-либо блогов, сайтов, страничек. Новые номера телефонов она более не отмечала в интернет сети, поэтому, выжидая на нескольких форумах ее сообщения, он столкнулся с первым несговорчивым посредником девушки.
Затем со вторым, менее упрямым. Дальше проще, и вот спустя два дня он получил информацию о том, кто она, чем занимается, откуда приехала, к чему стремится… словом все кроме объяснения, как она познакомилась с Грэгом.
— Это не имеет значения, — рассудил он, набирая его номер. — Люди из разных слоев общества. Что между ними может быть общего или остаться? Она здесь, он там. И если вопрос в расстоянии столь важен и остается актуальным сейчас, это кому-то нужно.
Его размышления прервал настойчивый голос Грэга.
— Что ты нашел?
— Я нашел ее.
— И? — его интонация немного изменилась.
— Она переехала, сменила трудовую деятельность, на днях выходит замуж. Ждут ребенка.
В трубке повисло гробовое молчание, длившееся от силы несколько секунд.
— Как она?
— Выглядит прекрасно, но судя по документам, сменила имя.
— И фамилию, как я полагаю. — Заметил севшим голосом Грэг.
— Нет, фамилию мужа не взяла, имя сменила.
— Алевтины больше нет. — Подвел он черту и повременил, прежде чем задать вопрос. — Кто есть?
Макс назвал полные имя, фамилию и отчество девушки, которую с трудом нашел спустя десять дней после инцидента.
— Аполлинария? — Грэг промолчал и затем тихо продолжил, — прекрасный выбор, ей подходит. И замужем.
Далее он как бы между делом поинтересовался. — Макс, Элиза связывалась с тобой?
— Да. Интересовалась результатом моей поездки.
— И какой результат?
— Я никого не нашел. Больше вопросов не было.
— И не будет. — Ответил Грэг. — Я рад за нее.
Но голос его говорил об обратном. Даже смешок не развеял сомнений второго абонента, и по спине Макса пополз холодок. Он еще раз посмотрел на пару. Девушка изо всех сил старалась быть счастливой, а парень — небезразличным.
— Поэтому у меня к тебе маленькая просьба.
Грэга он знал давно. Они познакомились еще до появления этого человека в Киеве, а затем в Лондоне, где он обосновался и жил и Элиза их познакомила. Точно зная, что следующая его просьба будет неприятна Солнцу. Он все же ответил. — Слушаю.
— Отправь сорок один черный тюльпан молодоженам в день бракосочетания. — Еще один смешок дополнил его слова, окрасив негативом. — Лучше всего в ЗАГС без визиток и карточек, она поймет от кого. На этом закончим…
— Макс, когда возвращаешься?
— Через четыре дня…
* * *
— Ау, — с третьего раза мой голос прорвался сквозь его воспоминания, руками ущипнула сквозь куртку. — Очнитесь, сударь, отреагируйте.
Он выплыл из неприятных грез и лоб МЧ разгладился.
— Смелая, думал, не решишься.
— Много думаешь, дорогой мой.
— Я тоже так считаю, дорогая.
Тепло, доверие и то чувство необходимости, что он подарил поцелуем, захватило меня настолько, что я в легком опьянении согласилась дождаться его через неделю и отправиться в Лондон на какое-то важное мероприятие.
Странная улыбка мамы поутру весь следующий день не давала покоя. И хуже всего то, что опьянение не прошло ни в понедельник, ни даже во вторник. Среда отличилась неожиданной встречей. Во второй половине дня глаза чесались от компьютера, а руки стремились порвать только что распечатанные листы. И все благодаря Бестужевой и новой выдумке ее ученого Ухарева.
Закончив внесение поправок, я мысленно сосчитала до десяти и вызвала Алику по телефону. Секретарь отозвалась бодрым голосом.
— Алика, что с назначенной встречей?
— Госпожа Радваньски уже здесь. Ожидает в приемной.
Я посмотрела на часы. Дама не соизволила задержаться, примчавшись на десять минут раньше. Приятно иметь дело с такими людьми. Жаль, что вначале она помотала море нервов, и чуть было не довела до очередного срыва моего помощника.
— Я буду свободна через пять минут, проведешь ее ко мне.
Отпущенное время на восстановление сил пролетело мгновенно. Ко мне постучались, и в проеме обрисовалась Алика, а за ней дама, одетая в брючный костюм пепельного цвета, который дополняла шляпка неординарного решения. Такие одевают на сафари. Хищников здесь нет, значит — охотится на мужчин. Кольцо, блеснувшее на правой руке гостьи, опровергло первую догадку.
Обручальное, констатировала я и подумала, что оно ничего не значит.
— Добрый день. — Поприветствовала я.
— Добрый день. — Прозвучало в ответ.
— Алика, пришли Анатолия с чертежами.
Секретарь кивнула в знак согласия, все еще косясь на госпожу Радваньски, затем скрылась в приемной.
Дама чопорно и медленно прошла к моему столу, заняла кресло для посетителей и жеманно опустила дорогой клатч из кожи на свои колени. Приняв хладнокровную и вызывающую позу, медленно вздохнула и только после этого соизволила поднять на меня глаза.
Я уже оправилась от шока неожиданной встречи, поэтому смотрела на нее не иначе как лукаво.
— Надеюсь, узнаешь? — прокомментировала я ее взгляд, который от неуверенного мгновенно стал удивленным.
— Алевтинка, ты?!
— Привет, Машик!
Я обошла стол и обняла свою одногруппницу из ВУЗа.
— П-привет. Но почему Полина?
— А, долгая история. Ты в документах Марией тоже не значишься.
— Муж зовет на совершенно неподражаемый лад — Мериэль. Меня не раз Мюриэлем назвали его родные, пока не пообтесались. А ты как?!I! Вижу кабинет и должность есть, пошла по стопам вузовского образования, а дети, муж, дом?
Они грациозно присела и вернула клатч на колени.
— Всего понемногу. — Ответила я. — Вы как познакомились с господином Радваньски, госпожа Радваньски?
— О! Ты себе не представляешь! Я съехала тогда, помнишь. Конечно, помнишь! Именно тебе была уготована роль в моем отправлении с насиженных мест.
— У тебя была возможность и сестренка за пределами нашего маленького государства. И понятное дело поддержать тебя в переселении из тихой гавани мне лично ничего не стоило.
— Да, я помню до сих пор твои слова: «Хочешь? Действуй!».
— Нет, без аллегорий и отступлений: Хочешь, делай, давай!
— В любом случае, пригодилось.
— Машик! Моей заслуги нуль. Что там с мужем? Отвлекаешь от главного.
— Мой третий и на этот раз единственный… — Рябцева в девичестве закатила глаза и уставилась в потолок. Потом немного сдвинув брови и не опуская головы, добавила, — … я думаю.
— Третий?!
— Ох, только не начинай о моногамии и …
— Равнополии… — закончила я свою старую глупую поговорку. — Не начну. И как?
— Замминистра культуры в Польше! Ему скоро сорок, катаемся по миру, посещаем выставки, концерты. Он часто на пресловутых собраниях, поэтому отправляет меня по магазинам. А ты знаешь, как я хожу по магазинам!
— Да, по книжным исключительно!
— Там мы с ним и познакомились и…
Нас прервал стук в дверь, затем в проеме обрисовался Анатолий.
— Чертежи. — Напомнил он и галантно поздоровался с госпожой Радваньски.
Я взяла наш проект в руки и торжественно провозгласила, — итак, загородный дом для супруги замминистра!
Глаза Маши сверкнули триумфом. — Это именно то, что я хотела!
Еще бы над этим проектом мы бились два месяца, перекраивая и увеличивая по первому зову ее сердца. Ивакин боялся потерять такого клиента, всячески прогибая персонал под требования оных, не позволял вступать в дискуссии. Пусть только попробует что-то сейчас сказать.
Наманикюренным пальчиком она прошлась по планам, затем просмотрела разрезы и довольно улыбаясь, попросила интерьеры.
Анатолий удалился за файлами.