Вернулась, взяв с собой пригоршню сластей, и устроилась на диване. Рядом присела пара бабочек. Ох, блин красота, жаль Соня не увидит, хотя, если сфотографировать!

Я ринулась за фотоаппаратом и даже успела сделать пару кадров, прежде чем услышала автоматическое приветствие. Вернулась к светящемуся экрану.

— Ну… давай же, открывайся!

Посмотрела на пустые фантики, он был прав — слипнется. Придется урезать свой посуточный лимит сладкого, но это завтра, а сегодня…

Почта открылась, и конфета пошла не туда. Писем было два, от МЧ, судя по теме, и от руководства гостиничной сети. Первое письмо явно положительное. А после положительного, предполагаемый отказ из второго не будет тяжелым. Особенно, если конфет на год вперед.

Открываю первое.

«Полина, наша первая встреча оставила неизгладимое впечатление. Все из-за перечня подарков, которым ты будешь рада. Вкус бедной и гордой оказался избирательным и все же возможным к исполнению. Навел справки. Нашел твою маленькую дизайн-студию двухмесячной давности, а затем и первого крупного заказчика для нее. Не отказывайся от контракта.

Целую, Макс».

Я снова и снова перечитала письмо. Как он узнал, что я втихаря открыла свою дизайн студию? Что ищу заказчиков и веду переговоры? А он догадался, что я в отместку переманиваю своих сотрудников из-под носа Ивакина и ищу новые таланты?

Нет, не может быть! Крупный контракт не принадлежит сетевикам. Наверное, что-то маленькое: домик, частный парк, две-три квартиры, а в следующем отказ от моего предложения.

Вдохнув и выдохнув пару раз, я открыла второе.

«Уважаемая Полина Баева, рассмотрев Ваше предложение и приложенные к письму файлы, сообщаем Вам о принятом решении. Вы соответствуете проводимой в компании политике „нестандартные решения и свежие идеи в оформлении“… Мы приглашаем Вас…»

Строчки поплыли перед глазами. Сюрприз — не просто флеш, а целый флеш-рояль!

Нарезая круги по квартире, хватаясь за голову и улыбаясь как смайл, скалящий зубы, я бродила по квартире из угла в угол. Хотелось петь, бегать, сделать уборку, позвонить родным и… расцеловать его. В какой-то момент удалось отключиться, и все-таки последней мыслью оказалась.

— Как дождаться утра и не позвонить ему сейчас?

Дождалась! Сумела сдержаться и дождалась утра. После небольшой пробежки по дому набрала его номер.

— Привет! Пятьдесят.

— Что пятьдесят? — Не понял только что разбуженный МЧ.

— Пятьдесят хладных трупиков с райскими крыльями. — Подвела я итог кульминационного этапа сюрприза.

Тяжелый вздох, затем еще один легче и мне ответили, почти по-доброму, несмотря на раннюю побудку.

— Не может быть столько. Их больше. Внимательнее осмотри владения и коробку заодно.

— Хочешь сказать, что не все еще отбыли в мир иной.

— Или не все вылупились. Если осталась пара куколок, то подержав под светом, можно дождаться их появления.

Порыв позвонить с утра сменился таким же рвением распрощаться. Если я сейчас пару штук найду, моя кроха на свое трехлетие увидит чудо природы!

— Класс! Спасибо! Извини, за… в общем, sorry. Я позвоню позже.

Сборы в этот раз были стремительными. Я летала по квартире, натягивая на себя вещи, упаковывая сумку с ноутбуком и прожевывая завтрак английской королевы между делом. Чай и овсянка много времени не заняли, но и бодрости не прибавили, независимо от улыбки до ушей. Она словно приклеилась намертво.

Примчавшись в Химки, встретила недовольный взгляд мамы.

— Высыпаться не бывает?

— Бывает. Я не виновата, это все Макс.

— Кто?

— Ну, я тебе не говорила, мой новый… приятель, если его можно так назвать. Поясню вечером.

В ее руки я передала банку с найденными куколками. — Это под свет. А это в шкаф, подальше от Сони. Она еще спит?

— До сборов в детсад еще полчаса.

В дверях прихожей появился папа. — Почему не разуваешься?

— Я на секунду. Даже Соню не поцелую!

— Поцелуешь, беги не разувайся, на улице чисто.

— Спасиб, мамуль!

Тихо вхожу в детскую. Кроха спит на боку, положив перед собой ручки и прижав ножки. Чуть вспотела во сне, от чего ее локоны завились в кудряшки. Сердце сжалось от боли. В ее трехлетие я мчусь на работу, чтобы на праздник попасть лишь на час или два. И поиграть со своей малышкой пока она не уснет. Я ее почти не вижу, не вижу, как она растет. Сдержав всхлип, целую мое чудо и на носочках выхожу.

С этим заказом я наверстаю упущенное, и больше таких дней рождений у моей малышки не будет!

— Кушает хорошо, а спит как?

— Все в порядке, — отмахнулась мама и приобняла меня. — Мы тебя ждем вечером.

— Я буду. Зуб даю или даже два.

— Свои зубы оставь при себе.

— Это опарыш для рыбалки? — папа кивнул на банку, что все еще была у мамы в руке. — Почему так мало?

— Это не опарыш. Это райские бабочки. Мне вчера тааакой сюрприз преподнесли, гору конфет в коробке, вытаскиваю, а из нее бабочки!

— Красота! — Согласила мама. Папа прищурился недовольно глянув на наши лица. «Чего с вас взять» назывался этот взгляд.

— Шестьдесят семь найдены посмертно, десять в банке. И уходя из квартиры, я видела еще чье-то порхание. И, мам, у меня статуэтка Гермеса!

— Та самая? Та, о которой ты говорила?

— Та самая!

— Кому в голову пришло так тратиться? — поинтересовался папа, никогда не одобрявший мое замужество, — уж не этому ли?

— Тому такое в голову не придет. Сюрприз был от Макса. У меня все замечательно! Подробности после. — Я расцеловала родителей и выскочила из дома.

Папин вопрос к маме я все же услышала. — Ты в это веришь?

Да, когда-то давно я не хотела, чтобы отец знал, какой я совершила промах. Потому что стыдилась своей глупости. Поэтому список моих поражений на личном фронте для него возглавил и окончил Кирилл. Я познакомила их через месяц после росписи, когда выписалась из больницы и пришла в себя. И возникшие к тому времени опасения насчет избранника подтвердило молчаливое неодобрение отца. Оно усилилось с рождением Сони. Слыша мои завуалированные эпизоды из «счастливой» семейной жизни, не раз качал головой и смотрел на реакцию мамы.

Так сколько раз за эти годы он спросил ее. — Ты в это веришь?

Я сжала руль, прогоняя непрошеные слезы.

— У меня все получится! У меня все получится!