— Когда ты ее привезешь?

— Еще не решили. В субботу вечером будет на приеме в галерее Элизабет, в воскресенье у Эверета.

— Кто из вас решает, Макс? Неужели бразды правления в ее слабых ручках? — Грэг издевательски хохотнул. — Не попади в капкан и привози ее в пятницу. Хочу увидеть, что она из себя представляет.

Он не собирался выслушивать его наставления. И ограничился коротким. — До связи.

— Гм, до связи.

В кабинете повеяло холодом. Он откинулся в кресле, оглядывая все вокруг. Строгая обстановка в классическом стиле, дорогая мебель, дорогие аксессуары и от всего веет холодом. Вспомнился ее ранний утренний звонок, и на губах заиграла улыбка.

Идея с любовницей целиком и полностью принадлежала ему. Был ли этот порыв стремлением уберечь от удара Элизабет или спасти частичное разорение Грэга, он уже не знал. С тех самых пор как отправил сорок один черный тюльпан и увидел последствия этого поступка, он не выпускал Полину из поля зрения. Ее переезд, рождение ребенка, развод, проблемы на работе, регистрация новой фирмы — он был в курсе всего и мог косвенно помочь через Александра или Саню как она его зовет.

Теперь, когда Лизи заговорила о разводе, он знал, что найти Полину ей не составит труда. Не говоря о том, чтобы сложить дважды два и уничтожить на корню с трудом восстановленные спокойствие и стабильность бывшей Алевтины Баевой.

Поэтому, в обход Элизабет, он предложил идею Грэгу. Тот согласился, как и прежде направив в бой Макса.

Одним ударом он убьет трех зайцев или… На ум пришли ее слова «Мой Титаник доверия затонул!». Зачем я в это влез?

— Чтобы Элизабет не узнала о твоей причастности к этой истории в прошлом, — подсказал внутренний голос. И Макс попросил его заткнуться.

Осталось решить, когда она прибудет: в пятницу или субботу.

* * *

Лимонно-желтый на стенах никак не хотел сочетаться с охрой пятнистых диванчиков. Детское кафе при бассейне становилось головной болью. Добавлю черный цвет в отделку получится мрачновато, белый — бледновато, красный — пошловато, золотисто-желтый — глуповато, потому что бассейн в голубых красках, а кафе по соседству получится в золотисто-зеленых цветах.

Можно сыграть на контрасте, но здесь просится объединение!

Бредом занимаюсь! Цветовая палитра красок скрипнула в сотый раз, подтверждая мои мысли. Выход — бирюза. Она присутствует в бассейне, ее же используем в кафе, а для сочности возьмем плавный переход бирюзы в изумрудный! Вот!

Битву цветов прервало сообщение от Анатолия. Переписка по личной почте не запрещалась, поэтому на вопрос: «Что слышно?», ответила прямым текстом: «Гостиничный комплекс „Monndarin Oriental“ на Бермудских островах».

Встревоженное и удивленное лицо Анатолия оказалось передо мной через четверть минуты. — Ты шутишь?!

— Нет. Это они и они действительно согласились.

Он сел в кресло напротив и восторженно посмотрел на меня. — У тебя получилось!

— А ты сомневался?

— Нет… — его лицо расплылось в улыбке, — не могу поверить.

— Я тоже.

— А что с переводчиком?

— Все замечательно. Работает со скоростью пули на два фронта, в смысле и мне и им переводит. У меня на понедельник назначена встреча в Лондоне. К пятнице все прояснится. Ты со мной?

Улыбка с его лица слетела мгновенно. — Я с тобой. Есть еще двое младших из тридэшников. Стоящие, взглянешь на них.

— Взгляну. Только давай в пятницу, не раньше. И как всегда молчок.

— Без проблем. — Так же серьезно заверил он.

— Вот и договорились. — И перевела тему на излюбленные просторы рабочего процесса. — Что с потолком над вторым бассейном?

— Марокканская плитка с арабской вязью. Владелец настаивает на сиреневой цветовой гамме в сочетании с позолотой.

— Это будет интересно.

— Уже, — заверил он. — Бьемся над вариантами, так как Ольга не собирается нас поддержать.

— Судя по тому, что у них происходит, заказчику все равно, а сиреневый цвет забава гламурной супруги. — Вслух произнесла я. — А знаешь, в процессе обсуждения предъяви заказчику турецкие купальни с верхним светом и витражом.

— Зачем?

— Отделка нулевая, хоть в сиреневом, масса декоративных и несущих колонн в мраморе, мобильный витраж с позолотой и функцией проветривания…

— Полина, если эта идея их зацепит…

— Ольге в бассейне такой формы, — я ткнула пальцем в картинку, — придется делать перерасчет по колоннам, усиливать фундамент из-за балконов второго этажа, ее помощникам провести перерасчет по материалам из-за декоративных колонн, без которых не обойтись. А ее Ухареву придется повозиться с мобильным раздвижным витражом. Картинка, так и быть, за нами. И в отделке, как я уже сказала, минимум, в сравнении с заявленным марокканским стилем в андалузском направлении.

— Полина, если эта идея их зацепит, работы прибавится и нам.

— Не прибавится. Клиент каждый раз просит новое — это о чем-то да говорит.

Анатолий неуверенно кивнул. Я продолжила.

— Она поддержит твой протест против сиреневой гаммы, если ты вовремя пойдешь на попятный с турецкой купальней.

— Это нужно обдумать.

— Думай.

В дверях он остановился и задал вопрос. — А о чем говорит их мельтешение?

— О неуверенности, а ее молчание о боязни спугнуть заказчиков. Прошлых — она обрабатывала жестче и не давала идти на попятный. А раз боится, значит — будет делать все или почти все с наименьшими трудозатратами для себя. Перерасчет — трудозатраты.

— Почему боится?

— Мне неизвестно. О чем я очень сожалею.

Пустые сожаления прервал звонок. Голос МЧ укоризненно напомнил, что кто-то обещал перезвонить.

В уютный кабинет, давно впустивший через окна серое майское утро, проник солнечный зайчик. На верхнем этаже здания через дорогу меняют окна, и редкий солнечный луч, отразившись от стеклянных плоскостей, ворвался в мое утро.

Воспоминание о бабочках, возникшее с первыми звуками его голоса отразилось счастливой улыбкой.

— Я заработалась.

— Много накопилось?

— И да, и нет. Справляюсь, значит все в норме.

— Отвлеку на минуту.

— Давай. — Соглашаюсь сразу же и добавляю, — а на пару минут?

— Все зависит от тебя. То есть от того, долго ли ты будешь думать.

— Ясно, постараюсь затянуть. Что я должна обдумать?

— Поездку…

— Я еду!

— Попробуй только отказаться. — Рассмеялся он. — Есть два варианта.

— Очень внимательно слушаю. — На игривые нотки моего голоса он ответил тупым молчанием, затем сглотнул и продолжил.

— Ты вылетаешь в пятницу и возвращаешься в воскресенье вечером.

— Или?

— Или мы вылетаем в субботу утром, возвращаемся в понедельник вечером. Какой выбираешь?

— Второй вариант, пожалуйста.

— Хорошо.

— Макс, у меня есть просьба.

— Какая?

— Расскажи, как у тебя это получилось? Я о письме по электронной почте.

Вместо ответа он задал уточняющий вопрос, точь-в-точь напомнив старшего брата.

— Ты с ними о встрече договорилась?

— Договорилась.

— Когда?

— В понедельник. Дорогой, ты с какой целью интересуешься?

— Со своей.

— Это понятно и все же…

Он меня явно не слышал, преследуя «свою» цель.

— Кто переводчиком? — спросил все тем же деловым тоном МЧ.

— Ты. — Бессовестно заявила я. Прекрасно понимаю, что это невозможно. Да и вряд ли переводчик экстра-класса мне по карману. И почему он так интересуется? Словно прочитав мои мысли, он сказал.

— Согласен. Об оплате договоримся после.

— Но я…

— До субботы?

Осталось только согласиться. — Д-да.

— Целую!

— И я.

Вот так глупо улыбающейся, с прижатой к уху трубкой, в которой слышны только гудки, меня и нашла вошедшая в кабинет Алика. На мой молчаливый вопрос, она сообщила, что минут десять не может до меня достучаться по внутренней связи.

— Зачем стучала? — не поняла я.

— Георгий Сергеевич требует к себе.

К Георгию Сергеевичу Ивакину я тет-а-тет не сунусь, пусть и не надеется.

— Анатолий где?

— На выезде. Пришли новые образцы на склад, поехал удостовериться в соответствии.

— Ясно, пойдешь со мной. Возьми документы по детскому миру Бестужевой и вот эту папку. — Я протянула ей образцы, на ходу обдумывая отмазку ее присутствия у шефа. В голову пришла одна более или менее нормальная мысль — шли к тридэшникам, и по пути заскочили к вам. Глупо!

Ничего, имею полное право изредка быть глупой, а еще неординарной.

Каждый шаг в сторону лифта и подъем на восьмой этаж я мысленно сопровождала натягиванием железных доспехов. Хороший психологический прием позволяющий выжить в сложных ситуациях. В лифте на мне уже были воображаемая сегментная кираса, длинные наплечники, наручни, позволяющие свободно двигаться и шлем капалин. Как человек творческий с яркой индивидуальностью выбрала доспехи крылатого гусара Речи Посполитой. Возможно, именно из-за крыльев.

Собственно на их торжественном креплении за спиной меня от процесса отвлек вопрос Алики.

— Анатолий с такой скоростью залетел в твой кабинет, а потом задумчиво вышел, что я не успела поздороваться. — Начала она издалека, прежде чем задать волнующий вопрос. — Случилось что-то важное?

— Нет. — Я завершила закрепление за спиной крыльев и гордо вскинула голову. Теперь есть не только воображаемые доспехи, но и реальный проект.

— Но когда я вошла, ты светилась. — Напомнила Алика. Двери лифта открылись, до дверей приемной шефа остались считанные метры.

— Моей крохе сегодня исполняется три года.

— Поздравляю! Это действительно заставит улыбаться. — Рассудила она.

— Да, — согласилась я и, не собираясь скрывать, добавила, — а на выходные я лечу в Лондон!

Агата встретила нас с улыбкой. — Доброе утро, Полина и… Алика.

На замешательство Агаты и сдавленный шепот я не обратила внимания, а зря.

— Доброе, он у себя?

— Давно ждет. — Ответила секретарь, еле открывая рот.

— Ну, дождался, — тихо добавляю я и открываю дверь.

Картина, представшая перед глазами, остановила меня в дверях. На резкую команду шефа «Алика, свободна!», ее исчезновение из поля зрения, и запоздалый шепот Агаты я не обратила внимания.

Как, впрочем, и на команду сквозь зубы, брошенную Ивакиным мне, «Входи, Полина…»

Мое прибытие с радушием встретили удав, мурена, ее подножная устрица и павиан, пусть простит меня Ивакин, но их сходство бесспорно. То есть в креслах для посетителей в обманчиво доброжелательной атмосфере сидели партнер нашего шефа, его правая рука, Бестужева и ее двустворчатый моллюск, только что окончивший МАРХ-и.

— Алика, — я остановила секретаря и протянула ей документы для тридэшников, — возьми. К ребятам заглянем позже.

— Хорошо.

Проследив за ее отбытием, еле сдержала вздох и закрыла двери в кабинет шефа. Лебедев Егор Дмитриевич, старинный партнер и товарищ Георгия Сергеевича, продолжал мило улыбаться мне. По спине пополз неприятный холодок. Уж лучше бы этот удав не улыбался вовсе. В отличие от грозного Сергеевича при моем появлении он поднялся и приветственно раскинул руки. Понятно, сейчас доспехи пройдут проверку на прочность.

— Как поживаешь, Полина?

— Спасибо, прекрасно. Как вы? — Как глупому, несмышленому созданию, неизвестно с чего возглавляющему отдел дизайнеров, пришлось вплыть в его объятия и, как повелось за три года работы здесь, ответно поцеловать в щечку.

— Замечательно! — ответил он.

Мурена прищелкнула языком, дав оценку этой сцены, и ее устрица плотоядно улыбнулась.

— Ольга, — поприветствовала ее я и с трудом вспомнила имя парня, — Валентин.

Оба кивнули в ответ. Ощущение удавки на шее стало более отчетливым, линчевать будут. Интересно, за что?

— Садись, — буркнул Ивакин. Промедление с его стороны подтвердило опасения, что первый удар нанесет более крупный противник. Лебедев понимающе улыбнулся, дождался пока я займу свободное кресло, и навис над ним.

— Как давно это продолжается? — начал он допрос с пристрастием.

— Вы о чем?

— Поступила информация о происках некой молодой неоперившейся группы дизайнеров в городе.

Теперь понятно, о какой именно дизайн группе идет речь. Выходит мою рассылку предложений, сайт с галереей работ и участие в выставках заметили. Присутствие молодого моллюска объясняет, кто заметил.

— Молодые образования формируются стихийно.

— Несомненно, — кивнул Дмитриевич, — как и исчезают.

— Таков круговорот малого бизнеса.

Бестужева самодовольно улыбнулась, парень хмыкнул. Георгий Сергеевич недовольно на них покосился. Ой, кажется, кого-то сейчас попросят покинуть эшафот за недостоверность образа. Хмыкающих среди палачей нет, и не было.

— Я правильно назвала его малым? Молодая неоперившаяся группа дизайнеров еще не успела закрепиться на рынке, так?

— Так. — Подал голос Ивакин и кивком головы дал знак Валентину удалиться. Когда дверь за чуть насупленным парнем закрылась, продолжил. — Работают в основном по сети, больших заказов еще не получили.

— Чем эта группа вас заинтересовала?

— Наглостью! — Рявкнул Ивакин. — Работают из-под полы с голой жо…

Лебедев предложил Ольге выйти. Та, недолго думая, согласилась.

Это она-то сбежала? Та самая, что громила Ивакина матом неделю назад? Умора! Оставшись тет-а-тет с тяжелой артиллерией, с трудом заставила себя не паниковать. Они меня тут убивать собираются или как? Я не дамся! У меня есть тыл, у меня есть будущее. А их нервозность из-за мелкой группки говорит о шатком положении. Итак!

Дмитриевич занял кресло, вплотную подъехав ко мне, наклонился.

— Хотите увеличить штат? — догадалась я, невинно улыбаясь удаву.

Ивакин сделал непонятный жест, который в его мыслях явно значил открутить голову и выбросить.

— Зачем? — холодно поинтересовался второй. — Их руководитель уже зачислен в штат наших сотрудников.

— Интересно…

— Да? — едко удивился Дмитриевич. — Мы другого мнения.

— Это плохо отразилось на работе сотрудника?

— Нет.

— Прогорел один из заказов?

— Нет.

— Они отбили у вас заказ?

Улыбающаяся маска Дмитриевича стала более интригующей в своем выражении. Ищет, куда нанести укус, или выжидает подходящего момента. Мой вопрос оказался верным — у них отбили заказ. Какой заказ мы могли у них отбить? Ивакин дальше стран СНГ не лезет, а у меня новых сообщений на почте не обнаружилось, пока.

— Или вы хотите предложить молодой неоперившейся группе объединиться?

Ивакин дернулся как удара. — Засунь свою группу, знаешь куда?!

— Куда я должна засунуть группу? Да еще свою?!

— Можешь не засовывать, а расформировать. — Предложил Дмитриевич. — И все полученные заказы выполнить как сотрудник нашего штата.

— Именно! — поддакнул Ивакин.

— Я что?

— Это лучший вариант для тебя. Образованию всего каких-то два месяца. — Продолжил Дмитриевич. — Ни инвесторов, ни исполнителей, ни денег, ни репутации.

— А репутация дорогого стоит, — он коснулся моей руки, — ты же знаешь.

— Возможно.

— И что это значит? — рыкнул Ивакин.

— Возможно, я бы расформировала группу, будь я ее руководителем. Возможно, передала бы вам заказы, если бы они были. Возможно, свела бы вас с главным в ней, будь я с ним знакома. Но это не так.

— Да, что ты говоришь? «PolinnDes» оформлена на тебя.

— По генеральной доверенности, если вы не заметили. Я подставное лицо, управлением занимается Савельев Александр Александрович, владелец же проживает на островах. Все вопросы к Савельеву.

— Больше тебе сказать нечего? — ухмыльнулся Дмитриевич.

— Есть кое-что. — Чуть округлив глаза, оборачиваюсь к шефу. — Георгий Сергеевич, мне нужно будущий понедельник оформить в счет отпуска. Заявление лежит у Агаты, — и встаю с кресла, оправляя рубашку. — Через полчаса встреча в «Лескомм» я могу ехать?

Ивакин кивнул, Лебедев подтвердил. — Можете.

Оказавшись в своем кабинете, проверила почту. Мы получили еще два заказа на оформление парка и один на отделку частного дома. Связалась с двумя проверенными помощниками и отправила по адресам. С ними встречусь вечером. Уже на полпути к партнерам из «Ленкомма» написала Сане, упомянув о вызове на ковер.

На что получила смайл, улыбающийся от уха до уха. Меня чуть было не измордовали, а ему весело. Ну, Саня!

* * *

К родным я добралась в одиннадцатом часу. Вымотанная, злая, голодная, уставшая. Уставшая настолько, что спроси меня — по какой дороге вела авто, не отвечу. Я позвонила днем родителям, услышала лепет крохи о детском садике, бабочках и тортике с тремя свечами, но так на праздник и не попала. Черная беззвездная ночь, гадкий моросящий дождь, тоска.

— Не расстраивайся, — мама погладила меня по волосам, — в выходные наверстаете.

— Наверстаем, но не в эти. Я улетаю в эти выходные в Лондон с Максом.

— Звучит романтично. Так что у вас? — Они присела напротив и, подвинув ко мне тарелку с тортом, улыбнулась. — Роман?

Я прикинула все происходящее с нами и расстроилась. Да, нет. Такие отношения романом назвать язык не повернется. Что-то с чем-то где-то как-то, но не роман.

Мой тяжелый вздох над чашкой горячего чая не укрылся от мамы.

— Если бы. Если честно я даже не знаю, как это назвать.

— Назови как есть.

— Словесная договоренность на временный союз.

Услышь я подобное со стороны, решила бы, что меня разыгрывают. И в волю бы посмеялась над возможной трактовкой, но мама отреагировала иначе.

— И зачем он вам?

Хороший вопрос. Вспоминая о том, как я оборонялась с Ивакиным и Лебедевым, подумала, что справилась бы и без МЧ. Хотя о чем это я? Разве не ощущение тыла подвигло меня на подвиги в ратном бою?

— У меня были проблемы с шефом, теперь нет. У него свои заморочки и они вроде как решатся после этого уикенда.

— Взаимовыгодный союз. — Подвела она черту.

— Что-то типа этого. Но плюсы есть!

— Какие?

— Поездка в Лондон! O! И… и…

— И?

— И благодаря ему, я получила шикарный заказ на разработку дизайн проекта гостиничного комплекса на Бермудах! В понедельник встречаюсь с представителями фирмы.

— Все так просто?

— Если бы, мам, если бы. Мне все еще не верится в это. Поверю, когда получу на руки двусторонне подписанный договор и осознаю, обналичив их чек.

Разговор с мамой не дал мне быстро уснуть. Страшные мысли «а что было бы, да кабы» толпились в голове, не имея выхода. Детские глупости из разряда: что было бы, не встреть я Евгения? Что было бы, не выскочи я замуж за Кирилла? я отправляла куда подальше. Это были другие жизни. В первой я изменила имя, во второй профессию, в третьей перекраиваю себя. Ребенок, любовник, свой маленький бизнес. Не так круто, как у госпожи Радваньски и в то же время не так сумбурно, как у нее.

А Машик так и не позвонила. Ладно, переживу.

Вновь уткнулась взглядом в потолок.

Так если бы я как настоящая любовница МЧ встретила его раньше, когда бы это произошло? И почему не завершилось хэппи-эндом?

Смешно стало. Как будто бы сейчас из этого что-то выйдет. Нет, для всех его действий должна быть причина — Элизабет. Любовницу он хочет показать именно ей. Вот только зачем, до сих пор не объяснил…

Вспомнились слова Сани «Опять заморачиваешься!» Мысленно с ним согласилась. Завтра пятница, дожить бы, что ли? А мелочи… завтра у меня будет прекрасный день, самый замечательный, самый-самый!