За ужином я в основном отмалчивалась. Романтическая обстановка ресторана не радовала, а от внимательного взгляда МЧ хотелось залезть под стол.

Я не обязана ему все рассказывать! Но почему так хочется поделиться? Раньше для этого служил Саня. Я нещадно использовала его стойкие уши, пока не поняла, что вскоре из-за своих переживаний потеряю друга. И хотя он стойко переносил все эмоциональные излияния и мои, и супруги, решила сдерживаться. Фильтровать иными словами.

Несмотря на мое молчание, он тоже не спешил поделиться новостями.

— И что это был за цветок?

— Какой?

— Ты вошел в мой кабинет с цветком.

— Бугенвиллия.

— Тропическое растение?

— Да.

Я посмотрела на него. Уверенный, задумчивый, молчаливый, сверлящий глазами меня. Если бы я знала, что вечер будет проходить в данной обстановке, поехала бы домой или осталась с Ивакиным. От него хоть понятно, чего ожидать, а тут.

— Обожаю односложные ответы. Они прямолинейны, а самое главное, передают степень заинтересованности собеседника.

— О чем ты?

— Ты ничего не хочешь рассказать?

— Например? — спросил он, не выходя из задумчивого образа.

— Какие планы на завтра?

— Проснуться, поесть, одеться, просмотреть новости, поехать в аэропорт, сесть на самолет улететь…

— Прекрасно, где в этот момент буду я?

— Рядом. — Со вздохом ответил МЧ.

— Не получится, я новостные сводки не смотрю и вообще на утро у меня были другие планы.

— Хорошо, вычеркиваем первые четыре пункта, — он провел черту в воздухе. — Вылетаем в 11:05. Отвертеться не получится, ты дала обещание. — Напомнил он, первый раз за вечер улыбнувшись.

— А я и не пытаюсь, но…

— Что но?

— Не хватает подробностей. Куда летим, что будем делать, куда пойдем, поедем, поплывем, с кем и где встретимся, где обоснуемся и еще пара дополнительных вопросов организационного плана.

Он потянулся через стол и взял мою руку в свои.

— Летим в Лондон, отдыхать, я наметил пару мест для посещения, так чтобы не тратить времени зря. Что там дальше?

— С кем встретимся? — подсказала я.

— С моими друзьями.

— И среди них будет Элиза.

— Да, среди них будет Элизабет, она тебе понравится.

— Сомневаюсь. Но посмотрим.

— Ты моя гостья. Какие еще организационные вопросы у тебя возникли?

— Хочу отдельную комнату, а лучше две, личного повара, массажиста, водителя и…

— Твои запросы непомерно растут. — Он сжал мою руку, ожидая продолжения.

Молчу.

— И что там дальше?

— Ну, если возражений не возникло до сих пор.

— Я не успел отве…

— Стой, — перебила его, — могу я внести пару идей относительно досуга?

— Можешь, — сдался он, — а относительно вышеизложенных требований…

— Ты с ними согласился.

— Когда?

— Молчание — знак согласия, — я протянула к нему вторую руку и коснулась чуть шершавой щеки, — привыкай.

— Дорогая, ты не знаешь, с кем играешь.

Повисло молчание. По сути, я действительно не знаю, с кем играю. Чтобы узнать человека нужно время или опасные ситуации, в которые вы совместно или по одному попадаете. Стара поговорка, «друг познается в беде» и до сих пор актуальна.

— Как сказать… Или же ты о темной стороне Луны говоришь? — заговорщически улыбнувшись, интересуюсь. — А она у тебя есть?

Он подозвал официанта, распорядился, чтобы дали счет.

Кто в нормальном состоянии, при относительно хорошем настроении скажет, что он плохой? Признание «нехорошести» вызывает чувство вины, поэтому большинством отвергается.

— Возможно, — ответил МЧ.

Что ж, внутренний цензор присутствует, и это замечательно. Жаль, отмалчивается, словно хранитель страшной тайны.

— В таком случае, не порть моего хорошего мнения о тебе. С розовыми очками на носу куда легче играть.

— Я запомню. — Глухо ответил он.

— А про личного повара?

— И про него.

Он расплатился, мы вышли в фойе. Хмурится, пока помогает мне одеть пальто, хмурится, открывая двери и пропуская вперед меня. Идем к машине, продолжает поджимать губы. А они у него и так тонкие, не смотря на то, что целуется здорово.

— Макс? — останавливаю его на полпути к машине.

— Что?

— Не злись, — подхожу ближе, встаю на цыпочки подтягиваю его к себе, — я согласна урезать все свои требования до одного тебя. — Целую, вернув улыбку на это хмурое лицо, от чего улыбаюсь сама.

— В смысле? Сократить?

— До одного тебя. Будешь поваром, массажистом, водителем, гидом,… возможно, заменишь плюшевого мишку.

Высвобождаюсь из его рук иду к машине. — Значит завтра в 11:05, а какой аэропорт?

— Я тебя заберу из дома. — Отвечает подоспевший МЧ, открывает передо мной дверь. Помогает сесть, плавно закрывает дверь. Обходит авто вокруг, занимает свое место, заводит машину, выезжает с парковочного места.

Через две минуты молчания, когда я уже решила, что не спросит, он поворачивается и спрашивает.

— Какие обязанности исполняет плюшевый мишка?

Несколько часов подряд он наблюдал за тем, как ночь сместила звезды с востока на запад, растворила в своей черноте подсвеченные луной облака и, томно вздохнув, ушла за ночными светилами. Под гудки сработавшей сигнализации за окном медленно гасли фонари. Серое непроснувшееся утро открыло новый майский день, не веря в близость летнего зноя. Возможно, потому что последние деньки месяца порадовали мелким дождем. Который окропив улицы ночью, застал пару у подъезда Полины.

Оторвавшись от него, она напомнила, — мне пора.

Хорошо, — согласился МЧ. И, вспомнив разговор, прерванный поцелуем, переспросил — Так у тебя виза открыта?

— На пять лет, туристическая.

— Зачем? Ты говорила, что никуда не ездила.

— Это был подарок. — С грустью ответила она. — И потом… смысл поездок сам собой аннулировался. Зато сейчас она мне очень пригодится.

— Да, пригодится.

Он молчал, она выжидательно на него смотрела. В эти тихие мгновения время остановилось. Дождь продолжал трусливо моросить, не заявляя всей своей силы, ветер гнал обрывки объявления через двор, а свет фонарей стал бледнее.

Ее щелчок по его носу вывел из задумчивости.

— Кто преподнес тебе такой подарок?

Улыбнулась, провела ладонью по его щеке и ответила, — это уже не имеет никакого значения. Он умер.

Когда дверь за Полиной закрылась, Макс продолжал смотреть на панель домофона, задаваясь лишь одним вопросом, «Кого именно она похоронила?»

Вот и сейчас приехав в свою квартиру, он несколько часов подряд бессмысленно смотрел в окно. Перед его глазами утро медленно сменило ночь, и вскоре согрело теплом каменные джунгли, но зритель остался не вовлеченным в созерцание обыденного чуда.

Он вздохнул, выходя из мысленно ступора, так и не решив, как узнать о связывающем ее и Грэга прошлом, не проявляя своего интереса?

* * *

Сборы не заняли много времени. Сама того не замечая, я между делом за три дня продумала и собрала сумку.

МЧ говорил, что о коктейльных нарядах и аксессуарах к ним мне беспокоиться незачем. По его словам пригодится что-нибудь для дома и на выход в город, то есть в город выбираться будем, как обычные туристы. Спортивный костюм с брюками и шортами уместился в чемодан сам собой, кроссовки и пара футболок так же незаметно скрылись в его чреве. Кто знает, какими будут мои аппетиты в Туманном Альбионе.

Я не раскрыла всех своих пожеланий на программу досуга, так как не обдумала ее детально. Не говорить же ему, что возможность перелета в Лондон и путешествия по его окраинам превысила все скромные ожидания его спутницы. К тому же бродить в одиночестве мне не придется, буду в сопровождении первоклассного гида. Его, кстати, я попросила за мной не заезжать, объяснила это важными делами. Хотя, на самом деле на самом деле по пути в аэропорт заскочила к родителям.

Нежелание знакомить его с ними возникло после папиной фразы, обращенной к маме, «Ты в это веришь?» При иных обстоятельствах, я бы не сомневалась в нем ни на минуту и познакомила. Но сейчас внутренний голос менторским тоном от случая к случаю напоминал — это игра, все это игра! V! А я не хочу, чтобы на сцене жизни моих родных играли посторонние.

— Когда тебя ждать?

С волнением спросила меня мама. Не отпуская Соню с рук, ответила, что во вторник вернусь. Взгляд скользнул по дверце холодильника, занавесям на окошке и обеденному столу.

— Мам, я тут подумала и решила поинтересоваться. Ты помимо магнитика на холодильник что хочешь?

— На выбор? — улыбнулась мама.

— Ага.

— Вернись в целости и сохранности.

— Будет исполнено, другие пожелания есть?

— Мормышек и панагры пару десятков возьми, — предложил присоединившийся к нашим посиделкам отец.

— Пап, а что-то более редкое для этого края?

— Палатку по типу Normal Буран! — сходу предложил глава семейства. На укоризненный взгляд мамы спокойно пояснил. — У них явно дешевле, да и качество европейское.

— Тебе обязательно нужна ветроустойчивая палатка для скалолазов?

— А что? Залезем с кадрами на рыбалке греться… — начал вдохновенно папа.

— Ага, и никакой мороз домой из леса не выгонит. — Согласилась я. — Так что ты сказал мормышки и … как вторые называются?

— Панагры. — Он вышел, махнув на нас рукой. И уже из другой комнаты добавил. — И не беспокойся, здесь возьму. А ты вот что, матери халат, мне коньяк.

— А может не надо? — нетактично намекаю на коньяк.

— Надо, — ответил папа, — она от халата не откажется.

— Аааааа. Понятно. — Тихо добавляю. — Спорить бестолку.

Чем вызвала мамину улыбку.

— Мам, ты еще подумай, я позвоню оттуда, скажешь. Хорошо?

— Хорошо.

— Маленькая принцесса, ваши пожелания? — я растормошила на моих коленях притихшую Соню.

Кроха, расцепив пальчики, пару раз сжала и разжала ручки, — бабачь… ки!

— Понравились?

— Очень. — Подтвердила мама.

Пришлось согласиться. — Бабочки, так бабочки! А с прошлыми что случилось?

— Отлетали. Отец грозился на булавки наколоть, но руки не дошли.

— Ничего, найдем вечно живущих бабочек! Да, кроха?

— Да.

Такси приехало вскоре. На прощание расцеловала родителей и обняла кроху. Пора! Махнув им на прощание забралась в авто и обернулась. Уменьшающиеся родные фигурки, стоящие на крыльце уютного домика и машущая ручками Соня запечатлелись в памяти.

Отогнать набежавшую грусть сразу не получилось. Но я боролась за солнечное настроение, и оно с трудом, но все же заиграло. Так что, встретив задумчивого МЧ, я улыбалась, предчувствуя одно из самых невероятных моих приключений.

Мы прошли регистрацию и заняли места в самолете. Выглядел он «не ахти» и был задумчив. Я решила дать ему время на размышления и уткнулась взглядом в иллюминатор. У мужчин бывает легкий ступор, когда они мысленно забредают в «комнату для ничего» и долго оттуда не выходят. Спросишь у такого задумчивого — «о чем ты думаешь?» И непременно получишь ответ — «ни о чем».

Поэтому свои вздохи, ахи и ухтышки я проглотила, не озвучивая за весь процесс взлета. Из-за накала ощущений, возникших при первых движениях самолета, пропустила рассказ стюардессы о мерах безопасности на борту. А потом уши заложило, так что спрашивать или рассказывать о чем-либо не имело смысла.

К счастью мое восторженное от полета молчание он вскоре прервал. Правда, совершенно неожиданным предложением.

— Нам нужно придумать историю встречи и воссоединения. — Улыбнулся МЧ. — Есть идеи?

— Пока нет, зато есть время. До окончания полета пять часов, успеется.

Кивнул, затем спросил.

— Для общей осведомленности мне следует заполнить некоторые пробелы?

— Ммм…

— Готов ответить на вопросы. — Блеснул он щедростью своей. Кажется, совершенно не понимая, что нарвется на допрос с пристрастием. Полет обещает стать интересным.

— Пробел есть и не один. Условимся так, на некорректные вопросы не обижаться и отвечать.

— Чувствую себя на допросе.

Поздняк метаться, ты только что дал согласие! — Чуть было не возразила я. И вслух добавила. — Он еще не начался.

Прикинула список вопросов, который мы так и не осветили, выделила главные, прочистила горло и миролюбиво начала подкрадываться к интересующему меня.

— Ты не говорил о своих родных. Ни слова. Считаешь, я не должна знать?

— Нет.

— Что нет?

— Не считаю.

— Тогда…

— Сестра и племянница, отец, бабушка и дедушка со стороны отца, тетя и… дядя.

— И что значит значительная пауза перед словом дядя?

— Что я с ним не вижусь.

— Были причины?

— Они и сейчас остаются. — Он резко поправил прическу, проведя рукой ото лба к затылку. Жест раздражения в его случае — это сигнал, что тема о родных сворачивается.

— А сколько племяшке?

— Семь.

— Когда в последний раз ты ее видел.

— Очень… давно. Они на Украине, я там с недавних пор редкий гость.

С недавних пор? Нужно сделать зарубку в памяти, и выяснить, что это значит.

— Ты родился на…

— Да. Украина моя малая родина. Удивлена?

— Смущена. Я тебе иные корни приписывала.

— Какие?

— Немецкие. Русский немец из Англии. Так промахнуться только я могла.

— Ну почему же. Немецкие гены во мне точно присутствуют, так же как и украинские, а если быть откровенным — еврейские в основном.

Я начала тихо похохатывать.

— Чему ты смеешься?

— Да, так…

— Нет, рассказывай.

— Представила, как из-под плена килограмма барбарисок из коробки вылетают две бабочки-капустницы.

— А что на дне? — улыбнулся он. — Талоны на проезд в метро?

— Да… — похохатывание стало усиливаться и напоминать плачь.

— Тихо-тихо, — МЧ погладил мои трясущиеся плечи, — Если ты так хочешь, куплю я тебе проездные, слово даю. На два года вперед со скидкой в 0,5 процентов.

Он подмигнул и прижал палец к губам. Ему легко такие знаки подавать, он не я. Это у меня воображение картину рисует маслом, так что молчать сложно. Отсмеялась, отдышалась, задаю следующий вопрос.

— Почему ты не женат? Не могу сказать, что это плохо. — Положив руку на сердце, признала я. — У меня теперь прекрасный, действительно прекрасный мужчина в качестве верного любовника. — Щелкнула Макса по носу. — И все же любопытство одолевает.

— Не успел. А дальше ничего не приглянулось.

— Но ведь у тебя были спутницы! И судя по некоторым высказываниям, не одна.

— Давай обойдемся изречением моего друга, которое многое объяснит. — Предложил МЧ.

— Хорошо, давай.

— В ожидании своего поезда можно летать на самолетах.

Так и замерла, чуть открыв рот с непрозвучавшим вопрошающим восклицанием — Что?! Моему возмущению не было предела. И в точку, и так по-мужски… открыто. И все же обидно! За поезда, да и за самолеты тоже. Из-за всепоглощающего чувства несправедливости не нашлась что ответить.

— Удовлетворил твое любопытство?

— Полностью. — Буркнула в ответ. — Прекрасное изречение. Могу я узнать, как обстоят дела у этого друга.

— С его слов: «положительного много!»

— А на взгляд со стороны?

— Закрываем тему.

— Неужели и смотреть страшно?

Он промолчал. Ну, вот еще одна черная тема, не поддающаяся огласке. Какая жалость!

— Еще вопросы есть?

Подавить возглас противоречия под моим «угу», не получилось. Он его услышал. — Да, я не закончила.

— Предлагаю прерваться. Что ты расскажешь о себе?

Вот и все. Здравствуй, станция «Расскажи о себе открыто». Я мысленно прошлась по тем тупикам станции, которые не хочу афишировать и выбрала отличную от его тактики. Ту, что называю «Избирательное повествование от первого лица».

— У меня есть старший брат, мы родились с разницей в полтора года. Родители живы и вполне здоровы, есть дочь Сонечка трех лет отроду. Кстати, в коробке осталась пара бабочек, так что я продлила твой сюрприз еще на день.

— А теперь для общего виденья. — Я незаметно набрала больше воздуха в грудь и выпалила. — Ты должен знать, я вас уже знакомила.

— Нет. — Выдал МЧ. — Не знакомила. Я ребенка не видел и не смогу ее описать.

— И не нужно. Мы же не женимся. Я в разводе, ты один.

Он прищурил глаза. Хм, меня таким не испугаешь. Мое любопытство взяло верх надо мной. — Кстати, ты не прояснил вопрос о твоем одиночестве. Она сбежала?

— Нет.

— Почему?

— Почему не сбежала?! — усмехнулся он. — Считаешь, нужно было.

— Нет, почему расстались?

— Так получилось, мы не сошлись характерами.

— Один раз?

Его бровь медленно поползла вверх, не понял.

— Один раз не сошлись характерами или избранниц было более одной?

— Один раз. Это было давно и неправда. — Он наклонился ко мне. — И я, как верный и порядочный, не стремлюсь заполнять наше с тобой время рассказами о прошедшем.

Коснулся губами моих губ и отстранился, так и не продолжив заманчивое закрывание моего рта. А зря!

— С тех пор дуешь и на воду?

— Да, поэтому вернулся к старой доброй…

— К старой?!

— И доброй.

— Благодарю за добрую. Чего-чего, а доброты во мне хоть отбавляй.

Перехватив мою руку, прижался к раскрытой ладошке щекой, спросил. — Так что, по-твоему, я, как твой любимый человек, должен знать и помнить?

А я думала, эту информацию он сам должен был собрать. Оказалось, не собрал.

— Дай подумать… Мелкие детали мужчины не запоминают, только лишь действительно влюбленным свойственно примечать цвет глаз, улыбку, запоминать движения рук, вибрации голоса, запах духов, предпочтения в еде, саму готовку и… И прочее.

МЧ кивнул.

— А таким умудренным любовникам, которых предстоит разыгрывать нам, запоминаются лишь технические детали.

— Между нами есть чувства. — Напомнил он, потеревшись щекой о мою ладошку.

— Очень интересно. — Я прищурилась, входя в образ разгневанной стародавней дамы сердца. — Что ж ты отдал меня другому и позволил выйти за него?

— Я опоздал.

— В таком случае ты должен знать, мне ооооооочень, очень-очень жаль. Я допустила глупую ошибку со своим замужеством. — Почти честное признание.

— Мне тоже. — Тихо сказал он. — Итак, сожалеем о прошедшем оба, и как выяснилось, любим тоже оба. — Подвел он черту. — Теперь поясни, что я должен знать детально?

Уф! Что там, в романах пишут, мужчина запоминает каждый изгиб на ощупь и запахи и вкус… Мдя, бульварные романчики оставили в моем мозгу определенную схему развития мыльных сюжетов.

Я отмахнулась от них. Нужно думать о возможном реальном.

— Например, на каждом моем плече есть родинка. И более всего вам нравится та, что расположена на внутренней стороне левого бедра.

Его взгляд устремился на мои ноги. Кажется, зря я в такие подробности влезла.

— Это стоит запомнить. — Задумавшись, изрек МЧ.

— На моем лбу хорошая выбоина, — я указала участок на лбу свободной рукой. — Мы со старшим играли в детстве, изображали приведений в одеялах.

— Что произошло?

— Запуталась и стукнулась головой о батарею.

Он поцеловал мой лобик и провел рукой по щеке. — Что-то еще?

— Еще… Был ожог руки и ноги, но папа сказал, что до свадьбы заживет.

— Зажило?

— До свадьбы почти зажило. — Отвечаю, стараясь не вспоминать глупое замужество с Кириллом.

Дал Бог, да еще и кинул! Поздно оплакиваю, прошло все.

Смотрю на Макса, и в душе такая теплая волна поднимается, словно и не играем вовсе. Может быть когда-нибудь мы встретимся при иных обстоятельствах?

— Я не люблю зеленый чай, предпочитаю крепкий черный сладкий кофе без молока и в той же консистенции черный чай. Не пью, это ты уже должен был запомнить. — Я сжала его пальцы. — И одним из самых любимых моих блюд является жареная картошка с чесноком. Это воспоминание из детства: картошка и салат с помидорами. А еще перед тобой трудоголик и романтик. Заработавшись, вспоминаю о романтике, залетев за облака, вспоминаю о работе.

Улыбнулся.

— Для меня не важна вещь, важен человек, ее вручивший. Поэтому долгие годы бережно храню подарки, какую бы материальную ценность они не несли.

— А дальше?

— Куда дальше? Я и так уже разошлась, даже стыдно как-то, о себе да, о себе.

— Ладно, какими словами тебя можно описать?

— Элегантная скромность и сдержанный вкус. О да! И еще я первоклассная.

Он старался скрыть смешок, очень старался, даже покраснел.

— Со второклассными ты не водишься, так что мою планку добродетелей бессовестно завышай. Иначе в твои искренние чувства никто не поверит.

— Теперь все? — он, вернувшись к нормальному цвету лица, поцеловал середину ладошки. И мое сердце начало неправильно работать.

— Вот теперь все.