Одна ложь порождает другую, и главное в них не запутаться…
Суббота утро, за три часа до вылета я еще раз переговорила с дьяволом во плоти — Владиславом Яковлевичем, а затем позвонила его родному племяннику. Теперь с Саней можно говорить напрямую.
— Повтори еще раз, куда ты едешь и что я должен сделать. — Попросил он.
Я повторила, он понятное дело ничего не понял. — Сань, в ближайшие два часа подъезжай к моей квартире, я все подробно разъясню.
Он прибыл через полчаса и с удивлением воззрился на меня, бегающую по квартире и собирающую вещи.
— Рад, что ты решила больше не дуться, — прокомментировав он, входя за мной в спальню, — а теперь поясни все по порядку.
— Первое: я не хочу общаться с Кириллом напрямую. Он ничего слышать не желает. Только и делает, что орет как умалишенный. — Кивнул и кривая улыбка коснулась его губ. Да! Теперь Кирилл расплачивается за прошлое. Своим окончательным уходом из его жизни Ольга отомстила и за себя и за меня с Соней. Осталось лишь использовать шанс и закрыть последнюю трещину в моем «веселом» прошлом. И я смогу жить легко и почти беззаботно.
— Он не желает слушать, не нужно! Я не собираюсь с ним говорить.
— С первым ясно, что дальше?
— Второе: поэтому увожу Соню. Ему неизвестно что в голову взбрести может. Мне не нужно, чтобы ребенка дергали по любому поводу и впутывали в эти разборки.
Саня опять кивнул, не задавая вопросов и не пытаясь меня перебить.
— Третье: за прошедшие две недели я устала как ломовая лошадь. А тут такой шанс выпал отдохнуть, вдали от Кирилла, подумать, восстановить силы. А еще присмотреться к существующим отелям и гостиницам в прибрежной зоне, да еще и на островах. Кто упустит такой шанс.
Я замолчала застегивая чемодан, молния не хотела поддаваться.
— Ты не договариваешь. — Заметил он и помог застегнуть багаж.
— Я тебе все сказала.
— Нет, не все. Полина…
— Да, Александр.
— Я понять не могу, зачем тебе менять анализы? — Ага, значит кое-что он все-таки понял.
— Зачем вообще их делать, а уж тем более менять? — продолжил он. — Мы же оба прекрасно понимаем, что с Кириллом ты встретилась много позже. Да и Кирюха, вроде как не страдает склерозом.
— Саня, ты умница.
— Я знаю, цэ ж я! — он сел в кресло у стола. — А ты не юли, выкладывай — в чем дело.
— На эти разборки с отцовством я его надоумила.
— Зачем? — удивленно и в то же время недоверчиво прозвучал его вопрос. — Чтобы жизнь медом не казалась?
Черт, придется все-таки объяснять. — Сань, когда ты разузнал где Ж и кем является, ты помнишь первые свои слова?
— Нет.
— А я помню, и ты был прав. Первое: с такими, как он нормальные не связываются. Второе: это какой дурой я должна была быть, если я зная его историю, согласилась на встречу и… на… Хм, это тоже ты вопрошал. Третье не помню, честно.
— Полин…
— Ты был прав. И сейчас я с учетом прошлых ошибок страхуюсь.
— Так это не из-за Кирилла.
— Отнюдь, это для моего спокойствия.
— Но почему сейчас и так?!
— Я видела Его там в Лондоне.
— Этого Ж?
— Да, изменившегося, но его. Мне еще Эверетт делал пространные намеки на свою осведомленность. Не знаю, чего он хотел, но явных результатов не добился. Мало того, я его еще и встретила потом здесь в Москве. — В процессе повествования принялась складывать вещи в дорожную сумку.
— И единственной моей мыслью с тех пор стал вопрос с Соней. Я просто еще раз страхую свое прошлое. Чтобы любой пожелавший озаботиться отцовством моей малышки сразу обламывался не только на первых порах, но и на вторых.
— То есть… как на первых? Это еще и не первые твои баррикады?
— А дело давно было, — удалось даже улыбнуться, — попросила ведущего меня гинеколога изменить сроки. В документах зачатие наступило на две недели позже.
— Зачем? Чтобы Кирилл попадал в те две недели?
— Нет, он и не может попасть. Потому что и в ту пьяную ночь он появился в моей жизни лишь через месяц, когда меня от горя в бар потянуло, а это уже две недели «левого срока» и месяц «правого». В тот день я попросила тебя узнать, где он.
— Объясни нормально.
— Сань. У меня стойкое предчувствие, что все озаботившиеся отцом моей малышки в случае чего меня спрашивать не будут. Оно возникло тогда, оно же возникло и сейчас. Это будет предпоследний рубеж страховки, — я кивнула на прозрачный пакетик, лежащий перед ним на столе.
— Так они смогут заглянуть в документы по судебному разбирательству. — Понял он меня, — а там…
— А там в любом случае будут чужие данные, совершенно чужие данные ни Кирилла, ни Ж не затрагивающие. Вот и все. — Я закончила с сумкой.
— И кто надоумил? — он спрятал пакет в нагрудном кармане легкой спортивной куртки.
— Страх, самый настоящий животный страх. А твой дядя нашел лазейку по подмене.
— Так чьи это волосы?
— Моего страстного любовника. — И бросаю честный взгляд в его сторону.
— Какого страстного любовника? Если мне не изменяет память, у тебя такого отродясь не было.
— Теперь есть. — Он думал недолго, наверное, мой лукавый взгляд подсказал. Челюсть Сани немного отвисла.
— Ты о МЧ?
— Да.
— Он в курсе?
— Нет.
— Полина, что ты творишь?
— Спасаюсь. Он выдал вымышленную историю за реальность, история вписывается в мое прошлое, и я это собираюсь использовать в случае опасности. — Похлопав по багажу, спросила, — поможешь загрузить в авто?
Еще раз обошла квартиру, проверила двери и окна, розетки, вентили на трубах в ванной и санузле. Закрыв квартиру, передала ему ключи. — Цветы можно не поливать, с учетом перелета вернусь через пять с половиной дней.
Уже на улице он внимательно посмотрел на меня, затем на мою машину, сумки и спросил. — А что будет последним рубежом в твоей защите? Новый переезд, смена фамилии, имени или еще один поспешный брак?
— Если помнишь, все это не помогло. — Крепко обняла его, как это заведено между нами и поцеловала шершавую щеку. — Нет, вспомню эпизод из фильма «Пенелопа» там было потрясающее решение. Временное, конечно, но потрясающее…
Он хмурился. Кокетливо хлопаю глазками, не разжимая объятий. — Сань, я ведь могу рассчитывать на тебя и твое молчание?
Улыбнулся, снимая мои руки со своих плеч, — езжай уже, расхитительница сердец! Хорошего отдыха.
— Спасибо!
* * *
В его небольшом кабинете прораба отделочной бригады чаще всего было тихо. Вадим решал все возникающие вопросы без скандалов и словесных баталий. Его не боялись и уважали, в рабочей команде считали начитанным, и в то же время не раз потешались над привязанностью к старинным предметам мебели. Мебели, останки которой давным-давно должны были стать тленом, но благодаря его скрупулезной работе продолжали безропотно служить.
Сегодня здесь было так же тихо, как и в пустой квартире, где еще четыре дня назад мог раздаться звонок от Полины. И ее веселый голос нараспев предлагал куда-нибудь пойти и что-нибудь увидеть.
Услышав ее голос, он откладывал дела, которыми думал занять вечер, собирался и шел на встречу. Потому что с ней было весело, было тепло и хорошо, было легко, а приподнятое настроение сохранялось не на один час после такого вечера. Квартира перестала казаться каменным мешком, работа — машиной для прожигания жизни, а окружающие его люди — беззаботными счастливцами, которым неведомо чувство одиночества.
Встречи длились недолго, но озарили все. И возможно вкус ее губ станет последним воспоминанием, он благодарен ей за полученный душевный свет.
— Благодарен буду, — думал он, перелистывая папки с чертежами, — как только узнаю, где она и что решила.
Вадим оторвался от бесполезного перелистывания и уставился на телефон. Домашний телефон у нее отключен, мобильный не отвечает. Он поднялся и прошелся по кабинету. — Или она все-таки уехала на острова, о которых говорила в пятницу, или решила прекратить любое общение.
В этот момент в коридоре раздался знакомый голос. Вадим выглянул и окликнул одного из своих. — Никита, свободен?
Парень остановился, кивнул на рядом стоящего друга и ответил. — Относительно.
— На пять минут зайди ко мне, есть вопрос. — Вадим отступил вглубь кабинета, пропуская парня. — Ты закончил с мозайкой в кухне 135 квартиры?
— Да что с ней станется, — отмахнулся Никита, — конечно.
— И плитку положили?
— И ее.
— Хорошо. Я думал, что до свадьбы не успеешь. — Улыбнулся Вадим и пригласил его присесть.
— Слышали. — Понял Никита.
— Как не слышать, я рад за тебя.
— И я рад.
— А Лена как?
— Лена радее нас всех вместе взятых.
— С нее еще станется. — Вадим выудил нужную папку.
— Уж я-то прослежу. Так зачем вызывал?
— Вызывал по делу, сейчас найду, что нужно, — и продолжил, — что в офисе слышно?
— Тихо, заказ с Бестужевой дальше выполняют. Баева от дел отошла ни с того ни с сего. Хотя шеф был против, скандалил на пустом месте, весь офис на цыпочках ходил, моя так вообще ревела. А Баева хоть бы хны, собралась и уехала.
— Что так?
— Говорят, ее увольнение на столе Ивакина вторую неделю лежит неподписанным. Прикипел он к ней что ли?
— Баева как ни как. — Вадим вынул еще одну папку и начал тщательно ее пролистывать.
— Видная, — согласился Никита. — Отесана под леди и не ханжа, редкое качество. Жаль увели ее, даже Семеныч наш скис.
— Это кто?
— Семеныч — наш, то есть наш из бригады. Он за ней на объекте приглядывал. А потом чуть почта, так у нее цветы на столе, конфеты. Девки с дуру на стену лезть начали.
— Кажется слышал.
— Представь! Ленка моя уже просит букеты, конфеты, послания… Дармовая трата денег. Говорю ей, что семейный бюджет растрачивает. Так ни в какую. Теперь одними sms-ками не отделаться.
— Женщины.
— А, сороки. — Отмахнулся парень.
— Держи, — Вадим протянул листы с чертежами. — Кому под силу герб, тому и дно морское выложить труда не составит. Здесь… — начал мужчина. Дальше все по схеме, объяснить и показать, дать ответы, если не спросит сам, задать вопросы. Парень не глуп, въедливый, женится вскоре.
А Полина все же уехала…
* * *
Он вышел из кабинета старшего Брауна так, словно за ним гнались тысячи кровожадных чертей. Грэг добился своего всего за две недели, и пакет документов по слиянию фирм был двусторонне подписан, слова заверения произнесены вступающими в новые права, первый бокал в честь сделки выпит, более оставаться в пруду с акулами МЧ не желал. Ссылаясь на непредвиденные дела, собрался и покинул банкет.
Это был неверный ход, и он понимал, что действуя импульсивно, может привлечь внимание. Однако сообщение от Элизабет не оставляло иного выхода. Макс и так уже достаточно задержался.
За прошедшие десять дней они провели еще две дополнительные встречи для согласования спорных вопросов, выявленных в приложениях, но уже в первую встречу основная часть договоренности была решена. Первоначальное подозрение в шантаже и наличии компромата на руках Грэга подтвердилось. Будущий партнер по сделке в считанные дни прикрыл филиал в Дрездене и перевел дочернее предприятие в Тайланде в бессрочное пользование своего компаньона. Таким образом, мистер Грэг Браун получил весьма привлекательный кусок земли на острове Пхукет в прибрежной зоне.
Вот так благодаря компромату развод с супругой теперь не грозит ему провалом слияния. Однако, при условии не соблюдения пунктов брачного договора все еще возможна потеря ощутимого процента состояния. Но и это его уже не заботило, свое он урвет сполна.
В течение последних шести часов Грэг, не изменяя гримасы на лице, рассматривал окружающих с привычным чувством превосходства и презрения. Получив дельную информацию на руки дней десять назад он уже знал, что старый пес Йенсен пойдет на попятную. Поэтому успех, как когда-то в начале этого пути к собственному бизнесу, уже не тревожил и душу победой не бередил. Все вокруг было по-прежнему, по-прежнему скучно.
Противные до зубной боли продуманные речи льстецов и плутов, акул и просто обезьян бизнеса раздражали больше, чем лицо прикроватного Лизкиного коврика. Или прикроватного лингвиста, который ответив на телефонный звонок, вдруг засуетился. А менее чем через полчаса вовсе удрал, сославшись на дела.
— Дела… Знаю я, какие у него дела. — Грэг отрешенно смотрел на закрывшиеся за Максом двери и потер подбородок. — Что она там ему в кабинете Эверетта говорила, — «… был бы на моем месте, думал бы иначе», — вспомнил он.
Жаль информация попала к нему позже, чем ожидалось, так бы он и ее порадовал встречей, а не наблюдал из-за кресла за их ужимками и лобызаньем. — Грэг брезгливо поджал губы.
— А ведь не изменилась. Повзрослела в какой-то мере, приобрела шарм и грацию. Теперь стала ближе к божествам, в честь которых назвала себя Полиной.
Он обвел глазами кабинет родного дяди Самюэля Брауна и вновь вернулся к созерцанию двери.
— Дело по слиянию завершено, рассмотрение развода в судебном порядке намечено, ничего крупного по семейным делам не намечается… Этот наверняка к ней свалил. Интересно было бы встретиться. — Подумал он и криво улыбнулся. — Даже очень интересно.
Когда прозвенел входящий, Макс все еще был в пути к дому Элизабет.
Она, судя по звонку от ее отца, в приступе истерики уже начала крушить свою спальню. В такие моменты прислуга и родные боялись к ней войти, дабы не вызвать новый всплеск агрессии, как это ранее происходило. Первые четыре срыва с небольшим промежутком времени между собой разразились, как гром среди ясного неба, после ее выписки из больницы и завершения первого круга операций, пятый произошел менее месяца назад, когда Грэг подал на развод и вот опять…
Он уже мысленно готовился к тому, что должно произойти. Попав в эпицентр четвертой и пятой истерики, оказался единственным, кого она подпустила к себе и в чьих руках постепенно успокаивалась. А затем, вздрагивая и всхлипывая, засыпала. Если бы Элизабет дала понять, для чего зовет еще в первый свой звонок… И был бы рядом, и предотвратил бы новый круг ее личного ада. А сейчас…
МЧ досадливо поморщился от звонка телефона, звонил Дэвид.
— Макс Чадов. Слушаю.
— Макс, у меня хорошие новости. — Без предисловий начал глава его службы безопасности. — Мы нашли пробоину и утечку информации.
— Не поздновато ли?
— Нет. И повторюсь, тебе повезло. Никто из приближенных сотрудников ни слухом, ни духом. Я бы и дальше чесал затылок в недоумении, если бы не один маленький инцидент, свидетелем которого я только что стал.
— Ближе к делу.
— Представь себе, как твой секретарь уезжает по делам на несколько часов, и ее место занимает новенькая молоденькая помощница…
— И? — Макс остановил машину у подъездных ворот усадьбы семейства Беррингтон.
— И мое ожидание Адама стало веселее. Через пятнадцать минут после отбытия Вайолетт раздается звонок. Малышка поднимает трубку и после приветствия отвечает следующее: «…К сожалению, его нет на месте. Вы оставите сообщение? Вот как? Простите мне неизвестно. Нет, Вайолетт так же нет на месте. Я понимаю». Слушая ответ, начинает улыбаться. «Билеты? Какие-то билеты были. Одну секунду, сейчас посмотрю». Затем говорит, «да, у нее записано».
— А дальше — усмехнулся Дэвид, — она диктует с листика в настольном ежедневнике твоего секретаря: «Вылет из Москвы в субботу на Сейшельский остров Маэ, гостиница Anse Soleil Beachcomber два места… Нет, на пять дней. Была рада помочь». — Потом смеется и добавляет, «доброго дня, мистер Браун».
Перед глазами мужчины стал туман. Грэг в курсе. И он обязательно наведается на острова под любым предлогом. Макс мотнул головой, разгоняя дымку. — Дэвид, ты…
— Уже уточнил относительно памятного вечера у Хилгарда. — Продолжил начальник охраны. — Так и есть. Она чуть менее часа замещала Вайолетт. И очень старалась всем, исключительно всем угодить.
— Адам в курсе?
— Да, уже принял меры. Помогает паковать ей вещи.
— Спасибо.
Он нажал отбой, и в тот же момент дверь перед ним распахнулась, являя встревоженное лицо главы семейства. Мужчина без слов втянул его в холл, где в панике стояло еще три человека. МЧ кивнул присутствующим и быстро поднялся на второй. Там раздавался нечеловеческий вой вперемешку со звуком разбиваемой мебели и истерическими криками Элизабет. В конце каждого крика, она хрипела срывающимся голосом. Будучи на подступах к ее спальне из общего воя ему удалось различить '… у него есть ребенок!' и причина срыва стала ясна.
Случилось то, чего Макс больше всего боялся.
* * *
Глаза вновь наполнились слезами.
Да, блин! Не было печали, черти накачали.
А с чего вдруг реву? Жизнь не сложилась, умер кто? Дочь болеет? Нет, нет и нет. Себя жалко… Казалось бы чего человеку для счастья нужно? Курорт есть, шикарный номер есть, море есть, песок замечательный, работы по проектам навалом. Паши не хочу! Дочурка рядом! А все мне мало…
Молодец! Не похвалить трудно. У меня все прекрасно складывается, и реву. Ну, не глупая… ааааа что с меня взять! Столько времени бояться и искать выход, столько времени гнобить себя за наивность… И вот когда выход найден, тревога наконец-то отступила, я настроена скиснуть, только из-за того что встретила этого придурка здесь на островах!
Урод!
И ведь с Кириллом все получилось. Саня утром звонил, интересовался, как водичка. А между делом поздравил с окончательным и бесповоротным разрывом каких-либо возможных связей с бывшим. Вот так Сонечка стала только моей дочей. Почти моей, если не смотреть на мужскую составляющую, имя которой отныне МЧ.
Еще раз умылась и вернулась в спальню. Пятая непроглядная ночь с высоким звездным небом медленно подходила к концу. Сегодня днем мы возвращаемся домой! — Напомнила себе я и вновь сникла.
Этому упырю обязательно было проверять свои владения вчера днем?
В голове с поразительной ясностью вновь всплыли мгновения «моей грозы». А день начался замечательно, как и предыдущие. Я на островах, рядом Соня и горячий Индийский океан — это казалось сказкой. Был бы МЧ рядом, он бы понял, что сделал для меня… О нем я вспоминала совсем не к месту, и на пляже, и в ресторане и в ботаническом саду Mont Fleuri, хотя кроха все время была рядом и все время восхищалась. Особенно ей понравились желтые и терракотовые мохнатые плоды ачиоте (bixa orellana), с красными ягодами внутри. Заставить рассказать хоть что-то гидов, дрыхнущих у входа в парк и не прослезиться от потраченных впустую денег, у меня явно бы не получилось. Поэтому оглядывая здешнюю флору, обрадовалась, что сама что-то знаю и могу кнопке своей рассказать.
Обходя шесть гектаров зеленой роскоши тропиков, мы одновременно скрылись от разноголосых и разноязычных обитателей минигородка и от жары. Во время прогулки поняла, что в город мы вырвались в первый и последний раз, здесь парило сильнее, чем хотелось бы. Поэтому, предварительно поторговавшись, взяли такси и поехали к отелю.
Знала бы кого встречу, не рвалась бы назад, а посидела с Соней в приглянувшемся ресторане. Но нет…
Стоило лишь засесть у бассейна, пока кроха плещется с одной из соседских девочек, погрузиться в работу, как мысли о МЧ реализовали мужчину, стоящего с солнечной стороны. Визуализация, черт ее побери! Не зря мне эту неделю было так плохо.
— А ты непоседа.
Я подняла глаза на говорившего. Разглядеть черты его лица невозможно, интонация знакома, голос с легким акцентом нет. Еще не совсем его признав, я поздоровалась.
— Здравствуйте.
— Откуда столько официальности, Солнц?
Вот, оно. Солнц — в голове пролетела одна яркая вспышка, затем вторая сразу расставившая все по местам. Черт! — я постаралась не паниковать и не повернуться в сторону Сони. — Какого дьявола ему нужно?!
— Вижу что узнала. — Ж подошел ближе и стал чуть в сторону, от чего теперь все гримасы на его лице я видела как на ладони. — Останешься такой же официальной? — ухмыльнулся, и один уголок рта пошел вбок и вниз.
— Нет.
Встаю и в сотый раз чистосердечно благодарю судьбу за то, что мир нас свел много лет назад, чтобы вот так еще раз столкнуть нос к носу. Вопреки многочисленно представленному сценарию нашей встречи в те бессонные ночи, когда я была готова рвать и метать, а так же нарезать его острым клинком на мелкие кусочки, я просто поцеловала его гладкую щеку. А вернув голосу нотки восхищения, вновь поздоровалась.
— Здравствуй.
— И это все?
Подмечаю свою реакцию на его слова и удовлетворенно киваю — девочка выросла, окрепла, даже язвить могу не стесняясь.
— Дорогой, прекрасно выглядишь. Если бы мы встретились раньше, я бы многое могла тебе сказать. Сейчас — это уже не имеет никакого смысла, — расцеловала в обе щеки и щелкнула по носу, — не только для тебя.
— Забавно.
— Да.
— Дорогим не зови, не вяжется с текстом.
— Уж как получилось. — Я отмахнулась от его попытки вернуть щелчок. — Как твои дела?
— Лучше всех.
— Истинный ты, то есть ответ соответствует репертуару.
Мое дружеское перемирие он явно решил прощупать. — Замужем?
— Нет.
— Неудивительно.
— Спорить не буду. Тебя, кстати, с женитьбой или статусом молодого папаши поздравить можно?
— Поздравить можно, но не с этим.
Захотелось бросить, «А мне плевать, что у тебя!». Однако подобная агрессия будет расценена, как самая настоящая заинтересованность. Сдержалась.
— Поздравляю! Крепких нервов, сил, здоровья, терпения, любви и…
— И?
— Долголетия конечно!
От моей улыбки на его лице не дрогнул ни один мускул. Ах, какая жалость, я ее в свои годы копировала до автоматизма, и даже название дала «Подобострастный оскал наемного работника».
— Всегда на позитиве.
— Без него не жизнь. — Обсуждать что-либо касающееся меня я не намерена, и по возможности плавно перевела тему. — Так с чем же я тебя поздравила?
— Какая разница! Или тебе интересно?
— Какая разница, если твоя реакция такова.
— Солнц, ты стала жестче.
Вай! Опять обо мне, да еще с такой сочувствующей интонацией. Мама дорогая, что с людьми деньги делают — лицемерит и не стесняется. Класс! Мне бы так!
— Дорогой, — осклабилась я, — а давай без Солнц, или будешь на каждом шагу о мое «дорогой» спотыкаться.
Краем глаза отслеживаю детей в бассейне. Соседи решили показать девочкам попугая, которого взяли на рынке вчера. Только бы они еще немного отвлекали Соню, хотя бы минуту.
— Ладно. Спасибо.
— За поздравления?
Кивнул и продолжает внимательно на меня смотреть. Угу, не нравится моя реакция, ждешь подвоха? Ни хрена ты не получишь! — Я умру от любопытства или ты все же сжалишься и расскажешь, какими судьбами?
— Сжалюсь. Приехал осмотреть свои владения. — Ж кивнул в сторону соседнего отеля.
— Ты здесь живешь? — Господи, как у меня это получается? Мне все равно, что он рядом, мне с высокой горки плевать, мне так от этого хорошо!
— Я этим владею.
— Здорово.
— И не говори. Приехал, поставил сумки, вижу в окне фигура знакомая, решил поздороваться.
— Да? И с какого яруса ты меня разглядеть сумел?
— В целом, стоял на берегу, а ты прошла мимо и не заметила.
— Не удивительно. Я была занята.
У этого урода хватило наглости спросить, чем это я была занята. Захотелось горько рассмеяться и ответить — выживанием! И вот тут сработал старый как мир закон подлости или случайности.
— Мам! — Соня взвизгнула и позвала еще раз, — мама!
— Да, родная?
Мы оба повернулись в ее сторону.
— Ну, мам! Смоти, он ест! — моя кроха указывала на большого белого какаду и весело рассмеялась, когда попугай вырвал печенье из ее ручек.
— Не замужем.
— Нет, и счастлива. — Я улыбалась своему ребенку и не смотрела на него. Что мне он, столько времени прошло.
— Вижу.
Когда моя кроха пошла в нашу сторону, он быстренько ретировался. Бросил взгляд на часы, поправил воротник, все по давно установленной схеме. — Мне пора.
— Да. Удачи.
— Спасибо.
Вот таким он был всегда. Удивительно, что за пожелание удачи «спасибо» сказать соблаговолил. Вырос все-таки хоть чуточку и остался тем же бескомпромиссным эгоцентриком.
— Дорогой, — он остановился как вкопанный, — была рада видеть.
Не обернулся, лишь голову чуть повернул. — И я.
Он удалялся быстро и легко, казалось, люди расступались, завидев его стремительный шаг, а потом тут же занимали свои первоначальные места.
Господи, как же я по тебе скучала. — Прижав свое чадо к груди, беззаботное и мокрое после бассейна, я с болью смотрела ему в след. — Как же я по тебе тогда скучала…
Из-за этой короткой встречи с привидением всю последнюю ночь смешная и неудачная любовница МЧ, которая приказала жить ровно две недели назад, отказавшись от романтичного ужина при свечах, ради которого Макс бы прилетел, провела в переживаниях прошлого.
Моя кроха прижалась к груди и мирно засопела. Убирая чуть вспотевшие волосики с ее лица, мне до боли захотелось в теплые крепкие руки, которые бы оберегли нас обеих от злополучных встреч раз и навсегда. Правда на фоне всплывших положительных картин с МЧ появилась равная по количеству группа отрицательных.
— Глупая, ну ты же сама все прекрасно понимаешь. Какое плечо? Какая поддержка? От кого?
Вновь потупилась в черное окно, отражающее постепенно светлеющее небо теплой ночи. — Жаль, не все так просто с ним. И станет еще сложнее, если узнает о моих махинациях. Хотя, чего уж там, я же не от него страхуюсь.
Сама себе удивляюсь, — и это мысли взрослой женщины и молодой мамы самого замечательного ребенка? — Мое сетование перешло в жалость. — Молодой, одинокой, несча…, тьфу ты! Позитивнее думать нужно! Счастливой, свободной, волевой и деловой… Блин! Хоть бери напейся или еще раз пореви… Обойдешься — оборвала саму себя. — Хватит нюни разводить, соберись и спать. Мысли прочь, сны придите.