Тяжела работа повара при таких умниках, как эта троица. Нет, чтоб сразу слушаться, они либо вопрос бестолковый, либо умозаключение выдают. В конце-то концов, кто готовит — я! Так им меня слушаться нужно, а не готовку маменьки и батеньки вспоминать. Но ничего, и с такими справилась, через час у нас была отварная картошка и рис, к ним овощи тушеные и отдельно запеченные мясо и рыба — на выбор, так сказать.

Ели каждый со своей миски, предварительно вымыв руки и столовые приборы, зеленого лицом заставила выпить натощак с пол литра отвара от картошки. Это было сделано из сострадания к себе родной и любимой. Вдруг бы ему после первого отравления хуже от обеда стало. Кто бы тогда меня от четырнадцати осиротевших мужиков спас. Черт?

Да черт с ним! Время от времени и его звала и беса. И бестолку, в ответ — молчание.

Покосилась на соседа справа — лицом зеленого, который уже был лицом румян и уплетал вторую добавку овощей, затем на соседа слева — Германа. Тычок в горло он мне не забыл, поэтому орлом кружил над головою, отслеживая каждое движение. Поняв, что есть буду со всеми, из того же казана, малость успокоился, но мне съесть что-либо во время готовки не дал. Вдруг я отравы уже сыпанула и ищу для себя противоядие. Такой предусмотрительности и подозрительности можно только восхищаться.

Вот и сейчас повар разбойников отреагировал на мой взгляд злобно, но при этом не забыл звать по имени:

— Чего тебе, Галя?

— Ты вроде как поел…

— Отравила?! — стремительно подскочил он на ноги.

— Нет, не успела! Спросить хотела… но раз ты встал, дай мне компота немного.

— Он с противоядием?!

— Он с сахаром! Герман, дай компота и успокойся, я у главаря спрошу.

— Чего тебе? — покосился на меня лицом румяный.

— А кой черт вам жертвенница?

— Традиция. — Сухо ответил главарь.

— Это очень мило. Спасибо за информацию, но отговорка в традиционности сего действа ничего толком не поясняет.

— Чего? — подался чуть ко мне главарь.

— Не понятно, говорю, поясните, будьте добры. Что за традиция? Откуда она к вам прикатилась? И какого черта вы жертвенниц коллекционируете? А иногда еще и бесправно меняете?

— А это… — протянул главарь и продолжил смаковать косточку.

— Да, это.

Но главарь молчал. В молчании вожака стаи, мужики каким-то чудом учуяли команду к сборам. Одновременно завершили трапезу, поднялись, сложили грязные приборы на телеге, там же казаны с остатками обеда, ножи, пни, замещающие досточки, для разделки тушек и овощей. Одеяла, на которых лежали пока обед готовился, скрутили каждый свое и закрепили на лошадях.

— Эй… уважаемый, что происходит?

В кронах деревьев вокруг поляны что-то пророкотало, а затем и засвистело. Вскочив на ноги, вожак застыл. Прислушиваясь к ветру, гуляющему над кронами темно-синих деревьев, он нахмурился. В эти мгновения кроны ближних великанов с синей листвой качнулись и окрасились серебром.

— Духи жертвенницу ищут, — рыкнул вожак тихо, но так что голос его долетел ко всем разбойникам. — По коням!

— Что? — я встала рядом с ним. — Нет! Я что зря ела? Меня же вывернет!

— Не вывернет, иди ко мне! — главарь свистнул, и ручки в стороны приглашающе раскинул. И пока я ужасом смотрела на приближение его коня, успел не только меня поймать, но и по рукам скрутить.

— Так надежнее. — Сообщил он, вскакивая со мной на спину огромного черного копытного. Уж лучше бы на той другой везли, с нее хоть не так страшно упасть было. А этот — монстр переросток под два с половиной метра в холке, с такого рухнешь и не очнешься.

— Как вас там? — просительно промямлила, не помня, называли его по имени при мне или нет. А когда он меня усадил спиной к себе и, перекинув мою ногу через седло, привязал, справилась с первой оторопью и все же спросила. — А-а-а, может, я ножками, а?

— Убьют тебя, если ножками. Духи натравлены на жертвенниц, не щадят.

— И как выглядят ваши духи?

— Как люди, ток без глаз. И двигаются прытче, так что лошади им не нужны.

В это мгновение телега с провизией в воздухе растворилась, а за нею и забытые казанки с чанами на нашем привале. Мгновение, и скрылась с глаз полянка, временно приютившая нас. Возможно, мне привиделось странное серое создание в черных балахонах, замершее на другом конце полянки, и уж тем более взгляд отсутствующих в глазницах глаз, но спина холодом покрылась.

А стоило только лошадям набрать темп, так все мои мысли переключились на иное.

О, эти седла! Чтоб тому, кто их придумал, спалось крепко и хорошо! Если к седлам и можно привыкнуть, то не сразу, и уж точно не в погоне за ветром, которую устроил главарь. Мы мчались через чащобу синих деревьев, низко пригнувшись, срывая паутину и пауков и кое-где где солнца не было вовсе — росу и слизняков. Увидев одного из них на луке седла, а затем и на своем сапоге, я позабыла о мысленных проклятиях на создателей седел и уздечек, мужиков-разбойников, лошадей и прочей нечестии, в том числе синеглазого черта и мохнатого беса.

Попыталась снять слизняка, за что чуть не оглохла от рыка главаря в самое ухо. Он ни слова не сказал с тех пор, как бросился вскачь и повел за собой людей. К слову о людях, они тоже молчали, припав к лошадям. Памятуя о стрелах от охотников короля, молчала и я.

К тому моменту, как они сбавили темп, молчать было все сложнее, а наблюдение за тем, как слизняк подбирается вверх по моему сапогу и вот-вот коснется штанины, так вообще невыносимым. Вожак развязал мои руки.

— Сбрось их. — Разрешил он. И я с радостью это сделала, с улыбкой от уха до уха, за освобождение от склизкой твари оборачиваюсь и замираю.

— Что хорош? — спрашивает главарь лицо, которого целиком покрыто паутиной, а в волосах притаилась какая-то гадость.

— Безумно, — выдала я и, сжалившись над чумазым, смахнула мерзость с его головы.

— Будь добра, — попросил он с обворожительной улыбкой, — сними еще одного с затылка и с шеи.

Содрогаясь, сбросила и этих:

— Вам что двигаться нельзя было?

— Иначе духи заметят.

— О духах кто нашептал?

— Дриады.

— Чего?! — я вцепилась в него как утопающий за соломинку, — как они выглядят, кто это, что им нужно?

— Нормальные зеленые ба… девицы, — отодрав мои руки от себя, он спешился. — Зубки показать могут острые, если обидишь. Ничего им не нужно, у нас с древесными договор негласный. Мы не рубим их лес, они предупреждают об опасности.

— А откуда дрова для костра взялись?

— Из нашего родного селения, как и воз с провизией. — Он стянул меня, явно предположив, что ноги затекли, затем почему-то снял седло и поклажу с коня, а потом и уздечку.

— А вернули как?

— Перебросом. — Главарь хлопнул ладонями, и отпущенные пастись взмыленные лошади исчезли, хлопнул еще раз и на их месте явились следующие. — Мы даем им сигнал о том, что прибыли, чтобы прислали, а затем повторный, чтобы забрали.

— Почему они вас так к его темному величеству не прислали?

— От того, что переселенец будет как твое овощное…

— Рагу, которая икра?

— Да.

— Ха! А у черта наподобии этого получается вся местная стряпня.

— А вся местная на это и похожа. — Кивнул вожак и присвистнул, призывая коня. К нему приблизился черный монстр с белой звездочкой на лбу, ростом выше предыдущего.

— Что, опять?

— Опять, Галя. Еще пара часов езды, а потом ужин.

— Нееееет! — протянула я, — только не это! Я ножками! А вечером поголодаю, готовьте сами!

— Духи, — напомнил вожак, — вскоре вновь возьмут след.

Перед глазами предстало видение на краю поляны. Нет! Я не хочу к такому приближаться, а уж тем более знакомиться с родом трудовой деятельности этого создания.

— Аааа, черт подери! Поехали! Поехали! — позабыв о страхе, сама шагнула к коню и даже руки протянула к главарю, чтоб связал. Да, я бываю послушной, если за жизнь боюсь, даже в дурмане, навеянном коньячными испарениями.

— Не потребуется, — отрезал он, легко вскочив в седло. Затем за шкирку поднял и усадил впереди себя.

— Я одного понять не могу, — возмутилась я вслух, стараясь не обращать внимания на боль. — Откуда у вас селение? Вы разве не бродяжничаете по степям и весям?

— Бродяжничаем, но по своим степям и весям в охотничьих владениях.

— Не поняла. Вы кто? — в этот момент скакун сделал прыжок через поваленное бревно, и я чуть не прикусила язык.

— Я барон, а это моя свита. — Махнул он рукой на четырнадцать особ мужского пола непредставительного вида. Совсем непредставительного — все они были в шкурах, надетых на голое тело или замызганную рубаху, залатанных штанах и стоптанных кожаных сапогах. Некоторые, правда, как главарь, были в пропахших дымом и пропитанных потом куртках из прочной темно-синей ткани на меху.

Такое разительное и разящее запахом несоответствие образов званиям я еще не встречала.

— Вы сколько по лесам шатаетесь? — Вскинула я брови. — Вы ж на барона и его свиту не похожи. На разбойников — да, а на знатных персон — нет.

— Да что, нам в мехах три недели добираться? — со смешком возмутился главарь.

— Ну как бы…

— Вот как бы и так. Прибудем в столицу, обрядимся.

— А до тех пор под настоящих разбойников косите?

— Что мы косим? — Не понял главарь, то есть барон разбойничьего вида.

— Да ничего, так выражение. Вы когда о жертвенницах расскажете?

— Когда прибудем.

— Когда и куда прибудем?

— Галя, цыц!

* * *

Рассудив, что сбежавшая жертвенница будет двигаться в противоположную сторону от вызвавших ее иномирян, они последовали в глубь синего леса. Увидев озеро, где вся тина выдернута со дна, поняли, что ошиблись направлением. Здесь иномиряне жертвенницу потеряли, а вот где они до этого обитали, найти удалось не сразу. Где-то через пятнадцать минут Нардо и его слуга вылетели на полянку, с давно угасшим костром и тленным следом, оставленным духами.

— Если здесь были духи, значит, Галя с этими иномирянами ушла.

— Как думаете, их могли догнать? — обеспокоенно спросил бес.

— Нет, иначе об этом я бы уже знал.

— И не только вы, — тяжело вздохнув, изрек бес.

О том, как быстро о происшествии узнает Повелитель, можно догадываться. А о том, что сделает с противниками брака, лучше и не думать. Женитьба их темного Повелителя откладывалась из-за нерадивой невесты и ее расчетливого отца. Кто рассказал правителю Дарлогрии о древнем пророчестве его Темнейшества, оставалось загадкой. В противовес этому истинные намерения Короля загадкой не являлись. Отказав Повелителю, он стал рассматривать замужество старшей дочери с холодным расчетом завоевания всех ближних и дальних государств посредством влиятельного зятя.

Сам зять в таком виде калыма участвовать не хотел, а противиться не мог, потому что Королю было рассказано много больше положенного, и вертеть «зятем» он мог и так, и этак.

Отчего сам дьявол уже не был добродушным шутником, с юмором справляющимся со своими обязанностями во вверенных ему мирах. Загрустил, позабыв о грешниках и грешницах и их наказании, о своей еде и питье. И все чаще застывал перед зеркалом, отображающим Ее — любовь всей темной жизни Властелина и Повелителя.

— И начертыхалась же она тут! — поморщился Нардо, осмотрев поляну, на которой проявлялись серные выжженные пятна.

— А потом дьявола, видать, звала, — согласился бес, указав на черные деревца в обожженных проталинах взошедшие. — Через день здесь будет замагиченное место и один из самых удобных порталов для наших.

— Не будет, — молвил Нардо рукава закатывая, — опередить или запретить ее ругательства нам стоило. Оттого нам и убирать последствия.

Он руки над землею распростер и тонкие нити от черных кругов и быстро растущих деревьев, как от пряжи, к нему потянулись. И чем дольше они к нему тянулись, тем меньше становились и деревца, и пятна на поляне. Бес грустно вздохнул. Не будь Король жадным человеком, они бы полянок черных по всей Дарлогрии наделали, чтобы на праздники в чистых лесах да степях отдыхать. А то, как его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV с самим Правителем поступить изволил, о бесчестии говорит. А значит, он не только Повелителя, но и весь его народ захочет в услужение получить. И не надобно, чтобы порядочные бестии подземного мира попали в непорядочные руки кровожадного короля.

Еще не завершив с очисткой полянки, Нардо вдруг остановился:

— Слышишь?

— Нет, хозяин.

— Галя далеко отсюда, но ругается душевно.

— Да, что Вы? И чего она ругаться вздумала?

— Готовить заставляют. — Улыбнулся черт. — Меня полосатым назвала.

— Очень далеко отсюда?

— Да, но вот незадача, духи на след беглой напали.

— Спасать будете… — тяжело вздохнул бес, — а может, не надо? Давайте нашу жертвенницу найдем?

— Наша в безопасности, а эта домой может не попасть.

— Так и быть, — поникшим голосом согласился бес.

Жертвенницу, сбежавшую от иномирян соколы Нардо и беса обнаружили раньше своих седоков. Планируя над поляной, зависли там, где рыжая девица костерила странными словами скользящие к ней жутковатые тела в бесформенных балахонах. Нардо спрыгнул вниз и, преодолев не менее тридцати метров, придавил своим весом одного из духов. Яркая вспышка заклятья, пущенного в посланника с севера, всколыхнула травы, навечно пригвоздив духа к земле. Не оглядываясь на результат своей работы, Нардо выпустил еще несколько вспышек, сопроводив их древними словами, и подкосил ближайших к девушке противников. Жертвенница молча воззрилась на спасителя. Блеск в глазах неизвестной бес отметил с неудовольствием. Хозяин вновь привлек излишнее внимание к своей персоне и еще неизвестно во что это выльется. Опустив соколов вниз, он оказался за спиной жертвенницы.

В это время, не уменьшая скорости движения, Нардо ринулся навстречу подоспевшим духам и расправился с ними с той же грацией быстрых движений. Его белая рубаха окрашивалась в цвета вспышек, создавая видение мифического существа. И он виртуозно разил наповал всех духов, посмевших напасть на девицу.

В этом мире против черта — почетного жителя подземных чертогов, на равных выступить могут лишь друиды, вурдалаки и черные эльфы. Что до духов, заговоренных на поиск и уничтожение жертвенниц, то, как создания черных эльфов, они по силе были ничтожно слабы перед противником из Аида и рассыпались в прах на глазах восхищенной зрительницы. Когда три тени взвились над хозяином, жертвенница прикусила губу в ожидании развязки, а бес скептически поднял бровь. Как и ожидалось, Нардо, эффектно перемещаясь по кругу, зарядил в каждого из них по заклинанию и, отправив в разные стороны от себя, пригвоздил к земле.

Глядя на то, как эта несдержанная рыжая девица, сцепив руки, подпрыгивает на месте, бес картинно поднял глаза к небу. Если хозяин и далее будет так выступать, им не избежать возвращения седьмой жертвенницы в ее мир задолго до начала традиционного обряда.

Расправившись с последними духами, Нардо обернулся на визгливый вопль жертвенницы:

— Ты уделал их!

— Ну, как бы… — затушевался черт, видя стремительный бег девицы к себе. Он не увернулся и честью выдержал ее прыжок и цепкий обхват руками и ногами, выстоял, удерживая ее на весу.

— О, ты мой герой, ты супер! Я от тебя тащусь! — после того, как нескромные ручки нагло и по собственнически облапили его руки и грудь, девица взвыла с голодным рыком, — давай сделаем это здесь!

— Что здесь?

— Ну, ты же понимаешь, — попрыгав на нем, прикусила мочку быстро краснеющего уха. — А, вижу, уже понял! — провозгласила она.

— Мы спешим. — Произнес Нардо, аккуратно отлепляя девицу от себя.

— Нет! Вы меня не бросите. — Особа женского пола, спрыгнула вниз и пихнула его кулаком в живот. А затем обняла ноги подземного жителя.

— Я с вами! На край земли! К дьяволу! Или в преисподнюю! — заголосила она.

— Девушка, а может быть домой? — предложил терпеливо ожидающий развязки бес.

— О! — девица, не отпуская жертву из наглых рук, оглянулась. — А это что за чудик? Ты мини Чубака — Чуи?

— Я — бес, и воздержитесь от глупостей.

— Тебя бесить не стоит, да, Чуи? — растягивая слова, произнесла рыжая.

— Именно. Хозяин, вылетаем?

— Вылетаем. — Согласился Нардо, ловко выудив кулон из-за пазухи девы, раздавил его в пальцах.

— Вы встретите еще своего героя, — пообещал он девице, возмутившейся потоком странных слов. Но прежде, чем она окончательно растворилась в воздухе, оба успели удивиться насыщенному образами монологу.

Они уже взвились на орлах в небесную лазурь, когда бес проявил свойственное ему любопытство.

— Хозяин, вы поняли суть ею сказанного? — помолчав, он все с тем же удивленным выражением лица продолжил. — Какие-то нигеры должны будут что-то сделать с Вами и Вашей матерью очень жестоким образом, а потом и пара-тройка грузин… — бес удивленно замолчал.

— Не знаю, есть ли в их мире лекари, и встречались ли они ей. Но кто-то должен объяснить, что все перечисленное невозможно физически. — Качая головой, согласился Нардо.

— Странная жертвенница. Неудивительно, что вызвавшие ее иномиряне забрали Галю.

— И все же, я не мог поступить иначе, — риторически ответил черт.

Бес криво улыбнулся. Хозяин мог парой тройкой ударов плети уничтожить духов, и скрыться, так и не объявившись. А затем в считанные минуты догнать похитителей, но предпочел действовать иначе. И с чего бы это?