На следующий день мы отследили только Урита I. Остальные, словно почуяв беду, скрылись из города, но как заверил лорд Легас, далеко они не сбежали.

– Пусть и недалеко, но хоть в пригодные для слежки места? – спросила я, рукой отгоняя от себя назойливую букашку.

На наше несчастье, узнав о том, что партнер по баснословной цене приобрел несколько полотен королевы и тем самым разорил мастерскую подделок, Урит I решил устроить себе отдых на одной из заброшенных вилл, вдали от недовольных клиентов и кредиторов. Предпочтение отдал вилле под названием «Топида», места вокруг нее были глухие, насыщенные болотами и гнусом. Еще в день разрешенной МСТИ я хотела порталом отправить сюда студа Гравски, а вот теперь сама посетила прекрасные места. Лежу в тине, глохну от звона кровожадных насекомых, жду, когда Легас вскроет пятую по счету систему охранных плетений, и мысленно негодую. Процесс мщения мне представлялся не так.

– Трудно сказать, пригодные ли там для слежки места, – ответил лорд. Но в чем могу заверить, так это в том, что вслед за ними мы посетим Огненный ручей, соленую пустыню Пие, драконий утес и гномий рынок редкостей.

– Рынок? Надеюсь, вы говорите о том рынке гномов, что стоит на горном перевале.

– Я говорю о том, что расположен в горе, – хмыкнул он. – Но не пугайтесь, мстить мы будем снаружи. А теперь скажите, вы готовы, Вирджи?

– К чему? – спросила с дрожью. Когда он явился сегодня к моей двери, с гордостью вручил сундучок сокровищ и задал этот же вопрос, я ответила «Да» и по шею вляпалась в тину. Теперь вот опасаюсь соглашаться без уточнений. – К чему я должна быть готова?

– К пробежке. Отсюда до правого крыла виллы мы должны добраться за тридцать секунд.

Я оценила расстояние и время и со здравым скепсисом взглянула на плетельщика.

– Не готовы? – понял он. – В таком случае я помогу. Да и времени осталось немного.

Лорд поднялся в полый рост, протянул мне руку, и только теперь я увидела, что на нас из лесочка справа несется, возрастая, добрая сотня болотных големов. Быстро собирающиеся грязевые человечки с непропорциональными огромными кистями и головами, без рта и ушей были страшной угрозой для магов-теоретиков, как я, и досадной помехой для практиков, как лорд Легас. Но все относительно. И если он говорит об отступлении, то игнорировать совет нельзя, нужно скорее делать ноги.

– Э-э-это откуда? – спросила, самостоятельно срываясь на бег из положения лежа.

– Это охрана. Я задел линию тревоги, – пояснил настигший меня плетельщик. Лучший в академии плетельщик, который беззаботно добавил: – Я мог бы все исправить, но грязевые мне такой поблажки не дали.

– А портал?!

– Не работает, я проверял! – На этой эпической ноте он за шкирку дернул меня на себя и, развернув в воздухе, закинул за спину. – Держись крепче, – скомандовал Легас, и я с удивлением ощутила, как ремни с его наплечной сумки обхватывают мои бедра, фиксируют спину, сроднив меня с маговской курткой и толстым слоем тины на ней.

В другое время я бы сказала, что эта близость недопустима, но в момент чистой паники была согласна на все. И не пикнула, когда лорд перепрыгнул четырехметровый овраг, на коленях проскользнул под неожиданно рухнувшим на нас деревом и с проклятьем на губах влетел в распахнувший двери погреб. Прежде чем двери закрылись, а маг вместе со мной стукнулся о стену, я увидела, как крайне удивленные болотные големы таращатся нам вслед. И вариантов тут два: мы либо удачно сбежали, либо неудачно вляпались.

«Проклятье!» было последним, что я услышала, прежде чем отключиться.

Очнулась, как ни странно, в медной ванне, установленной, что еще страннее, посреди заброшенного слабо освещенного кабинета. Частично одетой, я лежала в теплой воде, погруженная по самый подбородок. Мои ботинки, пропахшие тиной штаны и куртка сушились у растопленного камина. То, что в камине горели обломки массивного, украшенного резьбой кресла, я отметила мельком, куда больше меня привлекла сгорбленная фигура плетельщика. Он сидел на полу, боком ко мне, судя по складкам на лбу, жутко злился, и поэтому руками рвал припыленные книги, прежде чем закинуть их в огонь. Пламя радостно пожирало подношение, в глубинах дома что-то не затихая выло, звенело и бахало, сотрясая стены. С потолка ничего еще не сыпалось, но нет сомнений, скоро начнет.

– Мы добрались до правого крыла, магия заблокирована, снаружи враги? – предположила я.

Нормальный голос мне был неподвластен, почему-то из горла вырвался лишь сип. И Легас дернулся всем телом, когда его услышал.

– Очнулась? – Он в мгновение ока оказался на корточках передо мной. Заглянул в глаза, прощупал пульсацию крови на шее.

– А вы сомневались?

Маг покосился на мой правый висок и признался:

– Если честно, то да.

– Что там? – Я потянулась проверить.

– Не трогай! – Мою руку перехватили, сжали пальчики. – Пока не трогай. Мазь должна рассосаться и только после этого тебе можно будет выбраться из воды.

Подобные меры безопасности необходимы лишь при получении ожога от охранного плетения или проклятия Дурмяницы. Но ни того, ни другого в заброшенном доме не должно быть, впрочем, как и големов, что сторожили к нему подходы. Возможно ли, что мы ошиблись?

– Звучит устрашающе, – заметила тихо. – Что случилось? Мы проникли не на ту виллу и Урита I здесь нет?

– На ту. И Петер Урит здесь был. Хочу заметить, что наше появление его обрадовало до слез. Я еще никогда не видел людей, радующихся мсте. – И пугая меня мрачным тоном, он со вздохом пояснил: – Эта вилла – логово контрабандистов. Помимо прочего разного, я нашел Урита закованным в одной из камер подвала. Как выяснилось, он не сам сюда приехал, его привезли для бесед с глазу на глаз. – Короткая пауза сообщила о том, что парень не совсем здоров, может быть, даже не цел. И это ужасно! Заметив мой испуг, Легас быстро добавил: – Его уже переправили в столичную лекарскую. И тебя бы тоже отправили, но после удара Дурмяницы любое прикосновение магии в течение суток может вызвать осложнения.

– И как долго мы здесь? – Я покосилась в сторону окна, пытаясь определить время. Снаружи было темно, но небо сверкало, как перед грозой.

– Свыше семи часов, и еще час пробудем. Внизу идет бой контрабандистов и стражей правопорядка. Подождем, пока преступников повяжут, вызовем Тиграя. Так как ты в сознании, то лететь тебе уже можно. Тиграй грифон, – пояснил он на мой удивленный взгляд, хотя удивлялась я другому.

– В смысле, бой? Это разве не големы за окном?

– …он не наделен магией, передвигается по воздуху, летит очень мягко, ты не заметишь, как попадешь к лекарям, – закончил свою мысль лорд Легас, и только после ответил на вопрос: –Это не големы. Из-за моей недальновидности тебя чуть не убило. Мне стоило догадаться, что вилла защищена не хуже окрестностей. И еще раньше следовало задуматься, отчего на болоте размещены охранки мощностью от двух до пяти хомов.

– У вас не было времени, – напомнила я о грязевой причине нашей пробежки.

– Либо ума. – Он вновь сосредоточил взгляд на моем виске, давая понять, что с пустяковым ранением не все так просто. А затем заглянул в глаза и заверил: – Но я сделал все, чтобы стражи со всеми почестями встретили здешних хозяев.

Надо признать, поездка на болота – кормить комаров, пропалывать тину – была не такой уж плохой. После вынужденного купания меня переодели в сухое, напоили теплым супом, в процессе показали лучшие моменты боя, что плетельщик сохранил на кристалл. Когда снаружи стало тихо, небо очистилось от магических взрывов и запаха серы, на крышу виллы опустился клювасто-крылатый Тиграй. И меня очень аккуратно доставили в столицу, на крышу лекарского крыла королевской здравницы, а оттуда в очень просторную палату на одного.

Легас за свою недальновидность извинился, оплатив все счета. А напоследок заверил, если простушка не станет на ноги через неделю, пастух сам отомстит оставшимся студам. Во избежание смертей, я восстановилась за два дня и попросилась домой. Слабость еще накатывала, перед глазами изредка еще мерцали цветные круги, но я была уверена, что этим же вечером позову Легаса на продолжение мсти. Но он прибыл раньше, опередив, а может, и напугав мою немагическую доставку из булочной. Упаковка со знакомым логотипом в руках лорда говорила о многом.

– Почему ты сбежала из палаты? – без приветствия накинулся он на меня. Вручил бумажный пакет и ворвался в квартиру.

– Почему вам об этом доложили? – возмутилась тоскливо. От пакета пахло выпечкой, он плетельщика – угрозой.

– Я попросил.

– А я просила молчать. Неужели мое слово против вашего невесомо?

– Хм, допустим, я заплатил…

– Еще и за это?!

Легас прищурился, готовый в очередной раз объяснить, что был беспечен и желает загладить вину. Я передернула плечами. Иметь плетельщика в должниках, а тем более слышать об этом, было скорее жутко, чем приятно.

– Ладно. Допустим, вы заплатили, они повиновались. Но как вы узнали, что я дома, а не где-то еще?

Не ответил. Стянул с себя пальто, закрыл входную дверь и внимательно посмотрел на меня. Вернее, на то, как я едва не булькаю от обиды. Встреча с плетельщиком была запланирована лишь на вечер, а до этого времени мне хотелось скрыть синяки вокруг глаз, наготовить яблочных слоек и сделать рунный мини-сюрприз. Совесть не позволяла беспечно принять чужую заботу. Легас и так перешел все допустимые границы, в том числе и иллюзорную от «вы» до «ты». Осталось узнать, когда он влез в мои охранки.

– Как чувствуешь себя?

– Отлично. Собираюсь пить чай и сладким заедать обидки.

– Тебя кто-то обидел? Или ты отказываешься от мстительной миссии? – насторожился плетельщик, и я выразительно посмотрела на него. – Не отказываешься. И обидел я, – протянул он понятливо, пожал плечами. – Чтобы стало легче, добавь меня в список негодников на следующий год.

– А может, на этот год? – предложила я, и он усмехнулся.

– Вирджи, я не собираюсь сам себе мстить.

– Не волнуйтесь, справлюсь за двоих. Впереди у нас Весеннее Благоденствие, затем летнее солнцестояние…

– Жду не дождусь, – ответил лорд. – А теперь открой дверь, там должен быть курьер с заказом для меня.

Так вместе с курьером и пришла догадка, что следилка мастера плетений размещена в общем коридоре, напротив лестницы.

В этот день мы не продолжили мстительную деятельность. Позавтракав в моей копании, Легас сообщил, что сегодня он занят, мстя откладывается на завтра. На следующий день он прибыл в обед, посмотрел на меня и признался, что слишком устал для партизанской деятельности. В день после этого я уже ничего хорошего не ждала, и правильно сделала – плетельщик вообще не появился. Вместо себя он вечером прислал Иви, как выяснилось, чтобы извиниться и передать медовый торт.

Вот так незаметно те дни, что я должна была пролежать в лекарской, я провела дома, не особо часто поднимаясь с кровати. Единственным утешением была медовая многослойная радость, но и она быстро закончилась.Что до работы с рунами, я с трудом могла читать, еще сложнее мне давалось формулирование собственных мыслей, и совсем невозможным было общение с родными.

Сестра с семьей приехала к родителям погостить, чтобы всласть посетовать на мужа и поругаться на детей. А так как прибыли они до праздника зимнего солнцестояния, то все жалобы за эти дни уже были излиты, все новости пересказаны, пришел черед сплетен и переживаний. Объектом последних всегда была я. За меня переживали по поводу и без повода, настолько часто заставляя отчитываться и оправдываться, что переезд в другую часть страны ознаменовался чувством свободы, а не одиночества. Написав весточку на прошлой неделе, я совсем не хотела их тревожить на этой.