Демонесса спешила в кабинет Светлейшего из Темнейших, легко подпрыгивая на каждом пятом шагу. Настроение было на высоте, веселый смех рвался из души, и все вокруг казалось прекрасным. Нардо, который долгие годы тосковал по серокожей стервозине, уже не думает о ней в свете самых сладких воспоминаний и не грустит о былом. Оклемался, как сказала бы Галя, и все благодаря ей — простой девушке из четвертого мира. И еще одна маленькая радость заставляла водную демонессу петь, ее почти супруг вспомнил, что уделяет жене слишком мало внимания, и пригласил на совместный обед.

Жизнь прекрасна и все в ней удивительно!

Демонесса подошла к двери, ведущей в тайный кабинет дьявола, и когда она вдруг трансформировалась из закрытой прямоугольной в открытую круглую, перед Олимпией предстала знакомая белая зала. Та самая из великолепного дворца 129 мира, где они с утра пораньше пытались вырвать Галю из когтистых лап серокожих. Дьявол сиесекундно оказался возле демонессы, и взял ее за руку. И дверь закрылась, отсекая их от Аида.

— Прости, моя радость, но обед придется отложить. Кружево и плетку так же. — Расстроено шепнул он.

Это у нее было заготовлено заранее и не пропадет, но все же легкую озабоченность вопросом проявить надобно.

— Почему? — она удивленно распахнула глаза, позволяя дьяволу с головой окунуться в глубину синевы. А затем кокетливо улыбнулась. — А, в принципе не страшно. Ты ведь подождешь?

В глазах Люциуса полыхнул красный огонек, а кадык дернулся.

— К тебе гость, — с сожалением он поцеловал ее кисть. Повернувшись, Олимпия оказалась лицом к лицу с реве Татихом, отображающемся в черном плоском камне. Лукаво искрящиеся, глаза старца предвещали открытие новых тайн и близость интересных событий.

— Приветствую прекраснейшую из Повелительниц!

— Здравствуйте, — улыбнулась она, и позволила почти мужу провести себя к ближайшему креслу.

— Повелитель позволил украсть ваше внимание на доли минуты, а потому я не буду откладывать в долгий ящик.

— Приступайте, — по взмаху дьявольской руки, кресло Олимпии увеличилось до диванчика на двоих, и Темнейший с улыбкой сел подле нее. — Итак, мы вас слушаем.

— Я потревожил вас, потому что проклятья сожженные с ауры Нордо Олдо Даро в основе своей исчезли, но… Но вынужден признать, некоторые из них возникли вновь и даже усилились.

— И это помимо новых ее ругательств? — понимающе кивнул Повелитель Аида. А про себя заметил: «Должно быть, она опять прокляла Нардо две сотни раз и на мою голову добавила не один десяток».

«Люциус, — мысленно возмутилась демонесса, — неужели нельзя верить в нее».

«В Галю можно, самой Гале нет. Видишь ли, у нее отсутствует выдержка к ругательствам. Даже заклинание словоохотливого Бургомита не помогло».

— Простите, что прерываю, — подал голос Татих, — но численность проклятий от бывшей жертвенницы Гали Гари снизилась колоссально.

— Приятно слышать, что мы в безопасности, от новых приступов головной боли и неприятных неожиданностей. — Не посмел, не заметить Люциус, а мысленно уже подумал: «Ее явно укусили».

«Только не это… — Олимпия побледнела, — бедная Галочка!»

Дьявол ласково погладил ее бедро и неожиданно ущипнул.

«Дорогая, в самую пору жалеть не Галочку, а вурдалака, покусившегося на нее. Он теперь отравлен».

— Что?! И это ты говоришь о жертвеннице, которая нас свела?

— Да, о ней. Она может быть и умная девица, но зараза еще та! — ухмыльнулся Темнейший, раздумывая над тем, что его семейная жизнь всегда будет радостно сладкой.

— Люциус!

— Да, милая? — он опять ее ущипнул.

— Ты…!

Далее диванная подушка, выуженная синеглазой красавицей из-за спины, полетела в рогатую голову. И, вопреки всем расчетам, растворилась перед дьявольской ухмылкой: — Что, дорогая?

— Ты невозможен!

Вторая подушка осыпалась пеплом и так же не стерла наглого выражения с его лица.

— Неподражаем, — он прижал ее так, чтобы и пискнуть ничего не могла. И не долго думая, с жадностью оголодавшего завладел губами любимой.

Громкое и возмущенное мычание почти Повелительницы Аида, быстро сменилось сладостным стоном. Ласковые ручки красавицы перестали колотить Темнейшего по спине, и с нежностью зарылись в его черные локоны.

На заднем фоне слышались тихие слова озадаченного реве. Многоуважаемый Татих на своем веку многое повидал, но свидетелем такого поведения Люциуса сына Люцифера был впервые. Краснея и бледнея, он пытался призвать их к порядку и показать что-то в свитках, ведь же дело есть дело и не просто же так он их позвал. Но все было тщетно.

— Дорогие… У-уважаемые… Темнейший…? — Повелительница…?

Понаблюдав за ненасытной парочкой на диване, который из двухместного предмета мебели трансформировался в кровать, реве обреченно вздохнул.

Достучаться невозможно.

— Что ж, — прочистил горло, он сказал, — прерывать не буду, пришлю свитки через сундук тьмы. — Далее попытался проститься. — Желаю хоро…, добро… хм, приятного Вам дня.

Камень мигнул, и парочка, страстно целующаяся на кровати, замерла. Потому что Светлейший из Темнейших оторвавшись от демонессы, язвительно сообщил:

— У нас дела, милая. Ты ведь подождешь?

Он лукаво прищурился, услышав ее раздосадованный стон, но радовался недолго.

— Ты это специально сделал?

В мгновение ока синеглазая красавица пришла в себя, взгляд горит праведным гневом, губы алеют, щеки красные, а самое завораживающее, это ее сбившееся от поцелуев дыхание и часто вздымающаяся грудь.

— Я дал тебе несколько затребованных минут, — заявил он с правдивым взглядом, даже кивнул пару раз. — Правда-правда.

— А если честно?

— Не смог удержаться, — невербально ты очень настаивала на этом сама, особенно, когда предлагала подождать…

— Невербально?

— Да, — сообщил дьявол, возвращаясь к ее губам. — Я же тебя чувствую.

— Нежный мой, я тоже многое чувствую.

— Да?

— Да. И знаешь, тебе не помешает холодный душ!

И вода с камня для переговоров между мирами, окатила Люциуса с головы до ног.

— Постоянно забываю, какая еще стихия подвластна тебе, помимо моего жаждущего сердца. Ладно, подожду. — По щелчку пальцев дьявола, ложе вновь трансформировалось в двухместный диван, а одежда на нем высохла.

— Посмотрим, что нам реве отправил?

* * *

Не знаю почему, но именно эти строчки всплыли в моем мозгу и вот уже минут пятнадцать прокручиваются по кругу, потому что более ничего из «реквиема» я не помню, а на мотивчике меня, недурно так, заклинило. Перед явной смертью кого бы ни заклинило. Хотя, чего жаловаться вместо двухсот фронтовых мне дали нормально поесть и поспать и только после этого направили к Рыру — на верную гибель. И Лихо, паразит такой, приободрить решил на последок вампирской пословицей: «Допустила узелок в кружеве сама и развязывай».

Да я не против, вот только подсказал бы кто, как развязать-то. Никто ж не утверждал, что серокожие те еще идиоты и дальше своего носа не видят. И если об этом прямо не говорят, значит, бывший наместник может разгадать уловку, устроить скандал или же отъем затребованного ранее. Типа, сама пришла, сама и напросилась. Кто знает, что у них в законах еще написано.

А перспектива быть использованной во всех смыслах меня не радовала. Вот и стою я недалеко от палатки Рыра, медленно покрываюсь испариной и явно седею. Впервые пару минут другие вурдалаки активно пытались завязать знакомства, но поняв, что я неадекват, отстали. Кстати, большинство из них все еще надеется поймать Лихо и заплатить за ночь с суккубом. Хорошо, что мой подопечный сейчас занят нахождением и перебросом Жакоромородота из Гарвиро в Рюдри, иначе бы мне не поздоровилось. К слову, в палатке по возвращению из стойла мы обнаружили еще шестнадцать несанкционированных «вкладов». Как Гарт, более никто не расщедрился, и мы легко отказались от подброшенного. То есть, свернули палатку и переехали в укромный уголок. А заботы о дорогостоящем ложе возложили на выздоровевшего Урурка. Не знаю как он смог, но цилиндры исчезли в тот же миг, словно их не бывало. Уж лучше бы их вовсе не было, и тогда не стояла бы я перед палаткой Рыра и не тряслась от ужаса.

Ладно, что уж там! Раз хватило мозгов завязать узелки в кружевном плетении, то хватит их и развязать!

Набрав в легкие воздуха, я дернула за шнурок, поскользнулась на пороге и без приглашения влетела под полог чужого жилища. Воздух из меня вышел с дивным девичьим свистом во славу прекрасного прокаченного упыря. А он стоит по середине палатки, в чем мать родила. На причинном месте пена, на губах клыкастая улыбка, а под ногами та самая ванная, в которую Рыр меня зазывал.

Зашибись! Неувязочка вышла, я опять нарушила серокожий этикет.

— Краля?! — восторженно-радостно поприветствовал он.

— Эээээ… — шокированная вампирской статью, прошептала, — это не я, это сон.

Рыр осклабился еще сильнее и пристально прошелся по мне горящим взглядом. Да, признаю — Урурк постарался на славу и выгляжу я, как конфетка. Костюм из красной кожи какой-то ящерки был таким, будто бы кто-то страстный и сильный когтями рвал его на мне.

— И сон этот был эротический? — хмыкнул Рыр, делая шаг ко мне.

Вот в этот миг дар золотого молчания меня покинул:

— На себя посмотри, сплошное перекаченное порно.

— Не нравится?

— Эээээ… — от его искреннего удивления и легкой обиды в голосе меня опять заклинило.

Ну и что ему сказать? По сути, я пришла вторично облапошить вурдалака, и вместо того, чтобы расположить его к сотрудничеству подорвала все доверительные связи. Надо срочно исправляться. Льстить! К счастью, есть за что.

— Скорее вдохновляет. На новые подвиги и свершения. — Довольная ухмылка, вернувшаяся на лицо серокожего, подтвердила, я на верном пути. Продолжим! — Ведь даже тех вампиров в дырах Патторуса я спасала ради тебя, нашего условия и…

Многозначительная пауза дала нужный эффект, Рыр уверенно шагнул ко мне и взял за плечи. Слава Богу, он не вытерся и все еще в пене, хоть какое-то подобие прикрытия. Стыдливо отвела глаза и вопреки всем его ожиданиям завершила фразу:

— … и все зря! Меня подставили сразу же по прибытию и купили!

— Кто? — прорычал он.

— Гарт Горем Лишс, — тяжелый вздох и писклявое заверение. — Если он во втором туре придет к финишу первым, я буду подвластна этому… зверю.

На слове «зверь» брови вампира поползли вверх, очень быстро и очень слаженно. Мелькнула трусливая мысль — он мне не верит. Неужели, в курсе особой нежности Гарта и его щепетильности к партнершам? Если да, то мне крышка, а если нет, то… А, к черту!

Я прильнула к застывшему Рыру, обняла за шею и возмутилась:

— И где ты был, когда он меня подставил?

Вздрогнул, с досадой рыкнув.

— Я проиграл.

Из-за кого проиграл, им сказано не было и срочного возмещения убытков не потребовано. Считай, поступил по-мужски! Везет же мне на джентльменов среди вампиров. Их всего трое из тридцати знакомых, но это уже плюс и огромный.

А чтобы серокожий еще пару секунд был в оцепенении, поцеловала Рыра в шею и прошептала:

— Приди к финишу первым! Так ты отомстишь ему и отобьешь меня.

Вурдалак дернулся, конечно, попытался схватить, но я уже ученая — выскочила из палатки, оставив вампира без поцелуя, пены и каких-либо гарантий, что после второго тура я достанусь ему. Оказавшись на свободе, не успела сделать и двух шагов, как попала в руки невидимого Лихо. И он в мгновение ока он подбросил меня на отвесную скалу, где с некоторых пор базируется палатка участницы 1327 — Крали Мордовской.

— Договориться получилось?

— Скажем так, я спровоцировала его на подвиги. Даже не подвигла, а именно спровоцировала. Он теперь костьми ляжет, чтобы прийти на финиш первым.

— А что ты пообещала? — осторожно поинтересовался вурдалак и подтолкнул меня к палатке.

— А что я могу предложить? По-моему список ограничен до минимума. И от того что я умею делать массаж головы тут никто не заведется.

— Кроме механических часов в нашем мире более ничто не заводится, — на полном серьезе ответил серокожий.

— Я не об этом.

Застыл где-то сзади и выдохнул удивленно:

— Ты что, себя предложила?!

— Ну, да…

— Краля! — невидимый Лихо начал тихо ругаться на вампирском, издавая весьма неприятные звуки.

И я поспешила скрыться в палатке. Вошла, осмотрелась, спросила громко: «Где мой помощник?» и остолбенела. В центре нашего убежища, на белой простыне стоит нечто невообразимое ярко-оранжевое и совсем не похожее на синего слизня в броне.

— Зашибись! Это кто?

Урурк ползающий по монстру с нитками в лапках, ответить не успел, рыжий ужас метнулся ко мне, поднявшись на «ноге-хвосте».

— Мамочки!

На вопль в палатку влетело двое: Лихо и вампир в желтых кружевах — ведущий глашатай соревнований.

— Что случилась? — грянул вампирский дуэт, прикрыв меня собою.

— Приветствие. Краля Мордовская не признала своего помощника. — Пояснил паук, продолжающий сидеть на монстре.

Лихо смекнул что к чему обернулся ко мне: — Краля, это костюм, твой друг внутри.

— Жакоромородот! — я тут же растолкала вампиров и прижалась к своему старому и надежному помощнику. — Спасибо, спасибо, спасибо тебе огромное, я благодарна за помощь безмерно!

Слизень обвил меня, словно бы обнял, и я растрогалась до слез. Пришлось даже зубы сжать, чтобы не расплакаться. А в это время вампиры сзади решили обсудить насущные вопросы моего участия в туре.

— Как видите, уважаемый Рудорг Шитр, мы нашли замену Сони.

— Считаете, это существо способно заменить питомцев из Дарлогрии? — удивился глашатай с ноткой превосходства в голосе. — Не желаете выбыть на один тур в счет уже заработанных очков?

— Не желаем, — отрезал мой подопечный и добавил непререкаемым тоном. — В этом уверена участница соревнований, и я верю ей.

— Надеюсь, вы понимаете, что шансы на преодолении дистанции Кралей ничтожно малы. Новый слизень медлительнее Сони, меньше по размерам и к тому же водник.

— Что вы сказали? — я высвободилась из объятий самого замечательного дворецкого и защитника и уперла руки в боки. — Вы что сомневаешься в моем друге?

— Имею на это все основания, — ухмыльнулся серокожий, увалень, — и только благодаря этому допускаю вас ко второму туру, Мордовская.

Мою псевдо фамилию он интонационно выделил, а меня смерил брезгливым взглядом.

— Чтоб вас…! — под тяжелым взглядом Лихо вовремя вспомнила, что у меня запрет на проклятья, драки и ссоры, но… На обзывательства ограничений нет. — Вурдалак клыкастый! — огрызнулась я.

— И рад таким быть, — меланхолично откликнулся напыщенный Рудорг Шитр, раскланялся с Лихо и, уходя, ядовито пожелал: — Безболезненной смерти, Крыалька.

Не прошло и минуты, и над палаточным лагерем раздалось:

— Начало второго тура через пять минут! Краля Мордовская участвует в забеге.

— Урод, — буркнула я.

— Ты опять? — насупился мой подопечный.

— Лихо, сам посуди, этот любитель цыплячьего цвета только что сдал мое местоположение, и у клыкастых есть целых пять минут для очередной подставы.

Он сразу же сник:

— Извини, я как-то не подумал.

А в этот момент за пологом раздалось громкое покашливание, затем три громких покашливания. Еще через несколько секунду, раздалось отнюдь не тактичное постукивание у входа в нашу обитель.

— Сваливаем, — скомандовала я и запрыгнула на слизня, — Урурк дошьешь на сцене. Жакоромородот, спускаемся к сцене.

— А как же я? — возмутился серокожий.

— Палатку собери.

В следующее мгновение слизень вылетел из моих апартаментов и сбил с десяток клыкастых, явившихся с подношениями. С обиженным восклицанием «Крыалешка!» они полетели к земле.

— Встретимся на старте, — пообещала я и погладила вздрогнувшего слизня. Знаю же, совестливый, хоть и ярый защитник. — Все в порядке им можно ручки ножки ломать и головы отвинчивать. Высшие вампиры восстанавливаются за секунды, низшие — за часы.

В знак понимания бронированный склонил голову. В процессе спуска, Урурк, спешно дошивающий костюм, объяснил нам правила тура. Не вовремя, но и раньше времени особо не было.

— Не погибать, не пораниться, не застрять в липких ловушках, прибыть до звонка. Краля, в Темницы Времени долго оставаться так же нельзя.

— И что на этот раз? Чудовища.

— Время, — ответил он, завершив последний шов.

Н-да, опасный противник, остановке не подлежит, уничтожению так же.

— Восьмилапик, а как обойти ловушки? Их хоть кто-нибудь видит, ощущает, распознает?

— Нет.

— Остается только верить в удачу?

— Зачем? Удача верит в вас. — Ответил мохнатик, обюрывая нитку. Прикоснулся лапками к моей руке и произнес. — Я буду ждать на финише.

— Спасибо.